Аннотация: Здесь представленна биография одной прекрасной юной девы, Васильцовой насти, которая всегда хотела любить и быть любимой...
Ну воть и моя первая запись в моём личном дневнике! Этот дневник мне на днях купил мой любимый Мишенька, он у меня такой милый и заботливый, с ним так хорошо...Воть только жаль, что скоро я буду вынуждена с ним расстаться, я вить умру без него...
Я, Васильцова Настя, родилась в Питере 26.09.1994 и жида там долго, даже почти счастливо... Пока из-за долгов нам не пришлось продать бабушкину квартиру и переехать в подмосковье, но это потом...
Всю жизнь я прожила с мамой без своего отца. Я не знаю даже, как его зовут - мама выкинула все его фотографии и постаралась забыть даже его имя. Поэтому кто он - я не знаю. Да и не хочу знать! Он не женился на маме, счёл свадьбу пустой тратой денег и жил с ней неофициально в супружеских отношениях. С чего бы так? Да с того, что он не хотел иметь на себе никакой отвественности! Он жил с мамой три года, пока она не забеременнела. Когда он узнал, что мама беременна мной и скоро у него появится дочь, он быстро собрал вещи и исчез в неизвестном направлении, оставив мою беременную маму одну и почти без денег. Больше мы так его и не видели. Маме было очень сложно одной - родственников нет, у нас была лишь квартира! Из-за недостатка денег маме приходилось вечно работать и она отдала меня в садик. Я не очень его полюбила, но на меня заместно повлияло воспитание этой улицы, так сказать, её будущий отблеск в небольшой мутной после дождя лужице. В садике стало весело. Правда вот мы с мамой очень редко друг друга видели - к восьми утра ей надо на работу, в шесть вечера она возвращается, да и то только потому, что надо забрать меня из садика. Улица помогает взрослеть детям намного быстрее, чем это нужно. Ярким примером к тому служит моя дальнейшая жизнь. Уже на выпускном в садике я впервые поцеловалась со своим другом в губы, не взасос, но всё же... Потом первое сентября, школа. Первый раз в первый клас! Я поначалу так этому обрадовалась. Хотелось ходить туда, учиться, заводить друзей! Тем более мой лучший друг Миша, с которым я целовалась в садике, оказался со мной водном классе, что нас обоих очень обрадовало. Нам с ним было тогда так хорошо... Тогда, в первом классе, я и не думала, что мы с ним будем так сильно любить друг друга, и что между нами будут такие прекрасные отношения! С каждым годом наша дружба всё крепчала и росла, постепенно, вместе с возрастом перерастая в любовь... Конечно же мы с ним на всех уроках сидели вместе за одной партой, ведь все замечали нашу симпатию друг к другу. Постепенно я становилась неформалкой, научилась кататься на роликах и велосипеде, вечно рискуя жизнью из-за незнанья правил дорожного движенья. Но Миша любил меня именно такой, какой я есть: со всеми моими достоинствами и недостатками! За это я поцеловала его второй раз... Это случилось в четвёртом классе после уроков. Мы с ним остались убирать класс, но он, отказавшись от моей помощи, решил всё сделать сам. Я наверно навсегда запомню этот прекрасный момент в своей жизни: он повернулся спиной ко мне и уже хотел приступать к работе, но я крепко схватила его за правую руку и вновь повернула к себе. Мнгновенье мы смотрели друг на друга, потом я сделала шаг вперёд, прижала его к себе и коснулась ого губ своими...Он всё понял без слов. Влюблённым ведь слова не нужны, как и часы. Миша продолжил мой поцелуй, мы целовались одновременно страстно и очень нежно, с боязнью сделать что-то не так и с огромной любовью, с уверенностью в правоте своих действий...Я не знаю, как долго мы вот так стояли и целовались. Может, прошло пять минут, а может и час. Время в тот момент не имело для нас с ним никакого значения. Как и слова. Единственное слово, многократно вылетающее при этом из наших слов было "люблю тебя...", хотя и оно было сдесь лишним... Естественно, после этого мы начали встречаться. Да этого и не могло не произойти! Ведь нас связывало не только огромное чувство любви, но и крепкая многолетняя дружба. Вскоре я представила Мишу своей маме, но уже не как друга, а как парня. Мама была очень удивлена, но мой милый не вызвал у неё тревоги, так как она знала его не первый год и полностью ему доверяла.
