Аннотация: Авторская интерпретация белорусской народной сказки. ВНИМАНИЕ: в произведении есть подражание сказкам Салтыкова-Щедрина...
ПТИЧИЙ ЦАРЬ КУК
НЕМНОЖКО ИНОЙ ВАРИАНТ БЕЛОРУССКОЙ НАРОДНОЙ СКАЗКИ
В трёх частях
ЧАСТЬ 1. ЦАРЬ КУК
В давние времена у птиц не было не царя, ни вождя. Жили птицы сами по себе да ссорились: вороны с сороками, ястребы с соколами, соловьи с варакушками да воробьи с воробьями. Дня не проходило без драк и криков. А тут ещё и зверьё нападает: иной раз соболь в гнездо залезет, в другой - дикий кот. Совсем птицам стало невмоготу. Стали они думать, как дальше им жить.
"Царя вам надо, он вам порядок принесёт", - скала сонно матушка Сова и спать залеглась. Сова была умной, образованной птицей.
Стали птицы искать царя: доброго, мудрого, справедливого, чтобы всё Птичье государство защитил от бедствий. В те времена в лесах жила птица Кук. Уж какой он внешне был - никто не ведает. Одни птичьи летописи говорят, что он был большущий, крупнее орла и буревестника. Другие сказывают, что Кук был как павлин, с перышками радужными.
Сидел в то время Кук на дереве, о царстве даже и не мыслил. Ворвалось к нему птичье племя, сороки да вороны рыдать стали, воробьи крыльями хлопать. Просят птицы: иди, батюшка, володеть нами - так некогда просили наши с вами предками Рюрика. Кук, увидев всё это, испугался, а затем сжалился над птицами и согласился.
Несказанно обрадовались птицы: защебетали, зачирикали, запели песни. Да так, что лес зашумел ходуном заходил. Испужались соболи да дикие коты: что там, вверху происходит? А птицы сделали Куку трон на Старом Дубу - самом большом дереве в тех лесах, корону смастерили. Приставили к новому царю Дятла и Аиста. Дятел - птица шибко грамотная, почти как Сова, умеет по бересте долбить буквы да цифери. Стал он писать царские законы да манифесты. А Аист своим голосом громким оглашал их на всё Птичье государство. Ворона стала при царе - казначеем, Сорока - министром заморских дел, Ястреб - обороной занялся, а Дрозд - министром просвещения.
Издал царь Кук первый манифест - пусть птицы веселятся всю неделю да каждой в конце праздника по гостинцу. Птичье племя от радости себя не помнило, кто ворон, а кто воробей. Жаворонок, стихотворец известный, сочинил панегирик Куку да ещё пару стихов красивых о птичьей дружбе и о порядке в их лесах.
Поддержали затею Жаворонка птицы, стали искусствами заниматься. А доселе у птиц никакой культуры не было. Кто-то стихи писал, кто-то целую картину выдолбил. Скворцы да дрозды хор свой затеял - стали гимны петь, а потом и обычные песни про птичье житьё, и даже оперы.
Как-то раз принесла сорока вести, что все птицы заграничные науками занимаются. А если искусство есть, куда без наук? Решили всякая птичья порода идти в училище. Только у кого учиться - не все же птицы в дальние края могут лететь. Стали Дятел-работяга да Дрозд-певец всех грамоте учить. Подключили сюда и матушку Сову - да только та по ночам лишь может учить. Позлились, попыхтели птицы, да согласились. Ради царя и потерпеть можно. Науки - серьёзная вещь.
Не узнать стало Птичье царство. Даже воробьи, когда дрались, на латинянском языке ругались. А соколы между охотами стали стихи писать. Залетят заезжие птицы - от удивления и сказать ничего не могут. Лишь два горных орла, купцы заморские, пробормотали себе:
- "Гутен! Гутен! Вандебар!".
С тех пор, как воцарился Кук, не один зверь не осмеливался на птиц нападать. Притихли лесные хищники. А ястребы и соколы - войско царское - походы совершили: против соболей и против куниц.
