Лысенко Виктор Владимирович. Сватовство не по рукам

В. Лысенко

Если же друг друга угрызаете и съедаете.

Берегитесь, чтобы вы не были

истреблены друг другом.

Святой апостол Павел

Сватовство не по рукам

/Сцены из городской жизни/

/По рассказу В. И. Даля "Смотрины и рукобитье"/

Действующие лица:

Кондратий Семеныч, математик

Филипп Иваныч, музыкант

Анна Кузьминична, почтенная вдова, унтерша

Агафья Терентьевна, вдова неизвестного происхождения

Девица на выданье

Мать невесты

Глухонемой плотник

Пролог Сон Филипп Ивановича

За сценой слышен шум. Появляются горожане и возбужденно обсуждают проблему города.

Терентьевна. Наша...

Кузьминична. Как вам без сомнения известно, Агафья Терентьевна наша, а не ваша...

Девица на выданье (Сплевывая семечку, вздыхая). Наша...

Филипп Иваныч. Наша, губерния.

Входит Кондратий Семеныч

Кондратий Семеныч (Осматривая и оценивая толпу горожан). Наша губерния...

Филипп Иваныч. А в ней есть городок... Козогорье.

Кондратий Семеныч (С издевкой). Городок ... Козье горе...

Филипп Иваныч. Да, не козье горе, а Козогорье. Небольшой, но довольно приятный городок. Он потому небольшой...

Кондратий Семеныч. Что невелик?..

Филипп Иваныч. Невелик.

Кондратий Семеныч. Да невелик он потому. Что, мало охотников в нем строиться?

Филипп Иваныч. А мало охотников, строиться, почему?

Кондратий Семеныч. Невыгодно! Потому, что каждый дом занят то лазаретом то химчисткой.

Терентьевна. Как утверждает градской глава...

Кузьминична (Кривляя Терентьевну). Градской глава.

Терентьевна. Да. Градской глава утверждает. Козогорцы, вскоре будет введена равномерная денежная квартирная оплата, на которую и существует уже Козогорье с 1817 года. Особый комитет... по квартплате. Поэтому Козогорцы. Нет сомнения, что наш город вскоре обстроится весьма порядочно!

Филипп Иваныч. Оставим это. Приятным я назвал его не по этой причине.

Горожане. А по кокой?..

Филипп Иваныч. По кокой он не обстраивается.

Кондратий Семеныч. А...

Филипп Иваныч. А совсем по другой... Место, где располагается наш городок.

Кондратий Семенович (Громко хохочет). Как выражается... Место... городок...

Филипп Иваныч. Ой-ей-ей. А еще учитель математики. Здесь самая благоприятная обстановка всех земных стихий, а особенно небесных. Если вам Кондратий Семеныч доводилось пройти не по закоулкам. И река, вон какая у нас рыбная.

Кондратий Семенович. В этом городке, Козогорье, я...

Филипп Иванович. Мы...

Кондратий Семенович. С ним поселился и проживаю очень давно...

Филипп Иванович. И были мы когда то с вами два товарища...

Кондратий Семенович. Врага! Которых бог свел.

Кузьминична. Вероятно ради христианской мировой.

Терентьевна. Которая, до сих пор не может состояться.

Кондратий Семенович. А почему? Да потому что свел на одну улицу. И на один проулок.

Филипп Иванович. То есть?

Кондратий Семенович. То и есть. Что тут с угла на угол стоят в ожидании грядущих времен. Две такие разваливающиеся годами лачужки. О которых я говорил выше... Их даже не берут не под магазин не под офис. Разве из нужды суют в них по нескольку человек отставных лейтенантов.

Филипп Иванович. Обе лачужки эти сильно покачнулись в основании своем.

Кузьминична. (С ухмылкой). Вероятно разделяя чувство взаимной ненависти своих хозяев.

Кондратий Семенович. А почему покачнулись? Да потому что они были построены еще в те времена, когда ещё не думали ни о плане ни о фасаде.

Филипп Иванович. Так и ремонт их строго запрещен!

Кондратий Семенович. А почему?

Филипп Иванович. Потому что. На воротах огромными черными цифрами написан год.

Кондратий Семенович (Улыбаясь). В котором их должны были снести.

Филипп Иванович. Это почему то не состоялось.

Кондратий Семенович. Да потому надпись эта очень грозна. И цифры эти обозанчают один из давно прошедших годов. А прошедшим временем никто, даже сам мер города Козогорье, не располагает.

Филипп Иванович. Вот и выходит...

