Детектив Смоленский тяжело вздохнул и потер руками сонное лицо. На дворе стоял поздний вечер: угрюмый мрак почти окутал промокшие улицы.
Старый коп снова проспал весь день и очнулся к ночи. Какой-то больной кошмар заставил его вернуться в... не менее пугающую реальность.
Закрыв жалюзи в своем крохотном, но уютном кабинете, Смоленский включил настольную лампу и сел в потрепанное временем рабочее кресло. Уже больше недели он не появлялся дома. Уже больше недели ничего, кроме дела за номером 613, он не видел... Словно жил в нем.
"О чем ты спросишь свою смерть?" - одна и та же фраза, нацарапанная на спинах замученных жертв. Удивительная и ужасающая...
Первой "ласточкой" стала Виктория Лова: одинокая девушка, двадцати пяти лет от роду, несколько лет снимавшая однокомнатную квартиру в рабочем районе города. На учете не стояла, приводов не имелось. Из вредных привычек - алкоголь и сигареты. В общем, ничего выдающегося.
Смоленский глубоко затянулся помятой папиросой и в который раз взял в руки страшные фотографии с места происшествия: литры крови, размазанные по стене ванной, изуродованное тело несчастной, перекинутое через край ванны лицом вниз. Орудовал по меньшей мере сумасшедший! Взгляд детектива задержался на охапке свежих роз, рассыпанных у изголовья убитой. Убийца явно пытался придать какой-то скрытый подтекст своим действиям. А, может, обманутая любовь?
Но если бы все было так просто... За Викторией Лова последовала целая череда загадочных убийств, одинаково жестоких и одинаково непонятных. Почти все жертвы были простыми людьми, зачастую ведшими уединенный образ жизни, никаких грехов по данным официальных источников за их душами не водилось. Но убийца с завидным упорством продолжал наказывать выбранные им жертвы, проникая туда... куда попасть было достаточно трудно, если не сказать невозможно... В случае с Викторией квартира была закрыта на все замки, никаких следов взлома обнаружено не было. Френсис Вуд - вторая жертва - погиб в помещении банковского сейфа, а Татьяну Зорину нашли в своем кабинете, запертом на ключ... И никаких фиксацией на камерах наружного наблюдения, никаких свидетелей, никаких следов. Восемь трупов за восемь дождливых дней... Ох, этот дождь! Правду толковала старуха Эмма: "Тьма небес сорвалась на город... Тьма!"
Хотя по правде говоря, Алекс Смоленский был очень далек от всякой суеверной чепухи. Его многолетняя практика со всей достоверностью показывала, что темнее и ужаснее людских деяний могут быть только людские деяния... Дело 613, по глубокому убеждению детектива, также не являлось исключением.
Несмотря на кажущуюся мистику, у Смоленского кое-какие реальные зацепки все-таки были. Во всех эпизодах в одежде убитых нашлись конверты с короткими рассказами внутри. Строчки таинственных текстов детально описывали подробности последних часов жизни погибших и непосредственно сам процесс... убийства. Автором этих посланий смерти (так окрестили записки эксперты) в конце рассказов значился Владимир Мун - никому не известный графоман, пару раз промелькнувший в Интернете. Благодаря усилиям информационного отдела писателя удалось обнаружить достаточно быстро...
Раздавшийся в полумраке звонок телефона заставил детектива вздрогнуть. Проклятая дребезжалка! Нужно выбросить ее в окно!
- Слушаю, - зло ответил Смоленский.
- Детектив? Дежурный. Привезли клиента.
- В переговорную его, - бросил Алекс и повесил трубку. 'Переговорная' - милая профессиональная шутка.
В комнате допросов было темно. Штатные лампы давно перестали работать, а начальнику отдела постоянно не хватало средств поставить новые... Пришлось пользоваться маленьким светильником, найденном в дремучей кладовой. Это всегда придавало переговорной таинственности и нервировала 'посетителей'.
Однако Владимир Мун совершенно спокойно сидел за столом и даже слегка улыбался стоявшему напротив него детективу. Большие черные глаза писателя с интересом разглядывали Алекса, пытаясь запечатлеть каждый сантиметр морщинистого лица старика, каждую складку на его одежде, каждое движение его дряблого тела...
