Аннотация: вот, написалось. пока не знаю, что это будет, скорее всего городское фентези. первая глава полностью. середина второй. 17.08.10.
Вторая тень.
Любые совпадения мест, дат, имен и событий являются случайными. Данное произведение - плод авторской фантазии и не основано на реальных событиях.
Глава 1.
Началось все до банального просто - в одно обычное утро у моей канарейки появилась вторая тень. Вы скажете "ну и что тут такого?", но будете неправы, потому что тень была странная - чуть заметная, похожая на дымку, она как будто жила самостоятельной жизнью, правда, не отрываясь от птичьих лап. Поначалу я совершенно не обратила на нее внимания - подумаешь, лишняя тень, может освещение такое или еще что...
А вечером канарейка умерла. Я ее не любила, она была подарком давно опостылевшей подруги, но все равно неприятно. Спокойно выкинув завернутый в газету птичий трупик на помойку, я продезинфицировала клетку и подарила ее соседской девочке, та давно мечтала о попугае, но держать его было негде.
Несчастная канарейка уже стала исчезать из моей памяти, как вдруг в маршрутке я увидела у одной старушки вторую тень. Эта тень была намного плотнее, чем у канарейки, и как будто ластилась к пожилой женщине, мирно разговаривающей с соседкой в кресле через проход. Все мы пользуемся услугами маршрутных такси и знаем, как водилы выжимают из машины последнее, постоянно рискуя, стараясь выиграть несколько секунд, обойти конкурента и заработать. Наш водитель ничем не отличался от остальных, нас в салоне постоянно дергало вперед и назад, пассажиры привычно не обращали на это внимания - утро, всем на работу. Наблюдая краем глаза за старушкой с двумя тенями, я поневоле прислушалась к ее разговору и поняла, что та возвращается домой, отвезя внучку в детский сад.
Тут машина резко затормозила, и женщина уткнулась лицом в спинку стоящего впереди кресла. Пассажиры возмущались, крича водителю "не дрова везешь!", а я с изрядной долей любопытства наблюдала, как тень плавно вошла в человеческое тело и пропала. С недоумением пожав плечами, я отвернулась, и тут в салоне раздались встревоженные голоса.
- Женщина, вам плохо? Может, "скорую" вызвать?
Посмотрев в ту сторону, я увидела, что старушка стала сползать с кресла, а ее собеседница тщетно пытается не дать женщине упасть. Крики привлекли внимание водителя, и он на ближайшей остановке попросил вывести старушку из машины и вызвать ей врача. Пока совместными усилиями вынесли больную на улицу и положили на скамейку, стало ясно, что звать врача поздно - женщина была мертва. Все тут же засуетились, никто не хотел дожидаться приезда милиции, народ спешил на работу и я, как все, трусливо оставила водителя с трупом наедине - ему еще надо было разбираться с властями, и доказывать, что он не виноват. Единственное, на что пошли его бывшие пассажиры, так это пара оставленных визиток, но мужчина был и этому рад - вдруг понадобятся свидетели в суде.
Придя в городской архив (а работала я именно в этом достойном заведении), выбросила странное происшествие из головы, решив, что мне все показалось. У нас был давно сложившийся коллектив, сугубо женский, многие работали здесь по многу лет и все друг друга прекрасно знали. Вот и я, получив распределение сюда после университета, так и осталась, не рискуя уходить в опасный внешний мир в самостоятельное плавание. Как самая младшая в коллективе (я в свои тридцать лет так и осталась для всех Танечкой), бегала в обед в соседнюю кафешку за булочками и пирожными. Заваривать чай на всю компанию мне не доверяли, этим занималась сама Маргарита Владимировна, глава нашего отдела. В тихой заводи архива все было как всегда - чинно, благородно, предсказуемо. И тут директор (между собой мы ее звали "мадам директор"), вызвала всех на расширенное заседание. Это было совершенно на нее не похоже, текущие дела решались главами отделов, а нас, рядовых сотрудников, ставили пред фактом.
Надо сказать, что наша директор, Альбина Вацлавна Бружицкая, имела шляхетские корни, поговаривали, что она прямая родня Радзивиллам, в чем мы совершенно не сомневались, так как голубая кровь была видна в каждом ее жесте, в архиве имела непререкаемый авторитет - то, чего она не знала о городе - не знал никто. С мэром и другим большим начальством она разговаривала на равных и неожиданностей не любила, а тут срочный созыв общего собрания, о котором не было даже слухов. Крайне заинтригованные, мы собрались идти к Альбине Вацлавне - кабинет у нее был огромный и двадцать человек свободно там размещались.
Когда директор убедилась, что все собрались, она начала свою речь.
