Настроение у экипажа космолета было приподнятое. Корабль благополучно миновал участок гелиопаузы и вошел в Солнечную систему. Межзвездная бездна осталась позади. До дома оставалось, что называется, рукой подать. Правда, в физическом расстоянии это выглядело не так уж и оптимистично - предстояло преодолеть десятки миллиардов километров. Но главным было, что самая серьезная опасность осталась позади. Используя опыт прохождения через плазменную среду при выходе за пределы Солнечной системы, командир экипажа Николай Пересветов сумел уловить наиболее "рыхлое" скопление плазмы, и космолет без каких-либо проблем преодолел парусность гелиосферы, создаваемую солнечным ветром.
Космонавты сразу же попробовали связаться с Центром. На удивление им это быстро удалось. Экран высветил Лиду. Николай не сразу узнал её. Дочь повзрослела и стала сильно похожа на жену Ольгу. Хорошо, что почти одновременно с телевизионной картинкой возникло её фантомное изображение. Николай сообразил, что космические путешествия сравняли его с дочерью по возрасту. И она преобразилась в женщину необыкновенной красоты.
Буря эмоций захлестнула Пересветова. Хотелось о многом расспросить дочь, многое сказать самому. Но, к сожалению, регламент сеансов связи не позволял этого делать. Тем не менее, Равшан , увидев на пальце девушки обручальное кольцо, не выдержал, высказал комплимент:
--Как жаль, что такая красавица не дождалась меня!
И тут же с надеждой спросил:
- Может, хоть ты, Лида, наконец, скажешь мне, что случилось с Ирмой и моим сыном. Почему они не выходят на связь?
Лида на какое-то время замялась, но потом, решительно тряхнув головой, сказала:
--Мне очень жаль, Равшан, но твои родные давно погибли. Дядя Исамбаев, пока был жив, запрещал тебя расстраивать. Но сейчас не время для недомолвок. На Земле вот-вот может произойти катастрофа. Приближается огромный астероид. По всем расчетам ученых, он заденет нашу планету. Но вот насколько сильно, этого никто предсказать не может. Готовимся к самым страшным последствиям.
Хорошее настроение экипажа сразу сменилось на тягостное. Длительное космическое путешествие уже давно не радовало их, а тут еще неизвестно что ожидает по возвращении. Николай хотел уточнить у Лиды, сколько времени у них есть, чтобы посадить корабль, но Лида чуть ли не расплакалась, закричала:
--Нет ни у вас, "Странник", ни у нас времени. Катастрофа может произойти в любую минуту. А поэтому связь не отключайте. Может, хоть чем-то Центр сможет помочь.
В этот момент на экране космолета высветилось огромное космическое тело, объятое длинными языками огня. Это Лида переключила изображение телескопа Центра на их компьютер. Астероид больше был похож на огненного дракона с рваными крыльями. С невероятной скоростью он приближался к Земле. Картина была настолько жуткой, что Мансуров не выдержал и прошептал в смятении:
--Это настоящий армагеддон!
И тут произошло невероятное. Из Центра сначала донеслись растерянные возгласы, а потом поднялась настоящая суматоха. Лида снова перевела связь в телевизионный формат, и Николай с Равшаном стали невольными свидетелями происходящего на Земле. На многочисленных мониторах то и дело высвечивались какие-то огненные вспышки и слышались разрывы.
Теперь уже не выдержал Николай.
--Земля, что у вас там происходит?- встревоженно закричал он.
Лида отозвалась не сразу. А потом каким-то усталым, безликим голосом сказала:
-- Наши города кто-то атакует ядерным оружием. Это, похоже, война, папа!
--Как атакует? Кто атакует?-- вопросы у Николая вырывались сами собой.
--Пока ничего сказать не могу. Все станции слежения были направлены на астероид. Этим, видимо, кто-то из недоброжелателей страны решил воспользоваться. Сейчас узнаю поточнее и сообщу.
Связь с Центром на какое-то время прервалась, но потом снова ожила. Лида выглядела совсем подавленной.
--На Земле происходит какое-то сумасшествие. То ли это результат воздействия приближающегося астероида, то ли кто-то сознательно решил воспользоваться ситуацией и развязал ядерную войну, надеясь списать потом все на астероид, чтобы за последствия не отвечать.
Ядерная атака, похоже, вызвала цепную реакцию. Все новые и новые страны втягиваются в обмен ядерными ударами. Кажется, все забыли про опасность, которую представляет астероид.
В следующую минуту экипаж увидел, как вздрогнули и стали падать на пол один за другим дорогие приборы и аппаратура Центра. Экран погас. Но в эфире сквозь моментально возникший шум и треск послышался голос Лиды:
--Отец, прощай! Берегите себя! Не торопитесь на Землю. Может, хоть вы уцелеете. У нас настоящий ад...
Голос девушки прервался. Не было слышно также ни шума, ни треска. Связь с Землей прервалась окончательно.
* * *
Лишившись связи, командир космолета включил телескоп для визуального наблюдения и нацелил его на Землю. Решили с Равшаном ни на минуту не прекращать наблюдения за астероидом. От того, каким будет столкновение и будет ли вообще, зависела их судьба тоже, а не только землян. Это были самые изматывающие дни полета. Продлись они еще несколько дней, и дело дошло бы до галлюцинаций.
