Аннотация: Позвольте кратко рассказать о себе: Имя: Глок-19 Год рождения: 2001 Масса: 595 г без снаряженного магазина, со снаряженным магазином - 835 г. Длина: 174 мм Длина ствола: 102 мм Патрон: 9 мм Страна производства: Австрия Особые приметы: коробчатый магазин емкостью 15 патронов до модификации, после модификации - 19 патронов, простая и надежная конструкция, детали с использованием полимерных материалов, высокая живучесть узлов и механизмов и возможность стрельбы с обеих рук. Места работы: полиция, мафия, гражданский (помощь при самообороне). Количество работодателей: 12
"Девятнадцатый"
Говоря откровенно, я догадывался, что все так закончится.
Нет, не именно вот так - в густом слое ила под толщей воды, но как-то похоже. И уж совершенно точно я был уверен, что мальчишка будет моим последним владельцем.
Число "двенадцать" ведь считается счастливым? Я где-то слышал об этом.
Ну, будем считать, что так и есть. Наконец-то отдохну за столько-то лет работы. Тот, кто вкалывал без отпуска восемь лет подряд, поймет меня.
Ах да, я же забыл представиться!
Позвольте кратко рассказать о себе:
Имя: Глок-19
Год рождения: 2001
Масса: 595 г без снаряженного магазина, со снаряженным магазином - 835 г.
Длина: 174 мм
Длина ствола: 102 мм
Патрон: 9 мм
Страна производства: Австрия
Особые приметы: коробчатый магазин емкостью 15 патронов до модификации, после модификации - 19 патронов, простая и надежная конструкция, детали с использованием полимерных материалов, высокая живучесть узлов и механизмов и возможность стрельбы с обеих рук.
Места работы: полиция, мафия, гражданский (помощь при самообороне).
Количество работодателей: 12
Сегодня 21 августа 2009 года, теплый такой вечерок, солнце клонится к горизонту, ветерок южный, кажется, а я знай себе лежу на дне старого дока среди ржавых банок из-под консервов и в ус не дую.
Не самое лучшее место для завершения карьеры, но продолжать я ее, пожалуй, не хотел бы.
Наработался.
Начну, пожалуй, рассказ о себе не с момента, как я сошел с заводского конвейера - новенький, весь блестящий, без единой царапинки на корпусе и ни одного еще выстрела не сделавший, а с того самого дня, когда карьера моя началась с работы в полиции - в руках матерого копа Джейка Симмонса, ушедшего через полгода на пенсию. Причем, по чужому желанию.
Джейк был парнем неплохим, пусть кто-то сказал бы иное, хотя лично я плохим поступком пробитые головы двух грабителей маленького магазинчика в Чайна-тауне не считаю, однако какая-то шишка в полиции решила по-другому, и старика отправили на пенсию на два года раньше, чем полагалось по справедливости.
Наверняка не обошлось без какого-нибудь прощелыги из желтой газетенки, которых в нашем городе полным-полно.
Хороших людей они всегда с грязью смешают, и это, увы, истинная правда.
Так что, благодаря вот такому вот писаке, несущему откровенную чушь с газетных листов, наша общая с Симмонсом работа очень быстро подошла к концу.
А жаль. Он мне нравился, этот Симмонс. Потом таких хороших ребят я нечасто встречал, хотя и второй мой владелец был, в общем-то, неплох.
Неплох, но никак не больше.
Я перешел к нему от Джейка по наследству - как табельное оружие, к совсем еще зеленому пареньку, который, казалось, надел свою новенькую полицейскую форму в качестве костюма на вечеринку в честь Хэллоуина.
Проходил он в нем недолго - испортив пулей навылет на втором же дежурстве.
Да, настоящая драма. Угораздило же.
