Крысолов пришел в Рэйн-таун в начале ноября, когда на городок обрушились холодные затяжные ливни, а с купола церкви святого Павла, стоящей в пяти шагах от городской ратуши, рухнул крест.
"Плохой знак", - шептались прихожане. "Хуже некуда. Теперь ждите беды".
Беда пришла ноябрьской холодной ночью, распахнув порывом северного ветра плотно запертые окна домов, и позвала в темноту тонким, печальным голосом флейты двадцать два горожанина.
Что было странно в этом происшествии - все пропавшие были людьми отнюдь не святыми, точнее сказать, людьми с "темной" историей за душой.
Стивен Лэй, например, два года назад обвинялся в изнасиловании официанточки из местного кафе; сынок владельца лучшей пекарни в Рэйн-тауне не давал вылезти из карточных долгов едва ли не половине города; Кортни Вуд, стареющая пергидрольная блондинка, в перерыве между клиентами приторговывала марихуаной у ворот средней школы, а Мартин Табелик, эмигрант из Польши, и вовсе дожидался визита к нему в камеру тюрьмы шерифа округа, который наконец-то нашел, как прищучить вечно уходившего из-под самого носа брачного афериста. Оттуда, из-за плотно запертых дверей своей камеры, он и исчез.
Не то чтобы жители города сильно расстроились, узнав о "пропаже" блудных сыновей и дочерей Рэйн-тауна, но не должно людям бесследно исчезать из своих домов, пусть они и заслуживают несколько лет строгого режима в главной тюрьме штата.
Жители строили самые нелепые домыслы, среди которых разговоры о появлении в городе инопланетян, проводящих эксперименты на людях, были самыми безобидными, священники торжественно произносили речи "о справедливом наказании для грешников", полиция в недоумении разводила руками, а по Рэйн-тауну тем временем поползли странные слухи о некоем Крысолове.
Слухи, которые Ким Уизерс впервые услышала в главной городской библиотеке, листая запыленные страницы трудов давно умерших греческих философов.
- В паре соседних городов было что-то похожее месяца два назад. В Миссисипи так вообще почти все пропали, но это и неудивительно, там с закладки самого первого дома жили одни мерзавцы, - ворчал мистер Гордон, директор библиотеки Рэйн-Тауна и почетный член городского совета. Ему было за восемьдесят, и он считал, что нет на этом свете вещи, о которой бы он ничего не знал. Или не читал.
Вот и про сложившуюся в городе ситуацию с пропажей нерадивых жителей Рэйн-Тауна он говорил с уверенностью знающего человека.
- Это Крысолов к нам в гости заявился. Не знаю, правда, надолго ли. Наш городок тоже не из чистых, надо бы и его проредить как следует от "сорняков", но с этим парнем или девчонкой, кто там на сей раз, нам повезло. Так что лучше не стоять у него на пути. Крысолов исполнит свое загаданное желание и свалит по-тихому в какой-нибудь другой городок. Начинать-то надо с малого - с таких, как мы, например, а потом можно и на Нью-Йорк замахнуться. Ну и погорбатится же он там! Я смотрю, на этот раз Крысолов-то с моралью оказался - шлюх, воров да наркашей проклятых уводит, - хрипло рассмеялся мистер Гордон, и Ким, сморщив нос, захлопнула томик Платона. - А в былые времена детишек безвинных, девиц незамужних, еще не повалянных ни разу, забирали, даже врачей как-то увели. Мда... было дело такое... - директор библиотеки пожевал губами. - Хм, интересненько, однако. Эй! - снова рассмеялся он. - Ты, часом, девочка, ничего не натворила на этой неделе? Не убила никого, не украла ничего? Может, парню своему изменила или девчонке, кто вас теперь знает? А то смотри - придет за тобой ночью страшный Крысолов и утащит в вечную темноту, и ты будешь в ней кричать и плакать и гнить заживо.
- Я сама святость, - криво улыбнулась Ким, мысленно добавив про себя: "Псих старый".
