Аннотация: Может быть и напечатаем, может быть и полностью... Хотя сегодня это немного устарело... Писалось в 2000-ом...
01
Кто сказал, что нет ничего лучше утреннего сна в выходной день?....
После утомительной трудовой недели.
После всех этих интервью, сдачи материала, ругани с фотографом.... После дружеской посиделки вечером в пятницу, субботний дообеденный сон просто необходим для начала полноценного отдыха в week-end. А отдых это святое, особенное для трудового человека.
Нарушить такой сон это преступление против человечества. Это синдром душевной болезни, про которую великий сатирик Аркадий Райкин говорил так - "знаете, есть такие люди, которым плохо, когда другим хорошо"....
Звук мобильника уже несколько раз пытался достучаться до Максима сквозь утреннюю субботнюю тишину. "Там-там-там, ти-там", - и еще раз там, потом тут, по голове..... А голова после вчерашнего, или еще сегодняшнего, чуть-чуть "бобо"....
Вот так соберешься отоспаться в выходной, - один, всласть, и по закону подлости всегда найдется какая-нибудь, скажем так, ...нехороший человек, редиска, которому надо что-то именно во время утреннего сна....
Максим попытался разлепить тяжелые веки, рукой сонно поводил в районе справа от подушки.
Кому спать не с кем, сегодня спит не только с открытой форточкой, но и с мобильным телефоном...
Наконец, пальцы нащупали скользкий аппарат. Не глядя, поднес к уху, - в телефоне забубнил слегка гнусавый голос шефа. Как всегда, ни "здрасьте", ни доброго утра....
--
Ну, что доигрался со своим фондом? - редактор даже не дожидался ответа. А вот если не туда попал? Максим встряхнул головой, отгоняя тяжелую сладость сна.
--
Вы о чем Николай Григорьевич?
--
Ты знаешь, что ты нас всех подставил? Значит так, ноги в руки, - голос шефа выдавал крайнюю озабоченность, - и дуй в редакцию, тебя через час хотят видеть люди. Серьезные люди, даже очень. Да и захвати все свои материалы по этому своему Фонду, как его там, Человека XXI века, или как ты писал.
Никакого желания двигать в редакцию у Максима не было. Какие люди? Какие материалы? Да что, это, в самом деле? Сколько, кстати, времени? Что Кудюков перебрал вчера на очередном фуршете или рауте? Или приснилось ему что? А может быть, Максим еще не проснулся? Он ущипнул себя за щеку. Да вроде бы не сплю.
Он уселся в постели, скинул одеяло, а как не хочется вставать....
--
Николай Григорьевич, но, во-первых, сегодня суббота, и вроде бы мы договаривались, что по субботам..., а во-вторых, какие еще люди? Да и вообще, что случилось?
Максим с силой потер рукой по лбу, пытаясь сообразить, когда в последний раз его так дергали в редакцию. Вот не может главный без эмоций. Сначала надо "построить" человека, а потом уже скажет по существу. Может быть. А может и не скажет.
--
Значит так Максим, - опять забубнил голос в трубке, - пока с тобой хотят поговорить в редакции. Но! Этим твоим Фондом не просто интересуются, и хотят получить все, подчеркиваю все материалы, приемники и наследники Феликса Эдмундовича. Или тебя нужно приглашать к ним официально? Пойми, я тебя прикрывать не собираюсь. В общем так, собирай все, что у тебя есть и через час тебе нужно быть в редакции. Ты, кстати, хоть в городе?
Как говорит дед, - вот тебе и Юрьев день, что ли?
А если он не в городе, тогда что лететь на самолете или бежать трусцой? Но госбезопасность нами пока не интересовалась. Как это говорится, - пока не? Максим перевел взгляд на старые обои съемной квартиры. На кактус, одиноко торчащий в глиняном горшке на обшарпанном подоконнике. На окна дома, из грязно-белого силикатного кирпича, что напротив стоит унылым двойником его жилища.
--
Да дома я, дома.- Максим свесил голые ноги с дивана. Скосил глаза на часы. Ничего себе, еще полдевятого! Что же стряслось, чтобы вот так, с утра в выходной день.... - Только хотелось бы знать, что за пожар? Там, в Фонде занимаются воспитанием, ну что-то там исследуют, ну пробуют построить экологически чистую деревню....
--
Максим, приезжай, пожалуйста, как можно быстрее, - в голосе редактора областной газеты вдруг явственно зазвучали жалобные нотки. Это было что-то новое, - уж что-что, а жалоб молодой, пусть и подающий надежды корреспондент, еще ни разу не слышал от главного редактора. И не только по отношению к себе.
Коротко простучали в трубке звуки отбоя связи. Медленно погас экран, словно остывая после внезапного звонка....
Ну, что? Утро, даже субботнее, добрым не бывает. Истина старая, неприятная, но очевидная.
Подъем и по коням! Журналист ты или кто? Это пожарник отличается от медведя тем, что спит не только зимой, а круглый год. А журналист, тем более, который сам себе ищет темы....
Вот так и получается, что ищешь не столько темы для актуального репортажа, а в основном приключения на собственную задницу.
Так, пятнадцать минут умыться, и чего-нибудь перехватить в рот. Не забыть включить чайник. Точнее поставить на газ. А то все мы включаем. Телевизор, свет, чайник, компьютер.
Щелк, - включили. Щелк, - выключили. Скоро и людей научатся включать и отключать, а чтобы не утруждаться по телеящику, - специальной программой в очередном рекламном ролике. Процесс потребления потребительских ценностей уже включают, - сначала сериал про расплакавшихся богатых с их проблемами для разжижения мозгов и в процессе, - ать-два, все дружненько и скоренько побежали покупать "Орбит", "Тайд" и прочее, прочее, что привезли нам в обмен на нашу нефть заокеанские партнеры....
В холодильнике должно быть что-нибудь на бутерброд. Ага, вот кусочек сыра. Масла, конечно, нет. Здоровы есть хакеры и программисты! Тогда сделаем пошлый бутерброд из сыра с вареной колбасой. Неужели ночью все остальное съели? А ведь и точно, - подчистую. Лишь батарея пустых бутылок у батареи, - так и забыл выбросить ночью с остальным мусором.
На дорогу уйдет полчаса, все равно, что пешком, что на такси. Струи холодной воды из-под крана слегка освежили голову, и привели мысли в порядок. Что мы имеем? Да еще минут пятнадцать на сборы материалов.
Так, а где материалы по Фонду, вроде бы должны быть, все вместе, на болванке. Ага.... Еще одна болванка в рабочем столе.... Интересно, что там могло такое эдакое стрястись?