Кондратий Семенович. Что?..

Филипп Иванович. Что обе лачужки эти назло своей судьбе. Все еще стоят на старых местах...

Кондратий Семенович. Друг против друга! Подвергаясь действию земных и прочих небесных стихий. Против которых ты!..

Филипп Иванович. И ты!

Кондратий Семенович. Не смеешь принимать никаких действенных мер!

Терентьевна (Девице). Вот они эти два лица.

Филипп Иванович. Которым и принадлежат эти два давно разваливающиеся строения. А были когда то товарищами.

Кондратий Семенович. Товарищами?..

Филипп Иванович. По семинарии!

Терентьевна (Девице). Где получили духовное звания, и посвятили себя образованию.

Девица. Холостяки?

Терентьевна. Оба.

Кузьминична. И оба бывшие учителя городского училища.

Терентьевна. К тому же любители дразнить собак.

Кондратий Семенович Филипп Иванович. Но-но-но!..

Кондратий Семенович. Собака!

Филипп Иваныч. Сам собака!

Кузьминична. Я лучше укажу на разницу друг от друга. И разъясню причины этой загадочной ненависти и взаимной вражды.

Кондратий Семеныч. Я до сих пор остался верным своему званию, и до сих пор посвящаю себя наукам, а в особенности наукам точным и естественным. И не терплю никакого корыстного применения этих наук ... А почему?

Филипп Иваныч. Потому что, ненавидишь вопрос о вечном движении. И никогда им не занимался.

Кондратий Семеныч. Не занимался?.. Так зато давно уже разрешил квадратуру круга и разделил угол на три части.

Филипп Иваныч. Угол на три части? (Заливаясь смехом). Не смеши!.. Вот я в свое время, учил всему.

Кондратий Семеныч. Чему?

Филипп Иваныч. Чему меня учить заставляли.

Кондратия Семеныч. (Жестом показывает игру на скрипке). Но только без надобности...

Филипп Иваныч. Это для себя.

Кондратий Семеныч. Занимаешься скрипкой.

Филипп Иваныч. Это моя страсть, (Берет скрипку, играет). За нею забываешь все!

Кондратий Семеныч. За что его в Козогорье и называют пиликающим музыкантом.

Филипп Иваныч. Потому что я всегда весел, говорю просто и считаюсь приятным собеседником. А он, напротив, расхаживает всегда и везде будто в классах уездного училища, (Кривляя его походку) перед тремя скамьями мальчишек. Чинно, степенно и даже грозно; а говорит таким отборным языком.

Кондратий Семеныч. Что?.. Да когда я прохожу за какою-нибудь покупкою на рынок, то все покупательницы сходятся меня послушать.

Филипп Иваныч (С иронией саркастически). Твоих отборных речей?

Кондратий Семеныч. Да моих, отборных речей. За то я постепенно приобрел такой вес и влияние на покупательниц.

Филипп Иваныч. Что они стараются подражать тебе в разговоре?..

Кондратий Семеныч. Именно стараются подражать...

Филипп Иваныч. Нахватались от тебя разных ученых и высоких слов. Разбрасывается ими перед неучеными покупательницами.

Кондратий Семеныч. Они, уже не говорят иначе, выхваляя ситец или шелковый платок, как?..

Девица. Какой шикарный товар. С ног шибающей красоты. А что касается природного нрава?

Терентьевна. Я скажу только одно.

Девица. Что? Говорите!

Терентьевна. Оба они дразнят по улицам собак.

Девица. Собак?..

Кондратий Семеныч. Музыкант делает это, забавляясь довольно громко.

Девица. То есть?

Кондратий Семеныч. Идя мимо, какого небудь забора. Начинает громко лаять, пугая своим зверским лаем, сонную собаку. Или замахивается на нее палкой.

Девица. А математик?

Филипп Иваныч. Он это делает напротив. Дразнит собак только исподтишка. Заметит, что никого поблизости нет, заглядывает в калитку и удостоверившись, что людей во дворе нет, толкает тростью в ворота. А сам когда собака бросается с остервенением в подворотню, чинно проходит своим путем, будто и не знал о чем идет речь.

Кондратий Семеныч. А как только, город осветится утренним солнцем, то ты Филипп Иваныч что делаешь? Берешь в руки смычок и скрипку, подходишь к открытому окну и, распустив пять пальцев по скрипичному грифу, начинаешь корчить соловья. Хоть по часам проверяй. Чтоб тебе в квинту высохнуть!

Филипп Иваныч. Закрыл окно! Чтоб тебе углом подавиться!

