Мирабель Максимовна Кирпичёва с тяжеленным красным кирпичом под мышкой, опасно кренясь набок, то и дело дырявя асфальт острым локотком, натужно сопя сливовым носиком, неуклонно приближалась к зданию.
- Ни в коем случае не отдавайте им кирпич, Мирабель Максимовна, - захрипел Мирон Леонтьевич, поднимаясь с земли. Прикрепив на место отскочившую в клумбу коленку, собрав в карман просторно-облегающей модно-пищащей пижамы цвета хаки разлетевшиеся куда попало пухленько-мозолистые пальцы ног, Василисков стеснительно-шаркающей походкой направился наперерез даме.
Водрузив на хрупкую переносицу болтающиеся на утиной шее увесистые очки, испуганно исследовав Мирона Леонтьевича сверху донизу, Мирабель Максимовна ослепительно блеснула пластмассо-керамической улыбкой.
- Ой, у вас пуговки одной нету, - смущенно полепетала Кирпичёва. - Вон там, смотрите, дорогой Мирон Леонтьевич, второй снизу.
- Плевать, Мирабель Максимовна! - нервно вскрикнул Василисков, взмахнув правой рукой. Левая тут же поспешила прикрыть обнажившийся выпуклый пупок. - Милая моя, уважаемая, послушайте меня. Не носите больше кирпичей этим нелюдям, этим чертовым строителям...
- В чём дело, Вася? - громогласно заорали сверху. - Сколько можно гавкать! Эх, сейчас спустимся! Ох, пожалеешь ты у нас!
Забравшись на принесенный кирпич и держась за оправу очков руками, Мирабель Максимовна, усилив взгляд линзами, устремила его в небеса, туда, где в тучах пряталась крыша мироздания. Тщетно ощупав пушистые облака в поисках горланивших строителей, взор Кирпичёвой вернулся обратно, где вопросительно вперился в Мирона Леонтьевича, раскручивающего на пальце свой зеленый солдатский берет.
- Кричали с пятого этажа, - расплылся в ухмылке Василисков. - Вон видите, любушка, там окно приоткрыто. Инвалид Архип Демидович баловаться изволили. Сам бывший строитель, поэтому горой за своего брата.
- Спустимся - жестоко тебя отдубасим! Будешь знать, как народ баламутить. А вы, гражданочка, поднимайтесь. Ну же, быстренько тащите кирпич к лифту. Вам зачтется.
Рефлекторно схватив тяжелый кирпич, Мирабель Максимовна сделала несколько неуверенных шагов по направлению к открытой двери подъезда, затем неожиданно остановилась, крайне резко обернулась, сконфуженно посмотрела в глаза растерявшегося Василискова.
- Ну а всё-таки, Мирон Леонтьевич... Почему я не должна отдавать этот кирпич строителям? Я ведь, если помните, в очереди стою на квартиру... Очень мне мечтается пожить в вашем доме.
