Аннотация: у каждого сложится свое впечатление о прочитанном
Двойник.
Автор : Макбет Фрай
Все герои этого рассказа вымышленные персонажи, а описанное событие никогда не происходило.
Надо купить сигареты. Чёрт, и угораздило же их кончиться именно сейчас, посреди ночи, да ещё в такую погоду!..
Я аккуратно припарковал машину у маленького круглосуточного магазинчика, отчаянно надеясь на то, что в этот час и в этом месте меня никто не узнает. Я вышел из машины, угодив под настоящую стену из воды, соединявшую небо и землю. Подняв ворот пальто, я шмыгнул в магазин и пару раз оглянулся на машину. Надеюсь, не будет, как в прошлый раз - только на в минутку отлучился, а вездесущие поклонники, испохабили мне всю машину надписями с изъявлением своих симпатий, а один раз из тьмы закоулка на меня пригнул какой-то псих, с по-сатанистки размалеванной рожой и черных лохмотьях с маниакальным намерением раскроить мне башку... Я непроизвольно поежился, вспоминая эту кошмарную сцену. Нет, эта ночь в самом деле отвратительна...Я почувствовал, как ледяной холод пронизывает меня до спинного мозга, а сырость забирается в легкие, непроизвольно заныл затылок, внутри все сжалось в тревожном предчувствии...хотя... Проклятье! Что я веду себя прямо как сентиментальный поэт! ..Это просто бред какой-то. Ты совсем заигрался, Уил. Добром это не кончится...
Вернувшись, я захлопнул за собой дверцу и прикурил. В тёмном салоне робко вспыхнул крошечный алый огонёк сигареты, лёгкие привычно заполнил дым, принося успокоение. Потом я завёл машину и аккуратно сдал назад.
Тоненький писк, какое-то движение позади машины.
Я дёрнулся. Машина тоже дёрнулась, резко затормозив. Черт, что такое? Я оглянулся. Тишина. Мерно работают дворники. Шелестит по стеклу дождь. Всё-таки, мне не почудилось! Готов поклясться! Чёрт...ну неужели опять придётся выходить?! Однако делать нечего. Нужно посмотреть. Вдруг я кого-то задел.
Я вышел из машины, обогнул её.
Сначала я увидел блестящую от дождя русую головку, потом - дрожащее плечо, а потом и всю её целиком. Она сидела прямо на асфальте. Такая тонкая, жалкая. Может, упала неудачно? Например, головой стукнулась? Ведь не могла же её сильно ударить едва начавшее движение машина!
Я протянул руку, тихо проговорив:
- Извините...(идиот, что я несу!).. с вами всё в порядке?
Она вскинула голову, буквально впившись в меня взглядом. Я даже невольно подался назад. Может, она просто не в себе? Тем не менее, я всё-таки помог ей подняться и повторил свой вопрос. Она смотрела на меня так, будто на шею ей надели петлю и сейчас выбьют табуретку из-под ног. Губы её дрожали то ли от холода, то ли от страха. Хотя, чего меня бояться? Меня?
- С вами всё в порядке?
Молчание и огромные серые глазищи.
- Простите, я вас не заметил, я не сильно задел вас?
Молчание и глазищи. Дура, что ли?
- Вас, может быть, подвезти?
- Э...а...да... - прошептала она торопливо, словно боялась, что вот сейчас я развернусь и уйду, оставив её одну ночью на мокрой осенней улице... Вот что интересно. Что она тут делает, ночью на мокрой осенней улице?.. С виду вполне безобидная. Хоть и странная. Эдакая типичная "серая мышка". Какая-то смешная синяя кофточка, тоненькие лапки, вцепившиеся в сумочку. Зонта нет. Наверное, дождь застал её по дороге домой. Интересно, она вообще домой шла?
- Где вы живёте?
Молчание. Чёрт, меня это начинает раздражать!
- Где вы живёте? Как я вас отвезу домой, если не знаю адреса? - мой голос стал жёстче, в нём сами собой появились нотки, знакомые каждому зрителю, когда я читал свою роль Макбета на сцене? Причем тут он? Почему мои действия, мысли, даже интонации голоса напоминают мне о Том, кого я когда-либо играл? Играл? А может быть, кем являюсь? Однако мои слова сработали как заклинание или действие какой-то силы . И она словно очнулась. Назвала адрес и улыбнулась. Так отчаянно, так счастливо и открыто улыбнулась, что в мою душу забрались определённые подозрения. Нет, не может быть! Посреди ночи, в этом медвежьем углу - и то встретился человек, который, кажется, меня узнал. Блин, определенно узнал. Хм, когда -то я даже жаждал, чтоб меня вот так вот открыто узнавали, завидовал дяде, его славе ...а теперь вот хочу, чтоб это стало невозможно....Как я устал! Эта проклятая тупая боль в затылке высасывает из меня уже последние силы и нервы....
Однако, мои самые худшие подозрения подтвердились. Всю дорогу до её дома я виском чувствовал на себе её взгляд. Какой-то дикий и голодный, и отчаянный, отчаянный...Ощущал ее внутреннее напряжение. Я с усилием впивался глазами в дорогу в свете фар, лишь бы не смотреть на неё. Если посмотрю, придётся, может быть, довольно грубо попросить её отвернуться. Мне не хотелось её обижать. Мне никогда и никого не хочется обижать. А она всё пялится, пялится, пялится!!!
