Маймистов Виталий Васильевич : другие произведения.

Волны северного моря

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Дядя Вилли, сейчас в порту на причале стоит русское исследовательское судно "Витязь". Мы там были на экскурсии. Поднялись, покрутили головами и попрощались... Через несколько дней "Витязь" отбывает в Петербург. Вот если бы мне с ними совершить этот пробег... - Взрослеешь, Гарри. Молодец. Попытаюсь устроить тебе эту прогулку.
   В Лондоне состоялся очередной симпозиум океанологов. Такие встречи проводятся не только для ознакомления коллег с новой, "добытой" в морских пучинах информацией. Вторым планом идут кулуарные беседы, когда в раскованной - древнее выраженьице!- обстановке, ободряя друг друга (но точнее сказать - поддразнивая), коллеги иногда генерируют совершенно сумасшедшие, но, как позже оказывается, вполне даже актуальные идеи. И если в нынешние времена их материализовать невозможно, толчок в развитии обсуждаемой темы они всё же дают. И термин таким встречам какой-то остряк придумал - мозговой штурм.
   За одним из столиков возле конференц-зала трое седовласых искателей новизны негромко беседовали.
   - Любопытные факты изложил нам сегодня коллега с "Витязя". Но что мы всё кораблики посылаем? Пунктирные заборы - это всё-таки не то. Надо бы организовывать стационарные пристанища в тех уголках мирового океана, которые нас интересуют.
   - А какой уголок вам мил, Вильям?
   - Да хотя бы Гавайи.
   - Есть там опытная станция.
   - А толку? Температура, ветер, инсоляция. Что это за информация? Станция расположена в черте городка. В штате местные жители. Двое даже когда-то окончили тамошний университет, филиал Гавайского. Белых в городе мизер, в основном азиаты да метисы...
   - Вы хорошо осведомлены, доктор.
   - Да, интересовался. Возле Гонолулу Перл-Харбор - база военно-морских сил наших друзей. Эти ребята всё пронюхали.
   - Что будем делать?
   - Нужна станция где-нибудь недалеко от городов Хило или Кона. Пусть спецы отыщут место, архитекторы "нарисуют картинку". Тянуть, я думаю, они не станут. И уважаемый учёный "пошуршал" пальцами.
   Собравшиеся за столиком седоголовые сотоварищи согласно кивнули. Они знали: "торг здесь неуместен". В эти широты захаживают и яхты "воротил", и гигантские лайнеры с публикой попроще. Капитаны, но в первую очередь штурманы должны знать всё о морях и океанах, через которые ведут свои кораблики. Исследовательские работы океанологов неплохо финансируются.
   - Вильям, а чем насолил тебе твой племянничек? Ведь ты его хочешь сплавить на Гавайи?
   - Гарри сам пожелал чего-нибудь этакого, настоящего. Надоело ему бубнить студентам одно и то же. Они только раз в год и то по месяцу группами выходят в плавание на своём университетском судёнышке. Везёт, конечно, только "счастливчикам". Но парень уже вкусил живое дело и рвется в науку. Бытует же поговорка: не можешь учиться - иди учи... Это про нас. Да и на станции будет очерёдность. Продумаем. Несколько наших, один-два иностранца. Контингент сотрудников подберём здесь в Лондоне. Нам троим это по плечу?
   - Ну, это ещё не скоро.
   - Идея твоя, Вильям. Приступай. Мы поддержим. Племянника-то как зовут?
   - Гарри.
   - Его тоже погрузи в эту затею. Пусть кожей всё прочувствует. Ему там открывать станцию и работать. Минимум год. Соберёт данные для серьёзной работы.
   ...Уже на следующий день в своём загородном доме старина Флетчер беседовал с племянником.
   - Гарри, помнишь наш разговор о настоящем деле?
   - Конечно. Вы, дядя Вилли, обещали подумать.
   - Так вот, месяцев через шесть на Гавайях будет построена новая океанологическая станция. Будет она британской, но мы придадим ей статус международной. Ты - первый директор. По крайней мере, год. С очерёдностью мы ещё не решили. Ну как?
   - Здорово!
   - Тогда продумай набор сотрудников, оборудование. Включайся в работу.
   Младший Флетчер подошёл к камину, уставился на пылающие угли и всё - пошли идеи:
   - Дядя Вилли, сейчас в порту на причале стоит русское исследовательское судно "Витязь". Мы там со студентами были на экскурсии. Поднялись, покрутили головами и попрощались... Через несколько дней "Витязь" отбывает в Петербург. Вот если бы мне с ними совершить этот пробег. Я бы работу их изучил и, может быть, присмотрел кого-нибудь из сотрудников. Ведь год жить вместе. На далёком острове. Это почти как на Марс лететь. А тут корабль - плавучий остров...
   - Взрослеешь, Гарри. Молодец. Я, кстати, уже побывал на "Витязе". Познакомился с некоторыми сотрудниками. Беседовал с научным руководителем. Даже по "чарке" выпили. Он мне понравился. Попытаюсь устроить тебе экскурсию в Ленинград.
  "Так уж и по чарке",- племянник знал дядю, но виду не подал.
   - Да, в каюте, куда меня пригласили для беседы с несколькими научными сотрудниками "Витязя", я заметил гитару. Так что не забудь своё банджо. И ещё. Мне показали несколько лабораторий. Приборы, замечу, у них "новейшие", но нашим не чета. Это надо обдумать. Сейчас же еду на "Витязь", потом свяжусь с нашими офисами, а ты готовься.
