Татьяна Геннадьевна давно не видела своего мужа таким возбужденным. Григорий Абызов, едва переступив порог дома, заорал на неё, на сдерживаясь в выражениях:
--Быстро, потаскуха, говори, куда Мишку спрятала! Придушу как шкодливого котенка!
Опешившая женщина недоуменно смотрела на мужа. Она только закончила собирать вещи дочери для отправки её на "материк" к своей матери и, пыхтя, пыталась справиться с застежками.
Увидев туго набитую вещами спортивную сумку, Абызов возбудился еще больше:
--И куда это ты собралась? Или вы вместе слинять хотите?
Под потоком обвинений и брани женщина безвольно опустилась на диван, опираясь на сумку. А муж тем временем с разъяренным видом стал рыскать по комнатам, заглядывая под кровати, в шкафы и в кладовки. Не обнаружив того, кого искал, схватил графин с клюквенной настойкой, шумно дыша, стал жадно пить. Утолив жажду и отдышавшись, зло уставился на жену:
--Где собрались встретиться?
До супруги не сразу до шло в чем дело, но догадавшись, с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, вкладывая в смех нотки презрения, которые она научилась демонстрировать в последнее время, разговаривая с мужем. Язвительно спросила:
--Ну всё, успокоился? А теперь рассказывай в чем дело.
Григорий чуть не захлебнулся от такой самоуверенной наглости супруги. Если раньше он только догадывался о тайной связи его жены с прокурорским сынком, то сегодня утром ему об этом прямо намекнул сам отец Мишки, прокурор района Валентин Дронкин. А Татьяна вела себя так, как будто за ней не числилось ни малейших грешков. И еще посмела насмехаться над ним.
Шумно дыша, он подскочил к дивану и грозной глыбой склонился на супругой. Схватив сумку с вещами, отбросил её в сторону и принялся за жену. Растопырив короткие толстые пальцы на руках, впился ими в горло женщины. Повалив её на диван, стал душить.
Только сейчас Татьяна поняла, что тайна, так тщательно скрываемая ей и Мишей, больше не является тайной ни для мужа, ни для других людей в поселке. И ей стало по-настоящему страшно. Тем более, что руки мужа все сильнее сжимали ей горло. Раньше её шею так обхватывал Миша, но это было в порыве страсти, когда ей не хватало одного яркого мгновения проявления страсти, чтобы получить полное удовлетворение. И она сама просила об этом. Теперь же горло сжимали безжалостные руки ревнивца. Татьяна из последних сил дернулась, пытаясь освободиться от смертельной схватки, плаксиво прохрипела:
--Отпусти. Миша поехал за билетами для дочери. Она сегодня улетает на "материк".
Пальцы на горле женщины моментально разжались. Григорию до последнего не хотелось верить, что жена способна так жестоко поступать с ним. А потому вместе с признанием, что и дочь замешана в их заговоре, у него перед глазами образовалась черная пустота. Мужчина рухнул на диван, подминая под своим грузным телом испуганную женщину.
Полностью пришел в себя, когда почувствовал, что жена, высвободившись из-под него, стала совать ему в рот таблетки от давления. Он хотел было отвести её руку, но она настойчиво повторяла свои попытки, приговаривая:
--Бери, Гриша, таблетки, не упорствуй. Инфаркт можешь получить.
Григорий, бегло взглянул на нее, и к своему удивлению, в её глазах увидел столько заботы и жалости, что невольно устыдился своей вспышки ярости. Устало спросил:
--Зачем ты так со мной поступаешь?
Во взгляде жены моментально что-то изменилось. В них как будто зажегся огонек не самых приятных воспоминаний. И действительно, у нее буквально в одно мгновение перед глазами промелькнули картины знакомства её, сравнительно юной девушки, с солидным руководителем комбината Григорием Терентьевичем Абызовым.
У каждого из них уже были свои, образно говоря, скелеты в шкафу. Еще и года не прошло, как Абызов обустроился в поселке Дальнегорский в должности директора комбината, а от него сбежала первая жена. А у Татьяны росла дочь, которую она родила в неполные шестнадцать лет от одноклассника. Да и познакомились они с Григорием при обстоятельствах, которые нормальными никак назвать нельзя.
В баню Татьяну пригласила жена управляющего местным отделением коммерческого банка Рая Максимова. Они с мужем Павлом были из новой питерской интеллигенции, приехали в поселок чуть больше пяти лет назад. Попробовали одно время пожить в Израиле, но финансовые дела не заладились и они вернулись Россию.
Обоим еще не было и сорока лет. Быстро прослыли веселыми и компанейскими людьми. Любили принимать гостей, умели угощать и удивлять. Оба хорошо играли на гитаре и красиво исполняли популярные песни. Придумщицей этих веселых посиделок была Раечка, хорошо сложенная длинноногая красавица с волнистыми темными кудрями до самой поясницы.
Однажды эта удивительная семейная пара открылись Татьяне с другой, несколько необычной стороны. Хорошо выпив, Максимовы пригласили Татьяну продолжить вечер в собственной хорошо истопленной баньке. Даже в предбаннике чувствовался жар. Хозяева, ничуть не смущаясь присутствия на тот момент фактически еще малознакомой девушки, спокойно разделись догола и пошли в парилку. Татьяна недолго раздумывала, как ей поступить. С одной стороны у нее уже был неплохой опыт общения с мужчинами, а с другой - сказывалось выпитое спиртное, и она, только слегка смущаясь, шагнула вслед за семейной парой в парилку.
Павел и Рая уже опробовали веник и предложили попарить Татьяну. Делали это умело и нежно. И вскоре девушка почувствовала себя в новой компании, несмотря на разницу в годах, своей. Они пили вино, парились, дурачились в просторном и хорошо оборудованном предбаннике. И в конце она и сама не заметила с какого момента стала участницей совместного секса втроем.
Потом подобные вечера стали повторяться с завидной регулярностью. И не особо удивилась, когда в их компанию влилась еще одна пара - чета редактора местной газеты Игоря и Натальи Бобровых. Потом время от времени в баньке стали появляться одинокие мужчины и женщины. Так Татьяна и познакомилась со своим будущим мужем. Он в свои сорок с лишним лет был полноват и тяжел для нее, но это с лихвой компенсировалось его нежностью и неутомимой страстью. В постели он был то нежной сладкоежкой, то грубым поршневым механизмом. Разница в двадцать лет не смутила Татьяну и они с Григорием вскоре поженились.
