Аннотация: ...Два толстеньких сверхсрочника выскочили на дорогу и замахали мне руками.
Этот забавный случай произошёл ещё в молодые мои годы. Отслужив, вернулся домой. То да сё. А во дворе "Запорожец" стоит запылённый, заброшенный. И выезд к воротам уже и травой стал зарастать.
- В чём дело?- спрашиваю отца.
- Да уже и очки не помогают. Бери руль в свои руки.
Я, конечно, с удовольствием. Заменил свечи, заменил масло, повозился с карбюратором, с мотором, добавил бензин и поехал. На работу, с работы, к друзьям.
Прошло года два. Как-то поздно вечером еду я от товарища домой. С ним мы слегка тяпнули. По чуть-чуть. Я же за рулём... Вдруг два толстеньких сверхсрочника (сейчас таких называют контрактниками) отчаянно замахали мне руками. А товарищ мой жил на отшибе. До городского транспорта переть и переть.
Но, думаю, сверхсрочники - это же сволота. На своей шкуре испытал. Подъезжаю. Один из голосующих - старшина из нашего батальона, Галич. Как он здесь оказался? Сволочь невероятная. В караул он с нами никогда не ходил. Только на кухню и дежурил на проходной. "Берегло" его начальство. Что-то за ним было.
Однажды меня угораздило оказаться с ним на проходной. А я недавно отбыл семь суток на гауптвахте. Пацаны-"первогодки" стали расспрашивать, как там да что там.
- Хорошо выспался. Никаких нарядов, никаких караулов. Познакомился со всеми воинскими подразделениями города. Гауптвахту каждые сутки охраняет наряд из какой-нибудь другой части. И нам, двум отдыхающим на гауптвахте товарищам, трижды в день приходилось мотать по городу за завтраками, обедами и ужинами. Сами-то мы "пили кофе" там, на месте, но провизию в термосах везли бедолагам, наказанным более сурово. Тем запрещался выход за пределы двора гауптвахты. Это были или проворовавшиеся завскладами, или выловленные в горах дезертиры.
- Да у вас там прямо курорт,- разочарованно произнёс толстомордый Галич. Вот у нас была гауптвахта - вот то гауптвахта. С зуммером.
До меня не сразу дошло, что значит с зуммером. И где мог служить Галич? Разговор наш происходил в 1961 году. Этому бандеровцу лет сорок, может, чуть меньше. В сорок первом ему было лет восемнадцать - двадцать... Вполне мог служить у немцев. Вот откуда у идиота Галича могло появиться в лексиконе зловещее словечко зуммер.
Но вернёмся на ночную дорогу. Подобрал я этих "полицаев". Путь они держали почти в мой район. Я только у самого дома свернул в "чужие" квартальчики.
- Всё! Мы приехали,- заискивающе пробормотал скотина Галич.
- С вас по рублю.
А сам думаю: как "макаронники" будут расставаться с деньгами? Первым выбирался Галич. Я делаю ему больно:
- Деньги!
Галич съёжился, но заплатить не может - натура не позволяет. Из "Запорожца" пассажирам выбраться можно только через одну дверь. А я их усадил за своей спиной. Кряхтели, кряхтели пузатики, протискиваясь к выходу... Я ещё раз повторил Галичу прямо в ухо:
- Давай деньги!
Но Галич нашёлся:
- Он заплатит,- и ткнул пальцем на сотоварища.
И носом нырнул на тротуар, а за ним на коленях выполз и второй полицай.
Я вышел из машины. В свете уличных фонарей были видны две пошатывающиеся убегающие фигуры в дешёвом обмундировании сверхсрочников.
Я немного полюбовался этой сюрреалистической картинкой и заорал вдогонку:
- Галич!
Тот споткнулся. Вскочил и побежал уже прихрамывая.
- Галич, скотиной ты был, скотиной и остался!
...Я сел за руль, и, чтобы выбить из головы эти западенские наваждения, стал вспоминать смешные, почти швейковские приключения в армии и своих товарищей, своих сослуживцев от соседа по койке до генералов на спортивной площадке, соседствующей с гауптвахтовским двориком.