Аннотация: Для тех кому не удобно скакать из главы в главу, выкладываю целым куском ;))
Добавлено 09.06.2008
Глава 1.
В этот день я проснулась рано, и никак не могла понять, что же меня подняло. Однако потребность встать сейчас и немедленно ощущалась почти физически, и я вскочила с постели. За окном был май, птицы распевали свои милые незамысловатые песни, а на небе не было ни единого облачка. Яблоня, склонившая ветви почти в самое окно моей комнаты, зеленела изумрудной листвой. Воздух был чист и свеж, так свеж, как бывает только за пятьдесят километров от города, на природе, куда люди приезжают лишь один раз в неделю и где вокруг сплошные леса и озера, и только бабушки с дедушками выгуливают своих внуков, насыщая их солнцем и воздухом перед душными городами.
Я долго стояла у окна и смотрела на все это загородное великолепие - потрясающе красивое, но в то же время весьма грозное. Сад, окружающий наш двухэтажный дом, плавно перетекал в дремучий лес: темными августовскими ночами мы с родителями не всегда дожидались назад хмельных гостей, отправившихся туда на пикник.
Наконец, я отвернулась от окна и обвела глазами комнату. Что же все-таки меня разбудило? Все вещи находились на своих местах, все было как всегда, но чувство тревоги не проходило. Взгляд мой упал на календарь, и я невольно улыбнулась: ну, конечно же, осталось три дня до моего дня рождения, всего три дня и я стану, наконец, свободной - свободной как ветер!
Списав непонятную тревогу на предстоящие торжества, я задумалась: что же мне надеть? На глаза попались любимые шорты до колен непонятного цвета, сделанные из ткани, которая переливалась всеми цветами радуги, в зависимости от угла зрения смотрящего, и топик цвета морской волны. Ну что ж, кажется, неплохо? Проведя рукой по коротким, даже для мальчишки, волосам - почти 'ежик' - я довольно улыбнулась, рассматривая себя в зеркале. Да, мне нравится, как я выгляжу, я, в общем-то, себе всегда нравилась, но сегодня мне как-то особенно приятно любоваться своей персоной. Так всегда бывает, когда тебя долго гложет какое-нибудь сильное неприятное ощущение, а потом ты вдруг понимаешь, что все эти переживания были напрасны, и тобой овладевает неудержимое веселье - тебе не надо больше ничего опасаться, ты можешь просто наслаждаться жизнью...
Вот в таком приподнятом настроении и с улыбкой на лице я спустилась вниз, чтобы позавтракать перед тем, как ехать на скучную работу. Я никогда ее не любила, но выбора у меня в свое время не было: все дети 'проводников', не достигшие двадцати пяти лет должны работать в центре путешествий, поскольку есть вероятность, что дар, а точнее, проклятье их родителей передастся и им. Именно поэтому я уже восемь лет перекладываю бумаги с одного конца стола на другой - регистрирую путешественников, отправляющихся отдохнуть и развлечься и прибывающих обратно. Ну ничего, скоро все это кончится, скоро...
В детстве я думала, что проводники бывают только в поездах, где они проверяют у всех билеты и разносят по вагонам чай. Но потом оказалось, что свои 'проводники' есть и в центре путешествий, который, по сути, является почти обычной туристической фирмой - с той лишь разницей, что его клиенты ездят не в другие страны, а в другие миры.
Многие люди говорят, что они, наверное, могли бы написать книгу, если бы не... далее следуют самые разные причины: нехватка времени, неумение писать, лень - каждый сам может продолжить этот список. И даже те, кто садится писать задуманную книгу, далеко не всегда ее заканчивает. А происходит это оттого, что мир, в котором живут его герои, не до конца осознается автором: у него есть только какие-то наметки и зарисовки, он видит лишь отдельные черты героев, а четкого, продуманного представления о мире у него нет. Поэтому всегда были люди, которые пишут, то есть, создают и населяют миры, и люди, которые читают это и говорят: 'Я бы тоже так смог бы, если бы не...' Но писатель писателю рознь, и есть такие книги, к которым потом не раз возвращаешься, а есть такие, сюжет которых забываешь назавтра.
И вот наши мастера от науки - руки бы им за это пообломать! - сотворили какую-то чудо-технику, с помощью которой любой желающий, заплатив, естественно, немалые деньги, может попасть в какой-нибудь 'книжный' мир. Сколько раз, читая книгу мы говорим себе: 'Вот бы мне туда, уж я бы там разошелся, и все было бы по-другому, а не так как эти дураки делают!' А теперь у людей действительно появилась такая возможность - пожалуйста, отправляйтесь, куда хотите, за определенное вознаграждение.
Разумеется, народ от такого предложения отказаться не смог. Что нам леса и поля, горы и пустыни или же глубины океана, когда можно хоть немного пожить в совершенно другом, ни на что не похожем мире. Поток посетителей в нашем центре не ослабевает никогда: я хоть и говорю, что просто бумажки перекладываю, но на самом-то деле весь день головы от стола и монитора не поднимаю - вкалываю как военные, от 'забора и до обеда'. Хозяева центра деньги лопатой гребут! Впрочем, я тоже не жалуюсь - зарплата у нас более, чем достойная.
Плохо от этого только людям, обеспечивающим переход - тем самым 'проводникам'. Каково им впускать в свои миры чужих, посторонних людей? Что эти визитеры будут там делать, как себя поведут, что захотят исковеркать или вовсе уничтожить? Род человеческий широк и многообразен, и желания у нас у всех разные, а 'проводников' никто не спрашивает, кого они хотят видеть в своем мире, а кого нет. К тому же, после пары лет работы, туристы становятся для 'проводника' самым настоящий наркотиком: он уже не может без них обходиться. Многие создатели миров поначалу уходили с такой работы, не выдерживая осквернения собственных творений, но потом все равно возвращались, потому что ощущали внутри себя пустоту, неясную тоску по чему-то, что было, но ушло.
От этого тоже есть лекарство. Наши эскулапы придумали чудо-таблетку, от которой проходят и тоска, и сами ощущения других миров, и 'проводник' становится обычным человеком. Он может спокойно работать, отдыхать, влюбляться и растить детей - короче, жить обычной жизнью. Но не долго, лет так десять-пятнадцать, не больше.
У 'проводников' существует своя иерархия: по степени пропускной способности (сколько человек он в состоянии запустить в день в свой мир и как долго может их там удерживать), по привлекательности мира (есть миры, где одни горы да пустыни, по которым бегают какие-нибудь полуодетые дикари с тяжеленными дубинами наперевес), и тому подобное.
А еще все чаще поговаривают, что миры, в которые мы отправляем туристов, на самом деле не придуманы 'проводниками', а существуют в реальности. То есть миры эти не виртуальные, а самые что ни наесть взаправдашние, параллельные нашему миру и населенные настоящими людьми, такими же, как и мы. И, следовательно, раз мы можем отправиться к ним 'в гости', значит, они тоже могут попасть в наш мир. Точно это не известно, вопрос пока остается открытым, однако в нашем центре год от года все прибавляется начальников с военной выправкой. Ну да это уже не мое дело...
Моя мама была 'проводником'. А потому меня всю жизнь мучили постоянными проверками: в первый раз - когда мне исполнилось двенадцать, а затем - через каждые три года и так до двадцати четырех лет. Через три дня мне будет двадцать пять. Предстоит последняя проверка (вот истинная причина моего волнения!) и они навсегда от меня отстанут. Должны отстать, потому что на протяжении всего этого времени никаких симптомов маминого дара у меня, слава Вседержителю, не проявлялось. И, очень надеюсь, не проявится за оставшиеся три дня. 'Нам бы день простоять, да ночь продержаться!' - и так три раза...
С такими мыслями я спустилась к завтраку.
- Доброе утро! - поприветствовала я родителей, уже сидящих за столом.
