Аннотация: Животы наших женщин круглы, как Земля. Как много в них нефти, руды и угля! Призер конкурса "Нео-нуар 2012" / В четверке лучших чемпионата России по литературе 2012 года(газета "Московский Комсомолец")/ Опубликовано в журнале "Лампа и дымоход" (2-3/2012)
КИТАЙСКАЯ НЕФТЬ
О брат, где же ты? В Ухане или Шанхае? В Пекине или Нанкине? В Чунцине или Тяньцзине? Услышь мой звон, большой брат. Дзинь-дзинь. Включи слух, Си Джепан, ты знаешь, кнопка в районе сердца. Это я, Си Эр-гай, призрак, я зову тебя из Диюя, с голодного двора Цзичана.
Мы все здесь, на Черной дороге, у Желтого источника - и Си Таси, и нян, и фу, и Хито, и Ни Джита... Работаем по двенадцать часов в сутки и не жалуемся. А то явится страшный Циньгуан-ван и заставит смотреть в зеркало зла. Не все дотягивают до конца сеанса. Выбрасываются в окна. Мы, китайцы, знатные летуны. Только летим почему-то вниз - на колючую проволоку, а не в теплые края - на Тайвань или Хайнань.
Ты был первым, Си Джепан, ты забрал себе все крылья. Когда мы, рожденные ползать, видим в небе птицу, самолет или НЛО, мы думаем, что это ты, большой брат. Ты в каждой мухе и в каждом луче солнца. Тебя разрешил великий Мао, этим все сказано.
Однажды фу и нян родили тебя, Си Джепан. Они дали тебе все. А великий Мао дал документы. Других детей великий Мао не разрешал. Большой штраф за маленького малыша. У фу и нян не было юаней, но они любили друг друга. Однажды они родили меня. Однажды они родили Си Таси. Однажды они родили человечка Хито. А рядом рождались Ни Джита и Ни Гула. Наши родители не собирались платить штрафы. Вот так мы остались без паспортов.
Считается, что нас нет под этим небом. Что наш завод пуст, что здесь никто не работает. Статистика не видит призраков. Чего не скажешь об экономике. Мы - нефть этой земли, Си Джепан, и мы работаем на таких, как ты.
Небо опустилось слишком низко. Гонг сердца оглушил Си Джепана. Он понимал, что уже поздно куда-то лететь. И все-таки он попытался. Открыл окно, протянул руки к солнцу.
Они ворвались бесшумно. Сняли с подоконника, скрутили на всякий случай. Люди-тени, призраки из министерства общественной безопасности.
Годами одни агенты разыскивали его, а другие прятали. Иногда след терялся, как то было в Тибете или во Внутренней Монголии, где Си Джепан добывал нефть наравне с простыми рабочими. Однако Всевидящему Оку общественной безопасности рано или поздно удавалось обнаружить его. Если бы не Вей Ла, если бы не ангелы-хранители из Чжунъюн Дяочабу, Си Джепан давно сгнил бы в черной тюрьме.
Его поместили в одиночную палату бывшей психиатрической лечебницы. Днями и ночами Си Джепан собирал ушами клочья тишины, разорванной криками заключенных. Он лежал в полутьме, ожидая своей очереди. Сердце плакало, словно Мэн Цзян, размывая стены его души. Время стояло у изголовья. Си Джепану казалось, что о нем забыли.
Но о нем не забыли. Однажды узника ослепил яркий свет. Когда зрение вернулось, Си Джепан увидел длинноносого.
Это был старый кокаинист доктор Кали, Гарри Кали. В Бейджинском международном аэропорту у него нашли наркотики и без суда бросили за решетку.
- Вот уже сто лет я мучаю здесь людей, - сказал доктор Кали. - Это я умею. Чем громче крики, тем больше снега для моего носа. Я не могу выйти на свободу, но у меня есть все, что нужно.
В кабинете доктора Кали и впрямь было все, что нужно. Си Джепан никогда не видел такого оборудования.