Положение ответственного руководителя требовало куда более строгих отношений, чем привыкла Татьяна, и ей пришлось смириться с требованием мужа. На какое-то время она стала примерной женой, какой и должна быть супруга ответственного руководящего работника. Однако желание хоть как-то разнообразить скучную семейную жизнь, особенно когда муж надолго застревал в командировках, снова привело её в баньку к Максимовым, где они развлекались в то время с Михаилом, молодым отпрыском прокурора района Валентина Дронкина, который и сам ранее не раз был вхож в компанию любителей банных развлечений.
К огорчению четы Максимовых, с появлением Татьяны, Михаил переключился исключительно на нее. И с каждым днем они всё больше отдалялись от "банной" компании. Обоюдная страсть молодых людей постепенно перерастала в глубокую любовь, которую они изо всех сил старались скрывать ото всех. Но делать это становилось все труднее. Их лица, взгляды, жесты при виде друг друга принимали какое-то особое свойство, которое выдавало их с головой.
Лучше парня со своими эмоциями справлялась Татьяна, которая была на пять лет старше своего любовника и более опытной в подобных ситуациях. Она также хорошо понимала, что, оставаясь жить в поселке, у них нет никаких перспектив на продолжение счастливой жизни. И влюбленные замыслили тайный отъезд на "материк" под предлогом отправить сначала Надю, дочь Татьяны, к её родителям. Мужу Татьяна сказала, что Надя стала заглядываться на парней и потому хуже учиться. Сами влюбленные собиралась присоединиться к ней чуть позже.
Единственным минусом в их плане была необходимость для прикрытия своего замысла посвятить девушку в свои планы. Но оказалось, что та в восторге от их идеи. Они даже не подозревали, что для молодой девушки-подростка уже давно не были секретом тайные встречи матери с любовником. Надя и сама с девичей романтичностью уже мечтала о нечто подобном. Но школьные воздыхатели на большее, чем проводить её до дома, к её огорчению, не решались. И она с любознательной жадностью выслеживала любовников и тайно наблюдала за ними.
И вот теперь их тайный план был под угрозой срыва, а мечты, похоже, могли раствориться в леденящей душу дымке трескучих заполярных морозов.
Помогая пришедшему в себя мужу раздеться, Татьяна, лихорадочно перебирая все возможные варианты, искала выход из создавшейся ситуации. Она была готова на все лишь бы только не менять планы. Дочь вот-вот должна прийти со школы и, захватив сумку, отправиться в аэропорт, где её уже ждал с билетами Михаил. Надо было срочно прятать коготки и язвительный тон, к которому привыкла в общении с мужем в последние месяцы, и становиться лапушкой, которой была в первое время супружеской жизни.
Освободив мужа от верхней одежды, Татьяна присела рядом, прислонилась к плечу и, взяв его руку в свои и мягко поглаживая, участливо приговаривала:
--Ну и напугал же ты, Гриша, меня! Хорошо, хоть без инсульта обошлось. И что это ты себе там, на своей рыбалке, вообразил? Меньше слушай своих дружков-старперов.
Григорий сделал попытку что-то сказать, но Татьяна перебила его:
--Миша положил глаз на нашу дочь. И она, я заметила, к нему тоже неравнодушна. Вот и приходится чаще бывать вместе с ними, контролировать их, чтобы не случилось чего неожиданного. Я потому и решила отправить дочь на "материк", чтобы остудить их чувства. А Мишу попросила заранее приобрести билеты на самолет. Ты же всегда или на работе или на рыбалке. Ты только слушай Дронкина, он много там напридумывать может. По себе, наверно, судит.
Улучив паузу в монологе жены, Григорий недоуменно спросил:
--А как же Мишка так смог все провернуть? Еще вечером он был с нами на озере. Палатку отдельную поставил, майну широченную проделал, рыбачить собирался. Мы даже подумали, что он утонул. И только потом сообразили, что его машины нет - значит, он уехал.
Лучше бы он не спрашивал! Своими вопросами он столько восхитительных воспоминаний пробудил в Татьяне о минувшей ночи с молодым любовником, что у неё непроизвольно по телу пробежала приятная дрожь, взгляд затянуло поволокой чувственности и неги. Наткнувшись на вопросительный взгляд мужа, моментально стряхнула с себя состояние блаженства и придав голосу как можно больше безразличия, ответила:
--Ну это уж мне неизвестно. Миша пришел утром и они с дочерью договорились, что будет ждать её с билетами в аэропорту.
И даже сочла возможным пошутить:
--А какую рыбку ловил ночью и где, он нам не рассказывал.
Считая разговор оконченным, Татьяна предложила мужу перекусить. И пока тот умывался, быстро накрыла стол и поставила к домашней настойке еще бутылочку запотевшей водочки.
--С мороза не помешает. Да и я, пожалуй, выпью стопочку,- заботливо пододвигая Григорию наполненную рюмку с водкой, рассудила она.
И уже через час, в аккурат к приходу дочери, Григорий Терентьевич спал на диване глубоким сном, шумно посапывая при этом. Лицо его выражало удовлетворение и спокойствие, ничто не напоминало о недавно перенесенном им стрессе. Чтобы его ничто не потревожило, жена отключила домашний телефон и его смартфон.
Дочь, наскоро перекусив и переодевшись, наспех попрощалась с матерью и быстро выскользнула за порог.
* * *
Рыбалка для многих мужчин северного поселка Дальнегорский давно стала единственным и, по сути, настоящим развлечением для души. Собирались на рыбалку, как правило, своими привычными компаниями. Созваниваться начинали за несколько дней, долго уточняли, куда поедут, кому и сколько чего брать с собой, кому готовить прикормку для рыбы. Особенно тщательно оговаривалось количество и ассортимент спиртных напитков. В этом вопросе промахов допустить нельзя, иначе вся радость от отдыха на природе могла пойти насмарку.