   - Рад тебя видеть, Вилли. Что-то ты зачастил. (А это означало: "выкладывай").
   - У меня разговор.
   Доктор Флетчер почтенный океанолог, моря и океаны бороздил с младых лет, так что морские обычаи засели у него чуть ли не в генах и сейчас проявились как-то сами собой. Дядюшка Вилли слегка нарушил устойчивость своего кейса. Борт покачивало, но это не помешало уважаемому академику "уловить" посланный сигнал.
   - Тогда ко мне.
   - Хорошее французское. Шотландский самогон ты не употребляешь?
   - Да ладно. Мы через полгода намечаем открыть океанологическую станцию на Гавайях. Гарри, мой племянник - хороший парень - будет там первым директором. Планируем сделать станцию международной. "Экипаж" сменяемый - климат там не наш. Жарко и влажно - тропики. Гарри со студентами был уже с экскурсией у вас. Узнал, что вы скоро отчаливаете в Питер, и... давай ещё по одной. У меня просьба, Дмитрий, помоги Гарри, пока ещё зелёному магистру, возьми его стажёром хотя бы до Ленинграда. Океанологов России знают в Британии. Твой доклад на симпозиуме произвёл впечатление. Гарри у тебя наберётся опыта, во многом отличающегося от университетского...
   - Вилли, я бы с удовольствием, но такие решения требуют согласований,- и научный руководитель исследовательского судна ткнул пальцем в потолок, отведя от себя возможные вопросы. И ещё, Вилли, меня наверняка будут расспрашивать: кто этот Гарри? Давай-ка посетим лабораторию, где он работает. Познакомишь меня с ним на месте. Да, и есть ли у него лаборатория?
   - Лаборатория-то есть, но не он там первый. Он рядовой сотрудник. Лабораторией заведую я.
   - Поехали. Надо парня повидать. "И выясним: Оксфорд это или Ми-6".
   - Поехать-то поехали, но это "требует согласований",- и англичанин, кисло улыбаясь, достал телефон.
   - Гарри, ты в лаборатории?- спросил он тоном, не требующим ответа,- никуда не исчезай, жди гостей.
   Дмитрий Михайлович сдержал улыбку. "Сказал бы прямо: "Быть через полчаса в лаборатории и ждать гостей".
   - Профессор Крамер? Это доктор Флетчер. Я пригласил коллегу с исследовательского судна "Витязь" посетить нашу лабораторию. Да, я на судне. Да, ответный визит. Спасибо.
   - Всё, Дмитрий, едем.
   - А чем занимается Гарри?
   - Пока преподаёт систематику планктона, но я ему предложил изучить биологию водорослей. Постепенно погружается в тему.
   - Тогда я беру с собой Михалёва: морская капуста, морской салат - они тут найдут общий язык.
   Молодой "пришелец" с "Витязя", как только появился в лаборатории доктора Флетчера, развёл руками и, улыбаясь, изрёк:
   - Какая прелесть! Водяные термостаты! А приборы - просто совершенство!
   Заулыбались и присутствующие сотрудники, видимо, самого просторного помещения лаборатории. С лиц спала напряжённость ожидания заморских гостей.
   - Знакомьтесь: академик Дмитрий Каретников, научный руководитель исследовательского теплохода "Витязь", Алексей Михалёв, кандидат биологических наук, тоже наш коллега,- представил визитёров шеф.
   Затем, естественно, назвал и своих помощников. Первым шёл племянник.
   - Гарри Флетчер, магистр нашего университета и сотрудник лаборатории.
   От собравшихся сотрудников и гостей в лаборатории стало тесновато. Михалёв оказался рядом с Гарри Флетчером.
   - Гарри, мне говорили, что вы работаете с водорослями.
   - Только начал.
   - Вас что-то заинтересовало?
   - Просмотрел литературу. И пришёл к выводу - водоросли в прибрежной зоне - это же дар божий. Приливы, отливы "следят за свежестью" питательной среды и ещё, перемешивая водоросли, подставляют на свет божий затенённые места. Волны работают и днём, и ночью! На некоторых участках растения сбиваются прямо в ковры. Это же упакованная заготовка для кухни. Белки, углеводы, витамины, микроэлементы, пигменты всех мастей. И всё даром. Режь и на тарелку!
   - Да, у британцев на столе всегда свежая капуста из ламинарии. Очень полезная вещь. И морской салат - ульва.
   - Да вы, Алексей, в теме!
   - А как же! Завтрак, обед, ужин - моя слабость.
   Знатоки здоровой пищи рассмеялись.
   - Алексей, пройдёмте в эту комнату. Здесь у нас аквариумы. Сейчас выключу лишний свет.
   Комната была уставлена аквариумами, как книжными шкафами.
   - А красные есть?
   - Смотри в углу - порфира.
   - Продуманно у вас тут. Позавидуешь. Дизайнер работал?
   - Может быть. Аквариумы заказывали в фирме. Фирмачи же привезли и расставили. Похоже, не промахнулись. Ну а рыбок сюда запустили только трудолюбивых, "убирающих пыль" с листочков.
   - Видел: полки у вас ломятся от приборов.
   - Им дизайн ни к чему. Но у каждого своё место. Я регулярно выезжаю со студентами на побережье. Собираем в бюксы образцы. Полевыми флуориметрами определяем содержание пигментов на всех интересных генотипах, которые море выбрасывает. Портативным рефрактометром на них же определяем и сахара.
   - А это зачем?- спросил Алексей.
