Непогода разгулялась не на шутку. Дождь лил как из дырявого ведра, а порывы ветра с силой бросали горстями в лицо холодные дождевые капли. Не прошло и пяти минут, как я покинул подъезд своего дома, а уже вымок до нитки. С надеждой отыскать хоть какое-нибудь укрытие огляделся вокруг. Хотелось спрятаться от взбесившейся стихии, осмыслить произошедшее. Невдалеке увидел крытую автобусную остановку и поспешил туда.
Черная полоса в моей жизни, похоже, не собиралась заканчиваться. А так всё хорошо начиналось! Компания Sea Dream Yacht Club после многочисленных и весьма настойчивых просьб, подтвержденных ходатайством известных отечественных врачей, наконец-то, удовлетворила мою просьбу: пригласила работать врачом общей практики на известный круизный лайнер " Sea Dream-1". Он уже скоро сорок лет, как выполнял прогулочные маршруты летом по Средиземному морю, а зимой - в Карибском бассейне.
Конечно, выбор не самый шикарный, но меня всё устраивало. И прежде всего как врача небольшое количество возможных пассажиров - чуть больше сотни. А в остальном лайнер ничем не отличался по уровню комфорта от более современных. Не зря же за ним закрепилось прозвище Богини моря.
Я сразу же поспешил уладить все формальности с увольнением из опостылевшей частной клиники пластической хирургии и рванул в Москву ожидать рейса в Осло. Но когда уже находился в самолете, рейс отменили по погодным условиям. А потом вмешался коронавирус. Страны одна за другой стали прекращать авиасообщение. Оставался еще один шанс - лететь в другую контору компании, расположенную в Майами. Но то ли от того, что я переволновался, или по каким-то другим причинам, при оформлении билета у меня нашли повышенную температуру. Вместо рейса в США я с подозрением на ковид-19 оказался в инфекционной больнице. Пока врачи разобрались, я пропусти все сроки. Меня в компании просто перестали ждать.
Надо ли говорить, что возвращался домой в свой город я не в лучшем настроении. Единственное, что согревало душу,- это скорая встреча с женой. Я надеялся, что найду у неё поддержку.
Мы поженились ещё во время учебы в медицинском институте. Я уже был на последнем курсе, а Ольга только осваивалась на первом. Встретил её, вернувшись с практики в одной из ведущих московских больниц, где, к слову, приобрел несколько весьма полезных для будущей карьеры знакомых среди именитых врачей. В глазах молодой студентки я был уже небожителем. К тому же природа не обделила меня и внешностью и ростом. Ольга же мне показалась летучим одуванчиком. Невысокого росточка, в белой блузке и короткой юбке, плотно обтягивающей упругие бедра, она словно летела по освещенному солнцем просторному коридору института. Светлые волосы, в хаотичном вихре разметавшиеся на голове, только усиливали это сравнение. Казалось, дунь на неё и она улетит по солнечным лучам в бездонную синь неба.
Я не успел посторониться, и она, видимо, поглощенная радужными мечтами, как вихрь, налетела на меня. Её испуганные и в то же время любопытные глаза, словно пугливые воробышки , вспорхнув из-под длинных густых ресниц, смотрели на меня извиняющимся взглядом. В этот же день Ольга разрешила проводить себя до общежития. А через пару месяцев мы уже поженились.
И всё у нас ладилось. Ольга с моей помощью и знакомствами окончила вуз с красным дипломом, легко устроилась в департамент здравоохранения областной администрации. А я успел, пока она училась, поработать в Москве с лучшими хирургами страны, защитить кандидатскую диссертацию. Сносно освоил несколько иностранных языков. Выиграл гранд на стажировку во Франции, где впервые попрактиковался заодно и в пластической хирургии. Сначала это была просто блажь успешного врача, неудовлетворенного материальной стороной жизни. Но когда я вернулся на родину, задумался о перемене профиля работы всерьез. Тем более, что у нас с женой в планах было построить свой дом, чтобы, наконец, задуматься о продолжении рода. Моя городская квартира, доставшаяся мне от бабушки, никак не вдохновляла Ольгу на увеличение нашей семьи.
