Лысов Игорь : другие произведения.

Монарх

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроника любви и власти Генриха VIII

  

ИГОРЬ ЛЫСОВ

  

МОНАРХ

Хро­ни­ка люб­ви и власти

  
  
  
  
   Дей­ст­вую­щие ли­ца:
   ГЕНРИХ VIII, ко­роль Анг­лии
   ТЕОДОР УОЛСИ, кар­ди­нал, ар­хи­епи­скоп Йорк­ский, лорд-канцлер
   ТОМАС КРАНМЕР, сек­ре­тарь То­ма­са Мо­ра, епи­скоп, позже - ар­хи­епи­скоп Кен­тер­бе­рий­ский
   НОРФОЛК, То­мас Го­вард гер­цог, дя­дя Ан­ны Бол­лейн и Кат­ри­ны Го­вард, пред­се­да­тель су­да Анг­лии
   ТОМАС МОР, канц­лер, уче­ный, бо­го­слов, ав­тор "Уто­пии"
   ТОМАС КРОМВЕЛЬ, канц­лер, ученик Уолси, позже - граф Эс­секс, лорд-канц­лер
   ПЕРСИ, лорд Ген­ри, граф Нор­тум­бер­ленд­ский
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ, пер­вая же­на ко­ро­ля Ген­ри­ха VIII
   АННА БОЛЛЕЙН, фрей­ли­на, вто­рая же­на ко­ро­ля Ген­ри­ха VIII
   ДЖЕЙН СЕЙМУР, фрей­ли­на, тре­тья же­на ко­ро­ля Ген­ри­ха VIII
   АННА КЛЕВСКАЯ, прин­цес­са, гер­цо­ги­ня Кле­ве, чет­вер­тая же­на ко­ро­ля Ген­ри­ха VIII
   КАТРИН ГОВАРД, гра­фи­ня Нор­фолк, фрей­ли­на, пя­тая же­на ко­ро­ля Ген­ри­ха VIII
   КАТАРИНА ПАРР, фрей­ли­на всех ко­ро­лев, шес­тая же­на ко­ро­ля Ген­ри­ха VIII
   МАРИЯ, прин­цес­са анг­лий­ская, дочь Ека­те­ри­ны Ара­гон­ской и Ген­ри­ха VIII
   ЕЛИЗАВЕТА, прин­цес­са анг­лий­ская, дочь Ан­ны Бол­лейн и Ген­ри­ха VIII
   ЭДУАРД, принц английский, сын Джейн Сеймуп и Генриха VIII
   КАЛПЕПЕР ТОМ, дворецкий и постельничий Генриха VIII
   ДАМА, од­на из двор­цо­вых жен­щин
   ПАЛАЧ, ав­тор но­вой кон­ст­рук­ци­и эша­фо­та, прибыл из Ка­ле (анг­лий­ское вла­де­ние во Фран­ции)
   ПРИДВОРНЫЕ
   ГВАРДЕЙЦЫ
   СТРАЖНИКИ
  
  
  
  
   Дей­ст­вие про­ис­хо­дит в Лон­до­не, в Вест­мин­стер­ском двор­це - ко­ро­лев­ской ре­зи­ден­ции то­го вре­ме­ни. Вре­мя дей­ст­вия ох­ва­ты­ва­ет 25 лет (с 1532 по 1947 г.г.) Ис­тин­ность про­ис­хо­дя­ще­го под­твер­жде­на мно­го­чис­лен­ны­ми сви­де­те­ля­ми и ме­муа­ри­ста­ми. Ав­тор взял на се­бя от­вет­ст­вен­ность опус­тить не­сколь­ко зна­чи­тель­ных со­бы­тий, про­хо­див­ших в Анг­лии в то же вре­мя.
  

Часть первая

Глава 1. Дво­рец­кий

  
   ДВОРЕЦКИЙ. (вхо­дит в за­лу, объ­яв­ля­ет) Его свет­лость лорд-канц­лер Анг­лии, кар­ди­нал Уол­си!
   УОЛСИ. (вхо­дит и ози­ра­ет­ся в по­ис­ках то­го, ко­му он был пред­став­лен) Ни­ко­го нет?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ни­ко­го.
   УОЛСИ. А ко­му ты ме­ня пред­став­лял?
   ДВОРЕЦКИЙ. Ва­ша свет­лость, я обя­зан пред­став­лять ка­ж­до­го, кто вхо­дит в ко­ро­лев­ские по­кои...
   УОЛСИ. Я по­ни­маю, но я не спра­ши­ваю те­бя, что ты обя­зан де­лать. Это за­бо­та канц­ле­ра... Я спро­сил - ко­му ты ме­ня пред­став­лял, ес­ли в за­ле ни­ко­го нет?
   ДВОРЕЦКИЙ. Толь­ко ко­роль Анг­лии Ген­рих Вось­мой мо­жет вхо­дить без пред­став­ле­ния, ва­ша свет­лость...
   УОЛСИ. Со­гла­сен. Я спра­ши­ваю те­бя не об этом. Я спра­ши­ваю те­бя, ко­му ты ме­ня пред­ста­вил? Ты раз­ни­цу в мо­ем во­про­се и сво­их от­ве­тах по­ни­ма­ешь!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ко­неч­но, ми­лорд. Но так уж за­ве­де­но - со вре­мен ко­ро­ля Ар­ту­ра в обя­зан­но­сти дво­рец­ко­го, кро­ме все­го про­че­го, вхо­дит объ­яв­лять ка­ж­до­го вхо­дя­ще­го в ко­ро­лев­ские по­кои. Я не знаю ни од­но­го ис­клю­че­ния, кро­ме, ра­зу­ме­ет­ся, ко­ро­ля. Во вся­ком слу­чае, мне ни­ко­гда об этом ни­кто не го­во­рил. Вы пер­вым за­тея­ли этот раз­го­вор. Для ме­ня это но­вость, ми­лорд.
   УОЛСИ. Ты - ду­рак?
   ДВОРЕЦКИЙ. На ус­мот­ре­ние вашей свет­ло­сти, ми­лорд... Тут я не мо­гу по­ру­чить­ся, что твер­до знаю, о чем идет речь.
   УОЛСИ. Ес­ли те­бе хо­чет­ся знать, как я ус­мат­ри­ваю эту про­бле­му, я ска­жу - ты пол­ный ду­рак. Или, что ве­ро­ят­нее все­го, в те­бе нет грам­ма моз­гов... Хо­тя, это од­но и то же - что ду­рак, что без­мозг­лый. (Пау­за) Ес­ли я сей­час вый­ду и зай­ду вновь, ты бу­дешь ме­ня объ­яв­лять?
   ДВОРЕЦКИЙ. Да, ми­лорд. Это вхо­дит в мои обя­зан­но­сти...
   УОЛСИ. И те­бя не ос­та­но­вит от­сут­ст­вие ко­го-ли­бо в этой за­ле?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Нет, ми­лорд.
   УОЛСИ. (до­ве­ри­тель­но) Тут кто-то есть?
   ДВОРЕЦКИЙ. (так же до­ве­ри­тель­но) Ни­ко­го, ва­ша свет­лость.
   УОЛСИ. (пау­за. Уол­си вни­ма­тель­но смот­рит на Дво­рец­ко­го) Смеш­но...
  
   Во вре­мя их диа­ло­га не­за­мет­но вхо­дит Кран­мер
  
   КРАНМЕР. Ми­лорд...
   ДВОРЕЦКИЙ. (вздрог­нул так, буд­то за его спи­ной раз­дал­ся вы­стрел) О, Гос­по­ди! Сэр, вы во­шли без пред­став­ле­ния!
   КРАНМЕР. (в за­ме­ша­тель­ст­ве) Но дверь бы­ла при­от­кры­та и ме­ня ни­кто не встре­тил...
   ДВОРЕЦКИЙ. Я не мог вас встре­тить, сэр, так как в эту ми­ну­ту я на­хо­дил­ся здесь. Я раз­го­ва­ри­вал с ми­лор­дом кар­ди­на­лом! (чуть не пла­ча) Вот, те­перь вы ви­ди­те, ми­лорд, к че­му мо­гут при­вес­ти сво­бод­ные тол­ко­ва­ния за­ко­нов...
   УОЛСИ. Я ни к че­му те­бя не при­зы­вал, ми­лей­ший. Я толь­ко вы­ка­зал лю­бо­пыт­ст­во, не боль­ше...
   ДВОРЕЦКИЙ. (убе­гая) Про­шу ме­ня из­ви­нить, ми­лорд.
   КРАНМЕР. Что-то про­изош­ло?
   УОЛСИ. Про­изош­ло?! Нет, ни­че­го. Ни­че­го та­ко­го, что­бы мож­но бы­ло на­звать "про­изош­ло".
   ДВОРЕЦКИЙ. (по­яв­ля­ясь в две­рях) Сэр То­мас Кран­мер!
   УОЛСИ. Про­си.
   ДВОРЕЦКИЙ. Он уже здесь, ми­лорд.
   КРАНМЕР. (удив­лен­но) Сэр, я уже во­шел!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ми­лорд, вы ме­ня сби­ли окон­ча­тель­но! В мои обя­зан­но­сти вхо­дит объ­яв­лять вся­ко­го, кто по­же­ла­ет вой­ти в ко­ро­лев­ские за­лы! Я обя­зан это де­лать! Од­на­ко Ва­ша свет­лость не по­ни­ма­ет мо­ей тре­во­ги и оза­бо­чен­но­сти про­ис­хо­дя­щим!
   УОЛСИ. В мо­ем слу­чае, сэр, на­до мень­ше бол­тать­ся по двор­цу. В слу­чае же сэ­ра Кран­ме­ра - вы, дей­ст­ви­тель­но, оп­ро­сто­во­ло­си­лись. Сту­пай­те, и ни­ко­гда не за­бы­вай­те о сво­их обя­зан­но­стях...
   ДВОРЕЦКИЙ. Но, Ва­ша свет­лость...
   УОЛСИ. Сту­пай­те, сту­пай­те, вам го­во­рят!
  
   Дво­рец­кий скон­фу­жен­но ухо­дит
  
   КРАНМЕР. Я, ка­жет­ся, по­ни­маю, хе-хе-хе...
   УОЛСИ. Вы до­гад­ли­вы, Кран­мер. Од­на­ко, что вас при­ве­ло во дво­рец? Ваше­го на­перс­ни­ка, сэ­ра То­ма­са Мо­ра, здесь нет. А его вели­че­ст­во ко­роль Ген­рих Вось­мой не при­ни­ма­ет, он сей­час на кар­на­ва­ле...
   КРАНМЕР. Я знаю, ми­лорд, я знаю. Я толь­ко что от­ту­да... Его вели­че­ст­во ко­роль Ген­рих Вось­мой воз­вра­ща­ет­ся во дво­рец.
   УОЛСИ. Ах, вот оно что! Гос­по­дам бо­го­сло­вам и уче­ным не хва­та­ет раз­вле­че­ний!
   КРАНМЕР. Сир, ко­роль лич­но про­сил Мо­ра при­сут­ст­во­вать на кар­на­ва­ле...
   УОЛСИ. Со­слал­ся бы на бо­лезнь!
   КРАНМЕР. Но То­мас Мор не бо­лен, сир. Это за­мет­но с пер­во­го взгля­да!
   УОЛСИ. Ос­тавь­те, Кран­мер, ос­тавь­те! (пау­за) Ну, и что там, на кар­на­ва­ле ока­за­лось ин­те­рес­но­го? Ни­кто ни­ко­го не по­ка­ле­чил?
   КРАНМЕР. Нет, сир, все жи­вы! Но кар­на­вал, ми­лорд, грех жа­ло­вать­ся, был ве­ли­ко­леп­ным! Мне еще не до­во­ди­лось ви­деть ни­че­го по­доб­но­го! Его вели­че­ст­во Ген­рих Вось­мой, ко­роль Анг­лии, об­ла­чась в ры­цар­ские дос­пе­хи, брал при­сту­пом Ша­то-Вер - оби­та­ли­ще Кра­со­ты и Чес­ти! Это бы­ло ве­ли­ко­леп­но! За­мок за­щи­ща­ли шесть при­служ­ниц Кра­со­ты. Они оли­це­тво­ря­ли раз­ные жен­ские доб­ро­де­те­ли...
   УОЛСИ. Это, дей­ст­ви­тель­но, но­вость! У жен­щин есть доб­ро­де­те­ли?! Про­дол­жай­те, Кран­мер.
   КРАНМЕР. Ко­роль спе­ци­аль­но для кар­на­ва­ла вы­брал бое­вой де­виз, ко­то­рый, как нель­зя, кста­ти, ока­зал­ся имен­но на этом кар­на­ва­ле. Од­на из фрей­лин на­шей ко­ро­ле­вы Ека­те­ри­ны оли­це­тво­ря­ла Стой­кость...
   УОЛСИ. Стой­кость?!
   КРАНМЕР. Стой­кость, сир...
   УОЛСИ. У жен­щин есть та­кая доб­ро­де­тель?!
   КРАНМЕР. Мне ка­жет­ся, есть, сир.
   УОЛСИ. Бед­ный Кран­мер, вы так и не рас­ку­си­ли эти соз­да­ния... хо­тя ка­же­тесь опыт­ным че­ло­ве­ком (пау­за) И что слу­чи­лось со Стой­ко­стью, Кран­мер?
   КРАНМЕР. В том и де­ло, что ни­че­го. Юная ле­ди сра­жа­лась, как ди­кий лев! Ко­роль рас­ши­бал­ся о все но­вые и но­вые за­сло­ны...
   УОЛСИ. А как гла­сил его де­виз?
   КРАНМЕР. "Ardent Desire", ми­лорд.
   УОЛСИ. Ста­ло быть, Кран­мер, "Пыл­кое же­ла­ние" раз­би­ва­лось о Стой­кость?!
   КРАНМЕР. Раз­би­ва­лось на­прочь... (про­ник­но­вен­но и тор­же­ст­вен­но) Ми­лорд, про­изош­ло не­пред­ви­ден­ное! Ко­роль, так и не су­мев сло­мить со­про­тив­ле­ние Стой­ко­сти, к изум­ле­нию всей пуб­ли­ки, пре­кра­тил иг­ру, спе­шил­ся и по­шел пря­мо на за­мок. Его за­бра­сы­ва­ли бу­маж­ным сне­гом, ле­те­ли стре­лы, ко­то­рые зве­не­ли о его дос­пе­хи... Ген­рих не об­ра­щал ни­ка­ко­го вни­ма­ния ни на стре­лы, ни на кри­ки фрей­лин: "Это не по пра­ви­лам! Его вели­че­ст­во про­иг­ра­ли!". Ко­роль под­ни­мал­ся по при­стро­ен­ной ле­ст­ни­це пря­мо ту­да, где стоя­ла эта ле­ди Ан­на, ко­то­рая и изо­бра­жа­ла Стой­кость. Ми­лорд, стоя на сте­не зам­ка Ша­то-Вер, зам­ка Кра­со­ты и Чес­ти, его вели­че­ст­во и фрей­ли­на, смот­ре­ли на мно­го­чис­лен­ную тол­пу. Они смея­лись, бол­та­ли друг с дру­гом... ми­лорд, это про­дол­жа­лось бо­лее по­лу­ча­са!
   УОЛСИ. (пау­за) Ее имя?
   КРАНМЕР. Чье имя, ми­лорд?
   УОЛСИ. Фрей­ли­ны?
   КРАНМЕР. Ан­на Бол­лейн, сир.
   УОЛСИ. Гос­по­ди! Эта по­тас­ку­ха с фран­цуз­ски­ми за­маш­ка­ми!? Ген­рих со­шел с ума! О чем они го­во­ри­ли, Кран­мер?
   КРАНМЕР. Я не слы­шал, они стоя­ли слиш­ком вы­со­ко и да­ле­ко от ме­ня.
   УОЛСИ. Я не про­шу вас пе­ре­да­вать их раз­го­вор сло­во в сло­во! Но по­нять, о чем они го­во­ри­ли, по­сле то­го, как Ген­рих вер­нул­ся к сви­те, мож­но? О чем он го­во­рил?
   КРАНМЕР. Его вели­че­ст­во де­лал рас­по­ря­же­ния.
   УОЛСИ. Ка­кие!? Кран­мер, го­во­ри­те все! Ес­ли на­ча­ли го­во­рить - го­во­ри­те!
   КРАНМЕР. Сир, я не ус­пе­ваю! Вы не дае­те мне ска­зать ни сло­ва - все вре­мя пе­ре­спра­ши­вае­те.
   УОЛСИ. Я мол­чу, Кран­мер, го­во­ри­те.
   КРАНМЕР. Пер­вое, что ска­зал Ген­рих, бы­ло же­ла­ние от­пра­вить свою суп­ру­гу, ко­ро­ле­ву Ека­те­ри­ну Ара­гон­скую по­даль­ше от двор­ца!
   УОЛСИ. Это вы лич­но слы­ша­ли?!
   КРАНМЕР. Это бы­ло ска­за­но не мне, но при мне. Я слы­шал в точ­но­сти все, что ска­зал ко­роль.
   УОЛСИ. Я вам не ве­рю, Кран­мер!
   КРАНМЕР. Я слы­шал, слы­шал, сир!
   УОЛСИ. Ко­му он это го­во­рил?
   КРАНМЕР. Ко­му-то из сви­ты...
   УОЛСИ. Кран­мер, не тем­ни­те! Вы ста­рая ли­са, Кран­мер! Я не ве­рю, что­бы вы не зна­ли, ко­му ко­роль от­да­вал при­ка­за­ния! Го­во­ри­те на­чис­то­ту, Кран­мер!
   КРАНМЕР. Мне по­ка­за­лось, что это был гер­цог Нор­фолк...
   УОЛСИ. Вы не смог­ли раз­гля­деть Нор­фол­ка, а ме­ж­ду тем, слы­ша­ли сло­во в сло­во то, что ко­роль го­во­рил! Вы за­те­вае­те за­ве­до­мо про­иг­ран­ную ва­ми иг­ру! Су­кин сын! Или вы мне го­во­ри­те все, что знае­те, или я вас от­прав­лю в Тау­эр сию же ми­ну­ту!
   КРАНМЕР. Сир, я вам ска­зал все! Ма­ло то­го, я при­был сю­да рань­ше всех толь­ко с тем, что­бы пре­ду­пре­дить ко­ро­ле­ву Ека­те­ри­ну и вас, ми­лорд. Вы на­но­си­те ос­корб­ле­ния, ни­ма­ло не за­ду­мы­ва­ясь над тем, что вся ва­ша брань от­но­сит­ся ис­клю­чи­тель­но к лю­дям, ве­рой и прав­дой слу­жа­щим вам, ми­лорд, и Анг­лии...
   УОЛСИ. Вам пле­вать на Анг­лию! Вы и ваш хо­зя­ин Мор уст­рои­ли из Анг­лии со­дом ере­ти­ков, ко­то­рый бла­го­сло­вил, со­вер­шен­но без­рас­суд­но, Ген­рих! Все ва­ши ин­те­ре­сы ле­жат в бо­го­слов­ских под­да­ки­ва­ни­ях Лю­те­ру и гер­ман­ским уни­вер­си­те­там! Вот ва­ши ин­те­ре­сы, Кран­мер! И за­бо­ты об Анг­лии тут не при чем. Не при­ки­ды­вай­тесь, сэр!
   КРАНМЕР. Я не бу­ду, сир, вес­ти бо­го­слов­ские дис­пу­ты с ва­ми здесь, во двор­це, где на­ше с ва­ми не­ра­вен­ст­во по­ло­же­ния вы­пя­чи­ва­ет­ся в пер­вую го­ло­ву. Здесь ни­ка­кой объ­ек­тив­но­сти, ми­лорд. Я умол­каю. По­го­во­ри­те луч­ше с сэ­ром То­ма­сом Мо­ром!
   УОЛСИ. Я не ве­ду с ва­ми спо­ры о бо­го­сло­вии, Кран­мер! Мне пре­тит спо­рить с кем-ли­бо из Кем­брид­жа. Я от­нюдь не на­хо­жу поль­зы в дис­кус­си­ях по по­во­ду ваше­го взгля­да, по по­во­ду ваше­го уни­вер­си­те­та. Я хо­чу лишь ска­зать, что Анг­лия уто­па­ет в ере­си и вы спо­соб­ст­вуе­те это­му! Вы и сэр То­мас Мор! Я это хо­чу ска­зать и го­во­рю! (Пау­за) Вы все рас­ска­за­ли мне, Кран­мер, по по­во­ду ко­ро­ля и фрей­ли­ны ее ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва?
   КРАНМЕР. Ес­ли не по­вто­рять­ся, то все. Под­роб­нее мне ни­че­го не из­вест­но.
   УОЛСИ. Сэр, про­сти­те мне мою го­ряч­ность. По­ло­ви­ну то­го, что я вы­ска­зал - я вы­ска­зал сго­ря­ча и не по­ду­мав. Все­му ви­ной эта стран­ная ис­то­рия на кар­на­ва­ле... Ска­жи­те, Кран­мер, ска­жи­те на­чис­то­ту, вам что-ни­будь из­вест­но об этой Ан­не Бол­лейн? Мне ка­жет­ся, что она дур­нуш­ка... Про­ще ска­зать - не­кра­си­ва. Вы не на­хо­ди­те? (Кран­мер по­жи­ма­ет пле­ча­ми) Она за­му­жем?
   КРАНМЕР. Нет, ми­лорд. Но у нее есть лю­бов­ник. Хо­тя это об­стоя­тель­ст­во силь­но скры­то...
   УОЛСИ. Кто же это не­сча­ст­ный?!
   КРАНМЕР. Ваш сек­ре­тарь, ми­лорд. Лорд Пер­си.
   УОЛСИ. Ген­ри?! Лорд Ген­ри?!
   КРАНМЕР. Да, ми­лорд.
   УОЛСИ. И - дав­но?
   КРАНМЕР. Мне из­вест­но это об­стоя­тель­ст­во толь­ко с про­шло­го го­да. Ес­ли счи­тать этот срок на­ча­лом, тот ка­кой-то год или око­ло это­го, сир.
   УОЛСИ. Мне не на­до про­ве­рять ва­шу ин­фор­ма­цию, сэр? Я мо­гу быть уве­рен, что это прав­да?
   КРАНМЕР. Со­вер­шен­ная прав­да, ми­лорд.
   УОЛСИ. Хо­ро­шо, иди­те. (Кран­мер не­до­умен­но по­смот­рел на Уол­си, тот опом­нил­ся) Из­ви­ни­те, сэр! Я про­шу вас, из­ви­ни­те! Я не­мно­го не в се­бе! (Пау­за) Про­сти­те, но я дол­жен по­ки­нуть вас, сэр. (Ухо­дит, но у две­рей ос­та­нав­ли­ва­ет­ся и по­во­ра­чи­ва­ет­ся в сто­ро­ну Кран­ме­ра) Ко­ро­ле­ве - ни сло­ва... Я про­шу вас, Кран­мер, про­стить мне мои не­сдер­жан­ность и бес­такт­ность.
   КРАНМЕР. (кла­ня­ет­ся) Ваш по­кор­ный слу­га, ми­лорд.
   УОЛСИ. Ну-ну, это уже слиш­ком... (ухо­дит, но на­тал­ки­ва­ет­ся на дво­рец­ко­го)
   ДВОРЕЦКИЙ. Гер­цог Нор­фолк!
   УОЛСИ. Здрав­ст­вуй­те, гер­цог! Вы при­бы­ли по­де­лить­ся впе­чат­ле­ния­ми от кар­на­ва­ла?!
   НОРФОЛК. Нет, ва­ша свет­лость, я ска­зал­ся боль­ным и дей­ст­ви­тель­но за­бо­лел. Весь го­рю! Я при­был к са­мо­му кон­цу кар­на­ва­ла, ко­гда уже все за­кон­чи­лось... И кро­ме усу­губ­ле­ния про­сту­ды я ни­че­го по­лез­но­го и при­ят­но­го не вы­нес...
   УОЛСИ. А что же вы не по­шли к се­бе!? Не ле­чи­тесь?! За­чем вы поя­ви­лись во двор­це?
   НОРФОЛК. По по­ру­че­нию ко­ро­ля, ми­лорд...
   УОЛСИ. Что это за по­ру­че­ние?
   НОРФОЛК. Ин­тим­но­го свой­ст­ва, ва­ша свет­лость...
   УОЛСИ. У ко­ро­ля про­мок­ли рей­ту­зы, гер­цог?
   НОРФОЛК. Это ост­ро­та?
   УОЛСИ. Что вам по­ру­чил ко­роль, гер­цог?
   НОРФОЛК. Ва­ша свет­лость, ино­гда по ро­ду служ­бы, я вы­пол­няю по­ру­че­ния его ве­ли­че­ст­ва тон­ко­го свой­ст­ва, о ко­то­рых не при­ня­то рас­про­стра­нять­ся... И, во­об­ще, ми­лорд, по­ща­ди­те ме­ня! Мне так труд­но го­во­рить - нос не ды­шит, лоб го­рит, чув­ст­вую се­бя про­сто от­вра­ти­тель­но! От­вра­ти­тель­но чув­ст­вую...
   УОЛСИ. Ну, ну... (ухо­дит)
   НОРФОЛК. Вот про­тив­ный ста­рик! При­ста­нет - так при­ста­нет...
   КРАНМЕР. Вам еще по­вез­ло, Нор­фолк... Ме­ня он так при­жал к стен­ке, что мне ока­за­лось лег­че все ему рас­ска­зать, не­же­ли дер­жать до луч­ших дней...
   НОРФОЛК. Вы все ему рас­ска­за­ли?! Жал­ко... Он мо­жет пред­вос­хи­тить со­бы­тия и все ис­пор­тить!
   КРАНМЕР. Вам-то ка­кое де­ло?
   НОРФОЛК. Ан­на моя пле­мян­ни­ца, Кран­мер!
   КРАНМЕР. Вы на­дее­тесь на про­дви­же­ние по служ­бе?!
   НОРФОЛК. Во­все нет, ми­лорд, мне дос­та­точ­но ру­ко­во­дить тай­ным су­дом! Но мне ле­ст­но, что Го­вар­ды, к кро­ви ко­то­рых имею честь при­над­ле­жать, ста­но­вят­ся все бли­же и бли­же к тро­ну... Про­сти­те, что я от­кро­вен­ни­чаю с ва­ми...
   КРАНМЕР. Это ни­че­го, ни­че­го, гер­цог! Но мне ка­жет­ся, что луч­ше все­го стре­мить­ся быть бли­же к Бо­гу...
   НОРФОЛК. Этот со­вет дай­те Уол­си! Я еще дос­та­точ­но мо­лод! Да и вам са­мо­му не ме­ша­ло бы по­ду­мать об этом!
   КРАНМЕР. Я ду­маю об этом еже­днев­но...
   НОРФОЛК. Од­на­ко же, про­сту­дил­ся я, а не вы...
   КРАНМЕР. Не ви­жу свя­зи, ми­лорд...
   НОРФОЛК. А вы во­об­ще по­ни­мае­те, о чем мы го­во­ри­ли?
   КРАНМЕР. О Бо­ге!
   НОРФОЛК. Вы уве­ре­ны?
   КРАНМЕР. Аб­со­лют­но...
   НОРФОЛК. Вы сча­ст­ли­вый че­ло­век, Кран­мер... Вы не знае­те, где ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во?
   КРАНМЕР. Я ви­дел ее в са­ду око­ло ча­са на­зад, ми­лорд.
   НОРФОЛК. В сад не пой­ду - про­сту­жусь окон­ча­тель­но. До­ж­дусь у вхо­да...
  
   По­слы­ша­лась му­зы­ка ко­ро­лев­ско­го со­про­во­ж­де­ния... Ген­рих лю­бил опо­ве­щать при­двор­ную че­лядь о сво­ем при­бы­тии...
  
   КРАНМЕР. Ми­лорд, по­зволь­те я вас про­во­жу. Ко­роль ус­тал и ему сей­час не до ме­ня...
  
   Оба по­спеш­но ухо­дят.
  
  

Глава 2. Фран­цуз­ская блуд­ни­ца

  
   ДВОРЕЦКИЙ. (вбе­га­ет по­спеш­но в за­лу, тор­же­ст­вен­но и про­фес­сио­наль­но объ­яв­ля­ет) Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва Анг­лии... (вхо­дит Ан­на Бол­лейн, Дво­рец­кий ис­пу­ган­но за­гля­ды­ва­ет за дверь, от­ту­да по­яв­ля­ет­ся Ген­рих, Ан­на обо­ра­чи­ва­ет­ся и смот­рит с ин­те­ре­сом на Дво­рец­ко­го) О, Гос­по­ди! А где ко­ро­ле­ва?!
   ГЕНРИХ. Что та­кое, Том?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Сир, про­изош­ла гру­бей­шая ошиб­ка! Я уви­дел ле­ди Ан­ну и по­ду­мал, что ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во идет сле­дом. Я ог­ля­нул­ся, но вме­сто ее ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва во­шли ваше вели­че­ст­во! Гру­бей­шая ошиб­ка, сир! К то­му же я зап­нул­ся еще и по­то­му, что во­шли вы, сир. А вас мне объ­яв­лять не сле­ду­ет. Я и по­ду­мал, что про­изой­дет еще бо­лее ужас­ное, ес­ли я вас пред­став­лю! Да еще как ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Хо­ро­шо, Том. Твое рве­ние те­бя спа­са­ет, но твоя не­пре­ду­смот­ри­тель­ность те­бя ко­гда-ни­будь по­гу­бит. Сту­пай... (Ген­рих усел­ся в крес­ло и за­ду­мал­ся. Ан­на стоя­ла все это вре­мя, гля­дя на Ген­ри­ха. На­ко­нец ко­роль оч­нул­ся и при­под­нял гру­ст­ное ли­цо на Ан­ну). На вас ру­мя­нец, ми­ле­ди, вы рас­крас­не­лись... Что на вас боль­ше по­дей­ст­во­ва­ло - кар­на­вал, вы­со­та сте­ны или... на­ша лег­кая бол­тов­ня!? (Ан­на Бол­лейн мол­чит. Ген­рих вы­жи­да­тель­но смот­рит, не вы­дер­жи­ва­ет) Как стран­но, ле­ди Ан­на, чув­ст­во­вать се­бя оди­но­ким в этой ог­ром­ной стра­не...
   АННА БОЛЛЕЙН. Вы оди­но­ки, сир?!
   ГЕНРИХ. А вы раз­ве не за­ме­ти­ли, Энн?
   АННА БОЛЛЕЙН. Нет, сир, про­сти­те.
   ГЕНРИХ. Все рас­пи­на­ют­ся в люб­ви ко мне и всяк ста­ра­ет­ся ус­лу­жить мне, но это, все­го лишь, дань сво­ему ко­ро­лю - не боль­ше... Я, Энн, ни­ко­гда не слы­шал ис­тин­но­го чув­ст­ва от сво­их под­дан­ных, ни од­но­го те­п­ло­го и чис­то­го по­це­луя...
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир, как же вы так не­спра­вед­ли­вы... к ва­шей суп­ру­ге, ко­ро­ле­ве...
   ГЕНРИХ. Энн, это суп­ру­га мое­го бра­та! Но и без то­го, я не слы­шу ни­че­го ра­до­ст­но­го с той по­ло­ви­ны, где оби­та­ет моя же­на. Не­сча­ст­ная и строп­ти­вая Ма­рия - вот весь улов от­ца и ко­ро­ля.
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир, про­сти­те, что я го­во­рю вам...
   ГЕНРИХ. Энн, я умо­ляю вас, не будь­те как все! Го­во­ри­те ва­ше­му ко­ро­лю все, что вам за­бла­го­рас­су­дит­ся. И - не толь­ко как ко­ро­лю, я муж­чи­на, в кон­це кон­цов...
   АННА БОЛЛЕЙН. Я вос­хи­ще­на ва­шей ис­крен­но­стью, ваше вели­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Прав­да?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Аб­со­лют­ная прав­да, сир.
   ГЕНРИХ. Вы сму­ти­ли ме­ня, Энн. Я хо­чу вас...
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир, вы ска­за­ли...
   ГЕНРИХ. Я ска­зал, что же­лаю вас, же­лаю быть ва­шим дру­гом, я жа­ж­ду вас, Энн.
  
   Ген­рих под­хо­дит к Бол­лейн и це­лу­ет ее. Ан­на ка­кое-то вре­мя сто­ит с опу­щен­ны­ми ру­ка­ми, но по­том по­ти­хонь­ку упи­ра­ет­ся в грудь Ген­ри­ха, пы­та­ясь его ото­дви­нуть. Это сде­лать дос­та­точ­но тя­же­ло, Ген­рих гру­зен, Ан­на про­су­нув ру­ку к под­бо­род­ку Ген­ри­ха, по­сте­пен­но от­ве­ла его ли­цо от сво­его.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир, вы влюб­ле­ны?!
   ГЕНРИХ. Я?! Да! Со мной слу­чи­лось не­сча­стье, Энн. Я влю­бил­ся в вас! А вы, Энн?
   АННА БОЛЛЕЙН. Я?! О, да! Сир, про­сти­те, но - не в вас...
   ГЕНРИХ. (пау­за) Нет...
   АННА БОЛЛЕЙН. Я ска­за­ла вам прав­ду, ис­крен­не, как дру­гу, а не как ко­ро­лю... Я ска­за­ла что-то не то? Я об­ма­ну­лась в ва­шей гру­ст­ной ис­крен­но­сти, сир?
   ГЕНРИХ. Нет, я по­лу­чил то, что про­сил сам - прав­ды в ли­цо! Кто этот сча­ст­лив­чик?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Я не ска­жу вам, сир, не то он ста­нет не­сча­ст­ным...
   ГЕНРИХ. Я знаю его и без вас! Граф Нор­тум­бер­ленд, ми­ле­ди, не так ли! (Ан­на мол­чит) Я ду­мал, что это толь­ко слу­хи. Ка­кой, к чер­ту, он ваш муж, Энн. Этот де­ре­вян­ный ро­ман­тик имен­но из-под вас ока­жет­ся ро­го­нос­цем че­рез не­сколь­ко ме­ся­цев по­сле свадь­бы!
   АННА БОЛЛЕЙН. Я не склон­на из­ме­нять му­жу, сир! Я не из тех, кто скры­ва­ют­ся под вен­цом для спо­кой­ной из­ме­ны и для удо­воль­ст­вия!
   ГЕНРИХ. Из тех, из тех! "Не из тех" - не бы­ва­ет! Ми­ле­ди, не вы­трав­ли­вай­те во мне по­след­ние ка­п­ли неж­но­сти, ко­то­рую я ис­пы­ты­ваю к вам!
   АННА БОЛЛЕЙН. Но, сир, че­го вы от ме­ня хо­ти­те?!
   ГЕНРИХ. Я хо­чу, что­бы ты, Энн, при­над­ле­жа­ла мне, мне од­но­му и боль­ше ни­ко­му. Я не хо­чу брать те­бя из чьих-ли­бо рук!
   АННА БОЛЛЕЙН. Мне боль­но, сир!
   ГЕНРИХ. (за­кри­чал в от­чая­нии) Энн, пе­ред то­бой вся Анг­лия бу­дет сто­ять на ко­ле­нях!
   АННА БОЛЛЕЙН. Но мне это­го не нуж­но, сир!
   ГЕНРИХ. Что те­бе нуж­но?! Го­во­ри, Энн, го­во­ри, я сде­лаю для те­бя все!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ос­тавь­те ме­ня, сир. Я люб­лю дру­го­го.
   ГЕНРИХ. Я унич­то­жу Нор­тум­бер­лен­да!
   АННА БОЛЛЕЙН. Вы это­го не сде­лае­те! Ведь в вас есть чув­ст­во люб­ви, о ко­то­ром, сир, вы толь­ко что мне го­во­ри­ли!
   ГЕНРИХ. Но ты са­ма ви­дишь, как над­ру­га­лись над мо­ей лю­бо­вью! А ты, Энн, хо­чешь, что­бы я ока­зал­ся сла­бым и ми­ло­серд­ным!? Во имя тво­ей люб­ви?! Ты хо­чешь, что­бы я по­жа­лел тех, кто ко мне ока­зал­ся без­жа­ло­ст­ным!?
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир, я не люб­лю вас!
   ГЕНРИХ. Я те­бя люб­лю! Мне опо­сты­лел мой двор, моя ста­рею­щая же­на, к ко­то­рой я не хо­чу да­же при­ка­сать­ся...
   АННА БОЛЛЕЙН. У вас, сир, столь­ко лю­бов­ниц! Вы мо­же­те толь­ко при­ка­зать...
   ГЕНРИХ. Я при­ка­зы­ваю те­бе, Энн!
   АННА БОЛЛЕЙН. Я не ва­ша лю­бов­ни­ца!
   ГЕНРИХ. От­ку­да та­кое дос­то­ин­ст­во у по­тас­ку­хи?! Ты пе­ре­спа­ла с сот­ней муж­ла­нов и ты, Энн, всех так до­ни­ма­ла вна­ча­ле?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Я ни­ко­гда, сир, не ста­ну ва­шей лю­бов­ни­цей! Ни­ко­гда! За­пом­ни­те это!
   ГЕНРИХ. Ты за­бы­ва­ешь­ся, блуд­ни­ца!
   АННА БОЛЛЕЙН. Нет, не за­бы­ва­юсь! Я по­ни­маю, чем мне гро­зит этот от­каз, но я го­то­ва на все, сир!
   ГЕНРИХ. Энн, я стер­п­лю все уни­же­ния, ко­то­рые вы мне при­чи­ни­ли толь­ко что! Я в без­вы­ход­ном по­ло­же­нии, я скло­няю свою го­ло­ву пе­ред ва­ми и мо­лю Бо­га, рок, мо­лю вас, Энн, мо­лю толь­ко об од­ном! Что­бы в вас за­жглась хоть ни­чтож­ней­шая ис­кра люб­ви ко мне!
   АННА БОЛЛЕЙН. За­чем вам моя лю­бовь, сир? Да­же ес­ли и слу­чит­ся так, что я вас по­люб­лю - у вас есть суп­ру­га, ко­ро­ле­ва Анг­лии, вы в бра­ке, сир! И этот брак силь­нее вас, сир, силь­нее мо­ей люб­ви к вам, силь­нее ва­шей жа­ж­ды. Вы - плен­ник этих суп­ру­же­ских уз, ко­роль!
   ГЕНРИХ. Энн! Энн! Мне ну­жен на­след­ник!
   АННА БОЛЛЕЙН. Иди­те к ва­шей за­кон­ной суп­ру­ге, сир... Я же ро­жу вам од­них уб­люд­ков!
   ГЕНРИХ. Энн, мне не­на­вис­тен мой брак, ко­то­рый при­но­сит мне толь­ко од­ни бе­ды и огор­че­ния! Я ни­ко­гда не лю­бил Ека­те­ри­ну, ни­ко­гда. Я был слиш­ком юн и все­це­ло за­ви­сел от по­ли­ти­ки Анг­лии. Анг­лия боя­лась по­те­рять в Ис­па­нии со­юз­ни­ка - я стал жерт­вой этой иг­ры. Но я знал, что брак этот про­клят на не­бе­сах, но не мог ос­ме­лить­ся ска­зать об этом гром­ко. И те­перь, ко­гда я стал мо­гу­ще­ст­вен­ным ко­ро­лем Анг­лии - этот страш­ный брак при­вел к то­му, что по­сле ме­ня не­ко­му на­сле­до­вать ко­ро­ну! Те­перь вы по­ня­ли ме­ня, Энн?! Мой брак про­ти­вен мне...
   АННА БОЛЛЕЙН. Но это ни­че­го не зна­чит для ва­шей люб­ви ко мне! Вер­нее, он - этот ваш брак с ко­ро­ле­вой Ека­те­ри­ной, зна­чит го­раз­до боль­ше, чем все ва­ши же­ла­ния иметь на­след­ни­ка! Я не по­ни­маю ва­ше­го пред­ло­же­ния, ко­роль Ген­рих!?
   ГЕНРИХ. Я люб­лю вас, Энн! Я жа­ж­ду вас, я меч­таю дер­жать вас в сво­их ру­ках и на­пол­нять ваш жи­вот свои­ми сы­новь­я­ми! Я дро­жу от пред­вку­ше­ния той сла­до­сти, ко­то­рую ис­пы­ты­ва­ет мо­ло­дой конь по­гру­жа­ясь в стра­ст­ную ко­бы­ли­цу! Я хо­чу быть ва­шим ко­нем, Энн! Ка­ж­дую ночь, ка­ж­дую ночь...
   АННА БОЛЛЕЙН. Вы уже не так юны, сир, как во вре­ме­на бра­ко­со­че­та­ния с Ека­те­ри­ной...
   ГЕНРИХ. Не го­во­ри­те мне о ней!
   АННА БОЛЛЕЙН. Я го­во­рю о вас, сир! Вы не так юны, что­бы не ра­зо­брать­ся в про­стом во­про­се - сколь­ко бы я не на­ро­жа­ла вам сы­но­вей, все они бу­дут уб­люд­ка­ми!
   ГЕНРИХ. За­мол­чи, по­тас­ку­ха! Я унич­то­жу те­бя, ес­ли ты ска­жешь еще од­но сло­во!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ваш сын, ко­роль, бу­дет уб­люд­ком... ес­ли он бу­дет от ме­ня, фрей­ли­ны Ека­те­ри­ны Ара­гон­ской!
  
   Ген­рих со­рвал­ся с мес­та и с раз­ма­ху уда­рил Ан­ну Бол­лейн. Ан­на упа­ла и Ген­рих дол­го смот­рел, как она под­ни­ма­лась.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. (рас­сте­ги­ва­ет свое пла­тье) Ваше вели­че­ст­во, ес­ли я -ко­ро­ле­ва Анг­лии, этот жи­вот ваш. Вли­вай­те в не­го сво­их сы­но­вей сколь­ко вам за­бла­го­рас­су­дит­ся! Но, толь­ко в этом слу­чае! Кля­нусь вам, сир!
   ГЕНРИХ. Хо­ро­шо. Иди­те, ми­ле­ди... Ска­жи­те дво­рец­ко­му, что я жду кар­ди­на­ла Уол­си.
   АННА БОЛЛЕЙН. (толь­ко те­перь об­на­ру­жи­ла, что у нее в кровь раз­би­та гу­ба) Я на­де­юсь, ваше вели­че­ст­во, что до вой­ны с Ис­па­ни­ей де­ло не дой­дет!
   ГЕНРИХ. Иди­те, Энн, иди­те... (Ан­на Бол­лейн ухо­дит. Ген­рих один)
  
  

Глава 3. Изгнание

  
   Покои ее королевского величества королевы Екатерины. Екатерина Арагонская в смятении - она держит в руках бумагу, в которой расписана дальнейшая ее судьба. Норфолк и фрейлина Катарина Парр стараются успокоить королеву...
  