Сора Филипп Иваныча и Кондратия Семеновича

Девица. И что этим беседа их заканчивалась?

Терентьевна. Изредка, только разговор становился несколько крупнее.

Махая руками и брюзжа слюной влетает как ошпаренный Кондратий Семенович

Кондратий Семеныч. И вообще Филипп Иванович я держу себя на благородной дистанции. И по этому не считаю приличным вступать с вами в дальнейшие разговоры!

Топнув ногой по соседскому забору, уходит к себе. Лай собак.

Девица. Тю! Нечего, не поняла. (Уходит)

Затемнение слышен храп жильцов городка. Входит, заглядывая во все щели Терентьевна. Подзывает к себе Девицу.

Терентьевна. Но на следующее утро опять то же обоюдное приветствие. (Носится, стуча по заборам соседям). Соседи...

Входят сонные соседи

Кузминична. А, что, опять бранятся плешивые.

Мать невесты. Или нет еще?

Девица. А домочадцы...

Кузминична и Терентьевна (Сплевывая). Тьфу! Та живут точно так же?

Кондратий Семеныч. У этого музыкантишки, чтоб ему высохнуть в квинту, живет в доме работница, которая варит, хозяйничает, убирает двор, носит воду. И получает за это с гулькин нос!

Филипп Иваныч. У тебя прямо хозяйство, устроено на более тонком основании? Пустил к себе жильцов, сделавшись их нахлебником и обязал бабу выполнять все домашние дела в доме бесплатно! И еще сверх того по разу в месяц носить продавать по домам детские игрушки.

Кондратий Семеныч. На изготовление, которых, я большой мастер.

Филипп Иваныч. Мастер! Да когда подходит праздник или ожидается в Козогорье городское или областное начальство. То каждый раз случается вот что... Перед праздником по дворам обходит начальник жилуправления со строгим оповещением чтобы жильцы подмели улицу. Так Кондратий Семеныч что делает? Выжидает исподтишка...

Кондратий Семеныч. И что же я выжидаю Филипп Иванович?

Филипп Иваныч. Выжидаешь, чтобы моя работница вышла первая с метлой на улицу. И подмела чистенько свою половину...

Кондратий Семеныч. Ага! Она подметает так чистенько. Что все кости, камни и битые кирпичи, оказываются на моей стороне!

Филипп Иваныч. Да когда выходит со двора твоя толстая бабища, с метлою в руках! И так начинает разметать свою половину улицы своей могучею рукою, перекидывая весь мусор на мою сторону!

Кондратий Семеныч. Так после этой уборки, твоя работница выходит за ворота. И начинается страшная, неумолкаемая брань.

Страшная, неумолчная брань

Кузьминична. О опять Крик. (В сторону в Терентьевны) Вышли!.. Все соседи, близь лежащих домов, и с удовольствием вмешиваются в бурную беседу своих соседей!

Сора соседей

Кондратий Семеныч. Чтоб тебе высохнуть в квинту!

Филипп Иваныч. А тебе подавиться углом.

Плюют в сторону Кузминичны и расходятся.

Терентьевна. И твари домашние неприятелей наших живут в таких же точно взаимных отношениях.

Кузьминична. Как и господа их.

Кондратий Семеныч. Бывало, моя корова пестравка - выкажет белобрысое рыло свое из ворот на улицу, в намерении пойти прогуляться немного на бульвар. Как лягавый твой пес бросался на нее, с отчаянной решимостью, захлестывая сам себе глаза своими, огромными ушами и подымал такой отчаянный лай.

Терентьевна. Вот снова музыкант и математик.

Кондратий Семеныч. Чтоб тебе высохнуть в квинту с собакой твоею!

Филипп Иваныч. А тебе подавиться углом с твоей коровой.

Расходятся по своим дворам.

Терентьевна. Причина такой глубокой вражды!

Кузьминична. По всей вероятности в различии их нравов, свойственного каждому из них способа дразнить собак.

(Начинают лаяться как собаки кривляя друг друга)

Кондратий Семеныч. Да он кричит уже много лет по всему Козьегорью.

Филипп Иваныч. Что? И буду кричать, что ты самый естественный подлец! Ты всегда оговаривал меня, в глазах начальства, надеясь тем выслужиться. Хотя это тебе не удалось! (Сплевывает и уходит).