На этот раз компания из директора комбината Абызова, прокурора Дронкина , председателя райсуда Искрова и редактора местной газеты Боброва решила поехать половить чебачка в заводи безымянного притока реки Яна, которая больше была похоже на небольшое озеро. Чебака здесь водилось в избытке. Прошлой весной за один приезд они сделали запас этой вкусной мясистой и жирной рыбы на весь год. Вяленый и сушеный чебак особенно хорошо шел в шумной мужской компании под пиво.
Правда, до заводи было далековато - под двести километров по зимнему бездорожью. Но разве это преграда для настоящих, солидных мужчин! Тем более у каждого есть мощные внедорожники.
Выезд наметили на пятницу во второй половине дня. Апрельское солнце хорошо прогрело воздух и мороз сдал свои позиции - с сорока градусов до двадцати четырех. Сама природа предвещала успешную рыбалку.
В последний момент к устоявшейся компании присоединились Михаил Дронкин и Павел Максимов с женой. Рая, верная своим привычкам, прихватила с собой и гитару.
Павел признался, что на его поездке на рыбалку настояла жена. Она как-то раз была в гостях у Дронкиных и ей очень понравился вкус вяленого чебака. Не один раз после этого упрекала мужа, что тот отлынивает от рыбалки и лишает её возможности чаще лакомиться таким деликатесом.
Но питерский финансист не догадывался, что Рая скромно умолчала при этом, что в тот день жена Дронкина с сыном были в отъезде, и они с хозяином дома не ограничились только поеданием чебачка под пиво. Она еще в баньке присмотрела, что у него, с виду худосочного мужчины, "чебачок" гораздо мощнее, чем у многих других любителей попариться. И её нет-нет да и тянуло без лишних свидетелей и без спешки полакомиться этой "рыбкой".
А на поездке Михаила настоял отец. Он недавно приметил, что его сын неровно дышит даже при упоминании имени Татьяны и хотел попридержать его в поле своего зрения, чтобы тот не наломал из-за любви дров. Сложившаяся ситуация в отношениях между семьями ответственных работников района всех устраивала и менять что-либо не хотелось.
Мужчины хмуро смотрели на новичков. Особенно раздражало неожиданное появление женщины, да еще с гитарой. Послышались недовольные реплики:
--Мы же не на пикник едем!
--Лишний груз в такой поездке совсем ни к чему. - Намекая при этом не только на гитару, но и на её владелицу.
Все ожидающе поглядывали на Абызова: что он скажет. Григорий Терентьевич негласно, по сложившейся традиции и с учетом возраста, был в их компании за старшего.
--Да, мужики, баба в серьезной рыбацкой компании не к добру, - угрюмо констатировал Абызов. Он последнее время испытывал откровенную неприязнь к чете Максимовых, и прежде всего к Рае. С недавних пор стал подозревать, что Татьяна неспроста снова стала захаживать к ней в гости. Не нравилось ему и то, что певунья Раечка слишком уж фамильярно относилась к нему при общении с ним при посторонних. Но что он мог сказать в нынешней ситуации! Не на производственном же совещании они, в конце концов! И он по возможности нейтрально и довольно мягко подвел итог:
--Худая это идея - семейная рыбалка. Но коли хотят ехать - пусть своей компанией и держатся.
Женщину это разговор ничуть не впечатлил. Улыбаясь, Рая окинула взглядом насупившихся мужчин и укоризненно произнесла:
--А вы, оказывается, дремучий домострой. Водки набрали два баула, а неудачу им сулит, видите ли, женщина с гитарой.
Демонстративно не спеша подошла к машине Дронкина и, закинув гитару в машину, с ехидцей спросила:
--Надеюсь, прокурор не суеверен. Приютит женщину. - И не дожидаясь ответа легко запрыгнула на переднее сидение просторного джипа.
До озера кавалькада их четырех машин добралась, когда на землю уже опускались сумерки. Зимник, вопреки ожиданиям, оказался неплохо укатанным. Только в двух местах пришлось задержаться из-за сильной наледи на реке Яна. Грузные машины легко проламывали образовавшийся поверх наледи тонкий лед, и, утопая по дверцы в густой шуге, медленно продвигались вперед. Из опасения провалиться под уже настоявшийся, но разбухший старый лед, буквально наощупь выискивали безопасный маршрут. Но, к удовольствию компании, всё обошлось без происшествий.
Тем не менее, на озере на всякий случай расставили машины на удалении друг от друга, хотя лед здесь был прочный и толстый. Установили сначала общую большую многоместную палатку с маленькой печкой-буржуйкой, а потом поодаль две других. Одну палатку для семейной пары, если им захочется обособиться, а еще на одной настоял Михаил. Он пожелал провести ночь в уединении, а с утра пораньше начать рыбачить.
Покончив с палатками, быстро распределили обязанности. Дронкину с Бобровым доверили обогрев палаток, а Рае поручили приготовление ужина. Остальные мужчины занялись разборкой снастей, бурением лунок и долбежкой майн для лова рыбы.
К ужину приступили уставшие, но довольные: все было готова к завтрашнему лову. В большой палатке было тепло, лед под спальные места в два ряда устлан оленьими шкурами, снасти готовы. Рыбалка, как никогда, обещала быть успешной. Потому и тосты были веселыми.
Первым слово взял Валентин Игнатович. Он торжественно поднял кружку со спиртным и тренированным прокурорским голосом важно произнес:
--Какая б ни была работа, важны рыбалка и охота. За удачную рыбалку, господа!
Выпили с удовольствием. И тут же прозвучал анекдот. Его неожиданно умело рассказал Максимов:
--Жена кричит мужу:
- Стой, вернись! Ты же удочку забыл!
- Да ну её, возвращаться - удачи не будет:
Все весело смеются и уже доброжелательно посматривают на раскрасневшуюся Раечку, ждут тоста от неё. Долго ждать не пришлось:
--Муж cпрашивает молодую жену:
- Таня, можно я завтра с соседом на рыбалку поеду?
- Это с каким?
- С Михаилом.
- Только не с ним,- умоляет жена.
- Почему?- недоумевает муж.
- Тогда мне дома совсем скучно будет.
