Черное, бездонное небо распростерлось перед нами, мы окунулись, словно во мрак и лишь едва приметные светящиеся точки - звезды, говорили, что в этой Вселенной, есть где-то жизнь и спасение. Корабль сильно развернуло, я упал на пол каюты, хотел встать, но сильная боль в спине пронзила меня насквозь. Не помню, крикнул ли я, но открыв глаза, я увидел бледное приближающееся ко мне лицо Дэвиса - нашего командора.
- Ты что, старик?
- Бог мой, мы, кажется, пропали, - простонал я.
- Нет, теперь мы спасены. Нас осталось двое, Джой погиб, - сказал Дэвис.
- Как это произошло? - чуть слышно прошептал я, чувствуя, что силы оставляют меня.
Дэвис молчал. Взгляд его устремился куда-то в одну точку, он что-то искал глазами. Потом на лице его отразилось удивление, затем восхищение. Безусловно, он что-то видел. Вдруг я почувствовал необычайную легкость в теле, перед глазами что-то зазеленело, затем ослепительные лучи солнца заставили меня зажмурить глаза и я почувствовал, как свежий, чистый воздух врывается в мои легкие, неся свежесть и удивительную легкость внутрь груди.
Кровь сразу отлила от головы. Дыхание мое восстановилось. Я совсем забыл о боли в спине, теперь я только чувствовал, как спина ныла, словно после какого-то сильного удара. Но переломов, по-видимому, не было. Я отделался лишь ушибами и несколькими ссадинами.
В это время я вспомнил о Дэвисе. Он стоял, как и я ничего не понимая, окидывая блуждающим взглядом незнакомую местность. Безусловно, он был потрясен. Это было видно по его лицу. Но тут какое-то чувство тревоги прокралось внутрь меня.
-Где мы? - спросил я.
Он смотрел непонимающим взглядом и молчал.
- Где наш корабль? Где Джой? - снова спросил я.
Дэвис медленно повернулся ко мне.
- Я же говорил - Джой погиб, - сказал он.
И тут я вспомнил. Отчаяние обрушилось на меня. Мы очутились неизвестно где. Одни, вдали от своего родного Солнца и только чудом уцелели. А вокруг щебетали какие-то незнакомые птицы, как на Земле под ногами шуршала трава, колеблясь под напором ветра, над головой в чистом зеленоватом небе светило огромное, красное неземное солнце. Оно, казалось, повисло над планетой, словно хотело обрушиться на нее и поглотить. От вида гигантского солнца заслоняющего собой почти треть неба, отчаяние еще сильнее охватило меня. Не зная сами куда, мы пошли по бескрайней просторной равнине, простирающейся до горизонта, на которой очутились после гибели звездолета, навстречу неизвестности.
...
Мы шли не больше суток. Равнина закончилась. Мы очутились на окраине леса. Не земное солнце клонилось к закату, лес возвышался темной, таинственной стеной. Мы не решались войти в него ночью.
- Нам предстоит провести здесь ночь, - сказал Дэвис.
Я печальным взглядом окинул предполагаемое место ночлега. Бесспорно, счастье отвернулось от нас. Ясно вырисовывалась картина холодной, надвигающейся ночи. Уже сейчас, едва лишь наступил вечер, траву окутал холодный, колкий иней. Повалил снег. Вокруг стало туманно, призрачно, тихо.
И вдруг в этой тишине, мы ясно услышали рокот мотора. Забыв об опасности, которой может грозить эта встреча, мы принялись кричать. Буквально через несколько мгновений метрах в двухстах в небе мы увидели очертания фантастического летательного аппарата, который быстро устремился к нам. Аппарат, то пропадал за пеленой тумана, который стелился густыми неравномерными слоями, то вновь появлялся и, тогда нам удавалось разглядеть в аппарате два таинственных существа управляющие им.
