Маймистов Виталий Васильевич : другие произведения.

Морские приключения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Два краснодарских аспиранта решили на выходные дни смотаться на море. Но денег у них было маловато, и они экономили. Обратно добирались попутным транспортом, даже на палубе теплохода. Но штормило...Если бы не молоденькие корабельные официантки... А новороссийский порт всё не принимал...
   Эта забавная история произошла со мной и моим другом в те уже далёкие времена, когда небо было голубее, девушки симпатичнее, a авиабилет из нашего солнечного города до ближайшего морского пляжа стоил всего три рубля.
  Как-то летом, в самую жару, когда наиболее догадливые прятались от палящего солнца под зонтиками, а остальных спасало холодное пиво, мы решили отправиться на море - на выходные. Предусмотрительный Володька поговорил с нашей заведующей, и та отпустила нас в пятницу в удобное нам время.
  Последний рейс на Геленджик - это тот самый городок, куда мы направлялись - был в пятнадцать ноль-ноль. В четырнадцать ноль-ноль мы уже были в авиапорту. И вот тут наступила полоса невезения. Билетов на последний рейс уже не было. Кончались времена, когда можно было в любой час дня и ночи подойти к скучающей кассирше, произвести нехитрые банковские операции - и лети куда хочешь...
  Билеты были только на Адлер. Правда, стоили они вдвое доќроже. И мы, конечно, полетели. Денег мы с собой взяли, рассчитывая на Геленджик. Но если экономить...
  Летели мы уже не двадцать минут, а почти час. В Адлере оставаться нам не захотелось, и мы отправились в Сочи. Гулять так гулять. Там, рядом с Морским вокзалом, был вполне приличный пляж. Жара стояла и здесь. Но в Сочи от жары можно было спасаться не только холодным пивом, но и в море. Когда солнце уже порывалось зайти за горизонт, мы решили перекусить. Пересчитав свои капиталы, решились только на булку хлеба. Запивали мы свой скромный ужин водой из-под крана. Сумерки сгущались. Нужно было где-то ночевать. Мы зашли в первый понравившийся нам дворик и спросили у пожилой женщины, снимающей с верёвки бельё, где тут можно снять комнату.
  - А вы надолго?
  - На неделю,- выпалил Володька.
  "О, какой молодец,- сразу сообразил я,- на два дня могли и не взять".
  - Ну, - тогда можно и ко мне.
  - А сколько Вы берёте за сутки? - продолжил диалог мой товарищ
  - Рубль.
  Старуха посмотрела на нас оценивающе и добавила:
  - С каждого!
  И почему-то забрала паспорта.
  
  Теперь-то там и за сотню, да и за две не устроишься. Ушли времена... Народ стал жадничать. Капитализьм!
  Субботу провели великолепно. В маске с ластами обшарили все прибрежные уголки. Насобирали мидий, рапанов. Поймали даже нескольких крабов. Будет чем удивить домочадцев. Но завтрак у нас был скудным, долго ли продержишься без кубанского борща? С помидорами, с болгарским, да и с горьким перцем!
  В обычную, рядовую столовую мы не пошли.
  - Я тут приметил хорошую вывеску: "НИИ". Что-то вроде овощеводства или садоводства. Там наверняка хорошо кормят,- заметил мой наблюдательный товарищ.
  До столовой мы шли пешком. Нашли. Подходим. Но тут дорогу нам перегородила суровая тётка. Видимо, многие зарятся на их харчи.
  - Кто такие?
  - Мы к вам в командировку,- не растерялся Володька.
  Мы были с сумками, несколько помяты. Вполне походили на командировочных.
  - Проходите.
  Обед для СТОЛОВОЙ был выше всех похвал, да и цены вполне нас устраивали. Мы долго вспоминали этот обед. Здорово он нас поддержал. Вечером, выпросив у хозяйки утюг, мы навели порядок в своем гардеробе и отправились на танцы. Танцплощадка была где-то рядом, а танго настойчиво манило... Через пять минут мы уже были у ворот этого гремящего на всю округу учреждения. Танцплощадка почему-то называлась "Пышка". С компанией парней, вышедших покурить и уже возвращающихся обратно, мы проникли внутрь.
