Было это в давние времена, столь давние, что нет уверенности, что они происходили в действительности. И если бы не девушка-красавица, которая жила в то время в одном тридевятом царстве, привольно раскинувшимся на планете, то эта история вряд ли бы сохранилась в памяти людской даже в виде мифа.
Имя у девушки было нежное и красивое, как и само царство - Россеюшка. Статной, улыбчивой росла, с косой цвета спелой ржи. В руках девушки любая работа спорилась. И всё делалось с песнями, улыбками. Люди не могли на нее налюбоваться. Свет от нее исходил какой-то особенный. Выйдет, бывало, в поле и сразу светлее становилось вокруг. Да так далеко свет распространялся, что не только в соседних губерниях, но и в соседних странах был виден. И песни её становились всё веселее. Всем по душе была Россеюшка.
Дед с бабкой нарадоваться на неё не могли. Жалели, что родители не видят, как растет их дочь-красавица. Худо совсем стало в здешних краях с работой, голодно, вот и пришлось им уехать на заработки в далекий столичный град царства. А там болезнь худая подоспела. Не готовым к ней оказалось царство. Великий мор людей начался, но еще больше убивал людей страх заболеть. Вот и пришлось задержаться родителям вдали от дома на долгий срок.
Сильно грустила Россеюшка по родителям, переживала за них. И однажды спросила у деда:
--А почему отец с матерью в столичный град подались? Работа-то везде одинаковая?
--Не скажи! - возразил ей дед, попыхивая курительной трубкой.- Не нашлось им, дипломированным врачам со стажем, в наших краях работы. Мудрые люди из царских министерских кабинетов так оптимизацию здравоохранения провели, что многие врачи лишними оказались, а люди без врачебной помощи. Да и платят у нас за ту же работу копейки. В то время, как в столичном граде во много раз больше.
--А почему так?
--Все деньги царства стекаются в столичный град, к царю и боярам поближе. Вот туда и стремятся люди - и рабочий люд, и ворье разных мастей, и те, кто за них масть держит.
Видя, что внучка не всё поняла из сказанного, пояснил:
-- Иначе говоря, прикрывают законами все беззакония, творящиеся в царстве. Создают всё условия для шулерства и безнаказанности.
--Кто же это посмеет делать при живом-то царе? - не на шутку возмутилась внучка.
Дед не торопился с ответом. Какое-то время еще усердней попыхивал трубкой, выпуская целые клубы дыма. Не хотелось ему нагружать взрослыми проблемами нежную девичью душу, но потом всё же не выдержал:
--Так эти законы думские бояре и чины царской дворцовой свиты и принимают. У них одна забота - о себе. Как бы карманы побольше царскими монетами набить, да еще и заморские зеленые бумажки прикарманить. И побольше!
И уже собираясь в дом, чтобы схорониться от неожиданно возникшего холодного ветра, тягостно вздыхая, добавил:
--Опустили страну, басурманы!
--А что, раньше по-другому было? - с любопытствам спросила Россеюшка.
* * *
Дед снова уселся на скамейку и стал набивать трубку новым табаком, показывая тем самым, что разговор долгим будет. Бабка не давала ему дымить в доме. Говорила, пока дитяти подрастает, не даст её травить вонючей отравой. Только в холодные и дождливые дни она разрешала ему подымить в топившуюся печурку. Дед ворчал, но соглашался с бабкой.
Лицо старика при воспоминании о прошлом просветлело. Распрямив по молодецки сутулившиеся с возрастом плечи, обвел повеселевшим взглядом поля, простиравшиеся в даль. Но когда заговорил, в голосе появилась щемящая тоска:
--В былые времена сельскохозяйственные поля подступали почти вплотную к самым усадьбам сельчан. Радовали глаз и вселяли уверенность, что завтра снова будем с хлебом. А что мы сейчас видим, ядрёна корень? Да нифига не видим, кроме заросших бурьяном и мелким хмызняком полей и почерневших от пожаров лесов!
