Евгений Макухин

Старая монета счастья

- Сергей! Я кому сказала, иди сюда! Не приставай к людям!

Люди это я. Сергей - это малыш лет пяти, сосредоточенно пытающийся понять, куда подевалась монетка из моей ладони.

Простенький фокус: монета на ладони. Рука сжимается в кулак.... разжимается - монеты нет.

Малыш, сопя, и так и этак, разглядывал, пустую ладонь. Заглянув под скамейку, так, на всякий случай, он озадаченно уставился на меня.

- Сережа! Я кого зову! - к нашей компании присоединилась десятилетняя сестренка малыша, маленький человечек, обличенный огромным доверием - приглядывать за младшим братцем.

- Сергей! Я к кому обращаюсь?! - взрослые интонации, детское лицо.

- А вы знаете, юная леди, мне Сергей абсолютно не мешает. Мы фокусы показываем, вот... - проделываю те же манипуляции с монетой, но уже в обратном направлении. Девочка уверенно, даже несколько агрессивно, заявляет: - вы ее спрятали! И вообще, мама не разрешает разговаривать с незнакомыми людьми, вот! - Как все-таки дети любят, чтобы последнее слово оставалось именно за ними.

- Ну, тогда давайте познакомимся, и я буду уже знакомый людь. Меня зовут Веня, или дядя Веня, зовите, как удобнее. А вас как зовут? - дети переглянулись. Девочка посмотрела на малыша, пританцовывающего от нетерпения, и что-то непонятное скользнуло в ее взгляде, жалость? Затем она посмотрела мне в глаза, будто пытаясь найти в них ответ на некий невысказанный вопрос. Не знаю, что она там увидала и какие сделала для себя выводы, но улыбка, внезапно вспыхнувшая у нее на лице, могла бы соперничать с солнцем. Такой светлой и теплой улыбки я не видел очень давно. Холодная строгость, почувствовав себя бедной родственницей, рядом с этой дарящей радость волшебницей, поспешила удалиться.

- Боже мой! И такое сокровище ты скрывала от окружающих? - девочка зарделась. - И как зовут обладательницу столь чарующей улыбки?

- Оксана. А это Сережа, - девочка взяла малыша за руку: - ему пять лет. Мама сказала, что я уже взрослая и должна за ним присматривать, а Сережа должен меня слушаться. - Я улыбнулся, - И как, слушается?

- Не очень. - Вздохнула Оксана.

- Ну, он наверняка не специально. Так само выходит. Правда, Сергей? - Малыш озорно улыбнулся. - А ты всегда такой молчун? - Сергей неуверенно пожал плечами и посмотрел на сестру.

- Он не разговаривает - ответила Ксюша и, тут же увела разговор в сторону: - а как у вас монетка пропадает? Вы фокусник?

- Нет, я волшебник, и монетка у меня тоже волшебная.

- Волшебников не бывает - насупилась Ксюша.

- Бывают, только нас осталось очень мало.

- А почему? - Дети двумя воробышками умостились на скамейке, по обе стороны от меня.

- Когда-то очень и очень давно, когда магия в мире была еще бесцветная, не добрая и не злая, появился на свет первый мечтатель-фантазер, и окрасил магию в светлые краски доброго волшебства. Но как только появился фантазер - тот час появилось десять скептиков, это такие люди, которые верят только в плохое, и всегда во всем сомневаются. Они не верили в волшебство, которое живет в каждом человеке. Этим недоверием они отравили Светлое Волшебство Мечты, и оно превратилось в Темную Магию Сомнения.

И с тех пор, скептиков становилось все больше, они начали везде устанавливать свои порядки, и люди стали забывать светлую магию. Как только человек принимался фантазировать - над ним начинали смеяться. И люди настолько к этому привыкли, что даже мечтать стали с опаской, заранее убеждая себя, что их мечты никогда не сбудутся. А мечтателям и фантазерами, начали называть людей несерьезных, тех, на кого нельзя положиться или доверить серьезное дело.

А ведь стоит только напрячь фантазию, и очень сильно захотеть, чтобы то, что ты себе представил, сбылось, поверить в свою мечту, и она непременно сбудется. Надо только захотеть чего-то по настоящему хорошего.

Я разжал ладонь, на которой, снова, тускло поблескивала, старая, затертая монета и протянул ее Сереже: - Возьми, это одна из немногих монет счастья. Раньше такие монетки были у каждого человека, но люди подменили истинное счастье на его видимость, и монетки стали постепенно уходить из этого мира. Потому что, как можно принести счастье тому - кто в тебя не верит?

