Легенда села Дарькино
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Легенда села Дарькино.
Давно это было - лет семьсот назад. Славянское государство было сравнительно небольшое и жалось по лесам и поближе к городам, чтобы в случае набега стремительных и диких кочевников было где схорониться. Степь и даже лесостепь были известны, как дикое поле и были опасны для поселения. Хотя вдоль границы государства и проскакивал время от времени сторожевой отряд, но вслед за ними могли появиться и раскосые всадники на диких лошадях: ограбить, все сжечь, мужчин и стариков убить, а женщин и детей увести в рабство в плен. Но все- таки в глубине лесных островов люди украдкой и с большой осторожностью селились.
На небольшой возвышенности в лесостепи на водоразделе рек Волги и Дона была большая дикая дубрава. В глубине ее на небольшой полянке было подворье, окруженное трехсотлетними дубами. Подходы к нему со стороны степи были тщательно замаскированы. Тропинок не было, жители старались каждый раз подходить к нему с разных сторон и не оставлять следов. А жили в этом подворье похожий на лешего дед и с ним ведунья бабка. Когда дед с бабкой были молодые, нажили они себе дочку Алену, здесь в лесу она с ними и выросла. Теперь у дочери была своя семья, и жили они в небольшом сторожевом городище верстах в тридцати от деда с бабкой. Если было в степи спокойно, дети навещали стариков, которые несмотря на свой возраст, были еще вполне крепкие.
Подворье их состояло из большой низкой избы, где жили старики и несколько сараев, в которых размещалась живность; корова, овцы, козы, также было несколько кур и петух.
За избой в тени большого дуба приютилась конюшня, где помещался конь Савраска и разный сельскохозяйственный инвентарь. В избе в углу стояла большая русская печь- кормилица, а рядом с ней сколоченные из досок нары для спанья. В переднем углу большой деревянный стол и две лавки углом. Вот и вся обстановка. Еще в избе был погреб, где хранились припасы и на случай опасности был потайной выход из избы.
Выход в погребе был замаскирован кольями под вид стенки, за ним был прокопан лаз метров двадцать к выходу в глубокий овражек. Лаз в овражек был закрыт огромным валуном метра полтора высотой и снаружи был не виден. Лаз был прокопан дедом с бабкой давно, когда они еще были молодые. Копали его в течение нескольких лет, зато уцелели сами и сберегли дочь. При малейшей опасности сразу же скрывались в лаз.
Из лаза по овражку, скрываясь в зарослях кустарника, можно было пробраться к входу в пещеры. Вход тоже был тщательно спрятан и сами пещеры были обжиты так, что в них можно было жить в течение длительного времени, хоть полгода или даже год.
Пещеры тянулись под лесом почти через весь холм и имели много ответвлений. Несколько помещений были сухие с чистым песчаным полом и вполне годились для жилья. Там были устроены нары, на них настелена солома, заготовлены продукты и дрова.
По стенам проходов и в самих пещерах в стенах вбиты кованые держаки для лучин, которые тоже были заготовлены заранее. Имелась в пещерах и питьевая вода - в самом большом зале из под камня бил родник с прозрачной и очень вкусной водой. Он ручейком тек через несколько пещер и исчезал под землей. Наружу он выходил метрах в двухстах по другую сторону холма. Ручеек бил из-под большого камня и весело журчал, за что был назван - гремучим. Невдалеке текла небольшая речка Вязовка. Лес тут заканчивался и с холма все хорошо просматривалось. О роднике в окрестностях хорошо знали и здесь часто останавливались на отдых путники,.. наверху холма была прокопана небольшая нора, в которую можно было добраться из пещер. Для выхода ей не пользовались. В ней мог лежа находиться сравнительно небольшой человек. Она использовалась для наблюдения.
Сверху хорошо просматривалась долина речки, а так же стоянка у родника. Так же недалеко от избушки на огромном кряжистом дубу, с которого была видна опушка леса и степь далеко вокруг, была устроена смотровая площадка в развилке трех могучих ветвей из нескольких прибитых к ветвям досок, чтобы было удобно сидеть, а при необходимости и прилечь. Сначала еще по молодости два - три раза в день туда забирался дед Илья, тогда еще естественно не дед. А когда подросла дочка Аленка - это стало ее обязанностью, которой она очень гордилась. Быстро как кошка она взлетала вверх по дубу и первым делом смотрела в сторону сторожевой вышки на холме, находившейся верстах в десяти от дуба. Если не было видно огня или дыма на вышке, значит в степи было более или менее спокойно. Потом девочка внимательно осматривала опушку леса и расположенное невдалеке от опушки поле, где были посеяны рожь, овес, гречиха, пшеница, горох, чечевица, конопля или что то еще.- не забрели ли туда кабаны, косули или лоси.
Огород сажали обычно на поляне посреди леса. Там росли огурцы, лук, чеснок, брюква и репа. Поляна так и называлась - репная.
Возле избушки росло несколько кустов красной и черной смородины, крыжовника и пара яблонь и груш. А так же грядка с лечебными травами. Это было хозяйство бабки Марии. Она была известная лекарка и не только собирала лечебные травы в лесу, но и сама выращивала их. Так и жили они втроем в лесу.
Дочка подрастала и к пятнадцати годам превратилась в писаную красавицу, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Гибкая , стройная, личико белое, что называется кровь с молоком, глаза серые строгие, опушенные черными загнутыми ресницами, носик прямой чуть вздернутый и полные улыбчивые губы. Темно - русая коса в ладонь - до подколенок. . Вообщем есть на что посмотреть - красавица. А уж домовитая, хозяйственная и прясть, и шить, и вышивать - мастерица. Недаром ее давно приметил Степан из сторожевого отряда, когда проезжали объездом приграничные степи - ждал, когда подрастет.
Глава 1
Алена возвращалась из сторожевого городка домой в лес. Она очень спешила. Рано утром они вместе с мужем поехали в городок на торжище, чтобы купить кое какие припасы для дома и обновки детям. Дети остались дома одни.
Ну, это им не в новинку. Верховодила как обычно старшая Дарька, ей было тринадцать лет, а братья - Афоня десяти лет и Еремушка - восьми, ей полностью подчинялись. Рано утром, еще до свету Степан запряг Сивого в телегу, уложили кое- что для продажи на торжище, гостинцы - лесные дары - для матери Степана, Алениной свекрови, которая жила там в небольшом домике на окраине городка и была уже старенькая и к тому же часто болела. Но в городке они пробыли недолго.
Пронесся слух, что в степи неспокойно, будто бы объявился отряд кочевников, все уничтожающий на своем пути. Давненько уже не было набегов со стороны дикого поля.- уже лет двадцать наверно. За это время славяне, что называется, расслабились.
Степан с Аленой успели пожениться и завести детей. Они так же обзавелись собственным подворьем, но уже не в глубине леса, а ближе к опушке и естественно поближе к полям и посевам, которые за эти спокойные годы муж значительно увеличил.
Земля была очень плодородная, чернозем в полметра и хотя пришлось пролить немало пота, ломая вековую целину, усилия того стоили. Урожаи были хорошие, и семья жила вполне благополучно. И вот теперь снова набег. За эти спокойные годы все вздохнули с облегчением, надеясь что хан Ахмат, который раньше часто тревожил славян набегами, откочевал со своими шатрами далеко, а может заболел, постарел или с божьей помощью вообще умер. Но видно не дошли наши молитвы до бога, с тоской и ужасом думая об оставленных дома детях - настегивала коня Алена, направляя его по едва заметной колее в степной высокой траве.
В городке почти ничего не успели продать. Степан сразу оделся по- походному, взял копье, лук со стрелами, оседлал своего боевого коня и поскакал догонять сторожевой отряд, недавно выехавший из городка. Жене приказал как можно быстрее ехать домой в лес и укрыться с детьми и стариками в пещерах. Еще дед, пожалуй, и не пойдет в пещеры. С возрастом стал старый еще более упрям и своеобычен. - думал Степан, догоняя отряд.
Да и не приготовлено в пещерах ничего. В первые после набегов годы запасы в пещерах ежегодно обновлялись, но вот уже лет десять этим не занимались, надеясь на русское, - авось пронесет. Никак не думала Алена, что беда грозит ей, а не детям.
Уложив свою роскошную косу вокруг головы и обвязав ее платком, чтобы не мешала, она крепко зажала в руках вожжи и нахлестывала Сивку хворостиной, стремясь поскорее попасть в дубраву уже видневшуюся вдали. И не заметила, как из- за ближайшего увала выскочили несколько всадников и помчались наперерез телеге
В мгновение ока они окружили телегу и остановили коня. Алена с ужасом увидела, что это татары. Они с удивлением разглядывали ее, прищелкивали языками и смеялись, не забывая при этом внимательно оглядывать степь. Затем один чернобородый татарин в более богатой одежде подъехал ближе к телеге и концом своей кривой сабли приподнял женщине подбородок, чтобы рассмотреть лицо. Потом знаками показал, чтобы она открыла рот. Онемевшая от страха Алена повиновалась. Осмотрев зубы , он взглянул на высокую под сарафаном грудь и удовлетворенно кивнул.
- Наверное убивать не будут, а повезут и продадут в рабство. А еще неизвестно что хуже. - с отчаянием думала женщина.
.Между тем татары быстро выдернули ее из телеги, посадили на запасного коня, привязали к седлу , на голову накинули мешок .и поскакали. Коня с пленницей вел в поводу чернобородый.
Проводив родителей, дети занялись порученными им хозяйственными делами. Дарька принялась топить печь и готовить еду на завтрак и на обед., а мальчики занялись скотиной. Напоили у ручья двух оставшихся дома лошадей, трех коров, бычка и телочку и выгнали их на поляну в лес пастись. Потом позавтракали ячменной кашей с молоком.
После завтрака Дарька с Афоней взяли тяпки и отправились на репную поляну пропалывать овощи, как наказывала мать, а восьмилетний Еремка остался дома на хозяйстве за всем присматривать. Проводив брата и сестру, мальчик гордый порученным делом, обошел подворье, выпустил кур, бросил им зерна и поставил миску с водой, хотя недалеко был ручей, куры об этом прекрасно знали и бегали туда пить.
