Тупо смотрю в стену. В голове пульсирует толчками, как после хорошей затрещины, до звона в ушах. Потираю лоб, пытаясь вспомнить, прилетело ли мне по голове сегодня? В памяти стопкадрами услужливо всплывают картины произошедшего. Ёжусь, передёргивая плечами. Такое не скоро забудется... Рядом, прислонясь к стене, развалился Ши Ун - мой однокурсник, волей судьбы тоже втянутый в эту историю. Пялится в телефон, перелистывая страницы, и дела ему нет ни до разбитой скулы, ни до разодранных штанов - железный человек. Ну, да, на курсе он у нас прослыл чуваком, которому лучше не наступать на ногу...
Вздыхаю и тоже достаю телефон... как только не разбился... может, удастся отвлечься? Возбуждение после потасовки давно схлынуло, уступив место апатии, а ночь, усталость и тоскливый полумрак больничного коридора не прибавляли желания поболтать. Юи... как же так?! А я ведь не верил! Раздражался её нелепой конспирации, нежеланию идти на контакт... как же долго я её уговаривал! И вот, уговорил, а все её страхи сбылись. Она в больничной палате, а я с приятелем под дверью.
Не осознанно, нахожу видео того дня, когда я увидел её в первый раз: дождь, сквер, соседствующий с оживлённой городской улицей, остановка, молодая зелень на деревьях и девушка в дождевике солнечного цвета и коротких резиновых сапогах. Она движется под слышимую только ей музыку, зажав в руке МП3-плеер, от которого тянутся проводки наушников. Кончик сапога описывает круг по воде, залившей тонким слоем площадку, и от этого движения веером разлетаются сверкающие капли. Она прогибается в пируете и взмахом скользнув стопой по поверхности лужи, заставляет капли взлетать, словно танцуя вместе с ней. Редкие прохожие под зонтами останавливаются, завороженные удивительным зрелищем. Позабыв про автобус, я снимаю воплощённую в танце музыку дождя. Позже я спросил, что она слушала тогда. Это была композиция Freeze (я смог наложить её на видео). А тогда я напугал её, схватив за рукав. Она рассердилась и прямо заявила, что это не моё дело, кто она, откуда, как её зовут и чем она занимается. А в ответ на высказанное мной желание с ней танцевать, рассмеялась и сбежала, вскочив в подъехавший автобус.
Месяц я был сам не свой: искал её, бродя по улицам, показал видео всем своим однокурсникам, поместил его в Интернете с просьбой помочь в розыске. Я ничего не мог с собой поделать - я хотел с ней танцевать. А потом ... апрельским жарким днём я её нашёл. Она танцевала в парке, разложив на асфальте обувную коробку для сбора денег, под крошечную колонку, подключенную к плееру. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы унять отчаянно забившееся сердце - я не мог опять её упустить и безнадёжно искать месяцами. Но теперь, много передумав, представляя нашу встречу, я знал, что делать.
Я подошёл и начал танцевать с ней вместе. Только танцем я мог показать, что я её стою. А она была профи: ничем не показав своё удивление, она начала работать на партнёра. Это был рок-н-ролл, и это был кайф! Стоило только ощутить её руку в своей, я понял, что искал не зря - это была идеальная партнёрша! Она, не станцованная с мной, слушалась малейшего движения руки и нажатия мизинца. Не зная меня, доверяла. Даже дыхание, кажется, было у нас одно на двоих! Я мог шепнуть в прокрутке название поддержки, и на следующую "восьмёрку" она послушно взлетала в моих руках, натянутая, как струна и лёгкая, как птица!.. Я мог сожалеть только об одном - что не могу снять этот же танец или хотя бы увидеть его со стороны.
Финальный Arm Toss, шальной поклон, одобрительный свист и аплодисменты из собравшейся толпы, и мы с ней шлёпаем по поднятым ладоням. Дышу тяжело, с меня сошло семь потов, а она почти не запыхалась и не вспотела. Она смотрит мне в глаза, и её улыбка на мгновение меркнет, а я честно предупреждаю: "Если ты сейчас уйдёшь, я себя убью".
