В коридоре захудалого отеля, в котором они остановились, в очередной раз перегорела лампочка. Айтарион, как ни в чем не бывало, пошел дальше, не обратив на это никакого внимания. Эрр, проводив взглядом вечно прямую спину командора, хмыкнул. Взглянув на почти выдранный из подвесного потолка плафон, он пожал плечами и тоже двинулся дальше. Прошмыгнувшая мимо горничная, от которой так сильно несло страхом, что это смог почувствовать даже Арронакс, старательно смотрела в пол и держалась подальше от проходящего мимо мужчины. Эрр удивленно посмотрел ей в след. Он не чувствовал опасности и не мог предположить, что испугало эту молоденькую девушку. Повернувшись обратно, Эрр встретился взглядом с Айтом, который смотрел куда-то в пустоту за его спиной. Сопоставив события, Эррон хмыкнул и отрицательно покачал головой, глядя на командора.
- Мог бы сделать лицо попроще, улыбнулся бы девушке, что ли.
Айтарион перевел взгляд на Эрра и демонстративно улыбнулся.
- Так?
Арронакс инстинктивно отпрянул на пару шагов, увеличивая расстояние между собой и командором. Ему захотелось куда-нибудь спрятаться или оказаться как можно дальше от Айтариона. Оскал, который получился у Айта, не имел ничего общего с улыбкой. Когда командор перестал улыбаться, Эрр смог взять себя в руки и изобразить ошарашеное выражение лица.
- Ну тебя. Такой улыбкой только пугать можно. Но зато качественно.
- По-другому не получается.
Не уловив сарказма, Эрр заинтересованно посмотрел на командора.
- Это как?
Командор пожал плечами и пристально посмотрел в глаза Эрру. Он не был обязан этому el' ничем, но... То, что он был вынужден "подсмотреть" в воспоминаниях Арронакса, требовало от командора ответной откровенности. Айтарион хмыкнул и пошел в сторону номера. Эрру не оставалось ничего иного, как пойти вслед за ним.
- Когда-то... Очень давно мне пришлось бороться за свою жизнь, - Айт плотно закрыл дверь номера за Эрром, - И, в некотором смысле, проиграть.
Воспоминания вернулись, как если бы это было вчера. Болезненно-остро, до дрожи. Казалось что он все еще там... бежит по опасной, незнакомой территории.
Темное небо, которое Айт мог видеть сквозь дыры в развалинах зданий, было практически скрыто за падающим снегом. Температура, и так очень низкая, упала до почти невыносимого холода. Командор чувствовал этот холод даже сейчас.
- Так случилось, что мне пришлось какое-то время жить на оккупированной территории, где подобные мне были в роли ценной добычи, - Айт смотрел куда-то в окно, стоя вполоборота к Эрру, - И поэтому у захватчиков было что-то вроде игры: дать жертве шанс уйти.
Он вспомнил собственное отчаяние, когда сил совсем не осталось, как не было и памяти. Обессиленный, загнанный, замерзающий, не помнящий себя дикий зверь.
- В этой гонке я проиграл, глупо выпрыгнув на преследовавшего меня.
Время перестало существовать. Он не знал сколько суток прошло с тех пор, как он стал "дичью". Все сливалось в одну серую полосу препятствий и боли, страха и убивающего холода. И когда преследователь, то ли по неосторожности, то ли специально, задел прикладом тяжелой винтовки какой-то обрывок металлической трубы, Айт выпрыгнул из своего убежища. Он ни на что не надеялся. Ему хотелось одного - выжить.
Сбив "загонщика" с ног, Айтарион откатился к противоположной стене, в которой зияла дыра, ведущая на полуразрушенный виадук, висящий в ледяной пустоте. Но встать ему не дали. Короткий удар в висок обездвижил его. Паралич пришел на столько неожиданно, что сознание отказывалось воспринимать в произошедшее.
Даже когда в помещении появились другие преследователи, Айт мог думать только о том, чтобы заставить свое тело подчиняться. И только с болью от сыпавшихся на него ударов, он осознал, что проиграл.