- Ну-ну, - покачал лысеющей головой мистер Гордон. - Ну-ну. Посмотрим, что этот охотник на крыс учудит. Интересно было бы взглянуть, что он за фрукт, но знаешь, - старик подмигнул Ким, которой стоило немалых трудов сдержаться, не скривив лицо, - нет в нашем мире чистых и правильных людей... поэтому я лучше тут посижу. А ты иди погуляй - библиотека закрывается, между прочим. Да смотри внимательнее по сторонам, а еще лучше - прислушивайся. Как только услышишь звук флейты - беги прочь и забивайся в самый темный угол. Может, и спасешься, если ты только не сделала какой-нибудь серьезной пакости в жизни. В таком случае Крысолов тебя по-любому найдет. Даже на том свете, - мистер Гордон отрывисто рассмеялся, радуясь собственной шутке. - Зонтик-то прихватила? - спросил он, бросив взгляд на запотевшие окна главного зала, за которыми начинал плакать холодный ноябрьский дождь.
Зонт Ким не взяла и потому все двадцать минут до дома шла, борясь с желанием прикрыть голову сочинениями Сократа и Платона.
Труды древних философов она вернула ровно через две недели - простучав высокими каблуками по каменному полу библиотеки и шумно сложив мокрый мужской зонт перед пьющим чай директором библиотеки.
- Я уезжаю из города, - сказала она, выкладывая перед мистером Гордоном увесистые томики. - Решила вернуть их пораньше.
- Ты заболела, что ли? Выглядишь как-то... не так. Слышал про твою подругу - Мэри, как ее там, да? В общем, мне жаль. Хотя... - он боязливо огляделся по сторонам. - Знаешь, болтают тут всякое... Я, конечно, не верю слухам, но...говорят...
- Что говорят?
Мистер Гордон вздохнул, словно не решался произнести слова вслух, но, помедлив, продолжил:
- Не знаю, что за человек была твоя подружка, но я слышал, ее Крысолов забрал.
- Это правда.
- Правда?! - в ужасе вскрикнул мистер Гордон, едва не расплескав чай.
- Да, - подтвердила девушка.
- И... ты знаешь почему? - осторожно спросил старик.
- Да. Она убила человека, - спокойно ответила Ким.
- Что? - мистер Гордон шумно поперхнулся чаем. - Это как понимать?
- Так и понимать, - пожала плечами Ким. - Она убила, Крысолов ее увел - это все. Ну, я пойду, - девушка развернулась на каблуках.
- Подожди! - закричал мистер Гордон.
- Что?
- Что? - возмутился старик. - Что еще за "что?". Ты мне лучше скажи, откуда тебе все это известно? Про то, что твою подружку Крысолов забрал? И, главное, за что?
- Он мне сказал, - пожала плечами девушка.
- Он сказал, - повторил мистер Гордон. - Понятно. Ага. Так я и думал.
- Вы еще что-то хотите спросить? - Ким тряхнула зонтом, и с его купола на пол соскользнули несколько крупных капель дождевой воды.
- Зонтик-то не великоват для тебя? Не по размеру, вроде как, - усмехнулся старик.
- Это не мой - свой я по-прежнему все время забываю дома. Это Робина.
- Робина?
- Его так зовут.
- Крысолова? У него и имя есть? - скептично приподнял бровь мистер Гордон.
- У Вас же оно есть. Почему у него не должно быть? - усмехнулась девушка.
- Ты что, правда видела его? - понизил голос старик.
Ким кивнула.
- И говорила с ним?
Девушка снова кивнула.
- И... и он существует? То есть, я, конечно, верю в него... но как-то это..
- Их много, этих Крысоловов - это не сказка и не выдумка, - ответила Ким. - Робин один из них. Тогда в Миссисипи был именно он. И Вы были правы, он действительно уводит преступников. Но не всех, только тех, кто ушел от правосудия или не был наказан соответствующим образом. Стены тюрьмы или больничная палата для него не преграда. Он очистил наш город на данный момент и вчера ночью ушел.
Старик поежился:
- А это ничего, что ты мне сейчас все это рассказываешь?
- Вам страшно? Не бойтесь, он Вас не тронет, - улыбнулась Ким. - Вы не сделали ничего такого, за что бы он Вас увел, как это ни странно звучит.
- Не тронет? Точно?
Девушка покачала головой.
- Может, тогда расскажешь об этом своем охотнике на крыс? Больно уж мне интересно. Знаешь, профессиональное, можно сказать. Живу среди историй и люблю их рассказывать, но иногда надо и самому послушать, как считаешь? Ну, так как? Расскажешь самую правдивую историю, которая только может случиться?
- Не могу, - ответила Ким. - Но...
- Но?