- Присаживайся, - доктор указал на кресло и склонился над баночками.
У Си Джепана был шанс, скальпель лежал так близко...
- Скоро ты отсюда выйдешь, - сказал Гарри Кали. - Хотя отсюда мало кто выходит. Тебя ждет высший суд. Ты наломал много бамбука, значит, тебе положена большая смерть... Открой рот... Да не бойся.
Си Джепан приготовился к боли, но не почувствовал её. Доктор Кали рассверлил несколько здоровых зубов и несколько больных. Поставил пломбы. На следующий день он позвал охрану.
- Я посмотрю твою казнь по телевизору, - сказал на прощание доктор Кали.
Он сдержал обещание.
Из допроса Ху Эйдана, члена тайного общества трех гармоний "Фуисин"
ПД (Председатель Ди): Вы Ху Эйдан, куратор гонконгской триады в Гуанчжоу?
ХЭ (Ху Эйдан): Я межклановый связной
ПД: Какой у вас код в иерархии?
ХЭ: 432.
ПД: Это называется "стоптанные сандалии"?
ХЭ: Сандаловая палочка.
ПД: Ху Эйдан - настоящее имя?
ХЭ: Так меня назвал отец. Рабочий с гонконгской фабрики. Он всю жизнь опирался не на закон, а на хуэйданы.
ПД: Ваш отец, наверное, гордится вами.
ХЭ: Он ничего обо мне не знает.
ПД: Когда вас приняли в тайное общество?
ХЭ: В девяносто восьмом я пошел работать в Генеральную ассоциацию промышленности и торговли "Фуи".
ПД: "Фуисин"?
ХЭ: Да.
ПД: Что входило в ваши обязанности?
ХЭ: Моцзы.
ПД: То есть были сутенером?
ХЭ: Я поставлял женщин в публичные дома. Сначала я искал их в Гонконге, а потом по всему Китаю.
ПД: Почему вас прозвали Нефтяником?
ХЭ: Потому что я качал девочек как нефть. Я забуривался туда, где не бывал никто. Я находил невиданные экземпляры, грузил в цистерны и отправлял в Гонконг. Не беда, что кто-то портился в пути. Их бы все равно испортила работа. Вам нужны лишь руки, а ведь у женщин ещё много интересного...
ПД: Вы знакомы с Си Джепаном?
ХЭ: Да.
ПД: Читали "Китайскую нефть"?
ХЭ: Уже после того как с ним познакомился.
ПД: И как вам стихотворение?
ХЭ: Жалко, что не прочитал его раньше. Идея хорошая. А так я не ценитель поэзии.
ПД: Вы знаете Ю Лина?
ХЭ: Я знал одного Ю. Господина с большими возможностями. Он занимался поисками и транспортировкой нефти. Он был в доле, а затем сдал меня.
ПД: Внимательно посмотрите на фотографию. Вы узнаете этого человека?
ХЭ: Это господин Ю. Его каменное лицо никогда не забудешь.
ПД: Расскажите подробнее. Когда и где вы познакомились с Ю Лином?
ХЭ: Ещё в девяносто пятом. Он повязал меня в Кантоне с партией героина...
Вообще-то, Си Джепан, я люблю работать. Ты знаешь, мое детство прошло на рисовом поле, по колено в воде, а затем меня взяли сюда, на завод, построенный белыми чертями в тот год, когда родился Хито. Мы все стоим за станками, слева - меньший брат Си Таси, справа - Ни Джита, а он мне больше, чем брат. Мы стоим с утра до вечера, рабочие-призраки, нам не полагаются выходные и отпуска.
Я зарабатываю пять юаней в день. Наверное, по твоим меркам это немного, но я не жалуюсь. Никто не жалуется, мы готовы работать бесплатно, лишь бы не смотреть в зеркало зла. Наш страх столь велик, что мы выбрасываемся из окна, как только слышим шаги Циньгуан-вана.
