Мамойко Николай Кириллович : другие произведения.

Время нечисти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
   *Николай Мамойко
  
  
   ВРЕМЯ НЕЧИСТИ
  
  
   ---Повесть---
  
  
   Алексей Соловьев возвращался в места детства с чувством настороженного любопытства. Друзьям и знакомым, объясняя свое решение о переезде, говорил, что соскучился по родным местам. На самом деле за долгие годы работы в Сибири и на Дальнем Востоке у него было немало мест, которые по-настоящему стали родными. Потому, когда управляющий строительной компанией "Трансэнергодальстрой" Иван Федорович Хабаровцев предложил должность начальника строительного треста в одном из крупных городов края, подумав, неожиданно для всех отказался. Твердо заявил:
  --За предложение спасибо, но я в места детства хочу податься. Хватит чужие края обустраивать.
   Однако и Хабаровцев не намерен был так просто отпускать хорошего работника. Предложил все как следует обдумать, взвесить "за" и "против".
  --Ты вот что, Алексей, горячку не пори. Возьми отпуск, съезди в родные края, отдохни и возвращайся. А в семье разное бывает. Время лечит.
  
   Решение уехать вызревало давно. Жизнь с женой не заладилась. Прожили вместе пятнадцать лет, но так настоящей семьи и не создали. Вера была из небольшого городка районного масштаба. Мечтательная, утонченная девушка из скромной интеллигентной семьи, в грезах видела свое будущее только в свете театральной рампы. И когда в городке появился перспективный молодой специалист-строитель увидела в нем своего принца на белом коне, который и "подвезет" ее под яркие огни рампы.
  
  
   В реальной жизни все получилось не совсем так как хотелось. Поженившись, они действительно вскоре переехали в областной город. Авторитета и влияния мужа хватило, чтобы ее взяли в труппу театра, хоть Вера к этому времени не закончила даже первый курс областного колледжа культуры и искусства. Но со временем стало ясно, что мечты юной девы не были подкреплены главным - талантом. Она так и оставалась в тени рампы, только вынуждена была довольствоваться второстепенными ролями.
   Разочарование превратило мечтательную девушку в раздражительную, завистливую к успехам мужа фурию. Скандалы в семье возникали буквально на пустом месте. Особенно, когда Алексей заводил речь о ребенке. Веру не оставляли мысли, что ее просто недооценивают, что со временем она еще покажет себя. Ребенку в ее надеждах места не было. Неудовлетворенность жизнью подтолкнула сначала к рюмке, а потом, выяснилось, жена стала искать пути к более значимым ролям в театре через постель.
  
   Об изменах слухи дошли до Алексея не сразу. Работа очень часто последнее время требовала командировок. Да и поводов не доверять жене у него не было. Обратил внимание на сочувственные взгляды офисных женщин и их перешептывание вслед после возвращения из очередной командировки. Спросил девушку в приемной Хабаровцева:
  --По какому поводу наши кумушки судачат на этот раз?
  Секретарша была новенькой, Алексея в лицо не знала, потому с удовольствием пояснила:
  --Сочувствуют какому-то молодому начальнику СУ-55. Пока он по командировкам мотается, жена ему рога наставляет. Она у него актриса не ахти какая. Вот и добирает признание постелью.
  
   Соловьев не стал высматривать и выслеживать жену. Спросил прямо:
  --Это правда, что про тебя говорят?
  --Ты о чем, любимый?
   Она действительно была плохой актрисой. Алексей услышал моментально возникшую напряженность в голосе, лицо вытянулось, взгляд заметался с одного предмета на другой.
  --Давно ты так роли получаешь?
  Жена отпираться не стала. С какой-то глубокой тоской в голосе сказала:
  --Надоело стоять во втором ряду, когда зрители аплодируют.
  
   Измена и стала той последней каплей, после которой склеивать в их семейной жизни оказалось нечего. Но управляющий "Трансэнергодальстроя" все-таки настоял, чтобы Алексей ограничился отпуском.
  
  
   * * *
  
  
   Первые дни в деревне пролетели в какой-то круговерти. Воспоминание детства перехлестывались с событиями нынешних дней. А способствовали этому встречи с бывшими товарищами и с одноклассниками. Немного их осталось в деревне. За бутылкой вина или самогонки, а чаще и того и другого, вместе вспоминали шумную, беззаботную пору. Трудностей было немало, но все равно эти годы были самыми счастливыми.
  
   Потом разговор постепенно, по мере опьянения, переходил на дни сегодняшние. Механизатор Кузьма ругал чем свет стоит механика, который ничего не смыслит в сельской технике, а потому нужных запчастей не хватает, в то время как "разного хлама навозил" горы.
  --Каждую неделю мотается в город. Только пользы от его поездок ноль. Сплошные убытки,- распаляясь гневом, почти кричал он. И тут же, саркастически хихикая, заговорщицки продолжал:
  --В лизинг, говорит, беру, так намного дешевле. Только мы знаем какой у него в городе лизинг. Шмара у него там завелась. Вот и ездит к ней. Все знают, но молчат. А он не на свои денежки ездит к ней. На наши, нами заработанные...
  
   Бригадир отделения Васька Стародуб остро критиковал действия агронома и председателя агрообъединения.
  --Люди грамотные вроде,- сетовал он,- а иной раз выкинут такие фортели, что девяностолетний дядька Фядос и тот только головой от удивления трясет. Вот и нынче ни с того, ни с сего решили картошку посадить в бывшем Марьином болоте. Места эти хоть и осушались мелиораторами, но в сырой год их все равно заливает водой начисто.
  --Пока, слава Богу, дожди обходят стороной, - продолжил он, затянувшись сигаретой.
  
   С Васькой не соглашался общий старый товарищ Виталька Комаренко. Он при конторе в каких-то небольших начальниках пристроился.
  --Что ж ты на совещании промолчал, когда посевные планы обсуждались. Ты же передо мной выступал?
  --Выступал.
  --Ну и что сказал - помнишь?
  --Повестка дня другая была.
  --Нет, брат, не увиливай. Председатель вынес на совет какой вопрос? Как от мелиорированных земель большую отдачу получить. Поделился планами засеять яровыми зерновыми или кормовыми культурами. Раз уж с озимыми проморгали время. А ты: бульбачка, если уродится - никакая культура с ней не потягается. Говорил?
  --Так я ж правду сказал.
  --Эта твоя правда до первого дождя. А дождик пройдет и торфяное поле сразу же раскиснет. Никакую технику туда не загонишь.
  --Зачем раньше времени тревогу бить. А вдруг обойдется, и дождей не будет осенью.
  --В том-то и дело, что у нас дожди чаще идут не тогда, когда просят, а тогда косят. Но обвинять председателя зря не надо.
  
  
   Иногда спор перерастал в настоящий научный диспут. Алексей с усмешкой думал, если бы не рабочие спецовки, не сразу бы догадался, что перед ним простые работяги.
  --Сами там в конторах намутят, а потом по телику кричат: "Уборка проходит в крайне неблагоприятных условиях". А когда они у нас были благоприятные?- задавал риторический вопрос захмелевший Кузьма.- Правильный термин изобрели ученые. У нас, дескать, зона рискованного земледелия. Каждый год - риск. Понял? Чем не универсальное оправдание на все случаи?
  --А чем картошка хуже твоей пшеницы или какой-нибудь другой культуры?- не унимался Васька.
  
  Вопрос адресовался Комаренко, но слово снова взял Кузьма:
  --В том-то и дело, что хуже. Пшеница скрепляет почву, особенно если вместе с ней клеверок посеять. Комбайн за милую душу пройдет...
  
  
   Горячность друзей детства убеждала Алексея больше, чем их слова, что они искренне болеют за дела в хозяйстве. Но мать, с которой он поделился своими впечатлениями о товарищах детства, остудила его пыл:
  --Да алкаши они! Работают спустя рукава, а поговорить, конечно, мастера. Тем более, когда на халяву наливают.
  И без перехода спросила:
  --А когда ты, сынок, поедешь в свою Сибирь?
  Алексей подошел, обнял мать:
  --Ни в какую Сибирь я, пожалуй, больше не поеду. Днями смотаюсь в область, на военный учет стану. А заодно поспрашиваю, где строители нужны.
  
   Увидев, что женщина колеблется, что-то спросить хочет и не решается, подбодрил ее:
  --Тебя, мама, что-то беспокоит?
  --Состояние дома меня волнует, сынок. К председателю ходила еще задолго до твоего приезда. Обещал выделить машину лесоматериалов, дом подремонтировать. Совсем прохудился. Может, ты бы сходил, а то он нас, пенсионеров, не очень жалует.
  
   Алексей смутился. Стало стыдно, что сам не заговорил на эту тему. По приезду в деревню сразу в глаза бросилось, что дом давно не чувствовал хозяйских рук, кровля обветшала и местами прохудилась. Особенно над сенцами. Но встречи с друзьями детства, юношеские воспоминания приглушили, отодвинули на второй план заботы о быте. Да и планы он не связывал с этим домом. Надеялся, что с его навыками и послужным списком, найдет хорошую работу в городе, получит квартиру и возьмет мать к себе. На это уйдет максимум год-другой не больше. Но сейчас показалось крайне неуместным кормить мать завтраками, когда и сам еще не знает, где работать будет.
  --Извини, мама. Самому надо было предложить услуги. Завтра же схожу.
  
  
   * * *
  
  
   Председатель агрообъединения как будто только его и ждал. Не успел Алексей закрыть за собой дверь, как Леонид Артемович Силантьев забасил:
  -- Ну, наконец, дождался! Все думал, когда же ко мне заглянешь хоть на минутку.
  Встал из-за стола и, широко шагая, подался навстречу:
  --Здравствуй, выпивоха! Спаиваешь наших работяг? Вижу, заматерел в своих Сибирях. Садись, рассказывай, как там народу живется?
   Алексей сел, но не знал, что рассказывать, только пожал плечами. А председатель не переставал гудеть:
  --Там размах, наверное, не чета нашему? Правда, сейчас поскромнее сообщения. А раньше только, бывало, и слышишь по радио и телевидению - одна гигантская стройка за другой. Слышал, и ты строил?
  
   Чувствуя, что отмалчиваться больше неудобно, неопределенно ответил:
  --Строил.
  --Миллионами, небось, ворочал?
  --Приходилось и побольше,- все так же односложно ответил Соловьев.
  --Ну ты, брат, и силен!- в очередной раз пробасил председатель, и шумно дыша и постукивая пальцами по столу, склонил голову и замолчал. Алексей, пользуясь моментом, присмотрелся к хозяину кабинета. Перед ним сидел полноватый мужчина лет пятидесяти, крутолобый с нависшей над переносицей складкой. Короткие, толстые пальцы отбивали дробь то убыстряя ритм, то замедляя, как бы подчиняясь бегу мыслей этого крупного человека.
  
   Наконец Алексей решился прервать молчание:
  --Хотел бы попросить вас, Леонид Артемович...
  --Знаю, знаю,- бесцеремонно перебил его председатель.- Машину леса обещал твоей старухе. Завтра подвезут.
  Быстро взглянул исподлобья:
  --Сам будешь ремонтировать или, может, бригаду направить? Афонька Летунов ей командует. Сказывают, твой одноклассник. Тоже институт окончил, да вот в великие строители не вышел. А с бригадой управляется хорошо.
  