   НОРФОЛК. Ваше королевское высочество, только не делайте скоропалительных выводов. Еще ничего не известно... Может быть, здесь кроется обычная ошибка!..
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Герцог, вы в своем уме?! О какой ошибке вы говорите, когда ясно написано - "негоже нам больше жить как муж и жена"! Это он сам приписал к приказу, написанному вами под его диктовку! Сам приписал, вы понимаете, Норфолк!? Короля начинают мучать, как он сам пишет, "угрызения совести от лет, проведенных в греховном браке"! О какой случайности вы ведете речь, Норфолк?! Если в вас нет толики сострадания, то простое воспитание могло бы подсказать вам, что тактично промолчать гораздо милосерднее окажется с вашей стороны...
   НОРФОЛК. Миледи, я далеко не черствый человек! Вы совершенно напрасно изливаете гнев на мою исполнительную голову! Все, в чем я виноват, то это только в своей безрадостной должности председателя тайного суда, по роду деятельности которого мне приходится сообщать подобные решения короля...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Все, герцог, вы сообщили! Теперь вы можете подождать некоторое время, пока истерика моя уляжется и я отправлюсь туда, куда вы скажете...
   НОРФОЛК. Там (указывает на приказ) уже написано, куда вам следует быть сопровожденной. Так что я действительно лучше помолчу и потерплю...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Катарина, милая моя подруга! Мне так грустно, что тебе приходится удалиться от света ради моей прихоти видеть тебя рядом! Прости меня, Катарина! Я эгоистка или, что скорее всего, вне себя от досады и разочарования... Останься, Катарина, останься здесь... Может быть, твое присутствие во дворце подвигнет Генриха на человечное прощение "моих грехов"...
   КАТАРИНА ПАРР. Миледи, я боюсь вызвать в вас гнев и раздражение, но лучше мне сразу следовать за вами... Его величество не из тех, в ком сострадание играет хоть какую-то роль... Не обольщайтесь, миледи.
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. И ты не веришь Генриху?!
   КАТАРИНА ПАРР. Нет, миледи...
   НОРФОЛК. И - напрасно! Его величество в панике, в безрассудном поиске милосердного решения, но ведь сердцу-то не прикажешь, миледи! Если оно любит, то тут уж ничего не поделаешь - вынужден пускаться во все тяжкие...
   КАТАРИНА ПАРР. О какой любви вы говорите, герцог. Генрих (простите миледи, я не скажу ничего нового, лишь повторюсь) - хладная жаба, которой неведомо ни одно теплое чувство...
   НОРФОЛК. Неправда, Катарина... Король любит, любит, полюбил, вот так скажу, полюбил,.. но не вас, миледи...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Норфолк, прекратите сплетничать, это невыносимо!
   НОРФОЛК. Да я сам своими глазами видел влюбленного короля!
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. В кого?
   НОРФОЛК. В вашу фрейлину, миледи, в Анну Боллейн...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Норфолк, вы мне противны! Убирайтесь! (опомнилась) Извините, Норфолк, сопровождайте меня согласно распоряжению в приказе... (Катарине Парр) Катарина, останься, мне не нужны сейчас никакие утешительные слова. Я хочу этот шок испить до конца, я пройду его самостоятельно. Я не хочу, чтобы ты меня сопровождала... (Катарина целует руку королеве) Прости меня, Катарина... Я бросаю тебя, но люблю еще больше. Не дай тебе Бог оказаться на моем месте. Прощай... Пойдемте, Норфолк...
   НОРФОЛК. Миледи...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Норфолк, вы мне противны! Неужели и после этого вам захочется задавать мне вопросы?!
   НОРФОЛК. Упаси Бог! Королева Екатерина Арагонская, следуйте за мной!
  
   Уходят
  
  

Глава 4. Ле­вит

  
   ДВОРЕЦКИЙ. (его го­лос, как все­гда не­ожи­дан­ный и рез­кий) Его свет­лость кар­ди­нал Уол­си!
   УОЛСИ. Сир...
   ГЕНРИХ. Кар­ди­нал, я хо­чу с ва­ми го­во­рить. Вы знае­те, ми­лорд, что я вам до­ве­ряю пол­но­стью, боль­ше чем ко­му-ли­бо. Вы пра­ви­те Анг­ли­ей на свое ус­мот­ре­ние - что мо­жет быть вы­ше ока­зан­но­го вам до­ве­рия?!
   УОЛСИ. Ва­ше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Ос­та­вим этот хо­лод­ный тон, кар­ди­нал. Я вам ве­рю и бу­дет с то­го... Ска­жи­те мне пря­мо и на­чис­то­ту - я, по-ва­ше­му, за­бо­чусь об Анг­лии? От­ве­чай­те про­сто и без ком­пли­мен­тов...
   УОЛСИ. Да, сир.
   ГЕНРИХ. Уол­си, у ме­ня нет на­след­ни­ка! (пау­за) У вас есть сын?
   УОЛСИ. Нет, сир, мне ни­ко­гда не хва­та­ло вре­ме­ни об­за­вес­тись же­ной.
   ГЕНРИХ. Вы - дев­ст­вен­ник, Уол­си?
   УОЛСИ. Сир, эта те­ма на дос­той­на на­ше­го раз­го­во­ра, ей не долж­но зву­чать ни­где, кро­ме мо­ей соб­ст­вен­ной па­мя­ти.
   ГЕНРИХ. Хо­ро­шо, кар­ди­нал, я ска­жу про­сто и не вда­ва­ясь в под­роб­но­сти. Мне ка­жет­ся, я уве­рен, что ко­ро­ле­ва не спо­соб­на ро­дить на­след­но­го прин­ца... Анг­лия вверг­нет­ся в вой­ну, как толь­ко я ока­жусь по дру­гую сто­ро­ну это­го све­та!
   УОЛСИ. (Пау­за) Что вы на­ду­ма­ли, сир?
   ГЕНРИХ. Я уже ска­зал, кар­ди­нал... Мне не­воз­мож­но боль­ше ждать, ко­гда Ека­те­ри­на сча­ст­ли­во раз­ро­дит­ся на­след­ным прин­цем. Из всех мла­ден­цев, что по­яв­ля­лись из ее ут­ро­бы, вы­жил толь­ко один! Вы знае­те - это Ма­рия! Де­воч­ка! Ко­то­рая спит и ви­дит се­бя ко­ро­ле­вой Анг­лии! Кар­ди­нал, это­го не бу­дет! Мне ну­жен на­след­ник!
   УОЛСИ. Что вы на­ду­ма­ли, сир.
   ГЕНРИХ. На­след­ник, кар­ди­нал! На­след­ник! Что тут не­по­нят­но­го! Мне ну­жен за­кон­но­ро­ж­ден­ный сын!
   УОЛСИ. Этот во­прос за­бо­тит всю Анг­лию, ваше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Ка­ким об­ра­зом, кар­ди­нал, вы ре­шае­те этот во­прос?!
   УОЛСИ. К ко­ро­ле­ве при­став­лен луч­ший врач Фран­ции...
   ГЕНРИХ. Уол­си, к чер­ту вра­ча! Вы не рас­слы­ша­ли то­го, что я ска­зал?! Ека­те­ри­на не спо­соб­на ро­дить сы­на! Это про­кля­тье на мою го­ло­ву! Гос­по­ду не ­уго­ден та­кой брак! Кар­ди­нал, этот брак гре­хо­вен!
   УОЛСИ. Гре­хо­вен?!
   ГЕНРИХ. Гре­хо­вен! Вам, ми­лорд кар­ди­нал, сле­до­ва­ло бы это знать!
   УОЛСИ. В чем здесь грех, сир?!
   ГЕНРИХ. "И ска­зал Гос­подь Мои­сею, го­во­ря:
   объ­я­ви сы­нам Из­раи­ле­вым и ска­жи им: Я Гос­подь, Бог ваш.
   Мои за­ко­ны ис­пол­няй­те и Мои по­ста­нов­ле­ния со­блю­дай­те, по­сту­пая по ним. Я Гос­подь, Бог ваш.
   Ни­кто ни к ка­кой род­ст­вен­ни­це по пло­ти не дол­жен при­бли­жать­ся с тем, что­бы от­крыть на­го­ту. Я Гос­подь. На­го­ты бра­та от­ца твое­го не от­кры­вай и к же­не его не при­бли­жай­ся: она тет­ка твоя. На­го­ты не­вест­ки тво­ей не от­кры­вай: она же­на сы­на твое­го, не от­кры­вай на­го­ты ее. На­го­ты же­ны бра­та твое­го не от­кры­вай, это на­го­та бра­та твое­го.
   Ес­ли кто возь­мет же­ну бра­та сво­его: это гнус­но; он от­крыл на­го­ту бра­та сво­его, без­дет­ны бу­дут они".
   Вот, кар­ди­нал Уол­си, вам Ле­вит... Вот, ос­порь­те это! Я ни­ко­гда не оши­бал­ся в тол­ко­ва­нии Свя­щен­но­го пи­са­ния, кар­ди­нал. Я толь­ко мол­чал, в тай­не на­де­ясь, что Гос­по­ду был уго­ден сей брак. Я не по­слу­шал­ся сво­его от­ца Ген­ри­ха Седь­мо­го, ко­то­рый пе­ред смер­тью умо­лял ме­ня не брать же­ны бра­та. Я ду­мал, что он пе­ре­жи­ва­ет за сво­его стар­ше­го сы­на, мне бы­ло не­вдо­мек то­гда, слиш­ком мал был я, ми­лорд, что­бы раз­би­рать­ся в этих во­про­сах.
   УОЛСИ. (дол­гая пау­за) Сир, я дол­жен го­во­рить пря­мо: ваш брак с Ека­те­ри­ной Ара­гон­ской, ко­ро­ле­вой Анг­лии свя­ще­нен. Он бла­го­слов­лен Па­пой и яв­ля­ет­ся га­ран­том ми­ра ме­ж­ду Анг­ли­ей и Ис­па­ни­ей...
   ГЕНРИХ. Мне пле­вать, ми­лорд, на ва­ши ди­пло­ма­ти­че­ские штуч­ки...
   УОЛСИ. Вам, сир, над­ле­жа­ло бы при­слу­шать­ся к мо­им сло­вам! Вы, сир, ко­роль Анг­лии!
   ГЕНРИХ. Я ко­роль, кар­ди­нал! Я ко­роль! И, по­это­му, как ни­кто дру­гой за­бо­чусь об Анг­лии, об ее це­ло­ст­но­сти, мо­гу­ще­ст­ве! Анг­лии ну­жен на­след­ник! И пле­вать я хо­тел на вас, Уол­си, на ва­ши трус­ли­вые от­го­вор­ки! Вы - по­том­ст­вен­ный мяс­ник и в вас нет ка­п­ли кро­ви, ко­то­рая бы вос­ста­ла про­тив глу­пей­ших об­стоя­тельств!
   УОЛСИ. Но и в вас, сир, го­во­рит не ко­ро­лев­ская кровь! Вы, про­сто-на­про­сто, втре­ска­лись, как маль­чиш­ка в од­ну из смаз­ли­вых зад­ниц, бол­таю­щих­ся по двор­цу!
   ГЕНРИХ. Кар­ди­нал! За­ткни­тесь!
  
   Ген­рих в бе­шен­ст­ве. Уол­си мол­чит. Ген­рих уг­рю­мо смот­рит на кар­ди­на­ла, пау­за.
  
   (дру­гим то­ном, спо­кой­но) О ком вы го­во­ри­те?
   УОЛСИ. О фрей­ли­не ее ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва ко­ро­ле­вы Анг­лий­ской, о ле­ди Ан­не Бол­лейн...
   ГЕНРИХ. И что вы о ней ска­же­те?
   УОЛСИ. Ни­че­го. Сир, я пло­хо ее знаю. Кро­ме слу­хов о ее рас­пут­ном про­шлом во вре­мя вос­пи­та­ния на фран­цуз­ском дво­ре... Кро­ме слу­хов, сир, мне ни­че­го не из­вест­но.
   ГЕНРИХ. Вы мне за­пре­щае­те иметь лю­бов­ни­цу, Уол­си?
   УОЛСИ. Нис­коль­ко, сир. Вы мо­же­те по­ло­жить с со­бой в по­стель сколь­ко угод­но фрей­лин не толь­ко ва­шей суп­ру­ги, но и всех ко­ро­лев Ев­ро­пы. Ка­кое мне до это­го де­ло?!
   ГЕНРИХ. То­гда че­го вы вме­ши­вае­тесь?
   УОЛСИ. Про­сти­те, Ген­рих, но мне по­ка­за­лось, что вы го­во­ри­те о дру­гом, вы го­во­ри­те...
   ГЕНРИХ. Она мне от­ка­за­ла, Уол­си!
   УОЛСИ. Что зна­чит, от­ка­за­ла?!
   ГЕНРИХ. Не ки­пя­ти­тесь, кар­ди­нал! Вам жен­щи­ны от­ка­зы­ва­ли ко­гда-ли­бо?
   УОЛСИ. Нет, сир, я уже рас­про­стра­нял­ся по это­му по­во­ду.
   ГЕНРИХ. И мне то­же... по­ка. А вот Бол­лейн от­ка­за­ла... Этой су­ке честь до­ро­же!
   УОЛСИ. Сла­ва Бо­гу!
   ГЕНРИХ. Кар­ди­нал, до­ка­жи­те мне свою пре­дан­ность!
   УОЛСИ. Сир...
   ГЕНРИХ. Уго­во­ри­те Бол­лейн - вам это уда­ст­ся. А ко­гда уго­во­ри­те - воз­вра­щай­тесь сю­да, ко мне. Ес­ли она не со­гла­сит­ся, до­бей­тесь мое­го раз­во­да с Ека­те­ри­ной! Счи­тай­те это го­су­дар­ст­вен­ным де­лом...
   УОЛСИ. Сир, вы со­би­рае­тесь рас­торг­нуть брак с ва­шей суп­ру­гой...
   ГЕНРИХ. Это­го уже не я хо­чу, кар­ди­нал, это­го Бог хо­чет!
   УОЛСИ. Сир, я дол­жен вас пре­ду­пре­дить. Ле­ди Ан­на по­молв­ле­на...
   ГЕНРИХ. Пле­вать! Тео­дор Уол­си, иди­те и спа­сай­те Анг­лию и сво­его ко­ро­ля! И еще! Я не хо­чу боль­ше ви­деть Ека­те­ри­ну во двор­це! Я хо­чу ви­деть ее в Тау­эре! Раз­вод! Мне ну­жен раз­вод, Уол­си! И убе­ри­те, Уол­си, по­даль­ше от ме­ня ее щен­ка!
   УОЛСИ. Ва­шу дочь, сир?! Прин­цес­су Ма­рию?!
   ГЕНРИХ. Да, прин­цес­су Ма­рию!
  
  
  

Глава 5. Лю­бовь и страх Ген­ри Пер­си

  
   ПЕРСИ. (ти­хо шеп­чет) Ле­ди Ан­на! Ле­ди Ан­на!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ген­ри!? Мой до­ро­гой, вы за мной шпио­ни­те?!
   ПЕРСИ. Не­мно­го...
   АННА БОЛЛЕЙН. Об­ни­ми ме­ня! ...Что слу­чи­лось, Ген­ри? За­чем ты сто­ишь под две­рью и ка­рау­лишь ме­ня? Ты очень не­тер­пе­ли­вый маль­чик! Ве­че­ром я бу­ду у те­бя!
   ПЕРСИ. Ан­на, я ис­пу­гал­ся, уви­дев те­бя и его вели­че­ст­во на кар­на­ва­ле, на вер­ши­не сте­ны! Мне вдруг по­чу­ди­лось, что ты так да­ле­ка и хо­лод­на! Мне бы­ло страш­но слы­шать, как вы смея­лись вме­сте с его вели­че­ст­вом, а все при­двор­ные вам под­хи­хи­ки­ва­ли...
   АННА БОЛЛЕЙН. Ген­ри, маль­чик мой лю­би­мый! Я про­жи­ла во фран­цуз­ском дво­ре мно­го лет! Ме­ня дер­жа­ли раз­ные ру­ки, ме­ня лас­ка­ли раз­ные гу­бы - та­кие, ка­кие в Анг­лии не сы­щешь за мно­гие го­ды. Ген­ри, я бы­ла на вер­ши­не бла­жен­ст­ва ты­ся­чи раз! Но Ген­ри! Я люб­лю толь­ко те­бя од­но­го! Мне са­мой стран­но, но я люб­лю толь­ко те­бя! Те­бя, та­ко­го не­оте­сан­но­го бри­тан­ца, на­ив­но­го и глу­по­го. Лорд Ген­ри! Для ме­ня не су­ще­ст­ву­ет Анг­лии, не су­ще­ст­ву­ет ни од­но­го че­ло­ве­ка на этом ост­ро­ве, кро­ме те­бя! Ска­жи мне, Ген­ри, ты не­ви­нен?
   ПЕРСИ. Я не по­ни­маю, твой во­прос, Ан­на?! Я пре­дан те­бе!
   АННА БОЛЛЕЙН. Нет-нет, Ген­ри, я не об этом. Ты - дев­ст­вен­ник? (пау­за) Ген­ри, не бой­ся, го­во­ри, мой маль­чик...
   ПЕРСИ. Ты, Ан­на, у ме­ня пер­вая воз­люб­лен­ная...
   АННА БОЛЛЕЙН. Ген­ри, мой хо­ро­ший, я еще не у те­бя. Ве­че­ром ты мо­жешь это ска­зать, Ген­ри! По­тер­пи, ос­та­лось со­всем не­мно­го и я от­дам се­бя те­бе всю и ты ста­нешь муж­чи­ной.
   ПЕРСИ. Ты ме­ня лю­бишь?
   АННА БОЛЛЕЙН. Да.
   ПЕРСИ. А рань­ше ты ко­го-ни­будь лю­би­ла?
   АННА БОЛЛЕЙН. Нет.
   ПЕРСИ. Но го­во­ри­ла эти сло­ва ко­му-то?
   АННА БОЛЛЕЙН. Нет.
   ПЕРСИ. То­гда ты дев­ст­вен­на так же, как и я! Не­воз­мож­но ока­зать­ся жен­щи­ной, Ан­на, не лю­бя...
   АННА БОЛЛЕЙН. Мо­жет быть, мо­жет, ты прав, мой пре­крас­ный и на­ив­ный муд­рец... Ты по­зво­лишь мне по­це­ло­вать те­бя, лорд?
   ПЕРСИ. Ко­неч­но.
   АННА БОЛЛЕЙН. За­крой гла­за и не ше­ве­лись...
  
   Пер­си сто­ит не­под­виж­но, Ан­на лю­бу­ет­ся Ген­ри, ко­то­рый не­мно­го улы­ба­ет­ся в ожи­да­нии. Ан­на крат­ко и ос­то­рож­но це­лу­ет Ген­ри, по­том еще раз так­же мяг­ко и не­дол­го. Ген­ри не­под­ви­жен. Ан­на вста­ет на ма­лень­кую ска­мей­ку для удоб­ст­ва и це­лу­ет Ген­ри дол­го, стра­ст­но... Ген­ри хо­тел бы­ло об­нять Ан­ну, но та уб­ра­ла его ру­ки. Ген­ри по­нял и ос­тал­ся не­под­виж­ным. Сча­стье вли­ва­лось в лор­да Ген­ри сквозь гу­бы Ан­ны Бол­лейн, фрей­ли­ны ста­рею­щей ко­ро­ле­вы. Ан­на, на­ко­нец, ото­рва­лась от воз­люб­лен­но­го, слез­ла со ска­ме­еч­ки и по­спе­ши­ла уй­ти. У са­мых две­рей она ос­та­но­ви­лась и обер­ну­лась к Ген­ри.
  
   А там, на сте­не, ко­гда я стоя­ла ря­дом с ко­ро­лем, я те­бе нра­ви­лась, Ген­ри, или ты толь­ко рев­но­вал ме­ня к его вели­че­ст­ву?!
  
   Ген­ри не от­ве­чал, он не мог ни­че­го вы­мол­вить - как и пре­ж­де, он сто­ял не­под­виж­но. Ан­на, не до­ж­дав­шись от­ве­та, под­прыг­ну­ла, слов­но де­воч­ка-под­рос­ток и ис­чез­ла в две­рях.
  
   УОЛСИ. (тай­но на­блю­дая за Ген­ри и Ан­ной, по­до­шел к Пер­си) Лорд Ген­ри...
   ПЕРСИ. (опом­нив­шись) Кар­ди­нал... Это вы?! Вы ме­ня сму­ти­ли, ми­лорд!
   УОЛСИ. При­хо­ди­те в се­бя, Ген­ри... Вы мне нуж­ны в здра­вом уме.
   ПЕРСИ. К ва­шим ус­лу­гам, ми­лорд...
   УОЛСИ. От­лич­но. Кто толь­ко что вы­порх­нул от­сю­да?
   ПЕРСИ. Ми­лорд кар­ди­нал, я слу­жу вам ве­рой и прав­дой! Я чту вас за от­ца сво­его! Но про­шу вас, ми­лорд, не при­ка­сай­тесь к это­му во­про­су - это мое лич­ное де­ло!
   УОЛСИ. Вы мне не ска­же­те?! Ста­ло быть, ва­ше лич­ное де­ло яй­ца вы­еден­но­го не сто­ит?! Не так ли, Ген­ри?
   ПЕРСИ. Я не по­ни­маю вас, ми­лорд.
   УОЛСИ. Вот это ва­ше лич­ное де­ло, лорд, это - лег­кий флирт, не­зна­ча­щий по­рыв, не боль­ше?!
   ПЕРСИ. Я не по­ни­маю...
   УОЛСИ. Хва­тит, Ген­ри, ува­жай ме­ня и мою лю­бовь к те­бе! Кто вы­ско­чил из тво­их объ­я­тий две ми­ну­ты на­зад?! От­ве­чай, Пер­си!.. Я по­мо­гу вам, Ген­ри. Я сле­дил и ви­дел эту да­му. В ней я уз­нал ле­ди...
   ПЕРСИ. Ос­та­но­ви­тесь, кар­ди­нал, я сам на­зо­ву - ле­ди Ан­на Бол­лейн бы­ла здесь до вас, мо­жет быть, вме­сте с ва­ми...
   УОЛСИ. Что об­ще­го у те­бя, лорд Ген­ри Пер­си, граф Нор­тум­бер­ленд­ский с этой по­тас­ку­хой!? С этой ведь­мой, пе­ре­спав­шей со всей Фран­ци­ей, с этой, не­дос­той­ной твое­го ми­зин­ца, твое­го слу­ги, низ­ко­род­ной Бол­лейн?!
   ПЕРСИ. Ми­лорд, вы не смее­те так го­во­рить!
   УОЛСИ. Смею, мой до­ро­гой сек­ре­тарь! Я не со­би­ра­юсь при­гре­вать змею на сво­ей гру­ди!
   ПЕРСИ. Но, ми­лорд, ле­ди Ан­на на ва­шу грудь и не пре­тен­до­ва­ла!
   УОЛСИ. Не ост­ри­те, Ген­ри! Это не в ва­ших ин­те­ре­сах вы­ка­зы­вать пе­ре­до мной тще­душ­но­го ры­ца­ря! Я вас пре­ду­пре­ж­даю, Ген­ри, ес­ли хо­ти­те - став­лю вас пе­ред вы­бо­ром: вы про­дол­жае­те во­ло­чить­ся за этой при­двор­ной ду­рой, а я го­во­рю ва­ше­му от­цу обо всех ва­ших при­клю­че­ни­ях. Вы ос­та­не­тесь ни­щим, Ген­ри, это я вам обе­щаю! И я сде­лаю это пре­ж­де, чем мол­ва и сплет­ня до­ле­тит до уха ва­ше­го ста­рею­ще­го от­ца.
   ПЕРСИ. Это не­воз­мож­но, ми­лорд кар­ди­нал, я умо­ляю - по­ща­ди­те ме­ня!
   УОЛСИ. Я вас ща­жу, Ген­ри, раз­ве вам не по­нят­но. Я даю вам са­мо­му вы­брать свою судь­бу!
   ПЕРСИ. Но это не­воз­мож­но!
   УОЛСИ. По­че­му?
   ПЕРСИ. Мы об­ру­че­ны, по­молв­ле­ны!
   УОЛСИ. Пус­тя­ки!
   ПЕРСИ. Нет, ми­лорд, нет! Я тор­же­ст­вен­но вве­рял се­бя Ан­не Бол­лейн в при­сут­ст­вии боль­шо­го чис­ла дос­той­ных сви­де­те­лей, я не мо­гу от­ка­зать­ся от сво­их слов, не за­пят­нав сво­ей со­вес­ти!
   УОЛСИ. Столь низ­ким ув­ле­че­ни­ем, вы за­пят­на­ли свою честь, Ген­ри! (пау­за, Пер­си слом­лен) Не вол­нуй­тесь, Ген­ри, брак бу­дет рас­торг­нут и по бу­к­ве за­ко­на, и ос­та­вив ва­шу со­весть в по­кое. Как толь­ко ва­ши дос­той­ные сви­де­те­ли ока­жут­ся пе­ред фак­том со­бы­тия, им бу­дет не до ва­шей со­вес­ти.
   ПЕРСИ. Ми­лорд, умо­ляю вас, ска­жи­те, что про­изош­ло?! Что та­ко­го в мо­ем ро­ман­ти­че­ском серд­це над­ру­га­лось над пра­ви­ла­ми двор­ца? Объ­яс­ни­те, мне, ми­лорд кар­ди­нал, умо­ляю вас!
   УОЛСИ. Ген­ри, сы­нок, ос­тавь в по­кое эту жен­щи­ну, она не для те­бя...
   ПЕРСИ. Ах вот как! Ста­ло быть, вы вы­сту­пае­те в ро­ли свод­ни, кар­ди­нал! А я, по глу­по­сти, ни­че­го не по­ни­мал. Ваш двор ока­зал­ся еще бо­лее ни­зок, чем моя, в ва­шем по­ни­ма­нии, лю­бовь к Ан­не! Кто мой со­пер­ник, кар­ди­нал!? Имя, я тре­бую его имя?!
   УОЛСИ. Его вели­че­ст­во ко­роль Анг­лии Ген­рих Вось­мой!
  
  

Глава 6. Уто­пия

  
   Генрих, расположившись по-удобнее, слушает Мора. Тот увлеченно читаетсвою "Утопию". Рядом с ними накрыт стол - время от времени Мор не глядя бросает еду в рот, жует и продолжает читать. Генрих ест постоянно...
  
   МОР. (чи­та­ет) "...Уто­пий­цы, лю­бят и це­нят кра­со­ту, си­лу, про­вор­ст­во как осо­бые и при­ят­ные да­ры при­ро­ды. За­тем, кро­ме че­ло­ве­ка, нет дру­гих жи­вых су­ществ, ко­то­рые бла­го­го­ве­ют пред кра­со­той и изя­ще­ст­вом ми­ра, по­лу­ча­ют впе­чат­ле­ние от при­ят­но­го за­па­ха (у зве­рей это име­ет ме­сто толь­ко при­ме­ни­тель­но к пи­ще) и раз­ли­ча­ют со­гла­сие и рознь в зву­ках и то­нах. По­это­му уто­пий­цы при­зна­ют как при­ят­ную при­пра­ву жиз­ни и те удо­воль­ст­вия, ко­то­рые вхо­дят к нам че­рез слух, зре­ние и обо­ня­ние и ко­то­рые при­ро­да по­же­ла­ла за­кре­пить за че­ло­ве­ком как его осо­бое пре­иму­ще­ст­во. Во всем этом они дер­жат­ся та­ко­го пра­ви­ла, что мень­шее удо­воль­ст­вие не долж­но ме­шать боль­ше­му и во­об­ще по­ро­ж­дать ко­гда-ни­будь стра­да­ние, ко­то­рое, по их мне­нию, есть не­из­беж­ное след­ст­вие удо­воль­ст­вия бес­че­ст­но­го. Но они счи­та­ют при­зна­ком край­не­го бе­зу­мия, из­лиш­ней жес­то­ко­сти к се­бе и выс­шей не­бла­го­дар­но­сти к при­ро­де, ес­ли кто пре­зи­ра­ет да­ро­ван­ную ему кра­со­ту, ос­лаб­ля­ет си­лу, пре­вра­ща­ет свое про­вор­ст­во в ле­ность, ис­то­ща­ет свое те­ло по­ста­ми, на­но­сит вред здо­ро­вью и от­вер­га­ет про­чие лас­ки при­ро­ды. Это зна­чит пре­зи­рать свои обя­за­тель­ст­ва к ней и от­ка­зы­вать­ся от всех ее бла­го­дея­ний. Ис­клю­че­ние мо­жет быть в том слу­чае, ко­гда кто-ни­будь пре­неб­ре­га­ет эти­ми свои­ми пре­иму­ще­ст­ва­ми ра­ди пла­мен­ной за­бо­ты о дру­гих и об об­ще­ст­ве, ожи­дая, вза­мен это­го стра­да­ния, боль­ше­го удо­воль­ст­вия от бо­га. Ина­че со­всем глу­по тер­зать се­бя без поль­зы для ко­го-ни­будь из-за пус­то­го при­зра­ка доб­ро­де­те­ли или для то­го, что­бы иметь си­лу пе­ре­но­сить с мень­шей тя­го­стью не­сча­стья, ко­то­рые ни­ко­гда, мо­жет быть, и не про­изой­дут.
   Та­ко­во их мне­ние о доб­ро­де­те­ли и удо­воль­ст­вии. Они ве­рят, что ес­ли че­ло­ве­ку не вну­шит че­го-ни­будь бо­лее свя­то­го ни­спос­лан­ная с не­ба ре­ли­гия, то, с точ­ки зре­ния че­ло­ве­че­ско­го ра­зу­ма, нель­зя най­ти ни­че­го бо­лее прав­ди­во­го..."
   ГЕНРИХ. (он уже дав­но перестал есть и хо­чет пре­рвать чте­ние) Хо­ро­шо, То­мас, да­вай­те ос­та­но­вим­ся. Я спро­шу пря­мо, То­мас, мы ста­рые дру­зья и нам не к ли­цу лу­ка­вить друг пе­ред дру­гом... Вы са­ми ве­ри­те в то, что на­пи­са­ли?!
   МОР. (ши­ро­ко улы­ба­ясь) А как же, ваше вели­че­ст­во, ко­неч­но!
   ГЕНРИХ. А раз­ве вы, уче­ный и бо­го­слов, ис­то­рик, не ви­ди­те кра­ха сво­ему уто­пи­че­ско­му ост­ро­ву? Это ми­ло, очень ми­ло, но аб­со­лют­но бес­по­мощ­но.
   МОР. (взвол­но­ван­но) Я не по­ни­маю вас, сир!
   ГЕНРИХ. То­мас, не ду­ри! Ты хо­чешь ока­зать­ся про­вид­цем, но для это­го у те­бя со­вер­шен­но нет во­ли и трез­во­го взгля­да. Ты со­еди­нил все вме­сте: и ти­ра­ни­че­скую Спар­ту с ее вос­пе­ва­ни­ем си­лы, и де­мо­кра­ти­че­ские по­ту­ги афин­ских со­фис­тов...
   Мой до­ро­гой друг То­мас Мор, что ты по­ни­ма­ешь во вла­сти и ее сущ­но­сти?! Ни­че­го, ров­ным сче­том ни­че­го!
   МОР. Ген­рих!..
   ГЕНРИХ. По­до­ж­ди, То­мас, я не до­го­во­рил! Я по­ни­маю: ты - здесь, Эразм - в Гер­ма­нии, Каль­вин - в Швей­ца­рии, уни­вер­си­тет­ские бо­го­сло­вы по всей Ев­ро­пе под ви­дом изу­че­ния бо­го­сло­вия все вре­мя но­ро­вят вы­вес­ти тео­рию свер­же­ния аб­со­лют­ной вла­сти! Да ты, То­мас, ере­тик и бо­го­хуль­ник! Мо­жет, ты и Бо­га от­ри­ца­ешь?!
   МОР. Ген­рих, у те­бя по­му­тил­ся ра­зум! С че­го ты взял?!
   ГЕНРИХ. То­гда ска­жи пря­мо - мо­нар­шая власть гу­би­тель­на?! ...Что мол­чишь?!
   МОР. Ес­ли срав­ни­вать с пар­ла­мент­ской...
   ГЕНРИХ. (пе­ре­драз­ни­ва­ет) "Ес­ли срав­ни­вать с пар­ла­мент­ской"!.. Ес­ли срав­ни­вать с той вла­стью, ко­то­рую ты про­по­ве­ду­ешь в сво­ем фо­ли­ан­те, в сво­ей "Уто­пии"! Вот с ней срав­ни! С вла­стью на­ро­да, ко­то­рый вы­би­ра­ет сво­их де­ле­га­тов для управ­ле­ния го­су­дар­ст­вом!
   МОР. Ген­рих, это фан­та­зия, меч­та... О, ес­ли бы это ко­гда-ни­будь сбы­лось! Это, к со­жа­ле­нию, толь­ко на бу­ма­ге и су­ще­ст­ву­ет!
   МОР. А зна­ешь ли ты, до­ро­гой То­мас, что свои­ми при­зы­ва­ми ты за­гу­бишь лю­бое го­су­дар­ст­во, ко­то­рое толь­ко по­пы­та­ет­ся при­бли­зить­ся к тво­им от­кро­ве­ни­ям?!
   МОР. До­ка­жи, Ген­рих! Ты ме­ня за­дел!
   ГЕНРИХ. До­ка­жу! До­ка­жу! Власть от Бо­га, не так ли, ми­лорд бо­го­слов!?
   МОР. Так, сир...
   ГЕНРИХ. Ста­ло быть, Бог и есть власть?! (пау­за) И Он, Бог, мо­жет пе­ре­дать эту власть Сы­ну! А те­перь пред­ставь се­бе, что ан­ге­лы не­бес­ные и тва­ри зем­ные не за­хо­те­ли бы та­кой пе­ре­да­чи...
   МОР. И пред­ста­вить се­бе не мо­гу!
   ГЕНРИХ. А ты пред­ставь! И ска­жи - по­че­му они не за­хо­те­ли!
   МОР. Не знаю, сир...
   ГЕНРИХ. А я знаю! По­то­му что Бог в них пе­ре­стал быть ав­то­ри­те­том! И им за­хо­те­лось, в этом слу­чае, за­кре­пить за со­бой пра­во со­гла­шать­ся с Бо­гом - или нет! Ос­та­вить Его на тро­не или по­ме­нять на дру­го­го! Но так за­хо­тел ка­ж­дый, То­мас! Ка­ж­дый! Это ты по­ни­ма­ешь?! И твоя бу­маж­ная де­мо­кра­тия пре­сле­ду­ет те же са­мые прин­ци­пы, ко­то­рые я те­бе толь­ко что на­ри­со­вал. Лю­бой гра­ж­да­нин тво­ей Уто­пии мо­жет по­прать лю­бой ав­то­ри­тет! И - ко­гда нет ни­ка­ко­го ав­то­ри­те­та ни у ко­го, на­чи­на­ет во­зоб­ла­дать здра­вый смысл, на ко­то­рый ты так упо­ва­ешь! Все рав­ны - и ка­ж­дый мо­жет предъ­я­вить свое по­ни­ма­ние вла­сти и по­ряд­ка. Это - гор­ды­ня и одер­жи­мость вла­стью!
   МОР. (дол­гая пау­за) Что де­лать, сир, с ни­щи­ми и убо­ги­ми, ли­шен­ны­ми вся­кой за­щи­ты от лю­бо­го из власть иму­щих?! Как им быть?
   ГЕНРИХ. Это те­бе ре­шать! Это ты мне дол­жен ска­зать, что с ни­ми де­лать? И - как их ус­по­ко­ить! Это твоя пе­чаль, лорд-канц­лер, а не моя! (ци­ти­ру­ет по па­мя­ти) "По­то­му что глав­ный оп­лот его вла­сти за­клю­ча­ет­ся в том, что­бы не дать на­ро­ду из­ба­ло­вать­ся от бо­гат­ст­ва и сво­бо­ды..." Это ты про ме­ня на­пи­сал, Мор?! Так вот, сам ска­жи се­бе это! (пау­за, Ген­рих до­во­лен) У ме­ня, лорд-канц­лер, хо­ро­шая па­мять...
   ДВОРЕЦКИЙ. (по сво­ей при­выч­ке вы­крик­нул так, что за­ста­вил Ген­ри­ха и Мо­ра вздрог­нуть) Фрей­ли­на ее ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва ко­ро­ле­вы Анг­лии ле­ди Ан­на Бол­лейн!
   ГЕНРИХ. (це­дя ка­ж­дое сло­во) Том, в два раза ти­ше!!!
   ДВОРЕЦКИЙ. (по­дой­дя к Ген­ри­ху, поч­ти ше­по­том) Ле­ди Ан­на...
   ГЕНРИХ. В сле­дую­щий раз - "в два раза ти­ше"! Сей­час уже бес­смыс­лен­но!
   АННА БОЛЛЕЙН. (рез­ко вхо­дя, она встре­во­же­на) Сир, я не по­ме­ша­ла?!
   ГЕНРИХ. Мы до­вер­ши­ли дис­пут и со­би­ра­лись по­про­сту бол­тать...
  
   Ан­на на­гну­лась к Ген­ри­ху и ста­ла что-то шеп­тать. В ру­ках у Ан­ны был па­кет, ко­то­рый Ген­рих вы­рвал из ее паль­цев и, про­дол­жая слу­шать, стал рез­ко его вскры­вать
  
   Кто!? Кто при­вез!? (Ан­на про­дол­жа­ет шеп­тать) Он вер­нул­ся?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Толь­ко что, сир. (Со­би­ра­ет­ся уй­ти)
   ГЕНРИХ. Нет, ми­ле­ди, ос­тань­тесь...
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир...
   ГЕНРИХ. Ос­тань­ся, Энн! (кри­чит) Дво­рец­кий! Том! Дво­рец­кий!
  
   В глу­би­не сце­ны за­суе­ти­лись, за­бе­га­ли... В две­ри вы­гля­ну­ло сим­па­тич­ное ли­чи­ко
  
   ДАМА. Ва­ше вели­че­ст­во, од­ну се­кун­ду! (Ли­чи­ко скры­лось)
   ДВОРЕЦКИЙ. (вбе­га­ет) Ва­ше вели­че­ст­во!..
   ГЕНРИХ. Где кар­ди­нал Уол­си?!
   ДВОРЕЦКИЙ. По­нял... (убе­га­ет, го­лос за сце­ной) Его свет­лость кар­ди­нал Уол­си! Его свет­лость кар­ди­нал Уол­си! Его вели­че­ст­во король Анг­лии Ген­рих Вось­мой тре­бу­ет к се­бе его свет­лость кар­ди­на­ла Уол­си! (не­боль­шая пау­за) Кар­ди­нал Уол­си! Его свет­лость кар­ди­нал Уол­си! Его вели­че­ст­во король Анг­лии Ген­рих Вось­мой тре­бу­ет к се­бе его свет­лость кар­ди­на­ла Уол­си!
  
   За сце­ной эти же воз­гла­сы по­вто­ря­ет жен­ский го­лос, ви­ди­мо, при­над­ле­жа­щий то­му сим­па­тич­но­му ли­чи­ку, что вы­со­вы­ва­лось из две­рей. Ген­рих не об­ра­щая вни­ма­ния, чи­та­ет пись­мо. Ан­на смот­рит на То­ма­са Мо­ра.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. Ми­лорд, скрой­те свою раз­дра­жи­тель­ность, я не при­чи­ни­ла вам ни­ка­ко­го вре­да.
  
   То­мас по­смот­рел на Ан­ну Бол­лейн так, слов­но та со­вер­ши­ла со­вер­шен­ней­шую бес­такт­ность. Ан­на рас­смея­лась.
  
   МОР. Вы, ми­ле­ди, так ма­ло на­хо­ди­тесь при его вели­че­ст­ве, что у вас про­сто не бы­ло вре­ме­ни. Я не оболь­ща­юсь на ваш счет.
   АННА БОЛЛЕЙН. Раз­ве я да­ла вам по­вод?
   ДВОРЕЦКИЙ. (еле пе­ре­во­дя дух, по­сле ка­ж­до­го пред­став­ле­ния обо­ра­чи­ва­ет­ся, что­бы по­смот­реть на сле­дую­ще­го) Его... свет­лость лорд-кар­ди­нал... Уол­си! Епи­скоп То­мас Кран­мер! Сэр То­мас Кром­вель! Гер­цог То­мас Нор­фолк!
  
   Вхо­дят Уол­си, Кран­мер, Нор­фолк и Кром­вель. Ген­рих, уви­дав сви­ту, по­вер­нул­ся спи­ной к вхо­дя­щим, да­бы ни­кто не за­ме­тил его пись­ма. То­ми­тель­ная пау­за. Толь­ко Нор­фолк ре­шил­ся по­дой­ти к Ан­не и по­це­ло­вать ее в лоб. На­ко­нец, Ген­рих раз­вер­нул­ся к за­мер­шим при­двор­ным.
  
   ГЕНРИХ. Как де­ла, кар­ди­нал? Вы уже вер­ну­лись из Ри­ма?!
   УОЛСИ. Сир, вы ошиб­лись... Сэр То­мас Кром­вель с со­гла­сия ваше­го вели­че­ст­ва ула­жи­вал все де­ла в Ри­ме.
   ГЕНРИХ. Ула­дил?
   УОЛСИ. Я мо­гу го­во­рить, ваше ве­ли­че­ст­во?
   ГЕНРИХ. Вам что-то ме­ша­ет, кар­ди­нал?! Или - вам не хо­чет­ся го­во­рить в при­сут­ст­вии мо­ей же­ны?! Го­во­ри­те пря­мо, я ви­жу, что вы не­на­ви­ди­те ле­ди Ан­ну, вы пре­зи­рае­те ее... За­пом­ни­те, Уол­си, ее ли­цо! Вы его бу­де­те ви­деть все­гда, как толь­ко вам за­хо­чет­ся по­де­лить­ся со мною го­су­дар­ст­вен­ны­ми во­про­са­ми! Вам по­нят­но, кар­ди­нал?!
   УОЛСИ. Да, сир...
   ГЕНРИХ. Го­во­ри­те даль­ше...
   УОЛСИ. Сир, Ев­ро­па, слов­но со­шла с ума! На ка­ж­дом пе­ре­кре­ст­ке толь­ко и раз­го­во­ру о ва­шем бра­ке, про­сти­те, раз­во­де с ко­ро­ле­вой... Все обес­ку­ра­же­ны, сир, как я и пре­ду­пре­ж­дал... Су­дя по все­му, Рим не одоб­ря­ет бра­ко­раз­вод­но­го про­цес­са...
   ГЕНРИХ. Что это зна­чит - "су­дя по все­му"?! Что ска­зал па­па Кли­мент, этот тор­го­вец ин­дуль­ген­ция­ми?! Кто с ним го­во­рил?
   УОЛСИ. Сэр То­мас Кром­вель, как я уже упо­ми­нал...
   ГЕНРИХ. И что ска­зал па­па Кли­мент сэ­ру То­ма­су Кром­ве­лю, кар­ди­нал?!
   УОЛСИ. Рим от­ка­зы­ва­ет­ся под­твер­дить за­кон­ность раз­во­да ваше­го ве­ли­че­ст­ва. Но его свя­тей­ше­ст­во па­па Кли­мент не ут­вер­жда­ет, что этот вер­дикт окон­ча­тель­ный. На­до не то­ро­пить со­бы­тия, сир. На­до вы­иг­рать иг­ру...
   ГЕНРИХ. Ка­кую иг­ру, кар­ди­нал?! Я не за­те­вал ни­ка­кой иг­ры! Ка­кую иг­ру за­тея­ли вы, Уол­си?!
   УОЛСИ. Сир, я го­во­рил, что ваш брак с Ека­те­ри­ной Ара­гон­ской при­знан свя­щен­ным и не так-то про­сто его рас­торг­нуть... Для это­го долж­ны быть вес­кие до­ка­за­тель­ст­ва... Кро­ме то­го...
   ГЕНРИХ (вы­жи­да­тель­но мол­чал) До­го­ва­ри­вай­те, Уол­си.
   УОЛСИ. Это опас­но - вы, сир, на­жи­ве­те внеш­них вра­гов...
   ГЕНРИХ. Ну, ко­гда это еще бу­дет, кар­ди­нал! А вот внут­рен­них я, по­жа­луй, уже на­жил!
   УОЛСИ. Я не по­ни­маю вас, сир!
   ГЕНРИХ. Не то­ро­пи­тесь, кар­ди­нал, все­му свое вре­мя. Я хо­чу вас спро­сить, что вы пред­при­ме­те в даль­ней­шем?
   УОЛСИ. Сир, я пред­ла­гаю не то­ро­пить­ся, что­бы не вы­звать бу­рю не­го­до­ва­ния в Ев­ро­пе. На­до вы­ждать вре­мя, ко­гда его свя­тей­ше­ст­ву ока­жет­ся вы­год­ным нам ус­лу­жить.
   ГЕНРИХ. Сколь­ко мне ждать, кар­ди­нал?!
   УОЛСИ. Я не мо­гу ска­зать, сир, с пол­ной уве­рен­но­стью...
   ГЕНРИХ. По­дой­ди­те, Уол­си, по­бли­же. (об­хва­тив жи­вот Ан­ны) Вы ви­ди­те этот жи­вот?!
   УОЛСИ. Да, сир...
   ГЕНРИХ. До­тронь­тесь... Сме­лее, кар­ди­нал. Мо­же­те на­да­вить! Вы что-ни­будь чув­ст­вуе­те?!
   УОЛСИ. Ни­че­го, сир, толь­ко сму­ще­ние...
   ГЕНРИХ. Ха, по­смот­ри­те-ка, наш мяс­ник сму­тил­ся! И боль­ше ни­че­го не чув­ст­ву­ет! Ты прав, То­мас Уол­си: где нет ни­че­го, там ни­че­го и не чув­ст­ву­ешь! Сколь­ко, по-твое­му, этот жи­вот дол­жен ждать сво­его ча­са?!
   УОЛСИ. Сир, вы тре­буе­те от ме­ня не­вы­пол­ни­мо­го! Я пре­ду­пре­ж­дал вас, я вся­че­ски ста­рал­ся ог­ра­дить ваше ве­ли­че­ст­во от не­про­ду­ман­но­го по­ступ­ка! В чем вы ме­ня уп­ре­кае­те, сир?! Я не мо­гу ус­ко­рить ваше де­ло, тем бо­лее - по­ме­шать ему!
   ГЕНРИХ. Нет, ста­рая сви­нья, ты по­тра­тил мно­го сил, что­бы по­ме­шать Анг­лии за­по­лу­чить на­след­ни­ка!
   УОЛСИ. Сир, это вы­ше мое­го тер­пе­ния!
   ГЕНРИХ. Смот­ри, гор­дый мяс­ник, это твой по­черк?!
  
