Прочитали мы финал и даже обзоры. Очень расстроились из-за переживаний Aazа. Он всегда хвалил наши рассказы и мы решили поддержать его. И написали альтернативный обзор финала с альтернативной версией развязки рассказа "Деда".
Да простят нас авторы финала и особенно автор пародируемого рассказа!
Неприятности не заставили себя ждать. И были они, как самый длинный мост в Питере - Большой Обуховский, аж 2824 метра! (привет, Ната!)
За рекой полз вездеход.
На людей я ещё не охотился, подумал я, и достал бластер.
Я люблю яркие цвета.
- Бластер цвета ультрамарин, - мурлыкал я себе под нос, ловя в прицел смотровую щель.
Вездеход перевалил реку и из него выпрыгнули сначала руки, потом ноги, затем непотребство и, наконец, люди. (Здравствуйте, г-жа Хаимович!)
- Ба! Малыш! Да ты совсем вырос! - закричал здоровый кучерявый чёрный человек (авторы вынуждены вставить в повествование афроамериканца, чтоб их не обвинили в расизме). - Меня зовут Иван Иванович (физкультпривет Эду)! А тебя?
И не дожидаясь ответа, указал на второго мужчину.
Тот был представителем азиатской расы и тоненько просипел:
- Моя тоже зовут Ивана, однако, Лукич я (Сергей Владимирович, наше вам). Зови моя Лукич-сан и бортмеханик я, однако.
- Меня зовут Пани Зося (мадам Ковалевская, ваше нам), - вмешалась рыжая зеленоглазая девушка (привет фэнтезистам). - Как вы разговариваете с мальчиком! Я дипломированный детский психолог и первый контакт должен быть со мной!
При слове "контакт" оба Ивана почему-то засмеялись.
- Как вам не стыдно! - воскликнула Пани Зося и покраснела. - Вы же лучшие из лучших! - и обращаясь ко мне, добавила - Мальчик, не бери с них пример.
- Что это ты, однако, прячешь за спиной, мальчик? - поинтересовался Лукич-сан и ткнул пальцем в нагрудный карман моего комбинезона. - Спички детям не игрушки.
Пришлось выложить спички, махорку, бластер и засапожный плазмоган. Про два мешка муки припрятанных под дубом я благоразумно промолчал. (Здравствуйте, г-н Арилин!)
Я было открыл рот, чтоб пригласить их в гости, как меня подхватили, усадили на броню вездехода и мы помчались к дому.
На пороге нас уже ждал Деда. В руках у него я заметил пышный каравай на полотняном рушнике. Сверху, за неимением солонки, он водрузил сморчок (наше вам, Реликт и Орбит!).
- Лукич-сан! - радостно закричал Деда и бросился в объятья азиата.
- А! Стосорокчетыретысячевосьмойбис! Узнаёт моя старый знакомый из поисковой партий на Церере, однако! Помнишь, однако, как мы с твоя успели сбежать, однако, с орбита за девятнадцать минут до вспышка Сверхновой, однако?!( поклон вам, г-жа Хожевец) - скороговоркой просипел бортмеханик принимая в объятья стотридцатикилограммовую тушку (привет юмфант) Деды. - Долго же моя твоя не видела! А ты похорошела!
Деда смущённо ответил на страстный поцелуй мужчины (вставлено по просбе ЛГБТ-сообщества).
- Собирайся, мальчик, - сурово сказал Иван Иванович. - Но бери только самое необходимое.
Я подумал было взять мою любимую резиновую куклу Зину (реверанс г-же Барто), но посмотрел на Пани Зосю и не стал озвучивать это желание. Однажды Деда застукал меня с моей любимой куклой. Меня он выпорол, а Зине поставил затычку, так что она на одну треть перестала функционировать (здравствуйте, г-жа Лаевская), и я подумал, что детский психолог может ей и ещё две затычки поставить. Ну её. Зато я собрал полный чемодан инструмента. Там был и сучкорез, и тяпка, и коса, которую я отрезал у местного орангутанга. И конечно не забыл свою коллекцию заспиртованных сердец пернатых, на которых Деда прививал мне навыки анатомии (привет Ано.. эээ... мадам Эль).
- Ну ты, брат, и загрузился! Половину придётся оставить, - чёрный Иван взвесил на руке чемодан и крякнул от напряжения.
Я похолодел. Первая мысль была: "а как же Зина". Вторая: "а как же Деда".
- А как же я? А я?! Я же лучше собаки! (наше вам с кисточкой, г-н Карлсон) - Деда словно прочитал мои мысли.