- Видите ли, милая Мирабель Максимовна, в моей, казалось бы, пустой головушке, не так давно возникли некие сомнения по поводу этого самого строительства. Походил я с ними день, потом второй, третий день их проносил - надоело, решил я слегка разгрузиться, поговорив о своих подозрениях с каким-нибудь компетентным человеком. Встретил давеча своего соседа, инженера-технолога - умнейший мужичок, светлая голова и всё такое. Говорю ему, мол, уважаемый, простите меня дурака, мне жутко неловко спрашивать, но какой максимальной высоты может достигать здание? Отчего-то мне кажется, что все допустимые нормы превышены, как бы не случилось чего, не рухнуло наше мироздание в тартарары. Неслыханно, - разгневался сосед, - над этим проектом корпели лучшие умы эпохи, а вы... Тьфу на вас, и вправду невежда. Пожаловаться бы куда надо, да лень этим заниматься, время драгоценное на вас тратить. Короче, нагрубил мне этот сволочной инженеришка и побежал на работу. Разумеется, я ему тоже хорошего дня пожелал. Но на этом я не успокоился, уж больно нервно-подозрительным было поведение соседа. Так вот. Вчерашним днем, где-то в полдень, не встречая сопротивления, - пес его знает, куда эти дежурные подевались, - забрался я в один из служебных лифтов. Смотрю на кнопочки, думаю, какой же этаж выбрать. И тут вижу, - какой-то хороший человек мелом написал: "Наверх". Обрадовался я, на кнопку тотчас нажал и давай ехать. Ах, Мирабель Максимовна, ох и долго лифт поднимался. Чуть с ума не сошел. Ну, думаю, влип, если не с голодухи, то от скуки точно помру. Хотел было остановиться, все кнопки перепробовал, - не фарт, ползет себе лифт по-черепашьи, как ни в чём не бывало. На помощь звал, что есть мочи орал. Короче говоря, ужас, словами не передать, какое потрясение испытал. Как бы то ни было - наконец остановился лифт, открылся - гляжу этаж, как этаж, верхний ли, нижний, фиг поймешь. За окном ночь, подошел я поближе к решетке, чтобы по городским огням определить, насколько высоко поднялся, и тут слышу голос, дескать, езжай-ка ты, Вася, назад. Смотрю - ба, инвалид Архип Демидович на своем тарантасе нового поколения. Вы, Мирабель Максимовна, наверняка рекламу по телеку видели, там где, этот наш чемпион параолимпийских игр, со свистом со ступенек слетает, потом красиво улыбается и произносит, мол, ей-же-ей, пацаны, классная новость, мегаколяска для настоящих перцев. И так далее... Ага, вижу, Архип Демидович на такой же сверхбыстрой коляске сверху спускается, явно недоброжелательно настроен, хочет меня назад отправить. Ну уж нет, думаю. Ещё раз подобное пережить - ни за что сейчас не соглашусь, не катит. Считаю, что заслужил с самими строителями повидаться, а если повезет, и поговорить с ними, задать животрепещущие вопросики и такое прочее. И тогда я хитро поступил. Говорю-де Архипу Демидовичу, ногу, блин, подвернул, помогите, мне в лифт вернуться. А он повелся, ко мне мигом подъехал, говорит, ставай на подножку, так уж и быть - довезу я тебя. За что и поплатился: я его в лифт вместе с коляской впихнул, и на кнопочку: "Вниз" нажал. До свидания, Архип Демидович! Ну, а дальше выбрался я всё-таки на крышу. В предрассветный час как раз вышел, ночь в этот момент сдавать свои позиции начала. Посмотрел по сторонам - стройку и не думают завершать. А где сами строители? Вот они, просыпаются, крылышки свои чистят. Зевнул и я сладко; ну, думаю, подожду чуток, пока строители проснутся, не буду их будить специально. И тут как закричу со страху! Мама дорогая! Кошмар! Что это за полуптицы-полулюди в белых туниках? Куда подевались наши земные строители? Эй, Икар или как тебя там, спрашиваю я одного, где наши ребята, не знаешь? Только договорил - весь дух из меня вышел, то ли оглушили меня, то ли пристрелили. Но скорее первое, поскольку проснулся утром в своей кровати с белым пером в руках и застрявшим в памяти кусочком сна. Решил сразу же к вам бежать, да дверь ироды замуровали. Вижу в окно, вы идете. Этаж благо всего лишь второй, не особенно высоко...
- Очень интересно, Мирон Леонтьевич. Но, право, не пойму при чем тут я со своим кирпичом. Ой! Пожалуй, мне нужно идти, - взвизгнула Мирабель Максимовна, близоруко посмотрев на золотые часики с десятисантиметрового расстояния. - А то сейчас лифт отправится!
- Стойте! - злобно рявкнул Василисков, схватив мадам за острый локоть. - Я вас не пущу. Ей-богу, всё как во сне. Сейчас вы положите кирпич в лифт, вас поблагодарят, сделают пометку. Потом лифт поднимется в заоблачные выси и один из этих пернатых нелюдей, щедро мазнув торец цементом, прилепит кирпич на стенку. И в этот момент зашатается наше мироздание, развалится как карточный домик. Нет, не пущу, только через мой труп!