Машина мягко притормозила у многоквартирного дома.
- Приехали, - сказал я, не глуша мотор, - всего вам хорошего и впредь будьте, пожалуйста, осторожней, не бросайтесь под машины. Карамба, мои запасы любезности уже на крайнем исходе!
Я посмотрел на неё, попытавшись улыбнуться. Но от её взгляда улыбка вышла кривой, а затем и вовсе исчезла.
- Ты мой Ро... - еле слышным шёпотом произнесла она.
О Бооооооже...Мне пришлось сделать над собой усилие, чтоб не вздохнуть с видом обречённости. Я всё понимаю, конечно, но вот таких щенячьих глаз просто терпеть не могу! Ну ,неужели они не понимают, что я не бог и не Ромео в конце концов!, чтоб ТАК на меня смотреть. Может быть, раньше это мне и польстило бы, но не сейчас. Я так устал от подобного фанатизма. В конце концов, это просто неприятно! Я - это я, я живой и нормальный человек, я просто делаю свою работу. В конце концов, чем я отличаюсь от остальных? Неужели нельзя просто сказать что-то вроде "вы знаете, мне нравится ваше мастерство на сцене , вы убедительны в роли трагичного Гамлета ..., и вообще мне нравится то, что вы делаете", потом попросить автограф, улыбнуться, может, получить ничего не значащий поцелуйчик в щёчку и убраться восвояси, пожелав на прощание удачи и услышав в ответ такое же дежурное пожелание. Это ещё можно вытерпеть. Но зачем вот так трепетать?? На что она рассчитывает, чёрт побери? Какие сказки блуждают в её голове? А ведь она далеко не подросток. Конечно, я не какой- нибудь заскорузлый пуританин, но, кулисы меня раздери, незаконченный извращенец, чтоб кидаться на каждую встречную более или менее смазливую девку. В конце концов, я женат. Почему - то я вдруг представил свою дочь Лару, которая вот таким же образом будет пялиться на какого-нибудь мужика, рок-музыканта, актера -неважно, и почувствовал как во мне закипает мутная смесь негодования, раздражения и ревности.
- Послушайте, - на резкой ноте начал было я, но она едва ли не крикнула, перебивая:
- Я люблю тебя!
Проклятье! Но мой гнев, готовый потоком излиться из меня внезапно утих, и я даже на секунду задумался, как бы помягче поставить её мозги на место, но она мигом заполнила паузу своей болтовнёй. Она начала тараторить с таким отчаянием, будто ей дали последнее слово перед приведением в исполнение смертного приговора. Она говорила о том, что она меня знает очень давно, что мы, оказывается, жили с ней в одном городе, и что я её никогда не замечал, что она меня любит не как звезду, а как человека (хм! Интересно, откуда она знает, какой я человек?!), что она всюду следовала за мной, лишь бы только увидеть меня хоть издали (а вот в это мне, почему-то очень даже верится!) и что она единственная, кто меня действительно понимает (таких единственных после съемок в гримёрку человек двадцать набивается, и все "понимают"), что она чувствует то же, что и я, что она может унять всю мою боль (интересно, что она имеет в виду? Мои роли? Я просто стремился играть как можно естественнее, я превращался в тех людей... Оживлял те сценаристские образы, которые требовал видеть режиссер-постановщик!) и многое, многое, многое другое, не переводя дыхания, не сводя с меня взгляда. Я был, кажется, слегка контужен и загипнотизирован её откровениями, струящимися бесконечным потоком, я не успевал и рта раскрыть, чтоб прервать её. Чёрт, как болит голова! Звенит, как колокол... А она всё трещала и трещала...
Может, она пьяная? Может, она под дозой? Может, поцеловать её? Поиграть немного по её правилам? Наврать в три короба, что рад ее "пониманию", переспать с ней, а потом прости прощай, у нас ничего не получится, хотя она мне нравится. Или вообще поддакивать во всём, мол, на самом деле я тоже давно её знаю...лишь бы отстала. Хм... Чушь! К чему это приведёт? Угораздило же вляпаться в историю ! Ведь такие, идиотки, одержимые способны на всё! Я слыхал, многие и руки на себя накладывали, а в предсмертной записке просили винить в их смерти ту или иную звезду. К тем, кого я знаю, пока не было подобных претензий. Но кто знает! Да и подыгрывать тоже чревато...Шон вон как-то попытался одну такую "поддакиваниями" усмирить, так она его подкараулила и прямо на нём разорвала в клочья новую рубашку (далеко не дешёвую, кстати! ), да ещё и исцарапала ему шею, пытаясь оставить на память о себе парочку засосов. Да уж, память оставила... Не смертельно, конечно, но всё же! Это всё так неудобно, так давит! Ну почему они такие? Почему они просто не посмотрят на мир вокруг себя? Почему они не подумают головой, а не другой частью тела? Ну, разве мы им пара? Уставшие от гримма, прожженные вспышками фотокамер, доведенные до паранойи претензиями театральной администрации, декорациями и прочей хренью актеры , которые порой кроме чтения ролей ничего больше делать не умеют, да ещё и обладают скверным и избалованным характером...Ну, может я и не такой, я скорее эксцентриченый..Но неужели эти молодые, симпатичные в большинстве своём девочки мечтают о том, как бы загубить свою жизнь рядом с такими, как мы? Да и потом. Что мне делать с ней, даже ЕСЛИ? Она так и будет смотреть на меня щенком. А что она за человек? Какие у неё интересы, планы, мечты (кроме тех, о которых так и кричат её широко распахнутые горящие глаза)? О чём с ней говорить? Секс, конечно, тоже неплохое занятие. Но его эйфорическое действие, жаль, не вечно. Провести ночь с этаким героем-Ланселотом , рыцарем Круглого стола...Хм! Наверное, это представляется невероятным, космическим...Я ухмыльнулся своим мыслям. А если реальность всё же разобьёт её замечательные розовые очки, и она будет день и ночь давить меня своим разочарованием и обидой?... В чём я-то повинен? Я НЕ ЛАНСЕЛОТ! НЕ ГАМЛЕТ и ДАЖЕ НЕ РОМЕО! Почему она ничего не понимает?!
