"У Отверженных не было девиза, но если бы он был" - подумал Найберт, - "то звучал бы как: ничто не бывает просто так, или ничему не доверяй".

Найберт не был доверчив. Вселенная слишком часто кусала его за задницу, чтобы он мог ослабить бдительность. Он был бывшим военным, пехотинцем, стрелком по специальности. И у него всегда был резкий характер, вот почему он ударил того офицера, угодил за решётку и таким образом оказался в числе Отверженных.

Когда Найберт тем утром завершил задание, Ранник отвёл его в сторону. Сам Ивен Ранник, старый въедливый дознаватель. Найберт не доверял ему, но знал, что этот человек обладает сильным влиянием. Для начала, он был удостоен инквизиторской розетты. Более того, Найберт чувствовал, что Ранник считался реальной силой на "Звезде Скорби". Все, от мала до велика, подчинялись великому инквизитору Грендилу, и Атома-Прайм всецело была его вотчиной. Но никто никогда не видел Грендила живьём. В лучшем случае, он действовал через своих сервиторов, проецирующих его гололит. Найберт не доверял ни Грендилу, ни его идеям. Быть может, Грендила вообще не существовало, или, возможно, его скрытность была частью замысла. Инквизиция никогда никому не рассказывала всего, особенно своим боевым псам из Отверженных, а если что-то и рассказывала, то это всегда было малой частью всей правды. Им нравилось держать людей в неведении, неосведомлённости и информационном голоде. "Нужно знать", - вот что они говорили.

Но Ранник... Найберт понимал Ранника. Он был человеком из плоти и крови, находящимся здесь и сейчас. Он был главным, а также он был ублюдком, но нельзя же быть хорошим во всём, Найберт знавал и худших. Именно одному такому он и врезал.

Ранник редко разговаривал с Найбертом напрямую. Когда он закончил объяснять, что от него требуется, то улыбнулся своей жутковатой улыбкой и добавил:

- Это вопрос доверия, понимаешь?

- Вы можете мне доверять, - ответил ему Найберт.

Высадка оказалась сложной. Это был новый район - Промежуточная зона сектора пустоты Омега-12 или что-то в этом роде. Неизвестная территория, едва нанесённая на карту, вот что важно, поэтому им пришлось идти вслепую. К тому же, это была одна из операций Хадрон. Хадрон Омега-Семь, она отправилась с ними в качестве главы отряда. Найберту совсем не нравился техножрец Механикус: она была ехидной, подлой, придирчивой и высокомерно умной. Казалось, она всегда руководствовалась своими собственными планами, и ни с кем ими не делилась, поскольку, очевидно, никто в отряде не был достаточно умён, чтобы понять их, но она всё равно злилась, когда кто-то не понимал, что от него требуется.

Борович стояла за штурвалом "Валки", и Найберту это тоже не нравилось. Борович была хорошим пилотом, но Масози лучше, и каждый из Отверженных знал это. Однако для такого назначения, похоже, были свои причины, и это значило либо то, что Масози чуяла что-то скверное в высадке в Промежуточную зону, и решила избежать этого, либо знал Ранник и назначил пилота, которого было не жалко потерять.

Когда они приземлились, это "что-то скверное" стало очевидным. Промежуточная зона представляла собой пустое пространство между уровнями улья, с пронизывающей минусовой температурой, холодное и давно заброшенное. Это было скоплением древних комплексов - исследовательских или ремонтных, - большей частью подвешенных в глубокой, тёмной циркуляционной пропасти между населёнными зонами улья. Спуск был долгим, но стоило оступиться, поскользнувшись на ледяной корке, и падение было бы ещё дольше. Бесконечное падение и слишком много времени, чтобы пересмотреть череду неудачных решений, которые были приняты в течение всей жизни, прежде чем достичь дна.

Если, конечно, оно вообще было.