Первое впечатление, которое они произвели на нас, заставило закрыть глаза. Это были киборги. Холодное выражение глаз выдавало в них созданных электронных механических существ. Руки одного спокойно и уверенно сжимали штурвал аппарата. Немые выражения их лиц заставили нас содрогнуться. Предчувствие неожиданной беды охватило меня. Я замер на месте, силясь понять, что происходит. Была лишь одна надежда: эти роботы слуги жителей планеты. Мысли одна за другой проносились в голове и среди них чудовищная мысль о том, что планета не заселена разумными белковыми существами, а что ею правят и творят на ней лишь жалкие роботы.
Аппарат опустился метрах в двадцати от нас. Чем-то он напоминал вертолет: гигантский пропеллер в горизонтальной плоскости, почти целиком прозрачная кабина.
Один киборг, будем называть их так, это, действительно, были они, спрыгнул вниз и быстрой, уверенной походкой, ничем не отличающейся от походки человека, направился в нашу сторону. Вскоре он стоял рядом с нами, смотря прямо в лицо немигающими, чудовищными глазами. Видя весь механизм его лица, я содрогнулся.
Только тут я вспомнил о Дэвисе. Он стоял, не шевелясь, зачарованно смотрел на это создание. Он скорей был поражен, чем испуган.
- Кто вы? - спросил Дэвис.
Киборг молчал, пристально, как человек разглядывая нас насквозь, и тут я скорее почувствовал, чем понял. На миг мне показалось, что он, действительно, видит все, что творится у нас внутри. Всю работу наших внутренних органов, возможно даже ход наших мыслей не ускользал от его проницательного взгляда. Я сделал шаг назад, это вышло как-то машинально, совсем случайно, но робот вдруг жестом остановил меня. Он поднял кверху руку. Я замер на месте. Наконец, он заговорил. Это был странный язык, чем-то напоминающий язык затерянных племен на Земле. Мы ничто не могли понять. Тогда перейдя на язык жестов, он предложил следовать за собой.
Вокруг уже стояла кромешная тьма. В черном, чужом небе горели призрачные звезды. Среди них я увидел наше Солнце. Оно было едва заметно, но вид этой одинокой звездочки вызвал чувство скорби и одиночества.
Мы сели в аппарат. Пропеллер бешено завертелся над головой, через мгновение мы были в воздухе. Я пытался глядеть по сторонам, но ночь, словно загородила все собой и, лишь, только через полчаса полета я разглядел впереди огни приближающегося города. Но усталость все сильней охватывала нас, веки сами смыкались, порой казалось, что я уже сплю и все, что вокруг - это кошмарный фантастический сон, который рассеется с моим пробуждением.
Мы опустились на широкой площади. Надежда все еще теплилась в моей груди. Я надеялся увидеть настоящих разумных существ этой планеты. Не хотелось верить, что мир принадлежит машинам, но нас встретили два киборга, как две капли воды похожие на "наших".
Я открыл глаза и вспомнил все. Что со мной произошло. Окинув взглядом комнату, я увидел Дэвиса. Он продолжал спать.
Комната, в которой мы находились, была не очень большой. Около стен две койки, посредине стол и все. Стены странного зеленоватого оттенка наводили на уныние. Я задумался. В это время одна из стен бесшумно поднялась, она представляла собой дверь. Маленький невысокий робот подкатил к нашему столу тележку с дымящейся пищей. Я разбудил Дэвиса и стал жадно есть. Робот смотрел на нас взором, в котором было что- то разумное. Когда с едой было покончено, он предложил нам следовать за собой.
Мы шли по извилистым коридорам, освещенным тусклым светом ламп, наконец, очутились возле серой двери и вошли. В огромной комнате сидел единственный киборг. Огромный, высокого "роста", безусловно, он принадлежал к элите, хозяйствующей на планете. Ни кресел, ни стульев в комнате не было, за исключением одного кресла, на котором восседал гигант.
