Мужчина ворочался на кровати, пытаясь что-то сделать, как-то отреагировать. Со лба ручьями тёк пот. Кошмар не сдавался...
Нечеловеческим усилием Гил выдрал кусок обшивки. Образовавшаяся дыра была маловата, но выбирать не приходилось. Гил втиснул в отверстие руку, голову, плечи... и застрял. Рваные края дыры зацепились за что-то в одежде. Пол ещё раз тряхнуло и лифт закачался, превращая дыру в гильотину. Гил заорал, истошно, втягивая живот в последнем усилии...
Он дёрнулся и рывком вскочил в постели. Аварийный сигнал не умолкал. Память назойливо вбрасывала в сознание куски сна. ...Гил? - досадливо прошептал мужчина и тряхнул головой, словно отгоняя муху.
***
Он проснулся сам, задолго до будильника. Что-то было не так. Стараясь не разбудить жену, подошел к окну и отдернул занавеску. Горели лаборатории. Над главным корпусом кружили транспортные вертолёты. То и дело они не спеша присаживались, чтобы тут же взлететь, набив брюхо до отказа. Значит, бегство...
Он взглянул на жену. Она всегда боялась именно этого. Самого страшного, что может случиться с беременной женщиной здесь, в непосредственной близости от "грязных" исследований наших военных. Рождения урода. Ну что ж, урод ей обеспечен, вякнул циничный внутренний голосок. Сердце бешено бухало, пытаясь вырваться из тисков необходимости. Необходимости жить.
По регламенту требовалось немедленно связаться с диспетчерским пунктом. Eщё нужно было немедленно надеть спецкостюм... А кстати, о спецкостюмах - дозиметр, прилепленный к холодильнику на кухне, показывал 121. Кажется, спецкостюм надевать поздновато...
Выпив стакан сока, он решил всё же последовать регламенту. Не ради порядка - срал он на этот порядок. Только лишь потому, что он не мог разбудить жену. Трусишь, Пантагрюэль - сказал он себе. - Вот она, злая правда. Денег он побольше хотел, да бонусов от государства... Вот они, бонусы от государства...
Челюсть свело от надвигающейся истерики. Он махнул рукой и ринулся прочь, к регламенту, к малоосмысленной суете. Бегом.
***
- А?!? - ошалело вскочив, Фрэнк кинулся к спецкостюму. Регламент требовал ношения спецкостюма при любой тревоге, сопровождаемой звуковым оповещением. Мозг медленно приходил в себя, качаясь, словно маятник, от кошмара уходящего к кошмару реальному. Натянув спецкостюм, Фрэнк взглянул на дозиметр, вшитый в правый рукав. Красные цифры отчётливо светились в предутреннем сумраке. Сто двадцать, вот чёрт... Перед тем, как броситься вниз по лестнице, Фрэнк кинул взгляд в окно. Горели лаборатории.
В наушниках трещало. Фрэнк поймал обрывок торопливого рассказа: - Я был в резервной камере... материал неконтролируемо сактивировался... Черт побери! Все системы контроля - к чертям, т-детонация пошла на реактор. Я заорал, как резаный...
...Военные - на шестой, седьмой каналы! - ворвался голос диспетчера.
- .. Отключение - ноль внимания. Я врубил общую красную и драпать. Только вылетел из комплекса - и занялось все синим пламенем. Народ в основной камере даже сделать ничего не успел, наверное?
- Да нет, тревогу подняли. После этого, сам понимаешь...
Аварийный диспетчер автоматически кивнул Фрэнку и проорал в микрофон: - Тихо всем!
- К консерваторам, по штатному расписанию. Корпус пять. Быстро. - и, уже забыв про него, заорал: - Да нет, сука, ты у меня повезешь документацию! Паренёк с автоматом за тобой уже должен подойти... Так что ж ты сидишь, пристрелит ведь! Вези, падла!...
Так. Значит, я тут надолго... - Фрэнк знал, что он скорее всего не выйдет с территории никогда, но предпочитал не думать об этом. Пятый корпус вырос из дымного тумана серой тушей. К подъезду припарковывался грузовик, за рулём которого Фрэнк узнал бородатого, Пантагрюэля (или короче - Панду) из службы жизнеобеспечения.
***
Он до сих пор не знал, что сказать жене... и не сказал ничего. Даже будить не стал. Только оставил на столе дурацкую, патетичную записку: "Жди и верь. Я вернусь". К смерти на хромой козе не подъедешь - а вот на большегрузном грузовике, как оказалось, вполне можно. Навстречу пару раз мелькали автобусы, набитые людьми до отказа, скрипящие на просевших рессорах.