- Как вы все знаете, в современном мире невозможно прожить без средств электронной информации. Компьютеры, интернет - все это стало частью нашей жизни, и без них теперь трудно обойтись. Но, человек слаб, и новые возможности зачастую используются во вред обществу. Вот и теперь участились случаи....
Хочу сказать, что и к нам в архив недавно поставили несколько компьютеров. Пришедший устанавливать новую технику задумчивый юноша с серьгой в губе, объединил их в загадочную "сеть" и отбыл восвояси. Мы же поначалу боялись нажать лишний раз на кнопку, чтобы не сломать дорогущую новинку. Упавшую на пол компьютерную мышку Маргарита Владимировна приняла за "ножную педаль" и никак не могла понять малый размер столь важной части сложной техники. Но постепенно к компьютерам привыкли, стали раскладывать на них "косынку" и "паука", а после трехдневных курсов сотрудники уже лихо сканировали документы и создавали электронную базу городского архива.
Директор между тем продолжала свой доклад.
- ... поэтому было принято решение организовать у нас новое подразделение. - Альбина Вацлавна выдержала эффектную паузу и громко произнесла. - Так что позвольте представить вам нашего нового сотрудника, главу создаваемого "Отдела информационной безопасности" Иванова Петра Ивановича.
В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошел импозантный мужчина лет сорока, с цепким холодным взглядом, до недоумения не соответствующий по внешнему впечатлению своему простецкому имени. Но не это меня удивило - просто за плечом у мужчины стояла тень. Не знаю, что обо мне подумал наш новый сотрудник, но я перестала на него пялиться лишь после толчка в бок локтя уважаемой Маргариты Владимировны.
- Не знала, что ты настолько заскучала по мужчинам.
Ее громкий шепот быстро привел меня в себя, и я исподтишка оглянулась на остальных, заметили ли они мое поведение. Но нашему цветнику было не до меня - новый сотрудник произвел фурор, как же иначе - единственный мужчина в коллективе. Директор не дала нам всем броситься к Петру Ивановичу, выясняя у него подробности биографии, и распустила собрание.
- Пойдемте, голубчик, - покровительственно произнесла Альбина Вацлавна. - Я покажу ваш кабинет, и мы определим, что вам необходимо для успешной работы.
Интересно, только я заметила, как новичок в раздражении от такого обращения поджал губы, но тут же продемонстрировал светскую улыбку. Мы покинули кабинет, и возбужденно переговариваясь, разошлись по своим местам. Конечно, ни о какой работе не было и речи - надо было срочно обсудить животрепещущие новости. Образование нового отдела незаметно перешло на второй план, всех волновала личность нового сотрудника.
- Девочки, вы видели? У него нет обручального кольца! - сказала молодящаяся особа из отдела учета. - Значит, он свободен!
Признаюсь, первое время употребление обращения "девочки" по отношению к лицам хорошо за шестьдесят меня слегка коробило, но потом привыкла. А куда денешься, когда за утренним чаем только и слышно - "девочки, а во вчерашней серии...", " девочки, что я купила...". Тут поневоле всех вокруг начнешь звать девочками, кроме директора, конечно - Альбина Вацлавна фамильярности не любила и держала с коллективом дистанцию.
Разговор меж тем набирал обороты.
- В наше время мужчины часто не носят обручальных колец, так что это не показатель!
- Надо узнать в кадрах, там в документах все написано.
Тут все с надеждой обернулись к Маргарите Владимировне, она часто бывала в горисполкоме, а там находились наши кадровичка и бухгалтер. Нам, рядовым сотрудникам, для того чтобы выйти в город надо было отпрашиваться у "мадам директор" и для этого нужны были серьезные причины.
- Посмотрим, - степенно сказала Маргарита Владимировна, - мне как раз надо зайти в статистику и вообще накопились вопросы...
Тут она заговорщицки подмигнула и все поняли, что завтра нам станет известно о новом сотруднике все, вплоть до размера его ботинок. Так в разговорах пришло время обеда и меня отправили в кафе с наказом купить тортик "для улучшения знакомства". Взяв деньги (с каждой зарплаты мы скидывались на обеды), я пошагала в сторону кафе. Как постоянному клиенту заведения "Чаёк" мне не приходилось стоять в очереди, официантки записывали заказ и приносили его уже упакованным в коробке "на вынос". Так как сегодня мы брали торт, то меня попросили немного подождать, и я развлекалась тем, что рассматривала на крутящейся витрине аппетитные пирожные и желе. Несколько раз оглянувшись в сторону кухни и убедившись, что мой заказ пока не готов, я уже присматривала себе пирожное "на перекус". Увлекшись процессом, не заметила, что уже не одна.
- Не можете выбрать?
От внезапного раздавшегося рядом голоса я вздрогнула и резко обернулась - передо мной стоял наш новый сотрудник и внимательно меня разглядывал. В помещении хозяева поддерживали уютный полумрак (тогда от подсвеченных витрин с десертами невозможно было оторваться), поэтому я никак не могла разглядеть его тень.