- Если нальете мне чаю на дорожку, я расскажу Вам сказку. Про одного Крысолова, который пришел в небольшой город исполнить свое желание.
- Ага, - смекнул старик. - Что ж, сказки я любил в детстве. А знаешь, как говорят: что старый, что малый. Так что, может, впаду ненадолго в детство, послушаю сказочку. К тому же, сдается, такой я еще не слышал.
- Не слышали, - согласилась Ким, складывая зонт и усаживаясь на предложенный ей стул.
- Когда я видел тебя последний раз, то передо мной стояла не слишком воспитанная, но шустрая девочка, а сейчас ты просто Снежная Королева какая-то, - сказал мистер Гордон, доставая из шкафчика за спиной еще одну чашку и ставя ее на стол. - Это ничего, что я так сказал?
- Ничего. И не так уж Вы и правы, - Ким придвинула чашку ближе к себе. - На прошлой неделе меня и правда подморозило.
- Что там с твоей подружкой? - спросил мистер Гордон, наливая в чашки кипяток. - И... с этим... как он хоть выглядит, этот Робин? Старый пень какой-нибудь, может, здоровяк или дохлик, наоборот? С флейтой или по-модному, с гитарой?
- Ни то и ни другое. Он ненамного старше меня, всего на пару лет, и весьма симпатичный, на женский взгляд, конечно. Вам бы он точно не понравился. Вы бы сказали, что он слишком смазливый для парня. И у него флейта. Серебряная, - улыбнулась Ким. - А печенье или конфеты у Вас есть?
- Ты меня решила объесть, что ли? - проворчал старик, но стратегический запас в виде нескольких слив в шоколаде из ящика стола достал. - Значит, сопляк совсем? Занятно. Не думал, честно говоря. Откуда он взялся? Хотя нет, - помотал головой старик, отметив про себя нахмуренные брови Ким. - Ты хотела мне сказку рассказать, а я тут со своими расспросами про то, про это, да про что сам не знаю, и про то, чего нет. Ты рассказывай, рассказывай, а я чай попью пока и послушаю.
Ким улыбнулась уголками губ, провела кончиками пальцев по краю чашки и начала рассказывать:
- Жил-был мальчик. И была у него семья. Самая хорошая и самая счастливая из всех хороших и счастливых. У мальчика были мама, папа, бабушка, дедушка, маленькая сестренка и пудель Полли. Они все жили в большой светлом доме, в гараже которого стояло три машины; по воскресеньям, когда у отца семейства был выходной, выезжали на пикник и часто звали в гости соседей, чтобы угостить их самой вкусной в округе зажаренной на ребрышках свининой.
Мальчик вырос, поступил с колледж, где у него появилось много друзей и прекрасная девушка по имени Лили, в которую без памяти влюбился, а однажды вечером он вернулся домой, открыл входную дверь и получил два удара ножом в грудь.
Он лежал на полу, истекая кровью, и умирал, пока грабители на его глазах насиловали его младшую сестру, которой он не мог помочь, резали стариков, которые уже не были способны кричать, смотрел, как окровавленный нож снова и снова вонзается ему в грудь и живот, и только повторял про себя: "Это сон... просто плохой сон... Лили, разбуди меня, ты же рядом... просто протяни руку и потряси меня за плечо...", надеясь, что вот-вот боль прекратится и что его сестренка, может быть, еще жива.
Но потом он услышал, как один из грабителей сказал:
- Эти сдохли. Наверху мужа с женой я добил. Девка тоже уже готова - неплохо ты ее. Она хоть раз-то под тобой кончила или так, все удовольствие ты один получил? Что ж, ребятки, нефиг было змею у себя на груди пригревать - в свой дом пускать, помогать на работу устраиваться. ведь эта гадюка может позавидовать и укусить. Вот прямо как сейчас. Хотя нет... сейчас эта гадюка спит в своей теплой постельке и десятый сон видит, а мы по ее заказу тут хозяйничаем. А вот завтра она будет рыдать крокодильими слезами над вашими холодными телами и над могилами тоже. Бывает же такое в жизни! Эй, Морни, смотри-ка, а пацан-то еще дышит! Живучий, гад. У него кишки на пол вывалились, а он еще живой. Вот это номер! Дай-ка я его... Черт, ты слышал? Копы! Какого хрена? Откуда они взялись? Валим!
- А этот? - испуганно спросил подельник убийцы.