   Уол­си, уви­дев пись­мо, стал осе­дать. Ни­кто из при­сут­ст­вую­щих не по­то­ро­пил­ся по­мочь ему. Уол­си опус­тил­ся на пол.
  
   Это твоя ру­ка, Уол­си, рас­пи­сы­ва­ла Кли­мен­ту ре­ко­мен­да­ции для ка­те­го­ри­че­ско­го от­ка­за?! Это же ты на­пи­сал, что (чи­та­ет) "в про­тив­ном слу­чае Анг­лия ока­жет­ся в опас­но­сти внут­рен­них рас­прей, вспы­шек вос­ста­ний и не­до­воль­ст­ва влия­тель­ных се­мей"! Это ты пи­сал, не­го­дяй?! Ты пи­сал! Ты - пре­да­тель, То­мас Уол­си!
   УОЛСИ. (глу­хо и еле слыш­но) Сир...
   ГЕНРИХ. (дол­гое то­ми­тель­ное мол­ча­ние - Ген­рих схва­тил Ан­ну Бол­лейн за ру­ку) Уй­ди­те все!
  
   Кран­мер, Кром­вель, Мор ухо­дят. Уол­си ос­та­ет­ся ле­жать на по­лу. У не­го не хва­та­ет сил под­нять­ся.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. Вы­пус­ти­те мою ру­ку, сир...
   ГЕНРИХ. Энн, не будь так хо­лод­на! Ты ви­дишь, я все сде­лал для то­го, что­бы ты смог­ла стать ко­ро­ле­вой! Я при всех на­зы­ваю те­бя сво­ей же­ной! Энн, будь ми­ло­серд­на!
   АННА БОЛЛЕЙН. От­ то­го, что я но­шу зва­ние ва­шей суп­ру­ги толь­ко в ва­ших ус­тах, уб­люд­ки, ко­то­рые бу­дут вли­вать­ся в ме­ня, так и ос­та­нут­ся уб­люд­ка­ми... Не­за­кон­но­ро­ж­ден­ный ни­ко­гда не ста­нет прин­цем кро­ви, и уж тем бо­лее - на­след­ни­ком!
   ГЕНРИХ. Ан­на, за­мол­чи! Не вы­во­ди ме­ня! Я де­лаю для те­бя все!
   АННА БОЛЛЕЙН. Это вы де­лае­те для се­бя, сир! Ос­тавь­те ме­ня, за­будь­те, я не люб­лю вас!
   ГЕНРИХ. Ты бу­дешь мо­ей же­ной, Энн! Се­го­дня же, се­го­дня же, сей­час же!
   АННА БОЛЛЕЙН. Вы не при­тро­не­тесь ко мне, сир! Я не от­дам­ся вам! Я уже ска­за­ла - я бу­ду ро­жать толь­ко ко­ро­лей!
   ГЕНРИХ. Ка­кая ты хит­рая и опыт­ная су­ка, Энн! (тя­же­ло и во­ж­де­лен­но ды­шит, пау­за. Ген­рих при­сталь­но смот­рит на Ан­ну Бол­лейн.) Ска­жи, Энн, ес­ли мы с то­бой об­вен­ча­ем­ся, это те­бя... это те­бе... (Ген­рих за­ды­ха­ет­ся)
   АННА БОЛЛЕЙН. Я бу­ду лю­бить те­бя, Ген­рих, всю свою жизнь...
   ГЕНРИХ. Бог сви­де­тель, я жа­ж­ду это­го! У те­бя есть свя­щен­ник, ко­то­рый мог бы нас об­вен­чать? Тай­но и без вся­ких рас­спро­сов?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Да, Генрих. В друзь­ях Анг­лии у ме­ня нет не­дос­тат­ков!
   ГЕНРИХ. Энн...
   АННА БОЛЛЕЙН. (под­хо­дит к Ген­ри­ху и стра­ст­но впи­ва­ет­ся ему в гу­бы) Мол­чи, Ген­ри...х... (по­сле дол­го­го по­це­луя, гля­дя на ле­жа­ще­го Уол­си) Уй­дем от­сю­да, Ан­ри!
   ГЕНРИХ. (удов­ле­тво­рен­но и вос­хи­щен­но улы­ба­ет­ся) Пред­став­ляю се­бе, как эта фран­цуз­ская блуд­ни­ца сво­ди­ла с ума всю Ев­ро­пу...
   АННА БОЛЛЕЙН. Я - анг­ли­чан­ка, Ан­ри! Фран­цуз­ские жен­щи­ны не смог­ли бы ус­то­ять пе­ред то­бой да­же не­сколь­ко ча­сов!
   ГЕНРИХ. Прав­да?!
  
   Ан­на Бол­лейн ухо­дит, но ос­та­но­вясь, по­во­ра­чи­ва­ет­ся к Ген­ри­ху, улы­ба­ет­ся. Ген­рих са­мо­до­воль­но ды­шит.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. (го­во­рит по-фран­цуз­ски)Ан­ри, но что­бы боль­ше ни од­ной жен­щи­ны, кро­ме ме­ня!
   ГЕНРИХ. Что ты ска­за­ла? Я не по­ни­маю!
   АННА БОЛЛЕЙН. У те­бя не бу­дет боль­ше жен­щин, кро­ме ме­ня...
   ГЕНРИХ. Не рев­нуй, Энн! И не го­во­ри со мной по-фран­цуз­ски, я не вы­но­шу...
  
   Ухо­дят. Ген­рих об­нял Ан­ну Бол­лейн и ру­ка его спус­ка­лась к яго­ди­цам. Ан­на вы­пря­ми­лась в стру­ну и об­хва­ти­ла ла­донь Ген­ри­ха. Не­ко­то­рое вре­мя Уол­си ле­жит не­под­виж­но. Не­ожи­дан­но ти­хо и ос­то­рож­но вбе­га­ет Ан­на Бол­лейн.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. (на­ги­ба­ясь к Уол­си) Ва­ша свет­лость! Кар­ди­нал, вы ме­ня слы­ши­те?!
   УОЛСИ. Да, ле­ди...
   АННА БОЛЛЕЙН. Кар­ди­нал, за­пом­ни­те, моя месть еще не за­кон­че­на. Ес­ли вы вы­жи­ви­те, Уол­си, я вас все рав­но унич­то­жу!
   УОЛСИ. По­тас­ку­ха...
   АННА БОЛЛЕЙН. С этой ми­ну­ты, кар­ди­нал, ва­ши сло­ва уже ни­че­го не зна­чат... (убе­га­ет)
  
  
  

Глава 7. Сдел­ка ап­те­ка­рей

  
   КРАНМЕР. Нор­фолк, мне нуж­но с ва­ми по­со­ве­то­вать­ся. Ека­те­ри­на не же­ла­ет от­ка­зы­вать­ся от сво­его ко­ро­лев­ско­го са­на. Она в гне­ве и про­сит пуб­лич­но­го су­да. Су­да над ней и над Ген­ри­хом.
   НОРФОЛК. Она со­шла с ума! Сво­ей строп­ти­во­стью она под­пи­шет се­бе смерт­ный при­го­вор...
   КРАНМЕР. Вот это ме­ня и ин­те­ре­су­ет! Смерт­ный при­го­вор - вы, гер­цог, уве­ре­ны, что все чле­ны су­да ре­шат во­прос в поль­зу Ген­ри­ха?!
   НОРФОЛК. Я не мо­гу по­ру­чить­ся толь­ко за ва­ше­го на­став­ни­ка, Мо­ра... Его мне­ние мно­гое зна­чит. Он влия­ет не толь­ко на тай­ный суд, но и на весь пар­ла­мент.
   КРАНМЕР. Нор­фолк, это очень важ­но. Ес­ли То­мас Мор возь­мет сло­во во вре­мя след­ст­вия рань­ше вас, пар­ла­мент вы­не­сет не жиз­не­спо­соб­ное ре­ше­ние. О пись­ме, вер­нее, об от­ка­зе па­пы рас­торг­нуть брак Ген­ри­ха с Ека­те­ри­ной уже из­вест­но по­ло­ви­не Анг­лии. Кон­фликт не­из­бе­жен, я мо­гу ска­зать - гро­за, ура­ган, бу­ря нас под­жи­да­ет в лю­бую ми­ну­ту.
   НОРФОЛК. Я те­ря­юсь в до­гад­ках, ми­лорд. Я не знаю, что пред­при­нять. Сэр То­мас Мор на­хо­дит­ся в край­них дру­же­ских от­но­ше­ни­ях с Ген­ри­хом, но в дан­ном слу­чае, он пой­дет про­тив не­го. Я не ду­маю, что его что-то ос­та­но­вит. Он - за­кон­ник...
   КРАНМЕР. Гер­цог, еще не­мно­го па­ни­ки и ва­ша меч­та о мо­нар­шей кро­ви Го­вар­дов ос­та­нет­ся пус­тым зву­ком...
   НОРФОЛК. Но что вы пред­ла­гае­те!? Вы ме­ня ис­пы­ты­вае­те, у ме­ня серд­це не на мес­те, а я так и не по­ни­маю, че­го вы, ми­лорд, пре­сле­дуе­те. Вы ме­ня про­щу­пы­вае­те, я это чув­ст­вую, но я не по­ни­маю - за­чем!? Что вам от ме­ня нуж­но? Вы хо­ти­те знать, на­деж­ный ли я че­ло­век в этом де­ле?! Да?!
   КРАНМЕР. Да!
   НОРФОЛК. На­деж­ный, ми­лорд, на­деж­ный! Бо­лее точ­но вам обо мне ни­кто не ска­жет!
   КРАНМЕР. Ну!?
   НОРФОЛК. Го­во­ри­те все, что вы мог­ли бы ска­зать се­бе са­мо­му...
   КРАНМЕР. Гер­цог, Ека­те­ри­на не долж­на до­жить до сво­его по­зо­ра, до су­да, до гро­зы, до рас­тор­же­ния бра­ка не­ес­те­ст­вен­ным пу­тем...
   НОРФОЛК. Я ду­мал об этом, но это не­сбы­точ­но, ми­лорд. Я не мо­гу с ней ос­тать­ся на­еди­не, не го­во­ря уже о ком-то дру­гом, по­мель­че... При ней не­от­луч­но на­хо­дит­ся ее фрей­ли­на Парр - этот вы­учен­ный и пре­дан­ный пес...
   КРАНМЕР. Ни­че­го не нуж­но пред­при­ни­мать, гер­цог. Мне дос­та­точ­но ва­ше­го по­ни­ма­ния. Я дам вам знать, ко­гда и как это про­изой­дет. Ес­те­ст­вен­ность ухо­да ко­ро­ле­вы долж­на быть вне вся­ких по­доз­ре­ний. Тау­эр для это­го не под­хо­дит. Слиш­ком пло­хая мол­ва со вре­мен цар­ст­во­ва­ния Тю­до­ров об этой тюрь­ме. Лю­бой не вы­жив­ший в Тау­эре тут же об­ре­ка­ет на по­доз­ре­ние всех за­ин­те­ре­со­ван­ных лиц... Гер­цог, ва­ша пле­мян­ни­ца бу­дет ко­ро­ле­вой! Бу­дет! Не за­будь­те толь­ко в пы­лу ра­до­ст­ных празд­неств То­ма­са Кран­ме­ра...
   НОРФОЛК. Кран­мер, сло­во чес­ти!
   КРАНМЕР. Спа­си­бо, гер­цог... Ду­май­те над сло­вом на су­де. От вас мно­гое за­ви­сит...
   НОРФОЛК. Так мы же до­го­во­ри­лись, ми­лорд...
   КРАНМЕР. Нор­фолк, ни­че­го не долж­но вы­зы­вать по­доз­ре­ний. Мож­но ска­зать так: ни­ка­ко­го раз­го­во­ра ме­ж­ду на­ми не бы­ло. Это - край­ний слу­чай, гер­цог, ис­клю­чи­тель­но край­ний... Спо­кой­ной но­чи, гер­цог...
   НОРФОЛК. Спо­кой­ной но­чи, ми­лорд.
  
  
  
  
  

Глава 8. От­кро­ве­ния Кром­ве­ля

  
   Вры­ва­ет­ся Дво­рец­кий, ко­то­ро­му Кром­вель за­жи­ма­ет рот. Дво­рец­кий раз­ма­хи­ва­ет ру­ка­ми, ско­рее все­го, толь­ко для то­го, что­бы зна­ка­ми по­ка­зать, ко­го он объ­яв­ля­ет при по­мо­щи жес­тов.
  
   КРОМВЕЛЬ. (удер­жи­вая дво­рец­ко­го) Ва­ше ве­ли­че­ст­во, при­ка­жи­те ему не орать на весь дво­рец!
   ГЕНРИХ. От­пус­ти­те его, Кром­вель!
   КРОМВЕЛЬ. Но он сей­час за­орет, а я про­шу ва­шей ау­ди­ен­ции, сир, до­ве­ри­тель­но и сек­рет­но.
   ГЕНРИХ. Что это зна­чит - до­ве­ри­тель­но и сек­рет­но?!
   КРОМВЕЛЬ. Кон­фи­ден­ци­аль­но, сир!
   ГЕНРИХ. (Дво­рец­ко­му) Том, те­бя вы­пус­тят, ес­ли ты не бу­дешь кри­чать.
  
   Дво­рец­кий со­глас­но ки­ва­ет го­ло­вой
  
   От­пус­ти­те его, Кром­вель...
  
   Кром­вель от­пус­ка­ет Дво­рец­ко­го, тот бы­ст­ро убе­га­ет
  
   Го­во­ри­те...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я хо­чу го­во­рить с ва­ми от­кро­вен­но и яс­но. Я про­шу вас от­не­стись к мо­ему раз­го­во­ру спо­кой­но и ра­зум­но...
   ГЕНРИХ. Вы при­шли кля­уз­ни­чать, Кром­вель. Вам не­дос­та­точ­но той бе­ды, на ко­то­рую об­рек се­бя Уол­си...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я при­шел спа­сти Анг­лию!
   ГЕНРИХ. Анг­лия в опас­но­сти?!
   КРОМВЕЛЬ. Я шел сю­да тай­но во­все не для то­го, что­бы мы вме­сте по­смея­лись над мои­ми ост­ро­та­ми! Для это­го я мог бы вы­брать бо­лее по­до­баю­щее вре­мя...
   ГЕНРИХ. Го­во­ри­те, Кром­вель. Мо­жет быть, се­го­дняш­ний день так по­вли­ял на ме­ня. Я раз­до­са­до­ван...
   КРОМВЕЛЬ. Я счи­таю, сир, что у вас есть воз­мож­ность рас­торг­нуть брак с Ека­те­ри­ной Ара­гон­ской и об­рес­ти сча­стье от­ца на­след­ни­ка в но­вом бра­ке...
   ГЕНРИХ. Нет та­ко­го спо­со­ба, сэр! Сколь не был бы мне про­ти­вен Уол­си, се­го­дня он прав - на­до вы­ждать. Дру­го­го ре­ше­ния нет.
   КРОМВЕЛЬ. Есть, сир...
   ГЕНРИХ. Нет, Кром­вель, нет... Я бла­го­да­рен вам за за­бо­ту и лю­бовь, ко­то­рую вы про­яви­ли к Анг­лии, ко мне, но не го­во­ри­те мне ни­че­го - ваш го­лос толь­ко усу­гу­бит мое тяж­кое на­строе­ние...
   КРОМВЕЛЬ. Я ре­шил­ся ска­зать, сир, и ска­жу. Вы­слу­шай­те ме­ня, ва­ше ве­ли­че­ст­во, и толь­ко по­том ре­шай­те, что де­лать с ва­шей хан­д­рой...
   ГЕНРИХ. Кром­вель, ухо­ди­те! По­верь­те, я рад вам, я не сер­жусь на вас, но не го­во­ри­те сей­час ни­че­го. Я не го­тов к но­во­му ис­пы­та­нию...
   АННА БОЛЛЕЙН. (до этой по­ры стоя­ла за крес­лом Ген­ри­ха и вни­ма­ла ка­ж­до­му сло­ву) Ген­рих...
   ГЕНРИХ. Энн, мол­чи!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я бу­ду го­во­рить, да­же ес­ли вы сра­зу же вы­зо­ви­те стра­жу! Я знаю, что го­во­рю!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ген­рих!
   КРОМВЕЛЬ. Сир!
   ГЕНРИХ. Нет! (пау­за) Го­во­ри!
   КРОМВЕЛЬ. (Бла­го­дар­но кла­ня­ет­ся) Сир... Я уче­ник лорд-канц­ле­ра То­ма­са Уол­си и это зна­чит, что я здрав бо­лее, чем кто-ли­бо в Анг­лии. Я изу­чал бо­го­сло­вие и пра­во. Я, сын про­стых лю­дей, те­перь но­шу цепь канц­ле­ра его ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва. Я обя­зан Анг­лии всем! В этой стра­не есть за­кон, сир, ко­то­рый ни­кто и ни­ко­гда не под­вер­гал пе­ре­смот­ру или ан­ну­ли­ро­ва­нию. В этом за­ко­не ва­ше спа­се­ние!
   ГЕНРИХ. О чем ты го­во­ришь?
   КРОМВЕЛЬ. "Власть ко­ро­ля яв­ля­ет­ся выс­шей вла­стью в Анг­лии, Ир­лан­дии и Шот­лан­дии. Вся­кая по­пыт­ка по­ста­вить ка­кую-ли­бо власть вы­ше вла­сти ко­ро­ля рас­це­ни­ва­ет­ся как го­су­дар­ст­вен­ная из­ме­на". (пау­за, Ген­рих мол­чит) Вы изъ­я­ви­ли во­лю рас­торг­нуть брак с Ека­те­ри­ной (не на­до пря­тать ко­ро­лев­скую во­лю под угод­ные церк­ви по­сту­ла­ты), лю­бой анг­лий­ский епи­скоп обя­зан под­чи­нить­ся ва­шей во­ле и рас­торг­нуть брак. В про­тив­ном слу­чае, его ждет смерть го­су­дар­ст­вен­но­го из­мен­ни­ка...
   ГЕНРИХ. Кром­вель, ми­лый мой за­кон­ник, лю­бой епи­скоп с ра­до­стью это сде­ла­ет, сто­ит ему толь­ко при­ка­зать. Рим про­ти­вит­ся но­во­му бра­ку!
   КРОМВЕЛЬ. (же­ст­ко) Власть ко­ро­ля яв­ля­ет­ся выс­шей вла­стью в Анг­лии! Нет ни­ка­кой вла­сти Ри­ма, ка­то­ли­циз­ма в Анг­лии по за­ко­нам анг­лий­ско­го ко­ро­лев­ст­ва! В Ев­ро­пе, мо­жет быть, есть та­кая власть! В Анг­лии - нет! Сир, так гла­сит за­кон!
   ГЕНРИХ. Канц­лер, ко­гда-то по прось­бе па­пы Кли­мен­та, ко­то­рый нын­че мне от­ка­зал, я на­пи­сал семь по­сту­ла­тов оп­ро­вер­же­ния ере­ти­че­ских уче­ний, блу­ж­даю­щих по Ев­ро­пе. За это па­па ме­ня на­гра­дил ти­ту­лом "За­щит­ник ве­ры". Ты зна­ешь, мне ино­гда это силь­но по­мо­га­ет со­брать­ся ду­хом. Ты хо­чешь, что­бы я от­рек­ся от это­го ти­ту­ла, ты хо­чешь по­ссо­рить ме­ня с па­пой?!
   КРОМВЕЛЬ. Да, сир...
   ГЕНРИХ. Ты со­шел с ума, Кром­вель... Я еще раз по­вто­рю, мне при­ят­на твоя лю­бовь... Ты под­го­то­вил­ся, ты воо­ру­жил­ся за­ко­ном, ты, слов­но лев, прыг­нул на дичь... (по­ка­зы­ва­ет на кни­гу в ру­ках Кром­ве­ля) Этот свод за­ко­нов сей­час ни к че­му...
   КРОМВЕЛЬ. Это не за­ко­ны, сир...
   ГЕНРИХ. А это что у те­бя?
   КРОМВЕЛЬ. Это опись иму­ще­ст­ва кар­ди­на­ла Уол­си... (Ген­рих бе­рет из рук Кром­ве­ля уве­си­стый сви­ток-кни­гу) Про­тив ка­ж­дой стро­ки сто­ит при­мер­ная стои­мость. На ка­ж­дой стра­ни­це, в кон­це - об­щая стои­мость пе­ре­чис­лен­ных цен­но­стей на этой стра­ни­це. В кон­це все­го спи­ска - об­щая сум­ма.
   ГЕНРИХ. (по­лез в ко­нец кни­ги, оша­лел от уви­ден­но­го) Ка­кая здесь циф­ра?!
   КРОМВЕЛЬ. Это при­бли­зи­тель­но, сир...
   ГЕНРИХ. Это все при­над­ле­жит Уол­си?! Ты мо­жешь до­ка­зать?!
   КРОМВЕЛЬ. Это не нуж­но до­ка­зы­вать, сир. Все бу­ма­ги на иму­ще­ст­во и дра­го­цен­но­сти оформ­ле­ны на имя лорд-кар­ди­на­ла То­ма­са Уол­си.
   ГЕНРИХ. Нет та­ко­го лорд-кар­ди­на­ла в Анг­лии! Есть пре­ступ­ник То­мас Уол­си. Пре­ступ­ник, ко­то­рый бу­дет со­жжен на ко­ст­ре за из­ме­ну и на­глое во­ров­ст­во!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, Уол­си са­мый бо­га­тый че­ло­век Анг­лии не по­то­му, что он лорд-кар­ди­нал, во­все нет...
   ГЕНРИХ. А по­че­му?
   КРОМВЕЛЬ. По­то­му что он ар­хи­епи­скоп, гла­ва католической церк­ви в Англии. Епи­скоп по­мень­ше - по­мень­ше и бо­гат­ст­ва. У мо­на­хов еще чуть по­мень­ше. Все со­кро­ви­ща Анг­лии в ру­ках церк­ви, сир! Ес­ли бо­гат­ст­во Уол­си пре­уве­ли­чи­ва­ет ва­ше, сир, то по­че­му мо­на­сты­рям не быть бо­га­че стра­ны!
   ГЕНРИХ. Ве­рить в Бо­га, ока­зы­ва­ет­ся, до­ро­гое удо­воль­ст­вие!.. Что ты пред­ла­га­ешь, Кром­вель?!
   КРОМВЕЛЬ. Я по­вто­рю, сир. Ка­те­го­ри­че­ски не под­чи­нить­ся за­пре­ту па­пы Кли­мен­та! Ма­ло то­го, уб­рать всех, кто сто­ит на сто­ро­не ка­то­ли­че­ско­го вла­ды­че­ст­ва над Анг­ли­ей, кто управ­ля­ет не как до­б­рый анг­ли­ча­нин, а как рим­ский при­хво­стень! Все зо­ло­то, хра­ня­щее­ся в мо­на­сты­рях, за­брать в каз­ну и рас­по­ря­жать­ся им ис­клю­чи­тель­но для нужд Анг­лии и его на­ро­да! От­ка­зать Ри­му в лю­бом его про­яв­ле­нии вла­ды­че­ст­ва на бри­тан­ских ост­ро­вах!
   ГЕНРИХ. Че­го хо­чешь ты?
   КРОМВЕЛЬ. Я толь­ко что ска­зал, сир!
   ГЕНРИХ. Ты не ска­зал о се­бе!
   КРОМВЕЛЬ. Я при­шел ра­ди вас, сир...
   ГЕНРИХ. Кром­вель, я на­зна­чаю вас лорд-канц­ле­ром Анг­лии вме­сто со­жжен­но­го пре­ступ­ни­ка...
   КРОМВЕЛЬ. Его еще не со­жгли, сир.
   ГЕНРИХ. До­бей­тесь ре­ше­ния тай­но­го су­да, Кром­вель, и ваш обид­чик сго­рит!
   КРОМВЕЛЬ. Я не хо­чу это­го, сир. Уол­си на­ка­зан боль­ше, не­же­ли нуж­но. Он жив, но те­перь ему ни­ко­гда не стать па­пой ка­то­ли­циз­ма.
   ГЕНРИХ. Из­дай­те при­каз о сня­тии всех го­су­дар­ст­вен­ных обя­зан­но­стей с Уол­си, при­каз об кон­фи­ска­ции все­го его иму­ще­ст­ва, под­го­товь­те бул­лу о ре­ви­зи­он­ной про­вер­ке всех мо­на­сты­рей, по­ды­щи­те че­ло­ве­ка, ко­то­рый мог бы стать ар­хи­епи­ско­пом вме­сто Уол­си. Вы, я ви­жу, не силь­но чти­те ре­ли­гию.
   КРОМВЕЛЬ. Я су­щий хри­стиа­нин, сир... Но мне дос­та­точ­но долж­но­сти лорд-канц­ле­ра...
   ГЕНРИХ. Хо­ро­шо, иди­те и раз­би­рай­тесь с Уол­си!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, в лю­бой мо­мент я к ва­шим ус­лу­гам...
   ГЕНРИХ. Те­перь уж ко­неч­но, Кром­вель... Спо­кой­ной но­чи, ми­лорд...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, ми­ле­ди, хра­ни вас Бог!
  
   Ухо­дит
  
  

Глава 9. Про­ро­чи­ца

   НОРФОЛК. Ва­ше ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во, я при­шел к вам не как пред­се­да­тель тай­но­го су­да, хо­тя в мо­ем по­се­ще­нии обя­за­тель­но за­тро­нут­ся су­деб­ные во­про­сы. Я при­шел как че­ло­век, про­стой че­ло­век... При­шел под­бод­рить, на­пом­нить о пре­крас­ном бы­лом, по­ту­жить вме­сте, ес­ли хо­ти­те...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Про­шу вас, гер­цог Нор­фолк.
   НОРФОЛК. Ми­ле­ди, про­изош­ла не­ле­пей­шая ошиб­ка и смею вас уве­рить, она ско­ро раз­ре­шит­ся...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. На­сколь­ко мне из­вест­но, в Ри­ме от­ка­за­но в рас­тор­же­нии бра­ка?
   НОРФОЛК. От­ка­за­но?! Ну, сла­ва Бо­гу! Я еще ни­че­го об этом не знаю, но вот ви­ди­те, это уже хо­ро­шая весть...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Это ужас­ная весть, гер­цог, ужас­ная и не пред­ска­зуе­мая. Ген­рих не ос­та­но­вит­ся. За эти мно­гие го­ды, что мы про­ве­ли вме­сте, я изу­чи­ла ха­рак­тер мое­го суп­ру­га. Ему не­об­хо­ди­мо пре­пят­ст­вие, сте­на... Толь­ко то­гда он вы­зы­ва­ет все мо­гу­чие си­лы и со­кру­ша­ет го­ры! Это, гер­цог, не ра­до­ст­ная весть, хо­тя я ис­крен­не ра­да, что Рим за­сту­пил­ся за ме­ня.
   НОРФОЛК. Мне боль­но это слы­шать, ми­ле­ди, еще и по­то­му, что я на­хо­жусь в не­ко­то­ром род­ст­ве с ле­ди Ан­ной Бол­лейн...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Ос­тавь­те это, Нор­фолк! Я нис­коль­ко не сер­жусь на Ан­ну. В Ан­не здо­ро­вый ин­стинкт и ес­ли она по­чув­ст­ву­ет сла­бую нот­ку в серд­це Ген­ри­ха, она во­пьет­ся в ту­да и Ген­рих сда­ст­ся... Так по­сту­пи­ла бы лю­бая жен­щи­на, про­сто у Ан­ны это вый­дет бо­лее стре­ми­тель­но и це­ле­на­прав­лен­но. Ген­рих влю­бил­ся - вот та сла­бая нот­ка, ко­то­рой мог­ла бы вос­поль­зо­вать­ся Ан­на. Но не бу­ду же я са­ма со­ве­то­вать ей в этом страш­ном для ме­ня де­ле. Я ее по­ни­маю, Нор­фолк, но не бо­лее... Че­ст­но го­во­ря, я да­же не знаю, как она мог­ла бы по­сту­пить, ес­ли бы не за­хо­те­ла при­нять пред­ло­же­ние и страсть Ген­ри­ха. По­жа­луй, у этой не­сча­ст­ной нет вы­хо­да, рав­но как и у ме­ня. Мы с Ан­ной обе за­лож­ни­цы Ген­ри­ха.
   НОРФОЛК. Он все вре­мя твер­дит, что ему ну­жен на­след­ник...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Это от­го­вор­ка, Нор­фолк. На­след­ник ну­жен всем, это за­кон че­ло­ве­че­ской жиз­ни. Ка­ж­до­му от­цу хо­чет­ся пе­ре­дать сво­ему сы­ну дом, на­жи­тое, муд­рость, ве­ру... Ген­рих не та­ков, Нор­фолк. Он мо­нарх! Это осо­бый тип лю­дей, гер­цог. Я не уве­ре­на, что вы хоть сколь­ко ни будь по­ни­мае­те, о чем я го­во­рю...
   НОРФОЛК. Я не по­ни­маю, ми­ле­ди, толь­ко ва­ше ут­вер­жде­ние, что его ве­ли­че­ст­во скры­ва­ет ка­кую-то иную цель, ко­гда тре­во­жит­ся о сво­ем на­след­ни­ке.
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Я это и име­ла в ви­ду - мо­нар­шая власть есть власть стра­ха быть или ока­зать­ся без­вла­ст­ным. Вся си­ла та­ко­го че­ло­ве­ка ухо­дит ис­клю­чи­тель­но на удер­жа­ние, под­твер­жде­ние, воз­ве­ли­чи­ва­ние сво­ей вла­сти. В этом они рав­ны Бо­гу... Но мо­нар­хи, Нор­фолк, не­множ­ко языч­ни­ки, не­множ­ко ди­ка­ри, не­множ­ко бе­зум­ны... Сло­жи­те все это и вам так яс­но по­ка­жет­ся кар­ти­на: оз­ве­рев­ший Кро­нос унич­то­жа­ет Ура­на... Они, мо­нар­хи, слы­шат этот за­кон, как ни­ка­кой дру­гой. И на­след­ник ему ну­жен ис­клю­чи­тель­но для этой це­ли, а не для ка­кой дру­гой... Мо­жет Бог и ока­зал­ся ми­ло­серд­ным ко мне, ко­гда не дал мне ни од­но­го сы­на на рас­тер­за­ние...
   НОРФОЛК. Я не со­всем вас по­ни­маю, ми­ле­ди...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. (Ека­те­ри­на не сдер­жи­ва­ет слез) Про­сти­те, гер­цог, мне ми­нут­ную сла­бость... Про­сти­те... Ухо­ди­те...
   НОРФОЛК. Хра­ни вас Бог, ми­ле­ди...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Нор­фолк, я умо­ляю вас! Ко­гда ме­ня не ста­нет (вы ви­ди­те, я да­же не спра­ши­ваю вас о том, как это слу­чить­ся - вы все рав­но ска­же­те что-ни­будь на­ив­ное и от­вра­ти­тель­ное по своей су­ти), ко­гда ме­ня не ста­нет, спа­си­те мою дочь Ма­рию! Не до­би­рай­тесь до нее, Нор­фолк. Мо­жет ока­зать­ся так, что вам по­чу­дит­ся же­ла­ние Ген­ри­ха рас­пра­вит­ся и с Ма­ри­ей. Умо­ляю, пре­ж­де, чем что-ли­бо пред­при­нять, пе­ре­спро­си­те Ген­ри­ха! Он не оби­дит­ся, по­верь­те. Он толь­ко за­щи­тит ее от вас и ва­ше серд­це не ста­нет гряз­нее...
   НОРФОЛК. Ми­ле­ди...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Я про­шу про­стить ме­ня, гер­цог! Я на­го­во­ри­ла вам га­до­стей! Уй­ди­те, гер­цог, и за­будь­те. Про­щай­те. Я не ска­жу боль­ше ни сло­ва до су­да или до са­мой смер­ти...
   НОРФОЛК. Ми­ле­ди, во имя всех свя­тых, во имя спа­се­ния име­ни сво­его и жиз­ни сво­ей, жиз­ни до­че­ри, под­пи­ши­те бу­ма­гу о том, что вы жи­ли с его ве­ли­че­ст­вом в гре­хов­ном бра­ке и счи­тае­те его ве­ли­че­ст­во сво­бод­ным от всех брач­ных обя­за­тельств. Сло­жи­те с се­бя доб­ро­воль­но ко­ро­лев­ский сан и вы бу­де­те жить! Ми­ле­ди! Ми­ле­ди! Вы под­пи­сы­вае­те се­бе смерт­ный при­го­вор!
  
   Но Ека­те­ри­на уже ни­че­го не от­ве­ча­ла. Она в упор смот­ре­ла на из­во­ра­чи­ваю­ще­го­ся Нор­фол­ка - толь­ко сле­зы тек­ли по ее ли­цу. Сил смах­нуть их уже не бы­ло. Нор­фолк ушел.
  
  
  
  
  

Глава 10. Смерть учи­те­ля

  
   УОЛСИ. Су­кин сын! По­дой­ди сю­да, не­го­дяй! Как ты по­смел, сви­нья, пе­ре­дать мое пись­мо Ген­ри­ху? От­ве­чай, су­кин сын! Под­лец!
   КРОМВЕЛЬ. Сэр То­мас Уол­си! Я про­шу вас сдать ко­ро­лев­скую пе­чать и цепь лорд-кар­ди­на­ла Анг­лии!
   УОЛСИ. Что?!
   КРОМВЕЛЬ. Рас­по­ря­же­ние его ве­ли­че­ст­ва ко­ро­ля Анг­лии Ген­ри­ха Вось­мо­го! С вас, То­мас Уол­си, сло­же­ны все пол­но­мо­чия го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти. Мне при­ка­за­но пре­про­во­дить вас в лю­бой из тех мо­на­сты­рей, что ука­за­ны в от­дель­ном спи­ске. Про­чти­те са­ми, сэр. В мои обя­зан­но­сти не вхо­дит чи­тать вслух пре­ступ­ни­кам, об­ви­нен­ным в го­су­дар­ст­вен­ной из­ме­не...
   УОЛСИ. Я - не пре­ступ­ник, Кром­вель! Я все­гда дей­ст­во­вал толь­ко на бла­го Анг­лии и его ве­ли­че­ст­ва ко­ро­ля! Вы поль­зуе­тесь мо­ей не­ос­то­рож­но­стью!
   КРОМВЕЛЬ. Не мо­рочь­те го­ло­ву, Уол­си! В ру­ках ко­ро­ля тол­стен­ный спи­сок на­граб­лен­но­го и ута­ен­но­го ва­ми иму­ще­ст­ва и дра­го­цен­но­стей. Вы, Уол­си, до этой ми­ну­ты бы­ли са­мым бо­га­тым че­ло­ве­ком в Анг­лии и са­мым мо­гу­ще­ст­вен­ным! Это вы на­зы­вае­те "слу­жить на бла­го ко­ро­лю и Анг­лии"?! Вы гра­би­ли все вре­мя, ка­кое Бог вам от­вел для прав­ле­ния. Вы во­ди­ли за нос Ген­ри­ха, на­чи­ная с то­го вре­ме­ни, как он взо­шел на пре­стол и ко­гда был слиш­ком юн, что­бы рас­по­знать в вас на­стоя­ще­го вра­га. Вам бы­ло до­ве­ре­но управ­ле­ние го­су­дар­ст­вом, но вы гра­би­ли ко­ро­ля! Не от­пи­рай­тесь, Уол­си! Это не сон со­вес­ти, это прав­да. Я - То­мас Кром­вель, стою пе­ред ва­ми!
   УОЛСИ. Ще­нок, что ты по­ни­ма­ешь в прав­ле­нии?! Анг­лия из­дох­ла бы в пер­вые же го­ды прав­ле­ния Ген­ри­ха Вось­мо­го! Его кар­на­ва­лы и празд­не­ст­ва ис­су­ши­ли каз­ну, так дол­го ска­п­ли­вае­мую его от­цом. Анг­лия при мо­ем прав­ле­нии ока­за­лась силь­ной дер­жа­вой, с ко­то­рой счи­та­ет­ся вся Ев­ро­па! Его свя­тей­ше­ст­во па­па не от­лу­чил от церк­ви Ген­ри­ха сра­зу толь­ко лишь по­то­му, что убо­ял­ся мо­гу­ще­ст­ва Анг­лии! Кто ее сде­лал та­кой?! Ген­рих?! Ха-ха! Или - ты, ко­то­рый еще со­всем не­дав­но под­ме­тал по­лы уни­вер­си­тет­ских ка­федр! И ес­ли бы я не по­доб­рал те­бя и не сде­лал сво­им по­мощ­ни­ком, где бы ты был сей­час, ще­нок?! Или ваш хва­ле­ный То­мас Мор с его уто­пи­че­ским ост­ро­вом сму­тил твой ту­пой умиш­ко?! Кто сде­лал Анг­лию мо­гу­ще­ст­вен­ной, я спра­ши­ваю те­бя, су­кин сын?! Ес­ли, ты Кром­вель, пе­чешь­ся об Анг­лии, за­ду­май­ся, что ста­нет с ней, ес­ли ты при­дешь вме­сто ме­ня?! Что ты мо­жешь, что ты уме­ешь?! Ищей­ка, твое де­ло во­ро­вать пись­ма, вскры­вать их за спи­ной и тай­но под­со­вы­вать ко­ро­лю! Вот, что ты уме­ешь!
   КРОМВЕЛЬ. Не раз­оча­ро­вы­вай­те ме­ня, Уол­си! Я все­гда це­нил вас и ува­жал ваш путь пра­ви­те­ля! Ме­ня все­гда про­би­ра­ла дрожь, ко­гда я, гля­дя на вас, по­ни­мал, что та­кое пра­ви­тель! Я учил­ся у вас, Уол­си! Мне бы­ло ле­ст­но ва­ше по­ни­ма­ние во­ли к вла­сти - вла­сти как Бо­га - спо­кой­ной и рав­но­душ­ной, вла­сти как со­стя­за­ния энер­гий, не­пре­стан­но бо­рю­щих­ся за пре­вос­ход­ст­во... Но вы пре­да­ли ме­ня, пре­да­ли прин­цип вла­сти!
   УОЛСИ. Что я сде­лал?
   КРОМВЕЛЬ. Вы по­сту­пи­ли как про­стой ин­три­ган! Раз­ве я не знаю ва­ши по­мыс­лы, Уол­си?! Вы все вре­мя стре­ми­лись вы­слу­жить­ся пе­ред Ри­мом, что­бы, в кон­це кон­цов, ока­зать­ся в его гла­ве! Вы хо­те­ли стать па­пой, вот ку­да вы на­прав­ля­ли свою дер­жав­ную во­лю!
   УОЛСИ. И что в этом пре­ступ­но­го или за­зор­но­го, Кром­вель?! Ес­ли ты, как ты го­во­ришь, мой уче­ник и по­ни­ма­ешь прин­ци­пы вла­сти?!
   КРОМВЕЛЬ. Вы сла­бак, Уол­си! Вы хо­те­ли стать та­ким же как мно­гие кар­ди­на­лы - хо­те­ли стать па­пой! Вам да­же в го­ло­ву не при­хо­ди­ло, что власть под­ра­зу­ме­ва­ет по­бе­ду над той энер­ги­ей, что да­ет вам си­лу! Вы­ше Ри­ма - вот смысл вла­сти се­го­дня!
   УОЛСИ. Вы­ше Ри­ма?! Что вы не­се­те, Кром­вель?! Вы хо­ти­те свои­ми бо­го­слов­ски­ми де­ба­та­ми по­бе­дить Рим, ка­то­ли­че­ст­во!? Не вый­дет! (по­ка­зы­ва­ет Кром­ве­лю ку­киш) У вас не­чем про­ти­вить­ся Ри­му, мой до­ро­гой!
   КРОМВЕЛЬ. Ты еще бу­дешь жив, Уол­си, ко­гда уви­дишь, как раз­ру­шат тот мо­на­стырь, в ко­то­ром те­бе до­ве­дет­ся ко­ро­тать по­след­ние дни! Ко­ро­лев­скую пе­чать, сэр! И - цепь лорд-канц­ле­ра Анг­лии!
  
   Уол­си сни­ма­ет с се­бя цепь, ко­жа­ный ме­шок с пе­ча­тью и от­да­ет Кром­ве­лю.
  
   Пой­дем­те, Уол­си, тюрь­му вы вы­бе­ри­те по пу­ти, в ка­ре­те...
  
   Оба ухо­дят

  

Глава 11. Ко­ро­на­ция Ан­ны Бол­лейн

  
   ДВОРЕЦКИЙ. (как обыч­но) Лорд-канц­лер Анг­лии, сэр То­мас Кром­вель, его свет­лость ар­хи­епи­скоп Кен­тер­бе­рий­ский, ми­лорд То­мас Кран­мер!
  