- Какая ерунда, Мирон Леонтьевич. Идите вы со своими снами! - возмущенно молвила Кирпичёва. - Если бы я начала о своих сновидениях рассказывать, вы бы точно опухли. А коль бы ещё стала и вести себя соответственно приснившемуся бреду, тут бы никому мало не показалось. Но я женщина, по счастью, благоразумная. Отстаньте!
По-рыбьи жадно заглатывая воздух, хлопая вытаращенными зенками, истерически жестикулируя куцыми ручонками, Мирон Леонтьевич умоляюще крутился вокруг несущей кирпич Мирабель Максимовны. В стелющийся следом за Кирпичевой шлейф душистых парфюмов начали вкрадываться более естественные, удушливо-кисловатые запахи, капельки пота принялись размачивать талантливо нанесенную косметическую маску, соломенно-жесткие пучки волос с каждым шагом всё сильнее выбивались из тщательно уложенной прически. Наматывая круги вокруг шатающейся из стороны в сторону женщины, Мирон Леонтьевич уже не столько пытался её остановить, сколько присматривался к ежесекундно преображающемуся лицу. Неумолимо смываемая потоками слез и пота косметическая маска окрашивала асфальт сине-бело-розовыми кляксами, выдаваемая за нос пуговка болталась на соплях.
- Что с вами, Мирабель Максимовна? Вы плохо выглядите. Давайте я вам помогу, - с неподдельной тревогой проговорил Мирон Леонтьевич, пытаясь отобрать у женщины кирпич.
- Уберите руки, дорогой Мирон Леонтьевич! Я уж как-нибудь сама. Самое трудное уже позади, так что спасибо! - ответила Кирпичёва, роняя на землю искусственную надбровную дугу.
Между тем из подъезда неожиданно выехал безногий инвалид Архип Демидович. Сопровождаемый эскортом крылатых молодцев в белых туниках, он проехал на суперколяске мимо ухмыляющегося Мирона Леонтьевича.
- Таки провел меня, Вася! Су-у-ука! - сквозь удушающую злобу пропел он. - Глядишь, ещё встретимся, жизнь долгая, земной шарик махонький. А я ещё вчера, когда ты меня на лифте вниз отправил, понял, что человечек ты непростой.
- А вот и ваш муженек, мадам Тротилова - Архип Демидович Тротилов. А числился пропавшим без вести...
- Не подходить, сейчас всех взорву на хрен! - устрашающе завопила женщина, поджигая спичку и поднося её к кирпичу. - Как говорится, увидимся в аду.
- Это бомба! - закаркало небесное воинство, расправляя крылья.
- Не-е-т, - успокоил всех Мирон Леонтьевич, доставая ещё один кирпич из глубокого кармана пижамной куртки, - вот это бомба!
- Это когда же ты, шарлатан эдакий, подменил? Ах ты негодник! Всю голову мне своей брехней задурил. Но я тоже хороша - уши как девчонка развесила, - истерически завопила женщина, набрасываясь на Мирона Леонтьевича и колотя его по широченной груди кулачками. - Сон ему, мерзавцу, приснился. Не отдавайте им кирпич, уважаемая Мирабель Максимовна... Тьфу на тебя! Будь ты проклят.
- История, между прочим, правдивая, - обиженно возразил Василисков. - Ну да, пускай не сон...
- Бух-бух-бух, бах-бах-бах, - забарабанили в дверь.
Мирон Леонтьевич Василисков, сметя веником в совочек безжалостно разбитый сон, подошел к двери.
- Кто-то прямо среди ночи постучался в дверь мою, - недовольно продекламировал Мирон Леонтьевич.
- И сказал, если захочешь, песенку тебе спою, - отозвался голос.
- Я же крикнул что есть мочи: убирайся! Не люблю поздней ночью слушать песни. Так что я прошу, исчезни! - пробубнил Василисков, открывая дверь. - Прошу вас!
- Госпожа Тротилова, загримированная под Кирпичеву Мирабель Максимовну попытается внести в наше мироздание мощнейшую бомбу. Ты уж не проморгай, дорогой мой Мирон Леонтьевич, не допусти, чтобы мы все взлетели на воздух.