Этим утром станки пели так громко, что мы не услышали шагов. Страшный Циньгуан-ван в желтой каске был вдвое ниже меня, но за ним императорскими пиками высились охранники.
- Ты?.. Си Эр-гай?.. Пошли со мной.
В глазах Си Таси и Ни Джита отразился государственный преступник. Каннибал и наркодилер. Должно быть, я разрушил Длинную стену, раз Циньгуан-ван привел сюда целое войско. Понятно, что братья отреклись от меня, как это сделали позже фу, нян и даже малыш Хито. На их месте я поступил бы так же.
Между тем в кабинете Циньгуан-вана меня ждало зеркало зла. От ужаса я упал на пол и опустил на глаза шлагбаумы рук.
- Поднимите его, - приказало зеркало, - я хочу видеть лицо.
Впервые в жизни я сопротивлялся. Я бился, словно тысяча боксеров в Пекине, однако силы были неравны. Меня подняли с земли, отряхнули и сняли нити слез. И тогда, большой брат, я посмотрел в зеркало зла. И я увидел не себя, грешника, а господина с деревянным лицом.
- Вылитый Си Джепан. Только волос побольше. Впрочем, это поправимо.
Си Джепан был свидетелем расстрела мэра города Женьшеня. Накануне Нового года он гулял по городу с Вей Ла, уже тогда железной леди. На улицах было людно и празднично, со всех сторон улыбки и флажки, со всех сторон его Венера. Си Джепан и не заметил, как оказался на площади, где происходила казнь государственных чиновников.
Мэр Женьшеня стоял на коленях в самом центре. На груди табличка с именем и ещё какой-то зарисованной надписью. Возможно, суммой взятки. Сзади - ряд автоматчиков с пустыми лицами, но полными обоймами. Народ замер в ожидании, Си Джепан затаил дыхание, Вей Ла повисла на его плече...
Когда все кончилось, когда каждый коррупционер получил свою пулю в затылок, Си Джепан испытал удовлетворение, и его сердце покраснело от стыда. Он посмотрел на возбужденную Вей Ла. Он посмотрел на других - и не увидел ни сострадания, ни страха.
- Пойдем?
Вей Ла успела заскучать. Си Джепан кивнул, взял её за руку и нырнул в толпу. Он не знал о девушке ничего, зато она знала о нем все. Даже о врожденном пороке сердца.
А тем временем с одного края площади к телам подошел неприметный человек с сигаретой, а с другого - неприметный человек с бутылкой воды. Они поздоровались и перевернули мэра Женьшеня.
Из допроса Ху Эйдана, члена тайного общества трех гармоний "Фуисин"
ПД (Председатель Ди): Итак, последние полгода вы жили во Внутренней Монголии. Там действительно много нефти, только не той, что вам нужно.
ХЭ (Ху Эйдан): Все верно.
ПД: Чем вы там занимались?
ХЭ: Я был с Гуй Фей.
ПД: И как на самом деле звали вашу драгоценную любовницу?
ХЭ: Если бы знал, я бы с радостью сдал её.
ПД: Почему?
ХЭ: Она меня использовала... Я чуть не погиб из-за неё... Я! Тот, кто качает женщин, словно картинки с порносайтов. Загрузил страницу, глянул мельком, сохранил на компьютер...
ПД: Она вам изменила?
ХЭ: Я слишком поздно узнал, что у неё другой. Гуй Фей ездила по всему региону, вроде бы инспектировала месторождения. Я и подумать не мог, что она навещает какого-то нефтяника.
ПД: И вы не знаете, как его звали?
ХЭ: Почему же... Дэн Аймэи...
ПД: Дэн Аймэи?
ХЭ: Под этим именем скрывался Си Джепан. Он напал на нас в Баотоу. Маленький нефтяник выследил большого. Выскочил из-за угла и ударил ножом в живот. Выйдя из больницы, я сразу же занялся поисками. Однако Дэн Аймэи и Гуй Фей как сквозь землю провалились.
