Низкий старт спортсмены заимствовали у кенгуру. Сжимаясь, как пружина, бегун после выстрела или команды стремительно выбрасывает тело вперёд.
Глава 1. Случай
1. 15 марта 2531 года, космическая станция "Птицелов"
Перед стыковкой, грузопассажирский транспорт, на котором на станцию "Птицелов" перебрасывали 3-й взвод 6-й роты, прошел мимо легкого крейсера "Наутилус". Кроме Эрика, никто из тридцати двух курсантов не читал Жюля Верна. Они о нем даже не слышали. Поэтому неудивительно, что название корабля заставило их гадать, что бы это могло быть: личное имя, инструмент, - вроде пробойника или пневмосверла, - звезда или планета. Еще это мог быть спутник, астероид или, скажем, гора на любой из трех десятков планет, входящих в состав империи Торбенов. Вариантов много, и не факт, что, на самом деле, "Наутилус" не является "потомственным" именем, переходящим от корабля к кораблю не одну сотню лет. Такое случается довольно часто, но о такой возможности подумал только Эрик, потому что читал книгу про капитана Немо и его подводный корабль. Он даже помнил сноску, в которой разъяснялось, что наутилус - это головоногий моллюск. Другое дело, что Эрик не знал, сохранились ли еще где-нибудь на Старой Земле эти существа, и, если все-таки сохранились, как они должны выглядеть.
В любом случае, он - по обычной своей привычке - не стал принимать участие в разговоре. Сидел молча, смотрел, как по экрану внешнего обзора проплывают хищные очертания ударного крейсера, заточенного, как он помнил из курса "Боевой состав флота", на "взлом" планетарной обороны, и думал о том, какому умнику пришло в голову назвать современный боевой корабль именем, которое практически ни у кого не вызывает никаких ассоциаций.
- А ты, Счастливчик, чего молчишь?
Счастливчиком Эрика назвал инспектор учебных заведений округа при переводе в училище пилотов. Назвал с иронией, подразумевающей законченного неудачника. Вьюн истории этой не знает и не может знать, - слышал что-то краем уха и все, - но вот прикапываться к Эрику это ему совершенно не мешает. Штефан Бирн, как и большинство других курсантов, вырос в семье, - а семьи на Иль-де-Франс обычно большие, - знает своих родителей, имеет множество братьев и кузенов. Кроме того он попал в училище по реестровому набору рекрутов из колонии Новая Швабия - одной из пяти основных колоний континента Промисленд, - и это делает его здесь, да и везде на планете, "своим". А Эрик, мало того, что штрафник, он везде, - на планете, на континенте и в училище - чужак, да еще и безродный сирота ко всему. Глумиться над такими, как он, легко и просто. Никто за него не вступится, потому что некому.
- Молчу, потому что сказать нечего, - ответил на подначку Эрик. - Извини.
Сказал спокойно, без агрессии. Равнодушным тоном "снулой рыбы", так как по опыту знал, что это лучший способ отделаться от Штефа и его подпевал, и снова оказался прав. Вьюн смерил его презрительным взглядом - типа "нучто с тебя взять, с калечного", - и вернулся к обсуждению названия крейсера, который он, к слову, опознал, не как ударный, а как сторожевой. Судя по тому, что никто ему не возразил, большинство курсантов думали точно также, - люди и вообще, по большей части, не любопытны и ленивы, - а те, кто знал правильный ответ, просто не захотели связываться, и Эрик их хорошо понимал. Бирн, как и большинство неумных задавал, критику не любит и никому никогда ничего не забывает. При этом парень он крупный, - крупнее даже Эрика, - да и дерется хорошо. Во всяком случае, лучше многих. Так что связываться с ним себе дороже.
Впрочем, у Эрика мотив "не связываться" совсем другой. Если бы он захотел, то избил бы Вьюна до полусмерти, - и его, и его шавок, - но наученный горьким опытом делать этого не станет. Училище пилотов москитного флота не Смоляной городок, здесь калечить противника, тем более, убивать - нельзя. Мигом вышвырнут на свалку или запишут в "черный десант". И то, и другое означает конец, причем, конец быстрый и печальный.
"Ладно, - решил Эрик, стараясь на всякий случай держать Вьюна в поле зрения, - терпеть осталось недолго: всего полтора года. Сущие пустяки! Я выдержу, я смогу..."
Он уже совершил однажды ошибку, замахнувшись не на того, на кого следует, и вот результат: вместо третьего курса звездной академии шестой курс в училище пилотов "москитных сил". И добро бы, речь шла о настоящих москитниках - истребителях планетарных сил обороны или "палубных" истребителях тяжелых кораблей. С гораздо большей вероятностью всех их распределят на нижние палубы крейсеров и "носителей" или на такие вот орбитальные крепости, как "Птицелов", один из сегментов которого возник сейчас на обзорном экране. Кто-то же должен "рулить" на шаттлах, ремонтниках и прочей невооруженной мелюзге. Печально, разумеется, но Эрик умел принимать мир таким, каков он есть: лучше таскать почту и вывозить корабельный мусор, чем идти в первой волне десанта или "дрочить" на каторжных работах. Какой-никакой, а пилот и зауряд-офицер. Возможно даже гардемарин. И потолок совсем неплохой: если повезет, в отставку выйдет мичманом, а то и лейтенантом. Это уж как сложится. Во всяком случае, на нижних палубах будет ходить "гоголем", поплевывая на работяг через плечо, да и офицеры обычно относятся к пилотам нижнего звена вполне лояльно. Надо только знать свое место и не высовываться. Во всяком случае, до тех пор, пока не представится случай переиграть судьбу.
Если честно, Эрик редко предавался такого рода размышлениям. Ему не надо было себя ни в чем убеждать. Не склонный к пессимизму и унынию, он являлся человеком дела и всегда был "сам по себе" и "себе на уме". Таким его сделала жизнь. Скрытным, осторожным и предельно внимательным. Он не станет лезть на рожон, и предаваться иллюзиям не будет тоже. Главное - выжить и не упустить случай. Возможности, как не раз убеждался Эрик, обычно открываются вдруг, и использовать их надо сразу. Если упустил свой шанс - вини только себя, потому что положиться тебе не на кого. Один раз он отступил от этого правила, понадеявшись на справедливость одних и благородство других, и ничего хорошего из этого не вышло. А ведь, если бы не расслаблялся, перспективы у него сейчас могли быть совершенно другие...
***
Вообще, если разобраться, Эрик невероятно везучий человек. Не зря его позже прозвали Счастливчиком. Первый раз ему повезло, когда самодельный нож какого-то мелкого негодяя из стаи Рыжих псов распорол Эрику кожу и тощую плоть, но застрял в ребрах. Не дошел, в общем, ни до сердца, ни до легкого. То есть, наверное, Эрику везло и раньше. Все-таки дожить в Смоляном городке до шестилетнего возраста, не имея при этом семьи и не являясь членом стаи, задача, как говорят математики, "отнюдь не тривиальная". Тем не менее, как-то же выжил!
Эрик не помнил, как ему это удалось, но факт, как говорится, на лицо. Детских воспоминаний у него почти не осталось, хотя кое-что время от времени всплывало в памяти. Он помнил, например, подвал сгоревшего дома, где какой-то беззубый старик в лохмотьях учил детей грамоте и счету. Воспоминание было туманным и включало в себя запах гари и чувство голода. Однако, как ни крути, читать-то он тогда все-таки научился и, значит, провел в том подвале не день и не два.
Еще вспоминались помойки. Не одна, а много разных. Еды там практически не было, - разве что крысу прибьешь, - но можно было найти что-то, за что старьевщики платили настоящие деньги. Немного. Грош или два, что бы это ни было и сколько бы ни стоило на самом деле. Но два грошика - это пол буханки суррогатного хлеба, а для такого маленького мальчика, каким был тогда Эрик, это еда на два дня. Или даже на три, если наступала голодная полоса.
Голод, боль и холод. Вот что вспоминалось отчетливо. Остальное, как в тумане. Драки. Драк, похоже, было много. Боль и кровь, злость и страх. А еще чердаки и подвалы Смоляного городка. Другие дети. Кое-кто из них говорил на ланге, но большинство - на местных диалектах дойча и руза. Это Эрик помнил твердо, а вот лица и события не запомнились. Все смутно и нечетко - память ребенка, медленно умирающего от голода. И все-таки, главное в этой истории не страдания и невзгоды, которые он претерпел, а то, что там и тогда Эрик выжил. По-видимому, ему очень сильно повезло, как повезло и в тот день, когда заточка "рыжего" сученка застряла у него в ребрах. Тогда его пожалел какой-то старьевщик. Отогнал стаю. Кажется, даже стрелял поверх голов из дробовика. Притащил истекающего кровью Эрика в свою берлогу - вспоминалось темное, задымленное, но при этом пахнущее едой помещение, - вытащил из тела нож, обработал рану. Зашил. А потом сдал Эрика в детский дом, что, наверное, было совсем непросто. Слишком много беспризорников пряталось по щелям в руинах Старого порта и в трущобах Смоляного городка.
Детский дом, в который попал Эрик, был ужасным местом. Там тоже все время было холодно, голодно и страшно. Чего конкретно боялись дети, Эрик теперь вспомнить не мог, хотя и догадывался. И еще там постоянно дрались. За еду, за место у печки, за все. Но вскоре ему повезло снова. Новый губернатор, - подоплеку событий он узнал много позже, - начал наводить порядок в Смоляном городке. Детский дом, а по сути, обычный работный дом для мелких трудяг, был упразднен, и Эрик с несколькими другими мальчиками и девочками попал в "Новый сад" - сиротский приют, расположенный на окраине Туманной долины - маленького городка, затерявшегося в горах водораздела. О том, как ему повезло, Эрик догадался не сразу. Но зимой разразился чудовищный экономический кризис, и на Северном материке от холода, - не хватало топлива, - голода и эпидемий вымерло до шестидесяти процентов населения.
Детям в "Новом саде" тоже пришлось туго. Но эпидемии так высоко в горы не добрались. Топлива хватало - городок располагался в самом сердце реликтовых эндемических лесов, покрывавших тысячи квадратных километров незаселенной горной местности. Здания приюта, больше похожие на тюремные бараки, стояли на берегу большого горного озера, а это чистая вода, рыба, которую ловили сами дети, и кормильные угодья сирен, на которых старшие дети во главе с воспитателями пытались охотиться прямо с лодок, вооружившись топорами и самодельными острогами. Ну и горожане, как ни странно, помогали, чем могли. Охотники иногда притаскивали в "Новый сад" подстреленных ими оленей и кабанов, - каждый второй в городе был браконьером или контрабандистом, - а мельник отдал сиротам несколько мешков тронутого морозом зерна. Поэтому в приюте никто той зимой не умер. А в Смоляном городке, как рассказывали, не выжил практически никто.
Эрик прожил в "Новом саде" четыре года. Не самое счастливое время в его жизни, но и не самое поганое. Во всяком случае, здесь его не преследовали голод и холод, а драться приходилось не больше, чем в других местах. Учителей, как таковых, в приюте, разумеется, не было, одни наставники, но зато в городе имелась библиотека бумажных книг, которыми практически никто не пользовался. Эрик читал на ланге и на рузе, а потом выучил еще и дойч, на котором в приюте говорило большинство детей и воспитателей, и стал едва ли не единственным пользователем городской библиотеки. Там, к слову, он и наткнулся на записанный с чьих-то слов пересказ романа Жюля Верна "Наутилус капитана Немо". Первоисточник, по-видимому, не пережил Долгую ночь, но Эрик умел довольствоваться малым.
Жизнь в "Новом саде" подчинялась строгому распорядку. Шесть часов в день дети работали на благо приюта - уборка территории, ремонт помещений, заготовка дров и многое другое, - два часа разучивали под руководством рукоположенного пастора молитвы и псалмы и еще четыре часа учились. Эрик не был уверен, что верит в бога, но даже если бы верил, он не знал к какой именно конфессии принадлежит по праву рождения. Поэтому - и от нечего делать, - на уроках закона божия он тихо сидел в самом дальнем углу и читал все подряд, что попадало под руку на полках в шкафу пастора: католическую библию на ланге, православный требник и еврейский молитвенник на рузе, Талмуд и Коран на дойче. Но главное, он не мешал остальным детям петь псалмы, и пастор его за это по-своему уважал.
На других уроках наставники учили детей писать, читать и считать, - большинство из сирот вне зависимости от их возраста были неграмотными, - и пытались рассказывать им об истории и географии Эвра и империи Торбенов. Эрику все это было ни к чему. В библиотеке нашлось несколько весьма полезных для расширения кругозора книг: "Династия Торбенов", "Империя превыше всего", "Звездный атлас с комментариями", "Имперская провинция Эвр", "Всеобщая история" Герлиха и довольно много учебников по математике, физике и химии. Вот их он и читал. И, как оказалось, не напрасно.
***
Эрик прожил в "Новом саде" четыре года. На самом деле, чуть больше, но в данном случае можно и округлить. А потом к ним нагрянула инспекция. Внезапно и неожиданно, поскольку до этого, если кому и было дело до сирот, так только городскому голове. Приют находился на городском бюджете. Вот их никто и не проверял. Все, что следует, в городе знали и без проверок. Но, как оказалось, теперь про "несчастных сирот" вспомнили в руководстве лКна, и не без причины.
Губернатор провинции Эвр приказал развернуть полтора десятка новых военно-технических школ, поскольку армия, флот и промышленность неожиданно ощутили дефицит квалифицированных кадров низшего звена. Попросту говоря, всем нужны были обученные и вымуштрованные на солдатский манер работяги, и первым делом в администрации губернатора вспомнили про детские дома. Кадры небезупречные и в чем-то даже проблемные, но зато их можно рекрутировать, не вызвав принудительным набором политических волнений в городских и сельских коммунах. Так Эрик попал в Праг - крупный промышленный центр на Южном континенте.
Проверку рекрутов производили в ускоренном режиме, поэтому, выяснив, что Эрик говорит и читает на нескольких языках и знаком с основами естественных наук, - на все про все ушло круглым счетом пять минут, - его послали в школу младших техников ВКС. А поскольку разговаривавшая с ним дама из комиссии не захотела затруднять себя лишними вопросами, Эрик, во-первых, попал сразу в третий класс, где учились, в основном, двенадцатилетние дети, а во-вторых, вместо клички Крепыш, под которой прожил предыдущие четыре года, получил фамилию Минц. Ни одно, ни другое его не возмутило. Минц так Минц, третий год обучения, значит так и будет. Эрику было не привыкать встраиваться в новую для него систему отношений, и он в нее встроился.
Может быть, для кого-то учеба в государственной технической школе казалась наказанием, вроде тюрьмы или каторги, но для Эрика это была настоящая удача. Казенная форма, продовольственное и вещевое довольствие, собственная кровать в казарме - о чем еще можно мечтать после того, через что он прошел? А то, что ребята, в основном, старше его по возрасту, так и Эрик не лыком шит. Парень он от природы крупный, драться умел, и правила выживания знал наизусть, как "Отче наш".
Первым делом Эрик внимательно изучил "доставшийся" ему по случаю коллектив. Класс - сорок человек, поток - сто шестьдесят. Учатся вместе с самого начала, и за прошедшие два года успели притереться и определились с тем, кто у них главный, а кто шестерит. Эрик "рулить" не хотел, но и в "рабство" попадать не желал. Пришлось драться. Сначала бить, потом объяснять свою позицию словами. Кулаки оказались убедительнее слов, но и слова не пропали втуне. Разобрались, перетерли, пришли к соглашению. Эрик на власть "элиты" не посягает, а они его не прессуют. Пусть живет, как хочет, а это значит, сам по себе.
Это Эрика вполне устраивало, ему ни друзья, ни компания не нужны, и статус - без надобности. Так что, устроился он совсем неплохо: койка в дальнем углу казармы и место в любой очереди - за едой, в душевую, везде, - "в середине строя". Не первый, но и не последний. Кому другому такое могло не понравиться, а ему в самый раз. Он и учился, следуя тому же принципу: не выставляться, но и не "проседать".
Учиться в технической школе оказалось нетрудно. Математику и физику, как вскоре выяснилось, Эрик знал гораздо лучше одноклассников, а то, чего не знал, легко наверстывал. Руки у него тоже росли из правильного места. Посмотрит разок, как обращается со станком или прибором профессионал, и сразу же может эти действия повторить. Сначала, правда, кое-как, но через день-два - так, как надо. По-настоящему трудным для Эрика оказалось только одно - научиться пользоваться компьютерами. Он ведь вырос в настоящей глуши, где электроники было мало и уж точно, что ее не было в приюте, в котором он жил. В том мире, откуда Эрик прибыл в Праг, даже телевидение имелось еще не везде, а в технической школе, где он теперь учился, напротив, не оказалось ни одной бумажной книги. Вся информация только на носителях, в сети, куда можно попасть не иначе, как через терминал, или в архивных блоках. У него взяло достаточно много времени, чтобы понять принцип работы всех этих приборов, но, как только он разобрался, дело пошло легко и быстро. Через год он уже работал с компьютерами лучше всех на потоке, хотя знал об этом только он сам. Но ему не слава была нужна, а возможность учиться, и он учился.
Прошло еще немного времени, и Эрик с удивлением обнаружил "границы дозволенного". В сети существовали барьеры, через которые просто так не пройдешь, потому что доступ к хранящейся за ними информации строго ограничен. Получить туда допуск можно, только если имеешь специальные коды, выполняющие в электронных сетях роль особых ключей к весьма сложно устроенным замкам. Ну, а где есть ключ и замок, должны быть и отмычки. Для Эрика это было очевидно, но на то, чтобы "подобрать отмычки" и научиться ими пользоваться, ушел еще один год. Впрочем, ничего особенно ценного для себя Эрик во вскрытых им "сейфах и тайниках" не нашел. Ему эта информация была без надобности. Ни использовать, ни продать ее он не мог. Оставалось пожать плечами и заняться чем-нибудь другим.
Однако вскоре в голову Эрика пришла одна многообещающая идея, и приобретенные навыки в работе с электронными сетями оказались востребованы. К этому времени он уже учился в пятом классе, и, значит, заканчивал школу. По имперским законам с пятнадцати лет можно уже работать, а то, что Эрику всего тринадцать, никого, в сущности, не волновало. Закончил курс? Может работать? Милости просив в ВКС, господин технический специалист 3-го класса. На корабли по возрасту еще нельзя, но кто мешает мальчику вкалывать на планетарной базе? Вопрос, где именно?
Для начала Эрик попытался выяснить, куда его собираются распределить. Оказалось, на орбитальную станцию "Часовой-2", здесь же на Эвре. Это было не хорошо и не плохо. Техник 3-го класса, он везде относится к младшим чинам. Но вот, если попробовать реализовать ту идею, что пришла Эрику в голову, то распределение на Эвр следовало сразу же отмести, как негодное. Ну, Эрик его и отменил, послав себя на Иль-де-Франс, служить на орбитальной крепости "Вобан", защищающей вторую по важности планету империи. Задача оказалась не из простых. Эрик потратил на взлом системы и замену данных девять ночей, но результат того стоил. В тот же момент, как одни данные были заменены на другие, программа кадрового отдела флота автоматически внесла все необходимые изменения. Замена вещевого довольствия типа Б23 на тип В9, проездные документы до точки назначения, само назначение и, наконец, подъемные. Ему же почти месяц добираться с Эвра на Иль-де-Франс. Флотские его конечно обеспечат солдатским рационом на любом транспорте, но все-таки без денег тоже нельзя. Есть правила, а правилам обязаны следовать все. Тем более, если ты не человек, а компьютерная программа.
Следующий этап потребовал от Эрика высшего напряжения всех его сил и занял почти два месяца. Однако в результате среди несметного количества документов кадрового отдела ВКС возник и тут же спрятался "в тени" файл с личным делом Эрика Минца. Вот только этому Эрику, и в самом деле, недавно исполнилось пятнадцать лет, и он заканчивал обучение не в технической школе ВКС для младших чинов, а трехлетний подготовительный курс для поступления в высшие учебные заведения флота. Соответственно, и распределение у этого Эрика Минца было иным - прямиком в Космическую академию на Иль-де-Франс.
Завершив эту тонкую и крайне сложную работу по изменению своей собственной судьбы, Эрик взялся изучать все то, что - согласно учебным планам и требованиям отдела высших учебных заведений ВКС - должен знать выпускник подготовительных курсов. Пришлось по-быстрому наверстать "пропущенное": кое-что в программе по математике и физике, значительно больше в астрономии и звездной картографии и, разумеется, следовало навести на Эрика Минца некоторый необходимый в элитном учебном заведении лоск. Эрик совершенно не знал протоколов поведения в тех или иных ситуациях, не умел пользоваться столовыми приборами, не был знаком с этикетом, да и культуру речи следовало подтянуть. Знание четырех языков, - а Эрик за прошедшие два года, выучил еще и франк, - не означало, что он умеет говорить и писать на них грамотно. Это следовало исправить, прежде всего, для того, чтобы не привлекать к себе внимание. Та еще задача, но Эрик к этому времени уже знал, что он умнее большинства встреченных им в жизни людей, обладает сильной памятью и способен учиться быстро и эффективно.
***
30 июня 2528 года Эрик завершил обучение в технической школе, получил направление на Иль-де-Франс, деньги и проездные документы и отправился в путь. Однако, добравшись до космопорта Эвр-2, он предпринял ряд действий, вследствие которых один Эрик Минц исчез, а другой - возник. Первым делом, воспользовавшись деньгами, которые он потихоньку - малыми суммами, - выигрывал у одноклассников в карты, Эрик выкупил на почте заказ, сделанный им еще месяц назад от имени замдиректора подготовительных курсов флота "Эвр ВКС УК". Получив новую форму, Эрик переоделся, и пошел в Транзитное бюро. Там он доложился старенькому лейтенанту, ведавшему транзитными документами военнослужащих, и попросил об одолжении: распечатать со служебного терминала бумаги, которые он утром не успел оформить на курсах. Боялся, дескать, опоздать на свой борт, а на курсах, как на зло, полетел генератор, и зависли все компы.
Разумеется, это являлось нарушением правил, но, насколько знал Эрик, нарушением мелким, каких делается огромное множество в силу того бардака, который творится с документами на периферийных планетах. И Эвр, на счастье, был одной из таких планет. Лейтенант это тоже знал, а потому пустил вежливого, одетого по форме молодого человека за свой терминал. Получив доступ, Эрик ввел все необходимые пароли и коды и буквально в три движения вытащил из тени один файл и отправил вместо него "в тень" - другой. Отдав приказ на распечатку, он сразу же встал из-за терминала, вежливо поблагодарил старичка, взял из принтера направление и проездные документы и отправился в путь.
До старта челнока еще оставалось время, и Эрик успел получить положенные его новой личности деньги. Кассовый автомат узнал введенный Эриком код, сопоставив его с тем личным делом, которое возникло в кадровом управлении флота буквально полчаса назад, и без проблем выдал требуемую сумму. Так что путешествие получилось хоть и долгим, но, в некотором смысле, даже приятным. Эрик ведь до сих пор никуда не летал, а тут одних транспортов ВКС он сменил три. Побывал в двух космопортах и в первый раз в жизни посмотрел те голофильмы, про которые до сих пор только читал.
Дорога заняла сорок два стандартных дня, и в середине августа - за две недели до начала учебного года, - Эрик вошел в двери "Космической академии Иль-де-Франс". Там его приходу сначала удивились - из такой глуши, как Эвр, никто к ним давным-давно не поступал, если когда-нибудь поступал вообще, - но, проверив документы в кадровом управлении флота, были вынуждены признать, что "чудеса еще случаются". И Эрик был зачислен на первый курс тактического факультета. Собственно, на это он и рассчитывал. С одной стороны, факт зачисления на факультет провинциала был не настолько уж вопиющим, чтобы поднимать из-за этого шум и выяснять отношения с кадровиками ВКС. А с другой стороны, Эрик мог быть уверен, что не встретит здесь ни одного выпускника подготовительных курсов флота на планете Эвр. Их сюда просто не пошлют. Но, если руководство академии лишь недоуменно "пожало плечами", то курсанты-первокурсники молчать не стали.
Слушатели академии считались элитой военно-учебных заведений флота. Это были парни и девушки из хороших, - и зачастую хорошо известных в империи, - фамилий, получившие к тому же блестящую подготовку в лучших гимназиях и лицеях планеты. Со временем, закончив курс обучения в космической академии, - на тактическом, навигационном или логистическом факультетах - они должны были пополнить ряды офицеров "пилотажной линии", то есть распределиться на тяжелые корабли ВКС и начать восхождение к высшим флотским должностям. Соответственно, эти ребята цену себе знали и положением своим гордились. Так что их реакцию на появление в академии жалкого, - да к тому же безродного - провинциала, было легко предугадать. Ну, Эрик, на самом деле, ничего другого от них не ждал, поэтому не удивился и не расстроился, когда курсанты первого курса - не все, разумеется, а лишь некоторые, что, по большому счету, ничего не меняло, - попробовали довести его до "позорного бегства". Не на того напали.
Эрику ни их дружба, ни их улыбки даром были не нужны. Хвастовство вещами и деньгами его не трогало. Завидовать он попросту не умел. Ну, а когда его начали бить, сразу выяснилось, что попытки эти чреваты, потому что драться Эрик учился не в спортзалах и не с такими чистенькими и гладенькими мальчиками и девочками. Тем не менее, противостоять в одиночку сразу всем - хотя, правду сказать, большинству курсантов не было до него никакого дела, - непростая задача, но Эрик старался.
В очередной раз его "зажали" накануне начала учебного года. Увидели, как он спустился на минус второй этаж, где размещались залы для индивидуального тренинга, и сразу же перекрыли вход-выход в один из таких залов, где как раз начал свою тренировку Эрик. Время было позднее. Этаж пустовал, и пятерым парням и двум девушкам показалось, что им представился самый подходящий случай набить выскочке морду. Не знали они только того, что это не они поймали Минца, а он заманил их в сознательно организованную ловушку.
Будучи хладнокровным, но главное, разумным человеком, Эрик понимал, что бесконечной войны со своими недоброжелателями может и не выдержать. В дортуаре - а кадеты первого курса спали в общих спальнях, - в душевых, на физподготовке в парке, окружающем комплекс зданий академии, где-нибудь когда-нибудь, но они его достанут. Поэтому следовало нанести превентивный удар такой силы, чтобы отбить охоту пробовать на нем свои "зубы" раз и навсегда. А для этого он должен был устроить своим недругам "показательную порку". Однако делать это на верхних этажах было нельзя. Узнают преподаватели, он же и окажется виноватым. А вот в тренировочном комплексе, да к тому же в поздний час...
- Ну, что "мурзик" потанцуем? - первой, как и следовало ожидать, начала "разговор" Клодина Люфор - дочь вице-адмирала, командовавшего на данный момент 7-й флотилией.
- Я весь ваш, мадемуазель, - улыбнулся Эрик, переходя на франк. - Танец с вами это такая честь!
- Героя из себя строишь? - А это уже Иан Вонг, мечтающий, как догадывался Эрик, залезть Клодине в трусы, а значит, он будет не столько бить "подлеца", сколько стараться показать себя перед дамой во всей красе.
Девушка была, и в самом деле, хороша, но на вкус Эрика слишком женственна. Драться с ним она не будет. Как только начнется свалка, отойдет за спины своих паладинов и будет их оттуда подбадривать. А вот Иан противник серьезный. Крепкий парень, сильный, тренированный. Одна беда, он боксер, а бокс для уличной потасовки не подходит. Один на один и при соблюдении строгих правил поединка, он был бы опасен, а в массовке - нет.
Остальных ребят Эрик знал пока плохо, так что судить об их силе мог только по внешнему виду, поведению и манере двигаться. Трое показались ему всего лишь "пушечным мясом". По-настоящему опасными выглядели худощавый, но жилистый Андрей Мельник и "опасная красотка" - сестра Андрея Вера, дети другого известного адмирала. Эти двое двигались на особый манер. Наверняка, занимались каким-то из китайских или корейских боевых искусств, что было не слишком хорошо. В прошлом Эрику приходилось драться с китайцами, и он помнил, какими трудными противниками они могут быть. Но, с другой стороны, те ребята, в отличие от Мельников, были опытными уличными бойцами, а Вера и Андрей, скорее всего, никогда и ни с кем по-настоящему не дрались.
- Героя из себя строишь? - спросил Иан Вонг.
- Ну, какой из меня герой, - пожал плечами Эрик.
- А вот сейчас и узнаем!
Удар без замаха, и не с правой руки, как можно было ожидать, а с левой. Но Эрик характер атаки угадал и сместился вправо, одновременно нанося удары левой рукой и правой ногой. Кулак в бок, мыском ноги под челюсть, и, завершив свой "выпад", Эрик ныряет под ноги бездарно сгрудившимся перед ним оппонентам. Двоих он тут же свалил, как кегли в кегельбане, проскользнул мимо третьего и оказался лицом к лицу с отскочившей назад Клодиной. Жалко было портить такую красоту, но на войне, как на войне. Эрик нанес два стремительных, но не слишком сильных удара по лицу - синяк под глаз и сломанный нос, - и сразу же развернулся к Мельникам. Эти атаковали его одновременно с двух сторон. По-видимому, привыкли работать в паре, и на несколько мгновений Эрик попал под жесткий - прямо сказать, убийственный для любого другого парня, - прессинг. Били они его грамотно и сильно, но их подвел темп. Эрик был, в принципе, быстрее. Он видел их несколько замедленными по отношению к самому себе, и опережал в движении. Поэтому принимал удары на предплечья, а через секунду или две начал отвечать, и сразу же оказалось, что они действительно спортсмены, а не бойцы. Держать удар по-настоящему не умели и были чувствительны к собственной боли и особенно - к крови. Достаточно было разбить Андрею нос и рассечь Вере губу, и оба два сдулись, как проколотые шарики. Теперь их на какое-то время можно было оставить в покое - пусть зализывают раны, - и попытаться максимально быстро и эффективно вывести из строя массовку. Тогда можно будет добить Вонга и вернуться к Мельникам. Однако планам его не суждено было сбыться.
- Прекратить!
Приказ ударил, как хлыст.
- Кадеты, смирно! Руки по швам!
Тот, кто отдавал приказы, умел это делать и, судя по интонации, был уверен в своем праве их отдавать. Это даже Эрик уловил, что называется, с полуслова. Отскочил в сторону, чтобы кто-нибудь не вмазал по инерции. Встал смирно, прижал руки к бокам. Все остальные тоже отреагировали, хотя и не так быстро, как он. Застыли кто где, но все, как и Эрик, смотрели на дверь, в проеме которой стояла высокая стройная девушка в темно синей форме со знаками различия гардемарина действительной службы. Если бы не ее властный тон и безукоризненная внешность - не красавица, как Клодина, но порода чувствуется, - Эрик мог бы еще засомневаться. Но по совокупности признаков решил, что девушка только что вернулась с летней практики. Кадетам, перешедшим на четвертый курс, перед выходом на практику присваивали звание гардемаринов, что позволяло при выпуске сделать их всех младшими лейтенантами. Все это Эрик знал теоретически, но, глядя на девушку, решил, что так оно и есть. Что ж, она офицер, а они кадеты первого года обучения, все права у нее.
- Ты! - указала она пальцем на Эрика. - Представься!
- Эрик Минц, ваше благородие!
- Что здесь происходит, кадет Минц?
- Учебный спарринг, госпожа офицер.
- Господин!
- Прошу прощения? - не понял Эрик.
- На флоте есть только господа... К которым обращаются по званию.
- Так точно, господин гардемарин, - исправил свою оплошность Эрик.
- Так-то лучше, - холодно заметила девушка-гардемарин и повернулась к другим участникам драки.
Сейчас Эрик ее уже рассмотрел. Первое впечатление оказалось верным. Высокая, стройная - или, возможно, поджарая, - с узкими бедрами и маленькой грудью. Не красавица, но правильные, чуть жестковатые, возможно, даже хищные черты лица выдают породу, чем бы это ни было на самом деле. Происхождение явно европейское, без примесей "чужой крови", волосы светло-русые, глаза серые, кожа белая.
- Ты! - палец указывает на Клодину Люфор, лицо которой было залито кровью и соплями.
На этом все, собственно, и закончилось. Причем, речь шла не только о драке, и даже не столько о ней. Неожиданно все оставили Эрика в покое, и произошло это сразу вдруг, как если бы кто-то облеченный властью отдал такой приказ. Но никаких разговоров на эту тему - даже шепотом или вполголоса, - Эрик не услышал. Никто ничего об этом не говорил, не обсуждал случившееся и ни на что не намекал, просто вдруг все прекратилось, как отрезало. Было одно, стало другое. И более того. Если абсолютное большинство кадетов, включая бывших антагонистов, относилось к Эрику индифферентно - есть и есть - кое-кто внезапно проявил к нему очевидный дружеский интерес. Выглядело это более, чем подозрительно, но по факту, сблизиться с Эриком захотели Андрей и Вера Мельник.
Сначала предложили вместе потренироваться.
- Драться с тобой, себе дороже, - беззлобно усмехнулся светловолосый и светлоглазый Андрей. - Махаться не будем, будем тренироваться.
И действительно, пошли в зал и без злобы и остервенения выполнили несколько спаррингов. Оценили технику друг друга, обсудили достоинства и недостатки двух разных стилей и начали тренироваться вместе. Вера учила Эрика правильным движениям, что оказалось весьма полезно, так как на занятиях по самообороне тренер обучал кадетов именно правильному бою, и здесь навыки Эрика никак не подходили. Но вот на личных тренировках брат и сестра Мельники хотели освоить именно технику и тактику уличной драки. И тут экспертом и наставником выступал уже Эрик.
Слово за слово. Стали общаться и вне тренировочных залов. Но Эрик все-равно держал ухо востро. К Вере - а она, как назло, была красивой девушкой, - относился по-дружески, но без панибратства. Вел себя сдержанно, не давая повода заподозрить в "ухаживаниях". С остальными - еще несколькими парнями и девушками, составлявшими круг общения брата и сестры Мельник, - было и того проще. С ними Эрик вел себя ровно: не друг, не враг и не чужак. Свой, но сблизиться по-настоящему даже не пытался. Простое знакомство, чуть окрашенное дружескими чувствами, его вполне устраивало, их, похоже, тоже.
***
Учиться в академии оказалось не только увлекательно, но и приятно. Хорошие преподаватели, интересные предметы. Отличное техническое оснащение классов и тренировочных залов и великолепные - в особенности, на взгляд Эрика, - условия жизни. Кадеты жили в дортуарах на четверых с примыкающим к спальне санузлом. Удобные кровати, общее и индивидуальное освещение, кондиционирование воздуха. В помещениях академии никогда не бывало ни слишком жарко, ни слишком холодно: температура воздуха и его химический состав, как, впрочем, и освещение, отвечали стандартам, принятым на кораблях ВКС. К этому кадетов и приучали.
В кантине - большой столовой на минус первом этаже - была воспроизведена обстановка офицерской кают-компании. Без роскоши и излишеств, но все стандарты соблюдены. Столики на четверых - впрочем, без права выбирать, с кем сидеть, и с постоянной ротацией сотрапезников каждую неделю, - столовые приборы, хорошая посуда, и два блюда на выбор на завтрак, обед и ужин. Тихая музыка, приглушенное освещение. Кроме того, в трапезной находились холодильники открытого доступа и кофейные автоматы. С пяти часов утра и до одиннадцати часов вечера кадеты могли получить здесь чашку чая или кофе с сахаром и молоком, бутерброд с сыром и ветчиной, сухие бисквиты и какой-нибудь сезонный фрукт, яблоко, скажем, грушу или апельсин.
Так хорошо Эрик не жил никогда в жизни. Он не подавал вида, но практически все, чем кормили кадетов, было ему незнакомо. Никакой синтетики и пищевых заменителей здесь не было и в помине. Все блюда приготовлены из натуральных продуктов и имеют сбалансированную ценность по калорийности и содержанию витаминов и микроэлементов. И, разумеется, никаких ограничений в получении добавки. Если организм требует больше того, что предусматривает стандартная порция, бери еще, отказа не будет. Раз в неделю - в воскресенье - кадетам полагался праздничный обед с пирогом или пирожными на десерт и с бокалом красного вина, а по средам все меню было составлено только из тех продуктов и блюд, какие могут быть поданы в офицерской кают-компании эсминца или крейсера. Попробовав то, чем будут кормить на кораблях, Эрик окончательно понял, какой жизненный рывок он совершил.
Но и это еще не все. На второй день пребывания Эрика в академии, его вызвали в административное здание. Здесь кроме положенных всем кадетам двух комплектов повседневной и одного - парадно-выходной формы, Эрик, как сирота, находящийся под опекой государства, получил большую сумку-баул с "личными вещами", которые не мог купить сам. В сумке находились белье, носки, спортивный костюм и кроссовки, предметы гигиены, включая бритву, которая Эрику была пока не нужна, и множество других вещей, о существовании которых он до сих пор знал только теоретически или не знал вовсе. Кроме того, он получил персональный мобильный комп, электронные часы со встроенным коммуникатором, беспроводные микротелефоны для ушных раковин и стипендию в размере ста кредитов, которую обещали выдавать каждый первый день месяца.
Деньги, как вскоре понял Эрик, нужны были для выходов в город. Раз в две недели кадеты получали увольнительную в Гренобль, где можно было сходить на концерт или в кино, съесть что-нибудь вкусное, выпить пива или даже чего-нибудь покрепче. Если не шиковать, ста кредитов в месяц вполне хватало, чтобы не чувствовать себя обделенным.
В первую увольнительную Эрик пошел один, но уже во вторую - Андрей и Вера предложили ему присоединиться к их компании. Эрик вежливо отказался. Его соображения были очевидны, но не говорить же о них вслух. Но дураков в космическую академию не берут. Вера перехватила его в коридоре, отвела в сторону и переговорила, что называется, с глазу на глаз, объяснив вполголоса, что, во-первых, бедность не порок, а во-вторых, Андрей все равно будет платить за всех.
- Мы богатые, - Эрик уже знал, что Мельникам принадлежит огромная латифундия на Агре, - мы можем себе позволить...
***
Первый год обучения пролетел так быстро, что Эрик даже оглянуться не успел. Учиться ему было нетрудно, - он легко и быстро усваивал материал любого объема, - и это сразу же открыло перед ним совершенно невероятные возможности. Он мог изучать факультативно все, что в голову придет. Ему пришло, - понять принципы астронавигации и физику пилотирования космических кораблей в звездных системах. А еще он постоянно расширял свой кругозор. Эрик ведь практически не знал, что такое театр или симфонический оркестр, никогда не слышал классической музыки, не видел произведений живописи. И тут ему очень помогла Вера Мельник. Она подсказывала, что стоит посмотреть в театре или в кино, что послушать, какую книгу прочесть или на какую выставку сходить. При этом ни он, ни она не рисковали сократить дистанцию, которую Эрик установил между ними с самого начала. И лучше бы так и продолжалось, но, как говорится, черт попутал.
Лето Эрик провел, оставшись в академии практически в одиночестве, но ему это не мешало. Напротив, не имея никаких особых планов и обязательств, он взялся за изучение классической литературы на тех языках, которые знал. После Отката и особенно после Долгой ночи сохранилось не так уж много книг, относящихся к "золотому веку" в истории Старой Земли. Образованный человек должен был эти книги прочесть или хотя бы ознакомиться с их содержанием в пересказе или посмотрев экранизацию. Эрик делал и то, и другое. Читал книги и смотрел голофильмы, заодно запоминая имена актеров и режиссеров, хорошо звучащие фразы или древние поговорки.
В остальное время он занимался на тренажерах и в симуляторах, учился водить наземный транспорт, изучал краткие сводки данных по географии и истории планет империи и сопредельных государств, - многие из которых являлись в прошлом или могли стать в настоящем и будущем "предполагаемыми противниками" империи Торбенов, - а заодно учил спен. На этом языке, как оказалось, говорила едва ли не треть населения страны. Не на Иль-де-Франс, разумеется, где в ходу, в основном, были ланг, руз и франк, а на других планетах. На Толедо, например, на Маракайбо и на Хихоне. В любом случае, офицеру флота стоило владеть и этим языком тоже, тем более, что, зная франк, выучить спен не составило труда.
Так прошло лето, а осенью - занятия во всех учебных заведениях империи по традиции начинались первого сентября - выяснилось, что к хорошему привыкать не следует. К началу учебного года кадеты вернулись в академию, и на первых порах - в последние дни каникул и в первые дни учебы - все было по-прежнему, но вскоре Эрик почувствовал, как что-то начало неуловимо меняться в том, как относились к нему однокурсники. Впрочем, чего-то в этом роде он, на самом деле, уже ожидал. Дело в том, что еще в прошлом году Эрик "вычислил" источник своего благоденствия и знал своего благодетеля, что называется, в лицо. Это была та самая девушка-гардемарин, которая остановила памятную драку. Каким-то образом Анна Монк сумела изменить враждебную обстановку на нейтральную. Как она это сделала и почему, Эрик не знал. Он с ней и двух слов за весь год не сказал, хотя очень хотел ее поблагодарить и не только. Но это было невозможно. Где он и где она! Она - офицер флота, а он всего лишь кадет первого года обучения. Ей девятнадцать лет, а ему даже по подложным документам всего пятнадцать. Однако летом гардемарины четвертого курса выпустились из академии, Анна стала младшим лейтенантом флота и убыла к месту прохождения службы. И Эрик остался без защиты.
Враждебность нарастала медленно, но неумолимо. И самое обидное, что уже в декабре изменения эти коснулись единственных более или менее близких ему людей - Андрея и Веры. Весь прошлый год Эрик общался с ними достаточно много и успел понять, что какими бы ни были его отношения с Мельниками вначале, все это безвозвратно прошло. Они даже летом связывались друг с другом, благо коммуникаторы всегда под рукой. Болтали о разной всячине. Делились впечатлениями от прочитанных книг. После каникул встретились, как друзья, если не сказать больше, имея в виду Веру Мельник. И вдруг все снова изменилось. Первым отдалился Андрей, - хмурый и злой, он появлялся время от времени где-то на периферии личного пространства Эрика, - но вскоре волна холодного отчуждения коснулась и Веры. Впрочем, ее хватило ненадолго. "Помучалась дурью" день-два, а потом...
Она перехватила Эрика в коридоре, зло посмотрела прямо в глаза и спросила без предисловий:
- Кто ты такой?
Сначала Эрик удивился:
- Ты, о чем?
Но Вера давила, не оставляя времени на размышления.
- Ты шпион?
- Я кто? - обалдел от неожиданности Эрик.
Но продолжения этот разговор не имел. Возникшие, словно из-под земли, оперативники контрразведки флота скрутили его, - Эрик, впрочем, не сопротивлялся, - заковали в кандалы, накинули на голову черный мешок и, подхватив под локти, поволокли в неизвестном направлении. В результате, еще через час - у Эрика было замечательно точное чувство времени, - он оказался в допросной комнате Особого отдела, и за него взялись по-настоящему. Первые два часа, впрочем, не били. Задавали вопросы. Эрик по возможности на них отвечал, но чем дольше длился допрос, тем очевидней становилось, что контрразведке откуда-то стало известно, что Эрик никогда не учился на подготовительных курсах ВКС на Эвре.
Осознав это и получив пару другую зуботычин, Эрик сразу же выложил всю правду, как она есть. Ему некуда было деваться, а игра в молчанку могла обойтись слишком дорого. Особисты, честно сказать, от его признаний слегка ошалели. Сначала не поверили, решив, что это хитрый шпионский ход. Потом кинулись проверять и обалдели еще больше, потому что нашли полное и безоговорочное подтверждение его словам. И тут ему снова повезло. Своими махинациями он произвел "неизгладимое" впечатление на начальника Отделения контрразведки ВКС. Капитан-лейтенант Мерфи вызвал Эрика на допрос, больше напоминавший дружескую беседу, угостил чашкой натурального кофе, предложил сигарету, от которой Эрик благоразумно отказался, и долго расспрашивал о технических деталях операции, которую провернул Эрик. Судя по его реакции, рассказ Эрика контрразведчику понравился, и он сделал для "попавшегося шпиона и предателя" два добрых дела.
Во-первых, он объяснил Эрику, с чего вдруг кто-то вообще заинтересовался прошлым кадета звездной академии. Оказывается, это не имело никакого отношения к той тягостной атмосфере, которая начала сгущаться вокруг Эрика с началом второго года обучения. Как ни странно, особый интерес к кадету из провинции проявил кто-то из старших Мельников, - то ли дядя, то ли взрослый кузен, - а почему - это уже совсем другой вопрос, и, возможно, Эрик знал на него ответ. Не стоило ему сближаться с Андреем и Верой. От таких людей лучше держаться на расстоянии. Впрочем, знание подробностей в данном случае никакой ценности для Эрика не имело. Гораздо важнее было то, что с подачи того же "флотского полубога" по фамилии Мельник, академия передала дело "подложного кадета" в военный трибунал. Это был явный "перебор", не такое уж ужасное преступление совершил Эрик, но для полубогов жизнь смертных никакой ценности не имеет.
- Из-под трибунала, парень, живым тебе не выйти, - констатировал капитан-лейтенант, объяснивший Эрику, "как устроен этот мир". - Приговор там заранее предрешён: или каторга, или "черный десант". И то, и другое - смерть.
- Но ты ведь не обязан идти под суд, - неожиданно подмигнул ему контрразведчик. - Контрразведка и сама, знаешь ли, в праве тебя наказать "по всей строгости законов империи"...
И это было второе доброе дело, - и самое важное притом, - которое сделал для него капитан-лейтенант Мерфи. Он вернул Эрику его собственную биографию, приплюсовал к ней год учебы в академии и определил "дисциплинарного штрафника" в училище пилотов москитного флота, причем сразу на шестой курс.
- Через два года выпустишься, - объяснил он Эрику. - Тебе как раз исполнится восемнадцать, получишь патент, то да се...
Вообще-то, шестнадцать, а не восемнадцать, но, поскольку до этого пункта контрразведка так и не докопалась, Эрик не стал "менять показания". Восемнадцать, так восемнадцать. А в восемнадцать уже можно пилотировать флотские говновозы...
2. 19 марта 2531 года, космическая станция "Птицелов"
В принципе, это действительно была практика, но практиковались курсанты не в обслуживании шаттлов, как предполагал учебный план, а в черной работе - принеси, подай, отмой и подотри, - и в унижении. Но больше всех доставалось Эрику, и не случайно. У Бирна в мусорном кессоне, куда направили весь третий взвод, работали два кузена: Джеб и Пель. Оба - взрослые уже мужчины и отслужили, наверное, лет по пятнадцать-двадцать, а все еще носят нашивки унтеров 2-го класса. Так себе работнички, надо полагать, но здесь - на "Птицелове" - являясь по факту ветеранами, они знали все ходы и выходы и были знакомы практически со всеми, кто работал на нижних палубах. Вьюну - лафа, а вот Эрику - наоборот. Однако тем вечером...
- Все! Отбой! - объявил Джеб, заглянув через люк в бак-отстойник. - Хватит жопу драть, парень! Вылезай!
Эрик удивился, но от комментариев воздержался. Вылез из бака, снял респиратор и очки, стащил с себя защитный костюм и бросил все это вместе с подшлемником-балаклавой в стиралку, а сам, прошлепав босыми ногами по холодной, как лед, керамитовой палубе, нырнул в закуток раздевалки, вбежал под душ и пустил воду. К сожалению, напор в трубах был никудышный, вместо горячей воды из душа лилась теплая пахнущая химией мутноватая жидкость неопределенного цвета, а жидкое мыло являлось таковым только по названию. Впрочем, Эрик привык довольствоваться малым. Кое-как вымылся, оделся в чистое и пошел было в сторону столовой - ужин уже закончился, но какая-то еда всегда оставалась для таких бедолаг, как он, - однако на полпути его перехватил Пель.
- Хорошо поработал, парень! - подмигнул рыжий увалень с помятым лицом. - Пошли за поощрением!
Выглядело это более чем подозрительно, но и возражать не было причины. Эрик пожал плечами и пошел за мужчиной. Они прошли сложным лабиринтом технических коридоров, пару раз поднялись на несколько уровней вверх, воспользовавшись грузовыми подъемниками, и наконец оказались в помещении, служившем, по-видимому, каптёркой какого-то хозяйственного подразделения. Здесь за "накрытым" столом - какая-то явно непайковая еда в пластиковых контейнерах и подозрительного вида металлические фляги, - их уже ждали Джеб, Штефан и еще двое "ветеранов" в невысоких званиях.
- Садись, парень, - пригласил Джеф, кивнув на стальной табурет. - Хорошо поработал, хорошо отдохни!
Было похоже на подставу, но в чем именно заключается "злой умысел", Эрик пока не разобрался. Впрочем, ничего не изменилось бы, даже если бы он знал, о чем идет речь. Отказаться? С чего бы? Сбежать? Куда?