Но когда дом был построен и обставлен, а в гараже появились две машины, Ольга снова решила повременить с детьми. Надо пожить для себя, заявила она при этом. Я был тоже не против. К этому моменту мне уже изрядно надоело кроить из пропитых и изношенных потаскушек, присосавшихся к деньгам вороватых мужей, и пустоголовых малолеток голливудских красавиц. Решил поискать что-нибудь не связанное с пластической хирургией. Так наткнулся на информацию о компании Sea Dream Yacht Club.
Жена, вопреки моему опасению, как-то сразу согласилась с моим выбором. Она к этому времени уже сделала неплохую карьеру в администрации области, возглавила медицинский информационно-аналитический центр, обросла полезными связями и знакомствами. Спокойно заявила:
--Тебе и правда надо немного развеяться. А я к твоему возвращению присмотрю тебе место или главного хирурга или заведующего поликлиникой.
И вот теперь вместо того, чтобы любоваться просторами теплого моря, я вернулся в родной город ни с чем.
Надо ли говорить, как я нуждался в успокоении и поддержке жены! Торопливо открыв входную дверь нашего дома, прислушался. Ничуть не удивился, услышав, что на втором этаже звучала красивая тихая мелодия. Мы с женой частенько проводили время по вечерам под такую музыку. Она как бы объединяла нас, хотя каждый при этом занимался своим делом: жена перелистывала красочные глянцевые журналы, а я просматривал новости отечественной и мировой медицины. И только изредка мы обменивались короткими, ничего не значащими репликами. Скорее всего, для того, чтобы удостовериться, что ты не один в этом большом доме, что рядом кто-то есть.
Скинув с плеча дорожную сумку, я стряхнул с куртки дождевые капли и, повесив её на плечики, принялся за туфли. Дождь только начинался и поэтому обувь была еще сухой. Но я всё равно протер её тряпочкой, как это делал всегда, приходя домой. Не любил, когда утром надо было спешить на работу, а обувь оказывалась в пыли или заляпанной грязью.
В какой-то момент мне показалось, что на втором этаже послышались мужские голоса и приглушенный женский смех. Время для гостей было не позднее, но я насторожился. Смех повторился. На этот раз он был какой-то прерывистый, как будто что-то мешало ему вырваться на волю. Но уже скоро он сменился лёгкими причмокиваниями и сладостными постанываниями. Мелькнула мысль, что жена развлекает себя каким-нибудь эротическим фильмом. Значит, я в самый раз оказался дома! В предвкушении наслаждения я молнией взлетел по лестнице на второй этаж и распахнул дверь в спальню...
Подавленный увиденным накануне в своем доме, я одиноко сидел на остановке, пытаясь поднятым воротником куртки оградиться от холодящих порывов ветра. Картина, которая предстала моему взгляду в спальне, упрямо стояла у меня перед глазами. Белые волоса Ольги метались из стороны в сторону, как и она сама под натиском двух молодых парней. Прикроватный столик, уставленный опорожненными и еще не начатыми красивыми бутылками из под спиртного, от энергичных ритмичных движений парней иногда вздрагивал, позванивая посудой. По беспорядку, который царил в спальне, было ясно, что вечер в самом разгаре.
Первым увидел меня тот, что был сзади. Замер в ступоре, потому как мой рост и атлетическое сложение не сулили для них ничего хорошего. Ольга еще некоторое время продолжала поддерживать ритм, но потом и она остановилась. Оглядываясь, отстранилась в сторону. И тут увидела меня. Её большие глаза в один миг округлились и стали такими же испуганными , как и в первую нашу встречу, из широко раскрытого рта свисала взбитая пена слюны и чего-то еще.
Я не знал, что делать. Эта омерзительная картина начисто лишила меня дара речи. Тошнота подступила к горлу. Пересиливая её, у меня хватило сил только сказать:
--Завтра же подаю на развод.