  --Так подослать или сам? - уже в упор глядя, повторил свой вопрос председатель. И Алексей вдруг почувствовал тяжесть в его взгляде. Отчего-то даже стало не по себе. Вспомнился похожий эпизод. Приехал как-то с головного офиса их холдинга один крупный начальник. Дела в "Трансэнергодальстрое" шли тогда не совсем хорошо. Он собрал всех начальников управлений, старших прорабов, ведущих специалистов и также уперся в него тяжелым взглядом. Алексей просто не успел погасить улыбку после веселой шутки соседа. Ему больше всех тогда и досталось, хотя дела в его управлении шли лучше, чем в других.
  
   И вот теперь также тяжело взглянул на него председатель. Алексей поспешил с ответом:
  -- Спасибо, сам с руками, да и соседей подключу.
  --Ну сам так сам.- И вдруг добродушно предостерег:
  - Смотри только, чтобы соседи-одноклассники не пропили лесоматериал вместе с твоей избенкой. Уж больно они охочи до выпивки.
  
   Алексей посчитал разговор исчерпанным, встал и собрался было уходить. Но председатель задержал его руку в своей.
  --Я вот зачем тебя, Алексей Сергеевич, поджидал. Хотел тебе предложить место прораба в нашем хозяйстве. Но вижу, быть прорабом тебе не с руки. Ты птица другого полета. Стройки большие возводил. А давай-ка мы вот что решим. Ко мне в заместители по строительству пойдешь? Окладом не обижу. Дело у нас большое разворачивается. Шутка ли, комплекс задумали животноводческий построить! Не такой, разумеется, как в твоих Сибирях размах, но все же о сотнях миллионов речь идет. По европроекту. Вот только дела у нас не шибко хорошо идут. Строитель с головой нам нужен, ох как нужен!
  
   Растерявшись неожиданным поворотом разговора, Алексей не зная, что ответить, зацепился за последние слова:
  --И не просто с головой, но и со знанием местной, сельской специфики. А я в основном по городам строил. Да и откуда вам знать, Леонид Артемович какой я строитель?
  --Как сказать! - с хитрым прищуром улыбнулся председатель. - Связь нынче у нас исправно работает.
  
   Видя, что Алексей тщетно пытается понять, о чем речь, рассмеялся:
  --Ну не думаешь же ты, что я вот так, с бухты-барахты, предложил тебе должность своего заместителя? Пока ты тут пьянствовал с дружками, я связался с твоим начальством. Сказал Хабаровцеву, что ты дом матери ремонтируешь, пусть быстро не ждет. А он и говорит мне, "лишь бы решил вернуться, самолет за ним персонально пришлю". Не за каждым работником начальство готово самолет прислать.
  
  --Хабаровцев еще про орден говорил что-то. Это правда?
  --Да,- совсем смутившись, кивнул Алексей.
  --Так что, как видишь, не кота в мешке беру. Не поглянется работа - держать не буду. Ты мне комплекс построй только.
  
   Чтобы хоть как закончить этот разговор, Алексей пообещал председателю подумать.
  --Подумай, подумай. Но только не долго. Мы и так все сроки уже пропустили. А бригаду я тебе все-таки подкину, чтобы с ремонтом не затягивал.
  Подумав немного, кинул быстрый взгляд на собеседника:
  --А может новый дом сразу, а? За неделю поставим. Уж что-что, а дома ляпать Афонька Летунов наловчился еще будучи на шабашке.
  --Думаю, нет необходимости пока. Да и мать не согласится.
  --Ну смотри, а то я ведь не каждый день такие предложения делаю.
  
  
   * * *
  
  
   Выйдя из конторы, Соловьев аж глаза на время зажмурил. Не потому, что на улице ярко светило летнее солнце, а от нахлынувших мыслей и чувств. Сколько раз там, в далеких краях, он прокручивал в мыслях свое возвращение домой. Но такая вот картина, что работу предложат в родной деревне, ему не виделась. Он понимал, что на новом месте не сразу найдет дело по душе и по способностям. Знал только, что работать придется. В его тридцать восемь лет еще можно сделать новую неплохую карьеру. Но как это будет в реальности, мыслями на этот счет особо не утруждал себя. Просто обрывал их на этом моменте. "Приеду, там видно будет",- успокаивал себя. А тут и строительство комплекса, и он начальник этой стройки! Мог ли он подумать о таком повороте еще утром? Голова шла кругом. Захотелось побыть одному, собраться с мыслями, и Алексей свернул к реке.
  
  
   Отошел подальше от дороги, ведущей на мост. Обогнул густые прибрежные заросли и присел на бугор из сплетённых кореньев старой сосны, присыпанных песком. Это было любимое место его детства. Река вот только обмелела, отодвинулась от бугра на несколько метров. Уже давно не судоходная, но красоты своей не потеряла. Даже наоборот. Отступив от берега, река обнажила прекрасные песчаные пляжи, оставаясь при этом достаточно удобной для купания. Вот и сегодня на противоположном берегу на пляже нежились немногочисленные отдыхающие. Скорее всего это были приезжие. Невдалеке от берега виднелись их машины.
  --А почему бы и мне не искупаться?- подумал Алексей и, раздевшись, не мешкая, бултыхнулся в воду.
  
   Проплыв какое-то время по течению, повернул обратно. И тут обнаружил, что его усилий не хватает, чтобы продвинуться вперед. Река стала мельче, но скорость течения оставалась высокой. Алексей перешел на кроль, заработал руками и ногами энергичней. Эффект все тот же - течением его относило все дальше от старой сосны. Он оглянулся. Метров через двести река делала поворот влево. И тогда Алексей решил плыть к противоположному берегу, используя естественное устремление водного потока.
  
   Ступив на песок, огляделся. До пляжа с отдыхающими было около километра. "Ничего себе, окунулся!- усмехнулся он.- Теперь придется месить песок". Ноги и в самом деле временами глубоко утопали во влажном песке, но в основном идти по кромке воды было легко и приятно. Небольшая рябь от едва ощущаемого ветра, у берега преобразовывалась в небольшие ласковые волны и нежно накатывались на босые ноги.
  
   Соловьев был еще довольно далеко от пляжа, когда из реки до него донесся запыхавшийся женский голос:
  --Лешка, за тобой не угонишься. Ну остановись же ты, наконец!
  Повернувшись на голос, увидел выходящую из воды молодую женщину. Что-то в ее облике показалось знакомым, но узнать кто это, несмотря на усилия, не смог.
   Женщина тем временем, приближаясь к нему, радостно заулыбалась.
  --Фу, наконец-таки догнала! А я, когда увидела, как ты прыгнул с обрыва, поспешила следом. Но за тобой разве угонишься!
  
   Подойдя вплотную, глядя на его вопрошающе озабоченное выражение лица, весело рассмеялась:
  --Не узнаешь? Неужели так изменилась? А ты все такой же красавчик! Высокий, подтянутый. Да и кубиками на животе, смотрю, не обижен. Сразу видно, спорт не бросаешь.
  
   Женщина при этом бесцеремонно ткнула кулачком в его упругий живот. Но, увидев, что собеседник никак не среагировал на ее действия, все так же молча озабоченно смотрел на нее, женщина сделала капризно-обидчивое лицо:
  --Лешка, не будь сволочью. Не прощу обиду, если не узнаешь прямо сейчас.
   И тут все стало на свои места. Вспомнилась хрупкая, тоненькая девушка из медицинского института, которая к месту и не к месту часто повторяла слова "прямо сейчас". И первое, что всплыло в памяти, это настойчивое желание студентки-первокурсницы Лиды Серебрянской после первого же свидания, пойти в ЗАГС и расписаться "прямо сейчас".
  
   Лешка был на преддипломной практике, и женитьба в его планы никак не вписывалась. Но девушка ему очень понравилась. Легкая, подвижная с неизменной улыбкой на лице. На первом же свидании предложил ей остаться ночевать у него в комнате.
  --Как, прямо сейчас?- несколько удивленно спросила она. Но услышав в ответ "А почему бы и нет?" начала раздеваться.
  
   Хорошо, что утром следующего дня быстро выяснилось, что в понедельник ЗАГС выходной. Потом как-то само собой ситуация разрулилась. И хотя молодые люди встречались еще до самого отъезда Лешки в институт, расписаться "прямо сейчас" Лида больше не просила. Чаще это любимое ею словосочетание произносила, как только они оставались одни:
  --Почему бы нам не заняться любовью прямо сейчас?
  
   А буквально за пару дней перед отъездом, Лешка увидел ее, выходящей из общежития с парнем под руку. Они счастливо улыбалась, а Лида без умолку щебетала что-то своему спутнику на ухо. Единственное, что услышал он отчетливо, это все те же сакраментальные слова "прямо сейчас". К чему они относились Лешка выяснять не стал. И вот встреча через шестнадцать лет!
  
   Заметив, как с лица Алексея моментально слетело напряжение и быстро сменилось изумленной улыбкой, женщина радостно воскликнула:
  --Вспомнил? Вижу, что вспомнил! А я тебя тоже не сразу узнала. Мы с подругой отдыхаем на песчаном пляже. Красотами через бинокль любуемся. Вдруг видим одинокий мужчина появился на противоположном берегу. Я долго присматривалась пока, наконец, не догадалась, что это ты. Побежала в воду с надеждой прямо сейчас обнять тебя, а ты бултых в воду, и тебя уже не догнать.
  --А ты даже узнать не захотел...
  
   Соловьев понял, что надо немедленно что-то сказать, чтобы загладить неловкость встречи:
  --Как же я тебя мог узнать, Лидуся, если ты так похорошела? Да ты же красавица, хоть сейчас на конкурс. Корона победительницы обязательно тебе бы досталась.
  --Тоже мне скажешь,- расцвела в радостной улыбке женщина. - Ты мою подругу не видел - вот настоящая красавица! Но я тебя все равно расцелую прямо сейчас. Умеешь ты поднять настроение.
  
   Лида от слов перешла к делу. Крепко обняв мужчину, дважды поцеловала его в щеки, а третий раз в губы. При этом задержалась с поцелуем явно дольше, чтобы его можно было назвать просто дружеским. Алексей даже почувствовал определенное волнение. И не против был подольше ощущать теплые мягкие губы женщины на своих губах.
  
   Они уже подходили к пляжу, когда от ближайшей кучки отдыхающих, легко поднявшись, отделилась девушка и направилась к ним.
  --Ну где ты так долго пропадала, Лида? Я уже волноваться начала.
  И действительно весь ее облик выдавал волнение.
  --Я даже мужчин просила проследить, не случилось ли что с тобой.
  
  
   * * *
  
  
   Серебрянская ничуть не преувеличила, назвав подругу красавицей. Лешка смотрел на нее во все глаза. К ним приближалась стройная, невысокая девушка лет двадцати трех-двадцати пяти, с красивыми ногами и большими ясными глазами на слегка загорелом лице.
  --Это и есть твой утопленник? - едва подойдя, спросила она подругу. И не ожидая пока та познакомит их, сама представилась:
  --Катя,- и протянула руку для пожатия.
  --А почему утопленник?- назвав себя, спросил девушку Алексей.
  --Так Лида же, увидев как вас понесло течением, сразу же бросилась в воду со словами: "Он же утонуть может прямо сейчас".
  --Выходит, что ты меня спасать бросилась? - с неожиданно возникшей теплотой в голосе спросил Соловьев Лиду.
  --Плохой с меня спасатель. Сама еле на берег выбралась,- слегка смутившись, тихо ответила она и пригласила Алексея разделить с ними компанию.
  