   Вхо­дят Кран­мер и Кром­вель. Кран­мер в об­ла­че­нии ар­хи­епи­ско­па.
  
   ГЕНРИХ. Кран­мер, вам идет но­вая долж­ность. Вы вы­гля­ди­те так, буд­то сан выс­ше­го ре­ли­ги­оз­но­го чи­на Анг­лии при­ду­ма­ли спе­ци­аль­но для вас! По­здрав­ляю, ар­хи­епи­скоп!
   КРАНМЕР. Бла­го­да­рю вас, сир... Я еще не­мно­го вол­ну­юсь...
   ГЕНРИХ. Это прой­дет. За­бо­та об Анг­лии бы­ст­ро за­ста­вит вас, ми­лорд, вер­нуть­ся в при­выч­ное рус­ло...
   КРАНМЕР. Еще раз бла­го­да­рю, сир...
   ГЕНРИХ. Рим под­твер­дил ва­ше на­зна­че­ние?
   КРАНМЕР. Да, сир, вче­ра при­шла бул­ла с бла­го­сло­ве­ни­ем его свя­тей­ше­ст­ва па­пы Кли­мен­та...
   ГЕНРИХ. Что вы ус­пе­ли сде­лать за эти не­сколь­ко дней?!
   КРАНМЕР. Ре­ше­ние се­на­та, сир, не слиш­ком уте­ши­тель­ное. Я но­вый че­ло­век и не су­мел на­сто­ять на сво­ем. Се­нат при­нял един­ст­вен­ную воз­мож­ность в де­ле ко­ро­ле­вы Ека­те­ри­ны - толь­ко слу­ша­ния и суд мо­гут оп­ре­де­лить сте­пень ее ви­ны! Но, сир, смею вас уве­рить, суд - это толь­ко про­фор­ма. Мно­гие чле­ны су­да втай­не го­то­вы под­пи­сать при­го­вор, но власть Уол­си бы­ла так вы­со­ка, что ни­кто не ос­ме­ли­ва­ет­ся ска­зать о сво­ем на­ме­ре­нии вслух. Суд прой­дет бы­ст­ро - ко­ро­ле­ва Ека­те­ри­на на­ме­ре­на бун­то­вать и все от­ри­цать. Это на ру­ку, сир! Раз­гне­ван­ный суд бы­ст­ро при­мет то ре­ше­ние, ка­кое не­об­хо­ди­мо. Гер­цог Нор­фолк как пред­се­да­тель су­да ука­зал на это в оче­вид­но­сти, сир...
   ГЕНРИХ. Им ма­ло мо­ей во­ли, не­го­дяи! Я хо­чу ви­деть пе­ред со­бой спи­сок всех тех, кто ока­зал­ся чрез­мер­но строп­ти­вым!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, про­сти­те, но здесь кро­ет­ся оп­лош­ность. До тех пор, по­ка власть, ре­аль­ная власть при­над­ле­жит ка­то­ли­че­ским свя­щен­ни­кам, дру­го­го пу­ти нет. Суд - един­ст­вен­ное за­кон­ное ре­ше­ние.
   ГЕНРИХ. За­кон­ник, что же ты ме­ня тол­ка­ешь на страш­ный шаг!? Раз­рыв с па­пой - это­го еще не хва­та­ло!
   КРОМВЕЛЬ. То­гда ни о ка­ком бра­ке ре­чи быть не мо­жет, сир! Про­сти­те, что я го­во­рю не­ли­це­при­ят­но...
   ГЕНРИХ. Мне пле­вать на тот тон, с ко­то­рым ты вы­ра­жа­ешь свои мыс­ли! Я те­бе до­ве­ряю, То­мас!
   КРОМВЕЛЬ. Встань­те над па­пой, сир, это спа­се­ние Анг­лии и ре­ше­ние всех ва­ших на­дежд!
  
   Ан­на по­пы­та­лась уда­лить­ся, но Ген­рих ее ок­лик­нул
  
   ГЕНРИХ. Энн, ос­тань­ся! Ты вы­во­ра­чи­ва­ешь мне ду­шу!
   АННА БОЛЛЕЙН. (кри­чит) Я бе­ре­мен­на, сир! Я бе­ре­мен­на! Мне ну­жен све­жий воз­дух, а не этот затх­лый склеп, в ко­то­ром я за­ды­ха­юсь! (ухо­дит)
   ГЕНРИХ. Не­бла­го­дар­ная ско­ти­на! По­тас­ку­ха фран­цуз­ская!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, ее мож­но по­нять - она жен­щи­на!
   ГЕНРИХ. Она, Кром­вель, не жен­щи­на! Но она мать мое­го бу­ду­ще­го сы­на, на­след­ни­ка. Это ее спа­са­ет! Я уже чув­ст­вую, что не­на­ви­жу ее...
  
   Дол­гая пау­за, Ген­рих си­дит со­гнув­шись, слов­но пре­воз­мо­га­ет боль. Кран­мер хо­тел бы­ло по­мочь Ген­ри­ху, но Кром­вель его ос­та­но­вил. По­сте­пен­но Ген­рих вы­пря­мил­ся
  
   Кран­мер, вы­со­чай­шем во­ле­изъ­яв­ле­ни­ем я, ко­роль Анг­лии Ген­рих Тю­дор (Кром­вель зна­ка­ми по­ка­зы­ва­ет Кран­ме­ру, что все это на­до за­пи­сы­вать), со­гла­су­ясь с за­ко­ном Анг­лии о ко­ро­лев­ской вла­сти, не при­знаю власть рим­ско­го ка­то­ли­че­ст­ва на всей тер­ри­то­рии ко­ро­лев­ст­ва анг­лий­ско­го. Все мо­на­стыр­ские зе­мель­ные и иму­ще­ст­вен­ные вла­де­ния долж­ны быть пе­ре­да­ны в каз­ну го­су­дар­ст­ва... Ма­лые мо­на­сты­ри - рас­пус­тить. Объ­яв­ляю се­бя вер­хов­ным гла­вою анг­лий­ской церк­ви. Все ка­то­ли­че­ские свя­щен­ни­ки и го­су­дар­ст­вен­ные чи­ны обя­за­ны под­твер­дить клят­вой свое ре­ше­ние слу­жить Анг­лии, ко­ро­лю как вер­хов­но­му гла­ве но­вой анг­лий­ской церк­ви. Не­по­ви­но­ве­ние рас­смат­ри­ва­ет­ся ис­клю­чи­тель­но как го­су­дар­ст­вен­ная из­ме­на. Этот при­каз яв­ля­ет­ся го­су­дар­ст­вен­ным до­ку­мен­том - "Ак­том о вер­хо­вен­ст­ве". Ар­хи­епи­скоп Кран­мер, вам над­ле­жит из­дать де­сять ста­тей но­во­го ис­по­ве­да­ния, со­гла­су­ясь с уче­ния­ми бо­го­слов­ских уни­вер­си­те­тов. На­зна­чить сэ­ра То­ма­са Мо­ра гла­вой ко­мис­сии по рас­смот­ре­нию но­вых пра­вил бо­го­слу­же­ния. Раз­ре­шить чте­ние Свя­щен­но­го пи­са­ния на анг­лий­ском язы­ке. Пе­ре­вес­ти все ре­ли­ги­оз­ные об­ря­ды, ко­то­рые вой­дут в ка­нон анг­лий­ской церк­ви на на­цио­наль­ный язык... (пау­за)
   КРОМВЕЛЬ. Сир, по­ви­ну­юсь ва­ше­му вы­со­чай­ше­му ука­зу и по­ве­ле­нию и кля­нусь ве­рой и прав­дой слу­жить Анг­лии, церк­ви и ко­ро­лю...
   ГЕНРИХ. Не со­мне­вал­ся... А вы, ми­лорд ар­хи­епи­скоп?
   КРАНМЕР. Ва­ше ве­ли­че­ст­во, я дол­гие го­ды сто­ял у со­зи­да­ния бо­го­слов­ских ка­федр - моя меч­та сбы­лась, сир, я сча­ст­лив!
   ГЕНРИХ. Кля­нись!
   КРАНМЕР. Кля­нусь, сир.
   ГЕНРИХ. По­шли­те за Нор­фол­ком и сэ­ром То­ма­сом Мо­ром... И при­ве­зи­те Ека­те­ри­ну... Я жду их здесь. Су­да не бу­дет - бу­дет слу­ша­ние, по­сле че­го вы при­ме­те ре­ше­ние... Иди­те.
   КРАНМЕР. Сир, по­ру­чи­те де­ло о раз­во­де бо­го­сло­вам из Кем­брид­жа...
   ГЕНРИХ. Это ва­ше де­ло, Кран­мер. По­сту­пай­те как вы счи­тае­те нуж­ным. Мне ну­жен раз­вод!
  
   Кран­мер и Кром­вель ухо­дят. Ген­рих си­дит один в пол­ном мол­ча­нии. Не­ожи­дан­но вы­крик­нул.
   Энн! Ан­на!
   ДВОРЕЦКИЙ. (вы­ско­чил из-за две­рей) Сир, вы спра­ши­вае­те ле­ди Ан­ну!?
   ГЕНРИХ. Да!
   ДВОРЕЦКИЙ. Од­ну ми­ну­ту, сир! (ис­че­за­ет и сно­ва по­яв­ля­ет­ся) Ее вы­со­че­ст­во прин­цес­са Анг­лии Ма­рия Тю­дор!
   ГЕНРИХ. Ан­на!
   ДВОРЕЦКИЙ. Да, да, сир! Я пом­ню! (убе­га­ет)
  
   Вхо­дит Ма­рия. Она сто­ит по­одаль Ген­ри­ха и низ­ко кла­ня­ет­ся. По­том, по­ду­мав, ста­но­вит­ся на оба ко­ле­на и про­сти­ра­ет­ся ниц.
  
   ГЕНРИХ. Ко­гда ты прие­ха­ла?
   МАРИЯ. Толь­ко что, сир...
   ГЕНРИХ. Я объ­я­вил те­бя не­за­кон­но­ро­ж­ден­ной до­че­рью! По­че­му ты не под­чи­ни­лась вы­со­чай­ше­му ука­зу?!
   МАРИЯ. Я дочь анг­лий­ской ко­ро­ле­вы, сир!
   ГЕНРИХ. Твоя анг­лий­ская ко­ро­ле­ва ро­жа­ла мне мерт­ве­цов, вме­сто на­след­ни­ков! Ты - един­ст­вен­ное ди­тя, что вы­жи­ло! Ты хо­чешь, что­бы Анг­ли­ей пра­ви­ли жен­щи­ны!? Ты са­ма хо­чешь на трон и толь­ко меч­та­ешь, ко­гда бы я сдох! Но ты сдох­нешь рань­ше ме­ня, вме­сте со сво­ею ма­те­рью, ко­то­рая опу­та­ла ме­ня и вве­ла в грех! Я про­клят не­бе­са­ми, но я от­мо­юсь от это­го гре­ха! Ан­на по­да­рит мне на­след­ни­ка, Ан­на, а не Ека­те­ри­на, ко­то­рая уже не спо­соб­на ро­жать и все сва­ли­ва­ет на ме­ня. Не ты, не твоя мать ни­ко­гда не бу­дут ко­ро­ле­ва­ми! За­пом­ни это!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ми­ле­ди Ан­на Бол­лейн!
   ГЕНРИХ. (не об­ра­ща­ет вни­ма­ния на дво­рец­ко­го и во­шед­шую Ан­ну Бол­лейн) Уби­рай­ся от­сю­да! Ты хо­чешь мо­ей смер­ти, Ма­рия! Не бу­дет это­го!
   МАРИЯ. Сир...
   ГЕНРИХ. Уби­рай­ся, те­бе не ме­сто во двор­це! Бла­го­да­ри Бо­га, что ты не вы­сла­на в Ев­ро­пу к ка­ко­му-ни­будь знат­но­му ста­ри­ку!
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир, Ма­рия - наш гость...
   ГЕНРИХ. Гость?
   АННА БОЛЛЕЙН. Ва­ша дочь, сир, при­гла­ше­на на празд­не­ст­ва, по­свя­щен­ные ко­ро­на­ции но­вой ко­ро­ле­вы...
   ГЕНРИХ. Ан­на, ты что го­во­ришь?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ми­ло­сер­дие, сир, ми­ло­сер­дие...
   ГЕНРИХ. До ко­ро­на­ции еще да­ле­ко, ми­ле­ди! Сна­ча­ла мне не­об­хо­дим раз­вод! Сей­час здесь бу­дет Ека­те­ри­на и все те, ко­му не­об­хо­ди­мо быть во вре­мя слу­ша­ния де­ла о раз­во­де... Ма­рии не ме­сто здесь. От­ве­ди­те ее ку­да-ни­будь, Энн...
   МАРИЯ. Сир, по­зволь­те мне ос­тать­ся... на су­де по де­лу мо­ей ма­те­ри!
   ГЕНРИХ. Ка­кой хлад­но­кров­ный зверь в те­бе си­дит, Ма­рия. Ос­та­вай­ся, но ес­ли ты карк­нешь хо­тя бы од­но сло­во, я со­шлю те­бя в Ев­ро­пу не­мед­лен­но!
   МАРИЯ. Бла­го­да­рю вас, отец...
   ГЕНРИХ. Встань с ко­лен, Ма­рия! ...Как те­бе по­нра­ви­лась Шот­лан­дия!?
   МАРИЯ. Сир, в Шот­лан­дии есть мно­го пре­крас­но­го, как все­гда бы­ва­ет в от­став­ших го­су­дар­ст­вах...
   ГЕНРИХ. На­при­мер...
   МАРИЯ. Они ис­тин­ные ка­то­ли­ки, сир. Во вре­мя про­по­ве­ди на ули­цах го­ро­дов нет ни еди­но­го че­ло­ве­ка! Они от­важ­ные вои­ны - я ви­де­ла мно­го раз ры­цар­ские тур­ни­ры... Это, ко­неч­но, не так пыш­но, как в Анг­лии, но на­ши тур­ни­ры - это, все­го лишь, иг­ру­шеч­ные кар­на­ва­лы по срав­не­нию с их су­ро­вы­ми боя­ми. Бой не пре­кра­ща­ет­ся до тех пор, по­ка один из ры­ца­рей не упа­дет... за­мерт­во, сир.
   ГЕНРИХ. Ко­гда в ры­ца­рях не­дос­тат­ка нет, тот спрос на них не­ве­лик, Ма­рия... Что еще ин­те­рес­но­го ты на­шла в этой стра­не?
   МАРИЯ. Сир, мне по­ка­за­лось лю­бо­пыт­ным и да­же при­вле­ка­тель­ным их тан­цы...
   ГЕНРИХ. Тан­цы?!
   МАРИЯ. Да, сир, они очень за­бав­но тан­цу­ют...
   ДВОРЕЦКИЙ. (вы­ска­ки­ва­ет) Его свет­лость ми­лорд ар­хи­епи­скоп Кран­мер, лорд-канц­лер То­мас Кром­вель, гер­цог Нор­фолк, граф Нор­тум­бер­ленд­ский лорд Ген­ри Пер­си, канц­лер сэр То­мас Мор!
  
   Вхо­дят Кром­вель, Кран­мер, Нор­фолк Пер­си и Мор. Ген­рих не об­ра­ща­ет ни­ка­ко­го вни­ма­ния
  
   МАРИЯ. (про­дол­жа­ет по зна­ку Ген­ри­ха)Я ра­зу­чи­ла не­сколь­ко дви­же­ний, они мне дос­тав­ля­ют ог­ром­ное на­сла­ж­де­ние! Мне ка­жет­ся, сир, что и вам они так­же по­нра­вят­ся. Вы ведь в сво­ей юно­сти стра­ст­но лю­би­ли тан­це­вать...
   ГЕНРИХ. Я и сей­час го­тов, Ма­рия, ес­ли бы толь­ко не де­ла, ко­то­рые тре­бу­ют не­от­лож­но­го ре­ше­ния. Я по­про­шу те­бя по­ка­зать свой та­нец как-ни­будь...
   ДВОРЕЦКИЙ. Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва анг­лий­ская Ека­те­ри­на!
  
   Вхо­дит Ека­те­ри­на Ара­гон­ская в со­про­во­ж­де­нии фрей­ли­ны и, не ос­та­нав­ли­ва­ясь ни пе­ред кем в при­вет­ст­вии, на­прав­ля­ет­ся к Ген­ри­ху
  
   МАРИЯ. (вздрог­ну­ла, но ста­ра­ет­ся про­дол­жать спо­кой­но) Бу­ду при­зна­тель­на вам, сир...
   ГЕНРИХ. Хо­ро­шо, хо­ро­шо...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. (вста­ла на ко­ле­ни пе­ред Ген­ри­хом) Сир, я умо­ляю вас ра­ди той люб­ви, ко­то­рую вы ис­пы­ты­ва­ли ко мне дол­гие го­ды, во имя той люб­ви, ко­то­рая по­да­ри­ла не­сколь­ко сча­ст­ли­вых лет со­вме­ст­ной жиз­ни, во имя Бо­га, ко­то­ро­го вы по­чи­тае­те пре­вы­ше все­го как ис­тин­ный хри­стиа­нин, не ли­шай­те ме­ня пра­во­су­дия! Будь­те ми­ло­серд­ным и вник­ни­те в то, что я, сколь­ко бы не на­хо­ди­лась в Анг­лии, все рав­но ока­за­лась чу­же­стран­кой и не­ко­му ме­ня за­щи­тить. Здесь у ме­ня нет влия­тель­ных дру­зей, кро­ме мое­го лю­би­мо­го му­жа и ко­ро­ля. По­это­му, сир, я про­шу вас по­ща­дить ме­ня, мои серд­це и ду­шу - в чем вы счи­тае­те ме­ня ви­нов­ной и чем я, жив­шая ря­дом с ва­ми все эти го­ды, ос­кор­би­ла вас?! (Пау­за, все мол­чат. Ека­те­ри­на по­вер­ну­лась ко всем ос­таль­ным и про­дол­жи­ла) Я при­зы­ваю весь мир в сви­де­те­ли мое­го го­ря, в сви­де­те­ли то­го, что я бы­ла вер­ной же­ной сво­ему суп­ру­гу и ва­ше­му ко­ро­лю. Все вы сви­де­те­ли то­го, что Бо­гу уго­ден был этот брак. Я ро­жа­ла сво­ему суп­ру­гу мно­го де­тей, но не моя ви­на в том, что не все вы­жи­ли.
   Сир, вы взя­ли ме­ня в же­ны мно­го лет на­зад, ко­гда мы все бы­ли мо­ло­ды. Я бы­ла суп­ру­гой ва­ше­го бра­та и вы знае­те, что этот брак не был на­стоя­щим бра­ком. Я бы­ла дев­ст­вен­ной в ту пер­вую ночь, ко­гда вы, сир, при­ня­ли ме­ня. Все, что я сей­час го­во­рю - ни­ко­му не из­вест­но, кро­ме ме­ня и вас. И ес­ли вы не со­гла­си­тесь под­твер­дить мои сло­ва, ва­ше же­ла­ние ос­та­нет­ся на ва­шей со­вес­ти. Мне не­чем бу­дет се­го­дня до­ка­зать свою пра­во­ту.
   Ес­ли у вас есть об­ви­не­ние, ко­то­рое я не смо­гу оп­ро­верг­нуть, я про­шу вас от­пра­вить ме­ня на смерт­ную казнь к сты­ду мо­ему и горь­ко­му бес­сла­вию. Ес­ли вы не на­хо­ди­те в мо­ей жиз­ни и по­мыс­лах ни­че­го пре­до­су­ди­тель­но­го, я про­шу вас ос­та­вить мне то по­ло­же­ние во двор­це, ко­то­рое у ме­ня бы­ло до не­дав­не­го вре­ме­ни и ко­то­рое я по пра­ву име­ла. Я не от­ка­жусь ни от од­но­го сво­его сло­ва, ска­зан­но­го здесь, сло­ва и по­ступ­ка, ска­зан­но­го или сде­лан­но­го в те­че­ние всей мо­ей жиз­ни в Анг­лии! Я на­ме­ре­на жить и уме­реть в том брач­ном сою­зе, к ко­то­ро­му при­звал ме­ня Бог.
  
  
   Ека­те­ри­на хо­те­ла встать, но кач­ну­лась и по­чув­ст­во­ва­ла, что те­ря­ет соз­на­ние. Ан­на Бол­лейн по­до­шла к ней, взяв пред­ва­ри­тель­но бо­кал из рук Кран­ме­ра. Ека­те­ри­на при­ня­ла бо­кал и жад­но вы­пи­ла
  
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Спа­си­бо, ми­ле­ди... Я не мо­гу вам же­лать зла. Вы - жен­щи­на, ко­то­рая стре­мит­ся к сво­ему сча­стью. Пусть Бог даст вам луч­шую судь­бу, не­же­ли та, что ока­за­лась на­до мной...
   АННА БОЛЛЕЙН. Про­сти­те ме­ня, ми­ле­ди, ес­ли мо­же­те...
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. Я не сер­жусь на вас, се­ст­ра. Я ни­ко­го не об­ви­няю в этом ми­ре, ни­ко­го... кро­ме Ген­ри­ха... До сви­да­ния, Ан­на...
  
   Ека­те­ри­на Ара­гон­ская вер­ну­ла бо­кал Ан­не и на­пра­ви­лась к вы­хо­ду. Ни на ка­кой ро­пот при­сут­ст­вую­щих она не об­ра­ща­ла вни­ма­ния. Все вско­чи­ли и толь­ко Ма­рия, на­брав­шись сил, рас­про­стер­лась ниц пе­ред иду­щей ма­те­рью. Про­хо­дя ми­мо, Ека­те­ри­на сня­ла с се­бя ме­даль­он и вло­жи­ла в ру­ки до­че­ри.
  
   ГЕНРИХ. (о Ма­рии) Суч­ка! (гром­ко и же­ст­ко)Ос­та­но­ви­те ее!
   НОРФОЛК. Ека­те­ри­на Ара­гон­ская, ос­та­но­вись! Ека­те­ри­на Ара­гон­ская, ты пре­сту­па­ешь гра­ни­цу доз­во­лен­но­го, ос­та­но­вись!
  
   Ека­те­ри­на, не об­ра­щая вни­ма­ния на вы­кри­ки Нор­фол­ка, ухо­ди­ла. Пе­ред са­мым ее но­сом стра­жа пе­ре­го­ро­ди­ла ей путь.
  
   ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ. (же­ст­ко и по­ве­ли­тель­но) От­крой­те дверь пе­ред ко­ро­ле­вой Анг­лии!
  
   Го­лос Ека­те­ри­ны был на­столь­ко жестким, что стра­жа сму­ти­лась и ста­ла по­гля­ды­вать в сто­ро­ну Нор­фол­ка. Нор­фолк взгля­нул на Ген­ри­ха. Тот, скри­пя зу­ба­ми и блед­нея, мах­нул ру­кой - вы­пус­тить. Две­ри рас­кры­лись и Ека­те­ри­на Ара­гон­ская - пер­вая же­на Ген­ри­ха Вось­мо­го на­все­гда уда­ли­лась из двор­ца. Ген­рих во­про­си­тель­но по­смот­рел на Нор­фол­ка.
  
   НОРФОЛК. (чи­та­ет) "Ре­ше­ни­ем су­да и след­ст­вен­ной ко­мис­сии бо­го­сло­вов уни­вер­си­те­та брак Ека­те­ри­ны Ара­гон­ской и ко­ро­ля Анг­лии Ген­ри­ха Вось­мо­го объ­яв­ля­ет­ся не­дей­ст­ви­тель­ным. Гре­хов­ность бра­ка по­влек­ла за со­бой ро­ж­де­ние де­тей, ко­то­рых Гос­подь на­ро­чи­то за­би­рал се­бе да­бы все­ми си­ла­ми пре­рвать этот не­угод­ный брак. По се­му ре­ше­ни­ем ко­мис­сии при­ня­то счи­тать, что бра­ка Ека­те­ри­ны Ара­гон­ской и ко­ро­ля Ген­ри­ха Вось­мо­го не су­ще­ст­во­ва­ло как бра­ка от­вет­ст­вен­но­го для цар­ст­вен­ных особ. По­ве­ле­ва­ет­ся в даль­ней­шем за­пре­тить об­ра­ще­ние "ва­ше ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во" и "ва­ше вы­со­че­ст­во" к осо­бам, имею­щим от­но­ше­ние к упо­мя­ну­то­му бра­ку - Ека­те­ри­не Ара­гон­ской и Ма­рии Тю­дор". Под­пи­са­но все­ми чле­на­ми Тай­но­го су­да и след­ст­вен­ной ко­мис­сии...
   МОР. Сир, я хо­чу вы­ска­зать свое мне­ние по по­во­ду это­го до­ку­мен­та! Я не...
   ГЕНРИХ. За­мол­чи­те, канц­лер! Вы еще ус­пее­те вы­ска­зать­ся! По­мол­чи­те, по­жа­луй­ста, То­мас Мор!
  
   Все про­дол­жа­ли сто­ять и толь­ко Ма­рия ле­жа­ла на пу­ти Ека­те­ри­ны Ара­гон­ской.
  
   Она мне бы­ла хо­ро­шей же­ной... Ека­те­ри­на бы­ла все­гда боль­ше, чем же­на - она бы­ла мо­им дру­гом. И нет мне де­ла до ее лет и не­мо­ло­до­го об­ли­ка! Ес­ли бы этот брак не был бы так про­ти­вен Бо­гу, я ни­ко­гда бы не рас­стал­ся с Ека­те­ри­ной. Она бы­ла доб­рой и пре­крас­ной ко­ро­ле­вой, гос­по­да. Гор­ди­тесь ею, ми­лор­ды! (Ан­не Бол­лейн) По­здрав­ляю, Ан­на - ты ко­ро­ле­ва! (за­ме­тив ле­жа­щую Ма­рию) Под­ни­ми­те ее, лор­ды! Здесь хо­лод­но, де­воч­ка мо­жет про­сту­дить­ся! (не­сколь­ко при­двор­ных бро­си­лись под­ни­мать Ма­рию) Ма­рия! (неж­но, по-от­цов­ски) Под­ни­ми гла­за! В них я ви­жу сле­зы?!
   МАРИЯ. Нет, сир, я не пла­чу...
   ГЕНРИХ. (гром­ко) Моя дочь при­вез­ла из хо­лод­ной Шот­лан­дии за­бав­ный по­да­рок, гос­по­да! Ма­рия, стан­цуй нам!
   МАРИЯ. (по­сле пау­зы) С удо­воль­ст­ви­ем, ва­ша честь...
   ГЕНРИХ. (Кром­ве­лю) Ми­лорд, вы, ка­жет­ся про­ве­ли мно­го вре­ме­ни в Шот­лан­дии?
   КРОМВЕЛЬ. Да, сир, мои пред­ки по­род­не­ны с шот­ланд­ца­ми очень дав­но. Я час­то на­ве­щал се­ст­ру в Глаз­го. Я и сей­час ее не за­бы­ваю...
   ГЕНРИХ. То­гда вам, ми­лорд, бу­дет вдвой­не при­ят­но... (Ма­рии) По­жа­луй­ста, ми­ле­ди...
  
   Ма­рия на­чи­на­ет тан­це­вать шот­ланд­ский та­нец. Раз­го­ря­чив­шись, она по­доб­ра­ла длин­ное пла­тье, ко­то­рое ей ме­ша­ло, чем при­ве­ла в не­опи­суе­мый вос­торг всех си­дев­ших в за­ле. Ген­рих зна­ка­ми по­ка­зы­вал Кром­ве­лю воз­мож­ность всту­пит, тот со сме­хом от­ма­хи­вал­ся, но не­ожи­дан­но для се­бя са­мо­го но­ги пус­ти­лись в пляс. От на­сла­ж­де­ния все при­двор­ные ста­ли при­хло­пы­вать в такт тан­цу. Кто-то и при­двор­ных дам, это бы­ла фрей­ли­на Ан­ны Бол­лейн Джейн Сей­мур, не вы­дер­жа­ла и са­ла при­тан­цо­вы­вать на мес­те. У нее по­лу­ча­лось и Ма­рия с Кром­ве­лем зна­ка­ми при­гла­ша­ли ее к се­бе. Вся трои­ца, рас­крас­нев­шись тан­це­ва­ла с на­сла­ж­де­ни­ем. Ма­рия ино­гда ко­ман­до­ва­ла, ко­гда не­об­хо­ди­мо бы­ло сме­нить дви­же­ние. Кром­вель и Сей­мур с удо­воль­ст­ви­ем ей под­чи­ня­лись. Та­нец за­кон­чил­ся и при­двор­ные с удо­воль­ст­ви­ем ап­ло­ди­ро­ва­ли тан­цо­рам. Все трое ко­мич­но кла­ня­лись и за этим шу­мом не сра­зу ус­лы­ша­лось, как дво­рец­кий пы­тал­ся док­ри­чать­ся до при­сут­ст­вую­щих
  
   ДВОРЕЦКИЙ. Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва... про­сти­те, вдов­ст­вую­щая прин­цес­са анг­лий­ская Ека­те­ри­на Ара­гон­ская скон­ча­лась в ка­ре­те, не дое­хав до Тау­эра...
  
   Во­ца­ри­лась пау­за и ста­ло от­чет­ли­во слыш­но, как всхли­пы­вал Ген­рих. Все мол­ча­ли, толь­ко Нор­фолк ос­то­рож­но при­ка­зал при­двор­ным вый­ти. Ос­та­лись все­го не­сколь­ко че­ло­век - Кран­мер что-то пи­сал в кни­ге, Мор уг­рю­мо до­жи­дал­ся ау­ди­ен­ции Ген­ри­ха, Ма­рия стоя­ла по­сре­ди за­лы как вко­пан­ная...
  
   КРАНМЕР. (Ма­рии) Ми­ле­ди, по­зволь­те вы­ра­зить свое вос­хи­ще­ние. Гля­дя на ваш та­нец...
   МАРИЯ. Ска­жи­те, ми­лорд, кто от­ра­вил мою мать?
   КРАНМЕР. От­ра­вил?!
   МАРИЯ. Вы что, ми­лорд, не по­ни­мае­те во­про­са?!
   КРАНМЕР. Не по­ни­маю. Ми­ле­ди...
  
   Ма­рия бы­ст­ро по­до­шла к то­му мес­ту, где сто­ял бо­кал, ос­тав­лен­ный Ан­ной Бол­лейн и под­нес­ла его Кран­ме­ру
  
   МАРИЯ. Вы­пей­те, Кран­мер, и мы за­бу­дем мой во­прос. Он ока­жет­ся про­стой бес­такт­но­стью...
   КРАНМЕР. Я не по­ни­маю вас, ми­ле­ди!
   МАРИЯ. Вы - убий­ца, Кран­мер! Вы от­ра­ви­ли анг­лий­скую ко­ро­ле­ву! Вы от­ра­ви­ли мою мать! Я унич­то­жу вас, Кран­мер!
   КРАНМЕР. Вы за­бы­вае­тесь, ми­ле­ди! Но в лю­бом слу­чае ва­ши сло­ва - это пус­той звук! Чем ты мне гро­зишь, дев­чон­ка!? Ты, все­го-на­все­го, не­за­кон­но­ро­ж­ден­ная дочь! Твой удел ле­пе­тать с фрей­ли­на­ми и быть сча­ст­ли­вой от то­го, что те­бя еще дер­жат при дво­ре. Ты - уб­лю­док! Это я те­бя унич­то­жу, не­сча­ст­ная! Во­ню­чий ко­те­нок!
   МАРИЯ. Кран­мер, за­пом­ни­те эти сло­ва! При­дет вре­мя и у вас не бу­дет да­же вы­бо­ра смерт­ной каз­ни! Я со­жгу вас как ере­ти­ка и от­ра­ви­те­ля!
   КРАНМЕР. Вон от­сю­да! Се­го­дня же ты ока­жешь­ся в сво­ей пля­шу­щей Шот­лан­дии, ес­ли я не добь­юсь у ко­ро­ля для те­бя Тау­эра!
   МАРИЯ. Ере­тик! Пре­да­тель! От­ра­ви­тель! (вы­пле­ски­ва­ет со­дер­жи­мое бо­ка­ла ему в ли­цо и убе­га­ет)
   КРАНМЕР. Сви­нья! Шот­ланд­ская сви­нья! Ов­ца!
  
   Кран­мер, от­пле­вы­ва­ет­ся изо всех сил, пы­та­ясь из­ба­вить­ся от сле­дов жид­ко­сти во рту и на ли­це. Ухо­дит, про­дол­жая вор­чать и пле­вать­ся.
  
   МОР. Сир, я про­шу от­став­ки! Я не хо­чу боль­ше слу­жить вам, сир, не мо­гу при­зна­вать свою долж­ность при дво­ре по­лез­ной го­су­дар­ст­вен­ной дея­тель­но­стью...
   ГЕНРИХ. (он дав­но уже при­шел в се­бя и да­же на­блю­дал по­след­ние мгно­ве­ния ссо­ры Ма­рии и Кран­ме­ра) То­мас, мы од­ни. Ты зна­ешь, что я твой друг и счи­таю те­бя не толь­ко сво­им дру­гом, но и боль­шим уче­ным...
   МОР. Сир, ва­ши сло­ва сей­час не при­ве­дут ме­ня в рас­по­ло­же­ние ду­ха. Вы­слу­шай­те ме­ня...
   ГЕНРИХ. По­жа­луй­ста, го­во­ри, То­мас!
   МОР. Я про­шу от­став­ки...
   ГЕНРИХ. Я уже это слы­шал, ми­лорд! По­че­му? Что слу­чи­лось!?
   МОР. Сир, я не мо­гу и не хо­чу вме­ши­вать­ся в ва­шу лич­ную жизнь. Я счи­таю, что ваш но­вый брак при­ве­дет Анг­лию к тя­же­лым по­след­ст­ви­ям. Но вы, сир, воль­ны рас­по­ря­жать­ся сво­ей жиз­нью как че­ло­век! И судь­бой Анг­лии - как мо­нарх!
   ГЕНРИХ. Ты не от­кры­ва­ешь мне гла­за, То­мас Мор! Я все это знаю без те­бя!
   МОР. Но мо­ей жиз­нью вы, сир, не впра­ве рас­по­ря­жать­ся! Я не мо­гу под­пи­сать "Акт о вер­хо­вен­ст­ве", я не мо­гу при­знать вас, сир, вер­хов­ным гла­вой анг­лий­ской церк­ви. Нет та­кой церк­ви, сир! Я не при­знаю ва­ше от­ре­че­ние от Ри­ма!
   ГЕНРИХ. По­го­ди, То­мас, по­го­ди! Ес­ли бы я не от­рек­ся от Ри­ма и не про­воз­гла­сил анг­лий­скую цер­ковь не­за­ви­си­мой от вер­хо­вен­ст­ва па­пы, я ни­ко­гда, по­ни­ма­ешь это, ни­ко­гда не раз­вел­ся и не всту­пил бы в брак с той жен­щи­ной, ко­то­рую люб­лю... или уже не­на­ви­жу! Ан­на бе­ре­мен­на и мой бу­ду­щий ре­бе­нок опять ока­зал­ся бы уб­люд­ком и не смог бы на­сле­до­вать трон! Ты не ду­ма­ешь об Анг­лии, о пре­сто­ло­нас­ле­дии, То­мас, об этом при­хо­дит­ся ду­мать мне!
   МОР. Сир, я не мо­гу воз­ра­зить на это ни еди­ным сло­вом, я толь­ко еще раз ут­вер­ждаю, что при­знать в вас вер­хов­но­го вла­ды­ку церк­ви я не мо­гу! Про­сти­те мне это, сир...
   ГЕНРИХ. Нет, Мор, это пре­да­тель­ст­во! Мы с то­бой с дет­ских лет бы­ли вме­сте, и ты и я гор­ди­лись на­шей друж­бой, а те­перь мы ока­за­лись вра­га­ми!
   МОР. Я не враг вам, сир!
   ГЕНРИХ. Ты при­зна­ешь гла­вен­ст­во Ри­ма?
   МОР. Да, сир...
   ГЕНРИХ. То­мас, под­пи­ши "Акт" о мо­ем вер­хо­вен­ст­ве или ты ум­решь.
   МОР. Нет, сир.
   ГЕНРИХ. Трус! Я сде­лал боль­ше, чем ты! Я по­шел на кон­фликт с па­пой, со всей Ев­ро­пой! Я вос­стал про­тив всех! Но я знаю, что я де­лаю! Бог со мной ибо все, что я де­лаю, я де­лаю во бла­го бо­же­ст­вен­ной вла­сти на зем­ле!
   МОР. Нет, сир, это не так!
   ГЕНРИХ. Что не так?!
   МОР. Вы, сир, ти­ран и при этом очень ни­чтож­ный че­ло­век! Вы уби­вае­те про­стых мо­на­хов, ко­то­рые от­ка­за­лись из­ме­нить сво­ей ве­ре! Вы бои­тесь их! Вы гра­би­те мо­на­сты­ри и раз­ру­шае­те свя­ты­ни анг­лий­ско­го на­ро­да и при­кры­вае­тесь лю­бо­вью к но­вой ко­ро­ле­ве и за­бо­той о го­су­дар­ст­ве...
   ГЕНРИХ. За­мол­чи!..
   МОР. Вы, сир, "блуд­ни­ца, на во­дах вос­се­даю­щая"!
   ГЕНРИХ. Мор, ты ум­решь!
   МОР. Мне страш­но рас­ста­вать­ся с жиз­нью, сир. Как все фи­ло­со­фы, я не вы­дер­жи­ваю да­же са­мой мыс­ли о на­силь­ст­вен­ной смер­ти. Ведь я не ге­рой, сир...
   ДВОРЕЦКИЙ. (тор­же­ст­вен­но) Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва Ан­на!
   МОР. ... Но я не от­ре­кусь, сир!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ген­рих, мне по­ка­за­лось, что ты ме­ня звал?!
   МОР. Раз­ре­ши­те мне по­ки­нуть вас, сир...
   ГЕНРИХ. Иди­те, ми­лорд, я вас не дер­жу.
   МОР. Про­щай­те, ко­ро­ле­ва...
   АННА БОЛЛЕЙН. Вы все еще дуе­тесь на ме­ня, канц­лер. Я оби­жусь, ми­лорд, обе­щаю вам...
   МОР. Не ус­пее­те, ми­ле­ди... (ухо­дит)
   АННА БОЛЛЕЙН. Что-то слу­чи­лось, Ген­рих?
   ГЕНРИХ. Сей­час вы­шел мой друг, Энн, ко­то­рый стал мне злей­шим вра­гом. Я вы­пол­нил все, о чем ты ме­ня про­си­ла, Энн, в тот пер­вый день, ко­гда мы стоя­ли с то­бой на вер­ши­не сте­ны и смея­лись над ис­пу­ган­ным на­ро­дом. Они еще не зна­ли, что мно­гие за­пла­тят сво­ей кро­вью за тот без­обид­ный ис­пуг!
   АННА БОЛЛЕЙН. Мор не та­кой уж и боль­шой твой друг, Ген­ри. Он не­на­ви­дит те­бя!
   ГЕНРИХ. Он не­на­ви­дит те­бя, Энн!
   АННА БОЛЛЕЙН. Ме­ня?! За что?
   ГЕНРИХ. По­то­му что ты фран­цуз­ская блуд­ни­ца...
   АННА БОЛЛЕЙН. Сир...
   ГЕНРИХ. Я по­шу­тил - это ме­ня Мор на­звал блуд­ни­цею! Ты толь­ко от­клик­ну­лась! (пау­за) Ты от­пус­ти­ла всех фрей­лин?!
   АННА БОЛЛЕЙН. Да, сир, уже позд­но...
   ГЕНРИХ. (по­гла­дил жи­вот Ан­ны) Спо­кой­ной но­чи... Ска­жи Нор­фол­ку, что То­мас Мор - из­мен­ник...
  
   Ан­на по­кло­ни­лась и вы­шла. Ген­рих си­дел и мол­чал. По­том встал и про­шел­ся по за­лу. Дой­дя до две­рей, Ген­рих вы­гля­нул за нее и по­ма­нил ко­го-то паль­цем. Во­шел дво­рец­кий.
  
   Том, где на­хо­дят­ся по­кои той фрей­ли­ны, что тан­це­ва­ла се­го­дня с Ма­ри­ей?
   ДВОРЕЦКИЙ. За спаль­ней ко­ро­ле­вы, сир...
   ГЕНРИХ. По­зо­ви ее сю­да, Том.
   ДВОРЕЦКИЙ. Сию ми­ну­ту, сир...
   ГЕНРИХ. (один) Он сла­бый, этот канц­лер То­мас Мор. Сла­бый и по­то­му ищет смысл жиз­ни и со­вес­ти! Ес­ли бы ты был силь­ным, Мор, ты бы сам тво­рил смыс­лы! Ди­тя не­ра­зум­ное ты, То­мас Мор! Про­щай!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. (ти­хо во­шла, она по­лу оде­та) Сир, вы ме­ня зва­ли?
   ГЕНРИХ. (смот­рит в упор на Джейн) Как те­бя зо­вут?
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Джейн Сей­мур, сир...
   ГЕНРИХ. У те­бя, что со­всем нет гру­ди, Джейн?
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. (при­вет­ли­во улы­ба­ет­ся) Очень ма­лень­кая, сир...
   ГЕНРИХ. Ты кра­си­вая...
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Бла­го­да­рю вас, сир...
   ГЕНРИХ. Ты мо­жешь ни­ко­гда ни о чем ме­ня не спра­ши­вать, толь­ко мол­чать и под­чи­нять­ся?
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Да, сир...
   ГЕНРИХ. Улыб­нись... Еще... По­дой­ди ко мне... Це­луй ме­ня...
  
  
  

Глава 12. Казнь То­ма­са Мо­ра

  
   То­мас Мор, в бе­лой со­роч­ке с за­жа­тым в ру­ке кре­стом, по­до­шел к эша­фо­ту. С тру­дом слу­шая при­го­вор Нор­фол­ка и суе­ту па­ла­ча, Мор ре­вел как ма­лень­кий ре­бе­нок. Не­по­да­ле­ку стоя­ла Ан­на Бол­лейн и на­блю­да­ла. Па­лач уло­жил го­ло­ву Мо­ра на эша­фот и за­нес то­пор...
  