Откровенно говоря, я до сих пор не понимаю, как этого парня выпустили на улицу. Лучшее, на что бы он сгодился, так это охрана продуктового магазина, но никак не ночное патрулирование района с дурной репутацией. Хотя... вот же неудача, все время забываю о том, что в этих круглосуточных магазинчиках тоже черти что творится порой. Парнишке не повезло бы в любом случае - у таких, как он, почти на лбу написано: "Я- маменькин сынок, совершенно не годящийся для этой работы, поэтому со мной случается самое большое дерьмо, которое можно только выдумать на этом свете".
Именно так.
В общем, тот парень, имени которого я, если говорить честно, даже и не помню, был моим вторым владельцем.
Крайне недолгое время, как я уже упоминал.
Третьим хозяином стал тот самый ублюдок, грохнувший парня-копа, и с ним я, слава всем оружейным богам, пробыл еще меньше времени, чем с тем дурачком в форме.
Эта сволочь прихватила меня с собой вместе с жетоном убитого - уж не знаю, для чего - похвастаться, что ли, перед подельниками? Один из них и пустил из меня пулю хвастуну прямо в лоб, а затем тщательно обтер и выкинул в городском парке. Умник!
Найти меня мог кто угодно - от школьников, прогуливающих уроки, до подвыпившего работяги, потягивающего дешевый виски из бутылки, спрятанной в бумажном пакете, но подобрал, в итоге,
сухонький старичок, выгуливающий воскресным утром своего дога.
В ящике его письменного стола я прожил ровно два дня, пока приятель мистера Хайзера (так звали того старичка) не забрал меня к себе в оружейный магазин.
Сначала он собирался всерьез сдать меня в полицию, чему я был не совсем рад: снова ввязываться в эти их коповские дела - увольте, затем подумывал выставить на продажу в магазине, но в результате продал почти за бесценок своему старому другу по Вьетнаму - Джону Миллеру, жившему вместе с семилетней внучкой Сабиной в тесной съемной квартирке в спальном районе.
Мистера Миллера здорово тогда доставали ребята из банды Золотого Робина - они все время вели речь о каких-то бумагах, здорово выросших в цене за двадцать лет, которые Джон наотрез отказался продавать, и в открытую угрожали. В полицию мистер Миллер не обращался, рассудив, что там ему не помогут, продавшись Золотому Робину и его людям с потрохами, но был ли он прав хотя бы наполовину - сказать не могу. Немного поработав в отделе убийств, я могу с точностью утверждать, что полиция, как и любое другое место, полна своего дерьма, но есть в ней и хорошие ребята. Такие, как Симмонс. Увы, мистер Миллер не был с ним знаком.
В этом поганом мире хорошим людям редко везет. Вот не повезло и Джону с Сабиной - псы Робина не пожалели даже девочку. В общем-то, она умерла первой, а чуть позже за ней следом отправился и дед.
Держался он хорошо до самого конца, и я счастлив, что успел до его смерти выпустить в ублюдков, пришедших за таинственными бумагами, которые они, к слову, так не нашли, несколько своих пуль. На моем счету было двое, но за дверями квартирки оказались еще четверо, и это решило судьбу моего хозяина.
Увы, одному из убийц я шибко приглянулся, благодаря чему оказался в кармане его дорогущего пальто, оплаченного наверняка ценой не одной жизни.
В тот же вечер я был подарен его сыночку - твари ничуть не меньшей, чем его папаша, затем перепродан дружку-наркоману, отдавшему меня за свои бесконечные долги за дурь, потом оказался в потных ладонях информатора, которого мной же убрал Тощий Сэм - один из людей банды Ладьи, самого большого конкурента Золотого Робина, и я уж думал, что вся эта грязная свистопляска вокруг никогда не закончится, но надо же - пусть и ненадолго, но вдруг я оказался в руках у странного человека, почти ребенка, с сонной усталостью в глазах, сжимающего в руках элитную снайперскую винтовку Steyr SSG 08.