Кондратий Семеныч. Да ты Филипп Иваныч всегда был и будешь негодяем! Во-первых. Не уважал свою службу! Во-вторых. Занимаешься непонятным скоморошеством. И в-третьих. Ты тупой, глупый, как пробка! Преподавал древнюю историю, и математику, в которой ты полный ноль! И ты посмел мне сказать чтоб я подавился математическим углом?!.. Квинта ты недоделанная!..

С песней "Из-за острова на стрежень" проходит Кузьминична

Кузьминична (поет). Из-за острова на стрежень,

На простор речной волны

Выплывают расписные

Острогрудые челны.

Кондратий Семеныч. Пошла по Козогорью... Что Кузьминична работаешь?..

Кузьминична. По части семейных дел...

Кондратий Семеныч. Как называл их я...

Кузьминична. То есть?..

Кондратий Семеныч. Устраиваешь супружеское благополучие?.. Одна?

Кузьминична. Одна. Почтенная вдова.

Кондратий Семеныч. Кузьминична; а в каком это углу Козогорья нашелся холостяцкий товар?

Кузьминична. Товар, который надо срочно сбыть с рук. Поставишь чашку чаю?

Кондратий Семеныч. Ну, как водится.

Выносит большую чашку чая.

Что, сперва будешь много жаловаться?

Кузминична берет чашку и залпом выпивает

Кузьминична. Жаловаться Кондратий Семеныч. Тяжелые кризисные времена, для женихов, отбивающие всю охоту у них жениться...

Филипп Иваныч. Глянь-ка, из нескольких слов сделала приличный переход.

Кузьминична (В сторону Терентьевны, громко). А каких поганеньких женихов высватывают сегодня другие старательницы.

Кондратий Семеныч. Каких?

Кузьминична. Перейти к причине таких дурных выборов?

Кондратий Семеныч. То есть к неуменью, незнанью дела свах?

Филипп Иваныч. Сказать, конечно, все на свете можно...

Кузьминична (В сторону Терентьевны громко). Только постараться надо, не пожалев хлопот и башмаков, (Кладет ногу с башмаком ему на колено). Которые стали нынче очень дороги.

Кондратий Семенович тянется к её ноге. Она убирает ногу.

И наконец, завершить дело таинственным сватовством.

Филипп Иваныч (Из за забора). Что у нее даже есть на примете женихи?

Терентьевна (Со злобой). И такие и сякие, всех сортов. Будто она держит их в запасе целый набор. Чай выпила, деньги на башмаки получила, необходимые сведения о приданом и других условиях собрала!..

Филипп Иваныч. Собрала?.. Что Сваха Кузминична отправилась к Кондратию Семенычу?

Терентьевна. К Кондратию Семенычу! Пошепталась с квартиросъемщицей его, передала ей гостинца для ребят и просила умоляла посмотреть на хозяина. Эта Сваха никогда не ходила в дома иначе, только с заднего крыльца. А чтобы пройти с заднего крыльца она, наперед задобрила постоялку его.

Филипп Иваныч. Да чтоб ему углом подавится!

Скрываются за забором, продолжая подсматривать в щель за ними

Кондратий Семеныч (Охорашиваясь). Что, матушка Анна Кузьминична, скажете?

Кузьминична. У, хитрый холостяк, предвидел уже, о чем пойдет речь?

Проведать пришла, батюшка, больше ничего, только проведать. Как вам ночью хорошо ли спалось?

Кондратий Семеныч. Слава богу! Смущают меня, правда, умозаключения и выводы мои по поводу святейшей науки. Но особенно очень сильно огорчает наглое поведение, одного ненавистнейшего, противнейшего человека! Но я не огорчаюсь, а приободряюсь и процветаю!

Кузьминична. Я не поняла вовсе, что ты сказал. Кондратий Семеныч?

Кондратий Семеныч. Да не заботься об этом.

Кузьминична. Я знаю, отчего это. Одному-то.

Кондратий Семеныч. Вот. Одному-то.

Кузьминична. И скучно и противно.

Кондратий Семеныч. И скучно и противно.

Кузьминична. И ночью не спится.

Кондратий Семеныч. И дома не сидится.

Кузьминична. Один?

Кондратий Семеныч. Один.

Кузьминична. А что такое один?

Кондратий Семеныч. Один и в поле не воин.

Кузьминична. Одному и у каши не споро!

Кондратий Семеныч. А вот бы молодую хозяйку в дом, да хорошую. Такая - то есть?

Кузьминична. Такая? Есть. Кондратий Семеныч.

Кондратий Семеныч. Что самая хорошая?

Кузьминична. Кровь с молоком, да еще со своими серьгами, так, что выйдет житье-то не вытье, а житье - масленица!

