Аннотация: Редкие лица. Подбор кадров. Уха на Азове.
РЕДКИЕ ЛИЦА
Мне врезалось в память лицо детдомовского мальчишки в Красноярске. Через кирпичный забор он кинул мне, трёхлетнему малышу, жадно смотревшему на его пиршество, недогрызенное яблоко. Детдомовцы шастали в недалеко расположенный совхозовский сад и возвращались с полными пазухами яблок, но ещё зелёных, всего с напёрсток. ... И хрустели ими, выставив свои "перемалывающие аппараты" через забор на зависть всему нашему "благополучному" двору.
Этот парнишка меня пожалел... Я запомнил его слегка веснушчатое лицо. Ничего особенного. Но черты правильные. Светлые глаза, правда, настороженные. Волосы русые. Нос прямой. Не картошкой.
...Год шёл 1943-й.
Потом, много позже, чаще где-нибудь в деревне по дороге на рыбалку, но даже и в столицах, я невольно отмечал лица с правильными и чётко русскими чертами, уже и не вспоминая Красноярск. А бывал я во многих местах. Только среднюю школу прошёл в четырёх республиках. Теперь это независимые государства. Вроде бы как!
Армия. Институт. А потом почти каждый год научные конференции от Питера до Симферополя. Много я народу перевидал... Дома бывали друзья отца, русские офицеры, прошедшие не одну войну. В юные годы любил рассматривать фотографии, накопившиеся в семейном альбоме. Была там страничка или две снимков молодого отца в окружении товарищей. Молодые офицеры. И у каждого на петлицах по два кубика. Отец как-то сказал:
- Погибли все. В сорок первом, под Москвой.
Отца тогда тяжело ранило. И не мне это было сказано - в разговоре с товарищами, кажется, 9-го мая.
... Красивые русские лица чаще всего попадались в средней полосе, ближе к северу. Я жил в Эстонии, знал финнов, шведов. Совсем не тот типаж. Там толстомордые громилы. Здесь интеллект, мягкость и красота.
Потом я увидел фильм "Овод". Что-то во мне затревожилось, но ненадолго. Потом посмотрел документальные съёмки об отважных норвежцах-путешественниках. Похоже. Но откуда? Я видел норвежский художественный фильм. Совсем не то. Это наше сельпо.
Увидев голливудский шедевр с незнакомыми мне знаменитостями - опешил. Вот он, русский типаж. Притягивающий взгляд умных голубых глаз, русые волосы, мягкость. Типичный русич! Но имя и фамилия английские...
Прошло порядком лет. Этот актёр, уже старик, зимой едет в Москву. Просто так. Его показывают в новостях. Он улыбается, но интервью не даёт. Многие русские, живущие за границей, на склоне лет приезжают в Россию, хотя бы на пару недель...
Но я помню, когда на экраны вышел "41-й", у меня почему-то перед глазами сразу возникли молодые отцовские однополчане с кубиками на петлицах, погибшие в 41-м, и его рано поседевшие чудом выжившие друзья-офицеры, и конопатый детдомовец из Красноярска, и те редкие красивые русские лица, что собирала моя память по всей стране...
ПОДБОР КАДРОВ
Не так давно были мы с товарищем в одной южной державе, где не забыли ещё русский язык. Заехали на одну опытную станцию, что-то там оформили, переговорили, договорились. За два дня исколесили всю махонькую, но гордую страну. Везде встречали нас приветливо, помогали, и мы быстро справились со всеми делами. Снова заезжаем на станцию. Благодарим. Нам рады, угощают обедом. Обед долгий, с тостами. Песен и танцев, правда, не было...
В застольных разговорах мне соседки по столу доверительно сообщают, что на станции у них работают одни только родственники. И близкие, и дальние, и совсем дальние, но родственники... И поэтому у тих тут полный порядок. С гордостью так это мне преподносят. Ждут понимания и одобрения... Даже вахтёры у них свои люди!
... Я иногда вспоминаю эту опытную станцию, на которой в поте лица отдаёт долг Родине один семейный клан и где всегда полный порядок. А ведь немало государственно-важных учреждений и в нашей немаленькой стране, где тихо прозябают, сбившись в руководящую "прослойку", одни только родственнички. А бывает, и не совсем тихо... Знаю я такие семейные династии. Да и вы знаете...
В их доме полный порядок, а в нашем доме, а в стране?
УХА НА АЗОВЕ
"Переправа, переправа! Берег левый, берег правый"... Лето. Крым уже наш, и мы хотим туда. Но на переправе очередь на сутки, а то и больше... И отправились мы на Азов, в Голубицкую.