   МОР. Спа­си, Гос­по­ди, сво­его слу­гу! (то­пор опус­тил­ся на шею Мо­ра, не дав до­кон­чить по­след­ней фра­зы)
  
  
  

Глава 13. Аку­ше­ры

   НОРФОЛК. Ми­лорд, ос­та­но­ви­тесь...
   КРОМВЕЛЬ. Что та­кое, Нор­фолк?!
   НОРФОЛК. Ми­лорд, у ме­ня но­во­сти... не хо­ро­шие!
   КРОМВЕЛЬ. Го­во­ри­те, гер­цог, не то­ми­те!
   НОРФОЛК. Ан­на раз­ро­ди­лась, ми­лорд!
   КРОМВЕЛЬ. Что здесь пло­хо­го, Нор­фолк?
   НОРФОЛК. Не знаю, как ска­зать, ми­лорд...
   КРОМВЕЛЬ. На­пи­ши­те на бу­ма­ге, гер­цог, а по­том про­чти­те без эмоционального уча­стия!
   НОРФОЛК. Бла­го­да­рю вас, сэр, я так и сде­лаю... Вы пра­вы, ми­лорд, так бу­дет на­мно­го лег­че (со­би­ра­ет­ся ухо­дить)
   КРОМВЕЛЬ. (хва­та­ет Нор­фол­ка за ши­во­рот) Нор­фолк, вы со­шли с ума! Я по­шу­тил, же­лая вас при­обод­рить! Вы­кла­ды­вай­те ва­шу не­хо­ро­шую но­вость! В са­мом де­ле, Нор­фолк, эта шут­ка по­ка­зы­ва­ет вас не с очень серь­ез­ной сто­ро­ны...
   НОРФОЛК. Кром­вель, вам лег­ко это го­во­рить, вам все ни по чем - вам все как с гу­ся во­да. А я, ми­лорд, ее дя­дя... Это по­ни­мае­те?! Мы с Ан­ной род­ст­вен­ни­ки!
   КРОМВЕЛЬ. Нор­фолк, я не вы­дер­жи­ваю - что вы хо­те­ли ска­зать. Вы на­ча­ли с то­го, что ска­за­ли: "Ан­на раз­ро­ди­лась"... И - за­мол­ча­ли! Что даль­ше?
   НОРФОЛК. Де­воч­ка!
   КРОМВЕЛЬ. (ис­пу­ган­но, но со свой­ст­вен­ной ему иро­ни­ей) Пре­свя­тая де­ва, спа­си нас греш­ных!
   НОРФОЛК. (по­сле дол­го­го вы­жи­да­тель­но­го мол­ча­ния)Что де­лать, Кром­вель?!
   КРОМВЕЛЬ. Ген­рих зна­ет?
   НОРФОЛК. Нет...
   КРОМВЕЛЬ. А вы как уз­на­ли?
   НОРФОЛК. Моя суп­ру­га при­хо­дит­ся тет­кой ко­ро­ле­ве... Все ро­ды она бы­ла вме­сте с Ан­ной... Ко­ро­ле­ва еще ни­че­го не зна­ет! Она по­сле ро­дов в за­бы­тьи...
   КРОМВЕЛЬ. А где Ген­рих?
   НОРФОЛК. Я на­де­юсь, спит... не знаю...
   КРОМВЕЛЬ. Спит?
   НОРФОЛК. А что тут та­ко­го?! Ночь...
   КРОМВЕЛЬ. Я не убе­ж­ден...
   НОРФОЛК. В чем? В том, что сей­час ночь?!
   КРОМВЕЛЬ. В том, что Ген­рих сей­час спит...
   НОРФОЛК. Ес­ли он не спит, пло­хо де­ло, ми­лорд, на­до ид­ти к не­му...
   КРОМВЕЛЬ. Иди­те...
   НОРФОЛК. Я один не пой­ду, Кром­вель...
   КРОМВЕЛЬ. Вы что, пред­ла­гае­те мне ид­ти для под­держ­ки вас, гер­цог?!
   НОРФОЛК. Для ка­кой под­держ­ки?
   КРОМВЕЛЬ. Для под­держ­ки вас, ко­гда вы бу­де­те док­ла­ды­вать о том, что про­изош­ло!
   НОРФОЛК. А по­че­му я, ми­лорд?!
   КРОМВЕЛЬ. По­то­му что это ва­ша идея...
   НОРФОЛК. Ка­кая идея?!
   КРОМВЕЛЬ. Идея то­го, что Ан­на ро­ди­ла де­воч­ку...
   НОРФОЛК. Это не идея, Кром­вель! Это - ре­аль­ность!
   КРОМВЕЛЬ. Я о ней ни­че­го не знаю, ми­лорд...
   НОРФОЛК. Как не знае­те, я вам уже ска­зал: "У ко­ро­ля ро­ди­лась оче­ред­ная на­след­ни­ца!"
   КРОМВЕЛЬ. Не ори­те, Нор­фолк, на весь дво­рец! Вы всех пе­ре­по­ло­ши­те сре­ди но­чи!
   НОРФОЛК. То­гда не от­пи­рай­тесь, что вы ни­че­го не знае­те!
   КРОМВЕЛЬ. Я дей­ст­ви­тель­но ни­че­го не знаю!
   НОРФОЛК. Кром­вель, вы...
   КРОМВЕЛЬ. До­го­ва­ри­вай­те, ми­лорд...
   НОРФОЛК. Я не пой­ду к ко­ро­лю, хоть убей­те ме­ня, ми­лорд! По­ща­ди­те, схо­ди­те вы! Умо­ляю вас! Умо­ляю!
   КРОМВЕЛЬ. Стой­те за две­рью и по­при­дер­жи­те дво­рец­ко­го, ко­гда он про­снет­ся... (ухо­дит. За ним трус­цой по­бе­жал Нор­фолк.)
  
   Не­ожи­дан­но от­ку­да-то вы­ско­чил Кран­мер. Слов­но опыт­ная ищей­ка, он обе­жал не­сколь­ко ком­нат и ос­та­но­вил­ся в рас­те­рян­но­сти...
  
   КРАНМЕР. (ше­по­том) Ми­лорд Кром­вель! То­мас Кром­вель! (убе­га­ет)
  
  
  
  

Глава 14. При­го­вор для ведь­мы

  
   Ген­рих в оди­но­че­ст­ве си­дел на тро­не, ко­гда не­за­мет­но поя­вил­ся Кром­вель...
  
   КРОМВЕЛЬ. Сир... (Ген­рих оч­нул­ся и под­нял го­ло­ву) Сир, про­изош­ла бе­да!
   ГЕНРИХ. Я уже знаю, Кром­вель!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я при­шел под­дер­жать вас в эту тя­же­лую ми­ну­ту...
   ГЕНРИХ. То­мас, во всем этом све­те я не ви­жу ве­ру, кро­ме в се­бя са­мо­го, в се­бя са­мо­го... Я убе­ж­ден, что Все­выш­ний по­ни­ма­ет мои стра­да­ния и бе­ре­жет ме­ня от сми­рен­но­го тер­пе­ния сво­ей уча­сти! Я слы­шу, Кром­вель, что во мне го­во­рит Бог! Эта по­тас­ку­ха унич­то­жи­ла мою же­ну, она от­пра­ви­ла на эша­фот То­ма­са Мо­ра, она сде­ла­ла ме­ня не­на­ви­ст­ным для всей Ев­ро­пы, она ни­ко­гда не лю­би­ла ме­ня, Кром­вель... Я это все тер­пел, ты сви­де­тель! (в гла­зах и го­ло­се чув­ст­ву­ют­ся сле­зы) Она, дья­вол, Кром­вель, я бо­юсь ее! Я бо­юсь ее ви­деть и де­лать вид, что ни­че­го не знаю о том, что эта ведь­ма вы­са­сы­ва­ет из ме­ня мо­их сы­но­вей и умер­щв­ля­ет их в чре­ве сво­ем! Она - чу­до­ви­ще, Кром­вель! Ос­те­ре­гай­ся ее...
  
   В две­рях по­слы­шал­ся шум, ко­то­рый пре­рвал раз­го­вор. Че­рез не­ко­то­рое вре­мя в дверь вва­ли­лись дво­рец­кий и Кран­мер. Дво­рец­кий, с за­жа­тым ртом, ухит­рил­ся уку­сить Кран­ме­ра за па­лец, Кран­мер за­кри­чал и от­ско­чил от дво­рец­ко­го.
  
   ДВОРЕЦКИЙ. (тя­же­ло ды­шит по­сле борь­бы) Лорд-канц­лер Анг­лии То­мас Кром­вель, его сия­тель­ст­во граф Нор­тум­бер­ленд­ский сэр То­мас Нор­фолк!
  
   Дво­рец­кий де­мон­ст­ра­тив­но по­ки­нул за­лу. По­ти­рая уку­шен­ный па­лец, Нор­фолк по­до­шел к тро­ну и по­кло­нил­ся... Ген­рих раз­би­рал смех, но сквозь толь­ко что вы­со­хшие сле­зы, он со­стро­ил гри­ма­су при­вет­ст­вия.
  
   ГЕНРИХ. Ска­жи мне, То­мас, почему го­ре пре­сле­ду­ет ме­ня по­всю­ду! Мир уст­ро­ен про­тив ме­ня! Я сле­дую за­ве­там Бо­га, как ис­ту­п­лен­ный мо­нах! Но мир, этот гад­кий мир не при­ни­ма­ет мо­ей прав­ды и чис­то­ты! Па­па Кли­мент - уб­лю­док, ты это зна­ешь, Кром­вель... Он на­жит Ло­рен­цо Ме­ди­чи с ка­кой-то по­тас­ку­хой! Ему нуж­но быть ос­то­рож­ным в при­ня­тии ре­ше­ний, ко­то­рые тре­бу­ют спра­вед­ли­во­го за­ко­на! Но от­ка­зал мне! Но, Кром­вель, не под­дам­ся ему, я не по­зво­лю се­бя обес­си­лить! Я знаю, что я прав! (вне­зап­но и рез­ко пре­рвал свою речь, ус­та­вил­ся на Кром­ве­ля) Ты мол­чишь, То­мас! Ты то­же мною пре­неб­ре­га­ешь!?
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я мол­чу из со­стра­да­ния и веж­ли­во­сти! Я - с ва­ми, Ген­рих!
   ГЕНРИХ. То­мас, убе­ри от ме­ня эту ведь­му!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, ду­май­те об Анг­лии, все ос­таль­ное я сде­лаю... Спо­кой­ной но­чи, сир... (ухо­дит)
   НОРФОЛК. Сир, я то­же мо­гу уй­ти?
   ГЕНРИХ. Нор­фолк, это вы?! Я не уз­нал вас, граф! Ска­жи­те, в ва­шем ро­ду ни­ко­го не сжи­га­ли на ко­ст­ре?
   НОРФОЛК. Нет, сир, нет!
   ГЕНРИХ. При­не­си­те мне, граф, ис­то­рию ва­ше­го ро­да, я хо­чу сам удо­сто­ве­рить­ся!
   НОРФОЛК. Сир... (ухо­дит)
  
   Ген­рих ста­но­вит­ся на ко­ле­ни и мо­лит­ся. Слыш­ны лишь толь­ко от­дель­ные воз­гла­сы. Мо­лит­ся Ген­рих ис­то­во...
  
   КРОМВЕЛЬ. (он поджидал Норфолка) Герцог! Норфолк! Идите сюда!
   НОРФОЛК. Где вы, милорд!? Я плохо вижу...
   КРОМВЕЛЬ. Здесь, идите, идите сюда... Вы чем-то расстроены?
   НОРФОЛК. Я в беспомощной ситуации - Генрих разозлился не только на Анну! Он еще вспомнил, что мы родственники...
   КРОМВЕЛЬ. Вам не повезло, герцог...
   НОРФОЛК. Я, вообще, невезучий человек, Кромвель! А тут еще и Анна со своими недостатками...
   КРОМВЕЛЬ. Я вас спасу, герцог! Мне нужны свидетели и участники прелюбодейства королевы...
   НОРФОЛК. Анна - прелюбодейка?!
   КРОМВЕЛЬ. Да, Норфолк, я сам не поверил, но это так...
   НОРФОЛК. А как вы узнали?
   КРОМВЕЛЬ. Это вы узнали, Норфолк, и мне тайно рассказали! А как вы узнали, это уже мне не известно. Мне достаточно было свидетельских показаний...
   НОРФОЛК. Я узнал?!
   КРОМВЕЛЬ. Да, вы, герцог... Как председатель тайного суда, вы уже давно ведете следствие этого чудовищного преступления... И как не жаль вам родственницу вашу, Норфолк, вы вынуждены дать огласку результатам следствия...
   НОРФОЛК. Вы толкаете меня на ужасный шаг, Кромвель!
   КРОМВЕЛЬ. Вы можете отказаться, герцог...
   НОРФОЛК. Нет, я подумаю!
   КРОМВЕЛЬ. Спокойной ночи, герцог Норфолк...
   НОРФОЛК. Спасибо... Спасибо, Кромвель...
  
   Уходит Норфолк. Кромвель некоторое время смотрит ему вслед...
  
  
  
  

Глава 15. Две ко­ро­ле­вы

  
   В по­лу­тем­ную за­лу про­би­ра­ет­ся Джейн Сей­мур. Ей пло­хо вид­но и она на­ты­ка­ет­ся на ме­бель. За ней, пы­та­ясь ра­зо­брать­ся, то­ро­пит­ся дво­рец­кий. Как толь­ко он раз­гля­дел в жен­щи­не ле­ди Джейн, он тут же вер­нул­ся к сво­ему мес­ту.
  
   ДВОРЕЦКИЙ. (как все­гда, не­ожи­дан­но и гром­ко) Ле­ди Джейн Сей­мур!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. (от ис­пу­га да­же при­се­ла) Ти­ше, дво­рец­кий, уже все спят...
   ДВОРЕЦКИЙ. Я по­ду­мал об этом, ми­ле­ди, и по­это­му ре­шил крик­нуть по­гром­че, что­бы его вели­че­ст­во ус­лы­ша­ли...
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Его вели­че­ст­во ус­лы­ша­ли бы в лю­бом слу­чае. От­прав­ляй­тесь на по­кой, дво­рец­кий...
   ГЕНРИХ. (во­рвал­ся в за­лу на кри­ки дво­рец­ко­го) Что ты кри­чишь, иди­от!?
   ДВОРЕЦКИЙ. Ва­ше вели­че­ст­во, ле­ди Джейн уже ука­за­ла мне на мою оп­лош­ность! Я ни­жай­ше про­шу снис­хо­ж­де­ния вели­го вели­че­ст­ва, ми­ло­сер­дия и по­ни­мая! Я же ни­че­го не знал за­ра­нее, а, уви­дев ле­ди Джейн, до­га­дал­ся, но не так бы­ст­ро...
   ГЕНРИХ. Уби­рай­ся вон, бол­ван!
  
   Дво­рец­кий то­ро­пит­ся уй­ти, но тут же воз­вра­ща­ет­ся.
  
   ДВОРЕЦКИЙ. (гром­ко объ­яв­ля­ет го­ло­сом за­го­вор­щи­ка) Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва Ан­на!
  
   В за­лу вле­та­ет Ан­на Бол­лейн. Она раз­гля­ды­ва­ет Джейн Сей­мур и Ген­ри­ха.
  
   ГЕНРИХ. Ан­на, ухо­ди!
  
   Ан­на под­хо­дит к Джейн Сей­мур и сры­ва­ет под­вес­ки, не­дав­но по­да­рен­ные Ген­ри­хом.
  
   АННА БОЛЛЕЙН. Те­бе, до­ро­гая, еще ра­но но­сить та­кие по­дар­ки от ко­ро­ля! Сна­ча­ла те­бе нуж­но хоть что-ни­будь ро­дить и толь­ко по­том уже ук­ра­шать­ся. (Ухо­дит)
   ГЕНРИХ. Джейн, этой по­тас­ку­хи ско­ро не бу­дет... Пусть не­мно­го по­бе­сит­ся...
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Хо­ро­шо, ваше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Что?!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Нет, ни­че­го, ваше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Пой­ди, сядь на трон... По­ка­жи но­ги... еще... еще... ты ме­ня лю­бишь, Джейн?!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Да, ва­ше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Ска­жи: "Да, Ген­рих!"
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Я не смею, ва­ше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Сме­ешь, сме­ешь, го­во­ри...
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Да, Ген­рих...
   ГЕНРИХ. Что - да!? Лю­бишь?!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Люб­лю, ва­ше ве­ли­че­ст­во.
   ГЕНРИХ. Ген­рих!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Я люб­лю вас, Ген­рих...
   ГЕНРИХ. Пой­дем в мою спаль­ню... (Джейн вста­ет и на­прав­ля­ет­ся в спаль­ню Ген­ри­ха) Пла­тье не опус­кай!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. (под­ни­мая юб­ки) Хо­ро­шо, Ген­рих...
   ГЕНРИХ. Вы­ше, вы­ше... (ухо­дит за Джейн)
  
  
  
  

Глава 16. Казнь Ан­ны Бол­лейн

  
   ПАЛАЧ. (го­во­рит с ак­цен­том) Его ве­ли­че­ст­во мо­жет не бес­по­ко­ит­ся! Ме­ха­низм сра­бо­та­ет точ­но и хо­ро­шо. Это луч­шая кон­ст­рук­ция из всех, ка­кой мож­но поль­зо­вать­ся. У нас, во Фран­ции, еще ни­ко­гда не бы­ло осеч­ки... Вы мо­же­те са­ми убе­дить­ся, ва­ше ве­ли­че­ст­во. Я мо­гу по­ка­зать...
   КРОМВЕЛЬ. Не на­до, сэр. Я вам ве­рю; мне са­мо­му хо­чет­ся, что­бы у вас все по­лу­чи­лось хо­ро­шо и дос­той­но - как вы вы­ра­зи­лись, "без осеч­ки".
   ПАЛАЧ. Я уве­ряю вас, ми­лорд, все бу­дет так, как за­ду­ма­но...
   КРОМВЕЛЬ. Хо­ро­шо, хо­ро­шо, сэр. Иди­те го­товь­тесь...
   ПАЛАЧ. Все го­то­во, сир...
   КРОМВЕЛЬ. Ну, хо­ро­шо, хо­ро­шо...
  
   Вхо­дят Ген­рих и Джейн Сей­мур
  
   ГЕНРИХ. ( Кром­ве­лю) Где Кран­мер?!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, он в су­де. Мож­но не вол­но­вать­ся?
   ГЕНРИХ. Я не вол­ну­юсь, ми­лорд...
   КРОМВЕЛЬ. Но вы, сир, за­мет­но нерв­ни­чае­те...
   ГЕНРИХ. Я не нерв­ни­чаю! Я вы­ка­зы­ваю не­тер­пе­ние, ми­лорд. Я хо­чу знать, сколь­ко мне еще ждать?
  
   Слы­шит­ся го­лос дво­рец­ко­го
  
   ДВОРЕЦКИЙ. (за сценой) Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва Ан­на!
   ГЕНРИХ. Я так и знал! За­ткните рот это­му не­го­дяю! Она не мо­жет быть каз­не­на ко­ро­ле­вой! Кром­вель, ос­та­но­ви­те его! Ка­кой ди­кий на­род! Джейн, ты дро­жишь, до­ро­гая?! Ес­ли те­бе не­хо­ро­шо, ты мо­жешь уй­ти...
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Сир, я ос­та­нусь с ва­ми...
   ГЕНРИХ. Спа­си­бо те­бе, ди­тя мое...
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Сир, я хо­чу вас по­про­сить об одол­же­нии...
   ГЕНРИХ. Что ты хо­чешь, Джейн?! (Джейн ис­пу­ган­но смот­рит на Ген­ри­ха) Го­во­ри! Го­во­ри! Джейн!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. По­зволь­те, сир, прин­цес­се Ма­рии... про­сти­те! Про­сти­те, сир, ва­шей не­за­кон­но­ро­ж­ден­ной до­че­ри при­сут­ст­во­вать на каз­ни ле­ди Ан­ны?! (пау­за) Про­сти­те, сир...
   ГЕНРИХ. Ей хо­чет­ся на­сла­дить­ся смер­тью той, что от­ра­ви­ла ее мать! Гос­по­ди, сколь­ко жес­то­ко­сти, не­ми­ло­серд­но­сти в ее ма­лень­ком дет­ском серд­це! Пусть смот­рит!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Я по­зо­ву ее, сир?
  
   Ген­рих ки­ва­ет. Джейн Сей­мур убе­га­ет. Не­ожи­дан­ный ок­рик ее ос­та­но­вил. Джейн вер­ну­лась.
  
   ГЕНРИХ. Джейн!!! Джейн, ты бе­ре­мен­на?! Я уга­дал, Джейн?!
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Да, сир...
   ГЕНРИХ. (тя­же­ло ды­шит, ог­ля­ды­ва­ет­ся по сто­ро­нам) Кран­мер! Кром­вель! Где Кран­мер! Джейн, ты ку­да убе­га­ла!?
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Сир, вы раз­ре­ши­ли Ма­рии при­сут­ст­во­вать...
   ГЕНРИХ. Да, да, я пом­ню. Пой­ди за ней, толь­ко не бе­ги!
  
   По­яв­ля­ет­ся Кран­мер в епи­скоп­ском об­ла­че­нии. За ним идет Пер­си. В ру­ках у не­го сви­ток. Кран­мер по­ка­зы­ва­ет Ген­ри­ху на сви­ток в ру­ках Пер­си с пред­ло­же­ни­ем оз­на­ко­мить­ся. Ген­рих от­ма­хи­ва­ет­ся и зна­ка­ми по­ка­зы­ва­ет, что­бы ве­ли Ан­ну Бол­лейн. Бол­лейн идет пер­вой, за ней па­лач. Га­лант­но по­ка­зы­ва­ет ей путь к эша­фо­ту из-за ее спи­ны. Кран­мер за­би­ра­ет у Пер­си сви­ток и пе­ре­да­ет его Норфолку.
  
   НОРФОЛК. (чи­та­ет) "Ре­ше­ни­ем тай­но­го су­да ко­ро­лев­ско­го пар­ла­мен­та Анг­лии при­зна­ет­ся брак ме­ж­ду Ан­ной Бол­лейн и ко­ро­лем Анг­лии Ген­ри­хом Вось­мым гре­хов­ным. Рас­сле­до­ва­ния по­ка­за­ли - здесь яв­но ска­зы­ва­ет­ся ру­ка Бо­жья, что брак был за­клю­чен при по­мо­щи дья­воль­ских сил, опу­тав­ших ра­зум и серд­це ко­ро­ля. И сле­до­ва­тель­но: его вели­че­ст­во же­нил­ся на Ан­не по нау­ще­нию дья­во­ла, она ни­ко­гда не бы­ла его за­кон­ной же­ной, и он во­лен по­это­му всту­пить в но­вый брак. Тай­ный суд при­зна­ет брак ко­ро­ля Ген­ри­ха Вось­мо­го и вы­ше­ука­зан­ной Ан­ны Бол­лейн не­дей­ст­ви­тель­ным. Со­глас­но до­пол­ни­тель­но­му ре­ше­нию Тай­но­го су­да, те, кто из луч­ших мо­ти­вов не­дав­но ука­за­ли на не­дей­ст­ви­тель­ность бра­ка Ген­ри­ха с Ан­ной, не­ви­нов­ны в го­су­дар­ст­вен­ной из­ме­не.
   Но ан­ну­ли­ро­ва­ние бра­ка его вели­че­ст­ва ко­ро­ля Анг­лии с Ан­ной Бол­лейн не сни­ма­ет ви­ны с лю­бо­го, кто ра­нее счи­тал этот брак (ны­не ан­ну­ли­ро­ван­ный) не имею­щим за­кон­ной си­лы.
   Так­же Тай­ный суд по­ста­нов­ля­ет, что по­пыт­ка или же­ла­ние ста­вить под со­мне­ние оба раз­во­да его вели­че­ст­ва ко­ро­ля Ген­ри­ха Вось­мо­го - и с Ека­те­ри­ной Ара­гон­ской, и с Ан­ной Бол­лейн объ­яв­ля­ет­ся го­су­дар­ст­вен­ной из­ме­ной." Под­пи­са­но все­ми чле­на­ми Тай­но­го су­да ко­ро­лев­ско­го пар­ла­мен­та. (об­ра­ща­ет­ся к Ген­ри­ху) Ко­роль Анг­лии! Тай­ный суд при­зна­ет за ва­ми пра­во быть сво­бод­ным от всех брач­ных обя­за­тельств пе­ред Ан­ной Бол­лейн и Ека­те­ри­ной Ара­гон­ской. Все де­ти, ро­див­шие­ся в лож­ных и гре­хов­ных бра­ках с Ва­шим вели­че­ст­вом при­зна­ют­ся под­дан­ны­ми ко­ро­лев­ст­ва Анг­лии как не­за­кон­но­ро­ж­ден­ные.
   ГЕНРИХ. При­знаю ре­ше­ние Тай­но­го су­да спра­вед­ли­вым и сми­ря­юсь с его при­го­во­ром... (пау­за)
   КРАНМЕР. (Ген­ри­ху) Там даль­ше - об­ви­не­ние и при­го­вор!
   ГЕНРИХ. Чи­тай­те!
  
   Кран­мер бе­рет сви­ток у Кром­ве­ля и от­да­ет его Пер­си. Пер­си с тру­дом со­би­ра­ет­ся с си­ла­ми, что­бы про­честь хо­тя бы пер­вую строч­ку. Кран­мер шеп­чет на ухо Пер­си. Видно, что Кранмер хочет ободрить Перси. Тот на­чи­на­ет чи­тать. Ан­на Бол­лейн, ус­лы­шав го­лос, рва­ну­лась к не­му, но страж­ни­ки креп­ко удер­жи­ва­ли жен­щи­ну. Во­вре­мя чте­ния Ген­рих за­ме­ча­ет стоя­щих Джейн Сей­мур, Ма­рию и Елизавету. Зна­ка­ми под­зы­ва­ет к се­бе Джейн Сей­мур. Ма­рия ос­та­ет­ся сто­ять на мес­те. Джейн ос­то­рож­но, что­бы не по­ме­шать гром­ко­му чте­нию про­хо­дит к Ген­ри­ху.
  
   ПЕРСИ. (чи­та­ет) Тай­ный суд ко­ро­лев­ско­го пар­ла­мен­та Анг­лии об­ви­ня­ет Ан­ну Бол­лейн в го­су­дар­ст­вен­ной из­ме­не, ко­то­рая за­клю­ча­лась в соз­да­нии за­го­во­ра, уг­ро­жаю­ще­го жиз­ни ко­ро­ля Анг­лии Ген­ри­ха Вось­мо­го. Вы­ше­упо­мя­ну­тая Ан­на Бол­лейн во вре­мя сво­его бра­ка с ко­ро­лем Анг­лии не­од­но­крат­но всту­па­ла в пре­ступ­ную связь с при­двор­ны­ми Но­рей­сом, Брер­то­ном, Вес­то­ном, му­зы­кан­том Сми­то­ном и, на­ко­нец, ее бра­том Джо­ном Бол­лей­ном, гра­фом Роч­фор­дом.
   АННА БОЛЛЕЙН. Ген­ри, на их мес­те мог быть и ты! Ты мог бы стать са­мым лю­би­мым муж­чи­ной на све­те, Ген­ри! Но ты не за­хо­тел, мой лю­би­мый! Я про­шу те­бя, по­ща­ди этих пре­крас­ных лю­дей, ко­то­рых ты толь­ко что на­звал! Ты же зна­ешь, Ген­ри, они ни в чем не ви­нов­ны! Ты зна­ешь это - по­ща­ди их, граф Нор­тум­бер­ленд­ский!
   ПЕРСИ. (про­дол­жая чи­тать, го­лос его дро­жит) Тай­ный суд, при­ни­мая во вни­ма­ние ми­ло­серд­ное хо­да­тай­ст­во его вели­че­ст­ва о смяг­че­нии на­ка­за­ния Ан­не Бол­лейн, от­ме­ня­ет казнь че­рез со­жже­ние на ко­ст­ре и при­го­ва­ри­ва­ет вы­ше­ука­зан­ную Ан­ну к смерт­ной каз­ни че­рез от­се­че­ние го­ло­вы, как осо­бу анг­лий­ско­го дво­ра...
  
   Кран­мер под­хо­дит к Ан­не Бол­лейн и про­тя­ги­ва­ет ей крест. Та жад­но це­лу­ет его и Кран­мер ве­дет ее к эша­фо­ту. Ан­на идет поч­ти без соз­на­ния и толь­ко у са­мо­го эша­фо­та она оч­ну­лась и уви­де­ла Кран­ме­ра.
  
   КРАНМЕР. Мо­жешь го­во­рить, Ан­на, ес­ли хо­чешь...
   АННА БОЛЛЕЙН. А где ко­роль?
  
   Кран­мер ука­зы­ва­ет в сто­ро­ну Ген­ри­ха. Ан­на всмат­ри­ва­ет­ся...
  
   Ва­ше вели­че­ст­во, ес­ли вы окон­ча­тель­но ре­ши­лись по­гу­бить ме­ня или моя смерть есть то не­об­хо­ди­мое ус­ло­вие, при ко­то­ром мо­гут осу­ще­ст­вить­ся ва­ши по­мыс­лы и же­ла­ния, для осу­ще­ст­в­ле­ния бла­га, то я мо­гу толь­ко про­сить Бо­га, что­бы он про­стил вас за это пре­сту­п­ле­ние. И не по­тре­бо­вал от­че­та в по­ступ­ке, сколь не­дос­той­ном вас, столь и жес­то­ко­серд­ном.
   (об­ра­ща­ясь ко всем) До­б­рые хри­стиа­не! Я при­шла сю­да для то­го, что­бы уме­реть, со­глас­но за­ко­ну. Я не мо­гу ни­че­го ска­зать про­тив это­го за­ко­на, а толь­ко все­це­ло под­чи­ня­юсь ему. Я не хо­чу об­ви­нять ни­ко­го, ни од­но­го че­ло­ве­ка, я не хо­чу... Я хо­чу мо­лить­ся и про­сить Бо­га хра­нить ко­ро­ля дол­гие го­ды в сча­стье и вла­ды­че­ст­ве над ва­ми.
  
   Ан­на ог­ля­ну­лась на ка­кие-то зву­ки и за­ме­ти­ла дочь Ели­за­ве­ту, ко­то­рая сто­ит ря­дом с Ма­ри­ей
  
   Я не об­ви­няю ни­ко­го! Ко­гда я ум­ру, то пом­ни­те, что я чти­ла на­ше­го доб­ро­го ко­ро­ля, ко­то­рый был очень добр и ми­ло­стив ко мне. Вы бу­де­те сча­ст­ли­вы, ес­ли Гос­подь даст ему дол­гую жизнь, так как он ода­рен мно­ги­ми хо­ро­ши­ми ка­че­ст­ва­ми: стра­хом пе­ред Бо­гом, лю­бо­вью к сво­ему на­ро­ду и дру­ги­ми доб­ро­де­те­ля­ми, о ко­то­рых я не бу­ду упо­ми­нать.
   Ес­ли кто по­пы­та­ет­ся оп­рав­дать ме­ня, не верь­те ему. Знай­те, что Бог ми­ло­сер­ден ко мне, Это­го мне дос­та­точ­но. Я хва­лю его ду­шу...
   (по­вер­ну­лась к Ген­ри­ху) По­след­няя и един­ст­вен­ная моя прось­ба со­сто­ит в том, что­бы вы на од­ну ме­ня воз­ло­жи­ли всю тя­жесть ва­ше­го гне­ва и чтоб не под­вер­га­ли ни­ка­ко­му бед­ст­вию мою дочь и тех не­сча­ст­ных, ко­то­рые, как я слы­ша­ла, со­дер­жат­ся по мо­ему де­лу в тес­ной тем­ни­це...
  
   Воз­ник­ла пау­за. Ни­кто не дви­гал­ся, Ан­на жда­ла ука­за­ний.
  
   КРАНМЕР. Ан­на, ес­ли хо­чешь, мо­жешь по­мо­лить­ся...
  
   Ан­на Бол­лейн жад­но вце­пи­лась в рас­пя­тие и стра­ст­но по­це­ло­ва­ла его
  
   АННА БОЛЛЕЙН. Гос­по­ди! Я бы­ла ни­что; ме­ня сде­ла­ли мар­ки­зой, а потом и ко­ро­ле­вой! И ко­гда уже на зем­ле нель­зя бы­ло еще боль­ше воз­вы­сить ме­ня, мой ко­роль де­ла­ет ме­ня свя­той...
  
   Ан­на Бол­лейн вста­ла на ко­ле­ни пе­ред эша­фо­том и по­ло­жи­ла го­ло­ву. Па­лач за­суе­тил­ся во­круг эша­фо­та...
  
   ПАЛАЧ. Вы мо­же­те не бес­по­ко­ить­ся, ми­ле­ди... Моя но­вая кон­ст­рук­ция на­мно­го пре­вы­ша­ет все пре­ды­ду­щие при­спо­соб­ле­ния. Я вам ска­жу, се­ки­ра ока­за­лась не­на­деж­ной, меч на­мно­го луч­ше...
   АННА БОЛЛЕЙН. Я слы­ша­ла про вас, что вы очень ис­кус­ны. А шея у ме­ня та­кая тон­кая...
   ПАЛАЧ. Бла­го­да­рю вас, ми­ле­ди, мне очень ле­ст­но слы­шать ваш от­зыв...
  
   Па­лач за­кон­чил при­го­тов­ле­ния, Ан­на не мог­ла по­ше­ве­лить­ся, го­ло­ва и кис­ти рук ее бы­ли за­ко­ва­ны в тис­ки эша­фо­та...
  
   АННА БОЛЛЕЙН. Ии­сус, возь­ми мою ду­шу и спа­си дочь мою, умо­ляю те­бя!
  
   Па­лач опус­тил меч, го­ло­ва по­ле­те­ла в кор­зи­ну. Тор­же­ст­вен­но за­мол­ча­ли ба­ра­ба­ны ко­ро­лев­ской гвар­дии. По­вис­ла ти­ши­на. В этой ти­ши­не от­чет­ли­во слы­шен го­лос Ген­ри­ха.
  
   ГЕНРИХ. Пре­крас­ная и не­вин­ная жен­щи­на, То­мас! Ее все­гда от­ли­ча­ли во­ля и дос­то­ин­ст­во. Един­ст­вен­но, что ей ме­ша­ло ос­та­вать­ся пре­крас­ной, это чрез­мер­ная гор­ды­ня и вспыль­чи­вость. Ска­жу по прав­де, мне лег­че сей­час - я силь­но ус­та­вал спо­рить с ней и вы­дер­жи­вать ее ру­гань. Она бы­ла пре­крас­ной, но не­снос­ной! Я лю­бил ее, То­мас, я силь­но ее лю­бил, а она мне пла­ти­ла из­ме­ной... (Ген­рих за­пла­кал) По­че­му ты мне из­ме­ня­ла, Ан­на?! Ви­дишь, То­мас, как труд­но ис­ко­ре­нить то, что за­ло­же­но в дет­ст­ве. Ан­на всю жизнь свою со мной ос­та­ва­лась все той же фран­цуз­ской блуд­ни­цей... Не будь та­кой, Джейн, я не вы­дер­жу еще од­но­го пре­да­тель­ст­ва... Что та­кое, Кран­мер?!
   КРАНМЕР. (по­до­шел к Ген­ри­ху и тер­пе­ли­во ждал, ко­гда Ген­рих за­кон­чит свою речь) Все го­то­во, сир...
   ГЕНРИХ. К че­му?
   КРАНМЕР. Вы на­ме­ре­ва­лись се­го­дня со­че­тать­ся бра­ком, сир...
   ГЕНРИХ. Да, да, ко­неч­но. Я не хо­тел ос­тав­лять этот день на та­кой от­вра­ти­тель­ной но­те... Тем бо­лее, ар­хи­епи­скоп, на­до спе­шить. Джейн бе­ре­мен­на...
   КРАНМЕР. По­здрав­ляю, ва­ше ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. (улы­ба­ет­ся) Ну, ну, еще ра­но, Кран­мер, еще ра­но... На­до не­мно­го по­до­ж­дать...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, при­нес­ли ко­ро­ну... Все го­то­во к бра­ко­со­че­та­нию...
   ГЕНРИХ. Я го­тов, гос­по­да, мож­но на­чи­нать...
  
   Тор­же­ст­вен­но за­зву­ча­ла му­зы­ка. Ген­рих и Джейн ос­та­но­ви­лись по­се­ре­ди­не пло­ща­ди, на­про­тив эша­фо­та. Ар­хи­епи­скоп Кран­мер для удоб­ст­ва встал на эша­фот и про­из­нес тра­ди­ци­он­ные для это­го слу­чая сло­ва...
  
   КРАНМЕР. Со­глас­ны ли вы, ва­ше ве­ли­че­ст­во, взять в суп­ру­ги ле­ди Джейн Сей­мур, со­глас­ны ли быть ей вер­ным суп­ру­гом и до­ве­рить ле­ди Джейн ма­те­рин­скую за­бо­ту об Анг­лии и всех ее ин­те­ре­сах?
   ГЕНРИХ. Да, ми­лорд...
   КРАНМЕР. Ле­ди Джейн! Со­глас­на ли ты взять в му­жья его ве­ли­че­ст­во ко­ро­ля Анг­лии Ген­ри­ха Вось­мо­го и быть ему вер­ной суп­ру­гой, во всем ру­ко­во­дству­ясь лю­бо­вью, Биб­ли­ей и ин­те­ре­са­ми ко­ро­лев­ст­ва?
   ДЖЕЙН СЕЙМУР. Да, отец ар­хи­епи­скоп...
   КРАНМЕР. От­ны­не ваш брак объ­яв­ля­ет­ся за­кон­ным, вы име­нуе­тесь му­жем и же­ной, и ты ле­ди Джейн - ее ко­ро­лев­ским ве­ли­че­ст­вом!
  
   Кран­мер под­нес к гу­бам Джейн рас­пя­тие, она скром­но по­це­ло­ва­ла его. Хор бла­го­сло­ве­ния про­нес­ся по пло­ща­ди. Кром­вель пе­ре­дал ко­ро­ну Кран­ме­ру, тот про­чи­тав над нею мо­лит­ву, от­дал ее Ген­ри­ху. Джейн на­кло­ни­лась и Ген­рих одел на ее го­ло­ву ко­ро­ну анг­лий­ской ко­ро­ле­вы.
  
   ГЕНРИХ. По­здрав­ляю те­бя, Джейн!
  
   Все ухо­дят.
  

Глава 17. Дет­ская ве­ра

  
   На пустой площади после казни остались толь­ко Ма­рия и Ели­за­ве­та. Попродив вокруг эшафота, они подошли по­до­шли к тро­ну, на котором только что сидел Генрих.
  
   МАРИЯ. Эли­за­бет, ска­жи мне прав­ду - ты как ве­ришь в Бо­га, как ка­то­лич­ка или как про­тес­тант­ка?!
   ЕЛИЗАВЕТА. Ва­ше вы­со­че­ст­во, я слиш­ком ма­ла, что­бы рас­су­ж­дать о ре­ли­гии...
   МАРИЯ. Не вы­кру­чи­вай­ся, я знаю, ты по­шла по сто­пам сво­ей ма­те­ри!
   ЕЛИЗАВЕТА. Но и отец наш так­же от­ка­зал­ся от ка­то­ли­че­ст­ва.
   МАРИЯ. Он ни­ко­гда бы это­го не сде­лал, ес­ли бы его не уго­во­ри­ла твоя мать, ко­то­рая как ведь­ма на­се­ла на не­го...
   ЕЛИЗАВЕТА. Это не­прав­да, Ма­рия. Ты злишь­ся на нее, у те­бя есть на это при­чи­ны, но моя мать ни­ко­гда не бы­ла про­тив ка­то­ли­че­ской ве­ры. Про­сто та­кое вре­мя, Ма­рия, ко­гда лю­ди ус­та­ли жить по тем прин­ци­пам, ко­то­рые уже не име­ют ни­ка­кой си­лы... Лю­дям те­перь хо­чет­ся най­ти дру­гой смысл, ме­нее жес­то­кий и бо­лее спра­вед­ли­вый...
   МАРИЯ. Ка­кой смысл те­бе ка­жет­ся ус­та­рев­шим!? Те­бе не по нра­ву прин­ци­пы ис­ку­п­ле­ния гре­ха, о чем вы все вре­мя тол­куе­те на сво­их сбо­ри­щах?! Да зна­ешь ли ты, что не будь ис­ку­п­ле­ния, у лю­дей не бы­ло бы ни­ка­кой на­де­ж­ды на жизнь и сча­стье... Ты, ко­ро­лев­ская дочь, и ты не ду­ма­ешь об ис­ку­п­ле­нии!?
   ЕЛИЗАВЕТА. А по­че­му я долж­на ду­мать как-то осо­бен­но, ес­ли я - ко­ро­лев­ская дочь?
   МАРИЯ. По­то­му что ты ко­ро­лев­ская дочь!
   ЕЛИЗАВЕТА. Ну и что?
   МАРИЯ. А то, что власть на зем­ле при­над­ле­жит ко­ро­лям и ко­ро­ле­вам! Власть не­об­хо­ди­ма, это ты, на­де­юсь, по­ни­ма­ешь?!
   ЕЛИЗАВЕТА. По­ни­маю, я толь­ко не по­ни­маю - за­чем?
   МАРИЯ. А го­во­ришь, что по­ни­ма­ешь! Слу­шай, се­ст­ри­ца, власть нуж­на для то­го, что­бы по­сти­гать Бо­га и от то­го как ты пра­вишь, так ты и зна­ешь, что та­кое Бог! Это про­стым лю­дям нет ни­ка­кой не­об­хо­ди­мо­сти знать про Бо­га! Их удел - жить и уми­рать. Ка­кая им раз­ни­ца, что они зна­ют о Бо­ге?! Это зна­ние не­об­хо­ди­мо толь­ко ко­ро­лям, и как раз для то­го, что­бы все ос­таль­ные лю­ди мог­ли жить и уми­рать по за­ко­нам Бо­га! По­ни­ма­ешь?!
   ЕЛИЗАВЕТА. По­ни­маю, Ма­рия...
   МАРИЯ. Ты еще ма­лень­кая, Эли­за­бет, и мне ка­жет­ся, что ты ни­ко­гда не ста­нешь ко­ро­ле­вой.
   ЕЛИЗАВЕТА. А ты?
   МАРИЯ. Ста­ну, обя­за­тель­но ста­ну. Я ста­ну ко­ро­ле­вой Анг­лии.
   ЕЛИЗАВЕТА. Ну, смеш­но! Ты - де­воч­ка, прин­цес­са и твой удел уе­хать из Анг­лии к ка­ко­му-то знат­но­му вель­мо­же в ка­че­ст­ве же­ны... Ты - прин­цес­са...
   МАРИЯ. Ме­ня ни­кто не возь­мет!
   ЕЛИЗАВЕТА. С че­го ты взя­ла?
   МАРИЯ. Я не от­рек­лась ни от од­но­го ти­ту­ла и не при­зна­ла ни од­но из­ме­не­ние в ста­ту­се сво­ей ма­те­ри. Ме­ня ни­кто не лю­бит и мол­ва обо мне идет, буд­то я су­ма­сшед­шая и жес­то­кая. Мне это на ру­ку, Эли­за­бет, я ни­ко­му не нуж­на и по­сле смер­ти от­ца я ста­ну ко­ро­ле­вой! Я- са­мый стар­ший на­след­ник. Мне пле­вать, что я де­воч­ка...
   ЕЛИЗАВЕТА. А что де­лать мне, Мэ­ри?
   МАРИЯ. Де­лай что хо­чешь! Ты - ду­ра на­би­тая и не ско­ро по­ум­не­ешь...
  
   Ма­рия ухо­дит не обо­ра­чи­ва­ясь. Ели­за­ве­та по­стоя­ла не­ко­то­рое вре­мя, гля­дя в след Ма­рии, по­том раз­вер­ну­лась и по­шла к эша­фо­ту. Там она се­ла у кор­зи­ны, в ко­то­рую бы­ла бро­ше­на го­ло­ва ее каз­нен­ной ма­те­ри и так и ос­та­лась си­деть. Ос­то­рож­но, ста­ра­ясь быть не­за­ме­чен­ным, поя­вил­ся Пер­си. Не ви­дя Ели­за­ве­ты, он про­би­рал­ся к эша­фо­ту. Не­ожи­дан­но, уви­дев де­воч­ку, Пер­си за­стыл на мес­те, по­том раз­вер­нул­ся и бы­ст­ро ушел...
  

