Майсурадзе Владимир Михайлович : другие произведения.

А всё-таки она вертится

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   День первый
   Влад
   Уж летний день катит к закату, а нас всё черт несёт куда-то. Интересно откуда это? Неуж-то сам придумал? Это наверно дорога навеяла. Чего-то мы всё едим и едем, всё никак не доедем. Можно было бы уже и остановиться, так нет же, не терпится нашим батям сегодня же забраться в их родную с детства глухомань, затерянную в бескрайних глубинах ну очень уж средней полосы. Ностальгия замучила.
   Какая же тут глушь, даже не верится, что еще вчера, нет ещё сегодня утром мы были в Москве. Чудненько мы там время провели, две недели пролетели как один день. Маман, судя по ее выражению, явно не в восторге от сегодняшних планов, она лучше бы еще в Москве поторчала, а мне, по правде говоря, все равно. Москва теперь от меня никуда не денется, все формальности соблюдены и я уже, как папан острит "стьюдент", хотя это было ясно уже давно, после удачного выступления на олимпиаде. Собственно последнюю неделю мы просто отдыхали, болтались по всей Москве и вокруг нее, отмечались во всех местах в коих положено отмечаться туристам, а также у родственников и знакомых, не моих конечно, это папан с маманом своих институтских друзей навещали, которые, как нормальные люди поустраивались в Москве, а моих же занесло черте знает куда. Романтики хреновы. Да еще ждали второго папана, Игорева. Игорь в Москве уже год учится, сейчас каникулы, и наши предки решили всей толпой куда-нибудь заехать. Насчет маршрута с нами особенно не советовались, да нам с Игорехой было все равно, лишь бы где-нибудь завернули к морю, что ими было принято, они сами любители погреть кости у синего моря, окунувшись перед этим в соленую водичку. Видимо у них экспромтом родилась идея посетить дедовы могилы, тем более, что это все равно по пути, и тем не менее маман отчего то недовольна, наверное потому, что это не она придумала, да она такое никогда и не придумала бы, это ж могилы деда и бабы наших отцов, то есть моего и Игорева. А она, как я понял, никогда в их деревне не была, и желанием побывать там не горит, но она оказалась в меньшинстве и теперь у нее на лице все написано, что она про всех нас думает.
   И совершенно напрасно. Этот год складывается до сих пор замечательно, наконец-то мы купили приличную машину, на которой теперь и едем в отпуск, сбылась давняя мечта папана, проехаться потихоньку на собственном транспорте по городам и весям любимого отечества. Я поступил, и именно туда куда когда-то мечтала сама поступить маман, а потом решила осуществить мечту молодости за мой счет. Впрочем, как ни странно, тут наши желания совпали, что бывает не так уж часто, а по правде сказать, почти никогда не бывает. В отпуск договорились ехать вместе с братом отца, дядей Андреем, тетей Машей и сыном их, Игорем. Игореха отличный парень и мы с ним в Москве хорошо оторвались, он протащил меня по всем своим 3злачным местам3, и мы отлично друг друга поняли и нашли общий язык. На этом фоне предстоящая жизнь в Москве представляется мне еще более привлекательной.
   А за окнами машины прямо разруха какая-то, будто мор прошел по селам, проносящимся мимо нашего праздного, туристского взгляда. Такие места красивые, порой дух даже захватывает от какого-нибудь пейзажика, и тут же остатки каких-то строений, заброшенные деревни с избами, глядящими пустыми окнами-глазницами куда-то мимо нас. Наверное, так же выглядит и их деревня, которую они нам так хотят показать и о которой, если вспоминают за стаканом, то непременно с ностальгическими восторгами. Понятно, что делать там совершенно нечего, искупаемся в озере, если оно за эти годы не заросло всё тиной и не превратилось в болото, почтим память предков и надо ехать дальше, и дальше, и дальше оттуда, к морю, к солнцу, к цивилизации. Хотя, скорее всего, придется там заночевать, слишком поздно мы сегодня выехали, и дело уже движется к вечеру. Интересно, там какие-нибудь следы человека остались, стог хотя бы, а то в машине спать тесновато, а палатку ставить неохота. Как там поется, - 3с ненаглядной певуньей в стогу ночевал...3. А в стогу я и вообще никогда не ночевал, тем более с певуньей, ну там, я думаю, певуньи, если они еще остались, не в стогах ночуют, а место на кладбище подбирают. А что, идея интересная, не насчет кладбища конечно, а насчет стога, надо бы как-нибудь ее осуществить.
  -- Па, а там в этом вашем, как его, Хуторе, люди-то хоть какие-нибудь остались, в смысле живет там сейчас кто-нибудь?
  -- Не знаю, бабки какие-нибудь свой век доживают, наверное. Я когда был там последний раз, домов двадцать живых видел.
   Примерно это я и предполагал.
  -- Пару домов, правда, строилось, фермеры говорят, обживаются. Да еще дачники часть домов скупили, на лето отдыхать приезжают.
  -- Откуда это они едут?
  -- Отовсюду. Вот от Москвы и начиная.
  -- Ничего себе, ближний свет на дачку съездить.
  -- Места того стоят.
   Ну, дальше мы уже слышали про неописуемые красоты. А вот насчет дачников информация интересная, все же какой-то проблеск надежды насчет певуньи появляется, да и фермеры, оказывается, тут присутствуют, но это явно не тот контингент. А впрочем, фигня это всё, ещё неизвестно когда доберемся до их Хутора, а есть уже охота, а ещё где-то надо тормознуться насчет ночлега, гостиница там точно не проглядывается, а потом по темноте что ли идти искать тот стог. Я думаю там скорее найдешь какое-либо приключение на свой зад, типа морду набьют, чем то, что ищешь, а впрочем, кто тут будет морду бить, пенсионеры что ли или дачники, так они люди спокойные, мирные, а фермерам некогда всякой ерундой заниматься. Да-с, похоже, придется просто завалиться спать.

* * *

   Деревня действительно производила впечатление вымершей, по крайней мере, в той части, куда их привело шоссе. Вокруг не видно было ни души, да и редкие дома вдоль по-деревенски широкой улицы не выглядели жилыми. Улица пошла влево, впереди виднелись такие же скособоченные избы, справа же за домами открылась гладь воды.
  -- Поехали к озеру, подальше от этого кладбища, - сказала Надежда, мать Влада, и это предложение не вызвало никаких возражений, видимо у всех вид этих заброшенных домов навеял такие же ассоциации, - переночуем на свежем воздухе, мне что-то не хочется никуда заходить.
   Место для ночлега искать долго не пришлось, им сразу же приглянулся берег, где могучие дубы вышли почти к озеру, и не дойдя до воды какой-то десяток, другой метров остановились на небольшом пригорке, откуда прямо в зеркальную гладь, не нарушаемую даже малейшим дуновением ветерка сбегал песчаный откос. На противоположном берегу виднелись явно обитаемые дома, и среди них особенно выделялся один своей добротностью, размерами и каким-то главенствующим расположением и над озером, и над другими домами. Хотя особого движения и там видно не было, однако чувствовалось в том доме наличие жизни.
  -- Может доехать до домов, тут пять минут вокруг озера, договоримся насчет ночлега. Я думаю, не откажут, - предложил Андрей, отец Игоря.
  -- Да не стоит уже сегодня, место здесь хорошее, искупаемся, у костра посидим, а завтра видно будет, - тут же услышал он ответ жены, Марии. Наверное, если бы он предложил никуда не ехать, а оставаться здесь, она бы тогда напротив была за ночлег в доме.
  -- А вы что, надолго намеренны здесь застрять, - Надежде явно не терпелось поскорей убраться отсюда к морю.
  -- А почему бы и не задержаться на пару деньков, в лес сходить прогуляться, покупаться, куда нам спешить-то, - сказал Сергей, отец Влада.
  -- Слушайте предки, кончай базар, как говорят французы, - вступил в разговор Влад, - пошли ночевать в стога, вон они стоят.
   Он махнул рукой дальше вдоль берега, где действительно виднелся небольшой луг с копнами.
  -- Па, ты когда-нибудь с ненаглядной певуньей в стогу ночевал?
   Надежда испытующе посмотрела на Сергея.
  -- А что, хорошая идея, правда, это не стога, а копны, но оно даже и лучше. Ну что. певунья ненаглядная, пойдем в стог ночевать, - он попытался схватить жену в охапку, однако она увернулась и продолжала вопросительно смотреть на него.
  -- Ты не увиливай, тебе Влад конкретный вопрос задал?
  -- А я и не увиливаю, какие наши годы, сегодня же и заночуем.
  -- Вы можете идти ночевать, только мне поставьте палатку. Не хватало мне только в сене вместе с мышами спать. Я этого не люблю.
  

* * *

  -- Игореха, пойдем хоть прогуляемся до этого луга.
  -- Ты чего, правда собрался в стогу спать?
  -- Пойдем посмотрим, там видно будет.
  -- Ну да, сейчас предки развопятся.
  -- Спокойно, пусть занимаются хозяйством, - и, повернувшись к ним, Влад громко сказал, - мы пошли за дровами.
   Надежда, посмотрев вслед удаляющейся парочке, проворчала: - С чего это вдруг в них сознательность проснулась, то ничего не допросишься сделать, а тут вдруг сами инициативу проявили.
  -- Опять тебе не хорошо, - отозвался Сергей, занятый установкой палатки.
  -- Да нет, мне хорошо, только подозрительно все это. Посмотрим, какие они дрова принесут и когда.
  -- Ты как всегда, во всем видишь какой-нибудь подвох.
   Чуть дальше того места, где они выбрали место для ночлега, лес вместе с пригорком, на котором он стоял удалялся от берега озера, и между ним и водой как раз и расположился неширокой полосой тот луг с копнами, по которому Влад предложил прогуляться.
   В целях конспирации, ребята пошли не прямо к лугу вдоль берега, а сначала направились в сторону леса. Лес действительно был могуч и красив особенной, какой-то дикой необузданной красотой. Хотя дубы, уходящие своей кроной куда-то в небо и стояли редко, они покрывали густой тенью все пространство, так что здесь было уже сумеречно и мрачновато, несмотря на то, что солнце хоть и клонилось к закату, но ещё ярко освещало и деревню, и озеро и их стоянку. По мере удаления от машины становилось все темнее и темнее. Но идти по такому лесу было очень легко и приятно, под ногами пружинила старая листва, толстым слоем покрывавшая землю, чисто было как в хорошо ухоженном парке и ничто не мешало свободно двигаться в любую сторону.
   Сделав небольшой крюк по лесу, ребята вышли к лугу, озеро виднелось впереди метрах в ста. По всему лугу стояли явно свежие копны, как свидетельства недавнего покоса.
  -- Вот и следы разумной деятельности Homo Sapiens.
  -- Смотри-ка, тут еще кто-то что-то и делает. Слушай, а ведь это наверняка чья-то частная собственность, в которую мы вторглись незаконным образом.
  -- Угу, и сейчас из-под копны вылезет отряд полицейских и предъявит нам штраф за нанесение ущерба владельцам.
  -- А мы, конечно, откажемся платить, и тогда они будут вынуждены нас арестовать.
  -- Ну, предки нас одних не отпустят.
  -- Тогда они заметут всю нашу компанию. Припишут сюда ещё незаконное разведение костров, нарушение экологии, рубку леса без лицензии.
  -- Зато тогда мы точно под крышей переночуем.
  -- И возместив убытки, поедем домой, поскольку дальше ехать уже будет не на что.
  -- Вот предкам будет дым отечества сладок и приятен.
  -- Какая тут полиция, шериф Анискин и два мрачных ковбоя с обрезами, здешние хозяева, чьи владения мы так нахально попираем ногами.
  -- И колесами ...
  -- И озеро, наверное, их ...
   Оба встали, как вкопанные. Прямо перед ними, в копне, утонув глубоко в сене, раскинув руки и ноги лежала девушка, совершенно нагая. Она то ли спала, то ли просто отдыхала, закрыв глаза. На её теле, молодом, нежно розовом, упругом блестели капельки воды, мокрые волосы, беспорядочно раскинувшиеся по траве, свидетельствовали о недавнем купании.
  -- Игорь, ты что видишь, - внезапная сухость во рту сделала голос Влада низким и хриплым.
  -- То же, что и ты.
   Машинально оба перешли на шепот, боясь видимо вспугнуть виденье, но виденье их все же услышало. Правда, пугаться оно и не собиралось. Чуть приподняв голову, девушка посмотрела на пришельцев, и что-то, то ли улыбка, то ли ирония скользнули по её лицу. Они были явно ошарашены и самим видением и ещё больше её реакцией на них. Она, молча и внимательно продолжала их рассматривать. Смущения на её лице не наблюдалось, как и не предпринималось ею никаких судорожных попыток укрыться, и вообще у них возникло совершенно дикое ощущение, что это они стоят перед нею голые, и что это они должны теперь смущаться, прикрываться, оправдываться.
   Она явно не собиралась ни убегать, ни закрывать свое прекрасное тело, ни прерывать молчание, она как бы ждала либо объяснений с их стороны, либо, что они развернутся и уйдут, также молча, а она продолжит прерванный их напрошенным появлением отдых.
   Если бы она в смущении стала закрываться, прятаться, убегать, гоняться бы они конечно за ней не стали, так может, сымитировали бы какие-то движения, но обязательно бы похохмили, покричали бы вслед. Если бы она стала ругаться, возмущаться, то они бы тоже не остались в долгу, тем более охотно они поддержали бы игру на её кокетство. Но тут... Игорь явно порывался уйти, ему было как-то не по себе под этим внимательно рассматривающим его взглядом. Он блуждал глазами по сторонам, по небу, по лугу, по озеру стараясь не задевать копну полем зрения, но глаза сами невольно возвращались туда, и он снова их отводил, дергая при этом Влада, но тот стоял уставившись на нимфу, буквально пожирая её глазами и похоже никуда не собирался двигаться с этого места. Вдобавок ко всему, он чувствовал, будто напрочь забыл, что умеет говорить, ни одно слово не приходило на ум, ни одна мысль не шевелилась в его мозгу, и только как заезженная пластинка крутилась в голове одна строчка 3 с ненаглядной певуньей ... 3.
   Вдруг он сел прямо на землю, даже не сел, а будто упал, как подкошенный, как бы не в силах стоять на ватных, непослушных ногах, продолжая смотреть всё в ту же точку, которая целиком охватывала всё вот это чудо, лежащее в копне. Это резкое движение первым вывело из оцепенения Игоря. Плохо слушающимся голосом, совершенно чужим тембром он выдавил из себя: 3Пойдем ... Влад,... наши ждут,... скоро стемнеет,... дрова ...3, и повернувшись пошел вдоль берега.
  -- Ну, иди, иди же, - вдруг подала голос и она, и было это не просьбой, а то ли приказом, то ли советом.
  -- Я не могу, - это вырвалось у Влада совершенно непроизвольно и с такой непосредственностью, что что-то изменилось в её лице, и она посмотрела на него с удивлением.
  -- Можно я посижу ещё, если не помешаю.
   Это прозвучало совсем глупо, но она только слегка улыбнулась, кивнув головой как бы соглашаясь, и откинулась обратно в сено.
  -- Ты из тех машин, что там стоят в Дубках?
  -- А ты видела нас?
  -- Да, когда плыла сюда.
  -- Откуда, с того берега что ли?
  -- Да.
  -- И не повернула обратно?
  -- А зачем?
  -- Ну, ты ж ведь не знаешь, что за люди приехали?
  -- А какая разница.
  -- И не боишься? Да ещё в таком виде.
  -- А тебе что-то не нравится? - Она опять приподнялась и легла, опершись на одну руку вызывающе при этом посмотрев на Влада.
  -- Нет, что ты, нравится, - снова с детской непосредственностью вырвалось у него.
   Игорь уже отошел довольно далеко, но шел он как-то неуверенно, то и дело оглядываясь, будто бы боясь за судьбу своего приятеля, чувствуя себя предателем, оставляющим друга в трудную минуту наедине с опасностью. Но тут же видя Влада, и понимая, что опасность тому никакая не угрожает, поворачивался и шел дальше, что бы опять через несколько шагов оглянуться.
  -- А тебе не холодно?
  -- Пока нет, я скоро поплыву обратно, а вода теплая.
  -- Но это ж довольно далеко, тут метров 300 наверно будет до того берега.
  -- Ну и что. А ты что не сможешь переплыть.
  -- Не знаю, не пробовал. А озеро глубокое?
  -- Утонуть тебе хватит.
  -- Скажи, а здесь в деревне много людей живет? Молодежь есть?
  -- Да приезжают вот дачники, и всякие туристы вроде вас.
  -- Ну, мы не туристы. Это родителей в родные места потянуло, навестить могилы предков.
  -- Они что, отсюда?
  -- Дед с бабкой здесь жили. Не мои, а наших с Игорем папанов. Они здесь детство своё золотое каждое лето проводили, теперь всё вспоминают.
  -- А ты в первый раз?
  -- Нет, когда-то отец привозил меня, правда давно. Озеро помню, купались там же вот в Дубках. А ты тоже из дачниц, наверное?
  -- Наверное. Ладно, ты иди и не оглядывайся на меня, я поплыву обратно
   3Что это ты вдруг застеснялась3, - чуть не вырвалось у него, но он вовремя остановился, каким-то шестым чувством поняв, что этого говорить не следует.
  -- Постой, давай погуляем вечером, где тебя найти?
   Но она уже встала и пошла к берегу, а он стоял, и смотрел на эти плечи, волосы, ноги с налипшими на матовую, гладкую кожу травинками. У воды она остановилась, посмотрела на него:
  -- Я сама может приду к вам в гости. Не прогоните?
  -- Нет, что ты, приходи обязательно.
  -- Посмотрим.
   Она уже плыла, рассекая воду сильными взмахами рук.
  -- Как тебя зовут? - вдруг вспомнил он.
  -- ..А..нас...сия.

* * *

   Языки пламени костра притягивали взгляд и не хотелось больше ничего, ни спать, ни есть, ни разговаривать, ни думать, а просто смотреть и смотреть, как огонь сначала нежно, осторожно поглаживает, облизывает своими бледно-красно-фиолетовыми языками сухое полешко, постепенно охватывая его всё более и более и вдруг вспыхивает ярко-красным пламенем, раскаляя полешко до такой же яркой красноты. Круг света раздвигается на несколько метров, которые пламя выхватывает из стены темени, плотно окружающей их небольшую компанию, но вновь под натиском ночи, начинает сжиматься. Давление темноты на крохотный островок света, сидящие у костра ощущали едва ли не физически, настолько плотной стеной окружила их ночь, как бы показывая, кто есть сейчас настоящий хозяин.
   Но маленький гордый огонь вовсе и не думает сдаваться и, приласкав очередное полено, вновь отбрасывает своего извечного противника на несколько метров, и на какое-то время становятся видны не только сидящие у костра, но и машины стоящие поодаль и палатки возле них и одинокая фигурка прислонившаяся к дереву.
  -- А у нас гости, оказывается, - первым заметил её дядя Андрей, и хорошо, что он, а не кто-нибудь из женщин, иначе было бы тут с перепугу и крику и визгу. Впрочем, они все равно ойкнули и нервно оглянулись.
  -- Подходите к костру, что вы там стоите.
  -- А я слушала, как вы поет, - отозвалась фигурка. Это отец Влада вспоминал под гитару песни своей молодости, новых он почему-то не знал, хотя не сказать, чтобы они ему не нравились.
   Она вышла к костру, и Влад узнал в ней давешнюю купальщицу, хотя узнал скорее по голосу, чем по виду, она была в светлых брючках, так же белой простенькой блузочке, босоножках открывавших пальчики с ярко-красным лаком на ногтях.
  -- Влад, уж не твоя ли это знакомая, - спросил отец, но прежде, чем Влад успел ответить, гостья сама, глянув на Влада, кивнула, - Угу.
  -- А он ничего не сказал, что ждет гостей, и вообще он сегодня весь вечер какой-то молчаливый.
  -- А можно я посижу здесь тихонечко, а вы еще спойте что-нибудь, а на меня не обращайте внимания.
   Она села рядом с Владом, и получилось это как бы само собой разумеющимся, именно рядом с ним было свободное и удобное место.
  -- Ну как же можно на вас не обращать внимания, - явно разошелся Андрей, но Маша быстро привела его в чувство, что-то коротко и негромко сказав ему.
   И они сидели, и пели под гитару, иногда перебрасываясь отдельными фразами.
   Анастасия, а она так назвалась, отвечала на обращенные к ней вопросы как бы с готовностью, но односложно, сама ни о чем, не спрашивая, и было непонятно ее отношение к этим расспросам и беседе. У Игоря по возвращении к стоянке хватило ума не вдаваться перед родителями в подробности их встречи на лугу, а Влад вообще отмолчался от их расспросов, так что единственное что насторожило взрослых, особенно женщин в Анастасии, это столь смелый поздний визит к незнакомым людям, впрочем, они решили, что это Влад её пригласил в гости, и поэтому она их не боится, а больше, по-видимому в этой глуши бояться некого, а у себя на даче сидеть скучно, каждый день одно и тоже, развлечений никаких, деревня одним словом.
  -- Значит, ты здесь отдыхаешь, а родители тоже здесь?
  -- Да.
  -- Много народу живет сейчас здесь?
  -- Нет.
  -- А ты из местных знаешь кого?
  -- Знаю.
  -- А приезжих?
  -- Ну, не всех.
  -- А дом чей на той стороне, новый?
  -- Это Корсаков, хозяин здешний.
  -- Фермер, что ли?
  -- Ну да, фермер.
  -- А хозяйство где его?
  -- Везде.
  -- Как это?
  -- Вот так, поля вон те его, луг тоже его, и озеро, и эти вот Дубки.
  -- Ничего себе помещик местный! - присвистнул Сергей.
  -- Да, вот может приехать сейчас и устроить скандал вам за вторжение в частные владения, - но сказано это было безо всякой злости, а с некоторой то ли дерзинкой, то ли насмешкой в голосе.
  -- Он что же, купил это все?
  -- Не все еще, что-то и арендует.
  -- И что ж он так суров?
  -- А порядок должен быть, вы приехали и уехали, а лес сгорел, а тут и поле вон рядом.
  -- Корсаков, это же местный, хуторской? А зовут его ни Юркой? - Андрей оживился, долго не вступая до этого в расспросы.
  -- Да.
  -- Да мы ж с ним раньше дружили, по садам вместе, лазили.
  -- И не только по садам, наверное? - подала голос Маша. - Девок тоже не пропускали.
  -- Почему не пропускали, пропускали, конечно, - огрызнулся Андрей и снова обратился к Анастасии. - Сады-то остались здесь ещё, залезть есть к кому?
  -- А вот к нему и залезьте.
  -- А у других есть?
  -- У кого? Тут только бабки - пенсионерки остались.
  -- Ну, а у дачников?
  -- То же, доживают, - как-то неопределенно сказала она. Что-то хитрое промелькнуло в её лице, что в мерцающем свете костра никто и не заметил.
  -- Я могу сводить вас за яблоками в сад к Корсакову, только не всех сразу, у него с этим шутки плохи, услышит, может и прибить нечаянно, а собаки у него знаете какие, во - волкодавы.
  -- Ну, спасибо за предложение.
  -- Нет, я правда, я знаю как, со мной вас собаки не услышат, гарантирую.
   Андрею явно идея нравилась, он начинал заводиться, ему очень хотелось слазить в сад к другу детства, а завтра заявиться к нему же в гости и все рассказать, 3поприкалываться3, как говорит молодежь над ним, но Маша видя, что дело принимает такой непредвиденный оборот быстро охладила его пыл, вмешавшись как всегда резко и решительно.
  -- Во-первых, а ты не думаешь, что он просто не помнит тебя, а если и вспомнит, то что из того, ты же не знаешь, что он за человек, люди меняются, и я не думаю, что твои приколы ему понравятся, как бы не наоборот, а во-вторых, это просто хулиганство, а у него, конечно, есть ружьё. Приключений на свой зад захотелось. Да и как ты ей веришь, собаки у неё прирученные, заговор у неё есть, наверное, против собак, слушай, а может ты вообще колдунья?
  -- Не знаю, может быть...
   За яблоками в итоге решили все-таки не ходить, тем более, что их пока ещё и нет, но Андрей долго ещё время от времени вздыхал, видимо сожалея об упущенной возможности эффектной встречи с другом. А между тем негромкое веселье у костра продолжалось, перемежаемое песнями, чаем, анекдотами и разговорами. Иногда общее внимание опять переключалось чьим-либо вопросом на их непонятную, загадочную гостью.
  -- А тебя дома ещё не разыскивают?
  -- Нет.
  -- Почему ты так думаешь?
  -- Знаю.
  -- Ты что же предупредила своих, где будешь?
  -- Нет.
   В эту сторону продолжение разговора явно было бесперспективным.
  -- А вообще сама ты, чем занимаешься?
  -- Учусь.
  -- В школе, институте?
  -- Ага.
  -- На каком курсе.
  -- Первом.
  -- А где?
  -- В Новом Нижневартовске.
  -- А институт, какой?
  -- Иняз.
   В ответ на такую явную чушь, все замолчали. Сергей снова запел, но без того душевного настроя, который ещё несколько минут назад объединял всю их маленькую компанию, включая и незнакомку. Между ней и остальными, взрослыми в первую очередь, как бы образовалось поле отчуждения. Сказать ей, что она лжет никто не решился, но все так подумали, и почувствовали себя обманутыми и одураченными, хотя никто из них с полной уверенностью не мог утверждать, что нет никакого иняза в несуществующем Новом Нижтевартовске. К тому же эти её ответы прозвучали в той же интонации, являясь как бы естественным продолжением предыдущих и теперь стало вовсе непонятным, как же их воспринимать. Андрей подумал, что Маша его кажется была права, и правильно, что он не ввязался в эту авантюру с садом. И непонятно теперь было, а есть ли вообще Корсаков, к которому он завтра собирался в гости. Напротив, слова о частной собственности и о том, что их могут отсюда в любой момент попросить, теперь воспринимались очень даже убедительно.
  -- Ну, я пойду. Вы завтра уедете?
   Влад тоже встал и, обращаясь сразу ко всем сразу и ни к кому конкретно, сказал:
  -- Я провожу Настю.
   Мать недовольно взглянула на Влада, но что-то в нем остановило её от высказывания вслух своего недовольства. 3Ладно, пусть проводит, а потом мы с ним поговорим3.
   Они сделали несколько шагов от костра и сразу пропали для оставшихся, будто растворились во мраке, но сами беглецы через несколько мгновений обнаружили, что мрак вовсе не такой уж густой, и что кроме удаляющегося костра видны контуры деревьев, кустов и даже угадывался берег озера, к которому вскоре они и вышли. К кустам была привязана лодка, выделяющаяся темно-серым пятном на темном фоне воды.
  -- А ты зачем соврала про институт? Такого и города-то не существует. Предки бог знает теперь, что о тебе подумают. Сказала бы, что в Москве учишься, все бы поверили.
  -- Ну и что?
   3А действительно, что, - подумал Влад, - мы завтра уедем, нет послезавтра, и никакого ей дела нет, что мы о ней подумаем3.
  -- Давай завтра встретимся.
  -- А хочешь покататься на лодке..., сейчас?
  -- Да.
  -- Садись и держи весла. Я отвязываю.

* * *

   Лодка удаляясь от мерцающей точки костра, единственного светлого пятнышка на этом берегу, медленно пробиралась сквозь отражения звезд к противоположному берегу, на котором кое-где виднелись огни. В лодке сидели два человека, почти незнакомых друг другу, они разговаривали, молчали, гребли, смотрели на звезды и снова разговаривали, ещё очень робко, ещё несмело, и нельзя было понять, а то ли интересует спрашивающего, что он спрашивает, и сколько правды в том, что рассказывает другой. Они не уточняли, не пытались поймать друг друга на слове.
   Потом она предложила покупаться и, немного отодвинувшись в другой конец лодки, быстро сняла с себя всё, что на ней было, впрочем, он скорее угадывал, чем видел в темноте её тело, сам же он не рискнул раздеться совсем. Вода была теплой, как парное молоко, они плавали вокруг лодки, плескались, несколько раз он нечаянно касался вскользь её тела, и сладкая дрожь пробегала по нему всему от этих прикосновений. Потом они опять плыли в лодке, мокрые, и было уже не так тепло, как в воде, но они не замечали этого, и дрожь, пробегавшая мурашками по спине и ногам, может быть была вовсе и не от холода. Они ещё ничего друг другу толком не сказали, они ещё ничего не успели понять, но это было и не важно для того, кто свел их, этих двух маленьких человеков на самом подходе к взрослой жизни в самом начале их жизненного большого пути, свел вот здесь, на этом озере, в этой деревне, как говорят богом забытой, но скорее наоборот не забытой, а сохраненной в душевной чистоте среди насквозь пропитанного духом наживы и разврата окружающего мира.
   Просто в мире свершилось ещё одно маленькое чудо, и они встретились две половинки одного целого, одной любви, одной жизни. Встретились случайно, а может быть и не случайно, кто это может знать и судить, а главное, они-то этого ещё не знают, да и как они могут знать об этой встрече, как им понять, что это так.

* * *

   О господи, ну дай же им какой-нибудь знак, ты приведший их сюда, мимолетно соединивший, ты, всевидящий, ты всемогущий и всех любящий. Ведь они могут ничего не понять и не заметить. Ну приятный вечер, мимолетное знакомство, покатались на лодке, покупались, поболтали, но ведь они же могут сейчас расставшись, никогда больше не встретиться, так и не поняв, где и когда разминулись они со своими половинками, и будут всю жизнь либо жить и маяться с чужими, либо заниматься бесплодными поисками своих.
   Ну, сделай же, сделай что-нибудь.
  -- Я сделал уже для них и так очень много, так много, как очень немногим достается в этой жизни, я дал им шанс, дал им возможность встретиться, и не мельком в толпе, на улице или в трамвае, я свел их здесь в милом моему сердцу уголке. Это шанс, который выпадает один на миллиард, и я удаляюсь с чувством исполненного долга. Всё остальное в их руках, они сами должны понять или почувствовать, что они избранники, что многие, очень многие, гораздо более мудрые и опытные, чем они, отдали бы всё в своей жизни за одну такую встречу. А я удаляюсь.

* * *

  
   А лодка плыла и плыла, и двоим сидящим в ней, не было ведомо о вселенских заботах и масштабах их путешествия от одного берега к другому. Они сидели уже ближе друг к другу, будто что-то притягивало их, они вдруг замолчали, осознав громадность окружающего их пространства и, боясь невпопад сказанным словом разрушить ещё тонкую невидимую связь протянувшуюся между ними сквозь тишину. Но и сидеть так, молча становилось всё невозможней и когда лодка мягко уткнулась носом в берег, оба одновременно облегченно вздохнули.

* * *

  -- Где твой дом?
  -- А зачем тебе?
  -- Проводить хочу.
  -- Не надо, пошли лучше в сад сходим.
  -- Какой сад?
  -- В какой вы собирались? К Корсакову конечно, или боишься.
  -- Вообще-то боюсь, - на удивление легко признался он. Никогда ранее он в такой ситуации этого бы не сказал, тем более если его в трусости заподозрила бы девушка, - пошли, только ведь яблок-то нет ещё.
  -- Зато вишня поспела, и клубника есть.
  -- Веди, Сусанин, а, правда, у тебя не Сусанина фамилия.
  -- Нет, но он мой дальний предок, как там, пра-пра-пра- и ещё раз 5 по-моему.
  -- А как твоя фамилия.
  -- А какое это имеет значение
  -- А кому я буду писать письма?
  -- На деревню, девушке.
  -- А серьезно.
  -- А серьезные письма я не люблю. Тихо. Пришли.
   Дом, тот самый, большой и надменный вырос перед ними, отделённый садом и крепким забором. Было тихо, не слышалось ни голосов, ни лая собак, не замечалось и какого-либо движения возле дома, хотя два окна со стороны сада светились, едва виднеясь в густой зелени деревьев. Анастасия прошла вдоль забора, нашла нужное место, отодвинула доску и в образовавшуюся щель легко и бесшумно проскользнула в сад. Владу не оставалось ничего другого, как последовать за ней, правда это получилось не так легко и изящно как у неё, щель была не его размера, а ею, похоже было, тропинка здесь была давно протоптана. Он чем-то зацепился, потом что-то слегка затрещало, но на этом все обошлось. Они молча поедали вишню, затем клубнику, благо всё это росло в изобилии прямо возле забора, правда, набрать ягод было не во что, а Владу, честно говоря, очень хотелось принести и угостить своих вишнями, и заодно дать все-таки дяде Андрею возможность подначить своего приятеля при завтрашней встрече. Ну да не за пазуху же сыпать. Он представил выражение лица матери и её реакцию, если он принесет футболку с вишнями.
  -- Открой рот, закрой глаза, - шепотом сказала Анастасия. Он послушно закрыл глаза, хотя и так почти ничего не видел в густой темноте и, как птенец, широко раскрыл рот.
  -- Ты открыл рот?
  -- Уже челюсть вывихнул.
   Он почувствовал, как её пальцы с зажатой в них ягодой ткнулись ему в лицо, чуть ли не в глаз, а затем ощупью, медленно стали перемещаться ко рту, пока, наконец, он не ощутил сладкий вкус крупной спелой вишни.
  -- Ну что, сладкая?
  -- Да очень, мне такие не попадались.
  -- Теперь мне дай, только ты сам тоже закрой глаза, и сорви не глядя.
  -- Да я и с открытыми глазами ничего не вижу.
  -- Всё равно закрой.
   И он опять послушно выполнил её требование, не пытаясь схитрить и обмануть. Ему показалось, что она всё видит даже в этой кромешной тьме. Он осторожно ощупью нашел ветвь, выбрал ягоду, как можно крупнее и медленно - медленно, боясь ненароком даже слегка ударить, понес её туда, где должно было находиться лицо Анастасии. К своему удивлению он попал сразу в открытый рот, почувствовав прикосновение влажных губ к своим пальцам.
  -- Ну как, кислая попалась?
  -- А я загадала, кислая будет или сладкая.
  -- На что загадала?
  -- А любишь ты меня или нет.
   У Влада перехватило дыхание.
  -- Ну и как, - выдавил он из себя.
  -- А это тебе лучше знать. Пошли уже, домой пора.
   3А как же я теперь доберусь до своих3, - запоздалая мысль, ни разу не посетившая его пока они плыли, купались, воровали ягоды, вдруг пришла в его голову, когда, очутившись за забором, они шли в сторону оставленной на берегу лодки. Поперек озеро было метров 300, но пешком по берегу, до всё ещё мерцающего на той стороне огонька было, наверное, километра три, не меньше. Влад внутренне поежился, представив себе обратный путь в сплошной темноте по незнакомой дороге.
  -- Доплывешь один, не заблудишься, - спросила Анастасия, когда они подошли к лодке, спросила так естественно, и он поразился, как такое простое решение ему самому даже не пришло в голову.
  -- А что, теперь ты меня будешь провожать?
  -- Мы так до утра напровожаемся, а тебе, я думаю и так уже объяснение с предками обеспечено, твоя мать так выразительно на нас посмотрела, когда мы уходили, представляю, что они там надумали обо мне.
  -- Объяснимся, а лодка как же.
  -- Там оставь где-нибудь, я завтра заберу.
  -- Хорошо. Пошли я тебя до дома провожу.
  -- Плыви, плыви. Мне здесь рядом, - она так же внезапно ушла от него, как и днем на лугу, не дав ему возможности что-то сообразить и попрощаться.
   Из темноты, уже в отдалении раздался её смех и голос:
  -- Плыви, . . пока, . . до завтра.