Приготовил поросенку в миске еду, как учила мать, и сунул под загородку. Больше делать вроде бы было нечего, и мальчик решил залезть на сторожевую площадку и посмотреть не едут ли уже отец и мать, хотя и понимал, что еще очень рано и родителей следует ждать только к вечеру. Цепко хватаясь руками за ветки, а босыми ногами за кору дерева он быстро забрался на сторожевую площадку и оглядел степь. Никого не было.
Но вот вдали что- то показалось. Приглядевшись мальчик увидел возвращающегося Сивку , но на телеге была одна мать, которая стоя в телеге отчаянно хлестала лошадь хворостиной. Но вот из - за увала выскочили несколько всадников и окружили телегу.. .
Через некоторое время они вновь ускакали за увал, но матери в телеге уже не было. Ерема громко заревел, он понял, что случилось, что- то страшное. Еще раз оглядев безлюдную степь, мальчик увидел далеко на сигнальном холме дым и решил, что надо бежать. Наверное, что- то случилось - гадал мальчик. И решил бежать в лес к дедушке с бабушкой и все рассказать. Быстро скатившись с дерева, он прямиком через лес помчался к дедовой избе, скрытно стоявшей на полянке посреди леса под вековыми дубами.
Бабки дома не оказалось, она отправилась в лес за лечебными травами. Дед тоже не любил сидеть дома, но у него прихватило спину, и мальчик нашел его сидящим на пеньке под дубом. Перед ним было корыто с тонко нарезанными и размоченными липовыми лыками, дед готовился плести лапти.
- Вот ты вовремя - сказал дед, схватил внука за исцарапанную ногу и быстро замерил палочкой длину и ширину ступни.
- Вот хочу тебе обувку сделать, хватит босиком по лесу бегать, еще на змею наступишь, их тут хватает - бормотал дед. Но вгляделся в лицо внука и спросил
- Да ты никак плакал? Что- то случилось?
Давясь слезами, мальчик рассказал, что видел, а так же про дым на сигнальном холме. Дед, забыв про больную спину, и ругаясь на бабку, что ее так не вовремя унесло, сказал внуку, что видно напали татары и надо всем бежать и прятаться в пещеры.
Дед велел внуку бежать на репную поляну за Дарькой и Афоней, только осторожно и смотреть под ноги, а сам крадучись отправился к подворью дочери. Не заметив ничего подозрительного, зашел в избу и стал осматриваться, что надо отнести в пещеры в первую очередь, а что можно припрятать и на месте. Прибежали запыхавшиеся дети, Ерема был отправлен на сторожевое дерево смотреть за степью, а все остальные стали собирать в узлы вещи, в первую очередь продукты и одежду, чтобы унести в пещеры.
Забравшись наверх, оглядев степь и не заметив ничего подозрительного, мальчик махнул рукой, что все спокойно. До самой ночи дед с внуками сновали в пещеры и обратно, переносили в первую очередь все самое необходимое. Обновили запас лучин, набили сухим сеном матрасы для спанья, перенесли необходимую посуду
Вернувшаяся из леса бабка, вспомнив молодость, когда часто приходилось прятаться, тоже приняла деятельное участие. Горевать о взятой в плен дочери было некогда, надо было спасать остальных. Бабка замесила из остатков муки большую кадку теста, хорошо протопила печь, чтобы выпечь как можно больший запас хлеба
С наступлением ночи дед с внучкой решили сходить в степь, поискать Сивого с телегой. Он видимо, где то застрял и домой не пришел. Негоже было оставлять животное на произвол судьбы. Для удобства девочка переоделась в одежду Афони, мальчик был крепкий, одного роста с сестрой и одежда ей вполне подходила. Облачившись в холщевые порты, рубаху до колен, подпоясанную витым пояском, на ноги одев онучи и порты, она превратилась в прехорошенького мальчика.
Конечно, насчет красоты ей до матери было далеко, но и она обещала со временем стать очень привлекательной. Конечно по нынешним временам, красота скорее несчастье, чем благо, со вздохом любуясь внучкой, размышляла бабка.
Афоня забрался на сторожевую площадку и в случае опасности должен был три раза крякнуть дикой уткой. Взошла луна и осветила степь бледным призрачным светом. Дед с внучкой осторожно вышли на опушку леса и осмотрелись. Кругом было очень тихо, только в высокой густой траве трещали кузнечики и слышались тихие шорохи. Дарька была очень довольна, что догадалась надеть обувь. Тихо пошли в ту сторону, где Ерема в последний раз видел упряжку. Несколько раз останавливались, сторожко прислушиваясь.
Наконец в темневших невдалеке кустах послышались шорох и фырканье. Осторожно подошли ближе. Это действительно оказался Сивый, он окончательно запутался в распустившихся вожжах и кустах и покорно стоял, прядая ушами и отмахиваясь от гнуса, гудевшего над ним густым облаком. Завидев людей, он тихонько заржал
- Тихо, Сивый, тихо - прошептала девочка - Где же твоя хозяйка?
Дед с внучкой распутали коня и тихонько повели в сторону дубравы, оглядываясь вокруг и прислушиваясь. Вокруг было все спокойно. Распрягли коня, напоили, загнали в конюшню и кинули в ясли охапку свежескошенной травы. Подумали и решили ночевать в теплой избе, уж очень не хотелось идти ночью в темную сырую пещеру. Установили дежурство, первым вызвался дежурить дед. Про себя он решил, что если будет спокойно, не будет будить внуков и даст им выспаться, им и так сегодня досталось. А я за целую жизнь выспался. Рано утром все уже были на ногах. Внуки попеняли деду за то, что он их не разбудил. Бабушка за ночь испекла несколько больших караваев хлеба, и он теперь остывал разложенный на лавках.
После завтрака Афоня забрался на сторожевую площадку и внимательно осмотрел степь. Кругом было спокойно, даже не было дыма над сигнальной вышкой. Решили хлеб пока в пещеры не носить, а сложить в кадку в погребе, а оттуда его брать через лаз по мере надобности. Но дрова в пещеры решили заготовить.
Этим дед с бабкой и внуки занимались целый день. На сторожевом дереве дети дежурили по очереди. Когда пришла очередь Дарьки, она крикнула, что видит вдалеке скачущих всадников и насчитала до двадцати. Хотели уже бежать прятаться, но присмотревшись, девочка узнала среди всадников отца.
- Не бойтесь, это наши, и тятька с ними - радостно закричала она. Вскоре на подворье въехал сторожевой отряд на взмыленных конях. Отец беспокойным взглядом обвел свое семейство
- А где мать? - с тревогой спросил он. Дети, давясь слезами, рассказали ему, что произошло. Отряд решил дать небольшой отдых лошадям и людям и отправился в погоню по следам. В высокой степной траве следы проскакавших татар были хорошо заметны.
Конечно, надежды было мало, больше суток прошло, но на осиротевшую семью и убитого горем Степана было больно смотреть - решили попытаться догнать татар и отбить Алену.
Глава 2
А Алену все дальше и дальше увозили от родной дубравы. Солнце поднялось уже высоко и нещадно палило. Связанные за спиной руки затекли, она их уже совсем не чувствовала. Под плотным мешком было душно и нечем дышать. Она уже несколько раз почти теряла сознание и заваливалась на бок лошади, но веревки удерживали ее от падения, а чья- то рука возвращала в вертикальное положение.
Наконец отряд остановился. С Алены сдернули мешок, она облегченно вздохнула и огляделась вокруг. Остановились в небольшой балочке, где текла речушка, и росли кусты. Два молодых татарина развязали ее и сняли с лошади. Она сразу же села, затекшие ноги не держали ее, и сразу же принялась тереть ничего не чувствующие руки.
Подошел чернобородый, она уже знала, что его зовут Ахмед, внимательно посмотрел на нее и неожиданно улыбнулся, показав длинные лошадиные зубы.
- Ну что досталось тебе? Не бойся, будешь хорошо себя вести, ничего плохого с тобой не случиться. Мы не обижаем красивых женщин - сказал он порусски..
Стоявшие вокруг татары, одобрительно засмеялись. Опасаясь погони, решили дать себе небольшой отдых и покормить коней. Алене показали на кусты, куда ей уже давно было нужно. Справив необходимое, она напилась из речки и долго умывалась.
От стоянки послышался гортанный крик, ей приказывали вернуться. Татары сидели кружком вокруг расстеленного потника и торопливо ели. Ей тоже дали лепешку и кусок вяленого мяса. Думала, что кусок не полезет в горло, но неожиданно жадно стала есть и съела все,что ей дали. Потом из бурдюка ей налили беловатой пенящейся жидкости - кумыса. Он оказался вкусным - типа нашей простокваши - подумала она и выпила полную кружку.
- Вот и хорошо - засмеялся Ахмед - так мы поладим.
Собрали лагерь и снова вскочили на коней. Алена попросила не связывать ей руки и не надевать на голову мешка. Ахмед согласно кивнул. Ее только привязали к седлу и в руки дали поводья. Но в поводу коня вел Ахмед. Скакали почти всю ночь строго на юг, направление держали по звездам. Под утро достигли небольшой речушки.
Она текла с юга на север. Ахмед приказал всем цепочкой пройти по руслу по течению речки. Примерно через километр вышли на берег и поскакали опять на юг. Алена догадалась, это для того, чтобы сбить со следа. Она и хотела бы оставить какой- то знак, но за ней все время следили. Когда солнце уже стало склоняться к западу, остановились на дневку в овраге, по дну которого тек ручей. Так как практически, не считая небольшого отдыха, не слезали с седел трое суток, решено было отдохнуть и немного поспать. Алена же вообще валилась с ног. Когда спешились, к ней подошел Ахмед, дал ей небольшой узел и указал на кусты вниз по ручью.
- Иди, помойся и переоденься. Не бойся, никто тебе не помешает. Дальше будет чистая степь, не нужно, чтобы тебя издалека было заметно.