Максим начал было натягивать футболку, а потом вспомнил про строгих дядей с площади и решил не считаться с жарой и обозначить официальность, - взял белую парадную рубашку, брюки вместо обычных джинсов. Слегка поколебался, представил Николая Григорьевича, и больше для спокойствия главного редактора приколол темно-синий в искорку галстук своей любимой заколкой.
Заколка не то, что любимая, а единственная. Единственная действительно добротная заколка, а не одна из тех дешевых штамповок, что прикладывают к рубашкам.
И как?
Свет, мне зеркальце скажи, да всю правду расскажи...
А даже ничего. Даже очень ничего, - прозрачный желтый янтарик на темно-синем фоне, поддерживаемый серебряной оплеткой. И искорки галстука подчеркивают все эту строгость и элегантность.
Максим постоял у зеркала и взъерошил мокрые волосы, - в знак протеста своему конформизму.
Вот бы одеть сейчас старые, потертые, с натуральной дыркой сандалии на босу ногу, да так и завалится в кабинет главного в джинсах и майке с надписью, - "I fuck you!" под черепом с весёлым оскалом, что давеча наблюдал на круто-бедрой девахе. Да еще с опозданием, чтоб подождали минут так пятнадцать. И спросить, потирая недовольно глаза, - "Вызывали, Николай Григорьевич...". А то срывают в выходной тепленького с постели, а как материал подготовишь, так не то, не так....
Редактору, - достопочтимому Кудюкову инфаркт или инсульт обеспечен, если и впрямь явиться на встречу со строгими дядями в костюме а-ля хиппи.... После вчерашнего разговора, так и подмывает хоть в мыслях представить, как расплывется нагретым красно-бурым пластилином, вспотевшее по такой погоде лицо Николая Григорьевича.
Максим поправил ремень, грустно осмотрел любимую потертую сумку, - легкую, с ремнем для носки через плечо. В сумке хранились орудия труда журналиста, - блокноты, диктофон, небольшой цифровой фотик. Как там напевал про него дед, - "с лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом". От пулемета Максима Воронина судьба пока хранила.
Н-да....
Ну, никак старенькая легкая сумка не компонуется с выглаженными брюками и парадной рубашкой. А с респектабельным галстуком, так и вообще, - ни в какие ворота не лезет....
Значит, придется взять парадно-выходной кожаный портфель. А что? И ладно. Вот и гордость Максима, - диктофон, интересно, как к нему отнесутся "строгие дяди"? Быстро переложим все в портфелю.
Что-то еще? Максим окинул комнату со следами ночного застолья и подошел прикрыть окно.
Снизу доносилась вялая перепалка.
Под окнами герои нашего времени, - автолюбители-челночники, спорили и никак не могли договориться, кто сегодня дежурит на границе.
Максим снимал эту квартиру больше года. А соседи по бывшему заводскому дому в основном зарабатывали на хлеб насущий челночным бизнесом. Благодаря такому соседству, даже он знает о наиболее популярных героях таможни на пограничных переходах....
Как-то даже напросился в такую поездку. Помогал прятать блоки сигарет и водку в подкрылки. Сидел на границе в стареньком "Форде" в очереди половину ночи. Час переезжали переход, дергаясь вместе с водителем, когда перед ними "к елочкам" попросили отъехать "пана" польские таможенники и стали быстро выгружать на постриженный газон блоки сигарет.... Переживал, когда их остановил на ночной, блестящей в лунном свете, дороге полицейский патруль и попросил панов объяснить, куда паны едут в два часа ночи.... Что-то врал, - сочинял, на русско-польском, что вот для обмена опыта с польскими журналистами.... Пригодилось умение сочинять.
Косил глаза, решив "заговорить пана". И добился-таки своего, - ленивый толстый пан полицейский, устав от многословной русско-польской трескотни, махнул рукой, что, дескать, можете ехать....
Кудюков все равно и тогда отказался от репортажа.
А вдруг соседняя республика, бывший союзник по социалистическому лагерю обидится, что об этом пишут в областной прессе?
Да мало ли, что это есть, и все на границе об этом знают?
Даже, если и большинство на границе живут с этого "бизнеса"?
Надо же понимать.... И глаза, направленные к потолку. Максим много раз разглядывал этот редакторский потолок, куда многозначительно устремлял свой взор Кудюков, "давая понять"....
А на потолке все равно ничего нет, кроме пыли по углам, да старенькой люстры с точечками от мух на сером стекле....
Максим тогда долго сидел, после суточной поездки за компьютером. Почти целую ночь. Подбирал выразительные слова. Описывал темные польские дороги. Ночевку в зимнем лесу. Как утром не могли достучаться в окошко "купойонца", - покупателя контрабандных сигарет. Отвратительный вкус бензина на губах, когда тянешь его через шланг, - бензин тоже продается в Польской республике.
Где-то до сих пор валяется эта статья на винчестере, - "Особенности национального выживания специалистов застойного периода в наше время".
Он усмехнулся и прислушался к разговору за окном....
Мне бы сейчас ваши заботы, - удастся ли облагодетельствовать польских граждан дешевой паленой русской водкой и сигаретами местной табачной фабрики? Или сегодня проявит бдительность польская таможня?
А ведь, по крайней мере, один из этих челночников, а попросту контрабандистов, бывший советский инженер. Говорят изобретатель, говорят даже на государственную премию представляли.
Конечно, кто будет работать по специальности, если одна поездка в Польскую Республику приносит пятьдесят-сто долларов США? Вот так надоест зарабатывать на хлеб в редакции, подамся в челночники, тем более мужики уже не раз предлагали заработать и на кусок хлеб свой кусок масло.
Эх! А надо думать и про наших баранов. Пока он работает в редакции. И получает столько, сколько можно "заработать" за три-четыре поездки.
Вот воспитал дед, что воровать, даже у польской республики противно, а то бы давно уже ездил в редакцию на BMW или "Мерседесе".... Как тот самый Глеб. И даже честнее. Потому что тому папа с мамой денег уворовали, а ты бы сам....
Выдохнул воздух, понимая нелепость всей этой логики этого исторического периода, - что же все-таки честнее, - воровать самому или хвастать умением воровать своих родственников, что содержат великовозрастных балбесов из принципов гуманизма и чадолюбия?
Да ладно, пока еще жить можно.
Только вот, что там, в редакции случилось?
Максим еще раз посмотрел на время. Времени еще немного есть.
И чем я рискую? Идти до редакции минут пятнадцать. В конце концов, меня ни о чем не предупреждали....
Максим щелкнул по клавишам набора.... Странно.... Ни Саши, ни Игоря Каземировича не было на связи, даже голосовая почта не работает. "Телефон находится вне зоны связи или отключен...."
Так. Кто еще у нас есть?
Максим вспомнил, что у него, кажется, есть еще телефон Наташи.
Наташа откликнулась мгновенно.
