Аннотация: В суете погони за насущным забота о бессмертной душе не в приоритете. Независимо от нашей занятости или беззаботности, чудеса всё же случаются, хотя это и чрезвычайно редкое явление. Но, кто кого подловил, это ещё вопрос...
Четыре долгих года я ждал этого дня. Сплошная круговерть суетной жизни затянула жутким омутом, на основной работе сплошной завал и аврал, на второй тоже не лучше. Сидеть на одном окладе вообще не вариант, лучше как белка в колесе и уж на сковороде. А там, глядишь, и до пенсии докрутимся как-нибудь. Опять же жена, дети, огород, дача. И вот тут как раз выпал мне неожиданный шанс. С обеих работ отпросился на пару дней за счёт отпуска, старая дача совсем обветшала, того и гляди рухнет. Только приехал, звонит поставщик, мол, случилась накладка, и строительные материалы привезут только к вечеру. Так и выдался у меня вынужденный простой. Впервые за долгое время меня никто не торопил, не теребил и не отвлекал. А ведь я большой любитель рыбалки. Настоящие профессионалы, наверное, будут смеяться, и пусть смеются, мне этот смех как круги по воде.
Долго пробирался к реке нехожеными тропами, место нашёл, просто загляденье. И с погодой повезло, полный штиль, зеркало воды ровное, ни намёка на волнение, а редкие кучевые облака, безукоризненно отражаясь в воде, лишь дополняли атмосферу идиллии. Закинул удочку и уселся на складной стульчик. Поначалу всё ждал, что затрезвонит один из мобильников, но телефоны молчали, и я забыл про них, погрузившись в рыбалку с головой. Минут через пятнадцать поплавок робко дёрнулся, причём в ветреную погоду я мог бы и прозевать такую поклёвку, но только не сегодня. Затаив дыхание, потянулся за удочкой. Поплавок легонько кивнул и скрылся под водой. Я подсёк, зацепил, осторожно подтянул. Вот и первый улов, краснопёрка граммов на сто пятьдесят судорожно затрепыхалась на крючке. Забросил ещё раз, и снова удачная поклёвка, счёт 2:0, наши ведут. Затем небольшой окунь и плотвичка с ладошку, добыче стало тесно в ведре. Азарт заставлял вновь и вновь закидывать удочку. Я бросал правее и левее, ближе и дальше, надеясь заинтересовать рыбку покрупнее, хотя и так, куда с добром, рыбалка состоялась, как раз такая, как и мечтал.
Увлёкся настолько, что потерял счёт времени, огромный мир вдруг утратил краски и перестал существовать вовсе, остались лишь мы с поплавком. Все чувства сосредоточены на пятисантиметровом ярко-красном кусочке пластика. Выдержка, реакция, подсечка, бросок, и снова томительное ожидание.
В самый разгар я внезапно почувствовал, что рядом кто-то есть. Удивлённо посмотрел налево, в двух шагах от меня стоял высокий брюнет южных кровей с окладистой бородкой и в совершенно неуместном деловом чёрном костюме, он сосредоточенно наблюдал за моим поплавком. Я хмыкнул, мысленно окрестив его тёмным, тоже мне рыбак, кто же ходит к реке в костюме? И вдруг заметил тень под ногами, повернул голову направо и увидел второго, блондин в белом костюме также смотрел на поплавок. Да мало ли чудаков на свете, подумалось мне. Но, пока вертел головой и разглядывал незнакомцев, клёв ушёл. Как я ни старался, что только ни делал, казалось, рыба навсегда потеряла интерес к моей наживке. Я бросал и бросал, менял глубину, червя на кашу и обратно. Всё бесполезно. Обреченно воткнул рогульку, закрепляя удилище.
- Не клюёт, - подытожил тёмный слева.
- Но ведь только что... одна за одной..., - попытался оправдываться я.
- Бывает, - отозвался светлый справа.
- А вы, собственно, по делу или просто интересуетесь? - спросил я, доставая термос с горячим чаем.
Мужчины переглянулись, в этот момент я вроде бы сморгнул, смотрю, а они уже в другой одежде. Нет, цвета остались ровно те же, только вместо строгих костюмов и ботинок на них оказались просторные тоги и плетёные сандалии, а за спиной вдруг затрепетали крылья, и как это я сразу их не заметил. Мистика какая-то. Незнакомцы снова переглянулись, и тёмный бородач заговорил, обращаясь ко мне.
- Мы по делу, - он подошёл ближе и протянул мне свиток, перетянутый серебристой ленточкой.
