В первый же вечер по приезду состоялся их разговор по поводу родового улуса Кадана. За то время, пока его не было в Хайхэне, его улус по распоряжению Мунке-батора, перешел под управление его тестя, поскольку прямых наследников пока не находилось, а старик стремился оставить его под своей рукой, зная, что его дочь находится в Монголии и у неё есть сын, который имел право на него. Родной ли сын Кадану или нет, это уже не имело значения. Было ясно, что Айбек-тегин не захочет добровольно расстаться с ним, а поскольку, при слабой власти монголов к Кыркызе, здесь может решить только сила.
Во время этого совещания, было решено создать большую дружину и отвоевать свой улус у тестя. Двести сабель, хоть и была значительной силой, но явно была меньше той, что мог выставить престарелый родственник.
Только старый и мудрый Ариет сказал:
- Нужно съездить к монгольскому хану и выпросить ярлык на княжество.
Все задумались, и Курлун добавил:
- Сейчас у хана тяжелое положение, я думаю, что хан согласится вернуть тебе улус. Маметкул уже давно мёртв, история давно забыта и сменился хан. Кадан, ты езжай, а я здесь соберу дружину и буду её вооружать.
Старейшины одобрительно загудели. Они понимали, что объединённые силы двух улусов будут в состоянии противостоять более крупным местным бекам.
- Ты там не забудь одарить жен хана, - добавил Ариет, - они на ханов большое влияние имеют. К тому же они глупые и жадные.
- Хорошо, - сказал Кадан, соглашаясь со словами старика,- надо ехать.
С этим они продолжили пир, который всегда сопровождал подобные мероприятия.