Она кривится и направляется к коробке, откуда ветер пытается выудить трепещущие купюры. Подбираю колонку и взяв девушку за руку, тяну сквозь толпу прочь из сквера куда-то, где нас никто не побеспокоит.
Таким местом оказалось небольшое кафе через дорогу. Пока я делал заказ, Юи считала выручку (оказывается, с целью всучить мне причитающееся). Накрыв её руку, протягивающую мне деньги, я заставил её сосредоточится на том, что я собираюсь сказать:
- Не надо. Я готов отдать любые деньги за возможность танцевать с тобой.
- Э! Так не пойдёт! - возмутилась Юи. - Заработал - получи! Сдачи не надо.
- Я. Хочу. Танцевать. С тобой!
Юи отвернулась, закусив губу.
- И вообще, почему ты - с твоим талантом и подготовкой - танцуешь на улице!? Да тебе любое шоу, любое агентство счастливы будут дать работу!
- Ну, вот, вопросы начались неудобные, - пробормотала Юи, принимая у официантки чашку кофе.
- Почему?! - шиплю я немного патетично. Юи хмуро помешивает кофе, потом вздыхает и бросает мне:
- На это есть причины, и мне не нужен партнёр.
Признаюсь, в этот момент сердце моё ёкнуло.
- Т-ты нужна мне... я никогда... ты, как воздух...
Юи усмехается уголком рта, и я понимаю, что ей больно это слышать. Понимаю ещё, что всё это у неё было: и партнёры, и сцена, но что-то отправило её на улицу, лишив всего.
- Но что случилось? - бормочу я. - Почему ты?..
Девушка делает движение, как будто хочет подняться.
- Постой! - восклицаю. - Что ты хочешь? Я сделаю всё возможное! Ты же не можешь танцевать в холодное время года! Как ты тогда зарабатываешь?
Юи стискивает зубы.
- А где ты занимаешься? Может тебе нужен зал? За него надо платить.
По брошенному на меня взгляду понимаю, что угадал - ей негде заниматься, и усиливаю нажим.
- Не боишься потерять форму, танцуя на улице и не имея партнёра?
Юи устало опускает голову на руки, и я понимаю, что у меня есть шанс.
- Я могу помочь. И я не могу вот так уйти - я искал тебя два месяца.
- Ладно, - говорит Юи, - я тебе объясню. Но, - она оглядывается по сторонам, не здесь.
Тогда в сквере на лавочке она рассказала мне, что у неё есть высокопоставленный недоброжелатель, от которого она скрывается. Который знает её, как танцовщицу, и легко найдёт, если она начнёт выступать профессионально. Поэтому Юи промышляет низкооплачиваемыми подработками, танцуя время от времени лишь когда остро нуждается в деньгах.
- Я не могу не танцевать, и он это знает, - сухо подытожила она.
- Но... неужели нельзя ничего сделать?! Есть же закон!.. - возмутился я и увидев, что она собирается уйти, сделал последнюю попытку.
- Я готов танцевать с тобой на улице и оплачивать зал. Прошу, давай хотя бы попробуем!
Юи задумалась, а я сжал кулаки, решив про себя, что если она решит всё-таки уйти, прослежу за ней и буду добиваться своего, пока она не согласится, потому что... Потому что это преступление, зарывать в землю такой талант, потому что это преступление - не танцевать с ней!
- Ты можешь пострадать, - сказала Юи, а я победно вскинул в воздух руки.
- Ты слышишь меня?! Этот человек опасен!
- Готов на всё! - подскочил я, готовый прыгать от радости. - Буду страдать!
И вот, пострадала всё-таки Юи...
Она не говорила, где живёт, не позволяла себя провожать, запрещала задавать вопросы, но... танцевала со мной! Этим незнанием она защищала меня, а я... я обижался и тайком просил приятелей снимать наши выступления.