- Доброе, Эллерин, - согласилась мама, наливая мне кофе. Папа одобрительно покивал мне в ответ и улыбнулся.
- Какие планы на день? - спросил он, дожевывая хрустящий белый хлебец, щедро намазанный маслом.
- Да как обычно, - пожала я плечами, - после работы с девчонками в кино собрались, там, говорят, классный фильм идет!
- Опять, наверное, твои эльфы, рыцари или там космические корабли, - иронично прищурившись, усмехнулся отец.
- Какие еще корабли?! - возмутилась я. - Грубая неинтересная техника! Вот рыцари, эльфы... - заговорила я, мечтательно растягивая слова, - это да, а космические корабли - фи!
- Когда же ты нам хоть одного рыцаря приведешь? Все ты ходишь на них смотреть, а надо бы наоборот, - завела свою песню мама.
- Не знаю, мам. Где-то он ведь ходит. Но когда я его встречу, я обязательно вас познакомлю! - с этими словами, доедая хлебец и допивая кофе, я вылезла из-за стола и поспешно попрощалась с родителями, отговорившись тем, что уже опаздываю на работу. Иначе беседа о рыцарях грозила затянуться, так как мама завела свою любимую тему, и столкнуть ее с этих 'рельсов' было бы очень и очень трудно. Но работа - это серьезно, так что мне удалось избежать надоевших разговоров: опаздываю и все тут!
День был просто великолепный, солнце светило ярко, но пока еще было по-утреннему не жарким: на улице было даже немного прохладно. Ну да ничего - пройдет всего какой-то час и наступит жара. К тому же, сейчас приедет поезд, и утренняя прохлада мне будет не страшна. Электричка пришла, как ни странно, вовремя и, войдя в вагон, я примостилась на единственное свободное место, открыла книгу и стала читать. А что еще делать в поезде?
Через некоторое время я почувствовала на себе чей-то взгляд и, подняв глаза от книги, увидела довольно симпатичного молодого человека, который действительно на меня смотрел. Молодой мужчина, юношей его, пожалуй, уже не назовешь, как-то смущенно мне улыбнулся и повернулся к окну, за которым проплывал лес, и уже начиналось большое и очень красивое озеро. Я с детства обожала любоваться этим водоемом, а потому тоже уставилась в окно, продолжая, впрочем, думать о молодом попутчике: 'Это что ж получается - если я ему понравилась, я теперь сама должна подойти и познакомиться с ним?! Впрочем, может быть, ему понравилась вовсе не я, а мои серьги или топик, и он хочет подарить то же самое своей подружке. Ладно, все равно я этого никогда не узнаю, так нечего и гадать!'
Тут как раз подошло время моей остановки, и я, улыбнувшись на прощанье моему не состоявшемуся знакомому, вышла на перрон. Вокруг царила утренняя суета вокзала: все куда-то спешили по своим делам, и если зазеваешься, то наверняка попадешь не в свой поток, выбраться из которого у тебя не будет никакой возможности. Поэтому я не стала тратить время на разглядывание толпы и здания вокзала и присоединилась к бурной человеческой реке, которая быстро вынесла меня на площадь и там распалась на множество маленьких ручейков, потекших по всему городу.
Напротив вокзала возвышался наш центр путешествий - шедевр современной архитектуры, почти полностью выстроенный из стекла. Мне всегда это нравилось: когда проводишь весь день в закрытом помещении и не видишь белого света, настроение к вечеру безнадежно портится - по крайней мере, у меня. А тут - окно во всю стену и света сколько угодно и даже с избытком! Особенно сейчас, когда наш отдел переехал на двадцатый этаж, и наш кабинет освещается солнцем целый день. Мы даже начали жаловаться, что оно светит слишком ярко, и подумывать о шторах. Да, человек - существо, вечно недовольное тем, что имеет.
Войдя в здание центра, я чуть кивнула охраннику и прошла мимо него. Он и так знал меня в лицо, так что доставать пропуск было необязательно, да и, честно говоря, лень. У меня в сумочках вечно ничего не найти, и это не зависит от их размера. Даже в крошечную косметичку я умудряюсь напихать столько разных мелочей, что вещь, необходимая мне в данный момент, всегда оказывается на самом дне.
Поднявшись на наш солнечный двадцатый этаж, я прошествовала (да-да, именно прошествовала!) к своему рабочему месту. Старая Карга или, по паспорту, Алевтина Дмитриевна, демонстративно посмотрела на часы и... ничего не сказала. А что бы она могла сказать, если до начала рабочего дня еще десять минут, а? Старуха никогда не упускала случая напомнить всем, кто моложе ее (а она родилась еще в позапрошлом веке, ну ладно-ладно, в середине прошлого, это уж точно), что она - главная в отделе, и поэтому мы, 'пигалицы, еще не вылупившиеся толком из яйца, нахальные девчонки, строящие глазки богатым клиентам и мечтающие выскочить за них замуж' должны слушать ее ценные указания и помалкивать, скромно опустив глаза. Так что мимо Старой Карги нужно было именно шествовать с гордо поднятой головой - особенно, если ты все-таки опоздала: в этом случае наши носы задирались практически к потолку. Впрочем, это все равно не спасало нас от проповеди на тему: 'Кто рано встает, тому Бог в глаз дает'.
Пожелав доброго утра всем присутствующим и усевшись на свое место, я включила терминал и стала ждать первого посетителя. И потекло как обычно: 'Куда желаете?', 'У нас на сегодня имеется потрясающее предложение в такие-то и такие-то миры', 'Нет, к сожалению, этот мир зарезервирован фирмой для своих сотрудников надолго, может быть вот тот подойдет, он намного комфортнее, и мы специально для вас сделаем скидку' и так далее, и тому подобное. И так с утра до обеда и с обеда до вечера - все, как всегда, на протяжении последних восьми лет моей жизни. Тоска...
Ближе к вечеру, когда основная масса посетителей, довольная или не очень сделанным выбором (это уж кому как повезет), разошлась, на наш огонек заглянул молодой человек. Мужчине было лет двадцать пять-тридцать, одет он был в свободные белые или, скорее, кремовые штаны и белую футболку, а его длинные светлые волосы свободно падали на плечи. Красивый молодой человек, ничего не скажешь. И я как-то не сразу сообразила, что передо мной стоит тот самый мой несостоявшийся знакомый из поезда. Пока я удивлялась тому, насколько же тесен наш мир, незнакомец уже успел удобно расположиться напротив меня в кресле для посетителей и устремил на меня выжидательно-вопросительно взгляд.
- Чем могу быть полезна? - наконец, опомнилась я.
- Желал бы попутешествовать, - улыбнулся мужчина. О, Вседержитель, сколько же женщин пошли бы за этой улыбкой на край света?!
- Да, конечно, - неуверенно продолжила я, с трудом переведя глаза с его лица на экран монитора. - Что именно вас интересует? Средние века, эпоха Возрождения, альтернативный мир в стиле Конана-Варвара или, может быть, эльфы с гномами и орками?
- Хм, Средние века? Конан-варвар? Заманчиво, заманчиво, однако меня интересуют именно эльфы. А что вы так удивлены - или я не похож на человека, которого могут привлекать эльфы? - он лукаво прищурил левый глаз, и меня от этого прищура бросило одновременно и в жар, и в холод, и окружающий кабинет поплыл у меня перед глазами.
- Да, то есть, нет... Вы похожи, вернее, я хочу сказать... - я окончательно смутилась, заметив при этом неодобрительное покачивание головы Старой Карги, причмокивавшей губами так осуждающе, что было ясно - лекции на тему: 'На чужой каравай рот открой пошире' мне не избежать. Предощущение именно этой лекции и вернуло меня в рабочую обстановку.