--
Это ты Максим? Знаешь что, перезвони лучше завтра, а? Или у тебя что-то срочное? - голос нормальный, спокойный. Словно серебряный колокольчик в телефоне зазвенел. Как приятно после всхлипов, придыхания и нервного сопения главного редактора слышать свежий женский голосок....
--
Да не знаю, я вообще-то хотел переговорить или с Сашей или с Игорем....
--
С ними пока нельзя, их задержали. - Ничего себе! Максиму стало не по себе, - Мы пробуем, чтобы их выпустили под залог, да вот только сегодня суббота, поэтому не знаю, удастся ли с ними увидеться до понедельника.... Так, что перезвони, ну хотя бы после обеда, ладушки?
--
Наташа, а вы не скажете, что случилось, а то меня вызвали в редакцию и, похоже, то же по этому поводу.... - Максим услышал, как девушка переливчато рассмеялась. Мобильная связь эхом повторила каждую интонацию девушки.
--
Так и идите в редакцию. Там вам все объяснят. А потом может быть вы, Максим, и не захотите с нами видится.... А вообще звоните, я думаю, что все будет нормально. Не волнуйтесь, у нас, правда, все нормально, а остальное как-нибудь срастется....
Максим присел на шаткий старенький стул от всей этой неожиданной информации. Что все-таки происходит, - какие-то аресты, Кудюков пугает его ФСБ, его дергают из постели в редакцию, - пожар с потопом или Содом с Гоморрой? Он решительно перехватил трубку.
--
Ничего себе нормально, если вы говорите, что людей арестовали. А из-за чего, собственно?
--
Послушайте, Максим, к тем темам, о которых писали вы, это напрямую отношения не имеет, ну а вообще, извините, сейчас не до вас. - Голос девушки стал твердым. Как подсказала Максиму его интуиция журналиста, девушка сейчас явно не выражает желания общаться или времени нет на праздное общение. - Вы позвоните мне после обеда. Ладушки? Тогда, может быть, сегодня или завтра можете и приехать. А вообще мы готовим информацию на наш сайт. Так что заходите к нам на огонёк в Интернете, звоните, но не сейчас.
Этот разговор прервался, так сказать, по желанию абонента. Мало не много. Но и это информация. Максим посмотрел на экран телефона, где высветилось время последнего разговора.
Даже малая информация - уже кое-что.
Настоящий журналист, это не тот, что описывает уже случившееся, а тот, кто знает, что надо написать сегодня для послезавтрашнего номера.
А тут, похоже, что-то ну, очень горячее. А почему ФСБ? Шпионы они что ли? Да вроде нет.... Хотя самые лучшие шпионы и на шпионов не похожи.... Вдруг вот, действительно, под видом воспитания детей у нас под боком действовало гнездо террористов, которые собирались украсть секреты производства бомб или схему коммуникации канализации для проведения новой исламской диверсии в нашем областном центре?
Вот это уж дудки.... Все секреты и бомб и ядов открыто лежат в Интернете, а что касается секретов, то, кроме того, что секретов не осталось, больше в этой стране никаких секретов уже давно нет.... А может их завербовал какой-то Моссад или ЦРУ? Таки с ними мы давно друзья и союзники. И покупают они членов правительства, а не инженеров на пенсии.
То есть, пока особо ничего не ясно. Надо вспомнить, чем занимались Игорь и Саша? Саша был физиком и психологом, а Игорь был инженером-электронщиком и, кажется, вел финансовые дела Фонда. Иностранными языками владеют, может быть, лучше, чем Максим русским, по крайней мере, по специальности своей это точно. Да и вообще, как они сами говорят, - мы дилетанты в старом значении этого слова, то есть "самообразовывались" во всех смежных областях знаний, чтобы понимать специальную литературу на профессиональном уровне.... И понимать, как заметил Максим, старались они первоисточники, а не буквари для высшей и средней школы, причем, как в своей физике, так и в психологии и философии, причем предпочтительно на языках авторов....
Простучали под ногами, отдаваясь гулким эхом темного подъезда, ступеньки темной и, скажем так, как всегда "второй свежести", лестницы. Старенькая "хрущевка" доживает последние годы. А когда-то эти дома были решением квартирного вопроса и символизировали движение страны в светлое будущее коммунизма из коммуналок и бесчеловечного капитализма.
А сейчас вон штукатурка осыпается, стены исписаны надписями десятилетней давности, - времен выхода местной футбольной команды на один сезон в высшую лигу, а люди так и живут....
Единственный плюс этой съемной квартиры, - достаточно скромная плата за все эту "несвежесть" и близость к работе. Компенсация этих удобств - отсутствие минимального ухода за домом, наверное, со времен самого Никиты Сергеевича.
Когда же заработает программа Жэ-Ке-...
Ха!?
Или в этой стране стоит провозгласить программу перестройки и развития чего-либо, и получишь очередные мероприятия по развалу той или иной области? При Хрущеве дед рассказывал была программа по развитию сельского хозяйства и с тех пор начали закупать хлеб в Канаде, при Горбачеве, это и Максим смутно помнит, что начнут развивать машиностроение и точно разовьют к двухтысячному году. Что ж последние пять лет начали говорить, что необходимо на государственном уровне попытаться развить, - последнее достояние остатков советской империи, - наш интеллектуальный потенциал. Может в этот раз получится? Не "как всегда, а как хотели"....
Да ладно, мы так будем делать свою работу, и отчитываться за свою зарплату. Естественно в размерах оной. Как говорил дед, если бы действительно в годы социализма заработная плата была бы по труду, то "догнали бы и перегнали".... Вот только платить сообразно труду в этой стране что-то из области ненаучной фантастики.
Большинство ровесников Максима уже не раз предлагали ему не "гнить в редакции, а заколачивать бабки".
Только воспитание не позволяет. Предки. Всегда виноваты предки. Вот предки Максима все до одного считали, что работа должна иметь смысл. Не только для кармана, но и для души. То есть работают и для того, чтобы зарабатывать деньги. Но "и" для того, причем деньги это вторичный результат того, что сама работа любимая и делаешь ты её качественно и с удовольствием.
Вот и беги теперь в субботу на работу. А не собирайся в Польшу с ящиком сигарет на продажу.....
Интересно, что же все-таки приключилось "такого", что его вызывает в выходной день?
Когда-то говорят, редакция пахала всю субботу, но это тоже из легенд о тяжких трудовых буднях несостоявшегося социализма и коммунизма. А еще все интеллигенты регулярно ездили на картошку. Наверно стирать грань между тупым физическим и интеллектуально умственным трудом.... А сейчас этой грани нет, - и те и другие одинаково интеллектуально воспринимают новую рекламу по "ти-ви".