И меня тут же стошнило. Больше оставаться в этом доме я не мог и, не раздумывая, выскочил на улицу.
Дождь не переставал лить. Его холодные брызги с порывами ветра доставали меня и под навесом. Конечно, если быть менее впечатлительным и эмоциональным, можно было поступить иначе - вытурить на улицу Ольгу вместе с дружками. Или хотя бы взять машину и уже на ней добираться до городской бабушкиной квартиры. А так приходилось ждать автобуса или какой-нибудь случайной попутной машины.
Чтобы хоть немного согреться, я стал прохаживаться под навесом, разглядывая рекламные афиши гастролирующих артистов, предстоящих фестивалей рок-музыки и бардовской песни. Последний любила посещать моя жена. С её слов я знал, что это скорее были не фестивали музыки, а сборища для свального греха, где не существовало понятия любви или хотя бы малейших приличий в интимных отношениях. С опозданием понял, что именно там Ольга, скорее всего, и приобщилась к этому "искусству" интимной жизни. Уж очень розовели её щечки, когда она с жаром вроде бы клеймила безнравственность поклонников бардовских певцов. Теперь я понимал, почему на самом деле у нее розовели щечки - от приятных воспоминаний.
Рядом с красочными афишами было много хаотично наклеенных объявлений. Одни написанные от руки, другие - напечатанные. Привлекло внимание одно. Оно было красиво оформлено рамочкой красным фломастером, буквы четкие, большие. Текст эмоциональный, за которым мне почему-то почудилась трагедия. Смысл объявления сводился к тому, что хозяйка хотела пристроить "умного лабрадора-девочку в хорошие руки бесплатно из-за невозможности регулярного выгула собаки". Внизу была приписка: "Звонить можно в любое время". Я никогда раньше не задумывался о том, хочу я иметь собаку или нет, а тут вдруг что-то подтолкнуло меня к этой мысли. Собака не женщина, никогда не предаст!
Взглянув на часы, я решил, что для летней поры одиннадцать часов не такое уж и позднее время. Во всяком случае извинюсь, подумал я, и набрал указанный в объявлении номер телефона. Ответ пришлось какое-то время ждать. Я уже хотел отключить телефон, как в трубке послышалось тихое женское "Алё, алё!".
--Я по поводу объявления. Хотел бы взглянуть на вашу собаку.
Ожидал чего угодно, но только не того, что произошло дальше. Женщина как будто облегченно вздохнула и, назвав адрес, пригласила приехать .
--Познакомитесь с Джесси, а заодно и выгулите её. Она сегодня еще не была на улице.
Адрес оказался знакомым. Поселок Нахраповка начал обустраиваться большими вычурными домами еще в девяностые годы. А название своё он получил потому, что многие начинали здесь строиться, не имея на то разрешительных документов. Шальные деньги, иногда очень сомнительного происхождения, помогали "новым русским" решать некоторые вопросы в обход закона. Вот только понятия , как должны выглядеть дома состоятельных людей, у новоявленных бизнесменов не было. И деньги вкус не компенсировали. Строили, чтобы дом выглядел повнушительнее и повыше.
Названный адрес был из этого поселка. До него было рукой подать, но выходить снова под дождь не было никакого желания. И я , наверное, не пошел, если бы не звонок. Женщина, как будто почувствовав мою нерешительность, спросила не передумал ли я. Поколебавшись какое-то время, я шагнул под дождь.
Дом встретил меня огромным темным пятном в дождливой ночи. На звонок никто не откликнулся, ни в одном из окон не зажегся свет. Подумав, что меня разыграли, чертыхаясь, я стал доставать телефон с намерением отругать шутницу. В этот момент телефон зазвонил сам. Женщина торопливо попыталась объяснить, что её надо искать в небольшом доме в правом углу усадьбы.
--Там есть отдельный выход. А большой дом выставлен на продажу, - словно извиняясь, пояснила она.