Я закрыл рот, машинально взял бумагу и развернул, красивая угольно-чёрная, расцвеченная блёстками-звёздочками, алые пылающие буквы ровными строками.
- Что это?
- Прочтите, это указ Всевышнего о воздаянии.
Напрасно я присматривался к тексту, огненные буквы, знакомые на первый взгляд, безнадёжно расплывались у меня перед глазами. Помассировал веки и поморгал, но это не помогло, вычурный шрифт казался вовсе нечитаемым.
- Не могу разобрать, - произнёс я с сомнением.
- Неважно, - ответил светлый и уточнил, - не так давно вы написали рассказ об истинной вере, о всепрощающем и милостивом Господе, любовь которого к людям безгранична.
- Да, - я энергично кивнул и пояснил, - вообще-то я не писатель, но однажды пришла мысль, и я оформил её в рассказ.
- Господь проникся огромным уважением к вашему рассказу и повелел наградить автора прижизненным билетом в Рай. А мы - ангелы, ниспосланные за вами.
- Э..., - я растерянно заблеял что-то, не в силах связать двух слов. Душа стонала и металась в поисках выхода, ну что за напасть, да ещё в такой день...
- Не благодарите, мы понимаем ваши чувства, но, к сожалению, у нас очень мало времени, - перехватил инициативу светлый, не давая опомниться.
- Да, конечно, - я лихорадочно искал отговорку, которой не было. Надо всё хорошенько обдумать, как следует поразмыслить, доделать текущие дела. Что поделать, только не привыкло моё поколение вот так сразу в омут головой. У меня даже ваучер до сих пор лежит дома среди документов. Хотя сосед давно перевёл свой в жидкую валюту да и употребил по назначению.
- Боюсь, что ничего не получится, - выдохнул я и затаил дыхание, прощаясь с жизнью.
- Почему? - спросил тёмный, нахмурившись, - такой шанс выпадает раз в тысячу лет, вам просто несказанно повезло.
- Понимаю, - ответил я, робко вздохнув, - но ничего не могу с собой поделать, я убеждённый атеист.
Образовалась неловкая пауза, ангелы растерянно переглянулись, а я начал жутко краснеть, соображая, что сболтнул глупость. Вот они, ангелы, вон какие у них крылья, метра три в размахе, если не больше. Что ещё мне нужно, чтобы поверить?
- Позвольте, - сказал светлый, - ведь это вы писали о Боге, о Рае и бессмертной душе, о всепрощении и высшей истине, и ведь попали в самую точку. Со времён появления человека на Земле впервые всё указано безошибочно. Всевышний был поражён вашей прозорливостью.
- Писал, - кивнул я, - но, понимаете, это фантастика, к тому же я использовал определённые методики и стилистические приёмы для усиления эмоционального воздействия на читателя.
- То есть... врали что ли?
- Ну что вы! - возразил я вдруг непримиримо, - ни в коем случае! Так... несколько преувеличил, что-то добавил, кое-что приукрасил, гипербола, знаете ли...
- Разве это мешает вам принять награду из рук Создателя? - вкрадчиво произнёс тёмный.
- Конечно, мешает, - ответил я напористо и процитировал строку из своего рассказа, - 'нет места лжи пред ликом Творца'.
- Ну, знаете... - обескуражено вымолвил светлый.
- Раз гипербола, - пробормотал тёмный, - это всё меняет.
Они отошли на пару шагов и о чём-то заговорили вполголоса. Я прислушался. Тёмный ангел горячо доказывал светлому, что они обязаны доставить Творцу это неразумное дитя. А в каком виде - это уже другой вопрос. Светлый отвечал, что в данном случае принуждение неуместно и окончательное решение им придётся искать совместно, с учётом пожеланий наглого червя. Я внутренне содрогнулся, представив, до чего эти существа нечеловеческого происхождения могут додуматься, если их вовремя не остановить. И решил вмешаться, не то нарешают, мало не покажется.
- Что вы как дети малые, ей богу. Господа ангелы, есть такая поговорка: 'где больше двух, говорят вслух'.
Ангелы повернулись ко мне, и я сильно пожалел о своём выступлении. Потому что при внешней сдержанности и невозмутимости глаза у них полыхнули не слабее искры сварочного аппарата. Наконец светлый произнёс, несколько усмирив яростный взгляд:
- Смертный прав, его мнение также будет принято во внимание.
Тёмный вскинул вверх правую руку, и с грохотом вытащил прямо из небес громадный сияющий клинок, объятый пламенем. При этом провёл левой рукой по горлу, и этот характерный жест, который во все времена толкуется однозначно, мне очень не понравился.