Но Кудюков завелся. Сильно завелся. А зачем и кому задерживать Гурковского? Как бы узнать, что за всем этим? Что-то серьезное или главному опять необходимо перестраховаться и продемонстрировать активность в порядке активности, как таковой? А причем здесь коллеги железного Феликса?
Один сплошной частокол из кривых знаков вопроса....
На календаре двенадцатое мая и только девять часов раннего субботнего утра. Но улица дышит жаром раннего лета. С подстриженных газонов отовсюду глазеют на журналиста цыплячьей желтизной одуванчики. Цветы сизой и белой сирени благоухают густым запахом, упавшей на Балтику летней погодой. Старенькие дома из красного кирпичного кирпича отбрасывают темные четкие тени. Где-то под крышей вовсю воркуют, отмечаю весну голуби.
Максим машинально поднял к глазам левую руку и усмехнулся, - опять забыл надеть часы. Уже пару лет в привычку вошло узнавать время по мобильному телефону, а от привычки искать точное время на запястье избавиться труднее....
Да, скоро в прошлое отойдут и фотоаппараты отдельно от часов. По крайней мере, для непрофессионалов и любителей размножать свои изображения на фоне пикников, пляжа и прочих пейзажей для отдыха и туризма. А также часы, диктофоны и многое другое....
Правда, в редакции пока пользуются и диктофонами и фотоаппаратами отдельно. Все-таки технический прогресс опережает прогресс в сознании.... Максим улыбнулся, вспомнив реакцию главного редактора и его возмущение на реплику, что, дескать, дискеты давно прошлый век, а болванки для CD, - расходный материал, который надо списывать на момент приобретения.
Давно уже наступила эпоха одноразовых вещей, а старшее поколение все держится и никак не может расстаться с эпохой выстиранных полиэтиленовых пакетов и заштопанных колготок. Даже пластинки, - это такие виниловые диски из пластмассы, дед почему-то называет долгоиграющими. Или это просто наступает момент, когда человек не в состоянии воспринимать изменения и всеми силами цепляется за старое, пытаясь сохранить свой старый мир? Просто у одного это наступает в семьдесят, как у деда, а другой и к пятнадцати годам, - "уже все знает, как надо"....
Ноги сами привычно свернули с тротуара на вытоптанную змейку тропинки, что тянется вдоль рельсов старого трамвайчика. Максиму нравиться иногда и просто прогуляться по этой тихой аллее, где и в час пик ни одного прохожего не встретить. Иногда выходил сюда и в рабочее время из суматошных кабинетов суеты будней. Вышагивая по разбитым плитам под сенью темных каштановых крон, на ходу хорошо думается. В этой тишине, прерываемой только медленным перезвоном старенького трамвайчика, что плывет, покачиваясь по рельсам, и тоже никуда не спешит.
Вот тут на ходу иногда и складываются удачные строчки, да и общий план статьи зачастую вырисовывается перед глазами и остается только добежать до кабинета и записать.... Конечно, мы не Пушкины или Маяковские. Те тоже - по воспоминаниям современников творили в движении, но и рядовому журналисту, как выяснилось, это на пользу....
Над головой в пирамидах темных крон взмыли ввысь белые свечки каштанов. Вот и сейчас, он шел под густым зеленым шатром, а в голову полезли воспоминания о встрече с людьми, из-за которых его тридцать минут назад выдернули телефонным звонком из постели.
На следующий день все вспоминалось, словно фантастический роман наяву. То ли сказка, то ли фильм про то, как жить можно, только вот ни у кого никогда не получается.
С чего все началось?
Тогда, ах да, тогда он заблудился в лесу.
И не мог выбраться. К тому же дождь, серый осенний холодный мелкий дождь. Одежда вымокла в момент, до нитки. Очень хотелось пить.
Вот кто бы подумал? Так хотеть пить, когда весь промок и вокруг мокрый лес.... Холодно, устал, ты насквозь мокрый, наверное, до...., ну скажем майки.... А во рту сухо до безобразия.
....четвертый час шел дождь. Второй раз Максим уже выходил на лесную дорогу. Дорога виляла по лесу, словно прокладывали её нарочно не прямо, а словно с бодуна, - поворачивая то налево, то направо каждые двадцать-тридцать метров.
Мокрая глина под ногами предательски уплыла в сторону, и очередной раз проехался по краю колеи намокшими кроссовками. Рядом в лесу мшистая земля относительно сухая, а дорога - полоса мокрой глины с двумя канавами с черной водой, в которой плавают ветки, бурые листья и какие-то жуки копошатся, поблескивая темно-синими до черноты спинками....
Минимум простуда, а то и воспаление легких - это точно!....
С отвращением глянул на дно пластмассового ведерка, - десяток моховичков и слипшаяся гроздь осенних опят. По закону подлости, как только Максим окончательно заблудился, так тут же под ногами и глазами повылазили грибы, в поисках которых он и оторвался от ребят, что привезли его в этот дальний лес в середине области. Максим второй час обречено брел мимо этих даров природы. Ведь никогда он не был грибником. А тут....
Первый час, ну может чуть больше, Максим пытался переждать дождь под деревьями. Громадные, в несколько охватов, буки и дубы возвышались стволами, словно несокрушимые утесы, над хилыми мелкими темно-зелеными елочками. Под раскидистыми кронами этих дубов он и пытался поначалу отсидеться от этой хляби небесной. Последние минут тридцать его охватило полное равнодушие. Вот так, наверное, и сдаются....
Ржавая липкая листва разъезжается под ногами. Стволы деревьев смотрят ему вслед сквозь серую водяную пыль осеннего дождя равнодушно и спокойно, - чего там, им-то все равно дождь, снег или весенний ливень. Они здесь как рыбы в воде, а точнее, как деревья в лесу, пусть даже и мокром и холодном.
И спрашивается, зачем брать компас, если даже не знаешь, с какой стороны подъезжали к лесу?
В детской сказке, возьми компас и иди по стрелке.
Какой дурак это придумал? Или это он сам дурак?
А как ориентируются в лесу при помощи компаса? Максим вспомнил свой репортаж об ориентировщиках. Они вроде бы брали на дистанцию в лес еще и карту. Интересно, как они могут отличить этот поворот дороги от следующего?
В школе объясняли, что это просто. Ориентироваться по компасу и говорили, что самое главное взять этот прибор с собой. Конечно, если долго идти на север, то выйдешь к Балтийскому морю, а на юг можно придти в Польшу. А вот как выйти из леса? Особенно, когда лес принципиально не хочет заканчиваться?
Конечно, кто из нас не помнит, что компас всегда показывает на север? И поэтому, когда магнитной волшебной стрелки в кармане нет, надо сначала определить по пню, где у пня север по мху....
Здорово, блин, еще бы подумать, а зачем этот север определяют? Похоже, что в этом лесу сегодня самый главный пень это он сам, - молодой, подающий надежды корреспондент областной газеты, выехавший "на халяву" пособирать в незнакомый лес последних опят.