- Вы меня не узнали? Я из отдела информационной безопасности, - он медленно, как ребенку, объяснял мне очевидное. - Иванов.
- Ну что вы! - я уже овладела собой в достаточной степени, что бы поддерживать внятный разговор. - Как можно не узнать вас, Иван Петрович.
- Петр Иванович, - уточнил мужчина. - А почему вы не обедаете?
- Жду свой заказ, - я старалась лишний раз не смотреть на новичка, чтоб не увидеть ничего странного. - Да и вам не стоит наедаться, мы заказали торт и собирались всех пригласить, чтобы вам было легче влиться в коллектив.
- Вот как, тогда схожу за шампанским, раз у вас принято торжественно встречать новых сотрудников.
- Нет-нет, что вы! - я представила реакцию мадам директор на пьяный дебош и ужаснулась. - На работе пить категорически запрещено, у нас же десятки тысяч единиц хранения, бумаги, не дай бог, кто закурит или еще что. Пожары это архивная смерть.
Петр Иванович как-то очень пристально посмотрел на меня, как будто пытался понять, не шучу ли я на самом деле. Мне его внимание было неприятно, я буквально кожей ощущала тяжесть его взгляда, этот человек производил впечатление опасного хищника, лениво выбирающего жертву, но никак не чиновника и компьютерного гения. Тут принесли мой заказ, я расплатилась и с облегчением попыталась попрощаться с мужчиной, но он настоял, что поможет мне донести покупку. Перед выходом из кафе я заметила, что он шептался с официанткой и положил на стойку несколько купюр - похоже заказал что-то с доставкой. А этот человек не любит оставаться в долгу - я была уверена, что его покупка в несколько раз дороже нашего заказа.
Я уже успокоилась, мысленно пару раз обозвала себя дурой, и пришла к убеждению, что вторая тень у Иванова мне просто показалась. Мы вышли из кафе и отправились к архиву, мирно беседуя ни о чем. Идти было недалеко, вскоре мужчина открыл двери, галантно пропуская меня вперед, и тут я опять увидела лишнюю тень - она никуда не девалась и все также маячила за его плечом. Видимо я сильно изменилась в лице, потому как Петр Иванович стал спрашивать про мое самочувствие, и подхватил меня под локоток. Тень повторила его движение и коснулась моей руки.
Стыдно признаться, но я чуть не намочила штанишки, ожидая немедленной смерти. Потом до меня дошло, что тень не моя, следовательно, смерть тоже не моя, поэтому с облегченным вздохом храбро открыла глаза. Мужчина поглядывал на меня с изрядным опасением, видимо, не зная чего ожидать в дальнейшем. Я бы на его месте тоже не стала бы связываться с такой припадочной особой. Все так же придерживая меня за руку, он переступил через порог, и тут я увидела ЭТО.
* * *
Иванов Петр Иванович (настоящее его имя звучало несколько иначе) прибыл на новое место работы - выполнять задание. На предыдущем, связанном с активным образом жизни он, скажем так, слегка нашумел, поэтому начальство сочло нужным отправить его в тихий провинциальный городок, немного отдохнуть. Да и само задание возникло благодаря этому самому начальству, точнее, его тетке. У начальника Петра Ивановича, человека очень известного в узких кругах, была тетушка, которая присматривала за его детьми. Сия дама раньше работала в архиве данного провинциального города и хорошо знала содержимое фондов, представьте, каково же было ее изумление, когда бродя по просторам интернета, женщина наткнулась на объявление о продаже подлинного письма Михаила Огинского, которое не должно было покидать стен местного хранилища. Она сообщила о своей находке племяннику, тот воспользовался служебным положением и поручил Петру Ивановичу расследовать это дело. С местными товарищами все было согласовано, Огинского тут очень уважали, даже музыкальное училище назвали его именем, поэтому расследованию был дан зеленый свет. Шум поднимать не стали, решили дождаться окончания расследования и лишь после этого провести инвентаризацию и узнать - сколько чего пропало и кто виноват.
Петр Иванович не понимал, что делали в городском архиве письма известного политика и композитора, место которым в музее, а не в пыльных подвалах на дальней полке, но его мнение никого не интересовало. Его задачей было внедриться в коллектив, завоевать доверие персонала и выявить расхитителя государственной собственности.
Петр Иванович подозревал, что окажется в непривычной для себя обстановке, но действительность превзошла все его ожидания. Коллектив, в котором ему предстояло работать, напоминал... курятник. Двадцать женщин, возрастом от тридцати и до бесконечности, ели его глазами, испытывая явно не академический интерес. Петр Иванович понял чувства первых христиан, выходящих к тиграм в амфитеатре - двадцать пар внимательных женских глаз могли смутить кого угодно. Как ни странно, спасла его от участи быть немедленно растерзанным бабским любопытством директриса всего этого заведения. Альбина Вацлавна оказалась женщиной с сильным характером, и управляла подчиненными железной рукой.