   У женщин нашлась бутылочка вина. И вскоре разговор от привычных для такого случая воспоминаний плавно перешел к сегодняшним дням. Алексей узнал, что Лида гость Кати. Они познакомились на очередных курсах повышения квалификации медицинских работников год назад. Сама Катя работает в детском отделении областной клинической больницы. Обе женщины находятся в отпуске. Вот и решили выехать на природу. У Кати в соседней деревне живет близкая родственница матери, у нее и остановились.
  --Сегодня у нас, наконец, полноценная компания отдыхающих, с мужиком, - сказала Лида, когда Алексей поведал женщинам свою историю.- За это и выпьем прямо сейчас.
  
   Когда Алексей напомнил, что его одежда на другом берегу и надо бы забрать ее, Лида предложила свозить его на тот берег на машине.
  -- И неплохо бы до магазина подскочить еще одной бутылочкой разжиться,- добавила она.
  Катя поддержала инициативу подруги, и предложила:
  --Вы за одеждой и в магазин, а я в это время искупаюсь.
  
   Проезжая через мост, Алексей спросил Лиду, не боится ли она ездить под хмельком. Автоинспекторы не жалуют таких водителей.
  --А где ты их видел на сельских дорогах? Ты поэтому так напряжен весь?- И уже улыбаясь предположила:
  - А может боишься, что в ЗАГС повезу прямо сейчас? Расслабься. Прошли те времена. Да и замужем я.
  
   Говоря это, Лида как бы между прочим положила свою руку на загоревшее бедро мужчины. Алексей как-то сразу дернулся и, покраснев, замер. Скосив глаза, Лида увидела причину такого нервного поведения мужчины. И машина, послушная ее рукам, плавно съехала на боковую дорогу, и, свернув за ближайшие кусты, остановилась. Лида чуть переместила руку вправо и прильнула к Алексею:
  --А нас есть время заняться этим прямо сейчас...
  
   На пляж они вернулись уже далеко за полдень. Но, похоже, Катя, не придала их долгому отсутствию никакого внимания. Она загорала в компании двух молодых людей. Это было более чем странно, но Алексей почувствовал легкие уколы ревности. Однако вскоре, к его удовольствию, один их парней заторопился по своим каким-то неотложным делам, а второго неутомимая Лида взяла под свою плотную опеку.
  
   Провожались они, когда солнце уже пряталось за пролеском. Погода резко стала портиться. Подул северо-западный ветер, и на горизонте сразу же появились первые темные тучи. Лида торопливо обняла Алексея и, слегка кокетничая, сказала:
  --Мы с Виктором еще немного погуляем, а потом я его подвезу до дому.
  
   Катя тоже явно не спешила домой, несмотря на то, что на землю уже упали первые тяжелые капли дождя. Она взяла Лешку под руку и, пройдя через узкую калитку, повела в сплошь увитую диким виноградом беседку. Едва они успели заскочить внутрь, как все вокруг утонуло в водяных потоках.
  --Это мое личное пространство,-пояснила девушка.- Особенно, когда спать не хочется, я ухожу сюда с ноутбуком. Засиживаюсь тут за полночь.
  
   Улыбнулась каким-то своим мыслям и продолжила:
  -- Тетка недавно даже потеряла меня. Я свет в беседке из-за комаров не стала включать, а сама в наушниках сидела. Так она походила по двору, посмотрела, послушала и давай кому-то названивать, обо мне справляться. После этого случая стараюсь домой вовремя приходить.
   Лешка понял это как намек и тут же вскочил:
  --Может и я тогда пойду?
  
   В этот момент небо осветилось молнией и раздался оглушительный грохот грома. Девушка непроизвольно вздрогнула и прижалась в мужчине.
  --А я вас не отпускаю. Мне страшно. Да и куда вы в такой ливень пойдете?
  
   И вдруг без всякого перехода, глядя в упор на спутника, спросила:
  --Это правда, что у вас с Лидой любовь была?
  Алексей еле сдержался, чтобы не покраснеть. Подумал, не могла же Лида про сегодняшнюю интрижку ей сказать, и решил приоткрыть завесу над прошлым:
  --Встречались какое-то время шестнадцать лет назад...
  --Я тогда только в первый класс собиралась пойти,- с грустью в голосе констатировала Катя. И в задумчивости, отошла в противоположный край беседки.
  
   Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к затухающему шуму дождя и удаляющимся громовым раскатам. Вскоре дождь и вовсе прекратился. Алексей понял, что его больше ничего не держит и поднялся. Сказав "до свидания", уже хотел было шагнуть за порог, но Катя остановила его:
  --А поцеловать меня на прощанье вы разве не хотите?
  Увидев, что мужчина как-то суетливо дернулся и отступил в сторону, рассмеялась.
  --Вас испугало моё предложение? Но мне уже давно не семь лет.
  
   Девушка решительно приблизилась к нему и подставила щеку для поцелуя. Алексей, еще не отойдя от смущения, неловко ткнулся в ее щеку. Хотел было уже отстраниться, как вдруг Катя обхватила его голову руками и прильнула к его губам. Это длилось какое-то мгновение, но Алексей понял, что если он сейчас не уйдет, он может наделать много глупостей. Тем более, что уловил идущий от девушки запах алкоголя, и понял причину ее раскованности и дерзкого поведения. И все же не сдержался, и сам крепко поцеловал Катю.
  --Буду очень ждать следующей нашей встречи,- сказал он и торопливо покинул уютную беседку.
  
   Вопрос оставаться или нет в деревне для него больше не стоял. Завтра же он даст свое согласие Силантьеву. И когда мать спросила его, где он пропадал, Алексей обнял ее и ласково сказал:
  --Завтра начинаем ремонт. Будем жить вместе, мама. Если ты, конечно, не против.
  Мать в ответ только плотнее прислонила к его груди голову и непроизвольно заплакала. Она так ждала этих слов от сына.
  
  
   * * *
  
  
   Когда неделю спустя ремонт дома был закончен, Тимофеевна пригласила всех к столу, накрытому прямо в саду. Все оживленно загудели.
  --Вот это по-нашенски. Закончил дело - пей смело!
  Только Афанасий Летунов заторопился домой. Когда Алексей стал настойчиво звать присоединиться ко всем, пряча глаза, сказал:
  --Пойду я. Супруга все уши прожужжала: Лешке хату строишь, а у себя даже забор не починишь. В самом деле, хоть один кол воткну с улицы. А то скотина идет с пастбища и все норовит в дырку залезть. А у нас рядом с улицей морковь растет, соблазн большой.
  --Давай садись, Афоня. Выпьем по паре стопок да и тебе подсобим забор поставить,- загалдели мужики.- А хочешь так и дом отгрохаем получше чем у Лешки? Мы теперича казаки вольные.
  --Безработные,- уточнил кто-то.- Пока комплекс не начнет по-настоящему строиться.
  
   Но когда Летунов все же собрался уходить, к нему подошел старый плотник Петрович. Он еще в пору их детства плотничал. Незаменимый был человек на селе. Далеко не каждый даже краснодеревщик мог потягаться с ним в умельстве.
  
   Обнял Афоню за плечи и, отвернувшись, вполголоса заговорил. Лешка, который был ближе всех к ним, слышал весь их разговор от первого слова до последнего.
  --Ты на Сергеича обиду зря держишь. Не он тебе дорогу перешел. Это тебе председатель закрыл ее. Еще до Лешкиного приезда, сам знаешь за что.
  --Все я понимаю, Петрович. Но не могу себя перебороть. Да и в самом деле работы дома полно.
  --Ну гляди, Афанасий. Только Таське своей объясни, что крылья-то сперва она тебе подрезала, а потом уж тобой погонять стали все кому не лень.
  
   Когда Афанасий Летунов ушел, кто-то бодро крикнул:
  --Ну, тетка Тимофеевна, наливай. И новоселье, и поминки сразу справим.
  --Господи, ты что мелешь7 Какие поминки?- всплеснула руками женщина.
  --Да вот по другу-товарищу нашему Афоне. Был мужик и нет, был специалист и нет его. А стало быть поминки в самый раз.
  
   Все давно уже разбрелись, а кто задержался у стола, за теми пришли жены или сестры. Остались только Алексей и старый плотник Петрович. Он расспрашивал как живут люди в тех далеких краях, где Соловьев прожил столько лет. Дивился размаху работ. И в конце признался:
  
  --А я, едрена корень, всю жизнь мечтал побывать в тех краях, но так из дому никуда не вырвался. Дальше областного центра нигде не пришлось побывать. Сначала чувствовал, что без меня туго нашим деревенским бабам придется. Считай, один плотник на всю округу. Были, конечно, и другие, но они больше на выпивку нажимали. А когда легче стало, мальцы свои подросли, боязно стало отрываться от дома. Так и сижу до сих пор возле бабиной юбки. А ты вон какой рисковый: раз и в Сибири, два - и ты уже на Дальнем Востоке.
  
   Долго они еще говорили о превратностях жизни, о знакомых. И казался нескончаемым этот разговор. Вспомнили и Лешкиного отца. Умер он рано. Мальчуган только ходить стал. Мать рассказывала эпизод, когда сын первый раз оторвался от стула и сам подошел к кровати, на которой лежал отец. Это было последнее, что тот увидел. Слабо улыбнулся, а через пару минут его не стало.
  
  --Хорошим мужиком был твой отец. Со стержнем,-задумчиво сказал Петрович. Подняли рюмки и молча выпили.- Не шатался вслед за шатаниями партии и науки, ей подпевавшей. Агрономические дела вел по совести. Не торопился быстрее отсеяться, чтобы раньше всех отрапортовать. Сроки выдерживал для каждой культуры, проверенные временем.
  
   Алексей был рад доброй памяти Петровича об отце. Но его все время подмывало спросить, что тот имел в виду, когда советовал Афоне обиду зря не держать на него. Но Петрович, вдруг, когда разговор начал затухать, сам заговорил о Летунове:
  --Грамотным специалистом вернулся в село Афоня. Но надо же ему было влюбиться в Таську Панасову! Та что до кавалеров, что до денег дюже охоча была. Не успели пожениться, как она его давай пилить: "Институт закончил, а 120 рублей получаешь. Митька Захарьев вон с восьмилеткой по триста рублей ежемесячно на книжку кладет". Так и пилила до тех пор, пока Афоня не пошел к Митьке в бригаду шабашить. Строил он, как и прежде, для колхоза, только теперь драл с него в три раза больше. А когда от услуг шабашников отказались, Афоня организовал свою бригаду и стал ездить по другим хозяйствам и даже районам. По три-четыре месяца дома не бывал, зато денег привозил много. Так и шабашил Афоня до тех пор, пока кто-то, добрая душа, не подсказал ему, что Таська с новым агрономом вроде бы в симпатии состоит.
  