   Гарри увлёкся рассказом, вспомнил июньский ветерок на берегу Северного моря, своих молоденьких помощниц и не уловил "коварства" вопроса.
   - Да на ветру и под солнцем выживут только те организмы, которые смогут удержать в своих тканях влагу до следующего прибоя.
   - У меня тоже был портативный флоуриметр. Купил на барахолке где-то в южных морях, но оказалась подделка.
   "Быть Гарри стажёром",- решил Лёха, за пару минут уловив подготовленность и нрав парня из Оксфорда.
   - Не вижу наших светил. Где они?
   - Дядюшка наверняка увёл твоего шефа к себе в кабинет. У него там коллекция раковин моллюсков всех морей, где он побывал. Любит похвастать. А вот ещё. Видел такой микроскоп. Он прямо на экран восемнадцать на тринадцать выносит изображение с предметного стекла.
   - А ну покажи.
   - Да! Структурированность тканей видна как на ладони. А как вы её оцениваете?
   - Да просто в баллах.
   - Хорошо. И не нужно мудрствовать. Дёшево и сердито!
   - А вот и наши молодцы!- произнёс доктор Флетчер.- Я думаю: пора бы нам и отобедать. Приглашаю в ресторанчик, вот тут рядом.
   Утром в кабинет академика Каретникова на "Витязе" заглянул гость из посольства.
   - Дмитрий Михайлович, мы рассмотрели просьбу доктора Флетчера и решили удовлетворить её. На судне только что закончили исследовательские работы два ихтиолога из Кембриджа. Освободилась небольшая каюта. Ваш протеже может ею воспользоваться.
   Научный руководитель исследовательского судна и бровью не повёл. "Пыжится какой-то чиновничек. Сколько их развелось!" Но вслух произнёс:
   - Да-да. Налаживаем связи с Оксфордом.
   Больше с надутым "посланником" говорить было не о чем.
   "К чему эти фокусы? - думал Дмитрий Михайлович. И решил было позвонить в посольство. - А позвоню - буду ли умней этого отутюженного гостя? Возможно, его "ходка" была вовсе не ко мне? Тогда из посольства вот-вот позвонят".
   И позвонили:
   - Дмитрий Михайлович, мы рассмотрели просьбу доктора Флетчера и решили удовлетворить её. На судне только что закончили исследования два ихтиолога...
   - Да-да,- прервал знакомый текст академик Каретников,- большое спасибо. Рад был услышать ваши голоса.
   И добавил:
   - Налаживаем связи с Оксфордом.
   Это можно было понимать как "вас понял"; но вдобавок и как издёвку: "Шкаф продан, могу предложить тумбочку..."
   Через пару дней Гарри Флетчер уже топтался около трапа исследовательского судна. Чего-то ждал. Наконец подкатили тележку с увесистым багажом. Когда багаж подняли на палубу, новоиспечённый стажёр сообщил встречающему его Алексею Михалёву:
   - Это приборы, подарок университета.
   Ящик занесли в ту самую лабораторную каюту, о которой уже знал "почти весь Лондон". Вскрыли. Первым перед глазами "набежавшего люда" показалось что-то, замотанное в кусок ткани. Размотали - банджо!
   - О-хо-хо! Гарри, это твоя штучка? - воскликнул Алексей.
   - Да, люблю побренькать.
   - А у меня гитара. Сыграемся.
   Затем Гарри достал микроскоп продвинутой модели, и пошло-поехало, вытаскивал, как фокусник из рукава, компактные приборы новейших конструкций, облегчающие изучение растений в "полевых" условиях. Алексей улыбался - поработаем... А в глазах академика появилась грусть. "Наши умы настроены на оборонку, а островитяне, "братья наши по хромосомам", тратят мозги на приборчики. Находят время и ресурсы"...
   - Алексей, ты тут устраивай стажёра. Я к себе.
   - Ну что, приборы расставили. Идём, покажу каюту и твою койку. У нас тут, правда, особо не разгуляешься, не "Астория". Научных работников с лаборантками человек пятьдесят наберётся, да ещё экипаж. В тесноте, да не в обиде, как говорится. Но нам повезло. Двое из моей каюты на днях съехали. Закончили исследования. Так что бери свой чемоданчик - и ко мне. Поживём пока вдвоём.
   - Молодые люди, вы про обед не забыли?
   В дверях стояли две молоденькие француженки из соседней каюты.
   - О! Идём, идём. Спасибо, что напомнили,- заулыбался Лёха Михалёв.
   Обедали в большой каюте за столом на шесть персон. Сегодня к молодым познавателям природы подсели капитан теплохода Владимир Александрович и руководитель исследовательских работ академик Дмитрий Михайлович.
   - Что, соседи, уже перезнакомились?- улыбаясь, академик посмотрел на Алексея.
   - Да нет, только собираюсь представить.
   - В таком случае нам необходимо немного изменить сервировку стола. - И капитан что-то сказал подошедшей официантке.
   Через час Гарри и Лёха вернулись в свою каюту и бухнулись на койки. Новоиспеченный стажёр прикрыл глаза, но ожидаемый послеобеденный покой под его рыжеватой шевелюрой не устанавливался. Слишком много впечатлений забилось туда сегодня. Гарри был из интеллигентной семьи, белая косточка, и простецкое словосочетание "живут же люди" ему не приходило в голову. Но именно что-то, нет, не зависть, а скорее восхищение в эти минуты он испытывал. Молодой англичанин открыл для себя незнакомую ранее манеру общения: игру "не краплеными картами", искреннюю доброжелательность и улыбчивость. Снобизмом здесь и не пахло. Это было ново и очень нравилось.
