Аннотация: Этими рассказами завершается сборник Записки следователя
В жизни встречаются слова "безопасность", "самооборона", "угроза", "нападение", "преступление". И если ты сидишь дома перед телевизором или читаешь газету, то почти всегда можно либо прочитать, либо услышать эти слова от телевизионного диктора. Обычно они не портят настроение среднестатистическому обывателю - спустя несколько минут человек может уже и забыть об этом. Или, скорее всего, не придаст такой информации какое-то особенное значение.
Сейчас Сергей смотрел телевизор и автоматически обращал внимание на криминальную составляющую сообщений. И, что самое интересное, автоматически ее запоминал и откладывал в одну из ячеек подсознания, чтобы потом, при необходимости, ею воспользоваться. Услышав информацию о пожаре, четко представил себе картину произошедшего и того, как пишет протокол осмотра места происшествия дежурный следователь. Информация о ДТП вызывала сочувствие к следователю милиции. А когда в прессе печатались сводки о происшествиях за сутки, неделю или месяц, Сергей отчетливо представлял себе тот гигантский объем работы, который был выполнен для того, чтобы раскрыть преступление и найти преступника. Поэтому он искренне сочувствовал тем работникам прокуратуры и милиции, которые сегодня работали. Стоит ли говорить о том, что была суббота, и Сергей отдыхал дома, предвкушая нормально проведенные выходные дни. Это в жизни следователя прокуратуры бывает крайне редко. По телевизору сменилась реклама и началась передача о криминальных происшествиях. Взволнованный голос диктора насторожил Сергея. На экране был виден автомобиль ДПС и два места обозначенных мелом. До Сергея дошли слова диктора:
- Сегодня ночью были убиты два сотрудника милиции. Предположительно стреляли из автомата. Преступники, захватив с собой оружие инспекторов ДПС, скрылись в неизвестном направлении. Объявлена операция "Перехват".
Смысл сказанного был пугающе жутким: убито два сотрудника милиции и похищено оружие. Сергей подумал, что очень тяжело придется сегодня дежурному следователю соседнего района, так как по изображению и по сообщенным данным преступление произошло не у них, а у соседей. Он ощутимо представил боль и трагедию матерей, жен и детей, которые потеряли своих близких и родных. Невольно подумалось, что с ним может произойти аналогичная история, по спине пробежал озноб. Но он сразу постарался ее отбросить - работники прокуратуры чаще всего общаются с преступниками в ИВС, и при проверке показаний на месте. В обоих случаях рядом присутствуют вооруженные сотрудники милиции. Сергей дал было волю воображению, но вспомнились слова начальника отдела: "Не буди лихо пока оно тихо".
Тревожно и настойчиво зазвонил заброшенный подальше мобильник. С запоздалым сожалением Сергей вспомнил, что забыл отключить телефон, как это делают многие сотрудники, спасаясь тем самым от ненужной нагрузки на выходные или праздничные дни. Вспомнив черта, он взял трубку. Это звонил оперативный сотрудник Слава, весельчак и балагур из отдела по раскрытию тяжких преступлений, с которым Сергей несколько раз уже выезжал на убийства, изнасилования и другие особо тяжкие преступления. Слава был хоть и невысокого роста, но крепенький и сильный парень, чем-то похожий на гриб боровик. Его большое, доброе и хитроватое лицо располагало к себе собеседника. А маленькие и хитрые глазки, казалось, постоянно задумывали какую-нибудь проказу. При своей тяжелой работе у него выработался специфический юмор, венцом творения которого была фраза: "Нет молчаливого и запирающегося преступника, к каждому можно найти свой подход, когда водкой или дубинкой, а иногда и задушевным добрым разговором". Вторая фраза была дополнением первой - "Если в сердце дверь закрыта, надо в печень постучать". Стоит отметить, что произносил он это с веселой улыбкой, показывая тем самым, что шутит. Он казался Сергею одним из наиболее толковых оперативных сотрудников, был в меру выдержан, въедлив, настойчив, но иногда груб. К числу его талантов можно было смело отнести уверенное владение методикой раскола преступников с помощью различных приемов, логичность и последовательность действий и умение подстроить подозреваемому логическую ловушку, основываясь на его же словах.