В пареньке была намешана какая-то дикая смесь кровей: немецкой, английской, славянское что-то, и, по ходу, азиатское тоже, если судить по его порой редкостной тормознутости в общении с людьми и какому-то до трепетности бережному и уважительному отношению к своей винтовке, которой он даже имя дал - "Бессонница".
Нехилый такой коктейльчик.
С Алленом и Марией я познакомился в один день.
Сначала я, точнее говоря, увидел Марию, сидящую на полу в луже крови, толчками выходящей из тела ее отца, а потом уже в свете электрических ламп явился ее будущий принц Аллен с "Бессонницей" наперевес и ясно читающимся в глазах желанием кого-нибудь угрохать.
Тогда я подумал - вот, еще один псих явился, но Аллен как-то неловко прислонился к стене (потом я узнал, что накануне его здорово ранили, когда копы за ним гнались, после того, как он убрал владельца крупного банка) и спросил:
- Какого черта здесь творится?
А творилось то, что двое "шестерок" их группировки решили навестить давнего должника, у которого помимо многотысячного долга была премилая дочка по имени Мария.
Дочка у должника была, а вот денег - совсем нет.
Честно говоря, я до сих пор не знаю, что тогда в этом затрапезном райончике делал Аллен, сроду не получавший заданий в таком захолустье, но факт остается фактом - Мария получила спасение и парня, а я - нового хозяина.
Я помню, эти две крысы, Тощий Сэм и Джим, тоже обомлели, увидев невысокого паренька в черной кожаной куртке, застегнутой на все пуговицы до самого горла - секунду назад его еще не было, а сейчас стоит, сжав "Бессонницу" в руках, и повторяет своим тихим голосом:
- Я спрашиваю, какого черта здесь творится?
Эти двое явно испугались, увидев мальчишку - ребенка, считай. Аж позеленели - того и гляди, в штаны наложат. Сэм оказался посмелее, ответив:
- Аллен! А мы тебя совсем не ждали... Ты здесь по делам, что ли?
- Странно, - сказал парень с винтовкой. - Мне еще никогда не приходилось повторять свой вопрос трижды, - и сжал свой Steyr еще крепче.
- Мы пришли за долгом, - выпалил Джим.
- Что она должна? - спросил Аллен, глядя на съежившуюся на полу Марию.
- Эта? А, эта ничего не должна. Это ее папаша задолжал, да столько, что уже на постройку небоскреба хватит, - заржал Тощий Сэм.
- Он уже вам ничего не отдаст, - сказал Аллен, переводя взгляд с тощей морды Сэма на труп, лежащий у ног Марии.
- Пожалуй, что так, - согласился Джим. - Но с девчонки можно получить кое-что в счет долга. Правда, отдавать она его задолбится - скорее, откинется, чем выплатит весь полностью до цента.
- Если у нее нет денег, чем она вам заплатит? - спросил Аллен.
Двое ублюдков переглянулись и заржали пуще прежнего:
- Аллен, ты ж тоже мужик - сам подумай, что можно взять с девки, кроме нее самой? Уверен, что под этим дурацким платьем скрывается недурная попка. Проверим?
- Оставь ее.
- Зачем это? - удивился бандит. - Мы сами потом все уберем - не тебе же руки об нее марать. Ты же у нас элита, - Джим сдавленно хохотнул.
- Я сказал, оставь.
- Слушай, Аллен...
- Я снова повторяю, - нахмурился парень.
- Постой... ты... - в глазах Джима мелькнуло понимание. - Ты ее себе, что ли, оставить хочешь? Да брось! - он захихикал. - Ну, ты даешь, парень! Да такому, как ты, любая даст задаром, нахрена тебе эта? Хотя, признаюсь, фигурка у нее ничего. Но все равно, чего вздумалось...
- У меня никогда не было домашнего питомца, - оборвал его Аллен. - Хочу попробовать, как это.
Бандиты снова загоготали.
- А если честно?- спросил Тощий Сэм, сплевывая на пол.
