Жизнь помотала Кирилла по весям и городам России, но в этот причерноморский край он прие-хал впервые, когда за спиной у него было около полусотни лет, и давно развеялась дымка мечта-ний о южных морях, навеянная чтением книг лю-бимых писателей.
Прилетев в Симферопольский аэропорт, Ки-рилл добрался на автобусе до Севастополя. Обойдя площадь городской автостанции, подошёл к женщине, сидящей за столиком, на котором стояла табличка: "ДАЧИ, КВАРТИРЫ, КОМНАТЫ". Получив у неё квитанцию с адресом, он отправился дальше, не заметив следовавшего за ним по пятам мужчину с красной бейсболкой на голове.
Спустя час, перебравшись на Северную сторону города, он оказался на тихой улочке, сбегавшей с возвышенности к катерному причалу. Миновав бастион Михайловского форпоста, Кирилл выяснил у прохожих, как пройти к дому, адрес которого получил в Бюро по найму жилья. Странным выглядел этот дом, похожий на кирпичный амбар, к стенам которого со всех сторон прилепились деревянные терраски, веранды и прочие помещения, пригодные для проживания. В Подмосковье по-добные коммунального типа дачи называли поче-му-то "Шанхаями". Рядом с одной из террасок курил трубку бородатый мужчина; его грузное тело с выпирающим животом еле вмещалось в хрупкий шезлонг. Кирилл подошел к нему.
- Евдокия Павловна? - переспросил боро-дач. - Её комната и терраска - крайние по фасаду. Желаете снять у неё жилье? - спросил он, запустив пальцы в густую бороду.- Апар-таменты, конечно, не люкс, люди ведут здесь спартанское существование, но зато роскошные виды на море и до пляжа рукой подать.
- То, что надо, - пробормотал Кирилл и стал благодарить собеседника.
- Погодите. Всё равно Евдокия ещё не при-шла. Давайте знакомиться. Борис - художник из Симферополя. Весну и лето я обычно провожу у моря.
Начались севастопольские каникулы архитек-тора Кирилла Уланова. Это было какое-то наваж-дение. Много солнца, воздуха, моря. Череда незабываемых встреч и внезапных как молния откровений. Путешествие в прошлое - в мир раздумий и волнующих душу воспоминаний...
Он и думать не мог, что так сложится кратко-временная поездка в Севастопольский край, побывать в котором так хотелось его Катерине. С тех пор миновало без малого четверть века, но он не забыл француженку и перед тем, как отправиться в Крым, сунул в дорожную сумку конверт, где хранилась нарисованная её рукой схема местности в окрестностях Балаклавы. Сделал это на всякий случай или, может быть, в знак памяти о погибшей девушке. В первый день пребывания в Севастополе он забыл об этом конверте, оставив его лежать на дне сумки под рубашками и носками.
Он опять пересёк на рейсовом катере бухту, начав прогулку с центральных районов города. Прошёлся вдоль набережной, перекусил в кафе на Приморском бульваре, а затем неспешно бродил по городу, избегая оживлённых уличных магистралей, застроенных помпезными зданиями в духе сталинской псевдоклассической архитектуры.
Зажатые между домами и подпорными стенами узкие улочки, ступени каменных лестниц, пересекающие городские склоны. Казалось, что они хранили ещё дыхание прошлых веков. Возможно, по ним ступали прославленные флотоводцы и защитники города во времена Крымской компании. У каждого города своя история. Но не много в России мест с такой славной, героической биографией...
Эти мысли теснились в голове Кирилла, пока он взбирался к вершине центрального городского холма. Наконец достиг подножия Владимирского собора. Отсюда открывалась панорама города в сторону моря. Звонкая белизна расположенных уступами домиков оттенялась золотисто-бурыми пятнами каменистых склонов и весенней зеленью пышных крон акаций, каштанов, лип. Синева небес и водного зеркала бухты дополняли красочную картину.
Прищурив глаза, Кирилл мысленно дорисовал у причалов порта и на рейде гавани мачты старинных парусных кораблей и рыбачьих фелюг. Получилось очень даже неплохо. Чем не сказочный Зурбаган из книг Александра Грина?
Тёплый ветер ласкал лицо, разнося дурманя-щие ароматы цветущих акаций. Он присел на скамейку, чувствуя лёгкое головокружение от обрушившихся на него впечатлений. Он не понял ещё, что уже оказался в плену обаяния этого города.
К своему временному пристанищу он вернулся вечером. На подходе к дому увидел дачников за столом, установленным под кустами жасмина. Заметив Кирилла, бородатый художник приветственно помахал рукой, приглашая его к столу.
- Знакомьтесь, друзья, - Борис представил Кирилла присутствующим. - Это Мария, а рядом с ней её супруг Лёва, - пояснил художник, указы-вая на молодую пару. - Они тоже из Симферополя и только что сняли комнату в нашем ковчеге.
Выпив пару бокалов вина за знакомство с жильцами "ковчега", Кирилл покинул компанию, сославшись на усталость после долгой прогулки по городу.
