Аннотация: На полу разворачивали громадный ковёр...
Смоленск. Мне пять лет. Слышу в коммуналке возбуждённые голоса. Выбегаю на кухню. На полу молодухи разворачивают громадный ковёр. Ковёр красавец. Яркий, красочный. Чудо. Картинка, как в калейдоскопе.
... В наш военный городок прибыло пополнение - то ли батальон, то ли рота прямо из Германии, из армии Жукова.
Женщина "из пополнения", хозяйка ковра, говорит тётушкам на кухне:
- Покупайте! За тыщу отдаю. Персидский!
Моя мать замялась, соседка тоже... Такой суммы ни у кого не было. А ковёр красавец... Таких произведений искусства в нашем бараке ещё не видали.
- А давай, Ольга, на двоих купим,- осенило вдруг нашу соседку.
- Это как?
- У тебя пятьсот рублей найдётся?
- Всего пятьсот и есть...
- И у меня есть. Купим и поделим.
Собрали деньги, отдали чужой тётке и посмотрели на уже стоявшего рядом дядю Петю.
- Петро...
- Щас сделаем!
Дядя Петя сложил толстый ворсистый ковёр пополам и каким-то плохеньким, но хорошо заточенным столовым ножом (финку бывалый фронтовик по стратегическим соображениям обнародовать не стал) довольно быстро из громадного персидского красавца сотворил два коврика. Ну не коврика, но всё же вещь была варварски испорчена...
Когда посмотрели на два "отреза" - увидели, что рисунок, всякая там абстракция на ковре были расположены не симметрично. Светлый кружочек - центр - остался на одном "коврике". Кому он достанется? Дядя Петя хорошо знал женскую психологию. "Пожара" не допустил. Тут же достал монетку.
- Загадывайте! Орёл или решка?
- Кто отгадает - та и берёт половину ковра с кружочком,- сказал он непререкаемо.
Женщины согласились. Кухня замерла. Дядя Петя подбросил монетку. Мама угадала. Нам достался ковёр с кружком.
Вечером пришли отец и муж нашей соседки. Нет, криков за стенкой не было. Но капитан громко бурчал на жену:
- Упустила такой ковёр! Что? Не смогла денег нигде занять?
Соседка что-то тихо ответила. Разговор прекратился. А отец улыбался.
- Если кружок не по центру,- говорил он,- значит, ручная работа. Настоящий ковёр, персидский.
Этот ковёр мы таскали за собой по всем городам и весям, куда забрасывала нас отцовская воинская служба. Первые годы ковёр уважительно размещали на стене в большой комнате. Потом уже стали просто класть на пол.
Через несколько лет отец уехал в долгую заграничную командировку. Вернулся с ковром, завёрнутым в белую парусину. Когда мы с братом развернули на полу громадный ковёр - что мы увидели? Бежевые тона, ворс "выглядывает" только на несколько миллиметров. Какая-то тряпка. И это отец вёз из-за границы? Мы поднимаем глаза на папу.
... Вспомните сценку из "Белого солнца в пустыне":
- Это же 11-й век!
Что-то подобное услышали мы в тот раз и из уст отца.
... Ковров давно уж нет - мы часто переезжали. Но только сейчас, вспоминая неназойливые, неброские, успокаивающие узоры старинного бежевого ковра, я начинаю понимать его красоту и изящество, талант и мудрость его создателей.