Аннотация: Семнадцатилетняя Аля пытается сдать экзамен в Университет...
ЭКЗАМЕН ПО АНГЛИЙСКОМУ
Аля шла весело и быстро, иногда даже подпрыгивала. Последний экзамен! Сегодня будет последний экзамен в университет! Три другие уже сданы, i сданы очень хорошо. Жаль, что по истории четверка, но это не беда. Проходной балл никак не может быть выше восемнадцати, а у нее уже четырнадцать. Это значит, что по английскому достаточно получить четверку. Ну да она уверена, что получит пять. В прошлом году при поступлении сюда же была пятерка, тогда, правда, история подвела, удалось выкарабкаться только на тройку, но теперь все уже в порядке, история тоже позади. С прошлого года она намного расширила свои знания в английском, прочитала "Унесенные ветром" и "Над пропастью во ржи", ходила раз в месяц в английский клуб с подружкой Ритой, которая перешла сейчас на четвертый курс иняза. Рита тоже помогала - иногда они разговаривали по телефону по-английски, а иногда Рита объясняла что-нибудь новое. Да и на вечерние курсы Аля ходит вот уже три года. Нет, теперь уже неожиданности быть не может. Ну это же не история с идиотскими непредсказуемыми дополнительными вопросами: "Сколько миллиардов штук яиц было произведено в последней пятилетке Ставропольским краем?" или "В какой работе В.И.Ленина впервые встречается термин "культурная революция"?" У каждого экзаменатора свои коронные завальные вопросы. Вот такого бреда она боялась, но английскому даже радовалась. В прошлом году был легкий текст про Бернарда Шоу, который нужно было пересказать и проанализировать, ну так в этом будет про кого-нибудь другого. Нервам, конечно, немного щекотно, но это скорее приятно. Нет, ну у кого поднимется рука поставить что-то ниже четверки обладательнице такого блестящего экзаменационного листа?! Где это видано, получить пять по сочинению на филфаке МГУ и пять по устному экзамену и не поступить? Даже на устной литературе ее похвалили за сочинение, "Психологические портреты в "Герое нашего времени". Ну, тут еще и с темой, конечно, повезло. Такая шикарная тема раз в десятилетие попадается. В прошлом году приходилось о Пушкине писать, а что нового там можно сообщить экзаменатору, засыпающему над одинаковыми текстами и цитатами ста абитуриентов и вздрагивающему лишь над пропущенной запятой. Своим сочинением этого года она смогла разбудить комиссию. И черновик, тайно унесенный с собой на случай подвоха (опасно было, но она принесла лист и унесла его потом домой, оставив все выданные и пронумерованные странички строгим проверяльщикам) очень понравился маме. А мама сама заканчивала этот факультет, она-то знает, что тут нужно.
С такими приятными мыслями она подошла к университету. Экзамены проходили не в величественном сталинском здании, а в небольшом корпусе поближе к метро. В этот раз обычное серенькое зданьице показалось почти что родным. Оказавшись около кабинета, Аля почему-то вспомнила, что в этом году уже сдавала экзамен по английскому в училище, куда принимали на секретарей-стенографисток со знанием двух иностранных языков. Нет, конечно, не за себя. Позвонила мамина подруга и предложила заработать. Дочка ее знакомой подала документы в это училище, но в этом году не было приема на французский язык, а английского она не знала. Набор в следующем году должен был быть на немецкий, что тоже не очень совпадает с навыками, приобретенными во французской спецшколе. Она уже полгода ходит на английский к педагогу, но все еще не может сдавать вступительный экзамен. Родители готовы заплатить, только бы Люсенька не потеряла два года, а это училище нужно ей для дальнейшей карьеры, с этим уже все в порядке, договоренности есть. Аля согласилась. Люсина мама дважды встречалась с Алей, один раз давала указания и немного рассказала о своей дочке, второй раз принесла Люсин пиджак и обруч для волос. Аля все выполнила как надо, получила пятерку, сдала пиджак и обруч и получила конвертик, в который не решилась сразу заглянуть. Только уже расставшись с Люсиной мамой навсегда, в метро, она заглянула внутрь и увидела десять сторублевых бумажек, что составляло три ее месячных зарплаты и было в три раза больше ожидаемого. Аля, конечно, постеснялась спросить заранее, сколько ей предлагают за эту аферу и теперь была несказанно рада, что вдруг появились деньги. Можно купить бабушке хороший радиоприемник! Или торшер к кровати, тогда можно будет перед сном писать или читать что-то...
