- Посмотри-ка, кого я принес, - в руках Семёна виднелся наполненный водой пакет, горловина которого была туго перетянута резинкой.
- Телескоп? - хозяйка дома выплыла из кухни, вытирая белесые от муки пальцы о фартук.
- Нет, бери выше. Исчезающий вид. Редкость.
Сквозь мутную поверхность пакета виднелись рыбьи, немигающие глаза, смутно проступали очертания нового обитателя аквариума.
- Дорого? - по-хозяйски поинтересовалась Надя.
- Ну... не очень. Но он стоит того. Такой красавец!
- Потом гляну, - жена равнодушно отмахнулась и, уйдя на кухню, загремела кастрюлями.
"Вот так встреча", - Семён, раздосадованный холодностью супруги, скинул туфли и прошёл в комнату, где гудел, выпуская в кристально чистую воду тысячи пузырьков, его чудо: двухсотлитровый аквариум. Золотые рыбки засуетились у поверхности, разглядев присутствие хозяина и надеясь на кормежку.
- Покормлю, не забуду, - бросил им на ходу Семён. Все его мысли были заняты сидящим в пакете существом.
- Надюша! - вскоре позвал он. - Подойди, взгляни на него.
Жена появилась быстрее, чем он ожидал.
- Я его пересадил, посмотри
В маленьком, литров на десять аквариуме, который всегда был в запасе у Семёна, сидел предмет разговора.
Надя склонилась, едва не прижавшись лбом к стеклу. И было из-за чего.
Новенькая рыба оказалась сантиментов двенадцать в длину. Бросались в глаза огромная, прямо-таки гигантская голова и внушительный хвостовой плавник. Тело покрыто, словно кольчугой, сверкающими чешуйками, они переливались всеми цветами радуги, когда существо двигалось, - красота, глаз не оторвать. Но рыбья голова была, как позднее определила Надя, "ужасная". Огромный и, казалось, клыкастый рот с непомерно толстыми губами открывался, обнажая алую полость внутри пасти. Жабры, снабжённые множеством похожих на червей отростков, находились в непрерывном движении. Глаза были огромные, как у телескопа ("недаром же показалось, когда впервые его увидела"), но не блестящие, как у большинства питомцев Семёна, а мутные, словно их заволокло дымкой. Рыба вплотную подплыла к стеклу, словно собираясь на ходу протаранить стеклянную преграду.
Надя отпрянула.
- Кто это?
- Чрезвычайно редкий вид, как мне сказали. Обитатель бразильских болот.
- А как называется?
- Вот тут-то проблема, - сказал Семён. - Его бывший владелец приобрёл по случаю, у некого любителя. Но тот (вот умора!) даже названия не знал.
- Какой страшный.
- Что ты, что ты. Глянь-ка: как радуга.
- Рот и глаза... Словно дохлый.
- Знаешь, молчи лучше. Редчайший вид. И недорого. Вы с ним подружитесь, поверь.
- Бр, - поёжилась Надя.
- Надюша, я подумал, что сегодня его запущу.
- А как же этот...
- Карантин, - подсказал Семён. - Обойдусь.
- С чего вдруг? А если заразный?
- Не думаю. Я так ЧУВСТВУЮ.
- Дело хозяйское, - Надя отошла.
Семён, достав сачок, запустил его в аквариум.
- Иди сюда, засранец.
Минуту спустя, рыба перекочевала из десяти литров в двести и забилась в водоросли.
Следующий день был суббота. Семён надеялся поспать подольше, но ощутил, что кто-то трясёт его за плечо. Надя, конечно.
- Что? Что? - хотелось спать, голова клонилась к подушке.
- Проблемы с твоим монстром, - повысила голос жена.
- Ох, - муж рывком привстал, сонный, неумытый, со слипающимися глазами. - Что случилось?
- Подошла я сегодня взглянуть на него и смотрю: плавает. Быстро, от стенки к стенке. А потом гляжу: на камни натыкается, стекла не видит. Слепой, ей-богу слепой!
Семён подлетел к аквариуму. Желание спать пропало.
- Сейчас проверим, - раскрыв баночку с кормом, он бросил шепотку внутрь.
Золотые рыбки бросились подбирать хлопья. Новенький, почуяв еду, всплыл вверх, но его попытки схватить ртом корм заканчивались неудачей, - он постоянно промахивался. Потом вильнув хвостом, рыба резко взяла влево и налетела на гранитную глыбу. Глаза мутные, безжизненные. Чешуйки поблекли, и насколько успел разглядеть Семён, тело рыбы покрывала серая, отвратительного вида слизь.
- Заболел?! - схватился за голову Семён. - Надо срочно отсаживать.
Как был в трусах, Семён в два прыжка пересёк комнату и схватил сачок.