Алена взяла узел и пошла, куда ей указали. Там в окружении кустов ручей разливался в небольшую лагуну. Место было таким мирным и спокойным, в кустах порхали птички и щелкал и разливал свои трели соловей, что у Алены защемило сердце, что- то с ней будет, увидит ли когда она своих детей и мужа. Буду слушаться - решила она - а там посмотрим. Быстро сбросила пропотевший сарафан и сорочку и полезла в воду. Вода была теплая и прозрачная. Женщина с большим удовольствием вымылась. Затем выбралась на берег, обсушилась на солнышке и развернула узел, что ей дал Ахмед.
Увлекшись купанием Алена и не заметила, что он стоял недалеко в кустах и внимательно разглядывал ее.
- Даст же Аллах такую красоту, и откуда что берется - думал он. Он одно время жил в деревне руссов и видел, как много там работают женщины с самого детства, и удивлялся, как можно было сохранить такую совершенную фигуру, хотя женщине, судя по всему далеко за двадцать. Хан будет доволен - думал он. Хотя у хана уже есть младшая жена, русская красивая женщина, в которой он души не чает и сын полукровка, который возможно будет наследником, но и эта не уступит и хану должна понравиться. Ну а не понравится, такой товар всегда будет иметь спрос.
А о том, чтобы оставить ее себе не могло быть и речи. Во первых не по карману, а во вторых у Ахмеда были такие сварливые жены, особенно старшая. Они ее быстро изведут. Да и хану хотелось угодить. В последнее время отношение к нему хана ухудшилось, и он надеялся подарком поправить дело. Тем временем Алена рассматривала одежду в узле.
Там были: татарский темно- синий шелковый бешмет, рубаха, порты, чулки и кожаные сапожки с загнутыми носками. Все ей подошло, даже сапоги. И на голову нашелся малахай с лисьей оторочкой. Тут ей показалось, что за ней наблюдают, она быстро все надела и вернулась в лагерь. При виде ее татары заулыбались и зацокали языками.
- Вай, вай - якши какой красивый юноша.
За то время, пока она купалась, в лагере разожгли костер, добыли двух зайцев стрелами из луков. Мясо разделали, порубили на части, сложили в походный казан, залили водой из ручья и повесили над костром вариться. Всем хотелось горячей пищи. Алена не привыкла сидеть без дела и сказала, что хотела бы присматривать за варевом. Ахмед одобрительно кивнул. Она спросила, нет ли у них какой- то крупы. Ей показали ячмень.
Взяв пригоршню, она вымыла зерно в ручье и засыпала в казан. Потом обежала вокруг стоянки и нарвала дикого лука, чеснока, немного щавеля и заправила похлебку. Вскоре обед был готов. Татары ели с аппетитом и похваливали. Ей тоже дали миску, ложку и кусок черствой лепешки. Спать она легла в небольшом походном шатре. Никто ее не обижал и не беспокоил. Облегченно вздохнув, она моментально заснула. Еще до зари собрали лагерь, наскоро перекусили лепешками с водой из ручья и снова поскакали на юг.
Уже совсем рассвело, взошло солнце, и степь вокруг была, как на ладони, как огромный красивый весь в цветах ковер. Леса уже совсем не встречались, только небольшие кустики по овражкам. Спугнули семью дроф, две больших птицы и два пушистых птенца. Завидев людей, они неуклюже заваливаясь, тяжело отбежали в сторону. Добыть их ничего не стоило, но некогда было с ними возиться, да и столько мяса некуда было девать в такую жару. Ехали без опаски, земли руссов остались далеко позади, засад не опасались, их просто негде было устроить. Вокруг на многие версты была чистая степь. Татары весело и возбужденно переговаривались, только пленница печально оглядывала цветущую степь, думала свою невеселую думу, вспоминала оставшихся дома мужа и детей. Доведется ли еще когда то свидеться. Думала, как тяжело приходилось растить детей, особенно первенца Дарьку. Когда она родилась, Алене самой было всего шестнадцать, а девочка росла шустрой и непоседливой. Но по мере возможности помогал любящий муж, да и старики были неподалеку. Но и бог помогал и оберегал тоже.
Иначе как объяснить такой случай. Когда дочке было около года, Алена часто носила ее, в специально для этого сшитой котомке за спиной, чтобы были свободны руки для работы, да и девочка была тяжелая, еще плохо ходила и без конца просилась на руки.
Как то в августе, вскоре после прошедших обильных теплых дождей, Алена решила посмотреть, не появились ли грибы. Посадив дочку за спину, она отправилась в лес. Неподалеку на холме в молодом березняке всегда появлялись первые подберезовики.
Войдя в березняк и оглядевшись вокруг, подберезовиков она не увидела, но опавший лист под деревьями как то подозрительно топорщился. Тронула лаптем такую кочку и сломала крепкий молодой с загнутыми краями гриб
- Грузди - ахнула Алена... Нашла небольшую, чистую от травы полянку метра на полтора по кругу, постелила мешок, усадила девочку и принялась с азартом собирать грибы, радуясь, что не напрасно зашла на этот холмик.
Грибов было много, она собирала и складывала их в кучки, потом приедем с коробами на лошади со Степаном и соберем. Время от времени поглядывала на дочку - все ли там в порядке. Ребенок сидел на солнышке, размахивал ручками и довольно гулькал.
Вдруг ее словно обдало волной страха, сразу защемило сердце - что- то не так. Выпрямившись, посмотрела в сторону дочки. Ей почудилось, какое-то движение. Не раздумывая, рванулась туда, не спуская с ребенка глаз. Уже подбегая к беззаботно играющему ребенку, заметила, что из под самых ее ног, будто палка хлестнула и волной пошла по траве. Змея наверно - с ужасом подумала Алена. Быстро схватив дочку и забыв про грибы, побежала домой. Вечером рассказала все вернувшемуся домой мужу. Может палка просто - сомневался он. Но грибы все- таки решили забрать. Навьючили на лошадь два пустых короба, взяли ножи и отправились на холм. Ребенка оставили деду с бабкой. Быстро нарезали грибов, забрали также из куч, которые набрала Алена. Недалеко от того места, где на полянке сидел ребенок, обнаружили большую около метра гадюку. Она видно недавно проглотила какого то зверька и в изнеможении не шевелилась, даже тогда, когда ее Степан потрогал палкой. Он хотел убить змею, но жена не разрешила.
- Пусть живет - сказала она - ведь она пощадила нашу дочку, хотя была совсем рядом.
А вечером перед сном долго молилась на потемневший образ в углу, благодарила бога за спасение дочки.
Или еще был такой случай. Гуляла она с младшим Еремушкой на опушке, было ему года три. Был хороший теплый солнечный летний день. Присели в тени старой березы отдохнуть. Мальчик спокойно сидел рядом с матерью. И тут в голове у женщины возникла настойчивая мысль, что надо как можно быстрее уйти из- под этого дерева. Она быстро встала и, схватив сына за руку, отбежала подальше на чистое место.
Подул сильный ветер, следующий порыв его был еще сильнее, дерево затрещало и рухнуло на то место, где только что они сидели. С тех пор Алена еще больше уверовала, что есть на свете высшие силы, которые их защищают. Надо только не гневить бога, не делать и не желать никому зла и бог не оставит, обязательно поможет.
Вот и теперь хотя и увезли ее далеко от семьи, но пока благодаря богу с ней не случилось ничего плохого - авось и дальше повезет - думала женщина
. Между тем отряд выехал на берег большой реки, текущей на север и остановился на дневку. Вокруг до горизонта, насколько хватало взгляда, простиралась чистая голая степь. Тучное разнотравье исчезло, трава была мелкая и жесткая, только кустики полыни и ковыля оживляли степь. Впереди то тут, то там стали видны группы всадников. По оживлению татар Алена поняла, что конец путешествия близко. Снова заболело сердце, что же с ней будет. Наконец, вдалеке, на холме показались разноцветные шатры лагеря. Навстречу им быстро скакал сторожевой отряд. Ахмед приказал пленнице прикрыть и отвернуть лицо.
- - Не нужно, чтобы тебя раньше времени видели - объяснил он.
Стражники узнали Ахмеда и повернули назад к лагерю. В лагерь въехали поздно вечером, когда уже зашло солнце. Шатров было множество, на самом верху холма стоял самый красивый и большой шатер. Возле него стояла стража. Наверное, там живет сам хан, который скоро будет решать ее судьбу - с тоской думала полонянка. Подъехали и спешились возле одного из шатров. Алена и не заметила, что они остались вдвоем с Ахмедом. Все остальные видно разбежались по своим шатрам. Ахмед ввел ее в свой шатер. Их встретили две женщины, которым он что- то строго приказал.
-Это мои жены - сказал он - старшая Зульфия и младшая Суфя.
Зульфия была стройная величественная женщина, с надменным лицом и пронзительными и острыми, как гвозди, злыми глазами, которыми она с ненавистью уставилась на Алену. Черные косы, как змеи лежали на ее груди. Младшая жена Суфя была полной противоположностью старшей, видимо Ахмед настолько устал от первой жены, что ему захотелось разнообразия. Маленькая, круглая, как колобок, со всех сторон ее красивого блестящего халата вылезали округлости, как у мешка с арбузами. Личико круглое, все в симпатичных ямочках, шустрые раскосые глаза и белозубая улыбка. Она, в отличие от старшей, приветливо улыбнулась пленнице и сразу же взяла ее под свое покровительство. Ахмед резко приказав что то своим женам, пошел к хану докладывать о результатах своей вылазки в земли руссов.
Ахмат хан был один в своем шатре, только у входа стояли с кривыми саблями в руках двое нукеров. Он сидел на ковре за небольшим столиком и готовился пить чай. Это был красивый осанистый мужчина в богатой восточной одежде, с самого рождения, привыкший к неограниченной власти и безусловному подчинению. Его узкие черные глаза под изломанными бровями смотрели внимательно и замечали буквально все. Нельзя сказать, чтобы он отличался особой жестокостью, но в гневе был страшен. Войдя Ахмед быстро взглянул на хана - вроде спокоен.