Храня инкогнито, Юи отказывалась знакомиться с моими однокурсниками. Но недавно, в День открытых дверей мне удалось провести её к нам в Высшую школу искусств: я очень хотел заинтересовать её, привлечь своим миром, своим делом, чтобы она стала учиться со мной и больше не исчезала. Я так хотел, чтобы всё было нормально!
Тут я впервые увидел, как она танцует на пальцах, и понял, что даже недооценивал её уровень - она была или должна была стать Примой. Тогда я впервые забеспокоился и спросил, где она училась - в Корее балерина с такой подготовкой была бы широко известна. Она не созналась, сказала лишь, что ей предлагали танцевать в Ла-Скала и Ковент-Гарден по окончании учёбы. А я глубоко задумался: начинающую блестящую балерину кто-то заставляет бросить учёбу, уехать из страны (что это за страна-то такая?) и скрываться, не понадеявшись на защиту имени и положения прима-балерины известного театра. Что за могущественный враг, если даже в чужой стране она принуждена скрываться? Кто это может быть? Только мафия. Её шантажировали? Она должна была им деньги? Её семья, государство не могли её защитить? Если бы она хоть немного мне доверяла и захотела рассказать... А так, одни вопросы без ответов.
Юи легко заставила меня забыть все вопросы, предложив прогнать номер, который мы недавно начали готовить. Это был лирический контемп под Feint Lonesong, его нельзя было танцевать на улице, и я втайне лелеял надежду, что мне удастся показать его на экзамене в школе. Это была бы бомба!.. (которая на деле оказалась снежным комом, обрушившимся бедой). Мы перетекали друг в друга и рвались вверх в поддержках и линиях ног, чтобы сплестись в объятиях, следуя музыкальному узору. Тогда этот номер тайком снял Ши Ун. Его, стоящим на стуле под фрамугой двери с камерой в руках, застукал директор Ли Чон Вон, и заинтересованный происходящим, заглянул в зал. Увиденное не оставило его равнодушным. Он зашёл, заставил нас назвать себя (тут я впервые услышал, как Юи называет своё полное имя - Ким Юи Ри), очень удивился, что Юи не наша ученица и попросил повторить номер. Заметно нервничающая Юи согласилась. После исполнения, привлекшего ещё некоторое количество зрителей, Чон Вон устроил нам допрос с пристрастием, а начинался он с вопроса, где Юи училась танцу. Я испугался за свою не начавшуюся карьеру, когда она ответила, что не обязана удовлетворять его любопытство. Пока директор подбирал челюсть и слова в ответ на такую наглость, а я покаянно извинялся, эта нахалка направилась к скамейке за вещами, собираясь слинять в раздевалку, а потом и из школы.
- Послушайте, - сказал мне директор, - я хочу, чтобы вы выступили на конкурсе от имени школы, поэтому...
- Исключено, - перебила его Юи, подходя ближе. Тут наконец господин директор показал свой характер, который самых буйных наших студентов заставлял говорить о нём почтительным шёпотом и только хорошее, даже в его отсутствие: жёстко поставив девушку на место за непочтительность, он уволок её к себе в кабинет, откуда она вышла только через сорок минут имея весьма бледный вид. Не разговаривая со мной и не прощаясь, она собрала вещи и ушла, пропав на четыре дня. А сегодня, довольно поздно, позвонила и потребовала встречи. Я как раз зависал с приятелями в караоке-баре, но не стал говорить ей, что не один, решив использовать их красноречие, чтобы заставить упрямую девицу вернуться в общество нормальных людей и на сцену , прийти в школу, если даже господин директор заинтересован в ней. Но всё вышло не так...
Она пришла расхристанная, заплаканная, с потёками туши на щеках и не обращая внимания на мою компанию, оторопело разинувшую рты при её появлении, схватила меня за грудки и сунула под нос мобильный телефон.
- Что это Хва Чён? А? Что это, твою мать? - тряхнула она меня, дёрнув за рубашку. Я вгляделся в экран и нахмурился: там шло видео нашего контемпа.