- Мы тебя на дискетку запишем и с собой возьмём.
- Вы сделаете из меня дубля?! Я не согласен!
Страсти накалились. Остальные члены спасательной миссии подтянулись поближе.
- Ну не можем же мы тебя взять. У нас кораблик маленький. И вообще, это распространённая практика - записьдубля.
Пани Зося медленно осела на землю. Она лежала и слегка подёргивала руками и ногами. Я даже подумал, а не живут ли у ней в голове всякие псоглавцы, медведи или клоуны (ау, Аноним!) или может ей мерещится, что она спасает девушку или всё время мысленно возвращает свою первую любовь Аню (поклон вам, г-да Маренин и Горбачев!).
После долгих препирательств мне было разрешено взять с собой сучкорез и замаскированный под жёлтенькую уточку вибратор Хиггса (политика на конкурсе запрещена!).
Пани Зося, как детский психолог, все эти дебаты пролежала на земле, а потом отправилась в медотсек, поддерживаемая Иваном Большим, а Иван-сан предался воспоминаниям вместе с Дедой.
- А помнишь, Стосорок... Тьфу ты. Называть тебя Дедой у меня язык не поворачивается. О! Буду называть тебя 35-FTH (поклон вам, г-жа Томашева)! - старый друг смотрел в небо помутневшим взором узких глаз.
- Зови, - меланхолично согласился Деда.
- А помнишь, 35-FTH, был у нас уже случай с одним мальчиком. Сидел он на крыше во время половодья, и как только мы пытались его оттуда забрать, то кричал, бился в истерике и всё звал какую-то Ксай-Лу (снимаем шляпу, г-жа Вишнева и г-жа Шокол). И только после галоперидола мы смогли его оттащить в медотсек...
- Помню. Я ничего не забываю. Я же андроид, - периодически напоминал Деда.
Слушать их воспоминания о былых подвигах было интересно, но я никак не мог понять, почему они никуда не торопятся, хотя только что спешили как на пожар.
Из медотсека показалась Пани Зося. Она на ходу поправляла юбку скафандра и отряхивала с носа белый порошок.
- Там такие забористые... медпрепараты, Иван-сан! Надо бы и их прихватить, - и она игриво посмотрела на Деду.
Деде было решено оставить два мешка семян яблони сорта Антоновка и три тонны куриных сердец и дать задание развести здесь сады (реверанс г-ну Долматовскому) и посадить кроксы. Чтоб мои внуки прилетели сюда жить уже на освоенной и модифицированной планете, а не ходить как дураки в противогазах и респираторах.
У корабля стоял пилот, высокий стройный мужчина с красивыми ветвистыми наростами на голове. Я вопросительно посмотрел на Деду:
- Гуманоид?
- Рогоносец, - лаконично ответил Деда.
- А ещё говорят, - шепнул мне на ухо Лукич-сан, - что в рогах у него микрочип, по которому его постоянно контролируют то жена, то няня.
И тут у меня созрел план...
*******
Корабль медленно набирал высоту.
Пилот приложил руку к рогам, отдавая честь.
- Ура! - закричали оба Ивана. - Мы летим к Лукичу!
- Нет, к Лукину! - поправила Пани Зося цветастый бронелифчик и обоих Иванов.
Я выглянул в иллюминатор.
Слева застыл изрешечённый труп в скафандре, подняв руку в приветственном жесте. Самое крупное отверстие было в плечевом шарнире ( Здравствуйте, г-н Григорьев).
Я даже испугался - неужели это я его так изрешетил?
Но пилот с красивыми рогами рассказал мне, что это учёный с мировым именем ставил эксперимент, и попутно угробил себя, а заодно чуть не снёс и всю Вселенную.
- Лучше б его до эксперимента кто из бластера изрешетил, а то обосрались все со страху, - мрачно добавил чёрный Иван. И закрыл иллюминатор фреской на которой торговцы в пёстрых одеждах продавали диковинные плоды и изящные украшения (наше вам, леди Лиат Натанариэль)
Я повернулся и окинул прощальным взором мою родную планету. Потом проверил, всё ли на месте. Да. За кормой болтался привязанный на тросу Деда. Одной рукой он прижимал к себе урну с прахом моих родителей, а другой махал нам (наше почтение, г-жа Тарасова).
Как же будут разводить здесь яблони, невпопад подумалось мне, ведь там остались только семена конопли и спрятанные под дубом два мешка муки.