Дверь в кабинет открылась и пригласили следующего. Аля без страха переступила порог - незнакомой девочке сдала, что уж, себе не сдаст, что ли?! Положила экзаменационный билет на стол, хотела взять текст из лежащих на столе.
- Минуточку, - дружелюбно остановила ее одна из экзаменаторов, - Можно посмотреть ваш паспорт?
Аля вынула паспорт из сумки. Странно, никогда не просили, ведь на листе фотография, сверяли в секретариате!
- Пожалуйста, - паспорт вернули назад и пока Аля его убирала, ей передали текст. - Садитесь вот там, у окна. Возьмите ручку, если нужно. Желаю удачи!
Аля автоматически взяла протянутые ей текст и авторучку и села. Текст большой. Больше прошлого. Ну, какая разница. Аля углубилась в чтение. Текст был о каком-то политическом деятеле, встречалось множество незнакомых слов, но общий смысл был ясен. Отношение этого политика к англо-бурской войне было не очень понятно и Аля почувствовала, что именно это ее и спросят. Она перечитала необходимый абзац дважды и уловила все-таки политическую линию деятеля. Заполнив предложения с пропущенными предлогами и глаголами на отдельно приложенном листе, она приготовилась идти отвечать, тем более, что девушка, зашедшая перед ней, уже отвечала.
- Подождите, пожалуйста, - попросила экзаменатор, - вы зашли позже.
Аля не стала спорить, хотя, конечно же, помнила, что вызванная следующей отвечать девушка зашла после нее. Та тоже была удивлена и явно расстроилась, что у нее забрали положенные 5-7 минут, однако спорить побоялась. Пришлось пропустить еще двух девушек и она начала беспокоиться. Может, ее экзаменационный лист упал на пол? Или зацепился где-то? Почему же ее не вызывают?
Тем временем в кабинет зашла еще одна женщина, по всей видимости тоже экзаменатор. Она присоединилась к своим коллегам и молча слушала, как отвечает очередная абитуриентка.
Аля тоже слушала. У всех, кто был перед ней, тексты были легче. Про поэтов или писателей, что вообще-то логичнее на филфаке, чем текст о политике. Какая-то смутная тревога охватила Алю, но она тут же успокоила себя. Ну хорошо, ну не пятерка, четверки тоже хватит. Да и вообще, текст-то тяжелый, они же знают, оценят.
Следующей пригласили все-таки ее. Аля ринулась скорее к столу, она уже устала ждать. Сразу начала как и положено по-английски: "Я получила текст о..." Женщины слушали. Чем больше Аля рассказывала, тем больше хмурилась одна из экзаменаторов, та, которая зашла последней. Аля закончила пересказ и протянула грамматическое задание. На него даже не взглянули. Хмурившаяся женщина стала задавать вопросы. Аля отвечала, но почему-то волнение схватило ее за горло и голос вдруг охрип и стал срываться. Не к добру эти вопросы! Все крутятся возле того сложного абзаца с англо-бурской войной. Может, она все-таки что-то не так поняла? Но бояться нечего. Предыдущей девушке поставили четверку, а она говорила не в пример хуже, медленнее и употребляя очень простые слова и конструкции.
- Ну хорошо, - кивнула, наконец, экзаменаторша (Почему все время эта новая? Почему те две молчат?) - Как вы считаете, к какой политической группе тяготел герой текста?
Аля судорожно сглотнула. Политической группе? В тексте это прямо не сказано, а делать политические выводы она не обучена. Боже, что же сказать? Или так и сказать - мол, я не знаю, в тексте не указывается. Нет, скажу как надо, скажу "Левый". Или это уже не так как надо? Ах да, он же был в принципе против всех войн!
- Он принадлежал к пацифистам, - ляпнула Аля. Какая разница, проверяют ведь владение языком, а не политические взгляды. Что за текст вообще попался?
- Да, вы так считаете? - удивилась экзаменаторша. - Хорошо. Вот этот абзац разберите, пожалуйста, по членам предложения. Вслух.
Аля взяла текст. Ну, понятно, именно этот абзац! Боже, а как же по-английски все эти дополнения и определения? Аля никогда не делала такого разбора по-английски, хотя по-русскому это делалось многократно, надо попробовать. Она стала искать сказуемое, оно оказалось составным. Посе десятисекундной паузы она хотела начать говорить, но женщина вдруг перебила ее:
- Хорошо, я вижу, вы затрудняетесь. Вот это слово, какой это член предложения? - и она показала слово совсем в другом абзаце. Аля опешила:
- Я могу разобрать и этот абзац!
- Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
Аля потянула текст к себе, стала искать начало предложения, чтобы сообразить, что же это за слово и какое место в предложении оно занимает. Слово было незнакомое. Женщина, однако, ждать не пожелала.
- Вы же на филфак поступаете, это же ваш хлеб! - притворно расстроилась она. - Ну хорошо, еще одна последняя попытка - вот это слово?
Аля не увидела текста, все буквы разбежались и запрыгали на странице в бешеном танце клоунов. Они смеялись над Алей.
- Косвенное дополнение, - ляпнула Аля лишь потому, что вспомнила вдруг, как это будет по-английски. Почему же она не повторила эту тему? Почему? А была ли эта тема в программе экзамена? Если бы была, она бы повторила.
- Мне очень жаль, - взгрустнула экзаменаторша. - но это очень важная тема. Ну, ничего, вы хорошо говорите, поэтому я поставлю вам три...
"ТРИ?!. Мне?" Аля оторопела. Надо что-то делать, три - это же непроходняк!
- Дайте мне еще одно предложение, я разберу! Я знаю как!
- У нас еще тридцать абитуриентов после вас. Мы уже составили свое мнение. Не переживайте, вы же не провалились, у вас замечательные оценки, пятерки по профилирующим предметам, вы поступите все-равно!
- Я же хорошо пересказала текст!
- Ну конечно хорошо. За незнание членов предложения ставят двойку.
Она быстро расписалась в экзаменационном листе.
- Лист остается у нас, это был последний экзамен. Списки вывесят через неделю. Всего доброго!
Аля встала и как в тумане вышла. "Что же это произошло?" Она хотела войти обратно и столкнулась в дверях с этой женщиной - та выходила. Аля ринулась к двум оставшимся:
- Когда и где можно подать на апелляцию?
Экзаменаторши сочувственно переглянулись и одна поднялась и вышла вместе с Алей в коридор.
- Не волнуйтесь, пожалуйста. У вас хорошие оценки. Даже если проходной балл будет 18 вы пройдете по полупроходному, ведь пятерок по сочинению всего четыре на весь поток.
- Это не важно, я не хочу тройки по английскому, я знаю его на шесть, я переводила англичанам на выставке в Доме архитектора! Я подам на аппеляцию!
- Не спешите. Подать вы можете сегодня, в комнате двести девятнадцать до трех часов, но председатель аппеляционной комиссии только что принимала у вас экзамен. Мы ее хорошо знаем, она увидит свою подпись на листе и докажет вам, что вы действительно заслуживаете тройки.
- Но я ведь не заслуживаю, - слезы уже было не удержать, они предательски облили лицо и закапали на блузку - что, разве я плохо сдавала? Что это за текст был вообще?
- Текст у вас был адаптирован под ваш уровень, под уровень абитуриентов. А с грамматическим заданием вы не справились.
- Как же? Я заполнила все пропуски! Где мой бланк?
- Он подшит к делу.
- Какое дело? Я же три минуты назад вышла из кабинета!
- Председатель аппеляционной комиссии направлялась сейчас в секретариат и взяла с собой часть листов, чтобы девочки-секретарши уже могли начать подшивать. Знаете, сколько у них работы?
- Так что, мое грамматическое задание было неправильным? - у Али промелькнула перед глазами предусмотрительно предложенная ей ручка, которую она отдала вместе с листом. Теперь этой ручкой можно написать что угодно, даже переписать новый бланк, графологической экспертизы все равно не добиться.
- Там было много ошибок, - холодно ответила экзаменатор. - Я должна идти.
- Какая комната для аппеляции?
- Семьсот девятнадцатая.
Аля пошла на седьмой этаж. А что еще остается? Она ничего не теряет. На кабинете висело какое-то неопределенное объявление о рассмотре поданных заявлений, но было неясно каких. Кабинет был закрыт. Аля спустилась в деканат. Он тоже был закрыт, но внутри слышны были голоса. Аля постучала. Голоса стихли, дверь не открылась. Аля постучала еще. Через минуту из узкой щели выскочила девчушка и приклеила объявление на дверь.
- У нас обед, - скороговоркой сообщила она. - до 15.00
Аля прикинула, что сейчас еще нет часа и удивилась такому обеду. Она быстро подставила ногу в щель двери, чтобы девчушка не успела ее захлопнуть:
- Где подают на аппеляцию?
- Какой предмет?
- Английский.
- В девятнадцатой!
- На седьмом этаже?
Девчушка глянула исподлобья и неопределенно пожала плечами:
- Угу!
Значит все правильно, подумала Аля. Она вернулась на седьмой этаж. Пошла стучать во все комнаты подряд. Как вымер седьмой этаж! Аля спустилась к телефону. Она набрала Ритин номер.