А на Земле творилось нечто невообразимое. Похоже, ядерные удары спровоцировали извержение вулканов. В отдельных точках видимой части планеты просматривались всполохи огней. Они фейерверком разлетались в разные стороны. Потом эти места накрывали черные тучи.
Но настоящая трагедия случилась в дежурство Мансурова. Он вовремя увидел, как пламя вокруг астероида стало разрастаться и приобретать более яркие краски. Понял, что космическое тело входит в земную атмосферу, и срочно разбудил командира.
Увиденное в последующие часы привело их в ужас. Астероид задел Землю. Все пространство моментально заполыхало огнем. Языки пламени то и дело отлетали далеко в небо и не сразу гасли. Космонавты предположили, что это взрывы огромной силы сотрясали Землю. Скорее всего, столкновение пробудило уже массовое извержение вулканов.
Потом пламя исчезло. Выбросы огненных столбов в атмосферу прекратились. Но трагедия продолжала разрастаться. Планету постепенно заволакивало черным зловещим месивом из пепла, дыма и пыли. И со временем в телескоп вместо Земли можно было увидеть только огромную черную тучу, которую время от времени прорезали яркие вспышки молний. Она толстым слоем в десятки километров окутала всю планету. Если планета , конечно, еще оставалась, думали космонавты. Для подобного сомнения у них были все причины. Увиденное давало мало надежды на иной исход.
Посовещавшись, Николай с Равшаном решили пока ничего не корректировать в полетном задании.
--У нас еще есть время разобраться, что произошло, - подвел итог обсуждению командир.-Потом и решим, какие действия предпринимать.
Но сколько они ни вглядывались в экран все последующие дни , кроме огромного черного пятна ничего больше не видели. Планета погрузилась во мрак. Раздумывая о своем будущем, они пытались разобраться, что же произошло до столкновения с астероидом. Никак не могли избавиться от недоумения. Как могли прорваться на территорию их страны ракеты с ядерными боеголовками? Столько отслеживающих станций, радаров, первичных пунктов перехвата ракет понастроили - и ничего не сработало!
--Как же так прошляпить нападение?- возмущался Равшан.- Чем они там занимались все, что не дали вовремя команду на перехват вражеских ракет?
Николая не меньше волновали эти вопросы, но он, зная менталитет элиты, более прагматично оценивал ситуацию. И рассуждал с некоторым сарказмом.
--Виноват астероид,- скривившись в ироничной ухмылке, говорил он.- Напугал и вояк, и высшее командование настолько, что они забыли о безопасности страны. Они в первую очередь подумали о спасении своих богатств и своих шкур. Полагаю, что в тот момент, когда ракеты приближались к территории страны, они были заняты тем,что перетаскивали в бункеры и хранилища собранное непосильным воровским трудом богатство. Им же важно главное - отличаться от простой челяди золотом и бриллиантами. Вот и бросились спасать их в надежде, что и на том свете они и их постаревшие светские тусовщицы будут блистать украшениями и хвастаться друг перед другом дорогими часами, перстнями и другими цацками.
Равшан хотел обидеться на столь откровенную безапелляционность и пренебрежительное отношение Николая к богатым людям. Его род тоже разбогател на разных политических потрясениях. А глава рода Исламбек Исамбаев и вовсе довел свое богатство до непомерного уровня. Но стыдиться своим родом у него не было причин. Исамбаев был одним из немногих богачей, кто не потащил свои накопления в зарубежные банки, а стал вкладывать в отечественную науку и космические исследования. Успокоившись, Мансуров лишь заинтересованно спросил:
--Как ты думаешь, куда свои богатства дел мой дядя?
--Это надо было у Лиды спросить. Она же вышла замуж за Азамата, который стал наследником всей империи Исамбаевых.
--Судя по тому, как развивались события, они ничего не успели спрятать. А если и успели, то богатство вместе с ними все равно превратилось в прах, - с легкой грустью рассудил Равшан.
Но больше всего в сложившейся ситуации экипаж волновала собственная перспектива. До Земли оставалось лететь несколько недель. А потом надо непременно что-то предпринимать. Но что? Надеяться, что огромная масса пыли и пепла, окутавшая планету, быстро рассеется, было бессмысленно. Исторические свидетельства убеждали, что подобные катаклизмы, случавшиеся на земле раньше, сохраняли свое влияние на месяцы, а иногда и на годы. При этом в корне меняли климат, условия проживания животного мира и людей.
Космонавтам ясно было одно: им некуда торопиться.
Посовещавшись, Николай с Равшаном решили режим двигателя перевести на постепенное снижение скорости, чтобы потом получить возможность маневрировать на орбите Земли. А что в этом возникнет необходимость, у них сомнения не было. Наблюдения за Землей последние дни показали, что там мало что меняется к лучшему. Но и болтаться вечно на орбите они не могут! В любом случае надо готовиться к посадке. И первое, о чем следовало позаботиться - это о создании запаса пищи. Мало ли что их ждет на земле!