* * *

   Надеждам Влада, что в их маленьком стойбище все уже спят, сбыться было не суждено, или суждено наполовину. Отец и мать сидели у костра и потихоньку ругались, скорее всего на тему его, Влада воспитания. Но именно сегодня, именно сейчас, ему, как никогда, не хотелось ничего объяснять и оправдываться.
   Отец встретил его пристальным вопросительным взглядом. Похоже, он продумал момент встречи и своим молчанием хотел заставить Влада первым начать что-то говорить, но мать как всегда свела на нет все ухищрения отцовой педагогики.
  -- Ты куда пропал? Где можно было столько времени провожать эту девицу? И вообще, чем вы там занимались? Ты же её не знаешь. А если бы она тебя куда-нибудь завела? Ты же знаешь, в какое опасное время мы живем. Ну что ты молчишь, я же тебя спрашиваю.
  -- Что?
  -- Где ты был?
  -- Провожал.
  -- Ты что её вокруг озера провожал? А если бы вас какие-нибудь бандиты встретили? Ей то ничего, она, похоже, сама еще та штучка, а тебе бы морду набили и последние джинсы сняли бы.
  -- А ещё убили бы и закопали.
  -- Да тебе все смешки, ты только и можешь над матерью издеваться, а что я тут сижу и волнуюсь - это тебе наплевать. И отцу наплевать, я ему говорю, чтобы шел искать тебя вдоль берега, а он только отмахивается. Никому ничего не надо, только мне всё надо, я за всех должна думать и беспокоиться.
  -- Чего за меня беспокоиться, вот он я, пришел.
  -- А если бы не пришел, где тут тебя искать, куда бежать, кого спрашивать, ни одной живой души вокруг.
  -- Ну и чего тогда бояться.
  -- И откуда она взялась. Что молчишь, рассказывай, чем вы там занимались, такая девица многому, наверное, может научить. Я как чувствовала, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет, но меня ведь никогда не слушают. А интуиция меня никогда не обманывает.
  -- Всё, завела свою пластинку, - вступил, наконец, в разговор отец.
  -- Вы все против меня.
   Разговор, ненадолго переключившийся на Влада, в связи с его приходом, снова вернулся в привычное русло взаимных упреков и обвинений. Влад про себя облегченно вздохнул, похоже теперь им будет не до него и его объяснений, и довольный, что так легко отделался, юркнул в палатку, предоставив им самим разбираться, кто против кого. Заснул он на удивление легко и быстро, не мучаемый никакими томлениями, надеждами и фантазиями.
   День второй
   Встал Влад так же легко, что было само по себе для него необычным, и рано. Но конечно отец уже не спал. Он стоял на берегу и растирался полотенцем после купания. Вода своей неподвижностью и гладкостью походила на зеркало, в котором отражались и ещё не очень яркое утреннее солнце и прибрежные деревья.
  -- Искупайся, очень рекомендую. Вода просто чудо! Ты приплыл на ней? - он кивнул в сторону привязанной поодаль к кустам лодки.
  -- Да.
  -- Долго бы мне пришлось искать тебя ночью. Скорее вы бы меня потом все вместе искали.
   Вода освежила, она действительно была, как отец сказал 3чудо,3 и Влад сразу вспомнил ночное купание, но не мог теперь при свете дня сказать со всей уверенностью, было ли оно, или все это ему приснилось. Но лодка была здесь, почти новая, добротная, реальная, её можно было потрогать, в ней можно было уплыть, а значит, все это было, и купание и сад, и хозяйка лодки, которая вскоре и сама должна будет тут объявиться. При этой мысли у Влада что-то защемило внутри, и он почувствовал, как запульсировали жилки в висках в такт собственному сердцу. Он понял, что ожидает эту встречу с нетерпением и страхом, потому что не знает, что делать дальше, как себя вести, что сказать при встрече. Хорошо было ночью, они болтали почти, не видя друг друга, скорее угадывая присутствие другого, а как себя вести в ярком свете дня, глядя ей в лицо и у неё на глазах Влад не представлял. Мелькнула предательская мысль, что можно избежать этой встречи, уйти пока куда-нибудь, она приплывет, заберет лодку, они уедут и все само собой образуется. Но, как только он подумал об этом, сразу же понял, что ему очень хочется увидеть её, увидеть скорее, он готов уже был прямо сейчас идти, бежать, плыть, разыскать её и лишь боязнь разминуться его удержала. Сюда за лодкой она должна была приплыть обязательно.
   Позавтракали быстро и весело, объектом веселья на этот раз был, конечно, Влад с его ночным гулянием. Оба брата и Игорь с ними заодно отпускали шуточки в адрес Влада, причем порой такие, что мамы то одна то другая, а то и обе разом начинали возмущаться, впрочем, несильно и тоже приняли посильное участие в этом балагане. Влад отмалчивался, улыбался, ему все это и нравилось и не нравилось, ему приятно было, что разговор, хотя и косвенно, шел об Анастасии, и таким образом объединял их, делал их сообщниками в некой игре, где их противникам выступала объединенная команда всех остальных. А боялся он того, что вдруг грань будет перейдена, что очень просто может случиться во всеобщем трепе, и будет сказано что-либо мерзкое и похабное об Анастасии. К счастью ничего такого не произошло, и разговор плавно перешел к дальнейшим планам. Во-первых, необходимо было выполнить программу-минимум навестить дедов дом и сходить на кладбище, собственно из-за чего они все сюда и приехали. Во-вторых, дядя Андрей очень загорелся идеей заехать к своему приятелю Корсакову, как он выразился 3нанести визит здешнему хозяину3, а в-третьих, братья были не против вообще провести здесь несколько деньков, покупаться, побродить по лесам, благо погода этому способствовала, по крайней мере сегодняшнее утро было просто великолепным. Влад был за всё, хотя посещение кладбища его и не очень прельщало, зато сильно нравилось третье предложение. Мам напротив, последняя идея совсем не вдохновляла, они соглашались только на сегодняшний день. 3Съездим на кладбище, и раз уж все равно день пропал, вы можете идти куда угодно, хоть в лес, хоть на поклон к местному помещику, а мы будем купаться и загорать, а завтра же прямо с утра уедем3. Влад предложил было остаться покараулить палатки, что бы не сворачивать их стоянку пока остальные сходят на кладбище, но из этого ничего не вышло. Сборы много времени не заняли, всё свое имущество они быстренько погрузили в машины и поехали. Лодка оставалась на прежнем месте и сколько Влад ни всматривался в окрестности и в озеро, того, что он надеялся увидеть, вернее той нигде не было видно.

* * *

   Солнце добралось уже до зенита, когда вся компания подкатила к тому самому большому дому, который они приметили ещё вчера с другог берега и который по словам их ночной гостьи принадлежал Корсакову. Вблизи он ещё более выделялся из окрестных деревенских изб.
  -- Пошли искупнемся что ли, - предложил Игорь, вроде как бы и всем, но откликнулся только Влад. Взрослые пошли выяснять, тот ли тут Корсаков живет, и вообще Корсаков ли. Впрочем, пошли одни мужики, женщины решили подождать их на скамеечке у крыльца в густой тени большой яблони, наполовину выступавшей своей кроной за забор из сада. Игорь с Владом спустились к озеру. Влад скорее угадал, чем узнал то место, куда ночью они с Анастасией подплывали на лодке. 3Рассказать Игорю про катание на лодке и про сад, или не стоит?3 - подумал Влад. 3А чего тут такого, Игорь нормальный мужик, я думаю, смеяться не будет?3 - Владу не хотелось, что его небольшое приключение стало объектом насмешек. 3Расскажу, - решил он про себя: - Сейчас вот искупнемся, и расскажу3, - тем более, что Игорь, раздеваясь на ходу уже летел в воду. Поплескавшись, минут пятнадцать, Влад выбрался на берег. Прямо напротив его, на противоположном берегу, было место их ночевки, лодка вроде бы была всё там же, где он её оставил ночью.
   Вдруг чьи-то маленькие ладошки закрыли ему глаза, и Влад сразу услышал, как гулко забилось его сердце. Это было неожиданно, он не слышал ни чьих-то шагов, не чувствовал ни чьего приближения и тем не менее все вокруг внезапно пропало, а он продолжал сидеть не шевелясь и догадываясь чьи это ладони. Она, а это наверняка была она, тоже молчала, и тогда он, инстинктивно повинуясь внезапному желанию, взял ее ладошки в свои руки и прижался к ним губами. Несколько мгновений она не убирала руки, а потом как бы очнувшись, освободила их из его больших по сравнению с её ладошками лап, прошлась вихрем по Владовым мокрым волосам и села рядом.
  -- Привет!
  -- Привет!
  -- Как спалось?
  -- Замечательно.
  -- Тебя сильно ругали?
  -- За что?
  -- За все. За долгие проводы, за чужие сады, за непутевых девиц, и просто так для профилактики.
  -- Нет не сильно, да они нормальные у меня предки, так для порядка пошумят немножко, больше для успокоения совести, воспитывать они же обязаны. А ты как?
  -- Нормально.
  -- А лодку почему не забрала, или это не твоя?
  -- А ты чего её не пригнал, все равно же на этот берег перебрались?
  -- А куда я её буду гнать, ты же вчера так быстро сбежала, даже не сказала где живешь.
  -- Ты что лодку домой принес бы, что ли?
  -- По крайней мере сходил бы сказал, что лодка здесь и что бы ты не искала ее на той стороне.
  -- А чего ее искать, ты её спрятал что ли, вон она, отсюда видна.
  -- Я вообще то ждал, что ты пораньше приплывешь.
  -- А я проспала все утро, и меня потом в наказание заставили уборкой заниматься. И вообще я сбежала на минутку, так что давай, плыви за лодкой.
  -- Куда сбежала?
  -- К тебе.
  -- Ты что увидела меня?
   Влад оглянулся. С берега, с того места, где он сидел был виден только один жилой дом, дом Корсакова.
  -- Нет.
  -- Не сходится что-то?
  -- А что должно сойтись?
  -- Как ты могла сбежать ко мне сюда, если не видела меня.
  -- Тебе не нравится, что я сбежала, или что к тебе?
  -- Мне нравится, просто непонятно, как ты узнала, что я здесь?
  -- А ты зануда.!?
  -- Ты что, обиделась?
  -- А тебе в твою шибко умную и красивую голову самостоятельно не могло придти, что я просто поняла, что ты здесь. А до этого ты был на кладбище, походил вокруг развалин церкви, постоял возле дома деда, или он тебе прадед, в дом не заходил.
  -- Почему?
  -- Откуда я знаю, не могу же я ещё и мысли твои читать. Потом ты пил воду из ключей за дедовым огородом, потом ходил к старой мельнице.
  -- Ты что следила за нами?
  -- Ты не только зануда, но ещё и дурак.
  -- Извини.
   Влад был несколько озадачен и не знал, что сказать или сделать. Он сбоку смотрел на Анастасию, боясь, что она сейчас встанет и уйдет, а он останется сидеть один во всем этом, в непонимании, что происходит, в непонимании, что она говорит, и вообще в непонимании её.
  -- Извини, но я действительно ничего не понял, и сморозил глупость. Не обижайся на меня и не уходи.
  -- Твой приятель уже замерз сидя в воде, но упорно не хочет выходить, меня стесняется, наверное. У него, что плавок нет?
   Вопрос был поставлен так неожиданно, что Влад рассмеялся, вскочил на ноги и стал махать Игорю. Ему захотелось схватить Анастасию в охапку и вместе с ней плюхнуться в озеро, но он побоялся опять её обидеть и нырнул сам, тут же выбравшись на берег вместе с действительно чуть ли не посиневшим Игорем.
  -- Это не приятель, мы с Игорем братья, двоюродные.
  -- А брат разве не может быть приятелем.
  -- Может, ещё как может. Игорь ты представляешь, она уже решила, что ты не выходишь из воды, потому что купаешься голышом.
  -- А ты ещё и предатель.
  -- Мог бы и голышом, подумаешь. Просто вода такая теплая и прозрачная, что выходить не хочется.
  -- Я не предатель, Игореха мой самый лучший братан в мире.
   Игорь постепенно то же включился в их веселую болтовню и неизвестно сколько бы она продолжалась если бы Анастасия не перевела разговор на лодку:
  -- Ну, так ты когда за лодкой собираешься плыть?
  -- Да нет проблем, сейчас отец подбросит меня на тот берег и пригоню тебе лодку. А у тебя ещё от минутки пару часов не осталось, а то поехали все вместе.
  -- Может и осталось. А без отца слабо лодку пригнать, что тут плыть-то? Ну, в крайнем случае, сбегай вокруг, раз плыть боишься.
  -- Поплыли.
  -- Что бы я тебя потом пол-озера на себе тащила?
  -- Подумаешь, озеро тут великое.
   Влад решительно направился к воде. Игорь попытался остановить его.
  -- Ты куда, дурик. Она тебя подкалывает, а ты уже топиться готов.
  -- Поплыли вместе, спасешь меня если чего.
  -- Что я чокнутый. Вон машины стоят, пять минут и там.
  -- Нет Игореша, ты не чокнутый, ты мокнутый, а главное ты такой умный, что я тебя уже люблю, - тихо и быстро проговорила Анастасия вставая. - Подожди Влад, ты что же меня-то оставляешь, я тоже хочу поплавать, - и снимая на ходу легкое, едва закрывающее купальник платьице, побежала вслед за Владом, оставив Игоря в состоянии полнейшей прострации.
   Таким его через некоторое время и застали родители, то же решившие искупаться, после визита к Корсакову. Визит оказался гораздо успешнее, чем предполагали даже всегда более оптимистично настроенные братья. Им правда повезло что сам хозяин оказался дома, что было при его большом хозяйстве и не менее больших заботах вовсе и не обязательным, и причем он не только узнал младшего из братьев, своего ровесника и соучастника во многих не совсем благовидных детских проказах, но помнил и старшего, и даже напомнил о некоторых историях про которые старший и сам-то уже подзабыл.
  -- Игорь, а где Влад?
  -- А вон, они уже к тому берегу подплывают.
  -- Кто это они? - Надежда посмотрела на разбросанные по берегу вещи, - а, кажется, я знаю, опять эта девица здесь.
  -- Они с Настей поплыли за лодкой.
  -- За какой лодкой?
  -- За её.
  -- А как она там оказалась, и при чем здесь Влад?
  -- Не знаю.
   Большего от Игоря ни ей, ни его родителям добиться не удалось. Вскоре подошел и Корсаков.

* * *

   Корсакову, как он и сам считал, в жизни крупно повезло. Не так много на свете людей, которые с чистой совестью могли бы сказать, что они нашли свое место под солнцем. Корсаков оказался одним из этих, немногих.
   Он вырос в этих местах, уехал в город едва подросши, как уезжала практически вся молодежь, без надежды и без желания вернуться сюда, в разваливающуюся и пустеющую на глазах деревню. Кто-то конечно оставался, прицепившись к совхозу, единственному месту, обеспечивающему работой, да и то практически бесплатно. Работать бесплатно Корсаков не хотел, перспектива жить с единственным расчетом, что удастся украсть в совхозе то, что плохо лежит, тоже не прельщала, хотя плохо лежало многое, да практически всё. Вот так и получилось, что Юрка после школы, техникума, армии оказался в областном городе на крупном заводе. Работалось там ни шатко, ни валко, норму выполнял, зарплату получал, но душа спала, не отзывалась она на этот металл, станки, грохот, шум и пыль. Это сейчас он с ужасом вспоминает ту работу, 3филиал ада3, как теперь он говорит о своем цехе, а тогда все это воспринималось нормально, как само собой разумеющееся, просто не воспринимала душа эту атмосферу, как свою.
   И не было бы счастья, да несчастье помогло, - приказал долго жить совхоз в родной деревне, куда Юрка исправно наезжал к родным по несколько раз в год. Ну не то, чтобы он уж совсем умер, но разваливаться стал по-крупному. И свернула тогда круто его жизнь с проторенной колеи, стал он, даже и для себя самого неожиданно, фермером. Долго думали они с женой, а он уже обзавелся семьей к тому времени, много бессонных ночей прокурил он на кухне, прежде, чем решился на такое. А думать было о чем? Здесь в городе есть работа, пусть и не милая, но с заработком, есть школы, больницы, магазины, опять же и у Ларисы, жены его, есть работа, а там нет ничего, кроме тоже работы только тяжелой, каторжной и с неясными перспективами, а о деньгах и загадывать-то страшно было. И все-таки решились, но поступили по-хитрому, в деревню не поехали, остались жить в городе, а туда поначалу командировали одного Юрку. Да тут собственно и езды-то час-полтора от города.
   Сейчас, по прошествии времени, когда хозяйство и они вместе с ним крепко встали на ноги, и мини-завод по переработке продукции в городе запустили, всё кажется нормальным, а принятые тогда решения верными, но как тяжело шли они и к этому крепкому хозяйству и добротному большому дому над озером, сколько раз опускались руки, один бог только знает, да и то, если он есть. А они так и остались городскими жителями, если не считать, конечно, что Юрка всё лето, и приличную часть остального времени года проводил здесь, в своей усадьбе, как он её называл. Постоянно в ней жила только его мать, сначала с большой неохотой переезжавшая сюда из своего, когда-то казавшегося большим и светлым дома, а теперь представлявшим собой маленькую, полуразвалившуюся хибарку. Семья Юркина большую часть времени жила, конечно, в городе, но приезжали все сюда на лето и на каникулы с удовольствием. Приезжали погостить и родные Ларисы и их общие друзья, так что, несмотря на некоторую обособленность расположения и глухомань здешних мест, усадьба навещалась довольно часто. Собственно говоря, Корсаков мог бы здесь бывать и пореже, если бы он ездил сюда чисто по делам, с которыми вполне справлялся его управляющий, но, во-первых, Юрке нравилось жить здесь, а во-вторых, у него постоянно рождались новые идеи, которые и занимали его целыми днями, как сейчас он, например, наконец-то решил всерьез приняться за разведение рыбы, о котором думал уже давно, а на очереди была и вовсе голубая мечта, возрождение конезавода, когда-то в незапамятные времена существовавшего в их деревне, да и саму деревню ему хотелось немножко обжить, поселить десяток - другой семей, что бы вдохнуть в неё новую жизнь и убрать этот дух разрухи и умирания. Впрочем, и город он не забывал, вскоре должен будет открыться там его магазин, отделка близилась к завершению, и Лариса, которая давно уже оставила свою работу, как раз по этим делам и была сейчас в городе. Она большей частью занималась и мини-заводом, так что всё это большое и разномастное хозяйство было плодом их совместной даже и не работы, а жизни.

* * *

   Корсаков подошел к расположившейся на берегу компании с уже оформившейся идеей. Визит Андрея с братом и с семьями был для него конечно неожиданным, но приятным, а за последние годы он уже научился и привык быстро разбираться в ситуациях и принимать решения.
  -- Значит так, Андрей, Серёга, я там распорядился, барашка нам сейчас приготовят, против шашлычков возражений нет? Нет, вот и хорошо. Конечно, замачивать мясо надо было вчера, но кто же знал, что вы приедете. Зря вы так торопитесь, задержались бы на несколько деньков, здесь отдохнуть можно очень славненько. Ладно, мы ещё об этом поговорим. Где расположимся, можно во дворе в саду, или здесь у озера, можно отъехать куда-нибудь, но я думаю, не стоит, здесь никто нам не помешает. Жалко Лариса не приехала, я - то не специалист по кухне, могу только поднести, отнести, костерчик организовать. К вечеру сегодня должна подъехать. Что? Мангал? Есть, конечно. Сергей, ты берёшь шашлыки на себя. вот и чудненько. Насчет вина, это надо в соседнюю деревню смотаться, Андрей ты же знаешь? Ну конечно. За полчаса запросто обернешься. Возьми вон парня с собой. Это твой? Как зовут? Игорь. А мы пока с Сергеем костром и мясом займемся. Что там ещё взять? А ты думаешь, там есть что-нибудь? Напрасно ты так думаешь, у меня здесь гораздо больше всего, вот вино пока ещё не начал делать, хотя подумываю, есть идейка. Смотри сам, что вам там понравится, то и купишь, ну хлеба пожалуй купи. Женщины ваши пусть отдыхают и купаются, а мы все сделаем.
   Энергия из Корсакова била фонтаном, он был рад гостям, он чувствовал себя хозяином, да он и был им, хозяином всех окрестностей, хозяином этого озера, хозяином этого солнечного дня, и ему хотелось всеми этими ощущениями, своим настроением поделиться с другими, чтобы и им было радостно жить на этом свете, хотя бы в этот день.
  -- Слышь Юр, - Андрей все-таки не вытерпел, - а мы тут хотели вчера ночью по старой дружбе в твой сад наведаться, яблочками тебя потом угостить.
  -- Ну, черти полосатые, вам ещё в детский сад нужно ходить, чему вы детей-то своих научите.
  -- А что, нормально, тому и научим, чему сами научились, или ты уже не помнишь, как сам лазил.
  -- Так то когда было, и потом сразу видно, что вы яблоки только в магазине видите. Какие сейчас яблоки, да кстати вы там могли бы с кем-то встретиться, ума не приложу только, кто бы это мог быть. Вот нашел у забора прямо на месте преступления, - и он достал из кармана пуговицу, увидев которую, Надежда сразу же безошибочно определила на чьих штанах она ещё недавно держалась. Остальные вроде бы ничего не заподозрили, и она тоже решила пока промолчать, решив про себя, что сегодня уж она с Владом поговорит серьёзно и выяснит, где и чем они вчера с этой девицей занимались.
  -- А кто здесь мог к тебе залезть, не боятся что ли, - поинтересовался Андрей.
  -- А чего бояться-то, да тут сейчас и некому лазить, это из приезжих кто-то, из дачников.
   Надежда хотела, было спросить про их вчерашнюю гостью, и чуть уже не спросила, но вовремя остановилась, подумав, что сразу же наведет остальных на ту же мысль, что и ей пришла в голову, об участии Влада вместе с этой девицей в ночных похождениях в саду.
  -- Так жена ваша сегодня приедет? - увела она разговор от нежелательной темы.
  -- Уже должна была бы приехать, задерживается что-то, ну это обычно, там много тоже дел.
  -- А дети есть у вас?
  -- Да, двое, младший в городе пока остался у тещи, может быть сегодня приедет с Ларисой, а старшая, Катюша, здесь со мной.
  -- А что же её не видно.
  -- Гуляет, с утра убралась в доме и пропала куда-то.
  -- Большая уже?
  -- Шестнадцать исполнилось.
  -- Учится где...?
  -- Учится, ...в школе, в этом году заканчивать будет. Ну что, мужики, по коням.
  -- Помочь может быть вам.
  -- Отдыхайте девочки, вы и так к нам ненадолго, если вот надумаете задержаться, тогда я вас нагружу, у меня работы на всех хватит.
  -- А платить сколько будете?
  -- А это я строго индивидуально договариваюсь. Никакой уравниловки. Основной принцип социализма знаете, каждому по труду.
  -- Ну, рассказывай, прямо уж ты с каждым работягой торгуешься.
  -- Нет, торгуюсь я только с квалифицированными работниками, а на простые работы просто назначаю оклад или расценку, и вперед. Не нравится - иди, я никого не принуждаю, но вы знаете, нравится, работают, я ведь не жмусь, и что положено - плачу, хотя, конечно и не балую.
  -- Так тут и работать больше негде.
  -- А у меня ведь не только тут. О, вы ещё мое хозяйство не знаете. Нет, вам точно надо остаться хоть на пару деньков, я вас провезу по своим владениям, покажу всё, может ещё и самих подобью на фермерство.
  -- А тебе-то зачем здесь нужны конкуренты.
  -- Какие вы конкуренты, конкуренты - это те, которые всякое дерьмо из-за границы по дешевке сюда прут, и пока нас мало, таких, как я, ничего мы с этим не сделаем. Так что вы мне очень даже нужны, как соратники. Здесь конь не валялся, работы всем хватит, вот поедем, увидите.
  -- И своим хозяйством похвастаться хочешь.
  -- А почему бы и нет?
  -- А нас вы на какие работы берёте, наша квалификация вам ведь вряд ли подойдет.
  -- Была бы голова на плечах, а квалификация приложится.
   Оставив Надю и Машу на берегу, мужики все-таки двинулись, наконец, к дому, откуда вскоре послышался звук заведённого мотора, и Андреевская 3десятка3 покатила куда-то прочь от села.
  -- Где же эта зараза пропадает, откуда она взялась, навязалась же на мою голову, попадись сейчас она мне, я не знаю, что бы с ней сделала, поубивала бы обоих, - Надя была вне себя.
  -- О ком это ты, - будто не понимая спросила Маша.
  -- Да все о ней же, куда вот она Влада утащила? А ночью ведь это точно они в сад лазали.
  -- Откуда ты знаешь?
  -- Она же сама предлагала, а эта пуговица точно от его джинсов. Ну он придет, я ему устрою.
  -- Смотри, как бы он чего не устроил, девица ещё малолетка, а видать стерва уже порядочная, ничего не боится, к чужим людям ночью пришла к костру. Задурит парню голову, на него же потом всё и свалит, а ему расхлебываться придется.
  -- Да, они жеребцы сейчас безголовые, у них одно на уме, за любой смазливой дурой готовы бежать без штанов.
  -- Это точно. Вы что с Сергеем решили, едем завтра или нет, я смотрю, они тут загорелись идеей остаться.
  -- Не говорили мы с ним ни о чем больше, утром же договорились обо всем и нечего теперь перерешивать. Да ещё эти похождения Влада, нет надо завтра уезжать, хватит им и сегодняшнего вечера молодость вспомнить с другом.
  -- Да и у него все же хозяйство здесь, ну полдня он нам уделит, а чего больше его отвлекать от дела. А молодцы они все-таки, смотри как развернулись.
  -- Молодцы, и главное живут в городе, в нормальных условиях, дети учатся, а сюда, как на дачу летом приезжают.
  -- Сумели же так организовать. Так то здесь неплохо сейчас, летом, даже действительно можно отдыхать.
  -- Если недолго конечно. Хорошо хоть народу нет почти никого, а то где люди, там и грязь. Но я все равно больше люблю море, здесь как-то не так, неприятно купаться, вода не такая, а вдруг тут какая-нибудь гадость водится, запах не тот, как на море.
  -- А мне нравится, озером пахнет.
  -- На запах болота похоже.
  -- Ну не знаю.
  -- Да если б не Влад, можно было б ещё на денек задержаться, а так он меня только злит, как будто издевается, взял вот и уплыл на тот берег.
  -- А ты думаешь, он на море не подцепит такую же Настю, да ещё они там и похлеще.
  -- Но мы же вот в Москве сколько дней были и ничего вроде.
  -- Там некогда ему было, а на юге они как раз-то и оторвутся.
  -- Будем контролировать.
  -- Считай, что уже отконтролировались Не уследишь теперь за ними.
  -- Что ж они вообще теперь родителей не будут признавать. Нет, я этого не допущу. - заявила Надежда, на что её собеседница только усмехнулась, но решила промолчать.
   Между тем мужики, начали потихонечку подтаскивать к берегу разные причиндалы для пикника, уже разгорался костер, уже резалось и складывалось в большую кастрюлю свежее, ещё теплое мясо барашка, вскоре лихо, разогнавшись в сторону озера и так же лихо, затормозив чуть ли не у самого костра прибыли Андрей с Игорем.

* * *

   И все это время, пока его мать посылала им обеим на голову проклятья, особенно ей 3этой девице3, Влад с Анастасией преспокойно валялись на прибрежном песочке рядом с их вчерашней стоянкой. Сначала они просто отдыхали, Влад всё-таки устал, пока они плыли через озеро, хотя вроде бы, что тут такого, шесть бассейнов, но на середине пути стало немножко страшновато. Но и отдышавшись, они продолжали лежать, разнежась под ласковыми лучами солнца, мягко обволакивающими их юные, и по юношески прекрасные тела.
   Сегодня Влад чувствовал себя гораздо более раскованным, более уверенным, чем вчера, и лежа так рядышком на песочке они свободно болтали, обо всем на свете, будто знакомы были уже давным-давно. Впрочем, незримо их связывала вчерашняя ночь, они оба чувствовали это, хотя ни он, ни она, ни словом не обмолвились о ней. У них нашлось много общих тем и интересов для разговоров, говорили и о музыке, и о друзьях, и о школьных историях, попутно выяснилось, что она только в будущем году закончит школу, а поступать собирается действительно в иняз. Только теперь Влад наконец смог по настоящему её рассмотреть, и чем дольше он её видел, чем дольше слышал её, тем все более и более охватывало его какое-то трепетное и радостное чувство, ему хотелось кричать от восторга, ему хотелось взлететь, у него появилось ощущение, что он может это сделать, что он вообще может все. Она с готовностью включалась в его игру, в его настроение, и они носились по песку, кричали, махали руками - крыльями и взлетев как птицы в воздух, шлёпались обратно на песок или в воду, а потом опять валялись на песке, подставляя солнышку попеременно, плечи, ноги, руки, грудь, спину.
  -- Мы с тобой зажариваемся, как сарделька в гриле.
  -- Боишься, что тебя кто-нибудь съест?
  -- Боюсь, что ты балда, перегреешься, ты же у нас северный человек, неприспособленный.
  -- Это нечаянное и естественное 3у нас3 приятно приласкало слух Влада.
  -- Ну тут-то как раз приспосабливаться проще всего, я вот ты к морозам попробуй приспособиться, это тебе не на песочке греться.
  -- А зачем мне к ним приспосабливаться?
  -- А как ты приедешь ко мне в гости?
  -- В Москву?
  -- В Москву само собой, а зимой в каникулы, на Север, к предкам.
  -- А летом нельзя к ним съездить?
  -- Так лето будет потом уже, когда зима кончится.
  -- Что, вот так вот сразу, кончается зима и начинается лето, а весны, что же совсем не бывает.
  -- Не-а, зима, зима, зима, а потом бац проснулся, а уже лето.
  -- Значит, на ближайший год, у нас (опять это радующее слух 3у нас3 ) ты всё распланировал.
  -- Нет, ещё остались твои весенние каникулы.
  -- А осенние?
  -- Ты же приедешь в Москву.
  -- На весенние тогда ты ко мне приедешь.
  -- Нет весной здесь слишком сыро, давай лучше я найду путевки куда-нибудь на турбазу, где можно будет покататься на горных лыжах, идет?
   Они строили планы с такой легкостью, и веря и не веря в их серьёзность и осуществимость, хотя вроде бы ничего нереального и неосуществимого в них не было, до Москвы доехать вообще не проблема, на Север съездить или куда-то в горы, то же решаемо, отец ей денег даст, ну а тогда ж в чем загвоздка. Она даже нахмурилась и мотнула головой, как бы отгоняя назойливую муху. От Влада это не укрылось:
  -- Ты с чем-то несогласна.
  -- Почему, согласна.
  -- А мне показалось, что ты недовольна чем-то.
  -- Да это совсем другое, я не пойму даже что.
   Она, да и он тоже не понимали, вроде бы и не всерьёз болтая о будущем, а почему бы собственно и не всерьёз, ведь даже сами разговоры об этом им были приятны, и планы были вполне осуществимы. Они не понимали, что вся загвоздка заключалась лишь в том, чтобы самим поверить в это, в свои планы и мечты, а они пока боялись в это верить.
  -- Давай, ты будешь меня звать Катей, - вдруг сказала она, как-то по особенному глядя на Влада.
  -- Просто Катей, а Катюшей можно? - Влад хотел ещё что-нибудь вдобавок схохмить, но серьезность в её взгляде остановила его.
  -- Если тебе так больше нравится, - ответила она.
  -- А Анастасия как же, ты опять всё выдумала.
  -- Нет, меня все и зовут Настей, а Катей только родные.
  -- Ничего не понял.
  -- Ну, это твои проблемы. Смотри, это там ваши на том берегу, что-то затевают. Костер разводят.
  -- Обед наверное собираются варить.
  -- Что ж Корсаков их не накормил, они же к нему ходили.
  -- А я откуда знаю. Может, поплывем, тоже пообедаем.
   Влад сразу же почувствовал, что проголодался, хотя ещё минуту назад у него и мысли об этом не было, и плыть обратно он совсем не думал, Настя или Катя теперь, наверняка не останется с ними обедать, а расставаться с ней ему не хотелось.
  -- Поплыли, а то не дай бог похудеешь, твои предки меня убьют потом.
  -- Честно говоря, я не хочу.
  -- Что, есть, или плыть?
  -- И то и другое.
  -- А я хочу, пошли скорей в лодку, а то сейчас нас арестуют, тебя-то уж точно.
  -- Не понял?
  -- Я это уже заметила.
   Они отплыли от берега, но почему-то Катя велела грести не к другому берегу, а вдоль этого, что Влад послушно и сделал, и едва лодка скрылась за густым прибрежным кустарникам, на поляну, где они только что сидели въехала машина, из которой вышли Игорь с отцом.
  -- Пап, уплыли они уже, лодка вон там была утром привязана.
  -- Куда же они пропали, на озере их не видно. Ладно поехали, что мы за ними гоняться будем.
   Влад с Катей были так близко от них, что слышали даже голоса, но сами, не сговариваясь, затихли, прижавшись лодкой к кустам. Когда шум мотора стал удаляться, они перевели дыхание и вопросительно посмотрели друг на друга.
  -- Ты почему спрятался?
  -- А ты?
  -- Мне-то зачем с твоими встречаться, они за тобой приезжали, кушать Владику пора.
  -- Как ты узнала, что они сейчас приедут?
  -- Да не ведьма я, и даже не телепат, а то ты уже бог знает, что обо мне понавыдумывал, выдела как машина на том берегу отъезжала.
  -- А ты знаешь, мне иногда действительно кажется, что в тебе что-то есть, ну я имею в виду необычное, сверхъестественное.
  -- Сверхъестественно, конечно. Так ты обедать плывешь?
  -- Если ты с нами будешь.
  -- Только меня там не хватало, мне домой пора.
  -- Да ты же ведь только на минутку вышла.
  -- А что, уже больше прошло?
  -- По моему нет ещё.
  -- Ну тебе дай волю, так она и вообще никогда не кончится.
  -- А тебе плохо, что ли от этого.
  -- Ну, ты и болтун. Греби вдоль этого берега, а потом когда твоя компания скроется вон за теми деревьями, плыви через озеро, только бери правее от них.

