Аннотация: Общий файл "Преступления". Пополняется, главы отдельно выкладываются в разделе
От автора
Друзья, это художественное произведение. Все детали и истории выдуманы и не имеют ничего общего с реальностью.
Всегда ваша, Ирина М.
- Забавная вещь, эта жизнь, - философски изрек Даниил, безмятежно покачиваясь на второй половинке двухместного сиденья занимаемых нами качелей. - Вот вроде бы живешь-живешь, в ус не дуешь, а тут - опа! И понимаешь - неправильно ты, брат, жил...
- Опять? - прозорливо догадалась я, ехидно прищурив один глаз на друга.
История его взаимоотношений с противоположным полом началась года на два раньше моей, и протекала взрывообразно, сопровождаясь регулярными истериками, скандалами и изменами. Причем, как часто оказывалось, с обеих сторон. То ли ему девушки вечно попадались какие-то неправильные, то ли не в тех местах искал - лично я придерживалась философского мнения о том, что карма-таки существует. Потому как статистика не врет - случаи, когда Даниил оставался непогрешим и чист душой, сердцем, и прочими частями тела перед своей очередной возлюбленной, можно было пересчитать по пальцам одной руки. В то время как на перечисление историй с другими, более пикантными подробностями понадобились бы все пальцы, включая те, что на ногах.
Парень кивнул и, пристроив вихрастую голову на мое плечо, скорбно поморгал собачьими глазами.
- Светуль...
- Нет, - твердо заявила я.
- Ну, Светулечка, милая, ну ты же не оставишь друга в беде?
- Что, с Мариночкой поругались? - насмешливо ухмыльнулась я, высматривая, с какого боку честно вытребованное у друга мороженое вкуснее. Не сказать, чтобы оно было таким уж потрясающим, но с паршивой овцы хоть шерсти клок, как говорится. С другой стороны, мы с Данькой дружили так долго, что вполне могли считаться родственниками.
Парень досадливо поморщился и снова толкнул ногой землю, посылая тяжелые качели в мягкий полет. Ну как полет... Туда, сюда... Ленивость имеющегося в наличии настроения и всеобщее благолепие разморенного жарой летнего дня обрубали все поползновения к активным действиям на корню. Какие тут прыжки, когда столбик термометра упорно штурмует отметку +30? Бабушки-старушки уже недели две как окончательно передислоцировались с городских лавочек в огороды, а малышню всех более-менее движимых возрастов предприимчивые родители давно распихали по всевозможным лагерям отдыха. Короче говоря, сегодня в двенадцатом часу дня в небольшом, на несколько кустиков парке, находились только обмахивающиеся веерами мамочки с колясками и мы.
И лично мне, в отличие от всех остальных, было хорошо - в желудке мягко таяло сливочное мороженое, голову от солнца прикрывал козырек качелей, а глаза от укоряющих взглядов скучковавшихся во вражеский лагерь мамочек - темные очки. Совесть вяло бултыхнулась где-то глубоко внутри, но заткнулась и тихо издохла. Ей тоже было жарко.
- Да не, - соизволил снизойти до ответа Даня. Парень испустил скорбный вздох и грустно подпер щеку ладонью, облокотившись о невысокие перильца качелей. - Хуже.
- Не может быть, - трагически сообщила я, догрызая вафельный рожок, политый изнутри шоколадом. Сливочное послевкусие дополнилось еще одной ноткой, и я блаженно зажмурилась, смакуя вкус. Вот вроде бы ничего особенного, но по жаре... Кайф. - Неужели Екатерина Львовна таки застала твою благоверную в сыновней постели и теперь требует сатисфакции в виде свадебного застолья, внуков, и многообещающего звания свекрови?
Даню аж перекорежило:
- Света! - и мои ноги, до сего момента удобно лежавшие на чужих коленях, были нагло спихнуты в свободный полет. Я еле успела их поджать, дабы не измазаться в пыли - расстегнутые босоножки валялись там же. - Ты, враг народа... Совесть имей!
- Мне за это не платят, - усмехнулась я, сгибая ноги в коленях и ставя босые ступни на сиденье качелей.
- Обойдешься, - недовольно буркнул друг. Он пальцами встрепал волосы и неожиданно успокоился. - Нет, не настолько.
- А, опять что-то новое у себя нашел? - догадалась я.
Данечка скорбно кивнул, а я развеселилась.
Когда мы были детьми и жили в одном подъезде разваливающейся на составные части блочной пятиэтажки, мой друг был тем самым мальчишкой, которому доставалась вся полнота девичьих "чуйств" всего двора, от переизбытка энергии и недостатка опыта выражавшихся в обзывалках, пинках под зад и вылитой за шиворот дряни. А что поделать? Высокий, даже для 13-летнего пацана рост, буйная, вечно разлохмаченная шевелюра, широкие после профессиональных занятий плаванием плечи и шебутная улыбка - у всех окрестных красавиц попросту не было шансов. С тех пор прошло больше десяти лет, и картина не особо поменялась - Даня еще больше окреп, записался в качалку, увлекся борьбой и профессиональной охотой на девушек. Изменился, по большому счету, только антураж - семья Ракодских из той самой пятиэтажки-хрущевки переехала в элитный коттеджный поселок близ Москвы, а сам Даниил стал обладателем серебристо-серой "хонды" за весьма круглую сумму. Как ни странно, именно последние два факта для прекрасного пола служили куда большим магнитом, нежели "чудесность" самого Ракодского-младшего. Сам Даня, несмотря на кажущуюся легкомысленность и несерьезность, в искренность и любовь с первого взгляда, так удачно совпадающими с хорошим материальным состоянием "объекта" не верил (ну не зря же он закончил юридический!) и к собственной свободе относился весьма трепетно. К сожалению, сами девушки-прелестницы данное обстоятельство предпочитали игнорировать, всеми правдами и неправдами пробираясь к желанным узам Гименея, используя для этого весь имеющийся в их распоряжении арсенал средств. Методы проникновения в семейное логово Ракодских, как правило, отличались лишь смелостью и фантазией инициаторш проекта, но основополагающие стадии, как правило, были похожими - первым делом на вражескую территорию проникало нечто мелкое: расческа, браслетик, а в особо экстремальных случаях - трусики прелестницы. Причем статистика (вещь суровая!) упрямо убеждала меня в том, что любая желающая выйти замуж женщина просто обязана таскать в сумочке вместе с остальной Нарнией из косметики и всевозможного барахла еще и штук пять комплектов нижнего белья разной степени откровенности.
То-то моя маман думает - и почему у нее дочь не замужем в свои 25? Вот он ответ!
Правда, Даньку до сих пор никто захомутать так и не смог - парень шифровался как зараза. Нынешняя пассия Мариночка была, что называется, из долгожителей - на посту похитительницы его сердца девушка продержалась ни много ни мало, а целых полгода, посрамив большую часть предыдущих претенденток. Подозреваю, что ее секрет заключался в исключительной кулинарной состоятельности - по материнской линии Мариночка была полячкой и, по утверждениям любящего вкусно покушать Даниила, мясные пироги пекла, как никто.
- Что на этот раз? - весело поинтересовалась я, припоминая всех прошлых "найденцев". Расческа, мобильный телефон (напоказ старый-старый, пятилетней давности), косметичка (но девушка ушла накрашенная!), а так же часики, студенческий и даже почему-то туфля. А нет, была еще маечка - там девочка усвистала в родные пенаты в пиджаке на голое тело.
- Да не, нормальная там двойка. Ладно, это еще фигня. Помню...как там ее звали, Аня, что ли... Короче, там поролона на полтора размера в плюс было.
- А, ну это еще нормально, - успокоила я его. - Поверь, у нас в магазинах сейчас такое встретить можно...
Даня ностальгически вздохнул и зажмурился, как кот на сметану:
- Ага. Помню, мы с Мариной в такой магазинчик зашли...
- Идиот, - констатировала я и впихнула голые ступни в переплетение ремешков босоножек. Мамочки с колясками перешли в угрожающее наступление - перетащили свои "агрегаты" (больше смахивающие на военные танки под прикрытием) к нам поближе и давай трындеть в два голоса о подгузниках. Даня рядом нервно завозился - у него такие разговоры вызывали чесотку, шиловжопие и желание подхватить манатки с максимальным количеством легкодоступного бабла и сбежать на другой конец света.
Друг ненавязчиво потыкал меня пальцем в бок - я чертыхнулась и пошлепала на солнце прям так, огрызки ремешков волочились по земле, собирая на себя всю доступную пыль. Ай, ну и фиг с ним. После двух недель крутой жары без дождя в городе на высоте пары метров можно было топор вешать.
Даня скептическим взором покосился на желтеющее круглым глазом яичницы солнце, явно решившее посрамить все концертные прожекторы:
- Может на пляж? - с сомнением предложил парень. - Завтра. С утра. И весь день амебой. А?
Я воскресила в голове подохший было за время отпуска календарь, и с досадой скривилась:
- Никак. Мне на работу, - мамочки за нашими спинами оперативно умостились на освободившихся местах, и теперь радостно покачивались, периодически переагукиваясь с малышами.
- А-а, это вот эта вот твоя, - Даня недовольно дернул уголком губ и укоризненно воззрился на меня. - Нашла где работать. Ты бы еще официанткой в привокзальном кафе устроилась!
Я независимо пожала плечами и заправила застежки босоножек на полагающееся им место. По нашим дорогам нормально можно перемещаться только на танке, а во всех остальных случаях, включая не застёгнутую обувь на высоком каблуке, вероятность посещения травмпункта становилась критической. А я туда не хочу, я же знаю, что там работает человек, все сессии пробегавший с долгами... Издержки учебы в меде - понимание того, что лучше вообще не болеть, приходит к тебе еще на первом курсе.
А про мою работу Даня так отзывался потому, что понятия не имел, чем я вообще там занимаюсь.
- Совести у тебя нет, Света, - продолжал бухтеть друг. - Вот только я соберусь на пляж...
- Ничего страшного, с мамой слетаешь, - хладнокровно сообщила я.
Мама моего друга, Екатерина Львовна, была женщиной во всех смыслах интересной и интересующейся: будучи дамой обеспеченной умным и состоятельным мужем, она проводила время со вкусом, периодически (пару раз в год) посещая какие-нибудь отдаленные от Москвы уголки планеты. Регулярно звала и нас с мамой за компанию, но лично я каждый раз вежливо отнекивалась. Не поймите меня превратно, Екатерина Львовна - милейшей души человек, но необходимость в ее присутствии сидеть, держа спинку, и вкушать плебейский салат при помощи специальных ножа и вилки меня убивала еще заочно. Как Даня при таком воспитании мог хомячить вульгарные котлеты руками (естественно, только у меня дома) я вообще не понимала.
- Угу, и обсуждать качества идеальной невесты всю поездку? - скептически вздернул левую бровь друг. Я ехидно ухмыльнулась и развела руками. А что поделать, Екатерина Львовна хочет внуков! - Нет уж, спасибо. Все равно в итоге мама решит, что лучшая кандидатура это ты.
Я фыркнула и, оглядев окруживший меня хилый парк, прямой наводкой поперла к зажатому в кустах чахлой сирени лотку с водой, пивом и всякой тому подобной мелочью. После мороженого хотелось пить.
Когда у двух тесно общающихся семей (знакомых еще с университетских времен) с разницей в один год рождаются мальчик и девочка, их судьба становится предопределена сразу же, как у счастливых родителей проходит первый восторженный ужас и приходит жизненный цинизм. Приколов на тему "ну вот и готовы жених с невестой" от старшего поколения я наслушалась столько, что уже даже не реагировала - бессмысленно. Сотрясание воздуха с недовольным бурчанием всегда заканчивалось ухмылками и похлопыванием по плечу типа "да мы же все понимаем!". Самое забавное, что действительно понимали, но попыток "мягко" намекнуть на отношения не оставляли. В данном виде спорта с большим отрывом лидировала тетя Катя, за ней с упорством вцепившегося в добычу бульдога шла моя мамуля - Даню она любила, как собственного сына, а всех моих ухажеров критиковала, пусть и себе под нос, но явственно нелицеприятно. Папа и дядя Гриша занимали нейтрально-выжидательную позицию - сдается мне, для них вся эта ситуация была сродни кинотеатру с подарочным ведром попкорна.
А мы с Даней всю свою жизнь были друзьями, лет с пятнадцати старательно пропуская бубнеж дорогих родственников мимо ушей. Всегда, сколько себя помню, друг защищал меня от нападок окрестной ребятни - по-моему, вид моей ехидно кривляющейся из-за его спины рожи бесил пацанов куда сильнее всех прочих причин. Девчонок, кстати говоря, тоже. Сколько было в мою сторону заговоров, обид, песка в сумке и клея в волосах... Со счету сбилась уже в десять лет. Но потом я научилась правильно зажимать кулак при ударе и дело пошло - дворовые недруги украсились неровными синяками и царапинами, после этого оппозиция ушла в подполье и закусалась диверсиями.
- А после работы? - въедливо поинтересовался друг. Сбить его со следа было принципиально невозможно - в достижении своей цели парень был упорен, упрям, и исключительно назойлив, а характерная для него настырность часто перемежалась приступами хитрожопости.
- Если я буду не в состоянии нестояния, - честно ответила я, забирая у заморенной жарой девушки-продавщицы вытащенную из холодильника бутылку с водой.
Потому что моя работа явно не относилась к тем, где ожидаешь встретить выпускницу краснодипломницу медицинского вуза. Ненормированный график, широкий профиль работы, зато люди какие интересные!
Если не загрызут сходу.
- Заеду, - посулил Даня, нашаривая в огромном кармане летних шорт связку ключей. - И вообще, Светуль... Ты меня пустишь? К себе. На пару дней. Если вдруг что...
Я только вяло отмахнулась и почапала к выходу из парка.
Похоже, тетя Катя твердо намерена взять быка за рога и женить непутевого сына. Я мельком оглянулась на идущего позади друга и едва заметно ухмыльнулась уголком губ. Новый виток аттракциона под названием "Я ль тебе не мать!" набирал обороты, и лично я собиралась потребовать у дуэта папа-дядя Гриша свою часть халявного попкорна и занять честно причитающееся мне место в первом ряду.
***
При виде меня, традиционно вваливающейся в холл (будь проклят порожек и кривые руки строителей!) наш вахтер Белогор Богданович лишь близоруко сощурился и расплылся в приветственной улыбке:
- А, Светочка, - радостно всплеснул руками он. - Давненько мы тебя не видали, давненько... Как жилось-отдыхалось?
- Мало, - со вздохом скорбно призналась я, расписываясь протянутой мне ручкой в разлинованной под журнал присутствия тетрадке.
Белогор Богданович поплотнее запахнул полы толстой вязаной кофты, и спустил старомодные очки на кончик носа:
- А оно всегда так. Помню, отпуск как-то на тридцать лет брал, так оно все равно как одно лето пролетело. Фьюить, и все!
Я с трудом подавила завистливый вздох. Тридцать лет... Мда, мне такое не светит. Окочурюсь раньше.
Причем от скуки.
- Надеюсь, любимый шеф сегодня в настроении, - пробурчала я себе под нос, перешагивая через символическую серебристо-серую полоску, намертво присобаченную к полу холла. Как правило, магической охранке глубоко плевать на последние веяния офисной моды - именно из-за защитного контура все поползновения Аркадия Андреевича к улучшению внешнего облика дорогого и единственного (по крайней мере, в Москве) Управления (именно так, с большой буквы) плавно сползали к отметке абсолютного нуля в минус 273 градуса по Цельсию. Вот и сидели мы в замшелом здании постройки эпохи всемогущего СССР. Нет, у нас был Интернет, было электричество и даже распиханные по большим кабинетам кондиционеры. На столах стояли весьма неплохие компы - за этим следили ребята-оперативники (парням, бывало, тупо было нечем заняться), а по коридорам, поцокивая по каменному полу каблучками, дефилировали девушки с параметрами 90-60-90 и соответствующими гривами, грудями и губами.
Официально (в очень немногих бумагах) наше учреждение называлось управлением по вопросам регулирования жизни иных рас министерства внутренних дел города Москвы, но делать нам нечего, кроме каждый раз выговаривать эту скороговорку... Вот и изгалялся кто как мог, пока не остановились на "Управление" и банальном "контора". Какая разница, если 99,9% москвичей и понятия не имеют о нашем существовании? А те, кто имеет, никогда не забудут, потому как даже Галина Ивановна, наша завбухгалтерией, была ведьмой.
А кто еще может работать в конторе, гоняющей леших да волколаков по всем просторам необъятной Руси? Вот и торчало в старом центре Москвы очень не новое здание, скупить или снести которое не позволяли городские власти. Потому что вот там-то как раз и работали обычные люди, и Аркадий Андреевич, наш любимый шеф, периодически мотался в высокие кабинеты, дабы напомнить, заявить, устрашить... Помнится, после последнего его явления Христа народу, дорогой мэр так испугался, что предложил нам денег на ремонт. Выделенной суммы едва хватило на отделку коридора и трех кабинетов, но результат был достигнут! Вопрос об урезании бюджета за счет нашего управления потерял свою актуальность еще на несколько лет - установки "сверху" спускались правильные, и большим дядям на местах было совсем не с руки нарываться на очередную проверку и внеплановую раздачу люлей.
По крайней мере, мы работали спокойно - в феноменальном убалтывательном таланте нашего "вождя пролетариата" все прекращали сомневаться уже на первом субботнем дежурстве, ибо, как утверждает статистика, туда никто добровольно не рвется. Дураков нет! Полицейский патруль может нарваться на придурка с пистолетом или психа с ножом, мы - на одуревшего от полнолуния вервульфа или разбушевавшегося полтергейста. Обычно представители разных рас и видов нечисти предпочитают жить вдалеке друг от друга, но 21 век диктует свои правила: люди хотят лучшей жизни и переселяются в города, оставляя деревни и поселки пустынными. Домовые, лешие, кикиморы, и прочие - из тех, что завязаны на человеческое жилье - остаются не у дел, дичают и становятся опасны. И это если не считать ту нечисть, что в обычное время (в новолуние или по ночам) остаются людьми. А еще есть банники, барабашки, водяные, русалки, мавки, призраки и целый том на две тысячи страниц с картинками. И это если не считать иностранных лепреконов, фэйри и прочих субъектов всевозможных мифологий, ищущих себе места в современном мире.
Спустя два года работы в этом славном месте способность удивляться хоть чему-либо атрофируется начисто.
Белогор Богданович украдкой покосился в сторону своего кабинетика, и я поспешно попрощалась. Из распахнутых дверей доносился сильный дух пустырника и валерьянки - полнолуние было не за горами, и наш седой почтенный вахтер, как вервульф старой закалки, предпочитал пережидать это время в обнимку с успокоительным и желательно в одиночку. Насколько я знаю, в такие ночи он даже спать оставался в конторе, тихо посапывая на диванчике в своей каморке и смущенно пряча контейнеры с сырой говяжьей печенью в темный угол.
- С возвращением, Светлана Игоревна, - защебетала при виде меня Соня, занимающая в нашей организации нелегкое место секретарши шефа.
Милая девушка-цветочек в модных светленьких брючках и шелковой кофточке - это если не вспоминать, как мы полгода назад праздновали ее тридцатипятилетие и говорили исключительно хорошее, а Юля, моя сестра по должности и кабинету, втихую плевалась ядом. С другой стороны, нефиг было знакомить своего бойфренда с коллегами по работе. Ведьмы они ведьмы и есть, превосходство над обычными женщинами неоспоримо, а "увод" ухажеров друг у друга в нашей конторе давно уже стал видом спорта.
- График дежурств висит на стенде у оперативников, новые заявления от приюта домовых и сообщества леших на вашем столе, и еще Аркадий Андреевич хотел вас видеть, не забудьте зайти.
Я вежливо "спасибнула" и вернулась к прежнему курсу следования. Заглянула на второй этаж, полностью отданный оперативникам, мельком удивившись неожиданной тишине и пустоте, сфотографировала на телефон вывешенный график и с чувством выполненного долга поднялась в свои пенаты.
Юля встретила меня радостным помахиванием ладошки и белозубой улыбкой:
- Вернулась, блудная дочь?
- Только не говори, что ждала и мечтала, - ухмыльнулась я, плюхаясь за родной компьютерный стол. Карманных размеров кактус возле монитора приветственно качнул колючкой.
- И не надейся, - улыбаясь, заявила подруга. Колесики офисного кресла прогремели по паркету -дцатилетней давности, перемещая Юлькины 56 кэгэ ближе ко мне. - Ну, как отдохнула?
- Пыльно, душно и мало, - проинформировала я. - Какое 'отдохнула', Юль! Я же в Москве была.
И заявить, что две недели отпуска в родной столице лучше тех же двух недель где-нибудь на море, я не могла даже под пыткой, дулом пистолета и на электрическом стуле!
- Нет, ну мало ли, а вдруг...
- Саморцева! - распахнувшаяся дверь явила нашим взорам любимого шефа, всего в мыле от жары. Юлька ойкнула и поспешно ретировалась на свое место. - Вы почему не у меня в кабинете?
- Так я только что пришла! - возмутилась я.
Аркадий Андреевич промокнул шею уже влажным носовым платком и ехидно осведомился:
- И что, вам даже не передали мою просьбу об аудиенции?
Я выпростала из-под стола ногу, вздернув ее присобаченной к туфле шпилькой вверх:
- Аркадий Андреевич, а вы не пробовали скакать по нашим коридорам, будучи на десять сантиметров выше неровного пола, да еще и по лестнице на третий этаж? - я добавила в голос трагизма и, ничтоже сумняшееся, 'сдала' коллег:
- И кстати, оперативников вон вообще никого нет, а вы на меня рычите!
- А вот про них ты мне вообще ничего не говори, - нервно огрызнулся шеф, возмущенно взмахивая вытащенной откуда-то папкой. - Я этих алкоголиков на два месяца премии лишу и на семинар по межрасовому общению с инородцами отправлю! Будут у меня все по уставу делать, а каждый чих в трех экземплярах документировать!
Я поспешно заткнулась и втянула голову в плечи. Начальство у нас, конечно, всепонимающее, почти-все-прощающее и вообще 'дикое, но симпатишное', однако не стоит испытывать его терпение слишком долго! Аркадий Андреевич - милейшей души человек, но только до определенного предела: после его преодоления шеф превращается в натурального брюзгу и мстителя всея Руси, в результате чего контора экстренно вымирает - по коридорам не бегают даже тараканы. Дураков нет, знаете ли! Почему? Да потому что наше милое начальство - одно из немногих, способных надавать по шеям кому угодно, невзирая на лица. Как правило, мужчин среди нашей колдовской братии немного - для этого по-особому повернутые мозги иметь надо, но если уж рождаются...
А кто еще может руководить учреждением, половина сотрудников которого - ведьмы, испокон веков славящиеся безбашенностью и самоволием? Наши возможности даруют вседозволенность, самоуверенность и мерзкий эгоистичный характер, а наличие рядом других коллег по цеху напрягает. Даже я, с пятнадцати лет дрессируемая мамулей на приличное поведение, периодически ощущала желание забузить и оскалить зубы.
- Значит так, - передо мной хлопнулась та самая папка. - Поедешь по адресам в заявках, разберешься.
Я потянула ворох рассыпавшихся по столу листочков, отметила буковки в нужной графе, оценила размах катастрофы... и взвыла, как потерпевшая:
- Да это полгорода!!!
- Отдыхала - теперь работай, - заявил любимый шеф.
Я закипела, как чайник:
- Аркадий Андреевич, это произвол! У нас в конторе три десятка человек, а работаю одна я?! - Юлька за соседним столом оперативно скрутила фигу, защищаясь от моего способного проявиться в реальности гнева, и прикинулась ветошью.
Вот ведь ведьма!
- А ты хотя бы одного из этих трех десятков человек видишь? - с сарказмом осведомился начальник. Посмотрел на мое возмущенное лицо, и рявкнул:
- Все претензии отсутствующим! Все, время пошло!
Хлопок закрывшейся за шефом двери прозвучал откровенным издевательством. Я повернулась к Юльке.
- Это что такое было?!
- Суровое начальство, - ровно, с легким оттенком ехидства произнесла подруга. Девушка вытянула шею, бдительно выглядывая в оставшуюся щелочку в коридор, а затем осторожно, на цыпочках, прокралась к двери и тихо-тихо ее прикрыла.
- Дура ты, Светка, - проинформировала меня она. - Третий десяток на исходе, а с мужиками до сих пор общаться не умеешь!
- То-то в тебе знатока издали видать, - огрызнулась я. Хрястнула на рабочий стол спортивную сумку со стандартным набором дежурной ведьмы, закопошилась внутри, проверяя содержимое.
Юлька обиженно засопела - по части личной жизни ей не везло еще круче, чем мне. То ли она с заговорами в юности переборщила, то ли наоборот, но принц на белом коне почему-то все чаще трансформировался в толстобрюхого Кащея на черном 'мерсе', сопровождаемого толпой бритоголовых миньонов. В прошлый раз Юлька пришла на работу в треснувшей по шву юбке, встрепанная, и злая, как черт. На безмолвный вопрос, нарисованный на наших лицах, девушка мрачно произнесла фразу, после которой все мужики во главе с любимым шефом рассосались по углам:
- Теперь женщины им еще 666 раз не понадобятся.
Девчонки только одобрительно хмыкнули и вернулись к своим делам.
Я проверила карман сумки с флаконами (несколько пузырьков с настойками и один - с медицинским спиртом) и неожиданно вспомнила:
- А где все оперативники?
Юлька оторвалась от компьютера и хихикнула:
- В глубоком запое, - она полюбовалась на мои вопросительно поднявшиеся к потолку брови и пояснила, - У Дениса вчера мальчик родился.
Я выдала глубокомысленное 'ого'.
- Представляю, как он был счастлив, - и что-что, а это я действительно представляла.
Денис, самый старший из всех оперативников, был мужчиной двух метров росту, косой сажени в плечах и вот такенными кулаками. В возрасте около сорока он в семейном багаже имел сестру, маму, жену, племяшку и двух дочек возраста четырех и двух лет. Когда его любимая супруга забеременела в третий раз, мужик ходил мрачнее тучи, а при одном только намеке на подкол на тему пола будущего ребенка норовил дать в морду. Несколько раз пытался уговорить нас поворожить, чтоб родился мальчик, но мы лишь скорбно разводили руками: генетику даже ведьма не перебьет, а вмешиваться в процесс формирования эмбриона ни одна из нас даже под дулом пистолета не полезет - межгосударственный трибунал конфеткой покажется. Все девять месяцев беременности Ирины мы отпаивали Дениса валерьянкой, утешали, как могли, и клятвенно заверяли, что после рождения малыша не поскупимся, благословим от всей души, но до тех пор пусть даже не просит.
Похоже, своего звездного часа счастливый отец-таки дождался.
- В общем, - продолжала сплетничать Юля, окончательно забыв про все свои отчеты. - Денис полночи в роддоме проторчал, а потом пришел на работу в дупель пьяный, притащил три бутылки коньяка, и давай спаивать все, что движется. Девчонки-то еще отбрехаться смогли, а парни даже и не пытались. В итоге через час усосались все!
Я хмыкнула. Подозреваю, что в убеждении женской половины коллектива 'раздавить по маленькой' Денис не особо усердствовал: ведьма в состоянии нестояния - это вам не дождик золотой. А если их еще и несколько... В последнее празднование 8 Марта девчонки нехило так перебрали и едва не переплавили памятник Ломоносову в нечто непотребное - нашему шефу пришлось использовать весь свой авторитет, дабы охолонуть хулиганок. Со мной было проще - меня, к алкоголю совершенно непривычную, вырубало с одного 'нюхнуть'.
- Так что парней еще сутки не ждать, - постановила Юля, возвращаясь к монитору. - Они вчера после тех трех бутылок еще куда-то кутить ушли, так что готовь, Светлана, похмелку литрами!
Я качнула головой и возмущенно ткнула пальцем в сумку с флаконами и амулетами:
- Ага, то есть они там бухают, как черти, а я им еще и зелья в термосах таскай?!
Подруга отработанным (как-никак, 2 года в одном кабинете) жестом пришлепнула к столу подпрыгнувшую было вверх небольшую коробочку.
- Света! - возмутилась девушка. - Ну ни стыда, ни совести у тебя! Опять Федора напугала!
Я обреченно вздохнула и хлопнулась на сиденье своего офисного стульчика. Федором звали любимого фамилиара Юльки - большую африканскую улитку, честно стащенную подругой из последнего отпуска. Ума не приложу, как она ее через таможню протащила!
Два года назад, когда я только-только пришла в контору, здесь случилась необъяснимая ничем, кроме желания выпендриться, волна любви к заморским животным. Началось все с ведьмочки Стеллы, работающей в отделе межгосударственных перемещений долгоживущих - один из благодарных клиентов подарил ей какую-то дюже ядовитую змею. Данный презент дал девушке повод поглядывать на более 'простых' коллег несколько свысока, и после этого всевозможная экзотика посыпалась на контору, как из рога изобилия, а на меня, бесфамилиарную, смотрели как на пришельца.
- Ты как вообще, собираешься остепеняться? - прочитала мои мысли Юлька, заботливо доставая из коробочки своего любимца. Федор, соглашаясь с хозяйкой, воззрился на меня глазенками-стебельками.
- Собираюсь, - честно соврала я.
У меня из питомцев был только самый обыкновенный черный кот, около года назад подобранный с улицы маленьким, еле живым комочком, и теперь разожравшийся в огромную пушистую скотину. Теоретически, совместного проживания с животным было достаточно для превращения его в фамилиара, но в моем случае, видимо, что-то пошло не так. Тимофей продолжал спать, жрать, орать по ночам и снова спать, и проявлять хоть какие-то признаки независимого сознания отказывался категорически. Надо бы, наверное, поинтересоваться у мамули на этот счет, но это означало признаться в банальной безграмотности. Где вы видели ведьму, не способную создать себе фамилиара? Да надо мной вся контора во главе с котом ржать будет!
Нет уж, лучше я подожду. Вдруг до него просто туго доходит?
- Светуль, может тебе помощь нужна? - подруга оторвалась от поглаживания млеющего Федора по раковине и покосилась на меня.
- Ага, - согласилась я, протягивая ей папку с бумажками. - Съезди за меня по вызовам.
- Спокойной ночи, - мило улыбнулась девушка, возвращаясь к отчетам.
Я покосилась в залитое солнечным светом окно, вспомнила россыпь адресов на заявках и оценила юмор. Я после такого возвращения в строй дома только глубокой ночью буду! Особенно если учесть, что мотаться по любимому городу по указанию не менее любимого шефа мне придется на общественном транспорте. В отличие от многих девчонок с работы, обзавестись собственным автомобилем я так и не удосужилась - мне вполне хватало 'аренды' Даньки на неопределенный срок. Но сейчас поездка была рабочей, а брать в нее простого человека мало того, что запрещено, так еще и небезопасно, причем для всех участников встречи.
Скрежетнула, открываясь, дверь, и в проем нырнула русоволосая голова Виктора:
- Привет, девчонки. Сегодня как, спокойно?
- Вполне, - Юлька оторвала взгляд от монитора и расплылась в дежурной улыбке.
Я забросила ремень сумки на плечо и поинтересовалась:
- А ты чего тут делаешь? Да еще и в адекватном состоянии?
- Смыться успел вовремя, - ухмыльнулся парень, предупредительно распахивая передо мной дверь. - Денис-то вчера, как пришел, уже хороший был, вот и не заметил, что один оперативник с дежурства смылся. А потом там такой бедлам начался, что Белогор Богданович теперь неделю на парней рычать будет.
От этой новости я даже немного повеселела. Мысленная картинка драющих маленькими тряпочками пол мужиков слегка примиряла меня с суровой действительностью. Наш вахтер - милейшей души человек, но, как вервольф старой закалки (причем, служивший еще в императорской гвардии при Николае II) на грубые нарушения дисциплины реагировал соответствующе. В таких случаях Аркадий Андреевич брал самоотвод и тихо испарялся, а нарушители, вздыхая, шли выправлять подпорченную репутацию на добровольно-принудительных работах.
- Кстати, а ты чего с сумкой? - наконец заметил мою ношу Виктор. - Вызовов же нет.
- Шеф, - скорбно ответила я.
- Это многое объясняет, - усмехнулся парень. Он по-джентельменски стянул с моего плеча сумку и пропустил вперед по коридору. - Далеко ехать?
- Обширно, - кисло высказалась я.
Папка жгла руки, и у меня было сильное желание выкинуть ее в окно и смыться домой. А еще лучше - вызвонить Даню и свинтить на пляж. В конце концов, валяться там на полотенце, подставив пузо солнцу, куда приятней, чем мотаться по бетонно-душной Москве, выцарапывая из всех щелей излишне активную нечисть.
Виктор отобрал у меня папку и заглянул в листы.
- Да уж, - хмыкнул он, нажимая на кнопку лифта. - Ладно, так и быть, в счет старой дружбы. Поехали, провезу, - обернулся, посмотрел на мое удивленно-недоверчивое лицо, усмехнулся. - Должна будешь.
***
В итоге домой я приползла уже ночью, усталая и умотанная в хлам. Четыре вызова, один из которых на регистрацию двух азартно бранящихся призраков (муж с женой погибли при взрыве бытового газа) привели меня в состояние частичного невроза, а процесс успокаивания опять поцапавшихся леших с водяными Пироговского водохранилища - довел до ручки. Самое противное, что такие перепалки случались у них регулярно, раз пять за год, и если зимой мы их обоюдные жалобы просто-напросто проигнорировали бы, то сейчас пришлось ехать и играть в психолога: толп людей, по случаю жары оккупировавших лазурные берега эконом-класса, никто не отменял. Ближе к вечеру меня начинала посещать кощунственная мысль, что неплохо было бы проставиться Витьке за потраченное на меня время. Зуб даю, если б не его спокойный голос, то сегодняшней ночью в московских моргах был бы завал, а мне впаяли за полное служебное несоответствие, лишили ведьминской лицензии и сослали в глухую Сибирь.
Звонок чудом не разрядившегося за день телефона я восприняла с глухим раздражением.
- Да! - рявкнула в трубку я.
- Светочка? - раздался в ухе умиротворенный голос шефа.
- Нет! - я злобно ткнула ключом в дверь.
- Саморцева! - начальственный глас, доносящийся из динамика, набрал мощь и загремел сродни обвалу. Я желчно прищурилась в пустоту: с того конца провода донесся растерянный ойк, звук треснувшего дерева и грохот упавшего на пол тела.
- Светлана! - возмущенно возопил начальник.
Я удовлетворенно оглядела повисшую перед моим мысленным взором картинку шефа среди обломков стула и довольно улыбнулась. Настроение поднялось вверх на два градуса.
- Не понимаю, о чем вы, - заявила я в трубку, заходя наконец в квартиру. Сам собой включился свет, а с обувной полки поспешно спрыгнули мягкие тапочки. Вот в чем плюсы бытия ведьмой - мелкие радости жизни становятся чуточку более ощутимыми, а жить спокойно и без подпалин хочется даже мебели.
Из двери в комнату показалась ушастая кошачья морда - гремучая смесь из ехидства, постоянного требования жратвы и воплей по ночам, увенчанная короной нереализованных планов. Мы с Тимофеем были 'вместе' уже больше года и я все чаще ловила себя на мысли, что стремительно пополняю список сильных и независимых женщин - идея попробовать с созданием фамилиара еще раз уже не казалась мне настолько дикой. Один раз меня угораздило проболтаться об этом Даньке, о чем я пожалела в ту же минуту - приколы на тему сорока лет и десятка кошек посыпались, как из рога изобилия.
Может, тоже какую-нибудь мелкую живность завести? Черепашку там, рыбку... Правда, в существование какого другого зверя в качестве моего фамилиара я не верила. Не поймите превратно, я люблю животных, и не только в жареном-тушеном виде, но... Русская ведьма и какая-нибудь белка-летяга? А как с ней общаться? На африканском? С бубнами плясать? На язык глухонемых перейти? Это же кошмар! Основа связи ведьма-фамилиар это именно связь, а не курлыканье над экзотическим зверьем с подоплекой 'а вот ни у кого такого нет!'. Так уж сложилось, что магия в разных уголках мира, как и традиции, культура, и даже внешний вид колдунов, значительно различается по своим свойствам и направленности. Так, африканские шаманы прекрасно заклинают погоду, греческие сивиллы - предрекают будущее, а русские ведьмы с большим удовольствием склоняются к саботажничеству и мелким пакостям.
Я, конечно, особо прилежной ученицей своей мамули не была, но даже того, что еще не выветрилось из моей головы ураганом легкомыслия и торнадо страстей, хватало на то, чтобы обрубать собственные поползновения к экзотике на корню. Правильно сформированный фамилиар усилит способности ведьмы вдвое, а что получится из симбиоза африканской улитки со склонностью к ментальной защите, и хозяйки-раздолбайки, которой больше по душе мужиков охмурять? Нет, Юльку я искренне люблю, но иногда ее решения вводят меня в долгий ступор.
- Мряу? - поинтересовался Фей, нахально дергая левым ухом, с празднично окрашенным природой белым кончиком.
Я скинула 'инвентарную' сумку на обувную полку и показала коту пустые руки. Тот разочарованно махнул хвостом и удалился, а я вспомнила 'богатое' содержание холодильника и едва не чертыхнулась вслух. Вот ведь зараза, хотела же сегодня закупиться... А это все наш любимый А.А. с его поездочкой по всем столичным пробкам по жаре! У-у-у!
- Светлана, прекращай пыхтеть, - загнал первый гвоздь в крышку собственного гроба шеф. - Все равно ничего не сможешь, я защиту поставил.
- Скрученная из пальцев фига от ненаправленного проклятия не спасает, - ехидным тоном напомнила я.
Шеф смутился:
- А вот и не фига... - бормотнул он и поспешно сменил тему. - Светочка, а ты по третьей заявке сканирование проводила?
- Ага, - соврала я, даже не попытавшись вспомнить, что это за заявка такая.
- Светлана! - в начальственном голосе всплыла, словно Титаник из пучин морских, невыносимая укоризна.
Я вздохнула и закрыла глаза, мысленно считая до трех. Вот как он это делает? У него в штате тридцать человек, из них десяток оперативников, и ведьм 'на задания', кроме меня, еще девять штук. Почему, чуть что, наезжать начинают на меня? Я что, крайняя? Рыжая? Неудачница?
- Нет, не проводила, - ровным тоном ответила я, наблюдая, как трепещет рукавами куртка на вешалке.
- А почему? - вкрадчиво поинтересовался шеф.
Потому что человека, которому нравится под непрерывный бубнеж заговоров ходить по квартире с охапкой исключительно вонючей полыни над свечой (горящей, естественно), я с чистой совестью назову идиотом.
- Потому что заявки на скан не было, - отбрехалась я, наконец проходя на кухню и щелкая кнопкой электрического чайника. Кот, мерно протягиваясь, как испорченная меховая гармонь, крутился возле ног, привычно выпрашивая ужин.
- А догадаться? - возмутился начальник.
- А в заявку две строчки подписать? - парировала я, злобно-разочарованно изучая сияющее неземным (пару дней назад новую лампочку вкрутила) светом чрево холодильника.
Нет, я это подозревала... Но, черт возьми, как же обидно, когда полдня мечтаешь о возвращении домой, о запеченной курочке с картошечкой на ужин, дополненным свежим летним салатиком из овощей, что называется, только с куста... Приходишь домой, вспоминаешь про пустыню Сахару на кухне - но надежда-то умирает последней - открываешь холодильник, и о-па!
А там реально ничего нет. Совсем-совсем, только сиротливо сгибается на полочке пакетик кетчупа в обрамлении таких же ненужных в отсутствие нормальной еды баночек.
- Завтра! - сурово сообщил шеф моему уху, бряцающему в микрофон телефона сережкой. - Все отчеты, и скан не забудь!
Я раздраженно хлопнула дверью холодильника (кот испуганно ускакал в комнату), но не успела даже рот раскрыть - в воздухе разнеслись ехидно пикающие гудки оконченного разговора.
Стрескав наспех сваренные макароны, не скрашенные даже самой завалящей сосиской, я легла спать. На кухне шебуршился в своей тарелке кот, на улице сонно шелестели листвой несколько живых вопреки всему деревцев, а я лежала на спине, смотрела в темноту и вяло думала, а не стоит ли мне что-то поменять? Все-таки права Юлька, 25 лет позади, а я все такая же ду... Кхм. Ну, по крайней мере, по утверждению мамы, в ее двадцать пять бывшей счастливой замужней женщиной с мелкой мной на руках. Причем на все мои доводы о повышении возраста старой девы она отвечала лишь упиранием кулаков в бока и грозным 'вну-у-уки!'. Я аппелировала к папе, тот сидел и ухмылялся в усы, Данька мерзко хихикал и поддакивал мамуле, получая за это еще один тазик очередной вкусняхи... И вот чего ей в ее почти-пятьдесят спокойно не сидится? Выглядит, как голливудская актриса, папа ее на руках носит, коллеги и пациенты в ней души не чают... А что вы хотели от ведьмы? Заговоры на красоту - первое, чему нас учат, потому как нельзя уронить марку, нельзя... Правда, от ошибок никто не застрахован. Помню я, как после очередного эксперимента почти неделю ходила в школу в парике, пока волосы не отросли. Ну, кто же в зелье для их роста облепиху добавляет?
Мелкая была, глупая.
***
- Так, напомни-ка мне, нафига ты затащила меня в эту дыру? - хмуро поинтересовался Даня, разглядывая антураж.
Я только грустно вздохнула, и аккуратно, одним пальцем толкнула незапертую входную дверь. Подъезд, нас окружающий, можно было описать всего парой слов - натуральная задница, и, по еще живым вчерашним воспоминаниям, квартира, перед которой мы стояли, была ничем не лучше.
- Ты служишь моим транспортом в поручении начальства и способом продвижении меня, любимой, по карьерной лестнице, - кислым тоном сообщила я.
Под ногами согласно хлюпнул неизвестной жидкостью придверный коврик - Даня скривился и поспешно перешагнул на не менее грязный линолеум.
- Боюсь представить, в какой жопе по этой самой карьерной лестнице надо быть, чтобы в итоге оказаться здесь, - резюмировал друг, стараясь держаться ровно по центру небольшого коридорчика - на максимальном удалении от покрытых темным налетом неизвестного происхождения стен.
Я одарила его мрачным взглядом и молча прочапала в первую, сильно захламленную комнатку. В отличие от Даньки, я знала, куда шла, поэтому предусмотрительно надела на босоножки одноразовые бахилы. Взяла бы и две пары, но кто мог подумать, что друг увяжется следом? Сидеть в машине он отказался наотрез, изъявив упрямое желание полюбоваться, что такого интересного с точки зрения моей загадочной работы находится в самом обшарпанном квартале Южного Бутово. Возле старой, крошащейся от старости пятиэтажки, Данька на своей 'хонде' выглядел мифическим принцем на белом коне, лучащимся собственным великолепием в свете софитов.
- Серьезно, чего ты тут забыла? - не отставал от меня друг, осторожно замерев на пороге в комнатку, очевидно выполнявшую когда-то роль гостиной.
А что б я сама знала! Еще больше интересует вопрос - зачем нашему дорогому шефу скан с этой квартиры? Ну да, пришла заявка на проверку от кого-то из вампиров, типа пропал один из них. Ну и что? Взрослый мужик, за сотню лет как-никак перевалило. Судя по датам в личном деле, его нехило так помотало в свое время по свету, так мало ли, куда он мог сорваться?
- Не забивай этим голову, - предложила я, вешая другу на плечо свою специальную сумку и вытаскивая из нее медицинские перчатки.
Не хватало еще что-нибудь подцепить тут! Вампиры с их ненормальной живучестью, способные выработать иммунитет к любой болезни в течение суток, для всех остальных оставались ходячими переносчиками всевозможной заразы. Недаром работой Лены Порфириной, одной моей коллеги, являлось отслеживание по всей России вспышек различных нехарактерных заболеваний, а для лечения захворевших в Москве содержался банк вампирской крови, используемой в качестве целебной прививки.
- Ничего здесь не трогай, - посоветовала я, вытаскивая из сумки свечу, а из маленького кармашка снаружи - зажигалку.
- Ну щас еще, - фыркнул друг, наблюдая за моими движениями с изрядной долей удивления.
Тот факт, что его подруга детства как бы не совсем человек в классическом понимании, до сих пор оставался тайной, и я намеревалась хранить ее как можно дольше. Жаль, конечно, что Даньку не удалось уговорить остаться в машине, ну да фиг с ним. Потом придумаю, какой лапши ему навешать, а сейчас надо по-быстрому снять слепок последних событий с квартиры и валить отсюда куда подальше. Лучше всего - в душ с дезинфектором, но на крайняк можно махнуть пару настоек из сумки и обмазать открытые участки кожи спиртом.
- Главное, не отвлекай и не перебивай меня, иначе мы тут до вечера торчать будем, - велела я, поджигая свечу и другой рукой доставая из сумки точно выверенный пучок полыни. - Потом все объясню, главное сейчас молчи.
Я запалила траву, вздохнула, и, сделав морду кирпичом, пошла по квартире, чувствуя себя непроходимой дурой. Даня, подняв брови практически под челку, поперся следом.
Мда, кранты нашей дружбе... Я ведь именно поэтому и молчала, как партизан, старательно пряча все свои травки-корешки в старый бабушкин сундук под кроватью. По моему глубокому убеждению, сила ведьмы не стоит потери друга, и если первое я изменить не могла, то второе можно было как минимум отдалить. План сработал - я продержалась одиннадцать лет, хотя порой желание рассказать, а главное, доказать, было невыносимым... Спасибо маме, отговорила, оттянула момент. А теперь - да здравствуют отговорки, увертки и откровенная ложь.
Я поскользнулась на сальном пятне на полу и едва не выругалась, запоров всю работу. Почему здесь так грязно? Нет, я понимаю, вампиры тоже люди, за два года я навидалась всякого, но поверьте мне, такой замурзанный дом я вижу впервые! Как такое вообще возможно?
- Свет? - осторожно раздалось сзади, но я лишь отмахнулась, переходя в другую комнату.
Потом, все объяснения потом. Ох, чувствую, тяжело мне придется... Данька - дипломированный юрист, и всякие недочеты и недомолвки чует за версту, сразу же вставая в стойку, как охотничий пес.
Толчок невидимой ладонью в грудь, такой сильный, что я остановилась и закашлялась, прервав заговор.
- Света?
Да отстань ты... Я осторожно, кончиками пальцев в латексных перчатках, ощупывала дверцу деревянной стенки еще советской давности. Сверху угрожающе вздымались антресоли с полуоткрытыми створками, а вокруг меня целой кучей неопрятных вещей громоздился бардак.
- Ты чего-то ищешь что ли? - Даня, заинтересовавшись, встал рядом.
За деревянной дверцей хранились просто залежи барахла. Тряпки, статуэтки, книжки, какие-то баночки, провода, коробочки... Сверху лежала шкатулка, от которой буквально звенело целой комбинацией многоуровневых щитов. Маленькая, меньше десятка сантиметров в ширину, почти квадратная, с вычурными металлическими уголками и вензелями на крышке. Старинный, отлично собранный ящичек, которому место на выставке раритетов, а никак не в захламленном жилище пропавшего вампира.
Я отдала свечу и траву Дане и осторожно, стянув с руки перчатку, коснулась шкатулки. Ведьмовская работа. И не просто качественная, а высший пилотаж, такого уже не делают. Мощнейшая защита, собранная из не менее чем полтора десятка разнокалиберных щитов, скрепленных так надежно, что процесс выцарапывания содержимого шкатулки без ключа превращался в поход Фродо в Мордор.
Впрочем, сейчас она была открыта, и защита, так любовно собранная неизвестной мне ведьмой, стала бесполезной.
- Что это? - друг бесцеремонно сопел у меня над ухом.
- Шкатулка, - ответила я.
Причем, скорее всего на небольшой медальон или крупное кольцо, о чем говорила выемка в ощутимо старом, но не потерявшем товарный вид бархате.
- И что в ней было? - не отставал Даня.
- Видимо, кое-что важное.
Свободной рукой я вытащила из кармана шорт телефон и набрала шефа.
- Аркадий Андреевич? Помните третью заявку? - я еще раз взглянула на коробочку в своих руках. - Приезжайте по адресу. Срочно. И... Прихватите Белогора Богдановича. Нам может понадобиться его нюх.
***
- Итак, что мы имеем, - задумчиво-мрачно высказался шеф.
Мы сидели в почти никогда не использующемся нашей конторой зале совещаний и, как идиоты, пялились на ту самую шкатулку, найденную мной в квартире вампира. Мертвого, кстати говоря. О том, что мистера О'Брайена, по русскому паспорту Шпикарова Сергея Геннадьевича, можно не ждать домой, нам сообщил нюх и совесть всей нашей конторы:
- Как интересно! Никогда не видел такую эксцентрическую смерть!
Тут Белогор Богданович наткнулся взглядом на наши недоуменные лица, вытащил из кармана брюк ручку и указал ее кончиком на черные хлопья неизвестно чего на всех поверхностях.
Шеф, как самый опытный, понял первым. Я - второй, и меня отчетливо затошнило, и я поспешно натянула на вторую руку снятую было перчатку. Какое счастье, что я додумалась прикупить бахилы!
И... какая неописуемая, всеобъемлющая мерзость!
Даня вопросительно потыкал меня пальцем в плечо и зашипел на ухо:
- Света? Что случилось?
Что случилось, что случилось... Испепеление! Между прочим, и так процесс трудно выполнимый, а уж чтобы вампира... Да, они боятся огня, но и регенерируют с той же скоростью. Это же как надо было намешать проклятие, чтобы за какие-то несчастные несколько секунд прикончить двухсотлетнего кровососа?! Контроль даже не пикнул! Москва - многомилионный город, но датчики слежения у нас во всех районах распиханы!
Белогор Богданович слегка даже удивился:
- О, так вы не знаете? Ах, впрочем, это логично, вы же человек... - он снова повел ручкой по сторонам. - Вот, видите сажу? Еще около суток назад это был вампир.
- Белогор!
Оборотень развернулся к шефу и развел руками:
- Но, Аркадий, мальчик все равно ничего не вспомнит... А так хотя бы есть шанс облегчить совесть. Ты же знаешь, как я отношусь к этим детям...
Надо отдать должное моему другу: все вышесказанное он выслушал с непроницаемым выражением лица, понимающе покивал, а потом взял меня за плечо и едва ли не волоком вытащил в коридор:
- Саморцева, - голос его был тихим-тихим, а глаза такими добрыми, что я автоматически прикинула завещание. - Это что еще за цирк уродцев?! Какое, нахрен, Бутово? Свечка, веник вонючий, шкатулка хрен знает какая, и под занавес - полоумный старикан с замашками придурка! И ты знаешь, мне положить на них толстый и длинный, но ты-то чего там забыла?!
Я украдкой вздохнула и прикинула свои шансы. Сбежать не получится, наврать - тоже, у него и так уже на ушах по целому заводику макаронных изделий висит... Спасибо вам, достопочтенный Белогор Богданович! Вы свою совесть облегчили, а мою участь отягчили, потому как Даниил - юрист до мозга костей с хваткой бультерьера и хитрожопостью всего еврейского народа. То, что он до сих пор не организовал свое дело, зависит только от крепких семейных уз в семье Ракодских - получив диплом, Даня устроился в контору своего же отца (причем пройдя нехилый отбор) и бросать родителя не собирался, выигрывая для него дела одно за другим.
Понятия не имею, как мне удалось тогда отбрехаться. То ли адреналин вмешался, то ли начальственный окрик из комнатки со шкатулкой, то ли еще какое проявление свыше... Удалось уговорить его не возникать, а просто подождать, пока я все объясню. В общем, теперь мы все вместе, включая Даню, торчали в нашей конторе, где до сих пор обычных людей не пускали дальше уголка вахтера.
- Бригада еще работает, - вздохнула я.
Фургон судмедэкспертов подъехал где-то через полчаса после звонка. Крепенькие мужички, заклеив вход в квартиру желтой лентой, споро натянули халаты и взялись за дело: из черных чемоданчиков появились кисточки, баночки, скляночки, какие-то бумажки, фотоаппарат... Объяснять, что результат исследований может быть самым диким, не пришлось - с этой бригадой моя контора работала уже лет пять, и люди в нее подбирались исключительно флегматичные. О существовании вампиров, оборотней и прочей сверхъестественной дряни они знали, но в силу привычки держали язык за зубами. С трупами в морге особо не разговоришься, а на то, чтобы каждый раз стирать память патологоанатому, проводившему вскрытие трупа водяницы с жабрами на шее, контора была не готова в силу последствий: вместо здорового мужика на выходе можно получить полного дебила. Тут чуть пережмешь, там недожмешь, и вуаля! Получай идиота на руки. Так что было проще через правительственные каналы создать специализированную бригаду и поставить подбор людей в нее на особый учет.
Еще через полчаса подтянулась 'защита и опора гражданского люда' - полиция. Толстенький майор, переваливаясь с ноги на ногу, брезгливо осмотрел место преступления, скривился, и, скинув дело на сопровождающего, свалил в неизвестном направлении. Его более активный (читай, стройный) коллега оперативно оббежал квартиру, опросил нас, как свидетелей (шеф с невозмутимым лицом достал корочку полковника) и, вручив мне, как самой худосочной, визитку на предмет 'если вспомните еще', помчался пытать экспертов.
- Я созвонилась с Игорем, предварительное заключение будет готово сегодня часам к шести вечера, - продолжила я. Все покосились на круглые часы под потолком - стрелка указывала на пятерку. - Естественно, первым результаты покажут нам, а не полиции, но что-то мне подсказывает, что именно господина О'Брайена мы нашли сегодня в его квартире.
- Светочка, это он,- влез в разговор доселе молчавший оборотень. Престарелый вахтер сидел в уголке в обнимку с вязальным крючком и клубком шерсти - в преддверии полнолуния такое нехитрое занятие его успокаивало. - Ты уж поверь старику.
Шеф откинулся в кресле:
- Что-нибудь еще скажешь, Белогор?
Оборотень виновато улыбнулся:
- Прости, Аркадий... Но там сажа, и эта вонь... Ты же знаешь.
Мы, за исключением ничего не понимающего Дани, синхронно кивнули. Для метаморфов запах вампира, что для человека - яма с дерьмом, а уж когда оно по всей квартире размазано...
- Саморцева? - посмотрел на меня шеф.
Я вздохнула, собираясь с мыслями. Вот тебе и проверочка на вшивость.
- Так, - сказала я, задумчиво почесывая бровь. - Ну... Вампир был убит огнем, поэтому для профилактики можно запустить поиск по всем огненным духам на территории России, но, если честно, не думаю, что это даст хоть какой-то результат. Шпикарову было немногим меньше двухсот лет, а сила и живучесть вампира пропорциональна его возрасту, так что... - я неопределенно качнула головой. - Огонь должен был быть достаточной силы, чтобы жертва не сумела сообразить, что к чему, сбежать и залечить ожоги. А там и до нашей конторы недалеко... Да ладно мы, добрался бы до своих, и те всю Москву бы на уши поставили, но нашли нападавшего. То, что Шпикарова мы нашли уже, так сказать, в окончательно мертвом виде, говорит о том, что убийца знал, что делал, а это не так-то просто. Даже обычного человека сжечь непросто, а уж вампира...
Тут я случайно зацепилась взглядом за Даню. Вид у него был...нехарактерный. Глаза - квадратные, брови затерялись где-то под челкой, рот открыт, а на всем лице - шок пополам с ужасом, как при встрече медведя и охотника в одном малиннике.
- В общем, у меня три варианта, - так, надо закруглять этот цирк и вести Даньку домой, валерьянкой отпаиваться. - Либо это было специально подготовленное проклятие, либо сильная ведьма с хорошей реакцией и интересным подходом к силе, либо огненный дух. Или все три варианта вместе, почему бы и нет? В любом случае, убийца знал, на что шел, и он явно не боится ни конторы, ни мести вампирской общины.
Шеф согласно кивнул:
- Похоже на то. В любом случае, найти его надо, пока он не натворил делов. Саморцева, удостоверение у вас есть?
Я задумчиво скривилась. Если я его найду, конечно... Полицейские корочки узкоспециализированного поведенческого отдела нам раздавались в обязательном порядке, невзирая на лица и сопутствующее образование. Как раз на такие случаи. Ну не объяснять же всем и каждому, что мы тут психованную нечисть ищем?
- Отлично, - иных вариантов шеф не терпел. - Тогда доставайте, дело ваше. Найдите себе напарника из оперативников, и начинайте работать. Я хочу знать, кто убил Шпикарова, пока все кровососы не встали на дыбы.
У меня от возмущения даже пиетет перед начальством пропал. Он хоть представляет, сколько мне горбатиться придется? Да когда на Пироговском водохранилище вдруг всплыл труп русалки не первой свежести, и это дело всучили мне, я целый месяц пахала, как скотина, лишь бы найти ту заезжую никсу!