- Ну что ж рассказывай, что ты видел в земле руссов. Только не говори, что ты там грабил, жег и убивал. Воевать с северными соседями не входит пока в мои планы, пусть их князья воюют и убивают друг друга. Это только на руку нам. Говори - приказал хан. -
- Великий хан - мы никого не убивали и не грабили, только смотрели. Русы за эти спокойные годы, построили в своем приграничье несколько хорошо укрепленных сторожевых городков, в которых имеются хорошо вооруженные отряды. На высоких холмах оборудованы сигнальные вышки, где сразу же в случае опасности они зажигают сигнальные костры. Тем самым дают знать о появлении врагов. Нас они заметили сразу. Мы едва успели ноги унести от их сторожевого отряда.
- А что за пленника ты привез?
- . Уже доложили - недовольно подумал Ахмед. - это пленница, великий хан, молодая красивая русская женщина. Она была одна в степи и сама на нас наскочила. Я решил, великий хан захватить ее с собой тебе в подарок, ведь тебе нравятся женщины руссов
- А где теперь твой подарок?
- Устала после двухнедельного путешествия, спит у меня в шатре. Никто ее не обижал, с ней хорошо обращались. Сейчас о ней заботятся мои жены.
- Особенно, старшая с усмешкой - подумал хан. Ну ладно до завтра с ней ничего не случится, посмотрим на твой подарок завтра на празднике.
- Ступай!
Вернувшись в свой шатер, Ахмед увидел, что младшая жена уже сводила пленницу к протекавшему невдалеке ручью умыться, принесла из общего котла миску с мясом и большую пиалу чая с молоком и с удовольствием смотрела, как та ест. Зульфия, смотря на все это, только презрительно фыркала и шустро подала мужу воды умыться и хотела принести еды, но Ахмед захотел, чтобы его накормила младшая Суфя.
У каждой из жен был ширмой отгорожен в шатре свой угол. Небольшой уголок отгородили и для Алены. Там лежала кошма и небольшая подушка. Измученная двухнедельным путешествием, разомлевшая от сытной еды, она прикрылась ветхим покрывалом и моментально уснула, несмотря на то, что за соседней ширмой полночи слышалась возня, тихий смех и разговоры
Назавтра в стойбище был праздник - сабантуй, к нему долго готовились. Поближе стянулись сторожевые отряды, съехались пастухи, оставили пасущийся скот на стариков и сторожевых собак. На большом лугу перед шатрами молодежь готовилась к соревнованиям по стрельбе из лука, метанию копья. Батыры постарше готовились к борьбе. Всадники на горячих нетерпеливых конях гарцевали и красовались перед сидевшими на небольшом холме девушками и молодыми женщинами в красочных праздничных одеждах. Они живописным красочным кольцом окружали младшую жену хана русскую красавицу Ульяну, по татарски Ульчу. Горделиво, словно экзотический цветок в своем богатом шелковом одеянии, сидела она на небольшом возвышении среди женщин. Белокурые роскошные волосы были заплетены в косы и уложены венцом вокруг головы, покрытой сложным головным убором, скрывающем нижнюю половину лица, на котором была написана надменность и скука. Только прекрасные синие глаза в длинных пушистых ресницах жили на этом лице. Они были прикованы к юноше, гарцующем на прекрасном, игреневом жеребце, и готовящемся к скачкам.
Высокий, с широким разворотом плеч, с крупными, но хорошей формы руками и ногами, он был очень похож на ее отца, князя небольшого северного княжества. Отец хана Ахмата, хан Гирей двадцать лет назад завоевал и разорил это княжество а десятилетняя девочка Уля попала в плен. Девочка была не только красива но умна и сметлива. Она быстро освоила язык и быт татар. Была замечена ханским сыном Ахматом и когда ей исполнилось тринадцать лет он взял ее четвертой женой. Став ханом он не брал себе больше жен да и наложниц тоже. Пятнадцать лет назад Ульча родила ему сына Ильяса..
Эти двое стали ему дороже всех. Он и раньше в жене души не чаял а теперь просто боготворил. И не было такой просьбы, в которой хан отказал бы своей младшей жене. Это благодаря ей, уже лет двадцать не было разорительных набегов в северные славянские земли. Но и врагов у молодого хана и его матери было немало. Старшие жены и их многочисленные родственники были обеспокоены таким возвышением иноверки и ее сына, который вполне мог стать ханом в обход их сыновьям. Поэтому затаили злобу и строили всяческие козни. С беспокойством и любовью смотрела молодая ханша на своего красавца сына и думала. Хан собирается послать мирное посольство к Московскому князю. Надо ему сказать чтобы отправил с этим отрядом и сына. Пусть посмотрит родину матери, да и от недоброжелателей подальше.
Уже лет десять хан берет свою младшую жену и сына во все свои кочевья и не спускает с них глаз. Старших же жен с их детьми оставляет на основной стоянке, где пасутся многочисленные стада хана и у жен там много обязанностей - следить за всем хозяйством: стрижкой овец, дойкой кобылиц и приготовлением кумыса, изготовлением потников, вяленого мяса и многое другое. Хан, конечно, навещал старших жен, но никогда не оставался надолго. Нарядный шатер Ульчи всегда стоял невдалеке от шатра хана и обязательно на берегу какой то речушки или ручья, где росли деревья или хотя бы кустарник. Она любила воду и лес, которые напоминали ей потерянную родину.
Прислуживали любимой жене хана две молодые татарки: Айша и Фатима. Первую она любила и полностью доверяла ей, что никак не относилось к Фатиме. Та со своим льстивым угодничеством вызывала у Ульчи подозрение, что она специально подослана к ней одной из старших жен хана. Недаром же все, что происходило в шатре младшей жены, тут же было известно не только хану но и в основном кочевье. Еще в услужении у нее находился русский пленник дед Савелий. Вообще то, ему, наверное, не было и пятидесяти, но годы плена и страданий преждевременно состарили его. К тому же он когда то был ранен стрелой в ногу и сильно хромал. Несколько лет он бродил по лагерю татар, прикованный цепью к небольшому бревну, которое он, передвигаясь, волочил за собой. Питался он брошенными объедками, что не успели подобрать собаки. Особенно ему досаждали маленькие татарчата. Они любили издеваться над ним. Откуда в таких маленьких детях столько зла, недоуменно размышлял он.
Как - то проходя в сопровождении сторожевых нукеров по лагерю, именно в один из таких моментов его заметила Ульча. Он сидел у кустика, прикованный к своему бревну и имел донельзя жалкий вид. Его окружила толпа татарчат. Они плевались в него и кололи острыми палками. Взрослые равнодушно проходили мимо. Ханша остановилась и резко приказала им оставить старика в покое. Дети прекрасно знали, кто она такая и тут же разбежались. Вечером, ласкаясь к хану, Ульча попросила подарить старика ей.
- Я люблю рыбу, а он, я слышала, умеет ее ловить и готовить. Надо его расковать и пусть ловит и готовит рыбу для меня.
На следующее же утро старика расковали и привели к хану. Тот объяснил ему его службу а так же то, что он пожалеет о том , что на свет родился, если с ханшой и его маленьким сыном что то случиться. Деда отмыли, переодели в чистую одежду и приставили служить младшей жене хана. И вот уже десять лет дед Савелий не только слуга, но и преданный друг и телохранитель Ульчи и ее сына.
А когда лет пять назад ханшу пытались отравить, беду успел предотвратить дед Савелий. Он как всегда был возле шатра и бдительно наблюдал за всеми кто входил и выходил из шатра. Вдруг он заметил молодую татарку, которая несла в руках небольшой казан и боязливо оглядывалась вокруг. Раньше он ее никогда не видел, и ее поведение показалось ему подозрительным. Он стал наблюдать за ней. Она подошла к шатру и крикнула - ужин для госпожи. Когда Айша приняла казан, быстро пошла прочь
Савелий подошел к шатру и потребовал, чтобы казан передали ему
- А то, как бы беды не случилось, объяснил старик.
В казане была шурпа с мясом. Отлили немного в миску и дали собаке. Через десять минут собака сдохла. О происшествии доложили хану. Страшно разгневанный хан приказал найти эту женщину, хоть из- под земли вырыть. Ее вскоре нашли. Она была задушена недалеко в кустах. Никто никого и ничего не видел. После этого случая возле шатра хана и его младшей жены постоянно была стража. А всякую еду и питье для Ульчи пробовал дед Савелий.
- Я уже пожил госпожа, мне смерть не страшна.
А она больше всего боялась за жизнь обожаемого сына и мечтала когда - то вместе с ним вернуться домой на Русь. Она нисколько не сомневалась, если что- то случится с ханом Ахматом, положение ее будет незавидным.
Между тем праздник продолжался. Немного выше на холме сидел на возвышении с приближенными и стражей в красивом праздничном одеянии сам хан и внимательно следил за соревнованиями и играми. Закончилась борьба на поясах между батырами. Победил огромный с круглой лысой головой, вросшей в могучие плечи зверовидный батыр. Хан вручил ему приз - красивый шелковый халат необъятных размеров. Дальше ожидались состязания по стрельбе из лука.
Но молодая ханша не любила этих состязаний. Она ожидала скачек, в которых вместе с другими юношами получил разрешение участвовать ее Ильяс. Она махнула рукой , подзывая его к себе. Он нетерпеливо приблизился, возбужденно улыбаясь.. На смуглом красивом лице с изломанными татарскими бровями сияли синие глаза матери
- Будь осторожен - тихонько сказала она ему.