   - Алексей, а почему у наших соседок русские имена - Надин и Оля? Они же француженки.
   - У них русские корни. И назвали их, видимо, в честь бабушек или даже прабабушек. Во Франции среди эмигрантских кругов так принято. В этих семьях русский язык стараются не забывать.
   - В тёмном шкафу в лабораторной каюте хранятся пробы прибрежных водорослей северных морей. Я их "замуровал" в этаноле, каждую пробу в свой бюкс. Думал, дома спокойненько определю содержание хлорофиллов, каротиноидов, но раз ты привёз такие флоуриметры! - грех не воспользоваться. Все пигменты давно уже перешли в этанол. Их определить на твоих игрушках - одно удовольствие.
   Ребята поработали часа два, освободили верхнюю полку тёмного шкафа. Освободить-то освободили, но снова вернули бюксы на место. Алексей всегда после определения пигментов оценивал и анатомическую структуру листьев, но делал это в другие дни. Молодой по годам, но уже известный "узкому кругу" специалистов, исследователь Михалёв был доволен.
   - Хорошо, Гарри, надо остановиться.
   - Почему?
   - Два часа трудимся. Притомились. Путаница пойдёт. Отдохнуть следует.
   Во время их трудов в лабораторию приоткрывала дверь Надин. Уловив азартную атмосферу у приборов, "притормозила". По коридору проходил Дмитрий Михайлович:
   - Что там?
   - Заглянула. Работа кипит ...
   - Не буду отвлекать.
   Но вот парни вернулись в каюту.
   - Выдай-ка, Гарри, что-нибудь на банджо.
   Гарри достал инструмент, настроил и "забренькал" что-то из "Битлз", напевая вполголоса. Алексей потянулся за гитарой, и через минуту любимая многими мелодия зазвучала, и довольно ладно, по крайней мере так казалось исполнителям.
   В каюту заглянули Оля и Надин.
   - К вам можно?
   - Конечно.
   Девчонки, похоже, часто заглядывали к Лёхе.
   - Любите Челентано? Подпевайте!
   E intanto il tempo se ne va
   E non ti senti piu bambina
   А время-времечко бежит
   Назад, увы, возврата нет
   Напрасно ты торопишь жизнь,
   Она и так летит, как птица...
   Негромко, но пели все. И ритм, выдаваемый банджо, был очень даже кстати. Но наступало время полдника. Официантка каюты-столовой, где обычно обедали научные сотрудники ближайших лабораторий, вышла в коридор, чтобы поторопить молодых людей, и осталась стоять, вслушиваясь в живые голоса и в мелодию, вспоминая "шалопая" Челентано. "Но лангет остывает, компот нагревается ..."
   Ребята и сами сообразили.
   - Подъём! Полдник. Дисциплина на корабле - долг каждого!
   ... А через два дня "учёный" теплоход уже покачивали волны Северного моря. "Витязь" взял курс на восток. Алексей, бывая в планктонной лаборатории француженок, наблюдал, как они цветными карандашами, поглядывая в микроскоп, вырисовывают своих любимцев, во много раз увеличивая их размеры и яркость расцветки, помогая и природе, и оптике...
   - Гарри, а что если мы сфотографируем, используя экран микроскопа, все запасы планктона наших соседок?
   Хорошо считающий в уме англичанин через пару секунд выдал:
   - Они-то обрадуются, Лёха. Но к концу дня, когда мы закончим щёлкать и станем выдавать фотки -призадумаются. "Работы-то больше для них не будет..."
   - Ну, ты и голова, Гарик. Но им потом можно посоветовать заняться классификацией добытого материала. Потом... А сейчас мы за день поможем им прикончить все дела с планктоном, а затем девчонки помогут нам. У нас этих водорослей целый шкаф. А девчонки освоят приборы, кое-чему научатся. Польза обоюдная.
   - Э, Лёха, ты хитрец. Кто голова? Однако здесь попахивает эксплуатацией. Я Маркса читал.
   - Читал? Я и то только предисловие "Капитала" освоил.
   - Ну, на лекциях отводились немецким философам какие-то часы.
   - То-то. Ты же преподаватель? Зачтём их труд как освоение новых методик.
   - Убедил.
   ... Девчонки радовались... И не столько лихо сделанной работе, сколько каждодневному общению с весёлыми, харизматичными парнями. Сидение за микроскопом в махонькой каюте уже через месяц вызывало у них скуку неимоверную. А тут шутки, смех, анекдоты, а главное - парни... С такими ребятами можно хоть вокруг света...
   Как-то после полдника Алексей предложил всем выйти на палубу. Августовский ветер Северного моря пахнул в лица засидевшихся в лабораториях бессребреников науки свежей прохладной. Может быть, немного и штормило, но на ходе теплохода это едва ли сказывалось.
   У Алексея крутились в голове слова из песни:
   А время-времечко бежит,
   Назад, увы, возврата нет.
   "Да, времечко бежит. А тут сама судьба всучила мне новейшие приборы, толкового стажёра. А молоденькие рисовальщицы? С их помощью до прихода в Питер сделаю все анализы. И всё - материал для докторской будет обработан и проанализирован. И последняя глава - "Северное море" - завершит мой труд. Пока вчерне... О закономерностях подумаю чуть позже, когда все карты лягут на стол".
   Было уже где-то около 20-ти часов. Вечернее солнце пронизывало прозрачные макушки волн. На полубаке собрались свободные от вахт матросы побалогурить, вспомнить любимые песни, старинные баллады.