- Это ю-тюб, Хва Чён! Двадцать тысяч просмотров! Я же тебя просила! Я же...
Ши Ун заглянув в экран, невозмутимо пожал плечами.
- И что? Ваши видео давно гуляют по Интернету, и количество просмотров только растёт.
- Видео того, как мы танцуем на улице!
- И?..
- Здесь снята ваша долбанная школа!..
- Эй! Полегче! - вмешался Чан Соп, который уже заметно принял на грудь. - О нашей школе так...
- У вас эмблемы-лозунги по всему залу развешаны!
- И что? - хмуро переспросил Ши Ун.
- А то, что!.. - вскричала Юи и всхлипнула, подавившись рыданиями. Я подскочил, желая, но не решаясь её обнять и успокоить.
- На улице нас нельзя отследить, мы танцуем всегда в разных местах, - сдавленно прошептала Юи, - а здесь... приди и спроси, кто этот парень, который танцует, кто родные, друзья, где живёт?..
Она смотрела на меня раненым взглядом.
- Я знала, что ты подставишь меня, Хва Чён, с самого начала это знала!..
Ши Ун хмыкнул. Я не мог понять, она за меня переживает?
- Да что за дела? - возопил Чан Соп, но на него никто не обратил внимания. Мы с Юи продолжали буравить друг друга взглядом.
- Что ты хочешь сказать? - поинтересовался Ши Ун, отхлебнув из бутылки. - Что к Хва Чёну придут и спросят про тебя?
- Так оно и будет, - прошептала Юи, заставив меня вздрогнуть. - Теперь ему нужно убедить родных быть осторожными... нет, это не реально - ты же не заставишь их всех бежать из страны!
Приятель с сомнением глянул на неё, потом на меня, явно намекая взглядом, что у моей подруги не всё в порядке с головой. А Юи, шагнув ко мне вплотную, схватила за и так уже помятую рубашку:
- Когда тебя найдут, ничего не скрывай, спокойно расскажи всё, что знаешь. Я уверена, ты не пострадаешь!
Её лицо, однако, выражало заметную обеспокоенность моим будущим.
Должно быть у меня была нелепо вытянутая физиономия, потому что Юи неожиданно усмехнулась, разгладила, помявшуюся на груди рубашку и, на мгновение прильнув ко мне, прошептала:
- Прости, Хва Чён,.. и прощай. Береги себя. Я ничего не могу для тебя сделать...
Пока я стоял ошеломлённый, она повернулась и направилась к коридорчику, где находился туалет, служебные помещения и чёрный выход.
- А-а-а... - это всё, на что меня хватило, чтобы сказать ей вслед. В чувство меня привёл подзатыльник от Ши Уна, который отправляясь следом за девушкой, успел бросить на меня презрительный взгляд. Тогда, потирая затылок, я впервые подумал, что этот тип, который вечно себе на уме, заинтересован в Юи не меньше меня. Тряхнув головой, я бросился в коридорчик, обгоняя нахала.
Я уже собирался окликнуть идущую к выходу девушку, когда она неожиданно дёрнулась, будто споткнувшись, и замерла: у самой двери какой-то тип в чёрном заламывал руки охраннику. Пятясь от двери, Юи вдруг резко развернулась и устремилась мимо меня в другую сторону, попытавшись схватить меня за руку и потянуть за собой, но её рука лишь скользнула по моему предплечью. В этот раз в попытке остановиться Юи не удержалась на ногах, и теперь отползала, скользя ногами по полу, от другого типа в чёрном, который только что заставил Ши Уна замереть у стены с поднятыми руками. Что за чёрт!? Что происходит?