Они сошли с трапа "Валки", переключенные в режим посадки двигатели ревели над головой. Хадрон с нетерпением шла впереди. Найберт, со снайперской винтовкой и прицельными очками, замыкал отряд, занимаясь его прикрытием. Его задачей было обнаружить опасность и пристрелить её из своей винтовки до того, как она подберётся к ним слишком близко.

Проникнуть внутрь было рискованной задачей. Металлические палубы блестели ото льда, а снизу дул штормовой ветер. Холод пробирал до костей, несмотря на выданные им костюмы с подогревом. Кто-то, возможно Видра, предположил, что всё это пространство представляет собой радиатор охлаждения улья, предназначенный для отвода избыточного тепла... Чем бы ни был комплекс на самом деле, но Хадрон велела заткнуться, и на этом разговор был закончен. Прошлое нужно знать.

Большая часть электроэнергии была отключена. Им пришлось вручную открывать люки, подключать питающую их электропроводку, или просто резать горелками. Там, где электричество было, Хадрон набирала архаичные коды и открывала люки с такой лёгкостью, словно оказалась дома на "Звезде скорби".

- Откуда она знает коды? - шёпотом спросила Видра.

- Думаю, она знает то, что ей нужно знать, - ответил Найберт, ему это тоже не нравилось. Хадрон никогда не была здесь прежде, и он мог судить об этом по рвению и восхищению, с которыми техножрец проникала в каждое новое помещение. Но также ощущалось, что она знает как ориентироваться. Найберт увидел несколько старых знаков Адептус Механикус, выгравированных на обшивке переборки. Возможно, это всё объясняло, люди Хадрон создали это место, по крайней мере, чертежи по которым оно было выстроено. В каком-то смысле техножрец уже бывала здесь раньше.

Они потеряли Дроника, когда переходили по пешеходному мосту. Ледяная глыба просто ушла у него из-под ног, и он устремился, размахивая руками, в синеющий мрак внизу. Найберт ещё долго мог видеть крошечный огонек его нательного фонаря даже после того, как тело Дроника уже скрылось из виду. А его затихающий крик был слышен ещё дольше.

Они достигли того, что Хадрон, очевидно, считала своей главной целью - центральной части комплекса, врезанной в искусственный утёс над пустотой. Она вошла первой и включила электричество. Там было тепло, во всяком случае, теплее чем снаружи. Тепло и светло.

Найберту не досталось ни того, ни другого. Он занял позицию снаружи, на одном из обледенелых служебных мостиков. Это позволило ему держать на прицеле все проходы и платформы, по которым они спускались после высадки. Он устроился поудобней, настроил подогрев подкладки своего костюма, установил винтовку и отрегулировал прицел. Если бы что-то преследовало их - что-то в темноте, с чем они не хотели бы встретиться здесь, - то он заметил бы это издалека и уложил метким выстрелом. А если бы потребовалось, то добил бы ещё одним.

Найберт повозился с маленьким пикт-модулем, который закрепил сбоку на оптическом прицеле винтовки, и убедился, что тот работает. Модуль был даром и позволял записывать всё, что он видел через оптический прицел с высоким коэффициентом увеличения. Найберт нацелился на покрытое инеем сооружение внизу, наблюдая за мёртвой тишиной, холодных, заброшенных камер и бункеров. Ветер, дувший из пропасти, взметал снежинки, заставляя Найберта каждый раз принимать их за движение и вздрагивать.

Ничего. Ни следа предателей-убийц, и ни признака чего-то другого, более отвратительного, чему трудно подобрать название. Пар вырывался у него изо рта. Он прислушался к доносившемуся завыванию ветра, в котором, казалось, всё ещё слышался крик Дроника.

Убедившись, что всё спокойно, Найберт обернулся и взглянул на комплекс, где работала Хадрон. Он видел освещенные иллюминаторы, выходившие на залив. Развернув винтовку, он занял новую позицию, как будто готовился нанести удар по своему собственному отряду.

