Версия Брута

Вместо жеста - ритуальная дорога в Аут.
Контур души умножает небо на сорок суток.
И еще неизвестно, кто получает мат -
все в статусе нуля как-будто.
Вместо имени - местоимение.
Но этого достаточно. чтобы быть вместе.
Если хочешь, будь тенью на моей стене,
когда в комнате пусто.
Вместо взгляда - след исподлобья,
уходящий прямо, точнее - мимо.
Ты хочешь подняться, но неудобно -
мешает мимика...

***

Это путь обреченного. Но пусть остается с ним
синее небо и в небо стремящийся нимб.
Пусть голос усох и слепыми остались глаза,
но я предчувствую его с первого раза...
Бог с вами, вы не поймете меня.
Я сам обречен верить в то, что это - слеза,
упавшая в мертвое море еще накануне дня,
когда усох его голос и слепыми остались глаза.
Не каждый способен освоить природу греха.
Я знаю, что он не потерпит чужой молитвы.
Мне с раннего детства казалось, что небо - помеха
для тех, кто стремится взлететь или выиграть битву.

Мандельштам

На лист, как в бред опущена рука.
И только стоит ей пошевелить -
вновь скорченным несусь сквозь облака,
наощупь предугадывая путь.
Откинувшись в попытке прочитать
благих чернил протянутую нить
сквозь тонкую и старую тетрадь,
где некого и нечем обмануть,
где все еще висит на волоске,
где все готов прервать внезапный стук:
как хиромант - по букве, по строке
из тишины вылавливаю звук!

Но сорваны печати с тишины!
И тишина опять сильнее гула.
И что ей злая проповедь стены?
И что ей крики вздрогнувшего дула?
И таинство - из смутных очертаний -
как свежий след на заступе черты:
немногословие, как многопонимание
и простота, как грань непростоты...

***

Казалось, тень - всего лишь контур бога!
Но наконец-то скрипнули ворота
и в сумерках он разглядел дорогу
до эшафота.
И в вывихнутом горле корридора,
где даже тишина оцепенела,
угадывалась поступь командора,
идущего на горизонт прицела...

***

Вот и вымерло море. Голова опустилась на плаху.
Кто-то вывихнул солнечный луч, 
кто-то выстрелил в небо салютом.
Мне осталось вздохнуть, 
отцепить эти пальцы от страха -
как приятно блаженство 
подчиняться другому кому-то.
Но сегодня я сам по себе. 
Я свободен, и это мне ново!
Вот и крылья - о, как тяжело! - прорывают рубашку:
только нет головы - покатилась... И что тут такого,
что мой дух незаметен, 
и весь этот дух нараспашку?
Вылетаю, как в прорубь, 
в том месте, где, кажется, шея
крепилась к худому скелету - корми - не корми - бесполезно:
сухою структурой меня называла психея,
взлетая над свечкой и в пламя ныряя отвесно.
В корзине темно, но мой мозг выбирает программу
и в ретроспективе - - - 

***

Крылатое дерево сбросило перья,
лохматое небо повисло над деревом.
Я молча внимаю чужие поверья,
как будто я первый.
И мелким дождем торжествует движенье,
и каркает ангел на выцветшем фоне,
и первые люди познали веселье,
когда прочитали себя по ладони.
Мне кажется то, что я ныне отмечен.
Я слышу молчание павшего бога.
Оно о потерянном, но бесконечном.
И это мне дорого.

Стекло под ногами дрожит, как роса.
Но в мелких осколках - чужие глаза.

***

У этих снов нет своего начала.
Когда-нибудь они меня догонят.
Моей руки коснется черный дьявол
и безутешно колокол завоет.
И навсегда останутся со мною
мои мечты, сомнения, преграды,
и даже тень, прикинувшись стеною,
не выпустит из замкнутого ада...

Душа Сатаны

Пусть вместо Слова - пустота,
путь от греха до наказанья,
от неизвестности - к признанью,
но не к распятию Христа.
Пусть каждому из вас мольба
пригрезится или приснится,
но вы не в силах помолиться
ни за других, ни за себя.
Вас насладит чужая кровь
или пощечина вслепую,
и сами душу дорогую
вы променяете на плоть.
Пусть будет недоступен путь
к самопознанию и раю.
Я вас совсем не искушаю.
Я не жалею вас ничуть...