* * *

  -- Игорь, что там Влад делает, почему он не приехал с вами.
  -- Не знаю, тётя Надя, мы их не застали, и лодки не было.
  -- Да лодка вон там была возле тех кустов, рядом с вами, я думала вы с ними разговаривали.
  -- Не видели мы никого, ни их, ни лодки.
  -- А куда же сейчас она пропала?
   Действительно, вся насквозь просматривающаяся поверхность воды была свободной, лодки нигде не было видно. Теперь уже Надежда разволновалась всерьёз, хотя она и до этого не была спокойной.
  -- А вдруг они перевернулись, утонуть ведь могут.
   3Типично женская логика, туда без лодки переплыть, а обратно с лодкой утонуть3, - подумал Сергей, он тоже был уже здесь, и возился у мангала с шампурами, но вслух говорить этого не стал, решив, что не стоит лишний раз дразнить жену. Лично для него отсутствие Влада было более, чем понятно, девочка, хоть может и не красавица, хотя как это можно судить о красоте в её возрасте, но очень даже милая и симпатичная, и похоже, неглупа, иначе Влад уже давно бы был здесь, и по-деревенски незакомлексована, судя по её вчерашнему визиту, который можно было понимать, как признак распущенности, что и решила Надежда, или как признак неиспорченности и доверчивости к людям. Этот вариант больше нравился Сергею.
  -- Я сейчас схожу посмотрю за деревьями, они наверное закрывают лодку, - Игорь подхватил с земли видеокамеру, поднялся и пошел к мощным старым ракитам, росшим прямо у воды, и действительно, густой кроной закрывавших часть озера.
  -- Прячутся, значит.
   Зайдя за деревья, Игорь действительно увидел лодку, она была уже почти у берега. Дождавшись их, Игорь вкратце обрисовал обстановку и посоветовал Владу все-таки появиться, хотя бы ненадолго перед очами родителей, а ещё лучше пойти всем вместе, и Насте разумеется к костру, там скоро будут готовы шашлыки.
  -- А как скоро?
  -- Почем я знаю, что я повар.
  -- Они жарятся уже?
  -- Нет, твой отец пока только шампуры готовит.
  -- Слушай, Игорюся, давай ты нас не видел, лодку нашел, а нас нет. И платье моё как-нибудь незаметненько припрячь, а ещё лучше принеси вон к тем деревьям, а то надоело уже голышом бегать. А Влада я к шашлыкам верну, обещаю.
  -- Кстати и мою одежду там прихвати.
  -- Я что вам, горничная, нашли мальчика на побегушках, вчера и вовсе голышом не стеснялась.
  -- Ты что, Игорюся, какой мальчик, ты наше доверенное лицо, мы тебе доверяем, понимаешь. А вчера ты разве что-нибудь увидел, ты же все-время отворачивался, неужели я такая страшная.
  -- Тьфу ты. Влад, ты смотри, она явно с нечистой силой знается, околдует.
  -- Уже.
   Игорь выразительно посмотрел на Влада, и так ничего не поняв, махнул рукой и пошел.
  -- Так ты принесешь или нет. Ждать тебя.
  -- Да.
   Когда он вернулся к костру, к которому все ближе и ближе подтягивалась вся их компания, приготовления к ужину были в полном разгаре, уже и водочка была открыта и краснели помидоры, перемежаемые зелёными пятнами нарезанных огурцов, лука и петрушки, и горкой возвышался в центре импровизированного стола нарезанный хлеб. Игорь изложил им версию о пустой лодке, а затем, улучив момент, когда все были заняты закуской, собрал вещи Насти и Влада, стараясь не привлекать к себе внимания и тоже исчез из поля их зрения. Когда, спустя некоторое время о нем вспомнили, его уже и след простыл. А когда вдобавок обнаружилось, что он исчез не один, а вместе с одеждой беглецов, до недавнего времени лежавшей на берегу, всем стало ясно, что это заговор. Теперь настала очередь возмущаться матери Игоря, в первую очередь 3этой девицей3 окрутившей уже и второго дитятю, ну и самими этими 3великовозрастными болванами3. Впрочем, все быстро успокоились, поняв, что те бродят где-то поблизости 3игры у них ещё в заднице играют, прятки решили устроить3, но главным образом всех успокоил Корсаков, уверив, что здесь бояться абсолютно некого и нечего 3их дело молодое, пусть резвятся3.
  -- Так залез же к тебе кто-то в сад.
  -- Ну и что.
  -- А ты не знаешь, что это за Настя, которая и увела их.
  -- Понятия не имею, да я молодежь-то эту, дачников, по именам и не знаю, так может, видел. Да не бойтесь вы, ну что она им сделает, скорее они ей.
  -- Вот этого я и боюсь, у них ума хватит. А что ж дочка ваша не пришла ещё.
  -- Не было дома, но она у меня такая, может уйти и на целый день пропасть, в лесу любит бродить, она все окрестности здесь не хуже меня знает, - не упустил случая прихвастнуть Юра, - или с книгой может тоже целый день где-нибудь просидеть. Пойду-ка принесу огурчиков малосольных да сальца, заодно и её посмотрю, может уже заявилась.
   Игорь нашел Влада одного.
  -- А где Настя.
  -- Сказала, что придет сейчас.
  -- А если не придет.
  -- А куда она денется, платье же здесь её.
  -- Да кто её знает, она вообще странная какая-то, с причудами, мы будем сидеть здесь, как идиоты ждать её, а она может и думать про нас забыла.
  -- А ты спешишь куда-нибудь, чем тебе тут плохо.
  -- А чего хорошего, когда там сейчас шашлыки есть начнут, винишко кстати мы с отцом купили неплохое.
  -- Где это вы успели.
  -- Пока ты там с ней развлекался, мы уже в соседнюю деревню смотались. А потом за вами заезжали в Дубки. Вы нас видели?
  -- Видели.
  -- В кустах прятались?
  -- Угу.
  -- Ну ты даешь, я смотрю она тебя крепко прихватила.
  -- Не знаю даже, но она не такая как все, с ней интересно. Мы же вчера с ней в сад к этому лазили.
  -- И ты пуговицу потерял, Корсаков показывал сегодня. Может быть, она из-за этого и не хочет к нам идти, боится его там встретить, у них может быть уже давние счеты.
  -- Ну тропинка в его сад у неё точно давно протоптана.
  -- Хотя он все не мог понять, кто же это к нему наведывался. Конечно, попробуй тут догадайся, если он тебя знать не знает, и видеть не видел.
  -- Да к тому же мы ещё и на том берегу ночевали.
  -- Кстати у него дочка есть, тоже сегодня где-то скрывается, в последний класс перешла.
  -- Слушай, Игорь, а это не она ли случайно, - внезапная догадка пронзила Влада.
  -- Да нет, у него дочка Катька.
  -- Ну маманы наши же наверняка спрашивали его про Настю.
  -- Спрашивали. Сказал, что никаких Насть он не знает, хотя сказал, что всё может быть, приезжие девицы ему не представляются. А может и на самом деле она никакая и не Настя, - Влад про себя усмехнулся предположению Игоря, попавшего прямо в точку.
  -- Ты прав, она Катя и есть.
  -- Вот чумовая, за каких-то полдня всех одурачила, всем заморочила головы, а у наших все мысли и разговоры только о ней.
  -- В каком плане?
  -- А то ты их не знаешь. Ничего себе пуп земли, центр всеобщего внимания.
  -- Только ты не говори ей ничего, зови Настей.
  -- Да не хочу я себя чувствовать идиотом, не люблю когда меня за дурака держат, обманывают.
  -- Она тебя не обманывала.
  -- А с Настей?
  -- А она Настя и есть.
  -- Ты случаем не перегрелся, то она у тебя Катя, то Настя.
  -- Так оно и есть. Может быть у человека два имени.
  -- А что она дочка Корсакова?
  -- А она разве говорила, что нет.
  -- Нет, ты представляешь, как батя вчера бы мог вляпаться, если бы полез в сад к другу с его же дочкой.
  -- Во-первых, не полез же, а даже если бы и полез, я думаю никуда бы он не вляпался, мы же одного его не отпустили бы. Я думаю, была бы какая-нибудь хохма, она бы что-нибудь придумала.
  -- В этом я не сомневаюсь. Привела бы в сад, а потом пошла бы за отцом.
  -- Не пошла бы, а шум какой-нибудь могла бы устроить, что бы он сам прибежал.
  -- Представляю, что было бы.
  -- Надеюсь у него с чувством юмора всё в порядке. Кстати, как он, я же ещё и не видел его.
  -- Мировой мужик, кстати, встретил о'кэй, шашлыки мигом организовал, барашек утром ещё бегал ни о чем не подозревая.
  -- Настоящий барашек! И ты молчал до сих пор. Ну вот видишь, и было бы все нормально, если бы пошли вчера в сад, мы бы этого барашка ещё вчера съели.
  -- Ну, тебе то и так было нормально.
  -- Это другое. Нет . . .
  -- Мальчики, о чем спорите, - Катя или Настя, теперь они запутавшись совсем не знали как её называть, внезапно появилась, будто стояла рядом и следила за ними, а может и стояла, - вы может меня уже делите, так учтите, я не согласна.
  -- С чем не согласна, ты же не знаешь, как мы тебя поделили.
  -- А все равно как, просто не согласна и всё.
   Она была уже одета в другое платье.
  -- Да не делили мы тебя вовсе. Ты уже смотрю, домой сходила.
  -- Как это не делили, а чем же вы тут занимались, пока меня не было. Ну и мужики пошли. Ладно, я готова, вы шашлыками будете меня кормить или только разговорами.
   К шашлыкам они поспели как раз вовремя, отец Влада снимал с мангала первый шампур и среди всеобщего весёлого гама, уже слегка подогретой компании, торжественно предлагал кому-нибудь его попробовать.
  -- Можно мне, - и все разом посмотрели на Настю, первой вызвавшейся в добровольцы, кто с возмущением 3ну и нахалка3, кто просто с интересом, Сергей с восхищением, а Корсаков спросил:
  -- Насколько я понимаю, это и есть та самая Настя, которая наделала столько шума, и чуть не увела сразу двух ваших молодцов.
  -- Да, я Настя, - с вызовом повернулась она к Корсакову.
  -- Девочка без комплексов, - обращаясь к сидящей рядом Марии, сказала мать Влада негромко, однако так, чтобы все смогли это услышать.
   Влад да и Игорь стояли опешив, они уже были почти на все сто процентов уверены, что она дочь Корсакова, и, идя сюда, пытались представить, как сейчас все раскроется, и как она себя поведет, а также хотели посмотреть на реакцию родителей. Такого поворота они не ожидали. Тем временем ей был вручен шашлык, она осторожненько, белыми ровными зубками ухватилась за крайний кусочек и стянув его с шампура попробовала.
  -- Класс!!! - неподдельный восторг отразился на её лице, и детская непосредственность, с которой у неё это вырвалось, восхитила всех, и даже у возмущенных мам вызвало улыбку.
   Она передала шампур Владу.
  -- Это надо попробовать всем.
  -- Да ты ешь, ешь, всем хватит, - Сергей стал снимать с мангала шампуры с весьма аппетитно подрумянившимися и скворчащими шашлыками.
  -- Но такой ведь один, он же первый.
  -- А что, пусть будет шашлык мира, пустим его по кругу, - поддержал её Корсаков.
  -- А чего мириться, мы вроде ни с кем и не воевали.
  -- Но локальный конфликтик всё-таки был, признайтесь.
   И шашлык мира весело пошёл по кругу, запиваемый вином и водкой, а следом за ним пошли и остальные. За шашлыками, за вином, за разговорами, а все это ещё перемежалось и купанием в озере, незаметно подошел и вечер. Опять достали гитару, запели песни, разговоры становились всё бессвязней по мере увеличения количества выпитого.
  -- Похоже, отъезд завтра вряд ли состоится, - сказал Игорь Владу, и при этих словах Влада передернуло, он старался не думать об отъезде, ну хорошо, что не завтра, но на большее мать вряд ли согласится. Отец конечно остался бы и ещё, но мать вряд ли. Он даже и себе не мог сказать, что же хочет, ему было хорошо сейчас, хорошо от того, что он видит Катю, что они сидят вместе, едят шашлыки, о чем-то разговаривают, и ему не хотелось ни о чем думать и главное, не хотелось никуда уезжать.
  -- А ты понял что-нибудь насчет её, - Влад шепнул Игорю кивнув в сторону Кати-Насти, увлеченно подпевающей его отцу, - она дочь или не дочь, и где его дочка тогда?
  -- Интересно было бы глянуть, она такая же шустрая, как папаша?
  -- В любом случае, наверняка.
  -- Может, поищем её, Настя-то должна её знать, если это не она. А если она, тем более интересно, как она будет выкручиваться, и искать себя.
  -- Скажет, что не знает её.
  -- Такого не может быть. Отца знает, а дочку, которая ровесница ей, не знает?
  -- Но он же сделал вид, что не знает её, или на самом деле не знает, хрен поймешь их.
  -- Да нет, он спросил, что, мол, это та самая Настя, о которой столько шума.
  -- Давай попробуем. Настя, - позвал Влад её, - пойдем прогуляемся.
   Она взглянула на заговорщиков, что-то видимо про себя подумав, чему-то улыбнулась и сказала:
  -- Пойдем, а куда вы хотите?
  -- Полностью полагаемся на тебя, покажи нам здешние достопримечательности.
   Они поднялись и пошли все втроем прочь от костра, мимо дома Корсакова, вдоль берега озера.
  -- Ты дочку его знаешь?
  -- Конечно.
  -- А что она нас избегает, за целый день не показалась даже. Или боится?
  -- Может она вообще про вас не знает.
  -- Что ж она вообще домой не приходила?
  -- Ну и что? Мать уехала, отец весь в делах, ну она и отрывается.
  -- А что, здесь есть с кем?
  -- Ну, вы думаете, что здесь совсем деревня, а вы тут теперь первые парни.
  -- А что же?
  -- Зимой может быть, а сейчас тут приезжих много.
   Много - было сказано, конечно, сильно, эта часть деревни хоть и выглядела более живой, по сравнению с той, заозерной, но тоже не сказать, что бы здесь было особо оживлённо, кой-где светились окна в домах, иногда встречались люди, но над всем окружающим их пространством властвовала тишина, нарушаемая изредка обычными деревенскими звуками, то собака где-то пролает, то ещё какая живность подаст голос, где-то вдалеке протарахтел мотоцикл, позади всё слабее, все отдаленнее звучала гитара, да где-то впереди играла музыка. А вскоре источник музыки они и увидели, на скамеечке перед домом сидели три девчонки, две, на глаз, Настиного возраста, а одна помоложе. У них и играл магнитофон, выплескивая в эту дремотную деревенскую тишину, совершенно чужие здесь, городские шлягеры.
  -- Три девицы под окном, - тихо сказал Влад, увидев их.
  -- А вот и она. Кать, можно тебя, - позвала Настя, и ускорив шаг, пошла навстречу поднявшейся со скамейки девушке. Поравнявшись с нею, она что-то быстро ей сказала, засмеявшись и показывая в сторону приближавшихся парней.
  -- Знакомьтесь, это ваша Катя, которую вы потеряли, а это Влад и Игорь, ныне столичные жители.
  -- Сразу видно.
  -- Это почему, - спросил Игорь.
  -- По носу, слишком задран высоко. - девицы рассмеялись.
  -- А нам им землю пахать не надо, - парировал Игорь.
   Присев на скамейку, они ещё некоторое время поперекидывались колкостями в адрес друг друга. Влад в основном отмалчивался, пока его сильно не доставали, ему хотелось отвязаться от этих девиц и сбежать куда-нибудь с Катей или Настей, он уже вконец запутался, и это тоже не давало ему покоя, но при всех выяснять ему не хотелось.
  -- Ну, так вы пойдете, дальше наши достопримечательности изучать, я смотрю, вам тут понравилось, от скамейки теперь не оторвать.
  -- Веди.
  -- Кать, ты тоже присоединяйся, твои же все-таки гости, чего это я их должна целый день развлекать.
  -- Нужны они мне больно, что бы развлекать их, - отозвалась та, но, однако встала, и они пошли дальше уже вчетвером.
  -- А ты чтой-то такой хмурый. Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо, - пропела Катя Владу, но тот никак не мог включиться в общий ритм их болтовни. Напротив, Игорь как раз ожил и с удовольствием пикировался сразу с обеими.
  -- Давай сбежим от них, - шепнула она Владу.
  -- Давай.
  -- Пойдемте купаться, у вас все равно из всех достопримечательностей только озеро, - предложил Игорь.
  -- А не испугаешься, - тут же поддела его их новая знакомая, которая, как они и предполагали сидя у костра, оказалась весьма бойкой, и чего они не предполагали, весьма острой на язычок.
  -- Ну, если с тобой в воде не встречусь, то ничего, - в тон ей продолжил Игорь.
  -- Я-то вообще не купаюсь, а вот тебе тем более не советую, у нас тут щуки вот такие водятся.
  -- Ну и что?
  -- А мужики их яйцами прикармливают, так что смотри, откусят чего-нибудь.
  -- А языками они их не прикармливают?
  -- Где же их взять-то?
  -- Да вот у некоторых можно было бы и укоротить.
  -- Руки коротки, укорачивать.
  -- Зато в отличие от ваших мужиков, все остальное на месте.
  -- Это ещё надо проверить.
  -- Ты что ли проверять будешь?
  -- А хотя бы и я, что испугался?
  -- Тоже мне, народный контроль, так купаться будем?
  -- Да!
  -- Ну, тогда, мужская раздевалка направо, женская налево, в воде встречаемся.
   Они с Владом сделали несколько шагов по песчаному берегу, и будто растворились во мгле, стемнело уже основательно, а ночь по-прежнему была безлунная.
  -- Совсем будем раздеваться?
  -- Конечно, все равно ж ничего не видно, а охота потом в мокрых плавках ходить.
  -- А они, думаешь пойдут купаться, не сбегут?
  -- Кто их знает, что у них на уме, они скорее какую-нибудь пакость придумают.
  -- Какую?
  -- Я почем знаю каков полет их фантазии, одежду могут спрятать.
  -- Или уйти и с собой унести.
  -- Ну, совсем не уйдут, это ж никакого интереса.
  -- Да тут и так никакого интереса, ни черта ж не видно.
   Вода была такая же теплая, и такая же темная, как и прошлой ночью, и сразу напомнила Владу, вчерашнее ночное купание. Оно теперь показалось ему таким давним, таким далёким, а плавающая рядом Настя, всё таки Настей ему называть её было привычней, такой близкой и такой родной, что он теперь не мог себе представить, что ещё вчера утром не знал её, и ещё труднее ему было представить, что завтра-послезавтра он расстанется с нею и может быть навсегда.
  -- Ну что уплываем, пока они заняты друг другом.
   Невдалеке шумно плескались Игорь с Катей, Влад не столько видел их, сколько слышал.
  -- А одежда?
  -- Зачем тебе одежда.
  -- Ну, я вообще без плавок.
  -- Неужели! - она вдруг обхватила его сзади двумя руками, прижавшись к нему всем телом, и Влад почувствовал, как её ладошка заскользила по его груди, по животу, куда то вниз. Влад замер, дыхание у него перехватило, сердце ухнуло куда-то в пятки. Но ладошка не дойдя до самого низа оторвалась, Настя рассмеялась и оттолкнувшись от Влада шумно плюхнулась в воду. У Влада отлегло, он тоже рассмеялся, поддержав игру:
  -- Я ведь так и утонуть мог.
  -- Неужели такой слабак.
   Они вышли из воды рядом, уже почти не стесняясь, друг друга, она, судя по всему, вообще особой стеснительностью не отличалась, а Влада спасала темнота. Стараясь не шуметь и не привлекать внимания остальных, они оделись и не сговариваясь пошли дальше по берегу озера, всё удаляясь и удаляясь от того места, где по прежнему пылал костер, ставший как будто даже и больше, и откуда легкий попутный ветерок доносил иногда какие-то крики, смех и гитарные аккорды.

* * *

   Пора было укладываться спать. Корсаков, поддерживая изрядно уже нагрузившегося Андрея, повел его в дом, следом за ними ушла и Маша. Сергей с Надей сказали, что останутся ещё посидеть у костра.
  -- Как хотите, гуляйте, комнату свою знаете, а мы пошли баиньки. Но завтра я вас всех рано подниму, учтите.
  -- Давай, давай, спокойной ночи.
   Оставшись одни, они некоторое время молча сидели у костра. Странное дело, но хмель как будто уходил уже из их голов, от озера тянуло свежестью, костер обдавал их теплом, окружающая тьма в сочетании с звездным небом, давали ощущение уютного, хотя и просторного дома, и не хотелось ничего, ни есть, ни пить, ни спать, ни разговаривать.
  -- Ты хочешь спать? - первым нарушил молчание Сергей.
  -- Не знаю. Наверное, да, но не хочется идти в дом, такое чувство, что там сейчас душно и тесно
  -- А поехали в стог ночевать.
  -- Какой стог?
  -- А где мы вчера были.
  -- С ума сошел, ты что на машине в таком состоянии хочешь ехать.
  -- А что? Я пьяный, что ли? Здесь же никого нет, ни ГАИ, ни светофоров, ни машин, ни людей.
  -- А сам куда-нибудь заедешь, машину побьешь.
  -- Это ты про меня? Ну и веди сама тогда.
  -- А мы не замерзнем там.
  -- Так у нас же полная машина одеял и всякого прочего барахла.
   На мгновение, задумавшись, Надежда сказала:
  -- Поехали, может, Влада найдем где-нибудь.
  -- Как же найдешь его, что ж он совсем дурной что ли.
  -- Да у вас у всех одно на уме, весь в папу пошел, что один кобель, что другой.
  -- А я и не спорю.
  -- Видела уж как вы оба эту штучку обхаживали, надо было её выгнать сразу.
  -- Тебе очень хочется испортить отношения с Владом?
  -- Поэтому и не выгнала. Ну, ты посмотри, наглая ведь какая, вчера приперлась без приглашения, сегодня опять же, сидит, как у себя дома, шашлыки лопает за обе щёки, и от вина тоже не отказывалась.
  -- А ты, что так и не знаешь?
  -- Что?
  -- Ах да, я забыл тебе сказать, Юрка потом, когда мы помнишь в дом ходили, сказал, что это его дочка и есть, Катя.
  -- А чего они тогда голову морочили, Настя, что за Настя, он тоже ещё тот гусь.
  -- Да это она его попросила, ребят разыгрывает, ну и что тут такого, это хорошо, что они ещё не разучились играть. А мы вот уже старые и нам этого не понять.
  -- Это я старая, ты хочешь сказать, ты-то у нас молодой, ты их понимаешь, но чувствую я, что плохо все это кончится, неспокойно у меня на душе, очень уж Влад ею увлекся. Может, когда узнает, что она его обманывает, остынет немножко. Только бы не успел глупостей тут каких-нибудь наделать.
  -- А какие он может глупости наделать?
  -- Ладно, не придуряйся, прикидывается тут тоже, как будто ничего не понимает.

* * *

  
   Игорь с Катей так увлеклись купанием, что совсем не заметили, как остались одни, и обнаружили это только тогда, когда навозившись в воде уже чуть ли не до синевы, если в этой тьме можно было отличить синеву он любого другого цвета, вышли на берег и нашли там только свою одежду. Подумав сначала, что те просто где-то прячутся поблизости, они покричали, позвали Влада с Катей, но, вскоре догадались, что те по-видимому сбежали на самом деле.
  -- Ну Настька, ну зараза, затащила меня сюда и бросила, ну я ей устрою.
  -- А ты, что без неё заблудишься, - Игорь, в общем-то, был доволен, его не сильно расстроило 3вероломство3 Влада, да похоже, и подруга его, с которой они так быстро нашли общий язык, возмущалась скорее для виду, чем на самом деле.
  -- Это ты без них заблудишься.
  -- Так я на тебя надеюсь, ты как хозяйка, не бросишь гостя, приведешь домой, спать уложишь.
   Катя вдруг громко рассмеялась:
  -- Я представляю, как мои обрадуются, когда тебя обнаружат, тебе батя мой таких вломит, что забудешь, как по гостям ходить.
  -- Ты чего это, - опешил Игорь.
  -- А ты на самом деле поверил, что я Корсакова.
  -- А кто ж?
  -- Да это Настька вам лапши на уши навешала, а я ей помогла немножко.
  -- Так ты не Катька.
  -- Катька на базаре семечками торгует, а я Катрин.
  -- А Катрин чем торгует?
  -- Не про тебя товар, денег не хватит, чтобы купить.
  -- Так у Корсакова дочь ведь тоже Катей зовут, он сам говорил.
  -- Не знаю. Мы с ним детей не крестили, я знаю, что она его дочь, и зовут её Настькой, а что он там вам спьяну наплел, это тебе виднее.
  -- А вы давно дружите?
  -- Ха-ха, с кем дружим-то, да мы видимся-то с ней раз в год, когда вот летом сюда приезжаем.
  -- Так вы в разных городах живете.
  -- А ты думал, что кроме её деревни и твоей Москвы, других и городов нет. Это ещё посмотреть надо, какой ты москвич, тоже заливаешь, небось, решил деревенской дурочке мозги запудрить.
  -- Была охота.
  -- Прикидывайся больше, так я тебе и поверила. Ты Настьке не говори ничего, не выдавай меня, пусть думает, что ты ничего не знаешь, мы теперь её разыграем.
  -- О'кей! Ну пошли куда-нибудь.
  -- До Корсакова тебя, что ли отвести, а то потеряешься ещё, а мне отвечать.
  -- Во-первых, я и сам дорогу найду, если надо будет и без сопливых, а во-вторых, меня там всё равно никто не ждет, так что пошли гулять лучше.
  -- Как же не ждут, маманя уже там наверно в три ручья слюни распустила, Игорюня мой потерялся, злые волки его съели, девки непутевые соблазнили, а папаня ремень готовит.
  -- Спят они все, день сегодня трудный у них выдался, да я уже и приучил их, что тоже имею свои права. Просто я ведь серьезно думал, что ты дочь Корсакова, и когда придем, хоть покажешь, куда спать ложиться, я ведь даже в дом не заходил, не будить же их среди ночи. Придется у костра покемарить.
  -- Ладно, пошли.
   Но направились они в сторону прямо противоположную дому Корсакова.

* * *

  
   Влад с Катей сидели на песке в том же месте, где они купались и загорали днем, и возле которого прошлой ночью была их стоянка.
  -- Не густо у вас с достопримечательностями, опять пришли сюда же. Катя, так как тебя звать все-таки Катя или Настя.
  -- Я же тебе сказала.
  -- И с Корсаковым я ничего не понял, она действительно его дочь.
  -- Нет, конечно, ты что так до сих пор и не понял, что это я.
  -- А чего он тогда прикидывался, что не знает тебя, Настей называл.
  -- А мы с ним так договорились. Я когда домой бегала после озера, с ним дома столкнулась, ну я его и подговорила не узнавать меня. Он у меня мировой папашка, и с чувством юмора у него в порядке в отличие от некоторых, не будем показывать пальцами.
  -- Ну, а мои узнают?
  -- А у них что, с чувством юмора плохо?
  -- Да нет.
  -- А потом, я ведь им явно не понравилась, так и зачем им знать, что у их друга такая непутевая дочка.
  -- Смотри-ка, кто-то едет в нашу сторону, точно все дороги ведут в Рим.
  -- Давай спрячемся.
   Из укрытия которым для них послужил большой дуб они увидели, как из остановившейся на полянке машины вышли родители Влада, и о чем-то разговаривая и чему-то смеясь, они направились к воде. Оба были явно навеселе, особенно отец, которого покачивало, 3что-то штормит3 обычно говорил он в таких случаях. Затем послышался плеск, будто что-то большое и тяжелое плюхнулось в воду, какие-то визг, крики и шумное плескание. Потом все затихло.
  -- Пошли поближе, - шепнула Катя и не дожидаясь ответа бесшумно скользнула к следующему дереву. Владу поневоле пришлось последовать за ней и так крадучись, перебегая от дерева к дереву, прячась за кустами, спустились они почти к самой воде и затихли, упав на траву под большим густым кустом. Родители были где-то рядом, ночь скрывала их от постороннего взгляда, слышны были иногда лишь негромкие всплески. И вдруг они увидели совсем рядом, до неожиданности близко, выходящего из воды отца Влада, с Надеждой на руках. Они проявились, как на фотографии, только, наоборот, из полной темноты сначала расплывчатым светлым пятном, потом все четче и четче, пока Сергей не остановился буквально в пяти метрах от ребят. Он продолжал держать её на руках, припав при этом губами к её рту. Затем, не прерываясь он осторожно поставил её на песок и они надолго замерли в поцелуе, крепко обнявшись и прижавшись друг к другу. Владу было и приятно видеть мать и отца такими нежными и любящими друг друга, они даже стали, будто моложе и их чуть белеющие, обнаженные фигуры казались сейчас вполне юными. Но в то же время, он почувствовал неловкость от того, что они с Катей подсматривают и видят то, что для них вовсе не предназначалось. Он бы и ушел, но теперь было поздно, слишком близко они находились, и любое движение было бы сразу же замечено родителями. Катя вцепившись в плечо, придавливала его к земле, как бы чувствуя, что у него на душе, читая его мысли и упреждая его движения.
  -- Пусти, а вдруг нас кто увидит, - тихо сказала Надя, высвобождаясь из объятий.
  -- Да тут и днем-то никто не увидит, а сейчас тем более, а в конце концов пусть видят, пусть смотрят и завидуют.
   Они пошли наверх к машине. Ребята лежали тихо, только Катя ослабила хватку, не убрав, однако руку с плеча. Вопреки ожиданиям, они не услышали шума двигателя, даже наоборот, после хлопков дверьми, шаги и негромкий разговор стали удаляться от них далее вдоль озера. Подождав немного, Влад с Катей подкрались к машине. Все это напоминало какую-то игру, или боевик с засадами, слежкой, погони только не хватало.
  -- Они пошли туда, в сторону луга.
  -- Мама у тебя красивая.
  -- Разве у тебя нет?
  -- Красивая, только я их вот так никогда не видела, прячутся. И почему люди всегда прячут свою любовь, это же так прекрасно.
  -- А ты думаешь, все поймут.
  -- Да, конечно, всем этого показывать нельзя, будут смеяться, будут говорить пошлости, будут издеваться, ну почему так, Влад, почему люди такие жестокие.
  -- Они дикие просто и глупые. А машину папан-то не закрыл, все-таки он хорошо сегодня принял. Ну что, полезли в машину греться.
  -- А я не замерзла.
  -- О, они, наверное, надолго, - голос Влада раздался откуда-то изнутри машины, - иди сюда.
   Катя следом за ним юркнула в машину.
  -- Почему ты так решил?
  -- Они одеяла забрали с собой, пошли, наверное, в стог ночевать. Я в весеннем лесу пил берёзовый сок, с ненаглядной певуньей в стогу ночевал, - пропел он, и вдруг, неожиданно даже для себя самого, руководимый не столько чувством, сколько инстинктом, обхватил Катю двумя руками, будто сгреб её в охапку и прижав к себе, стал на ощупь, как слепой котенок ищет молоко у кошки тычась мордашкой во все места, искать своими губами её губы. Они податливо раскрылись навстречу ему, от них пахло молоком, а она сама стала вдруг такой хрупкой, трогательной, беззащитной в его руках, что Влада захлестнула волна нежности и любви к ней.
  -- Не надо, пошли отсюда, я не хочу, я не хочу так, я не хочу здесь. - Она вышла из машины, следом за ней и Влад. - Я устала, я хочу уже спать. Может быть, они поедут сейчас и отвезут нас.
  -- И что они подумают, что мы следили за ними.
  -- Скажем, что на машину случайно наткнулись, а их не видели. Да какая разница, что подумают, не оставят же они меня здесь. Ты можешь посигналить?
  -- Жалко, у них может первый раз в жизни такая возможность, в стогу заночевать. Давай будем в машине их ждать.
  -- Не хочу, мне кажется, ты в ней уже с кем-то был.
  -- Пошли тогда тоже в сено куда-нибудь закопаемся, тут ещё одно одеяло осталось.
  -- Ну вот, ты даже и не споришь.
  -- Насчет чего, насчет машины? А зачем спорить, я знаю, что ни с кем тут не был, а ты если захочешь, то поверишь, а не захочешь, я все равно не смогу тебя убедить.
  -- Я верю тебе. Бери одеяло, пойдем искать ночлег.
   И обнявшись, они прошли точно так же, как первая парочка некоторое время назад, стороннему наблюдателю могло бы показаться, что они в точности подражали им, хотя на самом деле ни Влад, ни Катя не видели, как те уходили от машины. И пошли они той же дорогой и в том же направлении, так же тесно прижавшись, друг к другу. Не сговариваясь, они направились к той самой копне, возле которой вчера, только вчера произошла их нечаянная встреча. Закутавшись в одеяло, они лежали молча, глядя в огромное, бездонное небо миллиардами звезд склонившееся над ними. Их окружала природная, естественная тишина, нарушаемая, также только естественными, сливающимися с этой тишиной звуками, всплеском рыбы в озере, криком ночной птицы, шумом леса в ответ на пробегающий по верхушкам деревьев ветерок, и протяжным женским стоном, вобравшем в себя весь восторг и экстаз этой волшебной ночи.
   День третий
   Сергей.
   Он проснулся, как всегда раньше всех, едва солнце только осветило деревья, закрывающие собой луг и копну, в которой они спали, от назойливых солнечных лучей. Надюша спала с безмятежностью ребенка, укутавшись по самый нос одеялом и тихонько лишь посапывая. 3Надо бы посмотреть машину3, - подумалось сразу же, едва он вспомнил вчерашний вечер и их поездку сюда. Машина была хорошо видна, ярко освещенная солнцем, она стояла на прежнем месте.
   Осторожно, что бы не разбудить Надю, он выкарабкался из сена. Состояние после вчерашнего было, как он его оценивал обычно 3невесомости3. Голова не болела, легкость во всем теле была необыкновенная, хмель ещё полностью не выветрился и легкое опьянение слегка путало мысли в голове. 3Однако вчера мы приняли немало, - резюмировал Сергей, - надо искупаться3. Он посмотрел на озеро, и желания сразу же лезть в воду, у него не возникло. Утро было свежее, и вода казалась холодной, и ему очень не хотелось разгонять остатки тепла, после сна в сене.
   Машина оказалась незапертой, как он и предполагал, но, слава богу, всё вроде бы было на месте, хотя нет, не было одного одеяла, хоть будто в тумане, но он помнил, что забрал вечером их не все, одно точно оставалось на заднем сиденье. Решив вернуться к копне, чтобы убедиться окончательно, он взял полотенце, запер машину и пошел назад. Но, не дойдя ещё до места, Сергей обнаружил, что они не одни на лугу, в копне расположенной, чуть-чуть в стороне, и ближе к воде, чем та, в которой спали они сами, кто-то был. Смутные подозрения возникли в его мозгу, полностью подтвердившиеся, когда он подошел поближе. В сене, закутавшись в то самое пропавшее одеяло, прижавшись, друг к другу спали Влад и Катя. Он стоял, глядя на них и не зная, что делать. Разбудить, отругать, накричать? Но они ведь с такой доверчивостью расположились тут, прекрасно зная, что родители рядом и утром их обнаружат. Если бы хотели спрятаться, неужели они не нашли бы другого места. Значит, не боятся, совесть у них чиста, вот и не считают нужным прятаться.
   Ему вдруг вспомнилась почти анекдотическая история с их домашней кошкой не любившей ходить на улицу, которая как-то раз, сидя в форточке, зазвала себе кавалера сначала на балкон, а потом, спрыгнув в комнату, стала звать его за собой. И выглядело это, будто дочка на выданье привела домой жениха, чтобы представить родителям. Кота они, конечно, выгнали, он с перепугу еле нашел ту форточку, через которую забрался. А кошка укоризненно на них смотрела, я, мол, к вам со всем доверием, а вы так. Но то была кошка, а здесь их родной сын, с таким же доверием устроившийся со своей подругой почти под боком у родителей.
   Так ничего и не решив, что же делать, Сергей пошел купаться. Вода освежила, голова прояснилась, тело ободренноё прохладой и свежестью утра проснулось и уже начинало требовать какого-то дела, движения. Он подошел к машине и увидел, как со стороны луга к нему движется весьма странная фигура, о двух головах с запутавшимися в волосах клочьями сена, о четырех заплетающихся ногах и завернутая в одеяло.
  -- Вы же спите ещё, лезьте в машину, досыпайте.
  -- А вы ещё не уезжаете? Где ма?
  -- Спит, и вы давайте.
   Они послушно залезли на заднее сиденье и тут же заснули.

* * *

   Августа
   А ведь было уже что-то похожее, был такой же теплый летний день, такое же яркое солнце, озеро было, и не одно даже, а целая гирлянда озер, как бы нанизанных друг за другом на одну ниточку, место так и называлось Озерки. Озерца были совсем небольшие, меньше этого, но их было много, и вокруг каждого в любой погожий день кипела жизнь. Так же, как здесь, был там песок, на котором они валялись втроем, трое молодых, довольных собой и жизнью обалдуя, только что поступивших в институт и сошедшихся между собой волею случая, их поселили в одной комнате в общежитии. Правда, были те озера не пустынными и затерянными в лесной далекой деревенской глуши, а находились, ну если уж и не в центре, то в черте города точно, и не в самой дальней его части. А поэтому и народу в этот жаркий день на этом захолустном и загаженном пляже было ничуть не меньше, чем где-нибудь на черноморском побережье. Но они этого не замечали. Экзамены позади, весёлая студенческая жизнь в кишащем соблазнами большом городе впереди, есть пиво и вино, есть солнце и вода, ласковый песочек под ними и огромное синее небо над ними. И девушки, загорающие, купающиеся, играющие в волейбол или в карты, слушающие музыку, пьющие вино и просто ходящие мимо них, вокруг них, через них. Хотелось кричать и петь от восторга, хотелось крыльев, чтобы взлететь, и лететь, и летать.
  -- Девушки не проходите мимо.
   Где, когда он слышал эту пошлую фразу, сам ли её придумал, а может, вычитал где-нибудь, но фраза была им произнесена и оказалась магической. Они не прошли. Впоследствии он ещё один раз произнес эту же фразу несколько лет спустя таким же летом и на том же пляже, только был он на нем с братьями, одним из которых был Андрей. И то же они не прошли. А одной из них была Маша, нынешняя жена Андрея. Да, во второй раз фраза сработала замечательно, а вот с первым получилось гораздо сложнее. Девушки остановились.
   Они были также молоды, также веселы и беззаботны, также свободны и также жаждали любви и приключений. Познакомились быстро и тут же не договариваясь, а повинуясь лишь взаимной симпатии и влечению душ, разделились на пары. Получилось это как-то само собой, совершенно непринужденно, Сергею больше всех приглянулась невысокая, крепко сложенная, чуть угловатая, темноглазая шатенка с несколько необычным именем Августа и, судя по всему, она тоже выделила его из их троицы. Спустя небольшое время все уже были на 3ты3, они весело болтали, шумно резвились в озере, вместе пили и со стороны вряд ли кто мог догадаться, что эта вот компания дружно гогочущая над чьим-либо очередным приколом или анекдотом сложилась каких-нибудь час-полтора назад.
  -- Я про тебя всё знаю, хочешь расскажу, - предложил Сергей Гуте, так уже они её называли сократив имя.
  -- Ты, наверное цыган, - тут же предположила она, о чем действительно можно было подумать, глядя на его черные курчавые волосы.
  -- В обозримых предках нет, может прабабка какая где и согрешила, но я о том не знаю.
  -- Это что, наши девчонки, которые бывают в вашей общаге чего-нибудь наболтали.
  -- Не знаю я никаких ваших девчонок.
  -- Откуда ты тогда про меня можешь что-то знать, тем более всё? Сплетни, небось, какие-нибудь.
  -- Я сплетни не собираю. Я могу расскажу о чем ты думаешь, о твоих мыслях, натуру твою могу обрисовать в смысле характера и тонких движений души.
  -- Ну давай ври.
  -- Ты не смейся, это серьезно, постарайся настроиться на серьезный лад, что бы я мог почувствовать тебя, иначе ничего не получится.
  -- Да ладно тебе заливать-то.
  -- Уже боишься.
  -- Конечно, вдруг ты мысли умеешь читать.
  -- А что, там страшное что-нибудь вычитаю.
  -- Ни фига ты там не вычитаешь.
  -- Что ничего нет.
  -- Да дурочку ты просто гонишь, телепат тоже нашелся.
  -- Так хватит болтать, сосредоточься, смотри мне прямо в глаза, - и придав некую значительность своему голосу, пристально глядя в её глаза, которые она всё время смеясь пыталась отвести, он начал, будто бы от себя рассказывать ей, имитируя сверхпроницательность и потусторонность, хорошо заученный текст из недавно прочитанной и потрясшей его книги Владимира Леви. Что она такие книги не читает, он был совершенно уверен даже после столь недолгого знакомства.
   3По натуре вы доверчивый человек, но жизнь постоянно учит вас осторожности. Лишь одному - двум людям вы решаетесь доверить самое сокровенное, но и при этом вы испытываете чувство невысказанности. С некоторых пор вы поняли, что по самому большому счету человек безысходно одинок, но вы уже почти смирились с этим и рады, что есть по крайней мере немногие люди, с которыми об этом можно забывать.
   Вы довольно - таки упрямы, но ваша воля иногда вам отказывает, и это сильно переживается. Вам хотелось бы быть более уверенным в себе, в некоторые моменты вы просто презираете себя за неуверенность, ведь в сущности вы понимаете, что не хуже других. Бываете раздражительны, иногда не в силах сдержаться, особенно с близкими людьми и потом жалеете о своих вспышках.
   Нельзя сказать, чтобы вы не были эгоистичны, иногда даже очень, но вместе с тем вы способны, забывая о себе, делать многое для других, и если взглянуть на вашу жизнь в целом, то она представляет собой, пожалуй, во многих отношениях жертву ради тех, кто рядом с вами. Иногда вам кажется, что вас хитро и деспотично используют, тогда вас охватывает бессильное негодование. Много сил уходит на обыденщину, на нудную текучку, много задатков остается нереализованными, да что говорить . . .
   Вы уже давно видите, сколько у людей лжи, сколько утомительных никому не нужных фарсов, мышиной возни, непроходимой тупости - всё это рядом, и сами вы во всем этом участвуете, и вам противно, а все же где-то почти неосознанно, остается вера в настоящее, нет-нет и прорвется.
   Вы самолюбивы и обидчивы, но по большей части умеете это скрывать. Вам свойственно чувство зависти, вы не всегда в нем сознаетесь, даже себе, но вы способны от души радоваться успехам людей вам близких и симпатичных.3
   Слушая вначале с иронией, она по мере его 3телепатии3, сначала прониклась его серьёзностью, а в конце смотрела на него почти с испугом.
  -- Ты что и вправду мысли читаешь?
  -- Если в буквальном смысле, то нет, можешь не бояться.
  -- А как же тогда?
  -- Просто опыт и проницательность, узнаю людей с первого взгляда.
  -- И это очень сложно?
  -- Конечно, я этому долго учился.
  