- Так, хорошо, каких эльфов желаете - маленьких эфирных созданий, порхающих с ветки на ветку, или ростом с человека, носящих лук за спиной и попадающих в обручальное колечко с расстояния в сто метров?
'Тьфу! И что это меня на обручальные кольца потянуло? - с досадой подумала я. - Ну, красивый мужчина, ну и что - это еще не повод сидеть с идиотской улыбочкой и хлопать глазами!!!'
- Да, да, именно попадающих в обручальные кольца со ста метров, - еще шире улыбнулся мой мучитель.
- Вот вам каталог, там кратко изложено описание каждого мира. Выбирайте, какой понравится, и я оформлю заказ. У нас сейчас большой выбор: есть миры, населенные только эльфами, есть такие, где живут вместе эльфы, гномы, орки и даже вампиры. Там развитые торговые отношения. При желании, можно погоняться за орками или вампирами, если сможете. Или пожить где-нибудь, как простой горожанин, или наняться в гвардию короля... - вываливая на 'прекрасного блондина' зазубренную когда-то информацию, я почувствовала себя намного лучше. По крайней мере, мне не надо было делать над собой усилие, чтобы вспомнить, о чем, собственно, мы тут говорим?
Мужчина покивал моему речитативу, взял каталог и стал о-очень внимательно его рассматривать. Именно что о-очень внимательно, за восемь лет я насмотрелась на то, как люди выбирают, в какой мир отправиться: кто-то тыкает пальцем в книгу по принципу 'на кого Бог пошлет', кто-то вчитывается в описание более или менее внимательно, но этот посетитель не просто тщательно изучал описания миров - он, казалось, сравнивал их с чем-то или друг с другом. Переворачивая страницу за страницей, этот карсавец становился все мрачнее, и когда он закрыл каталог, его брови были сдвинуты на переносице так, что между ними пролегла глубокая борозда. Правда, потом он снова улыбнулся, как будто сказав себе, что все, что ни делается в нашей жизни, делается к лучшему.
- Нет, - тихо сказал мужчина. - У вас этого нет.
-Тогда этого нет вообще, - проговорила я. - Наш центр - единственный, кто владеет полной информацией о спектре таких услуг. Если чего-то нет в нашем каталоге, значит, еще не родился человек, способный открыть дверь в нужный вам мир.
-Да, может быть, вы и правы, - он кивнул, положил книгу на край стола, встал и... ушел...
А чего я ждала - что он спросит, что я делаю сегодня вечером, или хотя бы попросит номер моего телефона? Размечталась, дурочка! Сегодня вечером ты идешь в кино, смотреть, как такие 'прекрасные блондины' заводят себе не менее прекрасных блондинок или брюнеток, а затем, преодолев все преграды, живут долго и счастливо.
Хотя кто сказал, что счастливо и долго, ведь на этом месте обычно начинаются титры, и дальнейшую жизнь героев нам не показывают! А вы представьте себе: приходит этот рыцарь домой после, ну скажем драки с драконом, уставший, и бросает меч в одном углу, а пропыленный плащ - в другом. К тому же плащ этот наверняка заляпан кровью несчастной зверюшки, и вам, да-да, именно вам, теперь надо этот плащ стирать! А кровь дракона наверняка не отстирывается без всяких разрекламированных чудо-гранул или чудо-крошек - где вы их возьмете, а? Идем дальше - он снимает сапоги... Вы представляете себе, КАК должны пахнуть сапоги мужчины, дравшегося с драконом? Так что, либо он раздевается еще за порогом, либо долгой и счастливой жизни у вас с ним, скорее всего, не получится.
Улыбаясь этим своим мыслям, я не заметила, как подпустила слишком близко к себе другого дракона - куда более опасного, чем гигантские огнедышащие змеи. Надо было отступать с занятой территории вслед за 'прекрасным блондином', и тогда лекция о каравае была бы прочитана завтра, а может быть, Старая Карга и вовсе бы про нее забыла, найдя какую-нибудь другую причину для недовольства. Теперь же мне придется сидеть и слушать ее нравоучения, кивая в нужных местах и делая вид, что я жестко раскаиваюсь... Фу, тягомотина!
- Эллочка! - начала Алевтина Дмитриевна (ведь знает, вредина, что я терпеть не могу такое сокращение своего имени!), - тебе не кажется...
- Морохова, зайдите ко мне в кабинет, немедленно! - прогремел из динамиков спасительный голос шефа. Я аж подскочила на стуле, а затем переведя взгляд с динамиков на Алевтину Дмитриевну, проворно сорвалась с места и побежала в кабинет Семен Егоровича, на ходу благодаря всех пресветлых, претемных, а заодно и пресерых богов за избавления от Старой Карги. Летела я в кабинет к шефу если не на третьей, то уж на второй крейсерской скорости точно. Это и не удивительно, ведь ускорение мне придавал взгляд Алевтины Дмитриевны, начавшей, но не сумевшей закончить свою речь. Бедные наши девочки, оставшиеся вместе с ней в кабинете!
Подскочила и бежала я быстро, но при этом не забыла захватить свою висящую на спинке стула сумочку, потому как если бы я потом за ней вернулась, то...
- Вызывали, Семен Егорович, - полуспросила-полупоприветствовала я шефа.
- Да, Морохова. Так быстро?! Проходи, - начальник, не поднимая глаз от бумаг, жестом предложил мне сесть и спокойно проговорил. - Я даю тебе два выходных, так что завтра можешь на работу не выходить.
- ?! - я была в полном недоумении.
- Морохова! - шеф все же поднял на меня глаза - наверное, услышал мое удивленное сопение. - Если не ошибаюсь, через два дня тебе двадцать пять исполняется, так?
Я растерянно кивнула
- Ну вот, - продолжил шеф, - а на третий день тебя ждет проверка, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ, верно?
Я опять кивнула.
- В этот период, как я заметил, толку от тебя на работе - чуть, одно расстройство. Так что иди домой: там, в родной обстановке, расслабишься, успокоишься и через три дня с новыми силами, отдохнувшая, приступишь к работе! Все, иди! - и шеф вновь зарылся в свои бумаги.
Вот это я понимаю! Вот что значит знать о своих сотрудниках все! Я работаю здесь с восемнадцати лет, и, соответственно, за время моего пребывания в центре меня проверяли всего два раза... Хотя, помнится, в прошлом году я перед проверкой действительно наломала дров...
Посмотрев на часы и обнаружив, что уже ровно 17-00, а значит, я с чистой совестью могу больше не появляться в отделе и подождать девчонок во дворе, я направилась к лифту. Вообще лифты я не люблю - даже самый плавный из представителей этого 'вида транспорта' вызывает у меня ощущение падения. Но ничего не поделаешь, приходиться с этим мириться, потому что даже в погоне за красивой фигурой на двадцатый этаж я пешком подниматься не буду. И спускаться с такой верхотуры тоже.
Спустившись вниз, я обнаружила на входе совершенно не знакомого охранника, а это означало копание в сумочке в поисках пропуска. Я подошла к пропускнику и начала старательно рыться в своих вещах. Минуты три охранник вяло наблюдал растущую у себя на столе гору разных безделушек, а затем, посмотрев на монитор, неожиданно сказал:
- Проходите.
- А пропуск что, не нужен? - вместо того, чтобы порадоваться и уйти я не нашла ничего лучше, чем начать задавать вопросы.
- Нет, - пожал плечами молодой человек, - сканер считывает ваши данные и отправляет мне в компьютер, а тот в свою очередь определяет, своя вы или чужая.
- Считывает? Но откуда?
- Ну как же, - парень посмотрел на меня, как на не совсем здорового человека, - с вашего медальона, откуда же еще? - и он указал на висящую у меня на шее побрякушку.