Предприимчивые ребята уж много лет как застолбили все пляжи Азова на Кубанской стороне. Ворота, забор, умывальник плюс душ и туалет. Всё! И гребут деньгу!
- На сколько дней? Сколько палаток? Тент будет? Ищите место для машины.
Вот и вся "документация", которую потребовал у нас "держатель шлагбаума". И, естественно, деньги!
А машин уже накопилось порядком. Работают ребята. Гребут монету. С кем-то ж они делятся? Хорошо ли это? Что думаешь, губернатор?
А на то и власть, чтоб в карман класть...
Поставили мы палатки - и вот оно, сине-зелёное азовское море. А вода тёплая-тёплая... День в море, два в море... Вода мутноватая - маску не напялишь... А без подводной охоты с фотокамерой, с пистолетом... Вот так, зайти в воду, поплавать, как в бассейне, и на бережок? Не добираешь... Маловато будет. И народ здесь долго и не задерживается. Искупались, шашлычки пожарили, погалдели за столиками - и домой.
В первый вечер нашими соседями оказались украинские беженцы. Поставили столики, расселись, и после первых рюмок некоторое время слышалось:
- Да этого Порошенко и всю его шайку смести к чёртовой матери.
Но потом будничные заботы отодвинули и западенцев, и верховинцев.
Утром украинцы тихо собрались и отбыли. Их место тут же заняли кавказцы. Шумели, но ровно до 23-х. Ночью я вставал, просто так, посмотреть на звёзды. Вижу: мощный парень ходит вдоль машин походкой часового (эта походочка мне хорошо знакома...). Когда я вернулся и уже накрывался простынкой - слышу:
- Ахмет, вставай!
- Да-да.
Ахмет тяжело просыпался, но пост принял безоговорочно. Да... У кавказцев генетически заложенное трепетное отношение к лошадям (не увёл бы кто) передалось, видимо, и к авто. А может быть, у этих ребят был уже горький опыт?
Уголок, в котором мы расположились у берега, оказался довольно удобным. Одной стороной наши две палатки, машина и столики выходили на сетчатый забор, за которым не торопясь что-то строили. Почти необитаемая зона. Нам даже завидовали!
Одна высокая дама в шляпе и трусах подошла к нам во время вечернего чаепития и строго спросила, не собираемся ли мы уезжать. Особа чем-то напоминала Швондера. Возможно, строгостью управленческих глаз. Кто она? Бывший управдом? Заведующая почтой на пенсии? Всё еще действующий председатель зарастающего сорняками дачного кооператива? Какая-то мелкая начальница.
Услышав наше нет, дама в шляпе сурово подняла брови, как сумела сделала поворот кругом и гордо удалилась.
... Один мой товарищ перелез в удобном месте через забор и уселся в тени деревца (лох серебристый) в раскладное креслице и стал рисовать берег моря.
Второй друг тоже пожелал пристроиться куда-нибудь в тень. Но только он коснулся своими окаменелостями лёгенькой материи бывалого креслица, как оно треснуло - и Жора ухнул в песок.
Вы думаете, по загорелой щеке моего товарища скатилась скупая мужская слеза? Плохо вы знаете Жору! Он достал толстую иглу, суровые нитки, какую-то тряпицу, уселся на раскладной табуретик и занялся ремонтом. Жора купался в море, уделял время общему столу, занимался ремонтом кресла, проверял работу, усаживаясь в него - всё трещало. Жора снова купался... Потом он вытащил портфель. А там у него вырезки из Правды и Советской России и ещё откуда-то. Жора был историком-любителелем, марксистом-ленинцем.
Этими вырезками он пытался испортить нам жизнь. Но не тут-то было. Любитель-маринист, его старинный друг, брал один из малюсеньких листочков и удалялся к своему мольберту. Я быстро просматривал какой-нибудь стишок.
- А кто автор? - спрашивал. И тут же, не давая опомниться пропагандисту-"вырезанцу", бежал к морю. На съеденье Жоре оставалась наша подружка. Люба, закалённая ежедневными телевизионными многосерийками, терпеливо выдерживала старческую болтовню о равенстве и братстве.
Однажды, заходя в море, я почувствовал под ногами рыбёшку - одну, вторую... Сбежавшая от марксиста-ленинца Люба тоже наступала ногами прямо на рыбный ковёр. А у
самого берега, смотрим, мужичок большим сачком эту рыбёшку из воды выхватывает. Да помногу сразу! Рядом дама с ведром. Мужичок выбрасывает рыбку на берег. Дама отбирает крупную в ведро, а мелочь отпускает обратно в море.
Смотрю - у них уже на три четверти ведро полное. Я к "рыбаку":
- Что за рыба?