Первая беседа носила странный характер. Мы почти не понимали друг друга, объяснялись лишь с помощью жестов. Но вскоре два маленьких робота привезли на тележке громоздкий аппарат. Это был робот- переводчик. Мы заговорили, зная, что нас поймут. В сущности, говорил только Дэвис. Говорил о том, как произошла катастрофа с нашим звездолетом, что спаслись лишь мы двое и еще ...он просил рассказать об их планете.
- Когда-то все мы были "людьми" в вашем понимании этого слова, - начал робот "громила".
Я содрогнулся. " Все мы были людьми" пронеслось в голове. Я оцепенел. Киборг продолжал.
- Живой организм слаб. Время не щадит слабые, податливые живые ткани. Мы нашли другой выход, почти победив смерть. Все кто хотел, стали машинами с живым человеческим мозгом. Это лучше, в сто раз лучше, чем быть подверженным холоду или жаре, усталости, голоду и другим человеческим недостаткам. Наша жизнь почти не ограничена. Вы, несчастные умники, не способны даже пережить жизнь своей звезды... Она поглотит и уничтожит вас. Поймите: Вселенная вечна и мы хотим быть в ней всегда. Видеть, как рождаются и умирают звезды. Что звезды! Мы увидим гибель нашей галактики, которая уже недалеко. Мы переселимся в иные миры. Мы увидим все, абсолютно все. Все, что недоступно смертным.
Он замолчал. Стояла гробовая тишина. Я не знал, что и думать. Ужас охватил меня и вместе с тем чувство восхищения, словно я сам смогу пережить звезды и вечно жить во Вселенной, то на планетах, пока звезды освещающие их не погаснут, то скитаться среди звездных миров отыскивая любую планету или галактику. Любую...
Между тем киборг-человек продолжал.
- Если вы хотите, мы можем вернуть вас на Землю. У вас есть и другой выбор. Выбор, который сделали мы.
- Откуда вам известно, что наша планета Земля? - сухо спросил я.
- "Черная дыра", в которую вы попали, погубила не один десяток звездолетов. Среди них были и земные.
- А что с людьми, которые спаслись? - снова спросил я.
- Некоторые захотели вернуться обратно, что с ними мы не знаем. Другие - на наш взгляд более разумные - стали такими, как мы. Вам можно встретиться с ними. Они чувствуют себя вполне счастливо.
- Доступно ли вам счастье?
Мои слова повисли в тишине. Робот замолчал. Он понял все мои эмоции и стоял неподвижный, железный и невозмутимый.
- Я хочу остаться здесь, - вдруг услышал я.
Я отшатнулся. Эти слова произнес Дэвис. Быть может, мне показалось? Но нет, он произнес их снова.
- А вы? - обратился киборг ко мне.
В последний раз я печальным взглядом посмотрел на Дэвиса стараясь понять, кто из нас двоих сошел с ума. Он или я? Но Дэвис стоял молчаливый, о чем-то думал. Он не заметил, как я ушел.
...
Вся следующая неделя прошла, как в кошмарном сне. Я не видел ни одного живого человека, кроме командора Дэвиса, который всячески старался избегать меня. Вскоре и он куда-то пропал. От одного робота я узнал, что Дэвис, тот самый Дэвис, с которым я еще вчера мог говорить, как с живым человеком, стал машиной. Мыслящим киборгом.
Один раз случайно я встретил его, высокого робота, какое-то чутье подсказало мне, что это механическое существо, мой бывший командор. Я оцепенел. Он смотрел на меня немигающими глазами, в которых не было ничего человеческого. Он пытался что-то мне сказать и объяснить, но я, словно сумасшедший, бросился бежать. Что же, он теперь, счастлив. Он переживет многие звезды, сумеет увидеть и понять всю Вселенную. Я понимал всю беспомощность человеческого тела. Я колебался всю неделю. Не один раз еще меня спрашивали, не переменил ли я решение.