На космолете проблем с питанием у них не было. Конструктивной особенностью блока питания было предусмотрено почти мгновенное приготовление пищи в достаточном ассортименте. Более того, питание экипажа было сбалансированным по всем нужным человеку ингредиентам. Хотя никаких огромных запасов на корабле не хранилось. Ученым удалось создать такой блок питания, в котором происходил непрерывный процесс самовоспроизводства пищевых продуктов на молекулярном белково-клеточном уровне. Космонавту накануне приема пищи лишь нужно было задать нужную программу в автоматический блок, чтобы получить необходимое блюдо и по качеству и по виду. Частенько пользовались возможностью имитации стандартной пищи под любимые блюда. Это позволяло стимулировать организм на усвоение пищи с максимальной пользой.
И все же космонавты благоразумно рассудили, что при приземлении им будет, скорее всего, не до разнообразия. Поэтому сосредоточились на заготовке запаса сухих полуфабрикатов, соков и главное - воды. При таком обилии пепла и пыли в воздухе водоемы могут быть просто засыпаны или отравлены.
Пока Равшан колдовал с продуктами, расфасовывая их по разным пакетам, Николай впервые за все время космических полетов задумался об оружии. Оно на корабле было. Компактное, мощное импульсно-лучевое оружие. Перед полетом их учили с ним обращаться. Был также запас каких-то диковинных шариков, больше похожих на зрелый виноград. Но, взрываясь, один такой шарик способен был разнести вдребезги любую стену или другое препятствие. Хотя даже гипотетически, отправляясь в полет, космонавты не могли вообразить ситуацию, при которой оружие могло им понадобиться. Но вот, кажется, именно такая ситуация настала. И Николай решил проверить готовность оружия. Кто знает, что их ждет после приземления...
* * *
Космолет уже сделал несколько витков вокруг Земли, но никакого просвета в пыли и пепле экипаж не увидел. Расстроенный Равшан повернулся к Николаю.
--Помнишь, командир, как мы раньше подлетали к Земле? Города светились миллионами огней. Они сплетались в сплошное яркое пятно. И таких пятен было множество. Душа радовалась! Мы летели домой, к родным. Знали, что нас ждут. А что сейчас нас ждет там, внизу?
Настроение у Николая было не лучше. Но он пытался сохранять присутствие духа.
--Посадим корабль - увидим. Помнишь, с чего человечество начиналось? Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною,- вот с чего. Об этом нам Библия говорит. А каким потом стало? То-то же! Развеется и эта туча!- с непонятным ожесточением в голосе заключил он.
Помолчав, предложил:
--Нам надо облететь Землю со всех сторон. Уверен, найдется прореха и в этом поясе армагеддона.
И действительно, на подлете к Северному полюсу они увидели, что черная туча из пепла и пыли постепенно истончалась, светлела, а потом и вовсе обрывалась рваными краями. И все равно Земля открывалась серыми полутонами.
Николай первый догадался, что над северным полушарием царит полярная ночь. Это усложняло задачу определения места посадки, но другого выбора у них не было. И он решительно сказал:
--Будем приземляться. Похоже, эти заполярные места меньше всего пострадали от катастрофы. Надеюсь, хоть какая-то жизнь здесь сохранилась.
Экипаж с надеждой на лучшее стал тщательно просматривать каждый квадрат видимой земной поверхности в поиске подходящего места для посадки. Наиболее приемлемым показался вариант, где горный массив почти вплотную примыкал к береговой линии океана.
Приземление прошло штатно. Но потом случилось непредвиденное. Корабль стал медленно клониться в одну сторону, а вскоре и вовсе рухнул на бок. Космонавты замерли в ожидании худшего. Но больше ничего не происходило. Равшан попробовал открыть выходной люк, но автоматика не сработала. Люк оказался зажатым между землей и обшивкой корабля. В принципе этого не должно было случиться, тем не менее случилось. И одним из объяснений произошедшему могла быть сыпучая почва. При посадке корабль нарушил ее, а падая, обрушил целый пласт каменной осыпи с сопки вместе со снегом, которая и зажала люк.
Мужчины растерянно смотрели друг на друга. К усталости и нервному напряжению, которые свалились на них в последнее время, примешалась обреченность от безвыходности сложившейся ситуации. Они раз за разом по очереди стали нажимать кнопку, в надежде заставить сработать автоматику. Но люк не открывался. Мансуров предположил, что выходной люк мог быть поврежден давно, еще в процессе полета через скопление солнечной плазмы.
--Тогда за бортом творился настоящий огненный ад. Помнишь? Мы с тобой даже немного повздорили.- Равшан попробовал улыбнуться. И вдруг замер. Спасительная мысль молнией промелькнула одновременно в головах товарищей. С надеждой посмотрев друг на друга, они бросились к шлюзовому люку. Тот открылся после первого же прикосновения к кнопке...
Вступив на землю, Николай с товарищем долго жадно вдыхали морозный воздух. Небо над ними было чистым. Звезды крупными, вздрагивающими огоньками смотрели на них сверху, как будто хотели что-то сказать им. Мерцание успокаивало и волновало одновременно. Совсем недавно они были где-то там, в звездной бездне, нависшей нынче над их головами манящей пестрой картиной. А на земле до самого горизонта простиралась с одной стороны бело-серая скатерть безбрежной тундры, а с другой -- в величественном молчании полярной ночи застыли невысокие каменистые сопки. У подножья одной из таких сопок и лежал теперь их космолет.
