Аннотация: Фулканелла любила гречку, а я любил их обеих. 5-е место на конкурсе позитивного постмодернизма "Акуна Матата!"
ВИЛЛА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
За каждую пятую сосиску нам полагалась порция гречневой каши. Фулканелла любила гречку, а я любил их обеих. Что могло быть лучше завтрака в компании такой обжорки? Мне нравился её животный аппетит, и румяные щеки, пухлые кукольные ручки, окруженные рюшками пестрой блузки, и округлые коленки, которые выглядывали из-под кружевной юбки. Моя сказка была сейчас рядом. Мы сидели в столовой Серебрины, во рту скрипела сосиска с сыром, горчица грела нёбо, а мои руки - пышные бока Фули и все то, что есть у настоящей женщины.
- Вот скажи, Зеландий... - Фуля лизнула сосиску кошачьим язычком и замолчала.
Мне были по душе вопросы, я умел отвечать на любые - сложные и простые. Впрочем, на сытый желудок Фулканелла не стала бы морочить мне голову.
- Просто интересно, тебе лучше со мной или с сотрудниками?
Она спросила о работе, а это непростая тема. Мне было хорошо с Фулей, но я чувствовал себя не хуже среди папочных башен, которые выстраивали сотрудники с утра пораньше. У каждого из них было хорошее настроение, анекдот в запасе, светлое лицо и нежные руки труженика. Я вздрагивал от удовольствия, когда мозолистые пальцы касались меня, ну а когда раздавался голос босса, я понимал, что живу не зря.
- Понимаешь ли, - сказал я Фуле, погладив её спину, - мы фанаты своего дела.
Фулканелла улыбнулась. О, что это была за улыбка! Её папуля, отдыхавший на вилле для взрослых, поднял бы за неё бокал.
- А мы тоже, Зеландий, трудимся на благо страны.
Из моих глаз брызнуло и разбежалось мурашками по телу. Вот на таких слонах и стоит наше общество! Благодаря Фулям процветают цветники и фонтанируют фонтаны.
Не сдержавшись, я защемил поцелуем её губы, измазанные гречкой и горчицей. Вокруг ахнули, хмыкнули и прокашлялись. Люди разные, болтики и шестеренки - каких только деталей нет в общественном механизме.
- Фуля, - сказал я, - ты так давно не мяла нашей кровати.
В моей квартире обитала жена Полтава и водились дети - каждый по-своему любил Фулканеллу. Когда она переступала порог, мы принимались кормить её и трогать. Гостья была в восторге от этого, она часто оставалась допоздна, а потом заваливалась в нашу кровать третьей. Это было глубже, чем секс. Это было по-настоящему.
- Ты же знаешь, что у меня есть другой, - сказала Фуля. - И он слушает мое дыхание по ночам. Я помогаю ему нести ношу судьи. Без меня он не добился бы того, чего добился. Его жена - она кровосос.
Я знал, что Фуля не права. Жена судьи - тоже нужная профессия, если существуют курсы, значит, наверху решили, что судьям вредит лишняя кровь.
- Пригласи Серебрину, - посоветовала Фуля, когда я начал целовать её шею, - смотри, как она на тебя смотрит.
Директор столовой Серебрина смотрела не на меня, а на Фулю. Будучи сама знатоком и носителем пышностей, она приходилась Фулканелле поклонницей. Это не было тайной ни для кого.
Фуля принялась облизывать тарелку, а Серебрина - свои губы, похожие на кусочки арбуза. Их сочная мякоть была лучшей рекламой столовой. В очередной раз я убедился в мудрости семипядьевых - наших небесных менеджеров.
- Я приглашу её, - сказал я Фуле, вылезая из-за стола, - если ты придешь тоже. Дети давно хотели подергать тебя за волосы, а жена - пощекотать подмышки.
На щекотку Фулканелла реагировала таким заливистым смехом, что соседи убегали на пробежку. Ну а густые волосы у неё росли даже на плечах.
Проходя мимо Серебрины, я ухватил её за руку и потащил из столовой. Это было непросто, но я съел достаточно каши.
- Вечером ко мне придет Фулканелла, - шепнул я ей. - Приходи и ты, будет весело.
Отовсюду на нас глазел народ, и чтобы его не разочаровывать, я присосался к Серебрине. Она забилась в моих объятиях ради приличия, и толпа поддержала её ропотом.
- Зеландий, - в ушах зазвенел голос Полтавы. - Я сегодня не буду дома. Покорми детей и поставь им хоррор. Только не засиживайся с ними, тебе встречать рассвет.
Отпустив Серебрину, я повернулся к жене. Она держала моего босса под руку. Наш отдел даже не мечтал о чем-то подобном - для нас он был как звезда экрана. Только во снах я приближался к нему - шеф учил меня жить, жуя мороженое. Мой рот был также набит пломбиром, но стаканчика в руках недоставало. Это значило, что он поделился со мной.
Гордость бальзамом облила сердце. Моя жена, мать моих детей, неутомимая домохозяйка и трудолюбивая любовница, тело которой я знал лучше своего, чем-то приглянулась этому сверхчеловеку.