- Сам сдохнет. Он не жилец, это должно быть понятно даже такому придурку, как ты. Валим через заднюю дверь. Быстро!
Он слышал, как из его залитого кровью дома убежали убийцы, как по улице пронеслась полицейская машина, огласив воздух воем сирены, и как кто-то тихонько ступал по полу, вздохнув над его умирающим телом, а потом этот кто-то провел по его лицу рукой и спросил:
- Хочешь, я спасу тебя, Робин? Ты ведь хочешь жить? Я уж думал, что не успею - ведь вся твоя семья давно мертва, даже глупый пудель твоей сестры, но ты порадовал меня и не подвел - дождался, пока я приду к тебе.
И вот я здесь.
Так я спрошу еще раз - хочешь, я спасу тебя?
Робин молчал - ему казалось, что он уже умер и его дух плавно парит под потолком, пока кто-то шепчет над его телом какие-то странные слова про месть и возможность вернуться.
Правда, только ему одному будет дана эта возможность - семье, увы, придется остаться мертвой, но за его возвращение ничего не попросят.
Ну, почти ничего.
Разве что самую малость - взять вот эту серебряную флейту и сыграть на ней. Много тысяч раз. Не умеешь играть на флейте? Это не беда. Это только кажется сложным. На самом деле, это сущий пустяк. Просто надо выбрать, кому ты хочешь отомстить, каких именно крыс ты будешь звать за собой. Почему крыс? Ах, да... крысы. Ведь ты же еще не знаешь: отныне ты - Крысолов. Теперь это твоя работа - уводить за собой крыс. Топить, резать их, душить, загонять до смерти - все, как только ты пожелаешь и кого ты пожелаешь. Ты можешь делать это с теми, кто отняли жизни, как те подонки, которые убили тебя и твою семью, с теми, кто обманул и предал, с теми, кто позавидовал, и с теми, с кем просто захочешь. Только возьми эту флейту и дай отдохнуть старому уставшему Крысолову. Пользуйся ею на свое усмотрение, играй на ней сладкую мелодию, и она позовет за собой всех тех, кого ты захочешь увести в вечную темноту. Может быть, однажды ты пожелаешь передать ее кому-то, кто будет в ней нуждаться, или тому, кто тебе приглянется. Ты ведь тоже мне приглянулся, Робин.
"Может быть, ты все-таки вернешь мою семью из мертвых?" - подумал Робин, и голос незнакомца ответил ему:
- Увы, это не в моих силах. Но я могу спасти тебя. И тогда ты отомстишь за семью всем тем отбросам, которым не следовало бы рождаться на свет. Это будет твоя месть и твоя справедливость. Соглашайся, Робин. Соглашайся скорее. Твое тело уже почти остыло, но пока я еще могу собрать куски твоей плоти воедино, так, что ты будешь выглядеть, как новенький, за исключением пары шрамов. Соглашайся, Робин.
"Зачем тебе это? И зачем тебе я?" - спросил Робин.
- На твоем месте мог быть кто угодно, но я выбрал тебя. Мне пора отдохнуть, и, глядя на тебя, я думаю, что ты будешь хорошим учеником.
"Что я должен делать?"
- Согласиться, - упрашивал незнакомец.
"И всего лишь?"
- Всего лишь. Ну, так что скажешь? - голос наполнился нетерпением. - Ну?
"Я... согласен"
- Все отбросы человеческого рода, убийцы и воры, отныне твои. Наслаждайся, - зашептал незнакомец. - Возьми флейту и прислушайся к ее голосу - она расскажет тебе, что делать дальше.
В ту же секунду, Робин почувствовал, как его тело пронзила страшная боль, будто его снова резали на части острым ножом, кости нестерпимо заныли, а сухожилия стали рваться, точно тонкие нити.
Его тело умерло, а затем ожило, волосы побелели, словно от страшной болезни, а сердце навсегда замолчало, и в тот момент, когда его пальцы обхватили флейту, он забыл, что значит смеяться и радоваться, перешагнул через тело незнакомого старика, лежащего на полу, и навсегда покинул свой дом.
Он исходил множеств дорог, пересек океан и побывал в разных городах мира - больших, малых и столь неприметных, что их названия даже не значились на картах. Он видел множество рассветов и закатов, попадал в бури из снега и песка и видел горы, выше которых было только звезды, сияющие на черном небе так низко, что можно было бы дотронуться до них рукой.