Как всегда "умная мысля, - приходит опосля", - так что ли говорил дедушка? И задергался молодой и "подающий надежды" наверное, тоже зря. Надо еще было звонить по мобильнику, что, мол, заблудился, и, конечно, не ронять аппарат в лужу. Мобильнику это явно не нравится. А потом, скорее всего, надо было все-таки стоять на месте. Может быть его и нашли.
Легко сказать, стоять, идти все-таки первый час теплее....
Вот, блин, опять поворот, а рядом вообще пошла какая-то канава. А в канаве вода до краев. Откуда вообще взялся этот лес!
Как выходили из машины, - старенького "Опеля", орел по-нашему, сказано было, что здесь "по прямой" не больше часа ходьбы....
Или он уже совсем ничего не соображает, или, может, ходит по кругу?...
Леший ходит по лесу, - путает человека. Точно, наверно это леший его по лесу гоняет! Ему же просто делать нечего, как грибников гонять от скуки... Максим усмехнулся, - пока есть чувство юмора, ты еще жив. Юморю - значит, существую. Куды до нас Декарту. Тот только мыслил, а мы для разнообразия юморим, материмся и еще иногда ноем.
Только в очень жалком мокром виде....
Ну да! А в памяти вертятся всякие там факты, из рубрики "вам будет интересно знать", что левый шаг короче правого и поэтому мы всегда будем ходить по кругу, если нет ориентиров.
А в жизни большинство так и ходит по кругу.
Это нам привычно, подумаешь жить без ориентиров, а вот ходить.... Да еще по кругу в мокром осеннем лесу.... Под деревьями темно и сыро. Это когда светло и сухо, вот тогда приятно. Как те раки, что вчера очень большие, хоть и за пять рублей....
А тут! Ноги скользят и разъезжаются в сторону по коричневым липким листьям и ничуть не радуют эти опята там и сям вылезшие из пней под этим дождем. Все-таки рыбалка лучше тихой охоты, - взял удочку и сидишь на берегу. И не заблудишься. Максимум свалишься в реку, если заснешь....
А еще лучше домашние пельмени. Или котлеты. Особенно горячие.
Забор сзади и слева вырисовывался высокой зыбкой тенью за серой стеной дождя. У самого леса.
И как он только повернулся и понял, что вышел на людей?
Или все-таки до него сквозь дождь, дотянулся дымок трубы над домом из-за забора? Тряхнул головой, приходя в себя. Даже сил обрадоваться не осталось.
Вспомнить бы, как ноги вынесли его по дороге в эту сторону.... Усталые глаза смотрели только на эту коричневую жижу внизу. Смотрели безучастно и отрешенно, словно и не он хлюпает в этом дожде. Как оказалось, отошел он уже от края леса метров двести, вдоль придорожных кустов, - вертеть головой по сторонам сил не хватило. Если бы не запах дыма, то так бы вперед и двигался....
Взгляд упал на какие-то развалины впереди. В километре перед ним, за заброшенным полем высились древние строения.
Надо же стены, - какие-то остатки не то древнего замка, не то просто крепостной стены. Не кирпичной, а из окатанных камней, это же какой век? Что-то о такой древности в этих краях ничего он не слышал. Вся древность, говорят, на побережье....
Да ладно... Дымок приятно щекотал ноздри. Сразу же полезли мысли о тепле. И с этими мыслями о теплой печке Максим ощутил, как он продрог и замерз.
Как говорил дед, как цуцик продрог.
Вот кто такие цуцики и цурипопики, которые мерзнут так, что зуб на зуб не попадает? Надо бы спросить деда, откуда это выражение....
Долго не думая, Максим отправился к источнику дыма. Последние сто метров отмахал, словно марафонскую дистанцию. Хорошо еще, что перед ограждением оказалась свежая, усыпанная гравием грунтовка, уходящая в сторону развалин. Максим ускорил шаги. Когда появляется цель, можно не думать о неприятностях.
А за стеной дождя "нарисовался" не то маленький ладный хутор, не то дачи. Добротный чуть ли не в три метра высотой забор из свежих досок. Он тянулся вправо от ворот.
Дорога к этому маленькому поселку вполне цивильная, засыпана гравием. Откуда здесь такая укатанная грунтовка? За ограждением же угадывались за стеной дождя вполне живые дома. Не заброшенные, полуразобранные на кирпич, как везде в округе, а новой свежей постройки.
Домики выглядывают из-за забора, как с картинки. Новенькие, бревенчатые. Стиль "а-ля рус". Увиты зеленым развесистым плющом до крыш, что выглядывают над забором. Покрашены ярко, - в веселые детские тона, даже в серой пыли дождя так и сияют. Так бы раскрасили домики в мультике для детей младшего дошкольного возраста.
Только вот на крышах укреплены спутниковые антенны, а к домам проведены провода. Максим облегченно вздохнул, - если это не какие-нибудь новые русские, то пришел конец его мучениям. А так вполне цивилизация. На двух домах из кирпичных труб вьется дымок.
Максим замерз до такой степени, что до сих пор помнил, как томительно долго тянулся он до высоких ворот с козырьком.
Под козырьком оказался самый обычный домофон с десятью кнопками. Ворота установлены на большую рельсу, - откатываются в сторону. Дверь рядом под козырьком. От всего этого можно было просто ошалеть! Под козырьком можно укрыться от проливного бесконечного дождя. Пахнет свежей оструганной сосной. Максим заколебался. Но перспектива блуждать под дождем выбросила из головы все сомнения напрочь. Рука его решительно протянулась к кнопке звонка.
Ждать пришлось недолго. Почти сразу же домофон откликнулся зуммером. Внизу загорелся индикатор с номером "три" и приятный мужской баритон поинтересовался, что собственно надо.
Сбивчиво стал объяснять, что грибник. Заблудился. Что хотя бы обсохнуть, ну в общем, как в той сказке, плел в микрофон, "про бедную овечку, что отбилась от стада".
Вдруг пришла в голову мысль, что с таким антуражем бедного грибника могут и не пустить. Особенно, когда увидел глаз камеры внешнего наблюдения. Ворота такие, что за ними может оказаться и пара ротфейлеров, что охраняют все эти новорусские особняки, а то и спецохрана....
В памяти закрутились неясные ассоциации с древними обкомовскими дачами эпохи застоя, что нет-нет промелькнут в старых фильмах. Или действительно "новая русская" "супер-пупер" элитная дача, - не то загородная база отдыха или "братков", то ли новоявленных сановников местной администрации....
Однако, его впустили, сказав, чтобы подходил к третьему дому. "Идите прямо, на домах есть нумерация...." С этими словами калитка распахнулась, причем автоматически. Даже промокший, Максим слабо удивился такому дистанционному управлению.