И только с южной стороны пугающей зловещей реальностью ложилась на землю темная тень произошедшей катастрофы. Это и определило выбор. Они приняли решение идти в северном направлении.
Сборы были недолгими. Все, что могло пригодиться в их положении, космонавты еще на подлете к Земле упаковали в рюкзаки и разложили в том порядке, какому их учили еще в Центре в случае возникновения нештатной ситуации. Как давно это было! Тогда никто даже предположить не мог, что эти навыки пригодятся. Особенно много дурачились во время учебы езде на самоходах. Ученые конструировали их на тот случай, если космонавтам придется передвигаться по незнакомым планетам. Но в их полетном задании не было планов высадки на космическое тело. Оттого к занятиям ребята относились с легкой иронией, как к чему-то необязательному. А вот, поди ж ты, все оказалось нужным!
Законсервировав беспомощный космолет, Николай с Равшаном отправились в неизвестность...
* * *
Уже после трех часов похода, мужчины чувствовали себя уставшими. Сказывалась смена привычного малоподвижного ритма жизни. Хотя они строго выполняли все предписания ученых о занятиях физическими упражнениями.
Пугало и то, что пейзаж за это время ничуть не изменился. А ведь прошли они не меньше пятидесяти километров. Ни малейшего намека на жилье или присутствие людей. Не увидели даже ни одной птицы и не встретили ни одного животного. Хотя в воздухе уже давно посветлело, на небе померкли звезды - наступало утро короткого полярного дня.
С трудом преодолев еще с десяток километров белого безмолвия, они вдруг скорее почувствовали, чем увидели, что в природе что-то стало быстро меняться. Сначала наступило полное безветрие. Ощущение такое, как будто вокруг них образовался вакуум. Тишина была настолько пронзительной, что непроизвольно стал закрадываться страх. А потом вдруг по твердому снежному насту побежали тонкие ручейки снежной крупы. Ветер усиливался с каждой секундой.
Не прошло и нескольких минут, как все в воздухе смешалось, неистово закрутилось, надрывно зашумело. Невиданной силы ветер поднимал с земли снег, песок, мелкие камушки и бросал все это в людей. Надо было срочно спасать свою жизнь. Но ветер не давал сделать и одного шага - сбивал с ног. О том, чтобы поставить палатку, не могло быть и речи. Надо было придумывать что-то другое. Осмотревшись, Николай увидел по ходу ветра небольшие выемки в склоне сопки.
И когда в очередной раз ветер свалил их наземь, он достал из кармана пару шариков-виноградин и бросил сначала один, а потом и другой в ближайшую выемку. Два взрыва прозвучали один за другим с небольшим интервалом. На месте выемки образовалась солидная воронка, куда мужчины тут же скатились.
Ветра здесь не было. Он снежным вихрем кружил сверху, образовывая по краям воронки уплотненный козырек. В скором времени он полностью накрыл воронку. В образовавшееся углубление проникал только приглушенный шум пурги.
Сколько продлится пурга, пленники непогоды даже предположить не могли. Из прочитанных в детстве книг знали, что иногда буйство природы растягивалось до двух недель. Поэтому сразу приступили к обустройству своего временного жилища.
Единственное, что их не беспокоило, это опасность замерзнуть. Над одеждой космонавтов ученые потрудились на славу. Мало того, что она сама по себе теплая, так еще была с подогревом, регулируемым телом. Оставалось позаботиться об удобстве отдыха и приема пищи. Да время от времени проделывать отверстие в снежном козырьке для притока свежего воздуха.
Именно здесь их и ожидал неприятный сюрприз. На вторые сутки своего заточения Мансуров, прочищая вентиляционную дыру, вдруг встревожился. На него просыпался черный снег вперемежку с пеплом и сажей. Показал эту неожиданную кашицу Николаю.
--Поторопились мы покидать космолет,- грустно заметил тот, растирая пальцами смесь.- Ветер пригнал сюда тучу из выбросов вулканов. Хорошо, если они не радиоактивные...
--Надо же так влипнуть! Пролетели триллионы километров, избежали столько опасностей, чтобы тихо подохнуть на земле!-- с ноткой возмущения в голосе отозвался Равшан.
Но к их общей радости, дозиметр показал низкий уровень заряженности пепла.
Пурга неистовствовала несколько дней. Когда пленники покинули свое временное убежище, они с трудом узнавали окрестности. Тундра, сопки были покрыты толстым слоем снега, перемешанного с непонятной темной смесью. В воздухе пахло гарью и сажей. Но звездные путешественники решили продолжать идти в северном направлении.
--Должно же нам встретиться хоть одно жилище аборигенов! Кто-то же должен остаться в живых? - Николай явно пытался убедить в правильном выборе направления прежде всего самого себя. Не хотелось терять надежду на благоприятный исход похода.