  Есть, конечно, романтические места, где-то может быть и есть, но волшебнее этого уголка я нигде не встречал. Открытая площадка находилась в парке на взгорье. Рядом было море. Ветерок, здесь его называют бриз, нежно ласкал наши лица. Воздух был насыщен ароматами цветущих магнолий и моря.
  А девушки... В наших местах красивые девушки не диковинќка. Но здесь! Прямо десант юных красавиц. И вопрос, почему назвали танцплощадку "Пышкой", отпал как-то сам собой.
  Но утром за "легким" завтраком мы уже задумались о трудќной дороге домой. И здесь, к нашей радости, со стороны Морского вокзала раздался приветливый женский голос, тысячекратно усиленный громкоговорителем:
  - В двадцать один ноль-ноль к Морскому вокзалу города Сочи подойдёт теплоход "Абхазия". Далее перечислялись порты, через которые будет следовать теплоход, и цены за люкс, полулюкс и так далее, и так далее. Первым портом в круизе "Абхазии" был назван Новороссийск. В самом конце перечня портов, кают и услуг до сих пор вежливая дикторша пренебрежительно заявила:
  - Цена палубных билетов один рубль.
  - Вот! - воскликнул я.
  - До Новороссийска,- подхватил Володька,- а там на электричке. Утром будем дома! Ура!
  Мы подсчитали свои денежные ресурсы и оказалось, что мы ещё можем достойно поужинать...
  Вечером, всё по расписанию, к причалу подошёл украшенный гирляндами фонариков и гремевший на всю округу музыкой ожидаемый толпой теплоход. Мы без жалости расстались со своими рублями. Скоро будем дома! Народ на корабле, собравшийся, похоже, со всей планеты, остервенело проводил свой отпуск на всю каќтушку. Пиршество и танцы, флирт и чёрт знает что ещё в местах не столь заметных любознательному глазу. Некоторые сентиментальные парочки любовались закатом. Но мы к ним не присоединились.
  Поддавшись общему веселью, заглянули в буфет, потом посетили танцевальный зал, и часа через два, а может быть, и три, утомлённые, вышли на палубу полюбоваться звёздным небом. Но "недолго музыка играла". Во внезапно обрушившейся на нас тишине вкрадчивый металлический голос объявил:
  - Уважаемые пассажиры, разыгравшийся шторм не позволяет нашему теплоходу пришвартоваться в порту Новороссийск. Капитан постарается через два часа причалить в порту Анапа.
  "Из Анапы нам не выбраться",- подумал я.
  Володька в уме что-то множил и делил.
  - На одного у нас ещё денег хватает,- наконец он обнародовал свои умственные потуги. На автобус...
  Время было уже позднее, пора было думать о сне, но нам хотелось есть, Мы решили зайти в ресторан. Класс уже не имел значения. Но нам попался первый. И мы зашли. Блистательный зал был почти пуст. Мы устроились за свободным столиком и стали торопливо уничтожать хлеб, так аппетитно красовавшийся на тарелке. Молоденькая официантка выросла перед нашими глазаќми внезапно. В её руках был прозрачный графин с какой-то прямо завораживающей жидкостью.
  - Ребята, я вам вина принесла.
  - Девушка, извините,- стал оправдываться Володя,- у нас с деньгами...
  - Их, девушка, нет совсем,- перебил я товарища.
  - Вижу. Мы вас угощаем как последних посетителей. Уже час, скоро будем закрывать.
  - Спасибо,- я стал входить в контакт,- мы ж решили на теплоходе сэкономить, но вот как получилось...
  - Я вам сейчас еще чего-нибудь поищу.