Он следовал по своему пути с одной-единственной целью - выполнить загаданное желание, и однажды пришел в городок на западе большой страны.
Он пришел туда поздней осенью, чтобы позвать за собой двадцать два человека: семеро из которых были предателями, шестеро - ворами, двое были насильниками, еще трое убили, а оставшиеся четверо избивали своих жен и детей.
Крысолов забрал их всех, в том числе и темнокожую студентку по имени Мэри, давным-давно, когда ей было всего тринадцать, убившую надоедливого соседского мальчишку Тома Каннингема.
Парень, понаслушавшись своего отца, часто дразнил ее "маленькой черной потаскухой", плевался и кидал камнями из-за забора, и однажды терпение Мэри лопнуло. В тот день, когда мальчишка, совсем обнаглел, она выманила его подальше от дома, сбила с ног, задушила рукавом своей блузки, и это был самый счастливый день в ее жизни.
Она спрятала труп Тома в глубине заброшенного песчаного карьера и хранила свою страшную тайну до того самого дня, когда в Рэйн-таун пришел Крысолов, а услышав мелодию его флейты, сама пошла на ее зов - предпоследняя из жителей городка.
Она пропала, уйдя в темноту, и не оставила ни малейшей надежды своей семье и друзьям найти ее.
Подруга Мэри - пусть ее будут звать Ким - искала ее несколько дней.
Она обошла весь город и его окрестности, посетила самые темные и жуткие места Рэйн-тауна, расклеила на домах листовки с просьбой откликнуться, если кто-нибудь видел ее пропавшую подругу, однако все попытки разыскать Мэри были напрасны.
Но вот в день, когда холодный ветер пригнал с севера страны темные тучи, полные снега, она увидела Крысолова.
Он стоял в тени дома, держа в одной руке большой черный зонт, защищающий его длинное, давно вышедшее из моды пальто от холодного дождя, и играл на флейте, призывая последнего грешника уйти за ним.
- Где моя подруга? За что ты увел ее? - закричала Ким, опасаясь подойти ближе. - Я знаю, что это был ты!
- Твоя подруга убила, поэтому я и забрал ее, но ты должна уйти, - равнодушно ответил Крысолов, даже не взглянув на девушку.
- Я никуда не уйду! - кричала Ким. - Верни ее!
- Это невозможно. Она убила человека, и поэтому я увел ее.
Девушка не поверила Крысолову и обещала позвать на помощь жителей города, но его это не испугало.
- Думаю, среди них найдутся те, у кого ты увел друзей или детей, и тогда ты хорошенько получишь от них.
Крысолов ответил:
- Тех, кого я увел, следовало увести. Все добропорядочные граждане этого города давно спят в своих постелях. Возвращайся к себе домой и ты. Я не имею ни малейшего желания обидеть тебя, поэтому лучше тебе просто уйти и дать выполнить мне свою работу.
- Я ни шагу не сделаю с этого места до тех пор, пока ты не вернешь мою подругу.
- Как знаешь, - пожал плечами Крысолов. - Я уже ответил тебе, и мой ответ не изменится, сколько бы ты ни переспрашивала.
Он снова поднес к губам флейту, и Ким испуганно закричала:
- Не смей играть на ней!
- Тебе не стоит ее бояться - ты не услышишь ни звука, - Крысолов прикоснулся к холодному телу флейты губами, заиграл и... Ким и правда не услышала ни единого звука.
- Но почему?... - непонимающе спросила она. - Ведь твоя музыка должна была зачаровать меня?
Крысолов ничего не ответил ей.
Он продолжал играть на своей колдовской флейте, и продрогший под осенним небом город вдруг замер. Оборвался далёкий вой одинокого пса, замолчал ветер, стучащийся в окна домов, застыли над головой темные низкие облака - словно невидимый киномеханик остановил кинопленку фильма, и лишь звук шагов идущей на встречу с Крысоловом последней крысы Рэйн-тауна рассеивал ту мертвую тишину, в которую погрузился город.
- Это же Магда Стингер! - воскликнула Ким, приглядевшись к женщине, вышедшей им навстречу из тени погруженных в сон домов. - Ну, вот тут-то ты точно ошибся! - сказала она, торжествующе глядя на Крысолова. - Это у нас в городе местная знаменитость. Крепче кипяченого молока ничего не пьет, юбки выше пола не носит и соблюдает крайне строгие правила в отношении особей мужского пола. Что скажешь, охотник? Ты неправ так же, как и в случае с моей подругой! Верни ее, слышишь? Я слышала о тех, кого ты забрал из нашего города раньше, тут, пожалуй, ты прав, но не с Мэри. Послушай...