Кивнув охраннику на прощанье, я сгребла всю кучу своих вещей обратно в сумочку и вышла на площадь. Мне не сразу удалось вспомнить, что пять лет назад нам всем действительно выдали по обыкновенному с виду, круглому медальончику, такие часто используют, чтобы вставить туда свою фотографию и изображение любимого. Нам тогда строго-настрого наказали без них на работу не являться. Штрафы тогда за это были чуть ли не в половину заработка, так что мы старались не забывать про эти украшения, а потом просто привыкли всегда держать их при себе: раз надо, значит надо. Все вначале удивлялись - зачем это надо, строились самые невероятные предположения. Самое экстравагантное было такое, что в медальон спрятана скрытая камера и таким образом начальство проверяет, что делают сотрудники в рабочее время - приносят ли пользу компании или валяют дурака на рабочем месте. Девочки, даже одно время, ходили в туалет парами, чтобы одна держала медальон, пока другая сделает свои дела. А потом всем надоело развлекаться таким образом и о таинственных безделушках перестали вспоминать, они стали частью униформы.
А теперь оказывается, что это идентификатор личности, что выглядит весьма странно - ведь мы можем ими обменяться или даже отдать их постороннему человеку! Поразмышляв над этим пару минут, я пришла к выводу, что либо в нашу систему безопасности набрали полных придурков, либо, что более вероятно, я просто чего-то не понимаю.
Подставив лицо лучам солнца и, развлекаясь подобными мыслями, я дождалась девчонок, с которыми мы собирались в кино. К тому времени, как они подошли, до начала сеанса осталось всего тридцать минут.
- Больше НИКОГДА так не делай!!! - сразу же накинулись на меня подруги. - Она нас просто замучила! Хорошо еще, что времени мало осталось, а то бы...
- А то бы мне пришлось вернуться и самой все это выслушивать, - улыбнулась я, немного смутившись. - Простите!
- Ну, как можно обижаться, если на тебя смотрят такими честными глазами? - рассмеялась одна из моих коллег. - Ладно, пошли, а то опоздаем.
- Ты нам все уши прожужжала своими эльфами, и я не выживу, если мы туда не попадем! - добавила другая.
- Ну ничего себе! Какая подлая клевета! - деланно возмутилась я, - А кто бегал, узнавал, где поближе этот фильм идет, кто билеты покупал, я что ли?!
Так, вяло переругиваясь, мы дошли до кинотеатра. Два часа в темном зале пролетели совсем незаметно и, выйдя на улицу, я с грустью обнаружила, что наступил вечер и что солнце уже бросает свой прощальный луч на стены домов.
- Лери, что загрустила, кино не понравилось? - поинтересовались мои подруги.
- Да так... - отмахнулась я. - Видали мы и получше!
Разговор не клеился, и я все больше молчала. На меня напала утренняя тревога и еще какое-то странное ощущение надвигающихся неприятностей. Так бывает перед грозой: вроде бы небо еще голубое, но ты уже чувствуешь духоту, и когда поднимается ветер и набегают тучи, все становится понятным. Так и я, чувствовала 'духоту', и какую-то непонятную угрозу, но что к чему определить не могла.
Вообще у меня имеется дар предвидения в зачаточном состоянии - я могу почувствовать угрозу, направленную непосредственно на меня. Но вот степень этой угрозы я определить не в состоянии: отдавят ли мне ногу в поезде или мне на голову упадет кирпич, мен знать не дано. Одно хорошо - в такие дни я стараюсь ни с кем не конфликтовать, и обычно все заканчивается стычками с Алевтиной Дмитриевной. По крайней мере, раньше заканчивалось...
Девчонки, видя, что меня не растормошить, дошли со мной до вокзала, поздравили с наступающим четвертьвековым юбилеем, пожелали 'исполнения всего-всего', и отправились по своим делам. Я же двинулась на перрон - ждать электричку, которая отвезет меня в наш маленький лесной рай.
Полчаса в поезде прошли незаметно: в голову лезли всякие эльфы, гномы и, конечно же, рыцари на белых конях и в белых плащах. Ну и денек: сначала 'прекрасный блондин' с ослепительной улыбкой, затем очередной романтичный фильм - и все, бессонница мне сегодня обеспечена. Мое относительное уединение никто на сей раз не нарушал, и в компании своих мыслей и еще не оформившихся мечтаний, я сошла на своей остановке. И медленно зашагала к нашему зеленому дому, на втором этаже которого, словно маяк для уставших путников, уже светилось окошко.
Мне вдруг отчетливо представилось, что во-о-он из-за того дерева сейчас выглянет... Хм, кто? Эльф - это банально (что-то много я сегодня об эльфах думаю, наверное, к дождю). Дриада - тоже не подходит, на кой леший мне сдалась дриада? У меня пока ориентация традиционная. Остается рыцарь - да-да, рыцарь всегда крайний, когда всяким ополоумевшим девицам (и с чего, интересно, ополоумевшим, газ, что ли, в лесу новый испытывают?) взбредет в голову помечтать!
Не заглядываясь больше на деревья, я бодро зашагала к дому, и через пять минут уже сидела на кухне и попивала горячее какао, сваренное специально к моему приходу. Мама уютно гремела посудой, и вообще, все было как всегда, так что мои тревоги остались на улице, словно бы испугавшись зеленого света, отбрасываемого старинной кухонной лампой. Я все порываюсь забрать ее к себе в комнату, но мама не дает: говорит, что ей лучше и вкуснее готовится при этом мягком зеленоватом свете. И я каждый раз уступаю, потому что таких лакомств, как дома (даже простой суп в мамином исполнении превращается в кулинарный шедевр), я не ела больше нигде и никогда.
Поговорив с родителями на тему 'Как прошел день', я почувствовала, что глаза уже закрываются и что если я немедленно не пойду к себе, то усну прямо в кухне. И папе придется, как в детстве, когда я была совсем маленькая, нести меня на руках до постели. Соблазн был велик, но все таки пожелав всем спокойной ночи, я поднялась в свою комнату.
Но стоило мне только выключить свет, поглубже зарыться в подушку и одеяло, сладко зевнуть и приготовиться к встрече с Морфеем, как этот мифический поганец сдул с моего лица свой порошок или сдернул с меня покрывало (не помню, что там он делает, чтобы люди засыпали). В общем, как бы ни действовал обычно бог сна, теперь он все сделал наоборот: сон сделал мне ручкой на прощанье и растворился в полутьме комнаты.
Зато перед моим внутренним взором поплыли леса и равнины, а также горы и города, населенные странно одетыми людьми - если только это действительно были люди, а не какие-то другие существа. Я как будто парила над землей, не чувствуя встречного ветра. Изображение, проплывающих подо мной просторов то приближалось, то удалялось, независимо от моего желания. Казалось, что кто-то желает показать мне все многообразие этого мира и его обитателей...
Мира... О, нет! НЕТ, НЕ НАДО!!!
Глава 2.
Мужчина, вышедший из огромного стеклянного дворца, был хорошо знаком Аллу. Вот уже больше часа он ждал его на этой скамейке (как и было велено - никуда не отлучаться, не с кем не говорить). Мужчина был чем-то расстроен или встревожен, одним словом - не в настроении.
- Как дела, капитан? - осторожно спросил Алл.
- Плохо, - пожал он плечами в ответ, - уже неделю не могу найти, кто же открыл дверь. Такого со мной еще не было.
- А вы уверены, что дверь открыта?
- Да, стражи не ошибаются. Это как бросить камень в пруд - круги по воде все равно пойдут. Даже если кидающий очень осторожен.
- Что же тогда делать?
- Остается только ждать, ждать, когда к нам проникнут 'посетители' и уже через них выходить на привратника.
- Так может тогда..., - неуверенно начал Алл, - вы... пойдете со мной.... Меня ведь Совет за вами послал, они зачем-то хотят, чтобы вы вернулись.