Вошел внутрь. С удивлением заметил еще один глазок телекамеры наблюдения. Представил себя промокшего с голубым пластмассовым ведерком крупным планом на экране монитора. С красными, закоченевшими от холода, руками. Попытался унять дрожь тела, обтянутого прилипшей мокрой одеждой....
Глазки телекамер, - надо же! В лесу! Опасения нахлынули еще больше. Но домики высились ладные, и удивительно мирные. Под окнами с занавесками, - цветники с последними георгинами.
И никаких ужастиков больше не было. Наоборот. Все оказалось просто, без церемоний и "выделываний". Никаких пальцев в растопырку.
Без лишних вопросов и, как бы между делом, дали сухую одежду переодеться. Хозяин добродушным жестом оборвал длинные и путаные объяснения Максима. Что, мол, ищут, его то ли три, то ли четыре часа. Наверняка ищут.
Большая рука протянула мобильный телефон. Плохо соображая от нахлынувшего тепла, он начал дозваниваться. Номера, конечно, не помнил. Свой телефон не включается. Пришлось позвонить в город общим знакомым. Объясняться. Наконец, набрал телефон своих коллег-грибников, которые до сих пор искали его в лесу, и то же наверняка мерзли около машины, и проклинали его, - неудавшегося следопыта и начинающего любителя тихой охоты.
На столе зашумел электрический чайник. Язык Максима еле слушался. Он начал пытаться что-то объяснять ребятам, но вконец запутался, про лес, дождь, лесную дорогу. Поднял глаза и беспомощно улыбнулся хозяину.
Хозяин, - лет пятидесяти на вид, а может и больше, бородатый, крупный мужчина с яркими не по возрасту глазами, понимающе улыбнулся и забрал телефон себе. Широким жестом пригласил садиться за стол. Необычайным фиалковым мягким светом блеснули молодые живые глаза.
Сил сопротивляться не было. Максим откинулся на стуле и протянул озябшие пальцы к теплому чайнику.
Пара минут, и хозяин сумел все объяснить за Максима. Он говорил приятным низким голосом, ясными короткими фразами. Волноваться не надо, - все в порядке.... Да, с молодым человеком все нормально. Да, согреем, да если надо врач посмотрит, здесь два человека с медицинским дипломом найдется. Если что звоните на этот номер. Надеюсь, у вас номер высветился?
Нет, подъезжать вам придется долго, вы ведь со стороны Междуречья. Если не возражаете, полечим вашего друга. Прямо сейчас устроим баньку. А утром у нас пойдет машина до трассы, и подкинем вашего заблудшего.... Да нет, не тревожьтесь, он уже приходит в себя. Даже грибы не потерял, почти полное ведро. Ну, конечно, все будет нормально.
То первое свое появление Максим помнилось весьма смутно.
Конечно, отогрелся у камина, куда еще во время чаепития хозяин подкинул березовых полешек. Потянуло дымком из очага. По окоченевшим ногам и спине приятно разлилось тепло. Три-четыре кружки черного крепкого, очень сладкого чая вошли внутрь, словно сами собой.
Затем в памяти перед глазами предстала домашняя ладная баня. Немного стесняясь, Максим разделся, и его отвели в маленькую, но уютную парную. Сначала сидели и грелись. Хозяин с кряканьем из медного ковшика подкидывал на камни воду. Вода настояна на травах. С шипением эта смесь испаряется, наполняя парилку горячим прозрачным воздухом. Плывут в воздухе запахи мяты, чабреца, полыни.... На свет вынырнули из пара широкие разлапистые веники. Максима уложили на полку. Он было попытался сопротивляться.
А зря.
Его растерли приятно пахнувшими березовыми листьями. Обмахнули горячим воздухом. Прихлопнули широким веником по спине раз, другой. Сухой жар проник в тело. Потом, потряхивая широким веником, тихонько начали вращать веник вдоль спины, по ногам, по пяткам. А потом все быстрее и сильнее со всего размаху понеслись удары, - сверху, слева, справа.... Веник гулял по его спине, как заведенный.... Наконец он завертелся и выскочил в предбанник.
Максим пришел в себя, как рядом появился бородатый хозяин с ведром в руках. Ледяная вода окатила с головы до ног. Перехватило дух. По коже побежали мурашки. Кожа стала краснеть, и Максиму припомнились вареные раки.
Пришлось вернуться обратно.
И так еще и еще, много раз. Наконец, и ледяная вода и веник организм стал воспринимать спокойно, как будто Максим век парился в такой жаркой бане....
Неописуемое удовольствие!
Пару раз они, подпоясавшись широкими белыми простынями, усаживались за столом у самовара. Чай отдавал мятой и еще каким-то смолистым запахом. Большая плошка с желтоватым медом. Пару вазочек с вареньем. Говорить не о чем не хотелось.
После очередной порции чая опять захотелось на широкие полки парной.
Спустя пару часов Максим понял, что окончательно приходит в себя.
Когда вернулись в комнату, Максим понял, что все кошмары мокрого темного леса остались позади. На столе лежал его телефон. Кто-то уже посмотрел его. Глазок индикатора приятно помаргивал, приглашая воспользоваться услугами мобильной связи.
С телефоном, то же ничего не случилось, а просто "коротнуло" что-то в батарейке. Но хозяину, - Саше, уже принесли зарядное устройство именно от этого аппарата. Индикатор весело заморгал в процессе зарядки. Как говориться, жизнь устраивалась...
У Максима появились силы осмотреться по сторонам.
Дом удивлял. Как и хозяин. Очень странное место....
Да и сам Саша.... Максим более внимательно рассмотрел своего спасителя.
Промелькнула мысль, что наверно лет ему будет побольше, чем пятьдесят. Правда, глаза молодые. Здоров, как медведь. Очень спокойный и уверенный.
Комната в доме вся кроме камина обшита деревом. Две стены заставлены книгами. Телевизора нет, зато компьютер помощнее редакционных.... Ага, похоже, что перед его визитом хозяин гулял по Интернету.
Ах да, тут же на каждом доме спутниковые антенны! Но удовольствие это очень даже дорогое, а хозяева на новых русских, что-то не очень похожи, хотя кто разберется в этом в наше время.....
А книги.... Вот в книгах очень хочется покопаться. Тут и философия, тут и медицина, и физика. Половина художественная, часть старые потертые издания, но подборка изумительная. Не в каждой библиотеке найдется. Кроме русских буковок, на корешках латиница, и не только латиница. Вон иероглифы.... Максим разобрал названия на испанском, французском, английском языках.... На остальное его эрудиции не хватило. А иероглифы это китайский или японский? Интересно....