- Хочешь быть первым? - подхватил Джим. - Я, в общем-то, не возражаю, но мы с Сэмом все-таки пришли раньше. Так что не сердись, но сначала оприходуем ее мы, - он присел на корточки рядом с неподвижной Марией и положил свои ручищи, еще пахнущие порохом, девушке на плечи. Она вздрогнула, но Джим крепко сжал пальцы, дернув вскрикнувшую Марию на себя.
- Ты не понял? - остановил его голос Аллена.
- Э? - Джим непонимающе вылупил на него глаза. - Эй, парень, ты чего это?
Аллен плавно провел пальцами по стволу винтовки:
- Это значит "нет".
- Вот щенок! - заорал Сэм. - Ты чего сюда приперся? Кто тебя звал-то, а? Шел мимо, так иди и не мешайся. Сам-то ни разу в кровище не вымазался, чистоплюй хренов, только стреляешь с крыш, голубь мира, мать твою!
- Смотрю, тебе неймется. Отойди в сортир и облегчись там, - спокойно ответил Аллен. Ответил-то он спокойно, но, как я успел заметить, беситься он начал не на шутку - аж глаза потемнели, как у бешеной собаки.
- Слушай, парень, нам проблем не надо. Хочешь девку - забирай, лично я не возражаю, только ты с нее много не возьмешь, - залепетал Джим: не один я, видать, приметил, что Аллен не собирается дальше разводить эту мелодраму.
- Хрен ему, а не девка! - снова заорал Сэм, и вот тут-то и настал знаменательный момент, потому что в эту самую секунду тощая сволочь решила вытащить меня из-за пояса - попугать парня или всерьез пригрозить, уж и не знаю.
- Этот "Глок" - полицейский, - сказал Аллен, едва взглянув на меня.
Вот так номер!
Умел бы я присвистывать - обязательно бы это сделал. Честно, я был поражен. Один мимолетный взгляд - и надо же, сразу "коповское оружие". Будто на мне это так и написано - а ведь "Глоков" на свете немало.
- Тебе слишком заметно таскаться с таким оружием.
- Да этому стволу уже не первый год! - возразил Джим.
- Его тоже оставь, - отрезал Аллен.
- Слушай, сопляк, - зарычал Сэм. - Да что ты о себе...
Договорить свою вдохновенную речь он не успел, так как встретился правым глазом с прикладом алленовской "Бессонницы" и в ту же минуту с этим глазом и расстался.
Крика было много, а мата еще больше.
Тогда-то я понял, что вот этот "сопляк", обнимавший винтовку, невероятно долго испытывал свое терпение в тот день: глухой щелчок - и вытаращивший глаза Сэм выронил меня из пальцев и рухнул на пол, примостившись рядышком с папашей Марии.
Джим выпустил из рук плечо сжавшейся в комок девушки и охнул.
- Свободен, - сказал Аллен таким ровным голосом, словно только что муху, а не человека прихлопнул, пусть и поганого.
Признаюсь, в тот момент мне как-то совсем нехорошо стало - думаю, ну, все, сейчас я окажусь в руках у очередного психа, ей-богу. Даже, может, и похлеще, чем все, что мне встречались до этого.
- П-п... прости... мы же... я... мы... - выдавил из себя Джим и, спотыкаясь на каждом шагу, пополз к двери.
- Ты как? - не обращая на него внимания, спросил у Марии ее "принц".
- Ничего... кажется, - ответила девушка, не поднимая головы.
- Извини, я не думал о тебе как о кошке или собаке, но таким образом мне нужно было ослабить их внимание, - сказал Аллен, присаживаясь перед девушкой на корточки.
- Я понимаю, - кивнула она, поднимая на него распахнутые, словно у куклы, неестественно голубые глаза.
- Ты... - удивленно произнес Аллен, глядя в них.
- Слепая, - неловко улыбаясь, ответила девушка. - Я - Мария, - она неуверенно протянула руку для рукопожатия.