   Любил в эти часы выходить к команде капитан судна, и почти всегда его сопровождал академик.
   Алексей вывел своих товарищей на поющие голоса:
   ...А волны бегут от винта за кормой,
   И след их вдали пропадает.
   Ребята присели на свёрнутый брезент, минутку помолчали и стали подпевать. Кроме Гарри, конечно. Молодой англичанин воспринимал мелодику песен, плеск волн, низкое солнце почти как погружение в фантастику.
   ...Плещут студёные волны,
   Бьются о берег морской...
   Выходы на палубу команды "докторанта" Михалёва стали почти регулярными.
   Как-то в один из таких вечеров, когда матросы уже стали расходиться, капитан приостановил Дмитрия Михайловича:
   - Может, зайдём ко мне на пару слов?
   - А если ко мне? У меня коньяк, французский.
   - Так у меня тоже. И ребята хорошо обшивку "простукали". Давай ко мне.
   После второй Владимир Александрович спросил:
   - К тебе наш партайгеноссе с вопросами не подчаливал?
   - Да нет...
   - А со мной "советовался"... Что-то, мол, Михалёв с француженками заигрывает? Нехорошо это. Может быть, говорит, этих девок в ближайшем порту высадить? Подальше от греха?
   - Я этого дурака самого в Питере высажу. Этих парижанок с русскими корнями я для Михалёва и разыскал. Чтобы удержать его подольше на корабле. Он тут докторскую дорабатывает. Лёха настоящий учёный. Идеи из него так и прут. А от этого Борис Андреича надо избавиться. Противнейший тип. Поможешь?
   - Уберём. Но нам достанут такого же из той же банки. Эти "геноссе" как тараканы - один в один.
   - Э, нет. Ты мне поможешь убрать этого паршивца, а надёжного партейца из фронтовиков я подыщу сам. И рот не посмеют открыть...
   Несколько раздосадованный стукачеством "Швондера", на следующий день академик зашёл в лабораторию Михалёва. Ольга заливала в кюветы зелёный, насыщенный пигментами спирт из бюксов с водорослями, Гарри определял на флоуриметре параметры пигментов, Надин записывала под его диктовку данные в журнал. Алексей промокал высечку листа, клал её на предметное стекло микроскопа и с зеленоватого экрана фиксировал в десятки раз увеличенное изображение поверхности водоросли, а затем и среза листа. Через минуту из портативного принтера на ленте из матовой бумаги выползали две "фотографии", одна за другой. Алексей подписывал их карандашом: "кто, что, когда".
   - Добрый день! Работа, вижу, отлажена. Девочки, а ребята вас не очень утруждают?
   - Что вы! Мы уже все завалы планктона новыми приборами проанализировали, интересные засняли, а теперь вот помогаем Алексею.
   - Всё отлажено, идёт как по маслу. Дмитрий Михайлович, ещё дня два - и с лабораторными работами будет покончено. Приступим к расчётам.
   - Молодцы.
   Академик дотронулся до плеча Алексея:
   - Вечером зайди ко мне.
   После полдника Алексей не сопровождал товарищей, как обычно, на палубу, а отправился в каюту к шефу.
   - Хорошо организовал работу,- увидев в дверях Алексея, улыбнулся академик. - А как дела с диссертацией?
   - Да... движутся потихоньку. Вот закончу анализы - это материалы последней главы - всё обдумаю, уточню взаимосвязи, закономерности. А на заключение и выводы времени много не потрачу. Они у меня в голове вертятся. Я от них, пока все данные не получу, отмахиваюсь.
   - А как собираешься озаглавить свой труд?
   - Окончательно ещё не сформулировал, но я изучал запасы прибрежных водорослей северных морей, их ценность, возможность использования в народном хозяйстве...
   - "Ценность водорослей северных морей и возможность их использования" звучит убедительней. И я бы посоветовал ускорить работу над диссертацией. Вылизывать не стоит. Пижонов среди океанологов я не встречал. Им дело подавай. Нашего стажёра, Гарри, через несколько месяцев отправят на Гавайи директором опытной станции. Мне его дядюшка, "человек из Оксфорда", говорил. Он ко мне в Лондоне несколько раз захаживал, да и мы с тобой у него бывали. Я полагаю, что Гарри пригласит на станцию наших француженок и тебя попытается "зафаловать". "Витязь" и команда по прибытии в Питер месяца два отдохнут, а там, смотришь, мы и сами сможем пройтись по южным морям. В наши планы это входит. На станции побываем. Тебе по всем раскладам в этом походе уже надо быть доктором. Так что, дорогой, начинай писать.
   - А она у меня вчерне готова.
   - Тогда давай свои каракули, я просмотрю, "исправлю орфографию" и отдам машинистке. У тебя неделя - закончишь последние анализы, графики, фото, текст и тоже мне. Обсудим. Пригласим и Гарри. Пусть посидит в сторонке. Ему это полезно будет.
   Ты же знаешь, многие наши уедут в дома отдыха возле нашего филиала в ту бухточку, где живут твои родители. Ну, это я так. Лучше основные работы сделать здесь и сейчас. Дома ты расслабишься. Время и азарт будут потеряны. Примеров тому не счесть. Давай.
   Шли дни. Всю текущую работу взяли на себя Гарри и подружки из лаборатории планктона. Вскоре с водорослями было "покончено". Алексей с лёгким сердцем дописывал последнюю главу.