  Вскоре сердобольная официанточка появилась с полной тарелкой эскалопов и уселась вблизи, пододвинув стул. Пошёл разќговор. Мы пересказали свою историю. Девушка смеялась, Володя предложил ей присоединиться к нам. Весёлая красавица к нашему удивлению и с явным удовольствием устроилась рядом. Выпили по бокалу, выпили по второму.
  - Я сейчас приглашу девочек, можно? А то они вон выглядывают. Скучают...
  - Хорошо, зови,- разрешил похрабревший Владимир.
  Через час, сытые и обласканные, мы вновь услышали коварный многократно усиленный женский голос:
  - Уважаемые пассажиры, шторм усиливается, и наш теплоход не сможет причалить в Анапе. Следующий порт, куда мы должны зайти, - Ялта. Там мы будем утром в десять. Стоянка два часа.
  - Плохи наши дела,- пробурчал я.
  - Да ничего страшного, - прощебетала сердобольная красавица (это была Оленька) - В конце лета такие шторма не редќкость. Идёмте на палубу.
  - Дома уже привыкли к нашим исчезновениям,- сказал я Владимиру, пытаясь успокоить себя и его.
  Нас вывели через полутёмную кухню на какие-то задворки. Пассажиры сюда не добирались. Девочки вынесли шезлонги, графин вина и поднос со всякой вкуснятиной, и пиршество продолжилось.
   Неопределённость нашего положения как-то ушла в сторону. Качка почти не чувствовалась. Такую громадину, как наш теплоход, шторм, видимо, только подбадривал. Ночь была великолепна. Свежий тёплый ветерок, доброе вино, а может быть, его количество и, конечно же, компания хорошеньких девушек располагали нас к благодушному восприятию всего случившегося.
  Где-то рядом гремела музыка. Оленька пригласила меня танцевать. Я обнял милую красавицу, и мне подумалось, что шторм - это даже и неплохо. Я намекнул Оленьке, что в такую волшебную ночь грех расставаться... На что хорошенькая официанточка пролепетала:
  - У нас тут всё строго.
  Я всем своим видом выразил недоверие.
  - Мы тут себе не принадлежим,- загадочно произнесла она.
  Нашу интимную беседу прервала, видимо, старшая из "матросок":
  - Хорошо, ребята, с вами, но нам пора спать.
  - Бот вам немного денег,- протянула Оленька ладонь с рублями.
  Мы раскрыли рты, но Володька быстро сориентировался и с благодарностью принял дар.
   - Я сейчас принесу вам одеяла,- сказала наша добрая фея. Утром, если нас не будет, отнесите всё это на кухню. Если пойдёт дождь - вы там можете и поспать. Ключ будет вот здесь.
   И Оленька показала укромное местечко над дверью. Видимо, ночные посещения кухни были делом обычным. Но ключ доставать нам не пришлось. Утром нашу сладостную дрёму растревожила та же Оленька. Вот, ребята, позавтракайте. И убежала. Мы были этой девочке благодарны.
  Вскоре утреннюю свежесть сменила прелесть начинающегося дня. Мы возлежали в шезлонгах, и каждый думал о своём. Я вспоминал милые создания, приютившие нас, и с некоторой завистью поражался вкусу и "боевым" способностям человека, который поќдобрал такой "коллектив". Всем девушкам было по восемнадцать (это я выяснил). Они были удивительно красивы, стройны. Все, кроме старшей, светлорусы, голубоглазы. Старшая была чуть выше своих подружек, брюнетка, и ей стукнуло уже девятнадцать. Вдруг вновь раздался уже пугающий нас нежный голосок:
  - Ялта. Стоянка два часа.
  Затем, уже с металлическими нотками, голос добавил:
  - Пассажиры с билетами до Новороссийска и Туапсе могут перейти на встречный теплоход "Крым", который подойдёт к приќчалу через четыре часа. Но для желающих прибыть в эти порты на нашем теплоходе - и здесь голос, как показалось ряду невольных слушателей на палубе, с некоторой издёвкой промолвил, - могут продолжить свой вояж с нами до Одессы, а на обратном пути через пять дней сойти в местах, согласно купленным билетам.