- Рит, мне поставили три, - сообщила она сразу.
- Тебе? Три? Как это? Ты же не в иняз поступала! И не на романо-германское отделение! Что спрашивали?
Вдруг все стало так ясно. Боже, ну конечно, это же те самые страшные истории про вступительные экзамены! Это же оно! Рита продолжала:
- Разбор предложений никак не входит в программу вступительных экзаменов. Мы это проходили на третьем курсе. Я знаю твой уровень языка, это не тройка. При благоприятном стечении обстоятельств это пять, при неблагоприятном, как сейчас - все равно четыре.
- Слушай, так я сейчас подам на аппеляцию и скажу, что меня спрашивали не по программе!
- Аля, кому ты это скажешь? И как докажешь?
- Кому? Ну этой стерве и скажу. Она же помнит, что спрашивала!
- Аля, вернись на землю. Она помнит? Ты видела, что они внесли в протокол? А ты знаешь, где твое грамматическое задание? И что с ним сделали?
- Ну на аппеляции же будет кто-то кроме нее!
- На экзамене тоже были. И что? Помогли они тебе? Уж конечно они видели, что ты знаешь английский. Это чье-то указание.
- Ну не может быть же!
- Ах, Аля... Ладно, подавай на аппеляцию. Позвони мне потом!
- Ладно.
Аля безуспешно пыталась еще час найти кого-нибудь в университете, кто мог бы сказать что-то путное. Неужели же никто больше на аппеляцию подает, только я одна, спрашивала она себя. В два часа она не на шутку разволновалась.Что же делать? В отчаянии Аля обратилась к какому-то читающему в холле книжку мужчине:
- Простите, пожалуйста, вы не могли бы за меня позвонить в секретариат и кое-что там спросить? Я стесняюсь сама, - сказала она и тут же поняла глупость этой фразы: к мужчине обратиться она не постеснялась, а звонить стесняется.- Ну, по телефону я боюсь, - попыталась она исправить положение.
Мужчина был не против. Аля набрала в автомате номер. Долго никто не подходил, потом трубку все же сняли. Она быстро передала ее мужчине и тот спросил то, что Аля просила.
- Сегодня до 14.00 в комнате двести девятнадцать принимали заявки, - сказал он, вешая трубку на рычаг.
- Где? В какой? Когда?
- В двести девятнадцатой, это второй этаж. До двух, то есть вот две минуты назад закончили. Бегите, может еще примут.
Аля бросилась бежать, даже не поблагодарив. Рванула ручку кабинета - закрыто. Нет! Она забарабанила кулаком в дверь. Потом просто села под дверью. Минут через 15 дверь открылась и на пороге показалась та самая женщина с сумкой и ключом в руках. Она увидела сидящую на полу у двери Алю и удивилась:
- Что случилось?
Аля подняла на нее глаза и, не вставая, сказала:
- Я хочу подать аппеляцию на сегодняшний экзамен.
- Что же вы сразу не пришли? Экзамен закончился в полпервого, полтора часа я еще сидела и ждала заявлений. Сейчас я уже все оформила и ведомости закрыла. Все!
- Мне сказали неправильную комнату.
- Спросили бы в секретариате!
- Там тоже так сказали: семьсот девятнадцатая вместо двести девятнадцатой!
- Ну, девушка, я не знаю чего вы еще хотите. Сейчас ведь вы сидите у правильной комнаты! Я уже ничего вписать не могу. Не волнуйтесь, идите домой, у вас хорошие оценки.
Аля больше не могла бороться с этой организованной травлей. Она знала только одно - с четверкой она поступала в университет, а с тройкой нет. Что делать? Ведь уже ничего не сделаешь. Боже, ну почему было не позвонить в секретариат на 15 минут раньше? Но что-то подсказывало, что тогда обязательно произошло бы что-то еще... Может ли все это быть случайностью?
* * *
Аля трижды проверила списки. Надежда все еще теплилась в ней всю эту неделю. Оценки ведь действительно были очень хорошие. Проходной балл был восемнадцать, как все и предполагали, как было и в прошлом году, и два года назад... По полупроходному не взяли никого. Значит, пропала Алина исключительная пятерка по сочинению, которой все так завидовали в начале. Пропала и пятерка по устной литературе, не такая редкая, как по сочинению, но такая желаемая. Пропало и желание поступать в университет. Перестало хотеться заниматься литературой. Многое стало понятней. Время иллюзий подходило к концу. Через три недели Але исполнялось восемнадцать лет.