- Аллен, - ответил убийца, осторожно пожимая ей пальцы.
- Ты - киллер, да? Из той же банды, что и эти двое?
- Да, - ответил парень, вытаскивая меня из лужи остывающей крови.
- А кого ты убиваешь?
- Всех, кого прикажут, - он обтер меня краем куртки Тощего Сэма и тихо сказал: - Тебе здесь не место.
Истинная правда, мальчик мой, истинная правда.
- А почему меня не убил? Потому что не приказали?- продолжала выспрашивать Мария.
- Да, - ответил Аллен. - Вставай и пойдем отсюда.
- А... а папа? - запинаясь, спросила девушка.
- Он умер, - пожал плечами Аллен. - И с нами, естественно, не пойдет.
Мария вздрогнула и, поджав губы, опустила голову:
- Зачем я тебе?
- Потом выясним, - ответил мальчишка.
Снайпер из него был великолепный, а вот извилин в голове не хватало.
Зачем она ему? Действительно - зачем?
Мозги не подсказали, а нюх на девчонку сразу вывел. Все-таки в этом он был еще сущим ребенком.
Приведя девчонку к себе домой, в небольшую, но, сразу видно, недешевую квартирку, он незамедлительно запихнул свою гостью в самую дальнюю из пяти имеющихся комнат.
Господи боже, откуда он такой только взялся?
Ни пальцем ее не тронул, ни взглянул, считай, ни разу. Да и не разговаривал с ней толком.
Только "да", "нет", "не знаю", да и обычные "доброе утро - спокойной ночи".
Когда Мария несколько раз благодарила его за спасение и за все то, что он для нее почему-то делает (действительно - почему?), он мычал себе что-то под нос, будто вообще человеческую речь напрочь забыл или, что еще хуже, вовсе отмалчивался.
Я уж, грешным делом, подумал, что он и правда себе решил зверюшку завести - под метр семьдесят, с темными длинными волосами и милым личиком.
Так мы прожили два месяца - я обитал в ящике стола в спальне Аллена, иногда кочуя за пояс его джинсов, сам он уходил выполнять свои частые "заказы", а Мария целыми днями слушала радио и иногда пела старые детские песенки. Забавно у нее это выходило. У девчушки был не очень сильный, но приятный голосок, удивительно подходящий к ее внешности - бархатный и теплый.
Как-то вечером Аллен вернулся со своей бессердечной работы, уставший и продрогший, как собака, и замер в дверях комнаты, слушая голос Марии. Он долго стоял и слушал немудреную песенку, а потом с час отсиживался в ванной, после чего пришел к девушке в комнату и прямо с порога заявил, умник:
- Завтра я отведу тебя в отель - теперь будешь жить там.
- Почему? - удивилась девушка, поворачиваясь на звук его голоса.
- Ты что, забыла, кто я? - огрызнулся Аллен. - Я сказал, теперь будешь жить в отеле!
Совсем с катушек съехал, подумал я сначала, а потом осенило - батюшки мои, да парень-то втрескался не на шутку! А сам только сейчас понял и испугался.
- Ты так тихо вернулся, я совсем не слышала, - сказала Мария. Она провела рукой по покрывалу дивана. - Если ты так хочешь, я уйду, но я правда не понимаю, почему ты вдруг так решил. Если только я тебе мешаю...
- Ты мне не мешаешь... Хотя нет, мешаешь. Да, ты мне мешаешь. Очень.
- Хорошо. Ты поможешь мне перевезти мои вещи? Хотя какие у меня вещи... Это ничего, если я тебе еще раз скажу "спасибо"?
- Как хочешь.
- Давно хотела тебя спросить, - начала Мария.
- Что еще? - осторожно спросил Аллен.
- Сколько тебе лет? По голосу ты, вроде, мой ровесник.
- Девятнадцать.
- О, я на целый год старше тебя, - улыбнулась девушка.
- Здорово.
- Я хочу тебя увидеть, - сказала Мария.