То есть, дорогу Эрик на всякий случай запомнил и смог бы отсюда выбраться, хотя хозяева об этом и не догадывались. Они бы не смогли - не с их интеллектом и не с их "мелкой" памятью, - а значит, по определению не мог и он. Однако Эрик как раз мог. И, более того, он хорошо запомнил план-схему станции, ориентировался в ней, и, если бы возникла такая необходимость, смог бы, наверное, добраться до жилой зоны или одной из трех полетных палуб. Другое дело, что бежать было глупо, да и повода пока не наблюдалось.
- Угощайся! - предложил Джеф, когда незнакомый унтер-офицер, разлил по кружкам сильно пахнущую сивушными маслами жидкость.
"Отчего бы и не угоститься?"
Эрик собрал из продуктов, обнаружившихся в пластиковых контейнерах, подходящий случаю бутерброд - хлеб, колбаса, соленые огурцы - и взял со стола свою кружку.
- Ну, будем! - провозгласил Пель, и все выпили.
Затем последовал еще один тост, и еще, и Эрик обратил внимание, что каждый раз ему наливают больше, чем другим, и при этом торопят выпить сразу до дна. Замысел нехитрый, рассчитанный на простаков, но никуда не годный в случае Эрика. Дело в том, что, во-первых, он - что бы эти люди о нем не думали, - всегда был собран и внимателен. Все видел - и то, как ему наливают, и то, как нетерпеливо на него посматривают, ожидая, когда же его наконец развезет, - все понимал, но посторонним свое знание не демонстрировал. А во-вторых, Эрик от природы был слабо восприимчив к алкоголю и другим доступным кадетам и курсантам наркотикам. Выяснилось это еще в технической школе, но сначала он на эту свою особенность даже внимания не обратил. Потом, несколько позже, когда увидел и осознал, что не пьянеет, как другие ребята, заинтересовался, стал проверять, и, в конце концов, пришел к выводу, что все дело в метаболизме. Каким-то образом его организм перерабатывал "все подряд", нейтрализуя между делом даже некоторые яды. Это отличало его от абсолютного большинства окружающих его людей, но не делало "инопланетянином". Из того немногого, что Эрик узнал о различиях в метаболизме, способности к регенерации тканей и характеристиках иммунной системы, выходило, что исключения есть из любого правила. Есть такие, на кого алкоголь действует сильнее, чем на других, а есть и те, чьи организмы совсем неплохо справляются с этим ядом. Так же и с эпидемиями. Все заболевают, но умирают не все. А некоторые - их всегда мало - обладают врожденным или приобретенным иммунитетом и не заболевают вовсе. Таким, судя по всему, был и Эрик. Во всяком случае, такое предположение непротиворечиво объясняло то, как он выжил в Смоляном городке, где болезни и испорченная еда косили всех подряд.
Между тем, выпивка продолжалась, и после пятой кружки самогона, Эрик счел за лучшее изобразить "достойную внимания" степень опьянения. "Поплыл" взглядом, увеличил время реакции, заметно снизил координацию движений и их точность. Получилось узнаваемо, и после шестой порции, переглянувшись со своими сослуживцами, Джеб сделал предложение, от которого, по идее, не отказался бы ни один находящийся в здравом уме курсант.
- А что, парни, - спросил он, возвращая кружку на стол, - не покататься ли нам на симуляторах?
- На каких с-симуляторах? - с насквозь фальшивой интонацией "полного неведения" поинтересовался Вьюн.
Он действительно был пьян, но не настолько, чтобы не подыграть старшим.
- Да тут этажом выше находятся тренажерные залы пилотов истребителей, - объяснил Пель, разливая по новой.
- Сейчас там никого нет, а ключ доступа есть! - рассмеялся Джеб, демонстрируя мастер-ключ. - Хотите, ребята, полетать на истребителях?
Штефан хотел. Пришлось поддержать "товарища" и Эрику.
- Ну, тогда, еще по одной, и пошли! - решил один из так и оставшихся безымянными "ветеранов".
- Я не против! - технически улыбнулся Эрик и влил в себя очередную порцию самогона.
На этот раз его, и в самом деле, проняло, но пока он себя еще контролировал, так что лучше было пойти, куда зовут, чем продолжать пьянку, которая, бог знает, до чего их всех доведет. Но, видно, все так и задумывалось. Никто на предложение "пойти уже полетать" не возразил. Все повставали со своих мест и, шумно обсуждая перспективы "полетов", отправились искать приключения на собственную задницу. А то, что они будут, Эрик даже не сомневался. Все к тому шло.
***
Идти оказалось недалеко - два коридора и одна лестница в шахте техобслуживания, - но то место, куда они пришли, явно не являлось тренажерным комплексом. На взгляд Эрика, это место скорее походило на испытательный стенд систем управления, а "тренажер", к которому подвел его Джеб, был ничем иным как поставленным на диагностику командно-боевым модулем тяжелого ракетоносца типа "Вулкан". Фрегаты этого типа являлись переходным классом между внеранговыми аппаратами легких сил - истребителями и ракетоносцами планетарной обороны, - и кораблями 3-го ранга. Тяжело бронированный аппарат, внутри которого есть место только для двух маршевых и двух маневровых двигателей, форсированных до последней возможности, гиперпространственного привода и шести тяжёлых ракет. Для людей - экипаж "вулкана" состоял из двенадцати человек, - на этих фрегатах места почти не оставалось. При максимальной автономности в семь суток, члены экипажа ели и спали на своих боевых постах. Еще у них были крошечный камбуз и туалет, а душ заменяло обтирание влажными салфетками. Зато ракетоносец достигал невиданных для других кораблей скоростей, обладал невероятной маневренностью и был серьезно вооружен.
- Ну что, парень, хочешь полетать на настоящем истребителе? - усмехнулся Джеб, аккуратно, как он думал, подталкивая Эрика к открытому люку "тренажера-симулятора".
- А можно?
- Можно! Пошли.
Ну, пошли, так пошли. Эрик уже понял, в чем заключается "шутка" нижних чинов, как понял и то, что это тот самый случай, о котором он думал в транспорте по дороге на "Птицелов". Внутри командно-боевого модуля Джеб подвел Эрика к ложементу шеф-пилота, помог устроиться, защелкнув фиксаторы системы иммобилизации, и наконец протянул шлем с интерфейсом управления. Шутка, которую решили с ним сыграть, заключалась в следующем. На "Вулканах" были предусмотрены два типа управления: обычный и экстраординарный. Обычный мало чем отличался от управления любыми другими типами кораблей и катеров и осуществлялся с помощью нормального пульта управления - панель с индикаторами, кнопками и переключателями, - и штурвала. Шлем пилота в этом случае играет лишь вспомогательную роль. А вот при втором типе управление вместо пульта и штурвала используется один лишь специальный шлем со встроенным коммуникативно-адаптивным бесконтактным интерфейсом. Такие шлемы настоящее чудо техники и используются пока только на тяжелых ракетоносцах и на некоторых кораблях 1-го и 2-го ранга.
Все упирается в особенности взаимодействия между человеческим мозгом и искусственной нейросетью интерфейса. С одной стороны, подготовленный пилот должен уметь отдавать предельно точные команды, ясно и лаконично формулировать свои "желания" и уметь держать нервы в узде, чтобы не вызвать в стрессовой ситуации неконтролируемый обвал системы управления. С другой же стороны, мозг человека должен быть способен справляться с лавиной информации, которую готов обрушить на него коммуникативно-адаптивный интерфейс. Вот в этом последнем и состоял план "шутников".
Неподготовленный мозг попросту захлестнет потоком "сливаемой" интерфейсом информации. Убить не убьет, но "перегруз" нервной системы неумехе обеспечен, а это означает два-три дня в койке под капельницей и дикие мигрени на полгода вперед. И не придерешься. Преступления, как такого, нет. Всего лишь пьяный мальчик - к тому же не умеющий ориентироваться на станции, - случайно забрел на стенд и забрался в стоящий на диагностике модуль. Надел шлем и получил по мозгам. Если кто и виноват, то только охрана. Не следует оставлять люки открытыми, вот и все. Но и это, если подумать, сущая ерунда. Дорогостоящая техника не пострадала, парень отделался "легким испугом" - не погиб, не искалечен, и на том спасибо, - и утечки секретной информации тоже не произошло. В конце концов, мальчишка тоже служит в ВКС, так что все путем.
Задумано, что и говорить, "исключительно умно", вот только организаторы "потехи" не учли один немаловажный факт: если командно-боевой модуль поставлен на диагностику, вся информация от него, включая сюда внешний и внутренний видеоконтроль, идет в центральный компьютер станции в режиме реального времени. То есть, если и не сразу, то уж назавтра наверняка, служба безопасности будет знать, кто и как развлекался этой ночью с дорогой и совершенно секретной техникой. Но Эрика этот пункт плана волновал лишь во вторую очередь. В первую голову, он думал о том, что, если история вызовет профессиональный интерес у кого-нибудь из старших пилотов, он сможет, - возможно, хотя и не обязательно, - отыграть свое фиаско в звездной академии. Шансы обойти суку Мельника на кривой казались ему достаточно серьезными, тем более, что Эрик - и об этом кроме него не знал никто, - почти все лето между первым и вторым курсом провел в тренажерных залах и симуляторах космической академии. С коммуникативно-адаптивным интерфейсом он познакомился именно там.
Глава 2. Возможность
1.20 марта 2531 года, космическая станция "Птицелов"
Нейросеть ощущалась, как нечто, что есть, и чего одновременно не существует. Как легкое давление на уши. Как дыхание в затылок. Как взгляд в спину.
Ситуационная панель, - не приказ, не просьба, скорее желание, мгновенная мысль, ощущение необходимости. - Сейчас!
Время исполнения приказа можно было не уточнять. Интерфейс его понял и практически мгновенно - Эрик не успел даже толком додумать свою мысль, - развернул перед его мысленным взором трехмерный "голографический" экран. Еще "мгновение", если здесь были уместны такие термины, как мгновение или секунда, - таймер в левом верхнем углу зрительной сферы замер на одиннадцатой сантисекунде, - и информация пошла бурным потоком, стремительно замещая одни показатели другими, меняя данные, вводя новые параметры, добавляя коэффициенты и экспоненты. Информации было столько, что впору захлебнуться, но Эрик тут же начал вводить общие и специальные определения, параметры отбора показателей и факторы упорядочивания. И это довольно быстро принесло желаемый результат: поток ослаб, давление спало.
Теперь работать с поступающими данными стало намного проще, и вскоре Эрик добился полного контроля над рецепторами и эффекторами управляющей системы. Но дальше продвинуться не успел.
Проверить топливную систему! - Не решение и не интенция, а приказ, пришедший по неожиданно включившемуся коммуникационному каналу.
Исполняется! - ответил он, не раздумывая, и добавил мгновение спустя:
Топливная система - норма, реактор заглушён, хода нет.
Вооружение, - продолжил виртуальный собеседник, спорить с которым было нельзя.
Эрик "взглянул". Четыре лазерных кластера оборонительного контура сразу же встали на взвод.
Огонь по готовности, - доложил он командному центру.
Ударный комплекс!
Есть, ударный комплекс!
Шесть тяжелых ракет, подвешенных на внешних пилонах корабля, ожили, и их системы наведения тут же сообщили об отсутствии целей.
Цели отсутствуют! - отрапортовал Эрик.
Ну, и бог с ними, - "отмахнулся" командный центр. - Снимай шлем, парень, и вылезай!
Есть! - с сожалением, но без колебаний, ответил Эрик, "дал отбой" интерфейсу и снял шлем.
Разрыв связи причинил почти физическую боль, - уходить из "мира грез" никак не хотелось, - но делать нечего, приказ есть приказ. Эрик освободил фиксаторы, встал из ложемента и пошел на выход. Восемь шагов до люка, три ступени, и он был готов к встрече с реальностью. Реальность же выглядела не очень хорошо или, напротив, выглядела просто замечательно: все его собутыльники стояли на коленях, заложив руки за голову, и изображали покорность судьбе. Под дулами импульсных винтовок флотских десантников другого выбора у них, собственно, и не оставалось. Отдельно от этой печальной группы стояли трое флотских офицеров, самым старшим из которых по званию был кап-два, как раз сейчас снимавший с головы гарнитуру оператора связи.
- Курсант Минц! - доложил Эрик, отдав честь, и вытянул руки по швам.
- Москитник? - недоуменно спросил лейтенант, осмотрев дрянную серо-никакую форму курсанта, в которой ходил Эрик.
- Так точно, ваше благородие! - отрапортовал Эрик. - 3-й взвод 6-й роты "8-го Императорского среднего училища пилотов москитного флота на Иль-де-Франс"!
- Что ты делал в модуле, курсант? - включился в разговор еще один офицер, на этот раз капитан-лейтенант.
- Хотел полетать на тренажёре, ваше благородие, - "честно" признался Эрик. - Прошу прощения, сэр, был пьян, не ведал, что творю. Готов понести... это... как там... смыть кровью...
- Заткнись! - приказал кавторанг. - Пойдешь с нами, парень, а этих ушлепков, - кивнул он на коленопреклоненных неудачников, - препроводить на гауптвахту.
Последнее относилось к вахмистру, командовавшему десантурой.
- Пошли! - А это уже снова к Эрику.
Приказал, кивнул - мол, исполняйте, и пошел, не оборачиваясь, на выход.
"Идти? Иду".
Эрик был спокоен, собран и готов ко всему. Шанс, выпавший ему этой ночью, похоже, оказался даже круче, чем можно было предполагать. Во всяком случае, вероятность успеха представлялась сейчас куда более высокой, чем полчаса назад. Впрочем, Эрик не строил иллюзий и с холодной решимостью ждал развития событий.
Что выйдет, то и выйдет, хотя будет жаль, если опять обломится. Случай-то не рядовой!
- Много выпил? - не оборачиваясь, спросил кавтаранг уже в переходе между двумя секциями.
Эрика все еще покачивало, не слишком сильно - он старался не переборщить, - но, тем не менее, заметно.
- Ну, если это - то пойло, которое у нас пьют обычно на нижних палубах, то ты, парень, на редкость крепкий экземпляр.
Они миновали еще один переход и вышли к шахте диагонального лифта.
- Кстати, если тебе трудно говорить на ланге, можем перейти на франк.
"Попытка засчитана, господин капитан!"
- Никак нет, ваше высокоблагородие! - тут же ответил Эрик, глядя в спину офицера. - Не трудно.
- А на каком языке говоришь с родителями? - продолжал допытываться кап-два.
- Я сирота, - пояснил Эрик. - Но там, где я родился, люди говорили на дойче.
- Вот как... Откуда же ты родом, парень, из Буша или из Швабии?
- Я родом с Эвра, сэр...
- С Эвра? - оглянулся кавтаранг. - Как же ты попал на Иль-де-Франс, курсант?
- Это долгая история, сэр, - вздохнул Эрик. - В двух словах не объяснить.
- Ну-ну... Поехали!
Другие два офицера в разговор не вмешивались, но и не отставали. Шли следом за Эриком, то ли охраняли, чтобы не сбежал, то ли просто не хотели мешать начальнику вести "допрос". Затем все вместе они погрузились в лифт, но только для того, чтобы выйти из него буквально через несколько минут. Такой скорости перемещения Эрик, если честно, не ожидал. Это был совсем другой уровень техники, с каким он привык иметь дело, но думать об этом было некогда. Сейчас все, что угодно - любое его слово, взгляд, жест или реакция, - могло сыграть решающую роль в его дальнейшей судьбе.
На этот раз Эрик оказался в одном из штабных помещений центральной башни. По-видимому, в шестой или седьмой секции. Интерьеры здесь были куда элегантнее, чем на нижних палубах. Комфорт выше. Запахи приятнее. Это напомнило Эрику то, как он перебрался из старых краснокирпичных бараков технического училища в светлые хорошо устроенные корпуса звездной академии. День и ночь, как говорится. Небо и земля.
- Сюда!
Тяжелая дверь, декорированная под натуральное дерево, отъехала в сторону, и вслед за кавтарангом Эрик прошел в небольшой, но уютный кабинет, обставленный и декорированный не хуже, чем кабинет начальника курса в космической академии. Больше Эрику было не с чем сравнивать.
- Садись! - кап-два указал Эрику на одно из кресел, а сам сел напротив него.
Между тем, каплей прошел к рабочему столу и устроился за терминалом компа, а лейтенант принялся возиться с какой-то неизвестной Эрику машиной в дальнем углу кабинета.
- Как с головой? - участливо спросил кавтаранг. - Говорить сможешь?
- Держи! - офицер достал из кармана серебряный портсигар, щелкнула, открываясь, крышка, и перед Эриком возник ряд темно-коричневых сигарет с чуть более темными фильтрами и золотой арабской вязью, вьющейся по довольно длинной гильзе. - Не робей, не отравлю!
Эрик взял сигарету, поднес к носу, понюхал. В Гренобле он пробовал разные сигареты, в том числе и дорогие, - Андрей угощал, - но этот запах был ему незнаком.
- На Исфахане растет табак с высоким содержанием каннабиоидов... Знаешь, о чем говорю?
Что ж, время играть дурака прошло. Можно было, - да и нужно, - хотя бы слегка приоткрыть створки раковины, в которой прятался настоящий Эрик Минц.
- Исфахан - третья планета в системе Хадж, - процитировал он данные из Звездного атласа. - Колонизирована во время Второй волны, основной язык - фарс. Каннабиноиды - действующие вещества гашиша и марихуаны. Надеюсь, господин капитан, процент содержания каннабиоидов в этом табаке не превышает разрешенную в империи норму?
- На два процента ниже планки, - ухмыльнулся кавторанг, протягивая Эрику зажигалку. - А ты, как погляжу, не прост, парень. Совсем не прост!
- Не знаю даже, что сказать, - пожал плечами Эрик и сделал первую затяжку.
Вкус табака был непривычный, но скорее понравился Эрику, чем наоборот.
- Господин капитан! - подал голос, сидящий за терминалом, каплей. - Курсант Минц - штрафник, и в училище учится всего полгода.
- Штрафник? - переспросил кап-два. - Мило. И откуда же его перевели в училище?
- Момент! Ого! Не поверите, господин капитан! Переведен по приказу контрразведки флота из Космической академии Иль-де-Франс.
- Час о часу не легче! - усмехнулся кавтаранг.
Похоже, он не слишком удивился новой информации. Что-то в этом роде он, по-видимому, и ожидал услышать.
- Сколько ты отучился в академии? - остро взглянул он на Эрика.
- Отчислен со второго курса, ваше превосходительство!
- Без чинов, - напомнил кап-два. - За что отчислили?
- За подделку документов.
- Что?!
Ну что ж, ему-таки удалось удивить кавторанга. И это было скорее хорошо, чем плохо. Эрик давно уже рассмотрел и петлицы приведших его сюда офицеров, и указатели на этаже. Оценил он также стиль поведения этих людей. Темы, которых они касались в разговоре. Отношение к нему самому. Выходило, что это офицеры пилотажной линии, а не контрразведка, и значит, говорить с ними он мог более откровенно, чем стал бы говорить со службой безопасности.
- Вы должны это видеть, капитан! - сказал между тем каплей, открывший по-видимому, файл кадрового управления ВКС с личным делом Эрика.
- Ну-ну... - кадваранг встал и подошел к терминалу, а его место тут же занял лейтенант, принесший Эрику фарфоровую чашечку с кофе.
Если верить обонянию, кофе был натуральный. Настоящий крепкий кофе в чашке из настоящего фарфора.
"Н-да, богато жить не запретишь..."
- Сахар? Молоко?
- Спасибо, господин лейтенант, но я, с вашего позволения, обойдусь тем, что есть. Жалко портить благородный напиток.
Он еще раньше услышал в речи лейтенанта хорошо знакомый ему акцент и сейчас заговорил с ним на рузе.
- Хм... - улыбнулся лейтенант, тоже переходя на руз, - если бы я не знал, что вы сирота, курсант Минц, я бы сказал, что вы выросли в хорошей семье где-нибудь на Рязани или в русской колонии на Европе.
- Увы, - улыбнулся Эрик. - Я рос на улице и в сиротских приютах.
Услышать такое, лейтенант, кажется, не ожидал. Не просто удивился, а в некотором роде впал в прострацию.
- Неожиданно, - признал вслух после довольно продолжительной паузы.
- Тут много, скажем мягко, неожиданного, - поднял голову от монитора кап-два. - Ну-ка, курсант, только честно! Как на духу, ты ведь сразу понял, что это не симулятор, а настоящий боевой модуль?
- Так точно, господин капитан! - Пора было делать свой ход.
- Значит, знал и то, что это подстава?
- Так точно, господин капитан!
- Зачем же тогда полез в модуль? - Вопрос, что называется, напрашивался и вот, наконец прозвучал.
- Захотелось еще хоть разок... - Почти честно, но только почти. Плюс немного драматизма и "отчаянной тоски".
- Приходилось работать с коммуникативно-адаптивным интерфейсом? Где? Когда?
- В академии во время летних каникул.
На мгновение вспомнилось, как получил в первый раз по мозгам. Тогда его не только скрутило, кровь шла из носа и из ушей...
- Без разрешения?
- Так точно, господин капитан!
Дело пошло, теперь надо было только немного дожать.
- Без подстраховки... без инструктора...
- Сам разобрался, - пожал плечами Эрик.
Не стоило рассказывать о бессоннице и мигренях, едва не уложивших его на госпитальную койку. Выжил, и слава богу!
- Ну-ну... - Кавторанг отошел от стола с терминалом, прошелся в задумчивости по кабинету туда и обратно, и вдруг остановился перед лейтенантом. Как видно, решение было принято.
- Сделаем так, - сказал он, закуривая следующую сигарету. - Я с докладом к адмиралу. А вы, Павел, займитесь тем временем курсантом. Переоденьте в нашу форму, накормите... Пока лучше не в кантине, а в буфете на третьем уровне, и устройте парня на ночлег. Ну, скажем, в общежитии сменных экипажей. А с утра, полная медицинская аттестация по форме Бета-7... Или нет! Давайте сразу сделаем ему Бету-9 или даже Бету-11. Кутить так кутить, делайте Бету-11. Как раз до вечера управитесь, а там и я подойду...
2.21 марта 2531 года, космическая станция "Птицелов"
Лейтенанта звали Павел Волин и он служил пилотом-инструктором "Центра Переподготовки Пилотов" на станции "Птицелов". Центр занимался, среди прочего, формированием пилотажных групп для тяжелых кораблей 8-го флота и, являясь весьма серьезной организацией, занимал пять секций "Северо-западного сегмента" станции. Но Эрик в тот день ничего интересного, в сущности, не увидел, поскольку Волин держал его на коротком поводке. Спал Эрик в крошечной каюте, в которой с трудом помещалась двухъярусная койка, небольшой стенной шкаф и выдвижные стол и стул. Там же он и ел, "чтобы не отсвечивать". Однако большую часть дня он провел в медицинском блоке, где ему сделали все возможные анализы, включая четырехмерную электронную томмограмму всего тела и функциональную диагностику работы мозга и периферической нервной системы. Кроме того, его осмотрели три специалиста неизвестной Эрику специализации, а в паузах между тем и этим, он заполнил несколько сложных анкет, ответив в общей сложности на триста девяносто разных вопросов "обо всем на свете".
День получился длинным и нудным, однако в восемь часов вечера по корабельному времени, врачи - или кто уж они там были, - оставили Эрика в покое, лейтенант Волин принес прямо в каюту упаковку "сухого пайка" и бутылку витаминизированной воды, и, не успел Эрик съесть свой не слишком вкусный, но зато калорийный ужин, как его "выдернули" на встречу с кем-то из небожителей. Во всяком случае, в глазах Эрика контр-адмирал ВКС, если и не бог, то уж точно - посланец его.
- Ты знал, что модуль подключен к центральному компьютеру? - Вопрос закономерный, ибо дураки адмиралами не становятся.
- Точно не знал, ваше высокородие! - вытянулся в струнку Эрик. - Предполагал и очень надеялся.
- То есть, задумал все заранее? - Адмирал Север оказался невысоким крепким мужчиной с обильной сединой в висках. Глаза голубые, холодные. Держат, как в прицеле системы наведения. Не отпускают, не дают передохнуть.
- Никак нет, ваше высокородие! Мне заранее никто не сказал, в чем заключается каверза. Но когда пришли на стенд, тогда я сразу сообразил, что к чему. Командно-боевой модуль ракетоносца ни с чем не спутаешь.
- Быстро соображаешь?
- Так точно!
- А если бы в их планах было устроить тебе темную?
- Так они, господин адмирал, и внизу могли меня отмутузить, - возразил Эрик. - Никто бы им не помешал. Но могли, конечно, и еще какую-нибудь подлянку придумать.
- Если понимал, что не на вечеринку идешь, почему не сбежал?
- В беготне нет смысла, - как бы забыв о звании собеседника, тяжело вздохнул Эрик. - Далеко не убежать. Все равно поймают.
- Тогда что? - Адмирал тоже, вроде бы, не заметил отступления от устава.
- Или спустить на тормозах, или дать бой.
- Уверен, что смог бы отбиться?
- От этих? - "задумался" Эрик. - Думаю, что отмахался бы.
- Хорошо дерешься? - Уточнение, не лишенное смысла.
- В спортивных единоборствах у меня средний уровень, - честно признался Эрик. - Но в драке без правил я бы их положил.
Помолчали. Адмирал рассматривал Эрика, изучал и о чем-то напряженно думал. По-видимому, взвешивал все "за и против".
- Чем ты Мельнику не угодил? - Хороший вопрос, и у Эрика даже был проект ответа, но все зависело от того, о каком Мельнике идет речь.
- Не знаю, но могу попробовать предположить. О каком Мельнике мы говорим, об Андрее, Вере или об адмирале Мельнике?
- Да, - кивнул собеседник, оборачиваясь к кавтарангу. - Ты прав, Людвиг, парень и впрямь не дурак.
- Каплея Виктора Мельника знаешь? - А это уже снова к Эрику.
- Лично не знаю, но наслышан, - осторожно ответил Эрик.
"Вот же черт!" - сейчас он увидел в своей истории совсем другую подоплеку, но говорить об этом вслух поостерегся. Не та тема, чтобы обсуждать ее с адмиралом.
- Думаю, что ему мог нажаловаться на меня Андрей Мельник, мы с ним вместе учились... Но не факт. Могла быть и какая-то другая причина.
И она, разумеется, имела место быть. Вера рассказывала, что этот взрослый ее кузен вбил себе в голову, что должен на ней жениться. Именно так: он должен жениться, а не она выйти замуж. А у таких людей чувство ревности, порой, просто зашкаливает. Вот Эрик и угодил под раздачу. Если принять, как факт, что Виктор Мельник знал о частых разговорах по коммуникатору с неким Эриком Минцем, остальное сразу же становится понятным.
- Да, жизнь сложная штука, - кивнул между тем адмирал.
- Хочешь летать на ракетоносце? - спросил вдруг после короткой паузы.
- Хочу! - твердо ответил Эрик.
Он не сомневался, он знал, чего хочет.
- Это возможно, но... только, если тебе исполнилось восемнадцать.
Что ж, от щедрых предложений не отказываются.
- Мне восемнадцать, - подтвердил Эрик. - Если можно.
- Возможно все! - Усмехнулся адмирал. - Но ты, парень, должен учесть следующее. Адаптивный интерфейс - это, в первую очередь, боевой регламент, однако в обычной обстановке им не пользуются или пользуются крайне редко. По необходимости или для тренировки. Поэтому ты должен научиться пилотировать "Вулкан" в обычном режиме. Старты, финиши, тактические эволюции, маневрирование, работа с подпространственным приводом. Все понятно?
- Так точно!
- Молодец! -кивнул адмирал и снова посмотрел на кавторанга:
- Значит, так, Людвиг. Пришпилим парню мичманские погоны, чтобы на него пальцем не показывали. Если за неделю пройдет аттестацию, я ему мичмана в кадровом управлении по квоте пробью. После этого у тебя будет максимум три недели на симуляторы и на несколько выходов в пространство. Должен уложиться. Если уложится, все остальное потом. Сто часов налета, экзамен, аттестация на пилотирование кораблей 3-го ранга. Но не раньше! Сто часов и ни секундой меньше. А теперь бери его с собой, и пусть служит!
Вот так и решилась его судьба. Повстречались хорошие люди, но и он свой "случай" не упустил. Впрочем, радоваться, как понимал Эрик, было еще рано. Звание-то у него пока насквозь фиктивное, а настоящие погоны еще иди заслужи! Поэтому следующие восемь дней он спал максимум четыре часа в сутки, но зато пусть и со скрипом, но прошел аттестацию, которую - если бы его не вышибли из академии, - ему, как и всем прочим кадетам, предстояло пройти только через год, перед выходом на летнюю практику после третьего года обучения.
- Ну, я в тебе почти не сомневался, - признался кавторанг Эльст. - Но было любопытно, сдюжишь или нет. Справился. Молодец!
Еще через два дня - скорость немыслимая, если разобраться, - Эрик получил офицерский патент и стал настоящим мичманом. Однако порадоваться успеху не успел, было не до того. Каковы были причины спешки, он не знал, но гонял его Людвиг Эльст, что называется, в хвост и в гриву. Эрик, по сути, не вылезал из имитаторов и стоящих на испытательном стенде командно-боевых модулей, снятых с ракетоносцев типа "Вулкан". Иные дни, после тренировок, он не мог ни есть, ни спать, ни на ногах стоять, но все-таки одолел и этот этап. Сходил - под занавес - в три коротких "похода" на настоящем ракетоносце. Под присмотром Эльста и Волина, с временными экипажами и на сверхмалые дистанции, но все-таки "порулил" настоящим кораблем, доказав себе и окружающим, что "может, если захочет".
3.Двадцать третьего апреля 2531 года, терминал космопорта Нева-Первая
- Через три часа от 53-го причала отходит армейский транспорт "Тета-349", - Эльст посмотрел на часы, потом на Эрика. - Ты должен быть на месте за полчаса до отлета. Удачи!
И, отвернувшись, кавторанг пошел прочь. Эрик проводил его взглядом и, прикинув, что, судя по всему, другой оказии туда, куда везет его Эльст, сегодня не будет, поспешил в рекреационную зону космопорта.
"Возможно, - подумал он, сопоставив все немногочисленные факты, оказавшиеся в его распоряжении, - другой оказии не будет вообще. А значит, это последняя проверка. Если я не пунктуален, на кой хрен я им сдался?"
Мысль, не лишенная оснований, и, хотя она и не заставила Эрика "бежать бегом", он все-таки решил "ускориться". Первым делом он зашел в магазин сумок и, не особенно рассусоливая, купил себе вместительный саквояж из кожи какого-то эндемического зверя с планеты Толедо. Что это за животина, - продавец назвал зверя "болотной кикиморой", - Эрик не знал, но фактура кожи и заявленные характеристики ему понравились. Расплатившись флотской кредитной картой, на которую зашли довольно приличные подъемные и месячный оклад строевого командира в звании мичмана, Эрик перешел в соседний магазин и, споро пробежавшись вдоль прилавков, купил множество вещей, которыми, по идее, должен обладать офицер флота: электрическую бритву - в связи с неожиданно возникшей необходимостью, - несессер с полным набором санитарно-гигиенических принадлежностей, типа расчески, щипчиков для ногтей и прочей необходимой в жизни ерунды, очки с переменной цветностью и светопроницаемостью, серебряную фляжку и далее по списку, который заранее составил в голове. Прикупив по дороге пару бутылок местной "медовой" водки и блок сигарет, он покинул торговую зону и поднялся на лифте на двенадцатый этаж. Здесь размещалось представительство Хозяйственного управления ВКС, где по предъявлении опознавательного чипа, Эрик получил флотский вещмешок-рюкзак с положенным ему по уставу имуществом. Судя по тому, что форма, белье и обувь соответствовали его размерам, нетрудно было догадаться, что заказ был сделан заранее, то есть тогда, когда Эрик еще не знал, что окажется в этот день в этом порту.
"Заботливые люди!" - Но главное - это то, что люди эти в Эрика поверили.
Итак, он был экипирован и, как и предполагалось расчетом времени, никуда не опаздывал. Тем не менее, Эрик решил не рисковать и выпить чашку кофе в непосредственной близости от 53-го причала. Коммуникатор, выданный ему все тем же хозяйственным управлением ВКС, легко подсоединился к базе данных космопорта, и уже через минуту Эрик удостоверился, что кафе-закусочная на причале действительно есть, и что искомое заведение сейчас открыто. Поэтому полчаса, оставшиеся до посадки на транспорт, он провел, сидя за столиком, в крошечном кафе, где варили дрянной эрзац-кофе и подавали, отдающую сивушными маслами водку. Но огорчить его такой ерундой было невозможно. С его жизненным опытом, Эрик умел наслаждаться малым. И он наслаждался по полной. А еще через полчаса, армейский транспорт "Тета-349" "оттолкнулся" от стартового стола, плавно взмыл на антигравитационном приводе к границе стратосферы и, включив маршевые двигатели, попер... Куда?
- А куда мы, собственно, направляемся? - спросил Эрик кадваранга Эльста, сидевшего в соседнем кресле.
Он уже успел увидеть и оценить, что "Тета-349" - это маленький грузопассажирский транспорт типа "муравей", до отказа набитый стандартными флотскими контейнерами, а пассажиров на нем всего три десятка, и все они служащие ВКС. Ну, а прикинув, что автономность и дальность хода у "муравьев" весьма ограничены, пришел к выводу, что летят они на какую-то космическую станцию, находящуюся в пределах пары часов полета от планеты.
- Мы летим на корабль-матку "Пакс Романа", - объяснил кавторанг. - Ты будешь на нем служить, Эрик. Как, впрочем, и я... Ах, да! Чуть не забыл. Ты назначен пилотом на тяжелый ракетоносец "Вымпел-7", входящий в 3-ю штормовую бригаду, командиром которой является твой покорный слуга...
"И это многое объясняет".
Если честно, чего-то в этом роде Эрик и ожидал. Все к тому шло. Но вот какое дело, он никак не ожидал, что попадет на "носитель", - как называют иногда на флоте корабли-матки, - и, соответственно, не успел подготовиться, так что не знал пока ни того, что это за корабль, ни того, сколько ракетоносцев входит в стандартную штурмовую бригаду, и сколько таких бригад базируется на один корабль. Он даже не знал, какие именно модификации "вулканов" входят в 3-ю бригаду, а потому не мог точно сказать, каков по размеру экипаж ракетоносца.
"Придется потерпеть, - вздохнул он мысленно, - рано или поздно, все тайное становится явным".
Он не ошибся. Попробуй ошибиться, если оперируешь сентенциями самого общего порядка. Но так или иначе, еще через два часа он увидел "Пакс Романа" во плоти и понял, что никогда прежде не видел таких больших кораблей. Не в жизни, разумеется, - где бы он мог их увидеть? - а в учебных фильмах, но тем не менее. Он даже не предполагал, что такие существуют. Носитель был попросту огромен.
- Доверю тебе военную тайну, мичман, - улыбнулся, глядя на него кавтаранг, - этот монстр несет на себе четыре бригады ракетоносцев, по шесть бортов в каждой, порядка ста истребителей и полста вспомогательных судов, включая большие десантные боты. Я тебя впечатлил?
- Да. - И это все, что мог сказать Эрик. Он был впечатлен - это факт.
- Ну, тогда, кое-что добавлю, пожалуй, если тебя это попросту не добьет.
- Добивайте! - согласился Эрик.
- На "Пакс Романа" нет "вулканов", - сказал Эльст и сделал паузу, наслаждаясь выражением лица Эрика. - Их нет, потому что корабль оснащен "гефестами" - совершенно новой модификацией ракетоносца. Автономность - двенадцать суток, на вооружении восемь тяжелых противокорабельных ракет, пять лазерных кластеров периметра, четыре артиллерийских автомата для стрельбы по ближним целям. Экипаж - двенадцать человек, из них трое пилоты, включая тебя, но с адаптивным интерфейсом можешь работать только ты. Где-то так.
***
Окончательно определиться с размерами "носителя" Эрик смог во время швартовки. Во внутренние доки транспорт не пустили, и "муравей" притерся к выносной причальной башне. Длину ее Эрик оценил "на глаз" в восемьсот с небольшим метров, диаметр - метров в тридцать. Внутри башни находились грузовой транспортер и пассажирский лифт, так что зону невесомости Эрик, как и другие пассажиры "Теты", преодолел быстро и безболезненно, сидя в стакане лифта, гравитация в котором возникала за счет ускорения движения.
Затем они прошли через переходной тамбур и оказались в зоне пониженной гравитации, через которую во всех основных направлениях проходили магистрали линий "метро". Вагончик на магнитной подушке двигался довольно быстро и совершенно бесшумно. Пятиминутная поездка в поперечной плоскости, скоростной лифт до семнадцатого уровня и еще шесть минут движения в продольной плоскости. Всего-навсего пятнадцать минут и две зоны повышения гравитации, и через дополнительный тамбур Эрик и кавторанг Эльст прошли во 2-ю обитаемую зону. Здесь их встретил старшина 1-й статьи из старослужащих, являвшийся в жилой зоне кем-то вроде администратора в отеле. Он провел Эрика в предназначенную ему каюту, где тот оставил свои вещи, загрузил в коммуникатор "господина мичмана" план-схему помещений корабля, в которые тот имел доступ, и, наконец, проводил в кают-компанию ударных ракетоносцев.
Кают-компания оказалась просторной, светлой, хорошо и умно устроенной, но при этом без излишних претензий на роскошь. В обеденной зоне стояли буфет и столики на четверых, в зоне отдыха - кресла, диваны и журнальные столики. Небольшой бар: машина для приготовления горячих напитков, автоматы для продажи алкоголя и сигарет, двудверный холодильник и довольно продвинутый музыкальный комбайн. Два панорамных "окна" с видом на морское побережье, несколько компьютерных терминалов и голографических проекторов и небольшой "книжный" шкаф, в котором на открытых полках были собраны информационные носители разного типа. В целом, это помещение было оборудовано гораздо лучше, чем кают-компания в звездной академии, да и выглядело куда элегантней.
Эрик вошел в кают-компанию не без робости: начиналась новая полоса его жизни. Он огляделся. Народу в зале было относительно немного, но его внимание привлекла довольно большая группа офицеров, расположившихся в зоне отдыха. Центром компании являлся кавторанг Эльст, он и позвал Эрика, сделав приглашающий жест рукой.
- Ну, вот, господа, - сказал кавторанг, вставая навстречу Эрику, - прошу любить и жаловать. Мичман Эрик Минц - новый пилот на "Вымпел-7".
- А не слишком молодой? - спросила подтянутая женщина средних лет с капитан-лейтенантскими погонами.
- Так точно, сэр! - с улыбкой козырнул Эрик. - Как есть сопливый малолетка!
Смутить этим женщину не смутил, но интерес вызвал.
- Эрик способен работать с адаптивным интерфейсом, - пояснил между тем Эльст. - И кстати, познакомься, Эрик, это твой командир капитан-лейтенант Эльга Линдблат.
- А почему он мичман, а не лейтенант? - спросил кто-то из офицеров.
- Потому что я штрафник, - опередив Эльста, ответил Эрик. - Я, видите ли, вылетел из академии, пришлось идти в обход.
- Господа, - вмешался Эльст, увидев, по-видимому, что многие из присутствующих задались закономерным вопросом, за что же парня вышибли из звездной академии, и из какой именно академии? - Имел место дисциплинарный конфликт. Академия на Иль-де-Франс. И на этом все! Не будем ворошить прошлое, лучше посмотрим в будущее.
- А что у нас в будущем? - спросил молоденький младший лейтенант инженерной службы. Судя по внешнему виду и манере поведения, парень едва выпустился из инженерной академии или из одного из высших военно-инженерных училищ ВКС.
- Сначала выпьем за нового сослуживца, - предложил кап-три, сидевший рядом с Эльгой.
Поскольку никто не возражал, сразу и выпили. Эрик тоже взял со столика стопку граненого стекла, вместимостью в два шота, и под любопытствующими взглядами своих новых сослуживцев опрокинул надо ртом. Один глоток, и все. Даже мускул на лице не дрогнул. Он этот фокус специально разучил, хотя в то время еще не знал, пригодится или нет. Оказалось, тренировки не пропали зря: и выпил легко, и вкус оценил. Однозначно, не водка, и, вообще, ни один из тех напитков, которые ему довелось пробовать. Но Эрику эта "штука" скорее понравилась, чем наоборот.
- Прошу прощения, господа, - спросил он, выдохнув и снова вдохнув носом, - но что это было?
- Это текила, - объяснила капитан-лейтенант. - Ты алкоголик?
- Нет, сэр!
- Не "сэркай"! - усмехнулась женщина. - Во-первых, правило кают-компании - "без чинов". А во-вторых, нам с тобой летать. Называй меня командиром или Хеге. Зависит от ситуации.
- Спасибо, командир, - поблагодарил Эрик. - Я Рик, если что. Для вас, господа, тоже.
Среди "господ" было, как минимум, пять женщин, но правила одни для всех, так что, коли офицер, то по определению "не мэм".
- Ну, вот, - подытожил Эльст. - Познакомились и славно. Теперь о планах. Нас засылают к черту на куличики. В систему Фронтира. Место, если кто не знает, мерзопакостное, - если иметь в виду политическую ситуацию, - но начальству виднее. Приказ выдан. Полагаю, часа через два-три объявят тревогу, и начнем выдвигаться. Кто будет командовать тактической группой, не знаю, но думаю, скоро узнаем. С нами идут наши фрегаты охранения, а кто еще включён в группу, бог весть...
"Фронтир..." - Эрик сходил к бару, сварил себе чашку кофе - на этот раз натурального, - и, вернувшись к компании, занял место на периферии. Сидел, слушал разговоры, подавал реплики, если к нему обращались, присматривался к экипажу и другим офицерам. Отмечал особенности, давал первичные определения, классифицировал.
Из двенадцати членов экипажа "Вымпела-7", в кают-компании присутствовали пятеро: командир, пилот-навигатор, инженер и главный оружейник. Эрик был пятым и самым младшим по званию. Капитан-лейтенант Линдблат выглядела спокойной и уверенной в себе женщиной. Наверное, такой и была. Служит давно: лет пятнадцать-двадцать. Замуж пока не вышла, иначе бы оставила флот. На Эрика пару раз посмотрела недвусмысленным "оценивающим" взглядом. Может быть, хочет поиметь. Правда, устав ВКС "сожительство между членами одного экипажа и принуждение к таковому младшего по званию старшим" не поощряет. Впрочем, это в теории, а как обстоят дела на практике, иди знай! С другой стороны, как женщина, Эльга Эрику понравилась, и, если дойдет до дела, он отказываться не станет.
Остальные трое - мужчины в возрасте от двадцати до тридцати лет. Инженер - младший лейтенант, навигатор и оружейник - лейтенанты. Люди, вроде бы, неплохие. Но это лишь первое впечатление, а там, глядишь, будет и второе, и третье. Так что "будем посмотреть".
Оставались многочисленные офицеры бригады, но с этими, - во всяком случае, в основной массе, - Эрик предполагал познакомиться позже. Впрочем, кое-кто не стал "откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня". Где-то через полчаса после выступления комбрига, к Эрику подсел лейтенант-инженер из другого экипажа и провел довольно откровенный зондаж. Но Эрик вырос в таких местах, где к гомосексуализму относились с большим подозрением, а то и хуже. Обижать лейтенанта он, конечно, не стал, но сразу и недвусмысленно дал понять, что, уважая склонности других, сам он предпочитает женщин. Лейтенант внял и удалился так же тихо, как пришел. Но их разговор - случайно или намеренно, - слышала пилот с "Вымпела-5". Эта женщина была хоть и сильно старше Эрика, но, в то же время, гораздо младше командира "Вымпела-7". Решительная, как большинство пилотов, она сходу взяла "быка за рога".
- Как переносишь подпространственный переход? -спросила, когда Эрик варил себе новую порцию кофе.
- Нормально, - пожал плечами Эрик. - А почему спрашиваешь?
- Первый "прыжок" будет длинным. Часов на восемь затянется. Не хочешь составить мне компанию?
То, что первый переход легче просчитать, а значит он будет сразу на большую дистанцию, не секрет. Это знал даже Эрик. Двенадцать часов разгона, прыжок длительностью шесть-восемь часов субъективного времени и новый разгон, который может быть простым или сложным в зависимости от привходящих факторов, но никогда не завершается меньше, чем за шесть часов. Если штурманы успеют определиться с точным местонахождением корабля и смогут сразу найти подходящую "точку выхода" из подпространства, последует новый прыжок, но он всегда будет, как минимум, вдвое короче первого прыжка. Впрочем, лейтенант спросила Эрика о другом. По традиции члены экипажа, незанятые на вахтах, проводят время первого перехода в постелях. Некоторые даже снотворное принимают. Но, если организм позволяет, отчего бы в это время не заняться сексом?
Эрик про такое никогда не слышал, но он по определению ничего толком не знал о настоящей жизни. Возможно, если это не подстава, и лейтенант знает, о чем говорит, такое времяпрепровождение в порядке вещей. И Эрик, если честно, очень хотел согласиться. Он ведь здоровый парень со здоровыми рефлексами, и потребности у него соответствующие. Кроме того, весь его сексуальный опыт сводился к посещению публичного дома. Один раз, да и то почти полтора года назад. Так что соблазн был велик, однако осторожность взяла верх. Пока не разберется, кто, как и чем здесь "дышит", ни о каких личных отношениях и речи быть не может. Аминь!
4.Пятое мая 2531 года, пространство звезды Уилберга
Пятого мая, после двенадцати дней вынужденных дрейфов, разгонных маршей и коротких прыжков, "Пакс Романа" вышел из подпространства в системе звезды Уилберга. Френсис Уилберг открыл эту звездную систему в 2094 году, то есть в самом конце Первой Волны Колонизации. Вскоре после этого вступил в силу запрет ООН на национальную колонизацию космического пространства, но граждане Свободного Штата Техас успели "застолбить делянку" первыми. Отличная экзопланета земного типа - гравитация чуть больше земной, атмосфера чуть жиже, но, в целом, терпимо, - находящаяся внутри зоны обитаемости звезды главной последовательности - желтого карлика спектрального класса G3V. Планету назвали Фронтиром, звезду, так похожую на солнце, что местные жители солнцем ее и называют - звездой Уилберга или просто Уилберг или вовсе по-простому - ЗУ. За следующие сто пятьдесят лет, ООН семь раз пыталось заставить местное правительство открыть планету для массовой эмиграции из перенаселенных районов Африки и Азии, но, несмотря на малую плотность населения и обширные неосвоенные пространства, фронтиеры наотрез отказались принять беженцев, причем трижды дело доходило до открытых военных действий. Обломки крейсера Земной федерации, сунувшегося не туда, куда надо, и сбитого наземной системой ПКО, до сих пор - в назидание потомкам, так сказать, - лежали на плато Рейнджеров. Однако, несмотря на все усилия "объединенных наций" планета сохранила свою независимость и отстояла свои ценности.
В целом, как тогда, так и теперь, Фронтир отличался достаточно высокой - по сравнению со многими другими мирами, - расовой и религиозной терпимостью. Однако основную массу населения составляли и составляют потомки белых американцев, относящиеся к трем протестантским конфессиям. Все остальные - мусульмане, католики и евреи - являются меньшинствами, точно так же, как негры, латиноамериканцы и азиаты. Таков Фронтир - парламентская республика с жесточайшим - на грани тоталитаризма, - запретом на любые формы политической, религиозной или национальной деятельности, направленные на изменение существующего политического строя или на подрыв "стабильности", чем бы эта стабильность не являлась на самом деле.
Долгое время Фронтир оставался фронтиром в полном смысле этого слова, но ничто не длится вечно. В конце концов, вплотную к звезде Уилберга приблизились границы Возрожденного Фатимидского халифата, империи Торбенов и Кордофанского султаната. Оказавшись зажат между враждующими между собой мощными государствами, Фронтир выбрал меньшее из трех зол - вступил в оборонительный союз с империей Торбенов, которая благодаря этому получила прямой доступ - без посредников - к торговле с Неассоциированными Мирами Открытого Космоса. Союз был заключен тридцать лет назад, и с тех пор в системе Уилберга постоянно находилась оперативная база имперских ВКС, а присутствие военных кораблей осуществлялось на ротационной основе. На этот раз пришла очередь "дежурить" "Пакс Романа" в составе оперативной группы вице-адмирала Генриха Моргенштерна, державшего свой вымпел на линейном крейсере "Пара Беллум".
5.Двадцать седьмого мая 2531 года, пространство звезды Уилберга
- Через астероидное кольцо? - уточнил Эрик вводную.
- Зачем? - удивилась Эльга. - Нам же надо выйти на позицию "1-12"... Хотя постой! Ты что, хочешь пройти по отрицательному вектору в плоскости эклиптики?
- Да, - подтвердил Эрик. - Сможем сократить дистанцию почти вдвое...
- И всю дорогу нас будут прикрывать астероиды, - закончила за него командир. - Что скажешь, Грэг?
- Сейчас, сейчас, только не торопите меня, - попросил навигатор. - Я считаю... Мне нужно... Вот черт! Да! Но у меня большие сомнения...
- У меня тоже, - согласилась Эльга. - Мы потеряем скорость, и, когда вынырнем из плоскости кольца, растеряем все преимущества внезапности. Они нас, как в тире, расстреляют.