- Подождут, - махнул рукой капитан, - знаю я, ЗАЧЕМ, они хотят меня видеть. Сам виноват, не надо было язык распускать, да и пить в такой компании тоже не следовало - теперь разгребать устану, - мужчина еще раз устало махнул рукой.
Его взор затуманился воспоминаниями о прошедшем, о том, что было и никогда не вернется. Весь вопрос состоял в том, хочет ли он вернуть славу, блеск и те фальшивые улыбки и рукопожатия, что были ему, адресованы в период его взлета. Теперь с ним здоровались только самые близкие и проверенные друзья и улыбались ему теперь только искренне, все остальные отворачивались, как будто его нет.
Нет, Эвенс герцог Лоридин, конечно знал о нравах при дворе своего отца - его величества короля Симгала, правящего королевством Тималин, которое раскинулось от далеких северных гор до теплого Южного моря. Так вот нравы были еще те, но, как и при любом дворе - тебя любят, когда ты на взлете, с тобой не здороваются, когда ты в опале. Опала продолжалась уже пять лет и может продолжаться вечно, Симгал был отцом Эвенса, но не был мужем его матери. Поэтому от большого наследства его величества Симгала, когда тот отдаст свою грешную душу богам, Вэну, хорошо, если достанется маленький кусочек, а может достаться маленький кинжальчик, чуть пониже левой лопатки, так сказать, за верную службу.
Обо всем этом герцог Лоридин был хорошо осведомлен и не держал зла на своих оппонентов. С волками жить, надо быть львом или тигром, чтобы выжить. Вот он и выживал - поступая не всегда по законам совести и чести, но только с людьми, забывшими, что такие понятия вообще существуют. Выжил, имеет неплохой пост, приличный заработок, состояние его день ото дня увеличивается (медленно, но верно).
От занятия своего он, правда, не в восторге - закрывать двери становится все труднее. Раньше привратников или, как их здесь называют, проводников легко переманивали на свою сторону, в свой мир, а там они забывали о способностях и прекрасно приживались в новом для них мире. Теперь же одних посулов - жить в мире о котором ты так мечтал(а), не достаточно! Они, видите ли, хотят жить в своем мире, а отдыхать от трудов праведных, в моем! Последнего проводника пришлось силой затаскивать в ворота.
'Да, дела, эта последняя подобная вылазка! Больше меня сюда и золотым калачом не заманишь!'
Хотя, герцог сейчас лукавил даже перед собой - нахождение в этом мире спасало его от крупных неприятностей, а именно, от большого (и это если повезет) срока в тюрьме. Это ж надо было так расслабиться, что не следить за собственным языком в незнакомой компании. На самом деле, ничего ТАКОГО он не сказал, хотя и не такого хватило, чтобы начальник стражей со всей поспешностью, на какую был способен, отправил его на это задание. А что сказал-то - назвал Симгала - 'старым, похотливым кобелем'. Да кто ж знал, что от кобеля одно название осталось, и что венценосный родитель так осерчает. Да домой сейчас лучше не показываться, пока гром не отгремел, и не затихли вдали всполохи молний.
Как бы поспешно не собирался Вэн на это задание, а время заскочить к старому учителю он нашел. Мелгвин - самый старый и самый мудрый маг Тималина, как всегда, сидел над книгами. Вел, сколько себя помнил, всегда заставал мага в такой позе. Интересно, он что-нибудь делает помимо чтения книг и когда-нибудь выходит из комнаты. Когда-нибудь он спросит его об этом, а пока дело может кончиться оборванными ушами (угадайте у кого).
Мелгвин поднял глаза на вошедшего, и молча указал на шкатулку, стоящую на камине. Когда Вен принес ее магу, тот покачал головой.
- Открой ее! - тихий голос мага, казалось, забирался в самые сокровенные уголки, куда ты даже ночью, наедине сам с собой, не всегда решаешься заглянуть.
Эвенс, герцог Лоридин смело, но при этом, зажмурив глаза, открыл шкатулку. Тихий смех учителя заставил его осторожно приоткрыть один глаз. Убедившись, что из шкатулки не вылезет какая-нибудь гадость, как в прошлый раз, от которой надо отмахиваться мечом, Вен открыл и второй глаз.
- А ты, оказывается, трусишка!
- Нет, но осторожность не помешает. Что это?
- Кристалл-поисковик. Таким ты пользуешься, когда ищешь привратников?
- Да, но зачем мне еще один. Мой старый пока не плохо работает.
- Я тебя позвал, чтобы ты оказал мне одну услугу, - выделяя каждое слово, проговорил маг, - а именно, мне нужен человек, на которого этот кристалл отреагирует розовым цветом.
- Сразу два вопроса: первый - где и как мне искать этого человека? И второй - что означает этот розовый цвет?
- Начну со второго - в своих поисках привратников ты пользуешься кристаллом, который светится фиолетовым, если привратник близко, так?
Вэн согласно кивнул.
- Дальше, здесь все то же самое - человек, который мне нужен, привратник. Очень сильный привратник, и он или, скорее, это она, способна предотвратить исчезновение нашей силы, увядание источника. Ты знаешь, я тебе рассказывал, что нашу землю, весь наш мир питает источник, и этому источнику нужен хранитель или хранительница, чтобы поддерживать его и устранять препятствия. Уже много веков наша земля не рождала существо, способное войти в источник и слиться с ним, а затем выйти обновленным. Многие пытались войти, но не выходил никто.
Такой кристалл раньше был в каждом деревенском храме, я не говорю про города, и когда рождался ребенок, отмеченный розовым сиянием кристалла, город или деревня освобождались от налогов на сто лет. Хранителем мог стать любой - орк, гоблин, эльф, человек, и на земле был мир!
Уже шесть веков не рождается хранителей, а может, и рождались, да кристаллы все разбиты. Я рассылаю подчиненных по всем городам и весям, но я не могу поставить по магу в каждую деревеньку! Совет будет кричать, что магистрат магов, желает прибрать Тималин к рукам. Ладно, люди и эльфы, но орки и гоблины за эти шесть веков скатились в такие темные пучины, что не много смельчаков находится, для прогулки в их владения.
Ты все смеешься, над тем, что видишь меня всегда за книгами, а я ищу ответ, самый важный ответ на самый важный вопрос - где хранитель, где его искать?
- И что сказали твои книги? - тихо спросил Вэн.
- Я так понял, что хранитель родится не в нашем мире, а за порогом. Мы не пускаем чужаков в наш мир, а тех, кто хочет уйти, мы не держим. Если есть возможность, а главное желание уйти, пускай идут - это их жизнь и за них ее никто не проживет.
- Так привратники не теряют способности в нашем мире?
- Нет, конечно! Их способности всячески культивируются и охраняются. А как, ты думаешь, ты попадаешь в их мир?
- Ну, я думал, с помощью магии.
- Магия магией, но если бы не было человека, способного видеть мир, так же ясно, если бы он смотрел в окно, никуда бы ты не попал! Магия заменяет те громоздкие аппараты, с помощью которых они в своем мире, перемещали людей. С другой стороны - построил аппарат и он себе работает, а маг может заниматься более важными делами. У нас получается в этом деле занято два человека, в то время, как у них - один.
Так что вывернись наизнанку, но привези мне хранителя. Что хочешь делай! И еще - через ворота он или она должны пройти самостоятельно, без принуждения.
- !!?? - Эвенс возмущенно засопел. - Мел, ты же знаешь, как я приволок последнего привратника - за шиворот втолкнул в ворота, да еще пинком ускорение придал. Их же теперь калачом не заманишь!
- Ну, уж постарайся, ведь для всего нашего мира.
- Да? А кто оценит, ладно с парнем - можно договориться, но если девка попадется - это сразу в петлю.
- Я оценю и похвалю, - примирительно проговорил маг, - и выдам тебе большую медаль. Договорились?