Он кивнул и быстро отъехал, опасаясь насмешек товарищей, особенно другого ханского сына от средней жены Якуба, который был старше его и не упускал случая посмеяться над ним и как то унизить. Вообще то, он жил со своей матерью в главном стойбище, но с большой группой юношей прискакал на праздник, чтобы участвовать в состязаниях. Под ним тоже был прекрасный конь, ничем не уступающим коню младшего брата. Наконец скачки начались. Надо было доскакать до шеста, установленного в степи примерно в версте от лагеря, на полном скаку схватить стоявшие под ним сапоги из отличной кожи, это была часть приза и вернуться обратно, не дав никому догнать себя и отобрать сапоги. По щелканию бича - все рванули с места. Из- за поднявшейся пыли ничего не было видно. Наконец всадники стали возвращаться. Среди зрителей пронесся одобрительный гул. Впереди с сапогами в руках мчался Ильяс, за ним визжа и злобно стегая коня нагайкой Якуб. Первым к финишному столбу пришел Ильяс. Старший брат отстал от него всего на полкорпуса. Тогда хан, чтобы как то примирить соперничающих сыновей, призового жеребца приказал подвести старшему сыну, а младшему достался серый в яблоках скакун. Его подарил недавно в знак дружбы самому хану половецкий хан. Ильяс был доволен, на непроницаемом хитром лице старшего брата ничего не отразилось. Состязания закончились.
Дальше должен быть праздничный пир, для которого в больших котлах варилось мясо молодого жеребчика и нескольких баранов. Взглянув в последний раз на сияющего сына, Ульча попросила у хана разрешения уйти с праздника, сославшись на головную боль.
- Подожди немного - приказал хан - Ахмед обещал подарок из земли руссов, я хочу, чтобы ты на него посмотрела.
Ульча согласно кивнула. Тем временем Алену одели в красивое шелковое зеленое платье. Роскошную русую косу уложили короной вокруг головы. Сверху набросили покрывало, и Ахмед за руку подвел ее к возвышению, где сидел хан. Он низко поклонился.
- Великий хан я привез тебе из земли руссов подарок, надеюсь, он тебе понравится.
Он сдернул покрывало с головы пленницы. По толпе пронесся одобрительный гул и цокание. Хан внимательно оглядел женщину - хороша ,ничего не скажешь, пожалуй, не уступит ни в чем Ульче и он с тревогой вгляделся в лицо младшей жены. Ни один мускул не дрогнул в ее лице, только глаза стали яркосиние и жестко заблестели. - разъярена и недовольна, себе оставлять нельзя - хан смущенно заерзал на своем сидении. Еще раз осмотрев подарок, принял решение.
- Ульча, я дарю эту женщину тебе, пусть она тебе служит, развлекает, рассказывает русские сказки и готовит русскую еду, если тебе захочется. Пусть Савелий ее всему научит. Я отдаю тебе ее в твое полное распоряжение.
Ханша прижав руку к сердцу, благодарно поклонилась мужу и, сделав знак Айше, в сопровождении нукеров высоко подняв голову, направилась к своему шатру. Айша подталкивая пленницу в спину, пошла следом. Когда подошли к нарядному шатру ханши, она по татарски резко приказала Айше и стоявшему у шатра и низко кланяющемся деду Савелию
. - Вымыть и переодеть, я не хочу, чтобы у меня в шатре завелись вши.
- Мыльня готова госпожа - еще раз поклонился Савелий. Он знал ее привычки и подумал, что после такого жаркого пыльного дня ей захочется помыться и поэтому заранее все приготовил. В качестве мыльни служил небольшой кожаный шатер на берегу ручья недалеко от основного шатра. Он состоял из двух отделений, в одном можно было раздеться а в другом ниже по склону мылись.
- Вот вместе и пойдем - решила ханша, заодно новая служанка поучится у Айши своим обязанностям. Женщины в сопровождении охраны, захватив все необходимое, отправились в мыльню. В предбаннике разделись и на деревянных крючках развешали одежду. Ульчу с большими предосторожностями раздела Айша, расплела косу и расчесала волосы. Алена внимательно наблюдала и быстро разделась сама. После такого трудного путешествия ей очень хотелось помыться. Раздевшись, женщины прошли в мыльню.
Там стоял большой деревянный бочонок с горячей водой, в ней плавали ароматные травы. Рядом стоял казан со щелоком для мытья волос. Его варили из просеянной золы от костра. На небольших плоских камнях стояли несколько тазиков. Усадив ханшу на кожаный пуфик, Айша принялась ей мыть волосы. Алене приказали помогать. В крыше мыльни были маленькие затянутые сеткой окна. В их неярком свете пленница невольно залюбовалась красивым и стройным как у девушки телом ханши. Та в свою очередь и купание затеяла с одной целью получше рассмотреть и оценить возможную соперницу и вынуждена была признать, что соперница достойная. В то же время она отметила ее скромность, чувство достоинства и несомненную порядочность. Эта не будет строить козни за спиной, она скорее умрет, чем сделает подлость. Надо будет приблизить ее к себе, возможно у меня будет подруга. Так гадко и тоскливо никому вокруг не доверять, кроме Савелия конечно - разглядывая пленницу, размышляла Ульча.
К мыльне прибежала Фатима.
- От хана пришел посланец. Великий хан просит свою любимую жену на праздничный ужин в свой шатер. Хан не любит ждать. Айша помогла ей одеть праздничные одежды, украшения, насурмила брови, подвела глаза. Довольная делом рук своих, в восхищении оглядела госпожу. Та, приказав, отвести пленнице угол в шатре и накормить ее, в сопровождении нукеров отправилась в шатер мужа. Он уже ждал ее, сидя среди подушек на ковре, за покрытым достарханом низким столиком, уставленным праздничной едой. Усаживаясь напротив хана, Ульча оглядела стол. Здесь были самые любимые блюда хана: казылык - вяленая домашняя колбаса из молодой конины, зажаренное на вертеле и исходящее вкусным паром седло барашка, бэлиши - открытые пирожки из дрожжевого теста, белен - сладкие пшенные блины а также большой праздничный бэлиш - пирог из слоеного теста с толчеными орехами. Из напитков кумыс, айран и душистый чай на травах. За время своей жизни с ханом Ульча привыкла и полюбила многие татарские блюда и сейчас с удовольствием стала есть. Тем более что хану нравилось смотреть на то, как вкусно и аппетитно она ест, и он любил ее кормить. За ужином она завела речь о том, что надо бы отпустить Фатиму на время в основное стойбище, где у нее родители.
. Она их давно не видела и будет очень рада навестить. А также у нее там имеется жених красивый парень Наиль. Он так же приезжал на праздник, и она заметила, как влюбленные тайком переглядывались. Так же Ульча поклонившись еще раз, поблагодарила мужа за новую служанку.
- Надеюсь, через неделю она освоится и научится мне угождать и Фатиму можно будет ненадолго отпустить, она это заслужила - преданно и с любовью глядя на мужа, сказала ханша
-. Ну что ж делай как решила, ты же знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать - разрешил хан. После ужина хан отпустил жену, сказав, что он навестит ее попозже, после того как отдохнет. Служанки помогли ей раздеться и уложили спать. Алене отвели закуток около входа в шатер за ширмой. Она разделась, долго молилась, благодарила бога, что жива, здорова и ничего плохого с ней пока не случилось. Пришедший навестить жену хан сказал ей, что он думает через пару недель послать под охраной отряда воинов посольство к Московскому князю. До него дошли слухи, что Киевский князь собирается походом на север и хан хочет предложить северянам свою помощь. Ну и заодно отряд разведает что там и как.
.- Ты ведь знаешь в орде давно зреет недовольство, что нет походов на Русь. С отрядом я думаю послать и нашего сына Ильяса. Он знает язык, но поедет он не как ханский сын, а как толмач.
С уходом хана Ульча долго не спала, думала об опасности подстерегающей сына в пути, но ведь и здесь не лучше. Врагов и здесь хватает, один Якуб чего стоит. И решила просить хана, чтобы он дозволил сопровождать Ильяса деду Савелию. Только ему она решила доверить заботу о сыне. Может быть, они разузнают и о моем родном княжестве, может кто - то из родных остался жив.
Глава 3
Уже почти сутки скакал сторожевой отряд по следу татар пленивших Алену. Не слезая с коней, напились и перекусили. Но пока никого не видели и не догнали, а след все дальше уходил на юг. Надо было покормить и дать отдых лошадям. Решили сделать привал. Но тут впереди показалась небольшая речка, текущая на север. След потерялся.
На противоположном берегу следа не было. Значит какое то время татары, чтобы запутать следы , ехали руслом реки. Но в какую сторону? Решили преследование продолжать против течения на юг. Скакали еще целый час, но следов не обнаружили. Вернулись обратно, . следы обнаружили где то в версте от первой остановки дальше на север. Драгоценное время было упущено, татары их перехитрили, и догнать их по свежим следам уже не было возможности. Да и не имел права сторожевой отряд надолго оставлять приграничные земли без присмотра и без разрешения воеводы углубляться дальше в дикую степь, где весь отряд мог погибнуть
. Степан попросил разрешения у старшего в отряде одному продолжать преследование. Может быть, он хотя бы выследит, куда увезли жену. С ним вместе попросился молодой парень Тарас. Он дружил со Степаном, тот был ему за старшего брата, всегда опекал и защищал его. Родители парня погибли, когда он был совсем мальчишкой. После привала отряд направился домой на север, а двое смельчаков за татарами на юг, взяв запасы еды и питья. Старшему пообещали, если не догонят, через три дня вернутся домой. Скакали почти без отдыха третий день. Никого не встретили и не догнали, да и след потеряли. Запасы заканчивались, надо было возвращаться. Впереди показалась очередная балка заросшая густым непролазным кустарником. Таких балок они пересекли множество.
Эта была сравнительно небольшая, начало ее было в полуверсте от реки. Решили ее обогнуть, присмотреть место для ночлега, добыть что то на ужин, да и собираться в обратный путь. Достигли верховьев балки, сразу же за ней метрах в пятидесяти увидели следующую, которая под углом подходила к первой. Посмотрели на луг между ними и с удивлением увидели небольшое голов в тридцать стадо овец. Значит, где то поблизости должны быть люди. Осторожно стали наблюдать. Людей нигде не было, зато невдалеке заметили двух волков, которые не торопясь скрылись в балке.