Сожми эту монетку в кулаке, позови добро в этот мир - представь себе что-то по настоящему хорошее, и оно обязательно сбудется.

Малыш зачарованно смотрел на монету, а потом так сжал крохотный кулачек, что и без слов стало понятно, что в этой руке монета спрятана надежнее, чем сейфе, и никакая сила не заставит его расстаться с эти маленьким символом счастья.

Девочка все еще смотрела с недоверием, - А почему вы такой молодой? Все волшебники старенькие. Так в сказках написано.

- А Гарри Поттер?

- Гарри Поттер - выдумка. Мама говорит - что это очень удачная сказка, и что уже давно нужно было выдумать что-то подобное.

- А тебе разве не хочется, чтобы волшебники жили среди людей, а такая школа действительно где-то существовала? - было интересно наблюдать, как в этом маленьком скептике постепенно возрождается утраченная вера в сказку. Вера, которую, по видимому, кто-то из взрослых почти убил, и даже сам того не заметил.

- Не знаю, - замялась Ксюша, - он добрый, и симпатичный.

Я улыбнулся: - Все волшебники молодые. Стариться они начинают, если слишком долго находятся среди людей, которые не умеют мечтать. Их ядовитое и заразное неверие очень быстро старит не только волшебников, но и обычных людей. Если бы не это - все люди были бы молодыми.

- Это как? - Ксюша удивленно округлила глаза.

- Очень просто. Человек рождается, подрастает, и принимается мечтать о том, как он станет взрослым. Со временем он естественно взрослеет, но вместо того чтобы оставаться молодым, сильным, и красивым, человек становится слишком серьезным, и у него не остается времени на мечты, волшебство его покидает, а без волшебства молодости - приходит старость. Но если ему удается остаться мечтателем - он остается молодым на всю жизнь. А потом, когда он уходит из этого мира, то оставляет после себя монету, вот как у твоего братишки.

Мой рассказ прервал протяжный крик: Окса-а-на, Се-ерге-ей. До-омой. - Малыши встрепенулись. Нам пора, мама зовет - будто извиняясь, сказала Ксюша. - Вы приходите еще, с вами интересно. Сережа молча кивнул, соглашаясь с сестренкой.

- До свидания - вежливо попрощалась Ксюша, а Сережа, сверкнув глазами, с чувством пожал протянутую ему руку, и малыши наперегонки побежали к дому. Малыш радостно размахивал на бегу кулачком, в котором, я знал это наверняка, была зажата заветная монета...

Лина задернула штору и достала чашки - "мелкие" прибегут, чайку с ватрушками попьют, на полдник. Хлопнула входная дверь, - Мам, мы дома.

- Тогда мыть руки, и кушать. Чай с ватрушками я отнесла в вашу комнату. Захотите еще, я на кухне с тетей Настей.

Из ванной послышался детский смех, перекрывающий шум льющейся воды.

- Ну что, наседка, успокоилась? Малявки дома, все в порядке. - Настя вольготно расположилась возле "мойки" и закурила очередную сигарету, стряхивая пепел в раковину. - Это надо было столько волноваться, "выпасать" детей в окно, вместо того чтобы сразу выйти спросить, что этому старому козлу от них понадобилось.

Лина достала из духовки свежую порцию ватрушек. - Да никакой он не старик, нормальный мужчина, прилично одет, сидел себе в скверике, никого не трогал. К тому же Сережа не один, Ксюха рядом стояла, а она у меня людей насквозь видит, к плохому человеку никогда не подойдет. Володя с работы вернется - дети за ужином все и расскажут.

Настя фыркнула, - Тоже мне, семейная иддилия. Семейный ужин, все, дружно, ждем папу с работы... Ему, хоть, денег добавили, или так и живете - от зарплаты до зарплаты? - завела она свою старую пластинку.

- Деньги пришли, и ушли, - повела плечом Лина, а семья всегда остается семьей.

- Семья семье рознь, подруга. Я тебе еще десять лет назад говорила, что у него на лбу написано: Бес-пер-спек-ти-вен! Ну ладно бы по "залету", замуж выскочила, Так нет - любовь-морковь. И что? В неполных тридцать, ты имеешь полный комплект из двух детей, долгов, и мужа-неудачника. А ведь мужики у ног штабелями складывались. Выбирай - не хочу.

Вот я: ростом не удалась, красотой, умом - тоже не особо блещу, но сменить свободу на такое убожество, - Настя передернула плечами, - нет уж, спасибо, ни за какие коврижки. Зачем мне идти замуж за Ивана-дурака, если я могу найти себе более денежного идиота? Я птица вольная - с кем хочу, туда лечу. Хочешь, и тебя с парочкой познакомлю?