  - Давненько я не бродил по Дерибасовской,- мечтательно произнёс Володька....
  Мы с сожалением распрощались с приютившими нас первоклассными прелестницами и сошли на берег. Ялта была хороша. Солнце мягко светило над головой и было каким-то дозированным, курортным. Ветерок доносил волшебные субтропические ароматы...
  - У нас тьма времени. Сходим к Чехову,- предложил Володя.
  - Конечно. Быть в Ялте и не посетить Антон Палыча...
  В гору мы шли довольно долго, но содеянным были полностью удовлетворены. Мы вновь увидели эту уютную дачку. По торчащим на полу сучкам было видно, что доски стелили ещё при классике мировой литературы. И садик был хорош. На участочке соток в восемь росли аккуратно подстриженные розы, тёмно-зелёные неправдоподобно красивые кусты лавра благородного.
  Дорожка, посыпанная мелкой ракушкой, предназначалась ЯВНО для посетителей. Она проходила кольцом по всему садику. Кругом было чисто и ухожено. Не каждый отставник имел такую дачу. Разве что какой-нибудь средней руки спекулянт или ушедший на покой бывший комсомольский работник ведёт так своё хозяйство.
  Покинув домик, мы отважились на второй завтрак. Из открытого кафе можно было видеть море, горы, линию кипарисов... Насладившись чаем с булочкой и раскинувшимися перед нами пейзажами, мы спустились к пляжу. До прихода "Крыма" оставалось два часа.
  Побродив по берегу, мы остановились возле симпатичной девушки, вызвавшей у нас доверие. Мы попросили её присмотреть за нашими штанами и ринулись в море. Володя вскоре вышел на берег, а я пронырнул до буйков, вернулся на мелководье и отдался наќбегавшим волнам. Шторм чувствовался и в Ялте. Волны то несли меня в море, то тащили по песку и гальке к берегу. Я прикрыл глаза и наслаждался последними минутами на пляже.
  Вернувшись к одежде, я обнаружил Володю весело беседующим с соседкой.
  - О, а вот и наш Май. Знакомьтесь. Это Виталий Май, известный поэт,- вдохновенно врал мой товарищ. - А это Люба, студентка из Мурманска. Очень симпатичная.
  Здесь Володя был прав.
  Поэтом-то был Володя, по крайней мере он так считал, а я любил просто его поддразнивать. Мгновенно рифмовал какие-то слова, не очень задумываясь о смысле получающихся строк. Но постепенно натренировался писать короткие эпиграммы-экспромты. Например, когда симпатичная лаборантка с фамилией Жеребилова вышла замуж за нашего товарища, я не утерпел и вскоре за общим чаем осмелился прочитать:
  -И не кобыла, и не лошадь,
  А вот нашлись же шизики:
  Скрестили зебру нашу с Гошей
  В ущерб всей биофизике.
  Я был, конечно, морально уничтожен этой парой. Мне была посвящена целая поэма, разбивающая меня в пух и прах. Но вскоре я был прощён. Это произошло после того, как одна дама, без каких-либо оснований рвущаяся в науку, тезисы обозвала коммюнике, а на просьбу в морозный день принести образцы растений с опытного участка заявила:
  - А зачем? Они же там все в анабиозе!
  Вот тут за очередным чаем я решил обыграть эти нелепости:
  -Я в сплошном анабиозе
  Отдалась коммюнике...
  В неприличной, правда, позе
  - Был доклад зажат в руке.
  Однако вернёмся на пляж. Я тут же уловил, куда клонит Владимир, и стал играть знаменитость. Снисходительно улыбался. Говорил мало. Этим занимался набирающий опыт мой товарищ. Он заговаривал нашу новую знакомую. Я только старался к месту вставить острое словцо.
  - Виталя, напиши что-нибудь Любе. Пусть вспоминает нас на холодном севере.
  - Виталий Май... Я что-то читала, - проговорила Люба. И протянула книжку. Порывшись в сумочке, достала и карандаш.
