На острове по имени Хоккайдо,
Здесь толком ничего не происходит,
И лишь порой в лесах бунтуют айны.
У айнов был шаман в медвежьей шкуре --
Наколдовал. Когда я был на страже,
На берег лодку выбросила буря,
В ней знатный офицер, но не из наших.
И в тот же день получено заданье:
Секретное письмо доставить в Эдо.
Наш пленник о вторжении киданей
Под пытками ужасными поведал.
Наш губернатор сделал харакири,
За то, что не почувствовал угрозу.
Его кишки клевали, как на пире,
Стервятники на воздухе морозном.
Его в куски растерзанное тело
Четыре дня под окнами воняло,
Но южная столица не хотела
Прислать взамен другого генерала.
-- Что сталось с победителем чжурчженей?
-- Невовремя озвученное слово.
За сотни невозможных преступлений
Был в цепи императором закован.
Под шум дождя и вспышки адских молний,
Под тучами, летевшими в Корею,
Был приговор неправедный исполнен --
Секира палача врубилась в шею.
Погружены столичные в интригу,
Но на границе ясно все и просто:
Их миллион готовится к блицкригу --
Нас меньше ста. Нас ровно девяносто.
Китайский вождь, мы вряд ли украшаем
И две строки в твоем подробном плане,
Но мужество и доблесть самураев
Почувствуют агрессоры-кидани!
В последний день мы отливали пули,
И пороха готовили запасы,
К нам беженцы бохайские примкнули --
Их было пять на палубе баркаса.
Спустилась ночь. В долине выли кошки.
Но утро неизбежно наступило.
Спустился с корабля "железный коршун".
За ним другой. Там тысячи их было!
Подковы, грохотавшие по сходнями,
Нам обещали страшный бой намедни,
Нам предстоял тяжелый бой сегодня,
Тяжелый - а быть может и последний.
За ними шли манчжурские драгуны,
Наемников изменчивое племя,
Гвардейцы императора Тайцзуна,
И император сам, в броне и шлеме.
Две свастики блестели на кирасе,
Нас обещал разбить за двое суток,
Как бог войны из древности прекрасен!...
...Киданьское животное. Ублюдок!
Размерами и грохотом дурманя,
Ползет дракон китайский длиннохвостый,
В нем триста тысяч минимум киданей --
Не триста нас. Всего лишь девяносто.
Казалось, даже солнце помрачнело,
Когда Орда, надвинувшись на остров,
Внезапно в небо выпустила стрелы!
Их тьмы и тьмы! Нас было девяносто.
Чешуйками сверкая золотыми,
Метнулись стрелы, быстрые, как лебедь,
Кто высечет на камне павших имя?
Осталось нас всего лишь сорок девять.
Пошли на штурм киданьские отряды,
Зачем пошли? Никто уже не спросит.
Остались в поле трупов мириады,
А нас осталось ровно тридцать восемь.
Мы будто оказались в миттельшпиле,
Никто не знал, что с нами приключится,
Китайцы ненадолго отступили,
А нас осталось в башне ровно тридцать.
Убитые в кровавых трупных пятнах
Лежали как раздавленные вишни,
И побежали "коршуны" обратно,
А нас осталось только двадцать с лишним.
Но все-таки надеются на чудо
Надменные пришельцы с континента,
Наемники построились в "тестудо",
Нас в крепости всего пятнадцать с чем-то.
Уверенный в своем железном праве,
Был ранен император точно в пятку,
И умер. Но наследника оставил,
А нас осталось около десятка!
И праведный судья в загробном мире
Теперь его грехи обязан взвесить.
Я не могу смотреть на вещи шире --
Нас в крепости осталось ровно десять!
Молчите вы, античные герои!
Вокруг тела разбросаны навалом,
Но в крепости осталось только трое,
И битва приближается к финалу.
Я не хочу чертить сражений схему,
Я схемы не люблю, какая жалость,
Один остался и пишу поэму,
Но пафоса на складе не осталось!
А варвары шагают на Киото,
Но для кого стараются кидани?
Империя провалится в болото,
Достанется грядущему Пусяню!!!