- Решил и обо мне рассказ состряпать? - грубо поинтересовался Алекс, раскуривая папиросу.
- Вы не могли бы потушить сигарету? У меня больные легкие, - попросил Владимир. Наглая ухмылка тут же исчезла: в глазах читалась жалость и печаль.
Смоленский прищурился. Бледное, слегка угловатое лицо писателя в обрамлении копны длинных черных волос сразу не понравилось детективу. Худощавый, несуразный и совершенно некрасивый парень Владимир чисто на подсознательном уровне вызывал антипатию. Или у Алекса срабатывал многолетний обвинительный инстинкт?
- Если я захочу, ты выкуришь со мной всю пачку. Это понятно? - Смоленский не собирался церемониться с обвиняемым... ну или пока подозреваемым.
- Ах да, - Владимир заулыбался. - Крутым легавым закон-то не писан, верно?
Алекс угрожающе надвинулся на графомана.
- Послушай, мальчик, - разница в возрасте между детективом и писателем составляла около тридцати лет, - я с тобой нянчиться не буду... Уже час я не могу получить от тебя вразумительного ответа!
- Детектив, давайте на чистоту, - вдруг твердо сказал Владимир. - В чем меня обвиняют? Вы задаете дурацкие вопросы про места, время, встречи... Но на все я могу дать один ответ: восемь проклятых дождливые дней я сижу дома. И никуда не выхожу... У меня нет денег даже купить еды!
Алекс зарычал. Все это время он держал в руках папку с самыми страшными фотографиями тел погибших от рук маньяка. Ее-то детектив и хлопнул перед носом Владимира.
- Читай, домосед. И лучше сразу рассказывай. Иначе, клянусь, я пристрелю тебя без суда и следствия! - горячился Алекс. Впрочем, все было наиграно. Отработано годами. Нужно просто психологически уничтожить 'клиента'.
Владимир недоверчиво взялся за корочку бумажного скоросшивателя и, покосившись на детектива, медленно раскрыл дело. Первая же фотография произвела на писателя визуальный шок. Он даже отшатнулся, но затем справился с собой и начал медленно перелистывать одну фотографию за другой... Лицо несчастного бледнело на глазах.
- Давай, парень, выкладывай, - уже покровительным тоном предложил детектив, словно отец сыну. - Твои рассказы нашли во всех случаях... Убийства - точно по сценарию. Пиши чистосердечное, - Алекс протянул писателю бумагу с ручкой. - Не уверен, правда, что это спасет от высшей меры, но хотя бы облегчишь душу. Если она у тебя осталась, конечно.
- Мои рассказы? - вдруг глухо пробормотал Владимир. - Боже... все слово в слово... и ошейник такой же на шее... Зеленый цвет.
- Верно, парень. Будешь и дальше отпираться?
Владимир поднял полные ужаса глаза на детектива.
- Но я никого не убивал... - прошептал он.
Тут Алекс не сдержался. Несмотря на преклонный возраст, детектив легко обогнул стол и, схватив писателя за волосы, несколько раз ощутимо треснул парня головой об столешницу. Потом приложился по хребту... и остановился только когда услышал дикий вопль Муна:
- Я клянусь не убивал! Я только публиковал в Интернете! Я вижу это все впервые... не бейте меня!
- Сопляк! - раздраженно бросил Алекс, отступив от избитого парня. - А когда мучил и издевался: слушал мольбы своих жертв?
- Да господь с вами! Вы хоть что-нибудь обнаружили на местах происшествий? Хоть какие-нибудь следы, а? Почему вы обвиняете меня? На каком основании?
- Отличное! Фундаментальное доказательство, детектив, - у писателя началась истерика. Из глаз катились слезы, - просто шик!
- А ну-ка заткнись, приятель. Иначе придется еще всыпать тебе лекарства. Если не ты, то кто, черт подери?
- Ну я не знаю, детектив! - бормотал Владимир, вытирая слезы. - Если бы я это делал - стал ли публиковать рассказы в Интернете, чтобы меня так просто нашли? Я что, похож на сумасшедшего?