  Я ехидно посмотрел на друга (мол, кто поэт?) и взялся рифмовать, что-то даже получалось. Писал на внутренней стороне обќложки, но закончить мысль страницы не хватило, перешёл на другую и сумел-таки у самого края поставить точку. На всё про всё ушло минуты три.
  - Да вы поэт!- восхитилась Люба,- угощаю вас мороженым,- и, подозвав проходящую мимо женщину с лотком, купила у неё так необходимые нам калории, да ещё облечённые в такое лакомство.
  Вскоре появился и "Крым". В толпе пассажиров "Абхазии" мы поднялись на теплоход, где были встречены без особой радости. Шезлонги все были разобраны. Пришлось устроиться на баке и отќдаться размышлениям. Ночью хриплый мужской голос объявил по радио, что Анапа не принимает. Утром этот же голос так же иносказательно проклял погоду и начальника порта в Новороссийске. Шторм не прекращался. Кто-то из аборигенов заметил, что ветер в здешних местах может дуть три дня или шесть, а то и все девять.
  Глубоко прочувствовав это народное наблюдение, Володя произнёс:
  - Хорошо бы перекусить.
  - Я показал товарищу игру пальцев, означающую "деньги".
  Мы как-то незаметно растратили Оленькины рубли. То ли пиво в Ялте дорогое? То ли выпили его много?
  - А абхазский вариант? - не сдавался мой неунывающий товарищ, намекая на хлеб и сердобольных официанток.
  Я молча согласился, и мы отправились в ресторан. Естественно, в первый класс. Но у входа стояла неприветливая тётка, видимо, посудомойка, и, разглядев нас, спросила:
  - С "Абхазии"?
  - С "Абхазии".
  - Палубные?
  - Палубные,
  Идите в третий класс.
  - Что нам третий класс, мы уже в аспирантуре,- уныло проќбурчал Володька.
  - Аспиранты голодают? - раздался за спиной сочный баритон. - Это естественно, аспиранта сколько ни корми - ему всё равно есть хочется. По себе знаю.
  Перед нами стоял господин вальяжного вида лет сорока пяти
  в отутюженном бежевом костюме.
  - Мы позавтракаем вместе,- сказал он строгому стражу в фартуке. И та послушно отошла в сторону.
  Когда уселись за свободный столик, новоявленный доброжелатель, заказав завтрак, произнес:
  - Давайте знакомиться. Я Валентин Петрович - и назвал довольно высокий чин в чиновничьей иерархии.
  Представились и мы.
  - Так мы коллеги. Я и с вашей директрисой знаком. Как там Александра Кузьминична?
  - С ней всё хорошо. На днях вернулась из Парижа. Была там на каком-то симпозиуме.
  - Ну это я знаю,- с деланным равнодушием произнёс Валентин Петрович,- расскажите, как вы тут оказались.
  "Хорош был Париж... " - подумал я. Улыбочка на Володькиной физиономии явно выражала те же мысли. Но новый знакомец располагал к себе, и мы, чуть ли не перебивая друг друга, поведали ему о своих мытарствах.
  - Я думаю, всё обойдётся. Александра Кузьминична вас поймёт.
  Однако наши финансовые дела у него вызвали лишь сочувствие...
  В полдень на теплоходе подобревший бас объявил, что погода позволяет пришвартоваться в Туапсе.
  - В порту будем в четырнадцать ноль-ноль.
  Пассажиры засобирались. В обещанное время "Крым" на удивление всем всё-таки подошёл к причалу. Но качало... Матросы придерживали пассажиров и осторожно провожали их по прыгающим сходням на берег.
  Как мы выяснили, самая дешёвая дорога домой была самолётом. Но так как-то получилось, что денег у нас опять хватало лишь на один билет. Аэропорт был рядом, и мы отправились туда. Всё-таки это была дорога домой... Вдруг фортуна улыбнётся? Подходя к кассе, Володя заявил, что у него в Туапсе живёт тётушка, она в нём души не чает, а нынешние наши обстоятельства позволяют ему навестить родственницу. Прямо сегодня.