***

На рассвете в ореол нимба
первый взвод улетел с флагом.
Может быть и я с ними
под фанерную звезду лягу.
Только ныне на холме, с краю,
где упал горизонт набок,
я бегу на пулю, бросая
беглый поцелуй в небо.

Битва за Небо

Я вынужден верить движению вспять,
я чувствую голос, идущй из ада,
я знаю, что небо не делится на два
и должен свою половину отдать.
Я мог бы покинуть сей огненный бал,
я мог бы заранее вскрыть себе вены,
но синее небо не терпит измены -
последняя битва уже ритуал.

Легенды и мифы, хранящие нас!
Я их не услышу, я их не приемлю -
я видел, как небо на уровне глаз
разбилось о землю!

***

Я дышу этим небом когда мне больно 
и когда мне легко -
мне некуда деться от этой награды Бога,
и если я продолжаю не полностью верить в Него,
то только потому, что это продлится недолго.
Я уже обозначен, и осталось узнать лишь знак -
зашифрованный код - это тайна вчерашнего дня,
и если это неправда, пусть все остается так,
как кто-то сверху все расписал за меня.
Мне хорошо - я дышу этим небом вслух.
Мой голос свободен, и пусть этот знак - звук,
и пусть мое сердце давно превратилось в порох,
и пусть меня встретит ангел, как милый друг.

Чаша Сократа

Тайна скользнула каплей в бокал вина.
И ощущая головокружение небесных тел,
мы обретаем и оставляем лишь имена -
ненужное наследство тем, кто его хотел.
И, словно призраки, слепо ищущие свою тень,
наивно думаем о спасении впереди.
Сегодняшний - это тот же вчерашний день,
ставший воспоминанием во плоти.
И что нам делать, когда невидимая черта
пересекается? Когда вскрывается горизонт?
Когда понятно, что даже тайна была мертва
и нереальна, а лишь возможна как чей-то сон...

Версия Цезаря

Это всего лишь ощущение руки на руке -
так в самом центре окна начинается сон.
И лишь глаза будут еще очень долго на потолке
искать горизонт...
Но главное - чтобы хватило фантазии на два крыла,
на пламя свечи, или что-то вроде того,
и если это смерть, то значит,  жизнь уже уплыла
далеко-далеко...

***

Где душа разрывается наполовину,
где голос почти неотличим от света -
первое Слово вонзается в тишину,
в пустоту, где еще никого нету.

Поиск Молитвы

Все потеряло смысл - просто живи.
Живи просто, повторяясь в самом себе,
убеждаясь в том, что опять прав
только потому, что еще жив.
Нехватка слов не говорит ни о чем -
их достаточно столько, сколько их есть.
И чтобы убедиться в Твоем присутствии,
не обязательно говорить.
Твое имя - это уже звук,
воспроизводящий тебя самого:
и потому в Твоем отсутствии есть что-то
от того, что Ты уже тут.
И, может быть, потому 
все выстраивается в строй -
эти слова находят место между собой,
а люди, постоянно меняя друг друга,
повторяются, как в заколдованном круге.
Еще мгновение - и даже я сам
несусь по кругу, а душа - в храм,
на лист бумаги - обрести смысл,
не обрести - так улететь ввысь.
И в небесах, где тишина снов
заменит музыку и перебор слов,
увижу ангела, который мне - друг,
который скажет: завершен круг...
И, может быть, я вступлю в рай,
буду прощен и превращен в май -
в весенний дождь и в лепестки роз,
И буду создан из своих грез...

***

Отныне больше не хватает слов,
а те что есть, уже давно другие -
уже любовью не назвать любовь
и бесполезно сочинять для книги
свои стихи. Я думаю о том,
как замолчать, не расплескав обиду
на всех вокруг, как выстоять потом,
когда тебя за это позабудут,
как пустоты невидимая твердь
сожмет дыханье и раздавит кости,
и все, что было, не случится впредь,
а то, что будет, не случится вовсе...