Осознать происходящее мне помешало нечто, налетевшее сзади, что отбросило меня, впечатав в стену (вот тут, кажется, и пострадала моя голова). Когда я смог сфокусировать зрение, то увидел, как один тип держит брыкающуюся Юи, а другой, стоящий почти спиной ко мне, достаёт из внутреннего кармана шприц-пистолет и приставляет к её шее. Ащщщщ! Я налетел сзади на этого гада, даже не успев понять, что делаю. Повис на нём, обхватив за шею, стараясь дотянуться до руки. Он дёргает мощными плечами, пытаясь сбросить меня, и я не вижу, удалось ли мне ему помешать. Зато замечаю, как Ши Ун сзади каким-то ловким приёмом вырубает верзилу, держащего в обхвате девушку, и тот, закатив глаза, заваливается набок, увлекая Юи за собой. Мой противник получает от Ши Уна мощный удар в челюсть и под дых, и я еле успеваю отпрыгнуть, чтобы не свалиться вместе с ним. Вижу вдруг белую, как мел, руку Юи, покоящуюся под ручищей бандита, с замиранием сердца смотрю на неё, а потом бросаюсь на колени и тяну к себе. Син Ши Ун поднимает придавившую девушку руку нападавшего и переваливает того на спину. Юи без сознания, держу её за руку и с ужасом смотрю на белое неподвижное лицо. Звон в ушах усиливается, заглушая слова Ши Уна. Кажется, я сам сейчас лишусь сознания.
Приятель прикасается пальцами к шее девушки, нащупывая пульс, и что-то бормочет. Ей... ей нужна помощь. Растерянно озираюсь, пока Ши Ун куда-то звонит, замечаю лежащего у двери охранника, нацеливаюсь на выход, и, подсунув руки под колени и шею Юи, пытаюсь встать с ней на руках.
- Отвали, - невозмутимо отпихивает меня Ши Ун и сам подхватывает девушку на руки. Надо сказать, что это выходит у него куда лучше, чем у меня. Пошатываясь, бреду за ним, в сторону, противоположную чёрному ходу, и тяну его за рукав - дверь же не там.
- Чан Соп подгонит машину к служебному ходу, - поясняет мне приятель, озираясь и подпихивая меня к двери в противоположном конце коридора. - У чёрного хода может быть машина с их людьми.
- Чьих "их"? - переспрашиваю, пересекая очередной тёмный коридор.
- Хороший вопрос, - бормочет Ши Ун, вынося боком Юи в темень проулка, прорезанную светом фар машины Чан Сопа.
- Иди внутрь, - скомандовал приятель Чан Сопу, вытянув того из-за руля. - Потом расскажешь, что тут было.
Что он сможет рассказать? Хмыкаю, глядя вслед пошатывающемуся товарищу, и вздыхаю,оглядываясь на Юи, уложенную на заднее сиденье. Произошедшее никак не желает укладываться у меня в голове. Я чувствую себя на грани реальности и кошмара, которому добавляют достоверности ночь и тупая головная боль.
Ещё из машины Ши Ун позвонил какому-то своему родственнику-медику, и вот мы здесь, в больничном коридоре, ожидаем известий о состоянии Юи. Уже очень долго.
Ши Ун зевнул, закончив гонять "червяков" по экрану, потянулся и спросил внезапно:
- Ты спал с ней?
Я от неожиданности открыл рот, хотел что-то сказать, но вместо этого вдохнул, подавился воздухом и закашлялся. Приятель от души похлопал меня по спине, обострив и без того не дремлющую головную боль, и заявил иронично:
- Можешь не отвечать.
Я, возмущённо обернувшись к нему, смог лишь издать пару нечленораздельных звуков, а этот нахал, съехав по сиденью ещё больше, снова преспокойно уставился в телефон. Услышав знакомую музыку, я взглянул на экран - наш танец под Lovesong. Я вздохнул. Почему я не сплю с ней? Ну, и вопрос! Разве можно спать с Богиней?
- Благоговеешь? - понятливо усмехнулся Ши. Он и мысли теперь читает?!