Слава сообщил Сергею, что дело срочное, и он уже едет к нему домой. В производстве у Сергея было уголовное дело по обвинению Сучкова в изнасиловании Кучиной. Розыск подозреваемого был поручен Славе, и буквально несколько минут назад оперативный источник сообщил, что Сучкова сегодня видели в селе Кременкуль у одного знакомого, и что, по всей видимости, он там и скрывается. И Сергей, и Слава знали, что допрос скрывающегося преступника лучше всего проводить сразу после задержания, пока он еще не успел опомниться и придумать, как будет выгораживать себя. Поэтому Сергей не стал ругаться со Славой за испорченный выходной, а, напротив, поблагодарил того за оперативность и сказал, что будет готов через пятнадцать минут. Он уже собирался положить трубку, когда, повинуясь внутреннему импульсу, сказал Славе: "Возьми с собой участкового, или заедем к нему вместе, втроем все же безопасней, и захвати пистолет". На что Слава ответил: "Не бойся, не трусь, я сам прорвусь", - и положил трубку. Не смотря на оптимистические заявления Славы, у Сергея было предчувствие, что сейчас ехать не надо, и что-то его тревожило.
Он сообщил об изменении планов на сегодня и на завтра жене, крепко обнял и прижал к груди сына и стал собираться на этот выезд. Достал из холодильника колбасу, масло, сыр и хлеб, сделал бутерброды, налил в термос горячий чай и в ожидании приезда Славы стал перечитывать настольную книгу любого следователя прокуратуры - уголовно процессуальный кодекс РФ. Это, по сути, очень увлекательная и интересная книга, в которой при нужной доли внимания и наблюдательности можно найти ответы на все вопросы, которые могут возникнуть у следователя в ходе дознания и предварительного следствия. А если у него возникли проблемы с процессуальными сроками, то с ее помощью можно было выкрутиться из неприятной ситуации. Через несколько минут за ним заехал Слава на своей "шестерке" и, открыв переднюю дверцу произнес: "Прокурорским толстым привет".
Трасса была пустой, а редкие машины не создавали помех движению. Поэтому Слава разогнал свой автомобиль до 100 километров в час и пошутил, что если он разгонит его до 150, то должен получить права летчика, а не водителя. Сергей никак не отреагировал на эту шутку, так как его тревожил дребезжащий звук из-под днища автомобиля и странный стук в районе передней оси. Ехавший за рулем Слава, заметив напряженное лицо Сергея, стал сбавлять скорость. Наконец они въехали в Кременкуль и остановились около участкового поста. Оттуда вышел участковый Михаил, пожилой мужчина с умным и мужественным лицом, а на его кителе были погоны капитана. Был он полноват и чуточку лыс. Его можно было бы принять за санитара в больнице, если бы не волевой подбородок и внимательный цепкий взгляд. Поздоровавшись, он спросил, куда и к кому ехать, сел в автомобиль, и они поехали на адрес - улица Луговая, 15 - 8.
Когда ехали, то обсуждали план действий и личность подозреваемого. От Михаила Сергей узнал о том, что они едут на адрес, где проживает двоюродная сестра Сучкова, и что сам Сучков человек трусоватый, но вспыльчивый. "С этим проблем не будет", - подумал Сергей. Они не стали парковать автомобиль прямо возле дома, а остановились несколько раньше, и, закрыв двери, двинулись в сторону нужного адреса. Это был обыкновенный пятиэтажный дом типовой постройки 60-х годов. Сергей вместе с остальными направился к крайнему подъезду, когда участковый резко изменил направление движения. На лавочке сидел мужчина лет тридцати и пил пиво. Внезапно мужчина вскочил с лавочки, и швырнул в подходящего к нему участкового бутылку с пивом, и громко крикнул: "Менты, твари, легавые, суки", - и побежал в сторону подъезда, где проживал подозреваемый. Сергей со Славой переглянулись и, догадавшись, что это именно тот, кто им нужен, бросились в погоню вместе с участковым, который грациозно увернулся от летящей бутылки. Сучков скрылся в подъезде, а когда ребята ворвались в подъезд, то услышали, как хлопнула дверь в квартиру. Пробежав лестничные марши, милиционеры остановились перед хлипкой деревянной дверью, которая еле держалась на рассохшихся петлях. Слава, подбежав к двери, слегка постучал по ней. Дверь оказалась открытой. Обрадовавшись этому, преследователи вбежали в квартиру, и, добежав до зала, застыли.