  --Перестал Афоня за длинной деньгой гоняться, попросился у председателя на прежнее место прораба, а он ему от ворот поворот.
  --Бригаду могу доверить, не более,- сказал, как отрезал Силантьев.
  Так и ходит несколько лет уже Афоня в бригадирах. Надеялся, когда строительство большое начнется, его позовут. Но характер у председателя, видать, не простой. Афоня словно перестал для него существовать.
  --А я при чем здесь?- не вытерпел Алексей.
  
   Петрович помолчал немного, выражая недовольство тем, что его перебили, потом медленно, словно рассуждая сам с собой, заговорил:
  --Это как на все посмотреть? Вроде, и не причем. Только Афоня, сказывают, ездил в область, покаялся. И там как будто бы, пообещали использовать его по специальности на строительстве комплекса. Поговаривали даже, что его назначат начальником строительства. А тут ты приехал, и дал согласие работать с председателем.
  --Ну и что?
  --Вот председатель за это и уцепился. Дескать, у меня готовый руководитель есть. Проверенный, с орденом. "А вы мне какого-то шабашника суете в руководители,- высказывал он свои возражения областному начальству.- Для него весь интерес в том и состоит, чтобы в карман побольше положить." Тем и крыть нечем.
  
  --А у нас, сам знаешь, шила в мешке не утаишь. Вот и выходит, Леша, что дорогу ты ему перешел, хоть Афоне я совсем другое говорил.
  --Да слышал я,- насупился Соловьев.- Только никак не пойму, какие ко мне могут быть претензии?
  --А что тут понимать? Ты ведь тоже не в колхоз поехал после вуза, хоть на тебя запрос был из хозяйства. Или я что-то запамятовал?
  --Был запрос, Петрович. Только в Сибири в то время люди нужны были еще больше, чем здесь.
  --Это мы понимаем. Не к теще на блины ехал ты, сынок. Но все же, согласись, как это там говорится, варяг ты для нас. Приезжий, значит. Как Афоня шабашил, с десяток годков уже прошло. Можно было бы и забыть, простить этот вывих.
  
  --Только есть, мне кажется, у нашего председателя и какой-то другой расчет. Какой, пока не знаю, но есть, едрена корень, это точно. Не стал бы он так суетиться, твою мать обхаживать, дом ремонтировать, запросы на тебя делать. Как бы ты, Лешка, не оказался шестеркой в его карточной колоде?
  --Шестерка, если она козырная, туза бьет,- вспомнил любимую поговорку Хабаровцева Алексей.
  --Ну, ну. Ежели козырная, то, конечно,- только и нашелся что сказать Петрович, и засобирался домой.
  
  
   * * *
  
  
   Дела на строительстве комплекса шли крайне неважно. В этом Соловьев убедился в первый же день работы в новой должности. Инженерные коммуникации нулевого цикла еще не были проведены, а корпуса некоторых помещений уже начали возводить. Такого подхода к строительству Алексею в самом дурном сне не могло присниться. Он тут же помчался в контору подрядной организации и в пух и перья разругался с начальником Семеном Вальштейном. С ходу обвинил его в не профессионализме и желании пустить пыль в глаза.
  
  --Вы, по сути, впустую потратили уже с десяток миллионов рублей. Как прикажите это понимать? Как вы собираетесь сейчас прокладывать подземные инженерные коммуникации? Снова разрывать помещения? Или у вас есть другое мнение на этот счет? Тогда объяснитесь.
  
   Семен Натанович Вальштейн даже глазом не моргнул, пока выслушивал обвинения нового куратора строительства. А когда Соловьев, все еще пылая гневом, замолчал, Семен Натанович отыскал в куче документов нужную папку и придвинул ее к Алексею.
  --Покажите мне хоть один объект, который я возвел без письменного указания вашего председателя.
  --Как же так? Это же явное нарушение всех норм строительства,- недоумевая, осекся Алексей.
  --Ну, с нормами вы явно переборщили. А что некоторые отступления от проекта есть, так это я и сам знаю. И председатель ваш знает. Ему надо было быстрее начать осваивать средства, чтобы получить гарантированное финансирование на следующий год.
  --Так и возводили бы инженерные коммуникации? И объемы нужные набрали и ничего не нарушили бы!
  --Так-то оно так,- вяло возразил ему Вальштейн.- Только к началу строительства нужное оборудование еще не поступило. Да и со специалистами по его монтажу прострел вышел. Они по прежнему договору еще работы не закончили. Не могли же мы простаивать? Нашему управлению тоже деньги зарабатывать надо. У людей семьи, свои планы...
  
   Только сейчас Алексей по-настоящему понял в какую авантюру ввязался. Но отступать было поздно. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Сколько раз говорил он себе эти слова раньше. Вот и нынче засел за документацией, изучал чертежи, пытаясь понять как можно наиболее безболезненно, без особого ущерба для уже выполненных работ исправить положение. Оформлял заявки и сам ездил в город выбивать нужные материалы, оборудование. Но дело дальше обещаний чаще всего не шло. В департаменте сельского строительства на него совсем скоро стали смотреть как на назойливо жужжащую пчелу, которую и прихлопнуть нельзя из-за ее полезности, но и слушать больше невтерпёж. Именно так отнесся глава департамента к очередной просьбе Соловьева поспособствовать достать в аренду на недельку кран:
  --Где я тебе его возьму? У меня что - под окном стоит парк кранов, а я делаю вид, что их нет? Может ты, молодой человек, покажешь, где они?
  
   Успокоившись слегка, седой, полный мужчина, прошел на свое место. Шумно отдышавшись, отпил несколько глотков воды прямо из графина, миролюбиво продолжил:
  --Убеждал не один я вашего председателя не начинать стройку без полного обеспечения. Только ему как будто кто-то гвозди в одно место примерять стал. "Быстрее начнем - раньше кончим", говорил. И вот теперь застряли, еще толком не начав строить.
   Когда Алексей уже был у двери, задержал:
  --Ты вот что, сходи на поклон к начальнику треста Герману Короткову. Деловой мужик. Может подсобит чем-нибудь.
  
  
   В приемной управляющего трестом его встретила уже довольно пожилая сухопарая женщина. Предложила подождать, а сама пошла докладывать. "Тут вряд ли чем разживешься",- огорченно подумал Алексей, увидев в этом действии отголоски старой бюрократии. Но не успел он до конца додумать эту мысль, как дверь распахнулась и из кабинета управляющего вышел высокий, стройный, если не сказать поджарый мужчина лет сорока, и, улыбаясь, спросил:
  
  --Так вы и есть тот самый надоедливый строитель, который не одному чиновнику в департаменте печенку проел? - И, протянув руку, представился:
  - Коротков Герман Дмитриевич.
  --Ну пойдемте потолкуем, Алексей Сергеевич. Между прочим, председатель агрообъединения о вас отзывается не иначе как о знаменитом строителе.
  
   От управляющего трестом Соловьев ушел в хорошем расположении духа. С одной стороны сравнительно легко удалось договориться насчет крана и людей. Обещал управляющий и кое-какие материалы. С другой, и это главное, - Алексей в нем увидел делового человека, не любящего пустословия, и судя по всему, умеющего держать слово. Он и кран пообещал не сразу. Прежде исползал пальцем по сводному графику объектов, строительство которых ведет трест, и только потом сказал:
  --Кран будет свободен через четыре дня.
  
   Поинтересовавшись объемом предстоящих работ, тут же удовлетворенно заключил:
  --Если хорошо подготовите фронт работ для крана, я думаю, за пару-тройку дней управитесь. А я людей для монтажа инженерных сетей и оборудования кормокухни и молочного блока подошлю к этому времени. Но не раньше понедельника.
  
   "Понедельник будет в понедельник",- вспомнил Соловьев свою любимую присказку, довольный результатами переговоров. И решил, что перед тем как отправиться в обратный путь, не мешает заглянуть в ближайшее кафе перекусить. Людей было немного и Алексей вскоре с удовольствием уплетал борщ и на второе говядину под паром. Оглядев зал и не увидев никого из знакомых попросил у официанта пару бутылок пива. Одну решил выпить за обедом, а другую прихватить с собой в дорогу. Сколько раз, бывая на дальних стройках, он представлял себе, что вот так запивает вкусный обед пивом, что было подчас недостижимой роскошью в дальних районах. И вдруг кто-то приятным женским голосом спросил:
  --Я присяду с вами, если не возражаете?
  
   Алексей поднял голову и покраснел как мальчишка, которого застали врасплох за запретным делом. Перед ним стояла Катя. Мужчина суетливо вскочил, отодвинул рядом стоящий стул, и только потом предложил:
  --Конечно, Катенька, садитесь.
  --А куда это вы пропали, Алексей Сергеевич? Или как только стали большим начальником, сразу всех друзей забыли?
  
   Голосом девушка как бы укоряла, но лицо ее светилось радостью и улыбалось.
  --Это дела меня умотали, что на друзей и время не осталось,- неуклюже попытался оправдаться Сергеев.
  Но девушка, все так же укоризненно упрекнула:
  --Но есть же телефон. Или и на него времени не хватает?
  --Так вы же мне не дали свой номер.
  --А вы и не спрашивали.
  
   Эта легкая словесная пикировка дала возможность Алексею справиться со смущением и предложить не только обменяться номерами телефонов, но и побродить по городу.
  --Сколько раз бывал здесь, и ни разу не нашел времени хорошо узнать город.
  --Не обещаю показать весь город - моего обеденного времени не хватит, но свое любимое место покажу вам обязательно.
  
   Любимым местом Кати оказался небольшой скверик рядом с рекой. Она охотно поделилась новостями из своей жизни. Отпуск у нее закончился всего пару дней назад. Переехала от тетки в свою городскую квартиру. Живет с родителями. Лида в тот же вечер забрала свои вещи и переехала "квартировать" к Виктору, новому другу из пляжа.
  --Так что вы оба оказались плохими друзьями. Оставили меня одну в сельской глуши,- заключила Катя свой рассказ. И повернувшись к Алексею, спросила:
  --На сколько на этот раз вы спрячетесь от меня?
  
   Выслушав его обещания не терять ее из виду, огорченно спросила:
  --И всё? Впрочем, хотите вы того или нет, но я сама не дам вам больше исчезнуть.
  Взглянув на часы, попрощалась:
  --К сожалению, обеденный перерыв заканчивается.
  
   Алексей долго смотрел вслед девушке. У него было такое ощущение, что она уносит с собой частичку его сердца. Хотелось окликнуть, подбежать, обнять. Но почему-то не делал этого. Сдерживала мысль: вправе ли он, зрелый мужчина, пытаться встроить в свою жизнь судьбу этой еще довольно юной девушки?
  
  
   * * *
  
   Последняя неделя месяца прошла для Алексея в заботах и тревогах. Все мысли были подчинены одному - не выбиться с графика, который был согласован с Коротковым. Со своей стороны он сделал все возможное, чтобы избежать сбоев. Все волнения улеглись только тогда, когда кран прибыл на комплекс ровно к назначенному сроку. И монтажники оказались настоящими специалистами своего дела. Громоздкое оборудование будущей кормокухни и молочного блока было установлено в срок и качественно. Управляющий трестом оказался человеком слова. Теперь ничто не сдерживало возведение других объектов.
  