- Наверное, мне не стоит тебе напоминать о том, что ты слепа, - фыркнул Аллен.
Очень умно, парень. Браво. Приз за сообразительность.
- Я не всегда была слепой - в раннем детстве я видела, так что цвета еще немного помню, - Мария протянула руку перед собой, вынуждая Аллена взяться за нее и сесть рядом. - Вот, например, какого цвета у тебя глаза?
- Зеленые, - буркнул Аллен.
- Как трава?
- Как болото.
- Ясно, - рассмеялась девушка.
- А волосы?
- Светлые.
- Как пшеница?
- Типа того, - пожал плечами Аллен.
- Значит, ты белый.
- Логично.
- Я хочу увидеть твое лицо, - сказала Мария. - Я смогу сделать это руками. Можно?
Аллен неясно хмыкнул.
- Скажи, ты никогда не расстаешься со своим оружием?
- Нет.
- Даже в ванной?
- Даже в ванной.
- И в постели?
- Да.
- Даже когда с тобой там девушка?
Вот тут парень замолчал. Молодец, Мария! Не все ему слова как орешки в ответ бросать. То молчит, то остроумничает - не знаешь, что и хуже.
Девчонка подсела к Алену еще ближе, так что парень заметно напрягся, медленно провела ладонями по лицу - от подбородка до скул, обводя их подушечками пальцев, затем дотронулась до его лба.
- У тебя вот здесь морщинка, - сказала Мария. - Ты, должно быть, много хмуришься, и поэтому она никак не может исчезнуть.
- Совсем нет, - Аллен отвел ее руки от своего лица. - Довольно, ложись спать.
- Ты сказал тогда, что убиваешь всех, кого тебе прикажут, но убивать того человека тебе ведь совсем никто не приказывал. Почему ты его убил? - не унималась девушка.
- Ты очень шумная, - поморщился Аллен. - Ложись спать.
- Почему ты... почему ты стал убийцей? - спросила Мария.
- Не помню, - после долгой паузы ответил Аллен и отвернулся.
Она пришла к нему чуть позже, осторожно ступая по холодному полу босыми ногами и держась рукой за стену, когда душная ночь опустилась на наш неспокойный городок, и без смущения забралась к Аллену в постель.
Хорошо, хоть у нее хватило решительности, а то он так и лежал бы с открытыми глазами и пялился в потолок целую ночь, как и многие ночи до этого.
Мария долго целовала его в губы, когда он, наконец, решился ей ответить, словно Рубикон надумал перейти.
Занятно, все-таки, вспоминать, как этот человек ласково обнимал ее - так же нежно он спускал курок, посылая пулю "заказу" в лоб.
Уж не знаю, думала ли об этом Мария тогда, но даже в тот момент, когда Аллен целовал глубокую, соблазнительную ложбинку между ее крепких грудей, она умудрилась задать один из своих потрясающих вопросов:
- Она красивая?
- Кто? - не понял Аллен.
- Моя грудь.
Аллен едва не рассмеялся:
- Они обе очень хороши, но только в комплекте с тобой.
- Тогда все в порядке, - довольно кивнула Мария.
Я бы с радостью отвернулся, чтоб не подглядывать за событиями, последовавшими за этим кратким разговором, но меня, как назло, забыли убрать в ящик стола, и всю ночь, которая была очень длинной, я старательно делал вид, что ничего не вижу и не слышу, а это было, поверьте, очень трудно сделать - так бурно парочка выражала свои чувства друг к другу.
Правда, потом у Аллена, как у любого мужика после секса, развязался язык, и я с любопытством слушал, как он рассказывает о себе: о детстве на какой-то маленькой замшелой фермочке, о сестрах и братьях, про отца-пьяницу и поиск работы в большом, мерцающем неоновыми огнями городе, а также первом "заказе", где так пригодились навыки лучшего стрелка на зайцев в округе.