В центре зала стоял Сучков с ружьем в руке, ствол которого был направлен в сторону забежавших ребят, а на журнальном столике, стоявшем справа от подозреваемого, лежали рассыпанные горстью патроны. Курки двуствольного ружья были взведены, а на лице преступника была написана алкогольная смелость и решимость нажать на спуск, если его попытаются задержать. Трое преследователей быстро переглянулись, как бы решая, что делать. Сергей вдруг понял, что никакого плана действий вообще нет, и от этой мысли его пробил пот. Он почувствовал холод внутри живота, во рту пересохло. Ему почему-то вспомнилась сегодняшняя передача о двух погибших сотрудниках милиции, а в голове промелькнуло, а знает ли еще кто-нибудь, что они здесь, и дадут ли орден, когда тела смельчаков найдут, и будет ли салют. Бросив взгляд на застывших товарищей, Сергей понял, что в своих мыслях он не одинок. Он заметил, что руки Славы и Миши медленно-медленно сползают в сторону закрытых кобур. Сергей в этот момент остро пожалел, что сотрудники прокуратуры не носят с собой оружие.
Приняв какое-то решение, Сучков прижал поплотнее ружье и прищурил правый глаз. Ствол ружья был направлен в середину преследователей, то есть в Сергея. Сергей понял, что сейчас раздастся выстрел и успел подумать: "Только бы не убил. Пусть ранит, пусть тяжело, ведь я хочу жить. У меня есть сын, жена, родители, не хочу ....... Хочу жить". Когда раздались два выстрела, что-то горячее пролетело над его ухом и одновременно обожгло правое плечо, и Сергей застыл в каком-то ожидании. До его сознания донесся звук падающего тела, борьбы и отборнейшего русского мата. Только тогда Сергей нашел в себе смелость открыть глаза.....
Слава с Михаилом, придавив своими телами Сучкова, застегивали на его руках наручники, ружье валялось у окна, откинутое в пылу борьбы. Пьяный стрелок отчаянно ругался и пытался дрыгать ногами, но его попытки высвободиться сотрудники милиции пресекали довольно жестко, нанося ему удары по корпусу руками и по заднице ногами, одетыми в берцы. Рывком подняв раненого Сергея, Слава посадил его на табуретку и стал оказывать ему первую помощь. Из простреленного плеча текла кровь, Миша вызвал по телефону следственную группу и сообщил, что ранен следователь прокуратуры и подозреваемый. Оказав первую помощь пьяному стрелку, Слава вместе с Михаилом стали перевязывать Сергея, который только сейчас понял, что он ранен, и присел на диван. Резко закружилась голова, захотелось спать. Правое плечо горело, как будто десятки ос вонзили в него свои жала, Сергей старался не смотреть на свое плечо при перевязке. Закурив и предложив сигарету Сергею, Слава произнес: "Тебе повезло. Могло быть хуже, если бы я не успел выстрелить". Сергей только слабо улыбнулся в ответ. Его клонило ко сну.
Буквально через 20 минут во дворе раздался рев сирен, и к дому подъехали три автомобиля; два автомобиля милиции и машина Дениса Олеговича. Хлопнули дверцы автомобилей, и уже через минуту в комнате появился непосредственный начальник Сергея и следователь Рома. Присутствие их успокоило Сергея, и он устало закрыл глаза. Сквозь пелену до него доносились обрывки фраз.... "Огнестрельное ранение следователя прокуратуры", "преступник задержан", "оказана первая помощь", "дело нашей территориальной подсудности", "соединить уголовные дела в одно производство", "да, мы этого насильника возбуждали", "будем сами закрывать, вопрос уже решен"...
Через четыре часа усталого и измотанного Сергея привезли домой. Врачи, осмотрев его, пошутили, сказав, что жить будет, но недели две точно будет на больничном.
P.S. Через три недели после описанных событий, Сергей снова приступил к своим обязанностям. Опять расследовал уголовные дела, ездил на вызова, допрашивал подозреваемых и обвиняемых. После случившегося Сергей избегал даже в мыслях ставить себя на место жертв преступлений. Не буди лихо пока оно тихо.