   Некоторое время спустя, он уже был уверен, что она и вообще никакие книги не читает. Остаток дня и вечер прошли бурно, они ещё позагорали, потом поехали в общагу обмывать знакомство, потом гуляли, потом опять пили, а под утро он проснулся с ней в одной постели.
   Комната все ещё была насквозь прокурена, за ночь запах табака не выветрился, стол представлял собой живописную картину, этакий натюрморт из огрызков колбасы, кусочков сыра и хлеба, стаканов, пустых бутылок обильно сдобренный окурками. На полу тоже валялись пустые бутылки, а также кучей возле кровати были свалены брюки, кофточка, рубашки и венчали сиё сооружение лифчик и трусики. 3Хорошо погуляли3, - подумал Сергей и стал жадно осматривать комнату в поисках пива, или на худой конец какой-нибудь жидкости. К его удивлению под кроватью обнаружилось две бутылки. 3Как это мы не нашли их вчера3, - подумал он, и залпом опустошил одну. Молодой здоровый организм не испытывал никакого дискомфорта после бурно проведенных вечера и ночи, сухость в горле была устранена, рядом лежала разметав волосы по подушке обнаженная богиня. Он уже был влюблен в неё, и не замечал сейчас ничего вокруг кроме её, ни солнечного утра за окном, ни грязи и убожества комнаты, ни соседа, тоже не одного спавшего на своей койке, чисто символически отгороженной шкафом стоявшим посередине комнаты. Третья койка была пуста. Осторожно, стараясь не разбудить соседей по комнате, Сергей стал ласкать Гутю. Она встрепенулась во сне, а может притворяясь что спит и не открывая глаз, потянулась к нему. Ночью, он это помнил хорошо, она не отдалась ему, она говорила, что не надо, она шептала, что ещё девушка, что у неё ещё никого не было, а он настойчиво, но не грубо, всё пытался добиться своего. В конце концов они оба устали и уснули.
   Сейчас она отдалась ему легко, не сопротивляясь, вся сразу раскрывшись, лишь продолжая делать вид будто спит и слегка постанывая как бы во сне. Не испытываемое им прежде блаженство охватило его, он затих, закрыв глаза, она тоже лежала молча, и вскоре они и на самом деле уснули.
   Остаток лета промелькнул, как единый миг. Они оба оказались во власти своих чувств ничем и никем не сдерживаемых. Родители были далеко, общежития их с не очень строгим доступом находились рядом, и ничто не препятствовало их частым, даже чересчур частым встречам, да они почти постоянно вместе и находились. Ночь проведенная друг без друга казалась им долгой, ужасной и потерянной безвозвратно. А они не хотели ничего терять, им хотелось брать от жизни все, и они спешили жить, будто боясь, что все это может скоро кончиться.
   Она не была для него первой, правда и не так уж много он знал до неё женщин, но она была первой, которая отдалась ему легко и сразу. С ней было просто, не нужно было что-то выдумывать, говорить какие-то красивые банальные фразы. Их мысли и желания, которых впрочем было не так уж и много, совпадали почти всегда. После первой ночи она призналась, что он тоже у неё не первый, что прежде у неё был уже один друг, которому она отдалась ещё в школе.
   Он верил ей безоговорочно, ему и в голову не могло придти усомниться в ней и её словах. Это было счастливое время, когда они жили, как единое целое, жили сегодня, не задумываясь, что и как и зачем. О будущем они ни разу не говорили, да и не думали о нем, им было хорошо сейчас, и жить надо было сейчас, сию минуту, сию секунду, не строя никаких планов.
   Сергей вдруг вспомнил, что они ведь были здесь, в этих же самых Дубках, вон там, буквально в десяти метрах от стоящей сейчас машины они загорали и купались. Да это действительно было здесь, боже, как же давно это было, Сергей даже и забыл уже этот эпизод своей жизни, а вот надо же, выплыло воспоминание до поры до времени хранимое памятью где-то там, в дальних своих закоулках.
   Они нагрянули тогда в деревню неожиданно, ненадолго, всего на несколько денёчков, шокировав деда, который никак не мог понять, кто же она такая, а они так и не смогли объяснить, потому что и сами не знали. Если бы он мог тогда словами выразить свои чувства, он сказал бы, что она - это жизнь, а попробуй объясни деду, что такое жизнь. Была там правда ещё и тетка, но той объяснять ничего не нужно было, она про себя сама все поняла и объяснила.
   3Чертовщина какая-то, - подумал Сергей, - просто мистика, ведь надо же было Владу влюбиться по уши, в чем уже сомневаться не приходилось, именно здесь3
   Он вспомнил, что как-то рассказывал Владу эту историю, правда, конечно в несколько более облагороженном виде и опуская некоторые подробности, когда тот со всей бесцеремонностью юности прямо в лоб спросил отца про первую его женщину. Сергей не мог же ему сказать, что от первой своей женщины не помнит ничего, кроме глухой возни, тяжелого запаха пота и боязни разбудить храпящую за тонкой перегородкой бабку. Поэтому и рассказал, опустив конечно кое-что, ту давнюю историю, тем более, что на ней действительно был некий налет романтики3
   А ещё они ездили в колхоз на сбор яблок, он теперь даже не помнил, как они туда попали, помнил только, что там было много-много яблок, они собирали их, ели, кидались потом ими и даже любили друг друга на большой яблочной куче. А может быть, этого и не было, и воображение теперь дорисовывает и выдает желаемое тогда за действительное.
   А потом настала осень, и Августу после окончания практики направили на работу в не очень дальний, но и не ближний пригород, а у Сергея началась просто учеба. Видеться они стали реже, но с той же настойчивостью маньяков тянулись друг к другу.
   До родителей конечно слухи дошли быстро, не зря же тетушка слишком хитро и с пониманием улыбалась им в деревне. Правда Сергей ничего скрывать и не собирался, и в письмах, и потом позже, когда приехал на каникулы домой, ничего не отрицал: да есть, да дружим, какая женитьба, мам, мы об этом даже и не думаем. И он не врал, они действительно о женитьбе не говорили, как вообще не говорили о будущем. В конце концов, он вроде бы успокоил мать, категорически настроенную против собственно не только его нынешней пассии, но и против всех девиц, с которыми он когда-либо дружил или общался и прежде, да и потом это будет также.
   3Ты эту дурь из головы выбрось, - обычно говорила она, - тебе надо учиться, вот выучишься, тогда и делай, что хочешь3. Он уже настолько привык к этим словам, которые он постоянно слышал от матери всю свою сознательную жизнь, что просто пропускал их мимо ушей. Он слышал их ещё когда учился в школе каждый раз, когда речь заходила о каких-то вещах, которые, по мнению матери, могут помешать ему хорошо учиться. Это было и когда он говорил о своем желании заниматься спортом, и когда он хотел вместе с одноклассниками пойти немного подработать, и когда он просил отпустить его после 8 класса учиться в Ленинград, и когда у него в старших классах появились друзья не только среди мальчиков, да и друзей - мальчиков мать тоже не жаловала. Так что для него не было новостью неприятие Августы матерью, причем заочно, даже не видя и не зная её. Другого он и не ожидал.
   Она тоже теперь уже понимала, что он вышел из под её контроля, и совсем от девиц его не огородить, и как заклинание повторяла главное: 3не вздумай жениться3. А они и не думали, вернее это он так думал, что они не думали, но оказалось, что у неё на этот счет было совершенно другое мнение, которое он узнал сразу же после возвращения из дома.
   3Или ты женишься на мне, или...3, - прозвучало громом среди ясного неба, когда он на крыльях любви, изнуренный длительной разлукой, неделю ведь целую не виделись, примчался к ней. Не то, чтобы он был против, просто он не был готов к такому повороту событий, а это был ультиматум, как охарактеризовал бы он эту ситуацию позднее. Мысль расстаться с нею, потерять её не укладывалась в его голове, но и о женитьбе тоже не хотелось думать, он понимал, что это слишком серьезно и ответственно. Что делать? Посоветоваться было не с кем. Мнение родителей он уже знал, и может быть именно оно, усиленно навязываемое ему матерью, из под жесткой воли которой он всегда стремился вырваться, и сыграло в тот момент решающую роль. Вскоре Сергей и Августа сыграли в студенческой столовой скромную, молодежную свадьбу.

* * *

   Очнувшись от воспоминаний, а он все это время покуривая сидел у машины, Сергей посмотрел на мирно спящих Влада с Катей и пошел на луг, к оставшейся там одной, Наде. На ходу он пытался решить, будить её сразу же, и тем самым сразу же начать разборки её с Владом, да и с ним самим тоже, или самому залечь ещё немножко поспать, и хоть ненадолго оттянуть все эти неприятные разговоры. Решив, что будить пока не стоит, пусть все поспят ещё и отдохнут, он забрался в свежее, душистое сено. Правда тоже будет нехорошо, подумалось ему, если ребята, проснувшись, уйдут, а Надюша опять будет злиться и нервничать, во-первых, от незнания, где Влад провел ночь, а во-вторых, от неизвестности, где он находится сейчас. А к этому надо уже привыкать, у него скоро начнётся вполне самостоятельная жизнь, во всяком случае кардинально отличная от прежней, домашней, а им надо будет ехать домой, опять окунаться в постылую работу и решать проблемы, которые им в изобилии создает младший сын, на лето укативший куда-то в спортивный лагерь.
  -- Сколько сейчас времени.
  -- Не знаю, часы в машине, ну где-то пять, шестой.
  -- Ты уже ходил в машину? Там всё в порядке?
  -- Да.
  -- Надо ехать, Влада искать, где вот он сейчас, хорошо если там в доме, так мы шатаемся черт-те знает где, и черт-те знает чем занимаемся.
  -- А чем мы занимаемся? Я что-то забыл, давай повторим.
  -- Нет, поехали Влада искать, а может он нас уже ищет. Если он ночью пришел, где он там ночевал?
  -- Во-первых, он ночью пришел, если пришел, не один, а можно сказать, с хозяйкой, которая, я думаю, найдет ему место.
  -- А во-вторых?
  -- А во-вторых, он спит сейчас в машине.
  -- Как в машине? Как он тут оказался?
  -- Очень просто. Гуляли и наткнулись на машину.
  -- Ты хочешь сказать, что он там не один.
  -- А чего бы он один поперся сюда.
  -- И она тоже там спит?
  -- Естественно.
  -- Ну, это уже предел, это уже верх наглости. Всё, едем немедленно отсюда. Хватит с меня этих любовных приключений.
  -- Куда едем? До первого же поста, что бы у меня права отобрали.
  -- Не надо было пить вчера.
  -- А жить мне можно вообще. Я должен теперь предугадывать, с какой ноги ты утром встанешь.
  -- А ты считаешь, всё нормально, твой сын трахается в машине с какой-то шлюхой, и всё ничего, всё так и должно быть.
  -- Ну он во-первых, не трахается, а как я тебе уже сказал, спит.
  -- Уже натрахались, теперь отдыхают.
  -- А потом, они бы не пришли сюда, если бы совесть была нечиста, уж нашли бы место, где потрахаться, так что никто бы ничего не узнал.
  -- Да они просто плюют на нас, им все равно, что мы узнаем. Им захотелось и всё.
  -- Я не пойму, ты про кого говоришь? Ты всерьез считаешь Влада таким, разве он давал тебе раньше повод так думать?
  -- Раньше нет, а здесь эта стерва его охмурила и он теперь и про отца и про мать забыл.
  -- Я не понимаю, как можно так не доверять своему сыну и не уважать его. Он что, совсем маленький и глупенький, зачем ты его дураком выставляешь. Пришла, охмурила, увела, будто он теленок, какой, будто у него не голова на плечах, а качан капусты. А как же он тогда в институт поступил, да ещё как поступил? Ты просто ревнуешь.
  -- Да ревную. Я его выращивала, воспитывала, всю жизнь на него положила, а тут пришла какая-то фифа на всё готовенькое. Конечно он для неё шикарная пара.
  -- Ты что, всю жизнь думаешь его возле своей юбки продержать, или сама за него замуж выйдешь.
  -- Не издевайся надо мной, ты все прекрасно понимаешь. Придет время, найдет хорошую девушку из своей среды и женится, а сейчас он ещё и учиться не начал.
  -- Да что ты его женишь. Он ещё не собирается, а ты уже сосватала.
  -- Ты тоже в свое время не собирался, а женился на первом курсе.
  -- Да вот потому и женился, наверное, что мать слишком уж агрессивно была настроена против.
  -- Это серьёзно.
  -- Вполне.
  -- А что же делать?
  -- Постараться понять, приблизить их к себе, даже для того, что бы отговорить его, надо же узнать её.
  -- Ладно, все равно надо ехать, её же там тоже наверное потерял отец.
   Влад с Катей все также спали.
  -- Хм, хороши голуби, ну я с ним ещё поговорю. Давай заводи.
   От шума мотора они проснулись.
  -- О маман, привет, с добрым утром, - сладко потягиваясь, сказал Влад, - как в стогу спалось?
  -- Нет, вы посмотрите на него, он ещё издевается. Сам - то где всю ночь прошлялся.
  -- А мы машину караулили, а то вдруг какие-нибудь нехорошие люди влезут и обворовают нашу частную собственность. Как же мы тогда дальше поедем.
   При этих словах по лицу Кати, пробежала никем не замеченная, легкая тень.

* * *

   Во дворе дома, возле своего роскошного джипа возился Корсаков.
  -- Прилетели, ранние пташки?
  -- Ой папка, доброе утро, ты меня не потерял тут ещё?
  -- А я так и думал, что вы вместе приедете. Машину вашу на том берегу я сразу заметил, - сообщил он взрослым.
  -- А Игорь дома? - спросила Катя.
  -- Да тоже недавно объявился. Слышу, кто-то по двору ходит, спать его отправил.
  -- А где он был, не сказал?
  -- Это тебя надо спросить, ты же их всех увела, а от него я ничего не добился, пробурчал что-то и сразу же отключился. Веселая, наверное, ночь была. А ты иди в дом. - Катя послушно пошла.
  -- Вы спать не хотите, а то там ваша постель так нетронутая и стоит.
  -- Да нет, мы вроде хорошо выспались на свежем воздухе. Может вы поспите немножко, - спросил Сергей у Нади с Владом.
  -- Теперь уж проснулась, сон вы мне всё-равно уже весь разогнали, - ответила она. - Отнеси сумку с моими вещами в комнату, пойду переоденусь.
  -- А я пойду искупаюсь, - сказал Влад и, взяв из машины полотенце, пошел к озеру.
  -- Ну что, поедете со мной, с хозяйством моим знакомиться, - спросил Корсаков, когда Сергей вышел из дома.
  -- Я поеду, - и закурив, Сергей присел на большую дубовую колоду стоявшую тут же, во дворе. В разговоре выяснилось, что собирается сегодня Корсаков для начала съездить на ферму, ну туда просто посмотреть хозяйским глазом, чтобы не забывали, что хозяин здесь есть. Это в соседней деревне. Там же у него и офис, правда, это так только красиво звучит, офис, а на самом деле обычная деревенская изба, и работают у него в том офисе всего три человека, управляющий, бухгалтер и ещё одна женщина, которая и секретарь и делопроизводитель и отдел кадров в одном лице.
  -- Ты бы посмотрел, сколько там народу в совхозном правлении толчется, а производят чуть ли не меньше моего.
  -- А что, и совхоз ещё существует?
  -- Ну а куда он денется, таких дураков, как я, самостоятельно лямку тянуть, и вкалывать от зари до темна немного найдется.
  -- А отношения с совхозом как же.
  -- Сейчас нормальные. Председателю с его приближенными на жизнь хватает, а со мной им бороться лень. Да и помогаем при случае друг другу, больше я им конечно. Ну так я от них то же завишу, арендую кой-чего.
  -- А если им шлея под хвост попадет, не дадут в аренду, тогда что?
  -- Они же больше и потеряют. Самим то всего не поднять, а я в крайнем случае и без них обойдусь. Кое-что потеряю, конечно, но выкручусь. Ферма у меня своя, земля тоже есть, так что выживу. Да нет, не пойдут они на это, я же председателю подкидываю.
   Собирался Корсаков провезти их и по своим полям, съездить также, посмотреть, как идут работы на обустройстве прудов, куда он вскоре планирует запустить рыбу, для начала карпов, но вообще думает об осетрах. Вот там, на прудах, кой-какие вопросы порешать придется. А потом, есть у него дела в районном центре.
  -- Бюрократов опять надо умасливать, не дают спокойно работать гады. Ну вредители просто какие-то. Я вас привезу обратно к обеду, в райцентре вам-то что делать.
  -- Да я бы туда и всех своих свозил. Показать просто, я и сам давно там не был. Помню в детстве мне нравилось туда ездить, там улицы помню, как аллеи, по обеим сторонам огромные деревья стоят, и в самый жаркий день идешь по ней, а там в тенечке прохладно и красиво. Не вырубили там эти деревья.
  -- Нет, стоят так же, правда теперь не такие громадные, как в детстве. - Он засмеялся.
  -- Значит и ты их так воспринимал?
  -- Конечно, я ведь тогда бывал там очень редко, это сейчас мотаюсь чуть ли не каждый день, деревья эти даже и не замечаю, не до них.
  -- В общем, я своим предложу, не захотят не надо, а я съезжу.
   Вскоре все проснулись, даже Игорь, который вышел к завтраку, спя на ходу.
  -- Ну вот, поднять подняли, а разбудить забыли, шел бы уж спал, - сказала ему Надя.
  -- Не-а, я тоже хочу поехать дяди Юрино хозяйство посмотреть.
  -- А ты думаешь, там что-то интересное увидишь? Ты уж ночью наверное такого интересного насмотрелся, - сказала ему мать.
  -- Ну не скажи, - отозвался Корсаков, - посмотреть там есть чего, что бы знать хотя бы откуда что берётся и что булки не на деревьях растут.
  -- А то я не знаю, - пробурчал Игорь.
  -- Много ты знаешь, - продолжила мать, - девок по ночам щупать ты знаешь.
  -- Так ты сама говоришь, что бы я не ехал?
  -- Дурака тебя жалко, ты же вон спишь на ходу.
  -- Ничего, сейчас проснусь.
   Вопреки ожиданиям родителей, Влад тоже изъявил желание ехать, хотя Катя оставалась дома, да и вообще она после возвращения в дом почти не попадалась им на глаза, и к завтраку не вышла, а Влад, бывший у них всё утро на глазах, даже не делал попыток сбежать от них к ней.
   3Ну и слава богу3, - подумала Надежда, решив про себя, что наверное у них ночью все-таки что-то было, а теперь Владу стыдно или неудобно с ней встречаться.
   3Сволочи все-таки все эти мужики, и этот тоже такой же, своего добился и в кусты, теперь думает небось, как бы поскорее отсюда смотаться3, - решила она, но на душе у неё немножко отлегло, пусть эта штучка сама за себя думает и решает свои проблемы, а они поедут дальше.

* * *

   Женщины ехать никуда не захотели, предпочтя экскурсии по полям и коровникам, полежать на травке у озера и позагорать На послеобеденное время они же предложили прогуляться в лес за грибами. 3Лучше бы конечно сейчас, прямо с утра, но вы же упертые, втемяшилось вам ехать, и вас теперь не свернуть. А подумали бы сами, чего вам там делать, мешаться только будете3. Корсаков, почувствовав себя виноватым в их спорах, начал было оправдываться, мол я же не настаиваю, просто предложил посмотреть, думал вам интересно будет, а не хотите, так оставайтесь, но мужики стояли твердо на своем, и к явному неудовольствию дам, сразу же после завтрака загрузились в Корсаковский джип и покатили в соседнее село.
  -- Ну, сейчас они поднимут тут все сельское хозяйство.
   Прежде, чем приступить к активному отдыху, то есть пойти вздремнуть на берег озера, и Надя и Маша не сговариваясь задумали практически одно и тоже, поговорить с Катей, выяснить, что же она такое из себя представляет, и все-таки, где они все были ночью. Но к их удивлению, с отъездом машины исчезла и Катя. Вроде бы только что была здесь, когда все садились, отец ей ещё давал какие-то указания, но едва машина скрылась за ближайшими домами, как её уж и след простыл. Бабушка, старенькая мать Корсакова, почти не выходящая из дома, сказала, что Катя побежала на луг за крапивой, чтобы на обед сварить зелёные щи.
  -- У меня такое впечатление, что она скрывается от нас.
  -- Чует кошка, чьё мясо съела.
  -- Ну ничего, появится она ещё.
   Однако их надеждам, на её скорое появление и последующую разборку сбыться было не суждено, пока они были на озере, приехала Лариса, а при ней уже и вовсе устраивать допрос с пристрастием, как они сделали бы попадись им Катя сразу же утром, было не очень удобно. Спросили только, где они все были ночью, и нового услышали только то, что Игоря увела куда-то Катька Березнякова.
  -- Ну эта может, - неопределенно хмыкнула Лариса, и на этом все разбирательство вчерашних событий закончилось.
   С Ларисой познакомились быстро, но разговор как-то не клеился, особенно неловко чувствовала себя Надежда. Если для Маши образ жизни Корсаковых был ближе и понятней, она и сама могла бы, если бы так сложились обстоятельства, жить в деревне и заниматься фермерством, то для Надежды это был совершенно чуждый мир. В принципе, ей уже нравилось здесь, как вообще нравилось бывать на природе, действительно красивые места, и озеро довольно чистое, и лес, по крайней мере тот кусочек дубовой рощи возле которой они ночевали в первую ночь, был могуч, красив, и в то же время ходить по нему было легко и приятно, как по ухоженному парку. Нравился простор, не стесненный ни густыми лесами, ни городскими бетонными джунглями, даже в остатках деревни чувствовался размах, с которым она когда-то раскинулась в этом месте среди полей и лесов, вокруг озера. Все это было хорошо, и теперь она была бы уже и не против несколько деньков покупаться и погулять, тем более погода пока к этому располагала, но жить здесь постоянно и заниматься тем, чем занимаются Корсаковы, она не согласилась бы ни за что. Поэтому она можно сказать даже и не услышала вчерашних предложений Корсакова, во всяком случае всерьёз их не восприняла. Напортив же у Сергея из вчерашней всей и трезвой ещё, и полупьяной, и вконец пьяной болтовни, на следующий день осталась одна мысль, хотя вчера он тоже сразу не принял её всерьёз, а именно та самая Юркина идея о фермерстве. Не сказать, что бы он был готов взяться за это дело, но в поездку по Корсаковскому хозяйству он отправился не только из-за праздного любопытства, но и с тайной мыслью присмотреться что к чему, а там чем черт не шутит, в сущности, он ведь ничего не имеет сейчас, ни работы интересной, ни зарплаты приличной, да и давно они уже мечтают уехать куда-нибудь в более теплые края, другое дело, и в этом он был уверен полностью, что Надежда не поедет в деревню ни за какие коврижки.

* * *

   Хозяйство у Корсакова действительно было большое, крепкое и хорошо налаженное. Это они почувствовали сразу, на первом же объекте, куда привез их Юрий, на ферме. Не было конечно у Корсакова средств, чтобы довести ферму до западного уровня, ну хотя бы до половины того, что он видел в Голландии, куда он как-то нечаянно попал с делегацией таких же как он российских бедолаг. Голландцы сами всю их поездку организовали и профинансировали. Правда той официальной программы ему показалось мало и позднее он сам связавшись с ними, поехал за свой счет и почти месяц прожил там, все изучая, во все вникая, расспрашивая, запоминая и записывая. Самое интересное, что все это он проделал совершенно не зная языка. Когда по возвращении его спрашивали, а как собственно ты там с ними общался, он честно говорил, 3а черт его знает, да вроде понимали друг друга3.
   Гостям ферма понравилась порядком, чистотой и отсутствием болтающихся без дела. Владу с Игорем конечно быстро надоели излишние детали и подробности содержания хозяйства, которыми вдруг заинтересовались их отцы, и о которых Корсаков с явным удовольствием стал рассказывать, чувствовалось, что ему льстит интерес к его делам, проявляемый гостями. Ребята устроились на травке за фермой.
  -- У папаш с головами что ли не все в порядке, обалдели от свежего воздуха.
  -- Ну как же, сейчас ещё пару ферм организуют.
  -- Да пустое это всё, не знаю как твой, но мой-то точно корову представляет только в виде говядины, - сказал Влад.
  -- Не думаю, что мой больше знает.
  -- А вообще-то было бы классно их сюда заселить, пусть занимаются сельским хозяйством, мы будем в гости к ним заскакивать, они нам свежатину высылать, потом опять же будет куда детей сплавить на лето, только на все это надо плюнуть и растереть, маман моя никогда сюда не поедет жить.
  -- И будешь ты все каникулы и отпуска здесь пахать. Это тебе не в гости проездом заскочить, шашлычков поесть, а потом дочку увести до утра в кусты. Кстати, надеюсь, ты ночью зря время не терял?
  -- Естественно. Отлично выспался.
  -- Кончай заливать, никогда не поверю, что ты её не трахнул или хотя бы не попытался. Неужели не уговорил?
  -- Ну ты и пошляк, противно жрать даже. Ты то точно свою уговорил.
  -- А мне её и уговаривать особо не пришлось, она сама меня на сеновал какой-то затащила. Ну мы там и покувыркались. - Игорь многозначительно закатил глаза и восторженно зачмокал, - Нет, ты что, в самом деле, её не отоварил.
  -- Игорь кончай прикалываться, не трожь Катю.
  -- О-о, тут дело оказывается гораздо хуже, чем я думал, ты, я вижу, всерьез вляпался.
  -- Да никуда я не вляпался, не хочу я просто её обсуждать. Хочешь потрепаться, рассказывай лучше о своих похождениях.
  -- Интересный компот, я значит рассказывай, а ты отмолчишься. Может я тоже не хочу её обсуждать.
  -- Чего там обсуждать, у тебя и так на роже всё написано. Сегодня опять пойдешь?
  -- Не знаю, пока ещё не хочу, а там видно будет, день большой, а ночь долгая, но мы вообще-то ни о чем не договаривались.
  -- А что, молча разбежались?
  -- Нет, просто она вдруг вспомнила, что ей домой надо, а то хватятся её, это уже под утро, представляешь. Меня чуть ли не выгнала.
  -- Ты хоть запомнил, где был.
  -- А зачем?
  -- Ну мало - ли, вдруг захочешь найти её.
  -- Сеновал тот-то я ещё смогу найти, но домой же я к ней не пойду. Так что, наверное, уже не суждено нам больше с ней увидеться, - театрально-трагическим тоном закончил Игорь.
  -- Не плачь друг мой. Едва лишь солнце склонится к закату, она сама объявится у наших врат, - в тон ему продолжил Влад.
  -- Ну да, маман тогда точно кондрашка хватит. Ладно, осталось день пережить, да ночь продержаться и вперед к самому синему морю. Главное ночь продержаться.
  -- Ты думаешь, завтра поедем?
  -- Конечно, программу мы уже выполнили.
  -- Ну ты даже перевыполнил.
  -- Не расстраивайся, у тебя еще целая ночь впереди.
  -- Не в этом дело. Честно говоря, Игорь, я вообще не хочу никуда ехать.
  -- Ну ты даешь! Ты что спятил?
  -- Мне кажется, что если мы сейчас уедем, я её больше никогда не увижу.
  -- Я что-то ничего не понимаю. Ты что совсем решил здесь остаться? Ну это же чушь.
  -- Да знаю я все, только вот, что делать не знаю. Мы даже ведь толком ещё ни о чем с ней не поговорили.
  -- О чем?
  -- Не знаю, Игорь, ничего я не знаю. Просто не хочу уезжать и всё.
  -- Ну точно с ума сошел.
   В это время старшие закончили наконец-то осмотр фермы и вышли к машине

* * *

   Мироныч
   Следующими пунктами Корсаковской программы было объехать его поля, а затем посетить строящееся рыбное хозяйство, пруды то есть, но когда они, оставив позади ферму, вновь затряслись по разухабистой деревенской улице, Юра вдруг предложил заехать, как он сказал 3в одно место3.
  -- Ты большой, тебе виднее, - отреагировал на его слова Сергей, а Андрей тут же спросил, что это за место?
  -- Ну это не то, что может быть ты подумал, просто старик тут один у меня живет, Миронычем кличут, презанятнейший дед, я часто к нему заезжаю, пчел он держит, медком разживемся, вам с собой меду не надо кстати?
  -- Я бы взял, - сказал Сергей, - мы и сами думали где-нибудь разжиться настоящим мёдом. Как-то вот совсем из головы вылетело, так что спасибо, я бы баночку трёхлитровую купил.
  -- Почем у него можно купить? - спросил Андрей.
  -- Да нипочем, возьмем сколько надо и все, главное найти во что взять, это здесь проблема.
   Мироныч, как назвал его Юра, впрочем так называли его все кто знал, оказался довольно крепким дедом лет может восьмидесяти, но с таким же успехом ему можно было дать и шестьдесят и все сто. Всю жизнь он проработал в совхозе, но всегда дома держал пчел, никакое другое хозяйство его не интересовало, не заводил он у себя дома ни коров, ни свиней, ни уток, ни гусей, он бы и огород не сажал, если бы жизнь не вынуждала. Пчелы ему заменяли всё, возиться с ними он готов был с утра до вечера и круглый год. Но особенно пошли в гору его дела, когда Корсаков заинтересовался его хозяйством, и стал помогать Миронычу. Правда была в этой помощи и своего рода корысть, хотел он со временем сделать пчеловодство одним из своих видов деятельности. Сам он сразу взяться за это не решался, никогда не занимался пчелами, да и не знал, как к ним подступиться. Так что Мироныч для него оказался находкой. Юра помогал ему и материалами, и в строительстве домиков, и в приобретений новых пчелиных семей, и людей присылал в помощь, да и деньгами подсоблял, вырученными от продажи меда, почти полностью отдаваемому ему Миронычем, хотя у них об этом никакого уговора не было. Вот и сейчас он сразу же сказал Юрке, что бы тот забрал несколько бидонов свежего, только что выгнанного меда.
  -- Завтра пришлю машину. Ну вы завтра ещё будете у меня, там бы и набрали меду? - обратился он к братьям.
  -- Да кто их знает наших мадам, не терпится им на море уехать, - сказал Сергей, - я бы и ещё задержался.
  -- Конечно пап, где мы ещё такой мед найдем?
  -- Правильно, такого точно нигде не найдете, а в этом году вообще исключительный мед. Сейчас попробуете, - заволновался Мироныч. - А с собой обязательно возьмите, ежели чего мы сейчас найдем во что налить.
  -- А я вообще никуда не спешу, - сказал Андрей.
  -- Да ты не суетись Мироныч, - закончил Юра, - у тебя он каждый год исключительный, не помню чтобы ты сказал, что в прошлом году лучше был.
  -- Ну дак чего я буду врать-то, ежели так оно и есть.
  -- Ладно разберемся, в крайнем случае вечером заскочим, если уж никак по-другому не получится.
   Вскоре все они сидели за большим столом на котором уже стояли две миски, одна, величиной с небольшой таз, с хлебом, а другая, чуть меньших размеров, чуть ли не до краев наполненная медом. Возле каждого Мироныч положил по большой деревянной ложке. Влад с Игорем даже опешили, им, и в голову не могло придти, что мед можно есть столовыми ложками с черным хлебом. Они в нерешительности смотрели на отцов, но и тем тоже как-то не в привычку было вот так есть мед, однако вдохновленные Корсаковым, который, нимало не смущаясь, принялся уплетать мед, заедая хлебом, будто перед ним стояла просто тарелка с борщом, все последовали его примеру.
  -- А ну вон сможете угадать какой медок-то, - спросил Мироныч.
   У Влада ложка затормозилась на полпути ко рту, - как это какой, он что не из пчел?
   Все дружно расхохотались
  -- Ну мил человек, видать сразу, что пчел то ты никогда не видел и меду настоящего не пробовал.
  -- Почему не пробовал?
  -- И что, вот такой же был?
  -- Нет, этот вкуснее.
  -- А что мед бывает разный, ты знаешь? Липовый бывает, гречишный, яблочный, цветочный, клеверный.
  -- А как это можно определить? Вы что же им приказываете какой мед делать? Они же везде летают и где какие цветы найдут, с тех и несут мед.
  -- Так-то оно так, да не совсем так, и они не такие глупые как ты думаешь, да и у нас свои хитрости есть. Ну что Юрка ты то хоть угадал?
  -- Мироныч, ты меня за кого принимаешь, или ты не у меня машину просил, чтобы своих пчел вывезти, да и без этого я неужели мед по вкусу не отличу.
  -- Ну вот и скажи, какой?
  -- Да ладно тебе, пытай вон их.
  -- А вот значит и не знаешь. А мед этот между прочим кипрейней, потому как растение такое есть - кипрей называется. Ни хрена вы не знаете, хоть и ученые все.
  -- Да куда уж нам, это ты у нас профессор.
  -- Профессор не профессор, а уж цвет любой в меде отличу.
  -- А что это за кипрей, - спросил Влад.
  -- Да иван-чай это просто, - сказал отец, - видел же наверное, у нас его море растет, правда про кипрейный мед я раньше не слышал. И что с него много меда собирается.
  -- Да, с него хороший взяток пчелки берут.
   Немножко ещё посидев и поговорив, вся компания отправилась дальше.

* * *

   Улучив момент, когда в поле, отстав от старших, они остались одни, Игорь вернулся к начатому у фермы разговору:
  -- Влад, а зачем ты поехал на эту экскурсию, остался бы с ней, погуляли бы ещё, времени и так мало остается, хотя как будто ещё денёк наклёвывается, во всяком случае матерей можно уболтать, они согласятся до завтра остаться ради меда, если им не говорить, что его и сегодня можно взять.
  -- А ты что ж, не торопишься?
  -- А куда мне торопиться, на море мы все равно долго не протянем, надоест, да и денег не хватит, а здесь чем плохо?
  -- А вечером чем будем заниматься?
  -- Откуда я знаю, придумаем что-нибудь.
  -- Ты после обеда поедешь с ними, - он кивнул в сторону взрослых, стоявших чуть далее и оживленно о чем-то беседующих.
  -- Не знаю, можно и съездить, там видно будет, а можно и просто свалить на озеро покупаться, куда-нибудь подальше от всех, взять винца с собой, Катюх захватить.
  -- Ты же не собирался к ней идти, где же искать её будешь.
  -- Было бы желание, сама найдется.
  -- А вино где мы найдем?
  -- Придумаем что-нибудь.
   Придумывать что-нибудь им даже не пришлось, когда проезжали через село, Корсаков по просьбе отцов завернул к магазину, где Влад с Игорем и закупили вина, отпарировав на замечание родителей, что они тоже на отдыхе, и имеют право на некоторую самостоятельность.
  -- Вам вон можно, а нам что вообще ничего нельзя, - сказал Влад явно намекая на полную сумку того же продукта у отцов.
  -- Хорошо, вчера мы угощали, тогда сегодня садимся к вам на хвост, да Андрей.
  -- Обязательно, а чего братан на халяву погуляем сегодня с молодыми.
  -- Ни фига, мы хвосты будем обрубать, - поддержал Влада Игорь.
  -- Это мы ещё посмотрим.
  -- Да пусть обрубают, - вмешался Корсаков, - они же сами первые прибегут, мы баньку к вечеру протопим, пивка в районе захватим к баньке.
  -- А бассейн есть у вас в баньке.
  -- А как же, и не то что там у вас лягушатники, а у меня целое озеро, я туда прямо из бани ныряю.