Еще до появления в архиве, Петр Иванович внимательно ознакомился с личными делами всех сотрудников этого учреждения - вдруг всплывут подозрительные пробелы в биографии или родственники с темным прошлым и сомнительными связями. Но, все служащие городского архива оказались на удивление тихи и законопослушны - их даже не штрафовали за переход в неположенном месте, будто сборище богобоязненных монашек. Никаких зацепок и даже предположений - кто мог тайком вынести документ их архива и выставить на продажу в интернете. Все эти служительницы пыльных полок не имели долгов, дурных привычек или известных слабостей. Заподозрить появление в этих местах коварного Казановы, заставившего одну из этих особ совершить преступление, тоже было весьма проблематично. Петр Иванович не мог даже составить план будущего расследования, а ведь скоро начальство потребует результатов, но где их взять?
Промаявшись в раздумьях до обеда, мужчина решил выйти на улицу и проветриться, надеясь на удачу - и она ему улыбнулась - он увидел, как в кафе заходила одна из его новых сослуживиц. Насколько Петр помнил из документов, эту особу звали Милькевич Таната Львовна (окружающие звали ее Танечкой, как маленькую робкую собачонку). Самая младшая из всего персонала, в свои тридцать лет она не была замужем, детей или постоянного партнера не имела, жила одна в трехкомнатной квартире, за границу не ездила, отпуск не брала - получалась совершенная картина абсолютно безрадостной жизни. И тут она спешит куда-то во время обеденного перерыва - интересно. Кафе - прекрасное место для встречи с сообщником или возможным покупателем украденного раритета, значит, надо проследить за ее возможными контактами.
Зайдя в кафе вслед за подозреваемой, он тихонько пристроился в уголке и стал наблюдать. Девица сделала заказ официантке и уставилась на крутящуюся посреди зала витрину - прекрасный стратегический ход, так как в отражении стекла она прекрасно видела, что происходит у нее за спиной. А эта Татьяна Львовна не так проста, как показалась поначалу - этот ее ошеломленный взгляд, будто она впервые в жизни увидела мужчину, не столько льстил, сколько заставлял сомневаться в ее благоразумии. Петр не был уродом, но раньше противоположный пол так на него не реагировал, поэтому мужчина решил, что девица намеренно переигрывает, чтобы скрыть под восхищенным взглядом совсем другие эмоции.
По большому счету сотрудницы архива вызывали ассоциацию со складом забытых вещей - практически все были одиноки: разведенки, вдовые пенсионерки или старые девы. Видимо книжная пыль налагала на женщин печать заброшенности и неприкаянности, что должно было отпугивать мужчин. Вот и Татьяна Львовна (похоже, что настоящее ее имя не использовал никто, кроме матери) была далеко не красавица. По отдельности хороший рост, нормальная фигура, классические черты лица должны были производить приятное впечатление, но на деле выходило все наоборот. Мешковатый офисный костюм, очки, туфли без каблуков, похожие на "чешки", длинные светлые волосы так туго стянуты в низкий пучок, что приподнимались внешние уголки глаз, бледная, без следа загара кожа - все это делало девицу похожей на плохо одетую ошарашенную рыбу. Ничего удивительного, что и в тридцать она оставалась старой девой. Или притворялась таковой. Потому что, исходя из опыта Петра Ивановича, к тридцати годам женщины уже умели подчеркивать свои достоинства и скрывать недостатки - эта же будто только что выбралась из старого шкафа.
Меж тем к Татьяне Львовне никто не подходил, она в одиночестве рассматривала витрину и оглядывалась в сторону кухни. Мужчина решил подойти и завести разговор, что бы присмотреться к подозреваемой поближе.
- Не можете выбрать?
Девица обернулась с таким испуганным выражением лица, будто мышь, застигнутая при краже сыра. Точно. Он понял, кого напоминала ему эта особа - робкую лабораторную мышь, тихо жующую в углу клетки свой сухарик. Застигнутая врасплох, Татьяна Львовна была не в состоянии поддерживать беседу, бормотала что-то о пьянках и пожарах (уж не собиралась ли она с сообщниками устроить в архиве пожар, чтобы скрыть недостачу документов?), порывалась уйти, так и не забрав заказ, так что мужчине пришлось чуть не силком вести ее обратно на работу. Перед выходом из кафе, Петр успел перекинуться парой слов с официанткой, сделать заказ с доставкой, чтобы побаловать новых коллег вкусненьким, для нахождения общего языка.