Я решил прервать её словесный поток и взял её за руки. И сам почти вздрогнул от той жаркой волны неистовой, отчаянной надежды, которой меня окатил её застывший взгляд. Господи, я забыл, как себя вести в таких случаях... Такой фанатизм - это уже какая-то форма сумасшествия. А вдруг у неё в сумочке бритва какая-нибудь? Кто-то внутри меня надрывался: "Уил, ты псих! Мать твою, ты псих!" Я решительно выбросил этот крик головы. Я должен быть спокоен, мысли отбросить, я не позволю этому животному страху поглотить меня. В голове мелькнула забавная фигурка нашего конферансье , и мне стало легче.
- Послушай... эээмм... - я намекнул на то, чтоб она сказала своё имя.
- Мари... - она подалась вперёд всем своим естеством, но не телом.
- Послушай, Мари, ты просто замечательная девушка, ты романтичная, тонкая, ранимая, но...
Это "но" было для неё выстрелом в самое сердце. Как будто я только перед ней задушил ее героя. Её глаза, казалось, почернели от страшного горя. Ее взгляд резанул мне сердце стылым металлом. Я не преувеличиваю? Может, мне кажется? Разве бывают эмоции такими сильными? То есть, конечно, бывают... Но я и не думал, что увижу их вот так, воочию, перед собой, на расстоянии в пару десятков сантиметров, почувствую их буквально всей кожей, как они пронзают меня насквозь...заполняют меня.... Не понимая, что со мной твориться, я все же не растерялся и не замолчал. Я старался выбирать самые мягкие слова, говорить нежно и ласково, как с ребёнком. Мой голос может обволакивать, я знаю. Ну же, голос, помоги мне! Боже, помоги этой дурочке!
- Ты живёшь в своей маленькой вселенной... Ты многое себе придумала... - продолжал я. Она вдруг дёрнулась, будто труп, который бьют электрошоком, и выскочила под дождь, бросившись к дверям подъезда.
И во мне сразу образовалась пустота. Она меня, признаться, ошарашила. Могла хотя бы зареветь, в конце концов! Я бы даже позволил ей выплакаться на моей груди, даже погладил бы по этим мокрым русым волосам. Может, даже, проводил бы её до квартиры. Может, не ушёл бы до утра. Но потом, получив то, что хотела, она бы успокоилась, и мы бы расстались. Ей - может быть, исполнение мечты, а мне - чёрт его знает... Может, очередной поток заплаканных писем со сказочками о беременности...Идиотизм! .. Зато она отвязалась бы от меня, по крайней мере, на сегодня! Нет, она в самом деле какая-то странная, необъяснимая...
Вздохнув, я понял, что некоторое время тупо пялюсь в грязный асфальт у себя под ногами посреди улицы, тускло освещенную неоновой рекламой какого-то ближайшего ларька... Какого черта тут делаю?!! Меня словно оглушили, выбили из колеи.. Переполняемый злой досадой на себя, на этот поганый вечер, даже на этот вонючий ларек в конце улице я рванулся к машине, дернул ключом зажигание и стал разворачиваться.
Через пару минут я мельком заметил что-то на полу под сидением рядом с водительским. Пригляделся...Сумочка!
Зараза! Ну что ты будешь делать! Вот ведь стерва! Ну даже это продумала! Ладно, ладно, вернусь! Я скорчил какую-то немыслемую театральную гримасу, выдавливая те остатки галантности, которые я собирался вложить в предполагаемую фразу: "Девушка, извините, вы забыли у меня сумочку в машине". "Ах, спасибо! Я такая рассеянная!"-продолжал разыгрывать я театр одного актера. И так далее по накатанному сценарию! Может, она и не такая сумасшедшая, какой кажется? Но актриса неплохая.
Снова её дом. Мрачная многоквартирная махина в блестящем переливающемся плаще из дождя. Интересно, где в этом "замке" искать эту дурочку? Я поднял сумку. Может, в ней какие-нибудь документы есть с адресом? То есть, почему это "может быть"? Наверняка есть!