Вскоре им и в самом деле повезло. Сначала ветер резко поменял направление, стал дуть с севера-востока на юго-запад. Воздух сразу стал свежее. А некоторое время спустя пошел густой снег и вмиг преобразил окрестности, укрыв их белым покрывалом. Когда в очередной раз, проскочив долину, поднялись на пологий южный склон сопки, увидели следы животных. На свежем снегу они выделялись особенно отчетливо. Догадались, что это олени. А значит и люди должны быть где-то поблизости.
Так и случилось. Не успели они обогнуть сопку, как увидели стойбище оленеводов. Несколько яранг, рассредоточенных на небольшом удалении друг от друга, были больше чем наполовину присыпаны снегом. Потому они и уцелели под напором ураганного ветра. Входы в них больше походили на узкие норы.
* * *
Немногочисленные жители стойбища высыпали из яранг и с нескрываемым любопытством всматривались в приближающихся людей, которые передвигались с помощью каких-то непонятных приспособлений. Некоторые старики и женщины держали в руках карабины. Равшан тоже машинально потянулся за пистолетом, но Николай движением руки остановил его. Приветливо помахав людям, быстро отстегнул самоходы и уверенно направился к ним. Помедлив, Мансуров последовал за командиром.
От столпившихся в напряженном ожидании оленеводов отделился старик и, сделав несколько шагов навстречу, застыл в молчаливом ожидании. На приветствие Николая, почтительно склонив голову, спокойно ответил:
--Здравствуйте!
И тут же с нескрываемым любопытством в голосе спросил:
--Вы кто, однако, будете?
--Мы - русские.
--Это я уже понял. Вид только у вас странный, однако. Да и говорят, что в той стороне,- старик рукой указал южное направление,- никто не уцелел?
Слова старика острой болью отозвались в сердце Николая. Там, куда показывал старейшина оленеводов, была его родина, там остались жена и дочь, товарищи по работе, смысл всей его жизни. Стараясь не выдать волнения, пояснил:
--Мы с товарищем - космонавты. Только несколько дней, как вернулись на Землю. А на земле - трагедия. Может, вы позволите нам пожить какое-то время у вас, пока не станет окончательно ясно, что произошло.
Старик явно оживился. Шагнул навстречу и, пожав руки необычным путникам, представился:
--Тынэнкэй.
Подождав пока Николай называл себя и своего товарища, с иронией спросил:
--Так это вы напугали наших женщин? Они увидели как нечто странное падало на землю. Подумали, что ракеты долетели и до нашей земли. Ждали взрыва. Обошлось, однако.
Сделав приглашающий жест, радушно произнес:
--Проходите. Мы мирным людям всегда рады.
Сказал что-то на своем родном языке обитателям стойбища, и те сразу радостно зашумели, засуетились. Стали приглашать в свои яранги. Особенно суетились женщины. Они под любым предлогом пытались поближе подойти к неожиданным гостям, чтобы получше рассмотреть их. С улыбкой одобрительно цокали языками и восхищенно произносили всего одно слово: "Какомэй!"
В этом не было ничего удивительного. Николай и Равшан в своих бесконечных космических полетах давно заматерели. Хотя им с большой натяжкой можно было дать их реальный возраст - чуть больше за тридцать лет. Оба высокого роста, широкоплечие, с улыбчивыми добродушными лицами. А в специальной одежде они и вовсе выглядели сказочными богатырями.
Особенно активно неравнодушие молодежной женской половины стойбища проявлялось по отношению к Равшану. Южный смугловатый тип лица, похоже, воздействовал на некоторых из них с колдовским магнетизмом. Они пытались увести его с собой, предлагая на выбор свои жилища.
Старейшине даже пришлось остудить их пыл гостеприимства. Тынэнкэй решил выделить для гостей одну ярангу с двумя пологами. И сам вызвался показать им жилище. Яранга была ничуть не больше других, но в ней за чоттагином - холодной частью яранги, предназначенной для хозяйственных нужд, - были отгорожены пологами два небольших пространства. Нечто вроде спальных комнат. Внутреннее убранство их состояло из добротных оленьих шкур и жирников, которые использовались для обогрева и освещения помещения. Пологи тоже были выполнены из оленьих шкур мехом внутрь.
Присев в чоттагине на невысокий стульчик возле едва тлеющего очага, Тынэнкэй достал кисет. Неспешно скручивая цыгарку, пояснил:
--Пока привыкните к новой жизни, вам будут помогать убираться и обустраивать жилище наши женщины.
Достав из очага обуглившуюся ветку, прикурил от нее и с наслаждением глубоко затянулся дымом. Прищурившись, обвел хитроватым взглядом притихших гостей и добавил:
--Ну, а если придется задержаться надолго, обзаведетесь семьями. Веселее будет, однако. А сейчас пойдемте со мной. Покормим вас и за чаем поговорим о делах.
* * *
К ночи суета вокруг гостей заметно спала. У очага в яранге Тынэнкэя остались охотник Нутэнли и оленевод Млектчын. С общего согласия решили дать гостям несколько дней оглядеться, получше ознакомиться с условиями жизни и работы, и самим решить к какому делу приложить руки.
Выбор был небольшой: подрядиться окарауливать стада оленей или заняться охотой. В создавшихся условиях занятие и тем и другим было трудным делом. Для выпаса оленей надо было искать малозаснеженные пастбища.