- Они до конца не знали, за кем им пришлось гоняться, - командор хмыкнул, словно сейчас эта ситуация казалась ему в какой-то мере смешной, - От этого и радость поимки и злость на попавшего им в руки el' были неописуемы.
Чьи-то руки содрали капюшон с его лица, лишая последней надежды на какое-то призрачное спасение. В глазах многих из них сквозило удивление. И только у серолицего, с какими-то знаками отличия, на лице была написана ненависть и непонятная для Айта радость. "Загонщик" резко дернул Айтариона за короткие волосы, поворачивая его голову к свету и вглядываясь ему в глаза.
- Неслыханная удача - линия управляющих.
Тогда Айтарион не понимал о чем серолицый говорил. Он даже не помнил как оказался на этой территории, разрушенной в результате каких-то боевых действий. Айту пришлось принять эти условия как данное, и пытаться сбежать за периметр, в надежде уйти от "охотников". Но больше всего он надеялся вернуть утраченную память. Он помнил лишь свое имя и расу. Но не более того. Словно воспоминания, относившиеся к прошлому, ему стерли, лишая возможности сопротивляться, а значит и выжить.
"Охотники" собрались вокруг беспомощного el', рассматривая его, словно диковинное животное, оценивая, сколько они получат за столь ценную добычу. Дальше Айтарион не помнил ничего - кто-то вырубил его одним метким ударом.
- Многим бы хотелось иметь раба-el'. Послушного, покорного. Но еще больше - уметь управлять нами на генном уровне. У очень многих была бы возможность сместить равновесие сил в свою сторону. - Айтарион внимательно посмотрел на сидящего на диване Эрра. Тот словно застыл, улавливая каждое слово командора, - Тогда я не осознавал, какая кровь течет в моих жилах. И насколько она была ценной для них.
Он очнулся в тесной, и ледяной камере. Все дни, которые он помнил, были пропитаны этим всепоглощающим холодом. А теперь Айтариону казалось, что он застыл в одной огромной глыбе льда. Порванная одежда не давала ни капли тепла, а раны, казалось, заледенели от покрывающей их крови. Связанные за спиной, вывернутые под невероятным углом, руки не давали пошевелится. Перевернуться на спину и сесть казалось невозможным. Все, что он мог видеть, был серый, испещренный острыми выбоинами пол.
Айт иногда слышал шаги за закрытой наглухо дверью, чьи-то голоса, но речь он не понимал. Он не знал, сколько провел в камере, зачем его держат тут. Руки Айтарион почти не ощущал, раны и ссадины невыносимо болели.
И когда дверь открылась, он был почти рад любому, кто бы в нее не зашел. Сильные руки вздернули его на ноги, выбивая последний воздух из легких. Айт не мог двигаться и его тянули за связанные руки куда-то вглубь темного коридора, оказавшегося за дверью камеры. Он сбился со счета, пытаясь запомнить все повороты и двери. Любая попытка упасть пресекалась болезненным пинком, лишая Айта желания сопротивляться. В каком-то очередном коридоре ему завязали глаза.
Его усадили в какое-то подобие кресла, привязав руки к подлокотникам. Айт и без этого не мог пошевелиться, поэтому он посчитал такую меру глупой. Айтарион не видел ничего вокруг себя. Он слышал шаги, какое-то деловитое шуршание, скрип репласта около себя. Но ни одного разговора, ни одного голоса не звучало. Айту казалось, что у него уже нет сил что-либо чувствовать или понимать, но отсутствие разговоров почему-то вызвало глухую, отчаянную панику. Он попытался высвободить руки, но лишь в очередной раз застонал от боли в вывернутых суставах.
Чья-то рука прижала Айта к спинке кресла, не давая ему пошевелиться. Но как только Айтарион почувствовал болезненные уколы на сгибах локтей, паника стала невыносимой. Он стал вырываться. Айт осознавал всю бесполезность своих попыток, но тело словно зажило отдельной жизнью, пытаясь освободиться из крепких оков. Из горла вырвался рык пополам с воем, когда он почувствовал на коже что-то мягкое и склизкое, лижущее раны на лице и руках.