   Алексей был в хорошем настроении, когда в кабинет заглянула бухгалтер подрядной организации с целой кипой нарядов на выполненные работы за месяц.
  --Вы сейчас подпишите или мне зайти попозже,- деликатно осведомилась она.
  --Зачем ходить взад-вперед, ноги бить. Сейчас и подпишем,- бодро отозвался Соловьев и достал ручку.
  
   Сколько таких документов подписал он за свою бытность строителем? Вот и теперь одного взгляда было достаточно, чтобы ухватить суть и объемы работ, отраженных в очередном документе, и соотнести их с реально выполненными объемами. Почти все они грешили мелкими приписками. К ним Соловьев привык и относился терпимо. На финансовую отчетность предприятия они заметного влияния не оказывали, а потому подписывал такие наряды со снисходительной усмешкой, делая вид, что ничего не заметил.
  
   Стопка бумаг быстро уменьшалось. Бухгалтер уже встала со стула и стала собирать подписанные документы в папку. Как вдруг рука Алексея зависла над последним сводным нарядом. В нем значилось, что подрядная организация на объекте ОРЦ выполнила строительно-монтажных работ без малого на двадцать миллионов рублей, в том числе в минувшем месяце на четырнадцать миллионов. Все наряды, в которых пооперационно расшифровывались виды работ, их стоимость, были аккуратно скреплены в один пакет. Речь шла о двухэтажном доме с газифицированной котельной, бассейном и установкой для подогрева воды, сауной с бильярдной и двумя гостевыми домиками. Именовался данный объект оздоровительно-реабилитационным центром агрообъединения.
  
   Еще по одному документу требовалось оплатить аренду экскаватора и передвижного гусеничного крана за эксплуатацию в течение полутора месяцев какой-то частной фирме.
  --Это что за объект, которого нет в основной смете комплекса?- поинтересовался Соловьев у женщины.
  --Вам ли, Алексей Сергеевич, задавать этот вопрос мне?- вскинула насмешливый взгляд бухгалтер.
  --Что же в моем вопросе необычного?
  
  --А то, что мы, подрядная организация, выполнили задание заказчика в срок и качественно. Подпись комиссии агрообъединения под актом приемки удостоверяет это. Так в чем же дело?- В голосе бухгалтера послышались неприкрытый сарказм и упрек одновременно. Она смотрела на Алексея как на несмышленыша, которому приходится объяснять простые вещи.
  --Дело в том, что такого объекта в смете комплекса нет,- пропустил мимо ушей колкости Соловьев, и, убрав ручку в карман, дал понять, что подписывать больше ничего не намерен.
  
   Не удержался, посетовал:
  -- Оказывается, когда я бегал, искал кран, чтобы сдвинуть строительство комплекса с мертвой точки, кран все это время был в вашем распоряжении, но был занят на каком-то второстепенном объекте. Как это понимать?
  Бухгалтер уже явно начинала терять терпение.
  --Про кран я вам ничего сказать не могу. Что же касается ОРЦ, то заказ на него проходил как на один из вспомогательных объектов основного производства.
  
   Алексей понял, что этот разговор к истине не приведет. Прояснить ситуацию мог только Силантьев. Но председатель уже три дня как в отпуске, улетел в Тайланд. Соловьев чувствовал, что в документах есть какой-то скрытый подвох, хотя все подписи были на месте. Еще больше уверился в своем подозрении, когда бухгалтер хотела забрать эти документы с собой, а он попридержал их. В этот момент увидел как по лицу женщины пробежала тень испуга.
  --Я все-таки не хотела бы оставлять бухгалтерские документы строгой отчетности где попало, - решительно сказала она и снова сделала попытку забрать документы.
  --Когда подпишу, тогда и заберете,- строго ответил Соловьев, и спрятал сомнительные документы в сейф.
  
   Не прошло и пяти минут, как в кабинет к Соловьеву, стараясь погасить отдышку, возникшую от быстрой ходьбы, ввалился Семен Натанович.
  --У тебя где тут водичка? - спросил он, оглядываясь по сторонам.- Глотка два не помешало бы сделать.
  
   Графин Алексей прибрал в угол, чтобы вода меньше нагревалась от солнечного света. Налил в стакан и подал Вальштейну. Тот шумно выпил всю воду, и, помолчав, спросил:
  --Как думаешь, из каких средств я людям плачу зарплату?
  
  Увидев, что Алексей сделал попытку заговорить, перебил его:
  -- Не утруждай себя. Ты, конечно, знаешь, и я то же, что из тех денег, которые предприятие получает за выполненные объемы работ. В данном случае предприятие выполнило договор. Так почему же вы, Алексей Сергеевич, не хотите оплатить эти работы?
  Соловьев снова попытался заговорить, но Вальштейн и на этот раз опередил его:
  --Вы подпишите, чтобы я мог выдать людям зарплату, а сами разбирайтесь между собой хоть до второго пришествия, что и почему. Мы всего лишь подрядная организация. Нам выдали задание, мы его выполнили. Все наряд-задания завизированы председателем. А вы, уважаемый Алексей Сергеевич, всего лишь его заместитель и то без году неделю.
  
   Алексея начал раздражать этот разговор. Едва сдерживаясь, он буркнул:
  --Разберусь, подпишу.
  И встал, давая понять, что разговор окончен.
  --Не пожалейте потом,- отрешенно и очень тихо произнес Семен Натанович. Но прозвучали эти слова как явная угроза.
  
  
   * * *
  
  
   Неприятности не заставили себя долго ждать. Точнее было бы сказать, они посыпались на Соловьева как из рога изобилия. Начало им положило приглашение в областную прокуратуру. Упитанный, холеный мужчина в кителе советника юстиции третьего класса долго перекладывал какие-то документы на столе с одного места на другое, прежде чем поднял взгляд на вошедшего.
  --Да вы садитесь, садитесь. Разговор у нас долгий будет.
  
   Алексей накануне предупредил Катю о своем приезде в город и ему не терпелось узнать причину вызова и побыстрее освободится. Тем более странными показались прием и начало разговора. Они ему не понравились. Но еще большую неприязнь вызывал в нем чопорный хозяин кабинета. Не удержался, сыронизировал:
  --Статую красит вид, а человека - его деяния.
  
   Прокурор вскинул на него холодный взгляд.
  --Вы это к чему?
  --К ситуации вспомнился Пифагор. Мудрый человек был. В века смотрел.
  --Вам бы лучше своей ситуацией озаботиться,- посоветовал прокурор и, встав из-за широкого стола, принялся важно расхаживать по кабинету.
   Алексей со всех сил сдерживался, чтобы не вспылить.
  --Может вы все-таки скажете, зачем меня пригласили?
  
   Прокурор остановился перед Алексеем, засунул руку за борт кителя и уперев в него взгляд, суровым голосом спросил:
  --Уж не в дальних ли своих краях вы научились так беззастенчиво использовать свое служебное положение в личных целях? Должен вам сказать, у нас такое не пройдет.
  
   Алексей возмущенный вскочил:
  --Вы не забывайтесь, сеньор помидор, с кем имеете дело. Я пока еще не ваш клиент. Будьте добры, разговаривать человеческим языком.
  --Тихо, тихо,- принялся успокаивать его прокурор. Было заметно, что он не ожидал такой резкой реакции, спесь заметно поубавилась.- Вам все равно придется объясниться, почему вы в течение недели использовали труд целой бригады строителей на ремонте своего дома безвозмездно. Я уже не говорю про строительные материалы, которые вы не оплатили до сих пор.
  
   Алексею сразу стало все ясно. Вальштейн слов зря на ветер не бросал. Но если в случае с прокурором разговор сошел на нет, после первой же ссылки, что это были решения председателя агрообъединения, то вторая неприятность возникла там, где он даже подумать не мог. Оказалось, что на крановщика и монтажников не были оформлены наряды допуска на производство работ на комплексе с повышенной опасностью. Это была целиком его промашка. Закрутился и не подумал, что в тресте об этом не позаботились. "Хорошо, что хоть обошлось без травм и происшествий,- успокаивал себя Соловьев.- Отпишусь парой объяснительных". Но он плохо знал Вальштейна. Вскоре объявился и пострадавший.
  
   Встретившись с управляющим трестом Алексей без обиняков спросил:
  --Как же так, Герман Дмитриевич?
  --Я и сам ничего не понимаю,- обескураженно заверил Коротков.- Этот якобы пострадавший уволился из треста как только я пригласил его на беседу. И, как мне сказали, перешел к Вальштейну. Ищите причины у себя под боком. Только могу предположить, что вы вольно или невольно разворошили клубок змей. Узнаете, кто настоящий хозяин ОРЦ, тогда многое для вас проясниться.
  
   Еще одним неприятным моментом стало то, что приказ о его назначении оказался до сих пор не утвержденным департаментом. В личном деле не хватало какой-то бумажки. За своей спиной он все чаще стал слышать разговоры, что "варягу" осталось недолго ходить в начальниках. Все ждали возвращения из отпуска председателя агрообъединения Силантьева.
  
   Светлым пятном в его жизни в этот период была только Катя. Она твердо заявила, что готова разделить с ним свою судьбу при любых условиях. И с его матерью они очень быстро поладили. У матери было только одно сомнение:
  --Уж больно молодая она,- но тут же, спохватившись, добавила:- Но душа у нее светлая! Вон глаза-то у нее как лучаться, засмотришься - у самой светлее на сердце становится.
  
   Алексей смотрел на их отношения и радовался. Имея за спиной немалый опыт семейной жизни, понимал, что те, кого ты любишь, далеко не всегда любят друг друга. Очень большая редкость, когда и мать и невестка настроены, образно говоря, на житейские волны одной длинны, оценивают события одинаково.
  
   Он и раньше не привык отступать перед трудностями, и тем более сейчас был не намерен покорно ждать ударов судьбы. Под предлогом необходимости для сдачи объекта в эксплуатацию, сделал заявку от агрообъединения на оценку кадастровой стоимости участка под ОРЦ. И получил ответ, что заявка на этот объект уже поступала от некоей гражданки Халалеевой Зульфии Соломоновны, для регистрации именно этого участка в собственность. Узнать, что гражданка Халалеева не просто жена председателя областного законодательного собрания Иосифа Семеновича Белоносичева, но еще и судья областного суда, не составило труда. И зарегистрирован в ее собственность этот участок был раньше, чем к делу приступили строители Вальнштейна.
   Оставался один вопрос, который Соловьев не хотел решать без предварительного разговора с Силантьевым. Почему он дал добро на строительство этого объекта за счет средств, выделенных на животноводческий комплекс?
  
  
   * * *
  
  
   Рано утром в дом Тимофеевны постучал Афанасий Летунов. Вид у него был угрюмый. Убедившись, что Алексея нет дома, попросил разрешения присесть. Пока хозяйка выставляла на стол стряпню и разливала чай, Летунов расспрашивал как часто Алексей остается ночевать в городе, у невесты, когда бывает дома. Поинтересовался, когда планируют провести свадьбу. Похвалил выбор Алексея. Тимофеевна слушала гостя, не перебивая. Она догадывалась, что Афанасий хочет сказать что-то важное, но никак не может приступить к нему.
  