Все насторожились и как по команде посмотрели на Абызова. Но тот, как ни в чем ни бывало, весело смеялся, а потом предложил:
--А давайте-ка, в самом деле, послушаем новичка. Интересно, о чем мечтается на первой рыбалке?
Михаил был готов уже сквозь землю провалиться от столь очевидного и прозрачного намека злопамятной Раечки. Нет, что ни говори, а обойденная вниманием женщина страшное орудие мести! Но, похоже, Абызов не врубился в тему. И парень, облегченно выдохнув, поднял свою кружку:
--У меня есть мечта, поймать такую рыбину, о которой мог бы рассказывать, не привирая при этом о размере. Так давайте же выпьем за мечту всех рыбаков!
На этот раз громче всех смеялась Раечка. Гитара была у нее уже в руках и она, пробуя струны, настраивалась на привычные в их компаниях песни.
Вскоре шутки, смех и гитарные напевы слились в пьяную разноголосицу. Бутылки из-под спиртных напитков быстро опорожнялись.
Раньше других спохватился Григорий Терентьевич:
--Все, мужики, пора завязывать. Мы же рыбачить приехали, а заядлого рыбака не толкают в бока.
Но это только подзадорило мужчин. Все сочли эту нехитрую присказку за новый тост и бодро стали наполнять кружки. Каждый кичился тем, что у него еще ни в одном глазу и не против продолжить выпивку. А Раечка уже откровенно намекала, что не против попробовать с кем-нибудь ночную рыбалку в соседней палатке.
Когда и чем окончилась пьянка, утром вспоминали с трудом. Не сразу сообразили, что среди них нет Михаила. Подивились, что Рая спала с ними в большой палатке. Она лежала, вольготно раскинувшись на лежанке ближе к жаркой печурке, сжимая одной рукой гриф гитары, а другой как будто пыталась прикрыть от любопытных глаз расстегнутые брюки.
Не найдя Михаила, рыбаки поначалу сильно испугались, подумав самое худшее. Кто-то вспомнил, что ночью слышал устрашающий вой волков, чем подлил, что называется, масла в огонь. Предположения посыпались самые разные, одно другого страшнее. Возможно Михаил зачем-то отлучился в ближайший лес и заблудился; уснул по пьяни и замерз где-нибудь на берегу; попытался ночью удить рыбу и утонул в майне. И только обнаружив отсутствие машины сына, Валентин Дронкин, облегченно вздохнув, осуждающе произнес:
--Сбежал, подлец! Пока мы тут его ищем, он под юбкой у чужой жены, наверняка, прячется. Ну и задам же я ему ремешком трёпку, когда вернемся в поселок.
Был бы Дронкин чуть трезвее, ни за что не позволил бы себе сказать такое. Но они с судьей Виталием Искровым, который обычно сторонился общения с напористым прокурором, уже успели хорошо похмелиться, и Валентин Игнатович неважно соображал. К тому же, его тревожило поведение сына. Недавно он увидел, как Михаил, крадучись, выходил из дома директора комбината. И когда стал журить парня, то услышал в ответ, что это его, дескать, друзья Максимовы свели с Татьяной. Углубляться в эту тему Дронкин больше не стал.
Реакция Абызова на пьяную реплику Дронкина оказалось непредсказуемой. Никакие уговоры и попытки не смогли убедить мужчину, охваченного глухой ревностью, что сказанное по пьяни, к его жене никакого отношения не имеет. Он решил немедленно отправиться в поселок. Не остановили его и возможные опасности ехать по бездорожью одному.
--Если сын твой проехал, то и я смогу, - зло огрызнулся Абызов, захлопывая дверцу машины перед самым носом Дронкина.
От досадной оплошности и потери товарища пьянка разгорелась с новой силой. Поредевший состав рыбаков решил, что по-настоящему начнут рыбачить уже с завтрашнего дня. А пока компания полностью отдалась во власть пьяной стихии. И самой востребованной в этот день была сладкоголосая Раечка с её певучей гитарой.
* * *
Проснувшись, Григорий Терентьевич долго всматривался в темный угол комнаты, восстанавливая в памяти все, что произошло накануне. Мучила жажда, но в доме стояла тишина и Григорию не хотелось её нарушать. Скорее всего, жена уже спала, и он решил не вставать, чтобы не разбудить её. Это не было проявлением заботы о ней. Хотелось побыть наедине со своими мыслями, без спешки и суеты обдумать всё произошедшее в последнее время. Но постепенно мысли углублялись, опрокидывая вспять все новые и новые пласты его непростой жизни.
С юношеских лет его мучило несовершенство собственной фигуры. Тело было крупным и рыхлым, что стало результатом бесконтрольного потребления матерью в период беременности различных лекарств и гормональных препаратов. Парню мало помогали усердные занятия изнуряющими физическим упражнениями. Наработанные мышцы быстро снова затягивались жирком, а на боках образовывались увесистые складки, нависающие над брючным ремнем. По этой причине он видел себя со стороны неуклюжим увальнем и сторонился девушек, считая себя недостойным их внимания.
Втайне завидовал сверстникам, которые легко сходились с девушками и потом, смакуя, рассказывали в мужской компании о своих победах, доступности некоторых одноклассниц. И что особо удивляло Григория, эти девчата, как магнитом, приманивали к себе все новых и новых парней.
Нечто подобное повторилось потом и в институте. И там девушки быстро группировались по интересам. И снова наибольшим вниманием пользовались сокурсницы, которые были более раскованными и доступными.
Как-то раз Григорий, пересилив свое стеснение, заглянул в комнату студенческого общежития к таким девчонкам вместе с двумя парнями. К его радости, на фигуру никто из девчонок не обратил внимания. А после того, как было выпито все вино, принесенное ими, девчонки быстро дали понять кто из парней кому нравится. С Григорием осталась самая мелкая и невзрачная темноволосая девушка Зульфия. Но он был рад и этому выбору. Уходил же от девушки самым счастливым человеком на свете. Она открыла ему такой мир наслаждений, о котором он даже ранее мечтать не мог.
Вскоре Григорий поставил в известность родителей, что женится на Зульфие. Дело уже шло к свадьбе. Обручальные кольца были куплены, подвенечное платье выбрано, и даже небольшой зал в кафе был заказан. Вот только накануне свадьбы Григорий не ко времени решил навестить невесту. Уж очень он соскучился по её умелым и неутомимым ласкам!