ПД: Сейчас я опять покажу вам фотографии... Вам знаком этот человек?
ХЭ: Нет.
ПД: А эта девушка?
ХЭ: Да. Это она.
Через всю Поднебесную - от земель хуэйцев до провинции Гуандун, от пустыни до бамбуковых рощ, от Подземного города до Запретного города - в просторном багажнике "Великой Стены". Рядом со мной Ан Донг, по запаху лаомаоцзы. Всего в джипе нас семеро: господин из зеркала зла - деревянный Юпитер, за рулем Сатурн, на заднем сидении Венера с металлическим голосом, Меркурий с бутылкой воды и Марс с сигаретой; и наконец мы, пленники-светила - Солнце и Луна.
Как ты понимаешь, Си Джепан, они не представились, но и так было понятно, что из Диюя меня вытащили агенты Чжунъюн Дяочабу, первого бюро министерства госбезопасности. Бородач Ан Донг изо всех сил изображал пленника, но он тоже был агентом. Агентами были водители других машин, заправщики и автоинспекторы. И это все для меня. Не много ли чести для призрака? Видно ты, большой брат, стал очень большим человеком, раз со мной так обращаются.
До Ухани никто не проронил ни слова, и только в здании Управления, прекрасном как Храм неба, стальная Венера и огненный Марс высыпали друг на друга упреки из красных ротовых шкатулок. Они ссорились бесконечно долго, а у меня все больше чесались руки. Я скучал по работе, Си Джепан, семье, Ни Гула и Ни Джита. Как они там? Справляются ли с нормой? Кто теперь стоит за моим станком?
Когда я услышал, что Меркурий предлагает вернуть меня назад, бутон сердца раскрылся хризантемой. Однако Марс сказал, что лучше на время посадить меня в черную тюрьму. А Юпитер сказал, что скоро сюда нагрянут представители общественной безопасности, а уж они-то быстро решат, что делать со мной.
- Черепашье яйцо! - выругался Марс.
И мы вернулись в "Великую Стену".
Много лет Си Джепан писал стихи и размещал их в Интернете. Много лет их никто не замечал, кроме Вей Ла, которой они посвящались. Не сказать, что стихи были хорошими, но в них поднимались нелегкие темы равенства, свободы и демократии. Постепенно Си Джепан поднимал все большие тяжести, его душа кричала все громче. В "Китайской нефти", своей последней публикации, он рассказал о главном богатстве Поднебесной. И это была не нефть из месторождения Дацин, а люди-призраки из Диюя. К счастью, первой "Китайскую нефть" попробовала Вей Ла. Она сразу же прислала Сатурна - грязного снаружи, но чистого внутри - который вывез Си Джепана в Тибет. Агенты общественной безопасности не успели арестовать поэта за подстрекательство к свержению государственного строя.
Вот так Си Джепан оказался в высокогорной Лхасе с пианино Поталы наверху. Монах Ли Дуку, председатель совета тибетских сепаратистов, встретил Си Джепана с шиваическими объятиями. Оказывается, он давно следил за творчеством поэта, а "Китайскую нефть" знал наизусть.
- И мы импортируем вашу нефть, - признался Ли Дуку. - А что делать?
Китайская нефть и впрямь затопляла Лхасу. Там, где когда-то размещались гениталии огромной демоницы, снова разлилось озеро, лишь купола ступов и монастырей были все так же далеки от ханьцев.
- Хвала Будде Шакьямуни, - говорил Ли Дуку, прогуливаясь под храмовым колесом дхармы, - в Китае ещё много сочувствующих.
Вокруг монастыря Джоканг оборачивался древесноликий господин с агентурной кличкой Юпитер. Си Джепан знал, что он от Вей Ла. Поэтому, когда траектории пересекались, Си Джепан рассказывал Юпитеру о планах Ли Дуку и других сепаратистов.
- Дарт Тиранус устраивает акцию протеста...
