Аннотация: Холодный метал обжег руку. Медленно переходящий из формы в форму и постепенно темнеющий металл. Длинный ствол оканчивающийся гладким глушителем.
Была половина четвертого утра. Но я все лежал и смотрел на нее. Смотрел и думал. Ее растрепанные волосы покрывали подушку. Красивые волосы черного цвета, чернее того, что вы можете представить себе закрыв глаза. Казалось улыбка ее застыла на устах. Ей наверное снился приятный сон. Тело ее источало тепло и свежесть весеннего утра. Она была божественна! Если бы я был художник... ну почему я не художник? Неужто я вижу ее в последний раз? Я ненавижу себя за то что должен уйти. Уйти тихо и ничего не сказать. Таковы были правила...
В момент мне показалось что цепь с медальоном нашего подразделения укоротилась и впилась мне в шею. Я ничего не мог поделать, надо было идти. Я нехотя встал с кровати и тихими шагами прошел в другую комнату и остановился у зеркала. Из зеркала на меня смотрел нагой человек, лет двадцати пяти. Мышци на груди были вздуты а на шее выступали вены. Странная татуировка на левом плече изображавшая огненного дракона. Правая нога изрезанная шрамом тяжелого ранения полученного в 2024. Выбритая голова, выступающий лоб и темные глаза устремленные вдаль. Я взглянул на часы.. 3:41. Время собиратся. Спускаясь в подвал и остановился на последней ступеньку и нащупал выключатель. Спустя пару секунд подвал наполнился искусственным светом. В комбинации с белыми стенами он напоминал мне палату больницы в которой я однажды лежал. В нерешительности я ступил босыми ногами на пол. Холодный пол поприветствовал меня острым и мгновенным холодом. "Месть - это блюдо которое надо подавать холодным" - совершенно внезапно всплыла в голове старая поговорка. Пройдя до шкафа, я отворил его нажатием на клавиши кодового замка.
Холодный метал обжег руку. Медленно переходящий из формы в форму и постепенно темнеющий металл. Длинный ствол оканчивающийся гладким глушителем. С таким выстрела не услышать с расстояния пяти метров. Спящие линзы оптического прицела закрытые крышечками. Эти линзы повидали немало людей за свою жизнь. Я вытащил обойму и заглянул в нее. Она была полна. Я вставил ее на место. Это было превосходное оружие. Когда я держал его в руках, мною овладевали одновременно два чувства. Какое-то чувство зверя, первобытного человка. И одновременно чувство превосходства над обычными смертными. Кто я без этого оружия - обычный смертный. Кто же я с ним - солдат, молча выполяющий приказы. Убивающий без разбора. Не мне решать кто прав и виноват, не мне задумиваться о морали. Я лишь конечное звездо - исполнитель. Иногда мне кажется что я робот. Война идет уже пятнадцать лет. В нашем мегаполисе тишина, но где-то далеко в сотнях километрах идет бой. День и ночь. Тихий бой. Это война снайперов. Мы убиваем друг друга каждый день, каждый час, каждую минуту...
Я оделся, и сложил все необходимое в рюкзак. Положил винтовку в водонепронецаемый кожух. Одел его на спину. Вроде бы все. Кожанные ботинки сглаживали мой раздраженный шаг. Я поднялся из подвала, и прошел по корридору. Я остановился у зеркала. Из него на меня смотрел человек в черной как ночь форме, в шлеме и закрывающих глаза черных очках. Перчатки на руках. Из верхнего кармана виднелся рожок полный патронов. Еще пять таких рожков в рюкзаке. Это было на первое время. В тот момент я ненавидел себя. Но я не мог отказатся. За это полагалась смерть. "Заварил кашу - сам и расхлебывай", как не кстати всплыла эта поговорка в моей голове. Я прошел мимо спальни и нехотя заглянул в нее. Она лежала на другом боку. Она была так прекрасна, что я не мог оторвать от нее глаз. Я просто стоял и смотрел на нее, зная что вижу ее в последний раз. И вдруг она что-то сказала. Сказала во сне. Я вздрогнул, представив что будет если она проснется. И то, что будет после этого. Я говорил ей , что этот день настанет. Но все равно будут слезы, просьбы о том, что можно уехать. Уехать! Убежать! Скрытся! Я не мог пойти на этот шаг. Оставатся в изгнании, будучи приговоренным к смертной казни за измену. Я прекрасно знал, что спустя много лет меня все равно найдут и не будут судить, так как я буду уже приговорен. Выстрел из темноты просто остановит мою жизнь. И некого будет винить в этом, ведь вина навсегда останется на мне. Я не мог предать своего отца который был военным героем. Я всегда хотел стать таким же как он. В конце концов я прослужил уже пять лет из тринадцати. Всеми этими мыслями я пытался успокоить себя. Я отвернулся от нее. Я не мог больше смотреть, казалось еще секунда и я заплачу от той боли, что испытывал в тот момент. Расплачусь как маленький ребенок у которого отняли игрушку. Я старался не думать от этом. Медленными шагами я удался по корридору. Подойдя к двери я вдруг обратил внимание на календарь висящий на стене. Я порылся в кармане и достал авторучку. Буквы заполнили изображение голубого неба на календаре. Буквы сливались в слова. Я тщательно вывододил их. Казалось какая-то неведомая сила вела мою руку. Уже закрывая входную дверь я посмотрел на календарь. Надпись на голубом небе гласила - "Я не могу предать всех вас. Я говорил что день настанет. И день настал. Прости и прощай."
Когда я отошел от дома я остановился, обернулся и в последний раз обвел его взглядом. Потом развернулся и уверенно зашагал. Я шел по спящим улицам, смотрел в потухшие окна и только одна мысль не покидала меня - все эти люди так спокойно спали лишь потому, что такие как мы охраняли их мир и спокойствие. Я зашагал дальше, напевая себе под нос старую песенку.