Устала как ездовая лошадь. Начальник, гадёныш измотал меня совсем. Как прильну к подушке - так его рожа перед моей возникает из ниоткуда - и сна - как не бывало. Жуткая человечина... Если бы не липовая обручалка, которой я пытаюсь от него отбиться - он совсем меня бы извёл.
Гора стирки, остывший с прошлой бессонницы чернокожий напиток, скучающий за стеклом любимой потемневшей чашки, да "По ком звонит колокол" Хемингуэя, со страшненькой самодельной закладкой, между Марией и Джорданом. По ту сторону окон, дождём рыдает осень, но мне нет дела до того, что там творится.
Власти что-то неубедительно "несли" по тв. Вновь скулили о достижениях и полудохлой (только - тсс! никому!) экономике... Просили поверить, дать шанс, потерпеть и опять обещали светлое будушее. Мда... Куда уж светлее? Ослепнуть можно - такое оно светлое. Мне и шутить-то на эту тему скучно. В зубах навязло пережёвывать эту унылую реальность. Я давным-давно перестала различать имена, голоса, партии и лица. Безразлично.
Шиншилла Шила, мирно копошилась в клетке, внимательно разглядывая кусочек ананаса. Скупой глоток кефира, да впопыхах ложка икры на граммульку сливочного, с чёрным ломтиком ржаного хлебца. Щепотка, нет - жменя арахиса. Я сыта.
Ключи от машины повисли на мизинце. Подъезд, ступени, солнце. Щурюсь. Классно...
С "пол точка", знакомо зашептал мотор. На одометре - 100. Dion дурманила сознание своей "Loved me back to life" Чертёнок на зеркале бился башкой о стекло и жутко улыбался рисованным оскалом, от чего становился зловещим и забавным одновременно. Я не жалела бензина - 160. И не за день - за час! Подумаете, что еду по делам - ошибётесь. Я так чувствую жизнь. Не проехав по трассе десяток миль - не усну. Да и не выживу.
Закипела турка, пальцы нетерпеливо жонглировали в ладони два сахарных рафинада.
Вы знаете как звучит кофе? Нет? А вот я вам расскажу. Я бы не назвала эту церемонию банальным питьём; это чёртов культ. Вы буквально трепещите и готовите всё своё существо к визиту Его Кофейного Высочества. Вы Его не пьёте - это он пьёт вас! Это не вы принимаете Кофе - это Кофе принимает вас! Мать его, это так круто скажу я вам! Ммм... Это так круто...
Вначале вы одурманены Его вопиющим ароматом, но вы ошибётесь если назовёте это ароматом. Это мелодия. Это музыка... Это джаз, это блюз, это танго... Транс, психоделика и хрен его знает, что ещё!
Чуть волнуясь, вы касаетесь краешком осторожных губ обжигающей поверхности Божества... Он вальяжно и неохотно притрагивается к вам и позволяет собою наполнять. Он высокомерен... О да, ещё бы! Больше одного покорного глотка, вы себе позволить не сможете... Вы Его буквально уговариваете проникнуть в вас... И Он любя соглашается. Вы ласкаете Его своими дыханием и безмолвным восхищением, многозначительно глотая слюну предвкушения, неуклюже ёрзая на стуле, а он бесёнок, будоражит ваши рецепторы и оплодотворяет каждую клетку вашего тела... Вы принимаете его, величественно воссев и создав атмосферу знатного вельможи... Он заполняет вас собой. Он внутри.
Сознание разливается по углам и вы рассыпаетесь на тысячи причин жить и наслаждаться криками вкуса и аромата. Просто безумие.
Он отключает и даёт миллиарды шансов и попыток. Он освобождает и возвеличивает. Он опрокидывает и переворачивает. Он - герой и предатель, он - мачо и романтик, он - насильник и маньяк, он - убийца и спаситель, он - яд и антидот. Это зачатие мать его! Это секс! Это оргазм! И молитва...
Тёплые тапочки. Эрнест с закладной. Чиркнула сера невинной спички. Проснулся сине-жёлтым газ конфорки. Чашка ждёт. Я жду. Кипяток разлился хрусталём и пустил пар. Пара ложек сонного и пахучего порошка утонула в терпеливой воде. Два куска рафинада. Легкий и привычный водоворот в чашке, заставил сладость с терпкостью кружится в спирали танца. Пенка шепнула - пора. Кухонный Grundig угощал аккордами Depeche Mode. Глаза скрылись под веками. Глоток. Следом ещё один. Табак душисто запел ментолом.