- Завтра Дарт Тиранус выведет народ на демонстрацию...
- Дарт Тиранус подожжет Баркхорский рынок...
Юпитер кивал и уходил. Китайские власти арестовывали кое-кого для приличия. Остальных разгоняли с помощью электрошокеров и слезоточивого газа.
- Мы не боимся ни самопожертвования, ни кровопролития, - как-то сказал Ли Дуку на конспиративной квартире. - Скоро с той стороны нам привезут взрывчатку. Мы же должны подготовить смертников.
Ли Дуку подмигнул Си Джепану.
- А идеальные смертники - те, кто вообще не рождались. Китайская нефть.
В груди снова раздался плач Мэн Цзян. Си Джепан побежал успокаивать сердце к Юпитеру. Он рассказал ему все, что знал, и растворился в темноте. То же самое проделал Дарт Тиранус, садясь на самолет в аэропорту Гонггар. А наутро служба общественной безопасности произвела массовые аресты. Все тибетские сепаратисты оказались за решеткой.
Из допроса Ху Эйдана, члена тайного общества трех гармоний "Фуисин"
ПД (Председатель Ди): И как вы искали Си Джепана?
ХЭ (Ху Эйдан): Мне помогло эмигрантское братство Хунаньбан из Большого китайского кольца
ПД: На перекрестном допросе в Министерстве вы упоминали некоего господина Ма...
ХЭ: Господин Ма занимался делами в Гонконге, Макао и Тайване.
ПД: Господин Ма работал в третьем бюро Министерства госбезопасности?
ХЭ: Мне неизвестно.
ПД: На фотографии он?
ХЭ: Да. Только без сигареты.
ПД. И как Ма Синфа связан с Хунаньским братством?
ХЭ: Сын Владыки Воскурения.
ПД: Кто ещё участвовал в поисках?
ХЭ: Господин Ю всегда был рядом. Путал карты.
ПД: То есть Ю Лин мешал вам?
ХЭ: Он следил за тем, чтобы я никогда не нашел Си Джепана.
ПД: Как относился к нему Ма Синфа?
ХЭ: Они выглядели, как старые напарники. Повздорили лишь однажды, когда хунаньцы откопали семью Си Джепана в Цзичане. Господин Ю считал, что мы идем по ложному следу.
ПД: Но вы его не послушались...
ХЭ: Я отправился в путь тем же вечером.
ПД: За что вас арестовали в аэропорту Чунцин Цзянбэй?
ХЭ: За убийство Гэ Бинлуна, рядового 14К. С девяносто девятого года по его документам жил другой человек. И вот обман раскрыли.
ПД: Вы знаете, что Си Джепан задержан?
ХЭ: Знаю.
ПД: Вам не кажется странным, что его арестовали в тот же день?
ХЭ: Мне многое кажется странным.
ПД: У меня есть ещё один снимок. Он был сделан позавчера возле уханьского Управления. Узнаете этих людей?
ХЭ: Господин Ю... Господин Ма... Гуй Фей... Почему она с ними?
ПД: А кто четвертый?
ХЭ: Не знаю.
ПД: Посмотрите внимательно...
ХЭ: Си Джепан?..
ПД: Возможно.
ХЭ: Но как туда попал Си Джепан? Он же в тюрьме.
Ан Донг, цветок без стеблей, раскрылся в первый и последний раз на площади Тяньаньмэнь. Тысячи зрителей видели, как он превратился из уродливой гусеницы в прекрасную огненнокрылую бабочку. Ан Донг выбрал пару десятков человек и улетел с ними в Ущелье бабочек на берегу залива Дракона Азии.
Взрывная волна ударила в гонг моей черепной коробки. Пока я рисовал лицом кровавые иероглифы, на площади началась паника. Сотни ног танцевали чечетку на танцполе моей спины. Сотни глоток пели, как студенты в июне восемьдесят девятого, расстреливаемые и раздавливаемые танками. Наконец меня оторвали от земли и потащили куда-то. Снова машины, снова спецслужбы. Но теперь не Венера с Юпитером, и даже не Марс с Меркурием.
