Ночью с 24 на 25 августа (по старому стилю) [1] после упражнений связанных с подогревом посредством Јказачка" постели - главнокомандующий объединенными русскими армиями князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов отдал Богу душу. Только что закончился бой за Шевардинский редут и ввиду очевидности предстоящего вскоре генерального сражения, опасаясь негативного влияния сего известия на моральное состояния войск факт смерти главнокомандующего был скрыт, в том числе и от большинства командного состава русской армии. Официально сообщалось, тем кто интересовался, что князю Кутузову нездоровиться и принять того или иного генерала у того нет никакой возможности. О реальном положении дел было известно весьма узкому кругу лиц: Беннигсен, Барклай, Багратион, Толь, ближайшие адъютанты Кутузова и все пожалуй. Понятное дело сразу же стал вопрос о единоначалии над русскими армиями, для решения которого той же ночью собрались посвященные в существующее положение вещей генералы. С одной стороны Беннигсен был начальником Главного штаба объединенных армий, с другой стороны Барклай и Багратион тоже были главнокомандующими со всеми вытекающими из соответствующего нормативного документа полномочиями. В общем, после непродолжительных дебатов, Барклай как военный министр и по старой памяти главнокомандования, возглавил русскую армию. Решающим в данном споре оказалась позиция Багратиона, который хоть и не любил Барклая, но Беннигсена не любил так же, да и призрак Фридланда все еще был достаточно памятен. В свою очередь Леонтию Леонтьевичу было обещано командование ударной группировкой русских войск на решающем участке сражения.
На утро следующего дня был назначен Военный совет, главным вопросом которого стало обсуждение планов на предстоящие сражение и корректировка недостатков существующей диспозиции. Для пользы дела в существующее положение вещей были посвящены начальники штабов обеих армий: Ермолов и Сент-При, которые так же приняли участие в военном совете. Первым делом присутствующие обратились к полковнику Толю, как ближайшему соратнику покойного князя, с вопросами о его планах на предстоящие сражение, на что не было получено никакого вразумительного ответа. Что ж, атаковать сегодня неприятель явно не собирался, потому еще не поздно было составить свой собственный новый план предстоящего сражения. Первым делом следовало укрепить левый фланг русской позиции, для чего в район утицы был отправлен из резерва 3-й пехотный корпус Тучкова с наиболее боеспособной частью Московского ополчения под командованием генерала Маркова в числе 10 тысяч человек[2]. Вместе с 3-м пехотным корпусом так же была передислоцированная и полагающаяся ему артиллерия: 1 и 3 артиллерийских бригад. Полковник Толь было хотел сделать предложение о том, что бы сей корпус был расположен скрытно, дабы поразить неприятеля в фланг и тыл, что было встречено всеобщей иронией, так как тактические уловки времен печенегов и татар остались далеко в прошлом: ЈТоже мне Боброк Волынский" - съязвил генерал Еромолов. После сего конфуза полковник Толь как-то сразу растерял свою былую самоуверенность, еще не давно в бытность покойного главнокомандующего, столь ему присущую и больше замечаний относительно диспозиции не высказывал. Далее последовали соображения о необходимости более серьезного укрепления правого фланга, а так же обеспечения достаточного количества резервов, ведь с перемещением 3-го корпуса - в резерве оставалась одна лишь гвардия. После непродолжительных дебатов и с всеобщим согласием было принято решение о передислокации 2-го корпуса Багговута и 4-го корпуса Остермана с правого фланга в резерв, расположив их по западной опушке Псаревского леса, к югу от наводившегося за деревней Князьково 5-го гвардейского корпуса [3]. Таким образом, вторая линия русских войск включила в себя: в центре гвардию, к которой слева примкнул 4-й корпус и далее к югу 2-й корпус, 6-й корпус Дохтурова решено было оставить на месте. Освободившееся пространство, после ухода пехотных корпусов, по берегу Колочи должны были занять четыре егерских полка с крайнего правого фланга, там же было решено разместить часть вооруженного холодным оружием московского ополчения, порядком 10-ти тысяч. Учитывая характер местности и особенно отрывистый берег Колочи, выделенных сил должно было вполне хватить для обороны правого фланга. Для страховки на случай концентрации на правом фланге русских войск значительных сил неприятеля, в правый казачий наблюдательный корпус Платова был отправлен приказ каждый час докладывать о перемещениях неприятельских войск за Колочей.
Все эти перемещения было решено произвести с наступлением темноты, за исключением 3-го пехотного корпуса, который должен был отправиться на новую позицию незамедлительно. Фактически, данные перестановки превращали 2-ю армию из левофланговой, в положение авангарда, за которым располагается более многочисленная 1-я армия, которая собственно становилась главным резервом русских войск. Соответственно, изменениям подверглось и организационное распределение артиллерии: главный артиллерийский резерв был упразднен, так как его функцию стал выполнять артиллерийский резерв 1-й Западной армии, при этом часть резервной артиллерии была передана во вторую армию Багратиона. Собственно из полученного расположения русской армии очевидно вырисовывался план предстоящего сражения: измотать неприятеля в сражении со 2-й армией Багратиона, после чего введя в бой резервы контратаковать и победить. Конечно, направления контрударов никто не мог предсказать заранее, однако четко вырисовывались всевозможные варианты, из которых можно было исходя из хода сражения, выбрать тот единственный верный, который вел бы к победе русского оружия [4].
Весь последующий день 25 августа прошел относительно спокойно. Русские активно укрепляли свой левый фланг, французы занимались приблизительно тем же самым. И вот на поле грозной сечи ночная пала тень...
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Примечания.
[1] Здесь и далее даты приведены по старому стилю, раз уж альтернатива представлена с русской стороны.
[2] Собственно что и произошло 25 августа в существующей реальности.
[3] Укрепить левый фланг русской позиции за счет ослабления правого фланга в течении 25 августа, в существующей реальности предлагали Кутузову, и Беннигсен, и Барклай, и Багратион.
[4] Понятное дело, мы не будем оперировать послезнанием и подгонять план русского командования под тот вариант, когда Наполеон вечером перед битвой переведет почти всю свою армию на правый берег Колочи, для удара по армии Багратиона.