- Иди к папочке, - Семён накрыл новенького сачком. Потом произошло НЕЧТО.
Сачок, словно живой, дернулся из рук, вылетая из аквариума и обдавая Семёна брызгами. От неожиданности Семён так и сел на пол. Потом потянулся к сачку, который лежал рядом с тумбой.
- Мать твою... - в сетчатой материи сачка имелось круглое отверстие, маленькое, но всё же достаточное, чтобы сквозь него ускользнул исчезающий вид.
- Сёма? - глаза Нади были широко открыты.
- М-м-м, - отозвался муж.
- Сёма? - в замешательстве повторила супруга. Она была очень напугана.
- Кто же это? Хищник? И почему он мне не сказал? Погоди-ка, Наденька, кажется, есть телефон, - Семён прильнул ухом к мобильнику, руки его тряслись.
"Абонент не отвечает или временно не доступен".
Семёну вспомнилась лысая, как шар для боулинга, голова продавца, руки с длинными пальцами, которые, казалось, были лишены ногтей.
"Вы не будете разочарованы. Чрезвычайная редкость. Многие удавились бы, чтобы обладать таким сокровищем".
- Подонок! - ругнулся Семён. "По всем вопросам звоните мне в любое время", - вспомнилось ему.
Неожиданно в голове Семёна возникла спасительная идея. Он снова схватил телефон.
- Покажи его, - попросил Виталий.
- Там, - отозвался Семён. Это был первый день, когда он сознательно избегал смотреть на свой аквариум.
Виталий Скворцов - ветеринар и увлечённый человек. Разбирался во всём, что связано с живностью, в том числе в ихтиологии. Семёново приобретение вызвало у него неподдельный интерес.
- Ух ты, - шептал Виталий, прильнув к стеклу аквариума. - Кто же это? Впервые вижу, честное слово.
- Ну? - торопил Семён.
- Не так быстро. Да и потом ТЕБЕ виднее, ТЫ его покупал.
- Мне сказали, это исчезающий вид. Из Бразилии.
- Сомневаюсь. По всем признакам это обычный ротан, в простонародье бычок. Обитатель прудов и болот средней полосы России.
- То есть, ты хочешь сказать, мне подсунули обычную рыбку из пруда? Если б ты знал, во сколько он мне обошёлся!
- Не всё так просто, - Виталий продолжал наблюдать за странным существом, что челноком сновало от задней к передней стенке аквариума. - Я вижу лишь внешнее сходство. Форма головы, плавников. Зубы как у хищника - это странно. Жаберные отростки червеобразной формы - странно вдвойне. Я бы сказал, это помесь ротана...
- С кем?
- Не знаю.
- Взял на свою голову, - заметила возникшая в дверях Надя.
Семён лишь вздохнул.
- Не переживайте так, хозяева, - сказал Виталий. - Мы с этим зверем разберёмся. Вот, смотри, что я принёс, - продолжил он, обращаясь к Виталию, - прочнейший сачок, спецзаказ. Думаю, зубки твоего любимца не возьмут эту материю.
Виталий погрузил сачок в аквариум. Профессиональным движением подвёл под брюхо рыбы и рванул вверх. Помесь ротана неизвестно с кем забилась внутри сачка, грозясь вырваться наружу.
- Попался, - Виталий накрыл сачок ладонью. - Вот он... Ох!
Семён не успел заметить, что произошло. Вдруг Виталий завопил, отдёрнул руку; пальцы другой руки, сжимавшие рукоятку сачка, разжались, и сачок с находящейся внутри рыбой отлетел на пол. Рука Виталия обагрилась кровью, стекавшей из разорванной ладони на запястье, тяжёлые алые капли оросили пол.
- Боже! - Виталий бросился вон из комнаты.
Побелевшая от страха Надя уставилась на существо, бьющееся в сачке.
- Чего ты встала? - голос не повиновался Семёну. - Иди, помоги ему!
- Ах ты... - Семён занёс ногу, чтобы одним движением покончить со своим любимцем. Потом, передумав, схватил сачок и вытряхнул содержимое в аквариум. - Живи! Следом пришло сожаление: "Надо было расплющить его к чёртовой матери!"
Из ванной комнаты доносилось завывание Виталия и голос жены, что-то говорящей ему.
- Ноги моей не будет в этом доме! - в голосе ветеринара засквозили нотки истерики, и сразу хлопнула входная дверь.
На ватных ногах Семён добрался до прихожей. Линолеум был покрыт капельками крови, тянущимися от ванной к входной двери.
- Слышишь меня, - Надя вплотную подошла к мужу. - Хочу, чтобы ты избавился от него. Убил, продал, как хочешь. Но жить с этим под одной крышей я не буду!