Так и жили птицы: спокойно, спокойно. И днём, и ночью мир царил в лесах. Но вскоре надоели им и искусства, и науки, и заморские птицы-странники, и славные ястребиные походы. Один раз даже воробьи снова драку затеяли. Пытался их Кук добрым словом вразумить, да не вышло.
ЧАСТЬ 2. СОКОЛ
А тут ещё новое несчастье Птичьему государству. Залетел с северов Альбатрос - птица-странник. Хитрый, тот ещё ухач. Стал он беседы с птицами вести. Подлетел он к Вороне и говорит:
- "Ты что, матушка, на суку берёзовом сидишь, считаешь пшено царское, а не ешь его? Быть тебе дворянкой при дворе! У тебя и клюв блестящий, и пёстра окраска! А глаза, глаза-то какие!".
Расхохорилась Ворона от такой лести и говорит:
- "Пр-р-равду говоришь! Не хочу считать пшено - хочу на Старом Дубу седать дворянкою, при царе Куке!".
Подлетел Альбатрос к Воробью, работяге и толкует ему:
- "Ты, милый Воробей, работаешь много, а ешь червяков земляных! Да тебе надо зерна пшенишные едать, какие при царском дворе вельможи едают!".
- "Нельзя так дело оставлять! - продолжал Альбатрос. - Надо за птичьи права стоять! Едать тебе надо много, а работать - меньше!".
Много ещё с кем говорил Альбатрос - не будем писать обо всех его речах. Заволновалось как море птичье племя. Пронеслись злые слухи про царя и про всех вельмож царских. Ловили ястребы и соколы Альбатроса да не поймали. Юркая птица однако, ушлая. Да и сама царская охрана стала недовольствовать. А пуще всех - Сокол, молодой солдат:
- "Уж коли так всё плохо - свергнуть Кука надобно!".
Долго-недолго время шло: а тут причина нашлась. Распустила Сорока слухи, что царь Кук и ястребы его хочет всех птиц отправить воевать с Орлом, правителем гор.Птичьему возмущения не было придела. Крику подняли: зачирикали, защебетали, закаркали! Лесу плохо стало, застонали деревья - словно от бури. Взмыли все птицы от мала до велика в воздух и Старому дубу. Там их уже ястреба да коршуны ждут, царский трон стерегут. Но бунтарей больше было. Да к ним ещё и соколы присоединились - с ними были Сокол да Альбатрос.
Битва была ужасная - все деревья в перьях да в крови были! Победили птицы-бунтари, прогнали ястребов. Прилетели на Старый дуб - а царя там и нет. Только перышки радужные лежат. Стали птицы считаться между собой - да многих не досчитались. Улетели вместе с батюшкой Куком и стихоплёт Соловей, и оратор Аист, и просветились Дрозд, и даже мудрая Сова. Только бедный Дятел остался - очень он был к своему делу привязан.
Вылетел вперёд всех Сокол и закричал:
- "Не будет теперь у птиц царя! Вся власть птицам! Вся власть Соколятам!".
Загудели радостно птицы. Только один Воробей почесал головку да чирикнул:
- "Как же это так мы будем править?".
- "А вот так! Созовём Совет Соколят - будут они всё решать! Соколята - народная партия! А значит, птичий народ - это соколы!".
С этими словами уселся Сокол на царское место. Глаза, как янтарь горят, когти вострые - жуть, как страшно! Подле него сели все соколы да Альбатрос-клеветник. Выпятил тот пузо вперёд - белое, белое, как сметана.
Стал Сокол издавать: законы - не законы, манифесты - не манифесты, а невесть что. Декретами называется. Уж что это такое - птицы не ведают. Не пройдёт и дня - а уж новый декрет. Чтобы быстрей дело пошло, приставили к Дятлу грачей помогать - а те малограмотные. Пришлось ему учить "помощников" грамоте, да те её не разумеют: долбят своё, с ошибками, а циферей и вовсе не знают. Заплакал Дятел от горя да улетел из Птичьего царства, вслед за Соловьём.
Искусствам и науками здорово досталось. Стали скворцы и дрозды вместо опер петь один новый гимн. Картины царские и книги прочь выбросили. Горько вздохнули многие птицы. Только воробьиному племени радостно от этого - они больше всех от наук, искусства и всяких просвещений страдали.