Конец первой части

  
  
  
  
  

Часть вторая

  
  
  

Глава 17. Две короны жесткого дворецкого

  
   Дворецкий, ползая под троном, не заметил, как вошел Норфолк.
  
   НОРФОЛК. Дворецкий, я уже вошел!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ну, милорд, если уже и вы не чтите никакие законы, что говорить про меня! Прозевал я вас - не объявил! Ради справедливости, милорд, ради справедливости, герцог Норфолк, выйдите, пожалуйста! Я вас представлю и вы еще раз войдете...
   НОРФОЛК. Пожалуйста, мне не трудно...
   ДВОРЕЦКИЙ. Вы прекрасный человек, герцог... (Норфолк выходит и тут же входит обратно) Герцог Норфолк!
   НОРФОЛК. Никого нет, дворецкий!?
   ДВОРЕЦКИЙ. Странный вы человек, милорд! Вы же только что здесь были неофициально?! Неужели не заметили, что кроме меня - в зале не единой души!
   НОРФОЛК. Я не обратил особенного внимания на это обстоятельство. Я увидел тебя под троном и все...
   ДВОРЕЦКИЙ. Я куда-то подевал корону, милорд. В этой суматохе куда-то положил, а теперь не могу вспомнить...
   НОРФОЛК. А что ты делал в последнее время?
   ДВОРЕЦКИЙ. Ничего... Ничего особенного, милорд. Я, вообще, ничего не делаю, милорд...
   НОРФОЛК. Как же я помогу тебе найти корону?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Я вас ни о чем не просил, милорд. Свою корону я найду самостоятельно...
   НОРФОЛК. Свою?! Ты забываешься, дворецкий...
   ДВОРЕЦКИЙ. Вы думаете, что здесь ошибка или примешана гордыня, милорд?! Отнюдь... Эта корона - моя! Его величеству она не нужна. Она ему немного жмет в висках - он ее, практически, не носит... Вот мне и приходится послеживать за ней...
   НОРФОЛК. Ты не так глуп, как кажешься! Ты, дворецкий, оказывается, просто прикидываешься дураком?! (Пауза) Тебе доставляет это удовольствие?
   ДВОРЕЦКИЙ. Не понимаю вас, милорд...
   НОРФОЛК. Не понимаешь?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Нет, милорд, не понимаю...
   НОРФОЛК. Два монарха получается, дворецкий!
   ДВОРЕЦКИЙ. Я этого не утверждал, герцог Норфолк.
   НОРФОЛК. А с чего это ты заявил, что корона твоя?
   ДВОРЕЦКИЙ. А с того, милорд, что я за ней ухаживаю...
   НОРФОЛК. Странная ситуация, можно сказать, не понятная...
   ДВОРЕЦКИЙ. С моей короной?
   НОРФОЛК. С какой это твоей короной!? Ты что?
   ДВОРЕЦКИЙ. Не признаете?
   НОРФОЛК. (очень испуганно) В каком смысле -- не признаю?! Почему не признаю? Почему не признаю? Признаю -- корона, корона, да не та корона!
   ДВОРЕЦКИЙ. Вы, герцог, заговариваетесь... У вас две короны получаются!
   НОРФОЛК. В каком смысле -- две?
   ДВОРЕЦКИЙ. Как -- в каком?! Та корона и не та!
   НОРФОЛК. Да нет же, господи, нет, конечно... Что ты из меня сумасшедшего делаешь!? Та -- есть та, и все!
   ДВОРЕЦКИЙ. А эта?
   НОРФОЛК. Что -- эта?
   ДВОРЕЦКИЙ. Что -- эта?
   НОРФОЛК. Ну, корона, наверное, черт ее знает... Корона... (молчание) Да не та же это корона, в самом деле!
   ДВОРЕЦКИЙ. Опять -- две получается...
   НОРФОЛК. Ты шутишь - я тебе не верю!
   ДВОРЕЦКИЙ. А я про веру говорить с вами не буду!
   НОРФОЛК. Это почему?
   ДВОРЕЦКИЙ. У вас вера инстинктами проложена...
   НОРФОЛК. Ну, и черт с тобой... (обиженно) Дурак ты, не понимаешь ни чего -- ни во мне, ни в инстинктах... (молчание) Буду сам с собой говорить... Ну, допустим -- это, конечно, метафора, только метафора, не больше -- вторая корона... (пауза) А я не принимаю! Не признаю вторую корону! Чушь потому что! Монарх - всегда только один! А - короны две!?
   ДВОРЕЦКИЙ. (осторожно) Две короны не бывает...
   НОРФОЛК. А два монарха?
   ДВОРЕЦКИЙ. Не бывает...
   НОРФОЛК. Откуда две короны!?
   ДВОРЕЦКИЙ. Это шутка...
   НОРФОЛК. Что значит - шутка?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Две короны - шутка! Вы шутите, герцог, я вам поддакиваю и все...
   НОРФОЛК. Я шучу?! Это, по-твоему, я шучу?! Это ты придумал про две короны.
   ДВОРЕЦКИЙ. Я этого не говорил, милорд!
   НОРФОЛК. Не говорил, но дал понять! Ну-ка, покажи две короны!
   ДВОРЕЦКИЙ. Я же вам сказал, что потерял ее! Где-то положил, а теперь ищу! Вошли вы и стали расспрашивать - в ваших речах появилась уже вторая корона, а на самом деле, ни одной нет!
   НОРФОЛК. А та корона, которую ты ищешь - это чья корона?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Моя, милорд, я это уже говорил...
   НОРФОЛК. Помню, помню... А если у его величества голова другая окажется, иная... по размеру короны - тогда чья корона будет?
   ДВОРЕЦКИЙ. Его величества...
   НОРФОЛК. Значит, корона, дворецкий, все-таки, принадлежит монарху!
   ДВОРЕЦКИЙ. Если у монарха определенная голова, милорд.
   НОРФОЛК. Разумеется, разумеется... (пауза) А ты хитрец, дворецкий! Лихо ты меня вокруг пальца обвел...
   ДВОРЕЦКИЙ. Милорд, вы не справедливы ко мне! Видит бог, вы вошли и пристали ко мне с вопросом - сколько бывает корон? Я, как можно сосредоточеннее старался поддержать разговор и ваш интерес к короне и ее принадлежности! Когда же вы поняли, что корона всего одна, его величество - один, вы, почему-то, обвиняете меня в хитрости. Это не справедливо, милорд, с вашей стороны! Вы - англичанин, лорд, председатель тайного суда и не знаете, что в Англии всего один монарх и одна корона?!
   НОРФОЛК. А почему же она принадлежит тебе, эта корона?!
   ДВОРЕЦКИЙ. Потому что его величество ей не пользуется! Она ему ни к чему. Разве только по торжественным случаям, чтобы все видели - кто король Англии... Ведь не в короне дело, милорд, не в короне...
   НОРФОЛК. А в чем?
   ДВОРЕЦКИЙ. В голове, милорд, на которую одевается корона...
   НОРФОЛК. Я, кажется, понимаю тебя, дворецкий, понимаю... (уходит, но в дверях поворачивается) Я ведь тоже так считаю...
   ДВОРЕЦКИЙ. Вы, милорд, умный человек, я это давно знаю... Тут нет ничего удивительного...
  
   Дворецкий, проводив Норфолка, продолжает искать корону. В дверях появляется дама. Она сильно встревожена...
  
   ДАМА. Том, Томас!
   ДВОРЕЦКИЙ. Господи, как хорошо, что вы появились, миледи! Я совсем сбился с ног в поисках короны! Вы, случайно, не видели ее?
   ДАМА. Нет, Томас, но мне кажется, что сейчас совсем не до нее...
   ДВОРЕЦКИЙ. Что-то случилось?!
   ДАМА. Ее королевское величество разродится с минуту на минуту...
   ДВОРЕЦКИЙ. И - что?
   ДАМА. Она очень плоха, Томас! Доктор говорит, что королева не выдержит родов и это может сказаться на ребенке! Он просит послать за его величеством, но никто не осмеливается... Я прибежала за вами, Томас. Вы один способны не прогневить короля и все ему рассказать...
   ДВОРЕЦКИЙ. Вы хотите послать меня к королю, миледи?!
   ДАМА. Томас, помогите мне! Я боюсь!
   ДВОРЕЦКИЙ. Не надо никуда ходить, миледи. Его величество ничего не должен знать до тех пор, пока ничего окончательно не решится...
   ДАМА. Уже решилось, Томас, решилось - королева без сознания и врач говорит, что ее королевское величество уже в него не придет. Он требует послать за Генрихом!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ну, передайте ему, что послали и пусть он успокоится...
   ДАМА. Вы пойдете, Томас?
   ДВОРЕЦКИЙ. Пойду, конечно, пойду... Но только тогда, когда все окончательно решится. Не надо сгущать краски преждевременно, миледи... Женщины рожают, умирают - что в этом сверхъестественного?!
   ДАМА. Что вы говорите, Томас?! Королева умирает!
   ДВОРЕЦКИЙ. Следите за ребенком - все остальное вас не касается. Идите, идите к королеве...
   ДАМА. Томас, вы жестоки!
   ДВОРЕЦКИЙ. Нет, миледи, я не жесток! Я отлично знаю, когда, зачем и по какому случаю я могу потревожить короля! Сейчас не тот случай, который вменяет мне в обязанности вмешаться в личную жизнь его величества. Идите, миледи, идите и будьте спокойны! Я выполню все ваши просьбы сразу же, как только представится возможность...
  
  
  

Глава 19. Ко­нец Уол­си

   НОРФОЛК. Вхо­ди­те, ми­лорд, он здесь... То­мас Уол­си, То­мас Уол­си!
   КРОМВЕЛЬ. Не кри­чи­те, не на­до... Он на­хо­дит­ся здесь все вре­мя, с тех пор, как его аре­сто­ва­ли?
   НОРФОЛК. Да, ми­лорд... Ко­неч­но, не са­мое луч­шее ме­сто, но Уол­си сам вы­брал его...
   КРОМВЕЛЬ. Я пом­ню, что ему за­хо­те­лось за­кон­чить жизнь в Тау­эре. Жил ве­ли­че­ст­вен­но и уме­реть хо­чет дос­той­но...
   НОРФОЛК. Уол­си, ми­лорд...
   КРОМВЕЛЬ. Ви­жу... (ти­хо зо­вет Уол­си) Ми­лорд...
  
   По­яв­ля­ет­ся Уол­си. Он силь­но по­ста­рел за эти го­ды. Толь­ко гла­за вы­да­ют в нем бы­лую си­лу и здра­вый смысл...
  
   УОЛСИ. Нор­фолк, с кем вы при­шли?
   КРОМВЕЛЬ. Это я, ми­лорд, ваш уче­ник, То­мас Кром­вель...
   УОЛСИ. Кром­вель?! Мо­гу­ще­ст­вен­ный пра­ви­тель Анг­лии, лорд-канц­лер?! Что вам нуж­но в этой затх­лой ды­ре? Ре­ши­ли на­вес­тить сво­его ник­чем­но­го учи­те­ля?
   КРОМВЕЛЬ. Ми­лорд, про­сти­те ме­ня...
   УОЛСИ. Ну, ну, То­мас Кром­вель... Не уни­жай­те се­бя пе­ред го­су­дар­ст­вен­ным пре­ступ­ни­ком... Ес­ли ко­ро­ле­ва уз­на­ет, как вы пре­кло­няе­те ко­ле­ни пе­ред ее обид­чи­ком, вам не да­дут спус­ку, кем бы вы не бы­ли в Анг­лии...
   КРОМВЕЛЬ. Ко­ро­ле­вы боль­ше нет, ми­лорд...
   УОЛСИ. Что слу­чи­лось?
   КРОМВЕЛЬ. Ген­рих от­ру­бил ей го­ло­ву не без мо­ей по­мо­щи...
   НОРФОЛК. Не со­всем так, ми­лорд Уол­си, лорд-канц­лер на­го­ва­ри­ва­ет! Ан­на по­гряз­ла в пре­лю­бо­дея­нии, она из­ме­ня­ла ко­ро­лю, она пре­ступ­ни­ца...
   УОЛСИ. Эта по­тас­ку­ха за­ме­че­на в пре­лю­бо­дея­нии?! Не ве­рю, Нор­фолк! Не ве­рю сра­зу и окон­ча­тель­но! Ан­на не из тех, кто идет на пла­ху по соб­ст­вен­ной глу­по­сти. Ли­бо про­изош­ла ка­кая-то бе­да, Нор­фолк, ли­бо - на­шла ко­са на ка­мень...
   КРОМВЕЛЬ. И то, и дру­гое, ми­лорд... Все вме­сте! Ан­на не да­ва­ла ко­ро­лю ни од­но­го по­во­да для то­го, что­бы не рас­сви­ре­петь нор­маль­но­му че­ло­ве­ку. Но не пре­лю­бо­дей­ст­вом, нет. В этом Ан­ну ули­чить бы­ло не­воз­мож­но. Она хра­ни­ла вер­ность ко­ро­лю так же свя­то, как и пер­вая его суп­ру­га, ко­ро­ле­ва Ека­те­ри­на. Но Ан­на не ро­ди­ла маль­чи­ка, на­след­ни­ка... Толь­ко сим­па­тич­ную дев­чуш­ку с да­ле­ко не крот­ки­ми гла­за­ми. Но за эти го­ды мно­го во­ды утек­ло, Уол­си. То­ма­са Мо­ра уже не ста­ло, мо­на­сты­рей прак­ти­че­ски нет...
   УОЛСИ. Ста­ло луч­ше?!
   КРОМВЕЛЬ. Я бы не ска­зал, ми­лорд. Но спра­вед­ли­во­сти ра­ди дол­жен за­ме­тить, что ес­ли бы не ре­ли­ги­оз­ные бой­ни по всей стра­не, ко­то­рые мне при­хо­дит­ся да­вить в их за­ро­ды­ше са­мы­ми жес­то­ки­ми спо­со­ба­ми, с цер­ко­вью де­ло об­сто­ит луч­ше. Но­вые цер­ков­ни­ки не так са­мо­уве­рен­ны и сы­ты - за­ни­ма­ют­ся тол­ко­ва­ни­ем Свя­щен­но­го пи­са­ния и пас­тыр­ски­ми про­по­ве­дя­ми... В по­ли­ти­ку не ле­зут...
   УОЛСИ. А Кран­мер? Я знаю, что он ар­хи­епи­скоп...
   КРОМВЕЛЬ. Кран­мер?! Ка­кой он ар­хи­епи­скоп, Уол­си?! Я не знаю та­ко­го дня за все эти го­ды, что­бы он про­вел хо­тя бы не­сколь­ко ча­сов на служ­бе или про­сто по­бол­тал­ся бы по хра­му... Я не о нем го­во­рю, я го­во­рю о свя­щен­ни­ках, Уол­си. О тех, кто вла­де­ет ду­шой про­сто­лю­ди­на, о них я го­во­рю...
   УОЛСИ. Ан­ну обез­гла­ви­ли, Кром­вель?! Не мо­гу по­ве­рить! И что те­перь пред­при­ни­ма­ет Ген­рих?
   КРОМВЕЛЬ. В день каз­ни, в тот же день Ген­рих бра­ко­со­че­тал­ся с Джейн Сей­мур, пом­ни­те та­кую? Она бы­ла фрей­ли­ной Ека­те­ри­ны еще при вас... Ти­хая и роб­кая - не пом­ни­те?
   УОЛСИ. Те­перь она ко­ро­ле­ва?
   КРОМВЕЛЬ. Уже пол­го­да, ми­лорд. Не се­го­дня-зав­тра раз­ро­дит­ся ре­бен­ком...
   НОРФОЛК. Есть все ос­но­ва­ния счи­тать, что бу­дет маль­чик!
   КРОМВЕЛЬ. Толь­ко...
   УОЛСИ. Что?
   КРОМВЕЛЬ. Ми­лорд, я го­во­рю, как на ду­ху...
   УОЛСИ. Вы счи­тае­те, Кром­вель, что я спо­со­бен пе­ре­да­вать наш раз­го­вор ко­му-ли­бо для лич­ной вы­го­ды сво­ей? Вы счи­тае­те, что я не умею хра­нить тай­ны? Вы счи­тае­те, что ме­ня, го­су­дар­ст­вен­но­го пре­ступ­ни­ка, уз­ни­ка под­зе­ме­лий Тау­эра кто-ни­будь бу­дет слу­шать?! Кром­вель, не так­тич­но мне на­по­ми­нать об этом! А уж вам - тем бо­лее...
   КРОМВЕЛЬ. Про­сти­те, ми­лорд...
   УОЛСИ. Го­во­ри­те...
   КРОМВЕЛЬ. Джейн Сей­мур очень пло­ха... Дай ей Бог до­жить до ро­дов и не уме­реть рань­ше вре­ме­ни...
   УОЛСИ. Что вы хо­ти­те от ме­ня?! Ес­ли вы ви­ди­те ме­ня жи­вым спус­тя де­сять лет, да­же боль­ше, вы ду­мае­те, что и Джейн Сей­мур здесь по­пра­вит­ся?! Здесь не та­кой уж ле­чеб­ный кли­мат... Вот Нор­фолк боль­ше ча­са-двух тут не вы­дер­жи­ва­ет. Про­сту­жа­ет­ся...
   КРОМВЕЛЬ. Ми­лорд, я про­шу со­ве­та...
   УОЛСИ. Что я мо­гу вам под­ска­зать, ми­лорд? Вы не оболь­щае­тесь?
   КРОМВЕЛЬ. Мне ну­жен со­вет, ми­лорд. Я по­те­рял нить по­сти­же­ния ко­ро­лев­ско­го смыс­ла... Вам, Уол­си, бы­ло лег­че - вы управ­ля­ли Анг­ли­ей. Я же - и Анг­ли­ей, и Ген­ри­хом...
   УОЛСИ. Я по­ни­маю вас, Кром­вель! Я дам вам со­вет, но и вы мне ока­жи­те ус­лу­гу...
   КРОМВЕЛЬ. Все, что ока­жет­ся в мо­их си­лах, ми­лорд...
   УОЛСИ. До­жи­вай­те свой век, Кром­вель... Или - век Ген­ри­ха. Раз­ру­шив все на­до по­до­ж­дать, по­ка не ося­дет пыль... Вы раз­ма­хи­вае­те крыль­я­ми и от то­го пыль не толь­ко не осе­да­ет, она мо­жет и вас по­крыть со­бою. Отой­ди­те на вре­мя, за­мол­чи­те, без­дей­ст­вуй­те не­ко­то­рое вре­мя и от­вет вам явит­ся не­за­мед­ли­тель­но...
   КРОМВЕЛЬ. Я пре­кло­ня­юсь пе­ред ва­шей муд­ро­стью, ми­лорд... Ус­лу­га за ус­лу­гу - го­во­ри­те, ми­лорд.
   УОЛСИ. То­мас Кром­вель, вы­пус­ти­те ме­ня от­сю­да! Я умо­ляю вас! Вы­пус­ти­те!
  
   Дол­гое мол­ча­ние не за­кан­чи­ва­лось - уже и Уол­си до­га­дал­ся об от­ве­те
  
   КРОМВЕЛЬ. Нет, ми­лорд, я не сде­лаю это­го! (ухо­дит)
   НОРФОЛК. (по­сле пау­зы) Ми­лорд, вы не­снос­ны! Ну кто же так го­во­рит - вы­пус­ти­те ме­ня!? Вы, как вас на­зы­ва­ет Кром­вель, муд­ры! Но по­че­му, в та­ком слу­чае, вы так про­сты?! Про­сто­ко­ва­ты, что ли... Мне бы и в го­ло­ву не при­шло - взять и ни с то­го, ни с се­го бряк­нуть - вы­пус­ти­те ме­ня! Я бы уж, ко­неч­но, как-то под­го­то­вил Кром­ве­ля, ис­под­воль пус­тил­ся бы в рас­су­ж­де­ния, по­нял бы его на­строе­ние, же­ла­ние, и по­ти­хонь­ку под­вел к то­му, что он сам ска­жет мне - Ты. Нор­фолк, не­ви­нен... Знае­те, Уол­си, я вам дам один со­вет на бу­ду­щее - ни­кто не вы­дер­жи­ва­ет пря­мо­го уда­ра...
  
   Нор­фолк по­смот­рел на Уол­си, же­лая уви­деть эф­фект сво­ей ре­чи. Уол­си не дви­гал­ся. Нор­фолк брезг­ли­во и ос­то­рож­но до­тро­нул­ся до Уол­си. Уол­си умер - он не вы­дер­жал пря­мо­го уда­ра.
  
   (от­дер­нув ру­ки в ис­пу­ге) Уол­си, что что ва­ми?! Уол­си! О, Гос­по­ди! Умер... Умер... (ухо­дит)
  
  
  

Глава 19. Смерть Сей­мур и но­вый брак

  
   Из спаль­ни Джейн Сей­мур вы­хо­дят Ген­рих и Кром­вель. Кран­мер под­хва­тив сза­ди Ген­ри­ха, по­мо­га­ет ему ид­ти. Ген­рих рас­стро­ен и, ка­жет­ся, пла­чет.
  
   ГЕНРИХ. По­че­му так не­спра­вед­ли­ва ко мне судь­ба, То­мас?
   КРОМВЕЛЬ. Во­ля Бо­жья, Ген­рих, тут ни­че­го не по­де­ла­ешь...
   ГЕНРИХ. (нерв­но и аг­рес­сив­но) Да, да, То­мас! Это так! Но Ему, ес­ли ты раз­би­ра­ешь­ся в бо­го­сло­вии, все схо­дит с рук!
   КРОМВЕЛЬ. Ты бо­го­хуль­ст­ву­ешь, Ген­рих!
   ГЕНРИХ. Мне пле­вать на то, как те­бе это по­ка­жет­ся! Я хо­чу знать, по­че­му Он ме­ня так на­ка­зы­ва­ет! (кри­чит) Что Те­бе нуж­но, Гос­подь!? Не­у­же­ли у те­бя нет ни ка­п­ли ми­ло­сер­дия ко мне, ко­го ты по­ста­вил над людь­ми! Что Те­бе нуж­но, го­во­ри!? Не мол­чи! Ты не сме­ешь мол­чать, Ты дол­жен го­во­рить яс­но и без оби­ня­ков! Я унич­то­жил столь­ко лю­дей, что Те­бе и не сни­лось! Я унич­то­жил их толь­ко для то­го, что Ты мог быть спо­ко­ен за Анг­лию, у ко­то­рой есть на­след­ник! Но ты, за­кон­ник, все де­ла­ешь для то­го, что­бы род Тю­до­ров пре­кра­тил­ся! Ты под­став­ля­ешь под ме­ня тще­душ­ных ба­бе­нок, ко­то­рые ро­жа­ют мне та­ких же баб! А вот од­на, са­мая крот­кая и са­мая ми­лая, не по­слу­ша­лась Те­бя и ро­ди­ла мне маль­чи­ка! Но Ты и здесь не ус­по­ко­ил­ся! Джейн уми­ра­ет, а маль­чик, ка­жет­ся, не со­всем здо­ров! Что Те­бе здесь нуж­но, Гос­подь! Ухо­ди из Анг­лии, я сам справ­люсь с ней!..
   КРОМВЕЛЬ. Ген­рих, сир, опом­ни­тесь! Что вы го­во­ри­те!
   ГЕНРИХ. Ты, То­мас, ни­че­го не по­ни­ма­ешь! Ты мо­жешь толь­ко слу­жить, как вер­ный или дво­ро­вый пес! Вся твоя ра­дость за­клю­че­на в том, что­бы на­бить ко­ше­лек и брю­хо! Что те­бе еще нуж­но?! Ни­че­го! Ты гра­бил мо­на­сты­ри, рыс­кал по Анг­лии в по­ис­ках улик на не­вер­ных... А за­чем ты все это де­лал?! На­би­вал каз­ну и рас­чи­щал се­бе путь в лорд-канц­ле­ры! За­чем те­бе быть лорд-канц­ле­ром!? Что ты по­ни­ма­ешь во вла­сти?! Я вы­та­щил те­бя из са­мых ни­зов, я нау­чил те­бя го­су­дар­ст­вен­но­му мыш­ле­нию, я сде­лал те­бя, прак­ти­че­ски, пра­ви­те­лем, а за­чем?! Ты был убо­гим сла­ба­ком, та­ким ты и ос­тал­ся!
   КРАНМЕР. (Кром­ве­лю) Ми­лорд, он не в се­бе, это вид­но...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, вы на­но­си­те мне ос­корб­ле­ние, ка­ко­го я не за­слу­жил! Все, что я де­лал , я де­лал с ва­ше­го со­гла­сия...
   ГЕНРИХ. Те­перь, ко­неч­но, ты мо­жешь взва­лить всю ви­ну на ме­ня! Я - пло­хой ко­роль и ты толь­ко и ждешь мо­ей смер­ти! Все ждут ее, как празд­ни­ка и вам не­ве­до­мы те му­ки, ко­то­рые я ис­пы­ты­ваю по­сле ва­ших го­су­дар­ст­вен­ных рас­по­ря­же­ний!
   ДВОРЕЦКИЙ. (вы­хо­дит не­ожи­дан­но, но так как обыч­но) Ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во ко­ро­ле­ва Джейн... скон­ча­лась...
  
   Кран­мер встал на ко­ле­ни и за­буб­нил мо­лит­ву. Мо­лил­ся он дол­го, а Ген­рих ту­по смот­рел на не­го. Кром­вель мол­чал.
  
   ГЕНРИХ. Про­сти ме­ня, То­мас! Мне не­хо­ро­шо! Я силь­но лю­бил Джейн. Я ни­ко­го так не лю­бил силь­но...
   КРОМВЕЛЬ. Ген­рих, не от­чаи­вай­ся. У те­бя еще бу­дут пре­крас­ные же­ны, ко­то­рые на­ро­жа­ют для Анг­лии пре­крас­ных сы­но­вей. Я мо­люсь, сир, за ва­ше сча­стье...
   ГЕНРИХ. Ты ду­ма­ешь, на­ро­жа­ют!? А где мне взять же­ну, ко­то­рая бы ро­ди­ла бы мне нор­маль­но­го на­след­ни­ка, То­мас?
   КРОМВЕЛЬ. Вер­нул­ся ху­дож­ник Голь­бейн из Гер­ма­нии, сир...
   ГЕНРИХ. Ну, и что?
   КРОМВЕЛЬ. Я при­ка­зал ему на­пи­сать порт­ре­ты всех знат­ных особ, ко­то­рые, по его мне­нию, дос­той­ны стать ва­шей суп­ру­гой, сир...
   ГЕНРИХ. Ты это сде­лал, То­мас?! Ты ока­зал­ся про­вор­нее ме­ня, черт возь­ми! Ну, и где эти порт­ре­ты? Я хо­чу по­смот­реть на них, Кром­вель.
   КРОМВЕЛЬ. Кар­ти­ны во двор­це, сир. Я при­ка­зал их дос­та­вить сра­зу же по при­ез­ду Ган­са Голь­бей­на...
   ГЕНРИХ. Я хо­чу ви­деть эти порт­ре­ты!
   КРОМВЕЛЬ. Од­но мгно­ве­ние, сир... (де­ла­ет знак дво­рец­ко­му. Дво­рец­кий ис­че­за­ет и тут же воз­вра­ща­ет­ся с не­сколь­ки­ми дос­ка­ми.) Бе­реж­нее, сэр, здесь бу­ду­щее Анг­лии!
   ГЕНРИХ. (шут­ли­во и до­воль­но) Не знаю, не знаю, ми­лорд, еще не из­вест­но!
  
   Ген­рих уса­жи­ва­ет­ся по­удоб­нее и раз­гля­ды­ва­ет рас­став­лен­ные дос­ки. Его лю­бо­пыт­ст­ву нет пре­де­ла.
  
   То­мас, ес­ли мне не по­дой­дет ни­че­го, что ты бу­дешь де­лать с этой пре­крас­ной жи­во­пи­сью? Та­ким кар­ти­нам ме­сто в тра­пез­ной зам­ка, не мень­ше...
   КРОМВЕЛЬ. У ме­ня нет зам­ка, сир...
   ГЕНРИХ. Нет?!
   КРОМВЕЛЬ. Нет, сир...
   ГЕНРИХ. Ска­жи, То­мас, за­мок Эс­секс те­бе нра­вит­ся? Мне ка­жет­ся, Лан­ка­сте­ры что-то по­ни­ма­ли в строи­тель­ст­ве и ланд­шаф­те...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я то­же на­хо­жу, что Эс­секс - од­но из луч­ших графств Анг­лии, Шот­лан­дии и Ир­лан­дии.
   ГЕНРИХ. У вас хо­ро­ший вкус, граф...
   КРОМВЕЛЬ. Сир...
   ГЕНРИХ. Я яс­но вы­ра­зил свою мысль!
   КРОМВЕЛЬ. Сир, вы на­зва­ли ме­ня гра­фом?! Это зна­чит...
   ГЕНРИХ. Это зна­чит, что вы, То­мас Кром­вель, лорд-канц­лер Анг­лии, от­ны­не име­нуе­тесь гра­фом Эс­сек­ским. Пе­ре­дай­те в кан­це­ля­рию мою прось­бу...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, Бог и вы - вот два све­ти­ла мое­го греш­но­го пу­ти...
   ГЕНРИХ. Ну-ну, То­мас, дос­та­точ­но ко­го-ни­будь од­но­го...
  
   Кром­вель при­се­да­ет на од­но ко­ле­но и це­лу­ет край оде­ж­да Ген­ри­ха.
  
   Вер­нем­ся к жен­щи­нам, То­мас. Это кто?
   КРОМВЕЛЬ. (еще не ос­тыв­ший от ра­до­сти) О, это слу­чай­но сю­да по­па­лось. Это не го­дит­ся, сир...
   ГЕНРИХ. Все-та­ки...
   КРОМВЕЛЬ. Это - Ма­ри де Гиз, фран­цуз­ская прин­цес­са, ко­то­рая по слу­чаю ока­за­лась в Гер­ма­нии в од­но вре­мя с Голь­бей­ном...
   ГЕНРИХ. Нет-нет, фран­цу­зы мне не нуж­ны. Они все рас­фу­фы­рен­ные пе­ту­хи и их жен­щи­ны не­да­ле­ко уш­ли... Не го­дят­ся ни­ку­да... А ты по­че­му ре­шил так, То­мас?
   КРОМВЕЛЬ. Я так же по­ду­мал, сир...
   ГЕНРИХ. Не ве­рю, То­мас, не ве­рю. Есть еще ка­кая-ни­будь при­чи­на...
   КРОМВЕЛЬ. Голь­бейн мне го­во­рил, что ее ма­ло уст­раи­ва­ет пе­ре­езд в Анг­лию...
   ГЕНРИХ. По­че­му?
   КРОМВЕЛЬ. Она ска­за­ла, что она "хоть и вы­со­ка и строй­на, а все же шея у нее ко­рот­кая"...
  
   Ген­рих рас­сме­ял­ся гни­ло и гнус­но. Вид­но, что са­мо­до­воль­ст­во дов­ле­ет над ним. Кром­вель то­же рас­сме­ял­ся.
  
   ГЕНРИХ. (про­дол­жая сме­ять­ся) А это кто? Ка­жет­ся, она не мень­ше рос­том?
   КРОМВЕЛЬ. Это - Ан­на Клев­ская, сир, прин­цес­са... Дочь гер­цо­га Клев­ско­го, по­жа­луй, са­мо­го влия­тель­но­го зем­ле­вла­дель­ца Гер­ма­нии...
   КРАНМЕР. (ко­то­рый сто­ял все это вре­мя и на­блю­дал) Голь­бейн по­ста­рал­ся...
   КРОМВЕЛЬ. Что вы хо­ти­те этим ска­зать, ар­хи­епи­скоп?
   КРАНМЕР. Я ни­ко­гда не слы­хал ни­че­го под­твер­ждаю­ще­го кра­со­ту прин­цес­сы Ан­ны. Толь­ко слы­шал, что и нрав у нее под стать ее же кра­со­те...
   КРОМВЕЛЬ. Вас вве­ли в за­блу­ж­де­ние, ми­лорд. Я ви­дел ее се­ст­ру (дол­жен ска­зать, что оча­ро­ван был сра­зу), а от од­но­го от­ца де­ти все­гда име­ют сход­ст­во...
   ГЕНРИХ. А по­че­му ты вы­брал ее, То­мас?
   КРОМВЕЛЬ. Я ни­че­го не вы­би­рал, сир. Я толь­ко рас­по­ря­дил­ся...
   ГЕНРИХ. Кром­вель, граф, я не маль­чик и в по­ли­ти­ке кое-что по­ни­маю. Го­во­ри­те на­чис­то­ту! Я ви­жу, что здесь про­де­ла­на боль­шая ра­бо­та. Я, на­обо­рот, граф, бла­го­да­рю вас. Го­во­ри­те, го­во­ри­те...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, мои раз­мыш­ле­ния про­сты. По­сле каз­ни Ан­ны Бол­лейн и бра­ка с ко­ро­ле­вой Джейн вы, как уже из­вест­но, от­лу­че­ны от церк­ви но­вым па­пой. Я ду­маю, что по­кой­ный Кли­мент не ре­шил­ся бы на та­кой по­сту­пок... Кро­ме то­го, Ис­па­ния и Фран­ция в по­след­нее вре­мя все боль­ше и боль­ше вхо­дят в со­юз ка­то­ли­че­ской борь­бы про­тив про­тес­тан­тов. Брак с ка­то­ли­че­ской прин­цес­сой был бы вы­го­ден со всех сто­рон, сир. Ка­то­ли­че­ская Ев­ро­па мог­ла бы ока­зать­ся в ту­пи­ке. И - по­след­нее, гер­цог Клев­ский, отец (ука­зы­ва­ет на порт­рет) этой Ан­ны дос­та­точ­но силь­но сим­па­ти­зи­ру­ет про­тес­тан­тиз­му...
   ГЕНРИХ. А что вы ска­же­те, Кран­мер?
   КРАНМЕР. Я не уча­ст­во­вал, сир, в этих пред­при­яти­ях, все про­шло ми­мо ме­ня, я ни­че­го не знал...
   ГЕНРИХ. И - на­прас­но, Кран­мер... (Кром­ве­лю) Ну, а что са­ма Ан­на - она со­глас­на?
   КРОМВЕЛЬ. Да, сир. В пись­ме сво­его от­ца она сде­ла­ла при­пис­ку, в ко­то­рой яс­но ска­за­но, что прин­цес­са Ан­на по­чи­та­ет за честь ока­зать­ся суп­ру­гой анг­лий­ско­го ко­ро­ля!
   ГЕНРИХ. Она ни­че­го, То­мас?! Не прав­да ли!?
   КРОМВЕЛЬ. Ми­лая, очень ми­лая, сир...
   ГЕНРИХ. Ко­гда я мо­гу ее уви­деть?
   КРОМВЕЛЬ. Ес­ли вы, сир, дае­те со­гла­сие...
   ГЕНРИХ. Я даю со­гла­сие...
   КРОМВЕЛЬ. Ста­ло быть, че­рез ме­сяц-пол­то­ра прин­цес­са Ан­на Бу­дет в Анг­лии.
   ГЕНРИХ. Пол­то­ра ме­ся­ца! Это не­вы­но­си­мо! Все эти пол­то­ра ме­ся­ца я вы­ну­ж­ден бу­ду оп­ла­ки­вать Джейн, все эти пол­то­ра ме­ся­ца я бу­ду один в хо­лод­ном двор­це, без на­след­ни­ка...
   КРАНМЕР. Но ваш сын, сир...
   ГЕНРИХ. Мой сын, То­мас, мо­жет не вы­жить. Он слиш­ком слаб. Нет, я не вы­дер­жу!
   КРАНМЕР. (вме­ши­ва­ет­ся) В осо­бых слу­ча­ях, сир, до­пус­ка­ет­ся бла­го­сло­ве­ние ко­ро­лев­ско­го бра­ка без при­сут­ст­вия од­ной из сто­рон. Ну­жен толь­ко по­ве­рен­ный в де­лах прин­цес­сы Ан­ны...
   КРОМВЕЛЬ. Со­вер­шен­но вер­но, сир. Вы, та­ким об­ра­зом, мо­же­те из­бе­жать гру­ст­ных вос­по­ми­на­ний. На­обо­рот, вся ва­ша жизнь на­пол­нит­ся ра­до­ст­ны­ми пред­чув­ст­вия­ми и ожи­да­ни­ем за­кон­ной суп­ру­ги.
   ГЕНРИХ. Хо­ро­шо, гос­по­да, я со­гла­сен. Кто мо­жет здесь, в Анг­лии, стать до­ве­рен­ным ли­цом прин­цес­сы?
   КРАНМЕР. Гер­ман­ский по­сол, сир...
   КРОМВЕЛЬ. Он не го­дит­ся - по­сол дол­жен се­го­дня же от­быть в Гер­ма­нию с ко­ро­лев­ским по­ру­че­ни­ем. Он дол­жен воз­гла­вить сви­ту сва­тов анг­лий­ско­го ко­ро­ля...
   ГЕНРИХ. Кром­вель, я ви­жу, как вы пе­че­тесь о судь­бе Анг­лии. Будь­те до­ве­рен­ным ли­цом вы... Это по­чет­ная мис­сия еще боль­ше нас сбли­зит друг с дру­гом. Мы ведь дру­зья, То­мас?!
   КРОМВЕЛЬ. Да, Ген­рих, я це­ню ва­шу друж­бу и сча­ст­лив ока­зан­ным ва­ми мне до­ве­ри­ем.
   ГЕНРИХ. Ко­гда мо­жет со­сто­ять­ся бра­ко­со­че­та­ние, Кран­мер? Толь­ко не от­кла­ды­вай­те...
   КРАНМЕР. Сир, я не­пра­виль­но был по­нят ва­ми. Речь не идет о бра­ко­со­че­та­нии...
   ГЕНРИХ. А о чем то­гда идет речь?!
   КРАНМЕР. Речь идет о под­пи­са­нии брач­но­го до­го­во­ра ме­ж­ду ва­ми, сир, и прин­цес­сой Ан­ной, то есть, ее до­ве­рен­ным ли­цом.
   ГЕНРИХ. Ну, хо­ро­шо, ми­лорд ар­хи­епи­скоп, хо­ро­шо. Ко­гда это мо­жет про­изой­ти?
   КРАНМЕР. Под­пи­са­ние брач­но­го до­го­во­ра - ри­ту­ал не дли­тель­ный. Это как по­молв­ка, сир.
   ГЕНРИХ. Ну, и ко­гда это мож­но бу­дет сде­лать, Кран­мер?!
   КРАНМЕР. Хоть се­го­дня, ва­ше ве­ли­че­ст­во, хоть се­го­дня...
   ГЕНРИХ. Ну, на­ко­нец-то, я до­бил­ся от вас че­го-то кон­крет­но­го...
   КРАНМЕР. И это на­до сде­лать, сир, до от­бы­тия гер­ман­ско­го по­сла к прин­цес­се Ан­не. По­это­му, я и пред­ла­гал его в по­ве­рен­но­го в де­лах прин­цес­сы...
   ГЕНРИХ. Нет, по­ве­рен­ным ос­та­нет­ся Кром­вель, я не мо­гу бро­сать­ся сло­ва­ми.
   КРАНМЕР. Я не воз­ра­жаю, я толь­ко уточ­нил свои мыс­ли...
   ГЕНРИХ. Ко­гда вы со­би­рае­тесь от­прав­лять по­сла, Кром­вель?
   КРОМВЕЛЬ. Как мож­но бы­ст­рее - се­го­дня же!
   ГЕНРИХ. На­до то­ро­пить­ся с под­пи­са­ни­ем до­го­во­ра. Кран­мер, мы мо­жем это сде­лать пря­мо сей­час?
   КРАНМЕР. Да, сир, ко­неч­но. Но для это­го нам не­об­хо­ди­мо, как ми­ни­мум, два сви­де­те­ля, луч­ше - три, ко­то­рые мог­ли бы по­ста­вить свои под­пи­си, удо­сто­ве­ряю­щие под­лин­ность со­бы­тия и клят­ву, ко­то­рую вы, сир, да­ди­те...
   ГЕНРИХ. То­мас, по­зо­ви­те ко­го-ни­будь из при­двор­ных. Не зо­ви­те мно­гих, толь­ко са­мых не­об­хо­ди­мых. Еще не вре­мя для празд­неств...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, я бе­гу за бу­ма­гой и сви­де­те­ля­ми... (убе­га­ет)
   ГЕНРИХ. Возь­ми­те эту кар­ти­ну, Кран­мер, и бе­ре­ги­те ее как свя­ты­ню.
   КРАНМЕР. А что сде­лать с ос­таль­ны­ми, сир?
   ГЕНРИХ. Это соб­ст­вен­ность гра­фа Эс­сек­са, лорд-канц­ле­ра Кром­ве­ля. Пусть раз­ве­сит их у се­бя в тра­пез­ной. И его по­том­ки уви­дят, кто про­шел ми­мо сво­его сча­стья - ока­зать­ся ко­ро­ле­вой Анг­лии...
   КРАНМЕР. Сир, а по­че­му вы не рас­смот­ре­ли тре­тью кар­ти­ну?
   ГЕНРИХ. Вы, ми­лорд ар­хи­епи­скоп, ду­мае­те, что изо­бра­жен­ные на кар­ти­нах чем-то от­ли­ча­ют­ся друг от дру­га?! За­блу­ж­дае­тесь!.. Че­ло­ве­ку свой­ст­вен­но счи­тать се­бя не­по­вто­ри­мым и уни­каль­ным, не прав­да ли?! На са­мом де­ле, лю­ди не от­ли­ча­ют­ся друг от дру­га. Вся жизнь па­ст­вы (ведь вы же пас­тырь, ми­лорд), за­ви­сит от сво­его пас­ту­ха. И - все! Я не ду­маю, что, стоя на ам­во­не во вре­мя про­по­ве­ди, вы раз­ли­чае­те ли­ца, стоя­щие вни­зу. Вы ведь го­во­ри­те с этой мас­сой лю­дей, не на­де­ясь на от­вет!? Да­же ес­ли бы это и про­изош­ло, то, уве­ряю вас, вы не об­ра­до­ва­лись бы это­му от­ве­ту. В нем не бу­дет и ма­лой то­ли­ки то­го, о чем вы го­во­ри­ли и на что на­пут­ст­во­ва­ли па­ст­ву. Не жди­те от­ве­та, ми­лорд. Не раз­оча­ро­вы­вай­тесь в лю­дях! Ес­ли бу­де­те ждать и на­де­ять­ся на от­вет, вы воз­не­на­ви­ди­те на­род, лю­дей, при­двор­ных... Я дав­но сле­жу за ва­ми, ми­лорд ар­хи­епи­скоп, и ска­жу вам - вы хит­рая ли­са, Кран­мер, но вы ве­де­те се­бя так, что вам при­хо­дит­ся рас­прав­лять­ся с людь­ми, ко­то­рые ока­за­лись для вас не­угод­ны­ми. Са­мой рас­пра­вой вы уже­сто­чае­те свое серд­це, вы ра­дуе­тесь по­бе­де над вра­гом... Вы ста­но­ви­тесь, Кран­мер, та­ким же как и все... В вас уже нет спо­соб­но­сти пра­вить. Вы - не пра­ви­тель, Кран­мер, не пас­тырь, вы - про­сто-на­про­сто, про­шли по тру­пам тех, кто сто­ял вы­ше вас и ока­за­лись на вер­ши­не. Это зна­чит, что кто-то под­би­ра­ет­ся к вам, Кран­мер. (Пау­за) Не пу­гай­тесь, ми­лорд, по­сле вас по­ка еще ни­ко­го нет. Я не за­ме­тил...
  