Наконец настал день возвращения на Землю. Меня ввели в огромный просторный зал, сплошь заставленный всевозможными приборами и множеством пультов, переливающихся разноцветными огнями. В центре зала стояло единственное кресло. Я сел в него. Два низкорослых киборга опутали меня всего с ног до головы проводами со всевозможными датчиками. Я закрыл глаза и тут же почувствовал легкий толчок и, то удивительное чувство легкости, которое уже испытал при неведомом прыжке сквозь космос с нашего звездолета на эту самую дикую планету сплошь заселенную разумными машинами с человеческим мозгом.
Это чувство длилось, может мгновение, а может час, но, наконец, я открыл глаза. Яркий солнечный свет ослепил меня. Свежий воздух ворвался внутрь груди. Я понял, что уже нахожусь на Земле. Но где? Впрочем, ответ пришел сам собой. Сквозь густо переплетенные лианы джунглей, в которых я очутился, я различил двух негров, настороженным взором следящих за мной. Это могла быть только Африка.
...
Я пошел к ним навстречу. Негры тут же исчезли, но затем возникли вновь, видно решив, что им не причинят неприятностей. Они остановились, и стали в нерешительности ждать меня. Что-то в их образе вызывало у меня чувство тревоги, хотя эти двое и не проявляли враждебности. Между тем их вид заставлял содрогнуться. Они были почти обнажены. Их могучие, мускулистые тела двигались легко и свободно. Они походили на черных пантер, готовых в любое мгновение броситься на вас и перегрызть глотку. Но вид их раболепствующих поз, несмотря на всю могучесть телосложения, немного успокоил меня.
- Вы откуда, мистер? - спросил один из них.
Не надеясь, что меня поймут, я решил не говорить пока правду и спросил.
- Где мы находимся?
- В Конго, мистер. Разве вы не знали этого, мистер? - спросил другой негр.
- Хотите мы отведем вас в город к янки? - снова спросил тот же негр.
Я содрогнулся, непонимающе глядя на него, старался вспомнить, где же я слышал это странное слово янки. Ну, конечно. Это слово принадлежало истории в нашем XXVIII веке. Оно было широко распространено до XXIII века, затем как-то бесследно исчезло. И вот, я слышу его вновь. Не наваждение ли это? В каком столетии я очутился? Вдруг страх закрался мне в душу. Я понял всю рискованность своего "прыжка" сквозь космос и вероятную возможность ошибки возвращения во времени. Но вернуть уже ничего нельзя, и я спросил, настороженно наблюдая, как отнесутся к моему вопросу эти два гиганта.
- Скажите, какой сейчас год?
Я не рискнул добавить слово "век", но и одного этого вопроса было достаточно, чтобы негры испуганно посмотрели на меня и отшатнулись, словно от умалишенного. Но один, словно боясь "этих янки" произнес.
- Тысяча восемьсот шестьдесят восьмой, мистер.
Я был машинально сражен. Произошла чудовищная ошибка! Вместо того, чтобы очутиться в своем XXVIII веке, я очутился в девятнадцатом! Счастлив сейчас мой командор Дэвис. В эти мгновения я завидовал ему. Стараясь рассеять возникшее недоверие негров ко мне после дурацкого вопроса о времени, я сказал.
- Отведите меня в город к белым людям или деревню. Что там у вас есть...
Все остальное было, как в кошмарном сне. Три дня мы продирались сквозь джунгли, пока не очутились в небольшом городке. Здесь я принял первую попытку объясниться с одним из представителей властей, но он посмотрел на меня таким взглядом, что я понял, продолжи я сейчас нашу беседу в том же духе, быть мне в сумасшедшем доме.
Теперь я всеми силами стараюсь попасть из Конго на пароходе в Лондон и тайно, никому ничего не говоря, создать аппарат способный перенести меня в наш XXVIII век или хотя бы на планету, где остался Дэвис. Порой мне кажется, что я, действительно, схожу с ума и тогда я стремлюсь вырваться как можно скорее из своего дома, в котором я поселился и ночью, среди ярких, сверкающих звезд, я с трепетом нахожу ту звезду, с которой смотрел на Землю, не надеясь на нее вернуться.