- Пока еще не понял, - веско сказал Алекс. Признаться, он начинал терять веру в свою версию. Уж как-то соплив был прозаик для подобных дел. Хотя всякие твари умеют скрываться под личинами божьих одуванчиков.
Владимир всплеснул руками и замолк. Уставившись в пол, он некоторое время нервно качался на стуле, но затем спохватился и стал рыться в папке. Выудив фотографию последней жертвы он сунул ее детективу.
- Вот, этот. Где его нашли?
- Будто ты не знаешь: в туалете торгового центра.
- Верно... Именно так. Во сколько произошло убийство?
- Смерть наступила около семнадцати часов.
Глаза Владимира просияли:
- А рассказ я опубликовал в шестнадцать сорок пять! Это можно точно отследить на сайте! Торговый центр от моего дома находится в часе езды. Как, по-вашему, я бы мог успеть все сделать?
- Совсем не аргумент. За тебя мог опубликовать кто-то другой или ты вообще действуешь с кем-то в паре...
- Точно, и публикую рассказы. Вы сами то верите в свои слова?
Смоленский промолчал.
- А что значат цветы у девушки? - поинтересовался он, помолчав с минуту. - Монеты на глазах посетителя банка? Игрушечная машинка в руках наркомана?
- По рассказу - это знаки нереализованных желаний... - отозвался Владимир, задумчиво разглядывая звездное небо за решетчатым окном.
- Но... кто убийца в твоих текстах? В рассказе толком не понятно...
Владимир оторвался от окна и испуганно посмотрел на детектива.
- Я не знаю... - Смоленский при этих словах Муна аж скрипнул зубами. - До конца описать его не удалось... Но уверен точно - это не человек.
Смоленский хотел сказать что-то ехидное, но неожиданная мысль пресекла его намерения.
- Послушай, а публиковал ли ты что-нибудь новое? - еле слышно спросил он.
В этот миг дверь комнаты допросов резко открылась и на пороге показался дежурный.
- Алекс, на вызов! Твой маньяк оформил девятого.
***
"День не задался с самого утра. Проклятый будильник прозвенел еле слышно, завтрак подгорел, а машина завелась с пятого раза...
Раздосадованная Елена могла только клясть судьбу за мелкие неудачи.
На работе девушка умудрилась разругаться с начальником, а горячо любимый жених укатил загород на пьянку с друзьями. В общем, к вечеру Елена была готова разорвать окружающий мир на куски.
Ливень не прекращался девятый день. В тусклом свете фонарей длинные капли дождя казались тонкими кинжалам, кромсавшими податливое тело земли...
Ночь была ужасно темной. Бледная, едва видная из-за черных туч луна, безучастно блуждала по небу. Атмосфера затаившейся опасности царила в залитом водой городе.
Войдя в квартиру, Елена сбросила пальто на выложенный разноцветным деревом паркет. Скинув остальное, девушка направилась в душ.
Немного освежившись и отойдя от стресса, Лена переоделась в мягкий халат и вышла из ванны в гостиную. Странное чувство беспокойства неожиданно охватило ее душу... Но девушка не стала придавать этому большого значения. Чего только не бывает после напряженного рабочего дня?
Включив свой любимый серебристый телевизор с широким экраном, Лена принялась готовить ужин... Но готовка выходила из рук вон плохо. Окончательно разозлившись, девушка все бросила, налила себе сока и улеглась на диван...
Она не заметила, как заснула. Но затем проснулась с громким стуком в сердце. Ее что-то разбудило. Этот странный звук...
В спальной комнате скрипнула половица. Девушку охватил жар. Стараясь справиться со страхом, Лена медленно прошла в спальню и открыла дверь.
Темно и тихо.
Резко щелкнув выключателем, девушка уже приготовилась бежать. Но никого в комнате не было. Только одна из фоторамок лежала на полу - почему-то свалилась с комода.
Лена подняла фото. На ней был изображен пейзаж далекой солнечной страны... Эту фотографию ей прислал ее бывший возлюбленный.
Сердце девушки сжалось. Как же она хотела вернуть его! Она бы отдала все, чтобы покинуть эту серую жизнь и уехать с ним к прекрасному морю..
Поставив фоторамку обратно на место, Лена решила лечь спать. Видимо день такой выдался... Нервы.