Успокоившись, стал буднично вспоминать, что когда-то все поля, куда глаз ни кинь, были засеяны, богатыми урожаями радовали. Леса были ухожены, по рекам ходили теплоходы, в небе летали самолеты. В любой населенный пункт можно было добраться, не напрягая особо семейный бюджет.
На работу в поле сельчане выходили с песнями и работали дружно. Помогали друг другу в горе и в трудную минуту. И радость вместе отмечали. С каждым годом людям в тридевятом царстве становилось жить всё лучше. Не сказать, что слишком зажиточно, но весело, дружно жили. И само царство год от года крепло.
Это не радовало правителей соседних царств, и тем более заморских. И не только зависть поселилась в их душах, но и страх. Они увидели в укреплении тридевятого царства угрозу своему господству. Стали думать как напакостить царству. Сунуться войной не решались. Знали его военную мощь. Да и память о недалеком прошлом подсказывала, что бесполезное это дело, по мысалам крепко получали не раз от русских дружин.
Потому решили сделать так, чтобы народ не сразу понял откуда беда пришла. Стали сулить много золота и серебра, свободу и весёлую жизнь обещали. Но ничего у них не получилось, неподкупным оказался народ, никак не соблазнялся на заморские богатства.
И тогда они стали обхаживать правившего в то время царством Горби Меченого с царицей Кривлякой. И не прогадали. Царское семейство в силу недалекого ума и продажной натуры оказалось падким на различные диковинные заморские цацки и бумажки. Будучи приглашёнными в гости в островное государство, Горби с Кривлякой нацепили на себя всю одежку чужестранную, нарадоваться не могли дорогим часам, бриллиантам и перстням, подаренным им хитрой королевой и её придворными министрами. А заморские правители тем временем еще много чего обещали царской чете, если та будет покорно исполнять их волю. В том числе - накормить вкусной европейской пиццей обещали.
И Горби Меченый с царицей на радость недругам царства стали послушно соглашаться с их советами по переустройству жизни в своих землях. А чтобы подданные не взбунтовались, обещали немыслимые перемены к лучшему.
Почуяв наживу, заморские правители и вовсе засуетились. Чтобы дело быстрее пошло, стали подсылать к царю с царицей советниками своих людей, давно верой и правдой служивших им.
Немало сообщников Меченого Горби враз появилось и в самом царстве. Они, как тараканы, повылазили со всех щелей, где до этого прятали свои алчные мысли и хищные ястребиные носы, всегда настроенные на наживу.
* * *
И в тридевятом царстве как-то сразу всё замутилось, появилось что-то непонятное, неизведанное, пугающее. Птицы перестали летать над царством, дикие звери попрятались в лесах. В небе грозы разразились небывалыми молниями и громом, моря разбушевались крутыми волнами, реки прямо на глазах мелеть стали.
Природа явно посылала свои предупреждающие сигналы людям о грядущих бедствиях. Но люди не услышали эти предупреждения. В головах у населения царства как будто что-то помутилось, всем враз захотелось перемен. Они перестали слышать некогда любимые ими песни, перестали видеть свет, исходящий от родной сторонки. Спокусились на сладкие речи говорливых людей с хитрыми ухмылками и алчным взором. Не обратили внимания, что это были в основном чужие люди.
Красноречивые их обещания вскружили людям головы и они стали кричать:
--Хотим перемен! Хотим перемен!
Не сразу заметили, что сами накликали на себя беду. А она не заставила долго себя ждать. Большинство населения стало худо жить, продуктов стало не хватать. Хитрые и говорливые людишки попрятали их от народа, увозили в другие страны, скармливали диким зверям, зарывали в шахты и пещеры.
Но были и такие люди, кто не купился на сладкие речи говорливых. Их заботила судьба царства. Собрались они в большом Белокаменном доме в столичном граде и стали думать: как обустроить страну и сохранить царство?