   "Витязь" приближался к берегам Швеции. Здесь судну необходимо было сделать остановку. За обедом Алексей подошёл к столику Дмитрия Михайловича.
   - Закончил главу?- улыбнулся академик.
   - Вчерне...
   - Ну-ну. А заключение и выводы?
   - Сделал.
   - Приноси, и просмотришь мои замечания. А вечером обсудим работу целиком.
   Когда Алексей сравнил черновой вариант с отпечатанным , увидел: машинистка следовала указаниям академика. Поднял глаза на Дмитрия Михайловича. Тот, улыбаясь, развёл руки:
   - Согласен с замечаниями?
   - Согласен,- промямлил Лёха.
   - Тогда идём дальше. Сейчас просматриваю последнюю главу и твои заключения, а вы с Гарри настраиваете Оксфордский проектор в большой кают-компании. После полдника ты там покажешь свои "рисунки" на киноэкране.
   Ребята подключили проектор. Работал. Пришёл Дмитрий Михайлович:
   - Никаких замечаний, Алексей, начинай свой доклад, примерно такой, какой ты будешь делать на защите, минут на сорок.
   В кают-компании, кроме Алексея, Гарри и академика, никого не было. Но только Гарри включил проектор, а Алексей раскрыл папку с "рисунками", как на задних сиденьях замаячили фигурки француженок.
   Алексей увлёкся. С удовольствием рассказывал о собранных водорослях, о найденных зависимостях, о причинах... Взглянул на Дмитрия Михайловича. Рядом с ним справа уже сидел капитан Владимир Александрович, слева учёный секретарь Алексей Ефремович, а за их головами почти весь "учёный мир" теплохода... Спина у Лёхи похолодела, но надо было продолжать. Алексей, используя иллюстрации, через проектор знакомил коллег со своей работой, пересказал заключение, прочитал выводы. В сорок минут уложился.
   Встал учёный секретарь исследовательского судна Алексей Ефремович:
   - Я предлагаю доклад Алексея Васильевича Михалёва принять как защиту докторской диссертации. Как считают члены учёного совета?
   Наступила пауза. Но потом выступило несколько человек, и все поддержали инициативу учёного секретаря, доброжелательно отзывались о проделанной работе.
   - А что скажет Борис Андреич? - обратился академик к сидящему в углу партайгеноссе.
   У того лысина покрылась холодным потом. Он уже мусолил в уме кляузу на учёных "Витязя", а тут вот сами "ботаники" припёрли его к стенке.
   - Я тоже за. Алексей Васильевич трудолюбивый учёный. Много делает для нашей науки и работает в области, способствующей витаминизировать полки наших магазинов,- неожиданно добрым голосом выдал засланный надзиратель.
   - Спасибо, Борис Андреич,- так и запишем,- серьёзно сказал учёный секретарь.
   Во время голосования, конечно единодушного, академик спросил капитана:
   - А чья это затея - собрать учёный совет?
   - Чья затея?- переправил капитан вопрос учёному секретарю.
   - Идею подал наш геноссе. Он пронюхал, что Михалёв готовится к защите диссертации - у этой сволочи, видимо, прослушка имеется, и про просмотр иллюстраций узнал. Решил напакостить: "посоветовал" мне прикрыть это не разрешённое в его понимании дело. Мы и собрали учёный совет обсудить вопрос. Вот всё и решилось. Не совсем так, как задумала эта шваль. Если у геноссе сердце не шалит - до Питера дотянет. А в "зал" заходили тихо, по моей команде...
   - Но ты стратег,- восхитился академик.- А оппоненты, отзывы?
   - Дмитрий Михайлович, вы же знаете: у нас на "Витязе" всё это имеется...
   ... Гарри думал, как бы ему предложить Алексею и подружкам поработать годик на Гавайях. "Только вот станции ещё нет. Не рано ли начинать разговор? Надо попробовать". Гарри ждал момент. На следующий день после защиты в обед к их столику подсели капитан и академик. Официантка принесла бутылку шампанского. Шло дружеское обсуждение вчерашней защиты экспромтом и такого же экспромтом сотворённого банкета. А вот и пауза, которую ждал Гарри.
   - Через полгода,- начал он свой монолог,- ... и дальше уже затёртый набор слов. Наша сработавшаяся команда не смогла бы какое-то время, - Гарри не посмел выговорить год, - своим участием дать толчок работе этой станции, вдохновить сотрудников.
   - Гарри,- когда будет открыта станция?- спросил капитан.
   - Намечалось через полгода. Значит, где-то в марте.
   - Дмитрий Михайлович, в марте мы будем в южных морях?
   - Да-да. Будем и на Гавайях, и на Соломоновых островах.
   Побываем, Гарри, и у тебя на станции.
   Увидев кислую физиономию парня, академик добавил:
   - На Гавайях задержимся. Если пойдёт работа - месяца на два. "Шторма" будем пережидать.
   - Если аборигены не сожрут, как сожрали Кука,- засмеялся капитан.
   - Хочется Ленинград посмотреть,- сказала Оля,- мне много о нём рассказывала бабушка.
   - И мне хочется,- прижалась к подружке Надин.
   - Стоянка "Витязя" в ленинградском порту предусмотрена двухмесячная,- заметил капитан.- Часть экипажа и научные сотрудники, как только прибудем в порт, получают отпускные и отдыхают от всех дел тоже два месяца. Вот и познакомитесь с Ленинградом.