Еще издали он увидел, как в длинный коридор студенческого общежития из комнаты его невесты с развязным хохотом вышли двое парней. А когда он, постучав и не дождавшись ответа, несмело открыл дверь, то увидел за столом еще двух парней, распивающих вино. Именно они в свое время привели его в эту комнату. А невеста так же усердно, как и с ним, занималась любовью за небольшой полупрозрачной занавеской с еще одним парнем из их курса.
Оглушенный увиденным, Григорий выскочил в коридор. Но не успела за ним закрыться дверь, как следом в коридор вышмыгнула Зульфия и, буквально вцепившись в него, плаксиво запричитала:
--Гришенька, это вышло случайно. Больше никогда не повторится. Прости меня, я очень тебя люблю.
Женское коварство надолго лишило Григория Абызова иллюзий на возможное семейное счастье и отвратило от серьезного общения с противоположным полом. Больше всего его возмущала наглость изменницы - она еще надеялась на прощение! Хотя потом сам не раз убеждался в мягкотелости многих мужчин, что и давало лишний повод женщинам надеяться на прощение за бесконечные измены.
Но нет худа без добра. Уязвленное самолюбие подтолкнуло парня усерднее учиться, прилежнее заниматься физическими упражнениями. И он со временем превратился в крепкого, вполне привлекательного парня. А к четвертому курсу Григорий и вовсе стал неплохим спортсменом, вошел в сборную института по толканию ядра.
Теперь уже девушки домогались его внимания. Особенно после того, как он, окончив институт с красным дипломом и наградами за победы в разных отраслевых олимпиадах, был приглашен в научно-исследовательский центр при Министерстве промышленности, науки и технологий. Вот там его и настигла настоящая любовь в виде синеокой красавицы с длинными красивыми ногами и вьющимися светлыми волосами, подвижными волнами перекатывающимися по узким изящным плечам. И имя у неё было завораживающее, отзывающееся музыкой в его сердце - Дарья Ярчук.
Девушка входила в экспертный совет по особо охраняемым природным территориям и частенько заглядывала к нему в отдел горных разработок для согласования сроков и объемов работ. Но вскоре всем стало ясно, что она заглядывает к нему в кабинет явно чаще, чем того требуют интересы дела, и Григорий решился предложить ей свои руку и сердце. Красавица Дарья, к его огромной радости, ответила согласием.
Некоторое время он считал, что нет счастливее его человека. Особенно, когда Дарья родила ему прекрасного сынишку. К этому времени они с помощью родителей построили загородный дом, обустроили его, купили машины.
Однако постепенно в семейном счастье стали появляться трещины. Пока еще незначительные, малозаметные. Но их становилось все больше. Некоторые были связаны с его новой работой.
В министерстве в нем разглядели перспективного и исполнительного работника и стали посылать в командировки, курировать становление новых экспериментальных предприятий по разработке месторождений полезных ископаемых. Дарья как-то враз стала меньше внимания уделять дому, все чаще отвозила сына к его родителям и оставляла там на несколько дней.
С каждой его командировкой все более холодной становилась и супружеская постель. Григорий винил в этом себя. После института он забросил занятия физкультурой, а если и занимался, то с ленцой. Фигура снова стала расплываться по бокам, вырос животик. Пока еще аккуратный, но он сильно не нравился Дарье. По этой причине она частенько отказывала в исполнении супружеского долга.
До этого мужчина не считал себя ревнивым человеком. Но когда жена стала демонстративно игнорировать его, Григорий почувствовал невыносимую тоску. Чувство ревности стало вспыхивать в нем внезапным пожаром, стирая в его поведении все границы приличия. Он не брезговал даже осматривать и обнюхивать вещи жены, когда та поздно возвращалась с работы или из гостей от подруг. Ненавидел себя за это, но ничего с собой не мог поделать.
Пришло четкое осознание, что надежда на счастливую семейную жизнь всегда призрачна. Её не гарантирует ни любовь, ни достаток, ни высокое положение в обществе. И даже если счастливо сойдутся все эти три качества, они тоже гарантии не дают. Что-то в людях заложено такое, рассуждал он, что им всегда хочется чего-то другого, более весомого, чем есть в настоящее время, нового, более яркого. А что может быть нового у людей, кроме обертки - более эффектного внешнего вида. А когда эта, обертка, образно говоря, замылится, снова захочется заиметь новую.
И в то же время Абызов чувствовал свою ответственность за семью и предпринял попытку спасти отношения. Попросил у руководства дать ему любую работу, пусть в отдаленном населенном пункте, но чтобы он мог чаще бывать с женой вместе. Наивно надеялся, что таким образом поправит дело! Но не зря говорится, что верность - дело совести, а измена - дело времени. Жене было достаточно кратковременного знакомства с заполярным поселком, чтобы она тут же засобиралась на "материк", к старым друзьям. Никакие уговоры и посулы мужа о счастливом будущем не остановили её. И тогда свою теорию о семейном счастье Григорий дополнил еще одним слагаемым - счастливой судьбой. И чтобы судьба обязательно искренне улыбнулась.
Встретив Татьяну, Абызов подумал, что судьба ему точно на этот раз улыбнулась. Его не смутило место встречи. Он видел перед собой молодую, красивую, стройную девушку и всё другое казалось ему второстепенным, не заслуживающим внимания. Татьяна была для него весенней березкой, которая вместе с молодостью привнесла в его жизнь новые краски. Одна улыбка её чего только стоила! Как будто вместе с ней в помещении зажигалось солнышко и всё вокруг враз светлело. Сколько раз замечал, как на лицах мужчин, до этого хмурых, злых, появлялись улыбки, а в глазах - доброта. И тогда ему казалось, что получил это назначение в северный поселок как избавление от прошлых неудач, как возможность построить жизнь по-другому.