Тут колючий страх снова подступил к самому горлу, я замер на мгновение. Мало, ли, что в сумке! Может, граммов двести тротила!
И сам усмехнулся своим мыслям. Нет, она, конечно, припадочная, но... Нет, нет, это чушь! Уил, фантазер и параноик! Ты не Джон Леннон, чтоб тебе оставляли подобные подарочки! Конечно, Леннона не взорвали, а застрелили, но всё может быть... Какого чёрта! В этот момент я возненавидел себя...Я врывался каким-то образом в чужую жизнь, и чувствовал, как разрушаю ее...А ведь сам-то кто? Неистовый борец за неприкосновенность частной жизни? Определенно, этот вечер не лишен иронии...я шел против того, что защищал, но это был единственный путь прекратить этот затянувшийся кошмар.
Я решительно расстегнул замочек.
И ничего не произошло.
Не грянул взрыв, и машина не превратилась в огненный шар, как в американских боевиках .Осадок вины в душе пересилило первобытное любопытство. Обычные женские вещицы. Помада, косметичка, расчёска, какие-то записные книжки, брелочки, кошелёк. Для упрощения поисков я высыпал всё это на сидение. Порывшись в хламе, я обнаружил маленький ежедневник. На первой странице была указана вся нужная информация о владелице. У неё красивый почерк. Только такой карамельный. Так и видится принцесса из какого-нибудь мультика. А вот тут прямо просится золотая печать в виде кокетливой короны. Я сгрёб всё барахло обратно в сумочку и выбрался из машины. На секунду я представил себя играющим какую-то нелепую сцену ... Как бы поступил на моем месте Робин Гуд, существуя он реально? Тут я снова вспомнил, как важно быть спокойным и собранным в такой вот "нестандартной" обстановке. Надо же, мой юмор по-прежнему со мной...
В подъезд я вошёл беспрепятственно. Двери были открыты. Наверное, Мари их не захлопнула как следует. Даже об этом позаботилась! Дурные сомнения о спланированной аванютре просочились в мое сознание. Но нет, я не должен сомневаться. Не в чем.
Консьержка дремала, сложив одутловатые руки на круглом животе. Я подошёл к ней и разбудил её вежливым покашливанием. Женщина приоткрыла бледный глаз и вперила его в меня.
- Простите, вы не подскажете, квартира девять на каком этаже? - как можно вежливей спросил я.
- Совсем запился, наглый алкоголик, - прогудела хриплым мотором старого грузовика почтенная дама, - когда тебя уже черти заберут! Сколько тебе можно напоминать! Да на четвёртом, на четвёртом!
Признаться, я был поражен ещё больше, чем при встрече с Мари, больше, чем той волной отчаяния в ее существе, которой она меня окатила несколько минут назад. Может, это не простой дом, а сумасшедший? Хотя, может, этой даме что-то снилось, и я встрял в её сон. Снова предательски заныл затылок...
Поблагодарив её, как будто я не слышал ее слов, я направился к лифту.
Вот и квартира, номер которой написан на первой странице ежедневника Мари. Секунду заколебавшись, пытаясь осознать свои действия, я вдавил кнопку звонка.
"Может, она спит уже?" -с надеждой вспыхнуло в мои мозгах. Тогда зачем было подбрасывать мне сумочку? Я уже начал чувствовать подступающее раздражение, из последних сил борясь с собой, как вдруг за дверью послышались шаркающие тяжёлые шаги. Щёлкнул замок, и дверь отворилась. На секунду или около того я замер, как истукан, весь остальной мир я миг перестал воспринимать каким-либо образом, меня целиком поглотило то, что я увидел. Мне показалось, что напротив двери повесили зеркало. Но потом я понял, что на меня смотрит живой человек. Мужчина. В грязной, заляпанной какими-то бурыми пятнами майке неопределённого цвета, в потёртых старых джинсах с оттянутыми коленями. Обросший, с запавшими глазами и тёмными кругами под ними, какой-то помятый и...и...похожий на меня, как две капли воды. О, Галактика...Просто одно лицо. Может быть, этот был немного ниже меня ростом и гораздо моложе. Но его возраст терялся в следах отчаянного состояния его вида, следах глубокого перепоя на лице.
Он поднял голову, спокойно обведя моё лицо взглядом, и горько проговорил:
- А, это ты. Пришёл...
Господи... И голос - почти мой. Хотя, почему "почти"?.. Если бы я свой собственный слышал со стороны, он был бы таким же точно! В записях, по крайней мере, мой голос звучит именно ТАК. Боже...Боже, как такое может быть? Я слыхал, что в мире всегда есть кто-то, похожий на тебя. Но чтоб настолько! Хотя, нет... Он - не моя копия. Кажется, у него карие глаза. Но..черт его побери, он ЖДАЛ меня...Откуда? Почему? Кто или что сказало ему, что я...Все мои мысли смешались в одну липкую кучу, внутри бушевали целая буря вопросов и шквал растерянности и удивления.
- Ну проходи, раз пришёл, - произнёс он, прорвав сплошной поток моих мыслей и отойдя немного от двери.