Диспетчер был занят. Он лишь глянул на Пантагрюэля вполглаза и сразу отправил к консерваторам. У подъезда пятого корпуса он встретил Фрэнка и обрадовался ему, как родному.
Они грузили все подряд - приборы, документы, компьютеры, разговаривать было некогда, но Фрэнк все-таки сказал пару слов про погоду, а он рассказал ему... (Пантагрюэль, только не психуй тут, лады?)
- Я проснулся, а он горит. Всё в дыму. Ведь поздно что-либо делать, правда ведь? Фрэнк? - лихорадочно выплёвывал слова Пантагрюэль.
Фрэнк угрюмо кивнул. Пантагрюэль продолжил:
- А солнышко моё еще спит. Она у меня засоня, никогда раньше десяти не просыпается. Я на дозиметр гляжу - а там за сотню. Я ведь читал контракт, я знаю процедуру... Никто никуда не сбежал, их всех за воротами встретили. Там такой мелкий шрифт на полстраницы, в середине... там как раз про это. Помнишь?
Фрэнк грузил коробки.
- Фрэнк, ты ведь помнишь этот мелкий шрифт? - отчаянно вскрикнул Пантагрюэль, готовый расплакаться.
- Да помню я, помню. Сам подписывал дополнительные пункты, иначе бы в консерваторах не оказался. - буркнул Фрэнк, пряча лицо за очередным ящиком.
- Я ее не стал будить. Я так не могу, Фрэнк. Ты вот бы смог? Разбудить беременную жену и отправить ее автобусом в ад? Ты бы смог? - допытывался Пантагрюэль, пыхтя под весом очередной коробки.
- Не знаю, Панда, не знаю. Я - человек одинокий, слава тебе, господи... - хрипел в ответ Фрэнк, кантуя в кузове офисный сейф.
К семи часам утра окончательно рассвело. Пантагрюэль выдохся и замолк, зато почему-то прорвало на разговоры Фрэнка.
- Я тут сон видел, как раз сегодня. Про тебя. - хихикнул он, взявшись за ножки шкафа с документами.
- Слава богу, первый этаж. - сказал Фрэнк, поднимая шкаф со своей стороны. - Так вот, снится мне, что я - не я, а какой-то мужик по имени Гил. И вроде всё нормально идёт до какого-то момента, а потом вдруг дерьмо попадает в вентилятор. Все бегают, орут что-то, дым с пламенем. И тут ты мне навстречу попадаешься и кричишь - "Вниз надо спускаться! Вниз! Вниз!"
И так ты убедительно мне это втуляешь, что я, натурально, беру и начинаю спускаться вниз. И застрял в лифте. Оторвал кусок обшивки и лезу. А дырка узкая. Как прихватило меня поперёк живота, света белого невзвидел... тут и проснулся."
Пантагрюэль хмыкнул. - Вниз тебя звал? Ну прямо ангел смерти.
В восемь утра реактор уже не горел, но дымил порядочно. Фрэнк и Пантагрюэль отправили пять грузовиков. Еще было что грузить, но машин больше не было. Теперь у них оставалась только одна обязанность - почетная обязанность консерваторов: сторожить зону и убивать всех, кого следует...
Фрэнк невесело подумал - что толку в спецкостюме, если сто двадцать прошибает его насквозь... Хотя нет, сейчас уже девяносто, а значит, еще поживем некоторое время, если не мутируем...
Пантагрюэль, потоптавшись, наконец выдавил из себя: - Ну, я пойду пока. Мне жену надо повидать... Я в гаражах джип возьму и туда-сюда. Я быстро.
Гаражи были в ветровой звезде реактора и дозиметр опять подскочил до ста двадцати. Фрэнк равнодушно глянул на циферблат и ничего не сказал.
Пантагрюэль сел за руль и вывел наружу джип с тяжелым пулеметом на турели. Фрэнк выбрал машинку полегче, но тоже с пулемётом, а кроме того, с удобным джойстиком управления справа от руля. Джип Пантагрюэля с рёвом скрылся за поворотом, оставляя облака пыли.
- Пыль, пылюшечка. - подумал Фрэнк, как-то внезапно ослабев. Его уже начинало слегка подташнивать, а перед глазами то и дело мелькали чёрные точки. Но регламент требовал своего...
- Альфа, я Фокстрот-Шесть, вышел на дежурство. Браво-Пять уехал к жене. Повторяю, Браво-Пять уехал к жене.
Динамик откашлялся. Фрэнк узнал всё того же диспетчера.