- Мы пришли за тобой, смертный, и исполним свою миссию. В каком виде ты попадёшь на небеса, в целости и сохранности или по частям, зависит от тебя.
- Не знаю как у вас там, на небесах, а у нас на Земле существует определённый порядок решения спорных ситуаций.
- Говори, - тёмный опустил меч к земле. Трава вокруг пылающего клинка обуглилась и осыпалась пеплом. А я зачаровано смотрел на танец огня, и едва нашёл в себе силы, чтобы отвести взгляд.
- Боже правый! Ну что это за акт устрашения? По законам земным, общепринятым в цивилизованном обществе, каждый имеет право защищаться всеми способами, не запрещенными законом. В данном случае мы с вами можем урегулировать возникший конфликт интересов путём обсуждения и обмена мнениями. Естественно, что в данной ситуации нет места насилию и принуждению...
- Смирись, червь! Кто ты такой, чтобы противиться воле Творца? - вскричал тёмный гневно, теряя остатки терпения.
- Почему противиться? Ни в коем случае. Разве в Указе сказано, чтобы вы нашинковали меня и сожгли?
- Нет, - мотнул головой светлый.
Я воспрянул духом. Похоже, мой блеф удался, а врать ангелы не умеют. Конечно, я не разобрал ни слова в той красивой бумажке. Но природная интуиция не подвела и на этот раз.
- А ваша настойчивость, господин тёмный, вообще граничит с гордыней. Стыдитесь. И прекратите размахивать реквизитом, к антиквариату следует относиться бережно и не доставать по пустякам, - я строго взглянул на тёмного. Его глаза полыхнули напоследок и потухли, растеряно забегав. Он спрятал меч за спину, виновато улыбнулся, но улыбка вышла кривой и заискивающей. Я продолжил.
- Сдаётся мне, что Господь будет очень разочарован, если вы отправите меня на небеса, если я того не желаю.
- Почему ты так считаешь? - хмуро спросил светлый.
- А как иначе? Ведь это я создан по образу и подобию Господа, это я кровь от крови его и плоть от плоти. Именно во мне божественная искра и проявление его воли, а также своеволия, волеизъявления и прочих мерзостей типа демократии, толерантности и даже популизма.
Ангелы уважительно умолкли.
- И вообще. Я согласен на небеса, но не сегодня. И это не противление воле Творца, это всего лишь отсрочка. Кто знает, сколько мне осталось тут мучиться. Нет-нет, - прервал я светлого, - молчите, не нужно дат и уточнений. Я готов испить чашу своих испытаний до дна, готов смиренно и безропотно нести свой крест до последнего вздоха, и покинуть этот мир, когда придёт моё время.
- А как же мы явимся к Создателю с пустыми руками, ведь он ждёт, что мы доставим смертного к нему, - тёмный обескуражено взглянул на светлого.
- Передайте Создателю, что моё сердце обливается кровью, а разум исполнен печалью, но с чистым сердцем я отказываюсь от награды, ибо этот мир несовершенен и в нём ещё требуется моё присутствие. Исполнив своё предназначение, я явлюсь к нему в назначенный срок. Куда я денусь-то?
- Вы считаете, он не разгневается на нас в таком случае? - с сомнением спросил меня светлый.
- Конечно, нет! Господь всемилостив, он любит нас, детей своих заблудших. Он даже на черепаху больше не гневается, что ему ангелы. Летите, не бойтесь, ваши крылышки в безопасности. И вообще, думать, что ты можешь прогневить Создателя - это большой грех. Никчёмная песчинка на дне океана не в силах вызвать бурю.
- Людское племя коварно и лживо, - пробормотал на прощанье тёмный, - берегись, если ты нас обманул.
- Ступайте с миром, вы и так мне всю рыбу распугали. Но я не в обиде, душа моя полна смиренья и любви.
Тёмный ангел уже исчез, растворившись в воздухе, а светлый обернулся на прощанье.
- Рыбалка будет, смертный, клянусь небесами.
В подтверждение его слов вдали прогремел гром. А я помахал ангелу рукой как давнему другу.
Промокнув вспотевший лоб, я жадно глотнул остывшего чая. С лёгкой душой я разглядывал облака и размышлял о небесах. Как удачно всё разрешилось, даже врать не пришлось. Я действительно безумно люблю рыбалку и ради неё готов всё на свете простить. Стоило лишь отвести взгляд от облаков и взглянуть на поплавок, как он снова дрогнул, возвещая о поклёвке. Клевало в тот день отменно. Ведь небеса никогда не лгут.