  Узнав у кассирши, сколько стоит один билет, мы сгребли всю оставшуюся мелочь. Тщательно пересчитали, но денег всё-таки не хватало.
  - Сколько добавить? - раздался знакомый уже баритон. Рядом стоял Валентин Петрович.
  Я посмотрел на Володьку... к тётушке он едет один.
  С вальяжным покровителем мы благополучно перелетели все горы и долины и оказались в родном аэропорту. Здесь наши пути разошлись. Валентину Петровичу необходимо было получить багаж, кому-то позвонить. Мы распрощались, и я покатил доќмой. Был уже вторник. Затянувшиеся выходные заканчивались.
  В троллейбусе, пробираясь на свободное место, я увидел нашу заведующую. Докторша изумлённо оглядела меня. А где Владимир? Она явно была рада нашей встрече. Я ей коротенько пересказал наши приключения. Их я так часто пересказывал, что тараторил уже с каким-то автоматизмом.
  Станиславский, будь он рядом, сказал бы своё:
  - Не верю!
  Но Валентина Васильевна поверила. Посмеялась.
  - Завтра на работу?
  - Конечно!
  - А Владимир?
  - Ну, если тётушка отпустит...
  Шефица заулыбалась и вышла. А мне нужно было проехать ещё несколько остановок. "Да, всё хорошо, что хорошо кончается,- мелькнула у меня где-то в дальних извилинах заветная присказка авантюристов.- А если бы шторм бушевал шесть дней? А если девять?" Я смотрел на солнечный, умытый дошедшими и сюда дождяќми город и радовался жизни.
  Но явившись в среду на работу, я почувствовал какую-то напряжённость. Лица у наших тёток были суровыми, если не сказать свирепыми. Такими я их ещё не видел. Женщинам было уже за сорок, но с карьерой как-то не получалось. То ли начали поздно, то ли кончили рано...
  - Зайди к Валентине Васильевне,- сказала одна из них с нескрываемой ненавистью.
  Я недоумённо отправился в кабинет заведующей. Докторша, к моему удивлению, радости при моём появлении не испытала... Вчерашнего разговора в троллейбусе как будто и не было.
  - Нагулялись? Иди к директору!
  И, смягчившись, добавила:
  - Прояви выдержку.
   Я поплёлся к Александре Кузьминичне. Секретарша открыла мне дверь в кабинет...
   Наша директорша стояла коленками на мягком стуле и рассматривала громадную карту Парижа, занимавшую чуть ли не полстены её немаленького кабинета. Увидев меня, она несколько подобрела лицом, уселась за стол и пригласила сесть меня.
   - Ну, рассказывай о своих приключениях.
  Я, помня Станиславского и стараясь не употреблять заученные фразы, с некоторой иронией, а где-то и с откровенным юмором поведал директрисе о наших похождениях. Предполагая, что звонок от Валентина Петровича уже был, мягко, в почтительных тонах описал почти мистическое появление отутюженного джентльмена, его доброжелательность и так необходимую нам поддержку. Александре Кузьминичне было приятно всё это слышать.
  - А как у тебя с диссертацией?
  - Да я только набираю материал.
  - Обзор уже сделал?
  - Да, так, вчерне...
  - Э, друг, не тяни. Кандидатскую самое время защищать в двадцать пять.
  Помолчав, добавила:
  - Чем ты сильнее, тем меньше начальников... А меньше начальников - жизнь краше.
  И посмотрела на карту Парижа...
  - Ну, всё. В лаборатории скажи, что, мол, досталось тебе...
  Я шёл к себе. В чистых блистающих после дождя окнах третьего этажа будто совсем рядом красовались отроги Кавказа. Казалось, до них рукой подать. Мир снова был прекрасен.
  Следующим утром явился и Володька. Но тётки, порычав на меня, его уже не трогали.
  
   Виталий Май
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"