Поначалу так и было. Окрыленный любовью, Абызов с усердием отдался работе. Но трудностей оказалось больше, чем предполагалось. Ельцинско-чубайсовское нашествие на экономику страны со стадом алчных либеральных хищников оказалось не менее разрушительным, чем в военное лихолетье. Заброшенные горные выработки комбината разрушились, нарезанные лавы обвалились. Все ценное и дорогостоящее оборудование обогатительной фабрики было расхищено, а что осталось, не пощадило время - механизмы проржавели и пришли в негодность.
Еще большей проблемой стало обеспечение производства водой и электроэнергией. Имеющихся мощностей катастрофически не хватало даже на полноценное обслуживание населения поселка.
Немало и других проблем открылось при ближайшем знакомстве с объемом работ. Но об этом думать сейчас не хотелось. Личная жизнь, похоже, снова давала трещину. И она отзывалась особой болью, отодвигая на задний план другие проблемы.
Григорий Терентьевич грустно улыбнулся своим мыслям, подумал:" Возраст, наверное, сказывается? Под пятьдесят, а все приходится начинать сначала." В душе еще теплилась небольшая надежда, что всё образуется, семейная жизнь вернется в привычное русло. Попытался успокоить себя: "А что, собственно, произошло? Одни грязные намеки на рыбалке, и вспышка собственных подозрений!" Решил ничего не предпринимать, пока не поговорит с Татьяной. И сразу стало легче.
Стараясь не шуметь, поднялся с дивана и тихонько прошел на кухню. Смачно приложился к клюквенной настойке. Удивился, увидев в дверном проеме Татьяну. "Все-таки разбудил",- укорил он себя. Жена была в коротенькой ночной рубашке, которая больше открывала, чем скрывала, что еще больше соблазнительной делало её фигурку.
"Похоже, и она не спала, переживала",- с теплотой подумал он. И устыдившись своей вспышки ревности, хотел было уже извиниться, но жена опередила его. Быстро подойдя к нему и, вскинув руки на плечи, нежно поцеловала и проворковала:
--Пойдем в постель, милый, я очень соскучилась по твоему крепкому телу.
Все обиды, сомнения и терзания мужчины мгновенно куда-то улетучилось. Абызов жаждал немедленных прикосновений и ласки этой восхитительной женщины. И от одного предчувствия их всё его тело пронизывала дрожь. Он сгреб желанное тело в охапку и торопливо понес в постель.
* * *
Рыбалка на удивление оказалась богатой на добычу. Стараясь наверстать упущенное из-за пьянки время, рыбаки на каждую леску привязали по три-четыре крючка. И прикормленная к лункам рыба клевала так, словно старалась опередить друг друга, чтобы зацепиться за крючки. Даже Раечка на брошенную Абызовым удочку наловила почти полный мешок рыбы. А у других рыбаков улов был еще внушительней.
Выгружая мешки с подмороженной рыбой, Павел Максимов на радостях предложил:
--По этому поводу неплохо бы собраться в баньке. Стряхнуть, так сказать, усталость.
Предложение всем понравилось, договорились встретиться часа через три. Но не успели рыбаки разъехаться по домам, как тревожная весть всколыхнула жителей поселка.
Шум подняла жена Дронкина. Увидев усталого, но довольного мужа, поинтересовалась, почему с ним нет Мишки.
--Уж не случилось ли чего на рыбалке?
--Так он еще с пятницы на субботу в ночь сбежал, шельмец, с рыбалки, уехал домой, - беспечно ответил Валентин Игнатьевич жене. И видя её напряженный взгляд, посмеиваясь, рассказал, как следом за Мишкой в поселок рванулся Абызов.
--В верности молодой жены усомнился стареющий ловелас. Подумал, что наш Мишка с его женой в супружеской постели греются.- При этом Дронкин язвительно рассмеялся.
Но жена только еще больше напряглась.
--Ну и где он тогда, наш сын, если Абызов дома? Кстати, я видела как он утром ехал на работу.
Теперь уже напрягся и мужчина. Спросил первое, что пришло в голову:
--А ты Татьяне звонила?
--С чего это я вдруг буду звонить этой потаскушке! - неожиданно раздраженным голосом отозвалась жена. - Это вы, мужчины, со слюной на губах бегаете за ней. Сначала отец, потом и сын туда же. И как вы все там помещаетесь? Срамота!
Неприкрытое презрение сквозило в её взгляде и голосе. И тому была причина. Жена прокурора была хорошо осведомлена о тайных, как казалось Дронкину, похождениях. Но молча сносила обиды, чтобы не подрывать его авторитет прокурорского работника. Однако узнать, что и сын пошел по протоптанной дорожке, было выше её сил. Увидев, что муж застыл в нерешительности и ничего не предпринимает, требовательно приказала:
--Звони немедленно! Узнавай, куда эта потаскушка его спрятала.
Ответ Татьяны уже по-настоящему встревожил и Валентина Игнатовича. Узнав, что Мишка еще до приезда Абызова уехал в аэропорт и они с его сыном больше не виделись и не созванивались, стал спешно обзванивать Мишкиных друзей и их родителей. Набрался храбрости позвонить Абызову. Спросил, не пересекался ли он за последние два дня с его сыном. У того, судя по голосу, было хорошее настроение. Григорий Терентьевич спокойно ответил, что больше не собирается слушать глупые шуточки товарищей и посоветовал искать сына в другом месте. Упрекнув прокурора в том, что тот своими намеками испортил ему рыбалку, дружелюбно добавил:
--Слышал, что вы с хорошим уловом вернулись. Справедливо было бы поделиться чебачком со мной. Как смотришь на это, Валентин Игнатович?
--Поделимся, поделимся, - в тон ему отозвался Дронкин и спросил:
--У тебя нет никаких мыслей, где может быть мой сын?
--Нашел кого спрашивать!- уже нетерпеливо отозвался Абызов.- Извини, у меня дела, а искать людей это больше по вашему ведомству. Подключи полицию, если уж так волнуешься.
Не в пример Дронкину, начальник районного отдела полиции подполковник Савва Томский воспринял сигнал об исчезновении сына прокурора довольно серьезно. Он сразу направил дежурную машину с оперативниками в аэропорт, а сам решил с глазу на глаз поговорить с Татьяной. Краем уха он слышал про шашни прокурорского сынка с женой директора комбината, и потому хотел удостовериться, что никаких подводных камней там не вскроется.