Фыркнув, я сложил руки на груди и отвернулся в другую сторону, разглядывая пустой коридор. Почему не сплю?.. Не то, чтобы я не испытывал ничего к девушке (кроме благоговения, чтоб его!) Она не могла не волновать. К тому же, как артист, я привык вкладывать чувство в движение, искренне переживая происходящее между нами в танце. Но она... сейчас понимаю... она умела держать дистанцию, как-то предугадывая и предотвращая любые ситуации, которые могли привести к романтическому моменту. Если у нас срывалась поддержка: Юи не хватало толчка, или я не успевал её правильно перехватить, и девушка сползала по моему телу, она сразу, не глядя мне в глаза, высвобождалась из моих объятий и шла останавливать музыку. Потом подходила и объясняла, в чём была ошибка. Обсудив, мы пробовали поддержку снова несколько раз, а после прогоняли номер заново под музыку. Она старалась держаться суховато, если мне случалось взять её за руку, помогая, например, выйти из транспорта. Она ловко избегала объятий, если мы дурачились. Казалась отстранённой, если по дороге с репетиции, я закидывал ей руку на плечо или брал за талию. Но в танце... никто бы не усомнился в нашей страсти! Когда же она была искренней со мной: отдаваясь на сцене или отстраняясь в жизни? Или всё это для того, чтобы иметь возможность просто уйти, как сегодня?
- Пытаешься понять, почему ты такой дурак?
Ши Ун! Ащщщ! Что за манера - бесцеремонно влезать в чужие мысли?
Я уже протянул руку схватить Син Ши Уна за грудки, и сказать, что я о нём думаю, прямо в его ухмыляющуюся рожу, как открывшаяся в палату дверь заставила нас замереть. Пересохшее вдруг горло заставило судорожно сглотнуть. Сейчас узнаем...
- Доктор,.. - хриплым голосом начал я, приподымаясь, но тот остановил меня движением руки, аккуратно прикрыл дверь в палату и встал перед нами, скрестив руки на груди, расставив ноги и раскачиваясь с носка на пятку.
- Где вы её нашли?
Мы с приятелем переглянулись.
- Я говорил тебе, У Ён, - Ши Ун уселся прямее, - она партнёрша Хва Чёна.
- Хорошо. Где ты с ней познакомился? - обратился врач ко мне инквизиторским голосом. Молодой ещё парень - лет на пять старше нас, а строит из себя!
- Юи в порядке?
- Отвечай!
- Да в чём дело?!
Приятель придержал меня, собравшегося вскочить.
- Он пару месяцев с ней танцует, на улице познакомился, а что?
У Ён окинул меня внимательным взглядом.
- На улице? Где живёт, кто родители, где учится, знаешь?
Я медленно поднялся и покачал головой.
- Как её полное имя? - с нажимом спросил У.
- Ким Юи Ри... - пробормотал я, предчувствуя недоброе.
- Да? А это тогда кто? - я упал обратно на сиденье, а доктор сунул нам под нос раскрытый паспорт.
- Хон Хё Мин... - прочитал я упавшим голосом под фото девушки, лежащей сейчас за закрытой дверью.
- И вот. - Поверх её паспорта лёг другой. На фото был мальчишка с чёлкой лезущей на глаза. Вот только глаза эти были Юи - её зелёные огромные глаза - такая редкость для кореянки.
- Сон Су Вон?.. - недоуменно прочёл приятель.
- Вы понимаете, что хотя бы один из них не настоящий? - убирая паспорта сердито спросил У и оглядел коридор в обе стороны. - А теперь расскажите в подробностях, насколько вы связаны с этой девицей, потому что сразу после этого разговора я собираюсь вызвать полицию, а срок за подделку документов лет десять. Понимаете, что такое знакомство может весьма неблагоприятно сказаться на вашей карьере?
Стены коридора вдруг качнулись перед моими глазами. "Хва Чён!" - услышал я словно сквозь вату в ушах. Потом меня приподняли и поддерживая под руки провели через шатающуюся дверь. А в следующий момент я обнаружил себя сидящим в кресле в палате, куда нас только что не пускали. В упор на меня уставились глаза У Ёна, а в нос бил удушающий запах. Я замотал головой и отмахнулся.
У Ён надо мной выпрямился.
- А я говорил вам обоим сходить в травматологию. Детский сад!