- А у меня есть выбор?
- Нет, выбора у тебя нет, его ни у кого нет. Если ты провалишь дело, то я первый воспользуюсь услугами привратников и подыщу себе какое-нибудь местечко поуютнее.
- Это настолько серьезно? - ошарашено спросил Вэн.
- Серьезнее не бывает! Осталось лет десять, ну двадцать и тогда да... все.... Пять лет уйдет на обучение хранителя перед погружением в источник и еще пять - десять лет уйдет на то, чтобы он освоился со своей ролью. Не думаешь же ты, что я бедного юношу сразу с порога потащу за волосы купаться. Иди, мол, спасай мой мир, и не смей отпираться. Пять лет должно пройти, чтобы он полюбил наш мир, вобрал его в себя, захотел, чтобы он был еще лучше, еще прекраснее. Захотел его хранить, чтобы это было не в тягость, а приносило только радость и удовлетворение, прежде всего ему самому. Иначе, если силой окунуть его в источник, он изменит наш мир до неузнаваемости. Это будет уже ЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, как все должно быть, а не то, что есть на самом деле.
- Я постараюсь оправдать твои ожидания, - серьезно проговорил Эвенс, - но ты не сказал, где мне его искать?
- Как это где? - опешил маг, - ты что, не слушал, что я тебе тут говорил? - набросился Мелгвин на Вэна.
- Я же сказал, что этот человек - такой же привратник, только сильнее, соответственно и искать его ты будешь так же, как и обычных привратников. Теперь ясно?
Вэн согласно кивнул, ответив самым понимающим и наиответственейшим взглядом, на недоверчиво прищуренный левый глаз мага.
- Ну, раз понятно, то чего столбом стоишь - иди! И без победы не возвращайся!
***
- Пошли в гостиницу, мальчик, - выныривая из воспоминаний и вставая со скамейки, произнес Эвенс, - мне надо подумать. Да и не верти так головой, на тебя все обращают внимание. Хотя... мы же возле вокзала - тогда ладно, пусть думают, что ты из какого-нибудь захолустья.
- Как это 'захолустья', - возмутился Алл, - я живу в столице...
- Столице, столице, - примеряющее перебил его капитан, - но по здешним меркам, к ней бы отнеслись так же, как мы относимся к какому-нибудь отдаленному городку-гарнизону на севере. Здесь все какое-то гипертрофированное, здания большие, из необычных материалов...
- Да - да, - вырвалось у Алла, - тот дворец из стекла, куда вы ходили..., - юноша смущенно замолчал, он еще ни разу не позволял себе прибить старшего по званию, по знатности, да и вообще старшего. Это считалось верхом невоспитанности.
- Да, стеклянный дворец - с ним-то и связаны все наши проблемы, - капитан, казалось, не заметил ни промаха своего младшего товарища, ни его смущенного молчания. Он думал о другом - о том, что кристалл-поисковик молчал. Молчал даже тогда, когда он прошелся, никем не замеченный, возле комнат... этих... 'проводников', такого еще не было. Все признаки открытой двери налицо, но привратника нет, странно.
Алл истолковал молчание, как обиду на свою несдержанность, и теперь лихорадочно соображал, что же такого сделать, что бы загладить промах. И что бы он не перерос во что-то более серьезное.
- Кстати, я давно хотел спросить, - мужчина хлопнул Алла по плечу, - почему ты обращаешься ко мне только по званию, или на вы? Ты что не знаешь, как меня зовут? - весело прищурив глаза, осведомился он.
- Ну, капитан, то есть... я конечно знаю ваше имя, но считал неуважительным обращаться к вам, как к близкому знакомому, товарищу.
- Мальчик, ты еще очень мало знаешь, поверь, обращение ко мне по имени меня не оскорбит.
- Угу.
- Не угу, а Эвенс. Понял? Потом, может быть, дорастешь до Вэна.
- Хорошо, ка... Эвенс.
- Ну вот и отлично! Пошли в гостиницу, мне надо подумать. Мы оказались опять в самом начале и надо сниматься с якоря.
- Хотя..., - Вэн резко остановился и посмотрел на часы, - вот тебе ответственное задание - через пять - десять минут из здания будут выходить люди. Ты сядешь на скамейку, нет, лучше встань у дверей (как будто кого-то ждешь) и смотри на кристалл, если он загорится фиолетовым цветом, то иди за этим человеком, куда бы он не пошел. Ясно?
Алл постарался изобразить на лице четкое понимание поставленной задачи, говоря другим языком, скорчил на редкость идиотскую рожу. Вэну пришлось удовлетвориться тем, что было в наличии, вручить ему кристалл и отправиться по своим делам.
Поскучав у дверей минут десять, как и говорил Вен, Алл вначале смотрел на выходящих, затем на кристалл, но вскоре люди потекли рекой, и Алл стал смотреть только на кристалл, боясь пропустить, когда тот изменит свою окраску. Но все впустую, в руках Алла по прежнему был прозрачный кусочек горного хрусталя (с виду).
Наконец, когда Алл потерял всякую надежду, из дверей вышла девушка, в шортах до колен, переливающихся всеми цветами радуги, и топик цвета морской волны, с очень короткими, даже для мальчишки, волосами. Кристалл мигнул и засветился... розовым с фиолетовыми прожилками. Алл был в недоумении, он много раз видел кристалл в работе - всегда один цвет, только фиолетовый, в не зависимости от обстоятельств. В любом случае, на других камешек не обращал ни какого внимания, значит, они не берутся в расчет.
Немного погодя к девушке присоединились еще четверо ее, надо полагать, подружек, и они куда-то направились. Выполняя четкое распоряжение своего капитана, Алл последовал за компанией девушек. Шли они не долго и через какое-то время нырнули в гостеприимно распахнутые двери, над которыми большими буквами было написано 'кино'. Рассудив, что рано или поздно девушки из этого 'кино', выйдут, Алл остался ждать их на улице. К тому же в двери входили в основном женщины и девушки, редкие представители сильного пола шли туда с явной неохотой, и только со спутницами. Из чего юноша заключил, что вход в это 'кино' только для представительниц прекрасного пола, а мужчинам - только в сопровождении.
'Надо будет у капитана спросить, что такое это 'кино'?'
Ждать ему пришлось долго, ну да нам не привыкать, главное выбрать подходящее место, чтобы не бросаться в глаза и не вызывать вопросов. Алл уже понял, что стоять посреди улицы в этом странном и большом городе можно далеко не везде, но вот от чего это зависит, уловить не мог. 'Да, до капитана, тьфу ты, Эванса - мне еще далеко. Вот он все знает, все умеет, и на него внимания не обращают. А я..., эх...'. Побродив немного возле, вообщем то обычного с виду здания, с диковинной вывеской, Алл наконец выбрал себе наблюдательный пункт и стал ждать.
Девушки вышли примерно часа через два или немного позже, основная компания что-то живо обсуждала, смеялась. Девушка же, за которой наблюдал Алл была очень задумчива и не принимала участия в разговоре.
- Лери, что загрустила, кино не понравилось? - донеслось до молодого человека.
Лери - так вот как ее зовут, красиво.
Размышляя, таким образом, Алл двинулся вслед за девушками. Они привели его обратно на площадь со стеклянным дворцом, там компания разделилась: нужная девушка направилась в огромные ворота и там скрылась. Юноше ничего не оставалось делать, как последовать за ней. За воротами обнаружилась еще одна площадь (большой крытый рынок - восхитился Алл). Но девушка не стала ничего покупать, а прошла мимо рядов со всевозможными товарами, и направилась к стеклянным дверям, около которых стояли стражники.
То, что это были стражники, Алл определил сразу, выражение лица у человека на посту, отличается от выражения лица, человека, не обремененного тяготами долга. Проблема состояла в том, что стражники что-то проверили у девушки, и Алл отчетливо понял, что этого что-то у него нет.