* * *

   После обеда все, на удивление дружно, решили ехать в райцентр, даже мамы изъявили желание, хотя с утра вроде бы были настроены совсем по-другому. Смирившись с судьбой они почти безропотно восприняли известие о переносе отъезда в связи с завтрашним привозом меда, только сразу же поставили условие, что с утра все пойдут в лес за грибами и ягодами. Собственно говоря, Влад с Игорем и не собирались ехать, тем более, что они уже осуществили половину своего плана, придуманного в поле, но как назло, Кати нигде не было видно. Спросить про неё у её матери Влад постеснялся, а свою мать решил лишний раз не нервировать, тем более, он подумал, что скорее всего она ничего и не знает. Идти искать по деревне её или Игореву Катрин не хотелось, так что пришлось ему, а следом за ним и Игорю ехать вместе с родителями. Женщин взял себе в джип Корсаков и рванув с места в карьер исчез из виду, остальные загрузились в машину Андрея и поехали следом.
   Езды до района было совсем немного, даже несмотря на не очень хорошую дорогу, через полчаса они уже пылили по окраинным улочкам небольшого городка. Правда ближе к центру и асфальт стал получше, и появились те самые громадные тополя и липы о которых утром вспоминал Сергей. Джип Корсакова, потеряв из виду ещё у дома, они увидели только выехав на центральную площадь. Самого Юрия не было, а женщины встретили их притворно - недовольным тоном:
  -- Ну сколько же можно вас ждать, где вас носит?
  -- Куда уж нам за вами угнаться, - отпарировал Андрей, - это вы у нас только на крутых тачках разрезаете, а на нашем пылесосе за вами, как за самолетом гоняться.
  -- Да ладно рассказывать, пиво небось уже успели заехать попить, - не унималась Маша.
  -- Да какое здесь пиво, мы тут до баб смотались, посидели немного.
  -- А что ж тогда так быстро вернулись?
  -- Ну на вас никак не угодить, долго нет плохо, быстро управились, тоже плохо.
  -- Да мы за вас беспокоимся, что не управились, наверное.
  -- Ничего, ничего управились.
  -- Ну вы у нас молодцы конечно.
  -- Юрка-то где?
  -- Помчался туда, - они показали на какое-то явно административного духа здание выходящее на площадь, - встречаемся здесь же в пять часов, но сказал, что мы ещё не один раз с ним встретимся пока будем. тут ходить.
  -- Тогда пошли гулять, смотрите как здесь хорошо.
   Действительно было что-то необычное и привлекательное в этой густой тени создающей приятную прохладу в жаркий солнечный день, которая покрывала все выходящие на площадь улицы и саму площадь, оставляя ярко освещенным лишь небольшое пространство в самом центре. Огромные деревья, как бы выстроившиеся в шеренги по обеим сторонам улиц и вокруг площади придавали облику городка вид старинного парка. Маршрут для прогулки выбрали незатейливый, ближайшие магазины и рынок, также находящийся вблизи центра. Влада с Игорем магазины интересовали мало, они в большинство из них даже не заходили, оставаясь на улице. Иногда их посылали к машине отнести покупки.
  -- Лучше б мы в деревне остались, да Игорь? Хоть покупались бы, и вино там у нас киснет.
  -- Наверное. Я и не думал ехать, потом смотрю, ты собираешься, одному не захотелось оставаться. - Игорь лениво обводил видеокамерой вокруг себя, разворачиваясь к Владу.
  -- Да я даже и не знаю чего поехал, если бы Катя была дома, мы бы чего-нибудь там сообразили, а так подумал, чего не съездить, посмотреть хоть, что за городишко.
  -- Городишко ничего, но делать то нам здесь нечего... - Игорь вдруг замолчал, при этом его лицо приняло какое-то странное, загадочное выражение.
  -- Ты чего?
  -- Что чего?
  -- Вид у тебя какой то странный.
  -- Какой странный?
  -- Да ты чего прикидываешься? - И в этот момент Влад, как и вчера, почувствовал на своем лице чьи-то ладошки, закрывшие ему глаза, и, как и вчера, он сразу понял, чьи это ладошки, и самым странным было то, что его это ничуть не удивило. Он обернулся, - Кать, а ты как здесь оказалась.
  -- А где мне быть, ты же здесь.
  -- Ну это само собой, я спрашиваю на чем ты приехала.
  -- С отцом.
  -- Но когда мы уезжали, тебя же не было. Что-то не сходится у тебя. А кто ещё с вами ехал?
  -- Это у тебя в голове не все сходится, ты к врачу не обращался? Наверное, надо уже, перегрелся на солнце. Матери ваши ехали вместе с нами, иди спроси у них, если мне не веришь.
  -- Они ничего не говорили.
  -- А я тут причем? Ты может, думаешь, что я пешком за тобой прибежала, ну это ты слишком много о себе думаешь.
  -- С тобой точно свихнешься, так что, наверное, скоро мне врач понадобится. Ты мне тут устроишь его по блату.
  -- Нет проблем.
  -- Раз уж мы здесь оказались, - прервал их перепалку Игорь, - надо ж чем-то заняться. Кать куда здесь можно сходить?
  -- Что, опять я экскурсоводом буду, наверное понравилась вчерашняя экскурсия.
  -- А что, было очень интересно и познавательно, у вас здесь нет чего-либо с похожей тематикой.
  -- У нас здесь много чего есть, и тематика самая обширная и разнообразная, а позвольте полюбопытствовать, каким временем вы располагаете, на какую программу будем ориентироваться.
  -- А я даже не знаю, - Влад посмотрел на часы, - через час поедем, наверное, обратно, твой отец на пять назначил сбор.
  -- Это не серьезно господа, для хорошей экскурсии нужно время, ну хотя бы вечер.
  -- А обратно до ваших владений добраться здесь можно чем-нибудь? - Спросил Игорь.
  -- Чего господа желают, самолет, экспресс, метро?..
  -- Мы бы пожалуй предпочли нечто экзотическое, автобус, например.
  -- Однако у вас и запросы. Ладно, фирма берёт все расходы на себя и гарантирует возврат туристов папам и мамам в целости и сохранности.
  -- Ну, чего, - Игорь посмотрел на Влада, - остаемся. Ты серьезно это, - спросил он Катю. Та кивнула головой. - А предкам, что скажем?
  -- Скажите, что решили в кино сходить, вон кинотеатр, там после пяти и встретимся, мне еще тут кой-какие дела надо поделать.
  -- Они же спросят, как мы обратно доберемся?
  -- Скажете, что вечерним экспрессом, и вообще вы способны на что-нибудь, вы же умные вот и придумайте сами, что сказать. Все, договорились?
  -- Договорились.
  -- Ну, тогда пока, - и так же, как неожиданно появилась, она столь же стремительно исчезла.
  -- Вот чумовая, - вырвалось у Игоря, - опять подбила на какую-то авантюру. Может мы зря согласились.
  -- А что мы теряем. Ладно уж, пошли предков вылавливать.
   Своих они нашли на рынке. Те собирались идти к машинам, да и ехать домой, тем более что и Корсаков был с ними. Результатами походов по рынку и магазинам все, похоже, были довольны, женщины себе кое-чего присмотрели, а мужики, набрав пива, предвкушали с каким удовольствием они его употребят после баньки, предварительно окунувшись в озеро. Влад с Игорем не зная, как подступиться к щекотливой теме, решили подождать до отъезда, 3к машинам выйдем, там видно будет, Катька тоже ж придет, она, наверное, просто прикалывалась. Наши конечно будут против, да и нам-то, чего тут делать?3. Они уже были не рады Катькиной затее и ругали себя последними словами, что легко на все согласились. Но, выйдя к машине, они с удивлением обнаружили, что Кати нет, Корсаков ни секунды не сомневаясь и не проявляя никаких признаков беспокойства, усадил в свой джип женщин, залез сам и пока мужики все еще возились у машины, укладывая последние покупки, опять же резко рванув с места, исчез в конце улицы.
  -- Влад, так что делать то будем?
  -- А что делать? Остаемся, я-то точно останусь, мы же договорились встретиться, и она ведь не уехала.
  -- Отцам надо что-то сказать.
  -- Вы чего там надумали, - видя, что ребята застыли в нерешительности, спросил отец Игоря.
  -- Дядя Андрей, мы тут в кино хотим сходить, вон там кинотеатр находится.
  -- Серёг, ты слышишь, что они затевают.
  -- Слышу. И как же вы добираться будете.
  -- Автобус будет вечером.
  -- Неужели тут еще и автобусы ходят? Верится, однако, с трудом. Кино-то хоть какое?
  -- Да это, как его, название из головы вылетело, боевичок новый, я про него рекламу видел.
   Сергей с недоверием посмотрел на лихо и явно заливающего Влада.
  -- Ой, что-то мне плохо верится в этот ваш поход в кино. Похоже налево, куда-то собрались, на кабак деньги что ли завелись, или уже кого-то здесь прихватили.
  -- А что, нельзя что ли?
  -- Да ради бога, добежите и пешком в крайнем случае, мы в ваши годы и подальше на танцы бегали, да ещё и зимой. А тут ещё думаю и помощнички найдутся помочь вам пробежаться.
  -- Да приедем мы, не волнуйтесь.
  -- Да тут хоть волнуйтесь, хоть нет, а от твоей матери я все равно получу и сразу, как только приеду.
  -- Игорь, так вы серьезно это надумали.
  -- Да все нормально будет, па. Чё мы маленькие что ли.
  -- Ну ладно.
   Когда машина скрылась Игорь первым подал голос:
  -- Ну и что мы делаем дальше, я вообще-то тоже не уверен насчет автобуса, мне кажется мы с тобой опять куда-то влипли.
  -- А почему опять, и почему влипли? Ты хотел экскурсию, и вот мы её имеем.
  -- Пока ещё не имеем, ладно пошли искать нашего гида, что она сегодня придумает.
   Кати возле кинотеатра не было.
  -- Ой, что-то мне это нехорошее напоминает, - проворчал Игорь.
  -- Да погоди ты причитать, мы же рано пришли, пойдем вон на станцию посмотрим действительно, ходят автобусы или нет.
  -- Нет уж, я схожу сам, а ты карауль здесь свою Катьку, а то уйдет ещё не заставши нас, если придет конечно. Впрочем, нам теперь деваться некуда.
   Игорь ушел к станции, тоже находящейся на центральной площади, и едва он отошел, как Влад увидел Катю быстро идущую в его сторону. Влад невольно залюбовался её маленькой изящной фигуркой в очень коротком облегающем платье. Ему было приятно думать, что вот эта вот юная красавица, пересекающая площадь идет на свидание именно к нему. Он пошел ей навстречу, а она увидев его движение, еще прибавила ходу, на что он тоже ускорил шаг и почти бегом с распростертыми навстречу друг другу объятьями, они встретились на освещенном пятачке в центре площади. С ходу она запрыгнула на Влада, обхватив двумя руками его голову, и впилась губами в его губы. Очнувшись от столь неожиданно бурной встречи, Влад увидел идущего к ним с видеокамерой и на ходу снимающего Игоря.
  -- Ну вы даете, устроили шоу посредине города. Там бабульки чуть в обморок не попадали.
  -- А ты что, всё заснял?
  -- Конечно! Я только отошел немного и хотел тебя снять у кинотеатра, ну а тут как раз такой спектакль под названием 3Встреча счастливых влюбленных после многолетней разлуки3.
  -- Ты молодец, Игореша, - Катя обхватила их обеих и они теперь уже втроем устроили какой-то невообразимый танец посреди площади, изображающий бурную радость встречи давних друзей.
  -- Ладно, побежали отсюда, - прервала она их пляски, - а то по-моему нами уже заинтересовалась милиция, - и они бегом умчались с площади, нырнув в одну из боковых улочек.
  -- И куда ты нас теперь ведешь.
  -- Спокойно, господа отдыхающие, не волнуйтесь, дышите глубже и наслаждайтесь окружающими вас пейзажами. Посмотрите направо, вы видите в первозданном виде усадьбу простого обывателя эпохи расцвета застоя. Обратите внимание на непритязательность обитателей сего шедевра архитектуры, все простенько, скромненько и абсолютно безо всякого вкуса. А теперь посмотрите налево. Перед вами ещё один шедевр, правда более позднего времени, по-моему, это конца нашего столетия, посмотрите какой размах, посмотрите как автору этого творения, видимо не стесненному в средствах, удалось собрать в одну живописную кучу кирпича, стекла и бетона все мыслимые и немыслимые стили.
  -- Переведи дух, скажи лучше, тут на самом деле, что-нибудь интересное есть.
  -- А что вас господа интересует, ночные клубы, казино, дискотеки, стриптиз-бары?
  -- Как пройти в библиотеку?
  -- О господа, в вас сразу чувствуется столичный развращенный вкус, мы до такого в нашей скромной провинции ещё не дошли.
   Они шли и шли по одноэтажной зеленой улочке с выходящими далеко за заборы садовыми кронами. Над ними свисали спелые вишни и ещё зеленые яблоки.
  -- А вот посмотрите впереди, по левой стороне вы видите величественное сооружение, являющееся одной из главных достопримечательностей города и одновременно любимым местом проведения досуга трудящимися после напряженных трудовых будней.
  -- Это что, у вас ипподром есть?
  -- Ну вы совсем уж о нас плохо думаете.
  -- И что он работает?
  -- Естественно, кстати если у вас есть лишние деньги, послезавтра вы успешно сможете оставить их здесь. Разыгрывается большой приз сезона, будут представлены лучшие конезаводы России.
  -- Кать, а ты ходишь на скачки.
  -- Нет, раза два была, а ты что большой любитель?
  -- Честно говоря, я вообще ни разу ещё не был на ипподроме, интересно было б посмотреть.
  -- Какие проблемы.
  -- А сейчас пойдем зайдем.
   Они прошли к беговому полю, где накручивали круги двухколесные экипажи.
  -- Я так думаю, что это наверное орловские рысаки.
  -- Ну Игорь, ты оказывается крупный знаток лошадей, а я думал, твоя стихия железный конь с двигателем унутреннего сгорания, - не преминул съязвить Влад.
  -- А нам это запросто.
   Динка
   Дом, к которому привела их Катя, после не очень продолжительных блужданий по все таким же одноэтажным улочкам и переулкам, утопал в такой густой зелени окружавших его деревьев, что был почти невиден с улицы. Видимо у неё все-таки был какой-то план, так уверенно она вышла к этому дому и не останавливаясь прошла прямо во двор. Ребята притормозили у забора, не сообразив сходу спросить Катю, куда они пришли и нужно ли им туда заходить. Между тем они увидели во дворе какого-то мужика и услышали его голос:
  -- Катюша, здравствуй! Ты одна здесь или с отцом? А мы вот к вам скоро собираемся ехать.
   Катя что-то ответила, но её ответ им был не слышен. Потом она к ним повернулась.
  -- Ну вы что там застряли, заходите сюда.
  -- Да проходите, проходите, будем знакомиться.
  -- Вот это Влад, а это Игорь, они двоюродные братья, хотя нисколько не похожи, а это мой дядя Федор.
   Они вежливо поздоровались и замолчали, не зная что делать и говорить дальше.
  -- Катя, веди гостей на летнюю кухню, сейчас немножко перекусим и доедем все вместе к твоим.
  -- А мы все вместе поместимся?
  -- Вообще-то Динка не хотела ехать, она на дискотеку сегодня собралась, а с Верочкой вы вчетвером поместитесь сзади, вас пока двоих за одну можно считать.
  -- А чего это ты меня здесь оставляешь, - в открытых дверях, ведущих в дом появилась весьма броской и привлекательной внешности девица, с ярко окрашенными волосами, так же ярко нарисованными губами и ресницами, немыслимого цвета и фасона блузке, и очень короткой, практически ничего не закрывающей, плотно обтягивающей её аккуратный задик юбке.
  -- Дина, - томным голосом, сопровождаемым таким же томным взглядом, обернулась она к ребятам.
  -- Ты же не хотела ехать.
  -- Что значит не хотела? Не хотела и не ехала, а теперь вот хочу и поеду.
  -- Так это значит, ты для поездки так оделась?
  -- А чё, тебе мой прикид не нравится, сам же покупал.
  -- Для дискотеки сойдет, а мы вообще-то едем покупаться, в баньке попариться, на травке там посидим, костерчик запалим, а ты там с Юркиными быками танцевать что ли будешь?
  -- Падумаешь! Слушайте мальчики, а что там делать на самом деле, пашли лучше на дискотечку сходим, оторвемся там. Давай Кать, оставайтесь.
   Неожиданно для Влада, который был почти уверен, что Катя откажется, настолько их новая знакомая показалась ему антиподом Кате, она вдруг поддержала Дину. Да и мужик, дядя Федор, тоже предложил им остаться, сказав, что родителям он все передаст и успокоит, а завтра или он или Юрка приедут и увезут их обратно.
  -- Места переночевать у нас всем хватит, бабушка вам все приготовит, а мы поедем. И Верунчик с нами.
  -- А я что рыжая, - молчавшая до сих пор Вера, младшая дочь дяди Федора, начинающая уже оформляться в девушку, девчонка лет 13, тоже запротестовала. - Я тоже пойду на дискотеку.
  -- Да ради бога, иди, нам там спокойней будет.
   Влад с Игорем переглянулись. Похоже, что за них уже все решили, впрочем, дискотека, так дискотека, тем более в такой весьма недурственной компании.
   После отъезда родителей Дина взяла командование в свои руки, ребят послала в магазин 3тут дальше по улице на перекрестке комок стоит, возьмите там чего-нибудь вкусненького, только не водку3, Верку отправила в дом за посудой, 3ну и чего-нибудь закусить там захвати3, а сама с Катей расположилась в беседке, укрытой от посторонних глаз, как с улицы, так и из дома густой зеленью деревьев.
  -- Закуришь? - достав сигареты, она смачно закурила и протянула пачку Кате.
  -- Ты же знаешь.
  -- Что, так и не научилась?
  -- Было б там чему учиться.
  -- Где это ты таких красавчиков отхватила.
  -- Тебе ж сказали, гости к отцу приехали, друзья детства, два брата, а это их сыновья.
  -- А откуда они?
  -- Кто, отцовы друзья?
  -- Сто лет они мне снились.
  -- А кто?
  -- Вот эти вот, студенты что ли?
  -- А я почем знаю?
  -- Ой придуряешься, как всегда, скажи, что ты их ещё не трахнула.
  -- И не подумала даже.
  -- Да-да, скажи, что ты ещё и девочка до сих пор.
  -- И что теперь, орать на всю улицу об этом?
  -- Нет, ты серьезно?
  -- Что?
  -- Ну ты тормоз, с тобой невозможно по-человечески поговорить.
  -- Бесполезно, по-человечески - дохлый номер.
  -- А на танцы-то пойдем?
  -- Конечно, а чего мы остались здесь.
  -- А потом?
  -- Что потом?
  -- А потом же спать придется, не боишься девственность потерять?
  -- Не боюсь.
  -- Ладно, договорились. Я беру того, который пониже и потемнее, его Владом зовут кажется, это что у него настоящее имя? А тебе Игорь аккуратненько целку сломает, он сразу видно поопытней.
  -- Всё сказала?
  -- А что?
  -- А вот это вот видела? - и Катя сделала весьма выразительный жест перед самым носом ошарашенной подруги. - Заруби себе на носу, если я увижу, что ты будешь к Владу пристраиваться, я сама тебе все переломаю. Кстати ты, по-моему, понравилась Игореше, - закончила она совершенно другим тоном, ласково глядя на ошалевшую Дину.
  -- Все понято, так бы сразу и сказала.
   Их дружескую беседу прервали вернувшиеся ребята.

* * *

  -- А где же Катя, - спросила Надежда у Корсакова, едва они отъехали от площади, обрадованная втайне тем, что её нет, и что следовательно этот вечер Влад и Катя проведут не вместе, - она что же там осталась.
  -- Да, брат у меня там живет, Федор, они сегодня собирались к нам приехать, вот я её и отправил к нему передать кое-что, так что она скорее всего с ним и приедет. - простодушно пояснил Юрий, не поняв и не оправдав её тайных надежд.
  -- А что, может и не приехать?
  -- Дочка у него, Динка, на два года старше нашей, но они дружат, может на танцы вместе пойдут, во всяком случае у них она может остаться и заночевать.
  -- А-а, понятно.
   Но как выяснилось чуть позже, когда приехала вторая машина, уже без Влада и Игоря, радость Надежды вообще была слишком преждевременной.
  -- Где Влад, - с ходу набросилась она на Сергея, едва убедившись в том, что тот не приехал.
  -- Они с Игорем в кино решили сходить, а что случилось.
  -- И вы поверили?
  -- Насчет кино? Нет, конечно, ну захотелось ребятам немножко погулять, пусть погуляют. Чего ты волнуешься, приедут, куда они денутся.
  -- Ну, это ж опять эта стерва их подбила.
  -- Да что случилось, о ком ты говоришь?
  -- Да все о ней, Катьке этой.
  -- Привет, а она откуда там взялась?
  -- С нами приехала.
  -- Вы же без неё уезжали.
  -- Уезжали без неё, а она по дороге к нам села, ждала машину в конце той улицы.
  -- Ты же ничего не сказала.
  -- А чего говорить, приехали туда, она прыг из машины, что-то с папой там пошушукалась и исчезла, ну я подумала и слава богу, и не стала говорить, что бы Влада не заводить.
  -- Мудрое решение.
  -- Издеваешься. Значит, она их сама нашла и опять что-то затеяла.
  -- Вот видишь, если бы я знал, что она тоже приехала, я бы конечно что-то и заподозрил, а так даже и мыслей никаких не было.
  -- А как же они сюда будут добираться?
  -- Сказали, что вечером идет автобус.
  -- Какие здесь автобусы? Она должна с братом Юрия на машине приехать сегодня, а вот их, этих дураков, если не возьмут, как они будут добираться?
   Неизвестно, чем закончился бы их разговор, если бы вышедший на шум Корсаков не успокоил их, так же как и родителей Игоря, заверением в том, что Федор не бросит их там и привезет всех вместе. Но ещё больше всех 3успокоил3 сам Федор, явившись часа через два не только без ребят, но и без Кати. Сергей едва-едва угомонил Надежду, готовую мчаться туда, 3выручать3 Влада, но мужики к этому времени успели уже слегка разогреться и в баньке, и за столом, и естественно ехать никуда не собирались. В конце концов, Сергей не выдержал и выдал ей такую тираду, от которой и сам обалдел, благо, что рядом в этот момент никого не было, закончив тем, что 3хватит тут истерики устраивать, ещё понятно бы было за девицу беспокоиться, но как раз за нее, по-моему, все спокойны, а ты из Влада какого-то маменькиного сыночка делаешь. Ты его что хочешь, всю жизнь возле юбки продержать, или сама под него будешь девок подкладывать по своему вкусу. Сказал Федор, что пошли на дискотеку, и я так думаю, что они давно это задумали, и правильно, какого хрена им тут с нами сидеть, что они нас пьяными не видели? Всё, хватит, пошли лучше к людям.3
   Как ни странно, но на Надежду это подействовало отрезвляюще, и она на самом деле успокоилась.

* * *

   Дискотека закончилась для них неожиданно, хотя впрочем, все там происшедшее легко можно было и предсказать.
   Немного посидев в беседке, поболтав и поближе познакомившись с Динкой, Влад с Игорем нашли, что их первое впечатление о ней было не совсем объективным. Она больше играла разбитную, прожженную девицу, чем была ею на самом деле, хотя выбранной роли она упорно продолжала придерживаться и ни за что не хотела выходить из неё.
   Поначалу танцы на открытой площадке городского парка, громко именуемые дискотекой, проходили вяло, но по мере наполнения площадки вновь прибывающей молодежью, и по мере повышения внутреннего градуса этой молодежи, атмосфера становилась все веселее, все оживленнее и шумнее. Наша компания вполне вписалась в эту какофонию света, цвета, музыки, шума и гама и по мере своих сил и возможностей, тоже вносила лепту во все это.
   Танцуя с Катей, а они практически не отходили друг от друга, лишь пару раз его уводила на танец Динка, не обращая внимания на Катины свирепые взгляды, так вот лишь танцуя с ней Влад догадался, почему она так быстро согласилась пойти сама и их затащила на дискотеку. А может быть, она и заранее все это задумала, ещё днем, а потом лишь подыграла Динке с её предложением пойти потанцевать.
   Танцевала она самозабвенно, легко и красиво, вся отдаваясь танцу и казалось полностью отрешаясь от всего окружающего. Влад заразился её азартом, её восторгом и следовал за ней, пытаясь хоть в малой мере ей соответствовать. Так он не танцевал никогда в жизни, ноги сами несли его в такт музыке, все вокруг слилось в пестрый неразличимый фон и видел он на этом фоне только Катины глаза. Они занимали все видимое пространство, они смеялись, они искрились, в них можно было утонуть и он хотел в них утонуть. Она призналась, что действительно очень любит танцевать и уже много лет занимается танцами почти профессионально. И что она ещё окончательно не решила, идти ли учится в иняз или отдаться танцам полностью.
   Вечер катился по своей, давно накатанной колее, и подчиняясь законам жанра завершился для них тем, чем и должен был завершиться для молодых парней пришедших в незнакомый для них деревенский клуб на танцы и где их никто не знает.
   Какой-то пьяный бугай, с типичным лицом врожденного дегенерата, прицепился к Игорю, на предмет выяснения личности последнего. Ему явно не понравилось, что какой-то приезжий, то есть Игорь кадрит местную девицу, то бишь Динку, на которую видимо он сам, а может кто из его дружков, которые тут же нарисовались, имел виды. Брызгая слюной и разя перегаром он напирал на Игоря, явно провоцируя того на драку. Неожиданно для всех перед бугаем возникла Динка и обложила его таким отборным матом, что тот даже оторопел, но тут один из его дружков, невысокий прыщавый пацан, оттолкнул Динку, да так, что она едва удержалась на ногах. Игорь, сунув камеру ей в руки и оттеснив её в сторону, кинулся уже не думая ни о чем, на прыщавого сбив его сразу с ног. 3Ну понеслась3, - последнее, что мелькнуло в голове у Влада перед тем как и он следом за Игорем ввязался в драку.
   Неизвестно, чем бы все это кончилось для них, но тут в самую гущу буквально ввалился ещё какой-то мужик, небритый, такой же пьяный, как и тот бугай, но пожалуй ещё и поздоровее того. Он прорезал толпу окружавшую Игоря с Владом как ледокол, раздвигая и раскидывая всех по сторонам, направляясь прямым ходом к затеявшему свару бугаю.
  -- Ты чё, основной что ли тут, порядки свои заводишь, - проревел он и с ходу отвесил зачинщику увесистую плюху. Дружки того, забыв про Влада и Игоря моментально переключились на этого типа, но тут было все не так просто. Он стоял в центре своры и наносил тяжелые удары направо и налево, так, что нападавшие отлетали от него как мячики от стенки. Сам он казалось, ударов не замечал и не чувствовал.
   Игорь, немного придя в себя, попытался рвануться на помощь их случайному защитнику, но Динка крепко вцепившись, остановила его:
  -- Стой, не рыпайся, они сами между собой разберутся.
  -- Но он же за нас заступился, - попытался возразить Игорь, на что стоявший рядом с ними и всё слышавший и видевший парень заметил:
  -- Вы бы шли отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Они же сейчас помирятся, и опять за вас возьмутся, - а Динка с Катей уже тащили их, разгоряченных и всё ещё упирающихся к выходу.
   Оказавшись, уже довольно далеко от площадки, ребята остановились.
  -- А все-таки мы как-то по-сволочному поступили, - начал снова Игорь.
  -- Да успокойся ты милый, ты же тут ничего не знаешь и не понимаешь, а лезешь то же. Это Тит с Королем отношения выясняют, - разьяснила Динка.
  -- Ну и кто там, ху из ху.
  -- Ху ни ху, а тебе нечего было в драку лезть.
  -- Ни хрена себе, он тебя так толканул, что ты чуть вообще с площадки не улетела, а я стой и смотри.
  -- Ха, ты ещё меня не знаешь, я и сама могла бы ему так врезать, что мало не показалось бы.
  -- Ну а что же ты ему не врезала
  -- Пожалела, а может это мой жених.
  -- Который, первый который полез или тот что тебя толкнул. Или может тот амбал, что с ними за нас связался.
  -- Ха-ха, за вас! Сто лет вы Титу нужны, ему повод был нужен, что бы лишний раз с Королем подраться. Он и к тебе мог прицепиться, если бы ты ему под настроение подвернулся.
  -- И что, у вас всегда так танцы заканчиваются, - вмешался в их перепалку Влад.
  -- Почему заканчиваются? Они ещё идут и будут идти. Вы что ж думаете из-за каких-то пары синяков все сразу и разбегутся, - отпарировала Динка.
  -- А что же мы тогда убежали, может, вернемся? - спросил Игорь.
  -- Пошли, пошли. Вы уже там отметились, они ведь сейчас свои фингалы пересчитают и начнут вместе крайних искать.
  -- А кстати, где Верка, - напомнила всем о существовании Динкиной сестры Катя, до сих пор в основном молчавшая.
   На дискотеке Верка все время крутилась в компании таких же как она девчонок. А потом, когда началась заваруха, они и вовсе упустили её из виду, забыв на время о её существовании.
  -- Да никуда она не денется, дорогу домой знает, не маленькая, - сказала Динка, стараясь придать голосу интонации беспечности, но это у неё получилось плохо, и стало заметно, что она заволновалась за сестру. - Да вон, наверное, это она бежит.
   Действительно, со стороны площадки приближалась к ним маленькая фигурка, в темноте, разрежаемой кое-где редкими фонарями, плохо различимая. Это на самом деле оказалась Верка. По её словам выходило, что танцы там идут как ни в чем ни бывало, а Тит с Королем ещё о чем-то базарят, но уже тихо, без драки, и кто-то там притащил им бутыль самогона, которая сейчас их и перемирит. 3Нормальные порядочки,3 - проворчал Влад.
   Выйдя на освещенное место, они только теперь смогли оценить трофеи, впрочем, особенного ничего и не было, слегка разбитая губа у Игоря (3Не грусти милый, я тебе до утра рану залижу3), да ссадина на лице у Влада, правда и рука ещё у него болела, видимо он все-таки кому-то попал в суматохе, но Влад решил об этом промолчать.
   У входа в парк стоял совхозный грузовичок, Катя его сразу узнала.
  -- А поехали к нам прямо сейчас, - тут же предложила она.
  -- На чем? - спросил Игорь.
  -- А вот на этом. - Она направилась прямо к грузовичку.
  -- Ты что, угнать его решила? А водить-то ты умеешь? - не унимался Игорь.
  -- Ты поведешь. - Она заглянула в кабину. - Никого нет. А где же Колька? Тоже на танцы свалил, наверное.
  -- Так что, ждать смысл-то есть, - спросила Динка, - или к нам домой пойдем? Правда не хочется что-то домой. У вас в озере можно сейчас искупаться.
  -- У нас там и пиво есть, - в тон ей подхватил Влад.
  -- И вино тоже, - напомнил о дневных приготовлениях Игорь.
  -- Алкаши несчастные, - с наигранным презрением сказала Катя. - У нас там баня натоплена, а вам только пьянка на уме.
  -- Одно другому не мешает, - философски заметил Влад.
   Так болтая и подначивая друг друга, они устроились на травке, неподалеку от грузовичка, следя за ним, что бы ни упустить ненароком. И вскоре из парка действительно вышла группа парней и девчат, направившаяся к машине. Везти до Хутора Колька отказался сразу и категорически, сославшись на то, что очень торопится, даже ребят раньше с танцев вытащил.
   - А до совхоза поехали, там же рядом, всего три километра, прогуляетесь по свежему воздуху, остынете, а то парни у вас больно горячие, - сказал он, явно намекая на драку, невольными свидетелями которой они тоже были.
   Отправив Верку домой с угрозами, со скандалом и с обещанием за отца завтра за ней приехать, Динка вместе со всеми забралась в кузов.

* * *

   Сколько может вместить в себя всего лишь один день нашей жизни. Никто не может этого оценить точно, иногда больше чем иной месяц, а то и год, а иногда может и всю жизнь будет вспоминаться какой-нибудь такой, бурно проведенный, богатый событиями, новыми встречами и впечатлениями день. А если ещё к нему добавить вечер, а вдобавок ещё и ночь...

* * *

   Сегодняшняя ночь была уже не такая темная, как предыдущие, едва зародившийся месяц, узкой дугой повисший над миром, немного разрежал мглу. По полю, пересекаемому чуть заметной тропинкой, не столько видимой, сколько угадываемой, шли двое, едва помещаясь на узкой тропе и стараясь плотнее прижаться друг к другу, будто боясь оступиться и сорваться в воображаемую пропасть уходящую глубоко вниз с обеих сторон. Получилось как-то само собой что они, а это были Влад и Катя, шли вдвоем, обогнав довольно прилично, по крайней мере уйдя из пределов видимости Игоря и Динки. А может быть это просто те отстали, поскольку и первая пара тоже не сильно торопилась. Да и куда им было спешить в эту чудную, тихую и теплую ночь.
  -- И куда мы сегодня пойдем, опять в стог ночевать? - спросил Влад.
  -- А тебе что, сильно понравилось? - тут же откликнулась Катя.
  -- Девушка, а вы в Одессе случаем не бывали?
  -- Нет, а причем здесь Одесса?
  -- А это там так принято, вопросом на вопрос отвечать.
  -- А ты глупые вопросы не задавай, мы же идем в баньку париться, и вы сами же хвастались, что у вас вино там осталось. Ты париться любишь?
  -- Вообще-то не очень, но если с тобой, то уже люблю.
  -- Размечтался.
  -- А мы как будем париться, по очереди?
  -- С кем?
  -- А вот с ними, - Влад оглянулся назад, где где-то невидимые отсюда, шли Динка с Игорем.
  -- Конечно, сначала я с Динкой, а потом вы.
  -- Тоже с Динкой?
  -- Я тебе дам!
  -- Тогда я уже не люблю париться.
  -- Ну и иди парься с Динкой, спинку ей потрешь, она только рада будет.
  -- Да не хочу я вообще ничего, я же сказал тебе - не люблю.
   Издалека сзади донеслись крики отставших. Влад с Катей были уже в деревне возле озера.
  -- Подождем? - спросил Влад. Катя согласно кивнула. Вскоре к ним подошли, внезапно вынырнув из темноты и Игорь с Динкой.
  -- Вы купаться не хотите? - с ходу спросила Динка, - этого вот чумового чего-то в воду тянет, перегрелся, наверное, на солнышке.
  -- Да что-то пока не хочется, - ответила Катя.
  -- Вот я и говорю. - продолжила Динка. - Мне на неё даже и смотреть-то страшно, такое впечатление, что там сидит, в этой темноте, что-то большое и страшное, ухватит за ногу и утащит куда-нибудь на дно.
  -- Игорю наверное вчера сильно понравилось, - намекнула Катя.
  -- А вы что, ночью вчера купались?
  -- Ещё как! Только к утру до дома добрались.
  -- Ну вы ненормальные, можете купаться, а я уже есть хочу. Кать, мы там у тебя дома найдем что-нибудь?
  -- Найдем. Влад оказывается большой любитель бани, предлагает сразу же туда идти...
  -- Я?! - Влад не нашелся что и сказать.
  -- Отлично, я - за, а после баньки в озеро и окунемся, - с восторгом подхватил Игорь. - Надеюсь папаны нам пивка холодненького оставили. У вас там, в баньке есть стол, ну в предбаннике я имею в виду? - спросил он Катю.
  -- Есть.
  -- Вот там сейчас и организуем перекусон.
  -- И перепивон, - продолжил Влад.