Настя настолько увлеклась разглагольствованиями, что не заметила, как на кухню вошел Сергей. Только случайно повернув голову, она наткнулась на абсолютно недетский, сосредоточенный взгляд. Насте показалось, что этот взгляд буквально ее препарировал, и, заглянув внутрь ее души, вытащил на свет всю ее вонючую требуху - все что она скрывала от других, все в чем не хватало духу признаться даже себе самой.

Сергей стоял, и сосредоточенно разглядывал Настю, словно видел ее впервые.

- А кто это у нас тут такой? - Пытаясь справиться с замешательством, просюсюкала Настя, даже не стараясь прикрыть фальшь, сквозившую в каждой интонации. - Мы узе покусяли? - голос был таким слащавым, что у мух запросто могло приключиться несварение желудка...

Приняв, какое то важное для себя решение, Сергей так плотно сжал губы, что они побелели от напряжения, и молниеносным движением выплеснул из чашки, остатки уже остывшего чая, прямо в лицо Насте. После чего развернулся на месте, словно выполняя команду "кругом", и чуть ли не печатая шаг, покинул кухню.

Ошеломленная Настя сидела не в силах пошевелиться, несколько чаинок прилипли ко лбу и щеке, сладкие капли собирались на длинном и слегка крючковатом носу, и, падая, оставляли влажные пятна на новой и дорогой маечке "от кутюр".

Когда вернулась способность говорить, Настя пискнула: - Ну, бля... - окончание она поспешно проглотила, хотя на кончике языка вертелось не одно выражение, готовое в точности охарактеризовать ее отношение к данной ситуации, к детям вообще, и к воспитанию отдельно взятых особей в частности. Но над невысокой Настей возвышалась Лина. Маленькая складочка между бровей, на лице ни одного проблеска каких-либо эмоций, обманчиво добрый, и даже участливый взгляд - все эти признаки надвигающейся грозы, Настя успела выучить еще в школьные годы, когда они сидели за одной партой, как лучшие подруги.

Именно такой вид, Линка имела, когда выступала на соревнованиях по карате, или когда просто собиралась устроить кому-то хорошую трепку. Пускай она не стала чемпионом, и не получила даже самого завалящего пояса. Но рука была тяжелой, а удар, сильным и точным. Не зря, в школе, даже самые отпетые хулиганы старались с ней не связываться, и всячески стремились снискать ее благосклонность.

"...Киса понял, что сейчас его будут бить, и возможно ногами..." Некстати, но очень к месту мелькнула в голове цитата из какой-то давно прочитанной книги. Вспоминать что за книга, у Насти не было ни времени, ни желания - тут бы ноги унести, ограничившись испорченной одеждой, потому что вероятность получить в комплект еще и "испорченное" лицо, катастрофически увеличивалась с каждой секундой.

- Ну вот, - плаксивым тоном запричитала Настя - теперь мне еще и домой надо, переодеться, мне еще на свидание, а я в таком виде... - слова сыпались как горох из дырявого мешка, - Ладно подруга, потом созвонимся, кофе попьем. - Донеслось из прихожей, хлопнула входная дверь, и стало тихо. И только теперь, Лина заметила свои сжатые кулаки, потеки на плитке и пятно на полу, осознала, что же сделал Сережа...

...Цокая каблучками по ступенькам, Настя неслась, не глядя под ноги. Ее душили слезы, и она ничего не могла с собой поделать. Обидно. Разве она сказала неправду? Чем она заслужила такое к себе отношение? После всего хорошего, что она сделала для этой семьи, после всех денег, которые она им одалживала - этот маленький, неблагодарный сопляк, который и слова толком сказать не может, позволяет себе такое хамство! Да и сестричка хороша, всегда на Настю волком глядела. Это не семья, это притон какой-то. Нигде еще не унижали ее так сильно, как в этой семье голодранцев...

...Сказать, что Лина была шокирована поведением Сергея, это все равно, что не сказать ничего. Впервые в жизни, она не знала, как ей поступить, и что сказать сыну. Ну, конечно же, он неправ. Нельзя вот так вот, запросто, подойти к человеку и выплеснуть ему из чашки в лицо. Хорошо хоть не кипятка, а не то, Настя испачканной шмоткой не отделалась бы.

Но с другой стороны... Лина невольно улыбнулась - какое удовольствие видеть, как расфуфыренная подруга, пускавшая пыль в глаза, и привыкшая безнаказанно поливать грязью все, что как-либо не вписывается в рамки ее восприятия и понимания жизни, вдруг в считанные секунды превращается в мокрую курицу. Куда только вся спесь подевалась?