Ранним утром, чувствуя в теле необыкновен-ную лёгкость, он собрался пойти искупаться. Ря-дом с домом увидел художника, беседующего с Марией.
- Вы на пляж? - спросила она Кирилла. - Можно, я с вами?
- Хочу окунуться перед тем, как отправиться в Балаклаву.
- Вот здорово! Возьмите меня с собой. Я де-вушка разумная и замужняя. Приставать и мешать вам не стану.
- Выручайте, Кирилл, - вступил в разговор Борис. - Лёва уехал по делам бизнеса в город и попросил занять чем-нибудь Машу, чтобы пре-красная дама в его отсутствии не скучала.
"Прекрасная дама" была рыжеволосой девушкой с зелёными озорными глазами. Вчера Кирилл как-то не обратил внимания на её эффектную внешность. Изобразив галантный поклон, он заверил, что будет счастлив, сопровождая её. Он лукавил, имея иные планы на посещение окрестностей Балаклавы - "Бухты призраков", как называли ёё в старину.
- Отчего вы такой озабоченный? Потому что я увязалась за вами? - игриво спросила Мария, когда они приехали в Балаклаву и подошли к причалам, вдоль которых красовалась шеренга прогулочных яхт, катеров и моторных лодок.
Кирилл не ответил. Он не мог рассказать о причине своей озабоченности. Утром он решил захватить с собой нарисованную Катериной схему. Но конверта в сумке не оказалось.
Ну, и бог с ней, с этой бумажкой, подумал он. Может быть, рассказ Катерины - миф, легенда, сочинённая одним из членов её семейства? Хотя Катерина верила, что тайник существует, и перед отъездом во Францию отдала ему этот рисунок с указанием места, где устроен тайник.
В пляжной сумке Марии заверещал мобильник. С минуту она слушала телефон, затем, стрельнув в Кирилла насмешливым взглядом, ответила неизвестному абоненту:
- Мы уже в Балаклаве. Сделаю всё в лучшем виде.
Выключив телефон, пояснила:
- Звонил Лёва, беспокоится, как мы доехали. Он приедет сюда минут через тридцать. Не бой-тесь, он не ревнивый. У него к вам деловой разго-вор, и он хочет познакомить вас с одним челове-ком. Они будут ждать вас вон в том кафе. А мне, к сожалению, на какое-то время надо уйти.
Мария махнула ручкой и решительно зашагала вдоль набережной. Куда и зачем направилась юная леди? Однако неожиданный поворот событий откладывал осуществление плана совершить прогулку к вершине одного из холмов, и осмотреть руины старинной крепости.
В кафе, на которое ему указали, он располо-жился в тенёчке на веранде с великолепным ви-дом на бухту. Внезапно его внимание привлекла девушка, стоящая спиной к нему у парапета ве-ранды. Он зажмурил глаза и потряс головой. Опять какое-то наваждение! Девушка поразительно походила на Катерину. Та же фигура и та же волна тёмных прямых волос, ниспадающая на чуть угловатые плечи. Будто призрак француженки приобрел материальные очертания на берегах залива, называемого в старину Бухтой призраков.
- Катерина, - позвал он шёпотом.
Словно услышав его, девушка обернулась. Она была старше его Катерины. Но лицо... Её лицо светилось каким-то внутренним светом, поражая своей красотой, от которой у него перехватило дыхание. Он снова зажмурил глаза и неожиданно для себя рассмеялся, подумав, что призраки исчезают, оставляя после себя реальность: пахнущий морем воздух и сверкающую под солнцем бухту, на фоне которой появилась прекрасная как Афродита женщина.
Медленно, словно он видел это во сне, девуш-ка подошла к Кириллу.
- Так смеются очень счастливые люди, - сказала она.
- Вы правы,- ответил он. - Никогда не ис-пытывал столько счастья сразу, пока не приехал в этот город у моря.
- Никогда раньше не были в Севастополе, - догадалась она и потрясающе мило улыбнулась ему. - Наверное, с юных лет мечтали приехать сюда, зачитываясь рассказами Куприна и новел-лами Паустовского о Севастопольском крае? Я тоже первый раз в Севастополе. Правда, совсем по другой причине. Но меня, как и вас, пленило очарование этих мест.
- Может, по чашечке кофе? - предложил Ки-рилл, не смея надеяться на удачу.
- С условием, что сама оплачу свой завтрак,- рассмеялась она. - Меня зовут Ольгой, - и протянула ему ладошку.
Во время завтрака, повинуясь нахлынувшим воспоминаниям, Кирилл стал рассказывать о сво-ей юности, когда был студентом и влюбился в мо-лодую француженку.
- Катерина приехала в Москву к своему отчи-му, который служил во французском посольстве. Познакомились мы случайно, встретившись в за-лах Пушкинского музея. Она хорошо говорила по-русски, так как изучала в Сорбонне славянские языки. Мы стали встречаться и вскоре поняли, что полюбили друг друга.
- Чем же закончилась эта романтическая ис-тория?