- Такой она стала уже после того, как соблазнила, а потом убила своего сводного брата, - оборвал мелодию Крысолов, рукой подзывая последнюю крысу Рэйн-тауна к себе. - Не здесь, но в другом городе за сотни миль отсюда. Это было давно, очень давно. Тогда она еще была совсем юной девушкой, такой же, как ты.
- Я не верю, - покачала головой Ким. - Не верю.
Крысолов пожал плечами:
- Мне нет резона обманывать тебя. Но, повторяю, тебе следовало бы уйти, - он вновь заиграл на своей колдовской флейте, и Магда послушно двинулась ему навстречу - шаг, второй, третий... Вдруг она протянула руки вперед, коснувшись пальца груди Крысолова, и... растворилась в воздухе без следа.
Ким испуганно вскрикнула.
- Твоя подруга, - сказал Крысолов, прекратив играть. - Она убила того, кто издевался над ней, и, думаю, ты понимаешь, о ком я говорю. Она сделала это, потому что устала от обиды и издевательств, но все-таки убийство всегда остается убийством. Ты сама знаешь, что это правда. Все еще думаешь, что твоя подруга невинна и что я забрал ее по ошибке и собственной злобе?
- Я... Я хотела бы в это верить, - сказала Ким после долгого молчания.
- Хотела бы, - согласился Крысолов.
- Значит, ты не вернешь ее?
- Нет.
- Никогда?
- Никогда.
Ким опустила голову, спросив: - Что с ней сейчас?
- Ничего.
- Где она?
- Нигде.
- Неужели ты не можешь хотя бы сказать, все ли с ней в порядке, даже если она так плоха, как ты думаешь? - выкрикнула девушка.
- Она не плоха. Не так, как многие из тех, кого я увел и кого еще уведу. И я сказал тебе правду. Она нигде и с ней ничего не происходит, в отличие от многих других, - Крысолов устало вздохнул. - Я очень давно не говорил с людьми, но на сегодня с меня достаточно.
- Я испытываю твое терпение, - поняла Ким. - Прости. И... и куда ты теперь? В нашем городе тебе больше нечего делать, да?
Крысолов поднял на девушку растерянный взгляд, удивленный ее интересом.
- Зачем тебе это знать? Я все равно не верну тебе подругу.
- Я знаю. Просто... Куда ты теперь? - повторила Ким, не отводя от него глаз.
- Туда, где много крыс, - тихо ответил Крысолов.
- Их много везде, - сказала девушка. - В каждой стране, в каждом городе, в каждом доме. Они везде.
- Да, - сказал Крысолов, убирая свою флейту в карман. - Возьми, - он протянул свой зонт Ким. - Скоро пойдет снег, а ты без зонта.
- Всегда забываю его дома, - вздохнула девушка. - Так, значит, все-таки уходишь из Рэйн-тауна?
- У меня много работы.
- А имя у тебя есть? - вдруг спросила Ким.
- Было когда-то давно, - помолчав, ответил Крысолов. - Когда-то меня звали...
Он ушел в темноту очнувшегося от оцепенения города, растаяв среди белых хлопьев первого снега, а Ким еще долго стояла на дороге под черным зонтом Крысолова, смотрела ему вслед и почему-то думала не о Мэри и не о том, что с ней и где она, а о печальных серых глазах охотника за крысами.
Она не могла слышать зов флейты, но помнила звук его голоса, который оказался для нее слаще любой манящей в вечную темноту мелодии.
Она не ведала, куда он пошел, но знала, что найдет его, где бы он ни был, даже если это была бы сама тьма.
Тот, кто обладал оружием возмездия и человеческим именем, позвал ее за собой, сам не ведая об этом, и когда в городе наступило утро - первое утро без Крысолова, - девушка собралась в путь, чтобы найти охотника на убийц, предателей и обманщиков и зашагать с ним рядом.
Ким замолчала.
- Кстати, я ведь так и не узнал о самом главном, - хмыкнул мистер Гордон, ни слова не проронивший до самого конца рассказа.
- О чем? Что-то еще о Крысолове? - спросила девушка.