Теперь - агенты общественной безопасности. Они называли меня твоим именем, Си Джепан, это было приятно, но непонятно. Похоже, что они спутали нас. Ведь мы похожи как близнецы.
Агенты говорили, что Тибет отрастил длинные руки, которые давно пора пообламывать. Они обещали, что все равно расстреляют меня в назидание поэтам и всем сочувствующим. Меня допрашивали в авто, на улице и в кабинетах. Все устали, ни у кого уже не было сил пытать меня. А я просто не знал, что сказать. У тебя бы получилось лучше, большой брат. Гораздо лучше.
Ночью мы остановились у ворот жуткого здания.
- С возвращением, - сказал доктор в окровавленном халате. - Как зубы? Не беспокоят?
Он усадил меня в кресло, осмотрел рот и расхохотался.
- В чем дело, Кали?
Не стесняясь агентов общественной безопасности, доктор выложил на стеклянном столе две длинные дорожки для своего длинного носа.
- Это не Си Джепан, - сказал он, втирая остатки порошка в десны. - Могли бы взять отпечатки.
- У него нет отпечатков, сосиски вместо пальцев.
Доктор посмотрел на мои руки.
- Я работаю на заводе, - пояснил я. - У Желтого источника.
- Что же ты там делаешь?
Я хотел ответить, но агенты вытащили меня из кресла и швырнули на пол.
- Это не он, - повторил доктор. - Не знаю, где вы взяли двойника. Но Гарри Кали не проведешь. Я специально ставил метки на зубах.
Кто-то наступил мне на руку. Я закричал от боли и признался:
- Я не Си Джепан! Меня зовут Си Эр-гай. Я - второй брат!
Я вытащил пальцы из-под каблука и приготовился к побоям. Но главный сказал:
- А какая разница? Расстреляем этого ванбаданя, все равно никто не узнает.
Председатель Ди ткнул пальцем в популяцию кишечных палочек. На биомониторе высветился протокол задержания Му Чоу, агента госбезопасности, известного под именем Меркурий.
Ди Жэньцзе покачал седой головой. Совсем недавно они ужинали в лучшем ресторане города. Му Чоу угощал супом из эмбрионов и плацентой с брокколи. Эти деликатесы он выловил со дна Поднебесной.
Му Чоу ездил по деревням, которых нет на карте, и общался с людьми, которых нет в переписных листах. Он находил беременных девушек и щедро платил за аборты. Отбирая новую жизнь, он спасал жизнь целой семьи. Плацента и недоношенные младенцы никогда не замораживались, чтобы не испортился вкус. Улов тотчас отправлялся в элитные рестораны востока, где столики заказывались за пару недель вперед.
Председателю Ди уже исполнилось шестьдесят два, но выглядел он лет на двадцать моложе. Он жил с тремя любовницами-рабынями в "вертикальном лесу" - эко-небоскребе в центре города - и употреблял в пищу человечину. На работе он поедал государственных преступников, а вне её - зародышей и плаценту.
Председатель Ди увеличил лицо Му Чоу. Каждая точка, каждая родинка была колонией кишечных палочек.
- Эх, Меркурий... Ты обещал мне пятимесячных мальчиков-близнецов, - пожаловался председатель Ди, - а эти намного старше. У братьев Си слишком жесткое мясо. Они уже не по зубам Чжунго.
Нервным движением руки председатель Ди стер фото Му Чоу с экрана. Он вышел из кабинета с чалмой мыслей на голове. Дома его ждали любовницы, три нефтяных орхидеи, но председателю Ди не хотелось домой. Он сел в машину и поправил тюрбан.
Был праздник Луны. Всюду продавались лунные лепешки и цветные фонарики. Председатель Ди подумал, что давно не катался на лодке по озеру Цзянь.