Да уж. Тут вам не там. Откуда-то вклинилась эта идиотская фраза.... Так, с книгами здесь богато. И никто не следит за красивыми корешками, наоборот, - новые издания чередовались с раритетами. Потертые корешки там и сям стояли на самодельных деревянных полках до самого потолка под три метра. Книгами явно пользуются. Это не антураж.
На стенах висят коряги из дерева, из корней, а пара конструкций вообще подвешены к потолку. Висят и медленно вращаются на гибкой подвеске. Три самодельных, ручной работы деревянные кресла-качалки стояли у камина. Еще один большой стол. На этом столе у стенки устроился компьютер. Вокруг несколькими горками лежат тоже, - книги и книги.
Несколько любительских акварелей в самодельных рамках, но выполненные с удивительным чувством вкуса и меры. Особенно весенний закат над озером. Даже туман над водой ощущается как живой. И в этом тумане расплывается вечерняя заря....
Маленький стол по центру комнаты.
На столике кто-то сервировал для них ужин.
Но и на этом маленьком столике забыли прибрать (или не стали?), на краю лежит небольшая открытая брошюра, - что-то по высшей математике.... Может быть положили для виду, произвести впечатление? Но не похоже. Максим заметил надпись, - "Конечные геометрии". Надо же! Узнать бы еще, что это значит. Интересно, а бесконечные геометрии бывают?
Все страньше и страньше....
Но ужин замечательный. И грибы, и копчености. Да и что-то в глиняных горшочках, - мясо тушеное, что ли, - пахло приятно. Это не салаты из супермаркета, люди здесь едят со вкусом и основательно. Даже маленький пузатый графинчик расположился в центре стола с прозрачной жидкостью. На дне графинчика плавают какие-то почки.
Максим повернулся к хозяину.
--
А извините, это ваши книги?
--
А что не похоже? - Саша с интересом посмотрел на гостя. Глаза его улыбнулись, - Максим, вы, если что, спрашивайте, только на интервью не надейтесь. Журналистам сегодня у нас работы нет.
--
А почему, разрешите спросить? - по привычке журналиста, Максим уже начал примеряться к "материалу". А действительно статья могла получиться, что надо, - этакий отшельник, на покое, вот только со специальностью не понятно, - Ведь любая реклама, если вы заняты делом, пойдет вам на пользу. А если даже вы ничем особенным не занимаетесь, то все равно интервью с интересным человеком....
--
Да что вы Максим? Какая реклама? Реклама мне не нужна ни раньше, ни тем более, сейчас. - Собеседник улыбнулся. - Вы лучше, вон поешьте, а если хотите, могу и водочки предложить, вон под те соленые рыжики. Могу даже немного составить компанию. Для физического здоровья это может быть и вредно. А вот снять стресс, так, если и вредно, то приятно....
--
Нет, вы все-таки, Саша, послушайте, - Максим не хотел уступать. Спорить, конечно, нелепо, но и соглашаться просто так глупо, - ведь, я могу написать про вас заметку, как про интересного человека и вам, скажем, будет легче решать какие-нибудь ваши проблемы. В конце концов, каждый человек стремится к известности, к социальной значимости.... Сейчас очень много решает, как говорят пиар, public reality....
Максиму хотелось показать, что и он знает немного по-английски. Что еще помнит? Наверно не очень много. Где-то на уровне elefant - слон, little elefant - слонёнок. И сверх того что-нибудь "нихт ферштейн" и "дон'т андестэнд". Стыдно, конечно....
Мягко открылась и закрылась за спиной дверь. Позади него раздался сильный низкий голос.
--
Так уж и стремиться, так уж и каждый.... Саша представь меня гостю.
Новый собеседник явно моложе хозяина дома, хотя тоже "в годах", и тоже, как Максим про себя отметил, что называется "очень спортивный". - Я вот тут тоже решил по поводу гостя слегка нарушить режим, пока дети не видят.
--
А, что у вас тут сухой закон?
Максим удивился. Собеседники на отшельников особенно не похожи. Да и какие дети в этой глуши? Может это какая-то секта? Но то же вряд ли. К тому же если есть дети. Но кто что сможет разобрать в наше время?...
--
Обычно, можно сказать, так. - Новый собеседник уже доставал стопки, - но мы как люди древние, из застойного до горбачевского времени, иногда считаем, что если и не полезно, то, как говорили классики, то и не вредно, а если и вредно, то, несомненно, приятно. Но в меру, - он поднял предостерегающе палец, - под хорошую закуску, тем более после такого длинного путешествия, и особенно после баньки. Еще сам царь Петр велел.
--
Ты, Игорь, создашь у молодого корреспондента областной прессы весьма превратное отношение о том, чем мы здесь занимаемся, - Хозяин улыбнулся, и Максим про себя отметил штамп, который так и напрашивался про необычно молодые глаза Саши. А седина в иссиня-черной бороде, и лицо не то разбойника, не то казацкого атамана, так и напрашивалась в очерк. - Ладно, потребляйте отраву, а я чайком побалуюсь. Это-то после парной и в самом деле и полезно и приятно.
В первой встрече Максим так и не уяснил, чем же занимаются новые знакомые. Разговор плавно переходил к литературе, потом к науке, перескакивал на социологию, философию и опять возвращался к физической картине мира. С ним говорили и ни о чем, и о проблемах познания и тут же перескакивали на процесс обучения. И Игорь, и Саша утверждали, что картина мира, возможности познания связаны с простыми физическими упражнениями. И тут же находили подтверждение всего этого и в религиозных представлениях древних и в современных теориях кварков.
Собеседники плавали по всем этим областям знаний, как рыба в воде. То, споря друг с другом, то соглашаясь. Иногда цитировали каких-то незнакомых авторов, то по-русски, то в оригинале. Для гостя, правда, тут же переводили.
А Максим расслабился после бани, после трех стопок приятной смородиновой водки. Он то "включался" в беседу, то просто рассматривал собеседников, которые продолжали разговор о важной и интересной им теме или работе....
И обсуждение этой темы собеседниками было далеко не закончено, а еще стало ясно, что из всего этого хозяева, несомненно, хотят извлечь практическую пользу.
Потом, помнится, разговор плавно перешел на общие тенденции развития науки и человечества. О том, что с конца прошлого века в науке давно уже нет новых идей. Причем Саша утверждал, что это затишье перед бурей, а второй собеседник, Игорь, утверждал, что начал работать какой-то фактор антропологической катастрофы, о котором якобы предупреждал еще в семидесятых годах прошлого века философ Мамардашвили.
Про Мамардашвили Максим что-то слышал, что такой философ был. И имя его.... Вспомнил, - Мераб Константинович. Вот! И даже помнится, пару книг на глаза ему попадались, или это Виктор подсовывал со словами, что такого мыслителя просто стыдно не знать. Напряг память и попытался "блеснуть" эрудицией, что и мы не лыком шиты.... Тут же ему показали полку. Там стояло около двадцати томов упомянутого всуе автора. Короче посадили его в лужу с эрудицией....