- Я смогу пройти, не сбрасывая скорость...
Он мог. Знал это. Чувствовал, но как убедить других? Только фактами. Факты у него были припасены тоже, но поверит ли командир? Он новичок, а она - мастер.
Три недели назад, выйдя из подпространства, "Пакс Романа" занял позицию на орбите планеты Шугар Ленд - внешней по отношению к Фронтиру, - и начал производить тренировочные вылеты, заодно осваивая понемногу пространство звезды Уилберга. Участвовал в полетах и "Вымпел-7". В первых двух рейдах Эрик был всего лишь наблюдателем, но уже в третьем Линдблат позволила ему "порулить". Сначала недалеко и недолго, затем, чуть дольше и дальше. В четвертом вылете Эрик осуществил самостоятельно и старт, и финиш, и, между делом, дважды выводил ракетоносец на заданную ударную позицию. И, вроде бы, неплохо выводил. Сегодня шел восьмой тренировочный полет, и экипаж "Вымпела-7" начал отработку тактической схемы "парирование атаки ударных сил вероятного противника".
- С адаптивным интерфейсом. - Не вопрос, констатация факта.
Да, с интерфейсом запросто, но что если прибор выйдет из строя? Тонкая электроника, то да се... Да и противник может поставить помехи. Ходили слухи, что что-то в этом роде разрабатывают сразу на нескольких мирах.
- Нет, - возразил Эрик. - Вручную.
- Это несерьезно.
- Это серьезно, - настаивал он. - Хеге, поверь мне, я смогу. Разреши показать!
- Завтра покажешь на имитаторе, тогда поговорим.
- Ну, я так и думал, - усмехнулся Эрик, пересылая файл со своего пульта на командирский. - Держи!
- Это что? - насторожилась Эльга.
- Это семь моих проходов через внутренний край астероидного пояса. В симуляторе, конечно, но зато каждый раз другим маршрутом.
- Хорошо, - подумав мгновение, согласилась командир. - Время терпит. Смотрим все и всем коллективом.
Семь проходов - это девять часов реального времени, но штурманский моделятор позволяет просмотр в ускоренном режиме, убирая все не относящиеся к делу длинноты и увеличивая темп "перемотки". Так что просмотр - даже с несколькими возвратами "назад", чтобы еще раз оценить, что там и как, - занял всего сорок минут. Все это время ракетоносец шел по инерции, давая отдохнуть двигателям и пилотам.
- Не знаю, как тебе это удается, но, похоже, ты действительно можешь.
- Так что, сэр, слетаем?
- Соблазнительно, но...
- Хеге!
- Ладно, - согласилась Эльга после минутного размышления, - но только в крейсерском режиме. Сможешь так, в следующий раз пойдем в тактическом.
Разница между крейсерским и тактическим режимами, прежде всего, заключается в том, что при втором отключаются все системы безопасности, то есть у пилотов не остается никаких ограничений. Делай что хочешь в пределах "теоретически" возможного, даже если этим всем ты рискуешь угробить и экипаж, и борт. В реальном бою командир так бы и поступила, но поскольку это все-таки учебный вылет, - а Эрик, как ни крути, темная лошадка, - рисковать она не захотела, и тем поставила Эрика в крайне затруднительное положение. Те семь проходов, что он выполнил на симуляторе, Эрик вел ракетоносец в боевом режиме, и в этой ситуации ему было достаточно "не зевать" и правильно рассчитывать траекторию движения. Получался скоростной слалом, но в этой игре, как выяснилось, он был хорош.
Сейчас же, речь шла о крейсерском режиме, а это значит, что, как только они войдут в астероидное облако, все системы пассивной и активной локации и ориентации в пространстве сразу же начнут работать в чрезвычайном режиме. Для бортового компьютера это стандартный сценарий на случай прохождения через астероидный пояс или облако обломков. И, естественно, он обязан "осторожничать", чтобы не позволить пилоту наделать - по неопытности, спьяну или по какой-либо другой причине - фатальных глупостей. Он будет притормаживать, предупреждая столкновение, стрелять по "мусору" из пушек и лазеров, и принудительно сворачивать с курса, сводя на нет все тактические преимущества "скоростного слалома" среди обломков скал.
- Интересная задача! - Эрик, и в самом деле, подумал, что Эльга, сама того не желая, выдала ему нетривиальную вводную. - Вызов принят!
- Ну-ну, - хмыкнула командир, и Эрик запустил двигатели, начиная разгон и выстраивая траекторию, которая на максимуме скорости выведет фрегат в "точку входа".
По идее, слалом отменялся, но, как упражнение в пилотировании, проход через астероидное кольцо оставался вполне годным способом нарабатывания навыков. Однако Эрик сделал все от него зависящее, чтобы доказать, что "кто рулит, тот и решает". Выйдя на максимально возможной - без форсажа, - скорости точно к намеченной им заранее точке, Эрик повел фрегат "противоминным зигзагом", ни разу не позволив компьютеру вмешаться в его пилотирование. Выглядело это так. Локатор захватывает очередную цель, компьютер классифицирует ее как потенциально опасную, но внимательно следящий за приборами пилот, буквально в последний момент меняет траекторию движения. Рассчитанные компьютером действия перестают быть актуальными, и полет продолжается. Конечно, это было куда сложнее, чем лавировать между астероидами без вмешательства машины, но, в конце концов, Эрик справился. Правда, "вынырнув" из потока астероидов, он сразу же передал управление Эльге.
- Держи управление! - прохрипел он и, увидев, что командир его поняла и без задержки приняла управление на себя, попросту вырубился.
Нервное истощение оказалось достаточно сильным, чтобы уложить его в постель на два дня, да и после этого в течение следующей недели он чувствовал себя слабым, разбитым и непривычно рассеянным. Однако впечатление своим слаломом он произвел, что называется, неизгладимое. Причем, не только на Эльгу и свой экипаж, но и на всех остальных пилотов. Даже после того, как Эрик поднялся со своего одра, запись с его проходом через кольцо все еще продолжала гулять по внутренней сети соединения, по-прежнему, вызывая у понимающих людей разнообразные, но всегда очень сильные эмоции.
6.Третьего июня 2531 года, пространство звезды Уилберга
- Эрик?
Эльга связалась с ним в тот момент, когда, выпив вторую подряд порцию виски, Эрик закурил и перешел к кофе. Он третий день сидел на "больничном" и от нечего делать зачастил в кают-компанию. Пил относительно немного - у него и так голова кружилась, - но и сидеть одному в каюте было тоскливо. А пилоты соединения, отпраздновав его "слалом" тогда, когда он еще отлеживался в госпитале, с расспросами к нему не лезли, предоставляя возможность сидеть в полумраке дальнего угла зоны отдыха, пить виски, курить и слушать музыку. Эльга его тоже не дергала, - кивнула, оглядев с головы до ног, сказала коротко: "неделя на все про все", - и теперь Эрик потихоньку приходил в себя. Тем больше его удивил ее вызов в коммуникаторе.
- Слушаю, командир.
- Срочно надевай парадную форму и поднимайся на главную палубу.
- А что?..
Но Эльга не дала ему даже закончить вопрос.
- Срочно! - повторила она. - У тебя полчаса на все про все. Время пошло.
В принципе, ничего дурного этот вызов не предвещал, и, не особенно тревожась о том, что тут и как, Эрик сделал над собой некоторое, не чрезмерное, впрочем, усилие, и не опоздал. С последними секундами выделенного ему времени, - с боем курантов, так сказать, - он вышел из лифта на главной палубе и обнаружил, что все пространство "плаца" занято сейчас фуршетными столами, передвижными барами и множеством выпивающих, закусывающих и общающихся между собой флотских и армейских офицеров. А сбоку от башни лифта его уже ожидали комбриг и Эльга.
- Молодец, не опоздал! - похвалил кавтаранг Эльст. - Пошли!
И они втроем двинулись куда-то в обход общего столпотворения. Целью их путешествия оказалась группа старших офицеров, окруживших командующего оперативной группой вице-адмирала Моргенштерна. Эрик вживую адмирала еще не видел и должен был признать, что в жизни Моргенштерн даже круче, чем на экране коммуникационной системы. Высокий, поджарый, темнолицый - видимо, смуглый от природы, но еще и загорелый, - с коротким ежиком совершенно седых волос и орлиным носом, адмирал впечатлял.
Между тем, Эльст шепнул что-то незнакомому каперангу, тот передал послание "по цепочке" капитану 3-го ранга, исполнявшему при адмирале обязанности адъютанта и уже тот обратился к самому Моргенштерну. Адмирал выслушал, поднял взгляд и, коротко оглядевшись, выцелил наконец Эрика.
- Пошли! - Эльст первым отреагировал на знак подойти, и они приблизились.
- Капитан 2-го ранга Эльст! - козырнул комбриг, и далее по нисходящей:
- Капитан-лейтенант Линдблат!
- Мичман Минц!
- Видел твой слалом, мичман, - усмехнулся адмирал, смерив Эрика взглядом. - Не страшно было?
- Не успел испугаться, господин адмирал!
- Мне о тебе адмирал Север рассказывал, - продолжил между тем Моргенштерн. - Признаться, не поверил. Думал, преувеличивает. Теперь вижу, что, пожалуй, преуменьшил.
- Благодарю, ваше высокородие!
- Не за что пока, но... посмотрим. Читал твое досье, мичман. Думаю, что ты хитрый сукин сын, но пилот от бога.
- Какой у тебя налет на сегодняшний день? - спросил неожиданно после короткой паузы.
- Тридцать семь часов, господин адмирал.
- Сделаешь еще пятнадцать и разрешаю подавать документы на экзамен.
- Служу императору! - подтянулся Эрик.
Награда, и в самом деле, была немалая. Получить досрочно звание пилота кораблей 3-го ранга - это что-то.
- А пока разрешаю тебе увольнительную на Фронтир сроком на шесть суток и вот еще, чтобы было на что погулять! - Адмирал щелкнул пальцами, и его адъютант тут же вручил Эрику расчетную карту.
- Свободен! - кивнул Моргенштерн и перевел взгляд на комбрига и командира "Вымпела-7":
- Отличная служба, господа! Так держать!
На этом аудиенция, собственно, и закончилась.
- Молодец, хорошо держался! - похвалил Эльст, когда они немного отошли. - Иди, выпей, что ли...
- Спасибо, господин комбриг.
- Да, иди уж! - махнул рукой кавторанг.
Но Эрик медлил. У него и свой командир имеется. Посмотрел на Эльгу, но и она только улыбнулась в ответ:
- Иди, мичман. Заслужил!
Эрик отдал честь и отправился изучать "меню", он был не против попробовать чего-нибудь новенького, да и выпить здесь, наверняка, можно такого, что не продает автомат в кают-компании. Он как раз проходил мимо бара. Остановился, бросил взгляд на ряды бутылок и, найдя знакомое название, указал пальцем.
- Это у вас там ирландский виски?
- Да, - подтвердил бармен. - "Хью Лейн" из колонии Дублин на Европе.
- Двойной, пожалуйста!
- Смотрю, вы мичман быстро делаете карьеру...
Этот голос! Эрик обернулся, пожалуй, даже несколько быстрее, чем следует, и встретил чуть насмешливый взгляд серых глаз. Анна Монк, ну надо же! Правда, уже не гардемарин, а младший лейтенант, но, следует признать, дистанция между ними стала куда меньше, чем два года назад.
- Здравия желаю, господин лейтенант! - улыбнулся Эрик. - Рад вас снова встретить... Э...
Вариантов было несколько: госпожа Монк, лейтенант Монк, Анна, ваше благородие...
- Анна, - решила лейтенант. - Я тоже рада вас встретить Эрик!
Надо же, она запомнила его имя!
- Выпьете со мной?
- Пожалуй, - кивнула девушка. - Но за вами рассказ.
- Коньяк, - показала она бармену на какую-то пузатую бутылку.
- Итак, - посмотрела она на Эрика, получив свой напиток. - Судя по нашивкам, вы пилот. Что уже само по себе странно, имея в виду прошлую нашу встречу, но с вами говорил сам адмирал, и значит, никаких противоречий в вашем личном деле не имеется...
- Я пилот на ракетоносце, - объяснил Эрик, пытаясь сообразить, что и как он может рассказать Анне.
- Так это у вас кто-то прошел на скорости через астероидное кольцо?
- У нас, - кивнул Эрик. - Если честно, это был я.
- Серьезно? - удивилась Анна. - То есть, вы, Эрик, действительно пилот, а не засланный в академию агент контрразведки?
- Ни в коем случае! - даже несколько обиделся Эрик. - Я пилот.
- Но так не бывает, - покачала головой женщина. - По моим прикидкам, вам еще год до гардемарина и два - до выпуска.
- Вот поэтому я не гардемарин и не лейтенант, - усмехнулся Эрик, коснувшись пальцем свободной руки своего погона. - Две звездочки, как у вас Анна, но расположены по-другому. А вообще, если честно, у меня на личном деле такая виза стоит, что даже не знаю, о чем могу говорить, а о чем нет.
- Сложная ситуация... Но свой возраст-то вы мне можете назвать?
- Я совершеннолетний, если это вас тревожит...
- Не хамите, мичман! Я вам за собой ухаживать не позволяла!
- Извините, Анна! - сдал назад Эрик. - Мне восемнадцать, я второй пилот тяжелого ракетоносца, и адмирал Моргенштерн только что разрешил мне досрочно пройти экзамен на аттестацию для пилотов кораблей 3-го ранга.
- Поздравляю! - совершенно искренне улыбнулась Анна Монк. - А я служу на крейсере "Пара Беллум", вхожу в группу второго помощника, как младший офицер.
- Интересно?
- Познавательно.
Они проговорили еще минут пять, но вскоре Анну позвали - их группа улетала обратно на крейсер, - и, обменявшись адресами коммуникаторов, они снова расстались на неопределенный срок.
"Не раскатывайте губу, мичман! - остановил себя Эрик. - Это птица слишком высокого полета".
Глава 3. Стечение обстоятельств
1.Седьмого июня 2531 года, Остин, планета Фронтир
Официальная столица Фронтира находится в городе Либерти, но иноземцам туда въезд воспрещен. Роль представительского центра выполняет Остин - старейший и крупнейший город планеты, в котором располагаются иностранные посольства, торговые фактории неассоциированных планет и штаб-квартиры гильдий Фронтира. Богатое и шумное место, где полно экзотики на любой вкус, интересное и разнообразное, как сама жизнь.
Эрику здесь сразу понравилось. В таком городе ему бывать раньше не приходилось, но и то сказать, ему не с чем было сравнивать. Трущобы Смоляного городка, крошечная богом забытая Туманная долина, задымленный промышленный Праг и пафосный столичный Гренобль. Этими местами исчерпывался пока весь его жизненный опыт. А тут перед ним лежал огромный город, практически не имеющий промышленности и занятый одной лишь "чистой работой": администрацией, коммерцией, дипломатией и туризмом.
Эрик прибыл на военный терминал космопорта Остин на пассажирском челноке, курсировавшем между флотским тактическим центром Конкорд - довольно крупной орбитальной крепостью, подвешенной на высокой геостационарной орбите - и наземной базой императорского флота, расположенной в ста километрах от западной границы города. Там ему и посоветовали, не останавливаться во флотском общежитии, а снять номер в обычном отеле - "Три звездочки на левом берегу Реки будет в самый раз!" - и ни в коем случае не надевать военную форму.
- Мы не в империи, господин мичман, и вы здесь не при исполнении, - пояснил молоденький унтер в информационном бюро. - А вот и подходящий отель, - кивнул он на монитор. - Близко от старого центра, чисто и недорого.
- Отлично, - кивнул Эрик, по-быстрому просмотрев рекламный лист отеля "Капля в море". - Зарезервируйте, пожалуйста, номер от моего имени.
- Уже! - сообщил унтер, пробежавшись быстрыми пальцами по клавиатуре терминала. - Вот вам, ваше благородие, ваучер, - вынул он из принтера пластиковую карточку, - а план города и схему проезда я сбросил прямо на ваш коммуникатор. Могу быть полезен чем-нибудь еще?
- У меня нет гражданской одежды, - смущенно улыбнулся Эрик, - и я не знаю, что тут принято носить.
- Решаемо, - улыбнулся унтер. - В торговом комплексе на седьмом уровне есть магазин "Всякая всячина". Спросите Линду, она вам поможет.
Поблагодарив паренька - и отметив мысленно, что на самом деле унтер старше него, как минимум, года на три, - Эрик поднялся на седьмой уровень, и вскоре уже Линда, невысокая худенькая девушка с красивыми карими глазами, вела его вдоль стеллажей, подбирая подходящую одежду.
- Эти штаны называются джинсами, - объясняла она Эрику. - У нас их все носят, но вы, кажется, это знаете...
- Там, откуда я родом, джинсы тоже в ходу.
- Ага! - сказала девушка, подводя Эрика к другому стеллажу. - К джинсам подойдет трикотажная рубашка или футболка и еще одна рубашка с пуговицами сверху...
- А не жарко будет? - поинтересовался Эрик.
- У нас осень, - пожала плечами продавщица. - Днем нормально, градусов восемнадцать-двадцать по Цельсию, а вот ночью температура опускается до шести-восьми.
- Дожди?
- Не на нашей широте, но куртку или пиджак купить просто необходимо...
В результате, Эрик купил темно-синие, но разных оттенков джинсы и рубашку с пуговицами, черный трикотажный свитерок, черную же кожаную куртку - "У нас здесь разводят коров, знаете ли", - и темно-коричневые ботинки с высокими берцами.
- А вы красивый, - сказала девушка, когда, переодевшись, Эрик вышел из примерочной.
"Я красивый?" - удивился он и посмотрел на себя в зеркало.
С этой точки зрения Эрик себя никогда не рассматривал, но сейчас, когда об этом сказала продавщица, увидел, что кое-какая правда в ее словах, вероятно, имеется, и это объясняет некоторые моменты его общения с женщинами, на которые раньше он не обращал внимания.
- Спасибо на добром слове, - сказал он вслух и улыбнулся.
Из зазеркалья на него смотрел молодой мужчина, - не мальчик и даже не юноша, как ни странно, а именно мужчина, - высокий (метр девяносто, как никак), широкоплечий и по-спортивному поджарый. Не зная его истории, никогда не скажешь, что ему едва исполнилось шестнадцать лет. Этому темно-русому и темноглазому парню с правильными чертами лица могло быть, пожалуй, лет девятнадцать-двадцать. Особенно сейчас, когда на лице пробилась недвусмысленная щетина.
- Так спешил, что забыл побриться, - виновато улыбнулся он девушке. - Извините.
- И не брейтесь! - безапелляционно заявила она в ответ. - Двухдневная небритость вам очень пойдет.
Так Эрик узнал о себе кое-что новое. Внешность интересовала его до сих пор с чисто прагматической точки зрения. Высокий рост и крепкое телосложение были важны в спорте и в драке, "недетское" лицо позволяло скрывать свой истинный возраст. Но сейчас он задумался о том, что, если, действительно красив на вкус этой незнакомой девушки, у него появляется некоторый шанс завести себе подружку. На носителе служит довольно много женщин, и, если не командир его собственного экипажа, то возможно, какой-нибудь другой офицер или младший чин... Почему бы и нет?
Рассуждая мысленно на тему "попробовать или нет" и как это сделать, если все-таки "да", Эрик неожиданно вспомнил о своей недавней встрече с Анной Монк, и даже покраснел со стыда, представив, что она могла о нем подумать...
***
Отель оказался именно таким, каким его представлял рекламный проспект. Тихая улица, обсаженная каким-то деревьями. Небольшой трехэтажный особняк, окруженный со всех сторон старинными зданиями. Вежливый портье и чистая удобная комната с собственным санузлом. Эрик осмотрелся. Все это было круче, чем его каюта на "Пакс Романа", а ведь ничего лучше - до назначения на корабль-матку - он не видел. Жизнь явно налаживалась, но, наученный горьким опытом, спешить с выводами Эрик не стал. Бросил сумку с вещами рядом с широкой двуспальной кроватью - на такой кровати он тоже никогда не спал, - взглянул на себя в зеркало, пожал плечами и, надев темные очки, пошел осматривать город.
Левый берег - это не столько география, сколько история. Район застраивался на протяжении целого столетия, причем первые дома были построены здесь около четырехсот лет назад, а последние - до вступления в силу моратория на застройку исторических кварталов, - между 2215 и 2234 годами. Тогда были выстроены здания Национальной галереи, Библиотеки, Исторического музея и Музея древностей, образовавшие единый музейный комплекс, названный Новым. Дело в том, что, когда в самом конце Второй Колониальной Войны, возникла опасность бомбардировки Старой Земли, хранители все еще остающихся на планете художественных и исторических ценностей, спешно вывезли свои сокровища кто куда мог. Тогда на Фронтир попали не только собрания из музеев Техаса, но и сокровища Кливлендского музея искусств, Художественного музея и Научного центра Орландо и нескольких других музеев, библиотек и архивов Соединенных Штатов Америки и Мексики. Вот для этих собраний и были выстроены новые музеи. Однако с тех пор Левый берег - или Старые кварталы, как еще называли этот район, - никогда не перестраивался. Не строили здесь и новых зданий, если не считать, конечно, двенадцатиэтажный подземный город, находившийся как раз под фундаментами старых домов. Там, внизу, располагались транспортные магистрали, туннели кабельных линий, трубопроводы, склады и разнообразная машинерия, а также многочисленные магазины и офисы, рекреационные зоны с ресторанами и кафе, театры, спортивные комплексы и ночные клубы, в один из которых Эрик несколько позже - возможно, и в самом деле, ночью, - собирался пойти.
Ну а пока, он прогулялся по старинным кварталам, зашел в Галерею Искусства Классической Эпохи, и ближе к вечеру остановился перекусить в маленьком уличном кафе. Здесь жарили мясо на углях, заворачивая его вместе с острыми маринованными овощами в большие кукурузные лепешки. Пахло это блюдо весьма соблазнительно, и на вкус оказалось ничуть не хуже. Так что после первой порции Эрик купил вторую, взяв заодно пинту красного эля. Расположившись за столиком рядом с поваром, Эрик стал расспрашивать того - благо других посетителей было немного, - об овощах, кукурузной муке и, главное, о мясе, которое ему очень понравилось на вкус.
- Это говядина? - спросил он, прожевав очередной кусок.
- Ну, что вы, сэр! - усмехнулся повар. - Говядина совсем не такая ни по фактуре, ни по вкусу. Вы, если судить по говору, не местный. У вас там что, нет коров?
- Может быть, и есть, - пожал плечами Эрик, думавший сейчас о том, что ел натуральные продукты разве что во время учебы в академии и вот теперь на флоте, да и то, только потому что "Пакс Романа" находится не в дальнем походе, а на тыловой базе, где нетрудно завезти все необходимое прямо с обитаемой планеты. Но конкретно в академии, кадетов кормили, в основном, курятиной и свининой. А была ли там говядина, Эрик не помнил.
- Но мне, - добавил он, освободив рот, - с говядиной в жизни как-то не везло.
- А с чем везло? - вопрос задала одна из двух девушек, севших несколько минут назад за спиной Эрика. Он их слышал, хотя они вели себя достаточно тихо, но пока еще не видел.
- Ну, как вам сказать, - бросил он короткий взгляд через плечо.
Девушки - по всем признакам туристки - понравились ему сразу. Молодые, красивые и веселые... Он был совсем не против с ними познакомиться, но как "начинают" с девушками, Эрик не знал. Опыта не хватало.
- Скажите хоть как-нибудь, - улыбнулась черноволосая.
- Если это не тайна, конечно, - сделала "круглые" глаза рыженькая.
- Да, вот, сидел сейчас и пытался вспомнить, ел ли я когда-нибудь говядину?
- И что? - спросила черноволосая, и Эрик окончательно развернулся к девушкам.
- Не помню, - пожал он плечами. - Наверное, не ел.
- Ух, ты! - удивилась рыженькая. - А что, тогда, ели?
- Да, всего и не упомнить, а про большую часть и рассказывать неловко, - улыбнулся Эрик. - Особенно красивым девушкам.
Последнее утверждение далось ему с трудом, но Эрик надеялся, что кроме него, никто этого не заметил.
- А некрасивым можно? - поддела черненькая, у которой оказались очень красивые синие глаза.
- Глупость сказал, - усмехнулся Эрик. - Наверное, от стеснения.
- Не похоже, что вы умеете стесняться, - "задумчиво" протянула рыженькая. У этой глаза были медовые. И тоже очень красивые.
- Умею, - заверил он, уже сообразив, что, как бы признаваясь в робости и смущении, достигает обратного эффекта.
- Так что там с мясом? - напомнила брюнетка.
"А что если сказать правду?" - неожиданно подумал Эрик.
- Точно! - поддержала подругу шатенка. - О чем вы постеснялись нам рассказать?
- О крысах, - спокойно сказал Эрик, сделав глоток эля.
- О каких крысах? - нахмурилась брюнетка.
- Об обычных, - пожал плечами Эрик. - Они, по-моему, на всех человеческих мирах живут.
И это являлось сущей правдой. Крысы стремительно распространялись по галактике, заселяя мир за миром. В какой-то книжке Эрик прочитал, что лишь два биологических вида, возникших на Старой Земле, оказались способны на космическую экспансию: люди и крысы.
- Хотите сказать, что ели крыс? - От удивления у шатенки даже потемнели глаза.
- Ел.
- В смысле, пробовали?
- Нет, - покачал головой Эрик. - Ел регулярно, когда удавалось добыть.
- Вы что на них охотились? - снова вступила в разговор брюнетка, ее синие глаза буквально светились, то ли от восторга, то ли от ужаса.
- Да, - кивнул Эрик, подтверждая ее догадку. - В детстве.
- В детстве? - Синие глаза засияли еще ярче.
- Если я скажу, что рос сиротой в одной из самых грязных помоек Эвра, вы меня пожалеете, и мы, наконец, познакомимся?
Что бы не подумали об этой фразе девушки, на самом деле Эрик попросту сказал вслух то, о чем подумал.
- А вы действительно?.. - Теперь засияли глаза и у шатенки.
"Извращение какое-то, - с удивлением подумал Эрик, - но если им это нравится..."
- Можете проверить, - сказал он вслух. - Планета Эвр, Северный материк, Смоляной городок. Иногда я объединялся с другими одиночками, и мы охотились на собак и кошек. Самое вкусное мясо у собак...
- Я Лив, - решительно представилась брюнетка.
- Я Трис, - назвалась Шатенка.
- Я Эрик, но лучше зовите меня Рик.
- Ты местный? - спросила Лив.
- Дура! - покачала головой Трис. - Он же сказал, что с Эвра, и говорит с акцентом. А кстати, Рик, где этот Эвр?
- Это одна из планет империи Торбенов. А вы?
- Мы с Холода, - кокетливо улыбнулась Лив.
- Холод... - напряг память Эрик. - Кажется, это где-то на краю обитаемых миров...
- За краем, - засмеялась Лив. - Отсюда не видно. Но мы есть, и мы торгуем со всем миром.
В каком-то смысле она была права. Сейчас Эрик вспомнил эту историю и подивился тому, как причудливо иногда складывается жизнь. Встретить на Фронтире в первый же день отпуска двух красивых девушек, которые, как будто, не прочь познакомиться, - это, и само по себе, удача. Но каким стечением обстоятельств можно объяснить то, что девушки эти, оказывается, прибыли на Фронтир с планеты, буквально затерявшейся на просторах космоса? Судя по тому, что помнил Эрик, Холод оказался случайным выбором каких-то сектантов, сбежавших со Старой Земли в 2101 году, то есть через пять лет после вступления в силу запрета ООН на мононациональную, читай монорасовую) или монокультурную колонизацию пригодных для жизни планет. А снова они "нашлись" всего лишь около сорока лет назад.
- Мы работаем в торговой миссии Трилистника, - объяснила между тем Трис, - они представляют здесь на Фронтире интересы нескольких дальних планет. В том числе и Холода. А ты, Рик, как ты сюда попал?
Переход на "ты" произошел с такой легкостью, что впору было этого даже не заметить. Но Эрик заметил. Он замечал все.
- С эскадрой пришел, - лаконично объяснил он.
- Так ты военный? - в удивлении подняла брови Лив.
- В какой-то степени, - сказать, что он пилот ракетоносца, Эрик не мог. Режим секретности. Но что-то же нужно было говорить, и контрразведка рекомендовала представляться тыловиками. - Работаю на складе. Принеси, подай, где-то так...
***
Девушки действительно оказались веселыми и раскованными. Обеим было, надо полагать, лет по двадцать пять или около того. Обе видели, что Эрик младше, но, похоже, не подозревали, насколько. Впрочем, у него создалось впечатление, что, даже знай они правду, это ничего бы не изменило, потому что им на это было плевать. Эрику, к слову, тоже. Первоначальная робость прошла. Исчезла неуверенность. Он понял, как следует с ними говорить, и как нужно себя вести, и соответствовал "образу результата". Единственное, что его тревожило, это возможный переход к близости. Там - в мире секса - он был беспомощен, как ребенок, которым, на самом деле, и являлся. Единственный его опыт в "овладении женщиной" состоял в посещении публичного дома, но там Эрику не надо было проявлять самостоятельность ни в каком виде. Проститутка сама знала, что и как, и ей было наплевать на все остальное. Здесь и сейчас все было по-другому. Девушки, с которыми он так удачно познакомился, явно не шлюхи, хотя и придерживаются, по-видимому, весьма либеральных взглядов на секс. Но все знания Эрика об обращении с женщиной в постели основывались на просмотре - с ознакомительной целью, разумеется - нескольких порнофильмов и на литературных источниках. И то, и другое казалось достаточно далеким от реальности. К тому же, он опасался, что Лив и Трис могут захотеть "заняться этим втроем". Не то, чтобы он возражал, но опять же сомневался, что знает, как себя в этом случае вести.
Тем не менее, пока все шло совсем неплохо. Прогулка по городу, - девушкам явно понравилась роль гидов, - немного пива тут и "совсем чуть-чуть" белого вина там, легкий перекус в какой-то харчевне, где мясо не подавалось вовсе, а только растения, злаки, плоды и прочая несолидная еда, и наконец около полуночи они оказались в клубе. Ну, Эрик этой ночью, собственно, и собирался пойти в клуб. Посмотреть, как веселится обычная молодежь, потанцевать самому и, может быть, если повезет, познакомиться с какой-нибудь девушкой. Чего он не мог предположить, высаживаясь ранним утром из космического челнока, так это того, что в конце дня придет на танцпол сразу с двумя девушками. И вот он тут с ними, гремит музыка - странная, непривычная, но при этом завораживающая, затягивающая, - вокруг в жарком полумраке, нарубленном на мелкие куски короткими ударами лазерных хлыстов и яростными вспышками стробоскопа, танцуют люди, парни и девушки в возрастном диапазоне от шестнадцати до тридцати, многие из них пьяны, другие, возможно, находятся под действием наркотиков, но Эрику нет до них дела. Он занят собой, своими ощущениями, своим бешеным восторгом, который неожиданным образом отменил практически все запреты, погасил тревожную настороженность, казалось, пропитавшую все его существо, смел сомнения и неуверенность в себе.
Эрик танцевал, искренне наслаждаясь движением и ритмом. Любовался гибкими телами своих хорошо сложенных подруг и нет-нет, да касался то одной, то другой, едва справляясь с желанием подхватить на руки, обнять, прижать к себе, целовать... Кого? Лив или Трис? Любую из них или обеих сразу. В таком странном состояние он не был, кажется, ни разу в жизни. С тем, что он испытывал сейчас, не могли сравниться ни то неопределенное чувство, которое возникало у него при встречах с Анной Монк, ни смутное волнение, охватывавшее его порой во время спаррингов с Верой Мельник, ни с тем понятным, в общем-то, недвусмысленным желанием, что появлялось порой при взгляде на ладную фигурку капитан-лейтенанта Линдблат. Сейчас все было ярче, сильнее и, пожалуй, даже естественнее, чем когда-либо в прошлом. И Эрик не удивился, когда, поймав движение, откровенно устремленное навстречу к нему, подхватил на руки Трис, закружил ее, прижал к груди и, наконец, действительно поцеловал в губы. От прикосновения к ее губам его обдало таким жаром, что он даже вспотел. Но поцелуй продолжался, - девушка не отнимала губ и не отпускала рук, обхвативших шею Эрика, - и он испытал нечто уже и вовсе феерическое, чему не было названия в его лексиконе, и сам не заметил, как его рука оказалась у девушки под юбкой. Ощутил под пальцами гладкую прохладную кожу, тронул кромку крошечных трусиков, но дальше не продвинулся.
- Не здесь, - шепнула ему на ухо оторвавшаяся от его губ Трис, - не сейчас...
- Нас могут не понять! - расхохоталась Лив и без тени смущения сменила свою подругу на руках у Эрика.
Он так и не понял, как они это проделали, но следует признать, исполнено "упражнение" было виртуозно. Вот, кажется, только что Эрик кружился, подхватив на руки Трис, а в следующее мгновение девушка выскальзывает из его рук, а на ее место забирается Лив. И все это делается так естественно, словно, так все и должно быть. И вот уже другие губы жадно требуют от его губ поцелуй, и тонкий язычок скользит по его зубам, забираясь то под одну, то под другую губу, и наконец проникает в рот Эрика и начинает играть там с его собственным языком.
- Похоже, милый, ты не только говядины не ел! - резюмировала свои наблюдения Лив, когда они втроем вышли на задний двор клуба, чтобы передохнуть и выкурить по сигаретке. - Ты и целоваться не умеешь!
- Никогда бы не поверила, но факт, - поддержала подругу Трис.
- Научите? - выдохнув дым, спросил Эрик.
Он продолжал использовать тот, как бы, "откровенный" стиль общения, который неизменно помогал Эрику весь этот вечер.
- Мастер-класс? - повернулась одна девушка к другой.
- Отчего бы и нет... Ученик не безнадежен, разве нет?
- Да! Но придется потрудиться!
- Это вы так смеетесь над бедным провинциалом? - Эрик уже понял, что "продолжение" непременно последует, и неожиданно перестал волноваться на эту тему.
- Нет, Рик, - мы только начали...
***
Они добрались до квартиры, которую снимали девушки, только под утро. Рассвет еще не наступил, но уже чувствовался. Впрочем, это было неважно. Всех троих занимали совсем другие вопросы, причем "занимали" до такой степени, что никто из них даже не заикнулся ни о том, чтобы принять душ, ни о том, чтобы для начала чего-нибудь выпить. Страсть охватила их с такой силой, что стало "не до чего". Эрик и думать забыл об опасениях по поводу своей некомпетентности. Все эти глупости разом исчезли, едва он снова почувствовал вкус женских губ. И было неважно, кто это, Лив или Трис, они обе слились для него в одну женщину. Страстную, желанную, неутомимую... Женщину, которая хотела его и которую хотел он.
Все произошло между ними так естественно, с такой изначальной простотой, что, когда Эрик все-таки вынырнул из того жаркого и сладкого марева, в котором вечность или миг плавились его душа и тело, он мог с твердостью утверждать лишь то, что одним соитием дело не обошлось. И это был, пожалуй, единственный достоверный факт. Остальное напоминало жаркий эротический сон из тех, что в последнее время довольно часто посещали спящего Эрика, или на наркотический трип.
Очнувшись, он нашел себя на полу. Из одежды на Эрике оставался только коммуникатор на запястье правой руки, а ноги и руки были переплетены с ногами и руками двух обнаженных женщин, придавивших его с двух сторон к полу. Минуту или две он лежал неподвижно, разбираясь потихоньку в своих ощущениях и пытаясь вспомнить, "как это было". Ощущения были разнообразными, но все, как одно, положительные, "а было это так, что и словами не описать". Ну и еще большая порция самодовольства и откровенно детской бравады. По сути, сегодня он впервые по-настоящему переспал с женщиной, и женщин этих к тому же оказалось сразу две.
"Круто! Кому сказать, не поверят!"
Но Эрик знал, никому он об этом рассказывать не станет. Некому, да и незачем. Он осторожно выбрался из-под девушек - ни одна из них при этом не проснулась, - и остановился, раздумывая, с чего начать. Выпить чего-нибудь - он заприметил уже несколько бутылок на каминной полке, - или попробовать принять душ. Еще хотелось писать, но это пока терпело. Все-таки он решил выпить, так как от сухости уже першило в горле.
Ночью он не слишком рассматривал дом, в котором жили Лив и Трис, но помнил, что это небольшой двухэтажный особнячок с тремя подъездами. Соответственно, сейчас он находился в одной из трех квартир, а конкретно в гостиной, плавно переходящей в кухню. И сам дом, построенный из кирпича и камня, как строили на Старой Земле еще до начала космической экспансии, и интерьер квартиры, отсылавшей к той же самой эпохе, казались Эрику странными, но он видел такое в древних голофильмах и удивился только тому, что кому-то может прийти в голову "жить на старый лад". Но, похоже, на Фронтире это было в порядке вещей.
На кухне Эрик нашел пластиковую флягу с водой и выпил один за другим два полных стакана. Справившись с жаждой, он вернулся в гостиную. Там на каминной полке стояли бутылки с незнакомыми Эрику алкогольными напитками. Бросив взгляд на обнаженных девушек, спавших обнявшись на ковре, он налил себе на треть в тот же стакан, из которого раньше пил воду, и выпил. Оказалось, не противно, хотя и непривычно. Впрочем, нервы, в любом случае, подстегнуло, и послевкусие получилось неплохое. Вернув стакан на место, Эрик пошел искать санузел. Туалет, но без душевой, нашелся быстро, тут же на первом этаже. А вот душ, по-видимому, следовало искать на втором этаже. Вот только полотенце...
"Ну, если они не против со мной трахаться, то и полотенцем могут поделиться", - решил Эрик, обдумав возникшую проблему.
На втором этаже он обнаружил три спальни и довольно большую ванную комнату. Разобраться с кранами оказалось несложно, чуть больше времени ушло на то, чтобы понять, в какой из многочисленных и разнообразных бутылочек находится мыло, а в какой - шампунь. Зато не пришлось брать чужое полотенце. Их здесь попросту не было. При всей стильной архаичности интерьеров квартиры, кое-какое оборудование, как успел заметить Эрик, относилось к разряду дорогих высокотехнологичных изделий. В ванной комнате таковых оказалось несколько. В душевой кабинке, - похожей на заледеневший на морозе стакан, - был установлен программируемый смеситель, способный выдавать воду в двенадцати разных режимах и с варьируемой температурой от плюс одного градуса по Цельсию до плюс сорока пяти. Кроме того, здесь же была установлена круговая воздушная сушилка и солярий. Залив жидкое мыло и шампунь в соответствующие емкости и запрограммировав душевую кабинку по привычной ему схеме, Эрик быстро помылся, постоял немного под жесткими, колющими струями ледяной воды и обсушил тело теплым воздухом с запахом пустыни. Вниз он спустился довольный жизнью, но не вполне одетый, так как оставил всю свою одежду там, где бросил ее ночью.
"Надо было сначала собрать одежду..." - Мысль правильная, но запоздалая, поскольку в гостиной над все еще спящими Трис и Лив стояла незнакомка, по-видимому, занимавшая третью спальню из обнаруженных Эриком наверху.
Девушка, скептически рассматривавшая подруг, оглянулась на шаги Эрика. Смерила его взглядом. Усмехнулась. Нахмурилась, словно, задумалась или что-то вспоминала, но, в конце концов, вспомнила и, судя по всему, очень сильно удивилась.
Эрик как раз хотел поздороваться и извиниться за свой вид, но смутился под взглядом девушки и упустил шанс начать разговор первым, потому что заговорила незнакомка. Языка этого Эрик не знал. Возможно, даже никогда не слышал. Но интонации были хорошо понятны, ну или ему так показалось. И, если он не ошибался, девушка чему-то сильно удивлялась, о чем-то его расспрашивала, что-то ему рассказывала или объясняла.
- Извините, сударыня! - вставил наконец слово Эрик. - Я не знаю этого языка. Но, если вам трудно говорить на ланге, мы можем перейти на дойч или франк.
- Как это не говорите? - удивилась женщина, но все-таки перешла на ланг.
- Очень просто, я его не знаю, - пожал плечами Эрик. - Можно я одену штаны?
- Да, - кивнула женщина. - Это будет очень кстати.
- Значит, вы не Вильф или все-таки Вильф? - спросила в спину, пока Эрик натягивал трусы и штаны.
- Нет, сударыня, я такого имени никогда не слышал. Разрешите представиться, - наконец обернулся он, - Эрик Минц.
- Какой Минц? - Кажется, женщина все еще находилась в плену своих иллюзий.
- Не знаю, право, но думаю, никакой, - улыбнулся Эрик. - Мне эту фамилию в приюте дали. Предполагаю, от балды.
- А приют где?
- Планета Эрв, может быть, знаете?
- Нет, - помотала головой женщина. - Даже не слышала, никогда. Это в империи?
- Да, сударыня, я имперец, - подтвердил Эрик. - Вас это смущает?
- Да, нет! - отмахнулась женщина. - Просто...
- На кого я похож?
- Был один человек, - смутилась незнакомка. - Давно... Я думала... Неважно! Извините, Эрик! Я Грит! А этих вы что, - кивнула она на начавших приходить в себя девушек, - до смерти затрахали?
- Я старался, - вежливо улыбнулся Эрик. - Но думаю, они скорее живы, чем нет.
- Вижу, - скептически усмехнулась Грит. - Кажется, мои соседки несколько переоценили свои силы и недооценили ваши. Сейчас они вряд ли на что сгодятся... Если вы думали о продолжении... банкета. Но, может быть, позже...
Позже, то есть, ближе к вечеру, они снова встретились, но уже без излишеств. Просто посидели вчетвером в каком-то уютном кабачке, где подавали жареную говядину, крепкое пиво и кукурузный виски, выпили за знакомство и расстались друзьями, договорившись встретиться завтра вечером и снова пойти в клуб.
"Приключение состоялось, - думал Эрик, гуляя в одиночестве по ночному городу. - И это было всем приключениям приключение!"
Он вспоминал Лив и Трис и улыбался. Даже сейчас ему не верилось, что все это произошло на самом деле. Возможно, он, и в самом деле, счастливчик? Почему бы и нет?
2.Восьмого июня 2531 года, Остин, планета Фронтир
Утро началось со взрывов и заполошной стрельбы где-то поблизости. Эрик проснулся рывком и тут же оказался на полу. Специальной военной подготовки, имея в виду боевые действия в черте города, он не проходил, поскольку был не по этой части. Так что сейчас пригодились навыки, приобретенные в раннем детстве. Если стреляют, главное - не оказаться под огнем. Поэтому, прежде всего, надо залечь, а выяснять, что там и как - да и то по возможности, - позже, когда перестанут палить.
Лежа на полу, Эрик кое-как оделся - на случай экстренной эвакуации, - распихал по карманам все, что жалко было бросать, и, поскольку, перестрелка все никак не стихала, хотя и переместилась куда-то на запад, ползком покинул свой номер. В коридоре метались обезумевшие от страха постояльцы, и Эрику стоило определенных усилий привести их в чувство и объяснить, что мелькать в оконных проёмах, - тем более, в них выглядывать, - не лучшая идея. Люди - несколько мужчин и женщин, но, слава богу, без детей, - вняли и перестали "мельтешить". Попытки узнать новости или связаться с представителями властей оказались тщетными. Кто-то глушил связь всех типов и во всех диапазонах. Впрочем, как вскоре выяснилось, заглушить флотскую коммуникационную сеть дело непростое, а то и бесперспективное. Коммуникатор ожил минут через двадцать после начала стрельбы. Сначала выдал серию тактильных сигналов, предупреждая об осторожности, затем, - Эрик как раз успел вставить в ухо телефон, - перешел к звуковому сообщению.
- Внимание! - голос диктора был сух, дикция максимально разборчива. - Тревога первой категории. Повторяю, тревога первой категории. Передаю циркуляр Службы безопасности. Всем военнослужащим. Предпринята попытка силового захвата или уничтожения центральных штабов, логистических центров и главных узлов связи республики Фронтир. Атакованы так же наземные базы императорского флота. Противник неизвестен. На планете идет бой. Всем военнослужащим следует самостоятельно добираться до пунктов сбора и действовать по обстоятельствам. Повторяю, собраться в пунктах сбора!
Повтор. Внимание! Тревога первой категории. Повторяю, тревога первой категории. Передаю циркуляр Службы безопасности...
"Да, дела! - почесал Эрик голову. - Война? С кем? Вот черт, а я застрял тут на тверди!"
В этот момент на коммуникатор пришла карта с пунктами сбора. Ближайший к Эрику находился в семи кварталах на юг.
"Три километра? Сущие пустяки!"
Между тем, на коммуникатор пришло очередное текстовое сообщение:
"Старший по званию - капитан 3-го ранга Глебов. Ожидает в холле гостиницы".
Ну, что ж, разведка работала четко. Жаль только, что они не сработали так же четко на опережение...
Эрик осторожно спустился в холл. Здесь, под прикрытием стены собирались военные, которых в результате набралось семь человек. Он представился, назвав свое звание, в очередной раз вызвав этим "приступ легкого недоумения". Но "заострять" никто не стал. Других забот хватало с лихвой.
- Бой сместился на запад, - сообщил Глебов, на коммуникатор которого приходила теперь "командирская рассылка". - Восемьсот метров от нас. Используется только легкое оружие. Штаб предлагает нам выдвигаться к пункту сбора.
Сказано - сделано, и через несколько минут они уже бежали по узким "задним" улочкам и переулкам, стараясь держаться в тени стен и не выходить на площади, что удавалось отнюдь не всегда, но пока бог миловал, и они довольно быстро продвигались на север.
- Дальше на север упремся в проспект, - Глебов оказался толковым командиром, вот и сейчас не сплоховал. - Через проспект не пойдем. Достаточно одного снайпера, и нам крышка. Но тут, в квартале на восток станция метро. Попробуем пройти под землей.
Никто не спорил. Все логично. Побежали на восток. Прямой дороги, однако, не получилось. На пути возникло препятствие - посередине квартала лежал разбившийся челнок, дома вокруг были разрушены и горели. Тут и там лежали трупы людей, но ни полиции, ни пожарных не наблюдалось.
- В домах могут быть раненые, - сказала женщина, представившаяся врачом с орбитальной станции.
- Могут, - согласился Глебов. - Но у нас приказ, если не забыли.
- Не приказ, а рекомендация, - возразила женщина.
- Нет, господин лейтенант, - покачал головой кап-три. - Именно приказ. Его, - неожиданно указал он на Эрика, - и меня ждут на эскадре. Если это вторжение, для всех будет лучше, если на моем эсминце будет командир... И вот юношу, как ни странно, потребовали доставить в ультимативном порядке. Наверное, есть причина. Так что, отставить разговоры! За мной!
***
В три пополудни на площадь около пункта сбора, разместившегося в здании пресвитерианской церкви - мощное каменное строение с узкими, похожими на бойницы окнами, было легко защищать, - сел бронированный десантный бот. Эрик и еще два десятка флотских специалистов, которых срочно затребовал штаб, бегом пересекли открытое пространство, "заселились" на борт, и катер сразу же стартовал. Взлетали в боевом режиме, отстреливая ловушки и имитаторы, ставя помехи, рывками меняя курс в противозенитном манёвре. Сидя в десантном отсеке, - консервной банке без окон, - трудно было судить о том, насколько все плохо, но, похоже, дела обстояли не слишком хорошо. Пилот явно нервничал, это читалось в его манере управления.
"Чертов невротик!" - выругался мысленно Эрик, чувствуя, как страх пилота начинает просачиваться в десантный отсек.
Но, возможно, дело было не в том, что угрожало их машине прямо сейчас, а в ожидании неприятностей, которыми было чревато ближайшее будущее.
Мятеж, подготовленный с таким размахом, - "Ну, не диверсанты же это были, в самом деле!" - обязан опираться на внешнюю силу, потому что ни о каких политических волнениях на Фронтире в новостной рассылке не было и полуслова. Значит, заговор, тайная подготовка, нелегальная активность... Эрик не был силен в такого рода вещах, но даже он понимал: чтобы организовать такую "живуху" надо иметь или крупное оппозиционное движение, или серьезное подполье. Но поскольку никаких явных признаков общественного недовольства на Фронтире не наблюдалось, мятежники - кем бы они ни были на самом деле и какие бы цели ни преследовали, - должны исходить из предположения, что в одиночку им с государством не справиться. Значит они ожидали помощь извне, и к приходу союзников активно готовились. Иначе, зачем атаковать штабы и коммуникационные центры? И вот это последнее не сулило ничего хорошего.
"Дело пахнет войной..."
Возможно, хотя и не обязательно, мятеж должен был предшествовать вторжению. Вот почему штаб с такой прытью взялся возвращать специалистов первой очереди на корабли.
Задумавшись над теорией, Эрик отвлекся от практики. А между тем, они прошли атмосферу, так и не получив ракету "под хвост", а в пространстве сразу же стало легче: возросла скорость, и пилот явно успокоился.