- Нет, вовсе нет - на это раз о тебе. Куда ты уезжаешь и почему вдруг так резко?
- А разве Вы так и не поняли? - улыбнулась Ким. - Я уезжаю за ним.
- За этим Робином? Зачем? - изумился старик. - Что, так по сердцу пришелся мальчик? Или все еще не можешь успокоиться из-за того, что сделала Мэри?
- Не в этом дело, - покачала головой Ким. - Я хочу помочь ему.
- Уверен, что помощь ему не нужна, - фыркнул мистер Гордон. - Он и так неплохо справился, как я вижу, с нашим городком. Думаю, и дальше его дела пойдут неплохо.
- Я видела его глаза.
- Да уж, не сомневаюсь, что ты его вообще весьма неплохо разглядела, - усмехнулся мистер Гордон. - Выбрось его из головы. Даже если вся эта история... то есть, сказка - более чем правда, не стоит девушке бегать за тем, кто душит крыс. Пусть занимается своим делом, раз уж так вышло - теперь это его жизнь, а у тебя... то есть, ну ты поняла. Не лезь к нему. Чего тебе вдруг вздумалось? Компанию решила ему составить?
- Возможно, - задумчиво ответила Ким. - Или просто сменю его. У него такие усталые глаза... Может, ему пора отдохнуть.
- Ну да, а ты возьмешь его серебряную флейту и пойдешь высвистывать... кого? Воров, убийц, как он, или, может, предателей?
- Кто знает, - улыбнулась девушка.
- Кажется, ты сказала, что он ушел прошлой ночью, и, скорее всего, тебе неизвестно, куда. Как же ты собралась его искать, к тому же выпавший снег запорошил все следы? Вовремя ушел этот парень, надо сказать, - почесал нос мистер Гордон, - все продумал.
- Я подожду, - сказала Ким.
- Чего?
- Когда начнут пропадать крысы. Первый же город, который начнет терять своих крыс, подскажет мне, где он. У каждого Крысолова свой маршрут - и однажды мы встретимся, я уверена.
- Скажи, - посерьезнев, спросил мистер Гордон. - Ты делаешь это для него, ради тайны Мэри или для того мальчика, которого она якобы убила?
- Может быть, и ради себя тоже, - Ким погладила шуршащую ткань зонта и мягко, загадочно улыбнулась. - У меня все еще есть вопросы к Робину-Крысолову. И спасибо за чай. Никогда еще не пила такого вкусного чая.
Когда Ким вышла из библиотеки, Рэйн-таун уже был полностью накрыт шалью из мягкого снега, а где-то далеко, по такому же пушистому зимнему покрывалу шел Крысолов - укрываясь от холодного ветра, нещадно дующего в лицо, и прижимая к груди драгоценную флейту.
Она видела его сейчас так ясно, словно он шагал прямо перед ней: стоило лишь протянуть руку - и можно было бы коснуться его плеча. И тогда бы он обернулся, нисколько не удивленный ее появлением и, кивнул, сказал:
- Ты вовремя.
И с того момента она тоже стала бы Крысоловом. Так же, как чуть раньше, еще в Рэйн-тауне, была крысой.
Одной из крыс Робина.
Двадцать третьей крысой Рэйн-тауна, которую забыли посчитать.
Не той, которая убила своей рукой, но той, которая предложила спрятать тело убитого мальчишки и вычеркнуть из своей памяти и напуганной подруги место, где маленький Том заснул вечным сном.
"Поэтому я и ищу тебя, Робин.
Поэтому я и хочу сменить тебя.
Ведь не всегда Крысолов безвинен изначально, как ты.
Иногда он полон того греха, за который карает так же, как и твой создатель.
Может быть, оставляя меня в заснеженном городе, ты знал и надеялся, что я отыщу тебя на краю земли и возьму из твоих рук серебряную флейту, чтоб затем приложить ее к своим губам.
И заиграю старую мелодию, на которую сбегутся все крысы, которых я поведу в вечную тьму.
Я тоже окажусь в ней, когда меня пожелает сменить новый крысолов.
Ты, Робин, ждал тридцать лет - возможно, мне придется ждать триста.
И однажды я встречу кого-то, кто будет виноват в страшном предательстве или жестоком убийстве, или, может, услышу просьбу отомстить, или - кто знает! - приду к умирающему ребенку и вложу в его руку флейту, и в тот день она вновь запоет.