Однако уснуть долго не получалось, а когда чуткий сон все-таки сморил ее, в спальне снова скрипнула половица. Девушка открыла сонные глаза и уставилась в темноту. В комнате явно кто-то был. Девушка чувствовала его присутствие. Она слышала его тихий шепот.
Но ведь дверь была закрыта на ключ!
Замирая от ужаса, Елена слегка привстала на кровати и спросила:
- Кто здесь?"
- Владимир, пойдем-ка со мной, - потребовал детектив, оторвав писателя от чтения рассказа. Рваный лист с последней работой Владимира нашли на месте очередного появления маньяка: в квартире Елены Лозор.
Мун затравленно посмотрел через порог прихожей, не решаясь войти. После приезда на место происшествия он торчал рядом со входом в квартиру. Ему совершенно не хотелось идти дальше. Но Алекс был неумолим - он настойчиво звал за собой.
Сделав пару шагов, Алекс неуверенно остановился в коридоре, из которого было отлично видно гостиную. Все было точно так, как в рассказе: выложенный разноцветным деревом паркет, серебристый телевизор, диван... Даже стакан с недопитым соком на журнальном столике!
- Идем, идем, - говорил Смоленский.
Когда Владимир на негнущихся ногах подошел к спальне, самообладание покинуло писателя и он, придерживаясь за стену, медленно опустился на колени. Даже оттуда он видел лежащее на кровати окровавленное тело, вокруг которого суетилось несколько экспертов.
- Что ты там уселся? А ну иди сюда! - рявкнул Алекс, втащив Муна в комнату.
Писателя тут же вывернуло наизнанку.
- В первой что ли? - нахмурился Алекс. - Хотя и мне здесь неуютно...
- Такое не часто увидишь, - признался один из криминалистов, изучавших пол вокруг кровати. Его тон звучал очень даже буднично. - С девушки заживо сняли кожу...
- Странное кстати, расположение рук и ног убитой. Словно она прилегла на пляже... Глаза устремлены вверх.
- А на потолке... - Алекс поднял голову вверх. - Прибиты фотографии солнечных курортов...
- Кто ее обнаружил? - вдруг подавленно спросил Мун.
- Ее парень. Он неожиданно вернулся с попойки, - ответил Смоленский.
- Может, он ее того? С любовником застал? - предположил эксперт.
- Разберемся. Хотя парень в двух шагах от дурки. Кстати, когда по вызову приехали полицейские спальня была заперта изнутри... Открывая, такого... никто не ожидал увидеть.
Закрываясь, дверь камеры временного содержания противно скрипнула.
Внутри было ужасно темно. Только дальний свет из маленького окна дежурки слегка проникал в нее.
- Посидишь здесь немного, - сказал детектив. - Пару дней.
- Я оставил запрос об адвокате, - предупредил из-за решетки Владимир.
- Само собой. Сделаем тебе адвоката, - усмехнулся Алекс. И тут же посуровел: - Не знаю парень, но писать тебе точно не стоит. С твоей больной фантазией еще предстоит разобраться. Я прослежу, чтобы тебе не давали бумаги и чернил.
- Это не я, - понуро ответил писатель и уселся на койку. Прислонившись к холодной стене камеры, он снова уставился на черное небо, видное через зарешеченное окно.
- Посмотрим, - пробормотал Алекс, собираясь покинуть помещение для задержанных.
- Детектив, - вдруг остановил его Мун.
- Да? - нахмурился Смоленский.
- А о чем бы вы спросили свою смерть?
Алекс на секунду задумался, а затем спокойно ответил:
- Я бы спросил... Где же она шлялась так долго? - на этом детектив вышел, захлопнув за собой дверь.
***
Дождливые дни закончились, хотя хмурое небо никак не желало покидать пределы города - тяжелые, низкие облака темно-серого цвета медленно плыли над головами усталых от непогоды жителей.
Маньяк не объявлялся несколько дней. Суд по ходатайству детектива с большим удовольствием оставил писателя под стражей, и у Алекса на некоторое время развязались руки.
Краткую передышку детектив потратил на исследование мест преступлений, множественные звонки и допросы. Смоленский буквально на брюхе исползал все, но ни на секунду не приблизился к разгадке совершенных преступлений.