   Поя­вил­ся Кром­вель. Он ве­дет Дво­рец­ко­го и од­ну из фрей­лин Джейн Сей­мур. Это - Кат­рин Го­вард. Кром­вель объ­яс­ня­ет дво­рец­ко­му, что долж­ность дво­рец­ко­го сей­час ни к че­му. За ни­ми топ­чет­ся гер­цог Нор­фолк.
  
   (заметив Кром­ве­ля) Вот, и Кром­вель та­кой же, как вы, ми­лорд. Прав­да, у не­го есть моз­ги, но нет ва­шей хит­ро­сти... Не оби­жай­тесь, ми­лорд ар­хи­епи­скоп...
   КРОМВЕЛЬ. Ва­ше ве­ли­че­ст­во, по­зволь­те пред­ста­вить вам дос­той­ных сви­де­те­лей под­пи­са­ния ва­ше­го брач­но­го до­го­во­ра с прин­цес­сой Ан­ной Клев­ской. Сэр То­мас Кал­пе­пер, дво­рец­кий его ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва! Гер­цо­ги­ня Кат­рин Го­вард, фрей­ли­на ее ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва! Так как упо­мя­ну­тая ле­ди Кат­рин на­хо­дит­ся еще в не­со­вер­шен­но­лет­нем воз­рас­те, вме­сте с ней сви­де­тель­ст­во­вать явил­ся гер­цог Нор­фолк, ее дя­дя... Все го­то­во, ва­ше ве­ли­че­ст­во, мы мо­жем на­чи­нать.
   КРАНМЕР. Дай­те бу­ма­гу, граф. Я бу­ду пи­сать, а вы, ва­ше ве­ли­че­ст­во, по­вто­ряй­те за мной. Вы, ми­лорд граф, встань­те ря­дом с его ве­ли­че­ст­вом и дер­жи­те эту кар­ти­ну пе­ред со­бой. Ко­гда я ска­жу, вы так­же вслух по­вто­ри­те ска­зан­ное. Гос­по­да сви­де­те­ли под­пи­са­ния брач­но­го до­го­во­ра, вы вни­ма­тель­но сле­ди­те за под­пи­са­ни­ем, по­сле че­го вы обя­за­ны под­твер­дить ви­ден­ное и слы­шан­ное и скре­пить клят­вой и под­пи­ся­ми (по­ка­зы­ва­ет на бу­ма­гу) этот до­ку­мент... Я на­чи­наю...
  
   Все рас­са­жи­ва­ют­ся по ука­зан­ным Кран­ме­ром мес­там. Кран­мер что-то пи­шет. Все мол­чат и ждут.
  
   Ва­ше ве­ли­че­ст­во, встань­те, по­жа­луй­ста... По­вто­ряй­те за мной... Я, Ген­рих Вось­мой, ко­роль Анг­лии... имею на­ме­ре­ние всту­пить в брак... с прин­цес­сой Ан­ной Клев­ской, до­че­рью гер­цо­га Кле­ве,.. и хра­нить вер­ность сво­ей суп­ру­ге, не ущем­лять ее пра­ва и дос­то­ин­ст­ва ко­ро­ле­вы анг­лий­ской. В чем кля­нусь в при­сут­ст­вии сви­де­те­лей... (об­ра­ща­ет­ся к дво­рец­ко­му и Го­вард) тут бу­дут ва­ши име­на и до­ве­рен­но­го ли­ца прин­цес­сы Ан­ны.
  
   Ген­рих по­вто­рил все сло­во в сло­во.
  
   Ва­ше ве­ли­че­ст­во, вы мо­же­те са­дить­ся... Граф Эс­секс, лорд-канц­лер Анг­лии То­мас Кром­вель, встань­те. По­вто­ряй­те за мной... Я, граф Эс­секс, лорд-канц­лер Анг­лии То­мас Кром­вель... как до­ве­рен­ное ли­цо прин­цес­сы Ан­ны Клев­ской и от ее име­ни со­об­щаю: я, Ан­на Клев­ская, прин­цес­са и гер­цо­ги­ня Кле­ве... имею на­ме­ре­ние всту­пить в брак... с его ве­ли­че­ст­вом ко­ро­лем Анг­лии Ген­ри­хом Вось­мым. И хра­нить вер­ность свою суп­ру­гу, жить и уча­ст­во­вать в го­су­дар­ст­вен­ных де­лах толь­ко на бла­го Анг­лии и ее ко­ро­ля. В чем кля­нусь в при­сут­ст­вии сви­де­те­лей... (об­ра­ща­ет­ся к дво­рец­ко­му и Го­вард) и тут то­же бу­дут ва­ши име­на... и его ве­ли­че­ст­ва ко­ро­ля Анг­лии Ген­ри­ха Вось­мо­го.
  
   Кром­вель по­вто­рил все сло­во в сло­во.
  
   Граф Эс­секс, мо­же­те сесть. (Дво­рец­ко­му) Сер То­мас Кал­пе­пер, дво­рец­кий его ве­ли­че­ст­ва, встань­те. По­вто­ряй­те за мной. Я, То­мас Кал­пе­пер, при­сут­ст­во­вал на под­пи­са­нии брач­но­го до­го­во­ра ме­ж­ду ко­ро­лем Анг­лии и прин­цес­сой Клев­ской (в ли­це до­ве­рен­но­го гра­фа Эс­сек­са). Под­твер­ждаю их обо­юд­ное со­гла­сие и на­ме­ре­ние жить суп­ру­же­ской жиз­нью во бла­го Анг­лии и друг дру­га. Кля­нусь...
  
   Дво­рец­кий по­вто­рил все сло­во в сло­во.
  
   Са­ди­тесь. (об­ра­ща­ет­ся Кат­рин Го­вард) Ми­ле­ди, встань­те и по­вто­ряй­те за мной... Я, Кат­рин Го­вард, гер­цо­ги­ня Нор­фолк... при­сут­ст­во­ва­ла на под­пи­са­нии брач­но­го до­го­во­ра ме­ж­ду ко­ро­лем Анг­лии и прин­цес­сой Клев­ской (в ли­це до­ве­рен­но­го гра­фа Эс­сек­са). Под­твер­ждаю их обо­юд­ное со­гла­сие и на­ме­ре­ние жить суп­ру­же­ской жиз­нью во бла­го Анг­лии и друг дру­га. Кля­нусь...
  
   Кат­рин Го­вард по­вто­ри­ла все сло­во в сло­во. Кран­мер зна­ком раз­ре­ша­ет сесть.
  
   (Нор­фол­ку) Гер­цог Нор­фолк, встань­те. По­вто­ряй­те за мной... Я, То­мас Го­вард, гер­цог Нор­фолк, дя­дя Кат­рин Го­вард... под­твер­ждаю под­пись и клят­ву мо­ей пле­мян­ни­цы.
  
   Нор­фолк по­вто­рил все сло­во в сло­во. Кран­мер зна­ком раз­ре­ша­ет сесть. Под­хо­дит к ка­ж­до­му с бу­ма­гой и пе­ром.
  
   Вот здесь, ва­ше ве­ли­че­ст­во, вот здесь, вот здесь... Вот здесь...
  
   Ко­гда на­стал че­ред Кат­рин Го­вард, та взя­ла пе­ро, под­пи­са­ла и че­му-то по-дет­ски рас­смея­лась. Это под­хва­тил ос­то­рож­но Ген­рих и они смея­лись вме­сте. Толь­ко, че­рез не­ко­то­рое вре­мя, за­смея­лись и при­двор­ные...
  
   ГЕНРИХ. (про­дол­жая сме­ять­ся и гля­дя на Кат­рин Го­вард) Гос­по­да, празд­нич­ный ужин мы по­свя­тим друг дру­гу. Я ус­тал се­го­дня. И, во­об­ще, хо­чет­ся всю пыш­ность со­хра­нить до на­стоя­ще­го бра­ко­со­че­та­ния...
  
   Ген­рих про­тя­нул цар­ст­вен­ную ру­ку в сто­ро­ну Кат­рин Го­вард. Дя­дя Нор­фолк под­толк­нул ее. Кат­рин по­до­шла к Ген­ри­ху. Па­ра уда­ли­лась, сме­ясь. Смея­лись, ухо­дя, и все ос­таль­ные.
  
  
  

Глава 20. Фла­манд­ская ко­бы­ла

   Дво­рец­кий суе­тит­ся пе­ред флаг­што­ком, на кото­ром по­че­му-то ос­тал­ся ви­сеть герб преж­ней ко­ро­ле­вы. Дво­рец­кий его сни­ма­ет и ве­ша­ет но­вый - герб Ан­на Клев­ской. Ря­дом тор­ча­ла да­ма. Она сво­им ми­лым и ко­шачь­им ныть­ем мо­жет за­ста­вить за­го­во­рить да­же па­мят­ник. Дво­рец­кий бес­силь­но от­ма­хи­ва­ет­ся...
  
   ДАМА. То­мас, То­мас!..
   ДВОРЕЦКИЙ. И не уго­ва­ри­вай­те ме­ня, ми­ле­ди! Я вам ни­че­го не ска­жу!
   ДАМА. Но по­че­му, То­мас, вы так жес­то­ки?! Мож­но по­ду­мать, что это ка­кая-то го­су­дар­ст­вен­ная тай­на - эта на­ша бу­ду­щая ко­ро­ле­ва!..
   ДВОРЕЦКИЙ. Не пы­тай­те ме­ня, про­шу вас! Я не ска­жу о гер­цо­ги­не Клев­ской, по­ка сам ко­роль не вы­ка­жет ка­ко­го-ни­будь к ней от­но­ше­ния...
   ДАМА. Ко­гда ко­роль вы­ка­жет свое от­но­ше­ние к Ан­не Клев­ской, то­гда уже я са­ма смо­гу иметь соб­ст­вен­ное мне­ние...
   ДВОРЕЦКИЙ. Вот и по­тер­пи­те...
   ДАМА. Я в страш­ной оби­де на вас, дво­рец­кий... Ну, хо­ро­шо, ска­жи­те хо­тя бы, она вы­ше ме­ня?
   ДВОРЕЦКИЙ. Вы­ше, ко­неч­но, вы­ше...
   ДАМА. На­мно­го?
   ДВОРЕЦКИЙ. При­лич­но...
   ДАМА. Гос­по­ди, по­мо­ги на­ше­му ко­ро­лю! Как мож­но иметь та­кой вкус?!
  
   Тор­же­ст­вен­ная му­зы­ка обор­ва­ла бе­се­ду. Да­ма ус­ка­ка­ла, а дво­рец­кий, не­мно­го по­суе­тив­шись, встал у сво­ей две­ри, пред­ва­ри­тель­но оп­ро­бо­вав гор­ло, не­сколь­ко раз про­ре­пе­ти­ро­вав: "Ан­на Клев­ская, Ан­на Клев­ская!"
   По­яв­ля­ют­ся Ген­рих, Ан­на Кле­ве и вся груп­па при­двор­ных, ко­то­рая ок­ру­жа­ет ко­ро­ля в по­доб­ные ми­ну­ты.
   Ген­рих и Ан­на Кле­ве (она сия­ла от вос­тор­га по­че­та и ува­же­ния) про­хо­дят в за­лу и ухо­дят в свои по­кои.. Сви­та ос­та­нав­ли­ва­ет­ся в не­до­уме­нии. Кран­мер, не по­ни­мая, что про­ис­хо­дит, на вся­кий слу­чай, про­го­ня­ет при­двор­ных вон. На­ко­нец, по­яв­ля­ет­ся Ген­рих. Он взбе­шен...
  
   ГЕНРИХ. (не кри­чит - орет) Кром­вель! Кром­вель! Ты за­чем под­су­нул мне эту фла­манд­скую ко­бы­лу?! Вы хо­ти­те мо­ей смер­ти, сви­ньи!? Что мне с ней де­лать? Она поч­ти ни­че­го не по­ни­ма­ет по-анг­лий­ски! Эта ду­ра на­би­тая во­шла в ком­на­ты, при­се­ла и ска­за­ла: "Спо­кой­ной но­чи, сир!" Что мне ос­та­ва­лось де­лать?! Я по­кло­нил­ся, а эта ко­бы­ла об­ня­ла ме­ня и ста­ла це­ло­вать! Кром­вель, те­бя це­ло­ва­ли ло­ша­ди?! Нет!? А ме­ня толь­ко что по­це­ло­ва­ла та­кая ло­шадь, ко­то­рую ты мне под­су­нул, су­кин сын!
   КРОМВЕЛЬ. (Нор­фол­ку) Ми­лорд, вас по­сы­ла­ли встре­чать прин­цес­су не толь­ко для то­го, что­бы она дое­ха­ла в це­ло­сти и здра­вии! Что с ней мог­ло слу­чить­ся?! Ни­че­го. Но по­че­му вы не до­ло­жи­ли, что она во­все не так при­вле­ка­тель­на, как опи­сы­ва­ет ее порт­рет Голь­бей­на. Вы что, ос­ле­п­ли, Нор­фолк? Не­у­же­ли у вас не хва­ти­ло со­об­ра­же­ния за­дер­жать ее в Ка­ле, а тем вре­ме­нем вы­ска­зать ко­ро­лю свои со­об­ра­же­ния о том, ка­ко­ва прин­цес­са в дей­ст­ви­тель­но­сти...
   НОРФОЛК. Про­шу про­ще­ния, ми­лорд, но мне бы­ло по­ру­че­но дос­та­вить да­му в Анг­лию, в Лон­дон, его ве­ли­че­ст­ву! Мне ни­кто не по­ру­чал слать за­пи­соч­ки ко­ро­лю с мо­им мне­ни­ем о на­руж­но­сти бу­ду­щей ее ко­ро­лев­ско­го ве­ли­че­ст­ва!
   КРОМВЕЛЬ. Но у вас, Нор­фолк, все-та­ки, есть го­ло­ва на пле­чах! За­по­доз­рить не­лад­ное мож­но бы­ло в пер­вую се­кун­ду встре­чи!
   НОРФОЛК. Ка­кое не­лад­ное, по-ва­ше­му, я дол­жен был за­по­доз­рить?!
   КРОМВЕЛЬ. Хо­тя бы уточ­нить, дей­ст­ви­тель­но ли эта да­ма та са­мая прин­цес­са с кар­ти­ны Голь­бей­на?!
   НОРФОЛК. Вы с ума со­шли, Кром­вель! Мне пе­ре­да­ли ее, про­сти­те, прин­цес­су Клев­скую, с рук на ру­ки пред­ста­ви­те­ли гер­цо­га Клев­ско­го и всей Гер­ма­нии. Что я дол­жен был про­ве­рять? В чем я дол­жен был за­со­мне­вать­ся?
   КРОМВЕЛЬ. В под­лин­но­сти прин­цес­сы.
   НОРФОЛК. Я уже го­во­рил вам, что в мою за­да­чу по­доб­ная ини­циа­ти­ва не вхо­ди­ла!
   КРОМВЕЛЬ. Я и не го­во­рю, что­бы дей­ст­ви­тель­но в чем-то за­со­мне­ва­лись! Я го­во­рю, что под ви­дом со­мне­ний, под ви­дом пус­той фор­маль­но­сти, вы мог­ли бы не­мно­го за­дер­жать прин­цес­су в пор­ту и бы­ст­ро со­об­щить его ве­ли­че­ст­ву свои со­мне­ния!
   НОРФОЛК. Да кто я та­кой, что­бы со­ве­то­вать ко­ро­лю в вы­бо­ре воз­люб­лен­ной?!
   КРОМВЕЛЬ. Вы, Нор­фолк, анг­ли­ча­нин и как анг­ли­ча­нин, мог­ли бы по­со­ве­то­вать его ве­ли­че­ст­ву, пре­ду­пре­дить, в кон­це кон­цов...
   НОРФОЛК. Ми­лорд, я при­зы­ваю в сви­де­те­ли ко­ро­ля Анг­лии! Я на­пи­сал ма­лень­кое пись­ме­цо, в ко­то­ром ука­зы­вал, что при­быв­шая прин­цес­са вы­со­ка, строй­на, в ме­ру кра­си­ва...
   КРОМВЕЛЬ. Что зна­чит - "в ме­ру кра­си­ва"?!
   ГЕНРИХ. Я не по­лу­чал ни­ка­ко­го до­не­се­ния, Нор­фолк!
   НОРФОЛК. Я от­пра­вил его с од­ним из сек­ре­та­рей лорд-канц­ле­ра Кром­ве­ля.
   ГЕНРИХ. Кром­вель!..
   КРОМВЕЛЬ. Сир, эта за­пис­ка ни­че­го вам не ска­жет. Там да­же на­ме­ка нет на не­дос­та­точ­ность кра­со­ты в при­быв­шей прин­цес­се!
   ГЕНРИХ. Но там на­пи­са­но - "в ме­ру кра­си­ва"?!
   КРОМВЕЛЬ. На­пи­са­но, сир...
   ГЕНРИХ. Это­го, ми­лорд, дос­та­точ­но, что­бы об­ра­тить по­силь­ное вни­ма­ние и встре­во­жить­ся.
   КРОМВЕЛЬ. Я встре­во­жил­ся, сир, встре­во­жил­ся... Я с не­тер­пе­ни­ем ждал прин­цес­су и дол­жен ска­зать, что кар­ти­на, ко­то­рую мы рас­смат­ри­ва­ли ра­нее ока­за­лась весь­ма жиз­не­по­доб­на!
   ГЕНРИХ. Ты ду­ма­ешь?
   КРОМВЕЛЬ. Убе­ж­ден, сир...
   ГЕНРИХ. Где кар­ти­на?
   КРАНМЕР. Кар­ти­на у ме­ня, сир... Я, как вы при­ка­зы­ва­ли, хра­ню ее как зе­ни­цу ока. Я с ней не рас­ста­юсь ни­ко­гда...
  
   Кран­мер вы­ни­ма­ет из чех­ла кар­ти­ну по­да­ет ее Ген­ри­ху.
  
   ГЕНРИХ. Кром­вель, вы и сей­час бу­де­те ут­вер­ждать, что кар­ти­на жиз­не­по­доб­на?!
   КРОМВЕЛЬ. Я мо­гу толь­ко ска­зать, что и на кар­ти­не и... (ука­зы­ва­ет на дверь, за ко­то­рой скры­лась Ан­на Кле­ве) там - од­но и то же ли­цо...
   ГЕНРИХ. Я бы это­го не ска­зал, Кром­вель...
   КРОМВЕЛЬ. Сир, жи­во­пись - это жи­во­пись... (по­ду­мав) Жизнь - это жизнь... Рас­су­ж­дая здра­во, я еще раз го­во­рю, что на кар­ти­не порт­рет Ан­ны Клев­ской. Так­же яс­но, что, влю­бив­шись в то по­ру­че­ние, ко­то­рое бы­ло по­ру­че­но Голь­бей­ну, ху­дож­ник не­ча­ян­но при­дал прин­цес­се не­су­ще­ст­вую­щие чер­ты! Он ви­дел прин­цес­су "внут­рен­ним гла­зом"...
   КРАНМЕР. Этот не­мец Голь­бейн оче­вид­но хо­чет за­пус­тить кор­ни в Анг­лии, вот и рас­ста­рал­ся!
   НОРФОЛК. Про­сти­те, сир, но мне яс­но, что кто-то убе­дил Голь­бей­на, что от не­го ждут весь­ма ми­ло­вид­но­го порт­ре­та...
   ГЕНРИХ. Мне то­же это яс­но, ми­лор­ды...
   КРОМВЕЛЬ. Сир...
   ГЕНРИХ. По­го­ди­те, Кром­вель! Вы ме­ня све­ли с этой да­мой, вы и вы­пу­ты­вай­тесь! Я тре­бую со­звать Тай­ный со­вет и под лю­бым пред­ло­гом из­ба­вить ме­ня от этой прин­цес­сы! Де­лай­те что хо­ти­те...
   КРАНМЕР. Сир, у ме­ня есть уве­рен­ность, что в та­ком воз­рас­те, в ка­ком пре­бы­ва­ет прин­цес­са, уже бы­ва­ли слу­чаи, ко­гда вы­ше­упо­мя­ну­тая прин­цес­са да­ва­ла ко­му-ни­будь свою ру­ку, серд­це, ко­ро­че го­во­ря, бы­ла об­ру­че­на, по­молв­ле­на или свя­за­на брач­ны­ми до­го­во­ра­ми. Ес­ли это так, а это так и мог­ло бы быть, то во­прос ре­шен и брак вас, сир, с Ан­ной Кле­ве не со­сто­ит­ся...
   ГЕНРИХ. Кром­вель, пой­ди­те к прин­цес­се и спро­си­те ее на­пря­мик...(Кром­вель убе­га­ет) А у нее цар­ст­вен­ная по­ход­ка...
   КРАНМЕР. Что вер­но, то вер­но! Она, во­об­ще, мне ка­жет­ся сим­па­тич­ной!
  
   Воз­вра­ща­ет­ся Кром­вель
  
   КРОМВЕЛЬ. Сир, она сво­бод­на от всех обя­за­тельств, свя­зан­ных с бра­ком. Как прин­цес­са вы­ра­зи­лась, она "от­да­ет­ся вам, сир, и Бо­гу"...
   НОРФОЛК. А Бог-то тут при чем?
   КРАНМЕР. Это она для крас­но­го слов­ца, так ино­гда го­во­рит­ся, ко­гда не хо­чет­ся от­кры­то при­знать, что кто-то хо­чет че­го-то и боль­ше ни­че­го. Вот го­во­рят, хо­чу быть с то­бой и с Бо­гом...
   НОРФОЛК. По­лу­ча­ет­ся на­обо­рот, субъ­ект при­зна­ет­ся в сво­ем же­ла­нии ис­крен­не и при­пле­та­ет Бо­га для уве­ли­че­ния важ­но­сти... Хо­чу толь­ко те­бя и... те­бя и... Бог и ты - для ме­ня все!
   ГЕНРИХ. Кром­вель, пой­ди­те и ска­жи­те, пусть по­кля­нет­ся, что ни­ко­гда ни­ко­го не лю­би­ла и не бы­ла да­же по­молв­ле­на...
  
   Кром­вель убе­га­ет
  
   НОРФОЛК. Сир, по­зволь­те мне схо­дить за кем-ни­будь из фрей­лин... Прин­цес­са од­на, в чу­жой стра­не, в чу­жой спаль­не...
   ГЕНРИХ. Гер­цог, бла­го­да­рю вас за это ве­ли­ко­ду­шие. Мне то­же что-то так жал­ко эту Клев­скую. Пой­ди­те, при­ве­ди­те дам для прин­цес­сы...
  
   Кром­вель воз­вра­ща­ет­ся
  
   КРОМВЕЛЬ. Прин­цес­са Ан­на Клев­ская да­ла офи­ци­аль­ную клят­ву в том, что ни­ка­кой по­молв­ки у нее ни­ко­гда не бы­ло и "узы брач­но­го до­го­во­ра ее свя­зы­ва­ют ис­клю­чи­тель­но с ко­ро­лем Ген­ри­хом!"
   ГЕНРИХ. Ес­ли бы я не хо­тел уго­дить ми­ру, Анг­лии, Бо­гу - я ни за ка­кие зем­ные бла­га не со­тво­рил бы то, что вы­ну­ж­ден сей­час со­тво­рить...
  
   Ген­рих на­пра­вил­ся в спаль­ню к Ан­не, но в это вре­мя во­шли Нор­фолк и две фрей­ли­ны - Ка­та­ри­на Парр и Кат­рин Го­вард.
  
   ДВОРЕЦКИЙ. Гер­цог Нор­фолк, фрей­ли­ны бу­ду­щей ко­ро­ле­вы анг­лий­ской гер­цо­ги­ня Нор­фолк­ская Кат­рин Го­вард и ми­ле­ди Ка­та­ри­на Парр­ская!
   ГЕНРИХ. (да­мам) Иди­те впе­ре­ди ме­ня!
  
   Ген­рих и да­мы уш­ли
  
   КРОМВЕЛЬ. (Нор­фол­ку) Гер­цог, что вы все вре­мя под­со­вы­вае­те сво­их род­ст­вен­ни­ков под ко­ро­ля?! Вам ма­ло Бол­лейн? Вы так обез­гла­ви­те свой род, Нор­фолк.
   НОРФОЛК. Про­сти­те, ми­лорд, но не лезь­те не в свои де­ла!
   КРОМВЕЛЬ. О, как вы за­го­во­ри­ли, гер­цог! Ин­туи­ция вас под­ве­ла, ми­лорд, моя опаль­ность ми­нут­на...
   НОРФОЛК. Ни­че­го по­доб­но­го я не ут­вер­ждал, Кром­вель... Но я ус­тал от ва­ших по­сто­ян­ных кол­ко­стей в мой ад­рес
   КРАНМЕР. Вы что се­бе по­зво­ляе­те, гос­по­да?! В при­сут­ст­вии ду­хов­но­го ли­ца, ка­ким я имею честь пре­бы­вать пе­ред ва­ми, вы, ми­лор­ды, за­те­вае­те дра­ку! Ос­тынь­те, сэр! И вы, гер­цог, ос­тынь­те! На ва­шем мес­те я бы мо­лил­ся за ко­ро­ля и за прин­цес­су Клев­скую... Мне ка­жет­ся, что та­кая же­на ему бу­дет в по­ру. Она, дей­ст­ви­тель­но на­по­ми­на­ет... боль­шую стат­ность. Но это толь­ко при­ба­вит аро­ма­та в ко­ро­лев­ской опо­чи­валь­не. Все пре­ды­ду­щие ко­ро­ле­вы, что ни го­во­ри­те, гос­по­да, бы­ли мел­ко­ва­ты для Ген­ри­ха...
  
   Вы­хо­дят фрей­ли­ны. Кат­рин Го­вард, нет-нет, да за­хи­хи­ка­ет, Ка­та­ри­на Парр серь­ез­на.
  
   КРОМВЕЛЬ. Что там про­ис­хо­дит?
   ККАТАРИНА ПАРР. Я раз­де­ла прин­цес­су и уло­жи­ла ее в по­стель. По­том лег и ко­роль. Он лег и ус­та­вил­ся в по­то­лок. Что­бы не сму­щать цар­ст­вен­ное со­во­ку­п­ле­ние, я за­дер­ну­ла за­на­вес и вы­шла. Сле­дом за мной вы­шла гер­цо­ги­ня Нор­фолк­ская...
   КРАНМЕР. Гос­по­ди, анг­лий­ская цер­ковь при­па­да­ет к тво­им но­гам! Бла­го­сло­ви, Гос­по­ди ко­ро­ля и его воз­люб­лен­ную! По­шли им по­ни­ма­ние и лю­бовь! По­ни­ма­ние и лю­бовь!
  
   Кран­мер пе­ре­шел на ла­тынь, мо­лит­ва ста­ла твер­же и со­сре­до­то­чен­нее. Кран­мер от­ре­шил­ся от ми­ра.
  
   КРОМВЕЛЬ. Гос­по­да, этот тре­вож­ный день по­до­шел к сво­ему за­вер­ше­нию. По­здрав­ляю вас, Нор­фолк, вы вы­пу­та­лись из это­го труд­но­го по­ло­же­ния. Спо­кой­ной но­чи...
   КАТРИН ГОВАРД. Про­шу про­ще­ния, ми­лорд канц­лер, его ве­ли­че­ст­во про­сит за­дер­жать­ся ме­ня здесь, в этой за­ле до осо­бо­го рас­по­ря­же­ния...
   КРОМВЕЛЬ. Еще раз по­здрав­ляю вас, гер­цог...
  
   Кром­вель ухо­дит. За ним вы­шла Ка­та­ри­на Парр. Нор­фолк за­суе­тил­ся, гля­дя на мо­ля­ще­го­ся Кран­ме­ра, по­том по­це­ло­вал пле­мян­ни­цу и вы­шел. Кат­рин смот­ре­ла на Кран­ме­ра и от­кро­вен­но ску­ча­ла. Не­ожи­дан­но дверь в спаль­ню от­во­ри­лась - это вы­шла Ан­на Клев­ская...
  
   АННА КЛЕВСКАЯ. (го­во­рит с силь­ным не­мец­ким ак­цен­том, шеп­чет до­ве­ри­тель­но Кат­рин) Ми­ле­ди, ко­роль про­сит вас прой­ти к не­му!
   КАТРИН ГОВАРД. Он не ска­зал, за­чем?
   АННА КЛЕВСКАЯ. Я не спра­ши­ва­ла, ми­ле­ди...
   КАТРИН ГОВАРД. Бла­го­да­рю вас, прин­цес­са... (ухо­дит в спаль­ню Ген­ри­ха)
  
   Ан­на Кле­ве ос­мат­ри­ва­ет за­лу, ос­то­рож­но оги­бая мо­ля­ще­го­ся Кран­ме­ра. В кон­це кон­цов, Ан­на усе­лась у тро­на и ста­ла ждать, ко­гда Кран­мер окон­чит мо­лить­ся. От не­че­го де­лать, в те мгно­ве­ния, ко­гда Кран­мер ос­вя­щал се­бя кре­ст­ным зна­ме­ни­ем, Ан­на вто­ри­ла ему. Ей это нра­ви­лось, она так­же ста­ла что-то бор­мо­тать про се­бя. Она не за­ме­ти­ла, как Кран­мер за­кон­чил мо­лит­ву и вы­та­ра­щил­ся на Ан­ну. На­ко­нец, Ан­на от­мо­ли­лась и за­ме­ти­ла смот­ря­ще­го Кран­ме­ра.
  
   (приветствуя Кранмера) Спо­кой­ной но­чи, ми­лорд... Из­ви­ни­те... Спо­кой­ной но­чи, да?!
   КРАНМЕР. (понял, что Анна запуталась в языке)Здрав­ст­вуй­те, ми­ле­ди!
   АННА КЛЕВСКАЯ. (ми­ло об­ра­до­ва­лась) Здрав­ст­вуй­те, здрав­ст­вуй­те!!!
   КРАНМЕР. (представляется)Ар­хи­епи­скоп Кен­тер­бе­рий­ский То­мас Кран­мер, ва­ше вы­со­че­ст­во...
   АННА КЛЕВСКАЯ. Ан­на, гер­цо­ги­ня Клев­ская...
   КРАНМЕР. Как вам Анг­лия?
   АННА КЛЕВСКАЯ. Очень кра­си­во, очень кра­си­во! Анг­лия пре­крас­на, ко­роль пре­кра­сен! Я до­воль­на! Все очень пре­крас­но!
   КРАНМЕР. Сла­ва Бо­гу. Я мо­лил­ся за вас, прин­цес­са, мне очень при­ят­но, что вам у нас хо­ро­шо...
   АННА КЛЕВСКАЯ. Прав­да, прав­да - хо­ро­шо!
   КРАНМЕР. Это при­ят­но! Мы - ост­ро­ви­тя­не, ва­ше вы­со­че­ст­во... Про­сти­те, ва­ше ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во!..
   АННА КЛЕВСКАЯ. Прин­цес­са, прин­цес­са...
  
   Ан­на ра­до­ст­но, но сму­щен­но рас­смея­лась. Вско­чи­ла со сво­его мес­та и, раз­ма­хи­вая ру­ка­ми бро­си­лась к Кран­ме­ру. Кран­мер вы­ста­вил ру­ку и Ан­на по­це­ло­ва­ла его. Це­ло­ва­ла до­воль­но дол­го - Кран­мер ус­пел ос­мот­реть ее со всех сто­рон...
  
   АННА КЛЕВСКАЯ. Отец ар­хи­епи­скоп, кто та­кой лорд-канц­лер Кром­вель?
   КРАНМЕР. Это лорд-канц­лер То­мас Кром­вель, прин­цес­са...
   АННА КЛЕВСКАЯ. Я хо­те­ла пе­ре­дать ему при­каз Ген­ри­ха... Он дол­жен вер­нуть Ма­рию Тю­дор и Ели­за­ве­ту Бол­лейн во дво­рец. Я хо­чу стать им на­стоя­щей ма­че­хой...
   КРАНМЕР. Хо­ро­шо, прин­цес­са, я ему пе­ре­дам...
   АННА КЛЕВСКАЯ. Ну, что вы, не на­до! Я са­ма пой­ду и ска­жу... Дво­рец­кий зна­ет, где лорд-канц­лер Кромвель на­хо­дит­ся?
   КРАНМЕР. Ко­неч­но, ва­ше вы­со­че­ст­во...
   АННА КЛЕВСКАЯ. Хо­ро­шо...
  
   Ан­на Кле­ве уш­ла. Не ус­пел Кран­мер прий­ти в се­бя от не­ожи­дан­ной встре­чи, как поя­ви­лись Ген­рих и Кат­рин Го­вард.
  
   ГЕНРИХ. Кран­мер, вы еще не спи­те?
   КРАНМЕР. Нет, нет, сир, уже со­би­ра­юсь... Хо­тел уй­ти по­след­ним, что­бы спо­кой­но воз­дать Гос­по­ду мо­лит­ву о бла­го­сти к Анг­лии...
   ГЕНРИХ. (от­прав­ля­ет Кат­рин Го­вард) Ар­хи­епи­скоп, ос­тань­тесь на не­сколь­ко ми­нут. Мне на­до по­го­во­рить с ва­ми...
   КРАНМЕР. Сир, не вол­нуй­тесь и рас­по­ла­гай­те мною. Как вам угод­но. Днем но­чью... Днем и но­чью - у ме­ня бес­сон­ни­ца.
   ГЕНРИХ. Все - на бла­го ко­ро­лю!
   КРАНМЕР. Вы шу­ти­те?
   ГЕНРИХ. Шу­чу, Кран­мер... Спи­те хо­ро­шо, я про­шу вас... Я не тре­бую жертв... Кран­мер, Я го­во­рю с ва­ми как с един­ст­вен­ным сви­де­те­лем мое­го раз­би­то­го серд­ца. Будь­те сдер­жа­ны и ни­ко­гда не пе­ре­да­вай­те ни­ко­му на­ше­го с ва­ми раз­го­во­ра.
   КРАНМЕР. Сир...
   ГЕНРИХ. Я вам ве­рю, Кран­мер, ве­рю! Я пре­ду­пре­ж­даю как пре­ду­пре­дил бы се­бя са­мо­го.
   КРАНМЕР. Я го­тов слы­шать серд­цем, сир...
   ГЕНРИХ. Кран­мер, принцесса Ан­на Клев­ская мне не под­хо­дит...
   КРАНМЕР. А я ду­мал, что у вас все по­лу­чи­лось! Прин­цес­са вы­шла та­кая до­воль­ная!
   ГЕНРИХ. Ни­че­го не по­лу­чи­лось, Кран­мер! Я ощу­пал ее жи­вот и по­нял, что она не дев­ст­вен­на. Ее грудь ос­тав­ля­ет же­лать луч­ше­го, Кран­мер. Ко­гда я это ощу­тил ре­аль­но, серд­це мое упа­ло, я ут­ра­тил вся­кое же­ла­ние и сме­лость про­дол­жить свои по­пыт­ки...
   КРАНМЕР. Ка­кая бе­да?!
   ГЕНРИХ. Ко­гда на­зна­че­но бра­ко­со­че­та­ние и ко­ро­на­ция?
   КРАНМЕР. На зав­тра, сир, уже все го­то­во...
   ГЕНРИХ. Кран­мер, впи­ши­те вме­сто Ан­ны Клев­ской дру­гое имя. Все ос­таль­ное ос­тавь­те как есть...
   КРАНМЕР. Ка­кое имя мне впи­сать, сир?
   ГЕНРИХ. Я ду­мал, вы на­блю­да­тель­ны, ар­хи­епи­скоп! Имя гер­цо­ги­ни Нор­фолк­ской, имя Кат­рин Го­вард...
   КРАНМЕР. Кат­рин Го­вард?!
   ГЕНРИХ. Кат­рин Го­вард, ми­лорд!
   КРАНМЕР. По­здрав­ляю вас, сир, ис­крен­не по­здрав­ляю вас, го­су­дарь. Луч­ше­го же­реб­ца нам не най­ти, уве­ряю вас!
   ГЕНРИХ. Да я и сам спо­со­бен на мно­гое, Кран­мер!
   КРАНМЕР. Вне вся­ко­го со­мне­ния! Кат­рин Го­вард! От­лич­но! Но, сир, есть не­об­хо­ди­мость ска­зать пред­ва­ри­тель­но не­сколь­ко слов...
   ГЕНРИХ. Го­во­ри­те...
   КРАНМЕР. Я рас­счи­ты­ваю на муж­ской раз­го­вор, сир, и на­де­юсь...
   ГЕНРИХ. Я ни­ко­му не ска­жу...
   КРАНМЕР. Нет, нет, я о дру­гом...
   ГЕНРИХ. О чем?
   КРАНМЕР. Вы не долж­ны сер­дить­ся на то, что го­во­рят друг дру­гу на­стоя­щие муж­чи­ны - вы и я...
   ГЕНРИХ. Не бу­ду, Кран­мер, не бу­ду, го­во­ри­те...
   КРАНМЕР. Кат­рин Го­вард то­же не дев­ст­вен­ни­ца!
   ГЕНРИХ. Та­кая ма­лень­кая, та­кая мо­ло­день­кая! А я да­же не об­ра­тил вни­ма­ния!
   КРАНМЕР. Ну, и сла­ва Бо­гу! Это, во­об­ще, не важ­но! Я мо­гу и оши­бать­ся, сир! Уже позд­но, го­су­дарь, вам на­до от­ды­хать?!
   ГЕНРИХ. По­до­ж­ди, То­мас! Мы дру­зья и я хо­чу те­бя по-дру­же­ски пре­ду­пре­дить. Будь ос­то­ро­жен, То­мас, в от­но­ше­нии с Кром­ве­лем...
   КРАНМЕР. С Кром­ве­лем, сир?!
   ГЕНРИХ. Да, с Кром­ве­лем, То­мас! Он - го­су­дар­ст­вен­ный пре­ступ­ник! Он - из­мен­ник!
   КРАНМЕР. Гос­по­ди!
   ГЕНРИХ. Будь ос­то­ро­жен, То­мас! Я сам его ино­гда по­баи­ва­юсь! Спо­кой­ной но­чи, То­мас!
   КРАНМЕР. Спо­кой­ной но­чи, сир...
  
   Кран­мер ушел. Ген­рих си­дел мол­ча у сво­его тро­на пе­ре­би­рал по­душ­ки, ко­то­рые ос­та­лись от преж­них жен. Он рас­кла­ды­вал их и так, и так, ве­ро­ят­но, ис­кал ка­кую-то ком­по­зи­цию. Ти­хо во­шли Кат­рин Го­вард и Ан­на Клев­ская.
  
   АННА КЛЕВСКАЯ. Сир, мож­но?!
   ГЕНРИХ. Кат­рин!? Прин­цес­са!? Вы по­че­му не спи­те?
   АННА КЛЕВСКАЯ. Сир, ми­ле­ди фрей­ли­на мне сей­час все рас­ска­за­ла! Это хо­ро­шо, очень хо­ро­шо! Я очень ра­да за вас, сир, за ми­ле­ди! Мы мо­жем ос­тать­ся ко­ро­лев­ски­ми бра­том и се­ст­рой с ва­ми, сир.
   ГЕНРИХ. Что ты рас­ска­за­ла, Кат­рин?
   КАТРИН ГОВАРД. Что мы бы­ли вме­сте и что вы хо­те­ли бы же­нить­ся на мне, сир...
   ГЕНРИХ. За­чем ты все это рас­ска­за­ла?
   КАТРИН ГОВАРД. Я хо­те­ла по­де­лить­ся...
   ГЕНРИХ. Что вы хо­ти­те обе?
   КАТРИН ГОВАРД. Сир, мы под­ру­жи­лись! Мы хо­тим по­про­сить вас раз­ре­шить Ма­рии и Ели­за­ве­те быть во двор­це. Мы им бу­дем ма­че­ха­ми!
   ГЕНРИХ. Ка­кая ты ма­че­ха, ты мо­ло­же Ма­рии!
   АННА КЛЕВСКАЯ. Мы бу­дем дру­жить, сир!
   ГЕНРИХ. Де­лай­те что хо­ти­те!
   АННА КЛЕВСКАЯ. Спа­си­бо, сир. Я хо­ди­ла к ми­лор­ду Кром­ве­лю. Он не раз­ре­шил Ма­рии быть во двор­це... Мы по­шли к вам, сир... Спа­си­бо.
   ГЕНРИХ. Кром­вель... Он... Я хо­чу его ви­деть... Дво­рец­кий! Я хо­чу ви­деть Кром­ве­ля!
  
   Ген­рих ушел в спаль­ню. Ан­на Клев­ская и Кат­рин Го­вард за­пры­га­ли от удо­воль­ст­вия. Они тан­це­ва­ли...
  

Глава 21. Прощание с другом

  
   В глу­би­не двор­ца за­бе­га­ли, за­суе­ти­лись, поя­ви­лись не­сколь­ко че­ло­век, ко­то­рые во­лок­ли из­би­то­го и ок­ро­вав­лен­но­го Кром­ве­ля. Кром­вель уже не со­про­тив­лял­ся, а толь­ко из­ред­ка вскри­ки­вал. Он беспомощно звал ко­ро­ля и сво­его дру­га: "Ген­рих! Ген­рих!". Его по­во­лок­ли к эша­фо­ту. Кром­вель бес­силь­но упал на эша­фот. Его при­вя­за­ли к эша­фо­ту и не­сколь­ко че­ло­век пы­та­лись при­вес­ти эша­фот в дей­ст­вие. У них ни­че­го не по­лу­ча­лось. Один из су­див­ших Кром­ве­ля, это был Пер­си, вы­та­щил кин­жал и не­сколь­ко раз во­ткнул его в Кром­ве­ля. Кром­вель вздрог­нул и за­мер. Все ра­зо­шлись.
   Па­ра не­вест Ген­ри­ха про­дол­жа­ла тан­це­вать. Ген­рих сле­дил за ни­ми и за каз­нью Кром­ве­ля. Ко­гда все стих­ло, Ген­рих по­до­шел к Кром­ве­лю и под­нял его го­ло­ву. Го­ло­ва смот­ре­ла на ко­ро­ля, но ни­че­го не го­во­ри­ла...
  
   ГЕНРИХ. Я лю­бил те­бя, То­мас. Но ни­ко­гда не по­ни­мал! Ты ни­че­го не бо­ял­ся, ты был ере­ти­ком и без­бож­ни­ком, Все­выш­ний та­ких не про­ща­ет! Ты про­шел до са­мых вер­шин тро­на и ос­ту­пил­ся! На­до быть ос­то­рож­ным, То­мас! У те­бя ока­за­лось мно­го вра­гов - с ка­кой ра­до­стью они рас­пра­ви­лись с то­бой. Те­бя ни­кто не лю­бил, То­мас... Мо­жет быть толь­ко я, по­то­му что ты, как и твой ко­роль - оди­но­ки на этой зем­ле. По­че­му ты ока­зал­ся та­ким са­мо­уве­рен­ным и не­ос­то­рож­ным, То­мас Кром­вель!? Хра­ни, Гос­подь, его ду­шу! Он слу­жил че­ст­но, как мог! Хра­ни Анг­лию, Гос­по­ди!
  