По дороге к архиву девица бормотала что-то о погоде. Открыв дверь, чтобы пропустить Татьяну Львовну вперед (надо же зарабатывать репутацию галантного кавалера), Петр пристально посмотрел на собеседницу - та вдруг стала белой как бумага и пошатнулась. Мужчине пришлось подхватить ее под локоть - не хватало еще чтобы девица рухнула к его ногам. Его жест привел к непредсказуемым последствиям - Татьяна Львовна с диким ужасом посмотрела на него и зажмурилась, будто ожидала немедленной смерти.
Да она совершенно неадекватна! Девица или принимает наркотики, или просто ненормальная - что делает ее основной подозреваемой в хищении документов. Боясь, что сотрудница устроит истерику прямо на улице, он крепче взял ее за локоть и почти толкнул через порог, но было уже поздно - Татьяна Львовна уставилась на него с видом предельно напуганного человека, зрачки стали такими большими, что глаза казались черными дырами, и хриплым голосом произнесла.
- Сегодня вы умрете, в машине вас будет ждать смертельный сюрприз.
Все-таки сумасшедшая...
Глава 2.
"Идиотка! Дура! Зачем ты только открыла рот!"
Не было таких слов, которыми бы я не обозвала саму себя за эти десять минут, после моего постыдного бегства от Петра Ивановича в глубину архивных подвалов. Так опозориться перед новым сотрудником! Хорошо, что мы были одни, и никто другой не был свидетелем этой унизительной сцены. Даже не забрав свою покупку из рук мужчины и не дожидаясь комментариев (явно нелицеприятных) на свое поспешное заявление, я скрылась под защиту стеллажей с документами. Как мне теперь появиться ему на глаза? Скоро всех позовут пить чай, Петр Иванович точно там будет, и тут явлюсь я, вся такая странная...
Да я со стыда помру!
Вот что мне стоило промолчать? Как черт за язык дернул, честное слово! Конечно, то что я увидела, выходило за рамки нормального, но в любом фильме про войну куча сцен более тяжелых и кровавых, никто же не бегает после них с дикими криками и ужасными пророчествами. Одна я такая...
Дура!
Подумаешь, увидела, как вcпыхнет машина и Петра Ивановича разорвет на мелкие клочки. Ну и что? У каждого своя судьба. Может, он отъявленный мерзавец и его убьют за многочисленные противоправные поступки, какое мне дело до совершенно чужого человека? А теперь он уверен, что я ненормальная.
А если сослуживец всем расскажет о том, что я наговорила? Кошмар! Нашим бабам только дай повод посплетничать и уже завтра все будут уверены, что я навожу беды на окружающих и могу сглазить пол страны.
Надо сказать, что наш городок совсем небольшой, едва наберется сто тысяч населения, зато недалеко от столицы, все там учились, многие ездят на работу. Раньше у нас была пара страшно секретных военных заводов, но после перестройки они приказали долго жить и тысячи прекрасно образованных людей оказались не у дел, впрочем, так было у всех. Кто подался в торгаши, кто переехал в другие места, а город остался - тихий, сонный, провинциальный.
Так как толковой работы не было, народ кинулся в религию - православные (естественно большинство), католики, баптисты, свидетели Иеговы, иудеи (куда ж без них), мусульмане и еще всякой твари по паре... Центр Европы, что еще ожидать - вавилонское смешение народов.
Стали появляться молельные дома, костелы, церкви. В начале девяностых годов немецкие единоверцы подкинули местным католикам деньжат и те отстроили в центре города костел. Православные посмотрели на это дело, скинулись всем миром и отгрохали в новом микрорайоне, на горке, большую церковь, ее золотые купола встали вровень с крышами соседних девятиэтажек. В религиозные праздники по округе стал разноситься колокольный звон. На Пасхальный крестный ход собирался, казалось, весь город, а ведь буквально десяток лет назад все писали в анкетах, что они атеисты.
Не смотря на проявленное религиозное рвение практически все население было суеверным. Процветали гадалки, бабки-шептуньи и другие околомистические личности. Народ верил в приметы, сглазы, порчи, предсказания и прочие "забобоны" (по научному - "табу"). Причем существовала куча вариантов правильного поведения в тех или иных ситуациях, про свадьбы, рождения, похороны и упоминать не стоило - эти важные события представляли собой прихотливый узор из смеси веры, примет и обстоятельств. Казалось, у народа в голове каша из сведений, полученных из самых разнообразных источников, начиная от собственной прабабки, заканчивая телепередачами и бульварной прессой
Естественно, что люди могли поверить во что угодно, главное, надо было даже самые сомнительные утверждения правильно преподнести. Просто удивительно, как доверчивы наши люди, я лично знакома с женщиной, имеющей два высших образования, которая на полном серьезе раз в неделю ходит к старушке из соседнего подъезда - погадать. Массовое брожение в умах дошло до того, что батюшка в новой церкви регулярно произносит проповеди о грехе прорицания и ворожбы - такие вот нравы в нашем городке...