- Ладно тебе, успокойся, - руки Семёна похолодели, да и вообще, он чувствовал себя очень скверно.
- Ты меня понял? Это моё последнее слово.
- Замолчи... - голос Семёна был слишком слаб, чтобы противостоять железному натиску супруги.
- Не хочу ничего слышать, - Надя отошла.
Семён дошёл до комнаты. Взял мобильный.
"Абонент не отвечает или временно не доступен", - женский, равнодушный ко всему голос.
"Не отвечает!"
К полудню мир в семье был восстановлен. Капли крови отмыты. И лишь сачок Виталия, лежащий на тумбе рядом с аквариумом, напоминал о случившемся.
- Мне так неудобно перед Витькой, - сказал Семён, попивая чаёк.
- Удивляет, как такой опытный человек, ветеринар, между прочим, не смог с ним справиться, - гораздо спокойнее отозвалась Надя. Судя по всему, её воинственное отношение к новому обитателю аквариума развеялось.
- Согласен. Но всё так гадко...
До вечера обошлось без происшествий. Но в душе Семёна остался неприятный осадок. Он не мог смотреть на аквариум; огромный стеклянный ящик стал раздражать его. Кормя рыбок, Семён отводил взгляд в окно, на стену, на тумбу, только не ТУДА.
Вечером, перед тем как лечь спать, Семён решил повторить попытку дозвониться продавцу. И надо же - в трубке раздались длинные гудки, похоже абонент включил телефон.
Один гудок, второй, третий...
- Алё, - голос был хриплый, усталый, женский.
- Могу я попросить...
- Нет не можете, - перебили его. - Это уже двадцатый звонок, мне кажется. Медицинская сестра отделения интенсивной терапии Захарова. - Пауза. - Мария Петровна. Он умер. Три часа назад. Вы родственник? Сожалею... - связь оборвалась.
Семён нажал повтор вызова.
- Что вам ещё, - ожил телефон.
- Умер, вы сказали? Но от чего?
- Таких справок мы не даём, мужчина. Всего вам... - раздались короткие гудки.
- Наденька! - хрипло позвал Семён и, когда подошла жена, сообщил Наде: - Представляешь, он умер.
- Кто? Витя? - всполошилась супруга.
- Тот, с рынка. Продавец. Три часа назад.
Ночью Семён не сомкнул глаз.
Воскресенье порадовало непогодой, зарядили дожди. С утра, часов примерно в девять, Семён оделся потеплее, вооружился зонтом и оставив спящую супругу одну, вышел из дома. Городская больница располагалась в трёх кварталах, и Семён решил, что вполне сможет добраться пешком.
Больница, серые корпуса которой были раскиданы по территории парка, встретила его в лице охранника, который категорически воспротивился пускать Семёна за ворота в столь ранний час.
- Время на посещение установлено: с четырёх до восьми часов, - страж порядка был непреклонен.
- У меня здесь друг.
- Сюда все приходят к друзьям и родственникам, приятель. Не могу, не имею на то права.
- Скончался вчера вечером... - Семён запнулся. Худо, что ни имени, ни фамилии покойного он не знал.
- Неужели? - в интонации охранника вместо гнева засквозило неподдельное удивление. - Наверное, вы имеете в виду Гаврютина, не так ли?
- Да, именно. Гаврютина. "Вот и фамилию узнал", - подумал Семён.
- Вам вчера сообщили о его кончине?
- Совершенно верно. Захарова Мария Петровна, медсестра.
- Вообще-то, приятель, лечением Гаврютина занимался Коробов. Идите в корпус N 1, он же главный, поднимайтесь на третий этаж, кабинет 355. Даниил Арнольдович ждёт. Проще сказать, он никуда не уезжал, сегодня на сутках дежурит. Проходите, - охранник распахнул створку ворот.
- Благодарю, - прощаясь, Семён протянул руку.
Однако охранник повёл себя более чем странно. Он не только не пожал руку Семёна, но отодвинулся в сторону, будто избегая находится рядом с ним. В карих глазах промелькнул испуг.
- Идите, приятель. Удачи.
- Пока, - отходя от ворот, боковым зрением Семён увидел, как охранник мрачно глянул ему вслед, а потом скрылся в своей будочке.
Кандидат медицинских наук Даниил Арнольдович Коробов оказался плотным мужчиной с остроконечной бородкой и в старомодном пенсне ("Золотое", - сходу решил Семён). Безукоризненной белизны халат подчёркивал тщательно выглаженную синюю сорочку и новенький галстук. Типичный образ преуспевающего профессора из какого-нибудь американского фильма. На вошедшего Семёна Коробов взглянул без удивления.
- Я вас заждался, - голос врача был спокоен, бархатист и довольно приятен. Даниил Арнольдович заметил вопросительный взгляд Семёна и добавил: - Охрана сообщила мне о вашем визите. Что ж, присаживайтесь куда нравится, места много.