- Печально окончилась. Меня пригласили в Комитет государственной безопасности и предложили продолжить наши отношения с Катериной, информируя органы о делах ее отчима-дипломата. Я отказался, послав, куда надо, этих чекистов. Потом меня вызвали в райком комсомола и пригрозили отчислением из института. Но я продолжал видеться с Катериной, не рассказывая ей о своих неприятностях. Меня исключили из комсомола и вышибли из института. Только спустя несколько лет профессор архитектуры Ревякин добился, чтобы я мог продолжить учёбу. Катерина вернулась во Францию, но я долго не мог забыть её... Лет десять назад мне случайно стало известно, что она погибла в автокатастрофе, по дороге из Парижа в Марсель. Понимаете, мы с ней мечтали когда-нибудь вместе приехать сюда...
В ответ Ольга рассказала ему о себе: что она из Одессы, историк по образованию, но по специ-альности не работает, так как вынуждена трудиться в крупной торговой фирме, чтобы иметь достаточно средств на содержание престарелых родителей.
- У отца хорошая пенсия, - вздыхая, сказала она, - но он давно и серьёзно болен. Для поддержания жизни ему требуются дорогие лекарства и не менее дорогие медицинские процедуры. В июле 1942 года отец, будучи подростком, находился среди последних защитников Севастополя на пятачке земли около Херсонесского маяка. Недавно отец попросил меня побывать в Севастополе и привезти ему с мыса у маяка горстку земли как память о по-гибших товарищах...
Когда они уже допивали кофе, появился Лёва - спортивного вида супруг Марии и торопливо, на одном дыхании, выпалил:
- Прошу прощения, Кирилл Петрович, но у нас к вам конфиденциальное дело. Минут десять-пятнадцать, и вы сможете продолжить разговор с вашей спутницей.
Ольга ушла прогуляться по набережной, по-обещав вернуться, а Лёва подозвал к столу невы-сокого, солидного вида мужчину.
- Сотрудник Министерства внутренних дел, подполковник Сарычев, - представился он, уса-живаясь за столик, и заявил: - У нас мало време-ни. Поэтому сразу к делу. Скажите, Кирилл Петро-вич, вы знаете этого человека? - он показал ему фотографию пожилого мужчины с красной бейс-болкой на голове.
- Один из дачников в доме, где я снял жильё. Видел его всего один раз, во время вечерних по-сиделок около дома.
- Тогда, как вы можете объяснить, зачем этот дачник по фамилии Штенберг, пока вы гуляли по город, проник в вашу комнату?
Кириллу вспомнился исчезнувший из сумки конверт. Делать нечего, придётся всё рассказать без утайки...
Выслушав рассказ Кирилла, Сарычев попро-сил:
- Попробуйте повторить, что было изображе-но на рисунке, который у вас пропал.
- Легко. У меня хорошая память на чертежи и карты...
Сарычев передал Лёве карандашный набросок Кирилла:
- Действуйте, капитан. Штенберг пойдёт к развалинам крепости. Не упустите его. Нам нужен момент истины, когда он вынет содержимое тайника.
- Катерина думала, что в тайнике какие-то древние ценности, спрятанные одним из её пред-ков - офицером французской армии во времена Крымской компании девятнадцатого столетия, - сообщил Кирилл после ухода Лёвы.
- Вероятно, это действительно так. Штенберг - рецидивист, торговец антиквариатом тёмного происхождения. Давно присматриваем за ним, но взять его с поличным не удавалось.
- Но как он узнал обо мне и рисунке давно умершей французской девушки?
- Спросим Штенберга, когда арестуем его, - ответил Сарычев и поднялся, давая понять, что их разговор закончен.
Вечером бородатый художник Борис организовал для проживающих в "ковчеге" дачников сабантуй под открытым небом. Кирилл с Ольгой подошли, когда вечеринка была в самом разгаре.
Было много вина и шумных застольных бесед. Наверное, Кирилл тогда выпил лишнего. Отойдя в сторону, они с Ольгой, словно подростки, украдкой поцеловались, прячась в кустах сирени. А потом долго сидели у моря на тёплых прибрежных камнях. Он уснул, положив голову ей на колени.
Проснувшись от бьющих в глаза солнечных лучиков, Кирилл обнаружил себя на тахте у окна своей дачной терраски. Тут же вспомнил, как Ольга ночью укладывала его, прикрывая пле-дом... И её слова, что утром она уплывает в Одессу! Он бросился к берегу, уговорил припозднившегося рыбака переправить его на другую сторону бухты. В порту он узнал, что теплоход в Одессу уже отошёл от причала.
Вот и всё! Вряд ли они когда-нибудь ещё сви-дятся. Такую женщину можно встретить только однажды. Полюбить, чтобы затем расстаться и никогда уже её не увидеть. Встретиться и разойтись, как расходятся в море встречные корабли...
Возвращаясь на Северную сторону пассажир-ским катером, он бездумно всматривался в мор-скую даль. Заканчивается его пребывание в Севастополе. Завтра он улетит в Москву.
Вернувшись в "ковчег", он нашёл на террасе не замеченную утром записку с телефоном и адресом Ольги в Одессе.