- Так вон какие у овец пастухи, недаром они расположились между балками в самом узком месте. Похоже, они не дают овцам уйти с луга и ходят сюда как в харчевню - удивленно присвистнул Степан. Тут они увидели третьего волка, который с барашком на спине скрылся в кустарнике.
- Ну что ж не грех и нам разжиться барашком - сказал Тарас спешиваясь - ты покарауль а я пойду, поймаю. Через некоторое время он вернулся с молодым барашком на плечах.
- Что за глупая скотина - сказал он - даже и не встревожились. Если их не найдет хозяин, волки их всех изведут.
Посовещавшись, решили вернуться по своему следу обратно, найти место для ночлега, покормить и дать отдохнуть коням, если удастся немного поспать а утром отправиться домой на север. Вскоре нашли удобное место на берегу для отдыха и ночлега. Среди кустов нашли скрытую от посторонних глаз полянку, напоили коней, стреножили и пустили пастись на соседний лужок, также скрытый кустами со стороны степи.
Осмотрели местность вокруг, если вдруг придется срочно спасаться и не заметив ничего подозрительного стали устраивать привал. Тарас освежевал и разрубил на куски барашка, а Степан устроил под кустами скрытный костер. Поджарили на костре мясо и сварили чай из веток черной смородины. Веточек положили немного, чтобы не крепко спать ночью. Решили по очереди сторожить. Первую половину ночи дежурил Степан. Он устроился на холмике под кустом, откуда хорошо была видна степь и пасущиеся на лугу кони. От сытной еды и горячего крепкого чая хотелось спать. Он стал думать свою тревожную думу об оставленной дома семье, о Алене, и сон отлетел. Тарас закутавшись в потник моментально уснул и уже видел, наверное, девятый сон. После полуночи Степан разбудил парня и лег поспать сам. Завтра будет тяжелый день еще и неизвестно, когда и поспать придется.
Проснулся он от того, что на него тяжело навалился кто- то пахнущий кислой овчиной. Пришел в себя и увидел, что они с Тарасом лежат на земле крепко скрученные веревками, окруженные отрядом довольно ухмыляющихся татар. Проспали- пронеслось в голове у Степана и он с укором посмотрел на видимо заснувшего сторожа. Тарас виновато отвел глаза. Татары усадили их на лошадей, привязали к седлам и повели в поводу за собой.
- Ну вот, что я за недотепа, и жену не выручил и сам попал в плен - огорченно думал Степан, мотаясь в седле, как куль с овсом. По совершенно дикой пустой степи ехали на юг несколько дней. Двигались медленно, так как сзади пастухи гнали стадо обнаруженных овец. Отряд уже с неделю разыскивал угнанных волками овец по степи. Наконец овцы были обнаружены, а так же двое чужаков, укравших из стада барашка.
Татары долго следили за ними, решили напасть на них ночью перед рассветом, терпеливо дождались, когда молодой сторож крепко заснет, и захватили их сонных без всякого сопротивления. Старший отряда был очень доволен. Теперь у него появились свои рабы, и он может делать с ними, что захочет. Они будут работать на него или он может их продать. Они молодые и крепкие и за них дадут много денег или товара. Наконец, впереди показались большие стада овец и табуны лошадей. За ними приглядывали пастухи и свирепые сторожевые псы. Вскоре вдалеке на холме показалось большое стойбище. Пленники во все глаза разглядывали его. Видимо это был хозяйственный лагерь, так как боевых вооруженных отрядов здесь было мало. Зато везде на вешалах сушились свяленные потники и под многочисленными навесами на ветерке сушились полосы мяса, окорока и колбасы. От их запаха у оголодавших пленников кружилась голова. Подъехали к небольшому холму на окраине лагеря. Вверху рос небольшой кустарник и чертополох. Когда спешились, пленников развязали и подвели к глубокому метров пять колодцу, размером примерно два на полтора метра, принесли веревочную лестницу и знаками приказали спускаться вниз.
- Как в могилу- с тоской подумал Степан. Туда же сбросили охапку сухой травы, бурдюк с водой и несколько просяных блинов. Затем лестницу подняли и все ушли. Пленники остались одни и осмотрели свою тюрьму. Стены ямы были совершенно гладкие, так что выбраться никак было нельзя. Пол был песчаный, и было сухо. Они напились, пожевали блинов и решили поспать. За дорогу изрядно измучились, к тому же наступил вечер, и в яме стало совсем темно. Устроившись на сене, прижавшись друг к другу, они моментально уснули
- Утро вечера мудренее - было последнее, о чем подумал Степан. Проснулись они поздно, солнце было уже высоко. Никто их не беспокоил. Надо было подумать о естественных нуждах, и они еще раз осмотрели яму. В одном углу песок был мягкий, его можно было копать. Степан подмигнул Тарасу и, закатав порточину, показал ему прикрепленный ниже колена небольшой нож в ножнах. Татары, конечно, обыскали их, забрали сапоги, но ножа не обнаружили. Теперь этим ножом они выкопали в углу небольшую яму, с облегчением воспользовались ею , присыпав песком содержимое.
Степан все время вспоминал оставленных детей, тревожился о судьбе Алены, а Тарас рассказал ему о своей девушке Варе, чему Степан очень удивился он и не догадывался, что его молодой друг влюблен. На что Тарас смущенно заметил, что и было то всего два свидания у реки под ракитами, и он только раз осмелился поцеловать девушку, да и то в щеку, и вот теперь неотступно думал о ней. Она все время стояла у него перед глазами и смотрела, молча и с укором. Зачем он уехал и ввязался в эту опасную авантюру? - но он же не мог бросить Степана одного, молча оправдывался он.
Через три дня зашуршала сверху лестница и им знаками приказали вылезать. Наверху вместе с хозяином и тремя молодыми татарами стоял русский мужик лет под сорок в татарской одежде. Он спросил их, умеют ли они кузнечить и работать по дереву. Еще раньше пленники договорились, что будут слушаться и подчиняться, и не будут настраивать против себя татар. Поэтому оба на вопрос согласно кивнули. Их повели через лагерь к походной кузнице. Там их приковали на длинные цепи и объяснили, что здесь они будут работать и жить. Спать будут за перегородкой под навесом. Если хорошо будут работать, то и кормить их будут лучше. Улучив момент русский - его звали Василий рассказал им , что он давно уже лет пятнадцать живет среди татар. Он сам к ним прибился, после того как убил старосту в своем селении, отнявшего у него шестнадцатилетнюю невесту для своих утех. С тех пор он живет здесь, женился на татарке, его Алима родила ему шестерых детей, кочует вместе с татарами, имеет небольшое стадо овец и лошадей, и живет совсем даже не плохо.
- Так что не отчаивайтесь - подбодрил он пленников. В свою очередь Степан решил довериться ему и спросил.
- Не привозили ли сюда пленницу из Руси, красивую молодую женщину.
На что Василий рассказал, что в этом стойбище пленницы нет. И там где он живет в лагере старшего сына хана Ахмата - тоже нет. Но он слышал, что в лагере самого хана Ахмата во время праздника вернувшийся с Руси Ахмед подарил хану красивую русскую пленницу.
- И что же с ней сделал хан? - с упавшим сердцем спросил Степан. - Взял к себе в наложницы?
- Нет - усмехнулся Василий - наш хан очень любит и уважает свою младшую жену. Он подарил пленницу ей в услужение. Так что теперь она живет в шатре его жены и ей там совсем неплохо, ведь жена у нашего хана не только красивая. Но и добрая и тоже русская. Услышав все это, Степан с облегчением вздохнул
Глава 4
Уже больше двух недель скакали на север послы хана Ахмата. Их сопровождал отряд в тридцать вооруженных всадников. Старшим в отряде был Ахмед, в одежде простых нукеров и на обыкновенных конях были и оба ханских сына, Ильяс и Якуб. Последний присоединился к отряду в последний день, он долго уговаривал отца отпустить его с отрядом, уверяя, что он не хуже брата справится со всеми трудностями дороги и при случае, приглядит за ним. При Ильясе был дед Савелий, с которым очень обеспокоенная ханша перед отъездом долго разговаривала, и приказала ему не доверять старшему сыну хана и не спускать с него глаз. Так же попросила его, постараться, что - то узнать о ее родине, небольшом княжестве, расположенном на берегу реки, южнее Москвы.
- Ваш путь будет проходить, где то недалеко - говорила она. - Узнай, сохранилось ли княжество, живы ли князь с княгиней. Обо мне никому и ничего не говори.
- Городок назывался Крайск и был совсем небольшой, но за двадцать лет многое могло измениться.
И вот отряд достиг, наконец, земли руссов. Ехали не торопясь, у головного всадника в руках на древке полоскался штандарт, указывающий на мирные цели отряда. В поводу вели двух бесценных породистых скакунов - в подарок князю. Решили добраться до первого сторожевого городка, там объявиться старосте, что у них мирные цели и едут они послами от хана Ахмата к Московскому князю с подарками.
Но пришлось сделать остановку, сильно занемог Ильяс, уже второй день он мучился животом. Надо было поискать в лесу, каких- то лечебных трав и ягод.
- Уж не отравил ли его кто? Не доглядел - сокрушался дед Савелий.
Остановились на полянке в большой березовой роще на берегу ручья. Пока разбивали лагерь, дед Савелий взял котомку и пошел в лес за травами. Якуб приказал двум вооруженным нукерам сопровождать его, но Ильяс сказал, что он верит деду безоговорочно, а нукеры пусть займутся делом в лагере. Дед быстро переоделся в русскую крестьянскую одежду, припасенную заранее, белую длиной до колен холщевую рубаху и порты, на голову малахай. Это было сделано на случай встречи в лесу с местными жителями, и углубился в лес.
Пройдя метров сто, остановился, чтобы определиться, где начинать искать и замер в изумлении. Было очень тихо и умиротворенно вокруг. Прямо перед ним на взгорочке три березки росли из одного корня и, казалось, кланялись ему. У него защемило сердце, и он бросился на землю, обнял холмик руками и зарыдал.