Не по душе это было говорливым и алчным. Они, как голодное вороньё, стали слетаться в столицу. И кто тут только ни объявился: и хищные подпольные крысы, разжиревшие на ворованном сыре, и кабинетные болтливые гиены с ущемленным самолюбием, и дракончики из горных селений. И даже государевы слуги, переметнувшиеся к ним в надежде на новые галоши с царской ноги. Словом, вся нечисть, которую до поры до времени русские богатыри держали в узде, поспешила в столичный град царства.
Особенно жаждал власти их новоявленный предводитель Бориська-алкаш. Прилипла к нему эта кличка не случайно. Где бы он ни появлялся, там спиртные пары мутили головы присутствующим. Не брезговал Бориська-алкаш и публично помочиться на колеса самолета в столицах иностранных государств. Не только алкоголизмом, но и недержанием страдал. И это смущало большую часть народа. Роптать стал народ.
Но уж очень Бориське-алкашу с подельниками хотелось прибрать к рукам, не державшим за всю жизнь ничего тяжелее стакана с водкой, всё царство. И тогда они кинулись искать продажных служивых людей в погонах и с оружием. Обещая им немыслимые богатства и теплые должности, стали звать их на помощь, к кровавому пиршеству. И такие людишки нашлись. Забыв про клятвы и присяги, они предали Отечество, спокусились на обещания и переметнулись на сторону алкаша. И сразу вся разная шушера из бакалейщиков, мелких актерышек, циркачей, завлабов и музыкантов смелой стала. Все стали кричать:
--Бориську на царство!
Но громче всех кричали воры в окружении Бориськи-алкаша. И тут снова заморские правители подсуетились, пообещали, что не осудят, а наоборот, поддержат любые кровавые намерения заговорщиков. И Бориську-алкаша уже было не остановить. Жаждущий коронования на царство, подбадриваемый подельниками, он отдал приказ обстреливать Белокаменный дом из пушек и танков. А от метких снайперов потребовал, чтобы не жалели людей, засевших в Белокаменном доме .
И вскоре почернел от дыма и огня Белокаменный дом. Грозным своим видом предупреждая людей о грядущих бурях и невзгодах. Но люди не вняли и этому предупреждению. Не сплотились и не задавили пьяную и продажную гадину в зародыше. И в итоге черные люди с черными душами во главе с Бориськой-алкашом победили. Они оказались более наглыми, безжалостными и жадными. К тому же, их хорошо обучили в заморских странах, как надо разваливать успешные страны. И постепенно черные силы опутали своими щупальцами всё тридевятое царство.
И с тех пор солнце ни разу не взошло над ним, не согрело своим щедрым теплом осиротевшую землю. Радость исчезла из тридевятого царства. Жить народу становилось все хуже и хуже. Опустели поля, заросли бурьяном. Только черные стаи ворон с жуткими тревожными криками кружились над ними. Это были годы великого бедствия народа, разрухи и бандитизма.
А само тридевятое царство, некогда огромное и величавое, рассыпалось на многие лоскутки.
* * *
Внучка напряженно слушала рассказ деда, не всё понимала, но переживала сильно. И в конце концов, не выдержав, спросила:
--А черные люди это кто? Они как-то отличаются от других?
--В том-то и дело, Россеюшка, что они выглядят как обыкновенные люди. Души у них черные да мысли грязные.
--А разве так бывает, дедушка?- с сомнением в голосе продолжала интересоваться внучка.
Дед с угрюмым видом изобразил некое подобие ухмылки:
--Как видишь, красна девица, бывает. Черные души у них от алчности, зависти и злобы. Они с кривыми душами с детства росли. Их родители тоже такими были, старались меньше работать да посытнее устроиться. Все ближе к власти, к финансам, да продовольственным складам. Вот их чады, дорвавшись до власти, и начали с небывалой жадностью опустошать царство. Горы бриллиантов, золота и другого богатства стали прибирать к рукам и вывозить в другие страны, к тем правителям, кто им помог укрепиться во власти. Стали вкладывать деньги в иноземные банки, в экономики других стран. Жаждали признания, благосклонных улыбок и снисходительного похлопывания по плечу от заморских правителей. Триллионы вывезли, вместо того, чтобы развивать свою экономику, делать краше и сильнее свою страну.