Кондратий Семеныч прошелся по комнате, заложив руки за спину, потом стал против Кузьминичны, вытянулся во весь рост, провел ладонью снизу вверх по бороде и сказал.

Кондратий Семеныч. Молодость моя еще не утрачена. Душа моя бодрствует! А что думаете, Анна Кузьминична, это дело исполнимое!

Кузьминична. Конечно исполнимое! Только меня держись, меня, горемычной, не покидай, без меня беда будет. (В сторону Терентьевны). Сами знаете, сегодня все на одних обманах проживают. (в сторону Терентьевны) Живут же люди неправдой! Так и нам не лопнуть, а стать ого-го-го! А у меня не так, батюшка, у меня всё по правде. Не заносись только, батюшка мой родимый.

Кондратий Семеныч. А невеста будет самая отличная?

Кузьминична. Невеста будет отличная. Отобьем у всякого. Вы, самый хороший жених,- молодой да видный.

Кондратий Семеныч. К тому же непьющий и с хорошим достатком. Да и нужды нет.

Кузьминична. Ты только мне доверься, я такую тебе найду, что пальчики оближешь!

Кондратий Семеныч. (Улыбаясь) Только тебе доверяюсь.

Кузьминична. Что улыбаешься?

Кондратий Семеныч. Самым старательным образом. А, например?

Входит Девица

Кузьминична. (Показывает Девицу). И приветлива, и за себя постоять сможет, и козырная девица собой, тише воды, ниже травы, и в люди повести куда угодно, не стыдно. И приданное есть, свой сундук, шесть штук белья, все полотняное. Четыре платья, два платка, третий вязаный.

Девица. Моей работы... а уж рукодельница какая! Шубка хороших подлисков, летнее пальто, серьги - одни свои, другие ваши будут. Посудка на обзаведеньице, гребенка получерепаховая... Я все правду говорю, без обмана, как есть.

Кондратий Семеныч. Да? Говорите... Из чьих?

Девица. Нетерпеливый жених... А нельзя сказать этого.

Кондратий Семеныч. Никак?

Девица. Никак.

Кузьминична (Становится между ними). Много захотел; этак не долго девку ославить, а там хоть вызолоти, куда с нею? Ну, сам посуди, после тебя-то кто ее возьмет? Нет, уж если ты веришь, так верь; я говорю прямо, без обмана.

Девица. А ручки-то какие, а ножки-то... вот хожу, из милости только что травки-муравки дотыкается... то есть

Кондратий Семеныч. Пава павой, лебедь лебедем! Ну, так что же, на смотринах пообстоятельствуем, что ли?

Кузьминична (Отводит Девку на место). Какие тебе, отец мой, смотрины! Не такой это дом; надо ведь разбирать людей, вот ведь и я бы к тебе не пришла теперь, если бы не знала в тебе добродетели. Пожалуй, охотников-то ведь много, только им свистни. Да я знаю сама, что человек, что одно название человека. А ты мне доверься, так небось, отобьем всех. Уж тут предусмотрено все без тебя. Я спроста не пришла бы к тебе. А по рукам, так по рукам; тогда скажу на ушко, как и чествовать.

Кондратий Семеныч. И пойдем на обрученье?

Кузьминична. А уж как благодарить будешь!

Кондратий Семеныч. Как мне музыкант будет завидовать в счастии. Я согласен!

Кондратий Семеныч пляшет

Кузьминична. Рукобитье назначаем на третий день. Дайте мне сахарцу

И полтину на башмаки. Буду наведываться почаще.

Кондратий Семеныч. А что Кузминична говорят что на Козогорье выискивалась в недавнем времени еще какая-то вдова Терентьевна, неизвестного происхождения?

Кузьминична. Которая осмеливалась уже не раз делать попытки, чтобы отбить у меня хлеб.

Кондратий Семеныч. По первым бойким приемам видно, что она может сделаться опасной соперницей для тебя.

Кузьминична. Так за мною и старшинство по промыслу, и знание дела, и обычай, и самое главное доверие общества. И я обещаюсь при первой встрече наплевать ей в глаза!

Кондратий Семеныч. А ты сходи к городничему?

Кузьминична. Уже ходила с жалобой на нее, старалась всеми силами своего красноречия убедить его в том, что Терентьевне таким делом заниматься стыдно.

Терентьевна. И что?

Кондратий Семеныч. Ее надобно пристыдить при всех добрых людях.

Кузьминична. Для чего собственно я, хочу наплевать ей в глаза!