- Ваш билет? - обратился к нему один из стражников.
- Билет?... э... а где его можно взять?
- Где, где - в кассе. Ты откуда свалился, парень?
Пометавшись по 'рынку', Алл наконец нашел 'кассу', и приобрел билет до 'конца', спасибо очаровательнейшей девушке в 'кассе', которая подсказала, что надо еще и возвращаться. Итак, после десятиминутного метания, юноша стал счастливым обладателем билета 'туда и обратно' до станции с непроизносимым названием.
На сей раз, охранники пропустили его очень охотно, и даже пожелали хорошей поездки. Но тут встала другая проблема - Алл потерял девушку и где ее искать в такой толпе, совершенно не представлял. Побегав минут десять и уже совершенно отчаявшись найти пропажу, юноша увидел знакомые шорты.
'Уф, слава всем богам, вы все-таки есть!'
Девушка зашла в... еще одну модификацию самодвижущегося экипажа, на улицах города Алл уже видел что-то подобное, но те были меньше и не такие длинные. Устав всему удивляться, юноша просто зашел и сел на свободное место (кажется никто не против, ну и славно).
Внимательно оглядев, как будто рассеянным взглядом, попутчиков, и не найдя ничего, что могло бы представлять опасность, устремил взор на проплывающие пейзажи. Не забывая при этом проверять наличие девушки в целости и сохранности. По прошествии некоторого времени, девушка засобиралась к выходу.
Они вышли и оказались... дома! - о боги, лес, один лес до самого горизонта! Сердце Алла пело и плясало, причем плясало в самом натуральном виде, оно билось с такой силой и в таком темпе, в каком не всякая швея-мотористка шестьдесят восьмого разряда, будет сострачивать прямой шов.
Юношу так тянуло дотронуться до деревьев, поговорить с ними, наполнить легкие прекрасным сладким воздухом леса, выбросить из себя пыль и грязь города, что он едва не забыл о причине, приведшей его в этот рай.
Когда он, не разбирая дороги, с таким упоением кинулся наслаждаться местными красотами, девушка, кажется, не замечая вокруг себя ничего, побрела по дороге. Вовремя опомнившись и сообразив, что лес никуда не денется, юноша побежал вдоль дороги, чтобы немного опередить девушку и... чуть не выскочил прямо на нее (все-таки медленно она ходит). Вовремя затормозив за прекрасным раскидистым дубом, Алл даже затаил дыхание, вслушиваясь в шорох шагов и дыхание девушки, которая немного постояла около его укрытия и уже намного бодрее зашагала по тропинке. Тропинка вывела их к небольшому уютному двухэтажному дому, в который девушка и вошла.
Понаблюдав немного, скрытый от посторонних глаз ветвями деревьев, за домом, Алл направился обратно к этим странным средствам передвижения. Юноша хотел задержаться в этом чудесном раю, так похожем на места, где он вырос, но долг и врожденная ответственность не дали ему поступить столь опрометчиво.
'Эванс ждет доклада и наверняка уже волнуется, почему меня так долго нет', - эта мысль не давала молодому человеку свернуть с тропинки и насладиться песнями ночных птиц, шорохом листвы и журчанием ручья, где-то совсем рядом.
Узнав, как называется место, где он находится, он еще больше восхитился. Место называлось - Зеленый Рай, просто и незамысловато, так сказать, сухая констатация факта и ничего больше. Подождав некоторое время самодвижущегося экипажа под названием 'поезд', Алл переместился из Зеленого Рая в каменный ад.
Предъявив стражникам билет, юноша направился в гостиницу, рассказать Эвенсу обо всем увиденном и услышанном.
***
Эвенс, в ожидании своего младшего товарища, уже несколько раз измерил комнату шагами и вспомнил все нецензурные ругательства, какие знал, и еще больше придумал. Но ругал он не Алла, а ругал он себя - это чем надо было думать, чтобы отправить мальчишку вычислять привратника. Мальчишку, который первый раз в жизни покинул, привычный ему мир, и оказался, одни боги знают где. Да ему все в диковинку, вон как головой крутил на улице. Как только не оторвалась!
Когда Алл открыл дверь и вошел в комнату, Эвенс уже закончил с самобичеванием и приступил к самоколесованию.
- У меня хорошие новости! - Улыбаясь, возвестил юноша. Но улыбка его потухла, натолкнувшись на хмурый взгляд герцога Лоридина.
- Не обращай внимание! - Махнул рукой Эвенс, - я слушаю, какие новости?
- Я нашел привратника! Наверное... Только кристалл, почему-то, светится розовым, вместо фиолетового, - раздуваясь от гордости, выпалил Алл.
Юноша вопросительно посмотрел на герцога и даже немного испугался, потому что тот после этих слов, очень резко сел в кресло и внимательно уставился на Алла немигающим взглядом.
- Ну, дальше... - подбодрил Эвенс, - что дальше?
Когда Алл закончил свое повествование, герцог Лоридин уже не ходил по комнате, а бегал по ней. Если бы физика этого мира позволила, то он, пожалуй, вышагивал и по потолку.
- Значит девушка, и по твоему описанию, та девушка, с которой я говорил, и еще раньше видел в поезде, что-то в ней есть, - размышлял вслух Эвенс, - ну что ж, могло быть гораздо хуже. Где, ты говоришь, она вышла?
- В Зеленом Рае, - мечтательно произнес Алл, - там просто замечательно, как у нас дома.
- Как дома, - протянул Вен, - это хорошо, может быть и получится, может быть...
- Ладно, утро вечера мудренее, да и спать охота. План действий на завтра: утром в 10-00 идем к твоему 'стеклянному дворцу', я поднимаюсь наверх, знакомлюсь с....как ее зовут? Да, Лери. Так вот знакомлюсь с Лери, приглашаю ее выпить кофе внизу в кафе. И за чашечкой кофе делаю ее предложение, от которого она, надеюсь, не откажется.
- А если откажется?
- Не знаю, тащить ее силком нельзя, надо, чтобы она сама, добровольно пошла с нами. Если не получится, будем думать, что предпринять.
Алл, всецело полагаясь на знания и опыт своего старшего товарища, с легким сердцем пошел спать. Чего нельзя было сказать об Эвенсе, которые еще часа два лежа в темноте, просчитывал варианты, моделировал ситуации. Короче ворочался с боку на бок так, что несчастная кровать грозилась развалиться на кусочки прямо сейчас, если человек немедленно не прекратит издевательств. Наконец сон сморил его, когда он почти ухватил за хвост решение задачи.
Глава 3.
Меня подбросило на кровати так, что будь мое потрясение немного больше, я рисковала либо пробить головой крышу, либо - пятой точкой пол. Покачиваясь на, заскрипевшем от такого обращения, предмете интерьера, я с ужасающей четкостью осознала, что приговорена к пожизненному заключению в центре путешествий. Я не смогу устроиться на другую работу без справки от наших эскулапов, что никаких способностей к перемещению людей у меня нет. И свободно ходить по городу могу теперь уже всего ДВА дня.
Подумать только, что всего каких-то двенадцать часов назад, я с таким радостным нетерпением ожидала прихода дня своего рождения, и считала, что три дня - это нескончаемая вечность. Спустя совсем немного времени, я поняла, как же это мало, всего сорок восемь часов. Сорок восемь часов до... чего? Может все не так страшно, может у страха глаза по блюдцу? Ну, уж у моего страха - точно с поднос!
Шутка так себе, но мне она позволила собраться с мыслями (немного). Мама, конечно, устает на работе, но выглядит не на много усталее отца. Правда в последнее время все чаще злоупотребляет спиртным, но папы всегда составляет ей компанию и... ну, в общем... да.... Наверняка следит, чтобы снятие стресса, не перешло в банальную попойку.
