У нас в Краснодаре в оглушительно блестящем продуктовом магазине в апреле появилась редиска. Мытая. В аккуратных прозрачных пакетиках. Дорогая. Читаю. Произведено в Израиле. Но ведь апрель. В нашем южном городе с марта на каждом углу продают местную. И тоже дорого. Даже у меня на даче она успела приобрести вполне приличный вид. Зачем в Краснодаре редиска из Израиля? Поудивлялся и забыл.
Но пакетики с дорогой редиской из Израиля нет-нет да и возникали перед глазами всё лето... Возле гастронома после всех архитектурных перекроек и переделок образовался скверик из нескольких черешен и высоченных абрикосин. Пахучие оранжевые плоды шмякались прямо под ноги спешащим к прилавкам покупателям. А тут, пожалуйте, редисочка, да ещё втридорога, да ещё из-за морей...
А это уже наводит на мысли. Магазин, скорее, не государственный, а частный. Хозяин имеет какую-то связь с Израилем. Может быть, у него там своя "грядочка"? А если он на спор дразнит нас этим "редким" для Кубани продуктом? "Я их и в июле, да что там в июле - в августе вместо арбузов заставлю жрать нашу редиску!" Странности олигархов, знаете ли... А если она и вовсе (летом-то) не израильская, а какая-нибудь воркутинская? Да и зачем воркутинская? Что под Краснодаром в горах мало альпийских лугов и китайских огородников? Товар, знаете ли, деньги - товар и снова, понимаешь, деньги - как говорил один мудрый еврей. Или если дают - почему бы не взять?
И всё же: что-то уж очень распоясались у нас эти "чубайсики"! Да, кстати, в Питере, говорят, на Аврору новые двигатели ставят. Давно пора!
СЕМЕЙНЫЕ ПРЕДАНИЯ
Меня почему-то с малых лет очаровывала архитектура строений, созданных природой и человеком. Помню себя с полутора лет. На Дальнем Востоке в деревушке, где мы с мамой оказались в октябре 41-го (японцы рядом в Китае свирепствовали), поразила деревенская изба с печкой. Меня часто выставляли на улицу, и я с интересом лупил глаза на крепление брёвен избы. Работа была непростая.
Через год в Красноярске я уже любовался пароходами. А вот "теплушки", кипяточек на железнодорожных станциях на детский ум впечатления не произвели. Зато полуразваленные стены и башни древнего Кремля во Пскове запомнились. И удивлял выстоявший под ударами снарядов высоченный собор. Без штукатурки побитые красные кирпичи уносились ввысь. Собор находился где-то рядом с нашим детским садом, и я разглядывал этот шедевр почти каждый день. Поражала его мощь.
Потом были Таллин, Пярну, Ленинград (отец - офицер, таскал семью по всему свету). В этих городах архитектура завораживала.
Мальчишкой с любопытством рассматривал птичьи гнёзда, муравейники. Надо же! Как всё продуманно...
На первые заработанные рубли выписал журнал "Архитектура мира". Выписал случайно. Пошёл на почту сделать заявку на следующий год как обычно: "Юность", "Комсомолка". Открываю справочник: на "а" "Архитектура". Что-то меня заставило и этот журнал присовокупить.
И вот настал день, и в нашем почтовом ящике заторчал этот журнал. Я был на работе. Достала "Архитектуру" мать. Она, похоже, еле дождалась моего прихода.
- Почему ты выписал этот журнал? - был её первый вопрос.
- Да так, не знаю. Наверное, интересный журнал?
- А ты знаешь, - говорит мать почти испуганно,- что твой прадед был архитектором и учился в Париже. И там даже женился на дочке своего учителя. Потом они уехали в Киев. Портрет прабабушки висел у нас в гостиной до 37- го года. Потом, когда забрали мужа твоей тёти Лены, а тётю Марусю и всю их семью выслали, моя мама сняла этот портрет.
- А куда делись архитектор и его жена?
- Про прадедушку мать ничего не рассказывала или я забыла, а француженка родила пять дочек, воспитала, выдала замуж и старухой вернулась в Париж.
...Сколько прошло поколений, а что-то же ещё стучит в моём сердце!
ДВА КОЛЕРА
Жил у нас когда-то за стенкой в нашем одноэтажном домике дядя Миша. Соседи часто приглашали гостей. Усядутся во дворе за столом, хорошо выпьют и поют. Гости долго не засиживались. Оставался дядя Миша с другом, живущим где-то рядом, и пели они свою любимою песню: "Два колера мои, два колеры"... Пели бесконечно долго, путая слова и забывая уже и мотив.
Всему кварталу этот дуэт давно уже осточертел.
Но однажды дядя Миша надолго затих. И вот как это произошло. В нашем НИИ к хорошему, к очень хорошему вину мы привыкли. В винах мы разбирались. Пробовали мы по чуть-чуть, но разного. Работа такая... Но однажды нам попался шедевр, и много! И компашка была что надо! Ребята имели голоса. Учились этому в детстве, а потом "закрепили" своё умение в студенческие годы.
... Меня они не оставили. Мы приехали все вместе ко мне домой. Наши были на море. Ваня организовал кофе. Он знал, где что. Саше я отыскал родительскую гитару. Её, оказывается, можно было настроить... Ребята сели на крыльцо и запели. Наш "городок" притих. Был перепет весь Есенин и все романсы, которые я когда-то слышал. С некоторыми песенными шедеврами я познакомился впервые...
После этого "вечера" на дядю Мишу долго не опускался песенный угар...
ТЁЗКИ
У нас лаборатории работали две младшие научные сотрудницы. Им не было ещё тридцати. Обе были замужем. Обе в науке были так себе. Держали их связи. У одной был высокопоставленный папаша, у другой поставленный, но не слишком высоко, муж. Одна была замужем третий раз, другая как выскочила за своего в юные годы, так и держалась. Но держалась, прямо скажем, не очень крепко...
У многожёнки девичья фамилия была украинская, а потом пошли только русские. Другая греческую фамилию сменила на вроде бы немецкую. Но в словаре перевода этому слову я не нашёл.
Учёные дамы почему-то друг друга тихо ненавидели. Но старались вида не подавать. Держались. Интеллигентки.
Однажды к нам в лабораторию из дирекции привели молодого учёного немца, хорошо говорящего по-русски.
Гостя интересовала наша работа. Вскоре мы уже хорошо знали "пришельца". Немец был пройдоха и дотянул до сабантуйчика. Некоторую натянутость в общении дам он уловил и вдруг, улыбаясь, заявляет:
- А у вас, кстати, можно сказать, одинаковые фамилии. Вы тёзки!
Я посмотрел на наших мэнээсок. Да... На их вытянутых лицах улыбок не было...