Кондратий Семеныч. Так, эта Терентьевна, промышляет, как и ты Кузьминична?

Кузьминична. Ой, она говорит, самодурью. Пронюхала, что я была в таком-то доме и тотчас же смекнула зачем.

Кондратий Семеныч. В надежде насолить тебе и отбить работу.

Кузьминична. До послезавтра. И чтоб жених не скучал. А я прямым путем от тебя Кондратий Семеныч отправляюсь в дом родителей невесты и после предварительного широковещательного хвастовства о своем уменье удивлю их известием, что дело уже на мази, что смотрин, пожалуй, и не будет, а послезавтра, если угодно, рукобитье.

Уходят. Входит танцующий со скрипкой Филипп Иванович, затем к танцу пристраивается Терентьевна.

Филипп Иваныч. Ну и что ты призадумалась Агафья Терентьевна?

Терентьевна. Так я не знаю, кого сватала Кузминична она накинула глазом на математика и тебя Филипп Иванович

Филипп Иваныч. Ну и как тебе математик этот?

Терентьевна. Показался спесивым и недоступным.

Филипп Иваныч. Да?

Терентьевна. И работница твоя приходится мне одной хорошей знакомой сватьей. Поэтому я и отправилась к тебе Филипп Иваныч.

Кондратий Семеныч. Она отправилась к Филипп Иванычу.

Кузминична. К Филипп Иванычу? Это бесстыдство!

Кондратий Семеныч. Это ж надо на другой день после твоего сватовства.

Терентьевна. Филипп Иваныч как же ты здорово играешь на скрипке.

Филипп Иваныч. Веселая плясовая песня.

Филипп Иванович играет на скрипочке.

Терентьевна. Как искусно ты подбиваешь щелчком в кузов своего гудка.

Филипп Иваныч. Прокралась?

Терентьевна. Через двор ваш вошла в сенцы.

Филипп Иваныч. Намереваясь зайти на женскую половину?

Терентьевна. Но, услышав веселую, разудалую песню, я решилась идти...

Филипп Иваныч. Без дальних намеков прямо на приступ.

Распахнув смелым приемом двери в комнату хозяина, прямо ввалилась туда пляшучи, притопывая ногами и прищелкивая пальцами. (Пляшут)Такой способ заводить знакомства поразил меня но... Не пьяна ли ты часом?..

Терентьевна. (Плачет на взрыд). Не пьяна, и в своем уме.

Филипп Иваныч. Плач навзрыд... после пляски?..

Терентьевна. Ты так сильно тронул и поразил меня.

Филипп Иваныч. А почему на взрыд?

Терентьевна. Потому что я плачу по бедной, злосчастной девице, которая потеряла свой покой через вас Филипп Иваныч. Ест не заест, спит не заспит. Словом, не может без вас ни жить, ни умереть. Если ты, злодей, наслал это на мою пташечку, касаточку заговор, так прикажи снять, не то я тебе жить не дам на свете. Удивлен Филипп Иваныч от удовольствия, а?

Филипп Иваныч. Я свел с ума такую прелестную девицу.

Кондратий Семеныч. Гляди что делается. У него на столе стоит уже самовар, Терентьевна пьет чай в прикуску.

Кузьминична. А он?

Кондратий Семеныч. Прилизывает жалкие остатки своих волос.

Филипп Иваныч. Прошу только о том, чтобы вести дело как можно посекретнее.

Терентьевна. А если оно пойдет да на ладится?..

Филипп Иваныч. То устроить его поскорее, чтобы не помешал Петровский пост.

Терентьевна. Вот и отлично. Ну, касатик мой Филипп Иванович я поспешу в дом невесты.

Филипп Иваныч. Пройдемте, я провожу.

Терентьевна уходит. За ней Филипп Иванович.

Кузьминична. Ты глянь Кондратий Семенович что творится. Терентьевна вышла со двора заднею калиткой?

Кондратий Семеныч. Под проводами самого хозяина, пошла задами и полетела прямо в дом невесты. Глянь, обошла сперва осторожно кругом, заглянула во все щелочки ставней,

Кузьминична. Глянь что делается. Убедилась, что чужих нет, и втерлась через заднее крыльцо в покой.

Терентьевна. Матушка,

Мать невесты. Фу ты на пугала.

Терентьевна. Я к вам от добрых людей пришла и за добрым делом.

Мать невесты. Я поняла, о чем тут пойдет речь. Потому приглашаю вас к себе в комнату. Присаживайтесь. Я думаю при таком незавидном женихе, который для мещанской дочери дорог не только как чиновный человек, как дворянская или по крайности полудворянская душа, так же как у дочери моей есть получерепаховая гребенка.