Через полчаса бот плавно вошел в один из доков станции "Конкорд", пассажиры выгрузились и "разбежались" кто куда. А Эрик и еще пятеро офицеров - все отпускники в гражданском - остались на причальной палубе, откуда их должен был забрать специальный транспорт с "Пакс Романа". Ждать долго не пришлось, - все слишком спешили, чтобы тянуть резину, - но за те сорок минут, что Эрик провел в доке, он успел понять, что "предгрозовой" мандраж охватил не только его. Судя по тому, что он увидел на причальной палубе, крепостью овладела нервная суета. Люди были на взводе, то и дело срываясь на крик. Тут и там возникали слишком громкие споры. Все и со всеми выясняли отношения.
Эти наблюдения настроение ему не улучшили, а некоторые ставшие как раз известными подробности мятежа, угробили его окончательно. Речь шла о разветвленной глубоко законспирированной организации, но в боевых действиях, судя по всему, участвовали не только граждане Фронтира, но и засланные на планету диверсанты и шпионы. Штаб имел, разумеется, гораздо больше данных, чем те, которые он озвучил в своих информационных сообщениях, и выводы его были однозначны - задействованных средств для удержания захваченных позиций в сколько-нибудь долговременной перспективе мятежникам не хватит ни при каком раскладе, а значит следовало готовиться к атаке чужого флота.
"Интересно, кому это так неймется?"
Кандидатов на вторжения было два, - халифат и султанат - и оба, насколько знал Эрик, были не сахар. Халифат объединял несколько миров, заселенных во вторую и, в большей степени, в третью волну колонизации, и у власти там находились фанатичные приверженцы шиитского направления в исламе. Главным языком у них был, кажется, ал араб, во главе государства стоял халиф, обладавший властью абсолютного монарха, и эти парни люто ненавидели всех подряд, включая своих же единоверцев, принадлежащих к другим направлениям в исламе. Вот и все, что знал Эрик о ВФХ. О султанате он знал и того меньше. Кажется, это тоже была абсолютная монархия. Возможно, первоначально речь шла об африканских приверженцах сунизма. Этим знания Эрика о султанате и ограничивались. Утешало лишь то, что султанат и халифат вряд ли могли сговориться. Ненавидели они друг друга даже больше чем всех остальных.
На этой внушающей "осторожный оптимизм" ноте, размышления Эрика были прерваны срочным вызовом.
- Где ты? - с места в карьер начала разговор Эльга.
- На Конкорде, - в той же лаконичной манере ответил Эрик. - Жду транспорт на "Пакс Романа".
- Ясно! Значит, где-то часа через два... - задумалась командир. - Должны успеть.
- Куда?
- А сам не догадываешься?
- "Засада"? - спросил, тогда, Эрик, чувствуя, как сердце, пропустившее удар, начинает разгон.
- Именно! - подтвердила Эльга. - Что тебе приготовить? Времени будет в обрез.
- Белье и комбинезон. И ботинки.
- Еще что-то?
- Да, нет, пожалуй, - пожал плечами Эрик. - Разве что, чашку крепкого кофе.
- Тогда, до встречи!
"Засада" - это тактическое решение Зет-2. Ракетоносцы уходят с корабля-матки, рассредоточиваются по схеме, выданной штабом, заглушают двигатели и ложатся в дрейф, имея ту скорость, которую успеют набрать. В этом случае - и при строгом соблюдении радиомолчания, разумеется, они становятся практически невидимыми для вражеских поисковых систем, и "молча" ждут появления противника и приказа атаковать. Что ж, тактика, не лишенная смысла, насколько понимал Эрик ситуацию. Другое дело, что "Засада" подразумевает то, что вражеские корабли пока в систему не вошли.
"Может быть, еще и не войдут?" - Но верилось в это с трудом.
***
- Быстро за мной!
Эрик не успел выйти из транспорта, а Эльга уже тут как тут, и сразу же - "быка за рога". Без предисловий, без объяснений, и, видно, неспроста.
- Быстро! Кому говорят!
Хотелось, разумеется, спросить, куда и зачем, но не стоило. Все равно скоро узнает. Эрик пожал мысленно плечами и молча последовал за Линдблат. Капитан-лейтенант почти бежала, но она была значительно мельче Эрика, и он со своим широким шагом поспевал за ней, не напрягаясь.
- Сюда!
Лифт, коридор, еще один лифт.
"Симуляторы? Сейчас? Серьезно!"
Но выходило, что все именно так и обстоит. Минута, и они ввалились в капсулу одного из четырех симуляторов дивизии ракетоносцев.
- В ложемент! Живо!
Вообще-то, по правилам в момент тренинга в капсуле, имитирующей командно-боевой модуль "гефеста" пилот должен оставаться один, но сейчас все было по-другому. Кроме Элги в этом странном мероприятии участвовал и кавторанг Эльст, которому, как комбригу, было, вероятно, чем сейчас заняться и помимо Эрика. Тем не менее, он поджидал их с Эльгой внутри имитатора.
- За дело! - комбриг присел на откидное сидение и внимательно посмотрел на Эрика, устраивавшегося в ложементе. - Времени у нас мало, Эрик. Через час "Вымпел-7" должен покинуть борт носителя. Экипаж на борту, ждут только вас с Эльгой. Вводная. По данным разведки через пять-шесть часов, вряд ли позже, в систему войдет ударная эскадра Фатимидского халифата. Должны были раньше, но их притормозили "силы завесы". Оттого и путча не получилось. Задержка небольшая, но как раз хватило времени подавить мятеж. Следишь за моей мыслью?
- Так точно!
Эрик все еще не понимал, к чему Эльст ведет разговор, но сообщение о приближающемся сражении "поставило нервы на взвод". Тут и страх смерти, и опасение, что подведет командование, не справившись с управлением в боевой обстановке, и нетерпение, желание, зуд поскорее вступить в бой. Показать "им всем" кто чего стоит.
- По нашим данным сюда идет эскадра в составе пятнадцати-двадцати тяжелых кораблей. Цель операции - захватить систему звезды Уилберга. Полномасштабной войны они не хотят, и поэтому, если удержим позиции, они уйдут. Но не раньше, чем дадут нам бой. Гонцов за помощью мы отправили, но не факт, что наши успеют до начала сражения. Вывод. Каждая уловка, которая поможет нам грохнуть как можно больше вражеских кораблей, должна быть использована. Усвоил?
- Да.
- Тогда, к делу, - кивнул кавтаранг. - "Вымпелу-7" определена позиция в поясе астероидов. В зависимости оттого, где будет находится назначенная вам цель, поведешь фрегат через пояс тем курсом, который подготовит тебе навигатор. Режим боевой, всю автоматику безопасности Эльга отключит. Так что слалом тебе обеспечен. Но это только первый этап, поэтому на выходе из пояса ты, парень, должен быть в норме. Болеть будет некогда!
- И вы знаете, как этого добиться? - Эрик понимал, что вопрос скорее риторический, чем по существу. Эльст не стал бы начинать этот разговор, если бы не знал, как разрешить противоречие. Но и не спросить, было бы неправильно.
- Знаю, - усмехнулся кавтаранг, который тоже все понимал. - Вот!
И он показал эрику ампулу с прозрачной жидкостью.
- Как называется эта хрень, не знаю. Какая-то сложная боевая химия. И я бы ее тебе, Эрик, никогда не дал, если бы ты не прошел медицинскую аттестацию по форме Бета-11. У тебя как раз такие показатели, которые позволяют принимать внутрь эту гадость.
- Какой эффект?
- Чуть-чуть ускорит реакцию, усилит концентрацию, но, главное, не даст тебе до времени обессилеть. Да и другие побочные эффекты уберет. Плохо станет через шесть-семь часов после приема, но это сущие пустяки. Ничтожная плата за успех. Как думаешь?
- Хотите сказать, что у нас есть шанс протянуть так долго? - Сам Эрик так не думал, но надежда, черт ее подери, умирает последней.
- Да, думаю, с этим зельем ваш шанс становится чуть более вероятный, чем без него.
- Принято!
- Отлично! - снова кивнул Эльст. - Передаю препарат Эльге, она тебе его введет, когда наступит время.
- А когда оно наступит?
- Не знаю, - пожал плечами комбриг. - Сами поймете. В любом случае, командир Эльга, ей и решать.
- Принято, - повторил Эрик. - Но это не все?
- Не все.
- О чем мы говорим?
- Прием называется "Оншор". Это такой термин Эрик. Ты про сёрфинг слышал? Знаешь, что это такое?
- А что это такое?
Эрик этих слов не знал, но, наверное, Эльст произнес их неспроста.
- Покажи ему! - кавтаранг повернулся к Эльге и указал на выносной экран.
Женщина кивнула, сыграла какую-то быструю мелодию на виртуальной клавиатуре, и на экране появилось изображение морского побережья. Сам Эрик на море никогда не был, но видел в голофильмах. Поэтому и понял, что смотрит сверху на песчаный пляж и волну, накатывающуюся на берег. Между тем, изображение приблизилось, и стал виден человек, каким-то образом стоящий на воде и несущийся вперед вместе с волной. Впрочем, имело место и продольное скольжение, а держало человека на плаву какое-то устройство, похожее на маленькую плоскую лодочку.
- Это сёрфер, - объяснила Эльга. - Задача заключается в том, чтобы двигаться с волной и по волне. Ну, ты ведь понял принцип?
- Продолжай.
- Оншор - это термин, означающий, что ветер дует со стороны океана.
- А в нашем случае, - вмешался Эльст, - тебе предстоит мчаться не на гребне волны, а на гравитационном поле.
Эрик надел шлем симулятора и через мгновение уже "летел в космосе".
- Вводная, - сказал Эльст прямо в уши. - "Гефест" идет на максимальной скорости. Командир отключает второй контур безопасности и вводит режим "предпрыжка", но не активирует гиперпространственный привод.
Эрик увидел, как меняются показатели на панели управления.
- Рик, передаю управление!
- Управление принял!
Причина, по которой Эльга отдала ему управление была проста и ужасна. Корабль идущий в режиме "предпрыжка" обязан прыгнуть, иначе...
"Иначе что?"
Эрик не знал деталей, но помнил, что оставаться в режиме "предпрыжка" дольше пяти секунд нельзя. Резко нарастает ускорение, а значит, и перегрузки - Эльга отдала управление на семи "же" - и начинается "белый шум", выдержать который просто не в человеческих силах. По регламенту, если бы не был отключен второй контур безопасности, компьютер - в зависимости от предшествующей ситуации и отданных команд, - мог или отменить "предпрыжок", или, напротив, принудительно врубить привод, отправив ракетоносец в подпространство. Последнее было возможно, но инструкциями не рекомендовалось, поскольку если координаты выхода из прыжка заранее не заданы, "бросить" может куда угодно в пределах данной системы.
- Мы все умрем! - сказал Эрик вслух.
- Нет, - возразил Эльст. - Нарастание ускорения прекратится на девяти "же". Это экспериментально подтвержденный факт, нарастание эффектов "белого шума" тоже прекращается. Экипаж сейчас в полной отключке, но мы подстрахуемся и принудительно впрыснем всем специальное средство. Это сделает автономный компьютер системы жизнеобеспечения. А ты в это время...
- С чего вы взяли, что я не потеряю сознание? Это же от одиннадцати до двадцати минут при перегрузках в 8-9 "же"...
- Бета-11, не забыл?
- То есть, я могу это выдержать?
- Можешь, хотя и с трудом, придется запрограммировать "аптечку", чтобы при ускорении 5 "же", впрыснула тебе специальный стимулятор.
- Остальное понятно, - остановил Эрик объяснения кавтаранга. Ему, и в самом деле, стало понятно, что затевает Эльст. Гравитационная волна разгонит "гефест" до чудовищной скорости, и, если удастся проскочить зону дальней обороны, корабль, который они атакуют, будет обречен. Ракеты пойдут с такой скоростью, что перехват их станет невозможен, ну или, по крайней мере, сильно затруднен.
- Я рад, что ты все понимаешь, но все-таки еще несколько деталей. Ракеты запрограммированы заранее, но сброс сможешь осуществить только ты сам. И второе, все это совершенно секретно. Никому, никогда, ни при каких обстоятельствах! Если позже возникнут вопросы...
"Если будет кому их задавать".
- ... ты действовал в пылу боевой ярости. Как берсеркер. Ни о химии, ни о расчётах говорить нельзя. Гриф "Совершенно секретно". Все понятно?
- Так точно, - подтвердил Эрик. - Я один такой?
Вопрос, который не давал ему покоя весь этот короткий разговор: один ли он такой, или есть другие?
- Нет, Эрик, не один. Вас таких семь человек, но другие пилоты этот сценарий уже проигрывали, а ты нет...
Глава 4. Фортуна
1.Девятого июня 2531 года, система звезды Уилберга
Противник появился спустя семь часов. Семь часов и три минуты с секундами, если уж быть совсем точным. За это время Вымпел-7 успел покинуть корабль-матку, выйти в назначенный ему штабом район и лечь в дрейф. Двигатели были заглушены, поисковые радары отключены, и связь работала только на прием. Пока были на ходу, Эрик попытался связаться с Анной, - хотя бы сказать ей, "прощай", - но "Пара Беллум" уже "спрятался в тени" и на вызовы не отвечал. Так же безуспешно закончилась попытка поговорить с Лив или Трис. На орбите Фронтира включились глушилки, и напрочь отсекли всю связь, не санкционированную главным командованием планетарных сил обороны.
"Не судьба..."
- Ты бы поспал, что ли...
- Спасибо, Эльга, - поблагодарил Эрик за заботу, но спать не стал.
Просто не мог. Обычно, заснуть у него получалось без проблем, достаточно было самому себе приказать. Но не сегодня. Сегодня все было по-другому, и сон не шел.
"Что, если продолжения не будет?" - Хочешь или нет, а мысль эта лезет в голову. Тревожит, злит.
Слишком рано. Слишком быстро. Слишком не вовремя... Но о том, почему не вовремя и что это означает, на самом деле, думать он себе запретил. Как, впрочем, и об остальном в том же роде.
Чтобы отвлечься, Эрик включил экран тактического вычислителя. Бортовой компьютер выводил на него обновлявшиеся каждые двадцать минут разведсводки штаба. Эти карты с прилагающимися к ним легендами поступали из центра наблюдения и рекогносцировки через систему ретрансляторов, так чтобы противник не мог определить источник передач. Но, в принципе, смотреть пока было не на что. Все игроки - имперские корабли и флот Фронтира, - уже заняли определенные им позиции и затаились в ожидании противника. Кое-какая активность наблюдалась только на орбите планеты и вокруг двух ее лун - это эвакуировались на твердь последние остающиеся в пространстве гражданские специалисты.
"Да, - подумал он вдруг с горечью, - не выпендривался бы, ты друг, учился бы сейчас на "москитника"... Или еще лучше! Ходил бы в кадетах академии... Погоны мичмана могут тебе дорого обойтись..."
Грустная мысль, но чем дольше тянулось ожидание, тем хуже чувствовал себя Эрик. Нарастала неуверенность, где-то вдоль позвоночника гулял страх, от паники начинало сводить живот...
- Внимание! - ожил коммуникатор, разом отрезвив Эрика и выбросив его в холодные воды жестокой реальности. - Передаю циркуляр. Противник входит в систему. Повторяю, противник входит в систему. Всем кораблям - готовность номер один! Повторяю, готовность номер один.
- Началось, - произнесено спокойно, но вряд ли капитан Линдблат по-настоящему спокойна. - Никто не обделался?
- Никак нет!
- Все в порядке, командир!
- Очко играет, но пока без последствий...
- Эрик, не молчи! - потребовала Эльга.
- Да, нормально я, - огрызнулся Эрик, и в самом деле, начиная постепенно приходить в себя. - Не волнуйся, Хеге! Не подведу!
Он впился глазами в экран. На периферии системы - в "третьей опциональной зоне перехода" - как раз начали появляться корабли противника. Сначала их обозначали безымянные символы, похожие на крошечные сияющие собственным светом изумруды. Затем то у одной отметки, то у другой стали появляться ярлычки. Это разведчики опознавали чужие корабли по сигнатуре их двигателей или вычисляли по другим, одним им известным параметрам. Крейсера, два носителя и целая стая кораблей 3-го ранга. Через полчаса не осталось ни одного неопознанного объекта, а эскадра халифата перестроилась и взяла курс на Фронтир. Шли в плотном построении, создав четкий оборонительный ордер, который будет чертовски трудно прорвать. Еще несколько мелких групп оторвались от основных сил и легли на расходящиеся веером курсы. Пошли выполнять частные задачи.
- Внимание! - снова включился штаб. - Передаю тактическую карту с построением курсов.
- Эрик! - окликнула, привлекая его внимание к схеме, Эльга
- Вижу командир! - Эрик уже увидел схему и уловил главное. Если основные силы эскадры не изменят курс, то через три часа они пройдут всего в четверти астрономической единицы от внешней кромки астероидного пояса, находясь с ним практически в одной плоскости.
- Такой вариант ты не просчитывал...
- Всего не учтешь. - Похоже, сегодня ему придется проделать гораздо более головоломный трюк, чем предполагалось изначально.
- Грэг! - обратился Эрик к навигатору. - Покажи, будь добр, наше расположение.
- Держи!
В следующее мгновение на карте появилась редкая россыпь пульсирующих рубиновых звездочек. Здесь были все четыре бригады ракетоносцев, дюжина обычных фрегатов, три эсминца и пять групп истребителей. Тяжелые корабли по-прежнему "скрывались в густой тени" своих притиворадарных систем и вступят в бой только если вражеская эскадра прорвется непосредственно к планете. Но когда и если это случится, Эрика наверняка уже не будет в живых...
В течение следующего часа они втроем - Эрик, навигатор и Эльга - изучали расположение сил и векторы движения вражеских кораблей. Пытались строить модели оптимальной атаки, но все сводилось к одному и тому же: если кто и сможет сломать оборонительный ордер противника, то только Вымпел-7. Тогда и у остальных ракетоносцев появится надежда. И, похоже, так думали не только они.
- Внимание! Передаем схему распределения целей.
Ну, что ж, теперь, когда на экране появились новые данные, становилось очевидным, что корабли халифата пройдут даже ближе к краю астероидного кольца, чем по первоначальным расчетам. По-видимому, командующий эскадрой, не допускавший мысли об атаке из пояса, решил прикрыться астероидами, как щитом. Штаб это увидел и, соответственно, выдал цели трем ракетоносцам, теоретически способным пройти на скорости между каменных и ледяных глыб. Вымпел-7, как не трудно догадаться, был одним из них. По плану командования, он должен атаковать корабль-матку, обозначенную на схеме, как Цель-2. Тактический вычислитель показал не только примерную траекторию прохода через пояс и выхода на цель, но и временные параметры.
- Рик, ты готов?
- Готов, командир, - откликнулся Эрик. - Начинай разгон, я приму управление, как только подойдем к красной линии.
- Системы "периметра" переведены в автоматический режим.
- Ну, с богом!
Эрик почувствовал, как дрогнул корабль, как прошла по его корпусу волна вибрации, вторая, третья. Потом частота колебаний резко увеличилась, а их амплитуда, напротив, уменьшилась, и наконец, превратилась в малозаметный фон. Ложемент гасил вибрацию, а надетый на голову шлем отрезал шум, поэтому экипаж находился в зоне относительного комфорта. Однако на смену вибрации пришло ускорение. Скорость нарастала стремительно, так как двигатели очень быстро вышли на максимум мощности, - но противоперегрузочные костюмы принимали удар на себя. Впрочем, на четырех "же" рост ускорения несколько замедлился.
- Командир, две минуты до входа в зону! - сообщил навигатор, следивший за тактической схемой.
- Есть две минуты. Отключаю "регламент". Таймер пошел.
Скорость нарастала, тяжесть, давившая на грудь, казалось, тоже продолжала расти.
- Рик, укол.
- Есть, укол! - На самом деле, чистая формальность. Решает в данном случае, не он, а командир. Она же отдает приказ медицинскому блоку на впрыскивание "чертова зелья".
- Тридцать секунд.
- Есть тридцать секунд.
Эрика "качнуло" изнутри. Точнее не скажешь. "Толкнуло", обдало жаром, бросило в озноб. И давление на желудок вдруг стало гораздо слабее. Время замедлило свой бег.
"Началось!"
- Десять секунд, отсчет пошел.
- Принимаю управление!
- С богом, Рик! Порвем гадов!
- Согласен, командир! Мы еще спляшем на их трупах! - В этот момент Эрик был действительно уверен, что так все, в конце концов, и произойдет.
***
Слалом продолжался сорок девять минут, но Эрик "держал удар". Он прошел весь маршрут при постоянном ускорении и сейчас приближался к точке выхода практически на максимуме. Еще одна коррекция курса, маневр уклонения, и вот она - прямая, выводящая его точно на корабль-матку.
- Грэг, расчет дистанции!
- Почти дотягиваем.
Но Эрик и сам видел, что только "почти", и это его никак не устраивало, - да и никого другого не устроило бы, - потому что, если произвести пуски прямо на выходе из пояса, вероятность поражения будет колебаться между тремя и семью процентами.
"Не шанс!"
- Командир, делаем "Оншор", - решение было за ним, и он его принял.
- Уверен?
- Ты кого спрашиваешь, - усмехнулся, чтобы разрядить напряжение, Эрик, - меня или себя?
- Себя, - вдруг просто ответила на вопрос Эльга. - Ты-то железный, а я нет.
"Она что, действительно так думает?"
- Не боИсь, Хеге! - ухмыльнулся Эрик, продолжая свою незамысловатую игру. - Ворвемся прямо в их построение, будем бить наверняка.
- Внимание! - вмешался в их беседу штаб. - Общая атака! Повторяю, общая атака. Отсчет пошел!
... 10
Эрик выполнил еще один маневр, огибая каменную глыбу, напоминающую внешне огромного головастика.
... 9
... 8
- Рик, ввожу смесь.
- Готов.
... 5
... 4
- Скорость на максимуме, - доложил инженер.
... 1
- Двигатели - норма.
- Ставлю щиты.
- Оружие на взводе.
- Вышли на курс! Давай, Хеге!
- Держи!
Подпространственный привод включился через несколько секунд после начала общей атаки. Тут и там, в пространстве, появились вспышки пусков ракет, возникли из "тени" набирающие скорость ракетоносцы. А у Эрика случился резкий сбой дыхания. Это был ответ организма на ту дрянь, которую только что впрыснула ему Линдблат. Эльст обещал, что спазмы вызовут лишь кратковременный паралич дыхательной системы, но удушье - особенно такое, - неприятный опыт. Тем не менее, кавтаранг не обманул, и дыхание, в конце концов, восстановилось. Эрик вдохнул, - сначала неглубоко, - выдохнул и вдохнул снова, втягивая сквозь стиснутые зубы - спастические судороги шли по его телу волна за волной, - обогащенную кислородом и каким-то обезболивающим дыхательную смесь. Было дико больно, и это, наверное, просто замечательно, - подарок судьбы, не иначе, - потому что из-за боли Эрик и думать забыл о всех своих страхах. Стало просто не до того. А тут еще от "белого шума" чуть крыша не поехала, так что начальный отрезок разгона он попросту "прозевал". А в себя пришел, когда перегрузки новой волны достигли пяти "же".
Скорость "Вымпела" уже лежала за пределами измерительной шкалы, но адаптивный интерфейс показывал относительный прирост, как 17% к максимуму. И это, разумеется, был не предел.
Завыла серена тревоги. Ограничители были отключены, регламент отменен, но никак не реагировать на преступное пренебрежение безопасностью корабля и экипажа компьютер не мог. В конце концов, Эльга отключила сирену вручную.
На семи "же" большая часть экипажа отключилась. Держались только Эльга и Грег. А скорость уже достигла 35% от максимума.
Все пространство вокруг вражеской эскадры мерцало сейчас от множества разрывов. Это императорский флот пытался отвлечь внимание оборонительных систем "халифов" от уже запущенных и запускаемых в данный момент ракет. Взрывались в основном имитаторы и всякая мелочь, вроде артиллерийских снарядов. На такой дистанции ничто из этого не могло причинить противнику настоящий вред, но зато загружало бесполезной работой их "периметр".
Эрик затребовал отчет тактического моделятора. Все те ракетоносцы, которые должны были пройти сквозь метеоритный пояс, уже вынырнули из каменной реки и шли сейчас на максимальной скорости по направлению к эскадре. Пусков они пока не производили, видимо, понимали, как и Эрик, что шансы попасть в цель с такого расстояния ничтожно малы. От Эрика они уже сильно отстали, так что, если ему удастся сломать "халифам" строй, удар шестнадцати тяжелых ракет, запущенных вдогон, станет поистине смертельным.
- Отключаюсь... - не голос, хрип.
- Пока, Хеге! - напутствовал ее Эрик. - Хороших снов!
И в этот момент "предпрыжок" начал выдавать предельные эффекты. Ускорение увеличилось скачком, который в буквальном смысле слова едва не выбил из Эрика дух. Перегрузки из семи "же" превратились без какого-либо видимого перехода в восемь. Перед глазами поплыл туман, в ушах стоял слитный гул, но все, что нужно - самое важное, если о том идет речь, - Эрик воспринимал достаточно хорошо. И попытку завалить его с помощью ракет ближнего радиуса действия заметил и оценил, вот только ракеты попросту потеряли цель, когда произошел резкий скачок ускорения.
Между тем, скорость достигла 63% от максимума и все еще продолжала расти.
"Время!"
Эрик выпустил имитаторы и ловушки и начал противоракетный маневр. И вот этот слалом был поистине ужасен. Просто агония, если честно. Однако продлилось это, к счастью, недолго. Во всяком, случае, когда Эрик снова пришел в себя, он все еще был жив, скорость возросла еще на 11%, и "Вымпел" неожиданно оказался на расстоянии "пистолетного выстрела" от перекрывшего ему путь тяжелого крейсера. Как раз в этот момент с крейсера по Эрику начали лупить лазерные кластеры ближнего боя, и приборы защитного периметра засекли многочисленные пуски противоракет. Но Эрик ждать их не стал, он произвел пуск двух ракет - одну за другой с интервалом в одну секунду, - и сразу же изменил курс, от чего едва не умер на месте, но все-таки пережил и этот момент.
Поймав корпусом с десяток осколочных попаданий и два удара лазерами, "Вымпел" совершил невероятный маневр уклонения и все-таки ворвался внутрь вражеского ордера. Теперь медлить было нельзя, потому что счастье недолговечно, а фортуна изменчива. Но главное, Эрик чувствовал, что уже балансирует на грани и в любой момент может потерять сознание. К тому же он добился, чего хотел - прямо по курсу величаво плыл носитель, с которого лихорадочно уходили истребители и прочая мелюзга.
"Покойся с миром..."
Последним усилием Эрик произвел пуск оставшихся шести ракет и хотел уже вырубить подпространственный привод, но в этот момент рядом с "Вымпелом" сдетонировала запущенная вражеским истребителем ракета, осколки ударили по корпусу, и Эрик окончательно отключился.
2.Десятого июня 2531 года, система звезды Уилберга
Возвращаться не хотелось. Хотелось умереть окончательно, но с упорством достойным лучшего применения кто-то не позволял ему уйти навсегда.
- Эрик, твою мать!
Ну, конечно, командир своего не упустит.
- Я сирота, - сказал Эрик, открывая глаза.
- Но когда-то же она у тебя была... - пожала плечами Эльга. - Ты как?
- Даже не знаю, что тебе сказать...
Ощущения были странными. Ноющая боль во всем теле и одновременно некая легкость в нем же. Голова пустая, но при этом болит. В общем, не пойми, что.
- А конкретнее?
- Жив, - вздохнул Эрик. - Чувствую себя хреново, но, вроде бы, ничего смертельного. Сколько времени я был в отключке?
- Двадцать семь часов...
"Двадцать семь часов? Царица небесная! Да что же здесь произошло?"
- Если можно, хотелось бы поконкретнее...
- Конкретно, что-то пошло не так, и Вымпел вошел в прыжок.
- Далеко?
Могло ведь кинуть куда угодно.
- Да, нет, - пожала плечами Эльга, сидевшая у Эрика в ногах. А сам он, к слову, все еще находился в ложементе, только был не пристегнут и без шлема. - Всего полторы астрономические единицы. Мы дрейфуем на самом краю системы.
- Что значит, дрейфуем? - Эрик приподнялся и осмотрел командно-боевой модуль. Все было на месте, даже Грег, занятый какими-то вычислениями.
- У нас нет хода, - объяснила командир. - Двигатели в ноль. Очень сильные разрушения. Судя по всему, у нас на хвосте ракета взорвалась.
- Наверное, это из-за взрыва... В смысле, прыжок.
- Возможно.
- Как остальные?
- Все целы...Отделались легким испугом.
- Мы без хода и?
- Три часа назад удалось связаться с одним из фронтиронских кораблей. Они нас забрать не могут, фрегат секретный, сам понимаешь.
- Но нашим-то они передали?
- Передали.
- И что дальше?
- Наши обещали быть не раньше, чем через сутки.
- Мило...
- Да, как-то так, - согласилась Эльга. - Но, с другой стороны, грех жаловаться. Мы целы, система жизнеобеспечения, хоть и покоцана, но не слишком. Сутки всяко-разно продержимся.
- Ладно, - согласился Эрик. - Теперь рассказывай о сражении.
Он уже понял, что империя победила, иначе какая, к черту, связь! Но все-таки хотелось знать подробности.
- Мы все после прыжка еще несколько часов были не в форме, так что самое интересное пропустили. Но у нас сохранились записи с наших собственных камер плюс, пусть и с опозданием, но к нам снова приходит рассылка оперативных данных. Сам потом посмотришь, а пока скажу тебе, Рик, самое главное. Мы... Ну, то есть, не мы, Эрик, а ты... Ты убил им тяжелый крейсер. Два попадания в корпус, как на учениях. Первая ракета пробивает коридор, вторая убивает. Там, может быть, живые и остались, но ход он потерял, так что теперь, по любому, будет наш. Но это крейсер, а вот корабль-матку ты, Рик, считай, насмерть убил. Пять попаданий из шести, и все в яблочко. Это конечно уже от везения зависит, но тебе и всем нам сказочно повезло: у них, видимо, боезапас сдетонировал, а потом, до кучи, главный двигатель рванул.
- Так не бывает...
- Я тоже так раньше думала, но факт налицо.
- То есть, мы им ордер все-таки взломали?
- Так точно, пилот! Вскрыли, как консервную банку! Наши, те, кто шел вслед за нами с отставанием по времени, завалили еще один крейсер и подранили второй... но и сами получили по максимуму.
- Совсем? - Эрик предполагал, что все так и случится. И не только с теми двумя, но и с ними самими. Слишком плотный заградительный огонь... То, что он уцелел, было чудом. То, что не уцелели они, - статистикой военного времени.
- Расстреляли влет.
- Жалко ребят...
- Эрик, из нашей бригады, похоже, только мы уцелели. В других бригадах уничтожена половина бортов, а остальные покалечены. Ты же догадываешься, почему за нами придут только через сутки.
- Догадываюсь, - признал Эрик, с ужасом представляя себе размеры потерь. - Дальше давай!
- Мы им треть эскадры за час боя уничтожили. Истребители тоже между собой сошлись, но наши оказались круче... А когда начали подтягиваться тяжелые корабли, "халифы" совсем спятили. Окончательно потеряли строй... Тут их фронтироны и ударили, сразу во фланг и в тыл... Дай бог, если треть кораблей ушла в прыжок. В общем полный разгром!
- Это да, - согласился Эрик. - Но ты же понимаешь, что они вернутся?
- Вернутся, - согласилась Эльга. - Но не в этот раз.
- Что-то еще?
- Да, - кивнула Линдблат. - Под конец боя подошла эскадра из дальнего космоса. Трилистник, если знаешь.
- Слышал, но без подробностей.
Сейчас Эрик вспомнил, что в миссии Трилистника работали Лив, Трис и Грит.
- Это союз трех миров чуть ли в двадцати прыжках отсюда. Названий не помню, но это и неважно. У них, вроде бы, разведданные были. Вот они и пришли помогать. А специально припозднились или так карта легла, бог им судья.
- Большая эскадра? - уточнил Эрик, пытавшийся представить себе цивилизацию, развившуюся "за пределами цивилизованного мира".
- Тридцать тяжелых кораблей.
- Неслабо так. Это кто же там в дальнем космосе живет? А наши что? Приняли, как само собой разумеющееся или не очень? А что Фронтир?
- С Фронтиром у Трилистника, оказывается, имеется какой-то договор, а про наших не скажу. Не знаю. Но воевать, вроде, не собираемся. Есть хочешь?
- Нет, - отказался Эрик. - Я бы чего-нибудь горячего выпил, если есть.
- Чай с коньяком тебя устроит?
- А коньяк откуда? - удивился Эрик.
- Ну, ты, Рик, как дите малое, - покачала головой Эльга. - У хорошего командира, чтоб ты знал, всегда есть НЗ, даже если он не предусмотрен уставом...
3.Одиннадцатого июня 2531 года, система звезды Уилберга
Эрик вернулся на "Пакс Романа" прошедшей ночью. Не на "Вымпеле", а на пассажирском транспорте, доставившем на "носитель" выживших членов экипажей поврежденных ракетоносцев. Своим ходом, если верить слухам, на матку вернулись только пять бортов. Из двадцати четырех. Как ни посмотри, а по любым критериям, огромные потери, но кто-то из древних сказал, "на войне, как на войне". И правильно, между прочим, сказал.
Добравшись до "носителя", Эрик, первым делом, отправился к себе в каюту и переоделся. Он просто физически не мог больше оставаться в летном комбинезоне. Знал, что глупо - это был новый, чистый комбез, привезенный спасателями, - и все равно не мог. Все время чудился запах пота и мочи, и прикосновение синтетической ткани к коже вызывало зуд, которого, по идее, не должно было быть. Но и это пустяки по сравнению с тем, что Эрик видел, едва закрывал глаза. Раз за разом перед его внутренним взором появлялась одна и та же картина: размытые вспышки взрывающихся противоракет и смертельное сияние лазерных кластеров, и он несущийся сквозь этот рукотворный ад навстречу с главной целью своей жизни - халифатским кораблем-маткой "Хадж".
С головой явно творилось что-то неладное, но Эрик понимал, что эта "хворь" должна оставаться исключительно его личным делом. Иначе спишут, как психа, и начинай жизнь заново. Опасения подобного рода преследовали его по пути в госпиталь, куда он, увы, обязан был явиться, поскольку по регламенту все участвовавшие в бою пилоты должны были проходить осведельствование в обязательном порядке. Но опасения Эрика были напрасны. Его осмотрели, проверили с помощью различных приборов, но никаких отклонений, как ни искали, не нашли. Жив, здоров и даже выспаться успел. Сначала, пока валялся в отключке, и потом, пока сутки с прицепом ждали спасателей. И поскольку рассказывать о том, какие кошмары он видел во сне, Эрик не стал, ему подтвердили медицинский профиль Бета-11 - один из самых высоких в ВКС - и отпустили с миром.
Итак, он был свободен и никому не нужен. Занять себя было нечем, ну, не роман же, в самом деле, читать! Есть он тоже не хотел, успел перехватить на транспорте. Поэтому Эрик пошел в бар. На рекреационной палубе располагалось несколько магазинов, баров и кафе. Было даже два ресторана. Но лучшим местом ему показался сейчас именно бар.
Внутри царил полумрак, гремела музыка, и можно было не опасаться, что кто-нибудь с тобой заговорит или заглянет в глаза. То есть, в наличии были все те условия, в которых он нуждался. Не один, - бар, по любому, общественное место, - но все же наедине с самим собой и своими мыслями.
Эрик взял бутылку пива, ушел в самый конец зала и сел там за столик спиной к стене. Смотрел на большой экран над стойкой, пытался понять по видеоряду, о чем там, собственно, идет речь. Показывали новости с Фронтира. Кое-что было понятно без слов, другое - нет. Погибшие и раненые, взорванные здания, захваченные мятежники... Картина произошедшего, насколько это было известно Эрику, все еще оставалась неясна. Ну, или факты были недоступны таким шестеренкам общего механизма, каким чувствовал себя сейчас Эрик. Возможно, большое начальство во всем уже разобралось и только тянет время, чтобы выдать "городу и миру" причесанную - в соответствии с политической линией - версию событий. А может быть, и они пока ни в чем не разобрались. Всякое случается...
- Привет! - Перед столиком Эрика остановилась девушка в офицерской форме. Звания в полумраке было не разобрать, но на рекреационной палубе действовал принцип "без чинов", так что и не важно, кто она там, на самом деле.
- Привет! - ответил Эрик. Девушку эту он не знал, но это ни о чем не говорило. На "носителе" несут службу две с половиной тысячи военнослужащих, пойди запомни всех, да еще за такой короткий срок.
- Я присяду?
- Буду рад компании.
На самом деле, он был ей не рад, но вежливость совладала с плохим настроением.
- Я Эрик, - представился он.
- Я знаю, - кивнула девушка. - Видела твою атаку в режиме реального времени.
- Так ты из разведки? - понял Эрик.
- Из тактического центра, - мягко поправила его она.
- Ну да, ну да, - покивал Эрик. - Извини. Тактический центр... Разумеется! Само как-то вырвалось...
Разведчики - те еще извращенцы, конспирируются везде и всегда, разве что маски на лицах не носят
- Извинения приняты, - улыбнулась в ответ девушка. - Я Мариса.
- Рад знакомству, Мариса.
- Не рад, - покачала она головой. - Но, что бы ты не думал об этом сейчас, одному тебе оставаться, я думаю, не стоит... пока.
- Спасибо за заботу.
Он не знал, стоит ли ее благодарить, но вежливость требовала оставаться человеком. Что он и делал.
- Чем тебя угостить? - спросил, чтобы не молчать и не выглядеть дураком.
- Вообще-то это я хотела тебя угостить, - снова улыбнулась девушка. - За такую атаку можно даже отдаться, не то что угостить.
"Отдаться? - удивился Эрик такой откровенности. - Серьезно? Она сказала "отдаться"?"
У девушки-офицера были приятные черты лица, полные губы и, кажется, совсем светлые волосы.
- Отлично, - кивнул Эрик. - Значит, следующий круг за тобой! Что будешь пить?
- То же, что и ты, - указала она на бутылку и наконец села за столик.
- Идет.
Эрик встал, сходил к барной стойке, вернулся с бутылкой для Марисы.
- Не знаю, что это за пиво, - прокомментировал он, выставляя бутылку перед девушкой, - но на вкус, вроде, ничего.
Посидели молча. Если честно, Эрик и так был не в лучшей форме, а сейчас и вовсе растерялся. Он не знал, о чем говорить. Чувствовал неловкость и скованность, и, прежде всего, он вообще не понимал, что здесь происходит, и чего хочет Мариса. Это дружеский жест с ее стороны, или девушка его клеит? А может быть, и не клеит, а только знакомится без каких-либо планов на будущее...
- Извини, - сказал после пары минут молчания, - я просто... Я просто не знаю, как себя вести, о чем с тобой говорить.
Эрик сказал правду. Тот опыт, который он приобрел несколько дней назад на Фронтире, явно не подходил к этой ситуации, а другого - у него вообще не было.
- Ты что никогда не ухаживал за девушками? - кажется он смог ее удивить.
- Ну, почему никогда, - усмехнулся Эрик. - Три раза. С одной устраивал спарринги в академии, с другой поговорил пять минут, но так ничего ей и не сказал... Ну и были еще две девушки, три дня назад на Фронтире...
Все-таки честность - лучшая политика. Она выручила его и на этот раз.
- Ну, тогда, начнем с азов. Это ты провел атаку на "Хадж"?
- "Хадж" - это "носитель"? Да, я.
- Ну, если это был ты, - улыбнулась Мариса, - то ты, Эрик, самый крутой сукин сын из всех, кого я знаю.
- Понимаешь, - криво усмехнулся Эрик, - не чувствую я в себе никакой крутизны.
Он сказал правду. Не чувствует. Растерянность чувствует, а крутизну - нет. Наверное, все это случилось с ним слишком быстро. Не переварил пока.
- А ты почувствуй! - наставительно подняла палец вверх Мариса. - Почувствуй и дай почувствовать мне. Девушка должна знать, с кем имеет дело. Я-то знаю, допустим, но другие-то - нет!
- Я так не умею, - Эрик снова не знал, что говорить и что делать.
Просто наваждение какое-то, честное слово. Сопляк и есть сопляк, будь он хоть трижды герой войны.
- Тяжелый случай... А, скажи, если я тебя приглашу... Не сейчас, конечно, а после третьего или четвертого круга, ты пойдешь со мной? Я к тому спрашиваю, что дурой себя чувствовать не хочется.
"Издевается? Или интересуется на полном серьезе?"
- Если пригласишь, пойду.
Эрик знал, что пойдет. Сейчас, здесь, он вдруг понял, что ужасно хочет близости. И не из-за секса, если что - хотя и секс ему бы точно не помешал, - просто ему нужно было человеческое тепло. Вот еще минуту назад он об этом не знал и не думал, а сейчас вдруг понял. Нельзя все время быть одному. Рано или поздно устаешь даже от одиночества. Замерзаешь. Где-то так.
- Я бы и сам напросился, если бы не боялся получить по морде, - добавил вдогон.
И опять сущая правда, потому что, если не кривить душой, он ее боялся. Хотел и боялся, и одно другому никак не противоречило.
- А я думала, что ты ничего не боишься.
Сейчас он ее наконец вспомнил. Видел среди других офицеров в день, когда Моргенштерн дал ему добро. Красивая девушка. И молодая. Ненамного старше его. Как Анна, наверное. Но Анна к нему так никогда не придет, а он не подойдет к ней.
- Ты ошибалась...
- Давай выпьем чего-нибудь покрепче, - предложила Мариса, - я схожу за виски... Ты ведь пьешь виски? Вернусь, и ты расскажешь, что почувствовал, когда ракеты пошли.
- Облегчение, - ответил он раньше, чем она успела встать из-за стола.
- Что? - не поняла Мариса.
- Я почувствовал облегчение, - вот это и была та самая правда, в которой он боялся признаться даже самому себе. - Я сделал все, что должен был. Выполнил приказ. Не подвел. Не струсил. Не оплошал... Ни одной ошибки... Прошел через пояс... Потом "подпрыжок"... Маневры уклонения... Нас халиф задел лазерами, да и осколков прилетело... Вот это было страшно. Подумал вдруг, что не успею, что все напрасно... А вот после пусков, все... Там уже стало неважно, живой или нет... Перегрузки были очень сильные, просто жить не хотелось... и еще этот говенный "белый шум"... Но пока не произвел пуск, должен был терпеть... Терпеть... Терпеть... Терпеть... А потом выстрелил, и все... Ни долга, ни ответственности, ничего...
Он говорил и говорил. Не задумываясь, не подыскивая слов, не заканчивая предложений. Говорил и понимал, что вот она вся правда про Эрика Минца, человека без имени, без рода и племени. Всю жизнь он только и делал, что выживал. Боролся за место под солнцем. За лучшую долю. За надежду. И вдруг все это пришло. Сразу вдруг. Офицерское звание, уважение, удача... Вот даже девушек встретил на Фронтире, как раз перед самым сражением... И в результате переспал сразу с двумя! Но об этом он, разумеется, Марисе не рассказал. Хватило ума промолчать. Достало выдержки не похвастаться...
***
Мариса оказалась замечательной девушкой. Молодая, но понимающая. Хотя кто их знает этих разведчиков, может быть их всех этому учат. Выслушала Эрика от и до. Он, наверное, час говорил без перерыва. Напоила - какие там четыре-пять кругов, а восемь не хотите? - но алкоголь Эрика не брал. Вот она его живучая природа, где ножку подставила! Но Мариса не стала дожимать...
- Пойдем! - встала она из-за стола. - Идти сможешь?
- Я-то смогу, а ты?
- За меня не беспокойся, - улыбнулась улыбкой победителя и пошла вперед. Нормально пошла, даже не покачивалась на ходу, вот что любопытно.
- Если нужна будет помощь, скажи...
Пока шли алкоголь из крови окончательно исчез, то ли испарился, то ли впитался без остатка, но только в каюту Марисы Эрик пришел трезвым, как стеклышко. И, наверное, поэтому, скорее расстроенным, чем воодушевленным. И еще, пожалуй, злым. Все повторялось вплоть до мелочей. Не он "начал" с ней, а она "склеила" его. Сама подошла, сама заговорила, сама обозначила "направление движения". И к себе пригласила тоже она. А когда придут, наверняка будет играться с ним, как те две девки на Фронтире, которые точно знали, чего хотят. И умели это желаемое взять. А что же он? Он что им всем мальчишка сопливый? Возможно, что и так. Не получилось у него как-то научиться обращению с женщинами. Негде, не с кем, недосуг... Но, с другой стороны, это ведь он герой прошедшего сражения, разве нет?
Нетипичные мысли для парня, идущего в гости к девушке, не скрывающей, к слову, своих нескромных намерений. Но что есть, то есть, и, наверное, будь на месте Эрика какой-нибудь другой парень его возраста, все бы случилось именно так, как он предположил, или, напротив, наговорил бы Марисе всяких глупостей, за которые потом стало бы стыдно, и ушел. Но Эрик в большинстве случаев не терял контроль, и думал он тоже быстро. Куда быстрее большинства людей, с которыми сводила его жизнь. И поэтому, едва войдя в каюту Марисы и прикрыв за собой дверь, он справился со своей слабостью, и решил, что сегодня поведет он. И не просто "сыграет настоящего мужчину", а будет мужчиной на самом деле и сделает все, как надо. Как видел в одном древнем фильме, где между мужчиной и женщиной была настоящая любовь, которая предполагает не только страсть, но и нежность. И Эрик был нежен и осторожен. Но при этом не стал ждать, пока Мариса сделает первый шаг. Она этих шагов уже сделала столько, что ему с ней век не расплатиться.
Эрик положил ей руки на бедра, благо стояла близко, и, легко приподняв, - так чтобы смотреть глаза в глаза - осторожно приблизил к себе. Мягко, медленно, позволяя самой решать, хочет она этого или нет. Она хотела, и тогда он поцеловал ее в губы. Прикосновение... Эрик удивился самому себе. Своему любопытству, своей сосредоточенности на том, что сейчас происходит между ним и Марисой. Ее губы оказались одновременно податливы и решительны, и не успел Эрик понять, что происходит, как, проскользнув между зубами, ее язык оказался у него во рту. Что ж, она была опытнее его, решительнее, старше, но он все равно не позволил Марисе "вести в этом танце". Его язык не отступал и не робел, он шел навстречу, ласкал и с благодарностью принимал ласки, но эта игра должна была состояться не на его, а на ее поле. Секунда, другая, и вот уже она уступила, поддавшись его мягкому, но требовательному напору, и отступила, впуская его в себя. И пусть речь шла пока всего лишь о поцелуе, но по ощущениям все обстояло куда сложнее. Он брал, она отдавалась. И как только определились эти роли, Эрик, наконец, преодолел свою нерешительность, и все остальное получилось у него куда лучше, чем он мог ожидать. Но, к сожалению, всему приходит конец, а хорошему - к тому же - слишком быстро.
Эрик после "первого захода" предположил, что это только начало, - тем более, что Мариса ничего прекращать, вроде бы, и не собиралась, - но у "высших сил" на него имелись другие планы. Ожил коммуникатор, обозначив вызов, как не терпящий отлагательств, и капитан-лейтенант Линдблат коротко сообщила, что они, то есть вся команда, срочно вылетают получать новый ракетоносец, сбор через час на пассажирской палубе второго дока. Быть одетым по форме, разумеется, и с личными вещами в руках.
- Вперед! - завершила сообщение командир и тяжело вздохнула "по ту сторону эфира". - Извини, Рик, но время пошло!
Пришлось прерывать приступ нежности, прощаться, одеваться, снова прощаться, чтобы потом бегом бежать, но все-таки успеть переодеться и собрать вещи. Тем не менее, как Эрик ни спешил, все равно опоздал и прошел на борт транспорта практически последним. А вскоре после этого отчалили, отошли от "Пакс Романа" на почтительное расстояние и начали разгон перед прыжком...
Потом был прыжок и еще два с относительно короткими перерывами, из чего Эрик сделал вывод, что транспорт идет по "наезженному" маршруту. Так все и оказалось. После седьмого перехода, вынырнули из подпространства в системе Теплой - еще одной солнцеподобной звезды. Здесь, вокруг планеты Рязань, обращалась одна из крупнейших внеатмосферных баз флота - станция "Эверест". Здесь же, поблизости, только на чуть более низкой орбите, вращались вокруг планеты стапели огромного кораблестроительного завода. Так что уместно и правильно. Где строят корабли, там их и принимают...
4.Двадцать пятое июня 2531 года, космическая станция "Эверест"
Несмотря на обещанное, никаких ракетоносцев для прибывших с "Пакс Романа" экипажей на "Эвересте" не оказалось. Здесь вообще не было готовых фрегатов. Несколько штук строились на верфях Куприянова, еще какое-то количество - на "Коломенском машиностроительном", находившемся на орбите самой большой из трех лун Рязани, отчего-то названной первыми поселенцами Слободой. Экипажи с Фронтира никто на Рязани не ждал, и разбирательство по поводу того, кто их сюда вызвал, зачем, и что с ними теперь делать, длилось несколько дней. Все это время Эрик, как и остальные члены экипажа, болтался без дела, остро сожалея, что из-за бардака, царящего в ВКС, сорвался такой многообещающий роман.
