- Денис, ты, всё-таки, подумай ещё раз, взвесь всё. Куда ты собрался и, главное, для чего? - Сергей говорил торопливо, как будто боялся не успеть высказать школьному другу то, что собирался сказать до его отлёта. На самом деле он, когда нервничал, говорил так всегда, проглатывая окончания слов и суетливо поглаживая непослушный ёжик волос.
- Я всё обдумал, - жёстко ответил Денис. Он не глядел на товарища, а почему-то вглядывался в каменные плиты под ногами, словно его собеседник находился где-то внизу.
- Но зачем? - Сергей всплеснул руками. - Я просто не понимаю.
- Я должен всё увидеть своими глазами.
- Тебе что, мало информации?
- Да я месяц изучал эту информацию. Готовился. Всё взвешивал. Но когда смотришь со стороны, это одно, а когда находишься там, видишь всё изнутри...
- Неужели тебе на тренингах не было противно?
- Иногда было, - задумчиво отозвался Денис. - Но иногда всё это так завлекает!
- Настолько, чтобы потерять год?
- Может быть... И, вообще, я уже всё давно решил. И хватит меня разубеждать! Мне уже на посадку скоро.
- А ведь на тебя здесь рассчитывали... - Сергей попытался зайти с другой стороны. От волнения и неумения подобрать нужные слова он уже ерошил волосы двумя руками, будто пытаясь отыскать в них недостающие аргументы.
- А, рассчитывали! - Денис досадливо махнул рукой. - Всю жизнь кто-то на меня рассчитывает. В конце концов, один человек - это незаметная статистическая погрешность. Если б я в аварию попал, из окна выпал на меня бы тоже рассчитывали?
- Ну, ты сравнил! Несчастный случай и осознанный выбор!
- Можешь считать, что это был несчастный случай.
- Ну, да. С твоей головой! Ты хоть осознаёшь, что здесь вся твоя жизнь, друзья, родители... - Сергей хотел ещё упомянуть Карину, но в последний момент деликатность взяла верх, и он резко замолчал.
- Вот только не надо про родителей. - Денис уже не мог сохранять показное спокойствие, так шедшее к его могучей фигуре и низкому тембру голоса. Он слегка покраснел и покачивался взад-вперёд на своих длинных, широко расставленных ногах.
- Но ты с ними сегодня говорил?
- А... - Денис снова махнул рукой. - Отец со мной разговаривать не хочет, а мать плачет всё время, как будто похоронила уже. И что ты мне говоришь про друзей!? - Он почти перешёл на крик. - Что-то кроме тебя я здесь никого не вижу!
- Ты же сам настаивал, что твоя поездка - ничего особенного. Не похороны же. И потом, у всех, знаешь, дела. Работа, учёба. Нет времени потакать твоей блажи. А ты хотел бы, чтобы все здесь плакали и ползали на коленках? Ах, Денис, ну, останься, пожалуйста! Не лети! - Сергей уже так размахивал руками, что походил на небольшую мельницу.
- А у тебя, значит, дел нету, - Денис уже взял себя в руки и снова вернулся к спокойному тону. - У вас так всю жизнь: дела, дела... А на себя времени и не остаётся.
- Наверное, потому, что здесь у каждого есть дело, к которому он предназначен, которое доставляет ему радость.
- Неужели ты не понимаешь, что я должен попробовать? Может, я вообще не к этому предназначен.
- Да, пробуй себе на здоровье! Что я тебя всё уговариваю! - Сергей, поняв, что последняя попытка переубедить друга проваливается, даже стал медленнее говорить. - Дай знать, когда долетишь и устроишься.
- Ну, мне пора. Посадку объявили. - Денис медленно обвёл глазами просторный зал, пожал другу руку, легко подхватил увесистый багаж и направился к дверям.
Едва его могучая фигура скрылась из виду, из-за колонны вышла девушка.
- Что, уже улетел? - спросила она, положив руку на плечо всё ещё глядящего на дверь Сергея. Её голос звучал почти беззаботно, но, всё же, едва заметно подрагивал, выдавая переживания.
- Карина?! - Сергей подскочил на месте. - Ты опоздала? Погоди, я сейчас узнаю, может быть, его ещё можно вернуть! - Молодой человек снова засуетился, явно собираясь куда-то бежать, а его пулемётную речь теперь едва можно было разобрать. Половину слов приходилось угадывать.