- "Охотники" получили желаемое - кровь того, кто принадлежал к линии Управляющих. Но кому-то этого было мало. - Айт невыразительно пожал плечами, - Вместо того, что бы избавиться от меня, они решили еще поиграть с добычей, загнать окончательно, до смерти. Я почти не помню этой последней гонки.
Он не помнил как он оказался на разрушенной улице, почему его отпустили. Он не разбирал дороги в полубессознательном состоянии. Его гнала вперед только одна мысль, о том, что он предатель, что он позволил кому-то изъять его гены. Он не понимал, что это означает, но бежал не только от преследователей, но и от этой мысли.
Опять время слилось в серую ленту боли и гонки. Память милостиво избавила Айтариона от большей части воспоминаний, но боль от все новых ран запоминалась лучше, чем собственные действия. Казалось, что на нем не осталось ни одного живого места. Лицо саднило, в груди при каждом вздохе словно что-то взрывалось, руки были почти бесполезны. То, что он мог идти или хоть как-то бежать, Айт считал подарком. В какой-то момент даже это осознание происходящего покинуло его.
- Когда я очнулся в лазарете какой-то орбитальной станции, мне все еще казалось, что я там, на разрушенной территории, бегу от преследователей. Но паника и страх, гнавшие меня вперед из последних сил, ушли, - Айт снова улыбнулся непослушными губами, не обращая внимания на Арронакса, - А вот боль осталась.
Айтарион мог лишь мотать головой, пытаясь вырваться из захватов, которые надежно держали его в кровати.
- Успокойся, ты в безопасности.
Чей-то голос, говорящий на родном языке, выбил Айта из хрупкого равновесия, заставляя сжаться в клубок нервов и рвущихся от боли мышц. Он вслушивался в речь говорящего, не веря собственному слуху, считая, что все еще бежит от "охотников". Но спокойная речь, с отчетливо различимым акцентом fey'rex, почему-то заставляла расслабиться. И Айт постепенно успокаивался, расслабляя напряженные до отказа мышцы.
Он не помнил ничего, не знал, что случилось с ним в этой последней гонке. Память зияла пустотой, как и тогда, когда он пытался вспомнить свое прошлое. Но разбитость тела говорила о том, что он с кем-то дрался. Не надеясь выжить. Каждая мышца и кость, казалось, были непоправимо повреждены. Лицо заледенело, превратившись в непослушную маску. Но он наконец был в тепле, хотя глаза были снова завязаны.
- Где я?
Собственный голос показался неразборчивым хриплым рычанием, отдавшимся в горле затяжной болью. Айт замолчал, не пытаясь повторить почетче. Но тот, кто до этого говорил с ним, видимо, понял его. Через мгновение с глаз пропала темная повязка. Серый потолок с подвешенными к нему связками разнообразных кабелей и какими-то датчиками показался Айту чем-то на столько родным, что он смог наконец успокоиться окончательно.
- Ты на одной из дальних станций базирования.
Голос раздался где-то сбоку, вынудив Айта повернуть голову. Рядом с кроватью, на которой лежал Айтарион, сидел el'-fey'rex. Не смотря на отсутствующую память, Айтарион готов был поклясться, что этому мужчине было на столько много лет, что он и сам не помнил их количество. Абсолютно черные глаза почти незаметно светились темно-алым светом, выдавая возраст сидящего. А черная, без знаков различия, униформа, почему-то заставила Айта снова сжаться в комок, но уже не от страха.
- R'tan, ему еще рано приходить в себя, - женский голос раздался где-то впереди, но Айт не мог рассмотреть, где находилась леди, - Ему слишком сильно досталось.
В поле зрения появилась девушка-ai'e со знаками различия медицинской службы. Айтарион рассматривал ее выражение лица, пытаясь понять, что он видит. Леди выглядела явно устало, словно на ее долю выпала очень много работы. Но кроме этого на ее лице было видна тщательно контролируемую неприязнь, словно она видела перед собой что-то мерзкое, отталкивающее. Айт попытался улыбнуться леди непослушными губами, желая показать, что с ним все более-менее в порядке, но та лишь застыла на месте. Отметив, что леди постаралась скрыть свои эмоции, а мужчина удивленно склонил голову к плечу, Айтарион прекратил попытки улыбнуться.