Терентьевна. Получерепаховая гребенка. Мило, мило.

Мать невесты. Ну, матушка, от кого же вы?

Терентьевна. Да от добрых людей. Сперва бы от вас что-нибудь услышать, так можно бы потом и назвать.

Мать невесты. Ну, да хоть так намекните как-нибудь, а то ведь и мы не знаем, что говорить; хоть из каких мест да каких примет, скажите.

Терентьевна. Так как улицам в Козогорье, нет названья, то я должна вам объяснить по-нашему. Скажу, что домик стоит на углу, выходит на две улицы, а против угла колодец.

Мать невесты. Да колодец, а чиновный?

Терентьевна. Чиновный.

Мать невесты. В отставке?

Терентьевна. В отставке.

Мать невесты. Случается, что запивает?

Терентьевна. Ну, случается.

Мать невесты. И домишко на боку? И год на воротах написан?

Терентьевна. И год на воротах написан. Я изумленная такою прозорливостью. Я не могу отрицать ни одной из этих примет.

Мать невесты. Подумаем, матушка, подумаем, прибавлю к этому еще, что этот суженый уже стучался в наши ворота.

Терентьевна. Слово "подумаем" в этом случае означает согласие?

Мать невесты. Завтра будет рукобитье.

Терентьевна. У нашего жениха, руки что надо, ноги куда надо, голова на месте, язык не помело.

Мать невесты (С поддевкой). А карманы хоть полные... Ничего, матушка Агафья Терентьевна, так говорится, к слову пришлось. А вы, скажите-таки мне по правде, вы от него самого-то есть?

Терентьевна. От него самого, матушка, и прямо вот оттуда пришла, чтоб у меня руки и ноги отсохли!

Мать невесты. Ну, так что же, матушка, как было сказано, так пусть и будет милости просим на завтрашний вечер... благодарствуем за старание...

Терентьевна. У меня вскружилась голова от радости. Я хочу посмотреть хорошенько на невесту, чтобы описать жениху всю красоту ее.

Мать невесты. Завтра вечером матушка... благодарствуем за старание...

Терентьевна пошла обратной дорогой

Терентьевна (Поет). Ничего не пожалею,

Буйну голову отдам!" -

Раздается голос властный

По окрестным берегам.

Появляется как гриб Кузминична

Кузьминична. Что отбила работу!

Терентьевна. Да у соперницы своей.

Уходит. Появляется Кондратий Семеныч

Кондратий Семеныч. Чесала языком с нею четверть часа и пустилась прямо в притруску.

Кузьминична. Разумеется, опять по задам, к Филиппу Иванычу, где задняя калитка заперта.

Кондратий Семеныч. Так она перелезет через забор. Пойду, к сватовству готовится.

Кузьминична. Иди, готовься.

Уходят. Входит Филипп Иванович

Филипп Иваныч. Эх, какой прекрасный день...

Входит Кондратий Семенович

Кондратий Семеныч. Жених. Разоделся.

Филипп Иваныч. По мере средств и возможности!

Кондратий Семеныч. Нам что по одному и тому же пути?

Филипп Иваныч. Я вышел первый, а ты ненавистный сосед за мною следишь? Очень ловко.

Кондратий Семеныч. Я все же продолжу свой путь. Вот только меня глубоко удивляет ваша дерзость, идти впереди, меня указывая мне дорогу.

Филипп Иваныч. Куда?..

Кондратий Семеныч. К воротам моей суженой.

Филипп Иваныч. Вашей?..

Кондратий Семеныч. Да моей! Вы... просто...

Филипп Иваныч. Что Кондратий Семеныч не утерпели стали браниться довольно громко и пустились огромными шагами на перегонки за мною. Как вы посмели остановить меня уже в воротах известного нам дома. И почему ваши объяснения начались бранью?

Кондратий Семеныч (Громко). Я пустился огромными шагами на перегонки за вами? Да это вы меня и остановили уже в воротах известного нам дома.

Филипп Иваныч. Нет вы! Вот за мной подоспела и Терентьевна.

Терентьевна (Наступая на Кондратия Семеновича). Я желаю разузнать! В какой это я просак попала? А? И потому вы не посмеете идти в впереди моего жениха Филиппа Иваныча в дом невесты. Мы появимся там в одно время с Филиппа Иванычем и смело вступим в состязание с Кузминичной. А вот и хозяин дома. (Филипп Иванычу). Хозяин дома бедный мещанин, живет, как большая часть мещан наших, неизвестно каким промыслом.