"Просто проклятие какое-то! - рассуждал он, бесцельно прогуливаясь по панорамной палубе. - Только что-то начинает проклевываться, так сразу или в шпионаже обвинят, или война начнется, или кто-нибудь перепутает приказ..."
Эрик гулял по "гостевой" палубе часами, любовался открывавшимися отсюда видами на голубовато-зеленую Рязань, пил чай с баранками и малиновым вареньем в маленькой кондитерской или просто сидел в кресле и дремал. Слава богу, кошмары его оставили, и он теперь мог спать, как все нормальные люди. Остальное время он делил между спортзалом, бассейном и симуляторами. На планету их не отпускали, никаких приказов им не спускали, и, вообще, создавалось впечатление, что про них попросту забыли. Но, как вскоре выяснилось, это было не так.
На пятый день их всех собрали в кают-компании, и перед ними выступил офицер флотской контрразведки. Он рекомендовал не распространяться о деталях произошедшего сражения - кто, что и чего, - не хвастаться своими победами и не восхвалять других. Чем были вызваны такого рода рекомендации, Эрик не понял, но как человек военный, принял к сведению. Не болтать, значит, не болтать. Однако на этом дело не закончилось. После контрразведчика появился контр-адмирал со свитой, и всем присутствующим - по списку - были "торжественно" вручены ордена и медали за "мужество", "героизм", "умелые действия", и все в том же роде. Эрик, к своему удивлению, был не только награжден "Военным орденом" 2-й степени, - что показалось ему несколько "слишком" - но и произведен в младшие лейтенанты. Так что он, как и некоторые другие офицеры, получил вместе с орденом новые погоны.
Это был настоящий сюрприз. В том, что его чем-нибудь наградят, Эрик не сомневался, но что бы так? Впрочем, осмысливать произошедшее и радоваться повышению в звании, Эрику пришлось в одиночестве. В тот же день вечером, он получил предписание "убыть на курсы переподготовки" в Эно. Назначение было вполне разумным, - ведь, по большому счету, Эрик все еще оставался недоучкой, - но кроме того это означало, что в свой экипаж он больше не вернется. Это было грустно и, возможно, даже несправедливо, но ему - что становилось в жизни Эрика буквально общим местом, - даже проститься со своим экипажем толком не дали. Оказалось, что его можно перебросить на Эно со случайной оказией: туда возвращался "почтарь" из флотской эстафеты. И, хотя условия на скутере были более, чем скромными, он должен был добраться до столичной планеты всего за пять дней. На деле получилось куда дольше, но, в конце концов, двадцать пятого июня Эрик оказался в орбитальном терминале космопорта Брабант-центральный.
Торопиться было некуда. Вернее, в сложившихся обстоятельствах Эрик решил, что "никуда не торопится" и, хотя бы отчасти, компенсировать многодневный полет в тесном и непредназначенном для таких путешествий корабле. Поэтому для начала, он прошелся по магазинам. Вся его гражданская одежда пропала на Фронтире, и он предпринял робкую попытку обновить гардероб. Переодевшись, Эрик сдал свою каждодневную и парадно-выходную форму в чистку и продолжил "вакационные" мероприятия. Он плотно, но главное, вкусно позавтракал в одном из кафе рекреационной зоны. Еще раз посетил торговый квартал, докупив все, чего ему недоставало. Получил из чистки форму. Снова переоделся и уже в таком виде направился в представительство Кадрового отдела ВКС. По идее, он должен был получить проездные документы, чтобы добраться до курсов переподготовки, но его снова ожидал сюрприз.
Не успел он представиться и приложить к сенсору идентификационный чип, как его взяли в оборот. Эрик даже испугался по первости, что его сейчас опять арестуют за какую-нибудь несусветную чушь, но все оказалось гораздо интереснее. Дежурный офицер, вызванный кадровиком, действительно отвел Эрика в отдел контрразведки. Утешало лишь то, что не в наручниках и без черного мешка на голове. Да и контрразведчик не стал "докапываться", он просто сообщил Эрику, что имеет строгий приказ обеспечить младшему лейтенанту Минцу возможность быстро и безопасно добраться в Управление Контрразведки ВКС в столице, что он и собирается сделать. В результате, Эрик "проехался" со всем комфортом на бронированном катере службы безопасности, и уже через три часа входил в кабинет кавторанга ван Коттена.
"Чудны дела твои, господи!" - вот и все, что он мог сказать по этому поводу. Нежданно-негаданно Эрик оказался не просто на столичной планете, о чем, если честно, даже не мечтал. Он находился в Метрополисе - столице империи, и успел даже увидеть панораму великого города, когда подлетал на катере к штаб-квартире контрразведки флота. Город даже с высоты поражал воображение. Прямые улицы, широкие площади, река и каналы, через которые переброшены многочисленные мосты, и очень много зелени. Парки, обсаженные деревьями улицы, зеленые лужайки... Зелени было так много, что она, на взгляд Эрика, занимала едва ли не треть городской территории. Во всяком случае, в тех районах, над которыми пролетал катер.
- Разрешите представиться, ваше высокоблагородие, младший лейтенант Эрик Минц!
- Здравствуйте, лейтенант. Без чинов! - встал из-за стола средних лет кавтаранг. - Проходите, садитесь, - указал он на кресло перед столом. - Я капитан 2-го ранг Густафсон.
Эрик сел в кресло и выжидательно посмотрел на контрразведчика.
- У меня к вам два дела, - одно важное, а другое еще важнее.
- Слушаю вас, господин капитан.
Густафсон был более чем серьезен, но дело, насколько мог понять Эрик, не касалось какой-либо его провинности. Тут предполагалось нечто иное.
- Начнем с самого важного, - кавтаранг смотрел изучающе, наверняка хотел составить об Эрике собственное мнение. - Двадцать восьмого июня, то есть, через три дня, вы удостоитесь чести быть представлены государю-императору.
- Я? - Эрик умел держать удар, но удары такой силы пробивают любой блок.
- Понимаю, это неожиданно для вас, но это правда. Двадцать восьмого, в пять тридцать по меридеанальному времени, в малом приемном зале императорского дворца в Метрополисе. Таковы факты.
- Я даже не знаю, что сказать... - Эрик был обескуражен и, пожалуй, даже дезориентирован.
- Тогда, помолчите и послушайте. Слушать-то вы можете? Или приказать принести вам успокоительное?
- Никак нет! Могу слушать! - взял себя в руки Эрик.
- Быстро вы, лейтенант! - хмыкнул кавторанг. - Правду говорят, железные нервы! Но вернемся к нашим баранам. Прямо отсюда вас доставят в нашу гостиницу. До аудиенции никаких контактов с внешним миром. Вы и другие офицеры будете находиться в гостинице на полном обеспечении по разряду высших офицеров. Там же вам сошьют новую парадную форму и обучат необходимому этикету. Следите за моей мыслью?
- Так точно!
- Отлично. Теперь еще один немаловажный момент. Все награждаемые уже находятся в гостинице. Вас подверстали буквально в последний момент по прямому приказу из секретариата государя-императора. В отличие от всех остальных награждаемых, вы, лейтенант, темная лошадка, поскольку мы не знаем планов его императорского величества относительно награды, которой вас собираются удостоить. Орден вы уже получили. Повышение в звании тоже. Назначение... Не думаю, что это может интересовать императора. Допускаю, что наградой будет само представление. Это высокая честь, как вы понимаете. В особенности, для младшего лейтенанта
- Так точно! - поддержал кавторанга Эрик. - Это высокая честь для меня.
- Скорее всего, его императорское величество просто хочет на вас посмотреть. Вы же знаменитость!
- Я знаменитость? - не поверил своим ушам Эрик. - Извините, господин капитан, но мне о моей особой славе ничего неизвестно.
- Серьезно? - поднял бровь кавтаранг.
- Так точно!
- Ну, тогда, смотрите, лейтенант, и не говорите потом, что не видели!
С этими словами Густафсон включил голографический проектор, и прямо перед Эриком возникла сцена, которую он себе хорошо представлял, потому что сам в ней участвовал. Только смотрел он тогда под другим углом. В пятнадцатиминутном фильме, - виртуозный высокохудожественный монтаж реальных записей бортовой аппаратуры ракетоносца и смоделированных компьютером эпизодов, - была представлена атака "Вымпела-7" на халифатский оборонительный ордер. Она начиналась с момента входа в астероидный пояс - несколько ситуаций, показанных крупным планом и схема прохода с указанием скоростей и хронометража, - и заканчивалась пуском ракет по идущему в глубине вражеского ордера кораблю-матке "Хадж". Все факты, как заметил Эрик, были воспроизведены с высокой точность, кроме одного. Вернее, двух. Фильм сопровождался отлично подобранной музыкой и лаконичными комментариями "голоса за кадром", но ни в одном эпизоде не были названы имена членов экипажа - комментатор говорил о "пилоте", "навигаторе" и "командире" - и не был назван сам ракетоносец. Просто "тяжелый ракетоносец типа "гефест" или, вообще, "ракетоносец" и все. И второе. Последняя сцена была показана так, что у зрителя могло возникнуть впечатление, что ракетоносец был уничтожен взрывом противоракеты или, как минимум, сильно им поврежден. При этом о прыжке в подпространство даже не упоминалось, как и о дальнейшей судьбе экипажа.
- Что это? - спросил Эрик, закончив просмотр.
- Да вот один умник из штаба эскадры... Уж не знаю, о чем он думал и чем... С этим другие разбираются... В общем, он это смонтировал через два дня после боя. Тогда ни музыки, ни комментариев еще не было, да и о судьбе вашего корабля широкая общественность ничего не знала. "Умник" исходил из предположения, что все вы погибли, как и другие два ракетоносца, прошедшие через пояс. Сделал фильм, наверное, из лучших побуждений и слил в сеть. Мы вмешались где-то через двадцать часов. Сваяли вот это и потихоньку вытеснили первый вариант фильма на периферию сети.
- Это дошло до халифата? - спросил Эрик об очевидном.
- Да, лейтенант, - улыбнулся кавтаранг. - У вас в досье написано, что вы умный, но самому в этом убедиться тоже приятно.
- Дошло, - добавил он через пару мгновений. - И вот тут мы подходим к той важной вещи, о которой я вам пока не сказал. Похоже, вас ищет их разведка. Мы засекли некую невразумительную активность. Какие-то косвенные запросы, случайные оговорки, наивные расспросы... Кто? Что? Пока не разобрались, но, от греха подальше, решили вас прикрыть. Есть официальный сайт Адмиралтейства, где "Вымпел-7" указан в общем списке потерь, и вы, лейтенант, уж простите, значитесь в том же списке. Позже мы это исправим, но пока вам лучше не высовываться. Император знает. Еще кое-кто знает, но широким массам знать, кто грохнул "Хадж", незачем. Вы пока поживете под другим именем. От императора вернетесь, вручим вам новый идентификатор и новый код связи. Сейчас мы просто блокируем ваш коммуникатор, но лучше его все-таки "из эфира" убрать насовсем.
5.Двадцать седьмое июня 2531 года, императорский дворец в Метрополисе
Гостиница, в которой поселили Эрика, оказалась поистине роскошной, но при этом была полностью изолирована от внешнего мира. Высокие стены, охрана по периметру, блокирование средств связи и постоянно барражирующие в небе беспилотники. Похоже на тюрьму особо строгого режима, но все-таки отнюдь не тюрьма. Великолепно обставленный и обустроенный по последнему слову техники дом. Крытый и открытый бассейны, кабельное головидение. Теннисный корт, тир, биллиардная и бар. Еще были тенистый парк с прудом, спортивный комплекс и зал симуляторов. И это не считая, безукоризненного обслуживания, ресторана с обширным меню и много чего еще. И следует сказать, о существовании многих удобств и услуг Эрик попросту не знал, и соответственно, не мог оценить.
Все одиннадцать постояльцев жили в личных апартаментах класса люкс. Просторная спальня с примыкающей к ней ванной комнатой и гостиная. Стоит ли говорить, что подобную роскошь Эрик видел только в голофильмах. Он никогда не спал в такой кровати, не ел таких блюд и не плавал в таком бассейне. Ему ни разу в жизни не делали массаж. Его волосами не занимался мастер-куафер, не говоря уже о таких "пустяках", как маникюр. Ну и такой формы он никогда не носил тоже. Даже его собственный "военный крест" смотрелся на черном с золотым шитьем мундире совсем иначе, чем на скромном парадно-выходном кителе строевого офицера.
Попав в подобное место и наверняка зная, что второго такого случая судьба ему не предоставит, Эрик старался все посмотреть и все попробовать. Но, разумеется, он ни на мгновение не забывал про своих соседей по гостинице. Он был младше всех не только по возрасту, но и по воинскому званию и занимаемой должности: единственный младший лейтенант - пилот среди капитанов 1-го и 2-го ранга и двух контр-адмиралов, являвшихся все как один командирами тяжелых кораблей, соединений, баз или серьезных служб в структуре ВКС. В их присутствии он старался вести себя ровно. Спокойно и с достоинством. Не лебезить, не унижаться, - тем более, что здесь действовал принцип "без чинов", - но и не хамить, что иногда случается с простыми парнями из-за страха прослыть подлизой. Но, прежде всего, Эрик опасался попасть впросак, оказаться в унижающем его достоинство положении. Поэтому, пробуя невиданные фрукты, пирожные и сыры, он старался делать это так, чтобы не ударить в грязь лицом. Не торопиться, не жадничать, не хватать, и, разумеется, не показывать ни восхищения, ни разочарования. Ничего.
- Не знаете, что выбрать? - спросил каперанг Мерк, наблюдая за тем, как Эрик аккуратно, не торопясь, но вдумчиво исследует выставленные на десертный столик сыры.
- Не знаю, - признал Эрик. - Не привилось как-то ознакомиться со всем списком. Приходится делать выбор на основании внешних проявлений. Цвет, консистенция, фактура... Запах, наконец. Но ведь главное - вкус, не так ли?
- Замысловато, - усмехнулся каперанг, по-видимому, вполне оценив, как форму, так и содержание высказанных Эриком мыслей. - Я вас, лейтенант, не подкалываю. Просто стало интересно. Никак не могу понять, откуда вы, в смысле, из какой происходите среды?
Хороший вопрос. Как раз из тех, на которые Эрик не любит отвечать. Но делать нечего, придется ответить.
- Видите ли, господин капитан, - начал он осторожно, - когда-то, еще на Старой Земле, существовало такое определение "люмпен пролетариат". Или еще более точно - "деклассированный элемент". Оба эти понятия наилучшим образом характеризуют ту среду, из которой я вышел.
- Я случайно знаком с этими терминами, - кивнул каперанг, - но не думаю, что они известны большинству наших коллег. Согласитесь, лейтенант, социология, тем более, историческая социология - не наш профиль.
- Тогда используем привычные понятия, - согласился Эрик. - Бродяги, нищие, уголовники и беженцы...
- И, тем не менее, вы здесь.
- Да, вот такой поворот колеса Фортуны.
- Любопытно, - усмехнулся каперанг. - Выпьете со мной?
Первым побуждением было согласиться. Но притворяться "своим в доску" показалось глупо. Лучше оставаться самим собой.
- С удовольствием, - кивнул Эрик. - Чашку кофе.
- Не пьете алкоголь?
- Почему же, - пожал плечами Эрик, - пью, но не люблю.
- А кофе, значит, любите... - продолжал допытываться каперанг.
- Успел распробовать.
- Что ж, пейте кофе, лейтенант, а я возьму виски. Мне алкоголь нравится.
Подсели к барной стойке, сделали заказ. Каперанг закурил, Эрик смотрел на него выжидательно, но не более того. Давалось это ему не без труда, но практика давала себя знать. С каждым разом противостоять напору чужого любопытства становилось все проще.
- Кстати, - пыхнул сигаретой каперанг, - за что вас наградили "военным крестом"?
Что ж, вопрос закономерный, но контрразведка рекомендовала лишнего не говорить. Никому.
- Извините, господин капитан, но это засекречено.
- Вот как? Любопытно! Ну, а чем вас собираются наградить теперь?
Все постояльцы гостиницы знали, чего ожидать от приема в императорском дворце. Ждали совершенно определенных наград, и, разумеется, знали, за что. Все, но только не Эрик. То есть, он понимал конечно "за что". Не так уж много он совершил подвигов, чтобы гадать, за какой именно его пригласили на прием в императорском дворце. Но вот в чем конкретно будет состоять его награда, не знал пока никто за пределами узкого круга посвященных в это лиц. И Эрик в их число не входил.
- Не знаю. - Эрик сказал правду, но каперанг ему, естественно, не поверил, потому что "так не бывает".
Не может быть, как говорится, потому что не может быть никогда.
- Как такое возможно?!
- Сам теряюсь в догадках, - пожал плечами Эрик.
- Но вы хотя бы знаете, за что? - прищурился каперанг.
- Знаю, - подтвердил Эрик, - но мне настоятельно рекомендовали не распространяться...
Звучало по-идиотски. Выглядело еще хуже. Но Эрик не имел возможности что-либо изменить. За него решали люди, облаченные большой властью. В конце концов, последнее слово в его истории оставалось за самим государем-императором...
6.Двадцать восьмое июня 2531 года, императорский дворец в Метрополисе
Любопытно, что, направляясь в императорский дворец, Эрик совершенно не волновался. Доводы разума в данном случае оказались сильнее чувств. Ему нечего было ждать от императора, поскольку все, что можно, он уже получил, - орден, офицерское звание, жизнь, о которой всего лишь год назад, он не мог и мечтать, - но и бояться ему тоже было нечего. Для того, чтобы наказать - чем бы ни было вызвано это желание, - не имело смысла тащить Эрика во дворец. Не того полета птица, чтобы его взялся наказывать сам император.
Волновались другие. Эрик видел это по их глазам, даже если все эти офицеры умело демонстрировали типичную для их профессии собранность и выдержку. Они нервничали, и Эрик угадывал причину их напряжения. Для всех них встреча с императором означала новый рывок в их и без того блестящей карьере. Взлет, невероятную удачу, шанс "на продолжение банкета". Для них, но не для него. По мнению Эрика, его присутствие на приеме являлось результатом простого недоразумения. Кто-то "сваял" ролик об атаке ракетоносцев на вражеские корабли. Побуждения "творца" были неочевидны, но, в любом случае, к Эрику они никакого отношения не имели. Впрочем, свое дело автор сделал. Фильм пошел гулять по сетям и попался на глаза императору. Наверное, что-то в этом пятнадцатиминутном рассказе самодержца все-таки зацепило, - возможно, драматизм ситуации, или сам результат атаки, - и он захотел посмотреть на того, кто все это провернул на самом деле. Должно ли это быть для Эрика предметом гордости? Скорее всего, нет. Он ведь не экзотическое животное, и не урод из паноптикума, чтобы показывать его любопытным императорам! Тем не менее, и демонстрировать свое отношение к происходящему он себе позволить не мог. Эрик знал порядок и умел сдерживать неуместные порывы.
Он терпеливо сидел в кресле, в небольшой боковой комнате, примыкающей к малой приемной императора, и ждал своей очереди. Вызванные распорядителем, офицеры поднимались со своих мест, и один за другим исчезали за приоткрывшимися буквально на мгновение дверями. Две-три минуты, в редком случае - пять, и к императору приглашали следующего счастливца. Впрочем, как ни коротки были отрезки времени, предназначенные для каждого из награжденных, для одиннадцатого по счету - им, как и следовало ожидать, оказался именно Эрик, - время тянулось гораздо медленнее. И объективно, и, разумеется, субъективно. К счастью, Эрик умел ждать и был терпелив. Когда примерно через час он остался в комнате один - награжденные сюда уже не возвращались, - он все еще был спокоен и готов к встрече с императором. К чему он не был готов, так это к встрече с судьбой.
- Прошу вас! - Направил Эрика к дверям голос распорядителя.
Двери раскрылись, и Эрик вошел. Малая приемная оказалась просторным залом, выдержанным в темно-зеленых тонах. Изумрудная зелень и золотые арабески. Очень красиво и отнюдь нетривиально. Император стоял около письменного стола. Рядом с ним и за его спиной группировались около дюжины офицеров и чиновников в придворных мундирах, среди которых было и две женщины в роскошных платьях. Стараясь не рассматривать всех этих людей и, тем более, не пялиться на монарха, Эрик прошел разделяющее их расстояние строевым шагом, остановился, как было заранее обговорено, в двух метрах от самодержца, бросил руку к козырьку и представился по всей форме. Взгляд не метался, голос не дрожал. Выверенные движения, правильные слова.
Император выслушал представление, но ничего Эрику не ответил. Стоял напротив и, молча, рассматривал. Пауза длилась минуту или две. Тишина начинала физически давить, и, если Эрик привычно "держал фасон", некоторые из присутствующих явно занервничали. Чем это было вызвано, Эрик не знал, но предположил, что это результат некоего конфликта интересов, который теперь должен был разрешить сам государь. Себя при этом Эрик считал второстепенной фигурой, хотя мог допустить, что невольно стал "виновником торжества".
- За что вас отчислили из академии, лейтенант? - Чего-чего, а такого вопроса Эрик от императора никак не ожидал. Да и никто другой, похоже, тоже.
- За подделку документов, ваше императорское величество!
Честность - лучшая политика, тем более, что соври Эрик хоть в чем-нибудь, сразу же найдется кто-нибудь, кто "внесет ясность".
- Вы ведь знали, что это уголовное преступление?
- Так точно, знал!
- Зачем тогда подделывали?
Хороший вопрос, и Эрик знал, как на него ответить.
- Хотел изменить судьбу, ваше императорское величество!
- Удалось? - чуть прищурился самодержец.
- Почти, - признал Эрик.
- Сколько продержались?
"Что за странный вопрос? Это же наверняка записано в моем личном деле."
- Чуть больше года, ваше...
- Как обнаружилась подделка? - прервал его император.
- Не могу знать!
- Кого он покрывает? - вопрос обращен, явно, не к Эрику.
- Капитан-лейтенанта Виктора Мельника, - сразу же вступил кто-то из статских.
- Родственник адмирала Мельника?
- Да, ваше величество.
- С чего у капитан-лейтенанта возник интерес к кадету академии?
- Есть мнение, что приревновал к двоюродной племяннице.
Эрик уже понял, что участвует статистом в спектакле, устроенном не для него, а для кого-то, кто, возможно, даже не присутствует здесь лично. Для адмирала Мельника? Возможно, но не обязательно.
- Ну, офицер-то он хотя бы достойный? Где служит?
"О, как!"
- Управление тыловых перевозок, - уточнил кто-то из военных.
- Ну-ну...
Император был, по сути, стариком. Девяносто три года - это даже для высшей аристократии возраст более, чем почтенный. Высокий, худой, с седым ежиком коротко стриженных волос, сухим узким лицом, тонкими губами, длинным прямым носом и холодноватыми глазами, самодержец носил адмиральскую форму, но наград у него было совсем немного.
- Прикажете, указать на несоответствие?
- Ни в коем случае, - возразил император. - Пусть себе...
"Пусть себе! А репутацию мужику между тем испортил. Да и мне, возможно, тоже..."
- Подделка документов серьезное уголовное преступление, - продолжил император после довольно длинной паузы, - но вас, как я знаю, уже реабилитировали...
- Амнистировали, ваше величество, - подсказал кто-то из референтов. - По представлению адмирала Севера.
- Ну и ладно тогда, - чуть кивнул самодержец. - Рад, что вы не пропали, лейтенант! Учились хорошо, служите отлично, значит достойны. Способности налицо. Похвально, что показали себя мужчиной в бою и уничтожили корабль-матку. Но, полагаю, главное ваше достижение, лейтенант, это пример, который вы дали молодым пилотам. Молодцом!
Сказав это, император махнул рукой, и ему тут же подали нечто, лежащее на бархатной подушечке. Эрику очень хотелось посмотреть, что это такое, но он боялся даже скосить взгляд.
- Подойдите, лейтенант!
Эрик сделал два шага вперед и оказался прямо перед императором.
- Преклоните колено!
Эрик послушно опустился на колено.
- Там, лейтенант, - все тем же сухим, чуть хрипловатым голосом прокомментировал происходящее император, - в моем указе написано много красивых слов, но я вам так скажу, выдающиеся подвиги достойны выдающихся наград.
С этими словами император надел на шею коленопреклоненному Эрика ленту со "Звездой и Мечом". Это был один из двух высших орденов империи, и Эрик даже не мог предположить, что означает для него такое награждение. Он не помнил, а скорее всего, и не знал статута этого ордена.
- Встаньте, кавалер!
"Кавалер! Вот как! Это я теперь, выходит, кавалер? Умереть не встать!"
Между тем, к поднявшемуся на ноги Эрику подошел офицер со знаками различия полковника гвардии и один за другим вручил ему три предмета.
- Указ о награждении, - сказал он, передавая Эрику конверт из плотной белой бумаги с золотыми вензелями. - Новое назначение, - второй конверт, но уже исключительно служебного вида, - погоны лейтенанта.
Только взяв в руки погоны, Эрик сообразил, что "Звезда и Меч" сделали его не только кавалером, но и полным лейтенантом.
"Звездопад..."
Он уже понял, что императору наплевать на правила. На то он и самодержец. И на то, что Эрик подделал документы, ему тоже наплевать. Не велика беда, если не со злым умыслом. Гораздо важнее для императора, по всей видимости, было то, что Эрик являлся примером успешного социального эксперимента, ведь он самостоятельно нашёл люфт между, казалось бы, намертво притертыми один к другому блоками кастовых барьеров, и создал себе социальный лифт, способный вознести его так высоко, как получится. Высокоодаренный - в данном случае Эрик был не склонен кривить душой, - и хорошо мотивированный плебей, достигший невероятных высот в общественной иерархии - офицер и кавалер - мог стать знаменем, за которым пойдут простые люди. Небесспорное предположение, но. в тоже время, не лишенное известной логики. Впрочем, думать обо всем этом было еще рано.
Мысли путались. Было невозможно сразу переварить то, что случилось с ним в этот день. Колесо фортуны повернулось, и Эрик взлетел на такую высоту, что ему стало трудно дышать в этом разреженном воздухе. И тогда, - он как раз выходил вслед за распорядителем из зала, - Эрик вспомнил стихи, давным-давно прочитанные им в бумажной книжке, взятой в городской библиотеке Туманной долины. Эти стихи были написаны в темные века на Старой Земле. Не в Долгую ночь, наступившую вследствие разрыва космических коммуникаций, а за много веков до начала космической экспансии. Но это были стихи о нем, об Эрике, и его жизни.
"О, судьба!
Как луна,
Ты изменчива,
Всегда то растешь,
То убываешь
Вмешиваешься в ход жизни,
То ожесточаешь,
То излечиваешь,
Тебя не постичь умом,
Что нищета,
Что власть -
Всё это тает, как лед".
Глава 5. Шанс
1.Пятого августа 2532 года, город Трир, планета Эно
Оглядываясь назад, Эрик должен был признать, что прошедшие тринадцать месяцев стали лучшим временем в его жизни. Сменив временно имя - таковы были требования контрразведки, - Эрик оказался в Трире на курсах подготовки командиров кораблей 3-го ранга. Впрочем, в самом городе он провел меньше времени, чем на орбитальной базе "Аскольд". Слушатели курсов занимались тактикой, постигали оперативное искусство и, разумеется, осваивали новую технику - модифицированные тяжелые ракетоносцы "Гефест М3", новейшие ударные ракетоносцы "Кабир" и легкие крейсера переходного типа "Эгид". Весь поток состоял из пилотов, имевших медицинскую аттестацию Бета-11, так что, они не только готовились стать полноценными командирами фрегатов или легких крейсеров, но также тренировались в сложном пилотировании - высший и исключительный пилотаж, - и применении секретных и, по большому счету, экстремальных приемов маневрирования и атаки, типа уже известного Эрику атакующего маневра "Оншор".
Обучение было довольно интенсивным и включало в себя массу теоретических предметов, уделяя в то же время достаточно внимания практике. Попросту говоря, гоняли слушателей в хвост и в гриву. "Маневрирование в виду противника", "встречный бой", "засады типа "секрет" и "дозор", "бой с эскадрой", "прорыв оборонительного ордера", и многое другое. Так что пришлось полетать практически на всём, что летает, отрабатывая задним числом накопившиеся долги. Тогда же Эрик поучаствовал в крупномасштабных учениях, основной частью которых являлся "взлом" системы планетарной обороны. Это было интересно, но, что важнее, весьма поучительно. Один штурм орбитальной крепости чего стоил! Но как раз в самом штурме Эрику участвовать не пришлось. Наблюдал за действом со стороны, потому что в тех учениях он командовал десантно-штурмовым транспортом и, надо сказать, вполне оценил мужество и профессионализм экипажей этих невероятных машин.
"Турпан" - тяжело бронированный малотоннажный транспорт ВКС. Обычно при штурме планетарной обороны он идёт в сцепке с малым ударным крейсером передовых сил. Крейсер обеспечивает транспорту прорыв к границе атмосферы. Потом происходит сброс, включаются собственные двигатели "турпана", и он идёт на штурм. Входит на скорости в плотные слои атмосферы, вспыхивает, как просмоленный факел, и как огненный метеор "со всей дури" несется к земле. При этом внешний корпус - сменный "чехол" из композитных материалов, - прогорает насквозь, и освободившийся от него транспорт идёт вниз, уже как атмосферный аппарат, маневрируя и гася скорость под прикрытием артиллерийского огня, который обеспечивает оставшийся на орбите крейсер. Тот еще слалом, если честно, да еще и под огнем, но, с другой стороны, и ощущения незабываемые.
Окутавшись "плотным облаком" мультимодальных помех, не позволяющих засечь транспорт, - а увидев, прицелиться с необходимой точностью, - "турпан" шёл к земле на предельной скорости, отстреливая по ходу имитаторы, обманки и ловушки всех возможных типов и мастей. Пилот-инструктор, хладнокровно наблюдавший за этим адским цирком из своего кресла, позволил Эрику показать практически все, на что он оказался способен, а способен он был, как выяснилось, на многое.
Обычно сброс десантных капсул и поддонов с техникой производится на высоте 5-7 километров. Эрик сбросил десант на высоте тысяча триста метров, и, по оценке посредников, сократил этим "потери десанта" на 92%. Правда, уходить обратно на орбиту пришлось по такой сложной траектории и на такой дикой скорости, что, не говоря уже об экипаже, поплохело даже ему самому, но дело было сделано, и оно того стоило.
Руководители учений высоко оценили выполненный Эриком манёвр, хотя, если честно, он не слишком хорошо понимал, отчего они так "возбудились", ведь он не сделал ничего из того, что не было известно прежде. Просто Эрик выбрал самый сложный - но и самый эффектный и эффективный, - из всех возможных вариантов манёвра, на который редко решаются обычные пилоты. Но зато и результат, что называется, на лицо. Вопрос, однако, почему он пошёл на этот риск? И самый простой ответ: потому что это возможно. Ещё можно было бы сказать, что Эрику было любопытно узнать, на что способен на самом деле он сам. Но вот чего он никогда не произнес бы вслух, но что часто, если не всегда, определяло - пусть и подспудно, - его образ действий: каждое такое достижение улучшало его реноме. А репутация для человека без рода и племени, каким являлся Эрик, порой дороже денег. Не зря же древние говорили, что хорошая репутация заменяет наследство. Но и это еще не все. Такие занятия дорогого стоили и в ином, чисто прикладном смысле. Они позволили Эрику почувствовать границы своих возможностей, узнать характер разных образцов боевой техники, научиться работать с экипажем. То есть сделали возможным хотя бы отчасти восполнить пробелы в образовании и опыте, который приходит только с многолетней службой.
Впрочем, курсы запомнились не только этим. Не смотря на интенсивность занятий, у слушателей оставалось время и на спорт, и на отдых, и даже - разумеется, строго по желанию, - на повышение культурного уровня. И в этом смысле, местонахождение курсов играло исключительно важную роль. Трир один из семнадцати городов миллионников на планете, являющейся колыбелью империи Торбенов. Старинный город, заложенный в первые годы первой волны колонизации, расположенный в излучине Петры - мощной реки, рассекающей холмистую равнину, покрытую лесами и сельскохозяйственными угодьями. Красивые пейзажи, умеренный климат и многочисленные соблазны на все вкусы и на все случаи жизни. Ночные клубы со стриптизом и старейший на планете оперный театр, одно из древнейших в обитаемом космосе и богатейших собраний бумажных книг - Трирская национальная библиотека - и целые кварталы красных фонарей. Эрик не игнорировал ни один из соблазнов. Он приучал себя к классической музыке, шаг за шагом постигая ее природу и историю, бегал марафоны, ходил на танцы, зачастую заканчивавшиеся в постели какой-нибудь случайной знакомой, смотрел балеты и проводил спарринги с другими слушателями. Он старался не пропускать выставок живописи и прикладного искусства, расширял свой кругозор и изучал историю Древней Земли. Чего он не делал, так это не заводил романов. Это было осознанное решение, и Эрик от него не отступил ни разу. Случайные знакомства или продажные девки, но ничего напоминающего серьезные отношения...
В целом, ему жилось здесь просто замечательно, но и этот период его жизни - тринадцать месяцев, к слову сказать, - в конце концов, завершился, хотя и не так, как предполагал Эрик. По его прикидкам, по окончании курса он должен был получить под свое командование какой-нибудь фрегат и приступить к службе в одной из многочисленных эскадр империи, но, как вскоре выяснилось, у кого-то на самом верху - возможно, даже у самого государя-императора, - имелись на его счет совсем другие планы. Пятого августа он получил свидетельство об окончании курса, сертификат, позволяющий пилотировать любые корабли 3-го ранга и выполнять функции младшего помощника на кораблях 2-го ранга, командирский патент и предписание безотлагательно явиться в Управление Высших Учебных Заведений ВКС империи в Метрополисе.
Ну, срочно, значит, срочно. У военных на сей счет есть только одно мнение на всех: приказ вышел, исполняй! И через три часа после получения предписания Эрик уже стоял перед заместителем начальника управления - странная компания для лейтенанта, - капитаном 1-го ранга Зонисом.
- Лейтенант Рик Валентайн по вашему приказанию прибыл! - доложил Эрик, бросив руку к козырьку фуражки и молодецки щелкнув каблуками.
- Отставить! - отмахнулся капитан. - Фенита ля комедия, лейтенант. Контрразведка отменяет режим секретности, и не спрашивайте меня, с чего вдруг и что это должно означать!
- Я этого не знаю, - хмуро добавил через мгновение. - Они передо мной, знаете ли, не отчитываются и свои действия никак не объясняют. Но по факту, вы лейтенант, снова Эрик Минц. Вот ваши документы.
С этими словами каперанг подвинул по столешнице в сторону Эрика несколько документов, отпечатанных на пластике, и новый-старый идентификационный чип.
- Вот, можете пользоваться, господин кавалер! - последние два слова каперанг Зонис подчеркнул интонацией, напоминая, что это Валентайн - простой лейтенант из провинции, а вот Минц - кавалер и герой отечества. - "Звезду и Меч" тоже можете носить.
- Служу империи! - Ну что еще мог сказать Эрик? Только это.
- Служите, служите, - покивал Зонис и неожиданно улыбнулся. - Вот направление в Высшее Адмиралтейское Командное Училище ВКС, лейтенант. Надеюсь, вы понимаете, какая это честь!
И в самом деле, честь. А еще награда и благодеяние, потому что ВАКУ ВКС - это кузница высших командных кадров, и простым смертным туда дорога заказана. Но, видимо, императору понравилась идея "продвинуть" пешку в ферзи.
"Но, если есть те, кому это нравится, наверняка найдутся и такие, кому такой карьерный рост голодранца с окраинной планеты встанет поперек горла... Вот же черт!"
- Так точно, господин капитан 1-го ранга, понимаю! - сказал Эрик вслух.
- Ну, тогда отправляйтесь в училище, заселяйтесь в общежитие, и отдыхайте. Занятия начнутся, как водится, первого сентября, чем не отпуск?
Действительно отпуск. Три недели в столице империи, имея на счету довольно крупную сумму денег - премиальные за ордена, оклад содержания лейтенанта флота плюс подъемные и отпускные, - в лучшее время года и без каких-либо обязательств. Но, в тоже время, было в этом что-то неправильное.
- Разрешите обратиться, господин капитан!
- Обращайтесь!
- Почему я должен проводить отпуск именно в столице?
- Потому что вы, голубчик, офицер оперативного резерва. Если что, в тот же день получите ракетоносец, и вперед с песнями!
- То есть, война все еще возможна?
- Возможна, - кивнул каперанг, - но пока еще не обязательна. Оттого вас послали не в строй, а в училище!
Что ж, в этом было даже больше логики, чем в чем-нибудь другом. Эрик много думал о грядущей войне с халифатом, а в том, что с халифами придется воевать он не сомневался. Обе стороны тянули время, стараясь как можно лучше подготовиться к грядущему вооруженному конфликту, но было очевидно, когда-нибудь, - и скорее всего, раньше, а не позже, - нарыв лопнет. У Халифата свои интересы, постоянно сталкивающиеся с интересами империи, и долгая память. Они свой разгром никогда не забудут, а значит, захотят отомстить. Но была и третья причина, о которой в империи говорили мало, если говорили вообще. Но кое-кто из серьезных ученых, политиков и военных нет-нет, да затрагивал весьма щекотливый вопрос веры.
В империи в этом смысле было каждой твари по паре. Основу имперского этноса составляли выходцы из Европы - континента на Старой Земле. Большинство этих людей исповедовали христианство. Католики, православные, протестанты, и все это в многообразии течений, сект и конфессий. Кроме христиан в империи проживали мусульмане, иудеи и буддисты. Однако в своем большинстве граждане империи были или атеистами и агностиками, или людьми, формально соблюдающими традиции. При таком положении дел религиозный фанатизм, если где и проклевывался, то носил исключительно локальный характер и практически на жизнь в империи не влиял.
С халифатом же все обстояло с точностью до наоборот. Его начали создавать еще в первую волну колонизации на деньги богатых мусульманских стран Старой Земли. Во вторую волну, когда за колонизацию взялось ООН, большинство голосов в котором принадлежало мусульманам, халифат - хотя тогда он еще назывался республикой, - пополнился населением, исповедовавшим и другие религии или не исповедовавшим никаких религий вообще, однако достаточно скоро все эти люди были или убиты, или "обратились в истинную веру". Так возник халифат - большое и достаточно сильное государство, в котором исповедовался - причем не формально, а как следует, - один лишь ислам шиитского толка. Такими же - чуть лучше, чуть хуже, - являлись так же Кордофанский султанат и добрый десяток других султанатов, халифатов, эмиратов, королевств и даже империй. Все они были очень разными по этническому составу, языку и направлению в исламе, но всех их объединяло то, что один историк не без горькой иронии назвал просвещенным обскурантизмом. И никакого противоречия в таком определении нет. Являясь религиозными фанатиками и мракобесами во всем, что касается частной и общественной жизни, правящие круги этих государств вынуждены были поддерживать научный прогресс, без которого они попросту не смогли бы "удержаться на плаву". Поэтому не учитывать фактор веры было не самым умным поступком, но этим грешили многие. Многие, но не Эрик.
Эрик неплохо знал Коран, рос, учился и служил в окружении очень разных людей, среди которых встречались и имперские мусульмане, в большинстве своем потомки тюрок Евразии. Но никогда всерьез об исламе не задумывался. Впрочем, и мусульмане, с которыми он имел дело, были в основном людьми светскими, мало чем в этом смысле, отличаясь от христиан или атеистов. Все изменилось после сражения в системе Фронтира. Эрик увидел халифов в деле, оценил, но, главное, осознал, что халифат - это настоящий враг империи Торбенов и не только их. Не противник, не конкурент, а именно враг, а врага, как писали древние, надо знать в лицо. Поэтому, учась на курсах, Эрик почитал кое-что по истории ислама и халифата, подтянул свой улично-разговорный фарс и выучил основы ал араб. Немного говорил, неплохо понимал на слух и начал потихоньку читать и писать.
***
Училище размещалось на обратном склоне холма, на вершине которого стояло увенчанное шпилем здание Адмиралтейства. Парадный фасад Главного Штаба ВКС с двойной колоннадой и украшенным барельефами фронтоном был обращен к императорскому дворцу, находившемуся в двух километрах к югу, и южный склон Адмиралтейского холма был застроен соответствующим образом. Монументально, роскошно, и, разумеется, в незабываемом имперском стиле. А на северном склоне, обращенном к низовьям Мааса и близкому морю, располагался комплекс зданий Высшего Командного училища и Академии Генерального Штаба. Тоже красиво, но совсем по-другому. Меньше помпезной роскоши, больше простора и зелени, и, как ни странно, никакого солдафонства.
Эрик представился дежурному офицеру, получил ключ от комнаты и пошел устраиваться в общежитии. Официальное представление должно было состояться через семь дней, а пока он был предоставлен самому себе. Вечер еще не наступил, и Эрик решил, что, заселившись в свою комнату, сразу же отправится на поиски приключений. Все-таки Метрополис - это даже не Трир. Столица империи, и этим все сказано.
Общежитие слушателей, больше похожее на хорошую, - пусть и без изысков, - гостиницу, располагалось в самом низу северного склона в небольшой сосновой роще. Неожиданно и стильно, и необычайно комфортно. Запах сосен, зеленоватый сумрак между деревьями, тропинки и дорожки, кое-где приобретающие вполне цивильный облик, - замощены красным кирпичом, обсажены кустами сирени, подсвечены лампами на столбиках из кованой бронзы, - а кое-где превращающиеся в настоящие лесные тропы. Трехэтажный дом в старом колониальном стиле, большие комнаты со всеми удобствами, льняное постельное белье и компьютерный терминал, подключенный к локальной сети училища... С точки зрения жизненного комфорта это был явный шаг вперед, и Эрик, разумеется, это оценил.
Он быстро разложил свои вещи, принял освежающий душ, сменил военную форму на гражданскую одежду - все было недешевое и стильное, купленное в лучших магазинах Трира по рекомендациям настоящего консультанта, - и отправился на поиски приключений. До старого торгового центра, где находилось большинство рекомендуемых электронным гидом заведений, Эрик добрался на такси. К этому времени уже стемнело, и везде зажглись фонари. Цветная подсветка исторических зданий, вроде Нового рынка или церкви Всех святых, мягкий свет в витринах одних заведений и яркий - в других. Музыка, теплый воздух, насыщенный ароматами цветов и женских духов, и люди - множество молодых мужчин и женщин, стоящих тут и там маленькими группами, идущих во всех направлениях, пьющих вино или пиво за столиками уличных кафе... Эрик вдохнул этот полный дурмана и соблазна воздух, и окончательно решил, что начнет этот вечер в Джазовом ресторане "Модерн" - послушает классический джаз, выпьет пива, и, может быть, съест что-нибудь легкое и вкусное, - а закончит в ночном клубе "Тетраэдр", где, скорее всего, выпьет чего-нибудь покрепче, потанцует от души и, если повезет, склеит какую-нибудь половозрелую девицу.
От того места, где он сейчас находился - площади Большой карусели, - идти до "Модерна" было совсем недалеко, четверть часа неторопливой прогулки, и он уже там. Время по местным понятиям было еще "детское", - настоящая жизнь начиналась здесь только после полуночи, - и в зале пока еще оставалось много свободных мест, а на сцене импровизировал - но без нерва и фанатизма - одинокий пианист, по-видимому, всего лишь заполнявший паузу между выступлениями заявленных на афише двух популярных джазовых групп. Эрик предполагал послушать именно вторую - "Великих старых мастеров". Метрдотель провел его к свободному столику, стоящему чуть в стороне от низкой сцены, расторопный официант принял заказ - пинта темного пива и луковые кольца, - и в этот момент Эрик увидел Анну. Закуривая, он бросил взгляд в сторону центрального прохода и увидел стоящих к нему спиной двух молодых мужчин и девушку. Сегодня Анна Монк была не в форме лейтенанта флота, а в коротком дизайнерском платье, которое подчеркивало ее рост и стройность. Впрочем, в статском были и ее спутники, хотя в обычной жизни они, наверняка, носили офицерские мундиры.
Последний раз он видел ее на борту "Пакс Романа". Давно, случайно и недолго. И немудрено, если подумать, поскольку между ними никогда ничего не было, кроме его собственных фантазий. Но перед тем боем, из которого он не предполагал вернуться живым, Эрик, как ни странно, хотел попрощаться именно с ней. Хотел, но не вышло. А потом быстро стало не до того, и он даже подумал мельком, что оно и к лучшему. Где она, и где он! Слишком большая дистанция. Несовместимые различия и неприемлемые фантазии. Правда, потом он снова передумал и хотел с ней связаться, но было уже поздно: контрразведка обрубила все связи, сделав невозможное еще более неисполнимым. И, получается, что с тех пор, как они случайно встретились на борту корабля-матки, они ни разу больше не пересекались физически и не говорили по коммуникатору...
Пока Эрик обдумывал все эти более, чем простые обстоятельства, ноги сами принесли его к ней.
- Здравствуйте, Анна!
Он мог ожидать чего угодно, но только не той реакции, которой стал свидетелем. При звуке его голоса Анна неожиданно вздрогнула и, казалось, застыла не месте. К Эрику повернулся один из сопровождающих ее мужчин и вопросительно поднял бровь, словно бы, спрашивал, "кто ты такой, парень, и что тебе надо?" Другой мужчина в это время шагнул вперед, чуть наклонился - он был высок почти так же, как сам Эрик, - заглянул Анне в лицо и спросил, нахмурившись:
- Что случилось?
- Прошу прощения, - поспешил извиниться Эрик. Он еще не знал, что именно сделал не так, но зато видел, что лучше бы ему было не подходить. - Возможно, я не вовремя. Извините!
И тогда Анна повернулась к нему. Она была бледна, как если бы умерла от потери крови, и при этом невероятно красива. Пожалуй, Эрик ни разу не видел ее такой, или попросту не был способен увидеть в ней это раньше.
- Эрик...
То ли вопрос, то ли удивление, то ли еще что.
- Если я помешал...
- Глупости! - она снова вполне владела собой, и говорила с ним так, как говорила всегда. - Здравствуй, Эрик! Извини, что я так... Я просто удивилась. Все считали, что ты погиб в том бою...
- Слухи о моей смерти несколько преувеличены, - ответил Эрик цитатой из какой-то древней книги.
- Я рада. - Но была ли она, и в самом деле, рада?
Эрик этого не знал, и вообще начинал жалеть, что окликнул ее и попытался заговорить. Это было необязательное действие. Спонтанный поступок, продиктованный одними лишь эмоциями.
- Господа! - Анна уже полностью справилась со своей внезапной растерянностью и с этого момента повела свою партию безукоризненно. - Разрешите вам представить моего давнего приятеля по академии. Мичман Эрик Минц!
"Мичман? - удивился Эрик. - Ах, да! Она же ничего не знает! И никто ничего не знает..."
- Знакомься, Эрик, - между тем продолжила представление Анна, - это мой двоюродный брат лейтенант Ги д'Аламбер, - указала она на того мужчину, который только что заглядывал ей в лицо, - и мой... - тут она неожиданно смутилась, но все-таки довела дело до конца. - Мой жених лейтенант Роберт Шотт.
- Очень приятно! - склонил голову в приветствии Эрик.
Настроение у него разом упало, и он с горечью вынужден был признаться самому себе, что вопреки логике, обращаясь к Анне, все еще на что-то надеялся. Глупая ситуация, право слово! Он ведь за ней никогда не ухаживал, да и виделись они "не так, чтобы часто". Тогда, с чего вдруг такая вселенская скорбь?
- О! - сказал, между тем, лейтенант Ги д'Аламбер, даже не попытавшийся изобразить какую-либо форму вежливости. - Я помню вас, мичман. Это же с вами произошел скандал, когда вы подделали свои документы? Там, вроде, даже до ареста дело дошло. Или я что-то путаю?
- Нет, господин лейтенант, - нарочито вежливо ответил Эрик. - Вы ничего не путаете. Меня тогда арестовала служба безопасности.
- Но в тюрьму вы не сели?
- Как видите, я на свободе.
- Эрик участвовал в битве при Фронтире, - поспешила вступить в разговор Анна. Судя по всему, ей не понравился тон собственного брата, да и тема, наверное, тоже. Ги наверняка использовал сейчас информацию, почерпнутую из рассказов самой Анны, и это было явно совсем не то, чего она могла от него ожидать в этот момент.
- Твой ракетоносец числится в списке общих потерь, - сказала она, переводя взгляд на Эрика.
- Да, я в курсе, - кивнул он в ответ. - Произошла досадная ошибка...