--Они что, умом тронутые, дедушка?- не смогла сдержать своего негодования девушка.- Кто их взял таких на государственные посты?
--Они все одного поля ягоды, Россеюшка, - вздохнув, ответил дед.- Ведут себя, как неразумные зверьки. Торопятся обездолить свои земли и недра, лишь бы побыстрее набить свои карманы и угодить западным партнерам.
Дед при слове "партнеры" еще более язвительнее ухмыльнулся.
--Они жить там собираются, не здесь. Там моря теплее наших, вот и вывозят наши хорьки туда все, что можно. Яхты, дворцы покупают. Завистливые они. Друг перед другом похваляются у кого богатств побольше, у кого яхта подлиннее и невиданной роскоши, у кого часы на руках подороже, у чьей любовницы ноги подлиннее.
--Ну, дедушка, ты и скажешь! - смущенно потупилась внучка.
--Прости, погорячился, - признался дедушка. - Но как тут удержаться! Если народ беднеет, страна опустошается, а этим хлыстам хоть бы что. Как будто не среди людей живут.
--Но люди же терпят их, молчат?
--В этом ты права, внучка. Люди терпят и молчат. Терпеливые у нас люди. Сами совестливые и думают, что и у хапуг когда-нибудь совесть проснется. Ну, а для тех, кто не верит, есть опричники и холуи в золотых эполетах. С дубинками и бронежилетами. С ними не особо поспоришь.
Дед, горестно вздохнув, замолчал. Повисла долгая пауза. Россеюшка, зябко поёживаясь, напряженно обдумывала услышанное. Поднявшийся ветер волнами прокатывал по полю седой ковыль и низкий кустарник. Из-за горизонта на небо наползала черная туча, которая время от времени озарялась яркими всполохами молний. Все указывало на то, что вот-вот над царством разразится новая буря.
Дед оживился, встал со скамьи и позвал внучку в дом, обещая дорассказать там историю о недалеком прошлом царства.
* * *
Дальнейший рассказ деда еще больше привел в смущение Россеюшку. Недолго правил новоиспеченный царь Бориська-алкаш. Но и этого времени ему хватило, чтобы некогда цветущее царство довести до нищеты и разорения. Много народу умерло в те годы от недоедания, болезней и безнадеги, многие сложили головы, защищая семьи от бандитов, которых расплодилось великое множество.
Да и сам царь здоровьем быстро захирел. Сказались разрушительное действие алкоголя и проклятья народа. Он разжирел, растолстел, как отставной племенной боров на откорме. Совсем управленческие вожжи выпустил из рук. Некоторые приближенные ко двору меру знать перестали, хватали все, что под руку попадется. В огромных коробках растаскивали заморские деньги по своим норам.
Опасной становилась ситуация для царства. Разбогатевшие бояре и новоявленные торговцы стали подумывать о преемнике. Нужен был свой, надежный человек, который бы не обидел, а верно служил им. Жил и правил царством по их понятиям. И такого быстро нашли. На царском троне дряхлого Бориську сменил молодой царский ставленник. Народ с надеждой вздохнул. Но мало что изменилось с тех пор. Бориська-алкаш оставил после себя целое племя единомышленников, которые с еще большим рвением продолжили его дело.
Поведал также старик и о том, как поступили заморские правители с Горби Меченым. Они слово сдержали. Действительно накормили его обещанной пиццей до сыта. И с презрением в голосе добавил:
-- Более того, внучка, они заставили Меченого показывать себя в рекламе с этой пиццей всему свету, когда он царства лишился.
--Хороший урок предателям! - порадовалась Россеюшка. И помыслила, что других нелюдей, разваливших тридевятое царство, сослали на каторгу, а их имена стерли из памяти людской. Тех же, кто меньше вреда нанес, отправили подальше от столичного града.