Лина решительно толкнула дверь "детской". Работал компьютер, дети смотрели мультики. На мониторе, Шрек обнимал спасенную принцессу, а осел лихо наяривал разухабистый рок-н-ролл.

Нахохлившийся Сергей продолжал прижимать к груди главное средство против чрезмерно болтливых подруг - чашку с надписью "напиток храбрости", правда, изображен был под этой надписью, почему-то, не Храбрый лев, а Железный Дровосек.

- Ну что, хулиган. Как прикажешь понимать твое поведение? - Сергей равнодушно пожал плечами, посмотрел на семейную фотографию, висящую на стене, потом перевел взгляд на сестру.

- Оксана, а ты ничего не хочешь мне сказать? - Ксюша тяжело вздохнула, дескать, ну что тут говорить, когда и так все ясно, - Тетка Настя начала обзываться, а ты молчала. А мы подумали - вдруг она колдунья, и тебя заколдовала? А если колдунью облить водой - она растает. Нам папа в книжке читал. Сережа ее облил, и она сразу убежала. - Потом, немного помолчав, добавила: - наверное воды было мало.

Ну, в чем-то они конечно правы, логика железная. Суровым тоном, но уже не в силах сдержать смех, Лина вынесла вердикт: - На первый раз объявляю амнистию. Но запомните на будущее: детям, в разговор взрослых вмешиваться нельзя, а уж тем более подслушивать. И не дай бог еще хоть раз кто-то вот так по хамски себя поведет. С гостями так себя вести нельзя, даже если они вам не нравятся.

- А папа сказал, что тетка Настька хочет въехать в Рай на чужом Конце. - Заявила Ксюша с апломбом человека, который хоть и не понимает смысла передаваемой им фразы, но твердо уверенного в незыблемой правоте сказавшего ее, и победно взглянув, на, в очередной раз остолбеневшую, Лину, добавила жалостливым голоском: - Мамочка, можно она больше не будет к нам приходить? Мы ее не любим...

... Пронзительный, тревожно-длинный звонок в дверь, заставил всех подпрыгнуть от неожиданности. Агрессивно-настойчивый, он трезвонил до тех пор, пока не открылась дверь, и в прихожую не ворвался Саша - друг семьи, сотрудник мужа, и крестный обоих малышей. Обычно флегматичный до невозможности, он был чрезвычайно взволнован.

- Давай, бегом собирайся, и поехали, машина ждет - заявил он, судорожно протирая стекла очков.

- А что за спешка? Что-то с Володей? - Вот так шестым, или тридцать шестым чувством, человек понимает, что в его дом пришла беда. И в душе его борются два желания: закрыть уши и не слышать, что твои подозрения подтвердились, не пускать в дом страшную весть. Или наоборот, жадно ловить каждое слово, а вдруг это ошибка, и выматывающая тоска, которая приходит без спроса, и от которой сосет под ложечкой, и хочется беспричинно выть - просто следствие расстроенных нервов и нужно просто выбросить всю эту дурь из головы и облегченно вздохнув баловаться с детьми, или утонув в кресле смотреть очередную бессмысленную комедию.

- Володя в больнице, в реанимации. Попал в аварию. В скорой, кто-то додумался в телефонную книжку заглянуть, нашли запись - кум, перезвонили. Я, как только узнал - сразу рванул за тобой. Одевайся. - Лина оглядела себя: футболка, джинсы - можно не переодеваться.

Из детской выглянула Ксюша, и радостно завопила: - Ура! Дядя Саша приехал! - Дети радостно бросились навстречу дорогому гостю, но, увидав маму, лихорадочно пытающуюся дрожащими руками завязать шнурки на кроссовках - остановились в нерешительности.

- Мам, а ты куда? - дрожащим голоском спросила Оксана.

- Мы сейчас с дядей Сашей в одно место съездим, и вернемся - дрожащие руки никак не хотели всовывать шнурки в предназначенные для них отверстия, Лина судорожно пыталась сообразить, что делать, и какую придумать отговорку для детей. Саша пришел на помощь: - Мы к стоматологу. Мне зуб нужно вырвать, болит просто ужас, а я боюсь. Вот я и попросил маму, чтобы она со мной поехала, чтобы мене не так страшно было. Да, Лин? - Лина закивала "китайским болванчиком", хватаясь за Сашину ложь, как за спасательный круг.