Сначала он хотел рассказать ей все, как есть. И может быть, даже похвастаться своим нынешним положением, но то, с каким пренебрежением смотрели на него Ги и Роберт, напрочь отбило у Эрика желание не только о чем-либо рассказывать, но и говорить с ними вообще. При этом он понимал, что лично Анна к нему относится совсем по-другому. Она ему симпатизировала еще с тех пор, когда спасла от расправы в космической академии, но, с другой стороны, Ги был ее братом, а Роберт - женихом.
- Давайте сядем вместе, - предложила Анна. - Ты ведь здесь один?
Стоило отказаться, но Эрика подвела привычка соблюдать приличия, и он согласился. Ничего хорошего из этого, разумеется, не получилось. Сначала они вяло пытались изобразить некую видимость дружеского общения, - при этом Анна слишком очевидно нервничала, а ее брат нарочито пытался Эрика поддеть, - потом Анна вышла в дамскую комнату, и все закончилось.
- Эрик, - обратился к нему Ги, - могу я попросить вас на два слова тет-а-тет?
- К вашим услуга, господин лейтенант. - Что бы он сейчас ни чувствовал, о чем бы ни думал, Эрик держал себя в руках. Он уже понял, что ничего хорошего из этого разговора с глазу на глаз не выйдет, но, сказав: "А", вынужден был продолжать.
- Вот что, мичман, - Ги не стал искать окольных путей, а сходу перешел к делу, - я не знаю, что там у вас было с Анной, и знать не хочу. Но сейчас вы здесь никому не нужны. Ни ей, ни мне, ни Роберту. Анну ожидает блестящее будущее. Ее приняли в ВАКУ. Знаете, что это такое?
Эрик знал, но не стал ничего говорить. Просто кивнул и выжидательно посмотрел на собеседника.
- Роберт для нее отличная партия, - продолжил тот. - Он конечно не опустится до мелких подозрений... Кто вы, и кто он! Но, тем не менее, ваше присутствие будет его раздражать, а мне бы этого не хотелось. Он, знаете ли, не только жених Анны, но и мой друг... К тому же знакомство с вами может бросить тень на мою сестру... да и на меня тоже.
- Хотите, чтобы я ушел?
- Да.
- За мое пиво заплатите?
- Могу даже заплатить вам отступного, - улыбнулся лейтенант. - Вот...
Он полез в карман, предполагая, видимо, достать деньги, но Эрик его остановил.
- Не стоит! Честь имею! - С этими словами он развернулся и пошел прочь.
Он был не просто зол, он был взбешен. Его душил гнев. Пожалуй, впервые в жизни он почувствовал себя по-настоящему униженным и оскорбленным. В таком состоянии, в каком он находился сейчас, Эрик мог наделать множество непоправимых глупостей. Сказать слова, о которых потом пожалеет. Выставить себя глупцом и простофилей. Избить Ги. Кого-нибудь убить... К счастью, ничего подобного он не сделал. Понял, чем может обернуться вспышка неконтролируемой ярости и ушел. Ничего не стал говорить Ги. Не остался в ресторане. Не попытался объясниться с Анной. Слишком больно. Слишком опасно. И к тому же унизительно и бессмысленно.
Всю свою жизнь Эрик боролся за существование. Выживал любой ценой, а значит, не мог позволить себе быть слабым. Злость, обида, гнев - удел ничтожных людей. Так он считал и никогда не тратил силы на негодование, ярость и раздражение. Только слабые поддаются эмоциям, сильные - находят способ уйти от конфликта, обойти препятствие, превратить обиду в презрение, а гнев в холодную терпеливую ненависть. Но сегодня, сейчас, как раз тогда, когда колесо Фортуны внезапно вознесло его на такую невероятную высоту, Эрик едва не дал волю чувствам...
2. Пятнадцатое августа 2532 года, город Метрополис, планета Эно
В ту ночь он гулял по городу до рассвета. Думал. Осмысливал произошедшее. Решал, что и как ему теперь делать. Как вести себя с Анной, с которой они неминуемо встретятся в училище, с Ги и Робертом, с другими людьми. Он приводил себя в порядок, шаг за шагом восстанавливая контроль над эмоциями, восстанавливая защиту, в основе которой лежали отдающее цинизмом понимание того, как устроен этот мир, и холодное презрение по отношению ко всем, кто мог оспорить его право на собственное место в этом мире.
В целом, ему удалось справиться с самим собой всего за одну ночь. Однако потребовалось еще несколько дней, чтобы окончательно прийти в себя и вернуться к привычной холодноватой отчужденности по отношению ко всем и вся. Эрик уходил из общежития рано утром и возвращался поздно вечером, а то и ночью, - если возвращался вообще, - так что практически никого из будущих однокашников и преподавателей ни разу не встретил. Бродил по городу, заходил в музеи и на выставки, обедал в приличных, но отнюдь не пафосных ресторанах, слушал музыку и ходил на спектакли. Вечером позволял себе кружку пива или пару шотов виски, но, если шел танцевать, то уже "ни в чем себе не отказывал" и стабильно завершал день в чужой постели. Семь дней, три девушки, симфонический концерт, две оперы и четыре музея - таков был итог.
Даже накануне церемонии представления Эрик не изменил уже успевшему сложиться модусу операнди. Он лишь привел в порядок мундир, пошитый для приема в императорском дворце, постригся и лег спать в двенадцать по полуночи, чтобы встать в шесть и отправиться на пробежку. По-видимому, вследствие намечающихся торжеств, беговая дорожка оказалась пуста. И Эрик спокойно пробежал необходимые ему сегодня десять километров. Сбросив остатки напряжения, он принял контрастный душ, побрился и отправился в кантину, полагая, что в начале десятого народу там будет мало, если будет вообще. Его ожидания вполне оправдались. Зал был пуст - народ активно готовился к церемонии представления, назначенной на десять пятнадцать, - и Эрик позавтракал в одиночестве. Так что все шло по плану, пока он не подошел к стойке бара, чтобы выпить чашку крепкого кофе и, быть может, присовокупить к ней пятьдесят миллилитров виски. Не успел он сделать заказ, как открылась дверь с улицы, и прямо на Эрика, обернувшегося на звук, вышли именно те три человека, которых он меньше всего хотел видеть этим утром. То, что он встретит на представлении Анну, ее брата и жениха было известно заранее. Речь во время той их последней встречи о том ведь и шла, что младший лейтенант Анна Монк поступила в Высшее Командное. А о том, что лейтенанты Ги д'Аламбер и Роберт Шотт учатся на втором курсе того же училища, Эрик узнал, просмотрев списки слушателей. Но вот встретиться с ними в кантине за полчаса до начала торжественного приема первокурсников, он не только не ожидал, но и не хотел. Однако случай распорядился по-другому.
- Вы что же, мичман, нас преследуете? - спросил Ги, который за словом в карман, по-видимому, никогда не лез, да и реагировал, как положено хорошему пилоту, практически мгновенно.
- Преследую? - хладнокровно поднял бровь Эрик. - У меня создалось другое впечатление. Куда ни пойду, всюду вы!
- Благодарю вас, - обернулся он к бармену, поставившему перед ним на стойку чашку кофе и стаканчик с виски.
- Здравствуй, Эрик! - Анна казалась расстроенной, но, возможно, это ему только казалось. - Почему ты тогда ушел? И почему твой абонентский номер отключен? Я хотела с тобой поговорить...
- А мне вот интересно, что господин мичман забыл в кантине Высшего Командного училища? - Ги бесцеремонно прервал Анну и снова попытался надавить на Эрика.
Интересно, что Роберт, как и в прошлый раз, в разговор не вмешивался. Стоял и наблюдал "со стороны".
- Извини, Анна, что не предупредил, - улыбнулся Эрик девушке.
Он знал, что улыбка у него получилась холодной, но ничего с этим поделать не мог. Знал, что Анна тут ни при чем - это ведь она обеспечила ему год спокойной учебы в академии, - но, похоже, она ему слишком нравилась, чтобы не ревновать. О том, что это так, Эрик понял в ту же ночь, когда ушел из ресторана. Честно признался самому себе в характере своих мотивов, и более к этому не возвращался, решив не повторять ошибку, которую однажды совершил, сблизившись с Верой Мельник.
- Возникли срочные дела, и мне пришлось уйти, - объяснил он Анне. - А связаться со мной по старому коду невозможно. Он уничтожен по приказу контрразведки.
- Что, опять влезли в неприятности? - любезно поинтересовался кузен Анны.
"Пожалуй, пора поставить идиота на место!" - решение пришло мгновенно, но, к счастью, речь шла о логике вещей, а не об эмоциях. Чем дольше будет длиться "недоразумение", тем хуже будут последствия, когда бы они не наступили. Ги дворянин. Анна и Роберт тоже. Связываться с такими себе дороже.
- Лейтенант, - Эрик смотрел на Ги и был сейчас спокоен, как вода, тронутая заморозками. - Я думаю, у нас возникло некоторое недоразумение, вызванное вашей неосведомленностью.
- Да, что вы говорите, мичман! Моя неосведомленность? И в чем же она, по-вашему, проявляется?
- Не перебивайте меня, пожалуйста, - попросил Эрик. - Мы быстро решим все вопросы, и я пойду переодеваться. Вы в форме, а я нет. А мне, между прочим, через полчаса представляться командованию.
- О чем вы? - Кажется, ему удалось озадачить Ги, а, судя по выражению лиц Анны и Роберта, и их тоже.
- В сражении при Фронтире я уничтожил вражеский крейсер и корабль-матку "Хадж", - Эрик говорил ровным голосом, соблюдая полное спокойствие, которое с каждой секундой давалось ему все проще. - За это я был произведен в младшие лейтенанты и награжден "Военным орденом" 2-й степени.
- Вы?.. - начал было Роберт.
- Минуту! - остановил его Эрик. - На мой взгляд, это более, чем достойные награды. Но государь император решил иначе. Согласно его именному указу, звание и орден были увязаны с уничтожением тяжелого крейсера "Азам". За корабль-матку его императорское величество наградил меня "Звездой и Мечом". В связи с чем, я получил внеочередное звание - лейтенант и право именоваться "кавалер Минц". Сюда я прибыл после окончания курсов переподготовки командиров кораблей 3-го ранга, и зачислен в Училище по направлению кадрового отдела ВКС. Это все, господа. Засим, прошу меня извинить, я действительно должен переодеться. Честь имею!
Эрик не стал задерживаться в кантине ни одной лишней секунды. Встал, поклонился и вышел, оставив всю компанию размышлять над его словами.
***
В парадном зале училища было многолюдно и шумно. Традиция торжественного представления новых слушателей предполагала присутствие по возможности всех старшекурсников и преподавателей училища, многочисленных гостей из соседней Академии Генерального Штаба и родственников поступивших. Соответственно, военных и, главным образом, служащих ВКС собралось здесь этим утром столько, что, наверное, можно было укомплектовать офицерским составом целую эскадру. Однако Эрик никого в этом зале не знал, если не считать, конечно, Анну, Ги и Роберта. У него не было родичей среди этих людей, он не учился с ними в учебных заведениях разного уровня, да и послужить на строевой должности успел не так чтобы долго. Тем большим удивлением стало для него, что радостный крик "Эрик!", похоже, относился именно к нему, потому что в его направлении несся сейчас "яростный снаряд" в неувядаемых цветах императорского Флота.
Скорость реакции у Эрика была, наверное, одной из самых высоких в ВКС, а время принятия решения - одним из самых коротких. Поэтому он не только успел узнать Веру Мельник, но и принял правильное решение. Он подхватил ее на руки и, приподняв, аккуратно поцеловал в щеку. А вот Вера ограничивать себя "дружеским поцелуем" не стала. Взглянула Эрику прямо в глаза, выдохнула "Не опускай!", и, быстро перецеловав его в обе щеки и в нос, буквально впилась в его губы. И этот поцелуй уж точно не был ни дружеским, ни братским.
- Не помни Эрику мундир! - сказал кто-то рядом, и Эрик узнал насмешливый голос Андрея.
"Вот это поворот!" - успел изумиться Эрик, а Вера уже оторвалась от его губ и затараторила в совершенно несвойственной ей торопливо-сбивчивой манере:
- Прости! Прости! Прости! Я такая дура! А он мерзавец! Вот же пакость! Мы пока разобрались, тебя уже куда-то услали. И обратиться было не к кому. Не к этим же сукам идти. А потом, потом... Ох, Эрик!
- Я думаю, ты можешь ее опустить, - ухмыльнулся, стоящий рядом с ними Андрей.
- Опустить?
- Я бы еще, конечно, повисела, - улыбнулась ему Вера, - но тебе через пять минут в строй!
- Да, мне вот тоже отпускать тебя не хочется, - неожиданно для себя хохотнул Эрик. - Не каждый день на меня такие девушки бросаются!
- А какие бросаются и когда?
- Давай, мы обсудим это позже, - предложил Андрей.
- Да, - согласилась Вера, - так, наверное, будет лучше. - У тебя есть планы на "после бала"?
- Да, нет, - пожал плечами Эрик. - А вы кстати к кому пришли?
- Как к кому?! - тут же подтянулись оба гардемарина.
- Мы к тебе, Эрик, пришли, - внес ясность Андрей. - И раз других планов у тебя нет, поступаешь в наше с Верой полное распоряжение.
- Вы забываетесь, гардемарин! - сделал "ужасное лицо" Эрик.
- Простите, господин лейтенант! - еще больше подтянулся Андрей.
- Боюсь, вас могут не понять! - вмешался в разговор незнакомый кавторанг. - Поторопитесь, лейтенант, сейчас будут выкликать имена!
- Все, ребята! - заторопился Эрик. - Увидимся.
И, повернувшись, он поспешил найти свое место в почти уже сформированном строю.
Затем с краткой приветственной речью выступил первый лорд Адмиралтейства, и сразу вслед за ним начальник училища перешел к перекличке. Он называл имя, слушатель выходил из строя, подходил к контр-адмиралу Бирзу, представлялся и получал рукопожатие и пару напутственных слов.
- Лейтенант Эрик Минц!
Эрик сделал два шага вперед, повернулся - так как, стоял отнюдь не прямо перед адмиралом, - и, печатая шаг, пошел вперед. Достигнув точки, находившейся примерно в полуметре от начальника училища, он остановился и снова повернулся, оказавшись теперь лицом к лицу с заслуженным адмиралом.
- Рад знакомству, кавалер! - протянул руку Бирз. - За что награждены "Звездой и Мечом"?
- За халифатский носитель "Хадж", - ответил Эрик сразу после рукопожатия.
- Значит, тот фильм, что ходит по сети, демонстрирует вашу атаку, лейтенант?
- Так точно, господин адмирал!
Эрик сильно сомневался, что адмирал не знал заранее, кто будет учиться во вверенном его руководству училище. Так что весь этот фарс с выяснением подробностей о его награждении, скорее всего, имел целью расставить все точки над "i". Возможно даже, что адмирал Бирз поступил так по прямому указанию свыше. Однако Эрик отметил все это лишь краем сознания. Мозг его сейчас был занят совсем другим. Что, черт возьми, произошло четверть часа назад между ним и Мельниками? Все это искренне, или существует какой-то неизвестный ему пока подтекст?
Если честно, он был удивлен, поражен, и, возможно даже, обескуражен, тем, как вели себя по отношению к нему Вера и Андрей. Но одновременно Эрик был польщен, ведь Вера действительно нравилась ему тогда, когда он учился в звездной академии. А сейчас, после его глупой обиды на Анну, Вера Мельник нравилась ему еще больше, и он очень надеялся, что Анна и Ги видели "зачетный" прыжок гардемарина на руки к "героическому на всю голову" лейтенанту. В этом контексте публичное упоминание о его "подвиге" - который Эрик по-прежнему считать подвигом не желал, - могло сослужить ему добрую службу. Кто-нибудь, конечно, раззавидуется, но кто-то и зауважает. Но важнее всего, что об этом услышат Вера и Андрей, и, что характерно, не из его уст.
- На последнем этапе, полагаю, туго пришлось? - продолжал между тем расспрашивать адмирал.
- Так точно! - подтвердил Эрик, на ходу формируя из правды и полуправды новую легенду. - Когда осколки противоракеты ударили по корпусу, я так испугался, что чуть не упустил контакт с интерфейсом.
- А мне показалось, вы ничего не боитесь.
- Боюсь иногда, - "честно" признался Эрик. - Я тогда испугался, что все зря. Столько труда, а умру, так и не достав гада.
- Интересные у вас страхи, господин лейтенант, - покачал головой адмирал. - Как смотрите, кавалер, если мы эту вашу атаку разберем на первом занятии по тактике?
- Если честно, я смущен. Это, наверное, будет нескромно с моей стороны...
- Но это же не вы, лейтенант, предложили, а я. Итак?
- Сочту за честь! - "сдался" Эрик.
- Договорились, - кивнул Бирз. - Вернитесь в строй!
***
Когда закончилась торжественная часть, и всех гостей пригласили в соседний зал, где были накрыты фуршетные столы, Эрик - не без растерянности и смущения, - отправился на поиски Мельников. Теперь, по прошествии времени, - пусть и небольшого, но все-таки значительного, - он вдруг начал сомневаться в том, что верно понял то, что произошло перед самым представлением. Действительно ли Андрей и Вера пришли сюда только из-за него? На самом ли деле Вера целовала его в губы? Все это казалось ему сейчас настолько невероятным и, пожалуй, даже нелепым, что Эрик готов был поверить, в любое другое объяснение. Например, в то, что у него попросту поехала крыша.
Тем не менее, он все-таки нашел Мельников, - ну, или это они сами нашли его, - и, судя по тому, что он увидел, услышал и ощутил при этой второй за пару часов встрече, его "странный сон" являлся не бредом сумасшедшего, а сущей правдой.
- Вы как здесь? - спросил Эрик, потому что надо же о чем-нибудь говорить.
Впрочем, имело смысл так же понять, каким временем они располагают, да и выяснение обстоятельств визита брата и сестры Мельников оставались для него все еще не ясны.
- Мы никуда не торопимся. - Кажется, Андрей понял его именно так, как надо. - Мы пробудем в Метрополисе еще две недели...
Он явно не закончил свою мысль и, взглянув коротко на Веру, передал право голоса ей.
- Эрик...
Судя по интонации, говорить ей об этом было неприятно.
- Не стоит! - попробовал остановить ее Эрик. - Потом как-нибудь...
- Потом как-нибудь, - кивнула Вера, - это со всеми подробностями, а сейчас я хочу сказать тебе главное. Мы тогда плохо расстались...
- Не вини себя! - Эрику не хотелось продолжать этот тягостный разговор, но в то же время он хотел узнать, что происходило до, во время и после его ареста.
- Дурак ты, Эрик! - неожиданно возмутилась Вера. - Это же я во всем виновата!
- Не думаю, что это так, - возразил Эрик.
- Ладно, голуби! - остановил их Андрей. - Ворковать будете потом. А суть вот в чем. Верка всем в доме уши прожужжала рассказами о "замечательном Эрике Минце". И все бы ничего, но мы с ней не учли, какая сука наш "дядюшка" Виктор.
- Он ко мне клеился чуть ли не с двенадцати лет, - вставила уместное разъяснение Вера.
- Но мы его всерьез не воспринимали, - кивнул Андрей. - Ну, зануда, конечно, и к Верке липнет, но... Но не до такой же степени!
- Он нам сказал, что тобой занимается контрразведка, и что ты не тот, за кого себя выдаешь, - добавила Вера. - А о том, что он все это сам организовал, сказать забыл. Я сначала просто расстроилась. Но он нам документы показал... Криминалистическую экспертизу взлома архива кадрового управления ВКС... Еще какие-то гадости... Эрик, прости меня пожалуйста. Я дура! Должна была прежде поговорить с тобой, а я рассвирепела... Просто сорвалась с катушек! Ты мне веришь?
- Верю, - успокаивающе коснулся ее плеча Эрик.
Прикосновение оказалось неожиданно приятным. Нет, не так! Оно вызвало у Эрика буквально бурю чувств. Раньше с ним такого никогда не происходило, а ведь они с Верой проводили спарринги, во время которых она - и не раз - оказывалась в его "объятиях". Вероятно, все дело в том, что он в то время был сущим ребенком во всем, что касалось "взаимоотношения полов". Теперь же, после школы жизни, в которой он успел немного поучиться, все оказалось куда сложнее. Но, похоже, отреагировал на прикосновение не он один.
- Ну, а потом... - она неожиданно отвела взгляд и очевидным образом "сбилась с мысли".
- Потом, - пришел ей на помощь брат, - Кевин... Ты помнишь рыжего Кевина?
- Помню.
- Кевин случайно подслушал разговор начальника академии и какого-то контрразведчика. Этот безопасник прямо сказал, что ты пострадал из-за ревности взрослого мужика, и что никакой ты не шпион, а классный парень, гораздо более талантливый, чем большинство кадетов...
- Он рассказал мне, - снова вступила Вера. - А я Андрею. Мы попытались что-нибудь выяснить, но кончилось все это грандиозным скандалом. Виктор соответствующим образом настроил мачеху, и нас обвинили в том, что мы порочим "славное имя нашего отца". В общем, я...
- Твоя школа! - радостно улыбнулась Вера. - Но тебя мы сами найти не могли и обратиться было не к кому. Мы не знали, кому можно верить, а кому нет. Этот сукин сын всем рассказывал, что ты растлил меня, но он, так и быть, готов жениться и прикрыть мой позор! Вот же гад!
- Главное, что ни "маман", ни ее подпевалы нас даже слушать не хотели. Верка им говорит, "Какой, на хрен, позор? Я все еще девушка"! Но... Эх! - махнул он рукой.
- Хорошо хоть без разрешения отца меня замуж выдать не могли, а когда он приехал, он поверил мне, а не этой суке бледнолицей! Но...
- Но мы опоздали, - вздохнул Андрей. - Дело было через три дня после битвы при Фронтире...
- Я думала, тебя больше нет...
- Было грустно... - подтвердил Андрей. - Но потом отец начал наводить справки... Верка хотела хотя бы похоронить тебя по-человечески.
"Похоронить по-человечески? Вот черт! Неужели она действительно?.. Она..."
Трудно было поверить, что кто-то любил его настолько, что захотел сделать для него - человека без имени и семьи - такое: похоронить по-человечески.
- Сначала он узнал, что это ты грохнул халифатский корабль-матку, а потом... - Вера буквально засветилась вдруг, и это было дивное зрелище.
У Веры Мельник была необычная внешность. Темно-русые волосы пепельного оттенка, широкое лицо с выраженными скулами, смуглая кожа и изумрудно-зеленые глаза. Она рассказывала, что это потому что у нее в роду славяне с севера Русской равнины на Старой Земле и волжские татары оттуда же. В общем, при такой внешности "светилась" она тоже на особый лад.
- Потом отец пришел домой и сказал, что ты жив, и, что тебя чем-то там наградили и повысили в звании. Даже голофото показал...
- В общем, - снова вступил Андрей, - Виктор вылетел из нашего дома без права посещения, а "маменьке" было указано на "неполное соответствие". Разводиться отец передумал довольно быстро... Наверное, она действительно хороша в постели...
- Но он запретил ей даже просто интересоваться нашими делами, не то, что вмешиваться!
- Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, - подвел итог Эрик.
- Да уж... - покрутил головой Андрей.
- Теперь твоя очередь рассказывать, - вмешалась Вера и вдруг коснулась пальцами "Звезды", которую Эрик прикрепил согласно уставу прямо под галстучным узлом. - Даже не верится... Кавалер Минц... Звучит!
- Ну, если ты так думаешь... - смутился Эрик, чувствовавший себя не в своей тарелке. Он не привык к такого рода отношениям, а Мельники и не подумали дать ему время на привыкание. Они сходу перешли с места в карьер.
- Ты рассказывать-то собираешься или как? - напомнил Эрику о взятых на себя обязательствах Андрей.
- Давайте уйдем куда-нибудь, - предложил Эрик. - Засядем где-нибудь в городе, в баре или еще где, и я вам там все расскажу.
Они как встали в оконной нише в самом начале фуршета, так и стояли там все это время.
- Мне эта идея нравится! - поддержала Эрика Вера. - Пошли!
- А почему у княгини такое кислое лицо? - спросил Андрей, когда они вышли из ниши и направились к выходу из зала.
- У кого? - не понял его Эрик.
- У Анны Монк! - указал Андрей взглядом на другую группу из трех человек, остановившуюся на противоположном конце зала.
Ги и Артур стояли к Эрику спиной, а вот Анна смотрела прямо на него и Мельников, и выражение лица у нее действительно мало соответствовало ситуации.
- Почему ты назвал ее княгиней? - практически машинально полюбопытствовал Эрик. - Это что, прозвище такое?
- Почему прозвище? - удивилась Вера. - Ох, ты что, не знаешь?
- Не знаю, о чем?
- Анна Монк дочь Одо князя Эгерланда...
"Эгерланд? Тогда, понятно, что ее слово закон... Но почему я об этом никогда не слышал?"
Впрочем, ответ был донельзя прост. Эрик не знал об этом, потому что не принадлежал к их кругу. Откуда ему было знать, что Анна та самая Монк? Для него графство Монк - крупный остров к северу от материка Эгерланд, и княжество Эгерланд, занимавшее весь одноименный континент, - это всего лишь географические названия, а вот для остальных кадетов любое имперское владение сразу ассоциировалось с теми, кто правит в этом владении.
3. Шестнадцатое августа 2532 года, город Метрополис, планета Эно
В конце концов, они обосновались в маленьком погребке на территории Первой стоянки и просидели в нем едва ли не до ночи. Еда здесь была простая - мясо, сыр и хлеб, - напитки незамысловатые, только пиво и водка, но под низкими кирпичными сводами было тихо и уютно. Компания устроилась в самом дальнем углу темноватого зала, сделали заказ - печеная на углях свинина, овечий несоленый сыр, ржаной хлеб, нефильтрованное пиво и сорокаградусная виноградная водка - и стали рассказывать друг другу, что и как происходило с ними во все то время, которое минуло с их нечаянного расставания. Время шло, но наговориться оказалось совсем непросто. И они повторили заказ, но разговор все равно не иссякал, и это было более, чем странно. Во всяком случае, Эрик за собой такого не помнил, и никак не ожидал, что людьми, с которыми ему будет так легко говорить, окажутся именно Вера и Андрей. Возможно, те отношения, которые сложились у него с Мельниками в академии, просто не успели перейти в фазу доверительной искренности. А то, что случилось на представлении в Училище, являлось ничем иным, как прыжком туда, куда они не успели дойти из-за Виктора Мельника, но куда, наверняка дошли бы, выпади им такой шанс.
- А теперь поехали к нам! - сказала Вера, когда, съев и выпив все, что было на столе, они задумались о следующем заказе.
Вернее, об этом задумался Эрик, но, оказывается, у Веры и Андрея имелись на этот счет совсем другие планы.
- Зачем? - не понял Эрик.
- О, я могу сходу назвать дюжину причин! - ухмыльнулся Андрей. - Но озвучу только одну: у нас с Верой отпуск до первого сентября, у тебя тоже. Жалко не воспользоваться такой возможностью! Поехали, Эрик, научу тебя ходить по озеру под парусом!
- На каком озере?
- У нас дом на западном берегу Чернозера. Если свистнем такси, как раз за час доберемся.
- А это удобно? - смутился Эрик.
- Мы тебя пригласили... - напомнила Вера.
- Но это дом вашего отца.
- Он нам отдал полдома в полное владение. Одна половина дома мачехе и ему, другая - нам, иначе мы бы там не остались, - объяснил Андрей. - И хватит артачиться, Эрик! Не заставляй нас себя уговаривать! Это не по-дружески.
Правду говоря, Эрик не знал, как поступить. С одной стороны, ему хотелось поехать с Мельниками. Но, с другой стороны, ему было неловко. Он никогда не был в чужом доме, ну, а своего - у него не было отродясь. Кроме того, он стеснялся, не зная, как отреагируют на его визит адмирал Мельник и его жена. Могло получиться неловко, что бы там не говорили Вера и Андрей. Но существовала еще и третья проблема: Эрик не знал, как себя вести с Верой, которая весь вечер, как бы, случайно и ненароком намекала на возможность их близости. В этом, собственно, и состояла основная сложность. Что будет, если он сам перейдет к активным действиям? Не выяснится ли по ходу дела, что он все неправильно понял, а Эрику очень не хотелось попасть впросак. Но, если он оставит инициативу Вере, не будет ли это означать, что он трус и тряпка? И в самом деле, до сих пор весь опыт общения с девушками сводился у Эрика к тому, что женщины "начинают и выигрывают", а он - как бы это сказать помягче, - "плетется в хвосте у событий". Ему совсем не хотелось прослыть в глазах такой хорошей девушки, как Вера Мельник хлюпиком и простофилей. Дополнительным фактором, затруднявшим принятие решения, был Андрей. Пока он вел себя по отношению к Эрику вполне дружелюбно. В чем-то даже по-дружески, но как он отреагирует на "отношения", которые то ли еще возникнут между сестрой и приятелем, то ли нет?
То есть, все сводилось к пресловутому "как поступить". Если он откажется ехать к Мельникам, все эти вопросы можно будет отложить на потом, но, возможно, что никакого "потом" уже не будет. Вполне допустимо предположить, что сейчас наступил тот самый переломный момент, о котором твердит на все лады "Теория Случая". Если Эрик ошибется и сделает неверный выбор, второго шанса у него может уже и не быть. Вера чудная девушка. Как раз такая, какую он, вероятно, смог бы полюбить по-настоящему. И любовь такой девушки, - если, конечно, Эрик не выдает желаемое за действительное, - может коренным образом изменить всю его жизнь. Ее любовь, его любовь и дружба с Андреем, разумеется. Но в этой модели незримо присутствовал еще один человек. Адмиралу Мельнику может сильно не понравиться увлечение дочери, но, в этом случае, испугаться последствий - сыграть труса - означало бы предать любовь и дружбу двух замечательных людей, Веры и Андрея. Такое способно заставить Эрика перестать уважать самого себя. Однако, если все случится с точностью до наоборот, и адмирал спокойно отреагирует на появление в его доме некоего голодранца, - все-таки Эрик теперь офицер и кавалер, - не подумает ли кто-нибудь другой, а таких наверняка найдется немало, что Эрик таким образом строит себе карьеру? В смысле, через постель дочери адмирала и через дружбу с его сыном?
- Вы уверены, что это будет... э... уместно? - спросил он.
- Бог мой, ты что, боишься? - Кажется, ему удалось удивить девушку по-настоящему. - Я думала ты вообще ничего не боишься!
- Все в порядке, Эрик! - пришел ему на помощь Андрей. - Ты наш гость, и это вполне уместно...
4. Шестнадцатое августа 2532 года, вилла адмирала Мельника - Омут Планка, планета Эно
- Сюрприз! - пропела Вера, распахивая высокие двустворчатые двери ударом ноги в тяжелом ботинке.
- Сюрприз удался, - согласился Эрик, входя вслед за ней в огромный роскошно декорированный зал.
За длинным столом - белая крахмальная скатерть, серебро, хрусталь, фарфор, - сидели, как минимум, полсотни гардемаринов, - он узнал среди них даже Клодину Люфор - вставших со своих мест при появлении Веры, Андрея и Эрика.
На несколько мгновений в зале повисла тревожная тишина. Все взгляды были устремлены на Эрика.
- Господа! - шагнул вперед Андрей. - Разрешите представить вам героя сражения в системе звезды Уилберга лейтенанта Эрика Минца!
- Виват! - закричала Вера. - Виват, Эрик! Так держать!
И понеслось. Поднялся шум. Задвигались стулья, и под крики "Виват!", "Ура!" и "Ни хрена себе!" гардемарины, помнившие Эрика по первому и отчасти второму году обучения в звездной академии, пошли его поздравлять! С большинством из них Эрик не был ни то, что другом, но даже приятелем. А кое с кем, например, с Ианом Вонгом круто враждовал. Тем не менее, он знал их всех, и все знали его. И вот, что любопытно, сейчас, по прошествии полутора лет, они вели себя по отношению к Эрику более, чем дружественно, даже Иан и Клодина. В какой-то мере это, наверное, можно было объяснить неожиданностью встречи - Андрей и Вера устроили сюрприз всем, а не одному только Эрику, - однако немаловажным фактором было, скорее всего, и то, что Эрик являлся теперь кем-то, кем можно было гордиться, кем не зазорно было хвастаться. Он выбыл из списка конкурентов, покинув академию при весьма драматических обстоятельствах, известных здесь всем и каждому, и появился сегодня в доме адмирала Мельника уже совсем в другой роли, не предусматривающей, к слову, никакого соперничества. Здесь и сейчас Эрик стал для них бывшим однокашником, превратившимся за время отсутствия в обер-офицера, награжденного за личный подвиг высшим орденом империи. Не все сразу поняли, о каком подвиге идет речь, но, когда наконец разобрались, пришли в настоящий восторг, и их эйфория только усилилась, когда Андрей объявил, что со вчерашнего дня Эрик является слушателем Высшего Адмиралтейского Командного Училища ВКС.
Вот тогда, собственно, и начался банкет, быстро переросший в "молодецкую" пьянку. Слуги приносили все новые и новые блюда и заменяли опустевшие бутылки и графины полными. Играла музыка, загул набирал обороты, а настроение стремительно взлетало в заоблачные выси. Эрик сидел между Андреем и Верой во главе стола, и, если сначала он чувствовал себя крайне неловко, то вскоре - после нескольких рюмок превосходного яблочного бренди, - он как-то незаметно позабыл о своих сомнениях, перестал стесняться, расслабился и начал получать от банкета настоящее удовольствие...
На каком-то этапе "вечеринки", которая, и в самом деле, удалась, он даже нашел в себе смелость объясниться с Верой. Им крайне сложно было остаться наедине, но, как видно, этого хотел не один только Эрик. Совместными усилиями они все-таки сумели скрыться - пусть и ненадолго, - от любопытных глаз, и Эрик неожиданно для себя взял руки Веры в свои и поцеловал ее пальцы.
- Ты... - выдохнул он, отрываясь от ее рук. - Я даже не знаю, что сказать... Как выразить...
- Будем считать, что это не самая сильная твоя сторона... - Вера покраснела, глаза ее светились, а на губах играла улыбка.
- Да уж, - признал Эрик и, понимая, что второго шанса может и не быть, - во всяком случае, не сегодня, - нагнулся к Вере и поцеловал ее в губы.
Он был готов сразу же отступить, если вдруг выяснится, что ошибается, увидев в поведении девушки то, чего там на самом деле нет. Но Вера решительно отрезала ему все пути к отступлению. Она крепко обняла его за шею и уже не отпускала до тех пор, пока поцелуй не распался сам собой из-за того, что, увлекшись друг другом, они, похоже, забыли дышать. Впрочем, долго наслаждаться обществом друг друга им не дали - слишком много слишком пьяных гардемаринов бродили по дому, - и дальше поцелуев этой ночью дело не пошло. Но зато в залитом предрассветной мглой парке Эрик повстречал Андрея, и у них состоялся короткий, но крайне важный разговор.
- Андрей, - начал Эрик, - я не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание...
- Это ты о Верке? - перебил его Андрей.
- Ну, да. О Вере...
- Тогда слушай сюда! - "простецки" ухмыльнулся Андрей. - Вера моя сестра. Мы с ней вместе выросли, и все делали и делаем вместе. У нее от меня нет тайн, а у меня от нее. Так что про тебя я знаю, и мешать вам не буду. И на мое отношение к тебе ваши отношения не повлияют. Но, если обидишь, смотри у меня!
Последняя фраза сказана была, вроде бы в шутку, но Эрик решил не проверять так ли это.
- Можешь быть спокоен, - кивнул он Андрею.
И в самом деле, на данный момент Вера и Андрей были единственными людьми на свете, кто проявил к Эрику человеческий интерес. Да и праздник, который они устроили в его честь, дорогого стоил. Так что о том, чтобы обидеть, и речи быть не могло.
Глава 6. Фатум
1.Шестнадцатое августа 2532 года, вилла адмирала Мельника - Омут Планка, планета Эно
В результате "ночных посиделок" даже мощный - без преувеличений - организм Эрика потребовал качественного отдыха. Завалившись спать в шесть часов утра, он проспал до двенадцати, хотя предполагал урвать на сон обычные для него четыре часа. А когда проснулся, столкнулся с несколькими проблемами, требовавшими осмысления "на трезвую голову", и все они так или иначе казались брата и сестры Мельников.
Прежде всего, даже зная о богатстве этой семьи, Эрик и близко не представлял себе размеров этого богатства. Однако, по факту, вилла на берегу Чернозера оказалась роскошным трехэтажным дворцом, все левое крыло которого было отдано отцом в полное и безраздельное владение Вере и Андрею. "Вечеринка", устроенная в честь Эрика, была, впрочем, устроена в средней части дворца, поскольку именно там располагались парадные залы, в которых удобно устраивать приемы с большим количеством гостей. И надо отдать им должное, двойняшки организовали все по высшему разряду, хотя, скорее всего, не без помощи специалистов, которые все и устроили. Стол поражал разнообразием блюд и напитков, музыка соответствовала настроению и менялась от помещения к помещению. Так что кто-то танцевал до упаду, пока другие общались, а третьи, и вовсе, продолжали угощаться. Но, в конце концов, под утро угомонились все, и слуги развели господ гардемаринов по комнатам, специально оборудованным для гостей во флигеле, спрятанном среди деревьев парка. Слуг в доме было много, так что ни с сопровождением, ни с уборкой проблем не возникло. Однако Эрика это не касалось. Он ночевал не во флигеле, а в доме, в просторной комнате на третьем этаже, и отвел его туда сам Андрей.
- Мы тоже живем на этом этаже, - сказал он Эрику, открыв перед ним дверь в комнату. - И не стесняйся. Там есть пульт, он лежит на каминной полке, красная кнопка - вызов слуги, в остальном разберешься сам...
Андрей ушел, а Эрик, хоть и был порядком пьян, нашел в себе силы осмотреть покои и принять душ перед тем, как лечь спать. Под одеяло он залез, как был, без всего, и, проснувшись утром, первым делом пошел собирать свою одежду. Впрочем, привычка к порядку не подвела его и на этот раз: китель висел на плечиках и все остальное он тоже сложил так, как и следует. Однако в ванной комнате, куда он отправился в поисках халата, Эрик нашел кое-что, на что не обратил внимания тогда, когда принимал душ. Оказывается, кроме полотенец, халата и тапочек, заботливые хозяева приготовили для него - во всяком случае, размеры соответствовали, - пару стопок трусов, футболок и носков разного фасона и цвета. Обнаружив все это богатство и выяснив, что все это действительно предназначено ему, Эрик только головой покачал, и ведомый инстинктом естествоиспытателя вернулся в комнату. Его предположение тут же полностью подтвердилось: в платяном шкафу его дожидались пять пар джинсов, от светло-голубых до черных, несколько рубашек, три легкие - по сезону - куртки и несколько пар обуви. Такой заботы, если честно, Эрик ни от кого не ожидал, но ребята, похоже, спланировали встречу, как и положено военным, во всех деталях.
Эрик еще раз покачал головой, ощущая некоторую оторопь от всех этих чудес, нежданно-негаданно свалившихся ему на голову. И вот тогда он и начал разбираться с возникшими у него вопросами, сомнениями и недоумениями.
Итак, богатство Мельников. Эрику предстояло решить, должен ли он благоговеть перед этой кучей денег или, напротив, игнорировать ее. Ответ на этот вопрос был, однако, относительно прост, во всяком случае для Эрика: игнорировать, разумеется, не презирая при этом и не пренебрегая тем, что от чистого сердца - а он хотел верить, что все так и обстоит, - предложили ему Вера и Андрей. Ну, не отказываться же, в самом деле, от всех этих невиданных и нечаянных благ, вроде встроенного в стену бара, предлагавшего, как горячие, так и холодные напитки, не считая алкоголя. И за одежду - спасибо. Хорош бы он был сейчас в парадно-выходной форме, да еще и при орденах!
Гораздо сложнее было определиться с тем, как ему относиться к Андрею и Вере. Так получилось, что Эрик ни разу в жизни не находился достаточно долго в достаточно комфортных условиях, - имея в виду состояние души и окружение, - чтобы с кем-либо сдружиться по-настоящему, тем более, кого-нибудь полюбить. Ему нравилась Анна. Тут не могло быть никаких сомнений. Но был ли он в нее влюблен? Вряд ли. Слишком мало встреч, слишком большая дистанция между ними. Ну, а теперь - когда у нее есть жених и когда у Эрика возник конфликт с ее кузеном, - "предощущение" любви пропало вовсе. О какой любви тут можно говорить, если в добавок ко всему прочему Анна Монк - титулованная графиня и дочь человека, являющегося удельным князем или, другими словами, хозяином целого континента?
Но что тогда сказать о Вере? Конечно, по сравнению с Анной, с Верой Мельник Эрик общался достаточно долго, и она, если быть честным, вызывала у него не только чисто дружеские чувства. В ту пору, в академии, Эрик, и в самом деле, был готов подружиться с двойняшками, и, если отнестись серьезно к тому, что они рассказали ему вчера вечером, когда они вместе сидели в трактире, Андрей и Вера, не отягощенные жизненным опытом Эрика, именно так к нему и относились. Как к другу. Во всяком случае, Андрей. Ну, а Вера, похоже, была готова не только дружить. И то, что ребята пронесли эти чувства сквозь все это время, говорило об их искренности и подлинности. Другое дело, что Эрику было трудно поверить, что кто-нибудь - тем более, дети знаменитого адмирала, - может заинтересоваться им, не имея при этом ни заднего умысла, ни планов использовать Эрика в своих целях. И тем не менее, он должен был перешагнуть этот порог, поскольку, не ответив искренностью на искренность, он попросту потеряет их дружбу, а возможно, и любовь, если говорить о Вере.
Эрик принял душ, побрился и оделся в заботливо приготовленные для него джинсы и футболку. Глянул на часы и решил, что вряд ли стоит ожидать столь раннего пробуждения других участников вечеринки. Поэтому он выпил в одиночестве чашку кофе выкурил необязательную сигарету и решил, что разрешил в первом приближении стоящие перед ним экзистенциональные вопросы и может продолжать жить, как ни в чем ни бывало.
Он вышел из комнаты, прошел по коридору, спустился по лестнице и через двери в просторном фойе вышел в парк. Здесь было удивительно хорошо, не жарко, но и не холодно, и приятно пахло живой зеленью. Постояв минуту или две на месте, Эрик отправился на прогулку. Он помнил примерное расположение зданий по отношению к берегу озера и, легко выбрав направление, пошел к воде. Неспешная прогулка, - а Эрик нарочно шел кружным путем, - заняла у него около получаса. Как раз хватило, чтобы окончательно прочистить мозги и принять все необходимые решения. Так что, к пирсу, около которого покачивались на тихой воде несколько катеров и маленькая яхта, он вышел, ощущая себя в буквальном смысле новым человеком. И хорошо, что так. По пирсу от катера прямо к нему двигались, негромко переговариваясь между собой, несколько мужчин, среди которых Эрик легко узнал адмирала Мельника - по голофото - и адмирала Моргенштерна, с которым он один раз встречался лично.
Поскольку Эрик был в гражданской одежде, он вежливо поздоровался и отступил в сторону, освобождая путь. К счастью, никто из мужчин не проявил к нему особого интереса, кивнули из вежливости и проследовали мимо. Эрик с облегчением перевел дух, но, как тут же выяснилось, он рано радовался.
- Минуту! - сказал Моргенштерн, останавливаясь, и повернулся к Эрику. - Молодой человек!
- К вашим услугам, - попробовал Эрик притвориться штафиркой.
- Ну-ну, - покивал головой Моргенштерн, пока его спутники оборачивались, чтобы посмотреть, с кем это он заговорил. - К услугам? Разумеется. А вот, скажем, если вы, молодой человек, наденете форму, что у вас будет здесь? - показал он на свое плечо.
- Погоны, ваше высокородие! - Отчеканил Эрик.
- Ну, это я и сам догадался, - усмехнулся в ответ Моргенштерн, - вопрос, сколько на них звездочек?
- Три, господин адмирал! Лейтенант Минц, честь имею!
- О, как! - рассмеялся адмирал, - а я все гадаю, где это я его видел? Как вы здесь оказались, лейтенант?
Судя по всему, о ночной гулянке господа адмиралы, если и были осведомлены, то не знали ее причины.
- Нахожусь в гостях у Андрея и Веры Мельник, господин адмирал.
- Ну-ка, ну-ка! - шагнул вперед Мельник. - Так это тебя, парень, я по всем тюрьмам разыскивал?
- Вероятно, меня, господин адмирал!
- Постой, а как же ты вдруг сразу в лейтенанты прыгнул?
Получалось, что адмирал Мельник окончания истории не знает, и понятно, почему. Скорее всего, выяснением подробностей занимался какой-нибудь порученец адмирала, с которым и имели, собственно, дело Андрей и Вера.
- Думаю, что, как минимум, половину ответа на этот вопрос я знаю, - снова вступил Моргенштерн. - Этот парень, господа, взорвал носитель "Хадж".
- Точно! - ударил себя ладонью по лбу один из незнакомых Эрику мужчин. - Эрик Минц. Вас, лейтенант, государь наградил "Звездой и Мечом", я прав?
- Так точно! - отчеканил Эрик, которому деваться было некуда.
- А у Верки хороший вкус! - хохотнул неожиданно еще один мужчина.
- У моей дочери все хорошее, - криво усмехнулся адмирал Мельник. - И вкус, в том числе. Где проходите службу, господин лейтенант?
Если до разговора с адмиралами у Эрика имелись какие-то иллюзии относительно их участия в его стремительном карьерном взлете, теперь он точно знал, что к ним эта история отношения не имеет. Вернее, имеет, но лишь косвенное. Оба они - и Мельник, и Моргенштерн, - совершили, каждый в свое время, какой-то добрый поступок в отношении Эрика, но и только. Остальное - дело случая. Ему просто невероятно, сказочно повезло. Подфартило, когда выяснилось, что его мозг устойчив к адаптивному интерфейсу ракетоносцев. Улыбнулась удача, когда он вышел живым из потенциально самоубийственной атаки на халифатский "носитель". "Свезло", когда небезызвестный фильм попался на глаза императору. И так раз за разом, здесь и там, в большом и малом. Ему везет - вот в чем смысл всей этой истории. Он баловень судьбы и любимец фортуны, где-то так.
С этими небесспорными мыслями он возвратился к дому, который, наверное, все-таки правильнее называть дворцом, и решил - будь, что будет, - пойти к Вере и объясниться с ней на трезвую голову. В принципе, он не знал, что станет говорить, и чего ожидать от этой встречи, тоже не знал. Но ему показалось, что виной всем его сомнениям обыкновенная недосказанность. Они с Верой были знакомы полтора года, но в то время и при тех обстоятельствах, о том, чтобы поговорить с ней откровенно о таких вещах, как чувства и отношения, и речи быть не могло. А потом они полтора года не виделись, и встретились вчера, только потому что у Веры и Андрея хватило упорства искать Эрика и, в конце концов, найти. И это очень много говорит о Мельниках, как и то, какой праздник они ему устроили. Но, если с Андреем Эрику все было более или менее ясно, то с Верой он должен был все-таки сначала поговорить.
Эрик поднялся на третий этаж и по памяти вышел к дверям, за которыми предположительно помещались покои Веры. Постоял пару мгновений, собираясь с духом, и осторожно постучал в дверь костяшками пальцев. Во дворце Мельников было много диковин, но и архаики, которую, порой, так любит элита имперского общества, хватало тоже. Вот и в двери надо было стучать, хотя, казалось бы, что стоило поставить сенсор или еще какую-нибудь игрушку?
Между тем, на стук никто не ответил, и, выждав еще немного времени, Эрик постучал снова. В конечном итоге, он сдался после четвертой попутки, - ну, не стучать же в дверь кулаком! - и осторожно тронул дверную ручку. Та поддалась, и створка двери чуть приоткрылась.
"Ну, если сказал: "А"..."
Эрик тихонько толкнул дверь, и та открылась, пропуская его в комнату, которая, по-видимому, служила Вере гостиной. Сама хозяйка апартаментов сидела в кресле, развернутом к двери, и курила длинную сигарету. Из одежды на ней было что-то довольно короткое и невесомо-прозрачное, что ничего толком не скрывало, а девушка еще и ногу на ногу положила. Это, наверное, чтобы не оставалось вообще никаких тайн. В другой ситуации, Эрик многое бы отдал за то, чтобы взглянуть на такое хотя бы одним глазком. Но сейчас при виде полуобнаженной, - или не совсем одетой, - Веры, его попросту бросило в жар. Он почувствовал, что краснеет и замер в проеме двери, не зная, что теперь делать, и что сказать. Если честно, о цели своего визита он в этот момент попросту забыл.
- А я все гадала, войдешь или нет? - Вера смотрела на него с ехидной улыбкой, и было очевидно, сложившаяся ситуация доставляет ей истинное наслаждение. - Ты бы отмер, что ли, а то неловко выйдет, если кто-нибудь по коридору пройдет.
- Ох, извини! - опомнился Эрик и шагнул назад, чтобы выйти в коридор и закрыть за собой эту чертову дверь. Но Вера ему сделать это не позволила.
- Куда?!
- Я... - опешил Эрик.