Максим почувствовал стыд. Пусть он всего-навсего и просто журналист, хоть и пишущий на социально-значимые темы. Но не философ. Это Виктор и философ, и программист, и предприниматель, причем весьма успешный. Попытался вклиниться в беседу, порассуждать, обосновать, почему идеи семидесятых годов, и философов того времени, в наши демократические времена совершенно исчерпали себя, но получилось это как-то невнятно и не убедительно.... Надо будет в Интернете скачать этого Мамардашвили и прочитать, чтобы не выглядеть дурак дураком.
Одним словом пришлось списать свою неубедительность на усталость, а также на то, что сейчас молодежь интересуется другими проблемами. В конце концов, договорились, что ему тему "социально-значимую" дадут, но не сейчас, а как-нибудь в следующий раз, а сейчас действительно пора отдохнуть....
И тут резко и откровенно потянуло в сон. Усталость. Парная. Сытный ужин и сто пятьдесят грамм смородиновой водки дали себя знать.
Устроили его на ночлег на втором этаже, в спальне. Спальня - так определил назначение комнаты Саша. Но под образ спальни богатого дома, конечно, эта комната не подпадала. Нет, не размерами кровати, - большой, полутороспальной с двумя подушками. Но обстановка была такой, что люди и выйдя из-за стола просто продолжают заниматься наукой или еще чем-то подобным, только в лежачем положении.
И тоже стоит компьютер с Интернетом. Прямо из постели можно дотянуться до вращающего столика с монитором. И так же до потолка две стены заполнены томами книг. Может быть, в этом доме в каждой комнате вот так, - компьютер и книги?
А еще после его холостяцкой квартиры бросалась в глаза чистота и удивительный уют обстановки, - вот так бы сидел здесь в теплом домике посередине леса и ваял вечные книги. Словно булгаковский Мастер. Последняя мысль перед сном в уставшей голове проплыла, о том, что нужно обязательно выяснить, чем все-таки занимается хозяин с такой библиотекой на краю леса.... Или просто пенсионеры на отдыхе?... Но откуда в нашей стране пенсионеры-миллионеры? Или миллионеры их отпрыски, а своим предкам благодарные детишки устроили синекуру на лоне природы? Непохоже....
02
....тяжелая дверь взвизгнула, открываясь. Пустой вестибюль встретил его знакомыми серыми тусклыми красками и эхом пустого в выходной день гулкого помещения. Вахтеры встрепенулись за тусклым стеклом, - немного сегодня посетителей в выходной день. Привычно подошел к окошечку, за которым дедушки на пенсии коротали время и отрабатывали свою прибавку к пенсии. Разглядев его, вахтеры сразу же на перебой, хором заголосили в два голоса побыстрее подниматься в кабинет к Николаю Григорьевичу.
Николай Григорьевич очень просил. Что бы сразу к нему.
Вот он сам не знает. Шел по улице в выходной день и решил заглянуть на огонек.... От нечего делать....
Уже и вахтеры начинают его учить в редакции. Почему? А он естесс-твенно "недопонимает".
Вахтеры же, конечно, "допонимают" важность момента. Они у нас до сих пор самые главные. А Кудюкову, зачем создавать этот ажиотаж? Вот зачем оповещать, всех и вся, что Максима очень ждут?... Особенно на входе? Уборщицам он тоже дал указание поторопить молодого журналиста или уборщиц просто не было?
Максим улыбнулся, представляя картинку, - пара бабушек-уборщиц швабрами подгоняют его к лифту, чтобы, значит, быстрее торопился на очи главного редактора....
Два ветхих ветерана охранной деятельности неодобрительно сверлили молодого журналиста укоризненными взглядами....
Вот такие взгляды и рождают чувство вины. А там и до комплекса неполноценности один шаг. На ум пришло старая байка, как человека довели до инфаркта, каждые полчаса, повторяя о том, как плохо он выглядит....
Под недоброжелательными немыми взглядами Максим повернул вертушку, что сохранилась со времен оных, и быстренько к лифту. Нажал кнопку вызова. Лифт медленно со скрипом спускался с пятого этажа. Лифту спешить некуда. Интересно взять и написать репортаж о том, кого, зачем и как перевозит лифт. Вот с каким чувством лифт воспринимает его, - Максима, как воспринимает вахтеров или самого главного редактора.... Репортаж в стиле сказок Ганса Христиана....
Вновь вспомнилось неожиданное пробуждение, и Максима охватила злость на Кудюкова. С этими срочными сборами и внезапным подъемом так и не сделал в очередной раз утренней зарядки, на которой настаивал дед. Только человек, что не уважает свое здоровье, не делает зарядку по утрам и поднимается на пятый этаж в лифте, а не идет вверх по лестнице пешком....
Но сегодня есть уважительная причина не идти на пятый этаж пешком. Спешу. Когда в индикаторе последовательно заморгали номера этажей до цифры "пять", отметил про себя, что за эту неделю причин не нашлось только два раза. А ведь клятвенно обещал, что хоть эту физическую нагрузку, - пешком на пятый этаж, никому не отдаст.
Не зря пишется в библии, - не клянись!
А его знакомый психолог перефразировал эту мудрость и повторяет, что не обещайте себе ничего. А требовать от себя что-то не делать так же вредно, как и заставлять через силу творить нечто даже сверхполезное каждый день, - прямой путь нажить комплекс неполноценности. А там и дорога в клиенты на реабилитацию к психологу, а то и к психиатру.
Будешь и нездоровым и еще больным.
Психически.
Увы-увы, не надо обещать начинать жить с понедельника, бросать курить с Нового года, - такими обещаниями можно только испортить всю жизнь, а не только наступающий год.
Да.... Максим обернулся к зеркалу во весь рост на задней стене кабинки. Вспомнилось брюшко редактора. Посмотрел и пощупал свой живот, решил, - пока жить можно. Еще раз пообещал себе, что с понедельника будет подниматься только пешком....
Последнее решительное Максимово обещание Максиму (то есть себе), как жить, чтобы окончательно стать здоровым. Помнится, дед что-то рассказывал про последнее и окончательное одна тысячу пятисотое последнее предупреждение и обещание материкового Китая Тайваню о жутких карах, если те не опомнятся и не присоединяться к поднебесной....
В свете наметившихся в мире тенденций, скорее материк присоединиться к Тайваню.
Хотя вроде бы на просторах между Гималаями и Тихим океаном до сих пор строят социализм и не сдаются в борьбе за светлое коммунистическое будущее человечества, и уже запустили постоянную станцию на орбиту. Что-то еще вспомнилось, что из четырех микросхем в мире уже три китайские....