"Охрана сообщила? - удивился Семён. - Это ещё зачем?"
Семён скромно примостился на краешке стула.
- Позвольте узнать, как вас зовут? - спросил Даниил Арнольдович, заняв место за рабочим столом, так, что Семён очутился как раз напротив него.
- Семён.
- А по батюшке?
- Алексеевич.
- Семён Алексеевич. Славно! - Коробов улыбнулся, обнажив два ряда золотых зубов; улыбка получилась кривая, натянутая, неискренняя. - Кем вам приходился покойный Гаврютин Максим Петрович?
Тон и поведение врача чем-то насторожили Семёна.
- Это что допрос?
- Нет, что вы. Как можно? Но поверьте, драгоценный Семён Алексеевич, отвечать в ваших же интересах.
- Вот как, - в душе Семёна закипала злость на этого холёного докторишку. - А что будет, если я сейчас встану и уйду? Что будет, если пошлю вас ко всем чертям?
- Фу, как грубо, - скрипнул стулом Коробов. - Допустим, встанете. Допустим, уйдёте. Но недалеко: до больничных ворот, там вас, непременно, задержит охрана. А потом, ввиду вашего противодействия, я вызову службы, от общения с которыми у вас точно развяжется язык.
- Это угроза?
- Понимайте, как хотите. Вернёмся к Гаврютину.
- Он просто мой знакомый.
- Вот как. Охраннику сказали "друг".
- Как вам угодно.
- И всё же?
- Знакомый, - голос Семёна дрожал. - Послушайте, что, в конце концов, происходит?
- Я просто выполняю свой долг, - Даниил снял пенсне и принялся протирать его замшевой тряпочкой. - И прежде чем вы сделаете неправильные выводы, Семён Алексеевич, дескать, вас сюда завлекли и силой удерживают, ну и так далее, позвольте мне провести маленький эксперимент. - Коробов вытащил из ящика стола приборчик чуть больше пачки сигарет, нажал какие-то кнопки и вплотную поднёс к Семёну. Приборчик запищал. - Врач ознакомился с цифрами на его дисплее и продолжил: - Именно так я и полагал.
- Что это? - холод сковал живот Семёна. Ему вдруг стало страшно.
- Счётчик Гейгера. Показывает недопустимый уровень радиации. От вас, Семён Алексеевич, от вас.
- Радиация? - Семён едва удержался на стуле. Обстановка коробовского кабинета поплыла у него перед глазами.
- Да. Гаврютин умер от лучевой болезни, если вам интересно. Корпус "А" закрыт на карантин. Там денно и нощно копошатся ребятки из ФСБ и криминалисты. Хотя какой, к чорту, теракт, просто парень приехал из района Чернобыля. Он, видите ли, жил там, кушал, пил местную водичку. Это не прибавило ему здоровья.
- Я должен позвонить жене, - подскочил Семён. - Боже мой!
- Что случилось? Я вас совсем не понимаю.
- Доктор... Боже! - по лицу Семёна крупными каплями стекал пот, руки тряслись. - Я купил у него рыбку, ну, для аквариума. Ясно? Она странная. Хищница... порвала сачок... покусала Витьку... - голос Семёна прервался, горло сдавило спазмом.
- Ваш адрес, срочно! - Даниил Арнольдович схватился за телефон.
Семён, запинаясь продиктовал. Потом ему стало очень-очень душно. Вспомнился лысый череп Гаврютина, его длинные пальцы, лишённые ногтей. Тьма сомкнулась вокруг его сознания. Удара от падения он не ощутил.
- Где он сейчас? - пожилой человек с загорелыми щеками сидел на стуле, на котором недавно находился Семён. Вопрос его был обращён к Даниилу Арнольдовичу.
- В палате, - отозвался тот. Щёки врача побледнели, он выглядел нездоровым.
- Каковы шансы на выздоровление?
- Сложно сказать. Уровень облучения очень высок.
- На адресе наша группа. Жена вне дома. Дверь взломали. В аквариуме кроме золотых рыбок никого нет, - сказал пожилой.
- Ваше мнение, полковник?
- Пока промолчу, - тот пожал плечами. - Надо ждать.
Со стороны рынка, держа в руках двухлитровую банку, шагал молодой человек. На лице играла довольная улыбка: наконец-то он заполучил, то, о чём давно мечтал. Женщина, любезно отдавшая существо, плавающее в банке, практически за бесценок, пожелала ему удачи и сразу же растворилась в толпе. Чудны дела твои, Господи!
"Что она сказала, - вспоминал молодой человек. - Большая редкость, исчезающий вид. Из Бразилии, кажется. Вот повезло!"