- "Все птицы равны, - кричал Альбатрос, - поэтому у нас республики будут!".
А тут, к всеобщему несчастью, новый манифест издается - всем птицам работать. А кто не работает - тех заставляют. А тех, кого не заставишь - Сокол придумает, что с ними делать.
Первыми (и последними) возмутились вороны.
- "Кар-р-р! Непривычно нам, как вор-р-робьям работать! Мы вельможи, птицы родовитые!", - прокричала Ворона. Кинулись соколы на неё - та еле ноги унесла. Вместе с ней всё воронье из бывшего царства улетело.
Приутихли все птицы, приуныли. А Сокол сидит себе, царский обед ест да декреты строчит.
Но тут, к всеобщему изумлению, произошло неожиданное. Полетел как-то раз к себе Сокол на дачу, на Плакучую Иву, что возле реки. Поднялся сильный ветер, гроза разразилась. Такой сильный ураган был, что Сокола веткой пришибло.
Растерялась Соколиная партия: не знает, что делать. Измученные птицы и воспользовались этим моментом. Прилетели они к Старому дубу, Альбатроса-клеветника прогнали, а затем в бой с соколами вступили. А соколы-то так к своему вождю привязались, что без него и когти почистить не могут - разрешенья спрашивают. Ослабело соколиное племя и сдалось. Кто-то за границу улетел, кто-то остался - только к Старому дубу и на пару метров не подлетали.
ЧАСТЬ 3. КУКУШКА
Собрались все птицы на собрание - совсем поредели их ряды. Стали думать: кому теперь править?
Зачирикали воробьи, говорят:
- "Мы будет править, нас в царстве больше, мы вас всех на себе держим! Без нас вы, как червяки!".
Закаркали вернувшиеся вороны:
- "Возмутительно! Не пускать вор-р-робьёв! Вороны будут править - мы испокон веку у царя зерно считали! Мы править умеем!".
Защебетали иные птицы:
- "Нет, наше время пришло!".
- "Куда вам! Будущее - за коростелями!".
- "Улетайте прочь из лесов наших! От вас одни беды! Править должны стрижи!".
Хотели было подраться птицы - да дракой дело не решить. Вовремя остановились птицы. Стали опять думать, да иногда кричать друг на друга. Сидят, сидят - и выбрать не могут. Решили распустить собрание, в следующий раз прилететь. Но и другой раз никого они не выбрали. Много собраний у птиц было - да так некого и не выбрали. И до сих пор думают птицы и выбирают. А Старый дуб пустует.
Только две птицы не участвовали в выборах: старик-глухарь и кукушка. Глухарь на земле сидит, глуховат - птичьих толков слышать не может. Только видит, как птицы бранят друг друга. Видит да думает:
- "А зато у нас, у птиц, вон какая культура! Был у нас Соловей, стихи писал! И Дятел был у нас, шибко разумный! Аист - тоже чудная птица! Только выгнали мы их. А законы и порядок были какие - говорить нечего! Есть, чем птичьему племени гордится!".
Подумает он так - да уснет. Подумает ещё раз - и снова в сон. Постоянно размышляет.
Другой птицей была Кукушка - серая, неприметная. При царе она почту носила, а при Соколе в ивах у речки сидела вместе с детьми да дрожала. А как соколиное время прошло - вылезла, увидела птичьи разборки.
И тут ей одна мысль в голову пришла.
- "Царя нам надобно вернуть! - решила она. - Полечу за птичье царство, искать батюшку Кука!".
Бросила Кукушка своих детей на попечение воронам да полетела в дальние края: искать птичьего царя. Сядет на дерево и кричит:
- "Кук! Ку-ку! Ку-ку!".
Отдохнет, посидит, опять полетит. Найдет дерево или провод - сядет и снова за своё:
- "Ку-ку! Ку-ку!".
Летает, летает Кукушка - да всё никак не найдёт птичьего царя. Сядет где-нибудь в деревне, поёт свою песню, а люди говорят ей: мол, Кукушка, пропой, сколько жить осталось. Неграмотные люди! Не ведают, какое важное дело кукушка делает. До сих пор Кукушка по белу свету летает.