Но я его уже не слушал - я увидел кровать с лежащей под капельницей Юи. Её загораживала фигура Ши Уна, стоящего над ней с руками в карманах. Не обращая внимания на врача, я поднялся и, пошатываясь, приблизился к постели. Юи... такая бледная... Нет, не Юи, Хё, кажется. Я покачал головой. У Ён скорбно взирал на нас, стоя по другую сторону кровати.
- Насмотрелись?
- Что с ней? - глухо спросил Ши Ун.
- Коктейль из психотропных веществ в крови, который не купишь в аптеке. И вообще в Корее. По этому поводу у меня к вам много вопросов.
Я медленно поднял ужасно тяжёлую руку и сделал попытку помахать ею перед носом у У Ёна, но потерял равновесие и вынужден был схватиться за приятеля.
- Ащщщщ! - раздражённо воскликнул доктор, направляясь ко мне. - Отправляйся на кушетку, у тебя сотрясение мозга.
Ши Ун потянул меня за собой.
- Нельзя... - бормотал я, - её нельзя... она... драгоценность... как бабочку растоптать... не дам.
- Ты бредишь, приятель. Ложись, я позвоню, чтобы тебя отвезли на МРТ. Свидетель сейчас из тебя никакой.
- Я разберусь, отдыхай, - тихо сказал Ши.
Придя в себя, я сначала не понял, где нахожусь: палата,.. мама...
- Мама, что ты здесь делаешь?..
Юи! Я подскочил на постели. Если У Ён осуществил свою угрозу, она может быть уже в тюрьме! Сколько прошло времени?
- Мама! Который час?
- Хва Чён, что с тобой случилось? Ты подрался? Когда нам позвонили... куда ты, сынок?
Я выскочил в коридор и огляделся. Людей в больнице прибавилось: врачи, спешащие по коридору, пациенты, семенящие на процедуры, посетители, выделяющиеся повседневной одеждой. Во сколько здесь приёмные часы? О чём я? Мне нужен Ши Ун! Кабинет У Ёна где-то на первом этаже.
Я рванул по коридору. Голова почти не болела, но в груди было тесно от тревоги. Если Юи окажется в тюрьме, никто не сможет ей помочь. Её жизнь окажется загублена.
Выскочив из-за угла, я впечатался во что-то несущееся навстречу.
- Хва Чён? Это ты? Не признал бы тебя в этой рубашке... Я тебя ищу. - Меня держал за плечи Ши, которого я так жаждал увидеть.
- Где?..
- Она сбежала, Хва Чён!
- Что!?
- Просто, как была, в больничной распашонке вылезла в окно.
- А-а-а... что У Ён? - оторопело спросил я друга.
- Как твоя голова?
Я лишь отмахнулся.
- Понятно, у тебя другая головная боль. - Усмехнулся нахал. - Я полночи убеждал своего законопослушного кузена не трогать девушку (преподаватель риторики поставил бы мне отлично).
Я дёрнул приятеля за рукав, требуя быть ближе к сути, и оттянул его к стене, освобождая проход.
- В общем, теперь я должен ему по гроб жизни. А ещё я написал расписку, что в случившемся, если что, виноват только я. У Ён подаст дело так, что пациентка сбежала, едва придя в сознание, и её не успели даже зарегистрировать. А мне он велел убираться, чтобы кто из персонала не вспомнил, что это я её притащил. И паспорта Юи теперь у меня. Кузен сказал, наше счастье, что он первый поднял их - они выпали, когда Юи переодевали, - открывал их только У.
Я сглотнул.
- А знаешь, что его убедило? - друг наклонился ко мне.
- Что?
- Ваш танец, Хва Чён!
Лёжа ночью в палате, я ворочался с бок на бок, перебирая цепочку событий, приведшую меня сюда. Не знаю, как будет выживать Юи - одна в городе, без одежды, документов и денег. Может, у неё есть, к кому обратиться за помощью? Но, очень надеюсь, она позвонит мне.
Я буду искать её. Я обязательно найду её, и мы ещё станцуем.