Раньше, давным-давно, он жил в Великой стране, а потом Союз развалился, и он оказался за рубежом, за границей. Ему еще поперло, что успел получить бесплатное образование. В столице нашей Родины, в Москве. В приличном подмосковном институте, хотя он и назывался московским, и гремел на всю страну. Вот и Федю туда потянуло с родной Украины. У них на физтехе была одна из самых сильных групп, все с Киева. И потом он вернулся в родной город, который обожал. Цветущие каштаны на Крещатике. Кто ж тогда думал, что жрать станет нечего, и половина "гарных" дивчин окажется в Москве в няньках да прислугах. Этого никто и вообразить не мог.
Да и Федор запросто мог в Москве остаться, да не захотел, а теперь близок локоть, да не укусишь. В их институте платили копейки, хоть Федя и защитил кандидатскую. Почти все друзья поразъехались, кто куда. Кто в Штаты, в Силиконовую долину, кто в Израиль, кто в Австралию, а некоторые в никому ранее неведомую Новую Зеландию. Смешно сказать, а дошло до того, что иногда и выпить не с кем.
А Федор уехать никак не мог. Жил с бабушкой и мамой-инвалидом. У той что-то случилось с ногами, и ходила она с палкой, а часто и на костылях. Отец их бросил сразу, когда родился Федор. То ли он их бросил, потому, что у мамы отказали ноги, то ли все было наоборот, и у нее все это случилось с ногами из-за того, что он их бросил, за давностью лет, установить невозможно. Похоже, что мать уже и сама забыла последовательность этих событий. Но факт оставался фактом - никуда уехать Федор не мог. Не мог оставить ее одну со старенькой бабушкой.
Так они все втроем и маялись. Жили скромно, как и все - в небольшой двухкомнатной квартирке. Еще хорошо, что кухня оказалась приличная, и было куда поставить диван, на котором спал Федор. Тот был длинным и нескладным, а диван коротким, потому что длинный диван в кухню не помещался. И Федор, прямо как в стихах Михалкова про "дядю Степу", "ноги клал на табурет". Самое смешное, что это оказалось довольно удобно. Конечно, это не был табурет, а просто Федор сделал подставку из доски, и ее то и клали на табурет. А на нее маленькую подушку. Федор так давно спал на этом диване, что уже привык и никакого неудобства не ощущал.
Хотя определенные проблемы, конечно, возникали. Девушку на такой диван не пригласишь. А девушек со своими диванами тоже особо много не наблюдалось. В основном, все жили с мамами, папами, и бабушками. Как любили говорить в народе "в тесноте, да не в обиде". Конечно, Киев - город южный, и у многих свои дачи, или, как принято говорить, "сады". Да и ехать туда близко. А по московским меркам, просто смешно. Сел на трамвай, и через двадцать минут, уже и дача. Так что в принципе, было, где с девушками "посидеть". Но размножаться в таких условиях уже не очень хотелось. Конечно, те, кто "выбирал сердцем", все равно плодились, а потом вставали в жилищную очередь и ждали. Обычно ожидание заканчивалось одновременно с появлением внуков, лет через двадцать. Хотя, в перестройку, все процессы ускорились, кто-то получил квартирку от бабушки в наследство, кто-то "схватил" денежку и купил квартирку или коттеджик, но все эти дела прошли мимо Феди. В его жизни ничего не изменилось.
Так и жил. А тут маме-инвалиду путевку дали в Ессентуки. И ему тоже, как сопровождающему. Он и поехал, а чего не поехать, если бесплатно, да еще в интересное место. Тем более, там и грязи и минеральная вода, заодно и сам воды попьет, а то желудок иногда стал побаливать, все-таки уже тридцать три - возраст. Федя считал себя солидным человеком, взрослым и умудренным опытом. Опыт у него, конечно, кой-какой имелся, но толку с него было мало. Феде не хватало бойкости и активности. Он был настоящей фефелой. Все его в этой жизни устраивало, со всем мирился, и ничего особо не желал.