   У ее сына с Афанасием в последнее время установились ровные отношения. Алексей не стал ни с кем советоваться и оглядываться на чье-то мнение, назначил Летунова прорабом. Как ни странно, но Силантьев не стал возражать. Только хмыкнул, узнав о приказе:
  --Давно пора. Засиделся Афоня в бригадирах.
  
   Чай уже был выпит, а Летунов все никак не мог начать разговор, ради которого заявился в такую рань. На помощь ему пришла Тимофеевна:
  --Тебя не Таська, часом, послала мне что-то сказать?
   Гость в сомнениях поерзал на стуле, но заговорить о том, ради чего пришел, не решился. Встал, поблагодарил хозяйку за угощение направился к выходу. У двери, повернувшись вполоборота, приглушенно сказал:
  --Передай, Тимофеевна, Лешке, пусть без водителя не ездит. Тот и за машиной приглядит в его отсутствие, да и веселее вдвоем. На сон меньше тянет.
  
   Женщина сразу уловила в словах Летунова скрытый смысл. Заволновавшись, заторопилась преградить дорогу гостю:
  --Ты что-то, Афанасий, знаешь? Сыну кто-то угрожает?
  Летунов крякнул с досады на самого себя, что не удержался и сказал пожилой женщине такое, что теперь придется ее успокаивать.
   Не скажешь же ей, что днями случайно услышал разговор Вальштейна с незнакомым человеком. Незнакомец спрашивал Семена Натановича, подписал ли Соловьев наряды на ОВЦ.
  --Иосиф Семенович недоволен,- раздраженно говорил незнакомец.- И не только он. Есть опасность, что следом могут засветиться другие договоренности.
  --Все по-прежнему, - угрюмо ответил Вальштейн.- Уперся - не сдвинешь! Как будто из его кармана деньги вытаскивают. Ясно же, что такие объекты сами не строятся. Серьезные люди договорились.
  --Это промашка твоей бухгалтерши. Какого черта поперлась с этими документами к Соловьеву? Всего-то и делов подождать из отпуска Леньку Силантьева. Вам теперь и исправлять ситуацию.
  
   Было слышно как Вальштейн шумно задышал.
  --Как ее теперь исправишь? Его же Силантьев и пригрел. Уверен, что он не случайно именно в это время в отпуск сиганул.
  -- Вот пока его нет и надо разрулить ситуацию.
  --В Сибирь бы его снова отправить...
  --Куда хотите, отправьте. Я недавно видел, как он лихо на машине пролетел мимо. Вот пусть и летит себе, хочет - в Сибирь или в кювет на худой случай.
  
   Дальше слушать опасно стало, и Летунов потихоньку ретировался. Сказать сразу Алексею не решился, тот мог подумать, что он просто плетет интриги для собственной выгоды или каким-то образом к этому причастен. Но, видя как вокруг него закручивается ситуация, понял, что молчать не должен. Если что, он потом не простит себе.
   Подняв на Тимофеевну хмурый взгляд, мужчина неуверенно сказал:
  --Ничего я не знаю, тетка. Спится мне плохо, вот и пришел. А Лешка, как только приедет, пусть позвонит мне.
  
   Едва Афанасий скрылся за дверью, как Тимофеевна схватилась за телефон. Сын ответил сразу же. Голос был бодрый и жизнерадостный. Это немного успокоило женщину, но она все же попросила:
  --Будь поаккуратней, сынок. Не гоняй шибко на машине.
  --Мам, ты как себя чувствуешь? С чего такая тревога?
  --Сон плохой приснился.- Помолчав, добавила:
  --Афоне Летунову приснился. Только что ушел. Советовал одному не ездить, лучше с водителем.
  
   В трубке в этот момент раздался какой-то посторонний шум, что-то затрещало, и все смолкло. Тимофеевна, вслушиваясь, вся напряглась, тревога непрошенной гостьей стала вползать в ее сознание.
  --Леша, Лешенька, у тебя что-то случилось? Почему молчишь?
  --Да не молчу я, мама. Высунулся в окно, чтобы лучше тебя слышать и уронил телефон. Хорошо, не пострадал. Так что там Летунову приснилось?
  --Просил, как приедешь, связаться с ним.
  --Хорошо, мама.
  
   Тимофеевна с облегченным вздохом вслушивалась в мягкие гудки, доносившиеся с выключенного телефона сына. Тревога уступила место мыслям о повседневных делах. Она даже не могла себе представить от какой беды спасла сына своим торопливым звонком.
  
  
   * * *
  
  
   Выключив телефон, Алексей оглядел место аварии. К счастью, УАЗик почти не пострадал. Съехав с дороги, машина налетела на густые мягкие заросли ивняка и повисла на них. Передние колеса даже до земли не дотянулись. Продавив сушняк, оставленный в кустах весенним паводком, они оперлись на него, как на специальные подставки. Алексей даже не получил ни одного серьезного ушиба.
  
   Привыкший к быстрому анализу различных ситуаций, Соловьев и на этот раз стал просчитывать все имеющиеся в его распоряжении варианты. Звонить в полицию не имело смысла. Одного взгляда хватило, чтобы установить причину аварии. С надрезанного тормозного шланга все еще капала жидкость. А по дороге к обрыву тянулся жирный масленый след. Но почему машина не послушалась руля? Это еще надо было установить. Прислушаются ли в полиции к его доводам или ограничатся одной явной причиной: лопнул, дескать, тормозной шланг. Начнут выяснять, почему он не справился с управлением, не вписался в поворот. Установят, что лихачил, и в момент аварии разговаривал по телефону. Еще и прав лишат.
  
  --Ах, как вовремя позвонила мама!- думал он. Как только услышал ее тревожный голос, сразу же сбросил скорость. Хотелось успокоить, спросить о здоровье. А тут поворот... Кто-то очень расчетливо подготовил машину к аварии.
  
   Несмотря на раннее время на дороге стали появляться первые машины. В основном это были легковые. Местные сельские жители торопились в город кто за покупками, кто продавать, выращенное в личных хозяйствах. Они проносились мимо по противоположной стороне дороги. Аварию если и видели, то не останавливались. Надо было спешить и Алексею, пока весть о происшествии не разлетелась по округе.
   Позвонил Летунову, попросил прислать КамАЗ. Летунов не удивился, не стал уточнять, что случилось, лишь спросил, где его искать?
  --За рекой первый поворот. И пусть водитель возьмет трос подлиней.
  --Я сам приеду.
  
   Афанасий не ограничился осмотром места аварии. Он тщательно сфотографировал каждую деталь. Протечку тормозной жидкости по дороге, подрезанный шланг, общий план места аварии.
  --Повезло тебе, старина. Очень повезло, - заключил он, выслушав рассказ товарища.- Пролети машина еще метр и от нее ничего не осталось бы. Искувыркалась бы вся.
  
   До гаража добрались без происшествий. Летунов и тут проявил осторожность. Вместе с механиком гаража и слесарем составили акт осмотра машины с указанием всех дефектов, полученных в результате аварии. На вопрос Соловьева зачем все хлопоты, буднично ответил:
  --На всякий случай.- И философствуя, изрек:
  - К новому сражению следует готовиться уже тогда, когда терпишь поражение.
   Алексею посоветовал прежде всего поберечься.
  
  
   До возвращения из отпуска Силантьева, однако, никаких происшествий больше не случилось. Председатель появился в кабинете своего заместителя в первый же день весь взъерошенный и взвинченный. Без лишних предисловий потребовал, как он выразился, злосчастные документы. Алексей открыл сейф и протянул их Леониду Артемовичу. Тот, шумно сопя и причмокивая губами, надолго углубился в бумаги. Потом усталым движением отодвинул их от себя, и, постукивая пальцами по столу, не глядя на Алексея, спросил:
  --Подпишешь?
  --Нет!- твердо ответил Соловьев. И для убедительности качнул головой.
  --Ну и правильно,- после некоторого молчания, отрешенно пробасил Леонид Артемович, устремив свой взгляд куда-то в окно.
  
   Тяжело поднялся и медленно, с шарканьем переставляя ноги, пошел к выходу. Ощущения, что он вернулся с курорта, не было. Разве только южный загар выдавал, что еще недавно этот человек находился где-то далеко от здешних мест.
  --Подождите, Леонид Артемович,- засуетился Алексей. Он столько ждал своего шефа, надеясь получить разъяснения по сложившейся ситуации с ОВЦ, а Силантьев уходит, ничего не сказав.- Мне кажется, нам есть о чем поговорить.
  
   Председатель как будто ждал этих слов. Резко повернулся и почти крикнул:
  --О чем мне с тобой говорить? Что мне все равно придется подписать эти проклятые бумаги?
  
   Суетливо метнулся к открытому окну, как будто ему не хватало воздуха. Постояв в раздумьях, вернулся к столу. Заговорил сухо и отрывисто:
  -- А мне их придется подписать. Я хочу достроить животноводческий комплекс. Думаешь, меня одного за глотку взяли наши областные бандиты? Да им дань платят все, кто хоть что-то строит или производит. Вон ты еще недавно восхищался деловой хваткой Короткова. Да, как специалисту, ему цены нет. Но сколько таких левых объектов ему приходится строить, чтобы выигрывать тендеры, и получать финансирование? А сколько квартир на сторону раздал, чтобы подножки чиновники не ставили? Поинтересуйся у него.
  
   Увидев, что Алексей собрался что-то сказать, махнул рукой:
  --Да знаю я, что ты хочешь сказать,- в голосе Леонида Артемовича появилось глубокое раздражение.- Разве ничего нельзя сделать, чтобы вывести на чистую воду это подлющее племя чиновников-хапальщиков?
  -- Ни-че-го! Они сцепились у кормушки мертвой хваткой. Сверху - донизу. Они - не просто вертикаль власти. Они бандиты, облаченные властью. Летунов шепнул, что их хватку ты уже на себе ощутил. Хорошо, легко отделался. Но не надейся, что они простят тебя и отступятся. Чтобы оставаться безнаказанными, им надо в зародыше задавить маломальское сопротивление. А подпишешь левые наряды - и ты уже у них на крючке. Захотят вмиг, сотрут, засадят на любой срок, который им взбредет в голову. Прокурор свой человек- родственник жене губернатора, судья - жена председателя заксобрания, начальник полиции хоть и пришлый, но хваткой местным не уступит, уже два таких особняка себе выстроил в заповедном месте. И дело даже не в родственных связях. Они повязаны грязными делами. У них у каждого вагон компромата. Держат друг друга за глотку прочно. На этом собственно и основывается их единство.
  -- Другие грызуны помельче тоже мало чем этим зубрам уступят,- продолжил он через паузу.- Каждый свой пай заимел и грызет без устали. И с каждым разом пытается откусить все больше. И как только не подавятся?
  
   Силантьев умолк, присел на стул. Только шумное дыхание выдавало его сильное волнение. Достал из кармана упаковку таблеток, засунул одну под язык. Через какое-то время спросил Соловьева:
  --Ты это хотел услышать, Алексей Сергеевич?
  
   Обескураженный признанием председателя, Соловьев долго не мог собраться с мыслями. Наконец он выдавил из себя:
  --Может быть я чем-то смогу помочь?
  --Можешь. Наряд-заказ на строительство ОВЦ - это все, что я подписывал. Теперь этот документ вместе с актами и процентовками лежит у тебя на столе.
  