И сильно недоумевала, узнав, что многие последователи Бориськи-алкаша в милости у нового царя. А самому Бориське, вопреки всенародному проклятью в его адрес, величественный храм в одном из городов царства построен, где днем и ночью восхваляются его дела. Да так подается развитие событий, что его впору в святые записать. Как будто и не было десятков миллионов людей, лишившихся Родины, сгинувших в нищете и потерявших здоровье от унижения и стрессовых ситуаций.
--Шутишь, дед? - недоверчиво переспросила Россеюшка. Ей и в голову не могло прийти, что в царстве может быть такая несправедливость.
--Какая уж тут может быть шутка! - мрачно ответил дед.- Ворон ворону глаз не выклюет. Новые хозяева царства не оставили без помощи и Горби Меченого. Пенсию хорошую дали, наградили государственными наградами. А чтобы он глаза подданным царства не мозолил, в роскошном дворце поселили в соседнем государстве.
-- Выходит, по душе им были действия разрушителей тридевятого царства, - подвел итог своему рассказу дед и смачно сплюнул в помойное ведро, как будто хотел этим плевком смыть в него всю нечисть, заполонившую обездоленную ею землю.
От услышанного Россеюшка так расстроилась, что сильно занедужила. Не выдержала такого святотатства чистая девичья душа.
Ох и досталось деду от бабки!
--Ну что, дурень седой, договорился! Кому нужна твоя правда? Шел бы лучше телевизор смотреть, бездельник.
Дед понимал, что старуха права, и не стал спорить, прилег на диван.
Телевизор был единственным его развлечением и поводом перекинуться с бабкой своими мыслями и эмоциями по поводу увиденного. Но в этот раз телевизор не радовал. На экране мельтешили всё те же люди, которых он привык видеть последние годы. Они кочевали из студии в студию, с одного канала на другой, с одного ток-шоу в другое. И говорили, по сути, годами одно и то же.
Дед их терпеть не мог. Иногда не успевал включить телевизор, как сразу же выключал его. Вот и на этот раз, приготовился смотреть, но тут же,чертыхнувшись, щелкнул выключателем:
--Опять барабанщики за дело взялись! Видать, в государстве дела не очень гладко идут?
Тут уж бабка не выдержала, прикрикнула на деда:
--Ты бы уж определился с названием, пень замшелый. А то один раз они для тебя барабанщики, а в другой - брехальщики.
--А что тут определяться? - невозмутимо парировал дед.- Когда в царстве все ровно, никаких особых потрясений, тогда на экран выпускаются барабанщики. Что ни слово, то лесть и похвальба в адрес власти с их уст льется. А когда тучи сгущаются, или надо какой-нибудь закон непопулярный принять, в телевизорах появляются брехальщики. У них одна задача - убедить население, что все делается ему во благо, бояре принимают нужные законы для стабильности царства. Хоть и отрицательной, но стабильности, при которой слуги царевы и бояре будут богатеть, а народ стабильно беднеть.
--А я что-то уж и не помню, чтобы простые люди когда-нибудь жили лучше, - вздохнула бабка, присев на кровать к занедужившей внучке. - Не забивай Россеюшке голову своими пустыми разговорами. Поправится, окрепнет, сама разберется во всем.
* * *
Медленно выздоравливала Россеюшка. Помимо болезни мучали мысли: почему в такой богатой стране, как тридевятое царство, так бедно живут простые люди? Эти мысли не оставляли её ни днем, ни ночью. Она и раньше видела, что у немалого количества людей богатства множатся день ото дня. И даже тогда, когда всей стране плохо. Вокруг городов то и дело появляются настоящие дворцы, которые прячутся за высокими трехметровыми каменными заборами.
О богатстве этих дворцов и их хозяевах ходили настоящие легенды. Поговаривали, что не каждый заморский шейх или султан обладает такими сказочными богатствами. А в тридевятом царстве вся эта немыслимая роскошь принадлежит ничем не примечательным людям с невысоким уровнем доходов. Иногда это люди вообще с очень сомнительным прошлым. Они не прославились ни великими изобретениями, ни научными открытиями, не создали ни одного полезного прибора, не изобрели ни одного лекарства, способного спасти тысячи жизней. Они просто средней руки чиновники, царские судьи и прокуроры. Некоторые возвысились по мере близости к царской особе и казне, а то и просто неизвестно за какие заслуги.