- Извините, я, кажется, ошибся, - скороговоркой произнёс я и развернулся было, чтоб не броситься от этой чёртовой квартиры бегом. Дьявол, я был готов сорваться как последний неврастеник, но образ короля Ричарда, которого я когда-то сыграл, такого благородного и уверенного , хлестнул меня по глазам, и я остановился на половине лестницы
- Ты же пришёл к Мари, - догнал меня его голос... мой голос...
- Эм...А...Да... - промямлил я, разворачиваясь и через силу возвращаясь, и уже окрепшим голосом - я только хотел передать... - Я протянул ему проклятую сумку. Взглянув на неё, он усмехнулся:
- Ну так передай. Чего на пороге жмёшься...
Он произнес это с такой по-дьявольски издевательской ухмылкой, что я снова потерял контроль на собой и над ситуацией в целом. Все мои чувства обострились до предела. И виной этому был этот человек, моя копия или пародия, вызывавшая во мне ярость и отвращение. Почему я не швырнул сумочку в этого психа, от которого так и разило спиртным, и не удрал к чёртовой матери? Почему я, переступил порог этой проклятой квартиры? При чём тут я? Пусть разбираются со своими проблемами сами! Вот уж говорят правду, что в этом городе полно сумасшедших!
- Иди к ней, она тебя ждёт. Может, выпьешь?
- Нет, спасибо, я за рулём, -сквозь зубы выцедил я... какого чёрта я ему вообще отвечаю?.. Чёрт! это всё похоже на разговор с самим собой! У него даже взгляд такой же гипнотически- проникающий как у меня...Может, я просто уснул за рулём? Просыпайся, Уил, а то в столб врежешься! Или вылетишь в пропасть, холодную и черную пропасть..без права вернуться назад...
- Ну как хочешь. Налево, - кивнул он, неопределённо махнув рукой.
Борясь со своей яростью, я двинулся в указанном направлении, как автомат. Комната. Большая. Свет выключен. Я почувствовал, как в ноздри мне ползёт какой-то густой, тяжёлый запах. От него в горле встал ком, а где-то под желудком начал расти и утяжеляться ледяной шар... За спиной раздалась тяжёлая поступь, и мою шею обдала тепловатая волна перегара. Я вздрогнул от такого знакомого голоса:
- Ну чего застрял? Вперёд.
Он протянул руку и щёлкнул выключателем. Я шарахнулся назад, но упёрся спиной в этого странного человека, от которого отскочил сразу же, словно от раскалённой железной трубы. Комната была вся увешана плакатами. Плакаты, рекламки, афишки, и вырезки из газет и журналов, и цветные распечатки из Интернета. И везде - моё лицо. Везде Я. Везде. Везде. Везде. А на полу комнаты - кровь. Огромная лужа крови. Чёрной, вязкой, жирной, как мазут, и она воняла. Страшно воняла, все запахи мира превратились в эту удушливую вонь. У меня закружилась голова. Я смутно осознавал, что причиной моей ярости является страх, элементарный и сильнейший страх за свою жизнь. Я боялся этих людей, ненавидел за то, что они посмели ворваться в мою жизнь, издеваться надо мной. А со стены на меня смотрели с немым укором еще одни мои двойники с горящими вдохновеньем глазами. Оказавшись под перекрестным огнем этих взглядов, я ощутил себя ничтожеством. Как я был далек сейчас от того образа благородного рыцаря, которого я играл великолепно, мне все так говорили, со всех сторон, в оба уха одновременно! Если бы они меня сейчас видели, то нашли, что от их героя не осталось и следа. А еще эта противная усмешка того, второго живого меня. Меня в худшие дни моей жизни. Что это ? Испытание? Кара? За что? Наверное, от нервов у меня тряслись руки, потому что вдруг услышал:
- Я ж тебе говорил, выпей, - пробурчал мой двойник, буднично прислонившись к косяку и глядя в пол остекленевшими глазами. Ухмылка исчезла с его, вернее, моего лица, на которое теперь легла печать полнейшего безразличия. Я понял, все это время он оценивал меня, сравнивал...может с собой, может с Этими на плакатах и афишках, это был поединок без оружия и драки, я столкнулся со своими двойниками, и понял, что в его глазах, своих глазах я проиграл. Если я действительно обладал хоть каплей тех чувств и мыслей, о которых так воодушевлено декламировал на подмостках, я бы мог снова стать героем, возвыситься над собой и победить...Какая несусветная чушь! Я развернулся, швырнув на пол сумочку и бросился было прочь, но меня схватили поистине медвежьи лапы, точно такие же, как у меня, и буквально швырнули обратно в комнату. Я чудом не наступил в лужу крови.
- Нет уж! Пришёл - так пообщайся с ней! - прорычал этот человек моим голосом, скаля мои зубы и кривя мои губы. Он рывком повернул меня от себя и снова увидел ее.
Она лежала на постели, прикрытая до пояса одеялом. В груди её зияла чёрная дыра, жирно поблескивающая. Лицо Мари, тем не менее, не было испуганным или перекошенным в застывшем предсмертном вопле. Если не видеть страшной раны, то кажется, что она просто спит. А жирный запах крови лез в ноздри, обнимал, душил за горло...