   Алексей понял, что Силантьев предлагал ему взять решение проблемы на себя. Прав был плотник Петрович, когда предположил, что председатель неспроста взял его, пришлого, своим заместителем. Ему очень не хотелось самому подписывать эти левые документы.
  --Думай обо мне что хочешь,- глухо выдавил председатель, и попросил: - Только комплекс построй. Без него хозяйству не жить.
  
  
   * * *
  
  
   Дела на стройке занимали все время и мысли Алексея. Они наслаивались друг на друга, становились повседневной рутиной. И то, что еще вчера разрывало душу и казалось главным, уходило куда-то на задний план. Огорчало одно. Загруженность работой на стройке делала встречи с любимой девушкой не столь частыми как хотелось бы. Но зато сами встречи были яркими и незабываемыми. Волнующие прикосновения, поцелуи, сначала робкие, взбадривающие кровь, потом настойчивые и обжигающие перерастали в страстные объятья. Алексей уже много лет не испытывал ничего подобного. Катя опьяняла его безоглядной смелостью и пылкостью в любви. В эти часы все проблемы мира отступали для них в вечность.
  
   Влюбленных смущали только слегка родители девушки. Они были строгих правил. Владимир Иванович в советские годы сотрудничал с центральными газетами, что говорило о его бесспорном журналистском таланте, а последние годы редактировал общественную областную газету. Мария Эдуардовна продолжала преподавать математику в школе. И то, что дочь так вольно повела себя до свадьбы, их поначалу немного шокировало. Но, познакомившись ближе с ее избранником, смирились, хотя по-прежнему смотрели на них с мягкой укоризной, когда они улыбающиеся и радостные выходили вместе утром из комнаты. По-настоящему успокоились, когда был назначен день свадьбы.
  
   И когда однажды Владимир Иванович попросил Алексея подождать его на улице, он не усмотрел в этом ничего не обычного.
  --Подкинешь до работы, а заодно поговорим.
  
   Но разговор не заладился с первой же фразы. Будущий тесть откуда-то прослышал об инциденте на стройке и посоветовал уладить его до свадьбы.
  --Как уладить? Подписать?-Алексей вспыхнул как сухая солома от факела.- Дать хапугам и далее безнаказанно обогащаться?
  --Но создавать семью с таким грузом неприятностей вряд ли разумно. Становишься уязвимее в два раза. Я вовсе не хочу, чтобы моя дочь была втянута в ваши дрязги.- Теперь уже нервничал Владимир Иванович.- Дело в том, что ко мне уже подходили влиятельные люди и советовали покончить дело миром. Даже обещали оказать финансовую поддержку нашей редакции.
  
  --Ах, вот оно в чем дело? Деньги пообещали, и совесть газетчика сразу же уснула!- Алексей кипел уже как самовар.- А мне как быть с моей совестью? Своей подписью я фактически сворую у хозяйства сразу двадцать с лишним миллионов. Я стану вором. Вы свою дочь за вора отдадите?
  
   Это был первый серьезный разлад с будущим тестем. Выйдя из машины, тот сильно хлопнул дверцей и раздраженно произнес:
  --За покойника уж точно не придется выдавать.
  
   Алексей понял, что одними посулами денег не обошлось. Скорее всего Владимиру Ивановичу угрожали, и угрожали нагло, не завуалированно. Может быть, даже его семье, и прежде всего дочери. Алексей корил себя за несдержанность. Тут же позвонил тестю и попросил прощения. Пообещал подумать, как поступить.
  
  
   В арсенале возможных мер выбор у него был небольшой. Сдаться? Не факт, что его и в этом случае оставят в покое. Не подпишет - тем более останется мишенью для интриг. Решение подсказал сам Владимир Иванович, когда они всей семьей сидели за ужином.
  --Может, стоит предать гласности поборы местных влиятельных чиновников? - неуверенно предложил он. Но по мере того, как стал развивать мысль, идея захватила, похоже, и самого Владимира Ивановича. Сомнение уступило место азарту бывалого журналиста:
  
  -- Сфотографировать все их дворцы, дачи, квартиры, приобретенные незаконно, сопроводить нужным текстом и все опубликовать. Не в нашей газете, конечно, а в столичной. У меня остались кое-какие связи. Только надо, чтобы все факты были стопроцентно точными. Не хочу подвести товарищей. Самое время подключить интернет, известных блогеров.
  
   Алексей понимал, что существенную помощь в этом деле мог оказать Герман Коротков. Его трест местные чиновники "доили" больше всего. Он и строил больше всех в области. Захочет ли он поддержать?
  
   Управляющий трестом охотно согласился встретиться с Соловьевым. Одобрил его идею. Особенно понравилось то, что Алексей решил ни на кого не ссылаться. Но вот дальше разговор притормозился. В конце концов Герман Дмитриевич согласился предоставить данные по некоторым объектам, которые трест вынужден был строить под нажимом областного и столичного начальства, и по долям в жилых комплексах, отошедших по тем же адресам. Но под гарантию полной анонимности.
  
  --Конечно, ты ждал от меня другого. Но я не хочу разрушить свое предприятие. То, что пиявки часть крови высасывают из строительного организма, я уже привык. Приловчился и от них кое-что брать. Но если они все вместе навалятся, мне не выжить.
   Говорил Коротков бесстрастно, ровным голосом, но твердо, давая собеседнику понять, что убеждать его в обратном бесполезно. Пообещав передать возможный компромат в ближайшие дни, он попрощался. Уходил уверенной походкой, прямой, как гвоздь, вытянув шею, словно из всех сил стремился стать выше и создать вид уверенного в себе человека.
  
   Слово Коротков сдержал. Правда, встречаться лично не пожелал. Копии интересующих Соловьева бумаг передал через своего секретаря. Сработали и связи старого газетчика. В жажде пополнить сенсационными разоблачениями свой послужной список, на приглашение Владимира Ивановича откликнулся известный блогер, в прошлом фотокорреспондент одного центрального издания Иван Худодеев. Местным властям он представился фотографом экологического журнала. И заверил, что его интересует исключительно экологические проблемы и природные памятники. Сразу же успокоил:
  
  --Меня заверили, что с этими вопросами у вас полный порядок. Есть чем гордиться и поделиться опытом с другими регионами.
  Препятствий в своей работе после такой оценки местных дел он не испытывал.
  
   Неожиданно весомую помощь Соловьев получил и от своего школьного товарища Афанасия Летунова. Именно его бригада очень часто привлекалась на левые объекты. Силантьев охотно отпускал людей поработать на стороне. В хозяйстве не всегда была работа для строителей. А на стороне они могли заработать неплохие для сельской местности деньги. Афанасий составил список таких объектов. Оказалось, он много чего знал и о левых схемах снабжения подобных объектов импортными материалами и оборудованием.
  
  
   * * *
  
  
   Набирали хороший темп строительные дела и на комплексе. Возведение объектов шло с опережением графика. В готовых корпусах полным ходом велся монтаж оборудования. Несколько раз у Алексея случились стычки с Вальштейном по качеству работ, но недостатки быстро устранялись. Он все больше убеждался, что Семен Натанович очень даже неплохой строитель. Но осадок от недавних стычек и угроз и последующего покушения на его жизнь оставался, заставлял его все время быть настороже.
  
   Ночевал он по большей части дома. Родители Кати попросили его до поры до времени пореже встречаться с дочерью. Их опасения, похоже, были не напрасными. По пути домой к Кате однажды прицепились двое парней и злословили в ее адрес по поводу ее экстравагантной любви к "старичку из Сибири". Катя звонила ему и всхлипывала от обиды и страха.
  
   Зато Тимофеевна не могла не нарадоваться, когда они с сыном проводили вечера вместе. И только тревога за сына не давала до конца быть счастливой. В деревне только и разговоров было, какой у Силантьева появился толковый помощник. Дела на строительстве комплекса больше не буксовали. Люди неплохо зарабатывали. Просочились в народ и слухи о трениях между Алексеем и областным начальством. Все понимали, что добром эти трения не закончатся и жалели односельчанина, ожидая развязки конфликта.
  
   Потому особый интерес вызвало появление в интернете сразу нескольких статей, подкрепленных фотографиями, разоблачающих мошеннические дела областного начальства. А еще через какое-то время в одной из официальных центральных газет появилась огромная статья под красноречивым заголовком "Коррупционное гнездо местных царьков распоясалось". Среди множества фотографий, иллюстрирующих статью, были и фотографии с подстроенной аварией.
  
   События сразу же стали развиваться стремительно. В дом к Тимофеевне нагрянула большая группа гостей во главе с начальником областного управления полиции генерал-майором Цитроосяном. Алексея дома не было и они, видя растерянность пожилой женщины, повели себя по-хозяйски.
  --Давай-ка, тетка, угощай чаем, пока мы будем ждать твоего сына,- распорядился Амаяк Алимович.
  --А что его ждать? Он не в пример другим работает,- спокойно отозвалась Тимофеевна.- Комплекс для хозяйства строит. Не как другие только дворцы для себя...
  --Ты, тетка, не очень-то злословь. Язык вмиг прищемим.
  
   В это время к дому Тимофеевны стали собираться любопытные односельчане. Столько гостей в погонах и дорогих добротных костюмах тут отродясь столько не видели. Всем была понятна цель визита, и хотели увидеть, чем дело закончится. Вскоре во дворе образовалась приличная толпа сельчан. Одни перешептывались, глядя на окна, другие говорили громко, возмущаясь, а некоторые и вовсе матерились, не скрывая своего враждебного отношения к непрошенным гостям. Шум за окном услышали и пришлые чины. Настроение у них вмиг изменилось. Они поспешно засобирались на выход. Только начальник полиции пригрозил от порога:
  --Передай сыну, мы еще придем за ним, если не образумится.
  
   Толпа молча наблюдала как солидные люди торопливо пробегали мимо и рассаживались в джипы.
  --Воры они и есть воры. Чуть хвост прищемишь и вся спесь с них слетает,- сказал кто-то из сельчан вслед.
  
  
   В начале следующей недели в область приехала федеральная комиссия. Резонанс от публикаций оказался слишком большой, чтобы его спустить на тормозах. Власти сочли что лучше вмешаться. Поручили возглавить комиссию из высоких чинов сенатору Совета Федерации, курирующему область Владиславу Лебединскому. Перед встречей с Соловьевым комиссия в полном составе прошлась по комплексу, послушала пояснения руководителя подрядной организации Вальштейна, и осталась очень довольна ходом строительства. Сенатор даже пообещал лично походатайствовать о награждении Семена Натановича государственной наградой.
  
   В документы на возведение ОВЦ, которые изъяли у Соловьева, углубляться особо члены комиссии не стали. Не пожелали они и выслушивать доводы областных начальников в свое оправдание. Подумав, что над ними сгущаются тучи, те засуетились. Предложили задержаться на день-другой, съездить в заповедные места отдохнуть, поохотиться и порыбачить.
  --У моей жены отпуск, так она вас примет и организует все по первому разряду,- льстиво предлагал Иосиф Семенович.
  --Надо, так настоящую дискотеку устроим,- вторил ему полицейский чин.
  