Окончательно промокший, я с облегчением ступил на высокое крыльцо. Едва нажал кнопку звонка, как дверь открылась и в коридорчике зажегся свет. Из комнаты донесся грозный лай собаки и успокаивающий голос хозяйки:
--Не волнуйся, Джесси, это наш гость. - И лай сразу же сменился незлобным урчанием.
--Проходите, пожалуйста, в комнату,- позвала хозяйка. Ею оказалась хрупкая девушка, не лишенная привлекательности, с усталым бледным лицом. Она сидела в инвалидной коляске, ноги её были укрыты пледом. Взгляд её одновременно изучал меня и оценивал. Черный, как смоль, лабрадор, присев сбоку, внимательно следил за моими движениями.
Увидев, что с моей одежды стекает вода, хозяйка предложила снять куртку и согреться чаем.
-- Только что заварила свежий, - сказала она и, представившись Анной, протянула для пожатия руку.
Обескураженный увиденным, я не сразу обратил внимание на этот жест. В той ситуации, в которой оказалась девушка, собака была совсем не лишняя, подумал я. Тем более такая общительная и ласковая, какими могут быть только лабрадоры. Вот разве что проблемы с прогулками. На такое высокое крыльцо с коляской не взобраться. Да и порог из коридора в комнату хрупкой и больной девушке не преодолеть. И тут я вспомнил, как она говорила, что Джесси сегодня еще не была на улице.
Спохватившись, я назвал себя, и пожимая руку хозяйки, сказал , что обогреться еще успею, а пока мы с Джесси немножко прогуляемся. Не уверен, что собака всё поняла, но она привстала, дружелюбно завиляла хвостом, а потом и вовсе подошла ко мне и, словно ожидая ласки, прислонилась к моим ногам. Я погладил её и приветливо пригласил:
-- Ну что, пойдёшь со мной на улицу ?
Собака еще интенсивнее завиляла хвостом и направилась к двери.
К счастью, дождь прекратился. Только отдельные капли ветер еще срывал с низко проплывающих туч. Джесси, очутившись на улице, сразу же метнулась в сторону небольших кустов у ограды.
После прогулки мы пили на кухне чай. Здесь было тепло и уютно. На месте традиционной деревенской печи южные строители , жившие здесь, пока возводили дом, оборудовали большой камин, в котором можно было и плов в казане сварить, и приготовить шашлыки, не выходя на улицу. Девушка помогла развесить для сушки одежду и усадила меня поближе к камину, чтобы я быстрее согрелся. А сама, расчувствовавшись, рассказывала о своей недолгой и трагичной жизни.
Училась Анна в институте физкультуры, занималась художественной гимнастикой. К ним в зал во время тренировок часто приходили парни из других секций поглазеть на хрупких гибких девушек. Так она познакомилась со своим будущим мужем Фимой, известным футболистом. Но вскоре поняла, что хороший футболист далеко не синоним умного человека. А её муж еще к тому же оказался грубым и заносчивым. Но пока она сверкала яркими выступлениями на соревнованиях, и он имел возможность хвастаться ею перед друзьями, то семейная жизнь более-менее ладилась. В то время они и построили большой дом. А она на новоселье получила в подарок маленького щенка лабрадора.
Несчастье настигло неожиданно. Футболисты с размахом отмечали какую-то очередную победу. Спиртное лилось рекой. Анна терпеливо ждала мужа в машине, но когда Фима сел за руль, девушка увидела, что он уже плохо соображает, и хотела выйти из машины. Муж стал удерживать её, с пьяной бравадой заявляя, что он в порядке и не стоит беспокоиться. Но всё окончилось плачевно. На перекрестке Фима, не дожидаясь разрешительного сигнала светофора, неожиданно сделал левый поворот. И сразу же в их машину врезалась другая.
За исцеление известной гимнастки брались лучшие врачи, пока не пришло осознание, что с гимнастикой Анне придется расстаться навсегда. Муж за ней в больницу не приехал, добираться до дома пришлось на такси. Хорошо, одна из подруг вызвалась помочь. Она потом и помогала ей привыкать к новой жизни.