Так, ясно одно - мне надо поговорить с мамой! Сейчас, немедленно, иначе я тут измыслю такое, что не в сказке сказать, а только бензопилой выпилить.
Скульптуру завещаю поставить, вместо памятника, мне на могилу.
Зажегши свет, я обнаружила, что прошло, оказывается, целых три часа с того момента, как я попыталась зарыться в одеяло и переместиться в мир сновидений. Время - штука непредсказуемая, иногда летит, как стрела, пущенная сильной и умелой рукой лучника, а иногда - секундная стрелка с явной ленцой переползает с одного деления на другое. И от чего зависит подобное поведение Хроноса, одному ему и ведомо. Так вот, пока мне всякие картинки показывали, пока я скакала на кровати, пытаясь понять, как мне с этим жить дальше, я проворонила еще три часа, а план действий все также девственно чист.
Выйдя из своей комнаты, я тихонько спустилась к комнате родителей. Прислушалась. Вроде все тихо. Постояв в задумчивости под дверью несколько минут, я... поднялась к себе. Проблема, по большому счету, терпит до утра, а вот входить в неподходящий момент было бы не удобно. Но уж с утра...
Опять зарывшись с головой в одеяло, я закрыла глаза и попыталась уснуть, но мне упрямо демонстрировали, надо признаться, довольно симпатичные, местами - просто красивые, пейзажи. Когда же передача 'клуб путешественников' закончилась, мне стало обидно за эту мечту Гринписа, за землю, куда не ступал еще ботинок туриста - ее также осквернят и превратят в помойку, как превратились в помойку наши леса и пляжи. Нет, не все столь беспечно относится к окружающим нас богатствам, но как же мало тех, кто понимает эту красоту. И я, только я, буду нести ответственность за предстоящее поругание.
Мне стало совсем плохо, кажется, очень скоро я стану ярой активисткой движения 'зеленых'.
Еще не столкнувшись наяву, а только представив себе подобное варварство, меня отчетливо потянуло к бутылке. Кстати, а как у них с проф.непригодностью? Если я, пару раз, появлюсь на работе под воздействием паров Бахуса, то может быть и уволят. Работать-то я все равно не смогу!
Ну, вот, план Z - готов. Но его мы оставим на закуску, если не найдем чего получше.
Промаявшись подобными мыслями почти до рассвета, я все-таки уснула. И виделись мне белые башни, устремившие шпили в голубую высь, деревья-великаны, горы со снежными шапками, искрящимися на солнце. А еще - огромный фонтан и я, плещущаяся в нем, и чувство безграничного счастья, в котором я купалась, так же, как в струях воды.
***
Проснулась я резко, как будто кто-то потряс меня за плечо (это начинает входить в привычку). Вспомнив все, что произошло ночью, я оделась со всевозможной поспешностью и кубарем скатилась завтракать.
Отец уже ушел, а мама была (странно) в своем обычном домашнем халате, и не работу, кажется, не торопилась.
- Доброе утро, соня! - проговорила мама (как-то устало это у нее вышло). - Опаздываешь на работу!
- Не, не опаздываю. Я вчера забыла сказать, что меня отпустили до проверки. Шеф вспомнил мою поленницу в прошлом году и решил, что дома я не буду представлять опасности, - с улыбкой произнесла я.
- Кстати, о проверке. Мам, а как ты узнала, что являешься проводником?
Долгий взгляд, который устремила на меня мама, пробирал до костей.
- У меня, - после непродолжительного молчания, проговорила она, - проявилось это очень поздно - за неделю до двадцатипятилетия. А что?
- Похоже, что у меня то же самое, - пожала я плечами.
На кухне повисло томительное молчание: я ждала, что скажет мама, а о чем думала она, я не знала, но дума ее была тяжелой. Только сейчас я заметила, что она уже не молода...
- Собирайся, мы едем в центр, - резко вставая, проговорила мама.
- А завтрак? - возмутилась я
- Да, силы тебе понадобятся, - задумчиво произнесла она, - давай быстро дожевывай и поехали.
- Мом, а зашем ам у центр? - послушно дожевывая бутерброд, спросила я.
- Надо проверить твои догадки. Может, ты заболела и на фоне высокой температуры у тебя начались галлюцинации.
Довод был более, чем сомнителен, но человек нуждается в надежде. А вдруг пронесет?!!!
Мая вчерашняя новоизобретенная примета (про эльфов) работала на все сто - на улице была серая муть. Не дождь и не туман, серединка на половинку, прям под стать настроению.
По дороге мы не разговаривали, боясь произнести вслух свои страхи. Если не говорить о чем-то, то этого как бы и нет.
Войдя в здание центра путешествий, мы пошли какими-то незнакомыми темными коридорами, о существовании которых в нашем светлом, прозрачном шедевре современной архитектуры, я и не подозревала. Эти коридоры послужат неплохой декорацией, если не к фильму ужасов, то к триллеру - точно.
Остановились перед большой железной дверью, в которую мама постучала. Стук гулким эхом прокатился по коридору и затих вдали. Несколько минут за дверью было тихо, потом послышался скрежет, подобный звук можно услышать только в одном месте - в зубодробительном кабинете, который я уже пару лет обходила десятой дорогой. Меня аж передернуло. И я вопросительно-умоляющим взглядом посмотрела на маму (в смысле - может, вернемся, а?). Но ответить она не успела - дверь открылась и мы вошли.
В комнате находился маленький сухонький старичок, сидящий за монитором компьютера, и молча ожидающий, что же ему скажут вошедшие. В его взгляде читалась заинтересованность, а удивление выдавали только слегка приподнятые брови.
- Вот, - подталкивая меня вперед, проговорила мама, - это моя дочь. Ты можешь сделать ей обследование?
- Юная барышня стала видеть сны наяву? - голос старичка был таким же скрипучим, как его дверь, и не вызвал у меня большой приязни.
Я неуверенно кивнула.
- Элен, у нас нет той техники, что наверху. И мое заключение будет иметь большую долю погрешности. Ты это понимаешь?
Мама согласно кивнула головой, но губы ее были сжаты, и все кто знал ее достаточно близко, понимали, что ее уже не переубедишь.
- К тому же, если она видит эти... 'сны', от этого уже не избавиться, НИКОГДА, - с нажимом произнес старичок.
- Что вы стоите столбом, милая девушка, - обратился он ко мне, - полезайте в этот агрегат. Сейчас я на вас нацеплю провода и пушу по ним ток, а вы мне будете докладывать, прожарились или нет.
- Алекс! Прекрати свои плоские шутки, будь человеком! - донеслось с другого конца комнаты, - ты запугаешь девочку. Сам же сказал, что техника старая, с большой погрешностью, а ты сейчас собственными руками, а вернее языком, увеличиваешь эту погрешность.
Сначала мы услышали голос, а затем из-под стола с целой кипой каких-то бумаг появилась очаровательная старушка. Она улыбнулась нам и от ее улыбки и очаровательных ямочек на щеках, в помещении, казалось, сразу стало светлее. Льдинки страха, засевшие у меня в груди еще со вчерашнего вечера, стали таять, мне стало не так зябко, да и вообще, от одного появления этой старушки, настроение улучшилось, и я перестала ждать результатов проверки, как приговора к смертной казни. Да и приговор, пусть и смертный, можно обжаловать.
- Уж и пошутить нельзя, - примирительно пробурчал старичок, обматывая меня проводами.
Потом меня закрыли в аппарате, очень похожем на гроб, только просторнее, и... замигали лампочки, потом несколько минут темноты, затем звуки разные, музыка, мне даже анекдоты рассказывали, а потом все кончилось. И я воскресла для мира живых, но каких-то уж очень мрачных людей. Даже старушка с очаровательными ямочками, казалось, растеряла часть своей лучезарности.