- Бычок!
- Я сейчас за котелком сбегаю - наловишь мне?
- Давай!
Минуты три - и котелок был почти полон. Мы тоже пытались мелочь выбрасывать, но тут "старуха" принесла "старику" второе ведро. Мужичок засмущался:
С полным котелком мы отправились к своим палаткам. Рыбу я пересыпал в большую ёмкость и помчался мыть её в умывальнике от песка и ракушек. Бычки, почувствовав струю свежей воды, стали выпрыгивать из кастрюли. Пришлось их всех вывалить в огромную раковину умывальника, а уж из неё перекладывать в принесенную кастрюлю. Бычки сопротивлялись, но я был жесток и настойчив.
Затем мы стали отваривать мелочь. Размером она была с мизинец хорошего пианиста. Интуиция мне подсказала: пора! Я взял большую деревянную ложку (другого ничего не было) и стал вылавливать мелочь. Затем в бульон последовали бычки средних размеров. Это полтора мизинца.
Справка для гурманов: рыбёшку мы не разделывали. Так целиком и кидали в кастрюлю.
Минуты через две в уху были заброшены три крупных порезанных помидора. На Кубани помидоры делятся на дешёвые красные и вкусные розовые. Наши помидоры были розовыми. Затем нашлась и приправа, состоящая из то ли шести, то ли семи ингредиентов. Всыпали. Добавили соль.
Крупную рыбу (почти с ладонь) пожарили.
Я попробовал уху: вкус великолепный. "Густой" вкус!
Когда я готовил уху и жарил рыбу, мои палаточные друзья куда-то поисчезали. Стал звать на уху. Явились сразу все, но "маринист" заявил, что он уху из этой дохлой рыбы есть не будет. И отошёл, забрав полкастрюли утренней каши (а может быть, это были остатки ещё вчерашнего ужина?)
Уха была отменная. Все ели и хвалили. И жареные бычки были съедобны. Только дважды тух наш самодельный "примус" из сухого спирта. И мне пришлось накрыть сковороду крышкой. "Примус" мог потухнуть навсегда. И мы бы остались без жареной рыбы. Но больше так делать не буду! Рыба получилась не жаренная на масле, а варенная в масле... То, да не то!
Но съели и это "блюдо", и были сыты.
Вот это был ужин!
Утром мы собирались уезжать. Наш художник-маринист, он же и хозяин музейной редкости, на которой мы путешествовали, что-то забеспокоился. Полевая интуиция подсказывала ему: проверь мотор! Интуиция - вещь серьёзная. Мотор не заводился!
Но мои друзья - жухлый народец. Маринист звонит в Краснодар своему соседу, механику Коле. Коля по телефону всё понял. Расстояние две сотни километров. Учит, что делать. Уже темно. Мы все светим фонариками. Художник меняет катушку зажигания и все причиндалы, связанные с ней. Мотор затарахтел. А мы, счастливые, засыпаем.
Художник-маринист, потерявший много энергии на ремонте зажигания, настолько проголодался, что на рассвете, когда, как ему казалось, что все ещё спят, наступил на горло всем условностям, подкрался к кастрюле с ухой и ковшиком "попробовал немного"... Прямо Васисуалий Лоханкин!
Когда я утром подошёл к кастрюле - ухи оставалось только на одну тарелку. Мои товарищи вежливо уступили мне эту утреннюю дегустацию. И холодная уха оказалась очень даже и очень!
Оставшиеся после вчерашнего пиршества жареные-пареные бычки вошли в меню нашего завтрака. Да что там вошли. Были основным блюдом, плюс помидор и краюха хлеба. И, естественно, чай.
В дороге, катя по гладенькому шоссе, мы размышляли, от чего это бычков прибило к берегу. И почему только бычков? Высказывалась версия, что жара уменьшила концентрацию кислорода в воде. Бычки ослабли. Но они не подплывали к поверхности и не глотали воздух, как это делают рыбы зимой возле проруби, когда все твари подо льдом испытывают кислородное голодание. Но сейчас на поверхности вода прямо горячая! Тут бычку свариться недолго...
- А может, рыба отравилась какими-то химикатами? - высказывалась мысль. - Порвались мешки с калийной солью на барже, намокли, и парочку, а то и больше мешочков в воду. А тут как раз косяк бычков. Вот и отравились!
Поговорили-поговорили и забыли.
Забыли все, но не я. У меня желудок ещё не отошёл от каждодневных чанахов и регулярных шашлыков. "Калийные" бычки - это уже слишком! Да, я склоняюсь к мысли, что бычки всё-таки были отравлены...