Но муж не был бы истинным российским футболистом, если бы в этот критический момент не загулял окончательно. А где выпивка - там и свора доступных девушек. Анна стала мешать вконец распоясавшемуся супругу. Он потребовал развода и выгнал её вместе с собакой. Объявив о продаже дома, милостиво разрешил супруге временно пожить в старом домике, который остался нетронутым только потому, что там когда-то жили строители.
--Грозился, как только найдется покупатель, мне придется освободить и этот домик,- грустно подвела итог своему рассказу девушка.
При этих словах Анна сначала легко потрепала Джесси по холке, а потом не удержалась, склонившись к собаке, обняла её, и заплакала. Было видно, что она очень любит Джесси и страдает от мысли, что вынуждена с ней расстаться. Сказал ей об этом, и спросил почему она хочет отдать собаку.
-- У матери, куда мне предстоит переехать, квартира на третьем этаже. Много ли смогу выгуливать Джесси! Потому и хочу определить Джесси в хорошие руки, чтобы хоть она не страдала из-за людских подлостей. Она единственное, что осталось у меня от прежней жизни.
Мне пришлось признаться, что я, возможно, не самый лучший вариант, и рассказать о некоторых последних событиях в своей жизни. При этом почувствовал, что боль внутри меня стала притупляться. Произошедшее со мной на фоне рассказа Анны не казалось таким уж трагичным. Мерзость еще не трагедия. Её можно просто не принимать. Надо лишь вычеркнуть этих людей из своей жизни. Что я, начиная с завтрашнего дня, и намеривался сделать.
За разговором не заметили, как пролетело время. Было далеко за полночь, когда я собрался уходить. Одежда моя уже просохла, и ничто меня больше не держало в этом небольшом, но уютном домике. К этому времени у меня созрело твердое решение, что Джесси должна оставаться пока с Анной. И я решительно объявил её об этом, пообещав, что буду приезжать по возможности два раза в день, чтобы выгуливать собаку.
Не успел я попрощаться с хозяйкой, как Джесси подошла ко мне и тихонько жалобно заскулила, то и дело оглядываясь на Анну. И девушка сразу заколебалась. Смущенно обратила внимание, что Джесси не хочет, чтобы я уходил. Предложила переночевать у нее.
--Новый день, по сути, уже занимается, а места у нас хватит. Так что, оставайтесь.- И уже с улыбкой добавила:
--Постелите себе на кухне, раз вы тепло так любите.
На следующий день, выгуляв собаку, я отправился решать свои проблемы. Встретился с моим адвокатом по поводу развода с женой, съездил в клинику, куда меня не раз приглашали на работу. После обеда заехал на свою городскую квартиру. В ней всё было по-прежнему, как и много лет назад: чисто и уютно.
С тех пор, как мы с женой перебрались в свой дом, порядок в квартире поддерживала соседка Глафира Львовна, давняя, если не сказать древняя подруга бабушки. Сухонькая, подвижная, она всегда принимала активное участие в моей жизни , особенно с тех пор, как бабушки не стало. Это она, когда мы с женой переселились в новый дом и я вознамерился продать квартиру, отсоветовала делать это. Мне всегда казалось, что наш брак с Ольгой вечен, но Глафира Львовна уже тогда думала по-другому. И она оказалась права.
Вот и сейчас, увидев меня, всё правильно поняла. Сочувственно взглянув, только покачала головой и с сожалением заметила:
--Совсем девки с ума посходили, если такими парнями разбрасываются. А заезжать в квартиру можно хоть сейчас. Для жизни здесь всё есть. Только надо холодильник включить и продуктами запастись.
В Нахраповку я приехал только к шести часам вечера. Самое время отправляться на прогулку с Джесси. У моему удивлению, увидел как из гостевого домика какие-то люди торопливо выносят вещи, инструменты и грузят их в машину.