Сергей вдруг отодвинул сестру в сторону, и, подойдя к матери, взял ее за руку, заглянул в глаза, пытаясь поймать взгляд. Потом, тяжело вздохнув, и по-стариковски покачав головой, начал одеваться. Ксюша, полностью доверяя брату в подобных ситуациях, видя, что дело серьезное, тоже начала собираться. - Мы. Едем. С Вами, - заявила она, и оба малыша так решительно встали плечом к плечу, что у взрослых просто не хватило духу им отказать.

- Давайте, только быстрее, - начал подгонять их Саша. На безмолвный вопрос Лины, он только пожал плечами.

Уже на выходе, Сергей что-то булькнул Ксюше, и, сломя голову помчался обратно в комнату. Выбежав из комнаты, он первым рванулся на улицу, не дожидаясь лифта, сжимая что-то в своем кулачке...

...В приемном покое было тихо, прохладно, и пахло какими-то лекарствами. Пока Лина с Сашей разговаривали с хирургом, дети сидели смирно, время, от времени, зябко поводя плечами.

- Ну что я могу вам сказать, - доктор достал сигарету, и благодарно кивнул, прикурив от Сашиной зажигалки, - крепитесь, состояние нестабильное, и вероятность того, что он выкарабкается, крайне мала...

...Сергей сидел на скамейке, с интересом оглядываясь вокруг, от непонятных запахов у него шел мороз по коже. По коридору бегали какие-то люди в светло-зеленых одеждах, носили какие-то бутылочки, и страшного вида шприцы. Вот провезли смешную кровать на колесиках. Мама, почему увидев эту кровать, вздрогнула, вот смешная, это же просто кровать. Вот кровать опять выехала, на ней уже кого-то катали. Сергею стало интересно, а вдруг, если он подойдет ближе, вроде бы как случайно, ему тоже предложат прокатиться?

Хм, дядя лежит, вроде незнакомый, но на кого-то очень похож. Его катают, а он даже не улыбнется. Подойдя вплотную, Сергей встал на цыпочки и заглянул в лицо лежавшему мужчине.... Папа?! - Сергей, немедленно иди сюда, - закричала Лина, увидав, как сын, подходит и заглядывает в лицо лежащему после операции мужу. Ей почему-то стало невыносимо страшно. Она схватила мальчика за руку, силой усадила его подле себя, и, не выдержав, расплакалась.

И тут Сережа понял: это на самом деле папа там лежит, ему очень-очень плохо, и маме плохо, потому что плохо папе. Ему захотелось сказать ей что-то очень хорошее, что он, очень их всех любит, и ее, и папу, и Ксюху, хотя она иногда очень сильно задается. Сергей изо всех сил напрягся и...

...Лина плакала, спрятав лицо в ладонях, плакала горько и безутешно, она не слыхала, как сын встал перед ней, слегка качнувшись, будто у него внезапно закружилась голова, протянул руку и коснулся ее плеча. Отняв руки от лица, Лина увидела, как Сергей протягивает ей какую-то старую, странную монету. Лиина никогда таких монет не видела, многоугольная, блестящая каким-то непонятным матовым светом, монета заставляла сильнее биться сердце. Сережа вложил монету ей в ладонь, и накрыл ее сверху своей ручкой. Потом крепко обнял Лину, и, невероятно! Прошептал ей на ухо: - Она волшебная, сожми ее, и загадай желание, чтобы папа выздоровел, только очень сильно этого захоти, и я буду хотеть, и Ксюха. Все-все!

Хирург вышел из кабинета. Молодая и симпатичная мама спала, откинувшись к стене, по обе стороны от нее, примостив голову к ней на колени, прикорнули двое малышей. Они спали, нежно обнимая ее руку, сжатую в кулак...

Во двор дома въехало такси, и из машины, с радостным смехом выскочили двое малышей: мальчик и девочка. Они весело бросились помогать вылезти молодому мужчине, опирающемуся на трость. По тому, как они нежно и осторожно с ним обращались, нетрудно было догадаться, что он им очень дорог. - Мам, мы приехали, - прокричали они молодой женщине, весело машущей им с балкона рукой.

Мальчик заметил меня, и помахал рукой.

- Дядя Веня, здравствуйте, вежливо крикнула мне девочка, а мальчик, подбежав, протянул мне тускло блеснувшую монету. - Спасибо, она мне очень помогла.

- Оставь себе, вдруг еще пригодится?

- Нет, - сказал Сережа, теперь у меня есть своя, в его ладони блеснула маленькой звездочкой новенькая, блестящая монетка. Вы меня еще научите? - Я медленно, не сводя глаз с монетки, кивнул - До свидания.

Я глядел ему вслед, в голове приятно шумело, как после глотка отличного старого вина, а губы шептали: - До свидания, маленький волшебник, наконец-то я тебя нашел...