   Ген­рих по­плел­ся от эша­фо­та к вы­хо­ду, но не­ожи­дан­но по­вер­нул и скрыл­ся у се­бя в спаль­не. Кром­вель так и ос­тал­ся ле­жать у эша­фо­та.
  

  

Глава 22. Род­ст­вен­ни­ки

  
   НОРФОЛК. (за­став Ан­ну Клев­скую и Кат­рин Го­вард в тан­це, с тру­дом пе­ре­во­дя дух по­сле каз­ни) Кат­рин! Ва­ше ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во! Про­шу про­ще­ния, но в та­кой час при­да­вать­ся уве­се­ле­ни­ям - уже позд­но!
   КАТРИН ГОВАРД. Дя­дя! Дя­дя! Ты как раз­го­ва­ри­ва­ешь ко­ро­ле­вой Анг­лии!?
   НОРФОЛК. Кат­рин! Я толь­ко во­шел и ни­че­го не ска­зал, кро­ме то­го, что про­сил вас за­кон­чить стран­ное уве­се­ле­ние - дав­но уже пол­ночь! Это я имею пра­во ска­зать лю­бо­му, кто на­ру­ша­ет по­кой Вест­мин­стер­ско­го двор­ца! К то­му же, Кат­рин, ты уто­ми­ла ее ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во! (Жен­щи­ны за­ли­ви­сто сме­ют­ся)
   НОРФОЛК. Че­му вы смее­тесь?!
   АННА КЛЕВСКАЯ. Вы от­ста­ли от но­во­стей, гер­цог Нор­фолк!
   НОРФОЛК. Что-то слу­чи­лось?!
   КАТРИН ГОВАРД. Дя­дя, зав­тра ко­ро­на­ция ко­ро­ле­вы...
   НОРФОЛК. Я знаю, знаю...
   КАТРИН ГОВАРД. Не пе­ре­би­вай­те, гер­цог! Зав­тра ко­ро­на­ция ко­ро­ле­вы Анг­лий­ской... Ека­те­ри­ны!..
   НОРФОЛК. Ка­кой Ека­те­ри­ны!? Ты со­шла с ума? Ка­кой Ека­те­ри­ны?!
   КАТРИН ГОВАРД. Кат­рин Го­вард, дя­дя!
   НОРФОЛК. (Ан­не Клев­ской) Ва­ше ко­ро­лев­ское... прин­цес­са, это - шут­ка?
   АННА КЛЕВСКАЯ. Нис­коль­ко, ми­лорд...
   НОРФОЛК. Кат­рин, объ­яс­нись...
   АННА КЛЕВСКАЯ. Кат­рин, я пой­ду, спо­кой­ной но­чи, се­ст­ра! До сви­да­ния, гер­цог.
   НОРФОЛК. Ми­ле­ди... (Ан­на Клев­ская ухо­дит) Ты бы­ла у ко­ро­ля, Кат­рин?
   КАТРИН ГОВАРД. Да.
   НОРФОЛК. По­сле этой... Клев­ской!?
   КАТРИН ГОВАРД. Так за­хо­тел ко­роль.
   НОРФОЛК. Что он за­хо­тел?
   КАТРИН ГОВАРД. Ну, помните, ко­гда вы все вы­шли...
   НОРФОЛК. До­ро­гая моя, я все пом­ню! Я тут ва­лял ду­ра­ка толь­ко ра­ди этой нем­ки! Я все пом­ню - Ген­рих те­бя по­про­сил ос­тать­ся...
   КАТРИН ГОВАРД. Да, дя­дя...
   НОРФОЛК. Ты пом­нишь, я те­бе под­миг­нул? Под­миг­нул не­дву­смыс­лен­но?! Пом­нишь?!
   КАТРИН ГОВАРД. До­пус­тим...
   НОРФОЛК. В чем был смысл мое­го под­ми­ги­ва­ния?!
   КАТРИН ГОВАРД. От­ку­да я знаю... Для об­щей под­держ­ки, на­вер­ное...
   НОРФОЛК. Ка­кой под­держ­ки?! Я да­вал те­бе знак - будь ос­то­рож­на!
   КАТРИН ГОВАРД. Я так и по­ня­ла...
   НОРФОЛК. Но я не под­ми­ги­вал те­бе ни о ка­кой под­держ­ке!
   КАТРИН ГОВАРД. Это я так вы­ра­зи­лась, дя­дя! Я ду­ма­ла то же, что и вы.
   НОРФОЛК. Ты бы­ла у ко­ро­ля!?
   КАТРИН ГОВАРД. Вы ме­ня убь­е­те свои­ми во­про­са­ми! Сколь­ко раз мож­но спра­ши­вать?!
   НОРФОЛК. Я сча­ст­лив и не ве­рю сво­им ушам!
   КАТРИН ГОВАРД. Гос­по­ди, Бо­же мой! Вы так на­па­ли на ме­ня, что я по­ду­ма­ла, буд­то со­вер­ши­ла что-то та­кое не­по­пра­ви­мое...
   НОРФОЛК. Ну, и что ко­роль?!
   КАТРИН ГОВАРД. Это лич­ное, дя­дя...
   НОРФОЛК. Ты с ним бы­ла ми­ла?
   КАТРИН ГОВАРД. Ми­ла.
   НОРФОЛК. Но ты не очень силь­но бы­ла с ним мила, Кат­рин?!
   КАТРИН ГОВАРД. Не по­ни­маю...
   НОРФОЛК. Я имею в ви­ду, ты бы­ла с ко­ро­лем мила, но не окон­ча­тель­но же...
   КАТРИН ГОВАРД. Не по­ни­маю, дя­дя...
   НОРФОЛК. Он не ли­шил те­бя дев­ст­вен­но­сти, черт возь­ми!?
   КАТРИН ГОВАРД. О, Бо­же! Дев­ст­вен­но­сти ме­ня ли­шил Том Кал­пе­пер, дво­рец­кий, еще в пер­вый день, как вы при­ве­ли ме­ня во дво­рец! А с ко­ро­лем я бы­ла мила окон­ча­тель­но еще в тот ве­чер, ко­гда мы все бра­ко­со­че­та­ли его с порт­ре­том прин­цес­сы Ан­ны!
   НОРФОЛК. (оша­ра­шен) Это про­ис­хо­дит в Анг­лии, под мо­им но­сом! (поч­ти не при­хо­дя в се­бя) А се­го­дня что бы­ло?
   КАТРИН ГОВАРД. Ко­роль ре­шил рас­стать­ся с Ан­ной и же­нить­ся на мне! Зав­тра я бу­ду ко­ро­ле­вой Анг­лии!
   НОРФОЛК. Ду­ра! Не ска­чи - ко­ро­ле­ва долж­на быть сте­пен­ной!
   КАТРИН ГОВАРД. Да за та­кие сло­ва, дя­дя, я вам го­ло­ву от­руб­лю!
   НОРФОЛК. С те­бя ста­нет­ся! По­ду­мать толь­ко - ут­ром еще ко­ро­ле­вой обе­ща­лась быть прин­цес­са Ан­на Клев­ская, а ве­че­ром - ты. А зав­тра - еще кто-ни­будь! Ген­рих со­шел с ума! Он - су­ма­сшед­ший, наш ко­роль! (В ис­те­ри­ке ог­ля­ды­ва­ет­ся по сто­ро­нам) Что про­ис­хо­дит?!
   КАТРИН ГОВАРД. Он - ста­рый и не­мощ­ный... Он дав­но уже не мо­жет вы­да­вить из се­бя да­же ка­п­лю, ко­то­рую стра­ст­но жа­ж­дет пре­вра­тить в на­след­ни­ка! Он - ста­рый урод, дя­дя! Но он жал­кий и я бо­юсь ему от­ка­зать!
   НОРФОЛК. Да-да, ко­неч­но...
   КАТРИН ГОВАРД. Но ес­ли мне су­ж­де­но стать ко­ро­ле­вой, я сде­лаю все, да­же не­воз­мож­ное...
   НОРФОЛК. Гос­по­ди, хра­ни ди­тя Го­вар­дов! ...Го­вар­ды - на тро­не! Са­мая древ­няя кровь Анг­лии воз­ве­ли­чи­лась,.. мо­нар­шая ди­на­стия Го­вар­дов... ко­ро­ле­ва анг­лий­ская - моя бес­тол­ко­вая пле­мян­ни­ца...
   КАТРИН ГОВАРД. Дя­дя!
   НОРФОЛК. Мол­чи!
   КАТРИН ГОВАРД. Гер­цог Нор­фолк!
   НОРФОЛК. О, как за­го­во­ри­ла со­п­ляч­ка! Ну, хра­ни те­бя Бог!
  
   Нор­фолк це­лу­ет Кат­рин Го­вард и ухо­дит. Из-за две­рей вы­гля­ды­ва­ет дво­рец­кий...
  
   ДВОРЕЦКИЙ. (ти­хо зо­вет) Кэт! Кат­рин! Его ве­ли­че­ст­во спят?
   КАТРИН ГОВАРД. Спят...
   ДВОРЕЦКИЙ. Ваш дя­дя тут так орал, что я по­ду­мал - пой­дет следом за гра­фом Томасом Кром­ве­лем...
   КАТРИН ГОВАРД. А что с Кром­ве­лем?
   ДВОРЕЦКИЙ. Ока­зал­ся из­мен­ни­ком, ми­ле­ди. Ре­ше­ни­ем тай­но­го су­да при­го­во­рен смерт­ной каз­ни. При­го­вор уже ис­пол­ни­ли...
   КАТРИН ГОВАРД. А кто те­перь лорд-канц­лер?
   ДВОРЕЦКИЙ. Ни­ко­го, ми­ле­ди.
   КАТРИН ГОВАРД. В Англии нет ни­ко­го рав­но­го ему. Ген­рих со­вер­шил ошиб­ку...
   ДВОРЕЦКИЙ. Ми­ле­ди, вас мож­но по­здра­вить?
   КАТРИН ГОВАРД. Ка­жет­ся, да, Том. Хо­тя я долж­на те­бе ска­зать, что это не­вы­но­си­мо на­хо­дить­ся с ним в од­ной по­сте­ли... Это так мерз­ко... Том...
  
   Дво­рец­кий лас­ка­ет Кат­рин, ко­то­рая рас­па­ля­ет­ся до дро­жи. Во вре­мя их раз­го­во­ра, она то от­ки­ды­ва­ет ру­ки дво­рец­ко­го, то, на­обо­рот, при­жи­ма­ет их к се­бе. Кат­рин поч­ти не дер­жит­ся на но­гах. Ни дво­рец­кий, ни Кат­рин Го­вард ни сло­вом не об­мол­ви­лись о сво­ей люб­ви друг к дру­гу, но чув­ст­во­ва­лось, что ка­ж­дое дви­же­ние их зна­ко­мо и же­лан­но обо­им.
  
   ДВОРЕЦКИЙ. Я пред­став­ляю! Я один раз слу­чай­но ока­зал­ся в его спаль­не, ко­гда он за­шел ту­да с кем-то... Гос­по­ди, че­го я толь­ко не на­смот­рел­ся!
   КАТРИН ГОВАРД. Раз­врат­ник!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ху­же!
   КАТРИН ГОВАРД. Я о те­бе го­во­рю, ду­ра­лей! Мог бы за­крыть гла­за!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ми­ле­ди, вы же знае­те, я ни­ко­гда не за­кры­ваю гла­за... Долж­ность дво­рец­ко­го от­ло­жи­ла свой от­пе­ча­ток!
   КАТРИН ГОВАРД. Не го­во­ри ерун­ды, Том!
   ДВОРЕЦКИЙ. Ми­ле­ди...
   КАТРИН ГОВАРД. Мол­чи!
  
   Кат­рин Го­вард, при­жав­шись к дво­рец­ко­му, ста­ла рас­сте­ги­вать пла­тье. Дво­рец­кий, в знак со­ли­дар­но­сти, то­же ре­шил раз­деть­ся. Кат­рин схва­ти­ла его за ру­ку и по­та­щи­ла за две­ри.
  
  

  

Глава 23. При­ви­де­ние

   Не­ожи­дан­но у мес­та, где сто­ит эша­фот, по­яв­ля­ет­ся Ан­на Клев­ская. В ру­ке у нее клет­ка с по­пу­га­ем. Она ста­вит клет­ку и приль­нув к пруть­ям , раз­го­ва­ри­ва­ет с пти­цей.
  
   АННА КЛЕВСКАЯ. Ска­жи: "Ихь ли­бэ дихь! Ихь ли­бэ дихь, Хан­на!
  
   Сза­ди Ан­ны Клев­ской по­яв­ля­ет­ся про­зрач­ный си­лу­эт. Это при­зрак Ан­ны Бол­лейн. На ней ко­ро­лев­ское пла­тье, но толь­ко пе­пель­но­го цве­та. При­зрак вни­ма­тель­но смот­рит на Ан­ну Клев­скую. Прин­цес­са Клев­ская обер­ну­лась и за­сты­ла с клет­кой в ру­ках. При­зрак по­сто­ял и стал ис­че­зать. Ко­гда он ока­зал­ся на при­лич­ном рас­стоя­нии, Ан­на Клев­ская за­кри­ча­ла во все гор­ло. При­зрак ис­чез. Ан­на про­дол­жа­ла кри­чать.
  

  

Глава 24. По­тас­ку­ха

   Оди­но­кая фи­гу­ра Ген­ри­ха бро­ди­ла по за­ле. Хо­дить ему бы­ло чрез­вы­чай­но труд­но, но­ги рас­пух­ли и он еле пе­ре­дви­гал ими.
  
   ГЕНРИХ. Том! Том! Дво­рец­кий, черт те­бя по­бе­ри!
  
   Дво­рец­кий не от­зы­вал­ся и Ген­рих по­плел­ся к вы­хо­ду. Где-то в тем­но­те раз­дал­ся шо­рох и при­глу­шен­ные го­ло­са - муж­ской и жен­ский.
   Ген­рих от­крыл дверь, от­ку­да до­но­си­лись го­ло­са и уви­дел об­на­жен­ную Кат­рин Го­вард, ко­то­рая си­де­ла на дво­рец­ком. От не­ожи­дан­но­сти Ген­рих за­кри­чал.
  
  
   Кат­рин!
  
   Влюб­лен­ные вздрог­ну­ли и за­сты­ли в этой уни­зи­тель­ной для Ген­ри­ха по­зе. Ни­кто не мог вы­мол­вить ни од­но­го сло­ва.
  
   КАТРИН ГОВАРД. Сир...
   ДВОРЕЦКИЙ. Ва­ше ве­ли­че­ст­во...
   ГЕНРИХ. Шлю­ха! Шлю­ха! Я унич­то­жу те­бя, по­тас­ку­ха!
   ДВОРЕЦКИЙ. Сир, это не­до­ра­зу­ме­ние! Я дей­ст­ви­тель­но на­ме­ре­вал­ся со­вер­шить не­что дур­ное с ле­ди Кат­рин, но еще не со­вер­шил...
   ГЕНРИХ. За­ткнись!
   ДВОРЕЦКИЙ. Я по­ни­маю, си­туа­ция скольз­кая...
   ГЕНРИХ. Шлю­ха ты! Улич­ная дев­ка!
   КАТРИН ГОВАРД. Сир, вы ос­корб­ляе­те ме­ня! Ес­ли бы я бы­ла улич­ной дев­кой, я бы с го­ло­ду умер­ла!
   ГЕНРИХ. Как ты по­сме­ла, рас­пут­ная дев­ка, как ты по­сме­ла от­да­вать­ся дру­го­му. Я - твой муж! Ты - ко­ро­ле­ва! Но ты пре­да­ла трон, блуд­ни­ца!
   КАТРИН ГОВАРД. Я пре­да­ла трон!? Да я, мо­жет быть, как раз и со­би­ра­лась спа­сти трон!..
   ГЕНРИХ. Это так ты со­би­ра­лась спа­сать...
   КАТРИН ГОВАРД. Да, я хо­те­ла иметь ре­бен­ка, что­бы он мог на­сле­до­вать трон! А от вас до­ж­дешь­ся!
   ГЕНРИХ. За­мол­чи, Кат­рин!
   КАТРИН ГОВАРД. Не до­ж­дешь­ся, не до­ж­дешь­ся!
   ГЕНРИХ. Ты - пре­лю­бо­дей­ка!
   КАТРИН ГОВАРД. А вы - не пре­лю­бо­дей!?
   ГЕНРИХ. Что?!
   КАТРИН ГОВАРД. А то, что вы толь­ко хо­ти­те, что­бы я удов­ле­тво­ря­ла ва­ши при­хо­ти!? А кто мои бу­дет удов­ле­тво­рять?!
   ГЕНРИХ. Ты - шлю­ха! Ты хо­те­ла на­жить мне уб­люд­ка от это­го не­го­дяя, что­бы я вос­пи­ты­вал его сы­на и сде­лал прин­цем! Ты пре­ступ­ни­ца!
   КАТРИН ГОВАРД. Мое­го сы­на! Сы­на Го­вар­дов!
   ГЕНРИХ. Го­вар­дов!? Вы хо­ти­те за­хва­тить трон!? Так ты не толь­ко блуд­ни­ца, ты - го­су­дар­ст­вен­ный пре­ступ­ник!
   КАТРИН ГОВАРД. Это вы, Тю­до­ры, пре­ступ­ни­ки! А на­ша кровь еще с кем угод­но мо­жет по­тя­гать­ся в знат­но­сти. Вы, Тю­до­ры, си­лой за­вла­де­ли тро­ном и не по пра­ву кро­ви! Мо­жет да­же луч­ше - не­за­кон­но­ро­ж­ден­ный Го­вард, не­же­ли за­кон­но­ро­ж­ден­ный Тю­дор! Го­вар­ды боль­ше дос­той­ны тро­на!
   ГЕНРИХ. На пла­ху! Дай­те мне меч! Я сам лич­но от­руб­лю этой суч­ке го­ло­ву! Она хо­чет сверг­нуть ме­ня с тро­на! (Ген­рих не­ожи­дан­но за­пла­кал) Кат­рин! Что ты на­де­ла­ла!? Что ты на­де­ла­ла!? За­чем ты ме­ня об­ма­ны­ва­ла!?
   ДВОРЕЦКИЙ. Сир, не при­ни­май­те так близ­ко к серд­цу! Все так не­ожи­дан­но, но дер­жи­те се­бя в ру­ках.
   ГЕНРИХ. Ты, ни­чтож­ный червь, ты по­знал Кат­рин еще рань­ше ме­ня! Ты хо­чешь жить и знать, что ко­роль же­нил­ся не на дев­ст­вен­ни­це! Ка­кой по­зор! Ты бу­дешь унич­то­жен!
  
   На шум при­бе­жа­ли при­двор­ные. Сре­ди них бы­ли Нор­фолк, Кран­мер, Ка­та­ри­на Парр...
  
   ДВОРЕЦКИЙ. Из­ви­ни­те, сир... Ар­хи­епи­скоп Кен­тер­бе­рий­ский То­мас Кран­мер, гер­цог Нор­фолк, лорд Ген­ри Пер­си, прин­цес­са Клев­ская, фрей­ли­на ее ко­ро­лев­ско­го, не знаю как ска­зать... ле­ди Ка­та­ри­на Парр!
   КРАНМЕР. Что слу­чи­лось!?
   ГЕНРИХ. Я опо­зо­рен! Эта по­тас­ку­ха во­дит шаш­ни в мо­ем двор­це! От­ве­ди­те обо­их в Тау­эр! Ут­ром дво­рец­ко­го чет­вер­туй­те, а этой шлю­хе от­ру­би­те го­ло­ву!
   КРАНМЕР. Сир, на ут­ро на­зна­че­ны бра­ко­со­че­та­ние и ко­ро­на­ция!
   ГЕНРИХ. Вы с ума со­шли, Кран­мер! По­че­му вы так без­нрав­ст­вен­ны!? Мне из­ме­ня­ют на мо­их гла­зах, а вы го­во­ри­те о ко­ро­на­ции! Ко­го я дол­жен ко­ро­но­вать?!
   КРАНМЕР. Что-ни­будь при­ду­ма­ем, сир...
   ГЕНРИХ. Что ты хо­чешь при­ду­мать!?
   КРАНМЕР. На­до со­сре­до­то­чить­ся, сир.
   ГЕНРИХ. Со­сре­до­та­чи­вай­ся, Кран­мер, со­сре­до­та­чи­вай­ся! Для те­бя судь­ба ко­ро­ля - пус­тая без­де­ли­ца!
   КРАНМЕР. Я так не го­во­рил, сир!
   ГЕНРИХ. Ты так по­сту­пал всю свою жизнь при мне!
   КРАНМЕР. Это ложь!
   ГЕНРИХ. Ложь! А по­че­му ты мне ни­че­го не ска­зал про эту по­тас­ку­ху!? Или - ты не знал ни­че­го про ее блуд и рас­пут­ст­во!?
   КРАНМЕР. Сир, Кат­рин - жен­щи­на со здо­ро­вым ап­пе­ти­том в этой об­лас­ти. Я по­ду­мал, что имен­но та­кая вам нуж­на. Вы не мо­лоды, вам нуж­но опыт­ную суп­ру­гу, луч­ше­го бы­ло не най­ти, сир. Я ду­мал над этим во­про­сом. Я со­ве­то­вал­ся с Кром­ве­лем, но он не ус­пел мне вы­ска­зать сво­его мне­ния, его уже не ста­ло. Го­вар­ды - очень при­лич­ная се­мья...
   ГЕНРИХ. При­лич­ная?! А ты зна­ешь, что они за­хва­ти­ли трон! Хо­те­ли за­хва­тить! За­хва­ти­ли бы, ес­ли бы не моя бди­тель­ность. Я как чув­ст­во­вал, по­шел про­ве­рить...
   НОРФОЛК. Сир, это не­до­ра­зу­ме­ние! Я про­шу про­стить ме­ня за мо­их двух пле­мян­ниц, ко­то­рые при­нес­ли вам столь­ко го­ря! Сир, они - и Ан­на Бол­лейн, и эта Кат­рин - не­го­дяй­ки! Я в гне­ве, сир!
   ГЕНРИХ. Уби­рай­тесь вон! (Пер­си) Что вы тут де­лае­те!
   ПЕРСИ. Я при­бе­жал на шум, сир...
   ГЕНРИХ. Ва­ше имя?
   ПЕРСИ. Лорд Ген­ри, сир, граф Нор­тум­бер­ленд­ский!
   ГЕНРИХ. А! Это вас я из­ба­вил от по­зо­ра со­жи­тель­ст­ва с ведь­мой?! Сво­им соб­ст­вен­ным го­рем я обес­пе­чил вам жизнь, ми­лорд. Вы это пом­ни­те?
   ПЕРСИ. Я ни­ко­гда это­го не за­бу­ду, сир.
   ГЕНРИХ. Я ни­ко­го не дер­жу боль­ше, гос­по­да...
   КРАНМЕР. Сир, я про­шу про­ще­ния, что вме­ши­ва­юсь...
   ГЕНРИХ. Ну?! Ну?!
   КРАНМЕР. Ко­ро­на­ция, сир, де­ло го­су­дар­ст­вен­ное! На­до что-то ре­шать!
   ГЕНРИХ. Что я дол­жен ре­шать?! Мне ну­жен че­ло­век, про­стой че­ло­век. Мне пле­вать на ко­ро­на­цию, я хо­чу, что­бы ря­дом со мной (Ген­рих пла­чет) не бы­ло по­тас­кух, ведьм, идио­ток... Я хо­чу, что­бы ря­дом со мной ока­зал­ся про­стой че­ло­век, с чис­той ду­шой...
   НОРФОЛК. Я уже не смею что-ли­бо ре­ко­мен­до­вать, я в та­ком со­стоя­нии не­ре­ши­тель­но­сти...
   ГЕНРИХ. То­мас! То­мас! Кром­вель! Я хо­чу ви­деть сво­его дру­га, То­ма­са Кром­ве­ля! За­чем вы унич­то­жи­ли его?! Нор­фолк, ведь вы же зна­ли, что он не ви­но­вен!
   НОРФОЛК. Сир, как это не при­скорб­но, на­шлись сви­де­те­ли его пре­сту­п­ле­ний! Мы дей­ст­во­ва­ли стро­го по за­ко­ну! Скор­бе­ли как лю­ди, но вы­ну­ж­де­ны бы­ли тер­петь!
   ГЕНРИХ. По ка­ко­му за­ко­ну вы дей­ст­во­ва­ли!? По ка­ко­му за­ко­ну, я спра­ши­ваю?! Я жи­ву по за­ко­ну! Я жи­ву и вла­ст­вую под оком Все­выш­не­го! Я знаю су­ще­ст­во за­ко­на и про­мыс­ла Божь­е­го! Вы же все хва­тае­тесь за ос­тат­ки от­ра­же­ния этих за­ко­нов, хва­тае­тесь за от­рыж­ку ва­ших ме­лень­ких чувств и ду­мае­те, что жи­ве­те и по­сту­пае­те нрав­ст­вен­но и ре­ли­ги­оз­но?! Вы - кло­пы! Уби­рай­тесь вон! Я вам не ве­рю! (вне­зап­но за­ме­ча­ет при­сталь­но смот­ря­щую на не­го Ка­та­ри­ну Парр) Ми­ле­ди, я вас пом­ню еще ма­лень­кой! Вы всю жизнь про­жи­ли при дво­ре?
   КАТАРИНА ПАРР. Сир, я бы­ла фрей­ли­ной при ее ко­ро­лев­ском ве­ли­че­ст­ве Ека­те­ри­не Ара­гон­ской. Пер­вой ва­шей суп­ру­ги и дей­ст­ви­тель­ной ко­ро­ле­ве Анг­лии...
   ГЕНРИХ. Да, это так! Она из всех... этих... бы­ла дос­той­ной ко­ро­ле­вой и на­стоя­щим дру­гом! Я час­то вспо­ми­наю ее!
   КАТАРИНА ПАРР. Я - то­же, сир. Мне ее силь­но не хва­та­ет, я лю­би­ла Ека­те­ри­ну...
   ГЕНРИХ. Ми­ле­ди, я ви­жу - у вас чис­тое серд­це и пре­крас­ная ду­ша. Вы не бои­тесь ска­зать мне сло­ва люб­ви к той, ко­то­рую я не­за­слу­жен­но от­верг и унич­то­жил...
   КАТАРИНА ПАРР. Я по­баи­ва­юсь вас, сир, но лю­бовь моя к Ека­те­ри­не вы­ше. У ме­ня нет вы­бо­ра - я все­гда го­во­ри­ла о пер­вой ва­шей суп­ру­ге толь­ко те­п­лые сло­ва. Я знаю, что и она лю­би­ла ме­ня.
   ГЕНРИХ. Как вы ска­за­ли?! По­баи­вае­тесь, но лю­бовь вы­ше стра­ха! Так?
   КАТАРИНА ПАРР. Да, сир.
   ГЕНРИХ. Вы оча­ро­ва­тель­ны... ми­ле­ди. Как вас зо­вут?
   КАТАРИНА ПАРР. Ка­та­ри­на Парр­ская...
   ГЕНРИХ. Я дол­жен был вспом­нить са­мо­стоя­тель­но, из­ви­ни­те... Ка­та­ри­на, что вы мне ска­же­те, ес­ли я по­про­шу ва­шей ру­ки?
   КАТАРИНА ПАРР. Я от­ка­жусь, сир...
   ГЕНРИХ. По­че­му? Вы пи­тае­те ко мне от­вра­ще­ние?
   КАТАРИНА ПАРР. Во­все нет, сир. Но мне страш­но ока­зать­ся на мес­те тех пя­ти ко­ро­лев Анг­лии, что пы­та­лись лю­бить вас...
   ГЕНРИХ. Ка­та­ри­на, я не про­шу люб­ви - мне ну­жен друг... мне ну­жен че­ло­век, ко­то­рый мог бы уха­жи­вать за мной, я со­всем плох... Я сде­лаю вас ко­ро­ле­вой Анг­лии и ес­ли вы бу­де­те до­б­ры ко мне, бри­тан­цы вас не за­бу­дут. Мне не на ко­го опе­реть­ся, я умо­ляю вас, Ка­та­ри­на... Я про­шу вас...
   КАТАРИНА ПАРР. Сир, не тре­буй­те от ме­ня сию­ми­нут­но­го от­ве­та!
   ГЕНРИХ. Будь­те ми­ло­серд­ны, ми­ле­ди...
   КАТАРИНА ПАРР. Сир, я со­глас­на быть ва­шим дру­гом, раз­ве это­го ма­ло?
   ГЕНРИХ. Ма­ло, Ка­та­ри­на, ма­ло! Есть про­стая фор­маль­ность - зав­траш­няя ко­ро­на­ция... Анг­лия ждет на­след­ни­ка...
   КАТАРИНА ПАРР. Ну, сир, на это я уже не го­жусь, ска­жу вам пря­мо...
   ГЕНРИХ. Я то­же не го­жусь, ми­ле­ди, но ви­ди­мость еще хра­ню.
   КАТАРИНА ПАРР. Вы, ко­роль Анг­лии Ген­рих, так го­во­ри­те?! Вам нуж­на ви­ди­мость?! Вот уж не ду­ма­ла! Вы че­го-то бои­тесь? Мне ка­жет­ся, что Анг­лии нет де­ла до то­го, кто бу­дет ее ко­ро­лем по­сле вас. Ваш на­след­ник или кто-то дру­гой. Бри­та­ния по­гряз­ла в ре­ли­ги­оз­ной вой­не ка­то­ли­ков и про­тес­тан­тов. Ни­кто не мо­жет с пол­ным пра­вом ут­вер­ждать, на чьей сто­ро­не прав­да. Вы раз­ру­ши­ли, сир, ста­рую и до­б­рую Анг­лию...
   ГЕНРИХ. Ка­та­ри­на, я раз­ру­шил ин­стинк­ты, ко­то­ры­ми жи­ли лю­ди. Вся моя жизнь бы­ла на­прав­ле­на на борь­бу со стра­стя­ми и ин­стинк­та­ми, ко­то­рые за­кры­ва­ли ис­тин­ную ве­ру...
   КАТАРИНА ПАРР. Ис­тин­ную ве­ру?! Сир, что вы на­зы­вае­те ис­тин­ной ве­рой?
   ГЕНРИХ. Вы на­сме­хае­тесь на­до мной!? Вам ка­жет­ся, что я жес­то­кий ти­ран и к ве­ре не имею ни­ка­ко­го от­но­ше­ния?
   КАТАРИНА ПАРР. Да, сир, я счи­таю вас ти­ра­ном, но еще я ду­маю, что вы очень сла­бый че­ло­век. Но, на­вер­ное, толь­ко сла­бый и спо­со­бен быть жес­то­ким ти­ра­ном...
   ГЕНРИХ. Но раз­ве для вас, Ка­та­ри­на, бы­тие, мир, смысл и са­ма жизнь не по­те­ря­ли сво­его зна­че­ния?! Жизнь ис­сяк­ла, в ней нет мес­та яс­но­му по­ни­ма­нию... Бог пре­вра­тил­ся в ве­ли­кое "Ни­что"...
   КАТАРИНА ПАРР. Но раз­ве не вы, сир, ко­роль Ген­рих, спод­виг­ли Анг­лию на без­за­бот­ное унич­то­же­ние друг дру­га.
   ГЕНРИХ. Мне пле­вать на тол­пу, ко­то­рая уби­ва­ет от не­че­го де­лать! Но я, ми­ле­ди, как раз вос­стал про­тив от­сут­ст­вия смыс­ла в зем­ной жиз­ни. Вы ма­ло по­ни­мае­те в ис­тин­ной ве­ре, вы мно­го знае­те о нрав­ст­вен­но­сти, ми­ло­сер­дии и сми­ре­нии, но в вас не го­рит огонь при­род­но­го че­ло­ве­ка! Огонь, ко­то­рый го­нит ме­ня от од­но­го пре­сту­п­ле­ния к дру­го­му. Вы ду­мае­те, что я чер­ст­вый че­ло­век, ти­ран, жес­то­кий зверь. Вы оши­бае­тесь, ми­ле­ди. Это вы, лю­ди, ока­за­лись слиш­ком да­ле­ки от яс­но­го и пер­вич­но­го ми­ра. Ми­ра, ко­то­рый еще мог бы со­зер­цать Бо­га вбли­зи, яв­ст­вен­но, го­во­рить с ним... Но ва­ши за­ко­ны сми­ре­ния и ка­то­ли­че­ские по­пы слиш­ком мно­го сде­ла­ли для то­го, что­бы от­да­лить че­ло­ве­ка от Все­выш­не­го! Что­бы са­мим ру­ко­во­дить ми­ром! По­пы бо­ят­ся да­же про­сто­го при­сут­ст­вия Бо­га на этой зем­ле. А мы, вла­сти­те­ли, ни­ко­гда не жи­ли по ва­шей ре­ли­гии и по­это­му хра­ни­ли те древ­ние зна­ния, на ко­то­рых зи­ж­дет­ся мир и ко­то­рых вы так стра­ши­тесь и об­зы­вае­те ти­ран­ст­вом... Но ис­тин­ный мир дос­ту­пен толь­ко из­бран­ным, ми­ле­ди!
   КАТАРИНА ПАРР. Че­го же он сто­ит, этот мир, ва­ше ве­ли­че­ст­во, ес­ли он при­но­сит та­кие бе­ды и огор­че­ния. Не луч­ше ли сми­рить в са­мом се­бе жи­вот­ное на­ча­ло, ко­то­рое раз­ру­ша­ет в че­ло­ве­ке че­ло­ве­ка!?
   ГЕНРИХ. Я не по­ни­маю вас, ми­ле­ди...
   КАТАРИНА ПАРР. Вы пра­вы, сир, Бог слы­шит­ся в нас толь­ко то­гда, ко­гда в нас про­бу­ж­да­ет­ся во­ля... В вас она ни­ко­гда не об­ре­та­ла по­коя - ден­но и нощ­но вы бы­ли тер­зае­мы сво­ей во­лей и вла­стью. Бог в вас ощу­щал­ся по­сто­ян­но... Я пом­ню, как мно­го лет на­зад, я мог­ла ча­са­ми на­блю­дать за ва­ши­ми спо­ра­ми с То­ма­сом Мо­ром, с ар­хи­епи­ско­пом Уол­си... Я ви­де­ла как бур­ли­ла в вас во­ля, власть, жа­ж­да... Вы бы­ли то­гда Бо­гом, сир! Я лю­бо­ва­лась ва­ми! Но шли го­ды, а вы так и не пе­ре­ста­ва­ли быть Бо­гом, че­ло­ве­че­ское все ре­же и ре­же про­яв­ля­лось на ва­шем че­ле, в ва­шем серд­це... И вы над­ло­ми­лись, Ген­рих... Про­сти­те, что я вас так на­зы­ваю... Бог ни­ко­гда и ни от че­го не за­ви­сит и не за­ви­сел, Ген­рих, не прав­да ли!? Про­яв­ле­ние же по­доб­но­го в че­ло­ве­ке чрез­мер­но - все­гда гу­би­тель­но...
   Вы, Ген­рих, пре­ж­де все­го унич­то­жа­ли са­мо­го се­бя, а уж по­том толь­ко рас­прав­ля­лись со сво­ей оче­ред­ной жерт­вой... И, мо­жет быть, в вас, Ген­рих, уже нет ни­че­го жи­во­го, че­ло­ве­че­ско­го, а вы про­сто-на­про­сто при­род­ный объ­ект. Про­ще ска­зать, тварь зем­ная... Мне вас жаль, хо­тя я и не­на­ви­жу вас, ко­роль Ген­рих.
  
   Ка­та­ри­на не за­ме­ти­ла, как Ген­рих ус­нул в ус­та­ло­сти прой­ден­но­го пу­ти... Он не по­чув­ст­во­вал не­ожи­дан­но ос­та­но­вив­шей­ся Ка­та­ри­ны Парр, не по­чув­ст­во­вал, как во­шел Кран­мер, дво­рец­ко­го уже не бы­ло и вы­крик­нуть имя ар­хи­епи­ско­па бы­ло не­ко­му...
  
   Ти­ше, архиепископ, Ген­рих спит...
   КРАНМЕР. Как это не кста­ти, ми­ле­ди!
   КАТАРИНА ПАРР. А что та­кое?!
   КРАНМЕР. Как что?! Ко­ро­на­ция! Уже ут­ро и тол­па на пло­ща­ди со­бо­ра со­бра­лась в ожи­да­нии но­вой ко­ро­ле­вы... Что бу­дем де­лать, ми­ле­ди?
   КАТАРИНА ПАРР. Ми­лорд, а вы мо­же­те про­честь ри­ту­ал ко­ро­на­ции не кри­ча на всю пло­щадь?!
   КРАНМЕР. Мо­гу, ко­неч­но, мо­гу. Но кто это ус­лы­шит?
   КАТАРИНА ПАРР. А ко­му это на­до слы­шать, ро­то­зе­ям?! Ну, вряд ли! Они при­шли по­гла­зеть на ко­ро­ле­ву, на ее на­ря­ды, на ко­ро­ля, на его сча­стье и на­де­ж­ду... Так что, да­вай­те, ми­лорд ар­хи­епи­скоп, не­си­те сю­да ко­ро­ну и на­чи­най­те ко­ро­на­цию. Но бо­же вас упа­си раз­бу­дить Ген­ри­ха!
   КРАНМЕР. Вы, ми­ле­ди, вид­но в здра­вом уме! И ес­ли уж и вам не нуж­на эта пус­тая, по ны­неш­ним вре­ме­нам про­це­ду­ра, то, по­верь­те - мне она точ­но ни к че­му. Я сей­час при­не­су ко­ро­ну для вас, для его ве­ли­че­ст­ва и по­кон­чим с этим...
   КАТАРИНА ПАРР. Спа­си­бо, Кран­мер, вы ум­ный и до­б­рый ар­хи­епи­скоп! Не знаю толь­ко, за­чем вы воз­гла­ви­ли Ре­фор­ма­цию?!
   КРАНМЕР. Ми­ле­ди, ос­тавь­те, у нас еще бу­дет вре­мя по­бол­тать на эту те­му.
   КАТАРИНА ПАРР. Сту­пай­те, Кран­мер, и воз­вра­щай­тесь бы­ст­рее. У ме­ня но­ги за­тек­ли...
  
   Кран­мер ушел.
  
  

Глава 25. Эпи­лог

  
   Ка­та­ри­на при­дер­жи­ва­ет го­ло­ву Ген­ри­ха, ко­то­рая сва­ли­лась ей на ко­ле­ни... Где-то да­ле­ко раз­дал­ся де­ви­чий смех. Ка­та­ри­на ог­ля­ну­лась. Ели­за­ве­та, дочь Ан­ны Бол­лейн убе­га­ла от Эду­ар­да, ма­лень­ко­го маль­чи­ка, сы­на Ген­ри­ха от Джейн Сей­мур... Они иг­ра­ли в сал­ки. Вы­ско­чи­ла Ма­рия, веч­но стро­гая и чо­пор­ная. Она хо­те­ла их ос­та­но­вить, но Эду­ард не да­вал ей та­кой воз­мож­но­сти. Спря­тав­шись за Ма­рию, он выво­ра­чи­вал­ся от Ели­за­ве­ты. Дет­во­ра смея­лась и ос­та­но­вить их бы­ло не ко­му.
  
   КАТАРИНА ПАРР. Ти­хо, прин­цес­сы... Де­ти! Ма­рия! Эли­за­бет! Эду­ард!
  
   Де­ти ос­та­но­ви­лись в ожи­да­нии. Ка­та­ри­на Парр­ская по­гро­зи­ла им паль­цем. Сму­щен­ные принц и прин­цес­сы за­мер­ли. Во­шел Кран­мер и не­сколь­ко при­двор­ных. Кран­мер нес на по­ду­шеч­ке ко­ро­ну ко­ро­ле­вы, ос­таль­ные не­сли кни­гу и ко­ро­ну Ген­ри­ха.
  
   КРАНМЕР. Спит?
   КАТАРИНА ПАРР. Спит, на­чи­най­те.
  
   Кран­мер стал на ко­ле­ни пе­ред Ген­ри­хом и Ка­та­ри­ной и на­чал чи­тать мо­лит­ву. По окон­ча­нии чте­ния Кран­мер по­дал рас­пя­тие для по­це­луя. Ка­та­ри­на взя­ла рас­пя­тие и по­це­ло­ва­ла его. По­том ос­то­рож­но под­су­ну­ла рас­пя­тие под гу­бы Ген­ри­ха. Тот чмок­нул ин­стинк­тив­но. Ка­та­ри­на взя­ла ко­ро­ну, при­ме­ри­ла ее и улыб­ну­лась.
  
   КРАНМЕР. По­здрав­ляю вас, ва­ше ко­ро­лев­ское ве­ли­че­ст­во...
   КАТАРИНА ПАРР. Ну, ар­хи­епи­скоп Кен­тер­бе­рий­ский, це­луй­те ру­ку вер­хов­но­му гла­ве анг­лий­ской церк­ви...
   КРАНМЕР. Суп­ру­ге вер­хов­но­го гла­вы...
   КАТАРИНА ПАРР. Ка­кая раз­ни­ца, Кран­мер... При­вы­кай­те ко мне, То­мас. Мо­жет быть, ко­ро­лю боль­ше во­об­ще не за­хо­чет­ся ни­че­го го­во­рить... Иди­те, ми­лорд ар­хи­епи­скоп, и объ­я­ви­те на­ро­ду, что хо­ти­те... На­род все­му об­ра­ду­ет­ся...
  
   Кран­мер ухо­дит. Ка­та­ри­на Парр­ская ос­то­рож­но вы­би­ра­ет­ся из-под спя­ще­го Ген­ри­ха и идет к де­тям. Там она шле­па­ет Эду­ар­да и Ели­за­ве­ту, а Ма­рии те­ре­бит ухо до­воль­но силь­но. Ма­рия да­же вскрик­ну­ла... Ка­та­ри­на уве­ла всех из за­лы, где от­ды­ха­ет ко­роль. Слыш­ны празд­нич­ная му­зы­ка за сте­на­ми двор­ца. Вхо­дит Кран­мер. Он под­хо­дит к Ген­ри­ху и слег­ка тор­мо­шит его. Ген­рих ма­ши­наль­но схва­тил ру­ку Кран­ме­ра и не вы­пус­тил. Кран­мер, вор­ча, пы­та­ет­ся вы­сво­бо­дить ру­ку. Ему это не уда­ет­ся. Он вы­дер­ги­ва­ет ру­ку с та­кой си­лой, что те­ло Ген­ри­ха ша­та­ет­ся из сто­ро­ны в сто­ро­ну.
  
   КРАНМЕР. Сир!.. Сир!.. Ва­ше ве­ли­че­ст­во!.. (пау­за) Ко­роль умер...
  
   С ужа­сом Кран­мер по­ни­ма­ет, что Ген­рих мертв. По­сле оце­пе­не­ния, он с еще боль­шим уси­ли­ем пы­та­ет­ся вы­сво­бо­дить ру­ку. В кон­це кон­цов ему это уда­ет­ся. Он сто­ит над Ген­ри­хом дол­го-дол­го... Вне­зап­но раз­во­ра­чи­ва­ет­ся и ухо­дит. Кро­ме те­ла Ген­ри­ха боль­ше в за­ле не еди­ной ду­ши.
  
  

Ко­нец

  
  
  
   Лысов Игорь Владимирович
   +79154124970
   lisov9@gmail.com
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   34
  
  
   92
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"