Анна сидела в коляске рядом с крыльцом вся в слезах, прижимая к себе Джесси. Беззвучные рыдания беспрестанно сотрясали худенькие плечи. Увидев меня, она попыталась податься мне навстречу, но одно колесо за что-то зацепилось и коляска не сдвинулась с места. Анна в отчаяньи вскинула заплаканное лицо в мою сторону и сбивчиво попыталась объяснить ситуацию:
--Хорошо, что вы приехали. Я не знаю что мне делать. Меня выселяют из домика раньше, чем я думала. А мама, которой я позвонила, сказала, что ей самой места в квартире мало, а псине, заявила, тем более в ней делать нечего.
Решение у меня созрело мгновенно. Я осознавал, что девушку судьба загнала в угол, откуда ей без помощи просто не выбраться. Предложил Анне с собакой какое-то время пожить у меня. И не принимая возражений, помог загрузиться вместе с вещами в машину.
Джесси, несмотря на то, что раньше в машине никогда не ездила, мужественно перенесла переезд. Но особенно нас Анной удивило с каким любопытством и беспокойством она рассматривала холл перед квартирой. Пытаясь успокоить собаку, я, открывая входную дверь, сказал:
--Теперь это и твой дом.
И Джесси как будто сразу подменили. Она буквально влетела в открытую дверь моей квартиры. Пронеслась по всем комнатам, а затем, интенсивно виляя хвостом, стала прыгать мне на грудь, стараясь лизнуть в щеку. Потом снова бросилась обследовать комнаты. А когда успокоилась, села напротив меня и стала внимательно смотреть мне в лицо своими бездонно глубокими карими глазами. В них явно читались благодарность и доверие. Мне стало даже немного не по себе. Пронзила мысль: неужели собаки чувствуют и понимают некоторые ситуации так глубоко! Даже, пожалуй, глубже, чем некоторые люди!
Развод с женой был оформлен быстро и без проволочек. Тем более, что я не претендовал на дом, который так гнусно осквернила жена. В этот дом я не хотел больше возвращаться никогда.
Быстро подсуетился с разводом и муж Анны. Имущество, нажитое супругами вместе, из-за чрезмерной доверчивости Анны, оказалось оформленным исключительно на мать Фимы.
Да и, к слову сказать, нам обоим в это время было как-то не до проблем с надвижимостью. За дни, проведенные вместе, мы очень сблизились. Анна заметно внешне изменилась в лучшую сторону. Постепенно превращалась в прежнюю красавицу, блиставшую на спортивных соревнованиях.
Все чаще меня посещала мысль поставить девушку на ноги. Понимал, что времени было упущено много , но как хирург и человек, которому эта девушка с каждым днем, проведенным вместе, становилась всё ближе, надеялся, что шанс на исцеление есть. И однажды решил действовать. Не обнадеживая заранее Анну, я собрал все её медицинские обследования , чтобы проконсультироваться с известными нейрохирургами. Те предложили попробовать.
Лечение было длительным. Я с удовольствием проводил время с Джесси. Видел, что она, как и я, скучает по Анне. И когда я думал о его хозяйке, Джесси подходила ко мне, и, положив голову на колени, участливо смотрела своими ласковыми карими глазами.
Когда из-за занятости в клинике у меня не получалось вовремя приходить домой, с Джесси охотно занималась Глафира Львовна. Собака, похоже, стала лучшим другом пожилой женщины. Возвращаясь с работы, я часто видел их вместе, прогуливающимися в скверике и о чем-то беседующими. Конечно, говорила только Глафира Львовна, но собака так внимательно её слушала, что создавалась иллюзия обоюдной беседы.
Но вот, наконец, день, который так все ждали, настал. В ожидании мы с Джесси замерли возле входа в клинику. Анна осторожно, еще неуверенно, придерживаясь рукой за поручень, сама спускалась по ступенькам. Был яркий солнечный день. Но такого голубого неба, мне казалось, я не видел никогда!
Джесси в бурном восторге бросилась навстречу хозяйке. Подойдя вместе с ней ко мне, Анна, счастливо улыбнувшись, сказала:
--А ведь мне очень повезло. Я отдала Джесси действительно в хорошие руки.