* * *

   Баня была ещё теплая. Подбросив в печку дров, они дружненько, все вместе взялись за организацию ужина, если его можно было так назвать. В доме, на первый взгляд, все спали, но едва они начали осторожненько, стараясь не шуметь, искать на кухне какую-нибудь еду, как к ним вышла, услышав их мышиную возню, Катина мать. Впрочем, застав их всех, за обычным для молодежи после ночных гуляний занятием, то есть за поиском чего-нибудь съестного, она махнула рукой и пошла спать дальше.
   Улучив момент, когда они, вдвоем загрузившись едой и бутылками, шли к бане, Игорь спросил:
  -- Слушай Влад, а как париться-то будем, вы с Катериной что там надумали?
  -- Ничего мы не надумывали, и вообще это она придумала, ты у неё и спроси.
  -- А ты в чем будешь?
  -- Плавки одену, у меня они во дворе сушатся.
  -- Так и у меня тоже.
  -- Тогда какие проблемы?
   Проблем действительно никаких не было, девчонки явились перед ними в предбаннике закутанными в простыни, и напоминающими своими одеяниями античных жриц. Слегка перекусив, Катя с Динкой скрылись в парной, вытолкав, пытавшихся следом за ними проникнуть туда же ребят, и те, сидя за столом и потягивая из бутылок пиво, слышали, как за стенкой раздавались хлесткие хлопки веников по молодым упругим телам.
   Наружная дверь бани вдруг открылась, и на пороге возник Корсаков. Недоумение на его заспанном лице, при виде сидящих в бане ребят сменилось выражением удивления.
  -- А что это вы здесь делаете? - спросил он.
  -- Да вот сидим, пиво пьем, - ответил Влад, в то время, как Игорь запечатлевал очередной эпизод на камеру, с которой он не мог расстаться даже в бане.
  -- А там кто? - Корсаков показал на дверь в парную, из-за которой доносились шум и смех.
  -- Катя с Динкой.
  -- А-а, - протянул он с пониманием и констатировал. - Вас значит, не пускают.
  -- Нет.
  -- Понятно. Пиво есть ещё? Налейте стаканчик. - И выпив пиво, Корсаков ушел. Из парной выглянула Катя:
  -- Что, батя приходил?
  -- Ага.
  -- Ушел уже?
  -- Да.
  -- Идите теперь вы попарьтесь, мы отдохнем пока, - и они вышли в предбанник, вновь облаченные жрицами.
   Добавив парку, ребята вяло помахали вениками и быстренько вернулись обратно.
  -- Вы что это так быстро? - спросила Катя.
  -- А я предупреждал, что не любитель париться, пошли лучше в озеро окунемся, - ответил Влад.
   Поплескавшись в воде, Катя с Владом вернулись в баню.
  -- Ну, так что, показать тебе настоящую парную, - спросила Катя.
  -- Давай, показывай.
  -- Пошли тогда, если не боишься.
   В парной было уже по настоящему жарко, по крайней мере, для Влада. Катя скомандовала:
  -- Раздевайся, ложись мордой к стенке и не подсматривай, - что Влад послушно и сделал, после чего она плеснула на горячие камни несколько ковшиков воды, Раскаленный пар окутал Влада с головы по пяток, защипал за уши, и обжигая рот и нос проник внутрь.
  -- Ты что, - с трудом выговорил он, - сварить меня хочешь.
  -- Молчи, я из тебя сейчас принца буду делать, - и она прошлась сразу двумя вениками по его спине и ногам. Неожиданно для Влада, в этих хрупких ручках оказалось столько силы, а в ней самой столько выносливости и энергии, что он вначале мужественно пытавшийся вытерпеть экзекуцию над ним, в конце концов, запросил пощады.
  -- Всё, хватит, я все понял, я осознал, я исправлюсь, тетенька прости меня, я больше не буду.
  -- Будешь, будешь, терпи казак, могу я хоть теперь душу отвести.
   И она продолжала, несмотря на причитания Влада молча и сосредоточенно и даже как будто со злостью все так же сильно хлестать его, как бы наказывая за прошлые или будущие грехи. Наконец Влад не выдержал и, вскочив пытался, уклоняясь от веника остановить разошедшуюся Катю. С большим трудом ему удалось, крепко обхватив её, зажать руки, лишив их свободы. В полумраке парилки, они стояли, крепко прижимаясь, друг к другу обнаженными телами, тяжело и шумно дыша, разгоряченные, мокрые и Влад перебирал губами её волосы, глаза, брови, уши.
  -- Я хочу, чтобы ты стала моей, - срывающимся шепотом выдохнул он ей прямо в ухо.
  -- Я и так твоя, - также прошептала она.
  -- Ты понимаешь, о чем я говорю.
  -- Я все понимаю, и я подожду. Я потерплю, пока ты не захочешь.
  -- Я хочу. . .
   Но она уже не слушала, отвернувшись, быстро закуталась в простыню и выскочила в предбанник к уже сидевшим там Игорю с Динкой.
   Когда Влад окунулся в озеро, ему показалось, что от него, как от опущенного в воду раскаленного утюга, закипела вокруг вода, и пошел пар.
   День четвертый
   Сергей и Надежда
   Проснулись на этот раз поздно, хотя с вечера все уверяли друг друга, что встанут рано, чтобы пойти в лес по грибы и ягоды. Судя по яркому свету, наполнявшему комнату, утро было уже далеко не раннее, но видимо и остальные 3грибники3 тоже спали, раз никто не пришел разбудить их. 3А куда спешить?3 - подумал Сергей и закрыв глаза, блаженствовал от сознания, что можно ещё полежать, не торопясь на работу.
   Вспомнился вчерашний вечер, веселый и сумасбродный, как парились в баньке, а потом разгоряченные прямо из парной с криками и визгом мчались в озеро. 3Хорошо хоть детей нет здесь и они не видят это безобразие3, - сказал он ещё Надежде и она вынуждена была признать, что действительно Владу лучше этого не видеть, как его мать с отцом впали в детство вместе с другими такими же, вроде бы солидными дядями и тетями. Хотя по правде, Сергей это сказал больше для того, чтобы подыграть жене, на самом деле ничего крамольного в их гулянии он не видел, ну купались в озере голышом, так и то уже почти ночью, когда стемнело и ничего практически не было видно, а то, что они с Надеждой прямо на берегу, бултыхая ногами в воде, занялись любовью, так этого никто и не видел, они специально уплыли в сторону. Да, хорошая банька оказалась у Корсакова, и место удачно выбрал, сразу за садом, почти у самого озера, причем из предбанника и выхода два было, один к озеру, а другой в сад, к дому, и сама банька добротно сделана. Сергей поймал себя на мысли, что он думает о баньке не как о чем-то прошедшем, а как бы о предстоящем, предвкушая удовольствие. 3А почему бы и нет, - подумал он, - уезжать мы собрались завтра , сегодня вечером все равно делать нечего, надо будет Юрке сказать, чтобы затопил баньку3.
   Надежда открыла глаза, едва Сергей зашевелился, и сразу же обнаружила, не замеченного Сергеем, Влада мирно сопящего на второй койке их комнаты. Собственно всей обстановки в комнате и было-то две кровати да пара стульев. 3Комната для гостей, - как сказал в первый день хозяин, показывая им свой дом, - мебели конечно маловато, зато спать, могу уложить, хоть целую роту3. Действительно, более-менее были обставлены лишь несколько комнат из множества раскиданных по двум этажам большого дома, и все в основном на первом этаже, где были кухня, бабушкина комната, гостиная, прихожая окружавшие со всех сторон расположенную по центру дома большую русскую печь. А второй этаж на самом деле был гостевой, 3спальный3, даже спальня хозяев отличалась от остальных лишь наличием шкафа да маленького телевизора.
  -- Мне кажется уже, что мы никогда отсюда не уедем, - вспомнив программу на сегодняшний день, сказала Надя.
  -- Ну а куда ты торопишься, мы вообще, с какой целью туда едем, ты хоть помнишь?
  -- С какой ещё целью, отдохнуть, конечно.
  -- Нет, я спрашиваю конкретно, чем мы там будем заниматься? Правильно, валяться на пляже, мокнуть в воде, загорать, пить пиво, есть шашлыки, чем мы безо всяких хлопот успешно здесь и занимаемся.
  -- Так что, теперь весь отпуск здесь проторчим. И вообще это уже неприлично, у людей свои заботы, а мы им тут на шею сели.
  -- Не передергивай. Весь отпуск мы здесь сидеть не будем, но пока что мы, по-моему, их не сильно утомили, они же тоже хотят хоть иногда отдохнуть, мне кажется, они на самом деле рады нашему нашествию, а то ведь так и свихнуться можно, если только работать и работать. Тем более, что сегодня суббота, завтра воскресенье, имеют они право на законный отдых или нет.
  -- Смотри, ты как повернул. Оказывается это мы для их же блага, им же и навязались.
  -- Ну, чего ты заводишься, никто тебя насильно здесь не оставлял, ты же сама была не против остаться ещё на денёк, сегодня сходим в лес, покупаемся ещё днем, вечерком посидим у костра, а завтра и поедем.
  -- Я уже не верю, что мы поедем, на завтра опять какие-нибудь дела найдутся.
  -- Ну, если такие, как на вчера и на сегодня, то чем плохо, и вообще я не пойму, что тебе здесь не нравится, тебе скучно?
  -- Да нет пока.
  -- А что тогда?
  -- Не знаю. Не нравится мне, что мы Влада упускаем.
  -- А мы его уже упустили, хотя бы потому, что он вырос, а ты никак не поймешь, что с осени он уже будет жить не с нами, а в общежитии за полторы тысячи верст. Это уже все, с этим надо смириться и воспринимать его как взрослого самостоятельного человека. Единственное, что мы можем теперь сделать, так это оттолкнуть его от себя, если начнем насильно навязывать свои мнения и желания.
  -- Посмотри, что это с Владом?
   Сергей подошел к Надежде склонившейся над Владом. Вся спина того была в каких-то красных узких полосках. Она стала тормошить Влада.
  -- Ну, чего вы пристали, поспать не даете.
   Его сонное, заспанное лицо выражало явное недовольство.
  -- А что у тебя с лицом?
  -- Ничего, а что такое?
  -- Где вы вчера были? Кто тебя побил, и что у тебя со спиной?
  -- А что со спиной?
   Влад изогнувшись пытался посмотреть на свою спину.
  -- А, это. Это Игорь меня вчера веником отделал, - не задумываясь соврал он.
  -- Где?
  -- В бане.
  -- В какой бане?
  -- О господи! Вы что вчера совсем перепились, и забыли где баня находится. Вон она.
  -- Когда вы успели, вы же пошли на танцы?
  -- После танцев. Вы ушли спать, а мы в баню.
   Сергей потряс недоуменно головой.
  -- Ничего не понимаю. Не был я вчера пьяным до такой степени, чтобы не помнить, что вас тут не было.
  -- Не переживай, пап, это не глюки, мы действительно позже объявились.
  -- Ну и как там танцы, и как вы добрались сюда?
  -- Нормальные танцы, как в любой деревне. А вы знаете, Катюшка оказывается так классно танцует, она в ансамбле уже много лет занимается. А потом нас совхозные ребята подвезли.
   Это 3Катюшка3 резануло слух, но собственно возразить было нечего.
  -- А синяк, это то же оттуда.
  -- Какой синяк? - Надежда сунула ему под нос маленькое зеркальце. - Это не синяк, это бандитская пуля.
  -- Что, побили вас там?
  -- А пусть не лезут.
  -- А ребра у тебя целые, внутри ничего не болит.
  -- Да ты чего, ма? Пап угомони её. С Игорем мы вчера бесились, саданулся слегка обо что-то. Ничего, вы не переживайте, у него тоже губа разбита.
  -- Так это вы с Игорем подрались, из-за 3этой3 наверное, - сделала своеобразный вывод Надежда.
  -- Да вы что, совсем офанарели. Чего мы с ним драться-то будем, делать нам больше нечего что ли. Ещё и Катюшку сюда приплели. Да он вчера такую гёрлу подцепил, что ему никто больше не нужен, да вы её скоро сами увидите.
  -- Вы что её сюда привезли?
  -- А куда же её везти, это же Динка, дочка дяди Феди.
   Сергей усмехнулся, непроизвольно бесхитростный Влад выдал свое отношение к Кате, успокаивая их, что та Игорю не нужна, значит и повода драться у них не было. А если бы была нужна?

* * *

   Хотя и с задержкой по времени, в лес они все-таки выехали. 3Большой налет3 организовали сразу по нескольким направлениям, взрослым Корсаков показал, как он сказал 3свой грибной огород3, а молодежь отвез в малинник, сказав на прощание, что может быть ещё приедет за ними, но что бы они особо не надеялись. Заросли малины были весьма обширные, и ягода была спелая, крупная, но собирать её у Влада никакого желания не было. Он сорвал несколько ягодок, выбирая покрупнее, и отправил их минуя бидончик, прямо в рот.
  -- И что? Вы на самом деле собрались тут заготовками заниматься. А я бы, пожалуй, поспал где-нибудь в тенечке, хотя бы вон под теми березками.
   Влад присмотрел уже уютную лужайку среди берез. Однако к его удивлению, никто не поддержал такую, казалось бы классную идею. Катя с Динкой со скоростью профессиональных сборщиц метали ягоды в свои ведерки, у Игоря получалось хотя и не так споро, но он тоже включился в процесс.
  -- Да вы что, - Влад недоуменно смотрел на остальных.
  -- Да надо хоть немножко собрать, а то мать и так на меня зуб имеет за вчерашние похождения, - отозвался Игорь, - надо ж подлизаться.
  -- Ты давай, давай собирай, - отозвалась Катя, - быстрее соберём, больше позагораем. Я вас отведу, тут место одно недалеко есть, вам там понравится.
   Нехотя Влад тоже включился в работу, сначала, правда, он через одну ягоду отправлял в рот, но, сбив охотку, стал почаще класть ягоды и в бидон. Спустя полчаса он обнаружил, что его бидончик уже на треть заполнен спелой красной ягодой, и подумал, что ежели поднажать, благо ягод было много, то через час он с этим грязным делом покончит, и можно будет пойти поваляться на травке. Это его вдохновило, в нем проснулся азарт, и увлекшись он не заметил даже, как к нему подошла Катя.
  -- Как дела, горе-сборщик? Э да тебе тут ещё пахать и пахать. Ну, ты давай, работай, а мы пойдем отдыхать. Они вон тоже уже заканчивают.
  -- Вот такие вы, да. Бросите меня одного здесь в этом пекле, в этих колючках. Нет, я этого не вынесу, вот возьму и помру здесь назло вам, будете потом жалеть, а будет поздно.
  -- Что ты Владечка, не надо помирать, на кого же ты меня оставишь, что же я буду делать несчастная без тебя, никто ж меня замуж не возьмет.
  -- Вот-вот, так тебе и надо будет.
  -- Ну что ж делать, придется помочь тебе, а то ведь и вправду пропадешь.
   Дело, с помощью Кати пошло сразу же быстрее и вскоре бидончик был полон. Остальные тоже к тому времени наполнили свои посудины. Подхватив бидончик и Катино ведерко, Влад бодро двинулся следом за ней, поведшей их напрямик через заросли. Тело, исцарапанное колючками малины и искусанное какой-то мошкарой мелкой, но ужасно кусючей и надоедливой, горело от солнца и пота, поэтому когда, продравшись сквозь кусты, они вышли к ручью, восторгу Влада не было предела. Быстро раздевшись, он с блаженством окунулся в на удивление холодную прозрачную воду.
  -- А вы хитрые конечно, хоть бы сказали, что плавки нужно было взять, - Игорь в нерешительности стоял на берегу, с завистью глядя на барахтающихся в ручье Катю и Влада.
  -- Подумаешь, и так обойдемся. Будь попроще Игорек, - и Динка, тоже бывшая без купальника, поскольку она, в чем пошла на танцы, в том сюда и приехала, в лес её правда экипировали, сбросила с себя все и ничуть не смущаясь, полезла в воду.
  -- Бр-р, а чего это она такая холодная?
  -- Он из ключей течет, - объяснила Катя.
   Игорь немножко постоял, снимая всю компанию на камеру, но вскоре, тоже не выдержав, снял рубашку и брюки и с наслаждением плюхнулся в ручей.
  -- Ну вот, а ты боялся, я уж подумала, что у тебя и трусов нет, - тут же отреагировала на его решительный поступок Катя.
   Искупавшись, они перешли на другой берег представлявший из себя большой луг, поросший высокой густой травой.
  -- Вот и пришли, смотрите какая здесь трава, - Катя повела вокруг себя хозяйским жестом, как бы демонстрируя свои угодья.
   Трава действительно была изумительная, густая, высокая, порой скрывающая по грудь даже самого высокого из них, Игоря.
  -- Всё, разбегаемся в разные стороны и загораем, кому, как нравится, только дальше луга не уходите, а то я вас потом не найду.
   Влад пошел, было, следом за Катей, но она его осадила:
  -- А ты куда?
  -- С тобой.
  -- Обойдешься, тебе, что места мало. Вот граница, все, дальше в эту сторону моя территория и попрошу не нарушать, а то у нас произойдет приграничный конфликт.

* * *

   Раздосадованный Влад свернул в сторону, нашел место, где трава была повыше и погуще и, раздевшись, упал на землю подставив спину ласковым горячим лучам. Впрочем, спустя несколько минут он успокоился и уже умиротворенный забыв про свою досаду на Катю, так резко отшившую его, впал в полудремотное состояние, и, развернувшись лицом к солнцу сквозь полузакрытые глаза смотрел в высокое голубое небо, окаймленное высоко вздымающейся над ним травой. Сколько времени он так пролежал, не шевелясь в полузабытьи, Влад с определенностью сказать не мог. Вывел его из этого состояния какой-то шорох, донёсшейся из травы, и приближающийся к нему. 3Змея3, - промелькнула мысль, от которой всё внутри похолодело, но тут прямо на него из травы выглянула голова Кати.
  -- Ты чего такой испуганный, - спросила она.
   На душе сразу же отлегло, и Влад с облегчением перевел дыхание.
  -- Уф-ф, ну ты меня и напугала, я решил, что змея ползет.
  -- А я и есть змея, я приползла по твою душу, - и она протянула ему яблоко.
  -- Ты змея-искусительница. А что ты на меня смотришь, застала врасплох и довольна. Отвернись, я хоть плавки одену.
  -- Ещё чего, змея всегда застает свою жертву врасплох и нападает внезапно, - и она, выскочив полностью из травы, так же голая, как и он сам навалилась на Влада, игриво пытаясь укусить его за шею. Затихла она лишь тогда, когда Владу удалось крепко обхватив прижать её к земле.
  -- Пусти, задушишь, ты же вон какой здоровый.
  -- А ты слабенькая? Вчера меня так исхлестала, что сегодня мать мне форменный допрос учинила, кто это меня пытал?
  -- И ты все ей рассказал.
  -- Конечно. Сказал, что это ты меня избила, но она не поверила, пришлось все на Игоря свалить.
  -- Вот такой ты предатель. Представляю, какого она мнения обо мне.
  -- А тебя её мнение волнует?
  -- Конечно, как же мы на одной кухне с ней будем ладить.
  -- С ней? На одной кухне? Это дохлый номер, с ней на одной кухне никто не уживется.
  -- А что же делать?
  -- Придется для тебя отдельную кухню строить.
  -- Нет, я так не хочу, я не люблю одна на кухне сидеть.
  -- А мы там вместе будем.
  -- И с тобой я не хочу на кухне сидеть, мы с тобой будем сидеть, нет, лучше лежать в спальне. Владик ну почему она не хочет со мной на одной кухне ладить, я же хорошая, я послушная, я все буду делать как она скажет, ты так ей и скажи, расскажи какая я, а то ты, наверное, ей не то говоришь.
  -- Да ничего я ей не говорю, она сама смотрит и делает свои выводы. Видела бы она нас сейчас или вчера, тогда точно вы никогда бы на одной кухне не встретились.
  -- Но она же не видела, значит, я могу ещё надеяться, и вообще твоя мама мне очень нравится, мне кажется, я тоже буду такой же.
  -- Вредной?
  -- И красивой, и вообще. А помнишь, как они в Дубках ночью купались? Мне даже завидно стало.
  -- А стыдно не стало, что мы подсматривали?
  -- Не-а, они же любили друг друга, а когда любят, это всегда красиво и не стыдно.
  -- А почему завидно, разве мы не так же купались?
  -- Не-а, мы просто купались, а они купались в любви.
  -- А где ты взяла яблоко?
  -- Сорвала.
  -- Где?
  -- Какая тебе разница, ты попробуй, оно должно быть вкусным.
  -- Давай вместе, - Влад попытался разломить яблоко пополам, но Катя остановила его.
  -- Ты откуси сначала, а потом я.
   Влад вдруг вспомнил библейскую легенду о райском яблоке и пронзенный этой внезапной мыслью, откинулся навзничь, обнимая левой рукой лежащую рядом Катю. Яблоко, уже поднесенное ко рту, но так и не надкушенное им, выглядело таким красивым и аппетитным, что он почувствовал, как у него сводит в животе, к тому же он и на самом деле уже изрядно проголодался, но теперь не мог дотронуться до него. А ведь все верно, есть рай, зеленый, красочный, душистый, теплый, и есть они обнаженные, не знающие стыда Адам и Ева, и есть это яблоко принесенное змеем-искусителем. Это не могло быть случайностью, значит, она хочет его, и специально всё подстроила, давая ему знать, что готова на всё. Влад ощутил тяжесть внизу живота, сердце заколотилось, как сумасшедшее, дрожь охватившая его коленки распространилась на все тело. Катя лежала притихшая, словно чувствуя, что с ним происходит, а может на самом деле читая его мысли. А что, там дальше, с этим яблоком? Они съели его и познали друг друга, а потом их изгнали из рая.
  -- Не хочу, - непроизвольно вырвалось у Влада.
  -- Не хочу, - повторил он. Катя смотрела на него.
  -- Что?
  -- Не хочу терять тебя, не хочу, чтобы нас изгоняли.
  -- А меня хочешь?
  -- Да.
  -- Тогда съешь яблочко.
  -- Ты так хочешь?
   Она не ответила. Влад выпустил яблоко из руки, и осторожно обняв Катю, стал целовать её, прижимая к себе все сильнее и сильнее.
  -- Пусти, хватит. Ты же здоровый, медведь.
   Влад отпустил её и снова лег на спину, слушая, как успокаивается сердце и выравнивается дыхание.
  -- Хочешь ягодку?
  -- Угу.
   Влад, лежа с закрытыми глазами, почувствовал, как влажная, прохладная ягода заскользила по его лицу и ощутил во рту её сочный аромат, затем тем же путем последовала другая, третья . . .
  -- Ты что делаешь из меня?
  -- Индейца. Вождя краснокожих.
  -- А где мое племя?
   И Влад зачерпнув пригоршню спелых ягод из ведерка, размазал их по Катиному телу. Она ответила тем же. После короткой возни, они посмотрели друг на друга и разом рассмеялись. Грудь, шея, лицо, живот и даже ноги Кати были в малиновых разводах, Влад выглядел не лучшим образом.
  -- Что ты со мной сделал? Как я теперь пойду такая домой?
  -- Виноват, исправлюсь. Я сейчас тебя оближу, ты теперь вдвое вкусней стала.
  -- А раньше что, невкусная была?
  -- Не знаю, не пробовал.
   И Влад попытался слизать с её груди крупинки малины.
  -- Отстань, теперь такая вот и буду ходить. А интересно, чем они сейчас занимаются?
  -- Ну, уж, наверное, не раскрашиванием друг друга под индейцев. Я думаю, у них нашлись более серьезные занятия.
  -- А ты бы тоже хотел?
  -- Вообще-то это ты хотела.
  -- Я? Бог с тобой. Как уверена моя мама, я вообще ни на что серьёзное не способна.
  -- Ладно, замнем для ясности.
  -- Замнем, - охотно согласилась она, - а пошли их напугаем, посмотрим какие они там серьезные.
  -- А на скандальчик не нарвемся?
  -- Подумаешь! Ну что, поползли.
  -- Что, прямо так?
  -- Как так?
  -- Не одеваясь?
  -- Конечно, где я сейчас буду искать свои вещи?
   И они поползли, иногда приподнимаясь и выглядывая из травы, чтобы сориентироваться. Влад увидев, как в траве мелькает Катин зад, не выдержал и расхохотался. Она вернулась к нему.
  -- Ты чего, сумасшедший, ты их заранее всех уже распугал. Ты чего заливаешься?
  -- Извини, я представил, как мы выглядим со стороны. Представь, что за нами сверху кто-нибудь наблюдает, инопланетяне какие-нибудь или космонавты. Представила? Хороша картина, партизаны с голым задом в траве.
   Катя тоже рассмеялась. Где-то невдалеке раздался голос Игоря:
  -- Э-эй, народ, где вы? Ау-у!
  -- Поползли обратно.
   Они вернулись к его вещам.
  -- Посмотри, чего он хочет? Да ты хоть штаны одень, совсем меня не стесняешься.
   Влад встал и увидел торчащего из травы Игоря, с неизменно при нем присутствующей видеокамерой.
  -- Ты чего орешь, как пьяный медведь в жаркую погоду.
  -- Вы домой думаете идти или нет, я, между прочим уже есть хочу, и кажется дождь собирается.
   Действительно, почти полнеба было затянуто низкими тяжелыми грозовыми тучами. Влад наклонился к Кате:
  -- Игорек проголодался, может, отдадим ему яблоко.
  -- И меня?
  -- Ни в жизнь, тебя я сам съем.
  -- Ладно, уж отдавай, а то отвечать придется, что дитя голодом заморили.
  -- Игорь, на, держи.
   Влад бросил ему яблоко. Чуть дальше того места, где стоял Игорь, из травы высунулась голова Динки.
  -- Ой ребята, дождь сейчас точно будет, пошли скорее домой. Где Катька?
   Влад скосил глаза на Катю, та прижала палец к губам.
  -- Давайте позовем, - и Влад громко закричал, - Ка-а -тя! Давайте все вместе, - и они хором заорали на все поле, - Ка-тя, Ка-тя!
  -- Ну что вы раскричались, поспать не даете, - Катя, во всем своем боевом окрасе, выглянула из-за Влада, тут же схваченная камерой Игоря.
  -- Ну, у вас и видок.
  -- Слушай Игорь, ты уже достал всех со своей камерой. Предки увидят, что ты тут наснимал, в обморок грохнутся.
  -- Ничего с ними не будет, - неожиданно заступилась за Игоря Катя, - Игорь, ты мне главное запись оставь.
  -- Нет проблем, у вас видак есть здесь?
  -- Есть.
  -- А пленку чистую найдешь?
  -- Найдем.
  -- Тогда сделаем.
  -- И мне тоже, - спохватилась Динка.
  -- Если успею.
  -- Как Катьке, так нет проблем, а как мне, так времени нет. Че долго переписать?
  -- А я не переписываю, я делаю фильмы, а это два разных фильма.
  -- Почему?
  -- Боюсь тебе этого не понять.
  -- Ну и не надо. Я у Катьки потом перепишу.
  -- Не-а, не перепишешь, - отозвалась та.
  -- Да ты чего, жалко тебе что ли, - Динка обиженно надула губки.
  -- Это будет лично её фильм, а тебе я сделаю лично твой, а на это время надо. Я дома спокойно все сделаю и пришлю тебе, - попытался успокоить её Игорь.
  -- Ребятки, сейчас уже не дождь, а целая гроза будет, давайте-ка, топайте вперед, а мы сейчас вас догоним. Дин подожди меня.
  -- А ты чего, - Влад вопросительно посмотрел на Катю.
  -- Ты что полагаешь, что я прямо вот так и домой пойду, - она повернулась перед ним, уже успевшим одеться, - мне ещё тряпки свои надо найти.
  -- Так давай помогу.
  -- Что поможешь, лифчик застегивать? Иди, иди, справлюсь как-нибудь, ягоды не забудь - и она побежала прочь по траве закрывающей намного выше пояса её ладную, как бы точеную фигурку.
   Подхватив ягоды, Влад с Игорем не спеша, направились в сторону соснового леса, замыкавшего дальний конец луга, за которым, как Катя сказала, и должна была быть их деревня.
  -- Ну, чего, как дела, надеюсь, вы там в траве не только друг друга малиной разрисовывали?
  -- И не надейся.
  -- Что, опять ничего?
  -- Игорь, я тебя умоляю, оставь ты эту тему в покое.
  -- Ну вы даете.
  -- Ты лучше скажи, чегой-то вы с Динкой порознь загорали, я был почти уверен, что вы вместе где-нибудь пригрелись и делом занимаетесь.
  -- Нет, хватит с меня, она вчера меня достала, прямо в озере, кстати, ты в воде никогда не пробовал? Рекомендую, очень даже экзотично.
  -- Ладно, учтем на будущее. Слушай, а как тебе вообще тут, нравится?
  -- Нравится, не нравится, чего ты темнишь, не хочешь уезжать, так и скажи.
  -- Не хочу, только, кому я скажу. Что делать-то дальше, Игореха придумай что-нибудь.
  -- А что тут думать, она вон сама под тебя лезет, тут такое место, романтика, идиллия сплошная, я ты все что-то упираешься. Трахнул бы, и поехали спокойно на море.
  -- Я тебя серьезно спрашиваю, а ты все об одном, трахнул, да трахнул. Кто о чем, а вшивый о бане.
  -- А если так, то это вообще полный мрак, и что тут сказать тебе, что делать, я не знаю. А уж предки точно ничего хорошего тебе не скажут.
  -- Да уж, какое там хорошее, там такое будет, если я даже заикнусь. . .
  -- О чем ты заикнешься?
  -- Не знаю. Я не хочу уезжать, я не хочу с ней расставаться.
  -- Ну тут одно из двух, или ты остаешься здесь с нею навсегда, что как ты понимаешь, ни в какие ворота не лезет. . .
  -- Почему?
  -- Ну, это значит, что Корсаков должен тебя или в работники нанять, или усыновить, или, бр-р, даже произносить таких слов не хочется, это уж совсем жуткий вариант, ты на ней женишься.
  -- Или . . .
  -- Что или?
  -- Ну, первое ты рассказал, а второе что?
  -- А второе, если ты не остаешься, значит, ты уезжаешь. Сегодня, завтра, послезавтра не имеет значения, до сентября можешь протянуть, а дальше? И чем дальше, тем хуже. Нет если уезжать, то уезжать надо сразу, чем быстрее, тем лучше, а что бы не было жалко времени растраченного напрасно, прижми её хорошенько сегодня вечерком, благо возможностей здесь не меряно, под любым кустом готов и стол и дом и диван.
  -- Я бы ни о чем не жалел, и уехал бы хоть завтра, если бы знал, что увижу её, и знал бы, зачем и куда я еду. Зачем мне ехать на море, если мне здесь лучше? А может действительно пойти поработать у Корсакова до сентября, деньжат хоть немного подзаработаю.
  -- Нет, ты совсем чокнутый. Ему на море предлагают побалдеть, а он в навозе хочет покопаться. Не въезжаю.

* * *

   Гроза
   Гроза началась без прелюдии в виде дождичка. Сразу вокруг потемнело, загрохотал гром и вместе с первыми его раскатами, небеса будто прорвало и на землю хлынул настоящий водопад, в одно мгновенье промочив Игоря и Влада до нитки. Они остановились и оглянулись, поджидая немножко отставших девчонок. Те подошли, такие же мокрые и такие жалкие, что хотелось их обнять и согреть. Гроза бушевала прямо над головами, молнии били в деревья по краю поля то спереди, то сзади, то справа, то слева, сопровождаемые оглушительными раскатами грома. Прямо на их глазах упало дерево, расщепленное пополам прямым попаданием молнии.
   Катя прижималась к Владу, будто пытаясь спрятаться в нем, дрожа то ли от страха, то ли от холода. Владу тоже было страшно, но сознание того, что рядом с ним находится это слабое, беззащитное и любимое им существо, ищущее в нем опору и защиту, поддерживало и придавало ему сил. Молнии сверкали почти беспрестанно, и громовые раскаты слились уже в один сплошной непрерывный гул. Игорь с Диной медленно-медленно удалялись от них, промокшие, продрогшие оглушенные стихией, одновременно боясь идти и боясь остановиться.
   Порой у Влада возникало ощущение нереальности всего происходящего, ему становилось настолько страшно, что не верилось, что такое может происходить на самом деле. Это был какой-то ад, казавшийся нескончаемым. 3А может мы уже умерли?3 Вспомнилось опять то яблоко. 3И опять все правильно, мы были в раю, и нас оттуда изгнали, только за что, ведь мы же не согрешили. А может именно за это, может это и есть грех, а люди потом просто все напутали, все поставили с ног на голову3.
  -- Владик, миленький, родной, мне страшно, - шептала Катя, - а если сейчас в нас ударит молния.
  -- Не бойся, я с тобой.
  -- И нас вместе убьет.
  -- Ну и что, это совсем не больно, мы даже ничего не почувствуем, а главное мы будем вместе, но вообще-то я ещё умирать не собираюсь, а значит, и ты будешь жить, если будешь со мной. Ты будешь со мной?
  -- Если ты меня не прогонишь.
  -- Не прогоню.
   В это время среди непрерывного гула и грохота, раздался такой оглушительный удар, что на мгновение оглохнув, Влад, не сразу сообразил жив ли он ещё и целы ли у него барабанные перепонки. Катя вскрикнула и прижалась ещё сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда было. После этого вдруг посветлело, дождь поредел, а раскаты грома стали удаляться от них, становясь все реже и слабее.
  -- Пошли. Мы, кажется, живы! - радостно закричал Влад и поцеловал Катю. Она тоже просветлела, отходя и оживая от пережитого ужаса. Он глянул на часы, с момента начала грозы прошло не более получаса показавшегося им вечностью.
  -- Побежали, а то замерзнем, - и все вместе с криками, с гиканьем помчались к уже близкому лесу.
   Они еще не успели добежать до крайних деревьев, как в первый же образовавшийся между тучами просвет, на них брызнули солнечные лучи и сразу же заискрились на солнце миллионы капелек воды на траве, а через весь луг заиграла радуга величиной в полнеба. Разбежавшись в разные стороны, они выжали промокшую до последней ниточки одежду. Пережив этот ужас, выжив в ситуации, когда казалось что уже все, что пришел конец света, конец всему, они теперь были возбуждены, взбудоражены, громко говорили о пережитых ощущениях, смеялись над своими страхами. Они почувствовали как никогда, может быть впервые в жизни, что они живы, что они могут петь, кричать, смеяться, бегать, прыгать, любить, и это чувство было так внове и так необычно, что переполненные им они могли бы стороннему взгляду показаться пьяными. А их пьянила представившаяся им возможность жить.
   Дома, конечно, все переволновались. Грибники вернулись уже давно, задолго до начала грозы, Корсаков тоже ещё до грозы заезжал в малинник, но конечно никого там не нашел, и грозу все четыре семьи, оказавшиеся вдруг объединенными общей тревогой за всех потерявшихся детей, и каждый за своего отдельно, провели в напряженном ожидании, а едва она кончилась, пошли в сторону леса, откуда должны были по всем расчетам выйти к деревне пропавшие. И они действительно вышли, даже не вышли, а вылетели, попав сразу же в объятья, вопросы и упреки родителей, которые убедившись, что все живы-здоровы не преминули воспользоваться случаем, чтобы лишний раз отчитать своих отпрысков.
  -- Ну, вы уж вообще предки того, это что же мы, по-вашему, специально, что ли грозу на себя вызвали назло вам, - более-менее внятно смог сформулировать общее мнение лишь Игорь.

* * *

   Состояние радостного возбуждения казалось охватило всех обитателей большого Корсаковского дома, 3Ноева ковчега3, как окрестил его отец Влада. Все что-то делали, кто чистил и жарил грибы, кто готовил стол, во дворе на летней кухне варилось варенье, в холодильнике остывала водочка, Сергей с Андреем возились возле машин, всерьез решив завтра тронуться в путь, и по сему поводу сегодня назревала отвальная. Влад же напротив, с каждой минутой, приближающей отъезд, становился все мрачнее и мрачнее. Наскоро перекусив после леса и приняв посильное участие во всеобщей суете, он при первой же возможности сбежал к озеру. Искупавшись, он сел на берег и глядя на воду, пытался привести в порядок свои мысли, стараясь понять, что с ним происходит и сообразить, что делать дальше. Но в голове был полный хаос. Он знал, что не хочет уезжать, но не знал, как и кому сказать об этом. Только Кате, но она опять куда-то пропала вскоре после их счастливого возвращения из леса, как с того света. Да и чем она может ему помочь? Он все должен решить сам. А что решить? Остаться? Где, как? Придти сказать: 3Дядя Юра, здравствуйте, я остаюсь у вас жить3. Абсурд. Со своими и говорить даже бесполезно, они же такие правильные и умные, все заранее знают, они так сразу и спросят, где и как ты собираешься здесь жить? А как я буду жить там, их не волнует. Их понять можно, они, как они сами любят повторять, жизнью наученные. Да и опять же, они так хотели все вместе поехать отдыхать на море, мало того, что младший свалил в лагерь со своей компанией, так и я ещё отвалю, и вообще им все испорчу. Да и Игорь расстроится, договаривались вместе на море побалдеть, поприкалываться, а одному ему с предками вообще не в кайф будет. А может уговорить его и вместе остаться. А чего, возьмем одну палатку, поставим в Дубках и будем жить. Предков только вот одних тоже оставлять жалко, вместе же планы строили, куда сходить, куда съездить. Обидятся. Да и самому хотелось там побывать, ведь не был же никогда, интересную такую программу наметили, вот если бы с Катей вместе. От этой мысли у Влада даже сладостно защемило внутри. Но об этом говорить с родителями нечего было и думать, во-первых, в их планы лишний человек никак не укладывается, номер там они собирались брать один на троих, в машине ночевать, а это тоже планировалось, вчетвером тесно, а во-вторых, мать похоже Катю на дух не переносит, так что даже и заикаться об этом не стоит. Уж если ещё о том, чтобы остаться, можно было бы и намекнуть, без надежды на успех, но с бурей эмоций, с вызовом огня на себя, со скандалом, с обидами и долгими нудными разговорами, то уж о том чтобы вместе ехать . . .
   Влад вздохнул. Жалко. Это было бы здорово. Так и Катю, наверное, её родители не отпустили бы с чужими людьми, а главным образом с ним. Где же Катя? Надо её найти, а вдруг она что-нибудь придумает. Если захочет, вдруг подумалось ему. А откуда ты знаешь, что она захочет, с чего это ты вдруг так решил. Ну, как же, заспорил он сам с собой, а во время грозы, что она говорила, как она прижималась к тебе, какие слова шептала? Ну и что, испугалась просто и всё. А разговоры про кухню? Игра, кокетство.
   Такого его, всего задумавшегося и обуреваемого сомнениями и застал Игорь, тоже решивший искупаться и не нашедший Влада в доме.
  -- Вот ты где, ушел втихаря, хотя бы сказал что, а то я тебя в доме обыскался.
  -- Игорь, давай останемся, палатку поставим вон там, - Влад показал на другой берег, - поживем дикарями.
  -- Ну и что я буду здесь делать, с тобой-то все ясно, а со мной как же?
  -- А чего делать? То же что и делал, или ты думаешь, что уже всех баб тут перетрахал.
  -- Да уж! Мне и так пора отсюда ноги делать, вчера вечером говорят приходила эта Катрин, хорошо хоть нас не было, а если ещё и сегодня опять какая-то подвернётся, то меня точно здесь если не прибьют, то кастрируют.
  -- Да, ты у нас оказывается половой гангстер. Не бойся, некому тебя здесь прибивать, я что-то тут пока ни одного парня молодого не видел.
  -- Зато папшки м мамашки строгие, вот они и кастрируют.
  -- А серьезно Игорь, не хочешь остаться?
  -- Не хочу, и тебе не советую.
  -- А что делать?
  -- Письма пишите, а там видно будет. Захотите если, ещё встретитесь.
  -- Легко у тебя всё получается.
  -- А не надо усложнять жизнь, она и так сложная.
   Подошли и остальные искупнуться, но Кати опять среди них не было. Влад увидел её только за ужином, который организовали во дворе, за большим самодельным столом обставленным с двух сторон длинными лавками.
  -- Куда вы так торопитесь? - Теперь уже Федор пытался их уговорить отложить отъезд. - Ну, хоть на денёк ещё задержитесь. Поехали завтра к нам, воскресенье у нас побудете, мы не на работе, погуляем ещё немножко, пообщаемся, а в понедельник уж и с богом, хотя чего там на этом море вы не видели. Тут посмотрите, какая природа, а воздух-то какой. Ну, скажите, если честно, где ещё такой воздух чистый найдете. Купаться опять же вон целое озеро воды, и никто не мешает, в каком угодно виде загорай, и не милиции тебе, ни полиции, а там же на берегу стать негде, как селёдок в бочке понапихано. Нет, зря вы уезжаете.
  -- Пап, а давай на завтра ещё останемся, на ипподром сходим, там бега завтра будут, - поддержал вдруг Федора Игорь.
  -- А ты откуда знаешь?
  -- Мы вчера заходили туда. Проходили мимо и зашли. Правда, давай останемся, я хочу посмотреть бега, а то ведь никогда ещё не был на ипподроме.
  -- Ты хочешь посмотреть, ты и оставайся, а мы поедем, - заявила ему мать.
  -- Чего я буду, один тут оставаться что ли. Влада вот давайте, мы с ним вместе останемся.
  -- Перестань болтать глупости.
   Разговор перешел на другие темы. Обсудили погоду, виды на урожай, политические новости, потом пошли в ход анекдоты, потом песни запели, потом ещё налили, и ещё потом, и снова всё по кругу. Влад, заметив, что Катя ушла из-за стола, тоже встал. Покрутившись по двору и заглянув в сад, но не найдя её там, он вновь пошел к озеру. У одной из ракит позади бани Влад увидел одинокую, хрупкую фигурку.