- Физическая форма в очень плохом состоянии, - леди перевела взгляд на мужчину, словно не желая смотреть на лицо Айта, - Повреждения критичны, но со временем он поправится. Но память восстановить не удалось, - она снова повернулась к Айту, контролируя собственную мимику, - Больше никогда не пытайся работать мимическими мышцами. Никогда.
- Видимо мои раны были на столько плохи, что за них никто толком не мог взяться, - Айт говорил спокойно, словно это было не с ним и не важно, - Или же просто не было времени. Как мне и обещали, со временем все пришло в норму. Но лицо так и осталось непослушной заледеневшей маской. Мимику восстановить не смог ни я, ни другие медики.
Арронакс, внимательно посмотрел на Айта. Один раз впустив того в свои воспоминания, теперь Эрр мог в каком-то смысле чувствовать командора, хотя это была не эмпатия - командора нельзя было прочитать ни одним способом. Айтарион говорил скупыми, почти ничего не объясняющими фразами, но Эрр готов был поклясться, что "видел" того парня, бегущего по заснеженным руинам в попытке спасти свою жизнь. Избитого и потерявшего надежду, но все равно идущего до конца.
- А кровь?
Собственный вопрос заставил Эрра вздрогнуть, слишком сильно он погрузился в то, что "видел" в рассказе Айта.
Командор лишь неопределенно хмыкнул, снова отворачиваясь к окну.
- Изъяли, когда зачищали территорию. Видимо, "охотники" не успели передать ее дальше.
- Ты совершил непростительную ошибку. И я не могу сделать поблажку на твой юный возраст и потерю памяти, - лицо мужчины было все так же невыразительно, а речь была лишена эмоций, - Твое тело и кровь помнили лучше тебя, что необходимо делать. Но я не уверен в том, что нам удалось изъять все образцы твоей крови.
Айтарион дернулся, пытаясь вырваться из захватов. Ему хотелось доказать, что он сделал это ненамеренно, но что-то во взгляде этого el' заставило его прекратить попытки. Сидящий рядом ни чем не выдал своих мыслей, но Айту стало не по себе от его слов. Он никак не знал или не мог вспомнить, что с ним должны были сделать. Но генная память смутными образами говорила ему, что это хуже смерти.
- Пока ты был в бессознательном состоянии тебе сделали генокоррекцию. Ты не сможешь больше влиять ни на одну из генолиний, не сможешь занять ни один из постов в Правлении. Твой геном обесценен и прав у тебя чуть больше, чем у обычного клона. Ты имеешь право это знать.
Айт застыл, словно из него ушла вся жизнь. Обрывки смутных воспоминаний о системе жизни своей расы всплыли в памяти, поселив в нем безысходность и отчаяние. Айтариону больше всего на свете хотелось вернуться в прошлое и все изменить, но он мог лишь беспомощно лежать и привыкать к своему положению почти бесправной личности.
- Надеюсь, что управлять своими измочаленными мышцами ты все же сможешь.
El'-fey'rex бесшумно встал, взглянул напоследок в глаза Айта и вышел.
Айтарион только со временем понял, что являлся тогда всего лишь мелкой фигурой в чьей-то многомерной игре. И то, что он выжил, заслуга не только его самого, но и Zthor`r`tan Vid`eyer Rhany'el. Который вместо того, чтобы убрать доказательства, вытащил его, заставил выжить, дал информацию, которой Айт мог бы в последствии воспользоваться и дал силы жить дальше.
- Как оказалось потом, все образцы моей крови были изъяты. Но наказать меня было в какой-то мере необходимо. Я бы даже сказал - показательно, - командор изучающее смотрел на Эрра, пытаясь донести до него то, что, возможно, даст ему силу жить дальше с его собственным прошлым, - Меня лишили генных возможностей, сделав из меня что-то вроде собственной урезанной копии.
Арронакс недоверчиво посмотрел на Айтариона. Командор не казался инвалидом или недееспособным, что порождало больше вопросов, чем ответов.
- Не только тут любят использовать тех, кто имеет непонятные для остальных способности, Эрр. Помни это.
Айтарион снова отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.