Или желал, но так, чисто теоретически, и что-то делать для исполнения своих желаний не собирался. Так и жил, не заморачиваясь. День прошел, и ладно. А тут, в санатории ему понравилось. Бювет с минеральной водой совсем рядом, на соседней улице. А грязелечебница вообще в ста метрах, близко. И, главное, какая грязелечебница! Самая большая в Европе! Прямо Парфенон, или чего-то похожее, Федор забыл название. Строил ее известный архитектор, еще при царях российских, и даже кто-то из них приезжал на открытие. Здание громадное и величественное, при входе лестницы, как во дворцах и мраморные львы. И внутри, в вестибюле, как во дворце, также впечатляет. Все в зеркалах, витражах и статуях. Даже лечиться ходить приятно. Сами ванны для грязей мраморные, лежишь, завернутый в ткань, как какая-то мумия, а потом в комнату отдыха идешь. Ложишься в шезлонг, и опять же, хочешь на статуи любуйся, а хочешь в окно смотри, природой наслаждайся. Чувствуешь себя прямо древним греком, даже на философию тянет.
А тут еще соседка за столом попалась, где они с матерью кушали, больно разговорчивая. Говорит и говорит, никак не остановишь. И все такие интересные вещи говорит, Федор аж поразился. Сама ровесница матери, может чуток помладше, но выглядит совершенно иначе. В глазах аж чертенята бегают, и все время смеется. Ну, и мужики на нее, конечно, реагируют, даже гораздо моложе. Федор аж удивился, когда увидал, кто около нее ошивается. Так вот, забавные вещи та говорит. Всяких там сериалов бабьих она по телику не смотрит, и в кино не ходит. Только на концерты и на танцы. Утверждает, что музыка как-то так воздействует на человека, что его просветляет. Про каких-то орфиков рассказывает, что они в своих Священных Евлисианских Мистериях, во время танца, достигали духовного экстаза и просветления. И что вакханки этим самым и занимались, так называемой духовной практикой.
И что сама теперь каждый день танцует, и тоже через это достигла просветления. Ну, насчет ее просветления Федор ничего такого не заметил, на святую та совсем не похожа, но как танцует, это да. Все санаторские мужики по вечерам теперь на танцы ходят, и на нее пялятся. Говорят, что такого количества мужчин на танцах не было аж с самого основания санатория. Причем танцует всегда одна, и, похоже, входит в транс - движения рук плавные, медленные, аж завораживают, прямо как в "Лебедином озере". Смотришь, как кино какое, не оторвешься.
А книги тоже непонятные читает. Федор посмотрел, оказалось Бертран Рассел "История европейской философии". Разве ж нормальная баба будет такое читать, да еще на отдыхе, в санатории? И стал Федор к ней приглядываться, может придуривается она, пытается "необычной" выглядеть, чтоб мужиков интриговать. Нет, и правда так увлеченно читает, и за обедом все это пересказывает. А, как она дочитала книгу, то Федор тоже у нее попросил, решил посмотреть. Он, конечно, в институте философию изучал, и сдавал экзамен, но помнил из нее только одно, что жил такой Платон и Аристотель. И еще чего-то про государство, что Платон придумал. И все, дальше, по нулям. А тут открыл этого Рассела, и аж прибалдел, так ему все это понравилось. Читал с утра до ночи, а как домой вернулся, то там тоже купил эту книгу и стал читать.
И прозрел. Стал совершенно другим. Вся фефелость куда-то подевалась. Открыл свой интернет-магазин и стал вместе с другом торговать американскими джинсами. Заработал себе на квартирку, на машину и на всякие другие, нужные мужику дела. Влез на философский форум и нашел себе там подругу, тоже помешанную на древних греках. Потом заработал еще денежек и купил квартиру в Анапе, оказалось, что эти самые древние греки там жили. И они стали жить там с подругой. Нарожали троих детей, и по вечерам, перед сном, обязательно все танцуют, в транс входят.
И теперь абсолютно счастливы.
Как были, по слухам, счастливы эти самые древние греки.