Обрисовав женщине всю серьезность положения и гарантировав полную секретность, Томский попросил Татьяну рассказать ему всё без утайки о том, что происходило в доме с пятницы на субботу. К его удивлению, женщина испугалась за ситуацию с Михаилом настолько, что расплакалась. Не стала скрывать от начальника полиции и то, что муж из ревности чуть не задушил её, но потом, не найдя в доме любовника, успокоился, попросил прощения. Стала рассказывать, что муж в эти дни был с ней нежен как никогда ранее. Но Томский, поморщившись, прервал её.
Был какой-то парадокс во всем этом. Женщина со слезами восприняла известие об исчезновении любовника, но не с меньшим чувством удовлетворения рассказывала об утехах в постели со стареющим мужем. И в то же время Томский искренне сочувствовал Татьяне. Сам он был далек от того легкомысленного уклада жизни, которым жили некоторые руководители поселка, и осуждал тех, кто покупал любовь молодых женщин. В искренность таких отношений он не верил. И с еще большим убеждением в порочности таких отношений покидал дом Абызовых.
К концу дня прокуратурой было принято решение возбудить уголовное дело по факту исчезновения человека. Последним толчком для этого стал отчет оперативников, в котором те подробно описывали, что Михаил был в аэропорту, покупал билет для Нади Абызовой. Куда он исчез потом, никто не знает. Его машина до сих пор стоит припаркованная на площадке.
Некоторые работники свидетельствовали, что видели в аэропорту женщину, похожую на мать Нади. Но твердо утверждать, что это была именно Татьяна Геннадьевна, не могли - не были уверены. Не помогли и очные ставки. Один из свидетелей лишь добавил, что якобы мать девочки интересовалась у кассира, за какой период времени можно забронировать два авиабилета на последние числа мая. Татьяна подтвердила, что действительно она спрашивала о возможном бронировании, так как с началом летних отпусков билет на самолет трудно достать, но это было значительно раньше. На ехидный вопрос о том, ей ли беспокоиться о билетах при таком муже, она парировала, что не хотела обременять занятого мужа своими проблемами.
Узнав, что его жену подозревают в причастности к исчезновению Михаила, Абызов с усердием любящего мужа принялся защищать Татьяну. И очень удивился, когда во время рабочего дня к нему в кабинет пришел следователь и попросил ответить на несколько щекотливых вопросов.
--Вы что, меня подозреваете! - негодующе вскричал он, когда следователь стал уточнять, куда он ездил, прежде чем появился дома и учинил расправу над женой, едва не задушив её.
Следователю едва удалось успокоить его, но когда он попросил, чтобы директор никуда из поселка на время следствия не отлучался, то директор разбушевался с новой силой. Тогда следователь прямо заявил ему, что он в числе основных подозреваемых.
--Вы же, Григорий Терентьевич, не станете отрицать, что угрожали задавить любовника вашей жены, как котенка. Или ваша жена сказала неправду?
Помянув жену недобрыми словами за болтливость, Абызов признался. что говорил нечто подобное. Но в его ситуации чего только не скажешь! И отказался продолжать беседу.
Следствие продолжалось ни шатко, ни валко уже скоро месяц, но к разгадке исчезновения прокурорского сынка так и не удалось приблизиться. Ясности по-прежнему никакой не было. Более правдоподобными версиями оставались две. Одна говорила о виновности его любовницы Татьяны, которая, возможно, подумала, что Михаил хочет улететь с её дочерью, а её оставить с носом, а другая указывала на ревность Абызова. Но в обоих случаях прямых улик виновности супругов следствие не нашло, были только косвенные.
На помощь местным приехала бригада республиканских оперативников. Они тщательно обследовав окрестности аэропорта по всей длине взлетной полосы и в излучине ручья, огибающего полосу, обнаружили в углублении среди кустов труп Михаила. У него была разбита голова.
Никаких следов, которые могли бы пролить свет на произошедшее преступление из-за давности не нашли. Криминалисты, исследовав повреждения черепа, определили, что такие удары скорее всего нанесла женщина. И хотя Татьяна упорно отказывалась признать себя виновной, прикомандированный республиканский прокурор подписал обвинительное заключение и дело было передано в суд.
Председатель районного суда Виталий Иванович Искров при "случайной" встрече с прокурором Дронкиным в нерабочее время заверил его, что судебное дело в отношении подсудимой имеет хорошую перспективу на серьезное обвинительное решение.
Жители поселка ждали суда как справедливого возмездия за распутную жизнь и женскую жестокость по отношению к соблазненному ею парню. Опасаясь, что на суде могут всплыть какие-нибудь подробности банных посиделок, супруги Максимовы срочно засобирались в отпуск, а редактор Бобров накануне суда разродился целой серией статей в местной газете. В них он гневно клеймил "некоторых элементов общества" за низкую мораль и беспробудное пьянство.
Перед отъездом Раечка, прочитав одну из статей, язвительно сказала:
--Теперь каждый будет чистить пёрышки, чтобы не так были заметны темные пятна души.
* * *
Суд к недовольству жителей поселка несколько раз откладывался. Дело в том, что для северян начиналась пора массовых отпусков. Большинство из них стремилось побыстрее уехать на "материк", чтобы насладиться теплым южным солнцем, покупаться в море и поесть свежих фруктов, чем были обделены весь год. Но и пропустить такое громкое судебное дело не хотелось - вот и роптали. Желание с пользой для здоровья использовать летний отпуск, конечно же, побеждало, и когда был, наконец, назначен день суда, в зале, вопреки ожиданиям, любопытствующих было немного.
Поддержать мать в суде прилетела Надя. Она за короткий срок жизни на "материке" вытянулась в росте, заметно похорошела, превратилась в настоящую красавицу, похожую на Татьяну. Уселась с края одного из последних рядов.
Никак не реагировала на происходящее в зале суда. Встрепенулась только при словах адвоката, что его подзащитная не могла совершить этого преступления, поскольку очень любила юношу. Со стороны могло показаться, что она готова вот-вот заплакать. Но этого не случилось. Надя только сильнее сжала губы, образовав по уголкам рта две упрямые складки.