Поэтому я очень испугалась не странных теней, которые видны лишь мне, а того, что станет известно об этом окружающим. Посидев еще немного, я решила, что буду все категорически отрицать - никто нас не слышал, так что Петр Иванович не сможет ничем подтвердить свои обвинения в мой адрес. Сбегав в туалет и вымыв лицо холодной водой, я собралась с духом и отправилась пить чай.
Чаепитие (в полном составе) всегда происходило в читальном зале - сдвигали шесть столов, и места хватало всем. Разномастные чашки, блюдца, тарелочки и пиалушки никого не смущали, хотя и заводился разговор о приобретении приличного сервиза для торжественных случаев, вроде юбилея или дня рождения, но дальше слов дело не пошло. Ради единственного мужчины в коллективе наши дамы расстарались - стол ломился от всевозможных явств, "девочки" распотрошили заначки и кроме торта в наличии были пирожки, "свойская" колбаска, огурчики-помидорчики и даже тонко нарезанное копченое сало. Вкладом Петра Ивановича в мероприятие была огромная фирменная коробка с круасанами. Водочка тоже была бы к месту, но мадам директор строго следила за соблюдением сухого закона на вверенной территории.
Во главе импровизированного стола восседала, естественно, Альбина Вацлавна, по правую руку она усадила нового сотрудника, что говорило о ее хорошем к нему отношении, остальные сотрудники расселись согласно давно сложившейся иерархии внутри коллектива, так что я привычно примостилась в уголке.
- Деточка! Что ж ты так задержалась! - Маргарита Владимировна первой обратила на меня внимание. - Вот твоя тарелка, Петр Иванович заказал для нас чудные круасаны.
Ассортимент кафе мы прекрасно знали, но моя непосредственная начальница придерживалась мнения, что хорошие начинания окружающих надо всемерно приветствовать, для закрепления шаблонов поведения, так сказать. Я схватила свою тарелку и запихнула в рот почти целый пирожок - прекрасный повод не отвечать на лишние вопросы. Судя по тому, что на меня никто не обращал внимания, Петр Иванович никому не сообщил о моей откровенности - уже хорошо.
Кстати, тень все так же маячила у него за спиной, что совершенно не мешало мужчине с удовольствием уписывать угощение за обе щеки. Вот так живешь, радуешься, а у твоих часиков кончается завод... Коллектив, меж тем приступил к допросу нового сотрудника на личные темы.
- Молодой человек, - наша старейшая сотрудница имела право обращаться к нему таким образом. - Не подскажите, в каких архивах вы работали ранее?
Петр Иванович степенно дожевал круасан, запил его чаем и вытер губы розовой бумажной салфеткой.
- Вас интересует, соответствует ли моя квалификация поставленной задаче?
В его вежливом вопросе мы все услышали намек на то, что этот человек не потерпит даже намеков на собственную некомпетентность. Суров, однако. В тесном мирке архивного женского царства, где процветали сплетни и интриги из-за мелочей, появление важной фигуры (все-таки начальник нового отдела) все меняло - нам предстоял захватывающий пересмотр взаимных отношений в коллективе.
- Ну что вы, голубчик! - Альбина Вацлавна ободряюще похлопала мужчину по плечу, и многозначительно для нас добавила. - Петра Ивановича мне рекомендовал сам мэр...
За столом замерли все разговоры.
Надо же! Если я правильно поняла заявление мадам директор, нам только что представили преемника на пост начальника всей нашей конторы. Ой, что будет!
Хочу уточнить, что мадам директор достигла пенсионного возраста и некоторые из нас давно мечтали торжественно проводить ее на заслуженный отдых, но вот уже лет пять Альбина Вацлавна "зубами держалась" за свое кресло, что не удивительно с ее-то связями. Главы отделов, старательно изображая из себя лучших подруг госпожи Бружицкой, в тайне мечтали занять ее место. И тут такой сюрприз - новый сотрудник, равный им по положению, к тому же, мужчина (что бы ни говорили о победе феминизма в нашей стране, если у начальства был выбор, то руководителем назначали преимущественно представителей сильного пола) - шансы остальных занять вожделенное кресло стремительно приближались к нулю.
- Нет, вы только посмотрите! - Маргарита Владимировна постаралась отвлечь внимание наших сотрудников от крамольных мыслей. - Чью-то машину увозит эвакуатор! И авто милицейское вслед за ним...
Все тут же бросились к окну - человеческому любопытству и способности радоваться чужим бедам еще не было найдено предела.
- Интересно, за что его?