Шли годы. Наши с Мишой чувства всё росли, как и мы сами. Теперь мы целовались уже не так, как в садике. Наши поцелуи и ласки носили уже довольно интимный характер, чему я ничуть не противилась. Я считаю, что нет ничего плохово в том, чтобы целиком и полностью отдать себя и своё тело любящему тебя человеку. Обычно, когда нам хотелось поиграть наедине, мы приходили ко мне домой, пили чай, смотрели телевизор... А потом сливались с ним в страстном любовном поцелуе! Он так прекрасно целовался... Во время поцелуя он медленно раздевал меня - нежно снимет с меня рубашку, расстегнёт пуговичку вместе с ширинкой на джинсах и спустит их до колен... Потом осторожно снимет с меня лифчик и начнёт целовать мои уже упругие к тому времени сосочки. Грудка у меня в то время была уже неплохая - второй размер. Но он не то чтобы возжелал меня, он меня любил!!! Миша долго ласкал язычком грудки и сосочки, пока те заметно не набухали и не увеличивались в размерах. Потом он становился на коленки и зубами стягивал с меня очень мокрые от перевозбуждённой киски трусики. Дальше же шло такой наслажденье, какое описать я просто не могу! Он вылизывал меня долго и старательно, не пропуская ни одного бугорочка и ни одной складочки на киске. Когда же я кончала, он слизывал язычком все мои соки и долго всю меня целовал. После он подымался, мы сливались в страсном поцелуе в губы, во время которого терепь уже раздевала его я. Может, я не умела так возбуждать, но я делала всё с любовью, а это главное. Лёгкое прикосновение к его джинсам, десять секунд работы пальчиками - и они спущены до колен. После моя рука прикасалась к оттопыренном его вставшей плотью трусам и нежно гладила то, что они так тщетно пытались скрыть. Ещё несколько секунд, и моя рука уже миновала его трусы, ощупывая его вставшего от возбуждения жружка, его лобок и яички... Мне конечно не следовало бы писать всего этого в своём дневнике, но, думаю, это дорогие для меня воспоминания... Одно резкое движение - и его трусы больше не скрывают тёплую розовую часть его тела. Вот его рука касается моей и он показывает мне "простые движенья" над своим дружком... Это ему очень нравится...Я становлюсь перед ним на коленки, его член как раз напротив моего ротика, а моя рука так и ходит вдоль этих мною любимых сантиметров...Темп всё ускоряется, Миша начинает дёргаться в экстазе и я заглатываю его член вместе с яичками... Мне в нёбо ударяется упругий поток молочно-белой горячей спермы, чуть солёной на вкус и вязкой, как кисель... Я вожу язычком, слизывая с нёба сперму и глотая её. Миша улыбается мне и гладит мои длинные светлые волосы. Потом мы с ним окончательно раздеваемся, снимая с себя то, что раньше лишь спускали до колен, и ложимся на мою кроватку. Он не хотел лишать меня девственности, говорил, что мне ещё рано и я маленькая. Да я и сама не хотела. Мы лежали рядом, любуясь интимными местами своих тел и лаская их... Потом он ложился на спинку, его дружок непременно вставал и он сажал меня попкой на него, держа при этом за талию или сиси... И ещё полчаса наслажденья...Мама же весь день до восьми вечера была на работе, и никто не мог нам помешать.
Так происходило несколько раз в неделю, нам обоим это очень нравилось! Но это было не главное. Ведь главное не секс, а любовь...Хотя одно лругому не мешает, как и нам.
И всё бы было ничего, но из-за наставшего кризиса маму уволили с работы, а денег взять было не от куда. Найти новую работу ей никак не удавалось - везде шли сокращения, многих увольняли. Оставалось только одно - продать бабушкину квартиру и переехать из Питера куда-нибудь в другое место, где цены не так кусаются. Но ведь для оформления документов о продаже необходимо время - следовательно, необходимы деньги, чтобы как-то существовать... Маме пришлось брать ссуду в банке, ставя взалог свою квартиру. Теперь мама почти всегда была дома, и нам с мишей редко удавалось уединиться, чтобы удовлетворить наши тела. К нему мы пойти не могли, так как у него дома вечно была больная бабушка. Но иногда всё же мама уходила на однодневную работу в магазин или ещё куда-нибудь, и для нас с Мишей наступало время ласок и любви...
Время шло, документы оформлялись и вот, вернувшись однажды из банка, мама сказала мне, что квартира продана и мы должны съехать в течении трёх дней. Она знала, как я на это отреагирую и заранее привела с собой Мишу. От услышанного на меня напал огромный приступ отчаянья, слёзы лились с меня ручьём. Благо Миша был рядом и смог меня утешить. Правда не знаю, откуда у него взялось столько оптимизма, чтобы обещать мне новые встречи, свиданья и развлеченья, ведь он и сам был крайне подавлен изместием о моём скорот отьезде. Мне даже показалось, что по его щекам скатились две крупные слезинки... Хотя, возможно это был просто обман зрения. И мы вновь долго целовались, га этот раз без интима, так как мама была дома и могла увидеть...
- Хочешь меня? - шепнула я ему на ушко после одного из многочисленных поцелуев в шейку.
- Львёшка моя, я всегла тебя хочу! - прошептал он ответ и чмокнул меня в ушко.
- Возьми меня...в киску...
- Ты хочешь лишиться невинности?
- Да. И я хочу, чтобы это сделал ты, милый мой котёнок...
Мы целовались ещё долго, пока в комнату не зашла моя мама и не позвала нас ужинать. То, что ми целовались при ней её ничуть не смутило - она знала о наших чувсвах, да и была ещё молода, чтобы протестовать. Насколько я знаю, чем твоя мама моложе, тем охотнее она разрешит тебе целоваться. Хотя и тут бывают свои ньюансы и исключения.
Эту ночь мы с Мишей не спали - мама вновь ушла по делам к подружкам до утра, чтобы попрощаться и пропустить стаканчик коньяка. Мы не упустили такого прекрасного момента - у нас была вся ночь! Не теряя времени, мы тоже выпили по сто грамм коньячка и шустро разделись догола... Он был предельно аккуратен, старался сделать всё без боли - нежно положил меня на кроватку, раздвинул пошире ножки и прилизался к моей набухшей киске. Потом направил свой член на щёлоку и сантимерт за сантиметром начал вводить его в моё до сей минуты девственное тело. Как он ни старался быть осторожным, но всёже больно было. Правла несильно. Вот его член нащупал во мне какую-то преграду, и мы одновременно поняли - это девственная плевна, или же целочка, порвав котору, девочка лишалась невинности. Он погладил мои сиси и шепнул, что сейчас будет немного больно и чтобы я не боялась. А потом он резко ввёл его в меня. Я не смогла сдержать крик, из киски потекла небольшая струйка крови....теперь я не девственница...