Раньше было проще. Просто уходили с оленями подальше на юг. Там снежный наст был потоньше, а на южных склонах сопок еще и помягче. Животные легко разбивали его копытами и добирались до ягеля. И главное - не было черных бурь, которые после катастрофы тяжелым покрывалом ложились на тундру и сопки. Оленям стало не хватать пищи. Нужно было особо следить, чтобы животные не отбились от стада, и помогать тем, которые обессилели и не могли добывать себе корм.
Охота тоже сильно усложнилась. Многие звери ушли дальше на Север, на побережье и острова, где последствия катастрофы проявлялись с меньшей силой. Поэтому охотникам нередко приходилось исколесить на собачьих упряжках не одну сотню километров, прежде чем отыскать добычу. Большой удачей считалось вернуться с берега моря с нерпой в качестве трофея. Но и пушные звери ценились тоже высоко.
В новую жизнь Николай с Равшаном вписались на удивление легко. После многих лет, проведенных в замкнутом пространстве космолета, они с восторгом воспринимали бескрайние просторы тундры и могучие лобастые сопки, выстроившиеся в таинственные безмолвные горные хребты. Иногда мужчины поднимались по горному склону повыше и долго любовались суровой безмолвной красотой.
Тем более, что в районах Крайнего Севера начинал набирать силу полярный день. Солнце все раньше выглядывало из-за далекого заснеженного горизонта и все дольше задерживалось на небе, очерчивая свою жизнетворную дугу над сопками. Потом огненный диск проваливался в очередной распадок между сопками и прятался до следующего утра.
В первые дни к новичкам в ярангу, как и обещал Тынэнкэй, приходили пожилые женщины из других яранг. Они помогали убирать в пологе оленьи шкуры, выносить и расстилать их на снегу для проветривания. Учили разжигать в чоттагине очаг, поддерживать огонь и готовить пищу. Вечером, пахнущие свежестью и морозным воздухом шкуры, заносили снова в полог, аккуратно устилали и зажигали жирники.
Потом к гостям стали наведываться женщины помоложе и даже девушки. Иногда приходили раньше, чем мужчины успевали покинуть полог. Сначала, заигрывая, подшучивали над ними. Поторапливали одеваться, а сами со смешками продолжали наблюдать, как они это делают. Однажды Равшан еще не успел проснуться, как почувствовал рядом с собой теплое податливое женское тело. К очагу в это утро вышел только Николай. А уже вечером и сам ощутил всю притягательность девичьего внимания.
Николай с Равшаном первое время после таких вольностей с женщинами стойбища опасались враждебного к себе отношения мужской части населения. Надеяться, что подобные проделки останутся тайной в маленьком поселке, было глупо. Но удержаться от радости и эмоций, какие дарили женщины, они не могли. Слишком все было просто и доступно.
Николай решил откровенно поговорить о возникшей ситуации со старейшиной стойбища. Но разговор долго не получался. Тынэнкэй, слушая его сбивчивые полунамеки, долго не мог понять, что от него хочет Николай. А когда догадался, усмехнулся и потянулся за кисетом. Задымив, рассудительно сказал:
--Одаривать своим вниманием женщина может многих мужчин себе на пользу. Этого добра у нее с избытком в отличие от мужчин. Хватит на всех, однако. Настоящая ценность - это любовь! Вот ее и надо беречь. Сжигая попеременно хворостинки, большой костер можно никогда не разжечь. А тлеющие угли никого не согреют. Женщины же, как сороки - бросаются на все блестящее, новенькое. Потешатся и перестанут.
Успокоенный Пересветов, сославшись на поздний час, поднялся с невысокой скамейки, собираясь уйти. Но старик остановил его. Подождав, пока Николай снова усядется, Тынэнкэй, внимательно посмотрев на него, задумчиво сказал:
--Тут другая, посерьезнее опасность появилась. Куда почище той, о которой ты говоришь.
Помолчав немного, словно раздумывая говорить или не стоит, продолжил:
--Шаман Тымнэвакат людей мутит. Уверяет, что все беды, которые произошли на земле, от вас двоих. Падение небесного тела на Землю - это наказание духов за вторжение людей в пределы их обитания. Это пострашнее будет, чем встречи с чужими женами, если не остановить вовремя эти разговоры. Много людей и животных погибло, много поселений в наших краях сметено с лица земли. Люди готовы поверить в любую чушь.
Николай и сам несколько раз собирался зайти в ярангу, что стояла на отшибе стойбища. Она располагалась выше всех на склоне сопки. Такую обособленность шаман объяснил жителям просто. Он поднялся повыше всех, чтобы охранять их покой. Однако на просьбу разрешить войти в ярангу шаман ему ни разу не ответил. И вот теперь такая угроза.
--А как я могу помешать распространять подобную галиматью? - недоуменно пожимая плечами, спросил Николай.
--Так-то оно так,- согласно кивнул Тынэнкэй.- Ты мне поподробнее расскажи о ваших полетах. А я уж подумаю, что с этим делать.