На весь город было всего две платные стоянки - около колхозного и вещевого рынков, так что автомобиль увозили явно не из-за недостатка денег у его владельца.
- Наверное, бандит какой...
- Или этот, наркодилер, я по телевизору видела...
- Побойтесь бога! Откуда здесь наркодилеры? У нас что, столица?
- Девочки, это маньяк! Помните, прошлой зимой он караулил женщин в подворотнях и бил по голове кирпичом? - версии происшедшего становились все бредовее. - Ах, машина стояла около архива! Он выслеживал кого-то из нас!
Сотрудницы возбужденно зашумели, споря о возможной кандидатуре будущей жертвы маньяка. Все столпились у окна, за опустевшим столом остались мы с Петром Ивановичем и мадам директор - не без интереса выслушивая предполагаемые версии. Не придя к единому мнению, народ занял свои места за столом, я решила высказать свое мнение.
- Позвольте, почему вы все решили, что хозяин машины преступник? У него мог просто закончиться бензин...
Большинство снисходительно выслушало мою версию.
- Милочка, но ведь это так скучно, смотреть на неисправные машины.
Маргарита Владимировна многозначительно мне улыбнулась, тут в разговор вступил Петр Иванович.
- Дорогие дамы, мне жаль вас разочаровывать, но мой автомобиль действительно сломался...
И злобно на меня посмотрел.
Неужели из-за сказанной мной глупости он оплатил вызов эвакуатора? Похоже на то...
Если в машине ничего не найдут, он не только потребует с меня возмещения расходов, но и объявит сумасшедшей. Да, ситуация складывалась крайне неприятная, но, с другой стороны, если тень права и Петр Иванович сегодня покинет этот мир, то завтра никто и не вспомнит о моих сомнительных высказываниях. Хоть машину и увезли, тень-то не исчезла - значит, мужчина может погибнуть от чего угодно. Никто своей судьбы не знает. Например, прошлым летом женщина выпила в палатке на улице стакан сока, а там плавала оса, ну и укусила - даже до больницы бедняжку не довезли, отекло горло, и она задохнулась. Так что еще не вечер...
Тут до меня дошло, что я смотрю на Петра Ивановича, кушаю купленный им круасан с яблоками (мой любимый) и размышляю о том, от чего он должен сегодня умереть. Какая же все-таки я дрянь! Положив остаток пирожка на тарелку, с трудом проглотила уже откушенное, извинилась и вышла - мне надо было придти в себя.
Но далеко уйти я не успела - меня больно схватили за плечо и куда-то поволокли. Совершенно не сопротивляясь, я закрыла глаза и отдалась судьбе... Хлопали двери, ураган чужой силы толкал мое тело в одному ему известном направлении, наконец, меня прижали к стене, при этом я больно стукнулась бедром об угол какой-то мебели. Морально я готовилась к тому, что сейчас этот маньяк начнет меня душить или даже делать что похуже...
- Ну, что молчишь... - горячее мужское дыхание опалило ухо. - Говори, сука, от кого узнала о закладке?
Закладка? Что хочет от меня этот сумасшедший? Я не знала никаких закладок, кроме тех полосок красочного картона, которые использовали при чтении книг, чтобы варварски не загибать страницы. От удивления я открыла глаза - мы стояли в кладовке для инвентаря уборщицы, дверь была открыта нараспашку, а Петр Иванович в совершенно растрепанных чувствах прижимался ко мне всем телом.
Это ж надо, никогда не замечала за собой способности вызывать у мужчин такие бурные эмоции. Мне это, конечно, весьма польстило, но все-таки манеры у Петра Ивановича оказались несколько грубоваты...
И причем тут книжные закладки?
Тут я почувствовала некоторый дискомфорт - в ушибленное мебелью бедро мне что-то упиралось. Крайне заинтересованная происходящим, я перестала обращать внимание на злобный шепот мне в ухо и вся отдалась совершенно новым ощущениям - если я все правильно поняла, то показная агрессия нового сотрудника была призвана скрыть его проснувшийся сексуальный интерес. Решив проверить свою гипотезу, я намекающе потерлась об основной мужской аргумент, явно проступающий через плотную брючную ткань...
Замолчав на полуслове, Петр Иванович с изумлением на меня посмотрел - неужели он даже не надеялся на ответные чувства? Вспомнив миллион прочитанных женских романов, я поступила согласно описанной там инструкции поведения - томно вздохнула, прижалась к аргументу плотнее и многообещающе облизала губы.
Петр Иванович (буду звать его Петей - мы уже достаточно знакомы) стал медленно багроветь и даже набрал воздуха, чтобы произнести мне признание в своих чувствах, как в освещенном дверном проеме появилось все архивное начальство в полном составе.
- Что здесь происходит?!