А в последнее время заполонили рассказы о каком-то особенном чудодейственном дворце. В него вложено столько, что на эти деньги можно построить большой красивый город или полезное для царства промышленное производство. Тем более, что богатством дворца хозяин даже не успел насладиться, а он уже стал гнить, покрываться плесенью. И это в благодатном, одном из самых теплых краев царства . Поговаривали, что это не случайно. На нечестно нажитые деньги строился. Вот потому так быстро в прах стал превращаться. Правда, другие говорят, что под дворцом на много этажей вниз сооружены бункеры, в которых хозяин дворца собирался хранить свои богатства. Вот от них и пошла плесень.
Стали всем миром искать хозяина дворца, а он вдруг невидимкой прикинулся. А сам дворец так хитро строился, что ни в государевых книгах, ни в канцелярских отчетах сведений о нем не нашлось. Невидимка, одним словом, как и хозяин.
Выздоровев, Россеюшка, твердо решила сама разобраться во всем, как и вещала бабка. Сборы были недолгими. Не смогли удержать Россеюшку ни бабкины уговоры, ни слезные причитания:
--Куда же ты, наша кровинушка, отправляешься? Пожалей нас. В нашем царстве тьма людей более умудренных жизнью ежедневно бесследно исчезает, а ты такая хрупкая и неопытная. Задурит тебе голову какой-нибудь лихой молодец, вот ты в беду и попадешь.
Тут уж и дед встрепенулся. Не мог он внучку одну отпустить из дома в такое недоброе время. И в самом деле, пропадет же дивчина одна! Повздыхал, поохал, да и отправился в дорогу вслед за ней.
Долго ли коротко путешествовали Россеюшка с дедом по тридевятому царству. Много бедных, неприглядных мест видели. Сокрушалась Россеюшка неустроенной жизни людей. Сплошь и рядом встречались подданные царства, которые из-за закрытия предприятий остались без работы и куска хлеба. И что главное - без надежды на улучшение жизни.
И дворцов прекрасных множество видела, красивых машин и улыбчивых людей. И тогда внучка упрекала деда, что он сгущал краски. Не всё так уж плохо в царстве, как рисовал он в своих рассказах. Дед не особо возражал. Только советовал внучке получше присмотреться к тем селам и городишкам, которые подальше от столичного града.
--И ты увидишь, как там люд мается в своих нищих хижинах.
Так в спорах и разговорах они добрались, наконец, к теплому морю. Притомились сильно, присели на взгорке. Кругом лес из редкой породы деревьев, бодрящий воздух с хвойными запахами. А чуть впереди открывался удивительный вид на бесконечную морскую гладь.
И тут они увидели среди этого великолепия неописуемой красоты дворец. В реальности он намного превосходил по роскоши и красоте телевизионные картинки. Залюбовалась Россеюшка им. Долго смотрела и не заметила, как уснула. Сморили юную душу усталость и яркие, полные контрастов впечатления .
И приснился Россеюшке дивный сон. Как будто она попала во дворец, где в это время очень похожий на царя-батюшку сановный человек беседовал с каким-то вертлявым типом. Присмотревшись, узнала в нем недавнего "берлинского пациента" по имени Леший, благополучно выздоровевшего на заморских харчах и вернувшегося в тридевятое царство за новыми грантами и дружеским благословением заморских хозяев.
Это он показал всему миру дворец и утверждал, что его хозяин сам царь. Вот только дед в это не верил. Настоящий царь, говорил он, не станет зарывать злато и серебро даже в самый красивый дворец с глубокими подземными бункерами, когда в стране столько бедных. Не станет уподобляться мелкой шушере, которая, своровав, тут же стремится выставить свое богатство напоказ. Настоящий царь будет развивать науку, строить заводы и фабрики с передовыми технологиями, красивые благоустроенные города и радоваться улыбкам подданных.