* * *

  -- А мы завтра уезжаем.
  -- Счастливо.
  -- И ты ничего больше не хочешь сказать?
  -- Нет.
  -- Давай я тебе напишу. Ты здесь долго ещё пробудешь? Дай мне свой домашний адрес.
  -- Зачем?
  -- Я хочу тебе написать.
  -- Что?
  -- Ну не знаю. Что придет в голову то и напишу.
  -- Говори сейчас.
  -- Ты не хочешь, что бы я тебе писал?
  -- Не хочу.
  -- Ну почему?
  -- Потому.
  -- Ты хочешь, чтобы я уехал
   Катя промолчала
  -- Я наверное уже надоел тебе, ты вот даже разговаривать со мной не хочешь.
  -- Уже поговорили.
  -- Да ни о чем мы ещё не поговорили, мне хочется тебе ещё так много сказать.
  -- Говори.
  -- Я сейчас ничего не соображаю, я лучше напишу, а потом приеду.
  -- Не надо.
  -- Ну почему, почему?
   Она опять ничего не ответила. Они сидели рядышком на большой ветви, склонившейся над озером ракиты, что стояла позади Катиного дома. Ветвь распростерлась так низко, что Влад едва не касался воды ногами. Сидели они уже довольно давно, а разговор явно не клеился. Они оба были подавлены общей мыслью о предстоящем расставании и ни он, ни она не могли найти выхода из этой ситуации. Влада к тому же удручало, что она не хочет дать даже шанс, хоть маленькую надежду на встречу в будущем, а ведь ещё буквально несколько часов назад ему казалось, что она искренне радовалась ему, что им хорошо вместе, и им действительно было хорошо и думалось, что так будет всегда. Он никак не мог понять, почему она хочет порвать только-только установившиеся отношения между ними. А может, он просто надоел уже ей и этим тогда все объясняется. И прав, наверное, Игорь со своим цинизмом, надо забыв обо всем, спокойно ехать отдыхать на море.
   Влад посмотрел на Катю. Она сидела, поджав ноги, почти уткнувшись носом в коленки и было что-то жалкое в этой маленькой скрюченной фигурке, в этих поникших плечах, будто придавленных тяжелым грузом безысходности. Неужели это та самая Катя, всегда весёлая, всегда находчивая, вечная выдумщица, очаровавшая и пленившая его сразу же в первую нечаянную встречу на лугу. Ведь это же она говорила о том, как он будет её гулять по Москве.
  -- Кать, а как же Москва, ты ведь обещала приехать ко мне в гости.
  -- Разве?
  -- Да, на осенние каникулы
  -- Я ничего не обещала.
  -- Но мы же говорили.
  -- Что-то говорили, да мало ли о чем мы болтали.
  -- Катя, ну что случилось, что с тобой, ну скажи что-нибудь, я не могу так с тобою расстаться.
  -- Как так? А ты чего ещё хотел, может мне разложиться перед тобой, - с неожиданной злостью сказала она.
  -- Я не хочу уезжать.
  -- Тебя никто и не гонит.
  -- А кому я здесь нужен?
   3Мне3, - хотелось не сказать даже, а крикнуть Кате, но она не смогла, будто поперхнувшись едва не сорвавшимся с языка словом. Она не могла ни себе, ни Владу тем более и никому другому объяснить, что с ней происходит. У неё было такое чувство, будто её заморозили и она сейчас совсем не она, а насквозь промерзшая, холодная льдинка, ничего не чувствующая ничего не понимающая, ничего не видящая. Ей хотелось тепла, хотелось отогреться, вот если бы Влад перестал бубнить глупые, ничего не значащие слова, а просто обнял бы, поцеловал её, и чтобы не было даже этих слов об отъезде, не было никогда, стереть их, вычеркнуть из памяти. Но они ведь уже были сказаны, и ничего нельзя было с этим поделать, и за это одно она уже ненавидела Влада. Почему нельзя вернуть вчерашний день, даже сегодняшнее утро, даже хотя бы вернуться на два часа назад, когда ещё не были сказаны эти страшные слова об отъезде.
   3Ну и пусть, пусть уезжает, ну и не нужно ничего, пусть едет на свое море, пусть едет в свою Москву, пусть едет куда угодно, а мне все равно3, - бессмысленно повторяла она про себя, и чем более она убеждала себя в этом, тем более чувствовала, что не все равно. И ей очень захотелось прижаться к нему, уткнуться в его плечо, заплакать, но она не могла шевельнуться, будто примерзнув к этому старому дереву.
   Она подумала о маме, вот кто её поймет, может быть она что-то сделает, она же может все, она же моя милая, добрая, родная, она точно все поймет. Возбужденная этой мыслью, Катя встала и ничего не говоря Владу, чуть ли не бегом направилась к дому.
   Влада и так озадаченного её поведением, такой внезапный и неожиданный Катин уход окончательно расстроил. 3А что я знаю про неё, взбалмошная и глупая девчонка. Не нужен я ей и все тут. Ну что ж надо ехать, предки как всегда правы3. И он тоже направился в сторону дома, только в отличие от быстро убежавшей Кати, Влад шел, едва передвигая ноги, будто скованные пудовыми гирями.
   Обогнув забор он нос к носу столкнулся с родителями, видимо направляющимися к озеру.
  -- А вы куда это собрались, у меня есть классная идея, давайте прямо сейчас поедем, чего ждать-то, - деланно бодрым голосом сказал Влад, однако обмануть их своей напускной веселостью ему не удалось. Они переглянулись между собой - когда они этого хотели, то очень хорошо понимали друг друга даже без слов.
  -- Что случилось?
  -- Где?
  -- С тобой что, поругались с Катей?
  -- Нет, мы не ругались.
  -- Влад, ты думаешь, мы ничего не видим и не понимаем. Она тут только что пролетела, не разбирая дороги, и вообще, по-моему, ничего не видя, и ты тут же следом весь сам не свой.
  -- С чего это вы взяли.
  -- А кто больше всех не хотел уезжать.
  -- А кто, я что ли? Я вообще ничего не говорил, это вы тут ферму решили основать, да заготовками на зиму занялись. А я тут при чем, я бы лучше уже на море купался.
  -- Ну и будешь купаться. Завтра прямо с утра пораньше и поедем.
  -- Поехали сегодня.
  -- Влад перестань, надоело уже твои глупости слушать. И вообще, что это за разговор, мы здесь не одни, это во-первых, во-вторых это было бы хамством по отношению к хозяевам, в-третьих я просто не готов сегодня ехать, в-четвертых сегодня вечером мы посидим, устроим отвальную, а в-пятых, завтра с утра и поедем. - Отец загибал пальцы, и по его настрою было видно, что он может ещё так продолжать долго. - Я убедил тебя?
  -- Нет, не убедил, - буркнул Влад.
  -- Ну вот и хорошо. И хватит об этом, пошли лучше искупнемся напоследок.
   И он развернулся, как бы давая понять, что разговор закончен и направился вместе с матерью к озеру. Влад нехотя поплелся следом за ними, но купаться у него уже никакого желания не было. Он посидел на берегу наблюдая за резвящимися в воде родителями. Сначала они попытались и его тоже зазвать в воду, но, убедившись в бесполезности этих попыток махнули на него рукой и оставив в покое продолжали плавать вдвоем. Влад вспомнил, как Катя говорила, что они купались в любви, и подумал, что как точно она выразила те ощущения, которые он испытывал сейчас, глядя на них. Они действительно купались в любви и Влад завидовал им и тем более ему было больно от мысли о расставании с Катей. Он встал и пошел прочь от берега.

* * *

   Пролетев мимо родителей Влада и действительно не заметив их, Катя влетела во двор, но там было шумно и многолюдно, и она, не останавливаясь, промчалась через него, мигом взлетела на второй этаж и с разбега бросившись на кровать, уткнулась лицом в подушку. Слезы душили её, но она не плакала, стиснув зубы, и только нервное подергивание спины и плеч могло выдать её состояние. Тут же следом за ней в комнату вошла мать. Она села на кровать и развернула Катю лицом к себе.
  -- Что случилось? Ты плачешь?
  -- Не-ет, я не плачу.
  -- Катя, что с тобой? Что происходит?
  -- Ой, мама.
   И тут её прорвало, слезы ручьем хлынули из её глаз, она громко зарыдала, положив голову на колени матери.
  -- Да что такое, Катюшка, милая моя, что случилось?
  -- Почему он уезжает, - сквозь слезы с трудом выговорила она наконец.
  -- Да кто он?
   Катя вдруг перестала рыдать и мокрыми вспухшими глазами удивленно посмотрела на мать. Ей казалось, что рушится весь мир, раскалывается вселенная, кончается жизнь, а оказывается никто-никто, даже родная мать этого не замечает.
  -- Как кто? Влад!
  -- Ну конечно уезжает, погостили у нас и поедут дальше теперь. У них свои планы, своя жизнь.
  -- Как он может уезжать, мама, я не хочу, чтобы он уезжал, ну сделай же что-нибудь.
  -- Что я могу сделать? И как он может не ехать, он же не сам по себе. Послушай дочка, а вы часом не натворили ли чего?
  -- Ты о чем?
  -- Ты сама знаешь о чем. Что он с тобой сделал? Или ты сама случаем не позволила ему чего лишнего?
  -- Да какая разница, разве в этом дело.
  -- Как какая разница. Я что для того тебя растила и воспитывала, чтобы какой-то заезжий хлюст над тобой надругался, попользовался и бросил как тряпку. Ему ничего, он здесь напакостит и уедет к себе в Москву, а тебе может всю жизнь испортить.
  -- Мама, ну как ты можешь так говорить.
  -- А чего это ты за него заступаешься, сама, наверное, ему отдалась? Говори честно, у вас было с ним что-нибудь?
  -- Разве это главное? Мама, как ты не понимаешь, он уезжает и у нас ничего уже не будет.
  -- Ну, на кой черт он тебе сдался, что ты по нему так убиваешься, не стоит он того, ты у меня вон какая красивая и ладненькая, а он чего, посмотреть не на что. Да и рано тебе ещё о женихах думать, школу закончишь, поступишь в институт, там такие ребята, не чета этому, за тобой толпами бегать будут, только выбирай.
  -- А ты сама тоже делала всё по расписанию, техникум вот закончила, теперь пора влюбляться, так что ли.
  -- Ну почему, дружили мы с ребятами и в школе и в техникуме, гуляли, на танцы ходили, ну а тебе кто дружить не дает, хоть с Владом этим, так то с виду парень он неплохой, переписывайтесь, потом и в Москве встретитесь, когда поступишь, если раньше не забудете друг друга.
  -- А целовались?
  -- Ну не без этого, - слегка смутившись, призналась мама, - так все-таки честно, у вас было чего или нет?
  -- Ну не было, не было у нас ничего, ты понимаешь, не-бы-ло, а если уж ты совсем честно хочешь, - Инга обмерла, - это просто он не захотел.
  -- А ты бы позволила?
  -- А я бы позволила!
  -- Ах ты ... - слова застряли у неё в горле, готовые вот-вот сорваться.
  -- Мама, - в ужасе закричала Катя, - не надо, прошу тебя, миленькая, родная, не говори ничего, ты же так не думаешь, тебе будет стыдно потом. Мама, я люблю его. Разве я виновата в этом, - закончила она тихо.
   Та ничего не ответила, крепко прижала к себе дочку и сидела молча приходя в себя после едва не случившейся катастрофы. Да что же это такое? Разве она не знает свою дочь, чтобы думать о ней плохо и подозревать её. А ведь Катя ей не простила бы никогда, на словах простила бы, но не в душе, и не было бы у них больше теплых, дружеских, доверительных отношений.
   Откуда-то с улицы донеслись необычные, неслышимые доселе в этих местах звуки. Одинокий трубач, вкладывая всю душу, рассказывал трубе печальную историю своей любви, а она, внимательно слушая и повинуясь малейшим движениям его пальцев и губ пела, проникшись тоже его грустью и печалью.
  -- Ой, мама, а это что такое?
   Катя заслушавшись, на миг забыла о своем горе, даже глаза у неё подсохли. Опомнилась она лишь тогда, когда замолчал трубач.
  -- Ты про что?
  -- Кто это играл?
  -- Эх ты, - вздохнула мать, пристально посмотрев на дочь, - вот ты даже ещё не узнала человека как следует, а уже убиваешься по нему, и на все готова.
  -- Так это он играл?
  -- Он, он.
  -- А я всегда это знала, что он необыкновенный, просто у него ещё времени не было сыграть для меня. Ты послушай, как он играет. Правда, здорово!
  -- Здорово-то здорово, - теперь она каким-то шестым чувством, сердцем поняла, что все гораздо серьезнее, чем это ей показалось вначале, и не знала радоваться за дочь или огорчаться. 3Бедненькая ты моя, - подумала она, поглаживая притихшую на её коленях Катю, - угораздило же тебя в таком возрасте влюбиться. Как же ты переживешь все это, самое страшное, если ты разочаруешься в людях и в жизни. А если и он тебя так же любит, вон ведь как играет, неспроста всё это. Эх, дети, дети, что же с вами делать-то теперь, ну не женить же. У вас может через неделю вся эта любовь пройдет, а мучаться всю жизнь потом будете3. Она подумала, что и сама этому не верит, интуиция говорила ей, что не пройдет 3эта любовь3 через неделю. Ну, так что же теперь делать, не идти же их уговаривать, чтобы не уезжали. Они сюда вообще случайно на денек заехали, и так уже задержались, отпуск-то идет, а у них планы совсем другие были, да и всем-то им, что тут делать, ей же один Влад нужен. А она гордая, она не станет его просить остаться, да и не разрешат родители, скорее всего. Ничего, пусть едут, разъедутся, будет время подумать спокойно, если у них это серьезно, то найдут друг друга, писать будут, на всякий случай надо их адрес взять, а то она сама из гордости и не спросит.
   Катя так и заснула, под её думы и печальные звуки одинокой трубы.

* * *

  -- Что это с Владом случилось, ты помнишь, когда он в последний раз играл на трубе?
  -- Я вообще удивился, что он решил взять её с собой в эту поездку.
  -- Пошли заберем его.
   Они подошли к Владу, который впрочем, уже перестал играть, и сидел все на той же раките, где они расстались сегодня вечером с Катей.
  -- Влад, - позвала его Надежда, - пошли в дом.
   Он встал, и все так же молча пошел к ним.
  -- Влад, что с тобой?
  -- Ничего.
  -- Вы поссорились с Катей?
  -- Да нет.
  -- Так да, или нет? Что случилось?
  -- А какая разница? Чего вы переживаете, все нормально, завтра поедем на море, будем там купаться, загорать, отдыхать. Должны же мы хоть раз в год выбраться на море.
  -- Что-то ты мне не нравишься, ты что-то скрываешь? Ты не хочешь ехать, ты хочешь, чтобы мы все лето здесь просидели?
  -- Чего вы будете здесь сидеть.
  -- Что значит 3вы3? А вы? Я что, думаешь, не понимаю, что это всё из-за неё, - Надежда кивнула головой в сторону дома, - ты концерты тут устраиваешь. Что не налюбились ещё, у вас же столько времени и возможностей было. Или наоборот, слишком понравилось, и больше ничего тебе не надо.
  -- Мама!
  -- Надежда, перестань!
  -- Вот ещё защитничек выискался, такой же кобель, только юбку увидит и готов уже. И сыночек в него.
  -- Правда, Влад, давай спокойно поговорим.
  -- А разве я тут истерики устраиваю.
  -- Ну, хорошо, хорошо, мама не будет больше. Ты не обижайся на нас, ты же ничего не говоришь, а мы же видим, что тебя что-то мучает, и ты внутри себя все переживаешь.
  -- Что вы видите, вы сразу же против неё настроились, хотя она ничего плохого вам не сделала.
  -- Ну, неправда, не настраивался я против неё.
  -- Ну не ты, так мама, а она, между прочим, так хорошо о тебе отзывалась, ты ей очень понравилась.
   Надежда неопределенно пожала плечами, не зная как на эти слова отреагировать.
  -- Да ничего я против неё не имею, девочка вроде умная и симпатичная, но что я должна была подумать, когда она сразу же такой спектакль устроила, я не люблю, когда меня обманывают.
  -- Мам, ну чем она тебя обманула, это была шутка, розыгрыш, понимаешь, или ты уже даже шуток не понимаешь.
  -- И в сад лазили тоже шутки ради.
  -- Ну и что тут такого, а ты откуда знаешь? - спохватился он.
  -- А где твоя пуговица? Не надо было вещественные доказательства на месте преступления оставлять.
  -- Подумаешь, преступление. Мы там немного вишен поели с краю, ничего не ломали и не топтали.
  -- А ты знал, что это она тебя в свой сад привела?
  -- Тогда не знал.
  -- А ведь боялся, наверное, страшно было?
  -- Да нет.
  -- Значит, она и тебя тоже разыграла.
  -- Ну и что.
  -- Да ничего, просто она ведь тебя подставила, а если она один раз это сделала, то и в другой раз сделает, только может быть гораздо хуже.
  -- Да перестань ты в самом то деле страсти тут нагонять, - вмешался отец, - ну чего тут такого, подумаешь, резвятся ребята, мы что-то с тобой слишком правильные стали, старые, наверное.
  -- Да не прикидывайтесь вы старичками, - раздраженно сказал Влад, - без нас тоже на ушах стоите и ещё похлеще, чем мы штучки отмачиваете, куда там нам до вас.
  -- Ладно, все нормально, так что у вас с Катей случилось? Поругались что ли, подойди помирись.
  -- Мы не ругались, но она разговаривать со мной не хочет.
  -- Значит, обидел её чем-то.
  -- Не обижал я её, просто, если мы сейчас уедем, я её никогда не увижу.
  -- А оно тебе надо?
  -- Надо.
  -- А не рано тебе ещё серьезные отношения завязывать, ты же только поступил в институт, погуляй, поживи.
  -- А тебе не рано было? Ты же сам рассказывал, как у тебя было, когда ты только поступил в институт и познакомился случайно с какой-то девушкой. Ты уже это не помнишь?
  -- А как у тебя было, ну-ка расскажи, - заинтересовалась Надя.
  -- А нечего там и рассказывать. Ну и где теперь та девушка? Чем закончилась та история, я тебе не рассказывал? Так расскажу, слушай. А закончилось все тем, что поскольку своей головы на плечах не было, а посоветовать по-хорошему, по-умному некому было, то мы поженились, как раз я на первом курсе был. А когда на втором был, родился у нас сын, правда мы уже тогда вместе и не жили, она ещё до этого к маме уехала, а к концу института и развелись вовсе, вот вся любовь на этом закончилась, ни ей, ни мне счастья не принесла, и ещё одного человека несчастным сделали, так без отца и вырос, ты же знаешь про него.
  -- Знаю, но я как-то не думал, что это всё связано.
  -- Всё в жизни связано.
  -- Но я же не собираюсь жениться, по крайней мере, прямо сейчас.
  -- Вот то же самое, слово в слово я говорил своей матери тогда, а через месяц женился.
  -- Почему.
  -- Так я же говорю, масла в голове не было.
  -- А когда на маме женился, масло уже было в голове?
  -- А за мамой я семь лет кругами ходил.
  -- Вот именно, что кругами, - вставила Надя.
  -- А когда ты познакомился с ней, ты знал, что семь лет будешь ходить за ней, а потом женишься.
  -- Да ничего я не знал, мы вообще на ниве совместных общественных работ познакомились.
  -- А оно тебе надо было тогда?
   Отец засмеялся.
  -- Поймал, ничего не скажешь. Ну, так что ты предлагаешь? Оставаться здесь? Это не серьезно, вам погулять хочется, а мы что людям будем надоедать? Ну, на день мы ещё задержимся, на два, но не до бесконечности же, у нас отпуск не резиновый, мы хотим все-таки до моря добраться, ты же тоже хотел, так или нет?
  -- Хотел.
  -- А теперь что, уже не хочешь?
  -- Не знаю.
  -- Одного тебя здесь оставить? И как это ты себе представляешь? Я вот сейчас пойду и скажу, Юра и Лариса, в общем, мы поехали, а Влада вам оставляем, пусть здесь поживет с вами, пока ему не надоест, так что ли. А может ему и не надоест, так пусть и совсем тут с вами остается жить. Молчишь. Потому что нечего сказать. Ты вот лучше с ней поговори, помиритесь, потом напишешь ей, ты адрес-то узнал?
  -- Нет.
  -- Ладно, узнаем. А там и видно будет.
  -- Что будет видно?
  -- Захотите, увидитесь ещё, а то может, и не захотите больше друг друга видеть.
  -- Как это у тебя все гладко и складно получается.
  -- А что неправильно я говорю, ну так скажи, с чем ты не согласен, давай обсудим.
  -- Да нет, все правильно ты говоришь, я не знаю, что тебе сказать, только я не хочу уезжать и все. Я знаю, что она мне не ответит.
  -- Ответит.
   Они вернулись во двор, где по-прежнему продолжался шумный разговор за столом. Окинув взглядом стол Влад убедился, что все находились здесь, кроме Кати. Игорь о чем-то разговаривал с Динкой, мужики обсуждали мировые проблемы, женщины тоже о чем-то своем говорили, и поскольку все это происходило одновременно, то понять что-либо из общего гама, было совершенно невозможно.
   Засиделись опять за полночь, потом все-таки стали по одному разбредаться по своим комнатам и кроватям. Уже и родители ушли, и Игорь с Динкой куда-то пропали, а Влад все сидел, надеясь, что Катя все-таки выйдет. Уже изрядно подвыпивший, дядя Андрей, тоже упорно не хотел трогаться с места, несмотря на все старания тети Маши. Наконец и она, не выдержав, ушла спать, оставив их вдвоем.
  -- Ну что племяш, ты чего такой скучный, да ладно, ладно, понимаю я всё. А что поделаешь, се ля ви, как говорят французы, и никуда ты против этого не попрешь. Да плюнь ты, не расстраивайся. Ты слушай чего я тебе скажу, - он наклонился к Владу, - ты её сегодня ... - он сделал выразительный жест, означающий, по-видимому, у всех народов одно и тоже, - и поедем завтра. А на море приедем, там с Игорем ещё кучу найдете таких же. Вот где он сейчас? Не знаешь. А я знаю, он эту, разноцветную где-то дрючит. В общем, пошли спать.
   Дядя встал пошатываясь. Потом, пьяно улыбаясь, заговорщицки подмигнул Владу, - ну ты давай. И не бери в голову.
   День пятый
   Отъезд
   Встали, конечно, не так рано, как хотели, но и не очень поздно. Сборы получились короткие и быстрые, наскоро позавтракали. Выговорившись за вчерашний вечер, с утра все были немногословны, к тому же незримо над столом нависла какая-то напряженность и недосказанность. Все чувствовали, что что-то происходит не то и не так, но что именно, никто с уверенностью сказать не мог. Катя так и не вышла, и никто не спросил как бы между прочим, 3а где Катя3, никто не поинтересовался, что с нею, не заболела ли, все сделали вид, что не заметили, хотя заметили почти все, но кто из деликатности, а кто из нежелания трогать ставшую как бы запретной тему, промолчали.
   Вконец подавленный, Влад, выдавив из себя 3до свиданья3 ни к кому конкретно не обращаясь, забрался в машину, остальные тоже быстренько распрощались и сначала Андрей, а за ним и Сергей тронулись в путь. Прощанье вышло скомканным, все чувствовали, какую-то вину и поэтому стремились поскорее расстаться и одни уехать, а другие заняться своими делами, что бы отвлечься от этого чувства и постараться забыть его.

* * *

   Ну где же ты, всевидящий и всемогущий, всезнающий и все понимающий, что же ты молчишь, что же ты ничего не делаешь, почему ты не остановишь их, неужели ты так молча допустишь, чтобы свершилось ещё одно неправедное дело в этом и так неправедном и несовершенном мире. Где же твоя доброта и сострадание, где твоя любовь к неразумным чадам твоим. Вразуми же их, не дай погибнуть двум юным и чистым душам. Они же беспомощны и беззащитны ещё, и не умея противостоять создаваемым им препонам, не смогут сохранить и защитить свою такую ещё хрупкую, любовь. И не сохранив её, самую первую, такую искреннюю, такую чистую и светлую, такую трогательную, нежную и наивную погубят тем самым и душу свою, и погубив её, не смогут уже больше никогда ни любить, ни сострадать по-настоящему. И ты все это видишь и допускаешь, равнодушно глядя как все дальше и дальше уносит бездушное железное чудище, начиненное такими же бездушными существами, одно из двух любящих сердец с каждым мгновением, все более отделяя его от другого, все глубже разверзая пропасть между ними. А ты молчишь!

* * *

  -- Пап останови, мне плохо.
   Сергей резко затормозил. Они только выехали из деревни, ещё видны были над простиравшимся по обеим сторонам дороги пшеничным полем, крыши домов и кроны прибрежных ракит.
  -- Что с тобой?
   Но Влад молча, едва машина остановилась, вышел из неё и пошел прямо через поле в сторону озера.
  -- Влад стой, подожди, - они оба выскочили из машины увидев, что сын удаляется, но он, махнув лишь рукой, не оборачиваясь, уходил все дальше.
  -- Ну что ты стоишь, давай, догоняй его! - С отчаянием обрушилась Надежда на мужа.
  -- Куда я его буду догонять, по полю что ли? Андрей сейчас вернется, мы же договаривались, с дороги не уезжать.
  -- Тебе наплевать на ребенка, он сейчас пойдет и утопится, а - а. . .
   Она тоже махнула рукой и побежала следом за Владом.
  -- Не будешь рычать, не утопится, - пробурчал Сергей, но это уже скорее для себя, потому что Надежда была далеко. На самом деле он был в растерянности, ему хотелось бежать за Владом, чтобы остановить его, в то что он утопится ему не верилось, но просто хотелось быть с ним рядом, но, с другой стороны, сейчас должен был вернуться Андрей, такой уговор был у них ещё с самой Москвы, ехать в основном в пределах видимости друг друга, и в случае чего тот, кто шел первым, должен был вернуться. Но неожиданно для Сергея, который смотрел то вперед по ходу движения в ожидании возвращающейся 3десятки3 Андрея, то в сторону всё удаляющихся, быстро почти бегом идущего Влада и семенящей за ним Надежды, сзади подъехал джип, из которого вылетел как ошпаренный Корсаков.
  -- Ты чего стоишь, где твои-то все?
  -- А ты откуда здесь взялся?
  -- Серега, слушай, ты извини, конечно, но нам надо вернуться всем вместе и поговорить.
  -- Что случилось-то?
  -- Да где Влад-то?
  -- А хрен его знает где, выскочил из машины и побежал туда, - Сергей показал на след в поле, оставленный Владом и Надеждой, однако их самих он уже не увидел, - моя за ним помчалась, а я здесь теперь как дурак торчу. А ты-то чего прилетел?
  -- Я ничего не понимаю. Катька всю ночь прорыдала, оказывается, а я ничего и не знал, вчера так хорошо посидели, ну вот, а сегодня у неё вообще истерика. Лариса сказала, чтобы я вас вернул. Что происходит, ты что-нибудь понимаешь?
  -- Юр, а что тут понимать-то? Я так думаю, что это любовь у них на нашу голову, а главное, похоже, они это всерьез. - Привезенные Корсаковым известия прояснили Сергею некоторые странности и в поведении собственного сына. - Они, оказывается, уже выросли, а мы их все как щенков таскаем, с кем захотим, с тем и скрестим, главное, чтобы породу не испортить. А они сами все решают, и правильно делают. Нам еще раньше надо было бы поговорить, и видели ведь вчера, что с ними что-то происходит, да все как-то не до них.
  -- Так вы знали? А я так ни сном ни духом, даже не замечал ничего.
  -- Да что мы знали? Ну видели, что не в себе он весь вечер был, а Катю я вообще по-моему вчера вечером не видел.
   Прямо перед ними резко затормозила 3десятка3 Андрея, из которой он сам и выскочил.
  -- Что случилось? С машиной что? И ты тоже здесь? - увидел он Юрия.
  -- Да что случилось, Влад убежал, - ответил Сергей.
  -- Куда?
  -- Не знаю, Надежда за ним помчалась, а я вас жду. Игорь, ты больше нашего знаешь, с тобой они больше общались, вместе вы все время были, может, ты нам объяснишь, что с ними происходит.
   Игорь замялся.
  -- А что я объясню? Не знаю. Вы лучше посмотрите фильм, сами все поймете.
  -- Какой фильм?
  -- Который я для Кати сделал.
  -- Когда?
  -- Вчера ночью.
  -- Ну и что там?
  -- Ну, то, что здесь снял. Я кассету там, дядя Юр, у вас на телевизоре в зале оставил.
  -- Ладно, чего говорить, - вмешался Сергей, - поехали посмотрим, все равно возвращаться надо, Влада забрать, да и вообще что-то решить надо, а то какая-то идиотская ситуация получается, и они того и гляди ещё чего-нибудь натворят.
  -- Дядя Сереж, Влад хотел остаться здесь, я не знаю, он говорил вам или нет?
  -- Говорил, ну и что с того? Он, видите ли, захотел, и пропади все остальное пропадом, его это не касается.
  -- Ну вы молодцы, все всё знают, только я ничего, - возмутился Корсаков, - да в конце концов и оставили бы, что у нас места в доме не хватит.
  -- Не в месте дело, мы и не думали, что он это всерьез, подумали, ну блажит парень, уедем, пройдет все, забудется и успокоится.
  -- А на мою дочку вам наплевать.
  -- А что с Катей, - спросила молчавшая до сих пор Маша.
  -- Да что с ней, лежит, рыдает, с утра вообще до истерики дело дошло.
  -- Поехали.
   Все погрузились в машины и развернувшись вся троица покатила обратно в деревню. Надежду догнали уже у озера, а вдали, уже на подходе к дому виднелась фигурка Влада.