   И в конце концов члены комиссии сдались.
  --В самом деле, а почему бы нам не отдохнуть, - резюмировал общее настроение представитель Совета Федерации.- Год у нас трудный, враги санкциями обложили. Не все успели свои сбережения увести в безопасные офшоры. С экономикой не особо ладится. Все это на настроении отражается и, как следствие, на здоровье. Так что показывайте свои заповедные места, где можно рыбку не только вкусную, но и красивую поймать.
   Все члены комиссии одобрительно загудели, повеселели.
  
   Зульфия Соломоновна оказалась хлебосольной хозяйкой. Длинный стол в охотничьем домике ломился от яств и выпивки. Но долго засиживаться за столом хозяйка гостям не дала, предложила заглянуть в сауну и окунуться в бассейне. Там гостей уже ждала стайка девушек. И когда Халалеева снова позвала гостей к столу, многих пришлось долго искать. Они разбрелись с девушками по гостевым домикам и хозяйским покоям. Но зато настроение у всех гостей было прекрасное, они много пили и остроумно шутили.
  
   Улучив момент, Беланосичев поинтересовался у сенатора, стоит ли им опасаться дальнейших разбирательств?
   Владислав Яковлевич, раздосадованный, что его отвлекают от застолья и приятной компании, неохотно убрал руку с девичьей талии, и, насмешливо взглянув на председателя областного законодательного собрания, хмыкнул:
  --Всего-то и делов, довершим кое-какие дела, скрепим их договоренностями и дружески попрощаемся.
  
   Баланосичев напрягся и опасливо спросил:
  --А дела-то не сложные?
  --Смотрю, тебе не терпится,- недовольно отозвался Лебединский. Встав из-за стола, предложил:
  -- Ну пойдем, поговорим.
  
   Прошли в кабинет хозяина. Расположившись поудобнее, закурили сигары. Хозяин тут же похвастался:
  --Эти сигары, конечно не чета тем, что мне довелось выкуривать на Кубе, мы толпой туда завалились пару лет назад. Но тоже эксклюзив. Жене подарок из Америки сестра прислала.
  
   Когда молчание стало затягиваться, Иосиф Семенович поинтересовался у гостя:
  --Так о чем наш разговор?
  --Не буду ходить вокруг до около,- важно посмотрел на хозяина сенатор.- Мне дача твоей жены понравилась. Перепишешь завтра к вечеру все документы на меня и живите спокойно. У тебя же своя дачка есть? Уже обжитая...
  
   Беланосичев чуть не поперхнулся от такого поворота. Попытался отговорить сенатора:
  --Документы на оплату работ еще не подписаны. Зачем вам, Владислав Яковлевич, такая обуза. У нашего доморощенного министра полиции две дачи ничуть не хуже. Возьмите у него, меньше хлопот.
  
  --Ничего. Я с Вальштейном уже договорился, он оплатит все из собственных средств предприятия. А вот, что про дачи главного полицейского напомнил, это хорошо. Придется и у него одну забрать для администрации верховного. Чтобы никто не вздумал рыпаться. На фотографии видно, что расположена она в прекрасном месте.
  --Это надо с ним самим разговаривать. У меня мало рычагов на него воздействовать,- обреченно произнес хозяин кабинета.
  --Так зови его. Завершим разговор да к столу.
  
   Смириться Иосифу Семеновичу с утратой такого уютного новообретенного гнездышка никак не хотелось. И он, как последний довод, показывая пальцем вверх, спросил:
  --А как на все это посмотрит сам? Шуму-то много газета наделала.
  Сенатор язвительно усмехнулся:
  --Не беспокойся. Он потому так долго и сидит в своем кресле, что не дергается и никуда не лезет. Его стихия нырять за амфорами и летать со стерхами. Ну, и еще рыбку половить...- И захохотал раскатисто своему остроумию.
  
  
   Когда с дачей полицейского было тоже все улажено, гости вернулись к столу. Расстроенный потерей Амаяк Алимович только спросил, как ему поступить с возмутителем спокойствия Соловьевым:
  --Лучше будет, если он уедет подальше отсюда, раз уж вы не смогли разрешить этот вопрос до приезда комиссии. Надеюсь, причину освободить его от должности вы найдете? Сами же говорили, что грешки какие-то там за ним числятся...
  
  
   * * *
  
  
   Августовский день уже заметно клонился к вечеру. Под порывами ветра старая сосна шумела игольчатыми ветвями, ствол, прогибаясь, еле слышно поскрипывал. Алексей взглянул на часы. Скорее всего Катя уже не приедет. Они договорились встретиться на этом месте еще два часа назад.
  
   В последнее время отношения между ними заметно испортились. Катя даже предложила повременить со свадьбой. Единственное, что не изменилось в редкие часы встреч, - неутомимая страсть девушки. Это было время незабываемого безумства и радости. Потом в одночасье все менялось. Катя, которая еще несколько минут назад без умолку щебетала ему на ухо что-то нежное, становилась молчаливой, погрустневшей. Вялый разговор чаще всего был ни о чем, а потом и совсем затухал. Что, впрочем, было совсем не удивительно. Все проблемы после его увольнения были давно и много раз уже обсуждены. Везде, куда Алексей приходил в поисках работы, ясно давали понять, что ему здесь не рады. Даже в вакантном месте мастера в захудалой строительной фирме ему было отказано.
  
   Девушка, которая провожала его к выходу, с сочувствием предупредила:
  --Шеф взял бы вас не задумываясь. Все знают вас как высококлассного специалиста. Но его предупредили некие люди, что он не оберется неприятностей, если примет вас. Скорее всего и другие фирмы получили такой наказ.
  
   Управляющий трестом Герман Коротков от встречи не отказался, как некоторые другие руководители, но пришел вместе с какой-то женщиной. Сухо заверил, что у него ничего подходящего в настоящий момент для Алексея нет. Посоветовал поискать счастья в других регионах. Прощаясь, руку пожал крепко и, задержав ее в своей, улучил момент, когда женщина уже отошла, шепнул:
  --Благодаря тебе нашему тресту стало легче жить.
  
   Утешением это было слабым. Однако, Алексей никого не винил за положение изгоя, в котором оказался. Зная свой характер, понимал, что и во второй и в третий раз поступил бы так же. Единственное, что он недооценил, ту пропасть коррупции и беззастенчивого воровства, в которую воры, дорвавшиеся до власти, опустили страну. И согнули людей даже таких талантливых и волевых, как Коротков.
  
  
   Возвращался домой Алексей с уже готовым решением. Не дождавшись Кати, он позвонил ей. Ответил ее отец и сразу попросил больше не звонить.
  --В нашем доме вам никто не рад, Алексей Сергеевич.
  --Я хотел бы, услышать решение самой Кати,- все еще на что-то надеясь, сказал Соловьев.
   Девушка тут же взяла трубку и выпалила:
  --Ты обманул меня, Леша. Я видела в тебе свое счастье, а ты принес и мне, и моей семье одни несчастья. Из-за тебя даже многие старые друзья от нас отвернулись. Не ищи больше встреч со мной.
  
  
   Алексей еще долго держал около уха телефон, слушая короткие прерывистые гудки. Потом, как будто подчиняясь какому-то неясному сигналу, созревшему внутри, набрал номер Хабаровцева. Он знал, что в тех краях, куда он посылал сигнал о помощи, уже глубокая ночь. И своим звонком доставит Ивану Федоровичу совсем неуместные для этого времени суток хлопоты. Но тот откликнулся на звонок удивительно быстро. Узнав кто звонит, воскликнул:
  
  --А, пропащая душа объявилась! Я давно жду твоего звонка, с того самого времени, как в газете прочитал о твоей драчке с местными бонзами. Ты хоть жив-здоров там?
  
   Убедившись, что с ним все в порядке, Иван Федорович искренне порадовался, и тут же сыронизировал:
  --Хотел стену головой пробить? Хорошо, что хоть голова уцелела.
  Задорно хохотнул в трубку и деловито продолжил:
  -- А для твоей головы у нас работы непочатый край. Конечно, место в Приморье ты профукал, а вот должность управляющего компании "СахалинГидроИнженеринг" тебе будет в самый раз. Будешь обустраивать и Сахалин, и острова, на которые япошки зарятся. Ну, а захочешь пободаться, так и там таких же мародеров, как у вас, хватает. Скучать не будешь.
  
   Не давая Соловьеву возможности ответить, спросил:
  --Денег на дорогу прислать или после разборок с местной мафией у тебя еще кое-что осталось?
  Вместо ответа на вопрос, Алексей твердо заверил:
  --Завтра выезжаю, Иван Федорович.
  
  
   Мать последнее время себе места не находила, когда Алексея долго не было. Она понимала, что сына все равно не оставят в покое. Об этом предупреждали и односельчане. Больше всех грозился отомстить ему полицейский генерал за потерю дворца в заповедном месте. Не стесняясь, говорил прилюдно, а подвыпивши и вовсе не сдерживался, кричал, что не даст ему житья на своей земле. Собеседники посмеивались, что генерал Амаяк Алимович Цитроосян считал область среднерусской равнины России своей землей, но вслух не высказывались. Пусть поговорит до поры до времени, читалось в их взглядах.
  
   Как-то вечером заглянул на огонек плотник Петрович. Выложил на стол кулек конфет и выставил бутылку вина.
  --Давай по одной пропустим, да я пойду. Зашел сказать, что я не прав был, когда говорил, что ты можешь оказаться шестеркой в колоде председателя. Конечно, Силантьев еще тот жук, сыграл с тобой втемную. Но и ты показал, что не шестерка. Ты туз, к тому же козырный. Вся беда в том, что в карточной колоде шулеров всегда найдется лишний джокер.
  
   Напросился в гости и председатель. Но чувствовал себя Леонид Артемович явно не в своей тарелке. Стараясь не встречаться взглядом с хозяевами дома, поспрашивал о том, о сем, потом шумно вздохнул и распрямил плечи.
  --Не для себя я, Леша, старался, для хозяйства. Подпиши я эти документы, они "доили" бы агрообъединение пока не подохли. Эта нечисть как саранча, так же ненасытна.
  
  Помолчав, заверил Алексея:
  --Если что - за мать не переживай. Поможем и с огородом управиться, и газ подвезем вовремя. Ты только, Тимофеевна, знак дай.
  
  
   Еще в окошко увидев сына, Тимофеевна вышла на крыльцо. И сразу уловила необычность в его поведении. Он шел энергичным, твердым шагом. Так сын ходил в первые дни приезда в отпуск. Давно он так красиво не ходил. Ей бы порадоваться, а она вдруг почувствовала какую-то тоску в душе. Сердце тихо защемило, как щемило оно всякий раз когда сын собирался уезжать после окончания отпуска в свои далекие края. Он еще ничего не сказал, а мать поняла все. Тихо спросила:
  --Когда едешь?
  
  Алексей подошел к матери, бережно обнял ее и шепнул:
  --Завтра.
  Сглатывая комочки, застревавшие в горле, продолжил:
  -- Мама, прости. Я так хотел жить вместе с тобой в родных местах. Не получилось. Уступили мы свою страну нечисти и не сразу заметили это. Но люди, уверен, еще опомнятся. Страна вывернет на правильный путь. Я тоже вернусь.
  
  30.08.2018г. г.Смоленск
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"