--Долгий рассказ получится,- попробовал отговориться Николай. Ему не хотелось ворошить в памяти прошлое, связанное с космическим Центром, с семьей, с друзьями, с трудностями полета, с ужасами последних недель путешествия, когда приходилось со стороны наблюдать за трагедией, происходившей в это время на Земле. Но старый чукча не отступался. Хитровато прищурившись, сказал:
--Мы, однако, никуда не торопимся...
* * *
Николай стал рассказывать. И постепенно так увлекся, что в мельчайших подробностях вспомнил, как они с Равшаном мечтали отправиться в межзвездный полет, как первые из людей вышли за пределы Солнечной системы в необозримое межзвездное пространство, о своих чувствах при этом. Как гордились за конструкторов и ученых, создавших такой корабль, придумали множество технологий, способствующих осуществлению этого полета.
Тынэнкэй долго молчал, попыхивая самокруткой. Тихо спросил:
--Почему не посадили корабль там, откуда взлетели?
--Центр разрушила ядерная война. А потом всю планету закрыл толстый слой пыли, сажи и пепла. Всякая связь с землей была потеряна.
Собеседники снова надолго замолчали. Первым не выдержал Николай:
--Ну, и в чем тут может быть наша вина?
Тынэнкэй никак не отреагировал на вопрос. Самокрутка давно погасла, а он все продолжал причмокивать губами и неотрывно смотрел на едва тлеющий очаг. Потом, тяжело вздохнув, стал задавать бесхитростные вопросы.
--А польза какая для людей от вашего полета?
--Как какая!- воскликнул Николай.- Мы доказали, что человечество может летать к другим звездам. Возможно, найдут другие разумные миры.
--А вас там ждут? - этот вопрос только на мгновение поставил собеседника в тупик.
--Как вы не понимаете, это же интересно узнать: есть ли жизнь на других планетах, и если есть, то какая. Обменяться знаниями, технологиями,- воодушевился Николай.
--Ну, хорошо. Прилетите вы на другую планету, а вас спросят: у вас дома все хорошо? Что вы ответите?
--Как есть так и отвечу.
--Скажете, что дома новыми технологиями убиваете людей, разрушаете страны? И хотите сказать, что с вами, если там разум развит лучше, чем на Земле, кто-то будет делиться технологиями, знаниями? Вам непременно скажут: летите-ка к себе домой и наведите дома порядок. Обустройте прежде свой мир. И вообще, в гости с плохими новостями и тем более планами не летают, однако. Не хорошо это! Кому нужны такие гости, что убивают друг друга страшным оружием?
Николай соглашался и не соглашался с Тынэнкэем. Действительно, какая польза человечеству от их полета, если их корабль сейчас валяется под сопкой в распадке и обречен ржаветь? Со временем от него не останется никаких следов. И главное - после такой катастрофы человечество надо собирать по самым глухим местам планеты, куда не дотянулась радиация и страшная черная смерть от извержения вулканов. Сколько тысяч лет пройдет, прежде чем оно возродится и выйдет на такой же уровень развития, каким был до катастрофы?
Но с другой стороны, в памяти людей обязательно останется весть, что человек всего может достигнуть, если поставит цель. Правильную цель. И в этом их с Равшаном межзвездный полет многим потомкам будет ориентиром. Обязательно будет хоть сказкой, хоть мифом! В это Николаю очень хотелось верить. Иначе все, что он делал последние годы, будет бессмысленным.
Провожая гостя, Тынэнкэй вышел вместе с ним на улицу. Осмотревшись, заметил:
--Завтра будет отличная погода. Слышал, что ты собрался вместе с Нутэнли на охоту. Хороший выбор, однако. Нутэнли - надежный человек.
Николай согласно кивнул, а сам засмотрелся на небо. В этот вечер оно было необычайно чистым, звезды крупными гроздьями висели, казалось, над самой головой. Тынэнкэй увидел, что лицо его спутника преобразилось, взгляд стал мягче, одухотворённым. Не удержался и спросил:
--А там, в космосе, звезды красивее?
--Пожалуй, нет. Вот только там их гораздо больше. Много больше...
--Куда уж больше, однако.
Мансурову в это утро не спалось. Он слышал, как к их яранге подъехала собачья упряжка. Нутэнли что-то громко скомандовал и собаки затихли. Николай спешно собирался в свой первый выезд на охоту, разжигал очаг и заваривал чай.
Еще с вечера Равшан помог ему уложить в рюкзак небольшую палатку, запас продуктов, сменное белье. Вместе приладили к поясу меховой одежды импульсно-лучевой пистолет и нож. Николай долго раздумывал: стоит ли брать с собой самоходы. Решили утром посоветоваться с Нутэнли.
Не выдержав, Равшан тоже поднялся, оделся и вышел в чоттагин. Попил вместе с охотниками горячего чая, а провожая, пожелал им ни пуха ни пера. Долго стоял, вглядываясь вслед, пока собачья упряжка не скрылась за склоном сопки.
* * *
Спать больше не хотелось и Равшан принял решение прогуляться к ручью, который, петляя по долине, внизу вплотную приткнулся к сопке. Собственно, самого ручья в это заснеженное время было не разглядеть. Его контуры по обе стороны обозначал низкорослый кустарник ивняка. А в том месте, где излучина ручья как бы пряталась под скалой, проросла ольха. Сюда жители стойбища ходили за водой, выискивали корни и сухие сучья на дрова, а летом приходили отдыхать, собирать в тундре ягоды и целебные травы.