И вот теперь Россеюшка видела вроде бы как и самого царя и его, казалось бы, непримиримого врага, мирно беседующими. Но когда прислушалась, поняла, разговор далеко не мирный. Того и гляди искры полетят и все полыхнет синим огнем.
--Тебя давно можно было отправить лес рубить своими ручками, - вкрадчиво говорил тот, что был похож на царя ,- а я позволил тебе в Кировской губернии "рубить" государственную казну. Конечно, делал я это не бескорыстно. Хотелось посмотреть на что способны кадры либералов, которые рвались во власть. Надеялся в душе, хоть одного честного найду. Так ты, Леший, мне первый показал, что напрасно их в этой стае искать.
Собеседник царской особы сделал протестующий жест и хотел что-то сказать, но тот перебил его.
--Знаю, что и среди моих людей мало кристально честных. Больше скажу - их нет вообще. Власть развращает, создает иллюзию вседозволенности и безнаказанности. Потому я в тот раз только приструнил тебя маленько. Нужен ты мне был. Видел в тебе хорошую наживку для воров и коррупционеров. И не ошибся. Следил за тобой с удовольствием, где и с кем ты водился, и брал на заметку. А потом и вовсе фонд помог тебе создать антикоррупционный, а ты своими разоблачениями помогал мне держать в узде слишком алчных господ из царевых слуг. Не всё, как оказалось, мне докладывали приближенные ко мне бояре и тайные служки о коррупционерах и ворах.
На этот раз собеседник царя не выдержал и крикнул:
--А что толку от того, что ты, царь-батюшка, узнавал всю подноготную о ворах из дворцов? Ты кого-нибудь посадил? Или, может, от должности освободил? Никого! Они потому и наглеют еще больше. Уже своих чад пристраивают к государевой кормушке.
Похожая на царя особа не спеша почесала тыковку и невозмутимо произнесла:
--Худо ты мыслишь, Леший. Сегодняшним днём. Как же я буду относиться к ним иначе, если они меня на царство определили? Мне с этими людьми еще работать и работать, а состарятся, их дети на смену им придут. Свои люди всегда надежнее чужих. Я-то обнулился, корона хоть и потяжелела, но я её, как и раньше, на голове крепко держу, а министры быстро стареют. Где же я столько новых людей найду? Даже сейчас приходится иногда откровенных бездарей на высокие должности ставить. Вот и закрываю глаза на некоторые шалости приближенных. А ты и вовсе обнаглел, Леший. Возомнил, что самого царя-батюшку порочить в глазах подданных можешь.
Похожая на царя особа горестно вздохнула:
-- Дырявая твоя башка, Леший! Теперь мне придется тебя посадить. И надолго! Чтобы неповадно было мой авторитет государя подрывать. Вот только опасаюсь, что разворуют бояре с купцами моё царство окончательно. Придется искать нового такого иудушку, который будет, как и ты, греть себе карманы, а прикидываться непогрешимым борцом с царской властью.
--А зачем их где-то искать? Их и сейчас среди сторонников на всех телевизионных каналах и во всех государственных кабинетах полно, - подал голос собеседник царя-батюшки, ехидно ухмыляясь.
Голоса постепенно стихали, видение стало отдаляться, пока совсем не растворилось в дремотной темноте. Россеюшка уснула крепким сном без всяких видений.
Дед задумчиво смотрел на внучку. Тяжелые мысли не давали покоя. Что её ждет в жизни? Дворец или хижина? Потом решил, что лучше всего жить там, где тебя ждет счастье. Где душе уютно. Вот только Россеюшке спать надобно чутко. Небо с западной стороны быстро заволакивало грозовыми тучами. И вслед за молниями, озарявшими горизонт, до него доносились тревожные грозовые раскаты.
Всем надо спать чутко. А то можно проснуться, а страны уже не будет. Останется только этот дворец у синего теплого моря с безымянным хозяином.