- Что здесь происходит? - проговорил я, слегка осипнув и потеря способность соображать окончательно.
Мой двойник приподнял брови и пожал плечами.
- Ты знаешь, а ведь она тебя действительно любила, - через целую вечность тишины произнёс он. Судя по всему, ноги его держали плохо, поэтому он сел на корточки. Он сделал это прямо как я . Это МОЯ поза! Чёрт побери! Моя!!!
- Ты думаешь, она из тех сумасшедших фанаток, которые сами не поймут, что им от тебя нужно, которым просто НУЖНО и всё? - он поднял на меня взгляд. У меня точно так же слегка прикрываются веки, когда я перепью... - нет. Всё совсем не так. Тогда ещё не было никаких премьер и ошеломляющих успехов. Но был ты. И была она. Ты хулиганил и лодырничал в своей школе, а она была рядом. Маленькой и незаметной. Когда сорвался из дома и кинулся таскаться по своим театрам, она тоже сбежала из дому, чтоб только быть ближе к тебе. Но где ты был, когда она питалась едва ли не по помойкам? Где ты был, когда ей грозила судьба уличной проститутки или тюрьма? Где ты был, когда она болела? Я с ней был! Я! Она боялась всех, она никому не верила, особенно мужчинам, и только господу богу известно, что она пережила, раз так вздрагивала, если мимо неё по улице проходил какой-нибудь незнакомый мужик. И знаешь, почему она пошла именно со мной? Почему позволила спасти себя?
Я смотрел на него и молчал. Я знал, что должен молчать. Другого я не мог сделать и не хотел. Я чувствовал себя мухой, тонущей в вязком сиропе кошмаров. Он встал и с силой провёл по своему лицу рукой.
- Вот почему.
Он посмотрел на меня моим пронизывающим до костей взглядом, таким же, как на половине плакатов в этой комнате. Потом он снова заговорил.
- Сначала я думал, что это какая-то игра, что она меня называет именем какого-то своего хорошего друга или родственника, на которого я так похож. Она так и сказала - "можно называть тебя Уильям?" Потом, когда ты засветился в "Ромео и Джульетте", она начала называть меня "Ромео". Для нее это имя было всем. И я окончательно забыл свое, я подумал, ей так будет легче. Потом я узнал, что ты звезда **** театра. Тогда я решил смотреть все спектакли с твоим участием, как ты махал там своей деревянной шпагой и сочился отвагой и благородством Я видел тебя. Признаться, мне стало немного страшно. Увидеть своего двойника - к смерти. Так ведь, Ромео?
"Зачем он меня так назвал?" - это имя отдалось внутри меня болью и раздражением. На секунду, всего лишь..и я снова погрузился в тот наркотический транс, в который ввел меня его рассказ.
- Потом я стал думать, что это очень забавная игра. Просто прозвище. Тем более, ты же всё-таки был не каким-то оборванцем! Тупым накаченным Рембо! В каком-то смысле мне даже льстило твоё имя, вернее имя твоего героя, твоя внешность. То есть, внешность, как у тебя. И я видел, какими глазами она смотрит на меня. Тогда я думал, что она меня любит, я даже благодарил судьбу за то, что она подарила мне внешность, которая так нравится моей Мари. Я был даже тебе благодарен за то, что Мари любила твою внешность. Того Ромео, которого ты изображал из себя. А, значит, любила и меня... И мне даже нравились все эти плакаты. Всё-таки, это "моё" лицо... Мне казалось, Мари смотрит только на меня. И так было на самом деле. Но она смотрела не на меня. А на "лицо". На твоё лицо, которое по какой-то очень злой шутке судьбы оказалось и моим тоже.
Он тяжело поднялся и приблизился к постели, на которой лежала мёртвая Мари. Он посмотрел на её труп, в глазах его задрожала пелена слёз. Я же стоял не подвижно и готов был захлебнуться своим ужасом.
- Но она никогда меня не любила. Она всю свою жизнь любила тебя. А меня она ненавидела. За то, что я - не ты! За то, что я стал её первым мужчиной и мужем, а не ты, не Ромео! За то, что я мог ей читать твоим голосом твои реплики из фильма, но не мог сочинить для неё таких же. Я честно пытался, но у меня не получалось. Ты действительно грёбаный гений, ты знаешь? А сейчас выставляешь себя последним идиотом.
Он хохотнул. От этого смешка у меня пробежал холодок между лопаток. Я сглотнул. Я должен молчать. Чёрт побери, молчи, Уил, не говори ничего!
- Я думал, так не бывает. Я думал, я человек. Но я - просто говорящая, ходящая, живая оболочка. Я - твоя шкура. Она любила твою шкуру, а не меня. Но нет! Даже это не правда! - он словно бы исправил сам себя, потёр лицо и продолжил, глухо и низко, - Она любила тебя целиком! Твой внутренний мир, такой, каким она его себе представляла, твои жесты, твои привычки, твой юмор. Всё! Она пыталась постичь твою игру, чтобы быть как ты. Мне пришлось учиться фехтовать, кувыркаться, как ты там в своих поединках ..Курить, потому что куришь ты. Я стал пить, потому что она сказала, что ты много пьёшь, мне приходилось часами смотреть все твои гастрольные спектакли в разных театрах бесчисленное количество раз, все твои интервью, которые она собирала и записывала, как одержимая. Я перенимал твои жесты, твою мимику. Ты бы знал, как мне это осточертело! Я пытался быть для неё тобой, чтобы только видеть её влюблённый взгляд, её улыбку. Но я понимал, что превращаюсь в макет тебя! Я пытался сохранить себя в себе. И не смог. Маска с мясом приросла!