Яркие солнечные лучи добрались и сюда, в долину. Приходилось щуриться - так больно было глазам от нестерпимого блеска снега. Какое-то состояние необыкновенной расслабленности охватило Равшана. Облюбовав огромный валун, он присел на него. Мысли сначала медленно, а потом все ускоряясь, одна за другой стали рождаться в голове, погружая в причудливый мир воспоминаний.
Картинки, одна красочнее другой, проносились перед глазами, высвечивая разные этапы жизни. Детство и юность под опекой богатого дядюшки, учеба, увлечение космосом, полеты. Казалось бы, все складывалось в жизни хорошо. Занимался любимым делом. Но почему тогда все воспоминания несли в сердце грусть? И даже мысли о семье, о любимой женщине, пробудив мгновенную вспышку радости, заканчивались болью. Не потому ли, что уж очень короткими были эти мгновения счастья?
А последний полет в космос, который должен был стать триумфом для всего человечества, и вовсе закончился ничем. Годы, потраченные впустую. Может, человеку не это надо? Вот сидит он на холодном камне, на краю заснеженной земли, где раньше даже мысленно представить себя не мог, а ему здесь спокойно, хорошо. Даже солнце, кажется, светит исключительно для него.
Мансурова так увлекли его неожиданные мысли, что не сразу услышал, как к нему подошел Млектчын. Поздоровавшись, участливо спросил:
--Грустишь?
Равшан с улыбкой мотнул головой:
--Нет! Оцениваю прошлое и думаю о настоящем.
Поднявшись с камня, увидел чуть поодаль собачью упряжку. Понял, что бригадир собрался в тундру, проверить окарауливание оленьих стад. Попросил взять его с собой.
--Какомэй! Я как раз и хотел это сделать,- обрадовался Млектчын.- Прокатимся до ближайшего стада. Там, вроде бы, отел начинается. А кадры молодые. Посмотрим, может помочь чем надо...
В пути Равшан не терял время зря, попросил спутника научить его управлять собаками. Оказалось, никаких особых навыков для этого не нужно. Требуется знать несколько команд и вовремя произносить их. Ведущая собака обычно неукоснительно выполняет их.
Но когда после короткого инструктажа Равшан сам попробовал управлять упряжкой, нарты чуть не перевернулись. Собаки на его команду "Тах-тах" резко повернули налево и повозка сразу накренилась на один бок. Хорошо, что Млектчын успел нажать на тормоз и громко скомандовать:"Ге-ге"(стоять). Дальше он сам управлял упряжкой. А чтобы Равшан не обиделся, пообещал поучить его мастерству каюра в другое время.
Беспокойство молодых пастухов, что вот-вот начнется массовый отел важенок, не подтвердилось. Отелилась одна очень упитанная и возрастная олениха. До массового отела еще как минимум недели две. Осмотрев стадо и поговорив с оленеводами о текущих делах, Млектчын дал наставления молодым. Потом предложил Равшану пройти в ярангу и перекусить шурпой из свежего оленьего мяса и попить душистого чайку.
--В этом стаде у нас работает самая молодая чум-работница и отличный кулинар,- с какой-то особой теплотой в голосе сказал бригадир.
И тут Равшан увидел совсем юную девушку. Она была настоящей красавицей. Пока Млектчын представлял их друг другу, девушка приветливо улыбалась, а темные глаза её, как показалось Равшану, задорно блестели и манили. Звали её Алекнэ. В этот миг для него перестали существовать все женщины мира.
Вопроса, какую работу ему выбрать, для него тоже больше не существовало. Он твердо знал, что будет оленеводом. И готов был приступить к окарауливанию стада прямо с этого времени. Вскоре нашлось объяснение и особой теплоте голоса бригадира. Алекнэ была его младшей дочерью.
С этого дня Равшан не мог ни о чем думать,как об Алекнэ. При первой же возможности старался увидеть её. Приглашал погулять. И было видно, что девушке это нравится. Её любимым местом была та самая излучина ручья, где однажды Мансуров размышлял о своей жизни.
Бригадир пошел им навстречу и назначил Равшана в бригаду к дочери. Одной из причин такого решения стал откол группы оленей от основного стада. Было опасение, что на потерявшихся животных нападут волки, которых в последнее время пастухи все чаще стали замечать вблизи стада.
Вот где Равшану пригодились космические самоходы. Он быстро отыскал потеряшек и вернул в стадо. А вскоре представился случай отличиться по-настоящему. Увидев, что группа волков, напав на стадо, отбила несколько оленей и была готова уже расправиться с ними, Мансуров бросился туда, отогнал хищников и вернул животных. При этом он притащил одного убитого им волка. Не подвело его в критический момент импульсно- лучевое оружие. Но для всех жителей стойбища было не так важно из чего и как Равшан убил волка. Они с восхищением восприняли его мужество в одиночку броситься на группу волков. Каждый житель от старого до малого старался высказать ему свои почтение и уважение.