Возмущению Альбины Вацлавны не было предела - она явно осуждала поведение нового сотрудника, которое выходило за все возможные рамки приличия, боится, чтобы я не написала заявление о попытке изнасилования - это же позор на весь город!
- Милочка! - Маргарита Владимировна одобряюще мне улыбалась, выглядывая из-за плеча мадам директор. - Что ж вы скрыли от нас ваше с Петром Ивановичем ближайшее знакомство? Ах вы, озорники...
Что? Я? С ним?
Никогда!
* * *
Первый день на новой работе не задался с самого начала.
Сама идея направить его в этот курятник оставляла желать лучшего - сотрудницы проявили к Петру Ивановичу настолько пристальное внимание, что работать по профилю не представлялось возможным. Он ни на секунду не мог остаться в одиночестве или поговорить с кем-либо наедине - тут же собирался этот "кружок любительниц вязания" в полном составе. Дошло до того, что идя по коридору, мужчина чувствовал чужие взгляды, впивающиеся в спину.
Кстати, о личном, Петра несколько напрягал тот прискорбный факт, что столь важное помещение, как туалет, оказался единственным на весь архив, следовательно, его в любой момент там могла посетить одна из сотрудниц сего достойного заведения. Он и узнал о том, что здесь отсутствует тихий уголок под буквой "М" лишь тогда, когда собирался помыть руки перед обедом - появление в туалете мужчины было встречено восторженным взвизгом какой-то старушки. Видит бог - в последний раз он так краснел, когда его с одноклассницей застукал в пикантной ситуации ее отец, не вовремя вернувшийся домой.
И вообще, вся эта история с поиском вороватого служащего архива совершенно не вызывала у Петра Ивановича трудового энтузиазма - намного проще было каждую из сотрудниц вызвать повесткой в милицию. Десять минут общения с толковым следователем, и эти особы расскажут абсолютно все, вплоть до личной жизни своей бабушки при польском часе*.
Петр Иванович всегда предпочитал активные виды деятельности и то, что его отправили в этот богом забытый городок, заставляло задуматься - а не намекает ли начальство о своем недовольстве его работой или даже о приближении пенсии. Перспектива тихой службы в кабинете и по расписанию вызывало у него дискомфорт и нездоровые мысли о близкой старости. Конечно, он уже не тот, что двадцать лет назад, когда мог не спать сутками, рискуя жизнью в некоторых не афишируемых государством мероприятиях, но и списывать со счетов его было рановато.
Истерика, устроенная Татьяной Львовной у дверей архива навела его на мысль, что все сотрудники могут оказаться совсем не такими, как казалось при чтении их анкет - недаром говорят, что в "тихом омуте черти водятся", так что расслабляться было бы преждевременно. Поэтому Петр Иванович позвонил по номеру, оставленному местными товарищами для связи, и договорился о проверке своей машины, так на всякий случай. Каково же было удивление сотрудников милиции, обыскавших его автомобиль, при обнаружении такого количества взрывчатки, что хватило бы разнести грузовик - похоже, кто-то хотел быть абсолютно уверен в результате.
Так как сведения, выданные Татьяной Львовной в состоянии стресса, подтвердились, то это приводило нового сотрудника архива к печальным выводам - его "доброжелатели" знали заранее о командировке в этот городишко и подготовили шумную встречу, пытаясь заодно рассчитаться и за старые обиды.
Книжные байки, что активные сотрудники спецподразделений легко идут по жизни, оставляя за спиной штабеля мертвых врагов - глупый лепет компьютерных мальчиков, самостоятельно убивших только таракана тапком и то, лишь с разрешения мамочки. На самом деле может оказаться так, что вчерашний враг сегодня стратегический союзник, а завтра ценный торговый партнер. Однако это совершенно не исключает того, что послезавтра вы с ним будете смотреть друг на друга через оптический прицел. Так что искать Петра Ивановича было кому, да и невозможно за двадцать лет службы (отнюдь не дворником), не обзавестись кровниками и тайными врагами, но ни у одного из них не было никаких связей с этим тихим провинциальным городком.
Поэтому обстоятельства заставляли срочно провести с Татьяной Львовной личную беседу. На совместном обеде с торжественным поеданием покупных сладостей выяснить ничего не удалось - подозреваемая тихонько грызла свой сухарик, всем поддакивала и явно не испытывая терзаний совести по поводу его возможной смерти. Надо же, с виду - бледная архивная мышь, а нервы имеет, как у опытного агента. Даже когда он упомянул свой сломавшийся автомобиль, Татьяна Львовна не проявила никакого беспокойства из-за этого заявления, похоже, девчушку готовили профессионалы.
* польский час - "польское время", "при власти поляков", так на территории Белоруссии называется период с 1919 по 1939 годы, когда несколько областей принадлежали Польше.