Посмотрев на небо, я поблагодарил семипядьевых.
- Не стоит, Зеландий, - сказал босс, - там нет ничего. Кроме спутников.
Я задрожал от сказанного, Полтава ойкнула, толпа отхлынула от нас.
Микроавтобус визгнул тормозами, из него высыпались люди, похожие на ниндзя из телевизора. Каратеистскими ударами они уложили шефа на землю, потом занялись мной и Полтавой. Завороженный их движениями, я добровольно подставлялся под кулаки и ботинки. Досталось и Серебрине, зачем-то решившей сопротивляться. Я хотел ей подсказать, чтобы она делала как я, но мастерский удар отфутболил мои слова обратно.
- Отдохни, дядя, - сказал самый большой ниндзя.
Он был прав - я не отдыхал очень давно.
Я очнулся в прекрасной комнате с рыцарями, свечами и камином. Плед с драконами вовсю грел тело, а пристальный взгляд хозяина - душу. Его глаза ухмылялись, тогда как остальное лицо было словно срисованным с иконы. Голову украшал пудреный парик с буклями на висках. Именно такими я представлял семипядьевых, поэтому я тотчас выпрыгнул из кресла и вытянулся струной, забренчав извинения.
- Присядьте, Зеландий, - сказал семипядьевый, - вам и так досталось.
- Все хорошо, - сказал я, зная, хотя на голове шишки росли подобно грибам.
- Мы поймали банду, которая напала на вас. После формального следствия я накажу всех виновных.
Через миг устало скрипнула дверь и в комнату вплыла самая прекрасная женщина на свете. Вся в волосах и нижнем белье, Фулканелла врезалась грудью в лицо судьи. Косичка его парика по-змеиному извилась, он вставил голову между её холмов и засопел, словно от недостачи воздуха.
- Фуленька, - радостно сказал я, - тучка моя.
По недобрым взглядам я понял, что они не намерены приглашать меня в свою постель.
- Должность начальника отдела теперь вакантна, - сказал судья. - Вашего шефа уже нет с нами.
- А где он?
Судья показал пальцем вверх. Я облегченно выдохнул. Все мы мечтаем попасть к семипядьевым.
- Предложи ему, - сказала Фуля.
- Мне кажется, в кресле начальника отдела вы будете смотреться лучше остальных. У вас хватает опыта и лояльности. Что скажете?
- Если уж выбирать, - сказал я, - то эта должность к лицу Кланатолию Зельцу. Он так давно к этому шел.
Судья схватился за живот Фулканеллы, похожий на солнце, они долго сдерживались, а потом прыснули смехом. Это было заразительнее гриппа, я захрюкал в унисон.
- Значит, не судьба, - сказал судья, вытирая слезы.
Хохот продолжился. Я был счастлив, что вызвал такую бурю эмоций. Несмотря на ветхость и сухость, Кланатолий шелестел листьями и размахивал ветками шустрее молодых, в столовой никогда не отказывался от добавки, а в кабинете угощал анекдотами всех сотрудников.
- Но ты же выписал ему приглашение на виллу, - сказала Фуля, коснувшись пальчиками судейской щеки, загрубевшей от заседаний и постановлений.
Хорошие новости сыпались на мою голову. Все мечтали попасть на виллу для взрослых. По слухам, там было лучше, чем в кресле начальника отдела.
- Ах да, - сказал судья, щелкнув пальцами, - он уже здесь.
Мне были непонятны его слова, но душа вовсю радовалась за Кланатолия.
Неловкую паузу нарушил стук, после него в дверях появилась Серебрина. Вся она была заточена в тесный костюм, форма арбузных губ говорила, что ей жутко неудобно.
- Ну-ка быстро в столовую, - скомандовала она. - Расселись тут!
Её голос был достоин семипядьевых, мы охотно подчинились ей.
Послушно выскочив из комнаты, мы понеслись по коридорам и ступенькам. Серебрина мчалась следом, толкаясь и говоря комплименты. Нам нравилось это, мы просили добавки.
Вскоре мы оказались в столовой Серебрины. Народ снова жевал сосиски, за что получал порции гречневой каши. Прямо у входа сидел Кланатолий Зельц, он сказал мне привет, и я ответил ему тем же. Чуть дальше ужинали Полтава с моим шефом. Озадаченный, я посмотрел на небо, заслоненное потолком.
- Не верь в семипядьевых, - сказал босс. Ему явно нездоровилось: гречка высыпалась из перекошенного рта.
Глаза судьи улыбнулись, я кивнул на Кланатолия и на группу ниндзя за ним.
- Конечно, не верь, - сказала Фулканелла, направляясь к своему папаше, уже поднявшему за неё бокал с пивом.
- Есть только вилла, - сказал судья, - но она для взрослых.
Я задумался, достаточно ли я взрослый. Если нет, я мог подрасти в кресле начальника отдела.
- Идет, - крикнул я судье, - я принимаю ваше предложение.
В тот же миг Полтава чмокнула шефа в щеку, а ниндзя заржали над анекдотом. Кланатолий умел рассмешить.