Он провёл пальцами по своему лицу, словно хотел содрать с себя кожу, будто та действительно была маской. Потом он расхохотался. Кажется, я смеялся точно так же, когда мне впервые дали в руки рапиру...Но в этой обстановке этот смех прозвучал как-то по особенному зловеще, потому что был прекрасно сыгранной партией. Он был искусственный. Потом он сказал:
- Погляди! Я даже иронизировать стал, как ты, играя Гамлета! Но... - он повернулся ко мне. Господи, у меня что, глаза бывают такими же завораживающими?..
- Но ведь ты на самом деле не такой! - отчаянно проговорил он, глядя на меня в упор, блестящими глазами сумасшедшего, шаря по моему лицу, стремясь найти того многоликого "героя", который продолжал взирать на нас со всех сторон - скажи ей, что она ошибалась! Что она не могла тебя любить, потому что не знала, каков ты на самом деле! Скажи ей, что она на самом деле тебя не любила! Не любила твоего Ромео! Что любила меня! Скажи! Его голос перешел в какой-то нечеловеческий вой.
Боже... Угораздило же меня... Вырублю его одним ударом или не вырублю? Бежать, бежать... Нет, меня одним ударом не вырубишь, значит, и его тоже...Я БЕССИЛЕН!
- СКАЖИ ЕЙ!!!! - заорал он мне в лицо. Я вздрогнул. Так, как там надо вести себя с психами? Во всём соглашаться... Я повернулся к трупу и сказал:
- Ты не знаешь, какой я, поэтому ты не можешь меня любить...любить Ромео - я повернулся к нему, - я то же самое сказал ей в машине...
- Скажи ей, что она любит меня!
- Ты любила его...
- Не любила! ЛЮБИТ!
- Она мертва...
- Нет! Скажи ей!
- Чёрт побери! - не выдержал я, всё, хватит, я ему череп проломлю! Я разжигал в себе ярость, чтоб обрести возможность, что как-либо действовать. Я должен был себя спасти. - Это ваши с ней проблемы! Я, конечно, соболезную, я понимаю, каково вам, но...
- Ты понимаешь, каково мне? - он схватил меня за лацканы пальто, и продолжал орать мне в лицо, - ты понимаешь??? Да знаешь ли ты, что она для меня значила??? Как я любил её?
Он оттолкнул меня, отошёл, привалившись к шкафу. Молодец, что отошёл. Наверное, он, как и я, чувствовал самый удобный момент для удара в челюсть...
- Ты всё уничтожил. Всё. Я работал, как проклятый, чтоб у неё были деньги на все твои спектакли На все! Твои! Спектакли! Она ездила за тобой повсюду! На каждые твои репетиции! А я ждал её, и ждал, когда всё это кончится! Но деньги кончились раньше... Ты дорого стоишь... Тогда она стала собирать все ,что было как-либо связано с твоими играми на сцене. Голая квартира, с похожая на гигантскую костюмерную ...Полиция, которую вызывали соседи, когда она включала записи слишком громко... И её застывший взгляд, когда она просила меня помолчать, потому что она слушала твои красивые речи. Твои! А ведь у меня такой же голос!
"Полиция" - это слово сверкнуло у меня в мозгу, как ослепительная молния. Я словно вернулся из транса в реальность. Мари убита явно из огнестрельного. Судя по размеру раны - из чего-то вроде ружья, и судя по тому, что кровь едва ли остыла - совсем недавно. Выстрел из ружья невозможно было не услышать в этом муравейнике! Если не консьержка на первом этаже, то соседи за стенами должны были услышать. Проклятье, откуда я все это знаю?... Они не могли не вызвать полицию. Где же она, чёрт побери? Я тут уже целую вечность! Где их носит?! Надо успеть убраться отсюда! Я не имею к убийству никакого отношения!
- Вы психи! Придурки! Ты и твоя покойная жёнушка! - заорал я и рванулся к двери.
- Ромео! - заорал он точно таким же голосом. Что-то щёлкнуло. Я замер, как вкопанный, и обернулся. На миг я ощутил всю его беспредельную боль и отчаяние. Нервы саднило как после электроразряда.
Я был прав. Двустволка. Охотничья двустволка. У него в руках. Направлена на меня. Наверное, достал из-за шкафа...
- Стой, - попросил, а не приказал он, - Ты... ты знаешь, ей не понравились мои карие линзы... Я никогда не поднимал на неё руку. Но ей не понравились линзы. Ей нужны были голубые.. И... тут ещё есть один заряд.