- Ну, здравствуй земля родная! - прошептал он. Увиденное настолько напомнило ему родные места под Курском, лес вокруг деревни Данилино, что ему мучительно захотелось, бросить татар, и, несмотря на больную ногу, пешком рвануть домой, хоть одним глазком взглянуть на родную деревню, повидать своих, может еще и мать жива, отец то давно погиб в битве с кочевниками. Как там его жена Анюта, ждет ли его, или давно уже похоронила? Он еще помнил, что у него оставались двое маленьких сыновей: Кузьма и Ивашка, а когда его взяли в плен, Анюта ждала третьего. Как там они? Живы ли?
Были бы крылья, так взял бы и полетел. Но нельзя! Обещал хозяйке. Он знал, что, несмотря на ее высокое положение, она тоже тоскует по родине.
- Выбираться так вместе - решил он.
Со стороны лагеря послышался шум и крики. Савелий спохватился, наверно он уже давно тут лежит. Кто - то окликал его, и он торопливо отозвался. Сразу стали слышны шумы и шорохи. Вокруг было полно дичи, в траве прошуршал зайчонок, недалеко на дереве сидел тетерев и пролетали рябчики. Дед умильно оглядывался вокруг.
- Ах, вы мои хорошие - шептал он.
Но встрепенулся, быстро набрал нужных трав, в малахай набрал поздней черники, она уже слегка подвяла, нашел пригоршни две брусники.
- Как раз для живота хорошо - подумал и поспешил к лагерю.
Справа в стороне послышался какой то шум. Савелий оглянулся и увидел небольшого медведя, который с треском проламывался сквозь кусты, катался по траве, отбиваясь от пчел, плотной массой летевших за ним, и жаливших его в морду и уши.
- Попался косолапый - засмеялся дед - картина знакомая, где то рой разорил. Пройдя немного по проломленной тропе, он действительно нашел выдолбленную из целой колоды борть. Она валялась на боку в траве и часть меда из нее вытекла. Дед отлил немного меда на траву, чтобы отвлечь пчел, и, подхватив борть, быстро поковылял к лагерю.
- Вот как раз хорошо Ильясу к травяному отвару, мед он очень полезный - довольно бормотал старик. В лагере под кустом, в тени лежал бледный Ильяс, возле него стояла пиала с какой то жидкостью, которую он собирался выпить. Дед заторопился и будто нечаянно толкнул пиалу ногой, жидкость вылилась на землю. Старик упал на колени, виновато причитая:
- Прости господин, я сейчас приготовлю свежий отвар с медом, потерпи немного.
- Подлый раб, я научу тебя аккуратно ходить - заорал появившийся вдруг Якуб, и стал злобно стегать деда хлыстом.
- Оставь его, он не виноват, я подожду - защитил старика Ильяс.
Позже, когда поблизости никого не было, дед зашептал по русски, чтобы Ильяс никакой еды или питья не брал не из чьих рук, кроме его, опасаясь отравы.
- Вспомни, что перед отъездом наказывала матушка - опасливо оглядываясь, говорил старик.
Через два дня под неусыпным доглядом Савелия юноша встал на ноги. Рвота прекратилась, он заметно посвежел и повеселел, и отряд двинулся дальше на север. Наступала осень, но погода стояла теплая и солнечная. В лесу было много грибов, и дед их собирал на стоянках и варил грибную похлебку, которую Ильяс очень любил. Лишь немногие из отряда ели грибы, остальные, в том числе и Якуб, предпочитали мясо. Дичи вокруг было в изобилии и мясо не переводилось.
Через неделю отряд достиг Крайского княжества, родины Ульчи. Навстречу ему выехал предупрежденный гонцом дозор. Он проводил отряд до самого городка и указал место для стоянки на лугу под городом. Там стояло низкое приземистое здание, что то вроде гостевого двора.
Ахмед с удивлением смотрел на городище, он помнил это место. Тогда, это был небольшой городок с кривыми улочками и избами, крытыми соломой и топившимися по черному. Лишь на холме стоял двухэтажный княжеский терем и неподалеку деревянная церквушка. Тогда они полностью разорили и сожгли городок. Князь Михаил с княгиней Прасковьей были в отъезде, но жители успели спрятаться в лесах и в основном уцелели. Татары перебили немногочисленных защитников, да захватили в плен маленькую княжну Ульяну, которую нянька пыталась спрятать в погребе. Она отчаянно защищала девочку и в результате погибла от стрелы, а плачущую княжну татары увезли с собой.
Теперь это был довольно большой и хорошо укрепленный город, окруженный земляным валом и высоким крепким деревянным забором, из толстых деревянных плах.
Лишь со стороны реки забора не было. На лугу под городом паслись стада коров и овец, виднелся табун лошадей. В открытые массивные ворота города непрерывной вереницей тянулись телеги, доверху нагруженные снопами, репой, кузовами с брусникой и другими припасами. У ворот стояли стражники, а невдалеке виднелся сторожевой отряд, который внимательно наблюдал за татарами.
- Какое богатство, да много успели русы за эти двадцать лет, с наскоку их пожалуй не возьмешь - размышлял Ахмед. Из города прискакал гонец с известием, что князь примет завтра в полдень небольшое посольство в пять человек. Оружие и коней приказано оставить у ворот страже.
- Да русы кое - чему научились, это уже не прежние наивные и доверчивые, как дети, люди - невесело усмехнулся Ахмед
Невдалеке на реке рыбаки тянули невод, и Ильяс послал Савелия разжиться рыбой к ужину. Дед, взяв пестерь из рогожи, поспешил к реке. Он подошел к рыбакам и стал помогать вытягивать переполненную мотню невода. Рыбы было много, и невод тянули десятка полтора крепких мужиков. Когда ее вытряхнули из невода на траву, образовалась большая трепещущая серебристая масса воза на два. Дед заворожено смотрел на рыбу, такого количества рыбы он не видел со времен молодости. Здесь были стерляди, несколько осетров, жерехи, а также много сорной рыбы: щуки, окуни и плотва.
Руководил рыбалкой рыжий кряжистый мужик Степан, он давно заметил деда и знал, что он пришел из лагеря татар, своих здесь знали всех в лицо. Его очень интересовало, почему дед прибился к татарам, и что ему было нужно здесь. Заметив его интерес, Савелий подошел поближе и попросил продать рыбы, протягивая несколько мелких монет.
- Что ж изволь - сказал мужик и кинул ему четыре крупных стерляди и добавил несколько горбатых седых окуней - а это за помощь.
- Приходи, если можешь, в трактир на площади завтра в обед, познакомимся поближе, расскажешь новости, пока твои будут в гостях у князя. Тебя то, я думаю туда не позвали, рылом не вышел - захохотал рыжий.
Дед обрадовался приглашению и согласно кивнул
Савелий наварил из стерлядей казан ухи. Для большего навара добавил самого большого окуня. Нарвал на лугу дикого лука и бросил в казан в самом конце варки. Уха получилась отменная, наваристая и золотистая от жира. Все хлебали с удовольствием, даже те, кто никогда не ел рыбы, и то захотели попробовать. Ильяс съел большую миску и попросил добавки. Дед был несказанно рад, что парень пошел на поправку. Оставшихся окуней запекли на прутьях над костром.
Назавтра одевшись в лучшие одежды, Ахмед, Якуб, Ильяс и еще двое нукеров, часа за два до обеда приблизились к городским воротам. Их ждали и при их приближении ворота сразу раскрылись. Утром прискакал в лагерь гонец и от имени князя пригласил их в княжеский терем. Переводчика не требовалось - Ахмед сам хорошо говорил порусски..
Когда приблизились к терему, сошли с коней, оружие вплоть до кинжалов отдали страже и по высоким ступенькам крылечка вступили в сени, а из них в большую залу. В самом конце ее на стуле с высокой спинкой сидел князь Михаил и несколько ближних людей. Сзади и по бокам стояла стража, вооруженная секирами. Войдя, поклонились, и стали в некотором отдалении.
- Что за нужда привела вас в наши земли? - князь кивнул Ахмеду - ты видимо старший? Говори - приказал он.
- Направляемся мы в земли Московского князя, хотим выразить ему свою любовь и дружбу. Уже много лет наш хан Ахмат ведет себя по- братски и не нарушает покоя северных соседей. Прослышали мы, что от Киевских князей нашему северному брату грозит опасность и хотим предложить свою помощь.
Слушая, князь внимательно разглядывал послов. Его внимание сразу же привлек красивый юноша, явно не татарской наружности: высокий, статный , широкоплечий, с волнистыми каштановыми волосами до плеч, с пронзительными синими глазами, он кого то напоминал князю, кого то давно знакомого.
- Что за наваждение? - думал князь. - Откуда я могу знать этого юношу?
Но надо было отвечать татарину. Вчера на совете с княгиней и ближними людьми решили отговорить послов ехать в Москву.
- Все это хорошо - промолвил князь - но приехали вы очень не ко времени, Московский князь с дружиной отправился в северные земли и неизвестно когда вернется. Вам придется долго ждать, а тут и зима не за горами, а зимы у нас суровые. Давайте договоримся так, я отправлю в Москву гонца и буду ждать ответа. А вы возвращайтесь домой и месяца через два присылайте на порубежье своего гонца за ответом. Что касается войны с Киевским князем, у нас все тихо и никаких военных походов не ожидается.
Если же что- то не получится осенью, то присылайте гонца ранней весной, после того, как растает снег и установятся дороги.
Татары посовещались и сказали, что с ответом решат завтра и, поклонившись, вышли.
Вечером, после рыбалки старшой рыбацкой ватаги Степан за ужином рассказал жене, смешливой и шустрой Матрене, что видел в лагере татар русского хромого старика, он опекал очень красивого юношу тоже не татарского вида. Его это очень заинтересовало, и назавтра он договорился встретиться со стариком в трактире.
Матрена была служанкой у княгини Прасковьи, и даже не столько служанкой, сколько подругой и наперсницей. Она тут же поспешила к княгине и все рассказала ей. И когда утром среди послов, княгиня заметила из окна своей светелки красивого юношу, то решила посмотреть на него поближе. Она быстро прошла в соседнюю с залом комнату, и через потайное окошко стала наблюдать за послами. Ее как в сердце ударило, юноша статью и походкой так напомнил ей молодого князя Михаила, что она не знала уже, что и думать.