   Вечером ребята собрались в каюте Алексея. Подружки принесли завалявшуюся бутылочку сухого. Несколько бокалов за "всё хорошее". Впереди ждала разлука. Но до того как разъехаться, друзья Лёхи хотели познакомиться с архитектурными красотами Ленинграда.
   - Алексей, будь нашим экскурсоводом,- попросила Оля.
   - Да-да,- присоединилась к ней Надин.
   Гарри улыбался:
   - Алексей, в Питере ты свой человек, студенческие годы провёл здесь, знаешь все ходы-выходы. Удели нам пару дней. А там я в Лондон, девчонки в Париж. Кстати, а ты куда надумал?
   - Отдам все диссертационные бумаги в научный секретариат "Витязя", покажу вам Питер, а потом рвану к своим старикам. Отец в молодые годы помотал по стране, и семью с собой таскал, а вышел в отставку, осели мы в уютном приморском городке. Лето долгое, море тёплое. Отогреюсь. Подводная охота у нас классная - рыба непуганая, крабов навалом. И городок не прост. Есть там опытная станция океанологии, филиал нашего "Витязя". Некоторые научные сотрудники, побродив по океанам, бросают там якорь. Кто на год, кто на два, а чаще всего до конца, до "высокого берега". Старшеклассником я заглядывал в эти лаборатории. Дружил со стариканами. Байки их слушал. Отец квартиру рядом получил.
   Ребята помолчали. Лёха взял гитару, Гарри банджо. Девчонки напели:
   Уезжаешь, милый
   Вспоминай меня.
   Целой жизни мало
   Чтобы ждать тебя.
   - Гарри, ты напечатал визитки. В моей есть телефон родителей. Ваши визитки у меня вот здесь,- Лёха похлопал карман своей куртки. Соскучитесь - звоните.
   В аэроагенстве на Невском, куда дня через два подошли "экскурсанты", узнали, что билеты на "Орли" есть, а "Хитроу" из-за непогоды пока закрыт. Он был закрыт и на следующий день.
   - Знаю я эти Лондонские дожди, как затянут,- вздохнул Гарри.
   - Так вроде бы рано, первые дни сентября,- попыталась успокоить парня Надин.
   - Это у вас в Париже всегда лётная погода... А что если мне махнуть с вами, а домой на поезде? Поездам туман не помеха!
   - Это вариант, - поддержал идею Гарри Алексей,- покупайте билеты, пока туманы висят над Британией.
   Девчонки улыбались, а Алексей загрустил. Трудно расставаться с друзьями. Хорошие ребята. Долго ли были вместе, а уже сработались. Всё делалось весело, в удовольствие. Так бывает, но не часто. Хорошо тем, кто попадает в такую компашку или создаёт её сам. "А может быть, они вернутся? Зимой все вместе покатим в южные моря. В предзащитной суматохе не выяснил у француженок про длительность их пребывания на судне. А Гарри ещё нечего делать на Гавайях". В юные годы ему приходилось с отцом "покатать" по стране, а чуть повзрослев, "протопал" с батальоном от Тихого океана до Балтики. Быстро находил друзей, расставался без грусти.
   С таким настроением через пару дней добрался Алексей до родных мест. Встречи, расспросы, а потом подводная охота отвлекли его от "корабельных" дел. Но шли дни. Вечерами Алексей гулял по набережной. В домах отдыха гремела музыка. Там отплясывали крутильщицы и мотальщицы. Им было весело...
   ... Добравшись до Лондона, Флетчер-младший, магистр университета, как и положено, доложил сотрудникам лаборатории о результатах стажировки на исследовательском теплоходе. Говорил без подробностей. Гарри помнил назидания покойного отца "не болтать лишнего", да и дядя Вилли советовал:
   - Русских не хвали. Доложи сдержанно, без эмоций.
   Но Гарри после доклада спросил кто-то:
   - А как с тем парнем, который приходил к нам вместе с академиком, сработались?
   - Я как раз в его группу и попал,- заулыбался бывший стажёр с "Витязя".
   - Ну и как?
   - Отличный парень.- Гарри улыбался уже во весь рот...
   Но то, что Лёха докторскую защитил прямо на борту и помогли ему в этом оксфордские приборы, вся группа и в первую очередь академик, говорить не стал.
   И доклад, именно доклад, а не яркий рассказ о путешествии через два моря, потянул всего минут на десять. Не упомянул о моряках, собиравшихся по вечерам на палубе вспомнить родной дом, свои песни, не сказал о том, что и капитан, и академик, и другие учёные тоже в эти часы были вместе с командой, об особом товарищеском духе на корабле. Гарри оглядел сидящих за лабораторными столами сотрудников - не поймут... Самому нужно было время, чтобы осознать "новый мир". И был сдержанным. Посмотрел на дядю. Добродушные глаза под густыми седеющими бровями то ли соглашались с "деловой" речью племянника, то ли усмехались. "Может быть, дядя уже переговорил с Дмитрием Михайловичем? - мелькнула мысль у Гарри.- Его же интересуют мои успехи".
   ... А Надин и Оля нежились на пляже в гостеприимной испанской деревушке. Наслаждались мороженым тут же под плеск волн. Но для полного счастья чего-то не хватало. Не было проницательных глаз, ярких экспромтов, весёлых каламбуров. Под гитару бы вспомнить любимые песенки... Но вокруг обслуга, продавцы и просто унылые бездельники. Джентльмены бросают якорь в других местах ...
   - Оля, звоним Гарри?
   - А может быть, Лёхе?
   - До него не доберёшься...
   - Тогда Гарри, но только с "Хитроу".
   - Так это как постучать в дверь?