- Три шага вперед! - приказала Вера. - И не забудь притворить за собой дверь!
"Ох, ты ж..."
Эрик шагнул вперед и поймал себя на том, что отводит взгляд в сторону.
- Эрик, ты что, стесняешься? - спросила без ухмылки, как если бы сама удивилась.
- Вроде того, - честно признался он и уперся взглядом ей в переносицу.
- Эрик, а ты?..
- Два раза нет, - нашел он в себе силы усмехнуться. - Не "девушка", если ты об этом, и голых женщин видел... несколько раз.
- Несколько, это сколько? - тут же заинтересовалась Вера.
- Три. - Эрик по-прежнему считал, что честность - лучшая политика, особенно тогда, когда в голове пусто, щеки горят и во рту от волнения пересохло. Но с другой стороны, он никогда не забывал, что точность в деталях уместна отнюдь не всегда.
- Шлюхи?
Но про шлюх он рассказывать Вере не собирался ни при каких обстоятельствах.
- Да, нет, - пожал плечами Эрик. - Вроде бы, нет. Просто пар спускали.
- Любопытное определение, - снова усмехнулась девушка. - Можно попросить тебя, опустить взгляд, а то меня дико раздражает, когда мне смотрят в переносицу.
- Губы или грудь? - попробовал пошутить Эрик.
- Лучше пока в глаза.
- Как скажешь.
Он все-таки опустил взгляд и посмотрел ей в глаза.
- Я вся внимание!
"О чем это она?" - удивился Эрик, но тут же сообразил, о чем идет речь, и понял, что снова оказался на перепутье, называемом в просторечии "сейчас или никогда".
- Получается, я тебя, вроде бы, люблю, - сказал он после паузы. - Только раньше даже подумать об этом не мог.
- Так любишь или "вроде бы"? Ты уж выбери что-нибудь одно, Эрик Минц, потому что я тебя люблю без "вроде бы".
"Слишком быстро, - еще больше напрягся Эрик. - Мне так много и сразу просто не переварить!"
- Люблю.
- Уже лучше, - одобрительно кивнула Вера. - А почему "даже думать не мог"?
- Потому что я не умею мечтать о несбыточном. - Вот сейчас он действительно сказал правду. - А ты была за гранью возможного.
- Не понимаю, - нахмурилась явно озадаченная его словами девушка.
- Ну, это как влюбится в звезду голофильмов или в дочку императора, - попробовал он объяснить.
- Ну, так и влюбляются! - еще больше удивилась Вера.
- Только не я, - покачал он головой. - Я не умею, Вера. Несбыточное не может быть предметом любви. Я только вчера позволил себе посмотреть правде в глаза...
- Вот даже не знаю, это достоинство или наоборот?
И в этот момент Эрик понял, что снова, как и прежде идет за женщиной, а не ведет ее за собой. Его пассивная выжидательная позиция становилась модусом операнди в отношениях с женщинами, шла ли речь о том, чтобы "спустить пар", или, как сейчас, о настоящей любви.
"Нет, так дело не пойдет!"
Ему очень не хотелось выглядеть в глазах Веры слабаком или дураком, поэтому он попытался преодолеть робость и буквально через силу заставил себя шагнуть к девушке. Она молчала, смотрела, как он идет, ждала и, верно, гадала, что именно он сделает. А Эрику хотелось просто взять ее на руки и прижать к груди. Такое вот дурацкое желание. Но, как бы то ни было, он так и сделал. При его росте и силе, вынуть девушку из кресла не представляло труда, и через мгновение он уже прижимал ее к груди.
- Ну ты и лось! - выдохнула ему куда-то под челюсть Вера. - Ты такой большой, Минц, что меня начинает тревожить наше совместное будущее.
- В каком смысле? - не понял ее Эрик.
- Ну, не знаю, - как-то слишком серьезно ответила девушка. - Боюсь быть раздавленной или разорванной... Ой! - вскрикнула, когда он чуть "усилил захват".
- Ты издеваешься, а я повелся!
- А ты не ведись!
- А ты не прикалывайся!
Эрик нашел, наконец, угол, под которым смог опустить голову так, чтобы поцеловать Веру в губы. Ну, или она ему это позволила. Но дело в другом. Стоило ему коснуться губами ее губ, как он "вспыхнул" так, что даже сам испугался. Правда, длилось это недолго, испуг исчез, потому, наверное, что все вдруг стало неважно. Все, кроме Веры. Так у него не было еще ни разу. Он целовал ее и не мог остановиться, и вскоре ему этого стало мало, и ей, кажется, тоже. Она разорвала поцелуй и подставила его губам горло, плечо, грудь... Потом выдохнула с хрипом и, вывернувшись из его рук - все-таки она была неслабым мастером единоборств, - упала на ноги. Взглянула каким-то диким - плывущим - взглядом, сдернула с себя свою невесомую "тряпочку" и осталась голой.
- Теперь, - хрипло хихикнула она, - ты, как честный человек, тоже должен снять штаны.
- Но не здесь! - остановила она его спонтанный порыв.
- Спальня там! - показала она большим пальцем куда-то за плечо, в глубину гостиной.
Тогда он снова подхватил ее на руки, в три своих длинных шага преодолел расстояние до внутренней двери, и, распахнув створки плечом, внес девушку в спальню...
***
Из постели они выбрались нескоро. Такого острого желания, - наверное, это и есть страсть, - такого лютого "голода", который никак не удается утолить, Эрик прежде даже представить себе не мог. Что бы он ни делал, ему всего было мало. Мало целовать - кажется, на теле Веры не осталось ни одного места, к которому, и не раз, он не прикоснулся своими губами. Мало ласкать, какими бы смелыми ни были эти ласки. Мало вдыхать запах ее волос, тела и желания, которое с той же силой рвалось навстречу ему, с какой он раз за разом овладевал ею. Она просто не могла от него оторваться, и моментами Эрику казалось, что, если бы смогла, она бы поглотила его целиком. В общем, этот "спарринг" закончился только тогда, когда они оба окончательно обессилили.
Проснулись ночью, - и, что любопытно, почти одновременно, - и разом поняли, что, если срочно не "перекусят", умрут уже от голода, раз уж не получилось от любви.
- У тебя, наверное, в гостиной есть бар... - предположил Эрик.
- У меня есть кое-что получше бара, - возразила Вера.
Лучше бара оказались слуги, которые уже через десять минут доставили "первую перемену" прямо в апартаменты Веры. На стол подали какие-то копчености, сыры и булочки, масло и джем, но, если Эрик думал, что этим все и ограничится, - ему-то этого вполне хватило бы, - то он глубоко заблуждался. Все эти "вкусности" были предназначены лишь для того, чтобы "страдальцы" не умерли с голоду и смогли дождаться горячих блюд. Впрочем, как тут же выяснилось, проголодались этой ночью не они одни. Один из слуг что-то тихо шепнул Вере, от чего девушка пришла в еще более приподнятое настроение.
- На кухне готовят сейчас не для двоих, а для четверых, - сказала она, оборачиваясь к Эрику. - Ты как, насчет компании?
- Остальные двое - это Андрей и?..
- Клодина.
- И давно они? - поинтересовался Эрик.
- Второй год. Так что?
- Вчетвером веселее, - улыбнулся Эрик. - Где сядем?
- У нас, - ни на секунду не задумавшись решила девушка.
- Скажи, мы приглашаем их присоединиться к нашему застолью, - повернулась она к слуге.
Вера не подбирала слова специально, она говорила так, как ей казалось правильным, и в этой "правильности" содержалось так много смысла, что у Эрика даже дух захватило.
"Мы вместе, и так думаю не один лишь я..."
Вскоре в гостиную Веры заявились Андрей и Клодина. Одеты они, как, впрочем, и Эрик с Верой, были "несколько небрежно", но приличия были соблюдены. Во всяком случае, если речь идет о близких людях, при посторонних такие вольности были бы, разумеется, неуместны.
- Вообще-то я тебе, Минц, еще должна как-нибудь морду набить, - мило улыбнулась Клодина, садясь за стол. - Так меня тогда отделал, что я потом неделю выйти на люди стеснялась.
- Если тебя это утешит, - "покаянно" вздохнул Эрик, - мне было жалко портить такую красоту. Поэтому я бил вполсилы. Кого я действительно собирался отмудохать, так это Мельников.
- Нас-то за что?! - возмутилась Вера. - Мы же там за компанию были!
- Тут дело не в виновности, - покачал головой Эрик. - Вы были самыми опасными из всех, вас и надо было вырубать с гарантией.
- Ты мне тогда, между прочим, губу рассек!
- А сейчас она его стараниями опухнет, - подколола Клодина.
- Не опухнет! - отмахнулась Вера. - У нас врач в имении хороший, должен справиться.
- Тогда, я тоже с тобой.
- Все что пожелаешь!
- А не выпить ли нам за что-нибудь эдакое? - предложил, прерывая "дамские штучки", Андрей.
- Что будем пить? - поинтересовался Эрик.
Сам он спокойно обошелся бы без алкоголя, но и портить людям веселье не хотелось тоже.
- Белое вино, - безапелляционно постановила Вера.
- Согласна, - поддержала ее Клодина.
- Не против, - кивнул Андрей.
- Значит, пьем белое, - подвел итог Эрик, и как-то так получилось, что его слова прозвучали не только последними, но и с той интонацией, с которой обычно говорят те, кто решает. Что называется, "последнее слово оказалось за ним", и никто, кажется, этому не удивился.
Во всяком случае, именно Эрик стал негласным лидером компании на все оставшиеся дни отпуска. И не то, чтобы он на что-то в этом роде претендовал. Вовсе нет. Просто для всех - на каком-то чуть ли не на интуитивном уровне, - было очевидно, что он командир, даже если инициатива в том или ином случае принадлежит не ему, а кому-то другому. Однако, если кто и думал на эту тему, то, похоже, это был один лишь Эрик. Но он и вообще привык думать обо всем подряд, все осмысливать, все подвергать сомнению.
А отпуск прошел просто замечательно. Гуляли вчетвером по всей планете. Ходили по Чернозеру под парусом, плавали и ныряли в океане, закатывали ночные пирушки и дневные посиделки в самых известных барах и ресторанах Метрополиса, и конечно же наслаждались обществом друг друга, чувством любви и нежности - каждый к своей паре - и ощущением дружеского тепла по отношению ко всем остальным. Так что каникулы, - сколько бы они ни продолжались на самом деле, - закончились куда быстрее, чем им всем хотелось бы, но служба есть служба, и в конце концов они расстались. Трое вернулись в академию, а Эрик приступил к занятиям в училище. Но, к счастью, в мире существовала такая замечательная вещь, как коммуникатор, и Эрик имел возможность хотя бы раз в неделю поговорить с Верой. Он рассказывал ей о занятиях в училище и о том, что нового узнал, чему научился, а она - об их жизни в академии, о себе, об Андрее и о Клодине. И, разумеется, они говорили друг о друге, о том, что чувствуют и как скучают...
Так прошел год...
2.Двадцать восьмое июля 2533 года, Высшее Адмиралтейское Командное Училище ВКС, планета Эно
Перед самым окончанием семестра, вернее, накануне отъезда из училища - Эрик на месяц перебирался в имение Мельников, куда вскоре должны были прилететь Вера, Андрей и Клодина, - его вызвали "наверх". Наверху, то есть, на верхнем этаже главного здания, размещались административные службы училища. Там же находился кабинет адмирала Бирза. Однако помощник начальника училища направил Эрика в коридор, где располагались кабинеты офицеров службы безопасности.
"Господи боже! - вздохнул мысленно Эрик. - Ну, что еще на мою голову?"
С контрразведчиками Эрик никаких дел в течении года не имел, но в лицо знал их всех. Однако в кабинете лейтенанта Головачёва его дожидался совершенно незнакомый Эрику капитан-лейтенант.
- Верн, - представился контрразведчик, - но я предлагаю без чинов. - Меня зовут Сигмар, но можно просто Сиг. Так проще.
- Хорошо, - кивнул Эрик, - как скажете. Я Эрик, но для простоты Рик. А что случилось-то?
- Рик, не сочтите за труд, расскажите мне все, что помните про тех девушек, с которыми вы познакомились на Фронтире.
- Серьезно? - удивился Эрик, совершенно не ожидавший, что службу безопасности снова заинтересует вся эта глупая история. - Сиг, это случилось больше двух лет назад, и девушки, насколько я понял, просто расслаблялись, а не шпионили для халифата. Да, и к заговору они никакого отношения не имели. По крайней мере, мне так сказали ваши же люди.
- Все верно, - кивнул контрразведчик. - Но давайте сделаем так. Вы мне сейчас еще раз и максимально подробно расскажите эту историю, я задам вам пару-другую вопросов, и после этого все вам объясню. Мог бы и сейчас, но, боюсь, это повлияет на то, что вы помните и как это интерпретируете. Идет?
"Надо же, как странно, но, с другой стороны..."
С другой стороны, никакой вины Эрик за собой не чувствовал и скрывать ему соответственно было нечего. Забавная история, которой позавидует любой парень, да и только. Поэтому, пожав мысленно плечами, Эрик снова рассказал о том, как познакомился с Лив и Трис, и о том, что из этого знакомства "проистекло". Капитан-лейтенант его внимательно выслушал, задал несколько вопросов, касавшихся, как ни странно, третьей девушки, - Грит Мюстерс - с которой у Эрика как раз ничего и не было, и перешел к обещанным объяснениям.
- Видите ли, Рик, дело в том, что эта Грит Мюстерс - кадровый разведчик с Холода, о чем мы узнали совсем недавно. И вот, что любопытно, вами с самого начала интересовалась именно она.
- Разведчик с Холода? - переспросил Эрик. - А разве они не на Трилистник работают?
- С этим мы тоже только сейчас разобрались, да и то лишь вчерне. Наша разведка их попросту прошляпила, но, когда в системе Фронтира объявился их флот, мы этим очень сильно заинтересовались. Слишком много слишком серьезных кораблей, появившихся из дальнего космоса, то есть, попросту ниоткуда. В общем, мы с этим начали потихонечку разбираться, у нас же даже дипотношений с этим Холодом не было.
- Почему? - Вопрос напрашивался.
- По общему мнению, Холод - это заштатный мир, находящийся у черта на куличиках, буквально за границами человеческого космоса. Их - на Фронтире и кое-где еще - представляют дипломаты Трилистника, но империя и с Трилистником-то не слишком знакома, что уж говорить о каком-то Холоде.
- Но... - предположил Эрик.
- Тридцать тяжелых кораблей - это много даже для Трилистника, если конечно мы верно оценивали этот союз, а мы, похоже, оценивали его неверно.
- Что не так с этим Холодом?
- Во время Второй волны колонизации, когда ООН запретила национальные проекты, было осуществлено несколько попыток нарушить этот запрет. Холод возник в результате хорошо организованного побега, когда в 2117 году некие экстремисты захватили корабли экспедиции ООН и скрылись на них в дальнем космосе. Дело давнее, информации мало. В исторических исследованиях закрепилось мнение, что операцию провернули какие-то сектанты или политические экстремисты из Северной Америки на Старой Земле. Собственно, до последнего времени эта история никого не интересовала. Никто не заинтересовался ею, когда лет сорок назад появились первые упоминания о человеческой цивилизации в системе Холод. Координаты системы неизвестны, подробностей мало, и единственное, что стало о них известно, это то, что на планете, названной Холод, живут потомки тех самых экстремистов, что угнали флотилию ООН.
- И вот теперь, по прошествии четырехсот лет...
- Ну, вы правильно понимаете наше замешательство, Рик, - пожал плечами контрразведчик. - Тридцать кораблей, и это, по всей видимости, отнюдь не весь их флот. Техника более чем современная. По крайней мере, нашей - имперской, по всем признакам, не уступает. И разведсеть на Фронтире, которую мы нащупали, но взять не смогли. Фронтироны получили от Холода предложение из тех, от которых не отказываются, и запретили нам действовать против их "друзей и союзников".
- И эти люди интересовались мной, - Эрик уже понял, в чем заключается затруднение, испытываемое контрразведкой, и сам задал мучивший безопасников вопрос:
- Почему?
- У нас есть два предположения, и оба никуда не ведут.
- Расскажите?
- Расскажу. Первое предположение связано с вашей блестящей атакой на корабль-матку халифата. Возможно, холодане хотят выяснить подробности, так как испытывают трудности с применением этой тактики.
- Вы в это верите?
- Нет, - честно признался контрразведчик. - Шито белыми нитками.
- А что со второй гипотезой? - поинтересовался Эрик.
Рассказ контрразведчика его не впечатлил. Ни логики, ни смысла, ничего.
"Дурью маются за государственный счет..."
- Вторая гипотеза связана с вашим происхождением.
- Каким образом?
- Ну, - снова пожал плечами безопасник, - вы же не знаете своих родителей, Рик. И как попали в Смоляной городок никому неизвестно. Но, с другой стороны, Грит Мюстерс обозналась, узнав в вас кого-то, кого не предполагала встретить на Фронтире. Внешнее сходство... Она даже заговорила с вами на их языке...
- К слову, что это за язык?
- Трудно сказать, - поморщился контрразведчик. - Его, кроме вас, слышали еще три человека, но ни у кого нет даже предположения, что это за язык. Четыреста лет, Рик, это большой срок. И, если допустить, что среди беглецов были носители нескольких языков Старой Земли, синтез и развитие нового языка могли увести их далеко от любых первоисточников.
- Мне эта гипотеза кажется симпатичной, - усмехнулся Эрик, - но доказательств, на мой взгляд, все равно недостаточно.
- Согласен, но вот какое дело. Вы Рик не станете оспаривать тот факт, что обладаете невероятно сильным организмом.
- Но, насколько я понял, я не демонстрирую ничего по-настоящему экстраординарного, все в пределах допустимой погрешности. Даже медицинский профиль Бета-11, а не Бета-13 или, не дай господи, Бета-15.
- На самом деле, по последним данным верхняя граница профиля Бета-13. Но вы правы, Рик, ничего фантастического, хотя сочетание качеств необычное. Рост метр девяносто три, внешность олимпийского бога, метаболизм, работающий, как часы, и способный переварить почти любую гадость, и нервная система, устойчивая к большинству вредоносных факторов.
Эрику не понравилась такая осведомленность контрразведки, но, с другой стороны, если у него медицинский профиль Бета-13, это многое объясняет, хотя и не делает его супергероем. Люди с профилем Бета-13 и Бета-15, насколько он знал, встречаются нечасто, но они и не уникумы.
Его больше заинтересовала фраза про "олимпийского бога".
"Я что, действительно так красив? И все это знают, кроме меня?" - он был впечатлен и несколько растерян, но, в целом, скорее горд, чем наоборот.
- Тут вот, что важно Эрик. Наше расследование показало, что беглецы унесли с собой в космос банк генетической информации, который по приказу ООН должен был быть уничтожен. Тогда были введены и другие запреты, а не только на национальные проекты в космосе. И один из этих запретов касался клонирования человека и генной инженерии. Крупнейший исследовательский центр, занимавшийся этими проблемами, находился не в Северной Америке, а где-то в центральной Европе. Именно там находился богатейший генетический банк, о котором идет речь. Религиозным фанатикам такое сложное оборудование, какое было в Центре Генетических Исследований, и коллекция биоматериалов не нужны, но что, если это были никакие не экстремисты и фанатики, а ученые, желавшие сохранить свои научные наработки? И кто, тогда, были остальные беглецы? От кого они бежали, на самом деле?
- Полагаете, я продукт генетических экспериментов?
- Скорее, потомок кого-то, кто стал улучшенным вариантом человека.
- Лестно, - хмыкнул Эрик. - Но что это дает мне и что это дает вам?
- Пока ничего, но мы пытаемся понять, с кем имеем дело. Так что у нас к вам просьба. Если вспомните что-то новое или к вам кто-то обратится... Не знаю даже, что еще... Но вы умный человек, Рик. Говорят, что очень умный. Сами сообразите. Все, что угодно, если это поможет нам понять, кто они...
- Или что, - кивнул Эрик. - Вы, Сиг, не озвучили еще одну версию. Что если они и не люди вовсе?
Это была старая сказка. Кое-где в космосе находились следы чужих. Ничего определенного. Не понятно даже, как они выглядели, да и дело давнее - почти сто тысяч лет прошло. Но что, если где-то сохранились их знания и их техника? Или даже гены? Предположение, что люди с Холода - это лишь отчасти потомки беглецов с земли, являясь одновременно потомками неких древних "чужих", было не лишено смысла.
- Ну, я же сказал, что вы умный парень, - улыбнулся капитан-лейтенант, вставая и тем заканчивая разговор. - Но не надейтесь, Рик, вы не инопланетянин. Это мы установили еще в прошлом году...
- Я рад! - улыбнулся Эрик. - Не хотелось бы, знаете ли, вдруг оказаться каким-нибудь инопланетным монстром.
- Точно! - улыбнулся в ответ контрразведчик. - И вот еще что, Рик. Я знаю, что вы пилот, но может сложиться такая ситуация, что мы вас попросим поработать немного в составе нашей дипмиссии на Фронтире. Вы там герой. К тому же образованный офицер в подходящем звании. Могли бы появиться в аппарате военного атташе...
- На живца собираетесь ловить? - хмыкнул Эрик, вполне осознав, о чем идет речь.
- Ну, - пожал плечами капитан-лейтенант, - не то, чтобы на живца, но...
***
Размышляя над только что состоявшимся разговором, Эрик вернулся в общежитие, забрал заранее сложенную сумку и пошел на площадку, с которой летали в город шаттлы и куда можно было вызвать такси, но не дошел. Ожил коммуникатор, опознав по сигнатуре источника, что с Эриком хочет говорить сам великий и ужасный адмирал Мельник - член узкого состава адмиралтейского совета и по совместительству командующий флотом метрополии. Разумеется, Борис Алексеевич знал, что Эрик встречается с его дочерью, но за прошедший год не обмолвился с ним и словом. Тем более странным показался Эрику этот неожиданный вызов сразу после столь странного разговора с офицером контрразведки.
- Ты там один, лейтенант? - без предисловий, с места в карьер начал адмирал, но вот что странно, он впервые заговорил с Эриком на рузе.
- Так точно, господин...
- Не ори! - осадил его старший Мельник. - Слушай меня внимательно и ничего за мной не повторяй. Минут через сорок, край - через час Адмиралтейство даст отмашку. Большая тревога. Полагаю, знаешь, о чем речь. Тебя тоже выдернут. Ты приписан к 93-й тяжелой бригаде оперативного резерва. Все это строго между нами. Понял?
- Да.
- Молодец. Моих тоже подметут. В любом случае, сюда они добраться не успеют. Все гражданские линии уже перекрыты.
- Вы знаете? - Если Мельник знал, куда приписан Эрик, то уж про своих-то детей наверняка справки навел.
- Знаю, - не стал отпираться адмирал. - Они остаются по месту прохождения практики. Вера идет младшим офицером на линейный крейсер "Аскалон", Андрей - в разведуправление 5-го флота. На "Аскалоне" сейчас держит свой вымпел адмирал Моргенштерн. В общем, я бы не стал тебе звонить, но потом может не оказаться ни времени, ни возможности. Вера сейчас все еще на крейсере. Я дам тебе связь, но всего на пять минут. Удачи тебе, лейтенант Минц!
Потом пошли трели переключений, и еще через несколько секунд Эрик услышал голос Веры.
- Папа?
- Нет, Ве! Это Эрик.
- А у меня...
- Твой отец бросил мне свой канал связи. У нас пять минут. И не говори лишнего вслух.
- Что случилось? - Эрик по интонациям понял, что Вера уже догадалась, но боится признаться в этом даже самой себе.
- Большая тревога.
- Ты?..
- Как и ты.
- Ты же понимаешь, что это не одно и тоже. Я у Мор...
- Без имен, - остановил ее Эрик. - Я знаю, куда тебя приписали, и очень надеюсь, что у старика хватит здравого смысла не подставляться. В любом случае... Черт! Время уходит. Хочу сказать, Ве, что я тебя люблю. И что ты - самое лучшее, что было у меня в жизни. Самое лучшее и самое дорогое. Ты это помни!
- Ты что, прощаешься?! - прервала его Вера. В ее голосе зазвучала откровенная паника.
- Всякое может случиться. - Возможно, ему не следовало этого говорить, но и обманывать не хотелось. Он уже был в бою и знал, что это такое, особенно когда речь идет об атакующих ракетоносцах.
- Я... - растерялась Вера.
- Ты офицер, - напомнил ей Эрик. - Возьми себя в руки. Тебе, между прочим, тоже воевать, и я за тебя волнуюсь точно так же, как ты за меня. В общем, постарайся уцелеть и помни, что я тебя люблю.
- Ты... - Она не сразу справилась с волнением, но все-таки справилась:
- Ты должен вернуться, Минц. Ты обязан вернуться. Я тебе не разрешаю умирать. Ты меня слышал? Повтори!
- Ты не разрешаешь мне умирать, - улыбнулся Эрик. - Обещаю, что так и поступлю.
- Вот и правильно, - тоже "улыбнулась" из космической дали девушка. - Ты мой, мне и решать!
- Ты тоже помни, Эрик, - сказала после паузы, - я тебя люблю. И... ладно! Так и быть, но только по случаю... - она, верно, хотела сказать "войны", но вовремя поймала себя за язык. - Держи пакет!
Мгновение, и звуковой сигнал дал знать, что на коммуникатор Эрика пришел пакет со сжатой информацией.
- Береги себя! - успела еще сказать Вера, и связь оборвалась.
Эрик тяжело вздохнул и хотел было выключит коммуникатор, но вспомнил о "посылке" и открыл пакет. Открыл, взглянул и тут же закрыл. Оглянулся, проверяя, не видел ли кто. К счастью, никого рядом не было, и он включил снова, но уже не в голографическом режиме. Еще не хватало, всем показывать Веру Мельник во всей красе, в смысле, без всего...
***
На станции "Редут-2" творился форменный беспредел. Хаос, сумятица и кавардак в одном флаконе. Не хватало только паники и истерики, но и они, судя по всему, были уже на подходе. Шел седьмой час Большой тревоги, но навести порядок в огромной орбитальной крепости было то ли некому, то ли, в принципе, невозможно. Эрик блуждал по станции в поисках хоть кого-нибудь, кто подскажет, где дислоцируется 93-я бригада оперативного резерва, и как туда попасть. Но никто ничего не знал, и Эрик начинал понимать почему. Армия мирного времени хорошо умела надувать щеки, но, когда грянула война, быстро выяснилось, что отрицательный отбор выводит на ключевые должности совсем не тех, кто должен там находиться. По-видимому, комендант крепости и другие старшие офицеры попросту растерялись и попытались спрятать свою некомпетентность за частоколом правил, параграфов устава и прочих уложений и регламентов. Естественно это тормозило работу, создавая "пробки" в узких местах, очереди и неразбериху. Более или менее функционировали одни лишь боевые подразделения сил планетарной обороны. Они засели в артиллерийских казематах, на радарных станциях и в кессонах пусковых ракетных установок, и, скорее всего, имели устойчивую связь, как с твердью, так и с кораблями в пространстве. Правда, опасаясь взять на себя ответственность или допустить какую-либо оплошность, их командир - бригадный генерал Лионелла Коннор, никого не подпускала к своим линиям связи, не делилась информацией - а ведь разведсводки наверняка должны были поступать к ней в режиме реального времени, - закрыла своей властью часть коридоров, коммуникационных тоннелей и лифтов, чем еще больше усугубила бардак, творившийся в транспортном и логистическом секторах, и в довершение всего "опечатала", переведя в резерв, семь из пятнадцати внешних терминалов. А в тыловых подразделениях флота, базировавшихся на Редут-2, как специально, - а может быть, и впрямь, неспроста, - полетел главный компьютер, вместе с которым накрылись зарезервированные каналы связи и учетно-распределительные автоматы, которые, по идее, должны были быстро и эффективно разобраться, как с потоком резервистов, так и с теми, кого следовало срочно эвакуировать, поскольку здесь они только мешали.
Эрик прибыл на "Редут-2" пять часов назад, но уже успел встретить несколько бестолковых, но правильных "работничков" в званиях от лейтенанта до каперанга. Своим бездействием эти командиры лишь умножали хаос, а, между тем, по слухам за первые часы войны империя уже успела потерять целую звездную систему и один бог знает, сколько боевых кораблей. Атака на метрополию могла последовать в любой момент, - во всяком случае, именно об этом говорили на всех палубах Редута, - а резервный флот все еще не мог получить специалистов, чтобы развернуть законсервированные корабли. И все-таки кое-кто кое-куда просачивался, да и люди, имея в виду строевых командиров, пытались оставаться людьми. Очередной доброхот - мастер-сержант из десантно-штурмового батальона - шепнул Эрику, что на девятой палубе у третьего дока-терминала собираются те, кто через час отправится челноком на крейсер "Васкен", на котором держит вымпел командующий 2-й резервной эскадры. Что ж, 2-я эскадра - это не 93-я бригада, но та и другая резервные, так что Эрик решил попытать счастья на девятой палубе.
В переполненном лифте он поднялся на пять уровней вверх, вышел на галерею и первым делом увидел, молодую женщину в офицерской форме, которая пыталась навести хоть какой-то порядок. Она стояла на возвышении, сложенном из металлических оружейных кофров и кричала сорванным голосом:
- Я офицер мобилизационной службы 2-й резервной эскадры! Нам срочно нужны командиры и младшие чины всех специальностей! Повторяю, всех специальностей! Челнок отходит через сорок минут от 3-го терминала! Повторяю, третий терминал. Поторопитесь!
"Ну, хоть что-то..." - Эрик тяжело вздохнул, принимая окончательное решение, и поспешил по указанному адресу.
Вход в накопитель контролировали двое десантников в штурмовой броне и при оружии, а какой-то гардемарин вел учет проходивших мимо него людей, занося в мобильный комп учетные данные добровольцев. Эрик встал в очередь и через четверть часа оказался рядом с гардемарином. Он быстро назвал четыре трехзначных числа своего мобилизационного кода и прошел в накопитель, где уже ожидали посадки человек триста в званиях от младшего матроса до кавторанга. Может быть где-то впереди находился кто-нибудь в более высоком звании, но Эрик встретил пока только одного кадваранга.
Еще через двадцать минут - не по расписанию, но достаточно быстро - челнок стартовал с Редута-2 и поплелся куда-то в пространство. Правда, минут через пять после старта пилот объявил по громкой связи, что полет займет два часа и семнадцать минут, и предложил желающим вздремнуть. Эрик так и сделал, и проснулся только во время стыковки. Так что полет прошел для него практически незаметно. Гораздо важнее, оказалось то, что на крейсере их ждали. Учетные данные добровольцев, по-видимому, переданные гардемарином сразу после старта челнока, оперативно и компетентно изучили, и не успел Эрик сойти на транспортную палубу крейсера Васкен, как его окликнули.
- Лейтенант Минц подойдите к тамбуру номер пять.
Пока Эрик шел по указанному адресу, туда же направили еще несколько офицеров и младших чинов, так что, в конце концов, их набралось полтора десятка, и все, что характерно, носили эмблемы ударных сил ВКС. Это хорошо вписывалось в модель развёртывания резервной эскадры, и Эрик даже предположил, что уже вскоре станет командиром какого-нибудь старенького "Вулкана", но он ошибся, и на этом его приключения не закончились. Очередной гардемарин, - на этот раз девушка - провела собравшихся во внутренние помещения корабля и, передав Эрика на попечение немолодого старшины, повела остальных куда-то дальше. Старшина отдал Эрику честь и, предложив "Следуйте за мной, господин лейтенант!", отвел его в маленькую кают-компанию, где уже обедали человек семь офицеров. Выяснилось, что все они, как и Эрик, приписаны к той самой неуловимой 93-й тяжелой бригаде оперативного резерва, и что командование крейсера - в отличие от обормотов со станции Редут - сумело-таки связаться с командованием малого носителя "Буцефал", на который, собственно, и базировалась 93-я бригада. Теперь вот собирают людей, - челнок с корабля-матки должен был прибыть никак не раньше, чем через шесть часов, - а пока суд да дело, "найденышей" приказано накормить и, по возможности, даже напоить. Так что Эрик получил полноценный обед из четырех блюд и полста грамм хорошей водки, но главное узнал, наконец, новости. Рассказчики уверяли, что новости "почти свежие", они восходили к оперативной сводке двухчасовой давности, и это уже были не слухи.
На самом деле, неопровержимым фактом являлось лишь то, что империя атакована сразу с нескольких направлений. Конечно, в космосе политическая география не так однозначна, как на тверди, но с другой стороны, создавалось впечатление, что войну империи объявили, как минимум, два государства. Но с этим как раз все было более, чем туманно. Вроде бы, войну начал Фатимидский халифат. Это было логичное предположение, учитывая предысторию вопроса. Но, спустя всего двадцать пять часов после первой атаки, разведданные все еще не обладали той степенью полноты и достоверности, которая обеспечила бы однозначный ответ на вопрос, кто напал. Официального объявления войны не последовало, и сейчас дипломаты и разведчики в-третьих странах пытаются добыть необходимые сведенья. Однако поиски правды только-только начались, и ожидать скорого результата не следовало. Быстрее будет узнать правду от пленных, но пленных еще надо захватить. Так что, нет. Доподлинно неизвестно, но имеются признаки, указывающие на вовлеченность в конфликт именно халифата при участии некой третьей силы, относительно которой не имелось пока даже предположений. Ясно было, однако, одно: на империю напали, и первый удар оказался неожиданно сильным.
Империя, и в самом деле, потеряла два форпоста и, видимо, систему звезды Колумбус, в которой имелась небольшая колония - освоение системы началось всего лишь двадцать лет назад, - и несколько горнодобывающих предприятий. Если система действительно захвачена, то, вероятно, погибли и охранявшие ее корабли. Кроме того, сразу в нескольких звездных системах - к счастью, необитаемых, - начались сражения, принявшие к настоящему времени не только ожесточенный, но и затяжной характер. Вот, собственно, и все новости...
2.Второе августа 2533 года, пространство системы Эно
Эрик ошибался. В 93-й бригаде его ожидал отнюдь не "вулкан" и даже не "гефест", пусть и модифицированный. Вернее, шесть "гефестов М3" в бригаде имелось, но Эрик получил назначение на ударный ракетоносец типа "Кабир", который в 93-й бригаде исполнял функции командно-штабного корабля.
- Ты командир, - сказал ему при встрече комбриг. - Я в твои дела не полезу и одеяло на себя тянуть не стану. Больше того, если тактическая ситуация потребует, бери управление на себя и атакуй. Но твой фрегат, лейтенант, в полтора раза больше "гефеста" и в нем предусмотрен командно-штабной модуль, а в нем я, мой зам по разведке, бригадный тактик и инженер-связист. Мы вчетвером обеспечиваем общее командование бригадой, то есть всеми семью боеспособными единицами. Это приемлемо?
Если честно, Эрика этот вопрос сильно удивил. Во-первых, потому что он лейтенант, а комбриг Август Бём - капитан 1-го ранга. Есть разница, не правда ли? А во-вторых, Эрик только год назад закончил курсы переподготовки и отлично помнил бригадную структуру с "летающим комбригом" во главе. Да и в этом году, в училище, на занятиях по тактике этот вопрос пару раз обсуждался. Так что у Эрика никаких проблем с субординацией не было и быть не могло.
- Я подчиняюсь вам, команда подчиняется мне, - пожал плечами Эрик. - Таковы правила.
- Ну, что ж, - казалось, Бём удивлен и, пожалуй, даже разочарован. Как видно, он ожидал совсем другого ответа. Вопрос, почему? - Тогда, пойдемте смотреть нашего монстра, или вы с кораблями этого типа уже знакомы?
- Летал немного, - сообщил Эрик очевидное. - Двадцать часов практического налета.
- Вот и славно! - кивнул комбриг. - Пошли!
"Кабир" - это ударный ракетоносец несколько иного класса, чем "гефест". Он тяжелее и больше. И у него гораздо более мощные двигатели. За счет этого, у "кабира" толще броня и имеются два энергетических щита. Не бог весть что, но такая противоракета, как та, что однажды взорвалась у Эрика "на хвосте", "кабиру" нипочем. А это дорого стоит, потому что увеличивает живучесть корабля в бою. А вот экипаж на новом корабле меньше, чем на "гефесте" почти вдвое, и есть место для жилой зоны, хотя она и крохотная. Ну вот еще и командно-штабной модуль до кучи. В общем, серьезная машина, если правду сказать, и командовать таким монстром - большая честь.
- Знакомьтесь, господа! - Перед люком в переходной рукав стояло несколько офицеров и нижних чинов, к ним комбриг и обратился. - Ваш командир, лейтенант Эрик Минц.
- Минц, - представился Эрик, без напряжения выдержав скрестившиеся на нем взгляды. В них было намешано всего понемногу: недоверие, сомнение, тревога...
- Возникает закономерный вопрос, - продолжил он все тем же ровным голосом, - какого хрена? Молодой и по званию всего лишь лейтенант. Да еще и большой, много места занимает. Я прав?
Никто ему, разумеется, не ответил, но все было понятно и без слов.
- Как я понимаю, меня вам спустили сверху, не потрудившись объяснить, что, как и почему.
Эрику совсем не хотелось этого делать, но деваться некуда. Ему с этими людьми, возможно, уже завтра идти в бой. И, если они ему не поверят, пиши пропало! Ни один даже самый разумный приказ не выполнят, а объяснять и втолковывать некогда, да и не с руки.
- Я тоже не знаю, - продолжил Эрик свою речь. - Но попробую угадать.
Мотаясь по транспортам и временным пристанищам, Эрик ордена не надевал. Это конечно нарушение устава, но замыкаешься везде и всюду объяснять, что и как. Однако сейчас был как раз тот случай, когда нужно и можно, и Эрик достал из нагрудного кармана своего полевого френча ордена.
- "Военным орденом" 2-й степени, - он прикрепил орден на левую сторону груди, - я награжден за выведение из строя тяжелого крейсера халифата, а "Звездой и Мечом" - с этими словами он снял фуражку и надел через голову ленту второго ордена, - государь император наградил меня лично за уничтоженный корабль-матку. Полагаю, этим и объясняется мое назначение.
Глупо, конечно, но что же делать, если надо поддержать свой авторитет, вернее, поднять его с нуля. При том быстро и без промашки. Это раньше, когда-то где-то, еще до боя в системе Фронтира, он старался не выделяться, не отсвечивать, не привлекать к себе внимания. Да и сейчас, бывает, ведет себя точно так же, словно все еще кантуется по приютам и работным домам. Но, правду сказать, фарт пошел именно тогда, когда Эрик воспользовался представившимся случаем и вышел из тени на свет. Оглянувшись назад, он увидел сейчас все события прошедших трех лет совсем в другом свете. Он понял, что, если стоять в тени, удача попросту пройдет мимо, даже не заметив ожидающего перемен "скромного балбеса". Красивые девушки, как показал его собственный опыт, любят дерзких парней, особенно, если эти парни - герои войны. Но, оставаясь в тени, подвига не совершить. Не зря говорят, что на миру и смерть красна. И это он тоже проходил. Было дело. Плавали знаем. Опасно? Рисково? Но зато и результат налицо. Не только девушки привечают героев, императору такие подданные тоже нравятся. И не только ему. А значит, пора спустить свою скромность и нерешительность в унитаз. Осторожность и неуверенность в себе - отнюдь не одно и тоже.
- Я к чему, - усмехнулся Эрик, вполне оценив ход своей мысли, - не то, чтобы я был шибко умный, или опытный, но по факту, я счастливчик. А удачливые люди склонны делить свое везение с теми, кто находится рядом. Так что, имеет смысл попробовать. Как думаете?
Команда не возражала. Люди, как и следовало ожидать, прониклись. Даже комбриг, который, похоже, не знал, с кем имеет дело, пока Эрик ему это не продемонстрировал. И вот теперь, когда были решены насущные вопросы "доверия", можно было приступать к работе: готовить "Лот 3" к боевому вылету. И вовремя, потому что через двадцать три часа они действительно вступили в бой...
Глава 7. Жребий
1.Пятое августа 2533 года, пространство системы Парацельса
Сигнал тревоги прозвучал в пять тридцать утра. Эрик в такие совпадения не верил - трудно предположить, что нечто экстраординарное случится точно, "как по часам". Означать это могло лишь одно: получен приказ, время исполнения ограничено, но исчисляется отнюдь не секундами. Поэтому он спокойно оделся, влез в броню и пошел к своему "кабиру". "Молодняк" уже бдел на боевых постах, опытные люди, вроде него, не торопясь, занимали свои места. Эрик прошел на борт, бросил взгляд на панель входного люка, убедился, что все, кому положено, находятся на борту, и поворотом запорного рычага отсек "Лот 3" от полетной палубы. А еще через пару минут, он уже занял свое место в ложементе первого пилота и, сверившись с показаниями приборов на пульте управления, доложил причальной команде, что "Лот 3" к полету готов. И почти сразу после этого, "слово взял" комбриг.
- Господа, - начал он, обращаясь ко всем экипажам сразу, - в настоящий момент в системе звезды Парацельса идет сражение. Две эскадры 8-го флота атакованы превосходящими силами противника. Помощь к ним идет, но может опоздать. Мы ближе всех к месту боя, имея в виду расчёт прыжка и возможность его выполнения в расчётное время. Скачок будет длинным, на пределе возможного, но астронавигаторы обещают не промахнуться. Пойдем мы и три крейсера из флота метрополии. Передаю сигнатуры крейсеров: "Грус", "Колада", "Щербец". И еще девять эсминцев серии Д - лидер "Дерзкий", смотрите сигнатуры опознания по списку. Когда "Буцефал" войдет в систему, счет пойдет или на секунды, или на часы. Если окажемся в опасной близости от противника, носитель сразу сбрасывает нас и 24-ю бригаду и пытается уйти в прыжок. Если будет больше времени, он нас сориентирует, разгонит, и мы стартуем на максимально возможной скорости. В любом случае, "Буцефал" уходит, мы остаемся. Если не будет времени на планирование, действуем по обстоятельствам. После исчерпания боевых возможностей, уходим в прыжок, не ожидая приказа. Сейчас вам придут точные координаты для трех вариантов перехода, в зависимости от вашей скорости и ориентации в пространстве. Уходим в обитаемые миры империи или союзников. Остальное, как повезет. С богом!
"С богом!" - Тут Эрик был с командованием заодно. Без руки бога, в такой операции, как эта, ни победить, ни выжить.
- Оружейники! - позвал он.
Эти не заставили себя ждать, отозвались сразу:
- Здесь, первый номер!
- Здесь, второй номер!
- Ракеты на боевой взвод, - приказал Эрик. - Ускорение максимальное с отменой ограничений до "белой черты". Остальное по ходу дела.
- Есть боевой взвод!
- Ускорение до "белой черты"...
- "Контур" на товсь в автоматическом режиме!
- В автоматическом режиме точность не та, - попробовал возразить второй оружейник.
- А если ты в отключку ляжешь, как я буду контур оживлять? - возразил Эрик. - Исполнять!
- Есть!
- Инженер?
- Все работает, как часы, командир.
- Люк! - позвал Эрик своего заместителя и по совместительству второго пилота ракетоносца.
- Здесь, командир.
- На тебе щиты и оборона передней полусферы.
- Принято.
- Тогда ждем, - объявил Эрик и, выключив коммуникатор, прикрыл глаза.
Если честно, ему было страшно. Страшно и неспокойно. Вот такое необычное, но при этом легко объяснимое сочетание. Эрик боялся умереть, - что вполне естественно, когда ожидание боя затягивается, неопределенность нарастает, и это всего лишь твой второй бой, - а тревожился он из-за того, что не был абсолютно уверен, что у него снова все получится. Ну пусть не все, но хоть что-нибудь. Кто ж знал, что экспромт в системе Фронтира так высоко поднимет планку! Но сделанного не воротишь, и теперь Эрику предстояло доказать, что в его успехе не было ничего случайного.
Между тем, "Буцефал" прибавил скорость и быстро приближался к необходимому для прыжка минимуму. В другое время и в другой ситуации, такой разгон занял бы много времени, но дежурные корабли флота Метрополии уже вторые сутки находились "под парами", то есть перемещались по системе Эона на довольно больших скоростях. Зато не пришлось сейчас тратить время на пустяки. Нужно было только прибавить скорость, перестроиться в подобие походного ордера, и вперед!
- Мы в зоне перехода, - сообщил диспетчер с корабля-матки. - Начинаю отсчет времени до прыжка.
- Если кому надо отлить, сейчас самое время, - напомнил Эрик экипажу, но откликнулся, как ни странно, комбриг:
- Спасибо за заботу, господин лейтенант, - "добродушно" поблагодарил каперанг. - Надеюсь на вас и во всем остальном.
- Будьте уверены, капитан, все будет, как надо и даже лучше!
Наверное, не стоило этого говорить, но Эрик сказал, и успокаивал он этим не комбрига, а самого себя.
- Шесть, - сказал автомат отсчета. - Пять...
Эрик надел шлем и подключился к адаптивному интерфейсу. Как обычно, это не заняло много времени. Во всяком случае, "два" он услышал уже не ушами. Ну, или не совсем ушами...
- Поехали! - шепнули прямо в мозг, и в этот момент включился подпространственный привод.
До этого случая, Эрик входил в подпространство, находясь "на связи" с интерфейсом, только один раз - во время учебы на курсах переподготовки. Но тогда он выполнял прыжок сам, и дело происходило на маленькой лоханке "гефеста". Сейчас же, его внесло в подпространство "на спине", пусть и небольшого, но "носителя". Корабль-матка совершал переход совсем не так, как "гефест", и, следует признать, перед внутренним взором Эрика предстало феерическое зрелище. Таких "северных сияний" не видел никто, кроме тех, кто прыгал, не прерывая контакт с системой управления. Никакой особой ценности для кораблевождения этот опыт не имел, но Эрику было любопытно посмотреть на это самому. Вот он и надел шлем.
Полюбовался пару минут всполохами всех цветов радуги и снял шлем, когда навигатор "Буцефала" сообщил, что прыжок продлится пять часов и тридцать одну минуту. Впрочем, речь шла о субъективном времени. В реале должно было пройти всего пятнадцать минут. Во всяком случае, четверть часа пройдет по обеим сторонам прыжка: на входе - в системе Эона и на выходе - в системе Парацельса.
- Я пошел спать, - объявил Эрик по системе внутренней связи. - За главного остается Люк, через три часа его сменит Петра, а меня разбудите за десять минут до выхода. Отбой!
***
На рузе есть поговорка - "С корабля на бал", именно это и случилось с "Буцефалом". Вероятность такого стечения обстоятельств ничтожно мала. Возможно, один шанс на миллион или даже на десять миллионов, но, по факту, выскочив из подпространства, "носитель" едва ли не сразу оказался под огнем. Эрик видел сейчас гораздо лучше любого обычного пилота, так как "смотрел", используя все возможности не только своего ракетоносца, но и мощности корабля-матки. Видел лучше, воспринимал быстрее, соображал... Ну, что сказать, думал он тоже быстрее обычных, пусть даже хорошо тренированных людей. Поэтому уже в первые мгновения в системе Парацельса, он уловил главное. Во-первых, бой еще не закончился, и это хорошо, поскольку здесь все еще есть те, кому нужна их помощь. А во-вторых, он увидел, что прыжок выбросил их на небольшом удалении от одной из самых ожесточенных схваток, на которые распалось сражение. Потерявший ход имперский крейсер и три или четыре фрегата сопровождения боролись за жизнь под плотным обстрелом противника. По внутреннему ощущению Эрика, крейсеру оставалось жизни буквально на пятнадцать-двадцать минут, - может быть, даже чуть больше, - но это при условии, что имперцы не допустят какой-нибудь роковой ошибки. Расстояние до крейсера-бедолаги было не так, чтобы очень большим, и предварительный расчёт времени показывал, что ракетоносцы 93-й бригады вполне успевают ему на помощь. Разумеется, это являлось всего лишь самым общим впечатлением, - наброском, так сказать, а не готовым полотном, - но на более подробный анализ ситуации у Эрика попросту не оставалось ни времени, ни ресурсов, поскольку кроме "во-первых" и "во-вторых", имелось еще сраное "в-третьих". И это последнее действительно являлось самым важным, во всяком случае, для 93-й бригады и, разумеется, для Эрика. Выскочив из подпространства, "Буцефал" пер прямиком на два халифатских корабля, сигнатуры которых заставляли думать о чем-то вроде имперских кораблей 2-го ранга, тяжелых эсминцах или редерах. Но и это не все. За кормой корабля-матки находился уже прилично разогнавшийся вражеский фрегат. Расстояние до него было как раз достаточным для пуска противокорабельных ракет, и теперь начиналось соревнование в скорости реакции. Кто первым поймет, что происходит, и примет правильное решение, тот и победит.
Первым, судя по всему, оказался Эрик, успевший увидеть, оценить и сообщить о происходящем на мостик "Буцефала". Это выиграло им немного времени, и командир "носителя" успел дать залп из кормовых пусковых. Полный залп, если что, а это девять больших противокорабельных ракет, рванувших навстречу вражескому фрегату. Впрочем, халиф тоже успел выпустить пару ракет. Но эти летели вдогон, и у системы защитного периметра корабля-матки было время на перехват. К тому же скорость "Буцефала" все еще была достаточной для МВП - минимального возможного прыжка, - то есть, где-то на треть астрономической единицы. Конечно, из-за этого он совсем потеряет скорость, но зато сразу же уйдет из-под огня.