Самым странным было то, что послания смерти действительно появлялись в сети за несколько десятков минут до гибели людей. Получалось, что сам Мун никак не мог совершить убийство - чисто физически он не мог присутствовать в двух местах одновременно. Тогда оставалась версия с ярым поклонником кровавого творчества писателя, который либо размещал тексты на сайтах, либо претворял фантазии явно ненормального писаки в жизнь. Но Владимир, несмотря на внушающую силу кулачных аргументов Алекса, на всех допросах категорически отрицал наличие оного. Опросы соседей и немногочисленных знакомых, изучение звонков и переписки в Интернете никаких результатов не дали, за исключением разве что одного: в день убийства с мобильного телефона Владимира жертвы получали сообщение с одним простым вопросом: "О чем ты спросишь свою смерть?"
- В который раз, детектив, я говорю вам, что не убивал этих людей... Я просто писал рассказы! Сообщения никакие не отправлял!
- Чушь собачья! - вновь разъярился Алекс и вскочил со стула. Стараясь справиться со злостью, Смоленский принялся расхаживать по маленькой переговорной.
Владимир вздохнул.
- Знаете, Алекс, скептицизм затуманивает трезвость мышления... Иногда надо понять, что логика не способна охватить все явления этого мира, - писатель несколько раз клацнул цепями наручников об стол. - Карл Густав Юнг утверждал, что в каждом из нас есть теневая сторона, полная первобытных и весьма пугающих желаний. Как раз во мраке этой деструктивной стороны хранится семя созидания и тлеет огонь разрушения... И что может родиться в этой всепоглощающей бездне...
- Довольно, Мун! - вскричал Алекс.- Ты еще тот лжец. И тьма в твоей душе уже показала себя в полно мере. Теперь ты у меня в ловушке. Осталось только разобраться, как ты или твои подельники сотворили весь этот кошмар, и вы получите свою высшую меру!
Владимир задумчиво посмотрел на черное небо через решетку окна. На дворе стояла ночь. Детектив наперекор всем законам обожал проводить допросы именно в это время.
- Скоро снова начнутся ливни, детектив, - уверенно сказал Владимир. - У вас очень мало времени.
За окном стучал дождь. Как и предсказывал Мун, ливни не заставили себя долго ждать, напустившись на город пуще прежнего.
Смоленский сидел в своем рабочем кресле и в задумчивом полудреме смотрел на лежащую перед ним семейную фотографию. Его любимая жена, две очаровательные дочери и он сам - еще молодой и жизнерадостный, - запечатленные на фоне ревущего водопада. Вот уже двадцать лет, как счастье покинуло его дом... "Вот уже как двадцать лет, Софи, - произнес вслух детектив, - вас нет на этой земле..."
Спокойствие ночной смены разорвал сигнал тревоги. Сигнализация подняла на уши весь отдел. Стряслось нечто ужасное.
Очнувшийся Алекс, схватил из ящика пистолет и выскочил в коридор: по нему носилось несколько молодых полицейских.
- Что здесь, черт подери, происходит? - заорал Смоленский.
- Побег! - последовал ответ.
Проклятый дождь!
Детектив в считанные минуты спустился к камерам задержанных и запнулся на пороге. У тяжелой двери лежал дежурный. Несчастный трясся и смотрел расширившимися от ужаса глазами в потолок. Его некогда красивые черные волосы были седыми!
Алекс заглянул в камеры: сегодня в них должен был сидеть только один человек. И его не было. Решетчатая дверь была заботливо приоткрыта. Но как? Неужели поганцу удалось взломать замок?
Смоленский метнулся ко входу, начал трясти помощника дежурного, но тот никого не видел. Организовали обыск отдела - ничего. Владимир Мун растворился во мраке, заполненном шумом дождя.
- Детектив! Тут листок, - обратился к нему один из полицейских.
Алекс со злостью выдернул текст из рук юнца и вчитался в строки. Начинались они со слов: "Смоленский сидел в своем рабочем кресле..."