- Ульяна - пронеслось у нее в голове. Может этот юноша имеет отношение к ее пропавшей дочери. - Надо немедленно идти к Степану и повидать этого старика
Закутавшись в старенькое покрывало, она быстро прошла через площадь. Вошла в трактир с черного хода, попала на кухню и приказала случившемуся там поваренку позвать хозяина. Круглый как шар, тороватый трактирщик Кузьма тут же вкатился в кухню, провел княгиню в маленькую темную комнату, которая отделалась тяжелой ширмой от общей большой комнаты, усадил на стул и, поклонившись, спросил:
- Чем могу услужить, дорогая княгиня?
- Можешь, Кузьма. Скажи мне у тебя ли еще рыбак Степан и старик из татарского лагеря?
- Все- то дорогой княгинюшке известно, ничего от нее не скроешь - разулыбался Кузьма. Здесь, вот они сидят за столом. Если госпожа хочет услышать их разговор, то это можно устроить, и он провел княгиню в соседнюю комнатку, тоже отделенную от зала ширмой, поближе, к сидящим за столом Степану с Савелием.
Дед с великим удовольствием хлебал наваристые щи с настоящим черным хлебом, испеченным на поду русской печи. Перед этим они со Степаном выпили по большой кружке медовухи, и деду совсем стало хорошо. Разомлев от обильной еды, он рассказал рыбаку, как он оказался у татар и не уходит от них потому, что опекает юношу.
- Да он же тоже вроде на татарина не похож? - спросил Степан.
- Да - согласился дед - мать у него русская, когда то татары подобрали в степи русскую девочку и увезли с собой. Она прижилась у них и вышла замуж за татарина. Вот и вышел такой красивый хлопчик - засмеялся Савелий и поднялся.
- Ну, спасибо брат за угощение, надо и честь знать, наше дело подневольное - засобирался дед.
Видя, что он уходит, княгиня приказала трактирщику привести его к ней. Кузьма взял деда за руку и зашептал.
- Тебя хочет увидеть наша госпожа, задержись еще на минуту - он привел его к княгине в маленькую комнатку и по знаку госпожи оставил одних.
Савелий низко поклонился и спросил, чем он может услужить такой важной госпоже.
- Расскажи мне все старик об этом юноше, который так похож на русского князя и о его матери. Дело в том, что двадцать лет назад пропала наша дочь Ульяна, ходили слухи, что ее увезли татары. Молю тебя дед, расскажи мне все, что знаешь, двадцать лет я неустанно прошу богородицу о нашей дочери.
Дед решил довериться княгине.
- Да госпожа, я расскажу тебе все, что знаю и очень надеюсь, что мои слова не принесут вреда моей ханше, которой я служу верой и правдой. Она русская и попала в плен к татарам из этих мест, восьми годов от роду. Она наказывала мне разузнать, сохранилось ли княжество, и живы ли ее отец и мать. Она любимая младшая жена хана Ахмата и этот мальчик ее сын, и, стало быть, ваш внук, вот поэтому он и похож на князя. Но он об этом не знает и не нужно пока, чтобы он знал. В лагере татар у него много врагов, вот поэтому и поручила мне ханша опекать мальчика. Даже здесь в отряде есть враги.
Как же зовут этого юношу? - спросила княгиня - чтобы знать, за кого просить богородицу.
- Потатарски его зовут Ильяс - ответил старик. - Илюша - шептала княгиня побелевшими губами. Старик попросил пока ничего не говорить даже князю, чтобы не возникло ничего непредвиденного.
- Хан вроде бы ищет дружбы с северными русскими князьями, может случиться так, что он отпустит жену с сыном к вам погостить. А пока не надо торопить события.
- И увидеть мне его нельзя?
- Если только скрытно и издали - сурово ответил дед.
Прощаясь, княгиня сунула деду в руки кошель с деньгами.
- Для внука, пригодится - сказала она. Потом сняла с шеи небольшую ладанку - иконку божьей матери на золотой цепочке, поцеловала ее, перекрестила и передала старику со словами.
- А это спрячь, сохрани и по возвращении, передай Ульяне, скажи, что мы ее любим, ждем и будем молить бога, чтобы он помог нам поскорее свидеться.
И княгиня, завернувшись в покрывало, быстро удалилась. А Савелий поспешил на торжище. Там купил необходимые припасы: черный хлеб, калачи, соль, жбанок сбитня - вернулся в лагерь почти в одно время с послами, которые посовещались в дороге и объявили всем остальным о принятом решении, дальше на север не ехать, а возвращаться домой. Все что нужно увидели и узнали, а большего пока сделать нельзя.
Назавтра с ответом князю отправились Ахмед и два нукера. Ханские сыновья остались в лагере, Ахмед заметил интерес князя Михаила к ним и решил не рисковать. В знак дружбы в подарок князю вели в поводу прекрасного игреневого иноходца, предназначенного вместе с серым в яблоках конем в подарок Московскому князю. Тем более что, конь Ильяса повредил ногу и совсем захромал, его забили на мясо и вялили и коптили его на кострах в запас для дороги, чтобы не тратить много времени на охоту.
Так к Ильясу снова возвратился подаренный отцом конь, чему он был безмерно рад.
Князь принял послов в том же зале. Ахмед поклонился и сообщил князю, что отряд решил последовать его советам и возвращается на юг. Он также попросил князя принять скромный подарок от хана и указал в окно на привязанного к столбу иноходца. Князь поблагодарил и приказал служке принести в ответ связку бобровых и куньих шкур и отправить в лагерь татар две телеги с припасами.
- Когда ты думаешь отправиться обратно? - спросил князь Ахмеда.- Я сегодня же отправлю гонца на юг во все поселения на вашем пути, чтобы вам не чинили препятствий
- Спасибо - сказал Ахмед - мы выедем через день. И послы, еще раз поклонившись, удалились.
В назначенное время послы в сопровождении сторожевого отряда отправились в обратный путь. Когда проезжали мимо работавших на поле возле дороги крестьян, Савелий в одной из работниц в сарафане и платке узнал княгиню, которая не отрывала глаз от Ильяса, стараясь делать это незаметно. Дед, будто поправляя малахай, поднял в приветствии руку. Когда через некоторое время он невзначай обернулся, княгиня так же смотрела им вслед и вроде бы осеняла их крестом.
- Это татар то - усмехнулся дед.
Сторожевой отряд проводил послов до границ княжества и вернулся обратно.
Глава 5
Дарька стояла на площадке сторожевого дерева и с тоской всматривалась в степь. Наступала осень, лес окрашивался в багрянец, травы посохли и пожелтели. В степи было тихо и спокойно. С тех пор, как они остались совсем одни, не считая стариков конечно, у девочки не было ни одной свободной минутки. Дети работали с утра и до поздней ночи, запасали сено для скота и убирали урожай, которого еще много оставалось на полях.
Иногда приезжали помочь товарищи отца по сторожевому отряду, привозили неутешительные новости. О матери, да об отце ничего не было слышно, как в воду канули. Девочка спустилась с дерева, надо было готовить еду на день. С тех пор, как пропали родители, дед Илья и бабушка Мария стали жить с детьми, стало быть, готовить нужно было на пять человек. Обычно еду готовила бабушка. Но поднимая тяжелый мешок, сорвала спину, и теперь покряхтывая, лежала на топчане и только руководила Дарькой.
Но та и без руководства знала, что делать, но жалея старушку, делала вид, что внимательно слушает. Перед тем, как затопить печь, девочка затолкала ухватом в самый дальний угол печи, приготовленный с вечера большой чугун с тыквой, нарезанной кусочками и уложенной плотно кожицей наверх. Вчера убирали тыкву и братья, соскучившись по сладкому, выбрали самую большую и спелую тыкву и попросили сестру напарить. Да ей и самой хотелось. Рядом поставила щи из капусты с репой и чугун с гречневой кашей.
Еще надо было обиходить и приготовить уток. Они уже полетели на север, и Афоня подстрелил вчера несколько штук. Они ощипанные и выпотрошенные лежали в тазу возле печки и ждали своей очереди. Дарька решила двух уток зажарить на таганах в печи на углях, а остальных повесить на крюках в дымоход для копчения впрок. Для этого она еще с вечера натерла их внутри и снаружи солью и чесноком, как учила бабушка.
Афоня встал тоже и выгнал коров, лошадей и овец пастись на луг за деревьями, где летом в сенокос заготавливали сено. Теперь там выросла зеленая и нежная отава и животные хорошо наедятся. Еремку пожалели будить, у него своя задача, он ежедневно ходил в пещеры к смотровому отверстию и наблюдал за дорогой возле родника. Там недели три назад им был замечен мирный отряд татар, они спокойно остановились возле родника и отдыхали там целый день, а потом направились дальше на север.
Мальчик слез с печки, где он спал уже с неделю, так как на сене в сараюшке, где братья спали летом, уже было прохладно, и побежал к ручью умываться. Роса на траве была обильная и очень холодная, и ноги у него быстро закоченели. Получив выволочку от сестры, за то, что бегает босым, Еремка вытер покрасневшие ступни тряпочкой и стал обувать лапти. Дед показал ему, как это нужно делать и с этой задачей он вполне справлялся. Туго обмотал ноги онучами, чтобы не было нигде ни складочки, ни морщинки, обул лапти и перевязал ноги до колен длинными веревочками - оборами. Полюбовался на свои аккуратно обутые ноги и показал сестре.
- Ну что скажешь, молодец! - похвалила та - иди, завтракай и на свой пост в пещеру.
На завтрак у Дарьки были пшенные блины. Бабушка с вечера поставила дрожжевое тесто по своему рецепту. Сначала варилась жидкая каша из пшена, остуживалась и нее добавляли молока, пшенной и пшеничной муки и разведенные в теплом молоке дрожжи.