- Парк Прелестного Вида, - удивил он водителя.
Следом за председателем Ди выехали машины государственной и общественной безопасности. А навстречу уже несся грузовик HOWO ассоциации промышленности и торговли "Фуи".
В то время как любовницы молили богов о соединении с Ди Жэньцзе, случилась та самая авария. Председателю Ди так и не удалось полюбоваться цветением кассии.
А что, если я все ещё смотрю в зеркало зла? Может, Циньгуан-ван держит меня за плечи? Может, эта страшная сказка скоро закончится? Как только мое отражение казнят, я опять окажусь в цеху, за родным станком. Я обнимусь с Си Таси и Ни Джита и на радостях перевыполню все нормы и планы. Я буду работать просто так, если вернусь назад.
Я всегда хотел быть тобой, большой брат, и вот я стал тобой. Превратился из призрака в человека. Я примерил на себя твою судьбу, окутанную дурной славой. И я понял, что больше не хочу быть тобой, Си Джепан.
Ты пошел против великих кормчих. Ты чуть не сбил с курса флагман "Чунцин", который плыл в светлое будущее. Ты вызвал черную бурю хэй-фын и разбросал кругом тяжелые, словно камни, стихи.
Лучше бы ты не уезжал от нас, Си Джепан. Ты работал бы на заводе целыми днями, и тебе не хватало бы сил на зло. Мне сказали, что ты писал о нас - китайской нефти. Зачем? Разве нет других тем? А слепой летний дождь и отражение звезд в воде? Цветение айвы и возвращение гусей? Нет - ты взялся расшатывать три наших устоя и пять постоянств.
Тот, кто никогда не рождался, не боится смерти. Я умру вместо тебя, Си Джепан. У меня нет выбора. А ты живи - на Амуре или в Сингапуре, в Гонконге или Бангкоке. Но знай: даже в Сан-Франциско тебя настигнет предсмертный звон моего сердца.
Раньше в этой квартире жило тридцать китайцев. Теперь только двое - Си Джепан и Вей Ла. Когда миграционная служба пришла выселять нелегалов, она увидела законных владельцев - счастливых супругов из Гонконга.
Си Джепан и Вей Ла сбежали из Поднебесной сразу после пекинского теракта. Ещё до начала массовых арестов они отплыли на "медленно тонущем корабле" в голодную страну Э-ло-сы.
Они поселились в городе Хайшанвей на берегу залива Голубого трепанга. Из окон их квартиры можно было выйти в море, если там не шныряли фрегаты-адмиралы и крейсеры-варяги, миноги и миноносцы, атомные подлодки и огурцы-голотурии.
Теперь никто не стоял между ними. Они наконец-то соединили свои сердца. Си Джепан прижимался бэйдайховой стеной к танским доспехам Вей Ла и они страстно били в сянцзяогу и шоугу своей любви.
Эта идиллия длилась бы дольше, если бы не расстрел двойника Си Джепана на площади Тяньаньмэнь. В конце трансляции Си Джепану стало дурно. Его сердце зафыркало и остановилось.
Пока ехала скорая, нефтяная река несла Си Джепана из прошлого в будущее, из средневековых сел в хайтековые мегаполисы на побережье. Крестьянские волны накрывали Си Джепана, он с трудом держался на поверхности.
Рядом плыли родители, братья и сестры. Пелотон родственников догонял Си Эр-гай с большим окровавленным сердцем. По берегу бежала Вей Ла, она протягивала руки и звала Си Джепана, но её голос слабел с каждым шагом.
Возле указателя "Э-ло-сы" Си Джепана окружили китаянки с круглыми, как Земля, животами. Внутри них тоже плескалась нефть...
А потом зазвонил колокол сердца Си Эр-гая.
Дин... Дон... Бом-м-м!
Пройдет год, и где-то в Сан-Франциско у Вей Ла спросят:
- Как умер ваш муж?
- Он утонул в нефти... - скажет она. - В Китайской нефти.