***
Несколько темных и дождливых дней Смоленский находился в подвешенном состоянии. Масштабный розыск сбежавшего Муна не принес никаких результатов. Владимир очень надежно скрылся и никому на глаза не попадался.
Не появлялся и маньяк.
Однако Смоленского больше всего беспокоило другое: новый рассказ Владимира касался напрямую детектива. У детектива же была только часть - самое начало.
- Ты дал ему бумагу? - пытал дежурного Алекс.
- Я...я, - бормотал тот. Несчастный сразу после побега писателя загремел в клинику.
- И когда это было?
- Ночью... около... двенадцати, - с потерей рассудка полицейский не утратил памяти. К ужасу для себя.
- А что потом?
- Потом... потом, я... - дежурный вдруг взвыл и начал рыдать. Из его бессвязного бормотания можно было разобрать только два слова: ужас и смерть.
Очередной ночью Смоленский заперся в своем уединенном кабинете и в сотый раз изучал материалы дела. В какой-то момент тишину его маленького кабинета разорвал телефонный звонок.
- Детектив, похоже ваш маньяк снова объявился, - говорившего на том конце провода было очень плохо слышно. - Здесь, в порту. Приезжайте скорее!
Связь оборвалась.
Смоленский положил трубку и задумался. Затем он взял свой верный пистолет и позвонил дежурному. С собой он решил взять патруль - в героя играть не позволяло здоровье.
Погода терзала город ливнем и ураганным ветром. В темном небе сверкали молнии и грохотал отчаянный гром.
- Это здесь, - кивнул сержант, остановив машину у ворот высокого бетонного забора, охватывавшего морской порт по периметру.
- Да знаю уж. Двое со мной, - сказал Алекс, выбираясь из машины.
Дождь хлестнул детектива по лицу и старому пальто.
Подойдя к воротам, Смоленский позвонился один раз, второй раз, затем третий. Никто не отвечал по ретранслятору. Никто вообще не подавал признаков внимания: только черная камера на заборе безучастно взирала на полицейских своим единственным глазом.
- Детектив. Здесь дверь в постовую открыта, - сказал один из полицейских. Он спокойно открыл тяжелую железную дверь и проследовал внутрь.
Постового на месте не было. Светлое помещение казалось оставленным совсем недавно: на маленькой тумбе работал телевизор, громко дребезжал блок старого компьютера. Кофе в чашке еще не успело остыть.
- Думаю, отметимся в журнале посещений немного позже, - сказал Смоленский, проходя в зону порта.
Огромная территория, заставленная железными контейнерами и возвышавшимися над ними кранами встретила полицейских тишиной и полным мраком. Смоленский поежился: он чувствовал некоторое... волнение.
- Ну и куда теперь? - спросил детектива лейтенант, включая фонарик.
Смоленский, повертев головой, смог увидеть только тусклый свет в дальнем конце порта - он исходил из окна большого здания администрации.
- Пошли сержанта изучить местность вокруг, - приказал детектив. - Пусть держит ствол наготове. Здесь может быть опасно. Мы же с тобой пойдем к администрации.
Молодой сержант судорожно сглотнул, но подчинился. Включив фонарик, он направился к длинному ряду контейнеров.
Пока детектив с лейтенантом пробирались сквозь тьму и дождь, Смоленского раздирали сомнения. Что-то явно было не так...
- Детектив! - вдруг вскрикнул лейтенант, подсвечивая какой-то предмет посередине дороги.
Смоленский прищурился и подошел ближе. И тут же отшатнулся. На асфальте лежало тело. Все в крови, чуть ли не разодранное на куски.
- Господи, - пробормотал лейтенант. Достав рацию, он принялся вызывать сержанта на связь. Однако погода создавала страшные помехи - слышалось только шипение.
- Роман! Ответь. Роман, черт тебя побери! - кричал он. - Роман, будь на чеку! У нас труп!
- Да не услышит он тебя. Не дрейфь, - больше для себя, чем для лейтенанта сказал Смоленский. Живот Алекса скрутила тугая петля страха. Пистолет уже лежал в его руке.
- Валера тоже не отвечает... - лейтенант начал нервничать. - Проклятье! Давайте вернемся к машине, детектив. Там рация получше. Я вызову подкрепление.