- Не нужно. Я не опоздала. - Карина грустно покачала головой.
- Но тогда почему...
- Я не хотела на него давить. Мы уже обо всём переговорили раньше.
- Но ты могла бы его уговорить!
- Возможно. Но для чего? Чтобы он потом всю жизнь винил меня в том, что не попробовал, не поехал?
- Но это же могло его спасти!
- Спасать надо было когда-то раньше, когда мы все что-то упустили. А теперь... теперь он сделал свой выбор.
- Что ж, посмотрим, каким он вернётся через год!
- Он не вернётся, - почти прошептала девушка.
- Ты думаешь, он ничего не поймёт?!
- Поймёт, но Денис слишком гордый, чтобы признать ошибку. Думаю, это навсегда. - Карина говорила это ровным, но каким-то безжизненным голосом и, казалось, вот-вот готова была разрыдаться.
- Не переживай так, он, конечно, обустроится. Такие головы нужны везде. И мускулы тоже... - Сергей вздохнул. - Вот только проживать он будет чужую жизнь.
- Скорее, бессмысленную, никакую. Делать не то, к чему у тебя призвание, не то, что приносит людям настоящую пользу, а то, за что больше платят, всю жизнь гоняться за деньгами... - Девушка вздрогнула. - И почему это случилось именно с ним? Ведь в наше время это такая редкость. Едут к нам, а не от нас!
- Закрытость нашего общества была когда-то большой ошибкой. - Сергей заговорил непривычно спокойно и рассудительно, уже смирившись с случившимся. Создавалось даже впечатление, будто он отвечает на экзамене или сам читает лекцию. Впрочем, насколько помнила Карина, история испытательного срока была у него когда-то темой то ли реферата, то ли даже курсовой работы. - Так что эта идея обмена, когда каждый молодой человек может прожить год при другом строе, а потом решить, вернуться или остаться, оказалась очень своевременной. Сначала этим правом стремился воспользоваться чуть ли не каждый. И, что удивительно, в первое время больше народу оставалось там, как дети, прельстившиеся красивой обёрткой, за которой нет никакой конфетки.
- А потом вся эта пена схлынула. Знаю-знаю, - кивнула Карина. - Получилось что-то вроде искусственного отбора в обществе. Сюда стремились лучшие, а все эти ловкачи, люди с гнильцой, отправлялись ловить рыбку в мутной воде.
- А за несколько поколений всё более-менее улеглось, и теперь таких желающих всё меньше. Кому охота терять год! А те, кто оттуда приезжают и потом возвращаются, говорят, с трудом потом приспосабливаются к той жизни. Наши же там вообще теряются, если специальные тренинги не пройти. Кто-то до конца не выдерживает, назад просится, кто-то опускается...
- И, всё-таки, думаю, здесь проблема воспитания. Что-то было упущено с Денисом... Ведь он-то не пена, не гниль! - сжав кулаки проговорила девушка.
- Знаю. Может, педагоги недоглядели. - Сергей помолчал. - А, может, просто все люди разные, и кому-то действительно там лучше...
***
- Не понимаю я Джона. Покинуть свободный мир и отправиться в добровольное рабство! Подумать только, жить по плану!
- Я всегда знала, что у него не всё в порядке с головой! Ясно было, что эти его социальные идеи до добра не доведут. Все эти философские книги...
- А помнишь, от какой карьеры он отказался! Видите ли, это не наука! А загребал бы сейчас побольше меня.
- Ещё бы! В другой раз вообще скандал понял. Лекарство, разработанное их фирмой, видите ли, ничуть не эффективней прежних, но гораздо дороже. Рекламщикам тогда здорово поработать пришлось, чтобы нейтрализовать его глупость.
- А, может, таким сумасшедшим только при Советах и место?
- Ох, погодите! Он ещё там наплачется! На коленках назад приползёт.
- А этот новоприбывший, Дэннис, толковый парень. Только странный какой-то. Хорошая зарплата, свой дом, в кредит, конечно, а он ходит мрачнее тучи. Поговаривают, что пить начал.
- Будешь тут странным, когда всё детство прошло при Советах. На свободе нужно освоиться. Ничего, он пообвыкнется, пусть вот сходит к психоаналитику, и с ним всё будет ол-райт!