* * *

   Встреча
   Катю действительно била истерика, начавшаяся сразу, едва она услышала шум отъезжающих машин. Утро она пролежала в своей комнате, ни на что, не реагируя, никому не отзываясь и притворяясь спящей, когда в комнату заходили мать или Динка. В конце концов, мать, не выдержав, стала тормошить её, пытаясь разбудить, и Кате пришлось отозваться.
  -- Ну, ты же не спишь, ты что, заболела?
  -- Нет.
  -- Они уезжают сейчас, хоть бы вышла попрощалась.
  -- Не хочу.
  -- Не удобно ж все-таки перед людьми.
  -- Обойдутся, - и она опять отвернулась, не желая ни вставать, ни продолжать разговор.
   Мать ушла. Когда до Кати донеслись звуки заведенных моторов, она вскочила с кровати, и подбежала к окну, из которого видны были кусочек озера и идущая вдоль и вокруг его дорога с редкими, уцелевшими вдоль неё домами. Так она и стояла, пока не стих шум моторов, и машины не скрылись из виду, такую её, сотрясаемую рыданиями и застала мать поспешившая наверх, едва отъехали гости.
  -- Катенька, доченька, что с тобой, ну перестань, успокойся.
  -- Ма-ма, - сквозь душившие её слёзы, пыталась что-то сказать она, - он уехал, он все-таки уехал.
  -- Да что же ты себя изводишь-то так. Ну, уехал и уехал. Значит туда ему и дорога.
  -- Мама! - почти закричала Катя, - Как ты можешь так говорить!
   Корсаков, ничего до сих пор не знавший и не подозревавший, тоже зашел к Кате обеспокоенный её утренним отсутствием, и был немало удивлен увиденной им там картиной. С трудом, уяснив от тоже уже плачущей жены, что случилось, он и помчался следом за уехавшими, не имея, в общем-то, никакого определенного плана действий. Но как человек по характеру своему не терпящий неопределенности он решил их догнать, вернуть и выяснить, что же все-таки происходит. Катя все также стоя у окна, увидела, как по той же дороге в том же направлении умчалась машина отца и затихла в каком-то напряженном ожидании. А потом... Потом она увидела Влада. Он шел, быстро шел, почти бежал берегом озера к их дому, приближаясь с каждым мгновением все ближе и ближе. И когда до дома ему оставалось каких-нибудь сто-двести метров, Катя вдруг сорвалась с места и, позабыв даже, что она ещё как следует и не одета после сна, выскочила из комнаты. Ничего не понявшая Лариса тоже было, подхватилась бежать следом, но, увидев в окно приближающегося к дому Влада, остановилась.
   Но дома он не дошел. Стремительным ураганом вылетела из ворот Катя и налетела на него, колотя маленькими сильными руками в его грудь.
  -- Ты предатель, ты подлец, как ты мог уехать, как ты мог оставить меня!
  -- Катя, я вернулся, - смущенно улыбаясь, как бы не веря своему счастью, оправдываясь, проговорил Влад. Когда он убегал из машины, он и не думал даже, что скажет Кате, и что вообще будет делать, придя в её дом. Потом же приближаясь к дому, остывая по дороге и понемногу приходя в себя, он начал бояться встречи, с ужасом представляя, что будет, если она его прогонит или вообще не захочет ни видеть, ни говорить.
  -- Ты предатель, предатель.
  -- Я не мог уехать, я чуть не умер.
  -- А я! У меня такое чувство, что земля вдруг внезапно остановилась, и все сорвалось со своих мест и понеслось по инерции, сталкиваясь друг с другом и разбиваясь. Мне стало так страшно, мне показалось, что весь мир сейчас погибнет.
  -- Ну что ты, глупенькая. - Влад обнял Катю и они продолжали что-то говорить почти одновременно, упрекая друг друга, оправдываясь и в то же время радуясь упрекам в свой адрес.
   За этой разборкой они не обратили даже внимания на проехавшие мимо них машины, дружно затормозившие у ворот. И так же дружно все приехавшие вышли из машин и не обращая внимания на стоявших поодаль Влада с Катей, прошли в дом.
  -- Странно, - как бы очнувшись, удивился Влад, - они что, нас не заметили? И куда это они так целеустремленно все направились, как ты думаешь?
  -- Я думаю, у них сейчас будет большой совет, - уже успокоившись, Катя стояла, прижавшись к Владу, - будут наше персональное дело разбирать.
  -- Интересно, а нас пригласят туда?
  -- А зачем, и оно тебе нужно?
  -- Не-а, но могли хотя бы нашим мнением поинтересоваться.
  -- А оно есть у тебя?
  -- Представь себе.
  -- И какое ж оно у тебя, твое собственное мнение?
  -- Надеюсь, такое же, как у тебя.
  -- Ты не увиливай.
  -- А я и не увиливаю, я без тебя отсюда никуда не поеду, или мы едем вместе, или я остаюсь здесь. Всё, третьего не дано.
  -- А кто тебя здесь оставит? Где ты жить собираешься?
  -- А что, не пустите? Я палатку поставлю вон там на том берегу, где мы с тобой встретились.
  -- И что ты там делать будешь?
  -- Тебя ждать. А ты будешь приплывать ко мне, как русалочка.
  -- Пошли в дом, а то ведь пока ты тут размечтался они и вправду там чего-нибудь нарешают, Да мне вообще-то и одеться не мешало бы. Совсем с ума сошла, голая почти к тебе выскочила.
   Они тихонечко вошли в дом, ожидая услышать шум голосов 3большого совета3, но, как ни странно в доме было тихо. Поднимаясь по лестнице, краем глаза они заметили, что все сидят в зале, но никакого шума, никаких разговоров и споров оттуда не было слышно, и вообще было такое впечатление, будто бы они все смотрят телевизор.
   Оказавшись в Катиной комнате, Влад перевел дыхание, инстинктивно затаенное им, когда они вошли в дом, и тихо, почти шепотом сказал:
  -- Они что там чокнулись все, по-моему, они смотрят телевизор.
  -- А ты что хотел?
  -- Ну, они с таким видом направлялись в дом, что я подумал, что сейчас там такое начнется, а они все тупо уставились в телевизор, как будто никогда его не видели.
  -- А это, смотря что там показывают.
  -- А что там показывают?
   В отличие от Влада, Катя сразу догадалась, что они там смотрят.
  -- Нас с тобою показывают, Игорь вчера взял пленку, обещал к утру сделать фильм про нас.
  -- Ну этот раз обещал, то сделал. А зачем он его всем показывает? Ты что ему разрешила?
  -- Когда? А я и не запрещала.
  -- Ты так спокойно говоришь, тебе что, все равно, что они там увидят.
  -- Ну и пусть смотрят, пусть видят, меньше будут глупые вопросы задавать. Я думаю, Игорь хороший фильм сделал.
  -- Ну не знаю не знаю, он чего только не наснимал, постоянно ж с камерой носится.
  -- А, всё-равно.
  -- Так что, может, и мы пойдем посмотрим.
  -- Хочешь, иди, а я не пойду.
  -- Да ну их всех к черту. Катюшка, милая, о чем мы говорим. - Он притянул её к себе и обнял. - Я так испугался, мне было так плохо, я не могу, не хочу без тебя.
  -- Я тоже.
  -- Ты помнишь ту вишню, которую я тебе сорвал ночью с закрытыми глазами у вас в саду?
  -- Да.
  -- А ты подсматривала.
  -- Да.
  -- Почему?
  -- Потому что я так загадала, ты помнишь?
  -- Конечно. Мне кажется, что та вишня должна была быть сладкой.
  -- Кажется?
  -- Нет, не кажется, я в этом уверен. Она была сладкой?
  -- Очень.
  -- Катя, - голос Влада задрожал, - я люблю тебя.
  -- Скажи ещё.
  -- Я люблю тебя.
  -- А почему шепотом?
  -- Ты хочешь, чтобы я закричал?
  -- Да.
   Влад набрал в легкие побольше воздуха, набираясь решимости и вправду закричать на весь дом, подстегивая себя внутренне, и собравшись, наконец, разогрев себя до нужной кондиции едва открыл рот, как Катя, будто почувствовав его состояние и решимость, перехватила крик долгим и крепким поцелуем.
   Фильм
   Игорь занялся монтажом фильма уже довольно поздно, когда все разошлись по комнатам, а он отвязался от Динки, назойливо пытавшейся составить ему компанию. Но такими делами он любил заниматься в полном одиночестве. Сначала он хотел по-быстрому переписать на Катину пленку все деревенские эпизоды, но начав просматривать материал, который он и сам до сих пор не видел, увлекся так, что стал делать именно фильм, монтирую единым замыслом, казалось бы несвязанные между собой кадры и подгоняя их под этот замысел, очень сожалея об ограниченности времени и отсутствии хорошей аппаратуры. Он бы ещё и музычку тут кое-где наложил, и титры бы сделал, и озвучил бы, кое-что прокомментировав. Но материал оказался сам по себе настолько хорош, что ему и так понравилось сотворенное им, и жалко было уезжать, не показав его никому, поэтому у него так быстро созрела идея поехать посмотреть фильм о Владе и Кате.
   Фильм начинался с эпизодов первого вечера на берегу озера в Дубках, с панорамы окрестных пейзажей, главную роль, в которых играло озеро. Игорь, только этой ночью обнаружил, что когда он снимал озеро, в объектив ему попала точка нарушающая озерную гладь, одинокий пловец пересекающий озеро. Игорь тогда машинально сфокусировал кадр на этой точке и тут же забыл про этот эпизод и лишь при монтаже, в крупном плане он узнал в пловце Катю, да и обстоятельства их первой встречи с ней только подтверждали это. Жалко, подумал Игорь, что в тот момент у него не было камеры с собой, ну да, ведь они пошли тогда за дровами. А может и хорошо, что не было. Он бы заснял, конечно, и конечно бы обязательно вставил эти кадры в фильм, но тогда он вряд ли бы сегодня предложил всем его посмотреть. А потом шли кадры, снятые у костра, когда они ужинали в первый вечер, пели песни, разговаривали, когда пришла Катя, и сразу же сконцентрировала на себе внимание, заняв большую часть отснятого им. И даже её прощание и совместный с Владом уход захватил камерой Игорь.
   Самого момента появления Кати на следующий день Игорь не заснял, он в это время как раз купался. В то утро он много снимал до этого, и кладбище, и посещение дедова дома, и ключи, но для фильма он отобрал лишь несколько коротких эпизодов у ключей, несколько пейзажей, дом Корсакова и опять же озеро, в котором потом возникли две уплывающие на тот берег фигурки.
   Захватил он их и возвращающимися в лодке, ну и конечно на 3шашлыках3, где Влад с Катей почему-то постоянно, почти всегда оказывались в кадре вместе. А может Игорь специально ловил такие моменты, хотя нет, не было у него тогда никакого замысла, снимал просто все, что казалось интересным или выглядело красивым. Собственно в кадрах первых двух дней, ничего особенного и не было, Игорь постарался их просто красивее и связнее смонтировать, вырезав лишнее.
   Но зато третий день дал уже и обильный материал Игорю для монтажа, а у родителей сейчас, при просмотре вызвал некоторую реакцию, что было заметно по их лицам и нетерпеливому ерзанью. Кульминацией третьего дня была, конечно, встреча Влада с Катей на площади, снятая Игорем полностью и также полностью оставленная им для фильма. Причем, поскольку их предварительная встреча и договоренность остаться в фильм не попали, то сама встреча на площади, выглядела совершенно случайной, и как бы происшедшей после долгой разлуки. Во всяком случае, Игорь сознательно к этому стремился и убрал все, могущее разрушить это впечатление.
   Впрочем, была и ещё одна кульминация, но она уже относилась не ко дню, а к вечеру. Динка успела запечатлеть несколько кадров суматохи и толкотни, связанных с дракой. Правда, там было больше хаоса и мелькания лиц и спин, чем осмысленных кадров, но дух ситуации оказался ухваченным верно и Игорь, тоже с удивлением увидевший эти кадры при просмотре, включил их в фильм без колебаний, слегка лишь кое-где подчистив. Эти кадры, как и предыдущие, в беседке перед танцами ещё более усилили возбуждение родителей, причем не только Кати и Влада, как вначале, но и остальных тоже.
   Ну а уж несколько кадров, в общем-то, совершенно невинных, это ночью в предбаннике за столом, привели некоторых, особенно мам, в состояние напряженного нервного ожидания. Они испугались, что сейчас, что вот-вот, они вдруг увидят нечто такое, нечто страшное, грязное и ужасное, что перевернет их все прежние представления о своих детях, но ничего такого они не увидели. Ушли в баню Катя с Динкой, А потом и Корсаков объявился, выпил пива и ушел.
   3Смотри-ка, и я тут к вам попал3, - удивился Корсаков, уже и забывший этот ночной эпизод, когда он, проснувшись, заметил, что в бане кто-то есть. И его появление в кадре сразу как-то сняло напряжение и успокоило всех.
   Ну а съемками следующего дня Игорь гордился особенно, он умудрился заснять даже грозу, не зря же у него в сумке с видеокамерой всегда лежит накидка от дождя. Тут она как раз и пригодилась и зрелище получилось весьма впечатляющим, во всяком случае, он глядя на экран заново переживал ту грозу, а взрослые были просто охвачены ужасом, воочию увидев, в какой переплет попали их детки. Никто уже и не обращал внимания на попадающих иногда в кадр обнявшихся и прижавшихся друг к другу Катю и Влада. Да и воспринимались они вместе уже настолько естественно, что усомниться в их взаимоотношениях было трудно. Все это поняли окончательно после предыдущих кадров на лугу, предшествующих грозе. Дело в том, что Игорю просто валяться тогда в траве быстро наскучило, и он отправился с видеокамерой на 3охоту3, надеясь поймать в объектив что-либо интересное. Поскольку никого не было видно в траве, он решил, подкравшись заснять кого-нибудь врасплох, и это ему удалось можно сказать блестяще. Сначала он направился в сторону, где по его расчетам должна была находиться Динка. Там он её и нашел, разомлевшую, раскрывшуюся полностью лучам солнца и то ли спавшую, то ли дремавшую. Он успел немного заснять её, когда она заметила Игоря и завозмущалась, пытаясь спрятаться от него. Он тут же ретировался и пошел искать Влада. Эти кадры с Динкой Игорь правда в фильм не вставил, решив, что достаточно и того, что она уже попала в него во время купания в ручье и оставил их для неё, ну и для себя конечно.
   Влада с Катей он обнаружил, ещё не видя их самих, угадывая лишь в траве место, где они находятся и, услышав их разговор. Моментально затаившись, он стал, пригнувшись подкрадываться к ним, включив запись на камере, и теперь на экране видны были только густые заросли травы и слышны голоса Влада и Кати.
  -- А тебя её мнение волнует?
  -- Конечно, как же мы на одной кухне с ней будем ладить.
  -- С ней? На одной кухне? Это дохлый номер, с ней на одной кухне никто не уживется.
  -- А что же делать?
  -- Придется для тебя отдельную кухню строить.
  -- Нет, я так не хочу, я не люблю одна на кухне сидеть.
  -- А мы там вместе будем.
   Все замерли. Сюжет развивался настолько неожиданно, что видимое на экране воспринималось как некий фильм из чужой жизни, не имеющей ничего общего ни с ними, ни с их детьми. Надежда не сразу даже и поняла, что разговор идет о ней, но, поняв, опешила, и смотрела и слушала дальше внимательно вслушивалась в каждое слово, боясь, что-то пропустить важное для себя. А Игорь с безжалостностью хроникера продолжал и продолжал снимать, приблизившись уже почти вплотную к лежащим в траве ребятам. Камера перестала рыскать по траве, и плавно поднявшись, уперлась в небо, испещренное отдельными, слегка колышущимися на ветру травинками.
  -- И с тобой я не хочу на кухне сидеть, мы с тобой будем сидеть, нет, лучше лежать в спальне. Владик ну почему она не хочет со мной на одной кухне ладить, я же хорошая, я послушная, я все буду делать как она скажет, ты так ей и скажи, расскажи какая я, а то ты, наверное, ей не то говоришь.
  -- Да ничего я ей не говорю, она сама смотрит и делает свои выводы. Видела бы она нас сейчас или вчера, тогда точно вы никогда бы на одной кухне не встретились.
  -- Но она же не видела, значит, я могу ещё надеяться, и вообще твоя мама мне очень нравится, мне кажется, я тоже буду такой же.
  -- Вредной?
  -- И красивой, и вообще. А помнишь, как они в Дубках ночью купались? Мне даже завидно стало.
  -- А стыдно не стало, что мы подсматривали?
  -- Не-а, они же любили друг друга, а когда любят, это всегда красиво и не стыдно.
  -- А почему завидно, разве мы не так же купались?
  -- Не-а, мы просто купались, а они купались в любви.
   Дальнейший их разговор Игорь не стал записывать и предпочел, не обнаруживая своего присутствия тихо удалиться. Далее он заснял разрисованного малиной Влада и выглядывающую из-за его спины Катю. Увиденное, и не столько увиденное, сколько услышанное потрясло Надежду, но она в растерянности не знала, что и делать. То ли возмущаться Катей и Владом ведущими себя так развязно, и как оказывается подглядывавшими за ними во время купания. Она как чувствовала тогда, что их кто-то может увидеть. То ли разозлиться на Игоря, устроившего этот показ. Но с другой стороны, она видела и слышала искренность в их словах, а непосредственное Катино выражение о 3купании в любви3 не могло не тронуть её, также как и рассуждения о кухне. Сергею же Катя безоговорочно нравилась все больше и больше, так же как и его собственный сын, и даже упоминание о купании в Дубках никак на его хорошее мнение о них не повлияло, он, так же как и Катя считал, что ничего плохого и неприличного они не делали. Гораздо больше были озабочены Корсаковы, они понимали, конечно, что дочь растет, но настолько привыкли, подобно большинству взрослых считать её маленьким ребенком, особенно Лариса, что увиденное поразило ее, наверное, больше всех остальных. Нет, она не возмущалась в душе, не ругалась ни на Влада, ни на Катю, она просто осознала, что дочь становится взрослой, и ещё острее поняла её чувства сегодняшним утром. Зато Федор с женой увидев в нескольких эпизодах Динку, сделали вывод однозначный и на удивление дружный: 3 Мало мы её пороли3, а Динка, сидевшая тут же, будто поняв, о чем они думают, только хмыкнула, пожав плечами, мол, а что такого мы делали, ничего особенного, ничего страшного, всё нормально.
   Фильм Игорь закончил уже снятыми в сумерках кадрами с Владом на фоне светлой озерной глади и звуками одинокой трубы.
  -- Игорь, а тебе, пожалуй, надо было бы в кинематографический идти, у тебя это неплохо получается, - выдал вместо резюме Сергей и пошел к выходу во двор.
  -- За такое кино, тебе надо было бы по ушам надавать, - собственное мнение, несколько отличающееся от только что высказанного Сергеем, имела и мать Игоря.
  -- За что, что тебе не понравилось?
  -- А что за драку вы там устроили, специально перед камерой, что ли позировали.
  -- Мы, конечно, устроили, - проворчал Игорь.
  -- А мне ты, что тут напел про разбитую губу?
  -- Ну, подумаешь, а что случилось? Ты же сама говоришь всегда, что правда рано или поздно все равно раскроется.
  -- Вот она и раскрылась.
  -- Ну а я что говорю.

* * *

   Надежда подошла к сидящему во дворе с сигаретой Сергею.
  -- Что это ты убежал, надо же что-то делать, что-то решать, а ты как всегда в кусты, - с ходу обрушилась она на Сергея. - Так мы все лето здесь просидим и никуда не выберемся.
  -- Да покурить я вышел, и подумать надо, ты, что уже все решила и знаешь что делать? - повысил тон и Сергей.
  -- Если бы я знала, то и делала бы. Я когда все это смотрела, поубивать их готова была, а сейчас даже и не знаю... Как ты думаешь, у них было что-нибудь?
  -- Что именно?
  -- Ну, ты-то не прикидывайся, ещё ты будешь мне на нервы действовать, я хочу знать, спали они уже вместе или нет?
  -- Конечно, спали, утром помнишь, мы их в машине нашли.
  -- Издеваешься, да. Ну, хорошо, они уже трахались, как ты выражаешься?
  -- Думаю, что нет.
  -- Почему ты так думаешь?
  -- Они бы по-другому себя вели, а так слишком уж уверенны они в своей правоте, видимо действительно упрекнуть их не в чем.
  -- Ну, это ещё вопрос? А что они в Дубках ночью делали?
  -- Гуляли, - усмехаясь, сказал Сергей, вспомнив ту ночь.
  -- И за нами подсматривали. Это я знаю. А потом? - вопросы сыпались из Надежды один за другим, но по самому тону, которым она задавала их, было ясно, что ответов на свои вопросы она не ждет, и что сами вопросы для неё важнее ответов. - Ладно, давай решать что-то, и ехать дальше. Андрея тоже вот держим здесь, а им нужны наши проблемы?
  -- Давай решать, только надо решать всем вместе, я имею в виду и Корсаковых, ну и самих этих наших Ромео с Джульетой.
  -- Так пошли найдем всех. - Надежду буквально трясло от желания поскорее разрешить совершенно неожиданную и незапланированную и к тому же довольно щекотливую проблему и наконец-то уехать отсюда.
  -- Пошли, - сказал Сергей, не трогаясь с места. - Только давай сначала сами, между собой хотя бы о чем-то договоримся. Я не уверен, что мы с тобой одинаково относимся ко всему этому.
  -- А как к этому можно относиться? - вновь нотки возмущения послышались в голосе Надежды.
  -- Спокойно, прежде всего, иначе в следующий раз он не из машины, а из самолета начнет выпрыгивать, причем на полном ходу. Ну а главное мы же должны предложить какой-то выход из положения, просто так силой мы ведь не сможем его увезти, да и не хочу я этого.
   Надежда на некоторое время замолчала, она о чем-то задумалась, и лицо её приняло сосредоточенное выражение.
  -- Слушай Сереж, а давай предложим им отпустить её с нами, - она запнулась, ожидая реакции Сергея, но не получив мгновенного ответа, продолжила. - Деньги у Корсакова есть, надеюсь, он выделит дочке на поездку, девочка, по-моему, на море ни разу не была, пусть хоть на мир посмотрит.
  -- И это ты предлагаешь? А не боишься? - Теперь очередь задавать вопросы перешла к Сергею, и в самом деле немало озадаченному неожиданным предложением, хотя о чем-то подобном ему тоже мысли приходили в голову.
  -- А чего я должна бояться, я хоть буду видеть их, и знать где находится Влад и чем занимается. Конечно, я с ним сначала поговорю, нет лучше ты, пусть твердо пообещает, что они будут себя вести прилично, и никаких сюрпризов нам не преподнесут, а то мы потом перед её родителями не оправдаемся. Да и она пусть тоже пообещает.
  -- Интересно, а как ты проверять будешь?
  -- А что проверять? Когда оно само наружу вылезет, вот и вся проверка будет.
  -- Ну, ты молодец, я не ожидал от тебя такого самопожертвования. Только тут ещё один нюанс есть. Мы же собирались в кемпинге один номер на троих снимать, ты помнишь об этом. А если вчетвером, то как?
  -- Представь себе, помню. Ничего, будем снимать двухкомнатный номер.
  -- Да, в одной комнате мы, а в другой они.
  -- Там разберемся. А ты полагаешь, что лучше будет, если они на улице будут искать место, где бы от нас уединиться? И чего это ты все критикуешь, сам ты зануда, хотя это ты меня всегда так обзываешь. Ты же вообще ничего не предлагаешь.
  -- А я с тобой согласен полностью, я просто спрашивал, что бы узнать, ты-то сама всё учла, что бы потом не было никаких неожиданностей.
  -- Ну, хитрец, выкрутился как всегда.

* * *

   Одновременно с этим разговором проходил и другой, не менее интересный, в Катиной комнате, где, поднявшись после фильма Корсаковы застали не только Катю, но и Влада. Он хотел было уйти, но Юрий остановил его.
  -- Погодь, раз уж вы оба здесь, то вместе и будем решать, как с вами быть, и что у вас вообще на уме, а то от вас по отдельности, как я понял, толку не добьешься. Ну и что вы думаете делать дальше.
  -- Да ничего мы не думаем дальше делать, мы просто не хотим расставаться, - с вызовом ответила Катя.
  -- Ты помолчи пока, - осадил её отец, - я вот его хочу послушать.
  -- Дядя Юр, а у вас работы для меня не найдется на лето, - спросил Влад. Юрий несколько опешил от неожиданного вопроса.
  -- Это ещё зачем? Если хочешь остаться, можешь и так пожить у нас, места, слава богу, хватает, - сказал он Владу. И продолжил, - если родители не будут против.
   Юрий как раз и думал предложить всем остаться у них ещё погостить, ну, в крайнем случае, оставить Влада, но предварительно он хотел, конечно, поподробнее узнать об их намерениях, что бы со своим предложением не оказаться в дурацком положении. Но Влад сразу же сбил его с толку.
  -- Да нет, я бы хотел поработать, - и после паузы добавил, - до сентября. Денег хоть немножко нужно заработать к началу учебы, с родителей уже как-то неудобно тянуть, да и не густо у них с деньгами, тем более после отпуска будет.
  -- Ну а что ты можешь делать.
  -- А все что скажете.
  -- Смотри-ка ты шустрый какой, косить умеешь?
  -- Научусь.
  -- Молодец, за словом в карман не лезешь. Нет, ну а чем-то ты дома занимался, машину, например, водишь? Или в технике разбираешься?
  -- Разбираюсь, только в другой технике, в компьютерах, но это вам, наверное, не пригодится.
  -- Как сказать. В офисе у меня стоит компьютер, и хорошему специалисту, там нашлось бы чего посмотреть...
  -- Так я посмотрю, может быть настроить чего надо, или программку написать, я смогу.
  -- Не хвастайся раньше времени.
  -- А я и не хвастаюсь, вы у отца спросите, если мне не верите. А можно мне ещё где-нибудь и на свежем воздухе поработать, а то ведь за компьютером и так весь год сидеть.
  -- Можно, отчего ж нельзя, чего-чего, а свежего воздуха у нас хватает, найду я тебе работу, если дойдет до этого конечно дело. - Юрий вспомнил, наконец, что разговор должен был с самого начала пойти в другом русле, из которого его так лихо увлек Влад. - Я другое хочу у вас узнать, вы серьезно, что ли всё это затеяли?
  -- Да ничего мы пап не затевали, - вместо Влада ответила ему Катя, - с чего это вы все взяли, что мы тут что-то затеваем?
  -- Мы с чего взяли? Да фильм тут один посмотрели, интересный фильм, надо сказать, жалко, что вы не видели, - язвительно произнес Юрий.
  -- Зато слышали. - Динка успела уже заскочить к ним до прихода родителей и вкратце пересказать, что они все только что смотрели.
  -- И что, он и в траве нас с Владом заснял, - спросила Динку Катя.
  -- Там вас не видно, только голоса, вы что-то про кухню рассуждаете, и про какое-то купание.
  -- Ой, и что мы там наговорили? - немного испуганно воскликнула Катя.
  -- Да, по-моему, ничего страшного, если умные, то поймут, а нет..., то это неизлечимо, - и Динка убежала, решив, что лучше пока куда-нибудь смыться подальше от греха, все-таки Игорь, зараза, вставил в фильм несколько кадров, которые ей самой хотя и понравились, но предкам лучше бы было их не видеть, все равно ничего не поймут. Пусть хоть немного остынут, а то если сейчас попасться им на глаза, то такого наслушаешься.., а Динке очень уж не хотелось в очередной раз выслушивать их нотации.
  -- Ну, тогда я прямо спрошу, что вы там, в траве делали, чем занимались? - не унимался Корсаков.
  -- Мы, загорали просто и малину ели. Ну, правда же, мама скажи ему, - взмолилась Катя.
  -- Юр она правду говорит, мы уже обо всем с ней говорили, не надо больше у них ничего выпытывать, хотя я должна сказать, что ведете вы себя конечно отвратительно, что за подглядывание за его родителями, - она кивнула в сторону Влада.
  -- Да мы же случайно там оказались, и в темноте на них наткнулись - попыталась оправдаться Катя, - да ничего мы там и не видели.
  -- А в каком виде вы там загорали? Жалко, что Игорь не заснял, хотя я и так догадываюсь, - продолжала, не слушая её Лариса. - А Динка, совсем стыд потеряла, голая скачет перед камерой и мужиками, и хоть бы что ей.
  -- Да где она там голая скакала, я что-то такого не помню, - вступилась за сестру Катя.
  -- Она не помнит, видите ли. А в ручье, в чем она купалась, хорошо-то хоть вы в нормальном виде были.
  -- Ну, так жарко же было, - упорствовала в её защите Катя. - Мы все исцарапались в этой малине, все в поту, всё щиплет, и что ж теперь помирать ей из-за того, что купальника нет.
  -- А что же ты ей свой не дала.
  -- Где? Когда? Я то сама случайно одела, по привычке, а за неё не подумала.
  -- А если бы не одела?
  -- Ну, обошлась бы и без него, подумаешь, важность, какая.
   От возмущения Лариса не нашла, что и возразить ей.
  -- А сами вы не такие были, что ли, только снимать не на что тогда было.
  -- Срезала родителей, - рассмеялся Юрий, - языки у вас хорошо сейчас подвешены, палец в рот не клади, откусите. Так, с вами мне теперь всё более-менее понятно, пошли твоих родителей найдем, - обратился он к Владу, - надо же узнать, а что они думают обо всем этом.
  -- Я схожу, найду их сейчас, - сказал Влад.
  -- Пусть в зал идут, там сейчас все разошлись, - уже вдогонку ему крикнул Корсаков.

* * *

   С родителями Влад столкнулся, едва спустившись по лестнице со второго этажа. За последний час, пока он был с Катей, а потом беседовал с её родителями, Влад как-то и забыл, как он сегодня утром расстался со своими, а теперь увидев их, сразу же вспомнил, и его немножко приподнятое надеждами остаться с Катей, настроение моментально улетучилось. Он вдруг почувствовал, что язык у него будто одеревенел и не может шевельнуться, чтобы сказать, то что только что думал, что он уже договорился с Корсаковым поработать у него лето, и что тому нужно только их согласие. Мысли сразу же куда-то разбежались, а все его доводы рассыпались, как карточный домик.
  -- Пошли сынок, - как-то уж очень подозрительно ласково начал отец.
  -- Куда? - с трудом выдавил из себя Влад.
  -- Поговорим, за жизнь потолкуем, - продолжил так же вкрадчиво отец, и видя нерешительность Влада, подогнал. - Пошли, пошли!
   Они прошли в зал, где совсем недавно смотрели фильм.
  -- Рассказывай, - отец не отступал от своего тона, сбивавшего Влада с толку. Отец так обычно никогда не разговаривал, и это не предвещало ничего хорошего.
  -- Что рассказывать?
  -- Ну, как что? Мы едем себе спокойно, ничего не подозревая, вдруг чуть ли не на ходу ты выпрыгиваешь из машины и убегаешь неизвестно куда посреди России.
   Влад никак не мог понять их настроя, и что ожидать ему от них дальше, но случайно вырвавшиеся слова, что они ничего не подозревали, задели его, и он уже зло огрызнулся:
  -- Конечно, вы ничего не подозревали. Когда вам было подозревать, вам же некогда все было, вы собой все время были заняты.
  -- Действительно Сергей, ведь он же вчера пытался с нами поговорить, - вступилась за сына Надежда.
  -- Вчера, насколько я помню, он пытался лишь уговорить нас уехать сразу же. Вот если бы он на самом деле поговорил с нами по человечески, то не нужно было бы устраивать сегодня ни совместных походов в кино ни терять время на эти вот разговоры.
  -- Ну и что бы вы сделали? - уже раздраженно крикнул Влад. - Связали бы и увезли?
  -- А ты не кричи на нас! - тоже повысила голос Надежда. - Трагедию здесь устроили.
  -- Мы что вам тут Монтекки и Капулетти, тоже мне новоявленные Ромео с Джульеттой объявились! - вконец раздраженно бросил отец, и тут же уже более спокойным голосом сказал, - мы вообще-то с мамой сейчас поговорили и кое-что придумали, но все дело упирается в вас. Мы хотели бы знать, насколько серьезно у вас все это зашло?
   Влад вспомнил, что буквально несколько минут назад то же самое и чуть ли не теми же самыми словами спрашивал у них Катин отец, и ему стало смешно.
  -- Нет, Надежда, ты посмотри на него, я с ним серьезно разговариваю, а он стоит ухмыляется. Ты издеваешься, что ли над нами?
  -- Да нет, я не издеваюсь, просто вспомнил, что только что, буквально перед вами, дядя Юра тоже пытал нас серьезно у нас или не серьезно?
  -- Ну, так ты ему уже все рассказал, да, и предлагаешь теперь нам к нему пойти проконсультироваться.
  -- Да ничего я ему не рассказывал, и вообще я не понимаю, что вы хотите узнать, что серьезно-то? Нам с Катей хорошо, интересно и мы хотим быть вместе.
  -- А учиться ты собираешься? - спросила Надежда.
  -- Да вы что предки, совсем офанарели или думаете, я свихнулся.
  -- Ты полегче с выражениями, - прервал его Сергей.
  -- Ну а что вы сами пургу гоните. Конечно, я в сентябре буду учиться, а она поедет к себе домой, тоже учиться, а потом долгими зимними вечерами мы будем писать друг другу длинные, длинные письма, но при чем тут это, я не хочу сейчас ехать на море, мне и здесь хорошо, поработаю у Корсакова, он обещал...
  -- А если вместе с Катей на море поехать? - прервала его Надежда.
  -- Что? - Влад осекся на полуслове и замер, удивленно переводя взгляд то на отца, то на мать. - Вы это серьезно? - после паузы спросил он.
  -- Что серьезно? - Роль, которую несколько минут назад играл Влад, теперь Сергей взял на себя. - Пургу что ли гоним? Да нет, это мы так, прикалываемся.
  -- Мам, ну, правда, скажи, вы серьезно это решили?
  -- Да куда уж нам, это у вас все серьезные дела, а мы так, только мешаемся.
  -- Мам, пап, вы правда так решили, ну правда? - Влад, крича, обхватил отца и мать, точнее сгреб в охапку, ростом он, слава богу, перерос их уже давно, и устроил скачки по комнате на манер африканских дикарей.
  -- Да пусти ты сумасшедший, - пыталась вырваться из его объятий мать, - мы ещё не все сказали.
   В таком положении их и застали Корсаковы. Влад что-то орал, Надежда возмущалась, а Сергей тоже крепко обхватив обеих, вместе с Владом изображал нечто среднее между ритуальным танцем шаманов Севера и пьяным гопаком. Увидев Корсаковых, они остановились.
  -- Послушайте, Лариса, Юр! - обратился к ним Сергей. - Катю отпустите с нами, пусть съездит на море, а недели через две-три мы обратно её привезем, и вот этого вот работничка, я слышал он уже подрядился на вашу ферму. А то может, вместе махнем, хоть отдохнете немножко и развеетесь, а то ведь так уработаться до смерти можно.
  -- Да мы бы с удовольствием съездили, - ответил Корсаков, - но выкроить две недели сейчас, просто никак не получится. А насчет Кати... - он вопросительно посмотрел на жену.
  -- Как это она с вами одна поедет? - начала она, непроизвольно сделав упор на слове 3одна3, но, спохватившись, что сказала что-то не то, быстро продолжила, - зачем вам лишние хлопоты, и в машине тесно будет и устраиваться там вы еще не знаете как будете, не домой ведь едете, у вас и так там своих проблем хватит... - и вдруг она встретилось взглядом с Катиными наполняющимися слезами глазами и закончила без какого бы-то ни было перехода, - пусть едет.
  -- Ты поедешь? - обратилась она к дочке.
  -- Д-да. - Голосом, ещё полным не успевших ни вылиться, ни высохнуть слез ответила та, не успев почувствовать радости от внезапной перемены в матери.
  -- Но одно условие, - энергично вступила в разговор Надежда, - пусть сейчас здесь они оба пообещают нам, что никаких сюрпризов не будет. Я все понимаю, но проблемы сейчас не нужны ни мне, ни Ларисе и вам они не нужны тем более, хотя вы-то как раз этого и не понимаете.
  -- Я торжественно клянусь, что буду вести себя хорошо, тише воды и ниже травы, - тут же заорал Влад, он и вообще-то всегда был дома шумным, а тут его просто распирало.
  -- Влад, я серьезно говорю, и в первую очередь это тебя касается - осадила его Надежда. - Если с тобой что-то случится, это наши проблемы, а если с Катей, то я вообще с ума сойду.
  -- Да что там может случиться? - искренне удивился Влад.
  -- Да все что угодно, если вы будете ночами неизвестно где шляться или на танцах в драки лезть.
  -- Мама, тетя Лариса и дядя Юр, я прошу вас, отпустите Катю с нами. Я торжественно обещаю, что ничего с ней не случится, ни один волос не упадет с её головы и горе великое будет тому, кто только подумает её обидеть, он жестоко об этом пожалеет. - Влад пошел в разгон, и остановить его как всегда в таких случаях было трудно. Он даже не понимал, что благодаря его балаганству, всё может сорваться, так и не начавшись. Впрочем, понимал, но не мог заставить себя всерьез говорить какие-то клятвы и давать обещания, ему это претило, как что-то ненатуральное, наигранное, фарсовое и он говорил правду, говорил искренне, то, что думает, но именно это почему-то могло быть воспринято окружающими как фарс.
  -- Шут ты гороховый, - шлепнул легонько ему по шее Сергей.
  -- Мама, мы же с тобой обо всем говорили, - подала голос, было обрадовавшаяся, а теперь вновь погрустневшая Катя.
  -- Все, хватит тут мазохизмом заниматься, - видя, что конца всему этому не будет, решил разом развязать узел Корсаков. - Иди собирайся, - сказал он Кате, и повернулся к Дарисе, - помоги ей, чтобы чего не забыла, денег дай, сколько там нужно, ну и напутствия конечно на дорогу, ну это ты лучше меня знаешь. - Он опять вернулся в свою роль, уверенного в себе, знающего и умеющего решать любую проблему хозяина.
  -- Сейчас пообедаем все вместе и в дорогу, - сказал он остальным после ухода Ларисы с Катей, - если у вас планы не поменялись ещё. Сегодня поедете?
  -- Да, поедем сегодня, - ответил Сергей, - пошли во двор, покурим.
  -- И правильно, решили, надо ехать, а то за ночь опять что-нибудь изменится, ещё что-нибудь надумается и передумается.
  -- Я тоже так считаю, - поддержал его Сергей.
   Во дворе они некоторое время стояли молча, Сергей курил, а Юрий стоял о чем-то крепко про себя задумавшись. И вдруг, эмоционально махнув рукой, как бы что-то надумав, он сказал:
  -- А, черт возьми, на самом-то деле, чего бы и нам не махнуть на море. Ларку вон совсем замордовал, сколько лет уже толком не отдыхали, а Катька вообще море не видела.
  -- Ну, так и поехали!
  -- Нет, вы поезжайте, ты мне какие-нибудь координаты оставь, где вас можно будет найти, только никому ничего не говори, я постараюсь эту неделю прокрутиться хорошенько и на следующую вырваться, то есть так, где-то в следующее воскресенье или понедельник подъехать.
  -- О'кей! Я сейчас тебе напишу все, - Сергей достал из машины ручку, вырвал листок бумаги из какого-то блокнота и стал туда что-то записывать.
  -- Только прошу! - Корсаков заговорщицки подмигнул ему. - Никому! А то сорвется, примета такая.

* * *

   Пообедали шумно, весело, будто бы освобожденные от некоей тяжести давившей на них последнее время. Не принимали участие во всеобщем разговоре, как ни странно, только сами виновники, ставшие вдруг необычно серьезными и задумчивыми, что конечно не осталось незамеченным остальными, но никто не решился их трогать.
   И, наконец, все-таки тронулись в путь, впереди машина Андрея, а следом за ним и машина Сергея, в которой одним пассажиром стало больше.

* * *

   3О, всевышний! Слава тебе! Ну, вот и свершилось, ты ведь и вправду всемогущий, ты все можешь, когда захочешь, ты одним своим малым усилием можешь и осчастливить любого из этих малых и неразумных твоих созданий либо сделать несчастным, также, не затратив большого труда. Ну почему же ты так редко хочешь делать людей счастливыми, делать так, чтобы любящие души никогда не расставались, чтобы не приходилось им испытывать боль разлуки, не проходить через это испытание, которое многие по слабости своей, а ведь это ты сам их такими сделал, не выдерживают. Почему ты не хочешь сделать так, чтобы любовь свою они несли трепетно и нежно через годы, и чтобы не угасала она под напором житейских бурь.
   Ты видишь эти две машины. Будто связанные между собой они дружно мчатся, преодолевая километр за километром блестящего на солнце шоссе, навстречу радости, навстречу морю, навстречу мечтам, но теперь они уже не разлучают двух маленьких, любящих друг друга человеков, как вознамеривались всего несколько часов назад, а наоборот соединяют, сближают их. Счастье этих двоих разве недостойно трудов твоих и хвала тебе, ты не дал этому счастью разбиться.3
   3Э-эх, глупость-то человеческая, что вы смертные можете думать и судить о счастье, о несчастье, о радости и горе, о любви, о судьбе, о жизни вообще, и обо мне. Даже я не берусь судить о таких вещах, хотя мне ведомы все помыслы и поступки всех людей живших когда-либо, живущих сейчас или в будущем, а как же можно судить обо всем этом прожив, да и то не до конца, да и то кое-как всего лишь одну, свою собственную жизнь. Разве может любой из вас хотя бы на секунду понять, прочувствовать другого человека, вжиться в мысли его, пусть даже это будет кто-то самый близкий и родной. Кто может из смертных хотя бы на мгновение ощутить, какой это иной мир - другой человек, совершенно иной огромный мир со своими понятиями о любви, о счастье, о чести и достоинстве, и нет, и не было никогда в истории двух, хотя бы в очень малой степени совпадающих миров. Да что там говорить о двух разных людях, если и один, любой из вас сегодняшний уже не тот, что был вчера и не такой, каким станет завтра.
   Да что же вы так переменчивы, как северные погоды, так непоследовательны. Вы с той же легкостью готовы восхвалять меня за то же самое, за что совсем немного времени назад готовы были свергнуть и предать анафеме, да и опять станете это делать спустя некоторое время.
   Я не управляю людскими поступками и мыслями, как вы все думаете по своему невежеству, я всего лишь пытаюсь направить их на путь истинный, стараюсь внушить им любовь. Но вы не хотите в своих делах руководствоваться понятиями добра и справедливости, поступаете исходя лишь из своих корыстных целей добиваясь сиюминутной выгоды, порой не зная, а часто и зная даже, что потом за это придется все равно расплачиваться.
   Не я направил этих молодых людей вместе в путь навстречу неизвестности и новым испытаниям, это они сделали сами, моё же участие в их судьбе гораздо скромнее, я дал им возможность встретиться и узнать друг друга, да и то они сделали это сами, повинуясь велению своих сердец, сумевших в короткой, почти мимолетной встрече распознать друг друга. И теперь разве ж в том дело, сидят они сейчас в одной машине, либо их разделяли бы сотни и тысячи километров, ведь не лет же в самом-то деле, да и не моя это заслуга, скорее наоборот, будь это в моей власти я бы никогда не допустил для этих молодых неискушенных в жизни душ столь тяжкого испытания. Не разлуки должны вы бояться, глупые и слабые людишки, а собственной подлости, равнодушия и душевной лени. Разлуку они бы смогли пережить, я верю в это, а вот смогут ли они пережить всеобщее признание их взаимной любви и их отношений, это ещё вопрос, и положительно ответить на него я не берусь. Одно дело романтические отношения в почти идиллических условиях, и совсем другое реальности жизни, с которыми им с неизбежностью восхода солнца предстоит столкнуться в ближайшее же время. А не рано ли они или им взвалили на их ещё хрупкие плечи могущий оказаться неподъемным груз, ведь теперь им нужно научиться жить, руководствуясь не только своими интересами и желаниями, но и учитывая желания и интересы другого, и не только его одного, но и его близких родных, вроде как бы благословивших их любовь, а на деле переложивших ответственность с себя на них.3

* * *

   Катя сидела сосредоточенная и казалась даже чем-то опечаленной или озабоченной. Первоначальный восторг от неожиданного решения родителей, от предвкушения новых впечатлений от предстоящей встречи с морем, от возможности быть вместе с Владом, куда-то пропал, сменившись неосознанной тревогой и даже страхом. Она вдруг ощутила на себе тяжелый груз ответственности за себя, за Влада и теперь подумала, что почти не знает его, не знает этих людей, не знает, куда они едут и куда её везут, и ей стало страшно, ей вдруг захотелось вернуться назад, домой, где все просто, понятно и спокойно. И ещё она подумала, что не знает, а как же теперь вести себя. Там в деревне, она была дома, там всё было её, и лес, и озеро. Она знала каждое деревце, каждый куст, она была хозяйкой всего этого, и все окружающее было ей хорошо знакомо и расположено дружески к ней. А как вести себя там, среди всего чужого, среди чужих людей, а главное, как вести себя с Владом, с которым она по-прежнему не хотела расставаться, и может быть, поэтому продолжала молча ехать, преодолевая желание выскочить из машины и бежать домой. Она испугалась, что в этой совместной поездке она может скорее потерять его, чем, если бы он уехал один. Ну почему она вчера не поговорила с ним, не дала свой адрес, не договорилась переписываться и не отправила его спокойно с родителями. Теперь она изводила себя этими мыслями и находила все новые и новые поводы для упреков к себе. И лишь одно чувство в этой сумятице, в этом потоке самобичевания согревало её сейчас, оно успокаивало и вселяло надежды на лучшее, ей было хорошо, что Влад сидел рядом.
   Влад тоже сидел молчаливый и тоже не знал, как вести себя с Катей в присутствии родителей, хотя страха подобного тому, который охватил её, не испытывал. Он был спокоен, даже более спокоен, чем обычно, и, глядя на Катю, забившуюся в угол и опять нахохлившуюся воробушком и напомнившему ему её вчерашнюю, он испытал вдруг прилив нежности к ней и вместе с тем чувство ответственности за неё, ведь это она с ним поехала, из-за него, и он должен, обязан сделать всё, что бы ей было хорошо, чтобы она была счастлива.
   Он осторожно придвинулся к ней, наклонился прямо к уху, обнял, слегка прижав к себе и едва шевеля губами, шепнул ей на ушко:
  -- Я люблю тебя!!! А все-таки она вертится!
  
  
  
   2
  
  
  
  
  
  
  --
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"