Смоленский облизнул пересохшие губы. Желание лезть в администрацию у него отпало полностью.
Когда они вернулись к машине, то получили новый сюрприз. Дверь автомобиля была настежь открыта, а сержант-водитель бесследно исчез.
- Все сломано... вырвано с корнем! - заявил лейтенант, только заглянув внутрь машины. - Что же это такое?
Смоленский покачал головой и отвернулся, принявшись внимательно изучать прилежащую к порту территорию: широкое, забросанное мусором поле, хранило молчание. Никакого движения не было видно. Детектив повернулся машине и обомлел. Никого. Лейтенант исчез. Его мерцающий фонарик одиноко болтался на асфальте.
- Алекс, - окликнул Смоленского человек. Он стоял у входа в постовую. Его мокрые черные волосы слиплись на лице.
Смоленский узнал его - это был Мун.
- Стоять! - заорал детектив, вкидывая пистолет. Но Владимир, резво вскочил обратно внутрь помещения.
Детектив бросился вперед. В постовой было пусто. Алекс выскочил наружу: по направлению к зданию администрации убегал человек.
- Стоять! - кричал детектив, подкрепляя слова выстрелами. Владимир бежал быстро и старался петлять: все пули прошли мимо.
Когда Мун забежал внутрь администрации, Алекс последовал за ним. Разгоряченный погоней, Смоленский совсем забыл о предосторожности. И за это получил чем-то тяжелым по голове.
Теряя равновесие, Смоленский дважды выстрелил в темную фигуру. Та взвыла от боли и бросилась прочь - к широкой лестнице, ведшей наверх.
С трудом поднявшись, детектив перевел дух и перезарядил пистолет. Он точно попал в кого-то.
Прислушиваясь к каждому шороху, Смоленский медленно поднялся по лестнице. Гром и дождь очень сильно мешали...
Здание администрации пустовало. Кто же тогда звонил в отдел?
Лестница вывела на второй этаж. Прямо перед ней была расположена комната. В ней тускло горел свет...
Стараясь справиться с дрожащими ногами, детектив подошел к порогу. Перед собой он держал пистолет. Руки тряслись.
Остановившись на входе, детектив замер.
- Добегался, Мун, - сказал он, не до конца веря своим собственным словам.
Владимир сидел за небольшим письменным столом и яростно дописывал последние строчки. Закончив, он поднял страшные, темные глаза на Алекса. В них читалось чистое, неподдельное, истинное безумие.
- Я же говорил, Алекс, - сказал он глухим голосом. - Я никогда никого не убивал, - левой рукой писатель зажимал огромную кровавую рану. - Это была смерть. А я всего лишь ее пророк...
Смоленский прищурился, ожидая любого подвоха, и в тот же момент почувствовал... присутствие третьего. Он или оно стояло прямо у него за спиной. Смоленский чувствовал его замогильное дыхание, слышал его тихий шепот.
Ужас пожрал последние остатки сознания детектива, и тот несколько раз выстрелил в писателя. Теряя сознание, детектив видел, как одна из пуль пробила голову Владимира. А затем наступила тьма...
***
- Получается, он сам написал свою смерть? - спросил Смоленского начальник отдела Урвич. Заботливый руководитель на третий день навестил своего старого сотрудника в больнице. После всех происшествий Алекс надолго застрял в лапах кудесников в белых халатах.
Детектив посмотрел в залитое солнцем окно.
- Да... получается так, - прохрипел он в ответ.
- Что ж, ему явно не о чем было спрашивать свою смерть. Он и так знал... все сам, - Урвич поднялся со стула. - Поздравляю, Алекс. Дело закрыто. На телах, обнаруженных в порту, есть только отпечатки Муна. Думаю, версия с подельниками не состоятельна, - добавил начальник, подходя к двери.
- Да? Что ты хотел сказать? - Урвич нетерпеливо посмотрел на детектива.
- Дело 613 никогда не будет закрыто, - уверено сказал Смоленский и его тяжелые глаза внимательно посмотрели на начальника. Тот только пожал плечами и вышел.
А Смоленскому осталось в ужасе съежиться на кровати. Он прекрасно помнил дыхание за спиной. И этот страшный шепот... Он раз за разом повторял: