Помещение маленького провинциального кафе, занятое под оперативный штаб, было заполнено низким гулом напряженной работы. Столики сдвинули, стулья частично вынесли - места все равно не хватало. Впрочем, разбившиеся на плотные группы оперативники, координаторы и эксперты едва ли замечали тесноты. Распахнулась дверь и в кафе стремительно вошла женщина: невысокая, подтянутая, в деловом сером костюме, строгость которого разбавляла небольшая брошь в виде подсолнуха, темно-каштановые волосы собраны в аккуратный пучок, в руках папка из коричневой кожи. За женщиной едва поспевал мужчина чуть не на две головы выше ее, в темном пиджаке, сшитом явно на заказ. С такими широкими плечами тяжело подобрать одежду.
- Анна Александровна! И все-таки я считаю ваши действия излишне рискованными!
- Решение уже принято, Степан Николаевич, и я намерена придерживаться именно этого плана.
Мужчина остановился и нарочито равнодушным тоном произнес:
- В таком случае, госпожа советник, вынужден уведомить вас, что моя группа будет не в состоянии обеспечивать надлежащий уровень вашей безопасности!
Госпожа советник с удивлением повернулась к начальнику своей охраны:
- Во время операции мы все находимся в зоне ответственности Службы, а безопасность обеспечивает спецназ. Но, если хотите, то я официально снимаю с вас всякую ответственность! Можете идти, товарищ капитан...
Начальник охраны переменился в лице и хотел было пуститься в объяснения, но госпожа советник уже отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Женщина направилась в дальний угол зала, где столы занимали компьютеры аналитической группы. Навстречу поднялся старший с пачкой распечаток в руках.
- Николай Маркович, дорогой! Я прекрасно знаю, что сама требую от вашего отдела максимально подробных отчетов, но в этот раз ваша аналитическая записка на тридцати листах попала ко мне пять минут назад, - Анна Александровна шлепнула коричневую папку на стол. - Поэтому, давайте очень коротко и своими словами - общую ситуацию я знаю, мне нужен чистый анализ. Ну, и необходимые факты...
Аналитик пожал плечами, вздохнул и бросил распечатки поверх папки.
- Если кратко, то мы имеем дело с неполной боевой ячейкой молодежного сектора экстремистской организации "Луч надежды". Как вы знаете, их центральную базу накрыли позавчера. Понятно, что взяли далеко не всех - данная ячейка, очевидно, как раз перебазировалась и случайно обнаружила себя. Судя по скорости захвата автовокзала, разоружения охраны и организации обороны - учили их на совесть. Состав - восемь человек. Самому старшему около шестнадцати лет, самому младшему, точнее младшей - примерно одиннадцать...
- В группе девочка?
- Да, и не одна - три. Согласно найденным на базе документам, подобные группы тренировались, а точнее воспитывались с прицелом на высокую степень социальной адаптации отдельных членов. Причем, по окончании подготовки планировалось именно их раздельное, независимое проживание. То есть живет себе обычный человек, учится, работает - никого не трогает, но как только группа собирается вместе - рождается боевой механизм. Психика при этом должна меняться кардинально. Слабое место такой подготовки - именно социальная адаптация, так как в отличие от фанатиков личность не подавляется, критическое восприятие сохраняется.
- Вы сказали - ячейка неполная...
- Да, судя по их действиям - отсутствует руководитель группы. Молниеносный захват заложников, нейтрализация охраны, четкие действия по установлению контроля за периметром и ... все! По идее дальше должны идти требования, какими бы они ни были, но их нет! Опять же, судя по найденным документам, руководителем группы должен быть человек более взрослый, психотип "старший брат". Его задача - направление действий ячейки для достижения целей организации. Вы им в "старшие братья" не годитесь, скорее в "матери" - это хорошо: не придется конкурировать с отсутствующим руководством.
- В общем, если я правильно поняла, там - восемь детей, которых очень хорошо научили воевать, но не научили зачем. Причем, если они будут жить по отдельности, в нормальных условиях, то ничем не будут отличаться от миллионов сверстников, так?
- Ну, почти так... Но не забывайте про измененное состояние психики...
- Еще вопрос: вы сказали - сохраняется критическое восприятие, это не фанатики. Но тогда как они объясняют себе правильность своих действий?
- Все просто: они считают, что это - их предназначение.
- Понятно... Спасибо, Николай Маркович...
Госпожа советник повернулась к группе спецназовцев, обступивших подробный план захваченных помещений автовокзала. Безошибочно определив среди одинаково экипированных бойцов нужную спину, позвала:
- Игорь Викторович, можно вас на минутку...
Командир группы захвата бросил подчиненным пару слов и отошел с советником в сторону. Женщина заглянула в спокойные голубые глаза и тихо спросила:
- Как я выгляжу?
- Ну, скажем так, очень знакомый человек решит, что госпожа советник поправилась на пару килограммов... А не очень знакомый ничего не заметит! Это специальная модель, очень надежная: держит в упор пистолетную пулю, даже с термоупрочненным сердечником, даже из "Гюрзы". Хотя, скорее всего, "Гюрзы" у них нет.
Госпожа советник оглядела свой костюм, потеребила брошь...
- А вот этого делать не надо, - спецназовец показал небольшой экран на левом предплечье, на который выводился сигнал с камеры-"подсолнуха". - Картинка скачет и звук забивается. Все пишется и одновременно будет анализироваться. Кстати, если вдруг начнет орать сигнализация у машины через улицу от входа - это сигнал. Значит наши или ваши спецы что-то заметили и ситуация ухудшилась. В настоящий момент мои снайперы держат всех восьмерых - тепловизоры позволяют, мощность оружия тоже, но полной уверенности нет. Кроме того, никто из парней не хочет стрелять в детей.
- Игорь, я хочу тебя попросить, - советник бросила взгляд на дверь, в которую её предстояло скоро выйти, потом снова заглянула в глаза бойцу. - Понимаешь, Лариса...
- Анна, ты совершенно не о том думаешь!
- Да нет, ты не понял! - женщина даже рассердилась. - Вчера она прочитала одну критическую статью на свои работы... У девчонки в пятнадцать лет первая персональная выставка, а там такие помои! В общем, сидит, ноет, говорит: "Не хочу, это не мое..." Ты бы поговорил с ней, в ее возрасте мнение отца многое значит...
- Конечно поговорю, ты не волнуйся...
- Ну и ладненько! - госпожа советник глубоко вдохнула, как перед прыжком в ледяную воду. - Все, я пошла?
Игорь повернулся к своей группе, сделал знак рукой, поправил гарнитуру:
- Начали операцию!
Вспыхнули большие экраны, транслируя сигнал с камеры-"подсолнуха". Невысокая женщина в строгом деловом костюме твердым шагом направилась к двери. "Предназначение, значит", - думала госпожа советник - "Ну что ж, поговорим о предназначении".
Бесконечная суета аэропорта только на первый взгляд кажется бессмысленной и непонятной толкотней. На самом деле, если внимательно понаблюдать за движением групп людей и отдельных индивидуумов, то легко можно нарисовать карту "течений" аэровокзала. Поток народа, втекающий в двери аэропорта, устойчиво разбивается на ручейки, бегущие к информационным табло, стойкам регистрации, зонам вылета и прилета... Периодически впрыскиваемые в толпу группы прибывающих не менее определенно разбегаются по своим направлениям: к выходам, справочным бюро, автобусным и железнодорожным кассам. Даже слоняющиеся, кажется, без какой-либо системы встречающие и ожидающие перемещаются по вполне предсказуемым маршрутам.
Небольшому кафетерию на втором этаже аэровокзала не повезло - он определенно находился в стороне от основных потоков перемещения возможных клиентов. Столики с видом на шумный зал ожидания (а не на летное поле, как у конкурента-ресторана), громкие информационные сообщения и традиционно дикие цены совсем не привлекали посетителей. Скучающая официантка-продавщица средних лет давно уже привыкла к пустым столикам своего заведения. Впрочем, как раз сейчас то клиент был. Ну как клиент... Два часа уже сидит за крайним столиком с одной бутылкой минералки! Кстати, по совести говоря, даже хорошо, что он тут сидит - в кафе, где есть хоть один посетитель, люди идут куда охотнее, чем в абсолютно пустую забегаловку. Вот, например, какой клиент перспективный идет!
Со стороны ресторана (где как всегда "мест нет") приближался настоящий франт - моложавый высокий мужчина с небольшой стильной сумкой через плечо, в ослепительно белых брюках и нарочито рваной джинсовой куртке. В глаза сразу бросалась его прическа - короткий ежик соломенно-желтых волос, явно обесцвеченных. Мужчина подошел к стойке, мельком глянул в прейскурант и озвучил внимавшей ему официантке свое желание отведать салат "цезарь", бутерброды с семгой и черный двойной эспрессо "но не сразу, а минут через пятнадцать, чтобы горячий был". Расплатился новенькой хрустящей купюрой, бросил "сдачи не надо", чем заслужил обожающий взгляд официантки. Затем оглядел скудный выбор столиков, взгляд его остановился на единственном посетителе, сидящем с бутылкой минералки и пластиковым стаканчиком.
- Не может быть! - рявкнул франт, официантка чуть не уронила тарелку с "цезарем". - Санька, ты что ли?!
Мужик с минералкой отвлекся от наблюдения за передвижением людей внизу, наверное, с минуту вглядывался в лицо окликнувшего его франта.
- Антон?
- Он самый, что не узнаешь? - франт кивнул официантке, показывая, куда поставить заказ. - Это ж сколько мы с тобой не виделись, лет пятнадцать?
- Двадцать один! Как раз с выпускного! - Александр явно был рад видеть старого приятеля. - А тебя совсем не узнать, встретил бы на улице - точно мимо бы прошел!
Антон провел рукой по волосам, улыбнулся почти смущенно:
- А, это... Дурость взыграла! Сейчас жалею... Ну, ты как сам-то? Чем занимаешься? Куда летишь?
- Да нет, не лечу... встречаю я... А так все нормально, работаю в одной фирме, нужный человек, так сказать...
- А я сейчас в Свердловск, а потом в Индию! - Антон прямо лучился счастьем. - Уже третий раз, представляешь! Не был? Обязательно слетай - там такие места! Такие люди! Я, наверное, там жить останусь!
- Да ладно...
- Да нет, конечно. Это я так, увлекаюсь... Я ж всегда увлекался, ты помнишь? О, смотри - моих засранцев опять крутят! - Антон ткнул пальцем в телевизор за спиной продавщицы. На экране с выключенным звуком шел клип какой-то модной мальчуковой группы. - Это же я был у них первым продюсером! Правда, через полгода они меня взашей выгнали... Хороши, засранцы!
Санька о работе продюсера имел самое смутное представление, он после института десять лет оттрубил инженером, и работал бы и дальше, не закройся завод. Потом устроился мастером, перебивался случайными заработками - но все равно по специальности...
- А как вообще живешь? Как семья? Я жену твою, Ольгу видел года два назад, здесь, в Москве - красавица! Как дочка? Когда школу заканчивает?
- Школу? Да она уже скоро на второй курс перейдет!
- Да ты что?! А я, представляешь, так и не женился! Нет, ну в гражданском-то браке был... Раз пять, наверно, но вот официально никогда! Не могу себя представить женатым и все тут! Вот, буквально, месяц назад сказал очередной "досвидос"! У меня дела, своя жизнь, а она меня со своими родителями познакомить решила... И еще интересуется, где мы проведем медовый месяц: на Мальдивах или на Канарах, представляешь?
Ольгу Александр видел тоже примерно два года назад - приезжала из Москвы, чтобы официально оформить развод. А так, только регулярно присылала письма, просила денег "на учебу дочери". Санька деньги давал. Знал, что Нюта этих денег не увидит, и все равно отдавал примерно ползарплаты. С дочерью Александр общался отдельно, втайне от Ольги. У них были отличные отношения: Нюта не стеснялась спрашивать совета или просить помощи, а Санька всегда помогал. Даже когда было совсем трудно - считал, что Нюте тяжелее.
- ...а я еще смотрю, главное, и сам себя спрашиваю: он - не он? А это Санька, собственной персоной! Ты в Москве-то давно обосновался?
- Да нет... Я в командировке, послезавтра домой, а сейчас просто надо встретить одного человека, обговорить важное дело...
- О как! Деловой значит - молодец! Ну да, это ж я, как перекати-поле, сегодня здесь - завтра там... Не могу на месте усидеть, шило в заднице! Мир, Санька, он такой огромный, такой интересный - можно ведь и не успеть его увидеть. Пусть не весь, но хоть какую-то часть надо посмотреть, потрогать, на зуб попробовать! Так ведь?
- Наверное, ты прав... А у меня вот не получается так, да наверное, и не получится...
- Да ну, брось! Какие наши годы - все еще успеешь! Это я тебе точно говорю!
Антон наклонился похлопать Саньку по плечу и слегка навалился на столик. Сбоку на каменный пол громко брякнулась деревянная трость, украшенная сверху затейливой резьбой.
- Смотри, кто-то палку забыл, - Антон повернулся к официантке, но Александр уже поднял трость.
- Да никто не забыл, это моя...
- Солидности добираешь?
- Да куда там! Нога переломанная иногда шагу ступить не дает...
- Где это ты так? На лыжах, что ли?
- Почти. На санках...
- Да, не повезло... А я вот пару лет назад в Австрии так поломался, думал все, кранты - не то что на лыжи, с кровати не встану! Но ничего, все срослось. Слушай! А может тебе доктора хорошего посоветовать, а?! Мигом на ноги поставит!
- Спасибо, не стоит. Мне действительно не повезло, необычный перелом, потом осложнения... - Александр махнул рукой. - Скорее всего, бесполезно все это.
- Ну, как знаешь...
Саньке и вправду не повезло. Ногу он поломал во время гололеда, когда возвращался ночью пешком с одной халтурной работенки. Едва отлежал положенный срок в больнице, рванул на работу: очень нужны были деньги. Скакал по объектам с костылем, в итоге кости срослись не совсем правильно. Врачи настаивали на длительной реабилитации, но денег не было, времени тоже - Нюта готовилась к выпускным экзаменам, потом ко вступительным, а Ольга как раз уехала в Италию с новым мужем... Так что с тростью, похоже, Саньке придется ходить очень долго.
По трансляции объявили посадку на рейс до Екатеринбурга.
- А вот и мой самолет! - Антон поднялся, подхватил сумку. - Ну, бывай! Рад был тебя видеть, удачи тебе! И не грусти, все наладится - вот увидишь, это я тебе говорю! Привет семье!
- И тебе счастливо! - Александр пожал протянутую руку. - Еще увидимся...
Санька смотрел вслед старому школьному приятелю. Полчаса с Антоном пролетели как один миг, но теперь время опять словно замерло. "Живет же человек!" - размышлял Санька, созерцая медленные потоки людей в зале ожидания. - "А может так и надо, жить сегодняшним днем? Может в этом и есть смысл - вот Антон его нашел и, похоже, счастлив... А почему бы и нет? Бросить все и рвануть куда-нибудь... в Индию! Хотя нет, лучше в Австралию - всю жизнь мечтал увидеть кенгуру не в зоопарке, а на воле!" Санька даже улыбнулся про себя. "Нет, правда - все долги розданы, даже Ольга больше не звонит: получила свои две третьих от продажи квартиры и уехала на ПМЖ в Испанию... или Италию? А, какая разница... В общем, никому я ничего не должен, осталось только один вопрос закрыть и все - свободен, как ветер!"
Объявили начало регистрации нужного Саньке рейса, пора было идти. Он встал, оперся на трость, прислушиваясь к ощущениям в ноге - вроде не шалит, поблагодарил официантку и направился к лестнице.
Девушка вышла из автобуса, долго ждала, пока водитель достанет из багажного отсека ее чемодан, повесила на плечо сумку и пошла к стеклянным дверям аэровокзала. Чемодан, подпрыгивая маленькими колесиками на стыках гранитных плит, жужжал следом. Путь ей преградила куча коробок, пакетов и мешков, которые выгружал из потрепанной "газели" чернявый парень в синей спецовке. Другой, почти близнец первого перетаскивал груз в здание аэропорта. Девушке пришлось обходить коробки с "газелью", чемодан угодил колесиком в сливную решетку и, конечно, намертво застрял. Вытаскивая непослушный чемодан, девушка негромко ругнулась по-русски, потом по-немецки, по-английски, по-испански. Мысленно представила ругательства на португальском, финском и польском, но вслух не произнесла, потому что чемодан выскочил из решетки и опять послушно покатил следом.
Все-таки ей нравилось заниматься языками. Ведь не зря она считалась самой перспективной на первом курсе МГИМО. Если бы не этот козел плешивый со своим никому не нужным предметом! Да, ей говорили старшекурсники, что он валит просто всех. Да, она сама видела, что никто ему не сдал с первого раза. Но почему-то именно этот провал на дурацком экзамене выбил у нее почву из-под ног и напрочь лишил воли. "Ну не мое это все, не мое! Надоело: столько трудов, сдавала, поступала, ночей не спала - а там сидит этот... гад!" Девушка смахнула внезапно навернувшиеся слезы, тряхнула короткой стрижкой и сердито зашагала дальше. "Только бы папка не узнал! Он же не переживет, ему ведь мое поступление тоже многого стоило... Еще уговаривать начнет... И ведь уговорит же! А не хочу больше, хватит! Это не мое и все тут!"
Большое табло информировало, что регистрация уже началась и девушка направилась к нужной стойке. Впереди раскрылись двери зоны прилета, выпустив шумную толпу пассажиров, увешанных сумками, катящих тележки с багажом.
- Нюта! - знакомый голос перекрыл шум толпы. Девушка замерла, оставила чемодан, спустила с плеча и бросила сумку. Ну вот! Она так не любила, когда отец называл ее на людях детским именем...
Санька еще на лестнице увидел, как дочь направилась к стойкам регистрации, но быстрее спускаться не мог.
- Нюта! - окликнул он.
Дочь бросила сумку на пол и повернулась, в ее глазах блестели слезы. Она стояла и глядела на отца, ручеек людей обтекал ее с обеих сторон. За спиной галдели прибывшие пассажиры, к ним торопились встречающие. Вдруг резкий звук скрипящих покрышек донесся снаружи стеклянных дверей. Белая "газель" рванула с места, оставив на перроне какие-то коробки. Дочь смотрела на Саньку. Что-то произошло и направление потоков людей неуловимо изменилось. Где-то среди встречающих громко закричали, кто-то обернулся. Кричал на непонятном Саньке языке смуглый парень в синей распахнутой спецовке. Дочь смотрела на отца. Санька отбросил палку и побежал.
Нюта сквозь слезы смотрела на отца, не замечая ничего вокруг. Папка торопился к ней, тяжело налегая на свою трость. Вдруг он откинул трость в сторону и побежал, что-то крича. Девушка не понимала, что происходит: отец бежал к ней, словно они не виделись сто лет, и нога его была абсолютно здорова. Но больше всего Нюта удивилась, когда папка, еще сильнее ускорившись, пробежал мимо нее, едва не толкнув.
Парень кричал, подняв сжатый кулак, а на груди из-под синей спецовки грузчика торчали какие-то провода и что-то блестело полиэтиленом. "Нюта, милая уходи!" - хотел крикнуть Санька, но сил хватало только на то, чтобы думать. Больная нога хоть пока и работала, она даже не болела, а просто жгла все тело. "Только бы успеть, только бы успеть... Нюта, что же ты стоишь? Беги, милая, беги... Что же делать?" Санька тяжело пробежал мимо дочери, даже не заметив ее удивленного взгляда. Парень с проводами по-прежнему кричал что-то в толпу прибывших пассажиров. "Как же быть? Если у него пояс с поражающими элементами по кругу, я даже закрыть его не смогу! Нюта! Все, понял, понял как надо... Только бы успеть..."
Санька прибавил еще скорости, боль рванула так, что в глазах потемнело. Казалось, весь мир свернулся в узкий тоннель, в конце которого - синяя спецовка с проводами, по середине - Санька, а сзади, за спиной - то единственное, ради чего стоит жить. Кричащий парень только хотел обернуться и тут Санька ударил его с разгона плечом, сшиб с ног, свалился сверху. Сцепившись, двое покатились к углу информационной будки. Санька рассчитал все точно - в финале их полета парень в спецовке оказался на полу под металлической стеной и зажат насколько возможно санькиным телом. "Нюта, девочка моя..." - успел прошептать Санька, прежде чем сбитый в кровь палец террориста с хрустом вдавил кнопку зажатой в кулаке подрывной машинки.