Осталась безучастной и когда с последним словам выступала мать. Татьяна Геннадьевна плакала и еще раз пыталась убедить суд, что не имеет к преступлению никакого отношения. Но суд остался глухим к её слезам, полностью поддержал просимые прокурором двенадцать лет и под одобрительный гул присутствующих женщина была взята под стражу прямо в зале суда.
Люди уже стали расходиться, а Надя продолжала неподвижно сидеть, погрузившись в свои мысли. В течение всего процесса она вспоминала последние дни жизни в поселке перед отлетом на большую землю. Накануне Михаил сильно обидел девушку. Он считал её подростком, а она в свои четырнадцать лет чувствовала себя уже взрослой девушкой, которой хотелось не только романтических отношений, но и чего-то большего. Это чувство пришло к ней неожиданно, когда она узнала о связи Михаила с матерью и подсмотрела, чем они занимаются в спальне во время командировок отчима. Увиденное так сильно подействовало на нее, что она в отсутствие родителей буквально затащила в дом одного старшеклассника и соблазнила его. Но того чувства, которое она наблюдала у матери с Михаилом, не возникло, и тогда она вознамерилась во что бы то ни стало заполучить Михаила.
И ох, уж этот случай! Давно замечено: если очень желать, то он непременно подвернется! Когда Михаил, по настоянию отца, присоединился к рыбакам, Татьяна расстроилась и не стала ждать его, уснула. А Наде не спалось, она грезила о любви. Услышав легкий шум открываемой двери, Надя сразу догадалась, что это Михаил, бросилась ему навстречу.
В какие-то моменты ей казалось, что Михаил избегает её только из-за матери, и теперь, когда им никто не мешал, она повисла у него на шее. От парня сильно пахло спиртным, но это только подзадорило её. Девушка помогала Михаилу побыстрее скидывать одежды и одновременно целовала его. Не давав зажечь свет, увела Михаила в свою комнату и продолжала раздевать его. Она не раз видела как это делала мать, и со знанием дела снимала с него одну одежку за другой, не переставая целовать. Михаил безвольно позволял делась с собой, что хотелось девушке, охваченной страстью, сдобренной к тому же подростковым любопытством. И наконец случилось то, чего она так хотела.
Но тут в родительской спальне послышалось шлёпанье босых ног - проснулась Татьяна. Хмель моментом выветрился из головы Михаила. Опасаясь, что Татьяна увидит их вместе и тогда без скандала не обойтись, он буквально выскользнул из-под девушки и бросился к выходу, хватая по пути разбросанную одежду. Спросонья женщина лишь подумала, что любимый не хотел её заранее тревожить и стал раздеваться еще в коридоре. Она немедленно увела парня к себе, где они развлекались на супружеском ложе до самого утра.
Надя с досады не могла уснуть. Она слышала томные вздохи матери, характерные звуки любовных утех, доносившихся из спальни, и плакала. Не выдержав, несколько раз пыталась подсмотреть за любовниками, но её хватало ненадолго. От чрезмерного возбуждения начинала кружиться голова, тело охватывала дрожь.
Когда Михаил уехал, Надя, обессиленная, провалилась в глубокий сон. Мать разбудила её перед самой школой. Была веселая и беспрестанно напевала незамысловатую песенку. Девушка с плохо скрываемым раздражением спросила:
-- А ты, мама, не боишься, что о ваших отношениях узнает твой муж?
--Поздно уже бояться,- беспечно ответила Татьяна.- Через месяц самое позднее мы будем с Мишей вместе. И ничто нас уже не разлучит.
В ожидании посадки в самолет Надя уговорила Михаила вместе погулять. Время до отправления самолета было еще очень много и они, не торопясь, взявшись за руки, побрели к изгибу ручья, где ему удалось под апрельским солнцем, вырваться из-под льда, и теперь он своим веселым журчанием радовался весне. В ложбине над ним нависал еще толстый слой снега, но невысокие кусты тальника уже освободились от снега и потянули свои гибкие стебли к солнцу.
Надя, в предчувствии скорого расставания, с грустью прижалась к парню и принялась его целовать. Михаил сначала воспринимал её ласки как дежурно-прощальные. Но девушка целовала его с все большей страстью и шептала:
--Я люблю тебя, Миша, и буду любить крепче, чем мать. Неужели ты не видишь, что она старая для тебя?
Парень настойчиво и решительно отстранил девушку от себя. И чтобы впредь у нее не возникло подобных желаний, взял её за плечи и, глядя в глаза, твердо сказал:
--Я очень люблю твою маму, и тебе надо привыкать к этому. Тем более, что ты еще совсем юная девушка. Тебе еще учиться надо. А то, что случилось минувшей ночью, это большая ошибка. И очень хорошо, что твоя мать вовремя проснулась.
Что произошло в голове девочки-подростка неизвестно. Она резко отстранилась от Михаила и жестко спросила:
--Ты не передумаешь?
Услышав отрицательный ответ, молча склонилась к ручью, и не снимая перчатки, подняла небольшой, выступающий из воды камень.
--Не морозь руки, - с заботой в голосе посочувствовал ей Михаил и позвал: - Пойдем в аэропорт, посадка в самолет скоро начнется. Не опоздать бы!
--Не опоздаешь, не тебе лететь,- бесцветным голосом произнесла Надя и со всей силы ударила парня сзади по затылку. Михаил со стоном склонился, но не упал. Удивленно оглянулся. Надя ударила еще раз, потом еще. Сколько раз ударяла, она не помнила. Прекратила бить, когда Михаил совсем затих. Взяв его за ноги, оттащила бездыханное тело к проталине и ногами столкнула вниз. Не оборачиваясь, пошла прочь. На взлетной полосе пассажиров уже ждал готовый к вылету самолет.
Возле здания суда Надю ждал Григорий Терентьевич. Он так и не решился зайти в суд. Абызов давно догадался, кто настоящий убийца. Подозревал, что и не он один. Но кандидатура Татьяны на эту роль всех устраивала.
Какое-то время шли молча. Но потом мужчина, не выдержав груза тяжелых мыслей, мрачно сказал, глядя себе под ноги:
--Я не верю, что твоя мать убила Михаила. Но я надеюсь, что жизнь непременно накажет убийцу.