Кузминична. Хозяин дома вышел на крыльцо встречать нашего жениха. А вы тут каким боком? А?

Терентьевна. А-а-а-а! Глянь кто за хозяином выскочил!..

Филипп Иваныч. Это Кузминична.

Терентьевна. Увидала в окно приход жениха?

Кузминична. Я вижу незваных и нежданых людей.

Терентьевна. Как только хозяин показался на крыльце, и стал раскланиваться в недоумении с двумя сужеными, ты Кузминична, вскинувшись на меня Терентьевну, резким и не внятным полуголосом стала бранить меня и спрашивать. Да как ты посмела.

Кузминична. Зачем и по какому праву ты пожаловала и к чему привела с собою этого бесстыдного пьяницу Филиппа Иваныча, некие свахи не знают этого дела и только портят его своими стараниями. Тогда как тут сошлись за добрым делом одни только добрые люди, и притом почетные, как вот Кондратий Семеныч.

Терентьевна. Это я порчу своими стараниями?.. Это значит, я не знаю своего дела? Да это ты ходишь и людей в заблуждение вводишь. Придешь, наговоришь чепухи и сидишь, чай попиваешь.

Кузминична (Напористо громко). Да кто ты такая будешь? Без роду, без племени, не знамо откуда взялась. И ты посмела, сваха недоученная, отбивать у меня Кузьминичны - известной свахи - хлеб!

Терентьевна. (Становясь в бойцовскую позу петуха). Нет! Вы видели этих добрых людей. Да ты просто чучело, а не сваха. Ты и говорить - то по благородному не умеешь.

Кузминична. Да как ты посмела своим языком неотесанным меня Кузьминичну обругать и суженого моего!

Терентьевна. Ах так! (ухватила своего Филиппа Иваныча за руку). Филипп Иванович в перед!

Стала тащит его. Кузминична с своей стороны поспешила поступить точно таким же образом с Кондратием Семенычем.

Кузминична. Кондратий Семеныч! На абордаж!

Девица. Во как обе четы столкнулись на крыльце. Гляньте незастенчивая Терентьевна нашлась.

Филипп Иваныч. Хватай Кондратия Семеныча за фалды и тащи его вниз!

Кондратий Семеныч. Ты что Кузминична толкаешь меня в грудь?..

Начинается перебранка.

Девица. С четверть часа времени продолжались крупные объяснения, на крыльце, обеими свахами, а перед крыльцом - женихами. Усмирительные речи и поклоны хозяина, а равно и увещания некоторых, более расторопных гостей, их никто не слушал и даже не слыхал. Все были заняты собою и собственною своею беседою. Свахи, бились между собой почти врукопашную.

Кузминична. Да чтоб я, когда ни будь, ступила на это порог этого дама, где просто хозяин и хозяйка никчемные! Тьфу, на вас!

Терентьевна. Да чтоб вашему дому и вам, в том числе сто тараканов на голову! Тьфу, на ваше хозяйство!

Мать невесты. Вон ушли со двора. Женихи, оба!

Кондратий Семеныч Филипп Иваныч. Мы?..

Глянув на друг друга волком.

Кондратий Семеныч. Я!

Филипп Иванович. И я!

Кондратий Семеныч Филипп Иваныч. Очень сильно обиженны!

Филипп Иваныч. Таким соблазном и позором.

Кондратий Семеныч. Я налево.

Филипп Иваныч. Что решил дать значительный круг?..

Кондратий Семеныч. Лишь бы не идти вместе с врагом своим.

Мать невесты. Фу, наконец, то в доме затихло.

Кондратий Семеныч. (Возвращаясь). С этого времени два соперника.

Филипп Иваныч. Я вас возненавидел до такой степени!

Кондратий Семеныч. А я вас так же! Что даже заколочу досками окна. Чтоб вас не видеть!

Филипп Иваныч. От этого ваша шаткая лачужка, примет еще более унылый и разоренный вид. Чтобы тебе одному высохнуть в квинту!

Кондратий Семеныч. А тебе подавиться углом!..

Музыка, поклоны.

Оставить комментарий © Copyright Лысенко Виктор Владимирович (viktor_lisenko66@mail.ru) Размещен: 13/07/2014, изменен: 13/07/2014. 41k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Первая инсценировка рассказа В. И. Даля "Смотрины и рукобитьё"

Лысенко Виктор Владимирович : другие произведения.

Сватовство не по рукам