- Внимание! - объявил командир "носителя". - Произвожу сброс 93-й. 24-я остается со мной.
Разумное решение. Ведь, оставшись почти без хода, "Буцефал" станет легкой добычей для вражеских кораблей. И в этом случае, шесть ракетоносцев - а в 24-й бригаде их именно шесть, - это серьезный шанс на выживание. Но зато там, где сейчас окажется 93-я бригада, она останется в меньшинстве, тем более, что тяжелые крейсера и эсминцы флота метрополии вышли из подпространства достаточно далеко, сохранив походный ордер, но потеряв скорость и направление. Впрочем, они в любом случае, скорее пойдут на помощь двум имперским крейсерам и кораблю-матке, отбивавшихся от превосходящих сил халифов примерно в одной астрономической единице от "Буцефала".
"Так что одни..."
- Сброс!
Механизм экстренного сброса буквально отстреливает ракетоносцы в сторону от оси движения "носителя", одновременно придавая им дополнительное ускорение. Эрик этот момент не пропустил, "поймал", и врубил маршевые двигатели на пике скорости, которую набрал "Лот 3". Толкнуло в ноги, словно спрыгнул на землю с приличной высоты, и сразу затем навалились шестикратные перегрузки. Для Эрика это было нестрашно, но кое-кому на борту "кабира" поплохело, как следует, тем более, что речь шла не о том, чтобы перетерпеть в компенсаторах и противоперегрузочных костюмах какие-нибудь жалкие пять-десять секунд ускорения. Эрик предполагал гнать "Лот 3" с ускорением столько, сколько окажется возможным из тактических соображений. А это долго. Впрочем, судя по индикаторам системы жизнеобеспечения, сознания никто из членов экипажа пока не потерял.
"А зря!" - Эрик знал, о чем говорит, но, с другой стороны, лучше описаться, чем отдать концы.
"Кабир" с быстро растущей скоростью мчался к двум халифатским эсминцам, которые уже открыли по нему огонь. Но так сложилась оперативная обстановка: уклониться от встречи с ними Эрик не мог, а раз так, хотел воспользоваться ситуацией по возможному максимуму. И поэтому сходу врубил маневровые двигатели, играя на них, как на какой-нибудь чертовой флейте. Результатом стал крутящий момент, и "Лот 3" начал вращаться вокруг своей продольной оси. С точки зрения, участников этого жуткого аттракциона, лучше бы им было умереть, чем одновременно испытывать положительную перегрузку, боковые перегрузки с переменным направлением вектора ускорения и вращение с быстро растущей скоростью. Однако, с точки зрения тактики, это было именно то, что увеличивало шансы на выживание корабля. Выставленные в автоматическом режиме щиты вращались вместе с ракетоносцем, позволяя несколько усилить оборону в передней полусфере. Не то, чтобы панацея, но все-таки нечто чуть более эффективное, чем обычный щит. Кое-какие "прилетевшие подарки" просто отбросит в сторону, другие заставит взорваться раньше времени. Во всяком случае, расчеты, с которыми Эрика ознакомили на курсах переподготовки, утверждали, что защита корабля при таком маневре - если, конечно, способен его выполнить, - усиливается на 15%-17%. Вроде бы, и немного, но лишними эти проценты никак не будут, особенно теперь, когда "кабир" достиг первой волны двигавшихся ему навстречу противоракет.
Рвануло на славу, и, хотя ни одна ракета не ударила в корпус, взрывы на щитах и на "периметре", где действовали лазерные кластеры ближнего боя и артиллерийские автоматы, вызвали настоящий град осколков. Кто-то из наставников на курсах называл это непонятным словосочетанием "дуновение картечи". И вот оно случилось - это "дуновение". Сыпануло, как зимним градом по черепичной крыше, и, следует заметить, удары по корпусу были более чем ощутимы. А пару-другую раз и вовсе встряхнуло не по-детски, и тут же система автоматического контроля за живучестью корабля "с визгом и стонами" оповестила Эрика о трех пробитиях. Внешний корпус был поврежден, но внутренний, похоже, устоял. В пробоины хлынул раствор металлизированного керамита, мгновенно схватывающийся от космического холода, а "Лот 3", пробил первую волну атакующих ракет, и тут же влетел во вторую.
Скорость вращения достигла максимума, и большинство членов экипажа отключились или были к этому достаточно близки. Держались только Эрик, - что не странно, - и второй пилот, чего Эрик, честно сказать, заранее предположить не мог. Но Люк не только оставался в сознании, он - в отсутствие впавших в беспамятство оружейников, - взял на себя управление защитным периметром и продолжал понемногу играть с углами наклона энергетических щитов. Эрик хотел было сказать парню, как он его уважает, но на любезности не оставалось времени. Где-то слева - Эрик не стал уточнять где, поскольку все равно ничего поделать с этим не мог, - рванул один из ракетоносцев 93-й бригады.
"Светлая вам память, ребята..."
Потом, получив одно попадание в корму, ушел в прыжок "Буцефал", а догонявший его халиф превратился в маленькую короткоживущую звездочку голубого спектра. А Эрик в этот момент выпустил две ракеты по ближайшему к нему эсминцу - второй эсминец атаковали другие ракетоносцы, - и стал отваливать с курса, чтобы не влететь в очередное, им же самим созданное облако обломков. Но выполнить маневр без осложнений все-таки не удалось. Не одно, так другое, как говорится. Две противоракеты взорвались на параллельном курсе, и "Лот 3" снова попал "под раздачу". Еще два пробития внешнего корпуса, но внутренний корпус снова устоял. А еще через пару мгновений, один за другим приказали долго жить оба халифатских корабля, и обстрел прекратился.
"Уф..."
Эрик сразу же начал гасить скорость вращения, но общую скорость не тронул, так как знал, что через минуту-две ему потребуются все ресурсы, какие удастся задействовать. Он лишь немного изменил курс ракетоносца. Пока без точных расчетов - на глазок - но в правильном направлении.
- Комбриг! - Эрик не стал снимать шлем, сканировал пространство в общем режиме, пытался составить мнение о том, что происходило сейчас в системе Парацельса. - Какие будут приказания?
- Комбриг? - насторожился Эрик, не получив ответа. - Комбриг!
"Вот черт!"
Все те три минуты с хвостиком, что Эрик вел бой, он следил только за тем, что представляло для него "немедленный интерес". Но сейчас он перевел внутренний взор на дополнительную виртуальную панель - контроллер системы жизнеобеспечения, - и увидел, что отчеты о физическом состоянии комбрига и бригадного тактика с "экрана" исчезли. Потрясение было такой силы, что ему потребовалось не меньше двадцати секунд, чтобы взять себя в руки и разобрать вчерне случившуюся трагедию. То, что он в пылу боя посчитал первую серию пробитий корпуса несущественной, объяснялось очень просто. Компьютер передавал Эрику только ту информацию, которую считал жизненно важной. Пробитие внутреннего корпуса в командно-штабном модуле - таковой не являлось. Поэтому Эрик и не узнал, что двое из четверых членов штаба уже две с половиной минуты, как мертвы.
"Вот же глупость какая!"
Но на самом деле никакая это не глупость, а горькая правда жизни. Если не было других приказов, то по умолчанию главным для бортового компьютера являлась живучесть корабля, его боевые характеристики и пилот, который мог этим кораблем управлять. Все остальное в острой стадии боя отметалось, как несущественное, и сообщать об этом занятому делом человеку компьютер посчитал нерациональным. И, увы, был прав.
"Аминь!"
Эрик задействовал резервный канал связи и вызвал бригадного-разведчика.
- Гера, ты как?
- Про комбрига знаешь?
- И про тактика тоже, - подтвердил Эрик. - Как ты?
- Я ранен в обе ноги, но ты это и без меня знаешь.
- Что с Гарри? - спросил Эрик об инженере-связисте.
- Я жив.
- Хорошо, - Эрик уже принял решение, оставалось лишь воплотить его в жизнь.
- Гарри, переключи общую связь на меня и займись Герой. Поставь ему на ноги фиксаторы и обколи до пояса номером восьмым. Сможешь?
- Смогу.
- Приступай!
- Рик, что ты задумал? - спросил разведчик, ухвативший, видать, главное.
- Гера, не трать время попусту! - приказал Эрик.
Хотя разведчик был выше по званию, на борту корабля - да еще и в боевой обстановке, - главный всегда - пилот.
- Мне нужна оперативная обстановка, и времени у тебя пять минут. Потом, уж извини, номер третий, и спать!
- Разумно! - согласился разведчик.
- Всем! - объявил Эрик по бригадной сети. - На связи "Лот 3". Первый и второй - код 3-3. Применяю регламент 1-7. Перекличка!
В сложившейся ситуации, вопрос, кому командовать, решался очень просто. Регламент 1-7 означал, что бригада находится в чрезвычайной ситуации с острым дефицитом времени на принятие решения. При таком раскладе, командование временно - до исчерпания чрезвычайных обстоятельств - переходит к командиру командно-штабного корабля. Тем более, что у Эрика есть разведчик, и у него есть связь, а у всех оставшихся в строю экипажей нет времени на дискуссии. Этим все и объясняется.
Между тем, перекличка показала, что из семи бригадных ракетоносцев "на плаву" остались только пять. Один взорвался, получив несколько прямых попаданий противоракет, а второй - потерял ход, сильно ударившись при отстреле о хвостовую оконечность "Буцефала". Командир "Лота 4" обещал через пару часов устранить неисправности, - во всяком случае, получить хотя бы временный ход, - но сейчас последовать за всеми не мог.
- Получишь ход, уходи из системы! - приказал Эрик. - Одному тебе здесь делать нечего.
- Есть!
- Господа! - Эрик уже успел оглядеться, и ситуация была ему предельно ясна. - Надо спасать крейсер. Через пару минут выдам тактическую схему, и начнем ...
С момента входа в систему, прошло чуть больше восьми минут. Потерявший ход имперский крейсер по-прежнему вел бой. Эффективно, то есть, на скорости, он маневрировать не мог, но отчаянное положение несколько улучшали три фрегата, действовавшие сейчас, как маневренная составляющая обороны крейсера. Противник, два странных корабля, которые, не зная деталей, Эрик назвал для себя "недокрейсерами", имея, разумеется, в виду не легкие, а тяжелые крейсера, приближаться к имперцу не рисковали, помня о его тяжелой артиллерии и противокорабельных ракетах. Обстреливали "мученика" издали, но зато систематически. Судя по всему, на обоих кораблях стояли большие рельсотроны, по паре на каждом, так что плотность огня - выстрел каждые три секунды деленное на четыре - оказалась более чем внушительной. При этом часть выпускаемых снарядов были обыкновенными болванками, использовавшими одну лишь кинетическую энергию, зато другие - являлись управляемыми. На завершающем отрезке пути включались их собственные двигатели, и снаряд не только увеличивал скорость, но и начинал маневрировать. В империи, насколько знал Эрик эту идею не одобряли. Слишком много у рельсотронов недостатков. Но в данном конкретном случае, халифы могли добиться реального успеха, просто истощив ресурсы обороняющихся, вынужденных "отлавливать" все эти мелкие снаряды и уничтожать их огнем лазерных кластеров и импульсных пушек. Сами имперцы ракет по халифам не выпускали, что, вероятно, было вызвано тем, что они растратили боезапас в предыдущей фазе боя, да и дистанция была неподходящей. Так что, если, ракеты у них все еще оставались, то их берегли на случай прямой атаки.
- Рик! - окликнул его разведчик. - Держи карту!
- Спасибо! - Эрик уже изучал оперативную обстановку, но все-таки нашел возможность поблагодарить разведчика. - Все! Вкалывай номер три и отключайся!
Итак, все обстояло именно так, как ему представилось в первые мгновения после входа в систему. Попросту выражаясь, дело было дрянь. Сражение действительно распалось на несколько очагов, и это, по-видимому, не позволяло командованию сыграть "ретираду". Будет слишком похоже на бегство, поскольку бегством и будет. И, разумеется, будут огромные потери. Но в то же время, и тянуть не стоило. Почти во всех случаях, превосходящие силы халифов атаковали имперцев, тогда как имперцы всего лишь оборонялись. При таком раскладе, карточный домик мог посыпаться в любое мгновение.
Правда, три крейсера и девять эсминцев, прибывшие из системы Эно, способны были переиграть один из эпизодов битвы с точностью до "наоборот". Они шли на помощь двум имперским крейсерам: "Жуайёз" и "Хрисаор" яростно отбивались от халифов, наседавших на них и на тяжелый "носитель" "Голиаф". "Носитель", судя по его пассивности, свои ракетоносцы давно уже сбросил, и, где они находятся сейчас, сказать было трудно. Слишком мелкие цели. На большом расстоянии и не заметишь.
Что ж, Эрик тоже мог переиграть один из эпизодов битвы в пользу империи, и он это сделает. "Аскалон" еще минут пятнадцать продержится, а Эрик за это время успеет прибить два халифатских "недокрейсера" и, вероятно сможет так же перехватить идущие к имперскому крейсеру вражеские фрегаты-ракетоносцы. Эти были еще далеко, и до пуска противокорабельных ракет оставалось минут двадцать или чуть больше.
"Нормально! - решил Эрик, рассмотрев тактическую схему, - Успеваем... Наверное".
И вдруг замер, потому что вспомнил, где и при каких обстоятельствах слышал недавно название крейсера "Аскалон". На "Аскалоне" держит свой вымпел адмирал Моргенштерн, но Эрику до старого адмирала в данный момент не было никакого дела. Сейчас он вспомнил, что на флагмане 8-й эскадры служит Вера Мельник, и вот это оказалось для Эрика важнее всего остального. Попросту говоря, важнее всего.
Вообще-то, таких совпадений не бывает, - или не должно быть, - но в жизни Эрика все, не как у людей. Где он, там и нарушение порядка вещей. Впрочем, все это философия, которой можно будет заняться как-нибудь потом, на досуге, - если он будет, этот досуг, - а вот смотреть, как гибнет вместе с крейсером его девушка, Эрик себе позволить не мог. Тем более, если это будут его собственные последние минуты.
- Бригада, слушай мою команду! - Эрик не разрешил себе и капли волнения, сейчас он должен был действовать быстро и хладнокровно. - Первый и четвертый идут на перехват ракетоносцев, остальные со мной. Держите тактическую схему.
Схема была проста и незатейлива, но ничего лучше в голову просто не пришло, да и времени для головоломных маневров практически не оставалось. Поэтому Эрик предлагал двум своим спутникам, которые в силу своих физиологических ограничений не могли использовать прием "Оншор", идти в его кильватере, прикрываясь Эриком, как щитом. Он их все равно обгонит, но тогда уже "недокрейсерам" станет не до его мателотов, халифы сосредоточатся на "Лоте 3", и пуск шестнадцати противокорабельных ракет со средне-близкой дистанции может стать более чем убедительным. Ну и кроме того, сам Эрик тоже ведь не расстрелял пока весь свой боезапас. Шесть ракет все еще ждали своего часа под толстой броней фюзеляжа.
- Начинаю атаку!
Рука замерла на мгновение над переключателем системы жизнеобеспечения. В отличие от боя в системе звезды Уилберга, здесь и сейчас Эрик был сам себе командир. Но отдать приказ медицинскому блоку на активацию процедуры "Берсеркер", можно было только вручную. Это была последняя "защита от дураков", и Эрик ее преодолел. Снял предохранитель и вжал кнопку активации до упора.
"Поехали!"
Комплекс "3-2-7" - страшная гадость. Это ему в свое время объяснил еще кавторанг Эльст. Эрик, впрочем, знал это и по собственному опыту. Испытал, что называется, на собственной шкуре как раз тогда, во время незабываемой атаки на "Хадж" и сразу после нее. Потом, на курсах по переподготовке, он узнал про этот "купаж" много интересного, и еще пару раз испытал его действие на себе. Потому, наверное, и сегодняшний "прием дозы" прошел не то, чтобы на "ура", но и не сказать, чтобы плохо. Но вот чего не рекомендовали делать "секретные" флотские эскулапы, так это принимать чертово зелье два раза подряд. Однако бывает, что нужда становится дороже жизни. Так случилось и на этот раз.
Эрик почувствовал укол инъекции. Ощутил, как разливается по жилам жидкий лед комплекса "3-2-7", выждал еще пару секунд, пока "берсеркер" не овладеет его телом целиком, и врубил подпространственный привод, переводя свой ракетоносец в режим "подпрыжка".
- Начинаю атаку, - передал он бригадной сети. - Держитесь в "кильватере".
Скорость возросла рывком, перегрузки вжали его в ложемент, но все это не имело уже никакого значения. "Кабир" лег на боевой курс...
***
Через полтора часа, Эрик, как ни странно, все еще был жив. И более того, "Лот 3" по-прежнему оставался "на плаву". Пожалуй, это было самым странным во все этой истории. "Кабир" имел семьдесят пять повреждений внешнего корпуса и девять сквозных пробитий внутреннего кокона. На борту находилось трое убитых и пятеро раненых. Но, несмотря на это, ракетоносец не потерял ход и все еще был способен к гиперпространственному переходу. Раненым была оказана необходимая - и возможная в полевых условиях - помощь, они были введены в состояние глубокого сна и закреплены на своих местах. В сознании оставались лишь Эрик, Люк и один из двух оружейников. Впрочем, боеприпасов все равно не было.
Сейчас "Лот 3" держался поблизости от крейсера "Аскалон". Безоружный или нет, ракетоносец имел два неповрежденных лазерных кластера ближнего боя и достаточно энергии, чтобы прикрыть своим "периметром" серьезно пострадавший крейсер. Впрочем, желающих атаковать "Аскалон" пока не наблюдалось. Напротив, сорок минут назад в систему вошла еще одна имперская эскадра, и бой начал затухать. Расклад сил не позволял империи выиграть это сражение, но халифы, измотанные боем, не меньше имперцев, и понесшие большие потери, оказались готовы дать противнику отступить, эвакуировав всех, кого еще можно было спасти. В ближайшие час-два к "Аскалону" должен был подойти транспорт с боеприпасами, он же заберет раненых, как с крейсера, так и с трех оставшихся в строю ракетоносцев. Чуть позже ожидался буксир-эвакуатор, способный забрать с собой в прыжок даже такую громадину, как имперский линейный крейсер.
- "Аскалон" вызывает комбрига 93!
- Комбриг 93 на связи, - привычно ответил Эрик на вызов. Он не стал уточнять, что является всего лишь временным исполняющим обязанности комбрига. Для командного центра крейсера это была необязательная, а значит избыточная информация. Хотелось, правда, передать привет Вере, но и это было невозможно, как по этическим соображениям, так и по требованиям устава.
"Вот же суки! Спасать просравших битву адмиралов можно, а с девушкой поговорить нельзя..."
- Передаю вам благодарность от лица командующего эскадрой адмирала Моргенштерна, - продолжил, между тем, командный центр.
Ну, еще бы! Адмирал "комбригу 93", по гроб жизни обязан, только старался Эрик не для него и не для империи. У него была цель куда важнее, но не скажешь же об этом вслух!
- Служу империи!
И опять-таки, с одной стороны, все верно: Эрик служит империи, но только потому что ему просто именно в ней не повезло родиться. Или, напротив, повезло. Однако так или иначе, Веру выбрал он сам, - полагаясь, прежде всего, на свои чувства, и Вера выбрала его по тем же причинам. А вот империю Эрик не выбирал, да и Торбенам, если по совести, до него дела нет. Родился на территории империи, не помер, выбрался из нищеты и безнадеги - вот и славно! Имеешь право защищать империю от внешних врагов, раз уж ее не защитили от тебя самого, как врага внутреннего.
"Снизошли... суки!"
- Принято решение, что вы пойдете с нами...
Задумавшись, Эрик едва не пропустил главное. Все-таки усталость сказывалась и на нем.
- Прошу прощения, в каком смысле, с вами?
- Состыкуем ваши три фрегата с нижней причальной балкой, и тогда эвакуатор возьмет вас вместе с крейсером.
Вообще-то необычное решение, хотя и не из разряда бессмысленных и невозможных. Стыковка возможна. Нижняя "причальная балка" у линейного крейсера имеет длину около километра и предназначена как раз для стыковки с крупными кораблями. Однако "притереть" к ней сразу три ракетоносца, один из которых "кабир", да и два других - не мелкие, задача отнюдь не тривиальная. Реализуемая, но непростая. И смысл в этом, как ни странно, тоже есть. Крейсер-то без хода. А ну как что-то пойдет не так, и эвакуатор прыгнет куда-нибудь не туда, куда следует? Три вооруженных ракетоносца - это сила. Но ключевое слово здесь - "вооруженный".
- Принято к исполнению, - коротко отрапортовал Эрик. - Имею несколько вопросов.
- Спрашивайте, - разрешил командный центр.
- У нас нет боеприпасов и горючего. Как будем решать этот вопрос?
- Дождемся транспорта, пополните. Еще вопросы?
- Так точно! - В голове нарастала боль, и перед глазами все предательски плыло.
- Слушаю вас.
- У нас во всех экипажах много раненых и убитых. У меня, например, в строю всего трое, включая меня. Нужно пополнение.
- Пополним людьми из своей команды, раненых и убитых заберем. Это вас устроит?
- Так точно.
- Еще вопросы?
- Мы никогда не стыковались к крейсеру. Потребуется плотное сопровождение.
- Будет вам плотное сопровождение. Еще что-то?
- Никак нет.
- Тогда, решено, - подвел итог командный центр крейсера. - Ждем транспорт.
"Ждем..."
Эрик чувствовал себя ужасно. По идее, стоило бы вколоть себе "раствор номер 3" и заснуть часов на десять. Но максимум, что он мог себе позволить, это подремать до прибытия транспорта. Беда только, что задремать он тоже не сможет. Очень сильно болит голова. Зверски ломит плечо, печёт ногу, словно к бедру приложили раскаленное железо. Когда прорывались к халифатскому "недокрейсеру", какой-то мелкий осколок пробил внутренний корпус аккурат над ложементом Эрика. Сам, к счастью, застрял в основании автоматической пушки, но на Эрика просыпался дождь вторичных осколков. Удар по голове оказался крайне болезненным, но шлем устоял, и плечевые фиксаторы уберегли шею. С плечом и бедром получилось уже не так хорошо. Осколки покромсали бронированный комбинезон, и когда через несколько минут - Эрик как раз успел за это время взорвать халифатский "недоскрейсер", - до него добрался Люк, костюм высокой защиты пришлось снять. Все равно никакого толка от него теперь не было. Но зато второй пилот добрался до ран. Обе оказались неглубокими и неопасными, но крови Эрик потерял, что называется "ведро". Люк обе раны дезинфицировал и заклеил, и чтобы вернуть командиру хотя бы средней руки боеспособность, сделал то, что предписывал регламент: дал средство, форсирующее работу кроветворных органов, добавил к этому обезболивающие в ассортименте, и кое-какие боевые стимуляторы.
Возможно, - и даже скорее всего, - это было ошибочное решение, поскольку в крови Эрика и так было полно боевой химии, но сделанного не воротишь, и он чувствовал себя сейчас не только напрочь разбитым, так еще и боли вернулись, только характер их поменялся. Тяжелая тупая боль начала спускаться от головы по позвоночнику, думать стало трудно, но и отключиться Эрик не мог. Так и болтался где-то между беспамятством и бодрствованием, пытался следить по приборам за пространством, чтобы понять, что и как теперь происходит в системе Парацельса, и время от времени выходил на связь с командным центром крейсера и двумя другими ракетоносцами.
Потом наконец пришел транспорт, и пришлось еще целый час ждать своей очереди. Но и это ожидание в конце концов подошло к закономерному финалу. Повинуясь приказам с транспорта, Эрик уравнял скорости и аккуратно "присел" между разведенными в стороны опорами причального комплекса, специально сконструированного под фрегаты и корветы разного типа. Сел, выбросил магнитные якоря, позволил причальной команде зафиксировать "кабир" между шестью поднявшимися вертикально опорами и передал управление Люку. Именно второй пилот принимал на борт противокорабельные ракеты, боезапас к артиллерийским автоматам и энергостержни для двигательных установок.
Эрик в это время сидел в крохотной кают-компании "Лота 3", следил за происходящим через систему связи, имевшую терминал, подвешенный прямо над "камбузом" - машиной, которая варила горячие напитки и разогревала готовые рационы, пил кофе и курил, хотя курение на борту ракетоносца не поощрялось. Вернее, было запрещено. Но в том состоянии, в котором находился Эрик, ему было глубоко наплевать и на устав корабельной службы, и на регламент по эксплуатации корабля. Так прошли еще тридцать минут. А потом была расстыковка, отход от транспорта и двадцатиминутное наблюдение за тем, как стыковались к крейсеру два других ракетоносца. Третьим шел "Лот 3", но места на "причальной миле" оставалось совсем немного, и выполнять маневр предстояло буквально с ювелирной точностью. И снова, как и всегда, Эрик взял себя в руки, отрешился от всего - от боли, от усталости, от переполнявшего его душу раздражения, - и поставил ракетоносец на предназначенное ему место.
***
На борту крейсера Эрик коротко представился дежурному офицеру, дал пояснения к тем данным, которые передал уже раньше в командный центр, и похромал искать тихое местечко, где можно было бы посидеть в тишине. Мысли путались, в душе скапливалась тьма, и, казалось, что боль в позвоночнике становится сильнее с каждым шагом. Тем не менее, Эрик не сдавался. Он уже твердо решил, что в лазарет не пойдет, но все еще не решил, станет ли разыскивать Веру. Видок у него был сейчас не тот, чтобы за девушками ухаживать. Во всяком случае, большинство тех, кого он встретил в коридорах крейсера, старались на него не смотреть и спешили пройти мимо. Те, кто все-таки смотрел, спрашивали, не нужна ли ему помощь. От помощи Эрик отказывался, но начинал понимать, что от сочувствующих взглядов нигде не спрячется. И, как ни странно, это последнее обстоятельство решило, наконец, спор, который Эрик вел с самим собой. Он решил, что стесняться глупо, а другого случая, возможно, уже никогда не представится, потому что война, а на войне, как на войне. В течении последних суток, этот крейсер могли взорвать не раз и не два, да и его ракетоносец выжил одним лишь чудом. Не говоря уже о том, что два ранения и удар по голове - это три несостоявшиеся смерти.
В ответвлении коридора Эрик увидел указатель на кантину. Доковылял до просторного зала, заставленного столиками, и встал в дверях, раздраженно рассматривая "толпу" людей, занятых приемом пищи по расписанию.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? - перед ним стояла молодая женщина с погонами младшего лейтенанта.
Первым побуждением было послать ее подальше, но Эрик сдержался.
- Да, - кивнул он, отчего голову пробило такой болью, что его даже перекосило.
- Секунду! - выдавил он из себя, превозмогая боль.
- Да, - сказал, отдышавшись. - Можете. Мне бы какое-то тихое место...
- Идемте! - Казалось, женщина поняла Эрика с полуслова.
Во всяком случае, она отвела его в небольшой и практически пустой салон, примыкающий к обеденному залу. Свет здесь был приглушен, и было на удивление тихо.
- Хотите выпить? - спросила младший лейтенант.
- Да, спасибо! - Грубить ей расхотелось, но зато пришло в голову попросить о помощи.
- Здесь, на крейсере, - сказал Эрик, когда женщина принесла ему стакан с какой-то прозрачной, пахнущей алкоголем жидкостью, - служит моя девушка. Она младший лейтенант, как и вы... Как бы мне ее найти?
- Как зовут вашу девушку, лейтенант?
- Вера...
- Мельник? - встрепенулась собеседница.
- Да, - подтвердил Эрик. - Вы ее знаете?
- Знаю! Сейчас!
Женщина сняла с пояса служебный коммуникатор и быстро набрала какой-то код.
- Верка! - гаркнула она в полный голос, сходу перейдя на руз. - Кантина на пятом уровне, салон четыре. Бегом!
По-видимому, Вера не сразу поняла, чего от нее хотят, но женщина-младший лейтенант не позволила ей задавать встречные вопросы.
- Спать будешь потом, - сказала она. - Быстро сюда! Здесь твой Эрик!
Как ни странно, ему сразу полегчало. Увидеть Веру еще хоть один только раз - это уже было наградой за все, что он сделал за прошедшие несколько часов. И речь не о долбанном героизме. В конце концов, задачу совершить подвиг, он перед собой не ставил. А вот спасти Веру он действительно хотел. Хотя, правды ради, следует признать, привычка держать слово все равно заставила бы Эрика идти в бой и прикрывать израненный крейсер, даже если бы ее там не было.
Пока ждал выпил грамм сто пятьдесят водки, но алкоголь не брал. От него не становилось ни лучше, ни хуже, но медленное потребление водки и пара сигарет помогли скоротать время и не начать "бегать по потолку". Он вдруг ощутил острую необходимость увидеть Веру сейчас же. Немедленно. Обнять. Прижать к себе. Поцеловать в волосы. Почувствовать тепло ее тела и вдохнуть ни с чем не сравнимый запах... Он даже зубами заскрежетал, так его "скрутило" от этого мгновенного желания.
- Вам плохо? - испуганно спросила младший лейтенант. Голос ее дрогнул, и это несколько отрезвило Эрика.
С ним явно творилась какая-то ерунда. По-видимому, в его крови все еще было слишком много химии...
- Эрик!
В конце концов, она пришла, но он умудрился пропустить ее приход. С ним действительно было не все в порядке. Химия, растворенная в крови, то заставляла его суетиться, то отправляла в полузабытье. В сон с открытыми глазами.
- Эрик! - Вера опустилась перед ним на колени, чтобы их глаза были вровень, и коснулась пальцами его лба. - Ты ранен?
- Ерунда! - отмахнулся он, выныривая из своего несостоявшегося беспамятства. - Ерунда...
- Ты весь в поту...
Сейчас он почувствовал, что его колотит, как в ознобе, и что он весь в поту. Холодный пот заливал лицо, стекал со лба в глаза.
- Вот, черт...
- Тебе надо к врачу...
"Мне надо просто немного поседеть и посмотреть в твои глаза..."
- Не надо! - попробовал он улыбнуться. - Ты же знаешь, на мне все, как на...
- Знаю, - улыбнулась она, но, несмотря на улыбку, из глаз ее текли слезы.
"Вот же, черт!"
- Скажешь, ты это все для красоты нацепил?
Ну, что тут возразишь? У него на левом бедре и на левом плече поверх комбинезона были наложены пластиковые фиксаторы.
- Ерунда! - снова попытался он отмахнуться от очевидного. - Зацепило немного...
- Бог мой, Эрик! Ну, что ты несешь?! Где тебя?..
Она вдруг застыла с широко распахнутыми глазами, из которых по-прежнему текли слезы.
- На каком из трех фрегатов ты был?
- На "кабире".
- Господи! У вас же там...
Она даже не смогла произнести эти слова вслух. Но Эрик отлично понял, о чем речь. На "кабире" было трое погибших и пятеро раненых, не считая Эрика. На двух других ракетоносцах потери были минимальными: двое-трое раненых и все. "Кабир" во всех атаках шел первым, принимая на себя основной удар.
- У нас там был бой, - мягко возразил Эрик, и стал вытирать кончиками пальцев слезы с ее лица. - Но это все позади.
- Так! - Вера решительно встала на ноги, вытерла лицо рукавом тужурки и протянула Эрику руку. - Пошли!
- Куда? - не понял Эрик.
- До перехода еще, как минимум, два часа, - объяснила Вера, - и еще больше пяти часов сам переход, как раз успеешь отлежаться.
- В моей каюте, - добавила, заставив его встать и идти с ней. - Ты крепкий парень, Эрик Минц, но даже тебе иногда следует отдыхать.
2.Шестое августа 2533 года, пространство системы Эон
Эрик думал, что не заснет, но в результате проспал восемь часов и проснулся через два часа после того, как "Аскалон" вышел из гиперпространства в системе Эон.
- Ну, ты как? - Вера сидела у него в ногах и, судя по всему, так и не сомкнула глаз.
- Да, ничего, вроде бы, - сообщил Эрик, "исследовав" свой организм.
Похоже, все так и обстояло. Голова не болела, плечо лишь немного ныло, а в бедре чувствовалась тяжесть, но не более того.
- Ты что, так и сидела?
- Да, знаешь, - смущенно улыбнулась Вера, - я думала, у нас будет, как у всех... Ну, ты же понимаешь... А у меня... В общем, если это не любовь, то даже и не знаю, что сказать...
- Поцелуй меня!
- Поцелую, - чуть шире улыбнулась Вера, - но на большее не рассчитывай! Во-первых, у меня месячные, а во-вторых, тебя разыскивает Моргенштерн. Я сказала, что ты ранен и только что заснул. Он дал времени, до входа в систему Эон. И время вышло два часа назад, надо идти.
- Мне нравится очередность приоритетов, - хмыкнул Эрик, садясь на узкой койке. Он спал в одежде, только без ботинок, и совершенно не помнил, ни как лег, ни как снимал ботинки. - А еще мне нравится, что ты не стала ссылаться на мои раны...
- Твои раны пустяк, - Вера смотрела ему прямо в глаза и, хотя, вроде бы, шутила, ни разу не улыбнулась. - Думаю, ради того, чтобы немного меня повалять, ты бы стерпел.
- Я тоже так думаю, - кивнул Эрик. - Так ты меня поцелуешь?
- Почему бы тебе самому меня не поцеловать?
- О, как! - Эрик сбросил ноги на пол, встал, потянулся, оценивая ущерб, нанесенный его здоровью полученными в бою ранами, и решил, что "поцелуй стоит боли".
В следующее мгновение он чуть нагнулся к Вере, аккуратно достал ее из койки, приподнял, поднося к себе, почувствовал острую боль в спине и плече, но, разумеется, превозмог, потому что полные губы девушки оказались так близко к его губам, что устоять было просто невозможно. Ну, он и не устоял. И, возможно, хотя и необязательно, что одним поцелуем они бы не ограничились, но их прервал ее собственный коммуникатор.
- Вот же черт! - улыбнулся Эрик, опуская Веру на ноги. - На самом интересном месте!
- Это ты, Эрик, забыл, где у меня "самые интересные места", - улыбнулась в ответ раскрасневшаяся девушка. - Но не волнуйся, я тебе о них напомню.
- Лейтенант Мельник! - сказала она в коммуникатор, активируя связь, а Эрик подумал, что при ее смуглой коже, Вера и краснеет не так, как все.
- Так точно! Рядом, - продолжала она тем временем разговор. - Есть принять к исполнению!
- Пошли! - повернулась она к Эрику, закончив разговор. - Нас ждет адмирал.
- Нас? - удивлённо переспросил Эрик.
- Кто-то настучал, что ты у меня. Приказано прибыть вместе.
Однако путь от обиталища младшего офицера, до адмиральской каюты оказался неблизким. Даже со скоростными лифтами и прочей машинерией дорога заняла тридцать две минуты. Но, в конце концов, они прибыли на место. Вера приложила свой чип-идентификатор к контроллеру, около которого стоял один из двух бойцов охраны, и они прошли в приемную. Адъютант адмирала предложил им обождать, указав на кресла, выставленные вдоль одной из стен, и доложил Моргенштерну. А еще через двадцать минут они вошли в просторный кабинет адмирала. Доложились, как положено, и встали напротив стола, за которым сидел старый адмирал. Моргенштерн осмотрел их обоих, не скрывая своего интереса, потом щелкнул какой-то кнопкой на пульте, и на большом стенном экране возникло изображение другого кабинета. Там за не менее солидным столом сидел адмирал Мельник.
- Не возражаете, если в нашем разговоре поучаствует командующий флотом метрополии?
- Никак нет! - строго по уставу ответил Эрик, поскольку он был старше Веры по званию, и отвечать на вопрос, пусть даже насквозь риторический, должен был именно он.
- Хорошо, - дернул губой Моргенштерн. - Тогда первый вопрос. Насколько серьезно вы ранены, лейтенант?
- Оба ранения легкие, господин адмирал.
- Пока поверим вам на слово, но по окончании беседы извольте посетить лазарет. Без медицинского освидетельствования о полетах можете забыть.
- Есть, посетить лазарет.
- Отлично, - кивнул адмирал и бросил быстрый взгляд на Мельника, который в разговоре не участвовал, но смотрел и слушал с интересом. - Переходим ко второму вопросу. Система жизнеобеспечения ракетоносца "Лот 3" утверждает, что капитан 1-го ранга Август Бём погиб пятого августа в 18.17 локального времени системы Парацельса. Кто же, тогда, командовал бригадой в бою?
- Лейтенант Минц, господин адмирал, - отрапортовал Эрик. - Принял командование в 18.23 локального времени согласно пункту 1-7 регламента.
- Бортовой журнал подтверждает это заявление, - прокомментировал Моргенштерн, и тут же задал следующий вопрос:
- Почему, лейтенант, вы не передали командование старшему по званию?
- На "Лоте 3", господин адмирал, находились бригадный разведчик и инженер-связист. Расчёт оперативной ситуации требовал участия капитан-лейтенанта Корвина, и занял у него около пяти минут. Перестройка систем связи потребовала бы, как минимум, десяти дополнительных минут, но у нас их не было. Учитывая время, потребное на организацию атаки на корабли противника, "Аскалон" столько бы не продержался. В условиях острого дефицита времени, я принял решение применить чрезвычайный протокол согласно пункту 1-7 регламента.
- Три корабля противника, и это по минимуму, - как бы размышляя вслух, заметил прервавший затянувшееся молчание адмирал Мельник.
- Безупречное командование бригадой в бою, - продолжил за ним Моргенштерн, - а также спасение крейсера "Аскалон", на борту которого находилась..., - усмешка, - прошу прощения, на борту которого находился командующий 8-й эскадрой адмирал Моргенштерн.
- И это, не считая, "подвига самопожертвования", - добавил Мельник, - и трех ранений.
- Прошу прощения, господин адмирал, - позволил себе внести уточнение Эрик, - два ранения, в плечо и в бедро.
- А голова что, не считается? - удивился Мельник.
- Прошу прощения, - сдал назад Эрик. - С головой действительно получается три.
- Кто будет писать представление? - Закрыл тему Моргенштерн.
- Полагаю, писать следует вам, как непосредственному участнику событий, - предложил Мельник.
- Сочту за честь, - кивнул Моргенштерн. - Два дополнительных вопроса...
- На ваше усмотрение.
- Тогда, до встречи!
Настенный экран погас, и Моргенштерн перевел взгляд на Эрика:
- К вашему сведению, лейтенант. Я переношу свой вымпел на крейсер "Финист". 8-я эскадра переходит в состав флота метрополии, а вашей судьбой уже интересовались люди из министерства двора. Чаю, понимаете, кто проявляет к вам особый интерес.
- Так точно!
На самом деле, от напряжения у Эрика снова разболелась голова, и он плохо воспринимал окружающую действительность. Соображал он тоже не слишком хорошо, но намек на венценосца, вроде бы, понял правильно.
- Хорошо, - как бы в раздражении, шевельнул верхней губой адмирал. - Не для протокола. Что за фигню содержат записи системы жизнеобеспечения?
- Я не... - начал было Эрик, но вовремя вспомнил, с кем говорит. - Не могу знать, господин адмирал!
- Непременный контроль зафиксировал двукратное применение вами комплекса "3-2-7". Купаж "Берсеркер", если помните.
- Так точно! - У Эрика вновь поплыло сознание, но он держался.
- Это запрещено, разве нет?
- Прошу прощения, господин адмирал, но у меня не было выбора, а дело все равно шло к концу...
Слева рядом охнула Вера, до которой дошло, о чем идет речь. А речь шла об очень простых вещах. О том, например, что, если бросаешь ракетоносец в самоубийственную атаку, уже все равно, от чего склеишь ласты, от взрыва противоракеты или от передоза боевой химии.
- Ну, и как оно? - поинтересовался адмирал.
- Паршиво, - честно ответил Эрик. - Как по уши в дерьме... и голова плохо варит.
- Садись уж, герой! - кивнул адмирал на кресло. - Ты тоже, красотка, можешь сесть.
- Ладно, не будем тянуть резину, - сказал после короткой паузы. - Приказываю вам, Минц, отправляться в лазарет, а вам, Мельник, сопровождать лейтенанта, чтобы по дороге не потерялся. Это раз. Как выпустят из госпиталя - сегодня или еще когда, - вы, лейтенант Минц, находитесь в недельном отпуске. Вы, лейтенант Мельник - за храбрость, проявленную при борьбе с пожаром в двигательном отсеке и "мужество под обстрелом" - туда же! В отпуск на семь дней. Все понятно?
- Так точно! - попытался встать из кресла Эрик.
- Сиди уж, болезный! - махнул рукой адмирал.
- И заключительный аккорд, - Моргенштерн встал, показывая, что разговор окончен, - вы, лейтенант Минц, приказом адмиралтейства переводитесь в мое подчинение. Будете служить офицером-стажером в пилотажной группе "Финиста". Теперь действительно все.
От английского "promised land" - земля обетованная.
Гардемарин - звание унтер-офицеров в Русском императорском флоте, существовавшее с 1716 по 1917 год. С 1716 по 1752 и с 1860 по 1882 год звание гардемарина в российском императорском флоте существовало как строевое, в остальное время гардемаринами называли воспитанников военно-морских учебных заведений.
Ланг - (от Langue - язык, лат.) - общеупотребительный, универсальный язык в империи Торбенов и в некоторых других мирах; Дойч - язык немецкоязычных колоний; Руз - язык русскоязычных колоний.
Сирены - отряд травоядных млекопитающих, живущих в воде, в том числе и в пресной. На планете Эвр (Эвр в древнегреческой мифологии - божество восточного ветра) адаптировались и размножились после второго этапа терраформирования (около ста пятидесяти лет назад).
ВКС - военно-космические силы.
В данном случае, имеется в виду некая версия французского языка.
Паладин - название высших придворных, военных и гражданских чинов при дворе римских и византийских императоров; рыцарь из высшего сословия, фанатично преданный какой-либо идее или какому-либо человеку.
Здесь и далее, автор использует некую смесь званий и обращений, состоящую из элементов, относящихся к Русскому императорскому флоту и ВМС США.
Спен - вариант испанского языка.
Метаболизм или обмен веществ - набор химических реакций, которые возникают в живом организме для поддержания жизни. Эти процессы позволяют организмам расти и размножаться, сохранять свои структуры и отвечать на воздействия окружающей среды.
Гиперпространство в фантастике - многомерное пространство с более чем четырьмя измерениями, позволяющее при переходе в него перемещаться в нужное место со скоростью, превышающей скорость света.
Иммобилизация (лат. immobilis неподвижный) создание неподвижности (покоя) какой-либо части тела при некоторых повреждениях. В данном случае, имеется в виду система фиксирования тела космонавта в ложементе.
Интерфейс - общая граница между двумя функциональными объектами, требования к которой определяются стандартом; совокупность средств, методов и правил взаимодействия (управления, контроля и т. д.) между элементами системы.
Сантисекунда - сотая доля секунды.
Эффектор - в данном случае, исполнительный орган.
Фарс - вариант фарси (персидского языка).
Кадваранг - то же, что кавторанг и кап-два, капитан 2-го ранга.
Подпространство - подмножество некоторого пространства (например, векторного или метрического), которое само является пространством соответствующего типа со свойствами, индуцированными объемлющим пространством. Приставка "под" используется в том же смысле, как и для других математических объектов, например, подграф, подгруппа, подкатегория и так далее.
В данном повествовании, термин "подпространство" используется в качестве синонима понятия "гиперпространство".
Pax Romana (Пакс Романа) - "Римский мир".
Обычно, стандартный объем американского шота (single shot, порция) - составляет 45 мл крепкого алкоголя. Соответственно, двойная порция это 90 мл водки, виски или коньяка.
Экзопланета - планета, находящаяся вне Солнечной системы.
ПКО - противокосмическая оборона.
Фатимидский халифат (909--1171) -- средневековое шиитское (исмаилитское) арабское государство с центром в Каире (с 972).
От латинского Si vis pacem, para bellum - "Хочешь мира - готовься к войне". Пара Беллум как раз и означает "Готовься к войне".
Эклиптика - большой круг небесной сферы, по которому происходит видимое годичное движение Солнца. Соответственно плоскость эклиптики -- плоскость обращения Земли вокруг Солнца (земной орбиты).
Если это английская пинта, то почти шестьсот грамм, если американская, то несколько меньше полулитра.
Ал араб - вариант арабского языка.
ВФХ - Возрожденный Фатимидский Халифат.
Суннизм и шиизм - два основных направления в исламе, и отношения между ними никогда не были мирными, ни в раннем средневековье, ни сейчас.
В серфинге - on-shore положение, когда ветер дует с океана на берег.?
Перегрузка - отношение абсолютной величины линейного ускорения, вызванного негравитационными силами, к стандартному ускорению свободного падения на поверхности Земли. Часто перегрузка указывается в единицах стандартного ускорения свободного падения g (произносится как "же"), равного 9,80665 м/с«. Тренированные пилоты в противоперегрузочных костюмах могут переносить перегрузки до +12 g без потери сознания, но на относительно короткое время.
Астрономическая единица, единица длины, применяемая в астрономии. Равна среднему расстоянию от Земли до Солнца; 1 астрономическая единица=149,6 млн. км
Эно - столичная планета империи Торбенов.
Эно, или Геннегау - средневековое графство. Охватывало территорию, соответствующую современным южной Бельгии и северной Франции.
Люмпен (нем. Lumpen - "лохмотья", люмпен-пролетариат) - термин, введённый Карлом Марксом для обозначения низших слоёв пролетариата. Позднее люмпенами стали называться все деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы и другие асоциальные личности).
O Fortuna - средневековое латинское вагантское стихотворение, написанное в начале 13-го века, часть коллекции, известной как "Carmina Burana". Это жалоба на судьбу и на Фортуну, олицетворение удачи в древнеримской мифологии.
Кабиры - древние божества древнегреческой и более ранней мифологии. По общему представлению, Кабиры - это великие боги, имевшие силу избавлять от бед и опасностей. В то же время эти боги-спасатели считались грозными божествами, карающими за проступки, в том числе, богами света и огня.
Эгида или эгид - щит Зевса, по некоторым преданиям, сделанный Гефестом из шкуры мифической козы Амалтеи; считалось, что этим щитом Зевс вздымает грозные бури.
Обскурантизм, мракобесие - враждебное отношение к просвещению, науке и прогрессу.
Не путать с одноклассниками. В данном случае речь идет о тех, "с кем вместе ел кашу". Однокашник - товарищ по обучению, воспитанию.
Модус операнди (лат. Modus operandi) -- образ действия.
Азан (араб.?) - призыв к обязательной молитве.
Эгерланд - материк и одноименное княжество на планете Эно.
Хебско или Эгерланд - исторический регион на крайнем западе Богемии на современной территории Чехии недалеко от границы с Германией. Получил своё имя по городу Хеб, называемому немцами Эгер (Eger).
Фатум - в Древнем Риме олицетворение судьбы.
Четыре базисных вопроса, на которые человек отвечает каждым своим поступком: 1. " Быть или не быть" (Жизнь или смерть); 2. "Один или вместе"; 3. "Хочу или должен"; 4. "В чем смысл жизни"?
Аскалон (Ascalon) - по средневековым легендам меч Св. Георгия.
Васкен - меч маркграфа датского Иринга, упоминаемый в "Песни о Нибелунгах".
Грус - меч короля Болеслава III Кривоустого.
Колада - второй меч Эль Сида. В соответствии с "Песней о моём Сиде", добыт Сидом у графа Беренгера Рамона Братоубийцы.
Щербец - меч и реликвия польских королей, который использовали во время торжественных коронаций. Считается единственной из сохранившихся древних регалий Пястов.
Товсь - предварительная команда у орудия, означающая, что все готово для выстрела; по исполнительной команде (ревуну) разрешается произвести выстрел.
Халиф - в данном случае, прозвище граждан халифата (наподобие, германов и томми).
Положительная перегрузка - ускорение направлено от ног к голове, а вектор перегрузки - от головы к ногам) кровь уходит от головы в ноги, желудок опускается вниз.
Меч Карла Великого или Жуайёз (Joyeuse - Радостный или Радужный) - персональное оружие короля франков, а также меч, использовавшийся при коронационных мероприятиях монархов Франции.
Хрисаор - золотой меч королевы феи, символ высшего одухотворения, принадлежал Артегалу.
Мателот - соседний в строю корабль. В зависимости от расположения в строю мателот именуется: передним - если он расположен впереди данного корабля, задним - если сзади, правым - если справа и левым - если слева.
Купаж в алкогольной промышленности - смешивание в определённом соотношении различных видов алкогольного напитка для улучшения его качества, вывода нового сорта, и тому подобное. Наиболее часто применяется при производстве вина, коньяка, виски, рома и пива.
Финист - линейный крейсер ВКС империи Торбенов; Финист - название меча Святогора.