- Послушай, это не выход, давай лучше... - примирительно начал было я, приподнимая руки. Неужели, я чувствую к нему как будто жалость. Да, жалость смешанную с безысходностью. Чёрт, моё бедное сердце может этого запросто не выдержать. Если не успеет к тому моменту разлететься в клочья, как сердце Мари. Но мой двойник проговорил :
- Ты действительно думаешь, что это не выход?..
Господи, помоги мне. Ему всё равно, что я говорю. Если бы я был на его месте, мне было бы всё равно. Судьба, помоги мне... Я знаю, ты меня не любишь... Но не до такой же степени...
- Я должен избавиться от тебя. Ты должен исчезнуть...
- Послушай, - снова повторил я, стараясь говорить спокойно и доверительно, но он вдруг снова взвыл:
- ЗАТКНИСЬ! Я устал от твоего голоса! Я слушал его слишком долго! Даже больше! Я слушаю твой проклятый голос всю жизнь! И даже теперь я его слышу! Но всё равно, теперь буду говорить я, а не ты, Ромео! И твоя хваленая удача тебе не поможет!
Ружьё дрожит в его руках. Палец дрожит на курке. Может, промахнётся? С такого расстояния?!.. О, Галактика, это будет дыра насквозь. Или у меня исчезнет голова. Как в дурном фокусе...
- Я не знаю, возможно ли ненавидеть кого-то сильнее, чем я ненавижу тебя... - процедил он сквозь зубы. Неужели у меня что, бывает такое же звериное выражение лица?.. - я ненавижу тебя. -Ненавижу сильнее, чем...
Он задохнулся от слов. Кажется, он просто не мог придумать, сильнее чего можно ненавидеть меня. Он продолжил:
- Ты знаешь, с какой ненавистью я каждое утро брею твоё проклятое лицо, и как я радуюсь, если вдруг порежу его?.. С какой яростью рассекаю воздух мечом на этих долбанных тренировках. Я должен уничтожить тебя ... Твое лицо должно исчезнуть к чёртовой матери! Я не хочу больше никогда его видеть!!!
Он замолчал. Его губы дрожали. В покрасневших глазах плыли слёзы. Дрожал палец на курке. Я тоже била дрожь. Между нами протянулась незримая нить, которая тоненько, неслышно вибрировала. И вдруг мне показалось, что мои руки сжимают холодный металл, а передо мной стоит уставший, похожий на меня как две капли воды человек в чёрном пальто. Лицо... моё лицо... Это же МОЁ лицо! Я всё равно буду его видеть...
- Исчезни, умри !!! - срывая плакаты клочьями, взревел он, потом вскинул ружьё так, что оно прижалось к его подбородку. Меня оглушил выстрел, я задохнулся от какого-то непонятного расплавлено-жжёного запаха. Меня что-то пронзило, от макушки до самых пяток. Боль! Чужая боль! Я покачнулся.
Он лежал на полу, раскинув руки. По моему лицу на какой-то афише сползала розоватая пенная жижа. Моё лицо, служившее ему маской, исчезло. Вместо этой маски осталось кровавое месиво. Или даже просто какие-то ошмётки. Правая ступня мелко подрагивала...
В полном беспамятстве, я бросился прочь из квартиры. Господи! Господи! Сделай так, чтоб я проснулся! Я не хочу больше смотреть этот кошмарный сон!
Я забыл, что существует лифт, я нёсся вниз по лестнице, мне казалось, я задохнусь.
Консьержка!!!
Чёрт! Она же видела, как я приходил! Я замер и осторожно выглянул в холл из-за угла. Спит... Она приняла меня за него. Пусть скажет полиции, что я был пьян...Я запутался в своих мыслях. Чёрт! ОН был пьян! И он вошёл в квартиру, но не вышел из неё... С улицы доносится пока ещё еле слышное завывание полицейских сирен. Как вовремя, бездна побери!!! Моя машина у подъезда! Срочно надо уехать! Моих следов тут нет, я не изляпался в крови, я ничего в квартире не трогал... Меня не существует... Я образ... Мираж...
Я неслышно прошмыгнул мимо похрапывающей консьержки и аккуратно притворил за собой дверь подъезда. Дождь всё ещё шёл. Холодный, отрезвляющий. Он остудил моё горящее лицо. Аромат озона выдавил из моего горла застрявший там смрад крови и горячего пороха. Машина завелась, казалось, мгновенно, даже быстрее, чем я осознал, что уже трогаюсь с места...Скорей! Скорей отсюда! Я напьюсь, как последний ублюдок! Вдрызг напьюсь!
Машина неслась сквозь чёрную жижу осенней дождливой ночи. А у меня в голове шипело заезженной пластинкой: "Встретить двойника - к смерти". Я жив... Жив...А Ромео умер! Значит, я - двойник...Всех уничтожили.... Я всегда знал, что меня нет...
Душ вернул мои мысли на место. Водка милосердно затуманила разум. Я валялся поперёк кровати, закрыв лицо рукой. В мозгу застряла картинка человека с сияющим мечом и дыркой в голове. Это больше не я. А где-то под виском пульсировала мысль: "Сумочка... сумочка... на ней твои отпечатки... твои..." Я ничего не трогал в квартире.
И вообще - меня нет.