   - Ты же знаешь Гарри. Его нужно брать врасплох!
   - Ладно, в "Хитроу". Здесь уже поднадоело. А в Лондоне Гарри что-нибудь нам выдаст.
   - С принцем Чарли познакомит...
   - Вот-вот. Летим в Лондон.
   ... Звонку француженок Гарри был удивлён и обрадован. Но когда узнал, что звонят из "Хитроу", бывший стажёр с "Витязя" вспомнил Алексея. Тот бы нашёл правильный ход в сложившейся ситуации. А что бы он мог предложить?
   - Ждите. Сейчас выезжаю,- "так бы сделал и Алексей".
   Подружек Флетчер-младший определил в гостиницу рядом со своим местом обитания - тихий благопристойный пригород Лондона.
   Парижанок музеями было не удивить, но экскурсия по Темзе понравилась. Посетили ресторанчик. И девчонки заскучали.
   - Гарри,- встряхнула белокурыми кудряшками Оля,- а познакомь нас со своей лабораторией.
   - Это можно,- бодро произнёс магистр,- "но тревожить дядюшку? Он в отпуске, я в отпуске, половина лаборатории в отпуске. И где дядюшка?"
   Но дядюшка нашёлся и с интересом выслушал племянника. Рекомендовал завтра же всей группе явиться в лабораторию к 11-ти. А сам созвонился с приятелями, коллегами по океанологическим пристрастиям, объяснил ситуацию и намерение - отобедать у него с юными парижанками, сотрудницами "Витязя": "Во время обеда и после Гарри и юные леди расскажут нам о жизни на теплоходе и о своих исследованиях. Нам, думаю, будет интересно".
   Сотоварищи доктора Флетчера были благодарны ему. И на этот раз обед у Вилли был с изюминкой. Не будем обижать подружек - с двумя изюминками.
   Молоденькие океанавты наперебой расхваливали интересные исследовательские приёмы, разработанные изобретательным Михалёвым, но быстро перескочили на прелести жизни на теплоходе. Когда Гарри хотел было перевести разговор на вечерние сборы матросов на палубе, на их любовь к песням, то его тут же перебили девчонки.
   - И они там поют, поют все вместе.
   - В войну я служил на транспортном флоте,- заметил доктор Джонсон, один из сидевших за столом приятелей хозяина дома.- Так уж случилось: мне месяца четыре пришлось проторчать в маленьком местечке под Мурманском - приводили в норму после бомбёжек свой сухогруз. Русские застольные песни мне знакомы. После ужина, после возлияний и пожеланий ... А вот эту на "Витязе" пели?
   И доктор Джонсон вывел трудно узнаваемыми словами вполне угадываемую мелодию:
   Бродяга Байкал переехал,
   Навстречу родимая мать.
   - Милый доктор Пит, эту песню на "Витязе" матросы пели почти каждый вечер,- вставил слово в трескотню француженок Гарри.
   - А мы с Олей сейчас её напомним.
   Девушки подошли к роялю, Надин открыла крышку:
   - По диким степям Забайкалья,
   Где золото роют в горах...
   Эге,- пришло на ум "старцам",- девчонки-то давно спелись. Гарри позже объяснил тонкое знание русских застольных песен парижанками. А "старик" Пит - доктор Джонсон, отставной старшина 1-го класса британского флота - задумался, вспомнил молодость, фронтовых друзей, живых и ушедших...
   - Спойте ещё что-нибудь,- попросил он.
   - А чем сейчас занимаются учёные "Витязя"?- позже спросил доктор Джонсон у Гарри.
   - У них двухмесячный отпуск. Разъехались. Часть русских отправилась в дома отдыха и санатории или просто в родные места. Алексей домой к родителям в небольшой городок на Чёрном море. "Океанов мне мало,- шутит,- подводную охоту люблю в своей бухточке возле дома". Телефоны оставил.
   - А что если сейчас ему позвонить? - встрепенулась Оля.
   Но её вопрос так и повис в воздухе. Доктор Пит взглянул на Олю и задал вопрос вроде бы и не в тему:
   - Сколько вы проработали на теплоходе?
   - Два месяца,- Оля пыталась уловить смысл вопроса.
   - Ты общалась с учёным миром, я с простым людом. Что у них есть такое, чего нет у нас? Гарри, а ты почувствовал это?
   - За две недели? И круг общения: академик да капитан, ну и Михалёв - друг и лидер.
   За столом засмеялись. Гарри немного привирал. Лёгкости общения за столом он уже набрался у русских учёных. Переждав смех, продолжил:
   - Конечно же, все они имели что-то такое, чего не было у меня. Но я в первый же день отметил особый дух товарищества на корабле и потом не раз убеждался, что это моё первое впечатление не было ошибочным.
   - Там русский дух, там Русью пахнет,- добавила по-русски Надин. Переводить не стала.
   За столом почему-то её слова были поняты.
   Дядюшка Вилли не возражал против особого духа на теплоходе, но мудрый собиратель выдающих новизну лабораторий понимал, что за этим стоит. "Это академик Каретников подобрал на теплоход учёных. И своих, и иноземных. Как он Гарри прощупывал... Такие парни, как говорится, на вес золота - не часто встретишь. Повезло Гарри".
   - А что, Оля, звони Алексею,- вдруг "вспомнил" вопрос француженки дядюшка Вилли.- Скучает, наверное. Охота охотой, а звонок друзей - это всегда приятно.
   Дядюшка знал, что говорил...
  
   Виталий Май
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"