- Фокстрот-Шесть, это Альфа. Браво-Пять уехал к жене, принято. Обеспечьте подстраховку. Оружие есть, приём?
Фрэнк задумался о пистолете, оставшемся в квартире, в сейфе.
- Альфа, это Фокстрот-Шесть. В наличии автомобильная турель в связке со смарт-прицелом. Приём.
- Шестой, ты дебил. - устало вздохнул невидимый диспетчер. - Кто же пистолет дома забывает... Или ты его посеял? Приём.
- Дома. - кратко ответил Фрэнк. Эфир помолчал. Вся сутолока и суматоха утренних часов куда-то делись, затаились в тёмном углу, лишь изредка потрескивая статикой в ушах.
- Фокстрот-Шесть, езжайте за Браво-Пять и обеспечьте подстраховку. Нас осталовь всего около дюжины, поэтому подкрепления обеспечить не могу. Приём.
- Альфа, это Фокстрот-Шесть. Вас понял. Конец связи.
***
Пантагрюэль влетел внутрь и тишина встретила его. Он затормозил, словно влетев в стену. Медленно и осторожно, вверх...
- Может быть, она еще спит? - бормотал он с безумной надеждой. - Спи, милая, спи...
Наверху его встретила пустая спальня.
- Элис? - окликнул он. - Элис?! - сбежав по лестнице, он ворвался в кухню, гостиную, выбежал на задний двор... - Элис?!?
Мечась по дому, он наконец ткнулся в дверь ванной:
- Элис!! - выбитая дверь мотнулась влево, открыв отражающуюся в красной воде желтую лампу и розовеющее женское тело - лицом вниз.
После миллионов лет молчания он заметил: черные волосы, струящиеся в воде, словно водоросли, ритмично колыхались... раз... раз... словно в такт движению сердца.
- ...Элис... - пробормотал он и понял, оборвав себя на выдохе: это уже не Элис.
Фрэнку мало-помало становилось всё хуже. Тошнило уже постоянно. И, обернувшись странной явью, края давешней невидимой дыры резали тело. Пытаясь сфокусироваться, он начал вслух повторять:
- Если выйдет гад - его расстрелять. Если человек, значит, хорошо.
Он повторил эту фразу раз десять, потом решил сменить пластинку. Чего-то не хватало в голове, а образовавшаяся пустота больно звучала эхом после каждого произнесённого слова.
- Личный номер Фокстрот-Шесть, консерватор и герой. Год рожденья тридцать шесть, его имя...
На этом слове Фрэнк добрался до края пустоты. Он схватился за голову и мучительно застонал, балансируя на краю. Последняя опора исчезала с неумолимостью маятника из рассказа По. Испустив дикий вопль, Фрэнк рухнул вниз, отчаянно размахивая руками и ногами. Случайно он задел кнопку сигнала и в ответ ему жалобно рявкнул джип.
С грохотом Пантагрюэль промчался в гараж и выволок оттуда пару стальных листов и сварочный аппарат. Хрипло приговаривая: - Нет, с Пантагрюэлем такие штуки не пройдут... - он заваривал ванну наглухо. Ритмично стучало в висках и Пантагрюэль почему-то знал, что это стучит сердце урода. Наглухо заварив саркофаг, он выключил сварочный аппарат и, бормоча: - ...Пантагрюэль такого не простит... - побрел прочь.
По белой эмали пробежала неаккуратная сетка трещин, а стальные листы стали медленно выгибаться изнутри. Потом сварной шов лопнул и в дыре меж сталью и ванной показалась серая блестящая масса.
Гил в конце концов очнулся. Лифт исчез непонятно куда, но ссадины от давешней дыры всё еще неприятно отзывались при малейшем движении. Тошнило. Гил перегнулся через борт джипа и освободил желудок. Закончив это неприятное занятие, он утёрся и машинально посмотрел на часы. Была половина одиннадцатого. Он расслабил руку, поудобнее перехватил джойстик смарт-прицела, затем сглотнул, успокаивая нутро, и меланхолично запел:
Герда, Герда - где твой Кай?
Герда, Герда - где твой Кай?
Он ушёл через дорогу,
Пропускает понемногу.
Его сердце растворится - так и знай...
Толстый мужик, шатаясь, вышел на крыльцо, посмотрел вокруг невидящим взглядом, и вдруг, выкрикивая что-то, побежал прочь, по направлению к чёрному дыму. Гил вздохнул, но не стал его преследовать, а вместо этого нацелил пулемет на дом и еще раз глянул на дозиметр: уже лучше, сто пять. Мучительно хотелось откинуть шлем и закурить.