Мария внимательно, не перебивая, слушала его, гладя отросшие спутанные волосы, а потом тоже рассказывала о себе: о еще зрячем детстве, постепенно уходящем в темноту солнце, об опустившемся отце, не справившемся со смертью жены и слепотой дочери, и о долге, который перечеркнул его жизнь и подарил встречу с Алленом.
Рассвет, золотистый и теплый, мы трое встречали молча, и я думал о том, что впервые за долгое время, кажется, совсем не хочу расставаться со своим новым хозяином, и был бы рад, стань он у меня последним.
Кто-то наверху услышал мою просьбу, да сделал все не так, как мне хотелось бы.
Впрочем, я всего лишь серийный пистолет. Кто сказал, что мои желания вообще должны исполняться?
Не буду утверждать, что Аллен так уж размяк, живя с Марией, дочкой бывшего должника, спасенной им по своей личной прихоти, но кто-то из его руководства, видимо, посчитал именно так.
Дожидаться активных действий со стороны бывших "сотрудников" Аллен не стал: свежим августовским утром он, забрав Марию, меня и "Бессонницу", переехал в небольшой мотельчик в пригороде.
Ему бы насовсем свалить из города с девчонкой под мышкой, но он, разобрав "Бессонницу" по винтикам, словно отказываясь от нее раз и навсегда, вместе со мной отправился в старый порт.
Нас было двое против двенадцати - абсолютно неравный бой.
Даже на таких асов, как мы, слишком много.
Я давно привык к тому, что день внезапно может окраситься багрянцем, но в случае с Алленом искренне этого не хотел.
Увы.
Парень знал, куда и на что он шел.
Мы оба знали.
Он понимал, что уйти ему не дадут и искать не перестанут, поэтому жизнь Марии он выкупил своей, швырнув этим голодным волкам, словно кусок парного мяса, от которого они не смогли отказаться.
Думаю, никто из верхушки банды Ладьи не станет тратить свое драгоценное время на слепую дочку бывшего должника.
Не знаю, откуда такая уверенность. Называйте это интуицией.
Та же интуиция мне подсказывает, что Мария, не дождавшись своего принца к ночи, попытается самостоятельно выйти из номера, но обнаружит запертые двери, а чуть позже - тумбочку, набитую деньгами, и сообщение на автоответчике, сделанное голосом Аллена.
Весьма неожиданное открытие, но этот парень мог быть романтичным.
Он мне начал нравиться, этот мальчишка. Он и, конечно, его Мария.
Жаль, что так все закончилось.
Мне действительно очень жаль...
Август, вода, подцвеченная алой кровью, капающей с откинутой в сторону руки, и золотистыми лучами солнца, легкий теплый ветерок и тишина.
Наконец-то тишина...
А знаете, я подумал тут - а ведь у меня никогда не было хозяина-женщины!
Интересно, как это - чувствовать на своем холодном металлическом теле тепло женских ручек - с красивыми длинными пальцами и ярко накрашенными ногтями? Пусть будет блондинка! Хотя... можно и брюнетку. Нет, нет - рыженькую, точно! Рыженькие - самое то! Они горячее всего - блондинки пустоваты и легкомысленны, брюнетки высокомерны и холодны, а вот рыжие - это мечта!
Может, еще повезет?
Кто знает, кто знает...
А пока - что ж поделать - я, пожалуй, отдохну под вечерним, садящимся за горизонт солнцем, пробивающим своими лучами толщу воды.
Найдите меня, кто-нибудь... или дайте отдохнуть.
Я уже достаточно поработал.
Полежу пока здесь, зарывшись в прибрежный ил, и повспоминаю всех тех, кому принадлежал и кого видел...
Симмонс, молодой полицейский, старик с пятнистым догом, Джон и маленькая Сабина, Аллен и Мария... и лица, лица, лица людей, имен которых я уже не помню...
Их никого больше нет, а я живу. Здесь - на дне дока в старом порту.