Настроив прицел, Найберт смог разглядеть их. Пикт-модуль с жужжанием начал запись. Нервничая и держа оружие наготове, он мог различить других Отверженных, которые спустились вместе с ним, ожидая во внешних помещениях комплекса. Видра расхаживала взад-вперёд. Он осмотрелся, настраивая фокус. Там была Хадрон, он мог видеть её через окна внутреннего помещения. Техножрец работала одна, она оставила остальных из отряда ждать снаружи, чтобы никто не мог наблюдать за её действиями.

Но мог Найберт. Он мог видеть её довольно отчётливо через свой снайперский прицел. Он видел, как она работает за древними консолями, которые не использовались десятилетиями, пробуждая системы, которые не действовали веками, получая доступ к данным и загружая их на свои инфо-планшеты.

Найберт понятия не имел, что она делает и зачем. Он не понимал и не узнавал машины, с которыми работала техножрец. У него не было таких технических знаний, он был метким стрелком. Но он знал одну вещь... Нет, две вещи. Во-первых, что бы она ни делала, это было секретно: либо слишком деликатно и засекречено, чтобы другие могли за этим наблюдать, либо настолько запретным, что даже ей не следовало этого делать. Это была тайна, о которой она не хотела, чтобы кто-нибудь знал.

И во-вторых, Найберт всё снимал.

Он наблюдал за её работой через оптический прицел, и техножрец понятия не имела, что он может её видеть. Она была такой странной, капризной и одержимой, ему казалось, что она вообще не человек, а её органическая жизнь подчинена пути машины. Как это влияет на разум человека, какие навязчивые идеи и планы порождает? Он...

Найберт отпрянул. Хадрон смотрела прямо на него. Она оторвалась от своей работы и уставилась прямо в окно, прямо в его прицел, как будто они смотрели друг другу в глаза. Она знала. Каким-то образом она заметила его, или почувствовала, или...

Нет, не его. Что-то другое. Найберт быстро обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть фигуры на нижних подходах позади себя. Шестеро крепких, вооруженных и бронированных, спешили к нему. Шестеро из Шестого Мебианского, гвардейцы-предатели. Они его ещё не заметили.

Найберт включил вокс-устройство.

- Идут, - прошептал он.

Затем он прицелился для первого выстрела, задаваясь вопросом, скольких из них он сможет уложить, прежде чем они откроют ответный огонь.

Дыхание замедленное, прицел выровнен, легко и спокойно, на выдохе...

Его первый выстрел разорвал тишину.

- Заходи, - сказал Ранник. - И закрой дверь. Я слышал, у тебя был насыщенный день?

Найберт кивнул.

- Мы потеряли троих, - сказал он. - Но мы уничтожили пятерых, плюс ещё четверых из группы, которая прибыла, когда мы собирались эвакуироваться. Было опасно, но Борович вытащила нас.

Ранник выслушал доклад и сел за стол. Его личный кабинет представлял собой странное, мрачное убежище. Найберт никогда раньше не бывал здесь и чувствовал себя более уязвимым, чем на обледенелой платформе под обстрелом.

Ранник протянул ладонь.

Найберт сунул руку в карман пальто и достал пикт-модуль, который отсоединил от прицела винтовки во время перелёта. Он вернул его владельцу.

- Всё здесь, как вы и просили, - сказал он. - Всё, что я видел. Она что-то делала и не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом.

- Хорошо, - сказал Ранник, вертя в руках пикт-модуль. - Отличная работа. Хадрон не знала, что её снимают?

- Нет, - ответил Найберт.

- Это к лучшему. Тогда я выбрал подходящего человека для этой работы. Человека, обученного наблюдать и умеющего быть скрытным.

- Вы знаете, что она задумала, дознаватель? - Спросил Найберт.

Ранник взглянул на него и вопросительно приподнял бровь.

- Возможно, - ответил он, - особенно после того, как я просмотрю запись. А ты?

- Нет, - сказал Найберт.

- Хорошо, - подытожил Ранник. - Тебе и не нужно.

Перевод: Алексей Лотерман, 2024